1.
Однажды ночью Кримхильда резко развернулась и села на постели. Ей хотелось закричать, но не получалось, и она только тяжело дышала, издавая не то хрипы, не то стоны, глядя неподвижным взглядом в угол и отползая к стене. Наконец она набрала достаточно воздуха, но сдавленное горло испустило не столько крик, сколько тонкий визг, пронзительный и долгий.
Вбежала Геррат.
- Госпожа! - бросилась она к Кримхильде.
Та сидела, сжавшись и трясясь, и остекленевшими глазами таращилась в одну точку. Геррат невольно посмотрела туда, но там никого и ничего страшного не было.
- Что с вами? - она схватила Кримхильду за плечи.
- Он никогда меня не простит…, - пролепетала Кримхильда, будто не замечая её. - Никогда…
Геррат бесцеремонно встряхнула её. Кримхильда уронила голову на грудь, затем медленно подняла, продолжая что-то бормотать. Испуганная Геррат затрясла её сильнее, пока Кримхильда не шарахнулась от неё с криком.
- Что случилось? - пыталась дозваться её Геррат.
Кримхильда тяжело и прерывисто отдышалась. Сквозь застилавший глаза туман она различила встревоженное лицо какой-то женщины. Ах да, Геррат. Жена Дитриха, племянница покойной Хельхи, которая теперь служит ей… Давно служит… Кримхильда застонала и перегнулась, опустив голову в подушку.
- Вам плохо?
- Уйди, Геррат…
- Вам приснился кошмар?
- Хуже…, - Кримхильда улеглась плашмя. - Уходи… Уйдите от меня все… Нет, стой… Не оставляй меня одну, - жалобно произнесла она.
- Может, за лекарем послать?
- Нет, он не поможет… Никто меня не исцелит…, - Кримхильда нервно сглотнула и сказала более твёрдым тоном: - Передай этому шарлатану, что его снотворное больше не действует. Мне нужно больше, или пусть варит другое.
Она повернулась спиной к Геррат и натянула на себя покрывало.
- Побудь здесь, - бросила она. - Только молчи, слышишь?
Геррат до утра сидела возле постели Кримхильды, слушая её леденящие душу стоны и вздохи, и не решаясь вымолвить ни слова. С рассветом королева вроде бы успокоилась, встала и дала прибрать её к заутрене. Звон церковных колоколов заставил её вздрогнуть.
- Время молитвы, - произнесла она тихо, направляясь к выходу.
Геррат как язычница не последовала за ней; в церковь Кримхильду сопровождали только христианки. Они не могли не заметить, что королева несколько не в себе, но мало ли по какой причине? Может, опять не выспалась.
Церковь в Этцельбурге, стараниями местных христиан, была вместительной и богатой, с изображениями на стенах. Кримхильда, воздев взгляд на сурового Христа-Вседержителя, шевелила губами, повторяя слова молитвы, но вместо желанного успокоения чувствовала нарастающий страх.
Она не заслужила милости, оказавшись истинной дочерью грешницы Евы. Её мужем был светлейший в мире герой, подобный солнцу, а она не уберегла его. И почему? Ведь не из-за того, что она могла быть в обиде на Зигфрида - это невозможно. Он одарял её своей любовью, а что может быть большим счастьем для женщины, чем быть женой такого человека? Такого, как Зигфрид? Или не настолько совершенной была её любовь к нему? Этого не может быть. Нельзя быть недостойной столь великого героя. Она его любила так, что себя не помнила, и всё равно…
Кримхильда мученически подкатывала глаза, очередной раз осеняя себя крестом. Вседержитель со стены смотрел на неё так же грозно, как Зигфрид, когда он не улыбался… и даже когда улыбался… взгляд его заставлял трепетать, и Кримхильде казалось, что под ней сейчас разверзнется бездна, и она полетит прямо в геенну огненную.
Не уберегла героя, а потом? Многие находили, что её святая скорбь уподобляет её богоматери, но на самом деле она осталась той же дочерью Евы, не сумев даже сохранить верность покойному мужу. Вышла замуж, да ещё за язычника, как последняя… Нет, нет, - чуть не вырвалось у Кримхильды. Она не виновата. Её заставили. Те же самые Гунтер и Хаген, что погубили лучезарного героя, вынудили её согласиться на брак против воли: один - тем, что слишком уговаривал, другой - тем, что слишком возражал.
«Меня заставили, Зигфрид», - мысленно повторила она, и слёзы навернулись на глаза. Вот, и мужа нового она совсем не любит, считает его уродом и ослом - послужит ей хоть это оправданием? Ведь в сердце у неё всё равно только Зигфрид…
Кримхильду качнуло. Этцель ещё в первые дни после свадьбы как-то сообщил ей, что никаких вопросов и разговоров о её прежнем замужестве не будет, и она даже посмеялась тогда про себя - надо же, гуннский олух выражает ей почтение, давая понять, что его не волнует, кто был с ней до него, и другим трепать языком на эту тему не позволит. И очень не скоро она спохватилась, осознав, что и оплакивать Зигфрида она теперь сможет разве что наедине с собой. А какой в этом смысл, если перед людьми жизнь совсем другая? И эта жизнь её затянула... Сколько она уже живёт в Этцельбурге? Семь лет! Уже столько же, сколько она жила с Зигфридом…
Богослужение окончилось, и Кримхильда, повернувшись к выходу, вдруг упала без чувств. Дамы в испуге подняли её, обмахали и полуживой вывели из церкви.
Кримхильда едва переставляла ноги, и обратный путь казался мучительно долгим. В ушах звенело, перед глазами всё плыло, как в густом тумане. Разве она совсем не радовалась тому, что стала великой королевой? Разве не болтала и не смеялась со своими дамами, перебирая наряды, украшения и свежие сплетни? Разве ей не льстили придворные почести? Или не вызывало удовольствия то, с каким восхищением смотрят на неё воины? Даже в Ксантене, где её чтили необыкновенно высоко, влюблённые взгляды и женщин и мужчин относились в первую очередь к Зигфриду, а здесь не так. Взять хоть Иринга… Кримхильда невольно улыбнулась при мысли об Иринге, и её снова накрыл приступ стыда.
Она красива… Да, она не раз это слышала от других, и зеркало не обманывает. Легко быть красавицей в юные годы, а вот ловить восхищённые взгляды мужчин, когда тебе под сорок - это другое дело. Но где же тогда её святая скорбь по Зигфриду? Почему она выглядит так, будто ей хорошо живётся? А сколько раз она мысленно благодарила покойную Хельху, что та научила мужа относиться к жене с уважением? У неё здесь больше свободы, чем было в Бургундии и тем более в Ксантене.
Туман перед глазами становился всё гуще, в висках стучало. Страх уходил под напором негодования. Её нарочно выдали замуж так, чтобы она меньше страдала и тем невольно изменяла памяти Зигфрида! Какое изощрённое коварство, какое надругательство над величайшей любовью…
- Госпожа!
Кримхильда чуть не подскочила. Она была уже возле своих покоев, прямо перед ней стояла Геррат.
- Вам всё-таки нездоровится, - произнесла озабоченно Геррат.
- Королеве стало плохо в церкви, - сказала одна из дам.
- Пошлите кто-нибудь за лекарем.
- Никто не даст исцеленья моей душе…, - простонала Кримхильда.
- Пойдёмте, вам надо прилечь, - Геррат бережно взяла Кримхильду под руку и ввела в комнату. Служанка, застилавшая постель, отошла с поклоном.
- Ты свободна, - сказала ей Геррат, но тут Кримхильда бросила:
- Нет, стой.
Она отстранила Геррат и смерила служанку взглядом.
- Кто это?
- Девушка из моей прислуги, - ответила Геррат. - Она убирает вашу комнату последние дни.
- Я её не помню. Где прежняя?
- Как же, мы же говорили…, - Геррат осеклась. - Она серьёзно заболела.
Кримхильда подошла к девушке вплотную. Та была небольшого роста, худенькая, стояла выпрямившись и при этом опустив глаза.
- Посмотри на меня, - велела ей Кримхильда.
Девушка подняла взгляд. Кримхильда некоторое время всматривалась в её бесстрастное лицо, в тёмные глаза, и вдруг её передёрнуло.
- Не посылай её сюда больше. Она мне не нравится.
- Как вам будет угодно, королева, - безрадостно отозвалась Геррат.
Кримхильда развернулась к ней.
- Я считала тебя более разборчивой. Кого ты берёшь в услужение?
- Но я не могу сказать о ней ничего дурного…, - растерялась Геррат.
- Почему у неё такой мрачный вид?
- Простите, госпожа, она недавно окончила траур по своим родителям.
- Траур? - повысила голос Кримхильда. - Ты что хочешь сказать?
- Я лишь отвечаю на ваш вопрос, - Геррат побледнела.
- Ты хочешь сказать, что она несчастна?! - закричала Кримхильда.
- Госпожа, но…
- Замолчи!!! - Кримхильда сорвалась в такой вопль, что Геррат испуганно отступила. - Не притворяйся! Вы все … все желаете мне зла, вы… издеваетесь над моим горем!
- Что вы…
- Молчи, я сказала! - королева в ярости топнула ногой. - Что вы можете знать о несчастьях! Или у кого-нибудь из вас был такой муж, как Зигфрид? У вас была такая же любовь? Я все эти годы скорбела по нему! Ежедневно!!! Еженощно!!!
Кримхильда сорвала только что застеленное свежее покрывало с постели и бросила его на пол.
Геррат попыталась схватить её за руки.
- Госпожа, успокойтесь!
- Вы все меня ненавидите! У меня такая великая утрата, что хуже смерти, а вы… вы…, - Кримхильда оттолкнула Геррат и, разрыдавшись, сорвала головной убор. - Какое у вас может быть горе, ведьмы! Ненавижу всех! Ненавижу!!!
Геррат в ужасе выбежала из комнаты.
- Помогите! Королеве плохо!
К приходу лекаря Кримхильда уже билась головой о стену с нечленораздельным рёвом.
- Что с ней могло случиться? - спросил Этцель, обеспокоенно глядя на спящую Кримхильду.
- Ею будто злой дух овладел, - тихо ответила Геррат. - Лекарь дал ей успокоительное, но я думаю, надо и в церковь послать.
- У нас есть сильные заклинатели.
- Простите, государь. Я думаю, что христианские злые духи послушаются только христианского священника.
- Хорошо, пусть проведут свои ритуалы. Лишь бы она поправилась, - Этцель сел на кровать и погладил светлые волосы Кримхильды.
Она вздрогнула и потянулась с сонным вздохом.
- Проснулась, красавица моя, - довольно улыбнулся Этцель.
Кримхильда открыла глаза.
- Муж? Что такое? - голос её был таким же заспанным, как и лицо. - Сейчас утро или что?
- Дело к вечеру, госпожа. Вы долго спали, - сказала Геррат.
- Да? - Кримхильда протёрла глаза. - А что случилось?
- Какая-то болезнь на тебя налетела, бедняжка моя, - Этцель снова погладил её. - Можешь и ещё поспать, если хочешь. Лишь бы всё было хорошо.
- Вот что… Тогда я посплю, - она закрыла глаза.
- Выздоравливай, моя радость, - Этцель поцеловал её и вышел, сказав напоследок Геррат: - Заботьтесь о ней как следует. Головой за неё отвечаешь.
- Геррат, - слабым голосом позвала Кримхильда, едва дверь захлопнулась.
- Да, госпожа.
- Вы чем меня напоили? Голова вся гудит.
- Вам дали успокаивающий отвар.
Кримхильда лежала, смутно припоминая, что произошло.
- Что со мной было, Геррат?
- Похоже на то, что вас смутил злой дух. Мы позовём священника…
- Да нет никакого злого духа, - Кримхильда с досадой отвернулась от неё. - Все злые духи остались там… в Бургундии… а я просто очень несчастна…
Геррат, помня недавнее, насторожилась.
- Не осталось ли случайно того зелья? - спросила Кримхильда.
- Лекарь сделает ещё. Но вы выпили достаточно.
- И толку, раз уже проснулась.
- Но нельзя слишком много…
- И пусть, буду спать хоть неделю. Может, так забуду все свои беды.
Вошла служанка, принесла полную чашу. Геррат тихо поставила чашу на стол и взглядом велела девушке уйти, но тут Кримхильда развернулась и, увидев её, приподнялась:
- Вернись.
Девушка медленно приблизилась. Кримхильда села на постели.
- Опять она. Геррат, я велела не посылать её больше ко мне.
- Простите, госпожа. Вы сказали это в гневе…
- И что? Я сказала именно так, а не иначе.
- Но она ни в чём не провинилась. Хульда всю ночь сидела возле вас…
- Хульда?! - не своим голосом повторила королева. - Что за бесовское имя?
- Но это всего лишь имя, госпожа.
- Имя демоницы!
Кримхильда поднялась. Хульда стояла перед ней, как в прошлый раз - выпрямившись и опустив глаза.
- Она умна, умеет ухаживать за больными, и руки у неё золотые, - сказала Геррат, стараясь быть спокойной.
- Хватит, - осадила её Кримхильда и обратилась к девушке: - Ты сидела со мной всю ночь?
- Да, королева.
У неё оказался низкий, грудной голос, мало вязавшийся с её худосочным обликом, так что Кримхильда содрогнулась.
- Признавайся - я что-нибудь говорила?
- Вы бредили.
- Что именно я говорила?
- Это был бред, госпожа.
- Не увиливай, - Кримхильда стала дышать чаще. - Скажи, я произносила… чьё-нибудь имя?
- Да, - не сразу ответила Хульда.
- Какое? - выкрикнула Кримхильда.
Девушка молчала.
- Не испытывай моё терпение и отвечай, - Кримхильда положила руку на грудь, будто хватаясь за сердце. - Или не помнишь? Так вспомни: Зиг…
- Нет, другое, - произнесла девушка.
- Дрянь! - завопила Кримхильда и дала ей пощёчину.
- Госпожа! - вскочила Геррат.
- Как ты посмела.., - Кримхильда вцепилась в головную повязку служанки, резко сдёрнула и на мгновение онемела. По плечам Хульды рассыпались густые тёмные волосы с красноватым отливом.
- Ах ты крыса!!! - Кримхильда ударила её по лицу так, что девушка упала на колени. - Поганка! Бесовское отродье!
Она со всей силой пнула её, заставив рухнуть на пол к её ногам.
- Госпожа! Что вы! - Геррат схватила её за руку и попыталась усадить на кровать.
Хульда, уличив момент, встала и выбежала. Геррат крепко обхватила Кримхильду, и та, хотя некоторое время ещё вырывалась и кричала, на этот раз быстро обессилела.
- Успокойтесь, успокойтесь, - бормотала Геррат, укладывая её. - Вот и целебный отвар, выпейте немного…
- Не хочу, - расплакалась Кримхильда. - Уходи! Вы все меня ненавидите!
Она оттолкнула руку Геррат с чашей, но снадобье лишь немного расплескалось, и Геррат снова поднесла его. Кримхильда посмотрела на неё со злобой, но выпила и тут же уткнулась в подушку.
Когда она заснула, Геррат осторожно повернула ей голову, чтобы ей было легче дышать, укрыла и, посидев некоторое время, осторожно вышла из комнаты и оглянулась. У двери, откинувшись к стене, сидела Хульда со следами крови на лице. При виде Геррат она быстро поднялась.
- Не в добрый час я тебя позвала, - вздохнула Геррат. - Тебе придётся вернуться. Лучше тебе пока не попадаться на глаза королеве.
- Я не останусь в Этцельбурге, госпожа. Мне надо уйти.
- Что ты такое говоришь?
- Мне нельзя здесь оставаться.
- Ты слишком напугана и не знаешь что несёшь. Подумай, куда ты пойдёшь? У тебя же никого нет.
- Всё равно куда.
Геррат покачала головой.
- Хочешь, чтобы я выгнала тебя на улицу? Перестань, всё пройдёт.
- Нет, госпожа. Если я останусь, она убьёт меня.
- Как ты можешь так говорить? Чтобы наша королева, которая и мухи не…, - Геррат осеклась и задумалась. Хульда молча ждала её решения.
- Поедешь в Бехларен, - сказала наконец Геррат. - Я напишу письмо для маркграфини, она всё поймёт. Поживёшь пока там. Не бойся, маркграфиня очень добрая женщина, и её муж - достойный человек. Тебя никто не обидит.
- Благодарю вас, - сдержанно кивнула Хульда.
***
Кримхильда сидела пред зеркалом, рассеянно глядя на своё отражение и крутя в пальцах локон. Считалось, что она только начала выздоравливать, поэтому она никуда не выходила и не приводила себя в должный вид. Приступов с ней больше не случалось, но сидящая с ней Геррат постоянно посматривала на неё с тревогой.
- Ты прогнала ту рыжую? - спросила Кримхильда полусонно.
- Да, - дрогнувшим голосом ответила Геррат. - Вы её больше не увидите.
- А зря, - прежним тоном произнесла Кримхильда. - Сначала ей надо было отрезать язык.
- Госпожа! - ужаснулась Геррат.
- Что, страшно? - Кримхильда издала смешок. - Я шучу.
- Прежде вы не любили таких шуток.
- Ну и что…, - бросила Кримхильда, продолжая глядеть на себя в зеркало. Всё-таки у неё самые красивые волосы, красивее были только у Зигфрида. А морщинки около рта стали заметнее.
- Ваш сын узнал, что вам лучше, и хочет вас видеть, - осторожно сказала Геррат.
- Сын?
- Да. Я сказала, чтоб его привели. Впустить его?
- Впускай, - выронила Кримхильда.
Геррат удалилась. Вскоре она вернулась, и вслед за ней вошла нянька с мальчиком.
- Мама!
Мальчик бросился к Кримхильде и обнял её. Она оторвала его от себя и посмотрела ему в лицо. Вылитый отец… До чего она дожила, подумала она, родить сына-гунна. Тот, что остался в Ксантене, был золотоволос и с ясными глазами…
- Ты больше не болеешь? - спросил мальчик.
- Нет, Ортлиб. Всё хорошо, - она быстро поцеловала его. - Иди поиграй, маме ещё надо отдохнуть.
Нянька увела Ортлиба, а Кримхильда вздохнула и подпёрла голову руками.
- Может, вам лучше прилечь, госпожа?
- Да, неплохо бы…, - королева медленно поднялась и переместилась в постель. - Когда мне принесут поесть?
- Но ведь вы только что обедали.
- Хочу ещё.
Геррат вышла. Наконец-то, подумала Кримхильда. У этой Геррат что, теперь всегда будет такой испуганный вид? И было бы из-за чего…
Кримхильда рассеянно думала, и хотя ей больше не хотелось ни плакать, ни кричать, всё же нельзя сказать, чтоб ей было спокойно - скорее мысли навевали на неё вялую тоску. Что поделать, если она действительно вышла вторично замуж и семь лет живёт с Этцелем. Случалось ей грустить о прошлом, но даже во снах ей виделся не Ксантен, а Вормс. Чаще всего ей снился Гизельхер, то малышом, которому она качает колыбель, то взрослым мужчиной, к плечу которого так приятно было прильнуть. Она часто целовала его во сне, случалось, что просыпалась в слезах, но всё же на душе было тепло. Благодаря снам Кримхильда поняла, насколько хорошо, оказывается, она помнит Вормс и замок, до мелочей. Как помнит покойного отца - здоровенного воина с грубым смехом, который брал её на руки и подбрасывал, и который так рано - для неё - умер… Как помнит своих нянек и их рассказы… Даже то, насколько в Вормсе зелёной была трава. Из этих снов не хотелось выходить, но…
Кримхильда вздохнула. Да есть ли там что-то, достойное её тоски? Она представила - Гунтер, наверняка уже обрюзгший, милуется с любовницей или играет с сыном… Постаревшая мать тем временем сидит с внучками, обучает младших рукоделию… Вояки в зале горланят песни под скрипку этого нахала Фолькера… Брюнхильда возвращается с прогулки в сопровождении Хагена… Какие официальные лица они сделают при въезде… Ей-то всё понятно про эту сладкую парочку! Сгубили Зигфрида и радуются жизни. И над могилой Зигфрида, хотя все знают, где она находится, никто не склоняется в слезах…
Нет, что-то здесь не так. Кримхильда знала, что Бургундия сейчас процветает и даже войн почти не ведёт. Была, правда, война с Баварией, почти под боком - так и ту выиграли. А ксантенская держава рассыпалась, как трухлявый пень, и все бывшие данники, трепетавшие перед силой Зигфрида, разошлись по своим домам. Жалкие предатели!
Кримхильда тихо вздыхала. Нет, не по силам такая тяжесть несчастной женщине, которой и так вонзили семь мечей в сердце. Только и остаётся, что плакать перед лицом Господа. Может, когда-нибудь ей воздастся за её муки. Ведь как Господь покарал убийц Христа…
Кримхильда вдруг замерла и едва не перестала дышать. Мысль, пришедшая ей в голову, была так ошеломительна, что сделалось даже страшно.
Королева не заметила вошедшую с большим блюдом Геррат, поражённая собственным озарением.
- Госпожа! - раздался голос Геррат. Она с тревогой смотрела на королеву. Глаза Кримхильды лихорадочно блестели, на лице выступил пот.
- Что такое?
- Я принесла вам еды.
- Зачем? Ах да… Хорошо.
Кримхильда медленно села. Перед её взором проносился её трон рядом с Этцелевым, склоняющиеся перед ней придворные, стреляющие на скаку гуннские воины, готы и тюринги, устраивающие потешные бои в её честь, золото, которым она одаривала их, а под конец - Хульда, рухнувшая от её удара, как некогда она сама валилась на пол под кулаком Зигфрида. Несомненно, сами небеса привели её в эту страну!
- Вам дурно, госпожа?
- Напротив. Мне очень хорошо, - ответила Кримхильда и принялась есть.
Ещё несколько дней она пребывала в рассеянном состоянии и почти не вставала, но потом заявила, что выздоровела окончательно, и с улыбкой явилась ко двору. Все радовались за неё, а более всех сам Этцель, ночью поспешивший к ней.
- Послушай меня, дорогой, - сказала Кримхильда, обнимая его, едва он забрался в постель. - Ты знаешь про золото Зигфрида?
- Не надо мне о… Золото?
- Да, золото, - улыбалась она.
- Груда… самая большая… в мире.., - проговорил Этцель, целуя её шею и грудь.
- А кому оно должно принадлежать? - Кримхильда отстранила его и упёрлась руками в его плечи. - Мне! Но у меня его отобрали. А представляешь, какими мы могли бы быть богатыми?
- Да что теперь, коль оно пропало, - Этцель вновь склонился над ней.
- Я не верю, - Кримхильда увернулась от поцелуя в губы. - Не верю, что мои братья что-нибудь не оставили себе. Где-нибудь припрятали и не отдают…
Этцель приподнялся, глядя на Кримхильду, и вдруг рассмеялся.
- Признайся, плутовка, ты соскучилась по братьям и ищешь повод их пригласить?
- Что? Я? - Кримхильда удивлённо захлопала глазами, но тут же выдохнула с облегчением. - Ну да. Конечно! Я так давно их не видела! И меня здесь уже безродной называют…
- Так пригласим их в гости на солнцеворот. Скрепим заново наш мир с ними, а ты заодно повидаешь родных.
- Я тебя обожаю, - улыбнулась Кримхильда, вновь обнимая мужа.
На следующий день Этцель надиктовал пригласительное письмо и отдал его двум шпильманам, выбранным в послы. Кримхильда перехватила их уже на выходе, дала некоторые напутствия, подкреплённые золотыми кольцами, и удалилась в свои покои. Вид у неё был сияющий, и с лица Геррат сошла тревога.
- Как я рада видеть вас снова счастливой, госпожа.
- Я никогда не буду счастливой. Но и так плохо мне больше не будет, - беспечно сказала Кримхильда, садясь и берясь за шитьё. - Лето скоро, солнце всё ярче… Ах, какое солнце будет в этом году! - она засмеялась. - Знаешь, Геррат, сюда приедут мои братья.
- Да вы что! - всплеснула руками Геррат. - Какая радость!
- Ты даже не представляешь. И с ними будет большая свита, и в ней наверняка Хаген, поскольку он один хорошо знает сюда дорогу… Твой муж с ним знаком, верно?
- Да, но я его не видела. Я ведь только здесь встретила Дитриха, а Хаген сюда не приезжает… Ой, как же я обрадую своего мужа, сообщив ему такую весть!
- Обрадуешь, - лукаво улыбнулась Кримхильда. - И сама легко узнаешь Хагена: у него один глаз, - она рукой закрыла глаз себе. - А знаешь почему? Сам сатана ослепил его, чтобы он не видел истину.
Геррат смутилась.
- Какую истину?
- Известно какую, - заявила Кримхильда, с увлечением вытягивая иглу с нитью. - Разве ты не слышала про величайшего в мире героя, лучезарного Зигфрида, победителя дракона? Он был больше чем человек. Он был само добро и совершенство. Весь мир должен был озариться его светом. Только Хагену его гордыня не позволила склониться перед ним в восхищении.
Геррат овладело смятение.
- Но разве королева Брюнхильда…
- А что Брюнхильда? - оборвала её королева. - Она сама виновата и ещё мало наказана за свой грех. Из-за неё Зигфрид погиб без вины. Теперь она бесплодна, как та смоковница, которую проклял Христос.
Геррат опустила взгляд в пол.
- Зигфридом двигала любовь, - продолжила Кримхильда, - а у Хагена в сердце совсем нет любви. Он даже жену себе купил. За золото! - она фыркнула с отвращением. - И кого - военную добычу. Ему только падших женщин и подбирать. Проклятые нечестивцы…
Геррат вновь обернулась к ней, в глазах был страх. Кримхильда, чуть склонив голову набок, с победным видом смотрела на своё рукоделие.
- Зигфрид всем желал только бескорыстного добра, даже им. Но они не оценили, не объединились вокруг него в любви и вере. Он был слишком светел для таких недостойных людей.
- Простите, но кто «они»?
- Ты разве не понимаешь? Но ничего… ничего, скоро снова взойдёт солнце. Любовь всё равно победит. Ведь Бог есть любовь, верно?
Улыбка Кримхильды чуть съехала вбок, и Геррат, слушающая её с нарастающей тревогой, похолодела от ужаса.
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/05/28/872