Вот уже больше сорока лет я живу с осознанием того, что против меня постоянно, нескончаемо, не прекращаясь совершается преступление. Не знаю, была ли в истории России женщина, на чью голову свалилось столько проклятий, клеветы, провокаций, детективных операций, подстав, предательств, презрения, подозрения, разных ухищрений по добыче информации, травли в СМИ, прослушек и угроз по телефону, тяжёлых томов оголтелой наглой лжи.
Как жить? Как держаться наплаву? О каком творчестве может идти речь? У меня отняли дни, месяцы, годы творческой жизни мои гонители.Соразмерно ли такое наказание протяжённостью в сорок с лишним лет моей вине? Да, я совершенно безоружная женщина, была вынуждена защищаться и зубом, и ногтем от агрессивного обезумевшего в алкогольном опьянении человека, к тому же родного и любимого. Этим человеком был поэт Николай Рубцов. Я прокусила ему руку и двумя пальцами схватила за горло, пытаясь усмирить, но ведь не убить же! Но он умер! Меня обвинили в умышленном убийстве. И вот уже больше сорока лет ищут этот умысел и не могут найти. А царапины от моих пальцев превратились в колото-резаные раны. Лицо,к которому я не притрагивалась, стало окровавленным. Эти художества были помещены в газете " Опасная ставка" № 7 июля 1996 года в статье Жукова "Могла ль понять в тот миг кровавый?" Ну, зачем было воровать ещё и строчку Михаила Юрьевича?! Для усиления эффекта? Познакомился с этим подлогом и мой бывший следователь Вячеслав Меркурьев. И что же? Где его возмущение этой гнусной неправдой? Он сказал только одно слово:" Перестарались!" И вот окровавленное лицо мёртвого Рубцова шокирует поклонников поэта в библиотеках, интернете, в рубцовских центрах. 18 лет продолжается эта вакханалия преступления против меня, ещё живого человека. На лице Рубцова не было ни одной капельки крови. Но вот с подачи жёлтой газетки " Опасная ставка" №7, июль 1996 года пошла гулять эта лживая разрисованная на компьютере фотография, от которой у людей волосы встают дыбом.