История эта произошла со мной в конце 70-х годов прошлого века. По линии Академии Наук я, тогда ещё молодой научный сотрудник, был направлен в командировку в Университет им. Ф.Шиллера в г. Йена тогда ещё Германской демократической республики. Я должен был установить написанную мной программу для расчёта электронной структуры молекул и кластеров. Программа писалась для вычислительных машин серии ЕС, которые разрабатывались как единая система для всего социалистического лагеря. Поэтому проблем с установкой и запуском программы не должно было быть. Основными носителями тогда были магнитные ленты, на бобинах и огромнее съёмные диски. Записываю всё на ленту, проверяю, читается нормально.
Итак, я еду в Йену, в университет им. Ф.Шиллера.
Что я знаю про Йену? Про Шиллера?
Карл-Цейс-Йена – знаменитое на весь мир оптическое предприятие. Телескопы, перископы, объективы. Цейсовский объектив – мечта любого фотолюбителя и профессионала.
Фридрих Шиллер – великий немецкий поэт, друг Гёте, Ода «К радости». Одно время жил в Йене и преподавал в Йенском университете. Всё!
Так, этого крайне мало.
Библиотека, БСЭ- Большая советская энциклопедия в помощь.
Что ещё? Язык. Немецкий. Всю жизнь учил английский. Читать, в основном технические тексты. Разговаривать в живую не приходилось.
Не густо. Ладно, пробьёмся.
Добираться пришлось по железной дороге, через Берлин.
Пропускаю паспортный контроль, таможенный контроль, перестановку на другие колёсные пары (ширина колеи разная в СССР и Европе). Выхожу в Берлине. Огромный вокзал, толпы народу. Попадаются офицеры в Советской форме. Через них уточняю в деталях весь мой дальнейший маршрут. Наконец, я в Йене. Здесь меня встречает сотрудник Университета, с которым мне предстоит работать.
На своём ущербном английском, уточняя и переспрашивая, так и общался до последнего дня. О последнем дне скажу в конце рассказа. Устроили меня в гостинице при Университете, была там и небольшая кухня, где можно было самому что-то приготовить.
До сих пор помню забавный случай, тогда меня очень поразивший. Решил сварить рисовую кашу, купил пакет рисовой крупы и начал, как обычно, перебирать, чтобы очистить от шелухи и мусора. Перебираю и думаю о чём-то постороннем. Закончил, посмотрел внимательно и обомлел! Никакого мусора после моей переборки! И зачем я перебирал?
Йена – красивый город. Выделяется и предприятие Карл-Цейс-Йена и Университет.
По работе всё шло нормально, отмечу лишь один весёлый эпизод. Устанавливаю свою программу, а комментарии к процедурам у меня были написаны на русском языке. Русские буквы (кириллица) на их машине (компьютере) «не высвечиваются», видны только буквы, имеющие одинаковый вид и в латинице: A, B, C, E, O, P, T. Пришлось вспоминать, что же там у меня было. О языке-то я и не подумал. Теперь пишу все комментарии только на английском языке.
Наверно, стоит рассказать и о том, что в те годы в Йене стояла наша часть. В военный городок можно было попасть с Советским заграничным паспортом, чем я и пользовался. Был там свой кинотеатр и магазин. В магазине продавались те же товары и продукты, что и в городе. Но в городке продавцами были наши женщины-жёны офицеров. Была, наверное, в городке и своя школа, и больница. Посмотрел там один югославский фильм «Красота порока», с субтитрами. До этого мы привыкли, что все югославские фильмы – это фильмы о войне, других мы не видели. Оказывается, что это не вся правда о югославском искусстве. Тогда для меня это было открытием.
Мой коллега-немец очень интересовался, что и как в городке, чем торгуют. Объяснял, как мог, ничего, отличного от товаров в немецких магазинах, нет.
Наконец, перехожу к главному содержанию моей истории.
В нашей семье мы собирали иллюстрации известных художников. Доступной в то время была серия «Образ и цвет». Каждый альбом этой серии представляет несколько работ определенного художника в одном из музеев Советского Союза. Мы радовались, когда удавалось приобрести очередной альбом этой серии. В 1974 году в 25-летнюю годовщину образования ГДР в нашем городе в центральном Доме Книги была организована выставка-продажа книг и альбомов, изданных в ГДР. В том числе продавалась книга М.Алпатова «Дрезденская галерея» на немецком языке. Были очереди, но нам удалось приобрести несколько экземпляров этой книги. Раздарили друзьям, но один экземпляр до сих пор хранится в нашей библиотеке. Поразило в этом издании качество полиграфии, передача цвета, оттенков в иллюстрациях! До чего же беднее и бледнее были картины в серии «Образ и цвет»!
Была у меня мечта побывать в Дрезденской галерее.
И об этом своём желании я поделился с коллегой.
Он обещал что-нибудь придумать.
И однажды, в конце недели он обрадовал меня известием. В субботу одна его знакомая едет на своей машине к родным в Дрезден и готова подвезти меня к знаменитой галерее. Подробно расписал мне маршрут обратного возвращения по железной дроге. И вот, утром она (увы, к стыду своему забыл её имя!) забрала меня от гостиницы и мы отправились в путь. Она неплохо говорила по-русски и отлично водила свою малолитражку Трабант. Дорога заняла несколько часов, за это время она рассказала много интересного и о маршруте нашего путешествия, и про Дрезден и про галерею. В середине февраля 1945 года Дрезден, один из красивейших городов Европы, в результате бомбардировок англо-американских войск был превращён в руины.
Приехали. Никаких денег она с меня не взяла, а приготовить какой-то сувенир я и не догадался. До сих пор стыдно.
У меня сохранился краткий путеводитель по Дрездену на немецком, русском, английском и французском языках с картой города.
Сегодня всё можно найти в интернете, и о городе, и о галерее, об истории поиска картин и реставрации шедевров.
И вот, я в знаменитой Дрезденской галерее! Перехожу из зала в зал, рассматриваю великие полотна, некоторые узнаю по иллюстрациям из книги Алпатова. Прислушиваюсь к голосам гидов. К сожалению, русской речи в тот день так и не прозвучало. Уж не помню почему, но путеводителя по залам у меня не было. И совершенно неожиданно, о чудо! я попадаю в зал, на одной из стен которой размещена огромная, невероятных размеров, такая знакомая с детства картина великого Рафаэля «Сикстинская мадонна». Картина закрыта стеклом и невероятно сложно найти точку наблюдения, чтобы блики от стекла не мешали, не отвлекали от величайшего произведения. Я уже ничего не замечал вокруг, стоял как заворожённый, словно боясь оборвать невидимую связь. Ничего подобного я никогда не испытывал ни в Третьяковской галерее, ни в Русском музее, ни в Эрмитаже. Я стоял и смотрел и наслаждался, я не мог оторваться от картины. Время остановилось...
Я не знаю, сколько часов я был во власти этого шедевра.
Дежурный по залу вернул меня в реальность. Меня попросили освободить зал, галерея закрывалась. Я был последний, покинувший галерею в этот день. В этом зале моя экскурсия по галерее и закончилась.
Приведу в своё оправдание слова гениального Пушкина о великом творении: "Одной картины я желал быть вечно зритель..."
В те годы я ещё был обычным советским атеистом, читал, но не понимал замысла автора, но сила таланта Рафаэля такова, что через века, через войны, революции он продолжает магическое, очищающее, Божественное воздействие на каждого, чьё сердце открыто для прекрасного.
Многие годы была мечта ещё раз посетить Дрезден, уже с семьёй. Но жизнь распорядилась иначе. Увы, остались только воспоминания.
Вот и последний день моей командировки, я в гостях дома у коллеги. Всё замечательно и тут открывается, что и он, и его супруга прекрасно говорят по-русски!
Вот такой сюрприз. На прощание.