«Ты всегда будешь любима!..»
Молодость – большой недостаток для того,
кто уже не молод.
А.Дюма
1. «Грехи наши тяжкие»
Юлия сладко потянулась в постели и хотела быстро встать на коврик, а затем, засунув ноги в большие тапки с какой-то мордочкой, скользнуть сначала в ванную, а потом на кухню, где, по обыкновению, выпивала чашечку кофе, а затем уже начинала трудовой день. Но сегодня так просто соскочить с кровати ей не удалось: резкая боль пронзила низ живота, не давая распрямиться. Она с трудом сползла вниз вместе с подушкой и, как-то скорчившись, превозмогая боль, устроилась на прикроватном коврике. Юлия поняла, что случилось что-то с ним, её маленьким, что ему стало плохо – может, от резкого движения.
Обеспокоенная не столько своим, сколько его состоянием, она заметила на пуфике мобильник, но до него надо было проползти метра полтора. Превозмогая боль, она сделала это и набрала номер Игоря Стояновича, отца своего будущего ребёнка.
Игорь Стоянович Гюзелев, болгарин по отцу, был директором сети магазинов мужской галантереи.
- Что случилось, дорогая? У вас с малышом всё в порядке?
Выслушав Юлию, он побледнел и, застёгивая пиджак на ходу, бросился к выходу.
- Ты смотри, шефу-то нашему сорок уже стукнуло, а бегает, как мальчишка.
- У него же любовница молодая, лет на двадцать его моложе, кажется.
- А жена знает?
- А кто их поймёт, богатеньких? У неё, вроде, свой бизнес, свои поклонники. Сын есть восемнадцатилетний, не его. Он уже в вуз отправлен куда-то за бугор, а общих детей точно нету.
- А с любовницей он давно?
- Да поговаривают, что года три.
Зинаида Павловна, бухгалтер, недавно видела парочку, прогуливавшуюся по набережной. Было темновато, но машину шефа, стоявшую рядом, она узнала по номерам. Ей показалось, что молодая женщина, лицо которой было в темноте неразличимо, была в положении – платье обтягивало округлившийся живот, а Игорь Стоянович уж слишком бережно подсаживал её в машину.
- Да-а, грехи наши тяжкие. А что делать? Жизнь есть жизнь. Любить всем хочется. И детей иметь – тоже.
На этом разговор двух кумушек иссяк, и они вернулись к своей рутине: приустали сотрудницы трещать без умолку и затихли у своих компьютеров.
Игорь мчался к дому на предельно допустимой скорости. И всё же в одном месте он пережал педаль, за что тут же был наказан гаишниками, пришлось заплатить штраф. Но всё это было мелочью по сравнению с тем, что он за это время передумал о Юле: «А вдруг это преждевременные роды или что-то ещё похуже?»
Мысли одна другой мрачнее терзали его, пока он не поднялся на третий этаж и, отперев своим ключом дверь квартиры, которую он снимал для Юлии, влетел в комнату и опустился к ней на коврик.
- Юленька, детка, что с тобой?
- Мне больно, - простонала она и показала, где болит.
Игорь набрал номер скорой помощи, продиктовал адрес.
- Сейчас приедут. Давай как-нибудь вместе поднимемся на постель. Нет? Не получится?
Тогда он взял отяжелевшую Юлию и сам положил её на кровать. Приведя постель в порядок, он пошёл на кухню, налил воды из сифона и принёс ей. Она жадно выпила и откинулась на подушки.
Раздался звонок в дверь. Игорь впустил врача и медсестру. Юлю осмотрели, велев Игорю Стояновичу выйти в другую комнату, и поставили ей систему.
- Под системой ваша жена пробудет минут сорок, а мы поднимемся на лифте по вызову в ещё одну квартиру. В роддом брать её рановато – только седьмой месяц. Есть отёчность. По-видимому, имеется токсикоз. Советую вам почаще водить её к врачу. У вас будет время побыть с супругой?
- Конечно, конечно, я побуду.
- Тогда проследите, пожалуйста, за системой. Ничего не делайте, когда раствор закончится: мы вернёмся и снимем катетер сами.
Игорь устроился поудобнее на стуле около кровати и взял руку Юлии в свою. Как же он любил её!
Через пару минут девушка заснула, а Игорь погрузился в воспоминания, и все они были связаны с Юлией.
Он познакомился с ней три года назад, когда с женой отправился в школу, где её племянница получала аттестат – мать Карины проводила отпуск с будущим отчимом девочки на каких-то экзотических островах. Перед отлётом она позвонила своей сестре Алисе, жене Игоря, и попросила препроводить дочь на выпускной в наилучшем виде и поприсутствовать на торжественной части, сделав при этом видеорепортаж для неё.
- Приеду – вместе посмотрим и обмоем Кариночкин аттестат, - пообещала моложавая дамочка, садясь в такси с бой-френдом.
Алиса была не в восторге от порученной миссии, но куда денешься – не бросать же племяшку на произвол. Ей вполне хватало и своего пятнадцатилетнего оболтуса, уборок четырёхкомнатной квартиры, контроля за цветниками на дачном участке, откуда она почему-то всегда возвращалась в состоянии стресса, поругивая приходящего садовника Григория, сорокалетнего мужика атлетического сложения. Григорий, бывший спортсмен, имел старую травму позвоночника, из-за чего прихрамывал.
Однажды, забыв постучать в спальню жены, Игорь Стоянович, увидел на обнажённой спине жены красные полосы, о происхождении которых нетрудно было догадаться: они точно были не от него. Жена быстро натянула халатик и повысила голос на вторгшегося в её владения супруга:
- Игорь, ты забываешь правила приличия. Надо же стучать, в конце концов.
Ему всё стало ясно.
Выпускной был прекрасно организован – и торжественная часть, и бал, затем ужин в ресторане. Ещё в школе Карина подвела к ним свою подругу-одноклассницу Юлию. Познакомились. Игорь Стоянович по разу станцевал и с племянницей, и с её подругой, которая ему очень понравилась. С той поры он всё время думал только о ней.
2. Учиться и любить – это трудно
Юля была действительно очень хороша собой. Чуть выше среднего роста, смуглая брюнетка с ярко-синими глазами, прямым носом и чувственными губами, она рано развилась, и в свои семнадцать лет выглядела старше своих одноклассниц. Её мама была косметологом, отца не было, точнее, он, конечно, был, но развёлся с мамой за двенадцать лет до того, поэтому успел отвыкнуть от дочери, а после вторичной женитьбы и вовсе покинул Москву, поэтому Юля и жила только с матерью. На жизнь им с мамой хватало, но лишнего, конечно, не позволялось.
Юля занималась спортом и летом, и зимой, а в школе училась упорно, понимая, что в жизни ей придётся рассчитывать только на саму себя. Карине было далеко до неё.
После окончания школы она сходу поступила на физмат МГУ и отдалась учёбе ещё более ответственно, чем в школе. Она понятия не имела о том, что произвела сильное впечатление на родственника Карины, а о том, что он ещё и страдает при этом, тем более не догадывалась. С Кариной она иногда встречалась и после школы: вместе ходили на лыжах в лесопарковых районах столицы и посещали каток в Парке имени Горького.
Зная о спортивных увлечениях племянницы жены, Игорь Стоянович как-то отправился туда тоже, узнав о том, что Карина в очередной раз будет там развлекаться со своей лучшей подругой. Он и сам поддерживал в себе хорошую физическую форму, поэтому, придя на каток и взяв на прокат коньки, на которых не катался с детства, он сразу выделился среди своих ровесников, каковых там было отнюдь не мало.
- Юля, скользи к нам, - крикнула Карина подруге, когда с удивлением увидела среди сениоров своего дядю, - здесь Игорь Стоянович, с которым я тебя познакомила на нашем выпуске. Посмотри, как он классно катается – наши парни отдыхают!
Юля подъехала. Боже, как она была хороша! В белой шапочке, ресницы заиндевели (мороз был под 15 градусов), губки приоткрыты, синие глаза смотрели на него полувопросительно и заинтересованно.
- Представь, Юлька, дядя Игорь предлагает нам после катка романтический ужин на даче. На такси – туда и обратно. Там у них камин разожжём, дядя сделает глинтвейн. Подышим ещё свежим воздухом и дымком от березовых полешек. Соглашайся, будет здорово!
- Я не против, только маме позвоню.
И вот они уже на даче. Девушки хлопочут у камина. Дровищки горят очень бойко и наполняют гостиную неповторимым запахом берёзовой коры. Юля осталась поддерживать огонь в очаге, а Карина взялась за глинтвейн – Игорь Стоянович по пути купил в супермаркете красного вина и специй, а также две упаковки полуфабрикатного шашлыка, который и готовил на мангале во дворе.
Потом они пили горячее вино, смаковали мясо с дымком, танцевали. Игорь сначала пригласил Карину, потом Юлю. Едва он прижал девушку к себе, как почувствовал, что с ним творится нечто невообразимое. Он прижал её крепче – Юля не сопротивлялась: она тоже подпала под обаяние малознакомого, но такого притягательного человека. Оба одновременно посмотрели друг другу в глаза – в них было всё: обожание, восторг, страсть Игоря и первое, неосознанное желание Юли.
Раздался звонок. Это была мама Карины, которая только что вернулась из очередной увеселительной поездки со своим мужем. Девушка о чём-то поговорила, потом отключила телефон и воскликнула:
- Мамочка прикатила из Шереметьева. Посылает сюда за мной отчима. Через полчаса он подъедет - он здесь уже пару раз бывал, - но я его встречу у калитки, скажу, что вы, Игорь Стоянович, легли спать, а про Юлю вообще ничего не скажу. Я, кстати, догадалась и по телефону об этом не сболтнуть.
Карина подошла к подружке:
- Ты, я так понимаю, остаёшься? – тихо спросила она.
Юля кивнула в ответ.
- Ты не бойся. Дядя хороший, не обидит. Я за тебя спокойна.
И Карина, услышав гул приближающейся машины, выскочила во двор.
Игорь не знал, хотел ли он такого быстрого развития событий. Во всяком случае, он на это вовсе не рассчитывал. Но всё произошло не по из воле.
Когда машина отъехала, Юля вышла запереть калитку, а заодно подышать немного воздухом. Но она не учла того, что крыльцо было покатым и скользким, поэтому поскользнулась и, падая, больно ударилась. Колено моментально распухло, она стала прихрамывать. Игорь Стоянович сделал ей компресс, перебинтовал ногу и велел ей ложиться в постель. В спальне было холодновато, так как тепло от камина сюда доходило не полностью, а другого отопления на летней даче не было. Тогда он подвинул диван в гостиной поближе к огню, перенёс на него девушку, а сам стал устраиваться на кресле рядом.
К ночи Юлю зазнобило, поднялась температура. Игорь в дополнение к пледу где-то раздобыл для Юли тёплый халат, а потом сходил в кладовку и вернулся с небольшой фляжкой водки.
- Снимай майку, Юлечка.
Юля подчинилась. Он мельком взглянул на её девичий торс и тут же отвёл глаза. Медленными движениями ладоней он начал втирать водку, стараясь не смотреть на её груди и не прикасаться к ним, но избежать этого было непросто: они затвердели, явно ожидая ласки, – это было очевидно. Он прислонился к ним губами – Юлино тело в ответ обмякло, и это давало ему шанс взять её без усилий, но он не стал этого делать. Он нашёл её губы и, медленно вбирая их в себя, запечатлел на них долгий страстный поцелуй.
- Да? – тихо спросил он.
Вместо ответа Юля крепко обняла его за шею…
… Потом Юля уснула. Он охранял её сон, иногда ненадолго забываясь. Утром они любили друг друга снова.
Так Юля в свои восемнадцать лет стала любимой женщиной Игоря Гюзелева. Его жизнь приобрела новый смысл, а жизнь Юли – осложнена любовью страстного, полюбившего её всем сердцем человека: учиться и любить – вначале это было так трудно для неё! Но вскоре она привыкла и уже с нетерпением ожидала, когда снова окажется в объятиях Игоря.
3. Восторги взаимной любви
Юля была способной девочкой, наверное, во всём: уже через пару месяцев она стала прекрасной подругой Игоря во всех отношениях, в том числе и сексуальном. В таких играх она оказалась изобретательной и неистощимой. Игорь обожал свою Юлечку.
Первый год они ещё таились от других. Он два-три раза в неделю приезжал в снятую для неё квартиру. Потом они махнули на всю конспирацию рукой и стали встречаться чаще. Игорь даже поговорил с женой, но появление у супруга любовницы даму-эмансипэ нисколько не смутило. Единственное, о чём она попросила супруга, - это не открываться пока сыну Егору, пока он не закончит учёбу и не женится:
- Егор очень любит и уважает тебя. Не травмируй его, пожалуйста.
В результате оба договорились, что каждый будет жить своей жизнью, а развод оформят лет через пять. Юля была готова ждать. Правда, она очень пугалась при задержках месячных, но потом успокаивалась.
- И на этот раз пронесло! – как-то сказала она Игорю, а он подошёл к ней, посмотрел в глаза и сказал:
- Юля, хватит нам таиться, нечего прятать нам свою любовь. Я хочу ребёнка.
Через месяц Юля забеременела. Ей было тогда девятнадцать лет. В связи с этим событием Игорь отказался от договора о браке с формальной пока ещё женой раньше времени и официально подал заявление о разводе. Малыша стали ждать с нетерпением.
Всё то время, пока Юля жила и Игорем Стояновичем, она сохраняла близкие отношения со своей мамой, но встречалась с ней крайне редко. Сейчас еЕлене Яковлевне было сорок четыре года. Когда Юля стала жить отдельно от матери, она объяснила ей это тем, что нашла работу в другом конце Москвы, перевелась на заочное отделение и сняла квартирку поближе к работе.
Мать, возможно, и догадалась бы об истинных мотивах такого шага дочери, но у неё самой в это время приключился запоздалый роман. Её партнёра звали Анатолием, и он был моложе матери на четыре года, то есть ровесником Игоря Стояновича. Он был женат в юности, но давно развёлся.
- Я счастлива с ним, доченька, - сказала мать Юлии, - не осуждай меня. Я ведь много лет растила тебя одна.
- Ну, что ты, мамочка! Я же всё отлично понимаю. Ты такая молодая ещё и не должна остаться одна.
Мама сказала, что пока они живут в гражданском браке, но если Анатолий выдержит проверку, они зарегистрируются. Пожелав дочери успехов на работе и в учёбе и пригласив к себе, мать положила трубку телефона. Они продолжали перезваниваться, но Юля так ни разу и не воспользовалась этим приглашением, и познакомиться с Анатолием ей до поры до времени не довелось. К тому же она пока не хотела рассказывать матери, что любит формально женатого мужчину и живёт с ним, а то, что она работает, - неправда.
После развода с супругой, Игорь окончательно перебрался к Юлии. Он взял отпуск, сам ходил в магазин, помогал по хозяйству, чтобы Юля могла продолжать учёбу, не уходя в академический отпуск. Беременность протекала тяжело, и Игорь, подумывавший о расширении жилья, пока оставил эту идею.
Алиса, уезжая навсегда во Францию со своей сестрой, её мужем, Кариной и Егором, подарила бывшему мужу дачу – ту самую, где он с Юлей впервые познали друг друга.
- Летом, Юленька, я её подремонтирую, и она нам ещё ох как послужит!
В последнее время он не трогал Юлю и страдал от этого.
- Люби меня, Игорь, только поосторожнее.
- Я понимаю, дорогая, - улыбнулся он и стал ласкать её, вызывая чувственные всплески соскучившейся по мужчине юной женщины. Он целовал её глаза, руки и губы, шептал на ушко нежные слова. Всё было очень утончённо, и Юля оценила это.
- Милый, я и не знала, что ты можешь быть таким удивительным.
- Любовь моя, ты будешь испытывать и такие радости, и другие, потому что отдаёмся мы с тобой друг другу без остатка. И я бы хотел, чтобы так было всегда.
4. Самопожертвование матери
Дни шли за днями. Юля была уже на восьмом месяце. Она стала беспокойной, нервной. Игорь старался не замечать этого. Он продлил себе отпуск и все дни посвящал любимой. Не отдавая себе отчёта, почему, он тоже нервничал. На один день ему нужно было выйти на работу, чтобы принять участие в важном совещании, а Юля взяла такси и поехала в гинекологическую клинику, где стояла на учёте после случая с осложнением.
У двери кабинета врача, к которому её направили в регистратуре, уже сидели две женщины. Одна из них вскоре встала и вошла в кабинет, а другая подняла голову и поздоровалась с Юлей. Увидев женщину, Юля слегка отпрянула.
- Доченька! – вскрикнула её мать. – Ты же ничего мне не говорила!
Мама выглядела неважно: отёчное лицо, похудела, а живот тоже большой – видимо, и ей скоро рожать. Поздняя беременность не красила её – это факт.
Женщина, вошедшая в кабинет, что-то долго не выходила, и разговор продолжился:
- Я бы не пошла на это, но Анатолий настаивал, а он у меня знаешь какой!
По улыбке Юля поняла, что мама любит до сих пор не известного ей Анатолия. В ответ на откровения матери она тоже разговорилась. Она рассказала матери, что ещё два с половиной года назад судьба свела её с женатым мужчиной, что они с Игорем полюбили друг друга, но были некоторые обстоятельства, из-за которых они зарегистрировали свой брак буквально на днях. О том, что муж значительно старше её, Юля тоже не умолчала.
- Я с ним очень счастлива, мамочка, вот родить бы только нормально…
- Ничего не бойся, доченька. Если уж я пошла на такое, то что говорить о тебе, молодой! – ответила мать.
Вскоре её вызвали к врачу. Она вышла гораздо быстрее. Чем предыдущая пациентка, и сказала:
- Через месяц с небольшим мне в больницу, а так – всё в порядке. У меня будет мальчик – об этом говорит повторное узи - а в первый раз пол определить не удалось.
Они распрощались, договорившись встретиться завтра, и Юля зашла к врачу. У неё дело обстояло не так благополучно, как у матери.
- Вам надо будет лечь в клинику на сохранение и остаться там до родов, - сказала врач. – У вас будет девочка.
Юле было всё равно, но она помнила, что Игорь хотел сына, и сердце её заныло.
Через месяц с небольшим в эту же клинику привезли и Елену Яковлевну. У неё очень быстро начались схватки. Они повторились той же ночью, и к утру она родила крепкого мальчика весом три семьсот. После родов Елену Яковлевну перевезли в ту же палату, где находилась Юля. Рождение братика мало взволновало её, потому что она была вся в напряжённом ожидании собственных родов, которые обещали быть непростыми.
К вечеру в клинику подъехал Анатолий. Он через стеклянную дверь увидел жену, поприветствовал её на расстоянии, но ребёнка уже унесли после кормления. Рядом с женой он увидел красивую молодую роженицу, в которой не узнал свою формальную падчерицу, так как видел только её подростковые и выпускные фотографии. Облик этой женщины почему-то запал ему в душу.
На следующий день он пришёл с двумя букетами цветов – для жены и её соседки, и только теперь узнал от Елены Яковлевны, что рядом с ней лежит её родная дочь Юлия, готовая родить ей внучку, ровесницу своего новорождённого дяди. Ошеломлённый Анатолий, успевший неожиданно для себя влюбиться в соседку жены по палате, только сейчас понял, какую ошибку он сделал, женившись на её матери (брак, правда, был гражданский, - напомним мы читателю). «Ах, если бы она могла полюбить меня!», - думает он. Его не интересует, есть ли муж у его падчерицы – глаза её сводят Анатолия с ума. «Она будет моей!» - говорит он сам себе, а ночью видит сны, в которых присутствует Юлия.
Между тем у ни о чём не догадывающейся Юли начинаются долгожданные схватки. Продержав её несколько часов в операционной, врачам пришлось прибегнуть к кесареву сечению, но ребёночек, крохотная девочка чуть более двух с половиной килограммов веса, родилась очень слабенькой. Усилия врачей по спасению ребёнка результатов не дали, и по истечении трёх дней девочка умерла.
- Не передавайте пока ничего мужу, - кричит Юля. Она не знает, как воспримет это Игорь.
Елена Яковлевна, заметив плохо скрываемый мужской интерес Анатолия к дочери, понимает, что так быстро такое увлечение возникнуть не должно. Значит, он либо не любил жену, либо совершенно запутался в своих чувствах.
Вечером, когда Анатолий ушёл, мать присела на кровать к дочери.
- Юлечка, ты очень молода. Кто знает, как будет потом? Возьми моего сыночка – пусть он будет твоим. Никто никогда не узнает об этом, можешь не беспокоиться: Игорь в командировке, а с врачами мы все бумаги оформим на тебя, я подпишу отказ в твою пользу – это же нестандартный случай, нам должны разрешить. Вот только Анатолий…
- Мамочка, а ты как же? Это же твой ребёночек, от твоего любимого мужчины. Ты же будешь страдать!
- Но я этого мужчину больше не люблю.
- Как! Ты же говорила, что любишь. И он тебя…
- Я ошибалась, но у меня открылись глаза на него.
- Как жаль… Разве же такое может быть в жизни?
- В жизни, доченька, может быть и не такое. Ты – моё счастье. И я буду счастлива вдвойне, если буду знать, что в твоей жизни всё хорошо.
После недолгих разговоров и предварительных согласований с работниками клиники Юля соглашается на предложение матери. Через два дня мать с дочерью покидают больницу. На такси обе женщины добираются до Юлиного дома, где всё готово к приёму маленького человечка. Игорь должен прилететь из Америки завтра к вечеру. Мама уезжает, а Юле нужно сделать очень много…
… На следующий день Игорь, уже предварительно оповещённый смс-кой на том берегу Атлантики, врывается в дом и обнимает свою любимую, которая встречает его с голубым свёртком в руках. Он горд, что у него сын. Объятиям и поцелуям вперемежку с восторгами несть числа.
- Как здорово, что ты попала именно в эту клинику! Я и раньше слышал от своих сотрудниц отличные отзывы о ней.
Юля не знает и ещё долго не узнает, что у Игоря есть внебрачная дочь, рождённая именно в этой клинике, а то, что она сама попала в неё тогда, на неотложке, - это результат хорошего и небезвозмездного согласования Игоря с врачом скорой помощи.
Анатолий едет встречать свою жену. Ему говорят, что она уже покинула клинику, – одна, так как ребёнок внезапно умер.
- Какая-то интоксикация. Мальчика больше нет.
- Этого не может быть! – кричит Анатолий.
Он едет домой и видит сидящую пригорюнившуюся жену. Она всё-таки переживает, но не сожалеет о том, что сделала. Анатолий вышагивает по комнате, но ни о чём не спрашивает Елену Яковлевну. Потом не выдерживает:
- Может быть, ты всё же что-то скажешь мне?
- Мне нечего сказать тебе, Толик. Я устала, приняла антидепрессант, который мне дали в клинике, и хочу спать. Ложись и ты. После поговорим.
Анатолий проходит в кухню, выпивает стакан ледяной водки из холодильника, видит стоящий там же букет приготовленных им цветов и с размаху швыряет вазу в стену. Елена, мгновенно уснувшая, ничего не слышит. Не зная об этом, Анатолий кричит из передней:
- Я ухожу. Ты обманула мои надежды. Я уже не мальчик. Мне нужен ребёнок, а с тобой больше никаких экспериментов!
5. Как же всё хрупко в этом мире!
В семье Юлии и Игоря всё гармонично. Сынок подрастает, оба купаются в своём родительском счастье. Игорь Стоянович отреставрировал дачу и перевёз туда на лето Юлию с ребёнком и нанятую няню, которая должна была помогать Юле не только с младенцем, но и по хозяйству. Была куплена 4-комнатная квартира, и теперь Игорь занимался обустройством её, чтобы осенью семья туда въехала.
Как-то раз в одном из кафе, куда он забежал перекусить, Игорь встретил Светлану, свою бывшую возлюбленную, роман с которой был очень недолгим, но был увенчан дочерью. Игорь Стоянович уже лет шесть-семь не видел их обеих, хотя звонил иногда, а деньги перечислял регулярно. Со Светланой как раз была их дочь с подружкой, обеим было уже по восемнадцать, и Светлана привезла их из Калуги для поступления в одно из училищ столицы.
Светлана уже искала Игоря в надежде на содействие – и тут вдруг такая встреча! Игорь предложил ей устроить Леночку и её подругу Людмилу в свою старую квартиру, которую он снимал для Юлии, обещав продолжать платить за неё хозяину – сначала до поступления, а потом и до окончания учёбы, если, конечно, с ней, учёбой, будет всё в порядке.
Наутро он пришёл посмотреть, как девочки устроились. Дома была только Люда, прехорошенькая блондинка.
- А где Леночка с мамой?
- Пошли по магазинам, Лене приодеться надо. Вернутся не скоро: сначала покупки, потом сдадут вещи на подгонку - и по каким-то достопримечательностям. В приёмную комиссию завтра поедем.
- А ты почему не поехала? У тебя всё есть?
- У меня – есть! – и девушка рассмеялась.
- Работала уже?
- Да нет. Кто сейчас работает? Бывший любовник проспонсировал.
- Почему бывший?
- Уехал с другой за границу.
- Такую красавицу бросил?!
Людмила пожала плечами. Игорь почувствовал, как в нём просыпается желание. Они с Юлей так мало в последнее время бывают вместе: она вся в воспитании сынишки, а ему на дачу не наездиться – работа.
- Выпьешь чего-нибудь? – И он налил по бокалу дорогого итальянского вина.
Девушка не прочь. Она выпивает наравне с Игорем. Он придвигается к ней поближе, видит ложбинку в вырезе халатика. Она наклоняется, и он видит большие груди. Сама девушка тоненькая, как тростинка, и вдруг такое чудо!
Позабыв про всё, он склоняет её на диван.
- Только не сломайте меня – сила в вас недюжинная.
- Людмилочка! – шепчет он, целуя прелестницу.
Девушка податлива и опытна, несмотря на юный возраст. Вскоре она оказывается на нём и сам проделывает всю подготовку к соитию. Игорь закрывает глаза: он давненько такого не испытывал, а Людмила продолжает творить с ним чудеса. Он делает финальный рывок, девушка содрогается всем телом и падает на него.
- Как же мне было хорошо с тобой! – с трудом отдышавшись, прохрипел Игорь. – Ты как, в порядке?
- Вполне. Вы сильный мужчина, я люблю таких.
- И много у тебя их было?
- Только вы! – и снова улыбается.
С минуту они смотрят друг другу глаза.
- Сбрось мне звонок, я зафиксирую.
Людмила выполняет просьбу.
Регулярные встречи между ними начались в перерывах между поездками Игорь в Подмосковье. Уговор: ни Людмила, ни её мама ничего не должны знать. В первую встречу он повёз Людочку в ту квартиру, которая уже была почти готова к жизни в ней. Теперь она сама знает дорогу туда.
К концу лета Людмила всё-таки забеременела.
- Но я же просил!.. – воскликнул Игорь Стоянович, на что получил такой ответ:
- А вы забыли ту ночь, когда сами не предохранялись и сказали, что хотите чувствовать меня?
- Я и сейчас хочу. Так что же?
Людмила подходит к нему сзади.
- И в чём же дело? Или не мила больше?
Вместо слов он начинает расстёгивать на ней кофточку. Девушка дрожит. Вскоре оба погружаются в любовную нирвану, ничего вокруг себя уже не ощущая. Мелькает запоздалая мысль, которая становится диалогом двух «я»:
«Что же я творю?! У меня же Юля и ребёнок! Как же хрупко всё в этом мире! Я снова люблю, но по-другому». – «А как же жена?» - «Жена есть жена. Чувства пресыщаются. И у нас сын, не похожий почему-то ни на меня, ни на неё».
- Он маленький ещё, - вклинивается в эту дискуссию Людмила, услышав последнюю фразу, нечаянно произнесённую вслух, - после полутора лет видно будет.
И снова какая-то невидимая волна толкает их навстречу друг другу…
… Час спустя парочка в обнимку покинула квартиру, чтобы разбежаться каждый по своим делам, и надо же было так случиться, чтобы именно в этот момент мимо подъезда проходил Анатолий, бывший отчим Юлии! Игоря Стояновича он знал по фотографиям, а Юлю не забыл по сей день, постоянно думая о ней. И вот сейчас он хорошо уловил, что Игорь идёт не с женой, а явно с любовницей.
Анатолий решил на какое-то время задержаться у дома, чтобы постараться узнать точный адрес Игоря, но этого делать не пришлось: тот сам вернулся, проводив подружку до метро.
Анатолий остановил окрылённого Игоря и вернул его с небес на грешную землю:
- Игорь Стоянович! Можно вас на минуточку?
Гюзелев остановился на крыльце в недоумении.
- Мы с вами незнакомы формально, но я бывший муж вашей тёщи, зовут меня Анатолий, и вы наверняка обо мне слышали, как и я о вас. У меня остались некоторые незавершённые дела с Еленой Яковлевной. Не подскажете ли вы, как я мог бы найти её, ибо она съехала оттуда, где мы с ней жили.
- Я об этом не знал, Анатолий, но вы можете поинтересоваться об этом у моей жены. Вот вам её номер мобильного телефона. Позвоните и спросите.
Анатолий сумел выжать из столь удачно предоставленного шанса максимум возможного: он договорился с Юлей о встрече в дачном посёлке.
А Игорь ближайшую ночь снова провёл с Людмилой. На этот раз, помимо обычных любовных утех, им пришлось поговорить и о более насущных делах:
- Поедешь к моей родне в деревню, чтобы сохранить пока в тайне своё положение? Это не так далеко от Москвы, под Конаковом. Как у тебя с работой, очень серьёзно?
(Людмила, уточним, не поступила туда, куда не слишком и стремилась, в отличии от подруги. Она приехала в Москву скорее в поисках приключений – и вот, нашла!)
- Конечно, нет! Значит, ты не против, чтобы я рожала?
- Нет. Я хочу ребёнка.
- Но у тебя же есть целых двое?
- А я вот от тебя хочу! И, надеюсь, что это будет сын. Не бойся, навещать буду часто, а материально ты ни в чём нуждаться не будешь.
Видя такое отношение к себе и будущему ребёнку, Людмила, уже морально готовая к аборту, расплакалась от избытка чувств.
Игорь же осознал то, что Людмила более чувственна и нежна, чем Юля, и не перенесёт всю свою любовь на ребёнка, а разделит её и с ним.
Засыпая в его объятьях, Людмила горячо прошептала ему на ухо:
- Не волнуйся, Игорь. Я тебе обещаю, что у тебя будет сын, как ты и просил.
6. На даче
Анатолий не терял времени понапрасну. Он тут же взял такси и поехал на дачу, где жила Юля с новорождённым. Он сам не знал, почему, но какая-то сила, вопреки рассудку и здравому смыслу, тянула его к этой женщине и ребёнку, как манит заблудившегося путника огонёк в ночи, или тянет забулдыгу-сына к отчему дому, чтобы покаяться перед родителями и обрести уют и покой.
По извилистой тропке он подошёл к калитке, она была незапертой: здешние обитатели жили скромно, роскошью себя не окружали – так и бояться им было нечего постороннего вторжения.
У кустов роз он увидел садовника, который подвязывал цветы. Небольшой парк, очевидно, руками именно этого человека приобретал вполне приличный вид. «Малышу скоро будет здесь раздолье, - подумал Анатолий. – Столько дорожек, столько укромных мест! Как это мне подумалось – «укромных»? Ну, да – тенистых, под раскидистыми кронами деревьев или шатрами из кустарников, где можно уединиться, поговорить, познать друг друга и духовно, и физически. Да, для меня и Юлии нужно именно такое укромное место. И если я ей хоть чуточку понравлюсь…»
Надо сказать, что Анатолий, инженер-мостостроитель, был весьма недурён собой: высокий, стройный, кареглазый, он выглядел моложе своих лет и пользовался успехом у многих представительниц прекрасного пола. Но далеко не все притягивали его взор. Юля же притянула, да ещё как: с момента их последней встречи он только и думал о ней, а во сне видел с голубым конвертом в руках. «Где ребёнок?» – спрашивал он. И Юля голосом своей матери почему-то отвечала: «Его нет, ушёл внезапно, какая-то инфекция». «И всё-таки надо будет с этим разобраться, - решил Анатолий, - но это потом».
Он поднялся на террасу по ступенькам и сразу же столкнулся с Юлией, убаюкивавшей на свежем воздухе малыша, лежавшего в коляске. Услышав шаги, Юля испуганно оглянулась и, схватив ребёнка на руки, прижала его к себе. Лицо мальчика приоткрылось, и Анатолий с удивлением взглянул на него. Тот был похож на Юлю, но глаза карие. «Откуда они такого цвета? У Юли синие, у её матери – тоже, а у Игоря тоже не карие. Так откуда?» И вдруг неосознанная догадка мелькнула где-то в подкорке, но тут же исчезла.
- Не надо меня бояться, Юлия, - сказал он и передал ей пакет с фруктами, купленными на небольшом базарчике рядом с вокзалом в Москве. - Вот ехал мимо, решил сойти с электрички и проведать вас. Всё-таки мы с вашей мамой были не чужими людьми. Как вы тут?
- Мы тут, батенька мой, хорошо, - раздался голос няни, вышедшей на террасу на звук незнакомого мужского голоса. - И гуляем, и цветочки собираем с ягодами и грибами. И ребёночек спокойный – на воздухе всё время.
- Как я когда-то. Мне мама рассказывала, что я младенцем был спокойным-преспокойным, и ей было очень легко со мной.
Юля вздрогнула и посмотрела на него.
- Почему, Юленька, вы так странно посмотрели на меня? Я что-то не то сказал?
- Да нет, ничего. Просто взглянула, с трудом представляя вас тихим-претихим.
«Э, да она за словом в карман не полезет, - подумал Анатолий. - Нашла, что ответить!»
- Я, Юля, вот о чём хотел вас попросить: можно я проведу этот день здесь, с вами, на даче? Если муж ваш приедет, я тут же откланяюсь. Когда-то и у моих родителей здесь, неподалёку, была дача, и я все летние каникулы проводил здесь. Потом дачу отобрали, потому что папа вышел на пенсию, а дача была государственная, не своя. И вот у меня с той поры ностальгия по этим местам просто жуткая.
- Ну, что ж, оставайтесь. А Игорь вряд ли приедет.
«Ещё бы!» - злорадно подумал Анатолий.
- В последнее время он редким гостем стал у нас, - добавила няня.
- Ах, Анна Петровна, зачем вы так! – Юля вспыхнула и выбежала во двор.
- Ну, вот, взъерепенилась. А я от простоты души брякнула. И то правду: редко он приезжает. Или завёл кого-то, или в Юле разочаровался. Сложный он человек, Игорь Стоянович. Юля попроще будет, да и покрасивше. Вот ведь староват для неё, а туда же, молодых подавай!
Не дослушав её, Анатолий бросился вниз по ступенькам и побежал за Юлей. Прислушался. В шатре из кустов слышались тихие всхлипы. Анатолий, не мешкая, стал раздвигать кусты жимолости. Работа эта была не из лёгких, так как кусты переплелись тесно, а вход в «шатёр» знала, по-видимому, одна лишь Юля. Всё же Анатолию удалось обнаружить вход в пустое пространство и просунуть туда свою голову. Он сразу лицом к лицу оказался с Юлией. Смешались взгляды синих и карих глаз, молча смотревших друг на друга…
7. «Бери же своё, Анатолий!»
Анатолий нежно привлёк заплаканную Юлю к себе:
- Солнышко моё ясное, синь моя синяя, неужели ты сразу не поняла, что люблю я тебя, очень люблю?
В полумраке он нашёл её солёные губы и запечатлел на них упоительный поцелуй. Юля не сопротивлялась, на поцелуй ответила – видно, соскучилась по любви.
- Не отталкивай меня, Юленька! Можно, ночью приду?
- Приходите, - чуть слышно прошептала Юля.
Анатолий весь день ходил сам не свой, кусок в горло не лез. Юля пеленала младенца и искоса посматривала на него, а Анатолию чудилось, будто это его, маленького, мать пеленает.
Вечером, как стемнело, постучал он в её комнату и тихо зашёл. Горел ночник. Юля в голубой шёлковой рубашке сидела у зеркала, расчёсывая волосы. Он подошёл сзади, прошептал:
- Не верю, что мы вместе.
Он приподнял длинные волосы сзади, стал покрывать шею поцелуями. Пахнуло чем-то родным, близким.
- Что, Игоря забыть не можешь? – спросил он, когда она невольно отстранилась. – Недостоин он тебя.
- Ничего не говори – знаю, доложили. А у меня давно уже напряжение было в отношении его. И чем же ты докажешь, что преданнее его будешь и честнее?
- Любить горячо буду.
- И он любил пылко.
- Изменять никогда не буду.
- Так и он долго не изменял.
- Перечить не буду.
- Да и он не перечил.
- Ласкать и нежить буду.
- Он тоже ласкал…
- Постараюсь, чтобы сын у нас был.
- Ты мне его уже подарил.
- Как так?..
- Этот сын твой, Анатолий.
И Юля рассказала ему, изумлённому, решительно обо всём.
- Так, значит, ты сына моего воспитывать собиралась…
- Да. Если бы ты не явился – одна бы и воспитала.
- Юля, дорогая, как же мне отблагодарить тебя?!
- Иди сюда, Анатолий, люби меня, ласкай, терзай! Твоя я теперь. Ведь ты хотел меня?
- Хотел.
- Так бери же своё, Анатолий!
Не помня себя от счастья и от благодарности к ней, Анатолий стал пить её по капельке, испытывая нежность и глубокое удовлетворение. Доселе не испытывавшая ничего подобного – видно, эта любовь покрепче была – Юля, как сизая голубка, трепетала в его руках, а он лепил из неё женщину для себя, исследуя все потаённые уголки её тела.
«А о душе подумаем потом, - пришла подсознательно мысль. И уже осознанно продолжилась: Но если и душа её так же прекрасна, то мне крупно повезло в этой жизни!»
И Юля считала примерно так же, но её подобные мысли оформились уже утром, уже после того, как они вместе пошли к колыбельке сына. Ребёнок не плакал, как будто чувствовал своих папу и маму.
Через год Юля забеременела вновь и спустя положенный срок родила двойняшек, мальчика и девочку. Говорят, что Анатолий был настолько счастлив, что дома, по приезду из роддома, поднял на руках всех четверых. Никто не знает, как ему это удалось. А потом, будто, водой его отливали.
Юля ходила гордая и счастливая.
Из Сибири, где сейчас жила, приехала мама с мужем, майором в отставке. Погостили две недели, к себе в Минусинск приглашали.
После их отъезда, после долгого перерыва Юля и Анатолий остались в спальне вдвоём. Как же им хорошо-то было вдвоём! И, судя по мирному посапыванию троих детей, - тем тоже.
Однажды, катая двойняшек по парку, Юля встретила Игоря
- Как живёшь, Юля? Счастлива?
- Спасибо, Игорь. Очень. Муж у меня хороший.
- Так у вас двойняшки? А как мой Петька поживает?
- Петьку только что в садик отвели. Только он не твой. Это наш приёмный сын, а у меня тогда не вышло.
- Ты прости меня, Юленька, за то, прежнее. Как-то так получилось тогда…
- Но ты ведь тоже женился.
- Нет, всё ещё «на гражданке». У нас с Людой тоже мальчик. А жениться я, Юля, боюсь: Людмила молода, налетит откуда ни возьмись птица-страсть – и унесёт её, как принесла когда-то, а я никого больше искать не буду. Романтика не для меня уже.
- Ну-ну, Игорь! Держись. Я до сих пор вспоминаю, каким неподражаемым ты был.
- Это всё в прошлом, Юля, всё в прошлом! Эх, если бы можно было всё вернуть!
- Ничто не возвратимо, Игорь Стоянович. Всё течёт, всё меняется…
- Да, как-то незаметно молодость ушла. А как жаль бывает порой!
- Ничего, наша жизнь – в детях.
- Ты всегда находила, что сказать, мудрая моя Юля. – И добавил:
-Ты была любима, ты сейчас любима, ты всегда будешь любима.
Он долго стоял и смотрел, как Юлия катила коляску по аллее. Падающие листья устилали её путь.
27.03.2014