В документальной повести Татьяны Ивановны Ефремовой "Уходцы" в документах, воспоминаниях и рассуждениях. Нелепая страничка из жизни Уральского Казачьего Войска и Государства Российского" моё внимание привлёк рапорт Оренбургского генерал - губернатора Н. А. Крыжановского военному министру Д. А. Милютину. Чтобы читатель не терзался догадками, приведу из книги Т. Ефремовой (с. 191), полную версию этого документа:
"Секретно, № 13, 2 Июля 1875 г.
Милостивый Государь
Дмитрий Алексеевич
Наказной Атаман Уральского казачьего войска донёс мне 30 июня 1875 г., что с месяц тому назад распространился слух между непокорными казаками о приезде из Оренбурга в Уральск полковника Свистунова, секретно командированного для дознания о положении дел в войске. Пребывание в войске этой личности подтвердилось произведённым дознанием по поводу совершенно неожиданного отказа Илецких казаков от явки для учений на сборный пункт. Свистунов, уезжая, сказал казакам, что едет в Оренбург с докладом о действительном притеснении Уральских казаков войсковым начальством и велел к обратному приезду его приготовить прошение об отмене нового положения.
В последнее время, как сообщает Ген. Лейт. Верёвкин получено неофициальное сведение, что называющийся полковником Свистуновым есть некто Пискунов, проживающий в Оренбурге на форштате (правильно Форштадт - Н. П.), занимается адвокатством, сектант поморской секты. Неделю тому назад полковник Свистунов снова, просёлочными дорогами, приехал в Уральские пределы.
Сделав распоряжение о скорейшем разыскании и поимке упомянутого возмутителя, я имею честь донести о вышеупомянутом Вашему Высокопревосходительству.
С истинным почтением и совершенной преданностью имею честь быть В. Вва покорный слуга (подп.) Николай Крыжановский" (ГАОО *), ф. 6, о. 13, д. 3931, л. 394).
Вызывает недоумение, как в Уральском казачьем войске (УКВ), в котором была установлена тотальная полицейская слежка и, без малого, год проводились аресты непокорных казаков, мог свободно разгуливать "упомянутый возмутитель", а точнее самозванец "полковник Свистунов". Неужели, Николай Андреевич Крыжановский доносил военному министру о появлении в "Уральских пределах" нового "Пугачёва"? Думаю, что нет, Оренбургский генерал - губернатор не стал бы доносить в столицу, да ещё, в год столетия казни Емельяна Пугачёва, о самозванцах. Да, и был ли Свистунов/Пискунов самозванцем или это "детище" было порождением Оренбургского начальства, которое из бунта уральских казаков намеревалось заполучить собственную выгоду.
"Никаких следов этого человека мне обнаружить не удалось: не было ни следственных рапортов, ни переписки между канцеляриями - ничего, - пишет Т. И. Ефремова. - Полковник Свистунов появляется в документах лишь один раз: в рапорте вышестоящему столичному начальству (и в парочке копий этого рапорта). Есть ещё одно подозрительное обстоятельство в этом рапорте: Верёвкин отрапортовал о появлении самозванца, выдающего себя за офицера армии и сотрудника министерства, якобы, целый месяц назад, но Крыжановский не предпринял никаких мер со своей стороны и не отрапортовал вверх по инстанции, как положено, что было на него совсем не похоже" (Ефремова, с. 171).
Судя по тексту рапорта Крыжановского, он сразу же, как только получил донесение наказного атамана УКВ Н. А. Верёвкина "отрапортовал вверх по инстанции". Генерал - лейтенант Н. А. Верёвкин написал донесение 30 июня; из Уральска до Оренбурга фельдъегерская почта доходила на второй день. Расстояние в 250 вёрст верхом на коне, без ночного отдыха, преодолеть было сложно. Тут, было бы правильнее сказать, что Верёвкин не сразу "отрапортовал вверх по инстанции". Однако, наказного атамана УКВ тоже можно понять, он в течении месяца "не сидел сложа руки", а выяснил по неофициальным каналам, что за полковника Свистунова выдаёт себя житель Казачьей слободы или Оренбургской станицы, которая носит историческое название Форштадт, "некто Пискунов". Насчёт того, что он "занимается адвокатством, сектант поморской секты" - это чистейший воды выдумка или тайных осведомителей, которые донесли на Пискунова, или самого Н. А. Крыжановского.
Поскольку Судебные уставы 1864 года вступили в действие 17 апреля 1866 года, именно эта дата считается днём рождения российской адвокатуры, которая явила собой самоуправляющую корпорацию, сословие присяжных поверенных. Адвокатом мог стать человек окончивший Университет или другое высшее учебное заведение, имеющий стаж работы юристом 5 лет и обязательно давший "Клятвенное обещание", которое приводится ниже:
"Обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, пред святым его Евангелием и животворящим крестом Господним, хранить верность Его Императорскому Величеству Государю Императору, Самодержцу Всероссийскому, исполнять в точности и по крайнему моему разумению законы Империи, не писать и не говорить на суде ничего, что могло бы клониться к ослаблению Православной церкви, государства, общества, семейства и доброй нравственности, но честно и добросовестно исполнять обязанности принимаемого мною на себя звания, не нарушать уважения к судам и властям и охранять интересы моих доверителей или лиц, дела которых будут на меня возложены, памятуя, что я во всём этом должен буду дать ответ пред законом и пред Богом на страшном суде его. В удостоверение сего целую слова и крест Спасителя моего. Аминь" (ЦИАМ. Ф. 1697. Оп. 1. Д. 25. Л. 97 Типографский экз.).
Как видим, по закону "полковник" не мог стать присяжным поверенным. "Сектант поморской секты" также не смог бы стать адвокатом, потому что в Корпорацию принимали только лиц, принадлежащих к официальной Православной церкви. Даже, старообрядцев - поповцев до 1905 года не признавали "полноправными" гражданами в Российской империи, а уж про беспоповцев, не стоит и рассуждать. Поэтому эту версию о занятии "адвокатством" "некто Пискунова" можно не рассматривать. При всех обстоятельствах, старообрядец - поморец не принял бы никакого клятвенного обещания, тем более направленного не "к ослаблению Православной церкви".
Выяснилось другое, оказывается в Оренбургской станице было много офицеров Пискуновых, даже целые семейные династии сложились. Например, в Хивинском походе 1873 года принимала участие сотня оренбургских казаков под командованием есаула Пискунова. Будущий Войсковой атаман Оренбургского казачьего войска (ОКВ) Александр Ильич Дутов (1879 - 1921), оба родителя которого были участниками Ферганского похода, родился в г. Казалинске 5 августа 1879 года. Через 10 дней его окрестили. Восприемники: родной дядя, сотник 1 Оренбургского казачьего полка Николай Петрович Дутов и жена войскового старшины Михаила Алексеевича Пискунова Евдокия Павловна.
Также были и другие офицеры Пискуновы, из которых необходимо выделить двоих:
1) Пискунов Николай Андреевич (1879.11.24 - ) из ст. Оренбургской 1 - го ВО ОКВ, сын полковника...
2) Пискунов Александр Андреевич (1884.08.16 - 1937.10.25) из ст. Оренбургской, сын полковника...
Таким образом, в 1875 году в станице Оренбургской (Форштадте), вполне, мог проживать полковник Андрей Пискунов, которого Оренбургское начальство, в лице, вновь назначенного, наказного атамана ОКВ генерал - майора Е. И. Зенгбуша, могло послать в Уральск, как "секретно командированного для дознания о положении дел в войске". Егору Ивановичу Зенгбушу (Георг фон, 1823 - 1878) предстояло вслед за УКВ принимать "Положение о военной службе казаков ОКВ" (принято 10 июля 1876). Возможно, педантичный "прибалтийский немец" решил поучиться на "чужих ошибках" и послал в "Уральские пределы" своего надёжного человека. Зенгбуш служил в ОКВ с 1863 года, был назначен туда начальником штаба, ему ли было не знать всех тонкостей разведывательной деятельности на территории "западного" соседа. Видимо, неслучайно Пискунов был отправлен, именно, к Илецким казакам, которые имели давние споры и тяжбы по земельным вопросам с Уральскими станицами. Ведь, в 1874 году илецкие казаки явных возмущений против Нового военного положения (НВП) не проявляли. А тут, взяли и отказались участвовать в летних военных сборах. Случайно ли, это? Думаю, что нет. Вероятно, "секретно командированный" посланец из Оренбурга, умышленно "подливал масла в огонь". Оказалось, что в Илецкой станице проживал казак Кондратий Пискунов, которого выбрали депутатом Съезда УКВ (Газета "Уральские войсковые ведомости", 1874, № 36, стр. 3). В те давние времена, родственные связи у казаков поддерживались "до седьмого колена", поэтому не исключена вероятность, что оренбургский Пискунов мог "скрываться" в Илецке, в доме своего дальнего родственника Кондратия Пискунова.
18 января 1875 года было принято "Положение об обеспечении землёй генералов, штаб и обер - офицеров и классных чиновников ОКВ", что тоже могло способствовать проявлению "делового" интереса у наказного атамана ОКВ к землям Илецких казаков. Уже, в советское время северо - восточные окраины бывшего УКВ постепенно отошли к Оренбургской области. Этим, ещё раз косвенно подтверждается, что интерес к землям Уральских и Илецких казаков у оренбургских чиновников существовал давно.
Но самое главное, что фамилия Свистунов для рапорта тоже была выбрана неслучайно. Она могла быть связана с личностью генерал - адъютанта А. П. Свистунова, который 17 июня 1875 года был назначен начальником Терской области и командующим войсками Терской области. У него с военным министром Д. А. Милютиным был буквально "свежий" конфликт интересов, который ещё не успели забыть в "генеральских" верхах. А вот, найти среди оренбургских казаков людей по фамилии Свистунов, к сожалению, не удалось.
Александр Павлович Свистунов (1830 - 1903) 30 августа 1870 года был зачислен в Свиту. Пользуясь полной поддержкой со стороны великих князей Михаила Николаевича и его брата Николая Николаевича Старшего, генерал - майор Свистунов зимой 1872 - 1873 годов разработал проект преобразования армии, включавший создание укрупнённых пехотных дивизий из 6 полков по 4 батальона и замену воено - окружной системы разделением всех войск на четыре армии. При обсуждении этого проекта, первоначально одобренного Александром II, военный министр Д. А. Милютин выступил категорически против него, 10 марта 1873 года заявив о своей отставке в случае его принятия; в своих воспоминаниях он дал резкую оценку Свистунова, называя его "сплетником и интриганом", проектируемою им организацию войск - "чудовищной", а действия сторонников проекта - "заговором против Военного министерства". В результате секретных совещаний под председательством Александра II проект Свистунова был в целом отвергнут, но Д. А. Милютин пошёл на ряд уступок.
Поэтому, возможно, что в рапорте Крыжановским умышленно была использована фамилия "Свистунов", как бы в негативном контексте, чтобы таким образом высказать своё "отрицательное" отношение к назначению генерала А. П. Свистунова начальником Терской области и высказать свою "совершенную преданность" военному министру Д. А. Милютину. Ведь, интриганство в Русской Императорской армии, в особенности среди её генералитета, процветало во все времена. Если нет других подтверждений существования "самозванца" Свистунова, может его и не было вовсе. Что, конечно, нельзя сказать о "некто Пискунове". Здесь, вопрос о его существовании остаётся открытым. Вероятно, два "соседа": наказные атаманы УКВ и ОКВ, решили его мирно и "полюбовно", поэтому и не последовало широкой огласки этого случая, а также необходимого полицейского дознания.
Источники:
Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Т. 2. Л - Я. - М., 2009.
Ганин А. В. Предки и потомки Войскового атамана ОКВ А. И. Дутова//Генеалогический вестник. СПб., 2005. № 21, с. 40 - 47.
Ефремова Т. И. Уходцы в документах, воспоминаниях и рассуждениях. Нелепая страничка из жизни Уральского Казачьего Войска и Государства Российского. - Beenleing, 2014. / Книгу можно купить на сайте Ebay.com.au у автора.
История Русской армии и флота. Т. 12. М., 1913. С. 88 - 95.
Немцы России. Энциклопедия. М., 1999, т. 1, с. 798 - 799.
Сайт "Центр генеалогических исследований"/фамилия "Пискунов"