Жила-была женщина, которая много на своем веку видела и столько же грешила. И хитрила, и мудрила, и слова недобрые про соседей говорила, и замуж ходила раз сто, и вино выпивала не только по праздничным дням. Жила-жила, богатства тоже не нажила. Чашки да ложки, глиняные плошки и в уши сережки – вот и все ее было богатство. Дожила почти до старости – и тут ей в руки снова попался муж.
Как попался? Да очень просто, как они всегда попадаются. Это молодым барышням женихов иной раз не хватает, а женщина в возрасте, у которой, почитай, вся жизнь за плечами, жениха себе у любого столба найдет. У молодых-то барышень против пожилых ничего, кроме возраста, и нету. Ни сесть не умеет прилично, ни встать красиво. Ни одеться с умом, ни раздеться с толком. Опять же в глаза мужчине со смыслом поглядеть – тоже тренировка не одного года нужна. Ну и всякие другие мелочи: мясо пожарить, чтоб не пригорело, перину взбить, чтоб перья в бока не втыкались, промолчать порой, а порой и полдюжины тарелок расколотить – это все с опытом приходит. Красоту же на лице и нарисовать можно.
А мужчина у нас какой? Скорый да могучий, да как заяц ябучий. По жизни летит как птица, хвать журавля – а оказалась синица. И не дай Бог признаться, что случилось обознаться. И мелкой птахе рад служить – в клетку золотую посадит жить, только обернулся – а за ним за самим замок замкнулся. Вот и вся сказка про нашего мужичка. То есть, присказка.
А сказка наша начинается там, где все хорошие обычно заканчиваются – со свадьбы. Охмурила немолодая женщина себе мужичка под стать, тоже жизни повидавшего, пороху понюхавшего и не за одной юбкой приволокнувшегося. Свадьбу сыграли, вина попили, песен поорали, все как у людей. И стали, понятное дело, жить-поживать, добра наживать, хозяйством под старость обзаводиться. Все у них вроде складно да ладно, день за днем, неделя за неделей, а там и год за годом.
Утром поссорятся – вечером помирятся, ночью под одно одеяло заберутся и до следующего утра спят. Хорошая жизнь – любой позавидует.
Только вот однажды обуяла бабу мысль. А что, положим, будет, если муж от нее на сторону глядеть начнет? По улицам девок молодых пропасть ходит, а ну кто из них на ее муженька позарится? А возраст у нее самой пожилой, вдруг, этот муж последним окажется? Откуда такие мысли в бабьей голове берутся – вещь непонятная. Но жизнь наша трудная их сама собой подсказывает, и иногда не без причины.
Здесь же причины никакой не было. Кормила жена мужа сладко, стелила мягко, ругала редко. И он к ней обычно с уважением, с подарками, в праздник тоже – чужие коленки под столом не щупал. Но, ничего не поделаешь: был бы дух святой, может, баба и не дурковала бы. А тут – мужик живой. Задумаешься.
И крепко она так задумалась, так в ней усидчиво мысль эта поселилась, что уже ни на чем больше остановиться не может. думает и думает целыми днями: какую бы необычную штуку учудить, чтобы муж накрепко и навсегда к ее юбке пришпилился.
До того времени баба была задорная, разговорчивая, песельница да охальница, а тут как воды в рот набрала. Молчит и все кумекает. И докумекалась!
Не без помощи людей, конечно.
Пошла она как-то раз по делам, видит – на пути женщина стоит. Не молодая и не старая, а серая вся какая-то. Платье на ней до полу, книжки в руках, и сама как будто пылью прибитая.
- Здравствуйте, - говорит, - я пожертвования на церковь собираю.
И сама нашей-то бабе книжку в руки сует.
Не поняла баба.
- На церковь у нас в самой церкви и собирают, - отвечает.
А та, пыльная, ей сто слов в ответ:
- Это неправильная у вас церковь, обманывают там, вы лучше нашу книжку почитайте: как молиться, как креститься и про все остальное.
Дала ей баба пятак, взяла книжку и дальше пошла. А когда домой вернулась, книжку раскрыла и читать начала.
Продолжение следует.