Предыдущая страница http://www.proza.ru/2015/05/02/788
Весной на Баренцевом море всегда неустойчивая пасмурная погода с сильными ветрами. Капитан транспорта предупредил, чтобы пассажиры на палубе без дела не болтались. Но никому и без его предупреждения не хотелось мёрзнуть наверху.
Офицеров устроили лучше – в каютах, расположенных в носовой части. Наших офицеров удивило большое количество спасательных средств на транспортах: вельботов, плотиков, надувных жилетов. Надувные жилеты выдали каждому советскому моряку и предупредили, чтобы все их носили.
Удивление советских моряков можно понять: речь шла о разном отношении к людям. Так, например, в конвое PQ-16 находился транспорт «Старый большевик».
Конвой был атакован, немецкая бомба попала в транспорт, передний трюм которого был загружен ящиками с взрывчаткой. На судне начался пожар. С английского эсминца передали, что предлагают покинуть судно и перейти к ним на борт.
Советский капитан отказался, и попросил принять только трёх раненых, что и было сделано. Экипаж транспорта сумел потушить пожар и затем догнать конвой. Английское командование выразило восхищение отвагой экипажа транспорта, в составе которого были и женщины-буфетчицы.
Капитану И.И. Афанасьеву, стармеху Н.И. Пугачёву и рулевому В.А. Аказенку присвоили звание Героя Советского Союза. Нет нужды объяснять, как рисковали капитан и его экипаж, оставшись в одиночестве на горящем судне с взрывчаткой и без защиты конвоя.
Конечно, они знали, насколько важен груз каждого транспорта для фронта. Англичане, которые так же сражались с фашистами на пределе своих возможностей, смотрели на подобную ситуацию иначе. Они в таких случаях снимали людей, а транспорт или боевой корабль топили, если был риск отстать от конвоя.
По их мнению, корабль или транспорт можно построить быстро, а вот найти и обучить людей куда труднее. Люди для союзников представляли большую ценность, чем техника. Транспорты имели и конструктивные недостатки: они с трудом выдерживали низкие температуры Арктики.
В стальных корпусах и палубе из-за этого возникали трещины. После гибели одного из транспортов, который попросту разломился, были введены дополнительные крепления и усилен контроль качества сварки. Но всего этого наши офицеры, старшины и краснофлотцы тогда не знали. Зато хорошо был осведомлён экипаж транспорта, для которого каждый рейс мог оказаться последним в жизни.
Питались моряки «Достойного» в соседнем трюме, где была организована столовая, там же хранилось взятое с собой продовольствие. Готовили в армейских походных кухнях, которые были закреплены на верхней палубе. Кстати, эти кухни - английское изобретение, об этом я, в своё время, рассказал в книге «Жестокость и милосердие».
В каждый трюм можно было попасть только с палубы. В случае попадания торпеды, кубрик, оборудованный в трюме, и столовая, превращались в братскую могилу. Моряки чувствовали себя, как в мышеловке, слушая в трюме шум волн и трение пакового льда о борт, к тому же, вентиляция была плохая.
Офицерский состав питался в кают-компании, паёк у них был лучше. Советские офицеры приходили в кают-компанию, когда команда транспорта уже поела. Потому что те американцы, которые не были на вахте, отдыхали у себя в каютах или в носовом кубрике, и кают-компания была свободная.
Всего, вместе с подводниками, которых добавили к экипажу «Достойного» на время перехода, на борту транспорта было сто шестьдесят пять советских моряков.
Продолжение http://www.proza.ru/2015/05/02/1991