Однажды в замечаниях к своему материалу «Улла в судьбе майора Сандалова» увидел многозначительную сноску о том, что некий Вас Беразак опубликовал рецензию.
Нажал на ник, открылась страница, специально заведенная под мой материал, под многозначащей рубрикой «Литературная критика». Надеясь получить объективный литературный взгляд, стал читать. Поразило сразу же то, что так называемая рецензия была на белорусском языке, хотя мой рассказ был на русском. Ну, да ладно. Не каждый поймет, однако я владею белорусским, и прочитать не составило особого труда.
Что же хотел сказать Вас Беразак?
Понял я одно: его интересовала не суть изложенного мною повествования о герое войны Сандалове и бомбардировочном полку в Придвинье, а страстное желание обвинить автора (то есть меня) во лжи.
Недовольство автора вызвала моя фраза об историческом прошлом Уллы – за нее с давних пор велась ожесточенная война между войсками Российской империи и Великого княжества Литовского. Я посмел сказать, что в районе Уллы был «во время Ливонской войны, по приказу Ивана Грозного, построен крепостной замок, гарнизон которого в начале 1568 года заставил отступить литовское войско».
Именно эта фраза вызвала страшный гнев «критика». Как я посмел утверждать, что замок был выстроен русскими! Как раз наоборот, и там жестоко побили русское войско.
Ничего не имею против, если факты обоснованные, а критика содержит разумное зерно. Однако моему оппоненту был нужен повод, чтобы отвести душу на «русских». Он так и написал: российские историки, "москали", перевирают факты.
К чему это я?
Что выросло поколение людей, разум которых омрачен националистическим угаром. Они готовы с пеной у рта обвинять во всех грехах «русскую пропаганду», совершенно не задумываясь: а зачем? Во имя чего?
Или во имя кого?
Я понимаю, что вызвало страшное негодование подпольного «критика». Как это я посмел утверждать, что дореволюционная Россия имела успехи в области самолетостроения! Мол, ничего этого не было. Все лавры у Америки!
Очень жаль, что некоторые люди в наше время поражены вирусом самомнения и узколобного мышления, основанного на окраинной, местечковой ниве недальновидности.
Поговорить же есть о чем. Конечно, я не могу с абсолютной уверенностью утверждать, что мой материал идеален и абсолютно точно воспроизводит историю полка. Но мне пришлось перелопатить огромный объем информации, пообщаться с военными историками, а также с жителями Уллы, чтобы донести интересный и полезный рассказ. То есть, я безгрешен в изложении: такова была в моем распоряжении информация.
Но здесь хочу сказать вот о чем. Я привык работать с архивными материалами – с документами, от которых никуда не денешься. Они будут висеть над душой, хош или не хош. В данном же случае меня в архив не допустили.
Я поехал в Подольск – в Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации, надеясь на понимание и готовность к встречному разговору. Однако там дали от ворот поворот, отослали в Генеральный штаб Вооруженных Сил.
Был я и там. По внутреннему телефону разговаривал с начальником службы. Ответ был таков: пишите заявление на допуск и приложите копии своих документов, мы рассмотрим.
Окрыленный, я уехал домой.
Однако ответ пришел, похоронивший все надежды: «нечего вам там делать». Примерно такова его суть.
Вот о чем надо говорить, и в первую очередь критикам! Почему архивы, наше общенародное достояние, - разве они не касаются каждого из нас? – приструнены и привязаны к определенным службам?
Мой дед был призван в Красную армию в апреле 1941 года. С тех пор его никто не видел и не слышал. А узнать, в какую часть он попал и где встретил войну, я не могу: из архива говорят, что нет никакой информации. А самому искать не разрешают.
Моего оппонента Беразака даже «критиком» назвать нельзя. Это просто ярый противник всего, что связано с русскостью.
И вспоминается предостережение: что созданы контрпропагандистские учреждения, задача которых – всякими способами валить противника, вредить настоящему, правдивому слову.
Похоже, что Вас Беразак из той компании.
03.05/15