Он не осмелился ни разу
К ней чуть поближе подойти
И даже тропку к медсанбату
Пытался краем обойти,
И лишь затишья временами
Легко мелькали чрез порог
И гимнастёрка с орденами,
И блеск начищенных сапог.
Он молод был весной последней
У стен поверженных руин
И чувство первое во след ей
В глазах восторженных носил.
А ей всё грезились ночами
Припухлость губ и гладь волос,
И его руки за плечами,
И его глаз немой вопрос.
Среди огня, бинтов и крови
Внутри тревога сердце жгла:
Увижу ли? Снаряды кроют!
Дай, Бог, чтоб смерть нас обошла.
Но не сбылось…
Она спешила,
Волоча сумку по земле,
Как взрывом вдруг блиндаж накрыло,
И мир внутри неё замлел.
Быстрей, чем подкосились ноги,
душа её рванулась вниз,
и громкий крик смертельной боли
над всей передовой повис!
Она сползала в глубь воронки,
Где он, раскинувшись, лежал,
И нежно-голубою плёнкой
Уже подёрнулись глаза.
Она ласкала его руки,
Тепла искала на груди
И все испытывала муки,
Что ожидались впереди:
Безумной матери страданья
И крах надежд его отца...
Пустая ниша в мирозданьи
внутри осколка из свинца!
За всех одна...в слезах и в криках...
Какой ценой! Какой ценой!!!
Она к губам его приникла...
То был их первый поцелуй.