На приеме у психолога

Ирина Зефирова
               
                Часть 1.

- Вы знаете, она меня раздражает, - сбивчиво и торопливо говорила молодая женщина лет тридцати пяти. - Её навязчивость бесит, понимаете?
- Конечно, - Евгений Борисович смотрел на неё мягко, всем своим видом показывая, что ему интересно слушать и у них ещё есть время. Между тем, стрелки часов, висевших за спиной клиентки, показывали, что до конца приёма осталось ровно десять минут. Женщина и сама порой искоса взглядывала на наручные часики, опасаясь, что так и не получит желаемого облегчения.

- Она будто бы не в курсе, что я давно уже не ребёнок. Утром звонит, что похолодало, надо теплее одеваться. Или советы даёт по воспитанию внуков, а мне они не нужны, своё мнение имеется. А что самое противное - спорит, доказывает, что права, и я вынуждена её обрывать. Всё чаще мне кажется, что я её ненавижу, и она чувствует это, - женщина, волнуясь, вытерла платочком вдруг подступившие слезы.
- И вас пугают ваши эмоции? - подсказал Евгений Борисович, подводя итог исповеди.

- Да, -  она обрадовалась, как маленький ребенок, которого, наконец, поняли. - Куда делась моя детская любовь к ней, почему в моей душе теперь эта злоба? А ведь мать ещё не так стара, так что же будет дальше, если уже сейчас нам так тяжело? Я же должна за ней ухаживать, помогать в старости, откуда же мне взять силы и терпение?
- А почему вы думаете, что должны? - поинтересовался психолог.

- Ну как же? Она мне дала жизнь, кормила, воспитывала, помогала, ночами не спала, когда я болела…- растерянно возразила клиентка.
- Конечно, но ведь вы не просили её об этом?
- Может, и попросила бы, если бы умела говорить с рождения. А  потом привыкла, что просить не надо, всё и так делается  само собой, - женщина явно винила себя в излишней чёрствости.

- Поймите, - мягко продолжал Евгений Борисович. - Люди рожают детей для себя, чтобы иметь счастье возиться с малышами, радоваться их успехам, а не потому, что исполняют свой долг. Им самим этого хочется. Чтобы забеременеть, женщины иногда годами лечатся, страдают. А потом ждут от дитяти, чтобы он делал их счастливыми до самой смерти. Это же несправедливо по отношению к ребёнку и называется удушающей материнской любовью. Хотите, я вам книгу посоветую на эту тему?
Клиентка кивнула, и психолог, написав что-то на листке, передвинул его через разделяющий их полированный столик.
- Так почему же вы чувствуете, что вы ей обязаны? Вам уже не нужна мать и это естественно. В животном мире точно так же, это закон природы. И наши родители должны понять, что у детей своя жизнь.
- Но как же так? Ведь нас учили уважать старших, любить родителей, заботиться о них, жалеть слабых и больных, - удивлялась женщина.

- Уважать старших? Да, так нас учили. А вы никогда не задумывались, правильно ли это? И разве не все люди равны: ребёнок, взрослый, старик? Традиционная мораль - это надстройка, которую создало человечество в добавление к законам природы. В нашем обществе всего лет сто пятьдесят назад крестьяне рожали младенцев, сколько бог даст. Почему? Часть детей умирала от болезней и несчастных случаев. Оставшиеся кормили родителей в старости, это был залог их благополучия. Мальчики ценились больше, чем девочки, потому что приводили в родительскую избу своих жён - дополнительных работниц, и, чем больше взрослых детей жило с родителями, тем надёжнее они были защищены от голода.  Но, если мы посмотрим на обычаи многих народов, то увидим существенные различия. Где-то мораль требует уважать стариков, однако, если народ поставлен на грань выживания, не раз случалось и такое, что родителей дети вывозили в снежную степь замерзать, и пожилые люди со смирением принимали этот обычай, понимая, что они уже стали обузой.
- Какие страшные вещи вы говорите, - ужаснулась клиентка.
- Жизнь вообще жестока, - заметил психолог.  - А нам нужно думать о себе, любить себя в первую очередь.
- Так вы полагаете, что мои чувства вовсе не постыдны? - спросила дама с надеждой.

- А что такое стыд? - возразил психолог. - Это несоответствие реальности наших представлений о том, какими мы должны быть, по нашему убеждению. Из того, что вы испытываете стыд, видно, как мало вы себя любите и цените. Вы не принимаете себя такой, какая вы есть, вы хотите измениться, полюбить мать, как в детстве. Но ведь это невозможно, согласитесь! А она продолжает вас любить, для неё вы всегда дочь, отсюда и стремление давать советы, воспитывать.
Женщина задумчиво кивнула.

- Всё дело в ваших убеждениях, - продолжил с жаром психолог. Он очень хорошо понимал клиентку, ведь и ему пришлось когда-то пережить нечто подобное. - Убеждения к нам приходят от родителей и общества. Общество заинтересовано, чтобы мы были предсказуемы, чтобы вели себя согласно навязанным нам шаблонам, родители тоже заинтересованы в том, чтобы мы поддерживали их в старости и немощи.  Но ведь долг - это насилие, разве не так? Насилие над нашими естественными надобностями. Самостоятельно мыслящий, стремящийся к свободе человек имеет право отказаться от навязанных ему убеждений, по крайней мере, от тех, что мешают ему счастливо и свободно жить.
- Но как отказаться от убеждений? - не понимала клиентка. - Разве это возможно?

- Ещё как возможно! В одно мгновение. Например, человек убеждён, что убивать нельзя. Так почему же повсюду войны? Или мы убеждены, что есть человечину непозволительно. Что останется от наших убеждений, когда мы будем умирать с голоду? Не знаете?
Женщина испуганно покачала головой.

- И я не знаю, - назидательно произнес Евгений Борисович. - Думаю, не стоит вам мучаться и винить себя.
- Если я совсем перестану любить мать, то перестану и страдать, наверное, но тогда ей придётся страдать за двоих, - все ещё сомневалась клиентка. - Как же быть с гуманностью, состраданием?
- Это всего лишь категории морали, стереотипы. Наше время - время ломки шаблонного мышления, предрассудков, свойственных старшим, - возразил он. Взглянул на часы с некоторой досадой и, с неудовольствием замечая тень недоверия в её глазах, добавил тоном, не терпящим возражений: - Ну, и какой вывод вы делаете по итогам нашей с вами сессии?

- Если я правильно поняла вас, это мама должна страдать и перестраивать себя, если хочет продолжать общение со мной и внуками, а я ничем ей не обязана? - неуверенно произнесла клиентка.
Психолог едва заметно кивнул: - Подумайте об этом. Уверяю, вам станет легче. А книжку прочитайте, мы в следующий раз обсудим ваши впечатления.

Часть 2

Следующим клиентом был стеснительный паренёк лет двадцати. Евгений Борисович едва успел заварить себе кофе, как раздался робкий стук в дверь.
- Ничего, если я позволю себе выпить чашечку, пока слушаю вас? - спросил он, ободряюще улыбнувшись.
Парень кивнул, пристроился напряжённо на краешке кресла, готовый, казалось, к немедленному бегству в случае опасности.
- Рассказывайте, пожалуйста, - поощрил его психолог. - В чём ваша проблема?

- Не знаю, с чего начать. В общем, я женился недавно. Вот.
Евгений Борисович молчал, доброжелательно глядя на посетителя. Время шло.
- То есть, не в том проблема, что женился. Или в этом? Короче, в общем… - парень всё мялся, не в силах приступить к главному.
-Ну-ну, - поддержал его психолог,  - да вы расслабьтесь, сядьте поудобнее. Представьте, что перед вами близкий друг…

Парень подвинулся вглубь кресла, но тут же вернулся в прежнее положение:
- Да, вот про друга я и хотел… Понимаете, у него есть баня. Он как-то раз, давно, пригласил меня помыться… Нам тогда по четырнадцать лет было. А девчонки в классе только дразнили и не давали… А нам хотелось побыстрее взрослыми стать… - он взглянул испуганно на психолога, пытаясь понять его реакцию. Кроме душевного расположения, на лице того не читалось никаких чувств.

- В общем, мы втянулись. Сначала было просто любопытно, и новые ощущения ошеломили. Потом привыкли, стали искать новые способы… Ну, в интернете. А  потом я испугался, что не смогу с женщинами. Отец вдобавок пару раз застукал меня на порно-сайтах. Не ругал даже, хотел поговорить на эту тему, но я отказался. Похоже, что он потом проверял, на какие сайты я захожу. Начал приставать, есть ли у меня девушка… В общем, понял я: он что-то заподозрил. Боялся, что он расскажет матери. Думаю, что родители никогда не смогут меня понять.
- И вы женились, чтобы их успокоить?
- Да, и я надеялся, что регулярный секс с женой заставит меня отказаться от того суррогата, к которому я привык. Это случается каждую неделю, жена ни о чём не догадывается. Только отец смотрит исподлобья, но у него нет прямых доказательств.

- Ну, а  с женой как всё происходит?
- Вот в том-то и дело, что с женой у меня нет той гаммы ощущений, к которой я привык. Она слишком скромна и скована, её пугают мои желания. С ней скучно. Как  быть, не понимаю. Неужели мне всегда жить таким уродом, в страхе невольно выдать себя? - он посмотрел на Евгения Борисовича с пугливой надеждой. - Как мне отказаться от своей привычки? Я уже пробовал - не выходит, начинается депрессия.  Друг стал мне дороже всех на свете, но он вскоре собирается жениться. Тогда я точно погибну, - обречённо добавил он.
- Скажите, а в детстве  у вас никогда не было тайной мечты стать девочкой? Играть в куклы, украшать себя? - осторожно спросил психолог.
- Да нет, всё было нормально, - возмутился парень. - Я всегда чувствовал себя пацаном. Мяч гонял, девчонок за косички дёргал. Говорю же, совсем для меня они были непонятны, не знал даже, как к ним и подступиться, потому-то всё так и произошло. И чёрт нас дёрнул попробовать, теперь хоть локти кусай, как наркоман от этого завишу!

- Ну, не стоит так драматизировать! - возразил психолог.  - По вашим высказываниям заметно, что вы резко порицаете себя за гомосексуальные наклонности, называете себя уродом, оскорбляетесь в ответ на простые вопросы. Всё это очень опасно, вы не любите себя, почти ненавидите. А если действительно депрессия доведёт вас до самоубийства? Я беру вас на лечение, мой друг, - обнадёжил он.
- А это можно вылечить? - обрадовался парень. - Я очень хочу стать нормальным человеком,  мужчиной. Существуют какие-то таблетки?
- Вам бы всем таблетки, - улыбнулся психолог. - К сожалению, нет таблеток, позволяющих забыть то, что с нами произошло. Будем менять ваши убеждения,  ваше отношение к себе и жизни.

- А разве это возможно?
- Легко. Что вас терзает? Страх не оправдать ожидания родителей? А почему вы должны их оправдывать? Вы им ничем не обязаны, вы - отдельная личность.
- Но я не хочу причинять им боль, - возразил парень.
- Да, но неприятием своих тайных желаний вы причиняете боль себе, верно? Придётся сделать выбор.
Парень был ошарашен такой постановкой вопроса. Его всегда учили думать не только о себе.
- Что ещё вас смущает? Возможность развода? Полно переживать, развод теперь не проблема. Страх осуждения окружающих? А почему вы должны зависеть от мнения других? Поймите одно: вся ваша мораль, все ощущения правильного и неправильного, полученные от родителей, школы, общества - не более чем сдерживающая свободу условность, я бы даже сказал -  предрассудок, когда речь идёт о ваших интересах, о вашей выживаемости в этом мире.

Он помолчал немного, давая посетителю возможность осмыслить услышанное. Стрелка часов напоминала ему, что пора завершать приём.
Через минуту он продолжил внушение:
- Что мешает вам быть счастливым? Только то, что в вашей голове. Неужели вам неизвестно, что такое европейские ценности? И вы не слышали про постановление Верховного суда Соединённых штатов? Однополые браки – это современный критерий цивилизованности. В скором времени во всех странах мира они будут разрешены. Более того, детям сызмала должна предоставляться свобода выбора пола. Игрушки-конструкторы позволяют собрать любые комбинации человека: половину от мальчика, половину от девочки, так их приучают к гендерному равенству. Я вижу, вы в шоке?  В  следующий раз я специально для вас принесу фильмы об этом.  К большому сожалению, российское общество пока отстаёт от цивилизации, но вы не должны страдать из-за этого. Постепенно, в ходе наших сессий вы поймете свои права и станете свободным человеком. Захотите - уедете в любую страну по вашему выбору. Так что впереди - только счастье, было бы желание. Всё в ваших силах.

Молодой человек улыбнулся с новым чувством необычайной лёгкости: мир словно перевернулся с ног на  голову. Он вышел, окрылённый, думая о том, что обязательно придёт вновь на беседу к этому приятному и понимающему специалисту.

Часть 3. Эпилог

Евгений Борисович выглянул в коридор: посетителей больше не было, как и подсказывал ему журнал записи клиентов. За окном стало совсем черно. Машина терпеливо ждала хозяина. Ждала его и большая трехкомнатная квартира в центре Москвы, тёмная и пустая до его прихода. Он только ночевал в ней, проводя большую часть времени на работе, в съёмном офисе. Можно было бы принимать клиентов на дому, но это слишком большой риск: если вдруг проверка, скрыться из офиса проще. Правда, проверок за время его практики ни разу не случалось: похоже, государству не было до его деятельности никакого дела.
С родителями он уже давно не общался, ведь они так и не смогли принять его выбор и убеждения. Его возлюбленный жил отдельно, встречи с ним стали редким подарком судьбы, потому что тот был женат, любил своих детей и скрывал однополую связь ото всех близких.
Евгений Борисович неплохо зарабатывал, но страстно мечтал уехать в Европу: там они бы гуляли с другом, держась за руки, и целовались открыто, прямо на улицах, как все влюблённые. Они бы заключили брак и взяли на воспитание детей. От такой картинки полного,  но невозможного счастья слёзы наворачивались на глаза. И он бы сорвался хоть сейчас, и друга бы уломал порвать с семьёй, но прекрасно понимал, что там не найдет столь хорошо оплачиваемой и непыльной работы, какую имеет в доверчивой Москве. Работа ему нравилась: он с удовольствием взрывал шаблоны своих пациентов и наблюдал их перерождение.
Он всей душой ненавидел Россию за  свои проблемы и готов был пойти на что угодно, лишь бы побыстрее она стала Европой. Пусть расчленённая, пусть ценой миллионов убитых. Он ведь считал себя свободным человеком, человеком мира, а значит, и думал свободно - только о своих интересах.