Материнская любовь
Памяти матерей и вдов, чьи дети и мужья не вернулись из войны, посвящается.
Мое детство ассоциируется с войной. У нас в поселке было много фронтовиков-калек, они любили собираться на базаре. Одни играли на губной гармошке, пели жалостливые песни, другие хвалились орденами и медалями, и часами могли рассказывать о своих подвигах, демонстрировали раны, на которые страшно было смотреть. Эти люди стали инвалидами на войне, защищая Родину. Не все калеки могли работать, некоторые пили, скандалили, жены бросали таких мужей.
В моей памяти остались, как картинки, портреты отчаявшихся людей; их слезы, надрывные песни, искалеченные тела. Среди них были разные: и безрукие, и безногие, которые перемещались на самодельных маленьких тележках.
Что скрывать, народ жил в ужасной нищете, но считалось большим грехом пройти мимо калеки-солдата. Женщины подкармливали несчастных, слушали их истории, жалели и плакали с ними, стирали и штопали им одежду. А они, напившись, засыпали на базаре — никто не осуждал, люди в те времена были добрее и жалостливее.
Что интересно, с утра до вечера на базарах и площадях распевались частушки про немцев, и эти концерты иногда заканчивались потасовкой, скандалом, дракой, распеванием всенародно любимой песни «Катюша», которая и мирила их всех.
После войны люди были намного сплоченней, и не было деления: кто какой национальности. Горе и беда роднят людей, они становятся ближе, вот чего так не хватает нынешнему обществу. Это не говорит о том, что нам нужна война. Просто надо беречь Мир, и помнить, как дорого советский народ заплатил за Победу.
Вскоре поползли слухи, что по ночам в поселке стало появляться привидение: старуха в белом одеянии. Мужчины и женщины, работающие на заводе в ночную смену, при встрече с женщиной в белом одеянии пугались. Люди стали бояться выходить на улицу, пока одна из соседок в привидении не узнала Салиму — у которой на войне погибли муж и два сына.
Говорят, в молодости она была красивой и стройной женщиной, горе превратило ее в старуху с пронзительным взглядом, от которого становилось жутко. Днем Салима спала, а ночью растрепанная — седые, длинные волосы развивались, делали похожей ее на ведьму — брела по поселку, повторяя имена сыновей и мужа, никого не замечала, и скулила, как собака.
Старший сын старухи перед войной женился, детей у него не было. Она верила, что Аллах пощадил младшего сына, и ждала его. Соседи деликатно просили вдову не вставать по ночам, обещали сообщить хорошую весть ей, когда вернутся сыновья, им не хотелось говорить старухе, что она является источником страха людей. Так никто и не осмелился сказать, а после привыкли к ее одинокой фигуре.
Бедной вдове, казалось, если она не выйдет на улицу встречать сыновей и мужа, то они пройдут мимо родного дома. Когда Салима болела, просила соседей положить постель поближе к входу, чтобы она могла открыть им дверь.
Шли годы, не все солдаты вернулись с фронта, многие женщины потеряли надежду, а бедная вдова потихоньку теряла рассудок и перестала закрывать дверь, ночами стояла в белом одеянии на улице, пугая прохожих своим обликом.
Мужчины и женщины жалели ее, а она не переставала ждать. Всем хотелось успокоить, вселить надежду, сказать теплое слово. Соседка Надя подарила ей котенка, и вся улица радовалась, когда стала она заботиться о крошке.
Салима с нежностью, как о ребенке, рассказывала о своем котенке. Это скрашивало одиночество, в ее глазах появился живой блеск. Котенок стал для нее сыном и опорой, и понимал это. Он преданно любил старую женщину, почти неотрывно находился рядом, приносил мышей и клал у ее ног, считая долгом поделиться едой. Она с умилением рассказывала о нем, и вся улица благодарила Надежду за то, что она сотворила чудо. Но этой радости хватило ненадолго. Вскоре Салима, держа в руках котенка, полуодетая, снова бродила по поселку с отрешенным взглядом.
Зимой стала выходить босиком, сливалась с бураном, и соседки вынуждены были караулить ее, чтобы завести домой, поили чаем и уходили, убедившись, что измученная женщина уснула.
Что удивляло, она ничего не помнила, и ничего не отморозила. С годами она еще больше осунулась, и походила на одинокий высокий карагач с поврежденными корнями, который потихоньку усыхает. Еду, которую приносили соседки, она прятала для своего сына, позже женщины заставляли кушать у них на глазах.
Я до сих пор поражаюсь, человечности и доброте тех людей, которые тоже потеряли близких. Но они были не одиноки, поэтому считали своим долгом помочь ей. На 9-е мая в поселке женщины приводили в порядок свои дома, и шли белить и убираться в дом Салимы. Она радовалась и торопила людей завершить уборку до приезда сына.
Мы взрослели, проходя, здоровались, а она удивлялась, что мы выросли и считала, сколько лет ее не вернувшимся сыновьям. Глаза ее тускнели, и проходя мимо нее, мы хотели уменьшиться, чтобы нас она не заметила. Постепенно жизнь жителей поселка улучшилась, вдове дали пенсию за утерю кормильца.
Сколько таких матерей-вдов, которые до последнего вздоха ждали чуда, жило в нашей стране. Как-то Салима сильно заболела, и женщины поочередно ходили к ней ночевать, она перестала узнавать соседей и все чаще разговаривала со своими сыновьями, которые приходили к ней, когда находилась она в беспамятстве.
Одна из соседок предложила, чтобы ее сын выдал себя за сына несчастной женщины. Он справился со своей ролью, Салима поверила ему и все время держала за руку. И дело пошло на поправку, ослепшая от горя мать целовала его, и, казалось, признала. Когда Салима окончательно выздоровела, женщины со страхом ждали, что их обман раскроется.
Однажды она спросила их:
— Почему мой сын не появляется, он ведь с фронта вернулся живым?
Соседки решили солгать, и стали уверять, что все ей приснилось.
— Нет, — ответила женщина, — я тогда поняла, что вы меня обманываете. Прошло столько лет, а я помню запах, шаги, голос сына. Я знала, что это — не он. Но мне хотелось верить, за вашу доброту я подыгрывала вам. Покажите его мне!
Юноша пришел и упал перед ней на колени:
— Прости нас, Апа-мама! Мы хотели, чтобы ты выздоровела и пошли на обман.
Она призналась:
— Вначале я и сама хотела поверить, а потом поняла, что никто не заменит мне моего родного сына. Разве может мать спутать своего ребенка с чужим? — Она подошла к нему, поцеловала и произнесла: — Я знаю, что мои сыновья не вернутся ко мне. А ты будешь и моим сыном!