Милому другу - фее из сказки, посвящается.
Научно доказанный факт - у человека и собаки психики идентичны. Стало быть, что у нас одна кровь - это в переносном смысле. Красная жидкость псовых на два градуса горячее, чем у людей. Ввиду чего они более эмоциональные и привязчивые. Поэтому в детстве меня тянуло к каждой собачонке, как в более зрелом возрасте тянет к каждой идиотке. Казалось бы – мыслящие, талантливые, подобные мне должны идти своим путём, а не бегать азартно наперебой за каждой юбкой. Видимо здесь мы очень похожи на наших четвероногих братьев. Какая досада! Ибо вряд ли сдержанность в таких случаях может быть неуместна.
Убогая идея и сюжет этого рахитичного литературного пассажа, надеюсь, проявится по мере его написания. Поелику это свойственно всем нам: ярким прозаикам, виртуозам пера, фабрикантам бестселлеров, не дуракам выпить и поволочиться. Великий болтун - Керенский, хай вин лопне, тоже не знал, каким будет окончательный смысл его выступления, начиная свои блистательные речи. Однако всегда твёрдо рассчитывал на восторженные аплодисменты, как результат, в конце выступления.
Итак, ауде сапере – отважному позволено сравнить человека с собакой, хотя некоторые отличия всё же имеются. У псовых один инструмент – зубы, которые они пускают в ход, когда хорошо либо плохо они поступают. Чушь собачья с точки зрения человека? Всё таки, кому же не хочется по-божески, даже если душа грязная, добро али зло не определено, но известно где выгода.
Далеко, далеко в лесистых горах с буйными речками, в пещерах Тянь-Шаня жила стая остроухих обезьян. Это были необыкновенно красочные места, дабы отдельно писать о них целую жизнь, позабыв всё остальное. Тем не менее остроухие приматы жили в суровых условиях – еды и тепла зимой не хватало. Им пришлось научиться ходить вертикально, чтобы пользоваться орудиями для охоты и труда. Так появились задние ноги, а в след за ними и передние руки. Как могли образоваться задние ноги и передние руки у человека, при отсутствии передних ног и задних рук - очередная тайна эволюции. И вот этой загадкой развития - передними дланями гоминиды научились не только метать копья, но хранить и добывать огонь. Приматы всё делали вместе, возникла необходимость согласовывать свои действия – появилась членораздельная речь. Уши округлились – обезьяны стали людьми!
Немного погодя они пришли к выводу - нет смысла всё делать самим, необходимо кого-нибудь приручить, а попросту говоря, нахально приватизировать. Вначале люди были только собирателями и охотниками, поэтому их коварное внимание привлёк волк. Он первый подошёл к людям и оскалил клыки в улыбке, показывая, что не против вместе поохотиться. Но, гомо сапиенсы сделали вид, что до конца ему не дорверяют. Как будто у всех животных кармический долг перед человеком.
- Посмотрите, он небось лишь делает вид, что наш друг. – Балакали между собой люди, нарочно громко, чтобы волк слышал. - Почему же тогда у него зубы острые, глаза светятся, уши настороже, а череп круглый и короткий, словно у самых хищных и свирепых животных?
Пришлось волку в угоду дружбы с человеком превратиться в псину. Даже зрачки превратились из узко-вертикальных - как у кошки, в круглые - будто у человека. Очевидно, не все волки купились на «дружбу» человека - когда бьют не того кто вор, а того который попался. Самые дружелюбные и доверчивые остались с человеком, поистине начав служить ему, словно рабы. Волки же стали заклятыми врагами людей и псов, посчитав тех и других предателями. Так закончилась равноправная дружба человека и волка. Отголоски страха перед преданным другом, человек облёк в образ волка-оборотня - самого страшного для него зверя.
Эмоции собаки и человека одинаковы. Недаром у виноватого человека - вид напроказившего пёсика. Вы заметили какими важными становятся физиономии у собаки абы человека, когда им поручается что-нибудь или кого-нибудь посторожить? А с каким довольным видом собаки залезают и укладываются на человеческую кровать? Всё же взятый на воспитание щенок и повзрослевшая псина, всегда благодарней и преданней человеческого приёмыша.
Тем не менее в юные годы я считал своего щенка больше собственностью, чем другом. Однажды он пропал. Я был безутешен, не спал, плакал. Ходил по дворам, улицам, жалобно крича в подворотнях: «Барс, Барсик …». Потом озлобился и решил: «Ну всё, найду - убью»! Сравнение всегда хромает, но такая вот дружба образовалась ежели двумя словами. Лично я не собираюсь считать слова, говоря про наших хвостатых друзей. Как когда-то заметил один уголовник, криво ухмыльнувшись.
- Тебе бы не в милиции, а в детском саду воспитателем работать. Так просто и долго всё объясняешь.
До этого я поучал его на правах старинного приятеля.
- Чтобы не глохнуть от тоски в тюрьме - надо избегать случайных людей, а каждый день жизни не считать праздником.
Потом он продолжил. Намекая, что и не таких салаг видел.
- Ты здесь давно? С утра? устал, наверное? А то уже вечер!
- Да недавно, точно с утра, как раз в эту пору, год назад.
Не перевоспитал. Почему нам так нравится всех воспитывать? Паче того, каждый ребёнок в игре норовит урвать роль учителя. Вот и меня живость натуры занесла на некоторое время в те органы -"где надо не только языком". Так-то я по специальности - инженер-строитель.
Три месяца я приезжал в город редкими наездами - всё лето работал на ликвидации последствий землетрясения в Иссык - Кульской области. Припорхнула осень на ангельских крылышках, напрасно подавая надежды на очарование. Между тем опытный человек уже отчётливо вспоминает, где его почтенного возраста пальто. Почти так же, будто летом - по синему куполу высокого южного неба плывут белые облака. Через разрывы между ними на мой любимый город Фрунзе образца восьмидесятых годов падают лучи, ветер ещё тёплый. Солнце греет с обычным для Средней Азии энтузиазмом в эту пору. Деревья бесконечного парка «Дружбы» отчётливо выделяются на фоне ясного неба, как недавно отражались в глазах напротив.
Приятно вновь прохаживаться по пустым аллеям парка с наслаждением вдыхая запах земли, листьев, хризантем и аромат крепкой болгарской сигареты «Родопи» торчащей в уголке моих губ. Вспоминать здешние ночи, светлые от вспышек страсти, жаркие объятия. Любоваться калиной с красными терпкими кистями – бесчисленными поцелуями. Гулять, словно школьник сбежавший с уроков, по бульвару с солнечной роскошью, когда не надо уже никого догонять. Видеть горы сквозь прозрачную перспективу, где на жёлтых выгоревших за лето предгорьях, пасутся отары овец, охраняемые злыми среднеазиатами.
Последний раз здесь я был в конце мая, вечером, пригласив своевольную дриаду сего лесопарка в кафе открытого типа - "Жемчужину", стилизованную под шесть углов створок раковин южных морей. Гурия из сада Аллаха, с легко смеющимися щедрыми губами, была очень хороша собой, как грезилось мне. Огромные хвойные деревья центральной аллеи давали изумительный эффект прохлады. На иголках деревьев дрожали капельки серебра. Хотя на входе в парк ощутимо парило. Пахло увядающей скошенной травой с газонов, засохшими цветами черемухи и сирени.
К тому времени - белая пена цветущей черешни превратилась в алый сок ягод. Зато без компромиссный жаркий аромат гроздьев душистой акации предвещал полу-тропическое лето. Находясь на уровне второго этажа, мы слышали шорохи и шелест в искрящихся кронах сосен. Живой музыки здесь не полагалось - по статусу заведение являлось кафе-мороженкой.
Выпал мгновенный жемчужный дождь и появилась луна любовных серенад и чувствительных романсов. Почему мы так умиляемся магнетизирующему свету луны, этому средству для выжимания слёз, что начинаем шептать сентиментальные нежности и совершать всякие глупости?
Увы, эта ночь, проведённая возле дерева с шершавой корой и мягкой подстилкой из хвои, стала последней. Инициаторы разводов на восемьдесят процентов - слабый пол. Коли же ты не захочешь оставить свои привычки - лишь бы жениться, то на все сто процентов закончат отношения именно они. Женщины любят объяснять свои непогрешимые действия и разоблачать нелепые поступки других. Свет рампы, а лучше сцена им жизненно необходимы.
- Серж, для тебя игра с опасностью пагубная страсть. Человек с такой склонностью может навредить не только себе, но и своим близким. Твои поиски адреналина мне непонятны, зачем было тогда бросать спорт?
Радостно, ежели тебе оставляют надежду на возвращение после исправления. Это не то кабы сказали.
- Отстань, смола! Не ори на меня, умрёшь скоро!
Через некоторое непродолжительное время, полностью переделав себя, с замиранием сердца звоню по городскому телефону.
- Привет. Я так сильно скучал по тебе - просто безумно!
- Ой, привет. Я тоже! Если бы ты только знал, как я рада, что ты наконец позвонил, Саша!
- ........................
Разбитое сердце быстрее склеивается, коли заняться чужими проблемами, и нет желания вставать на «путь исправления». Это стало очевидно дней через десять в забытом богом раю - на краю земли. Туда меня отправили работать прорабом на ликвидацию последствий землетрясения. Самый простой способ скорее забыть - надо хорошо развлечься. Либо надо забыть, чтобы приятно развлекаться - это более мужественно. Поэтому поздно вечером я сидел с двумя работягами на бровке большого арыка опоясывающего созревшее ячменное поле. Мне было тепло и комфортно в мужской подвыпившей компании.
Поле, общество колосков, учтивые собеседники, через слово вспоминающие твою мать, запах тёплой земли, языки костра, высокогорное небо с россыпью близких звёзд, а луна – это всего лишь ещё один собеседник и даже весёлый друг. Полный восторг. Никаких там: «Выхожу один я на дорогу…». Где же моя тоска от вида беспредельности и вселенской тишины? Мне стало немного обидно, почему мои сентиментальные воспоминания, связанные с небесным спутником, не причиняют никакой боли.
А вот соревнования снятся до сих пор и слаще этих снов ничего нет.
Изнурительная работа до изнеможения не предполагает, что любой отдых будет не в радость и к тому же утомлять. Здравомыслящие негры на плантациях в редкие свободные часы весело плясали, не заморачиваясь проблемой своего личного рабства. Пожилой бригадир строителей - коммунист басовито гудел мне и своему молодому напарнику на полном пьяном серьёзе, иногда перемежая слова украинской державной мовой.
- Раньше я думал, Серёга рабочий класс трошки не кохает. Выкристаллибенивается, поскольку его батько на постах. Стало быть, теперечи бачу - готов постоять за правое дело вместе с нами.
- Кто тебе это сказал? Стоящие в очереди меня ударить, за то, что жилы заставляю рвать на работе по двенадцать часов?
- Мабуть нэхай важно хто шо каже. Тильки гарно то, направду сказати, шо людыны о тэбе дуже добре гутарють.
- Откуда ты знаешь?
- Неча думку гадать. Пиди сам и дознай. Уважают потому, что чуют не трус ты!
Кабы он "чуял", что за эти десять дней я впервые перестал паниковать, что не вынесу запаха атмосферы катастрофы, то вряд ли стал бы нахваливать меня. Сейчас создали МЧС, героев России ликвидаторам дают. Мы же обыкновенные, штатные, гражданские строители ликвидировали землетрясение республиканского масштаба за командировочные - сто рублей в месяц, плюс обычная зря плата в двести пятьдесят рублей. В течении трёх-четырёх месяцев восстановили целый район, попавший в эпицентр, без всяких наград и премий. Даже грамот никому не дали и никто не обиделся.
Я раньше не выезжал за пределы Иссык-Кульской котловины в сторону Китая, предполагая, что дальше тянутся сплошные горы и ущелья. Здесь же оказались плоскогорья - плато, на которых располагались киргизские сёла и аулы, объединённые в совхозы и колхозы. В советское время к каждому самому отдалённому животноводческому хозяйству в Киргизии по горам пробили дороги и протянули электричество. Посему когда я переехал в Россию, мне было дико наблюдать отсутствие дорог в сёлах и тем более асфальта в городах.
Кошары и загоны для овец строились под горами, ближе к летним пастбищам. Они находились вдалеке от села, от двух до десяти дней ходу на лошади. Там же обязательно строился капитальный дом на сто кв. м. Кошары чабанами содержались в порядке, дома - плохо, так как в них никто не жил. Правда летом в них ютились студенты, приезжавшие помогать с заготовкой сена. Вероятно, зимой дом было отапливать трудней, чем юрту. Тем более, летом отары гоняли ещё дальше на горные пастбища - джайлоо.
Село, в которое направили нашу группу строителей, было типичным киргизским аулом дворов на триста, послевоенной постройки. Все дома и сараи были построены из четырёх материалов: булыжник, глина, камыш и стволы деревьев. Сначала копалась канавка фундамента сантиметров тридцать глубиной, в неё укладывались камни на глиняном растворе. Потом возводились глинобитные абы саманные стены. На них укладывались стволы, потом камыш, дальше кровля заливалась толстым слоем глины, ибо дожди там редки. Методом хашара (всё село помогает) сакля строилась за один день, когда саман готов. Потому как, если за один день не успели, то в этом доме жить нельзя. Такие домики очень тёплые зимой и прохладные летом.
К аулу, правильней по-киргизски аилу, подходили дорога и электричество. Были: водопровод с колонками, магазин, почта, школа, дом культуры-кинотеатр, правление сельсовета – башкармасы и отделение колхоза. Все жилые мазанки стояли на огромных участках, на которых росли клевер, немного картошки и по периметру серебристые пирамидальные тополя. Сады и огороды никто не сажал, но все держали всяких разных скотов. Поливались участки прозрачной водой ледников с гор из арыков-канавок. Которые заполнялись влагой из весело и гулко несущейся речки по краю села.
Это было заброшенное место отдыха бога на краю обетованной земли. Отсюда было трудно представить, что за ущельем не заканчивается мир. Здесь царил неспешный уклад жизни, люди не считая дней спокойно дышат полной грудью, жизнь проходит легко и незаметно - словно струящийся ветерок. Простор и солнце, густой аромат полынного мёда от зелёных метёлок, как повсюду на Иссык-Куле, буквально сшибающий с ног, стоит лишь сойти с автобуса. Кипень субальпийских цветов покрывает склоны гор. От не передаваемой красоты которых и от невозможности поверить взору, кружится голова. Нескончаемая весна со сверкающими лучами и свежими лепестками до поздней осени.
Сейчас аил лежал в руинах и был полностью не пригоден для жилья. Стены в трещинах - кулак пролезет, кровли обрушились. Имелись жертвы - особенно среди стариков и детей. Ещё повезло, что толчки были вертикальными, а не горизонтально-поперечными, и большинство жителей утром находились на улице.
Приняли срочное решение строить по эскизным проектам: несколько зданий из кирпича, а школу и жилые дома в щитовом исполнении, лишь бы успеть до осени. Все строительные материалы и конструкции перебрасывались на автотранспорте по горам за пятьсот километров.
Здесь я бы мог рассказать о своих героических строительных буднях, но в этом нет необходимости. Мы все пахали и на страх и на совесть, абы не дай бог не остаться там после морозов. По крайней мере, я бы этого вообще не вынес - без друзей, развлечений, телевизора, радио и то не берет. Только волки по ночам воют. Важно, всё-таки в таких ситуациях иметь хоть каплю этой самой «вонючей» совести, запах которой проникает во все поры при виде чужого горя и не даёт спать по ночам.
Когда видишь убитых горем аильчан – в основном стариков и пожилых женщин безучастно сидящих на развалинах своих домов с чёрными лицами и пустыми глазами, сразу забываешь о своих мнимых несчастьях. Они не сооружали никаких временных прибежищ над головой, спали под открытым небом. Рассказывали, что даже откапывать и хоронить погибших пришлось сапёрам из Пржевальска. Так как во первых: почти всё трудоспособное население находились на дальних пастбищах до десяти дней пути, связь с ними на лето тогда полностью отсутствовала. Во вторых: шок парализовал немощных жителей - видевших в наступившей катастрофе свою близкую смерть.
Люди настолько впали в отчаяние перед непреодолимыми силами катаклизма, толчки которого периодически трясли горы, будто эхо, напоминая о себе, что перестали кормить детей и пасти скотину. Она спокойно разгуливала по селу и вытаптывала клевер с участков. А ведь этот клевер в виде сена должен был кормить животных зимой!
Только собаки и дети подавали признаки жизни и сразу прибежали к нам в гости, на вновь оборудованную кухню посредине поставленных в каре строительных вагонов. Дети и собаки, точно евреи, хоть и народ немногочисленный, но в каком-нибудь конкретном месте их всегда больше чем нужно!
Через неделю мы смонтировали пару щитовых домов и вселили туда, почти насильно, две семьи. Народ как-то сразу ожил, поверив, что щитовым домам на сваях - с водяным отоплением, электричеством и водой на кухне - стихия нипочём. Старики, женщины и дети бросились приводить в порядок хозяйство, ставить юрты, палатки. Начали справлять поминки по погибшим. Наше соучастие явилось тем фактором, который вывел людей из ступора. Нам тоже стало веселее и свободней дышать без запаха гнетущей беспомощности. Помогать легче тому, кто сам к чему-то стремиться.
До этого я был в страшном стрессе от, кажись, бессмысленного труда, который был абсолютно не интересен этим несчастным зомби. Каждую ночь принимал решение всё бросить, уехать, уволиться. К тому же надо было подбодрять работяг, работая вместе с ними физически по двенадцать часов, вылитый Ленин на субботнике. Ведь никто не пойдёт в атаку за командиром, прячущимся за спины солдат.
Раньше я никогда не пил в обществе рабочих, однако тут не было - ни начальника, ни подчинённых. Так что я имел полное право наслаждаться хотя бы психологическим отдыхом, победой над собой и слегка выпить. Честно сказать, выпил я будь здоров - 0,7 литра водки и лишь тогда понял, что имею полное право с одобрением похлопать себя по плечу и произнести.
- Хорошо не только в раю, но и на земле где ты подарил людям надежду! Мужчина не нуждается в жене, она ему только мешает действовать.
Думающий человек любопытен, поэтому лучше сопереживает чужую беду в отличие от человека действия. Всё же я полагаю, что мы оказались эффективней, чем бригада психологов. Киргизы любят принимать гостей, но настроение должно быть у них, а не у болтунов от психологии. Сочувствие без дела - пустое занятие.
Мало помалу всё упорядочилось, кончился авральный надрыв. Под вечер, в воскресенье я уходил на гору и с высоты рассматривал «свой» аил, умиляясь любой новой деталью, как бы мысленно подталкивая восстановление. Глядя с высоты, похоже заглядываешь внутрь игрушечного домика, можешь по своему желанию переставить там всю мебель и исправить то, что вышло из строя. Такое развлечение помогало поднять настроение и планировать дальнейшие действия с пользой для дела.
История трагедии села могла бы стать на одного ребёнка больше, кабы не сила духа одного пса – полу-собаки, полу-волка. В Киргизии волки водятся везде, так как повсюду пасутся овцы. Посему с незапамятных времён, когда ещё не было ружей, существует три вида охоты на волков. С камчой на лошади, с беркутом, с собаками.
Здесь я поведаю об охоте с собаками, правильней сказать охоте собак на волка. Собаки лают – волк не боится, и вальяжно трусцой убегает от гончих псов. Охотники знают его повадки и поэтому до поры не показываются. Коли волк будет убегать от тайганов-гончих опрометью, те обязательно ударят и на лету искусают и повредят лодыжки его задних ног. Но они никогда не атакуют волка спереди, боясь его клыков длиннее собачьих в полтора-два раза. Поэтому серый преспокойно садится на задние лапы и, зевая, щелкает на них зубами. Тут в дело вступает волкодав – средеазиат или алабай специально обученный именно давить-душить волка. Догнать волка самому этому тяжеловесу невозможно.
Волкодав подходит к волку не спеша. Волк уверенный в своих силах с интересом смотрит на него. Хищник не понимает, что он в цепи привычек, а пёс обученный борец, натасканный как эти цепи использовать с помощью приема, чтобы их сила обернулась слабостью. Натренированный волкодав не грызётся с волком, точно в собачьих боях, вставая на заднии лапы. Волк бы его искусал с быстротой молнии и отскочил.
Собака сразу отдаёт врагу свой загривок, в который тот вцепляется мёртвой хваткой и начинает трепать, казалось бы сбив и придавив. После этого умный пёс применяет простейший борцовский приём. Он поступает аналогично борцу, который проходит в ноги сопернику и вдруг валится на четвереньки. Неопытный борец сверху двумя руками радостно обхватывает торс противника с целью придавить его к ковру. Тот падает на живот, на ковёр и используя инерцию, прихватив руки соперника кистями и локтями, переворачивается, а внизу на лопатках оказывается нападающий.
Похоже действует и волкодав, извернувшись из-под волка за счёт свободных складок шкуры, начинает «давить» его. Навалившись всем весом, заставляет соперника периодически разжимать челюсти от удушья. Так как волк не может дышать носом из-за жёсткой шерсти на холке пса, когда находится снизу. Поэтому, дабы не задыхаться при положении под соперником - у всех боевых собак нижняя челюсть выдвинута вперёд, а нос задвинут и они имеют "курносый" бульдожий нос. В итоге волкодав, перебирая челюстями по волчьей шкуре, добирается до его горла. Главное, душителю не выпустить волка из объятий в партере, чтобы схватка не перешла в стойку.
Дабы притравить-научить собаку, ей необходим спарринг-партнёр - волк. Поэтому захватывают в плен волчат, не приручая. Когда они вырастут, их используют в качестве тренировочного снаряда для волкодавов. Горек хлеб благодеяний от человека волку. От такого пленника - гладиатора-волка и собаки родился Каскыр, сиречь Волк либо Волчок. Вероятно, с возрастом я тупею али становлюсь сентиментальным, что в общем тоже самое, раз мне вспомнилась этот волк-пёс, которого я никогда не видел, но хочу рассказать о нём ниже.
Уже ближе к середине лета мы сдали дом одной семье, которая состояла: из старой женщины, двух мальчиков - внуков от сыновей, двенадцати и четырнадцати лет - Бакыта(Счастье) и Эмгека(Труда) и её пожилой незамужней дочери. У киргизов принято отдавать на воспитание родителям своих первенцов. Для стариков естественно помогать молодым. С младшим мальчиком я сдружился за это время, он часто выполнял мои поручения, став моим адъютантом, и гордо ходил в строительной каске. Старший же согласно своему имени трудился на летнем пастбище с колхозной отарой за семь-восемь дней пути от села. Однажды Бакытка пригласил меня в гости от лица бабушки.
- Приходите сегодня на поминки дома и праздник на сороковой день Каскыра.
Но имелось ввиду на новоселье и на поминки по какому-то Каскыру, что это собака я ещё не знал. Потому, что у киргизов бывают вызывающие изумление имена, по сути прозвища, точно у индейцев. Я, например, знал некоего Сасыкбая, ежели перевести это значит - Вонючий бай. Здесь словосочетание «вонючий бай» не уничижительное, а обозначает - богатый человек, от которого пахнет многочисленной скотиной.
Из перепутывания значений слов мальчиком получилась оговорка по Фрейду. Старый дом действительно разрушен – поминки, праздник – для людей, что такой пёс существовал. Разное можно услышать, когда пользуются русским языком в Азии. Жаль, что мы себя не слышим, когда пытаемся объяснится на чужом языке. Один турок мне говорит.
- Серго, я приглашаю тебя на свадьбу своего сына.
- Послушай, Исмаил какая свадьба, разыгрываешь, что ли? Твоему сыну пять лет!
Потом выясняется свадьба это – обрезание, тоже большой праздник, тем более бывает лишь раз в жизни. По пышности обряд по мнению турков подходит под русское слово - свадьба.
Или вот прямо шедевр разговорной речи. Приезжий с Кавказа рассказывает мне про своего друга.
- Язых (Бедный) Айдын с детства срата. ... - Имелось ввиду, сирота!
Ладно последнее отступление. Сижу я как-то в кабинете у председателя колхоза. Жду когда напечатают и подпишут нужное мне письмо. Двери кабинета нараспашку. Заходит пожилой кореец и говорит: "Председатель-подлюга, землю дай!"
Председатель - огромный русский мужик хватает тощего корейца и тащит его вон из комнаты. Двери захлопываются, слышен шум и какие-то восклицания. Хозяин кабинета возвращается хохоча во весь рост. Оказывается *кореец просил в аренду землю под лук!
- Председатель, под люка землю дай!
*Корейцев выслали в Среднюю Азию с Дальнего Востока из-за угрозы японской агрессии против СССР и привлекательности для корейцев японского лозунга: "Азия для азиатов!" Поколение корейцев родившееся на чужбине полностью обрусело и утратило язык Страны Утренней Свежести.
Собственно также из-за насильственного переселения и разбитого вдребезги быта, потомки высланных с Сибири казаков-челдонов и кержаков утеряли свою старообрядческую веру хранимую веками.
Хотя корейцы и стали почти русскими, в детстве мы их любили дразнить, пародируя речь их отцов. - Сисяс люка сосаем и молёдой ебиска (редиска). Ми корейса вся красноармейса. Война наснёца - фи тайга, не поймаесь ни одна!
Поэтому я, на всякий случай, спросил мальчика.
- А кем вам приходится этот Каскыр?
Со слов балдардын досу – друг или защитник детей, ит – собака я понял с пятого на десятое, скорее всего, погибший человек был другом детей и собак. Это вообще было странно потому, что киргизы к животным относятся абсолютно равнодушно. Правда, чабаны в отаре на тысячу голов, каждую овцу знают в лицо. Но собак – нечистых животных и близко к себе не подпускают, абы они не дай бог ничего не нанюхали - не испоганили.
Пришёл в гости. Приняли и усадили не как человека, а будто посланника Вселюбящего, которому оказывать любые почести - райское наслаждение. Коли Господь при людях начнёт расчёсывать бороду - сие шаг к атеизму. Помня это я вёл себя соответственно, лишь бы они не прозрели, что принимают простого прораба.
Старая женщина рассказала, что до войны их выслали на Украину. Они потом - будучи беженцами от немцев, еле добрались до земли отцов - ата джер. Хвалила русских людей, помогавшим тогда выжить, а сейчас вновь обрести жильё. Она хорошо говорила по-русски, и я из вежливости попросил её рассказать про загадочного – Каскыра.
Она поведала почти мистическую историю.
Щенка по кличке Каскыр моему дружку Бакытке подарил его дядя Мерген (Охотник). Собачонок вырос и превратился в огромного диковатого пса. Он не лаял, а только свирепо рычал, по-волчьи оскалив зубы, угрюмо смотрел не мигая и не отворачиваясь от взгляда человека. Других собак не задирал, а любил гулять с мальчиком и охотиться на сурков и сусликов.
Однажды утром Бакыта разбудил хриплый вой, взрослых дома уже не было. Он вышел из дома. Его встретил Каскыр и увлёк за собой в горы. Бакыт и сам должен был туда пойти, но попозже, чтобы сменить эже (тётю), которая пасла скот. Перед горами за селом был холм и распадок, с кустами барбариса и огромными валунами на крутых склонах, по дну которого бежала, брызгаясь пеной речка. Когда они дошли до вершины холма, Каскыр остановился и не стал пускать мальчика ни вперёд, ни назад.
Он глухо рычал, пригнув лобастую голову, скалил зубы, к тому же толкнув грудью, сбил мальчика с ног. Тому от страха пришлось залезть на большой камень. Успокоившись, Каскыр улёгся возле камня, не сводя с Бакыта янтарных жестоких глаз с вертикальными зрачками. В это утро на пастбище из села, возвращался один сельчанин с ружьём на плече и верхом на лошади. Баха привлёк его внимание криком.
- Агай, агай, мен аман, куткар, комоктес. (Дядя, дядя, я пропал, спасите, помогите). Дядя Талай, Каскыр диким стал, меня словно овцу от стада отбил, теперь съесть хочет!
- Эмнэ олды, уулу? (Что случилось, сынок?)
Узнав в чём дело, чабан расхохотался, не слезая с коня, подъехал к Каскыру и попытался отогнать того, ткнув прикладом ружья, и забрать мальчика на лошадь. Волчок без предупредительного рычания лязгнул зубами, на крепчайшем ореховом прикладе глубоко отпечатались клыки. Чабанская лошадь раньше спокойная, вдруг почуяв волка, шарахнулась от страха, едва не сбросив седока. Каскыр начал бешено кружить вокруг коня, стараясь вцепиться ему в пах, либо стащить всадника, запрыгнув на круп животного - подобно дикому волку. Лошадь в ужасе ржала, крутилась и взбрыкивала. Не помня себя, чабан соскочил с коня и выстрелил в голову Волка.
И покатилась собачья душа в рай, к другим волкам. Ибо никто не ведает в этом мире, уходит ли навсегда душа (жизнь) животных с кровью в землю, а человеческая улетает на небеса, абы наоборот. Так рассуждал пророк Соломон.
После выстрела: земля содрогнулась, раздался страшный треск, возник гул, люди упали, тысячелетние валуны, подскакивая точно мячи, полетели по склонам в речку. Первый - титанический удар землетрясения застал людей врасплох. Встав с земли, мальчик увидел, что аил исчез поглощенный облаком пыли.
На седьмой день (вторые поминки по шариату), Бахе приснился радостный, точно щенок, Каскыр, куда девалась его угрюмость. Как-то получалось, что мальчик пришёл к нему в гости на зелёную поляну в ромашках, к роднику, под лесистой горой, где тот жил среди своих сородичей. И они могли разговаривать между собой на человеческом языке.
- Каскырчик, прости меня! Ну, почему люди иногда не могут понять собак? Как я не догадался, что ты хочешь спасти меня?
- Вы можете понять псов, поскольку у них кроме зубов есть виляющий хвост, и ещё они могут лаять, но им уже не дано чувствовать опасность. У нас - волков лишь один инструмент – клыки. И только ими мы можем действовать во зло вам, либо во благо. Я захотел тебя увидеть и поблагодарить, хорошо что ты похоронил меня на холме, как настоящего друга, а не бросил словно собаку.
У меня нет воображения, пусть оно всё достанется на долю читателя. Если надо объяснять, то лучше не объяснять. Лично я - не ушибленный психоаналитической болтовнёй, научными разговорами о том, что животные слышат инфразвук – предшественника землетрясения - принял совершенно серьёзно, не высказанное прямо во сне, пожелание Каскыра. Воздать ему поминки на сороковой день. И надеюсь, на годовщину его гибели тоже справили тризну. А дальше … слаб человек и забывчив. Наказание никогда не соответствует преступлению. Не виновному, адвокат ещё более необходим. При охоте на волков, хай лучше убивают только зайцев!