глава седьмая
Конечно же, книги у моих родителей имелись, и я полагала, что книг было достаточно… Потом, ведь и Володька тоже время от времени покупал себе не большие и с картинками, а в тканевом твёрдом переплёте и с золотыми узорами. Те книги, которые рассказывали о приключениях… Книги, увлекающие в дальние странствия и в ещё неоткрытые Земли и Миры…
Но больше всего на Свете мне нравилось, когда Володька читал по вечерам романы Анатолия Рыбакова «Кортик» и «Бронзовая птица». Мама купила книгу задолго до нашего рождения и очень дорожила тем фактом, что это было их первое издание. Когда Володька перешёл в четвёртый класс, мама решила, что наступило то самое время, чтобы мы познакомились с настоящими приключениями, которые по её мнению с нами не происходят. Я сидела с открытым ртом и замирала от волнений и переживаний за мальчишек. Только в отличие от Володьки, которому нравился Мишка Поляков, я всё-таки отдавала предпочтение Славке, который, как и я не брал всё на веру, подвергая сомнениям то, что для других казалось таким правильным и единственно верным. Поэтому чтение частенько прерывалось нашими вечными спорами:
– А я бы ни за что не стала приставать к незнакомцам на берегу – сказала я брату, который начал читать очередную главу «Бронзовой птицы»:
– «… Понимайт, понимайт! … Плёт. Понимайт! От слова «плить», «плавять». Понятно… Были здесь два мальшик, пайонир, гальстух, – он тронул свою шею, – пайонир, хорош пайонир. Биль тут, билль…» – Володька в этот раз, как ни в чём, ни бывало, продолжал читать, совершенно не реагируя на мои замечания.
Главы были небольшие, и я не успевала очень устать, слушая брата, тем более, что довольно живо представляла описываемые события, и яркие картинки сами рисовались в моём воображении, а ещё и то, что автор не придумал, может потому, что уже давно забыл свои детские переживания.
Так, вечер за вечером, а иногда и в дневное время, если это были выходные, а на улице шёл дождь… Мы, усевшись друг напротив друга за круглым столом, под большим, старым абажуром, погружались в таинственные события, которые, по какому-то вечному правилу происходили с другими ребятами, а нам оставалось лишь, затаив дыхание следить, какой такой фортель ещё выкинет их насыщенная жизнь…
В один из тех дней, когда до школы ещё оставалось время, ведь каникулы у брата были в самом разгаре, а мне надоело мечтать о школе, наши соседи: Сашка и Наташенька пригласили меня в гости. Дома они были одни, потому что их родители и бабушка уехали в Центр по какому-то неотложному делу.
И хотя они уже целый год жили по соседству в двадцать четвёртой квартире, я ни разу не была у них в гостях. Их квартира была больше. Намного.
Огромный тёмный коридор. Справа родительская спальня, прямо – детская, затем небольшой узкий коридорчик… И, если распахнуть большие массивные двери, потянув за обе деревянные ручки, ты очутишься в довольно светлой, с высоким потолком комнате. Это был зал, который служил Сашкиным и Наташенькиным родителям кабинетом и гостиной одновременно.
У них были странные профессии. Когда Наташенька произнесла название маминой специальности, я не с первого раза смогла её повторить.
Марк-шей-дер*.
Только название это мне очень понравилось, и дома я долго расспрашивала сначала маму, затем отца, чем же таким интересным заняты наши соседи.
И вот теперь, когда я вошла в огромный зал Сашкиной и Наташенькиной квартиры, мне показалось, что полки на стенах этой комнаты легко вместили бы всю нашу городскую библиотеку. Книг было не просто много. Они заняли всё пространство вдоль стен, от пола до потолка. В углу, рядом с балконом стояла высокая стремянка, которая всем своим внешним видом говорила о том,
что ею беспрестанно пользуются.
Наверное, моё изумление было слишком очевидным. Сашка расхохотался и сказал:
– Только не говори, что тебе это нравится!
– Мне не просто нравится, я бы хотела здесь жить! – еле слышно выдохнула я.
Кроме книг, в самом низу, на полках, которые расположились почти на полу, и нужно было сесть на корточки, чтобы разглядеть, что там ещё имеется, лежали стопки глянцевых журналов. Я таких ещё никогда не видела. У наших родителей были журналы, но они не были такими яркими и блестящими.
Наташенька сказала:
– Ах, да не пялься ты так на них. Подумаешь! Всё это мамины модные журналы. Она по ним шьёт у портнихи все свои бесконечные кофточки. Ску-ко-та!
– А можно хоть один полистать? – словно и, не слыша подвоха в
Наташенькином голосе, спросила я.
– Бери! Кто же тебе запрещает… – пожав плечами, произнесла Наташенька и, оставив меня с трясущимися от волнения руками, пошла на кухню за очередной конфетой.
Я рассматривала красивых молодых женщин и изумлялась их кукольной внешности. Они чем-то напоминали мне Дину из первого подъезда, только были ещё моложе и чуточку выше. Так мне показалось…
– Нашмотрелась? – Наташенька жевала конфету и, протянув мне другую в ярком фантике, предложила:
– Пойдём, я тебе чего-то покажу…
Я, поднявшись с корточек, последовала за ней и вошла в детскую. На ходу развернув конфету и отправив её в рот, вошла в небольшую, но очень уютную спальню.
Хоть я и была счастливой обладательницей настоящей германской
куклы, но то, что мне открылось в Наташенькином уголке…
Это были просто фантастические вещи. Посудите сами: у трёх её новеньких кукол было игрушечное трюмо с настоящим зеркалом и расчёской, а ещё дюжина красивых платьев, которые аккуратными стопочками лежали в маленьком игрушечном комоде.
Хорошо, что мой рот был занят. Я грызла конфету, а когда немного
оправилась от увиденного, просто предложила поиграть в дочки-матери.
Нам нечасто удавалось вот так поиграть вместе. Наташенькины родители считали, что их дети настолько гениальные, что чрезмерное общение со сверстниками может плохо повлиять на их успеваемость в школе и дальнейший выбор профессии.
Сашка постоянно сыпал цитатами из книг, которые читал он
сам и его отец. Мне это совсем не нравилось. И я его называла «трактором с цитатами».
Привычка эта осталась и потом, до десятого класса, хотя оба мы были отличниками… Только в отличие от Сашки, я постоянно помогала одноклассникам с домашним заданием, а иногда ещё и давала списывать диктант или контрольные…
Всё-таки я не очень-то доверяла людям, которые прикрываясь чужими мыслями и крылатыми выражениями, совсем не высказывали своего отношения к делу. Мне казалось, что лучше иметь свои мысли… Хотя и у меня была прекрасная память и цитировать я могла бы не хуже Сашки.
Поэтому дружить с ним у нас не получилось, а вот с Наташенькой в школе мы были – не разлей вода!
22.04.2014
Маркшейдер (нем. Markscheider); от Mark — отметка, граница + Scheider — отделитель) — горный инженер или техник, специалист по пространственно-геометрическим измерениям в недрах земли и на соответствующих участках ее поверхности с последующим изображением на планах, картах и разрезах при горных и геолого-разведочных работах.
Из истории: чин IX класса в старой табели о рангах для чиновников горного ведомства, упраздненный в 1834 году;
Сегодня маркшейдер — это специалист, осуществляющий планирование и контроль всех этапов строительства подземных сооружений и разработки горных выработок
(наземных — карьеры и подземных — шахты, штольни и скважины), организацию работ и корректировку процесса в соответствии с планом сдачи объекта.
(продолжение следует...)
http://www.proza.ru/2010/11/17/1286