Игорь АБРОСИМОВ
ПЕРЕЧИТЫВАЯ РОМАН ВАСИЛИЯ ГРОССМАНА...
«Жизнь и судьба» в контексте истории и современности
Содержание:
I. Тоталитаризм.
II. Антисемитизм.
III. Война.
IV. Человек на войне.
V. История и современность.
VI. Художественная литература и политический интерес.
VI. Художественная литература и политический интерес
*************************************************
(Вместо заключения)
Читатель, закрыв последнюю страницу романа В.Гроссмана, должен задаться вопросом, - чем объяснить, что «Жизнь и судьба» по мнению многих стоит в ряду шедевров русской литературы ХХ века. Как уже упоминалось, на подобную оценку решающее влияние оказали в свое время идеологические концепции романа. Будучи созвучными настроениям, характерным для времени пересмотра догм советской пропаганды, концепции эти были восприняты с энтузиазмом. Они стали общим местом в суждениях о прошлом и способствовали формированию клишированных понятий, внедренных в общественное сознание так называемой «либеральной», иными словами, политизированной историографией определенного толка. Роман был, благодаря этому, что называется, назначен выдающимся произведением. Немалую роль сыграла также драматическая история публикации «Жизни и судьбы» и преследований со стороны властей, которым подвергся автор.
В настоящем очерке мы ограничились обсуждением несостоятельности идеологических и военно-исторических основ, на которые опирался Гроссман, отображая жизнь и судьбу народа и страны. Вокруг утверждений о тождественности германского нацизма и советской политической системы, в том числе и в вопросах антисемитизма, вокруг рассуждений о свободе, которую якобы окончательно задушили в результате победы под Сталинградом, укрепившей, увековечившей сталинскую власть и сталинское рабство, выстраиваются основные сюжетные линии романа. Преступность бесчеловечной системы, отбросившей по мнению автора ленинские революционные идеалы, которым произвольно приписываются чуть ни абстрактные принципы гуманизма, демонстрируется на примерах Сталинградской битвы и действий командования Красной Армии, в том числе высшего. При этом картина, нарисованная Гроссманом, в ряде случаев совершенно не соответствует широко известным фактам военной истории, что само по себе недопустимо в серьезной исторической беллетристике.
Уже одно только, сказанное выше ставит под сомнение столь высокую оценку результата творчества Гроссмана. Однако, анализ романа в целом требует всестороннего рассмотрения художественного мастерства писателя. Пластическое изображение действительности с воспроизведением фактов и идей через художественные образы, но не декларативно, создание ярких впечатляющих образов героев, индивидуальность стиля и языка произведения - вот некоторые критерии, которые, как известно, определяют уровень художественной прозы.
Авторитетные мнения, высказанные на этот счет, заставляют сильно сомневаться в том, что Гроссман может претендовать на место в ряду выдающихся художников слова. В частности, в выступлениях «за круглым столом» журнала «Литературное обозрение» еще на пике популярности «Жизни и судьбы», в 1991 году, звучали обоснованные и вполне объективные критические замечания. Даже те, кто восхищался художественными достоинствами романа, могли опереться лишь на отдельные не столь многочисленные эпизоды, в которых изображение действительно достигает высокой эмоциональной напряженности. Незабываемы, к примеру, описание нацистских зверств в лагере уничтожения, не может оставить равнодушным пронзительное письмо матери Штрума к сыну, написанное в гетто, на пороге смерти, или картина пожара нефтехранилища в Сталинграде, когда жертвой потоков разлившейся горящей нефти чуть не стали командование и штаб армии Чуйкова. Для претензий на подлинный высокохудожественный роман-эпопею, для ответа на многосложный вопрос о том, чем была для народа война, ответа в форме проникновенной художественной прозы, этого явно недостаточно.
А.Т.Твардовский, который прочел рукопись в 1960-ые годы, утверждал в своей рабочей тетради, что роман «с его глупым названием «Жизнь и судьба», с его прежней претенциознейшей манерой эпопеи, мазней научно-философских отступлений, надуманностью и беспомощностью описаний» не может быть оценен в этом отношении положительно. Возможно, конечно, допустить, что на мнение этого опытного, мало того, легендарного редактора, чуткого к содержанию и форме произведения, повлияла обида на бестактное высказывание Гроссмана в его адрес, о чем уже упоминалось. Но нельзя не признать приведенную оценку, не предназначенную, кстати, для публичного ознакомления, такой уж беспочвенной. Общеизвестно при этом о гражданской позиции Твардовского, неизменной поддержке им свободного слова, известно о неоднократных затяжных конфликтах за право публикации в возглавляемом им журнале «Новый мир» произведений, против которых возражали идеологические надзиратели из партийных функционеров и писателей и официальная цензура. Вот почему приведенное мнение нельзя оставить без внимания.
Симптоматично, что помимо апологетичных отзывов на «Жизнь и судьбу», настоящего конкретного и глубокого анализа художественных достоинств романа не было и нет и поныне. А ведь со времени публикации прошло более двадцати пяти лет. Для литературного шедевра такое «белое пятно» говорит само за себя.
Характерный пример содержания и подхода к исследованию романа дает одно из самых объемных сочинений на эту тему, монография А.Бочарова «Василий Гроссман. Жизнь. Творчество. Судьба». На страницах книги изложена история создания и публикации романа, представлены рассуждения на философские, политические и военные темы, в нем содержащиеся, которые якобы «богаты по тембру [?], ибо богаты по темам, идеалам, проблемам», приводятся описания действительно многочисленных и разнохарактерных героев. Но утверждение, что «крупный и истинный художник Гроссман, конечно же, раскрывает свою мысль через воздействие художественных образов, через пластические картины», не следует из анализа текста, оно чисто голословно. Более того, тут же утверждается, что в повествовании происходит «словно бы второй оборот ключа, превращая эпизод описательный в эпизод концептуальный». Тем самым Бочаров невольно указывает нам на заданность, на иллюстративный, а не образный характер романного описания, соответствующий все тем же авторским концепциям и представлениям. Как и в других литературно-критических работах, посвященных «Жизни и судьбе», нет всестороннего анализа и оценки художественных достоинств, как правило, мы находим оценку и обсуждение идей. Но перед нами не историко-политический трактат, а роман, произведение художественной прозы, и критерии для оценки должны быть соответствующие .
В то же время любой подготовленный читатель, сравнив, к примеру, роман Гроссмана с шолоховским «Тихим Доном», легко обнаруживает существенное, принципиальное различие. «Тихий Дон» захватывает при чтении вне зависимости от политических симпатий и антипатий читателя, вне зависимости от его взглядов на исторические события, там описанные. Это ли не показатель, насколько именно художественные достоинства произведения, а не политический интерес делают литературу по-настоящему значительной? И напротив, публицистика, которая представляется читающей публике в качестве эпического романа, не выдерживает проверку временем, стремительно устаревает вместе с идеями, в ней утверждаемыми. Вряд ли такое произведение, поднятое на гребень общественного внимания под влиянием политической конъюнктуры, может претендовать на заметный след в истории литературы, вряд ли его будут читать и перечитывать в будущем.
Возвращаясь в этой связи к роману «Тихий Дон», можно с уверенностью утверждать, что он, напротив, из круга чтения образованного человека не исчезнет. При этом даже весьма эрудированный и критически настроенный читатель вряд ли обнаружит у Шолохова, в противоположность Гроссману, искажения картины тех бурных лет на Дону домыслами, относящимися к хорошо известным историческим фактам и реальным персонажам, которые фигурируют в романе.
По всей вероятности, «Жизнь и судьба», наряду с некоторыми другими произведениями советской литературы, оставаясь ее своеобразным памятником, послужит напоминанием, насколько политическая ангажированность того или иного толка, проявленная в ущерб достоверности в изображении действительности и, конечно, уровень художественного мастерства автора воздействует на результат писательского творчества. Временный успех и широкая популярность, а также восторженные отзывы рано или поздно сменяются в этом случае трезвыми оценками реальной ценности произведения как явления литературы, как части нашего культурного наследия.
Начало очерка - http://www.proza.ru/2015/01/28/838
Переход на страницу автора - http://www.proza.ru/avtor/igorjan
_________________________________________
Использованная литература:
А.Г.Бочаров. Василий Гроссман. Жизнь. Творчество. Судьба. М., 1990.
Боевой состав Советской Армии. Часть II. (Январь - декабрь 1942 г). М., 1966.
М.И.Воейков. Ленинское наследие: Зиновьев, Сталин, Бухарин или Троцкий?«Альтернативы», 2010, №1
В.С.Гроссман. Жизнь и судьба. Роман. Послесловие В.Кардина «Конечный вывод мудрости земной...». М., 1988.
С.А.Гурилев. Еще раз о расизме, нацизме и их идеологе А.Розенберге. «Вопросы истории», 2006, №5.
А.В.Гусев. Левокоммуннстическая оппозиция в СССР в конце 20-х годов. «Отечественная история», 1996. № 1.
А.В.Гусев. Левокоммунистическая оппозиция в СССР в первой половине 30-х годов. Сб. «Политические партии России. Страницы истории» М., 2000.
В.И.Дашичев. Банкротство стратегии германского фашизма. Документы и материалы. Том 2. Агрессия против СССР. Падение «Третьей империи». 1942-1945 гг. М., 1973.
Другая война. 1939-1945. Под ред. Ю.Н.Афанасьева. М., 1996.
А.И.Еременко. Сталинград: Записки командующего фронтом. М., 1961.
В.А.Ильиных. Хроники хлебного фронта. Заготовительные кампании конца 1920-х гг. в Сибири. М., 2010.
А.В.Исаев. Сталинград. За Волгой для нас земли нет. М., 2008.
Г.В.Костырченко. Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм. М., 2003.
Ю.А.Никифоров. Современные российские иcторики о причинах Второй мировой войны и нападении Германии на Советский Союз. «Военно-исторический журнал. Интернет-приложение», 2006, №3.
Э.Нольте. Европейская гражданская война (1917-1945). Национал-социализм и большевизм. М., 2003.
Реформа Красной Армии: документы и материалы, 1923-1928 гг. Кн.2. М., 2006.
С разных точек зрения. «Жизнь и судьба» В.Гроссмана. М., 1991.
А.М.Самсонов. Сталинградская битва. М, 1989.
Н.С.Симонов. «Крепить оборону страны Советов» («Военная тревога» 1927 года и ее последствия). «Отечественная история». 1996, № 3.
В.Я.Сиполс. Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны. М., 1989.
С.З.Случ. Речь Сталина, которой не было. «Отечественная история», 2004, №1.
С.И.Сухих. Три вопроса В.Гроссмана (Роман «Жизнь и судьба»). Вестник Нижегородского университета, 2013, №5.
В.И.Чуйков. Сражение века. М., 1975.
Г.Р.Юбершер (ФРГ). Развитие советско-германских отношений в 1939-1941 годах и решение Гитлера о нападении на СССР. Сб. «Германия и Россия», вып.2. Воронеж, 1999.