Они стояли напротив друг друга. Всегда. Каждый день. Его одевали в официальные костюмы. Пиджаки, брюки, жилетки, а зимой или поздней осенью на его плечи накидывали пальто ярко-черного цвета. Она же, напротив, находилась в постоянном праздновании. Футболки, бросающиеся в глаза своей дерзостью, юбки, про которые в народе говорят «мини», туфли, поражающие высотой своего каблука. Все это было неотъемлемой частью ее стиля.
Он был скрытен. Лицо его было суровым и вряд ли что-то могло его поразить. Она же всегда блистала. Ее прическа была шикарна, а огромная лучезарная улыбка говорила о большой душе.
Они были разными, и вряд ли когда-нибудь заинтересовались друг другом. Но получилось так, что они всегда стояли напротив. Он был невозмутим, но постоянный взгляд на искреннюю лучезарную улыбку смог растопить сердце воскового чурбана.
Он с нетерпением ждал волшебного голоса, четко проговаривающего заветные цифры «двадцать три ноль ноль». После чего всегда отключался свет, а помещение оставалось абсолютно пустым. И хотя в небольшой комнате было темно, Он всегда шел на свет. На яркий свет ее улыбки. Медленные, неуверенные шаги, звук от которых распространялся по коридорам. Она же лишь игриво протягивала свою руку, создавая ему лишний стимул. Наконец, Он рядом с ней и их руки нежно касаются друг друга.
А утром их снова отводили в разные углы комнаты. Ее улыбка сходила с воскового лица, а его суровость сменялась выражением грусти и печали. Их отношения были по-детски наивны. Они скрывали свои чувства от глаз окружающих их людей, боясь непонимания со стороны последних. Их губы никогда не сходились в порыве страсти. Неловкое прикосновение ладоней – вот апогей этой забавной любви. Они были заложниками. Заложниками обстоятельств, заложниками восковых тел.
Когда зажигался свет, его сердце останавливалось. Он одиноко стоял и молился о том, чтобы на следующее утро их вновь не поставили в противоположные углы комнаты. Видимо, его молитвы проходили мимо ушей Создателя.
Здесь всегда было много людей. Порой их было так много, что даже кондиционер не справлялся со своей задачей, и помещение погружалось в ужасную жару. Пожалуй, только благодаря людям, они не умирали со скуки. Это была игра, развлекающая их в серые будни. Смысл ее заключался в отгадывании следующего клиента. Его манеры, одежда, лицо… Выиграть было невозможно, но кто из нас хоть раз в жизни не придавался шальному куражу?
И снова послышались шаги, знаменующие о начале незамысловатой игры. Кто же там, за дверью? Он думал, что это наверняка девушка. С роскошными волосами до плеч. Она относится к виду коварных сердцеедок, за которой идут тысячи мужчин. Он бы и сам пошел, если бы ноги не подводили.
Она, напротив, утверждала, что это наверняка блондин, чья одежда сидит в обтяжку на могучем торсе. Они часто спорили друг с другом из-за мелочей. Не потому, что не любили, а просто от нечего делать.
Спасительный звук открывающейся двери. Оба с надеждой смотрят на вход. Кто же победит на этот раз? Наверняка вам известно то чувство, когда ты знаешь, что мысли твои обречены, но что-то вселяет надежду, и что-то заставляет улыбнуться.
Разочарование. Оба не правы. Это был мальчик. Лет десяти. Он был брюнетом. Ирония.
Детство, это такое время, когда ты ни на минуту не выходишь из игры. Вот и сейчас великий отважный летчик не мог прервать своего полета. Он мастерски уворачивался от вражеских снарядов, выписывая такие пируэты, от которых кровь стынет в жилах…
Его самолет был огромен. Настолько огромен, что влетев в это маленькое помещение, он снес бы все подчистую. Так и случилось. На войне не бывает без жертв. Стальное крыло боевого самолета – рука мальчика задела ее, не оставив ей шансов на выживание…
Летчик испугался. Он был солдатом, а не убийцей. Надо звать врачей. Отважный летчик снял очки, а испуганный десятилетний ребенок побежал за продавцом.
А Он стоял в противоположном углу комнаты и все это видел. Он кричал ей, кричал, надеясь услышать ответ. Но его так и не последовало. Лишь жесткий вердикт врача донесся до восковых ушей. Утилизация.
«Двадцать три ноль ноль»… Темнота… Он медленно идет к знакомому месту…
Пустота… Никого… Приход света теперь не так страшен…