Блокпост

               

                «Приезжаю домой, открываю жене               
                багажник, показываю ей паспорт,
                захожу в дом! Привычка».
                Из разговоров на блокпосту.

    В поисках заработать хлеб насущный, без ножика в кармане я кусок жизни провёл под дулами оружия всех калибров на блокпостах. Конечно на фронтовых дорогах Чечни, а где же ещё.  При этом не раз попадая под перехлёстанный огонь воюющих сторон.
От дома до места работы мне приходилось преодолевать 14 блокпостов, пересекать их почти ежедневно два раза. Туда и обратно.
Если часы проведённые мною на блокпостах сложить в сутки то наверняка получится несколько месяцев.
   И вот там часто лицезрели, как у меня и  у таких же как я в багажнике машины искали след «медведя», как сам «медведь» с нахальной рожей мимо проезжал.
В очередной раз увидев подобную картину на блокпосту, я рассказал чеченскую пословицу, хотя не очень литературно выглядит, но она в полной мере отражает форму и секреты, как русских, так и чеченских военных тайн. Однажды, перепрыгивая через овраг, у курдючного барана на миг засветился зад, увидев непристойную картину козёл, у кого это потаенное место всегда на виду воскликнул: «у тебя дырка видна!».
  На озабоченных лицах чеченцев появилась улыбка, а потом хохот, и где? Вокруг блокпоста! И это во время объявления "Стоп колёс"-  момент запрещения движения с обоих сторон. Была ещё система "ниппель", когда туда можно - обратно нельзя.
Любого из нас федералы могли запросто взять отвести в сторонку, расстрелять и закопать, что они часто делали. Откуда и остались десятка тысячи без вести пропавших людей.
   Однажды уже начались сумерки, а эта был самый опасный период суток. Для машин объявили "стоп колёс", а людям пешком можно. "Скажите, - обратился я к воину,- в чём вина моей машины?" "Ты самый умный, да?"- двинулся на меня блюститель конституционного порядка.
Нет я не испугался чувства страха, за всё время пыток и издевательств, притупился как у зверя, который своим звериным чутьем понимает, что он переживёт и эту опасность.

Другой раз сделал попытку проскочит блокпост без процедур осмотра машины, показывая на ходу пропуск полученный от коменданта района: «-Чё, ты, суёшь ксиву? У тебя на лбу не написано, что ты не абрек».
Эти самые безобидные эпизоды в моей богатой событиями жизни на фронтовых дорогах. Да какой там фронт, тыл в любом месте тебя могли остановит наши или ваши, попросит отвести их туда или сюда.
   Вся эта «свистопляска» вокруг, нам казалась, происходит где-то и с кем-то, только не с нами. Наверно, поэтому нам легче было перенести весь этот  бедлам, называемой войной. Без самоиронии и юмора мы бы рехнулись.
Пережив очередной трагический эпизод фронтовой жизни, мы собирались где-нибудь на «рюмку чая» и видели одни шутливые стороны того, что сейчас произошло. Нам было смешно всё, даже страх за собственную жизнь, которая только что висела на волоске.
Врёшь, подлая война, нас не возьмёшь.
Но жизнь продолжается и препятствия стоят там же, только в другой форме.

   У них там за бугром, где я не был (кроме срочной службы в ГДР), говорят всё гладко без всяких полос препятствий, а тем более блокпостов. Да я бы там от скуки умер. Жалко их, они лишены познавать удовольствия получаемые при взятии искусственной преграды. Чувствовать на каждом шагу радость Победы, как после штурма... Зимнего Дворца. 
 
А что нам стоит встретит суровую необходимость с такой натренированной душой.
 И дай Аллах (Бог) нам силу воли, чтобы мы встретили свой смертный час с лёгкой иронией. Это мы у ВАС воистину заслужили.

Р. S. О том, что являюсь внуком советского абрека 1930-х годов по матери, я вслух отважусь огласит сегодня впервые. Но после таких поездок в беспокойстве овладевая сомнения, дома крутился перед зеркалом.
Ненавижу щетину на лице, ношу цивильную прикидку «…и с какого бока похож я на абрека».