А. Федотов
Королевич Милошек
Сказка для взрослых
Однажды я путешествовал по горной дороге в стране, название которой я намерен сохранить в тайне, что, впрочем, не так уж и важно, если имеешь дело со сказкой.
День начинал клониться к вечеру, но жара еще не успела ослабнуть. От жгучего горного солнца спасали раскидистые кроны платанов, кленов и заросли густого орешника, то и дело смыкающиеся над моей головой зелеными сводами.
Ни одного встречного-поперечного не попалось мне на моем пути, но солнце с таким азартом играло в пятнашки с узорчатыми листьями деревьев, что даже в одиночку весело было шагать по дороге, пересвистываясь с птицами, что, не умолкая ни на минуту, порхали и пели в придорожных кустах.
Но шел я давно и, хотя моя крепкая можжевеловая палка по-прежнему бойко скакала по дороге, уже с нетерпением ждал перевала, чтобы на нем перевести дух после затяжного и утомительного подъема.
Но перевал остался незамеченным, скрытый зарослью деревьев и кустарников. И когда дорога повела меня вниз, я решил не останавливаться пока не дойду до границы леса.
Дважды мой путь пересекали стремительные и прозрачны ручьи, которые я переходил по крепким бревенчатым мостикам.
Вход в долину распахнулся как театральный занавес и, лес, сделав свое дело - доведя меня до этого места в целости и сохранности, замешкался, оставшись за моей спиной.
Перед моими глазами открылась зеленая ширь лугов, среди которых там и сям высились рощи лип-великанов. На самом дне долины из зеленых волн садов уютно выглядывали красные крыши домов, и надежным маяком для утомленных путников сиял крест на тонком шпиле деревенской церкви. За долиной, в синей дымке летного дня, высились далекие горы, заслоняющие ее от северных ветров.
Забыв об усталости, ноги весело понесли меня вниз по дороге мимо пестрящихся разнотравьем лугов, на которых пятнами прошлогоднего снега белели овечьи стада.
Перед самой деревней от стада пасущихся коров отделилась и побежала ко мне по высокой траве кудлатая сторожевая собака.
Я благоразумно остановился, поджидая ее на дороге.
Собака ростом с новорожденного теленка, несмотря на мою крепкую палку, безбоязненно подбежала ко мне, молча, обнюхала и, видно, удовлетворившись результатом, позволила погладить себя по лобастой голове и почесать за мягкими лоскутками ушей. Видимо это и был пароль, который открывал дорогу в деревню, так как собака, все также молча, повернулась и побежала к оставленному без присмотра стаду.
Не пройдя и ста шагов по мощенной булыжником деревенской улице, я решил присесть на широкую колоду, лежащую под старой липой, ствол которой могли обхватить не менее трех взрослых мужчин.
Судя по отполированной поверхности колоды, она служила местом посиделок, поэтому именно на этом месте можно было рассчитывать на контакт с местными жителями, которых не видно было на улице, и которые были мне нужны, чтобы получить еду и ночлег на предстоящую ночь.
И действительно, не успел я переобуться, как из небольшого домика, совсем скрывшегося за зарослями палисадника, появилась опрятная, добродушного вида старушка, своим обликом похожая сразу на всех сказочных старушек, начиная с приключений Красной шапочки и заканчивая историей Снежной королевы.
Посудите сами, она была небольшого роста, полненькая, с румяными пухлыми щечками, между которыми задорно глядел вверх курносый носик, голубые глазки с доброжелательным интересом глядели из-под поднятых на лоб круглых очков. Серебряные волосы были расчесаны на прямой пробор, закручиваясь крендельками поверх маленьких розовых ушек. Одета старушка была в голубое платье с широкой юбкой, поверх которой, спереди был повязан клетчатый фартук с множеством нашитых карманчиков, откуда высовывались самые разнообразные предметы, а вокруг шеи нарядным воротником лежала невзначай соскользнувшая с головы белая кружевная косынка. Старушку сопровождала старая и важная трехцветная кошка с разноцветными глазами.
Помня, что лучшим ключом к дверям чужого дома является вежливость, я тотчас поднялся с колоды и отрекомендовался, насколько мне хватило знаний местного языка.
Старушка расспросила меня о том, откуда я иду и с какой целью, и в какой помощи я нуждаюсь. Кажется, мой рассказ удовлетворил ее первое любопытство.
Разобрав из моих слов, что я ищу кров и ночлег до завтрашнего утра, старушка закивала своей серебряной головой, похлопала меня по плечу и, повернувшись, пошла к своему домику, махнув мне рукой, чтобы я следовал за ней. Трехцветная кошка побежала вперед, указывая дорогу.
Старушка, обернувшись ко мне, с ямочками доброй улыбки на щечках, показала мне на кошку, рассказывая что-то и сопровождая сказанное круговыми движениями маленького кулачка перед своим смеющимся личиком. Из чего я смог понять, что кошка еще с утра «зазывала» в дом гостей.
Мое внезапное появление вызвало небольшой переполох у других обитателей двора: одна их роющихся в земле ситцевых куриц опрометью бросилась бежать и скрылась за углом дома, чем вызвала недовольство огненно-красного петуха, который, вскинув украшенную ярким гребнем голову, раздраженно забормотал скороговоркой «Ко-ко-ко-кто-о-о?». Белые гуси, встревожено подняв столбиками свои длинные шеи, недовольно гогоча, чванливо удалились в дальний конец двора. Стайка воробьев, до этого мирно плескавшихся в теплой лужице, всполошенно вспорхнув, укрылась в густом кусте жасмина, неодобрительно обсуждая оттуда мое бесцеремонное вторжение.
Старушка и кошка, проводив меня в маленькую беседку, заросшую высокими мальвами, ушли, но вскоре вернулись, причем, старушка в одной руке несла графин с бледно-желтой жидкостью, а в другой – стакан. Уже знакомый с местными обычаями, я знал, что в графин налит яблочный сидр.
Выпив стакан особенно вкусного после утомительного перехода, прохладного сидра, я обратил внимание на необычный материал, из которого были сделаны стакан и кувшин. Особенная гладкость, я бы сказал – пластичность, и теплота материала указывали, что это было не стекло.
Но что? На мой вопрос старушка, присев за стол, стала что-то рассказывать, часто упоминая слова «крулевич Милошек» и «носорога». Сознаюсь, что я так и не понял, что связывало стоящие передо мной на столе графин и стакан с каким-то королевичем Милошеком и загадочным носорогом.
Эта загадка снова пришла мне на ум, когда я начал задремывать, лежа на мягкой перине в небольшом и уютном чуланчике, расположенном позади комнаты, в которой на большой резной деревянной кровати похрапывала старушка, опередившая меня на пути к вратам Морфея.
Вдруг легкий топот достиг моего засыпающего сознания, раздалось короткое «муррр», и, мгновение спустя, старая кошка вспрыгнула ко мне на кровать и, ещё раз успокаивающе мурлыкнув, улеглась мне на грудь.Жмурясь своими разноцветными глазами и мягко «меся» мою грудь передними лапками, она принялась мурлыкать.
Я вдруг осознал, что начинаю понимать мурлыканье старой кошки. Мне, конечно же, приходилось слышать, что звери, птицы и насекомые отлично понимают язык друг друга. Животные также хорошо понимают речь и язык жестов человека. Но чтобы человек вдруг начал понимать мырлыканье кошки – это было удивительно.
Но, как ни странно, мое удивление быстро сменилось полным покоем, и мне не пришлось напрягаться, чтобы понять старую и мудрую кошку, которая, не забывайте, была к тому же трехцветной и с разноцветными глазами.
Вот, что я от нее услышал.
Эта история случилась в те далекие времена, когда волшебники открыто жили среди людей и, чудеса происходили не реже, чем в наши дни кому-то выпадает джек-пот в цифровой лотерее.
В то, столь далекое теперь от нас, время, в долине, укрывшейся в кольце гор, жил королевич Милошек. Это было его не настоящее имя, а прозвище. Потому что его настоящее имя было столь длинным, что пока королевский глашатай перечислял все титулы королевича Милошека, бондарь Лупинец успел на спор выпить две с половиной кварты темного имбирного пива.
Размер имени королевича Милошека свидетельствовал о древности его рода, который велся от короля Яна-Смекалистого, того самого, который подстерег на мосту через речку Смородину и убил дракона Форгу, завладев его землями.
К тому времени, о котором пойдет речь, королевич Милошек остался без родителей, и так как он был добрым и справедливым правителем, народ, любя его, называл его по-простому – детским прозвищем.
Жил королевич Милошек в старинном родовом замке, стоявшем у подножия Голубых гор, на берегу озера Форгаляс, которое, по преданию, образовалось в тот самый миг, когда упал с моста в воду поверженный дракон Форга, тут же превратившийся в каменную плотину, перегородившую реку Смородину.
Замок был большой: со множеством залов, коридоров, закоулков,чуланов, чердаков и подвалов. Словом, маленькому королевичу Милошеку было где играть в прятки.
Когда он вырос и стал хозяином замка, то для себя оставил бельэтаж с окнами на юг, в которые открывался чудесный вид на озеро Форгаляс и на все его поданное королевство. Остальная часть замка из экономии держалась закрытой и открывалась только по случаю приезда труппы бродячего театра, которая, благодаря покровительству, оказываемого королевичем Милошеком всякому искусству, имела бесплатный кров и стол.
Нетрудно было догадаться, что королевич Милошек был, что называется, «добрый малый», с благородной душой, открытым и жизнерадостным нравом, любитель доброй шутки и мастер поплясать, в чем смогла убедиться не одна деревенская девушка на ежегодном празднике сбора урожая. У каждой от этого оставались только самые приятные воспоминания.
Красотой и статью Бог тоже его не обидел: он был брюнетом с вьющимися волосами и живыми карими глазами, чуть выше среднего роста, хорошо сложенный и с благородной осанкой. Словом, он был самый что ни на есть взаправдашний принц и, по мнению своих подданных, «парень хоть куда».
И поэтому не удивительно, что не одна девушка, пропалывая ли грядки, наводя ли порядок в доме, возясь ли у очага, стирая ли или штопая одежду, бывало, замирала на миг, бросив свое занятие, с бьющимся сердцем и жарким румянцем на щеках мечтая о нем.
Правда, его можно было покритиковать за чрезмерное пристрастие к безупречно белым и хорошо отглаженным рубашкам с накрахмаленными воротничками и манжетами, и до блеска начищенным башмакам с хрустальными пряжками и крепкими каблуками, о которых речь пойдет немного погодя. Но и в этих вопросах его поданные были снисходительны к своему правителю.
В маленьком переднем карманчике шелковых панталон он носил на цепочке золотые часы с недельным заводом, которые всякий раз, если нажать на маленький гузик рядом с колесиком заводного механизма, начинали играть веселую мелодию «Как хороша наша жизнь», сочиненную хозяином деревенского трактира Криланецем.
Из этого можно было заключить, что королевич Милошек был местным патриотом, и если бы дело происходило в наши дни, наверняка, баллотировался бы в председатели земельного правления.
Возможно, вас несколько удивляет, как могли столь мирно и даже беспечно существовать королевич Милошек и его поданные в те суровые времена, когда славные предки будущих аристократов, «голубая кровь», так сказать, жили за счет разбойных набегов на земли своих ближних и дальних соседей, не делая исключения даже для своих родственников?
Все дело было в заветном мече короля Яна-Смекалистого, который хранился в королевском замке. Всем соседним королям, герцогам и баронам было известно о волшебном заклятии, выгравированном на клинке заветного меча, которое делало его владельца непобедимым в сражении. Поэтому королевичу Милошеку достаточно было ежегодно в День победы над драконом Форгой проводить парад с участием собственной персоны на своем боевом коне Златогривом с заветным мечом в левой руке, демонстрируя этим приглашенным на праздник соседям-правителям свою миролюбивую политику, опиравшуюся на обладании сверхоружием. Таким образом, к радости его подданных, все военные расходы королевства ограничивались ежегодной перековкой коня Златогривого перед традиционным парадом.
Кроме заветного меча замок, в котором беззаботно жил королевич Милошек, славился еще двумя чудесными вещами.
В озере Форгаляс, на берегу которого, как вы помните, и был построен королевский замок, жил легендарный карп Крапниус, который ежегодно на девятый день после Дня победы над драконом Форгой всплывал на поверхность озера, демонстрируя собравшимся на берегу толпам зевак опоясывающий его золотой обруч, который был ничем иным, как венец, украшавший голову дракона Форги до того, как над ней потрудился меч короля Яна-Смекалистого. Свалившийся с отсеченной головы дракона венец не был распилен и переплавлен в золотые дукаты только потому, что скатился в реку Смородину, прямо на проплывавшего мимо и ничего не подозревавшего карпа Крапниуса, обессмертив его имя легендой, которая гласила, что озеро Форгаляс будет существовать, доколе в нем живет карп Крапниус. Созданное вскоре Общество друзей карпа Крапниуса получило королевский привелей на проведение фестиваля в честь ставшей местной знаменитостью рыбы и за столетия своей деятельности продало на ежегодных представлениях, устраиваемых карпом Крапниусом, пива не меньше, чем плескалось воды в озере Форгаляс. Так золотой венец дракона Форги, не покидая озера, озолотил местных пивоваров.
Другой достопримечательностью королевского замка была парадная лестница, целиком изготовленная из горного хрусталя. Дело в том, что когда королевский казначей с помощниками явились для описи имущества в пещеру, где до своей внезапной кончины обитал дракон Форга, то кроме сундуков, полных сокровищ, с удивлением обнаружили, что ящерица обладала своеобразным вкусом и представлением о комфорте, выплавив с помощью своей природной горелки в горной породе, имевшей богатое содержание горного хрусталя, целые залы, стены которых сплошь состояли из этого ценного поделочного минерала.
Короля Яна недаром звали Смекалистым. Вскоре на плотине, давшей рождение озеру Форгаляс, весело закрутились водяные колеса и приводные ремни к точильным и шлифовальным станкам, дав начало художественному промыслу, обогатившему королевскую казну и королевского казначея.
Вот из этого самого хрусталя по указу дедушки королевича Милошека и была изготовлена знаменитая лестница. Знаменита она была не только своей изящной красотой, но и тем, что каждая ступенька имела свой тон звона. Чем выше вы поднимались по ее ступеням, тем выше был звук, и наоборот. При желании человек, обладавший музыкальным слухом и способностью к музыкальной импровизации, мог, передвигаясь по лестнице, исполнить любую мелодию. Королевич Милошек с детства владел этим искусством в совершенстве. Но для того, чтобы звук получался чистым и звонким непременно нужны были башмаки с твердыми и крепкими каблуками.
Своим искусством королевич Милошек мог поспорить со звонарем Звонецом, обладавшим хрустальным кубком за победу на открытом королевском конкурсе по художественному звону. Нетрудно догадаться, что колокола, висевшие на звоннице местной церкви, также были целиком выточены из горного хрусталя.
Поскольку долина, где жил королевич Милошек со своими поданными, была со всех сторон ограничена горами, любой громкий звук долго носился над нею, отражаясь от горных хребтов и многократно повторяясь эхом в глубоких горных ущельях и пещерах. Королевич Милошек пользовался этим: желая развлечь своих поданных во время тяжелых физических работ, он мог несколько часов подряд исполнять на своей лестнице танцевальную музыку, скрашивая монотонный труд своих крестьян, горных рабочих, резчиков, шлифовщиков, сапожников, ткачей, суконщиков, портных, плотников, кузнецов, полотеров, поваров с поварятами, посудомоек, пекарей, землекопов, бондарей, скорняков, прачек, старух-сплетниц и даже лошадей водовоза Водецы, которые настолько привыкли к этому порядку, что каждый бросал свое занятие всякий раз, когда королевич Милошек решался сделать перерыв. Поэтому ему приходилось в поте лица отрабатывать свой королевский обед.
Исключение делалось только для четвергов и воскресений. В первом случае – так как в королевстве четверг был официально объявлен рыбным днем, и половина его населения с утра усаживалась с удочками в руках на берегу озера Форгаляс. Воскресенье же было отдано в полное распоряжение звонарю Звонецу.
Если бы не случилось никаких происшествий, то на этом и можно было бы заканчивать историю королевича Милошека, которая, впрочем, пока никак не разъясняла загадочную связь кувшина и стакана с носорогом.
Но все дело в том, что такое происшествие произошло, о чем дальше и повела свой рассказ трехцветная кошка с разноцветными глазами.
Это случилось как раз в четверг. Королевич Милошек заслуженно отдыхал от своих нелегких обязанностей, когда ему доложили, что его спрашивает какая-то принцесса. Будучи, вне всякого сомнения, образцово галантным кавалером, королевич Милошек тот час вышел лично встретить высокую гостью и в честь ее исполнил, спускаясь по лестнице, встречный марш, чем внес немалую сумятицу в умы своих поданных, которые решили, что перепутали день недели. Когда все разъяснилось, и порядок был восстановлен, оказалось, что рыба, всегда до этого соблюдавшая правило четверга, успела уйти в глубину и, воспользовавшись ложным сигналом, отказалась клевать. Впервые за многие годы рыбаки вернулись домой без привычного улова, и в результате этого поданным королевича Милошека пришлось лечь спать голодными.
Но, к сожалению, это было только начало!
Итак, королевич Милошек встретил незнакомую принцессу внизу своей чудесной лестницы, при этом принцесса, сделав изящный комплимент по поводу его неподражаемого мастерства, пожаловалась на поломку своего экипажа и спросила – не может ли она отдохнуть в этом восхитительном замке, пока королевский кузнец починит лопнувший обод переднего колеса ее кареты?
Принцесса и впрямь была высокого роста, с белокурыми локонами волос, рассыпанными по открытым плечам, с ярко-красными чувственными губами и голубыми глазами, которые своей прозрачностью могли поспорить с водой озера Форгаляс. Красная юбка принцессы была куда выше и уже юбок деревенских девушек, а глубокий вырез ее белоснежной кружевной блузки заранее подсказывал ответ на наивный вопрос «заглянет – не заглянет». Больше по обязанности знать обо всем, что происходит в его государстве, королевич Милошек заглянул и …. даже не спросил паспорт у своей ослепительной гостьи, назвавшейся принцессой Нежейкой.
За неимением опыта общения с коронованными особами не могу в точности утверждать, какие особые отметки имеют их паспорта, но называвшаяся принцессой Нежейкой в подтверждении своего титула всегда предъявляла толстый, порядком зачитанный том «Главная книга настоящей принцессы» и пачку писем своей матери, каждое из которых кончалось фразой «Целую тебя, моя маленькая принцесса». Впрочем, все это – лишь домыслы, не имеющие под собой серьезных оснований. Поведение принцессы Нежейки доказывало несправедливость любых подозрений: она не умела пришивать пуговицы и штопать чулки, и даже маникюрные ножницы бросала в дорожный несессер, не сведя вместе колечек, а если ей все же приходилось самой выдвигать ящики комода, то они так и оставались не задвинутыми обратно, со свисающими из них чулками и другими интимными предметами дамского туалета.
Открыть для размещения принцессы Нежейки гостевую половину замка было нельзя по простой причине: заезжие актеры каждый раз оставляли после себя множество пустых бутылок, а поскольку в описываемые времена еще не додумались открыть пункты приема стеклотары, то не трудно представить открывшуюся картину.
Нет, об этом нечего было и думать.
Пришлось королевичу Милошеку на предстоящую ночь уступить принцессе Нежейке свои апартаменты, а самому перебраться в тронный зал и спать там, приставив к тронному креслу три стула, что было ужасно неудобно. Справедливости ради надо сказать, что все последующие ночи королевич Милошек проводил в своей постели.
Весь следующий день королевич Милошек был занят развлечением принцессы Нежейки. Для этого он приказал запрячь коня Златогривого в легкую прогулочную коляску и показал принцессе все достопримечательности своего королевства, которые произвели на нее самые благоприятные впечатления.
Особенно ей понравился карп Крапниус. Дело в том, что, если пройти через задний двор, пересекая птичий двор, где обыкновенно рылись в земле, щипали траву, толпились возле корытец, плескались в лужах всевозможные породы кур и уток, белые и серые гуси, индейки, фазаны, павлины, глуповатые голуби, вороватые воробьи и разборчивые вороны, мимо скотного двора, который в дневное время пустовал, принимая своих постояльцев только на ночь, мимо конюшни коня Златогривого, минуя огород, на тучных грядках которого в летнем великолепии и изобилии произрастали морковь, лук, чеснок, огурцы, капуста белокачанная и цветная, горох, фасоль, бобы, помидоры, тыквы, укроп, кабачки, баклажаны и садовая земляника, и сад с рядами плодовитых яблонь, груш, слив, вишен, абрикосов, персиков, грецких орехов и зелено-красных шпалер малины, то, в конце концов, можно было оказаться перед деревянными мостками, шагнувшими прямо с берега в голубую воду озера Форгаляс. На конце мостков были сделаны специальные перильца, на которых висел хрустальный колокольчик, предназначенный для вызова карпа Крапниуса для не протокольной встречи. Королевич Милошек был в дружеских отношениях с венценосной рыбой и частенько звоном колокольчика давал знать своему мудрому другу о своем желании поделиться с ним последними новостями.
Ошибочно думать, что рыба не может поддержать разговор, если чувствует, что вы не относитесь к ней как рыбному блюду на своем столе. Карп Крапниус, благополучно пережив всех предков королевича Милошека, любил веселого и доброго юношу и всегда охотно приплывал, чтобы поболтать с ним.
Вы уверены, что рыбы не умеют говорить?
Не станете же вы утверждать, что рыбы нас не слышат. Попробуйте сами под водой продемонстрировать свое умение нести всякий вздор, уверен, что вы навряд ли еще раз повторите свою попытку. Почему же вы считаете, что рыбы глупее нас и будут пытаться говорить в чужой для них среде?
Карп Крапниус прекрасно умел отвечать королевичу Милошеку без слов: он мог одобрительно пошлепать хвостом по поверхности воды, несколько раз перевернуться, выражая свой смех, наконец, мог окатить королевича Милошека водой, выказывая таким образом свое неодобрение.
Всякий раз, отправляясь на встречу с карпом Крапниусом, королевич Милошек в качестве угощения приносил ему жирных навозных червей, которых собственноручно накапывал в куче навоза, сваленной позади конюшни коня Златогривого.
Будь на месте королевича Милошека шевалье де Сенгальт, более известный под именем Джакомо Казанова, и тот не смог бы спланировать свой маршрут лучше: королевичу Милошеку большую часть пути пришлось нести принцессу Нежейку на руках, поскольку та боялась замарать свои атласные туфли. Перед навозной кучей королевичу Милошеку, к своему огорчению, пришлось опустить принцессу Нежейку на землю. Пока он копал навозных червей, она, как и подобает настоящей принцессе, стояла, брезгливо зажав нос.
Карп Крапниус прибыл на звонок незамедлительно, желая принести королевичу Милошеку извинения за вчерашнее неразумное поведение своих поданных, но, увидев рядом со своим венценосным другом принцессу Нежейку, повел себя очень странно. Высунувшись из воды на полкорпуса, так что золотой венец шириной с человеческую ладонь весь оказался над поверхностью воды, карп Крапниус выпучил глаза, вероятно, забывшись, собираясь что-то крикнуть, широко разинул рот и в следующее мгновенье спиной упал в воду, вызвав панику среди своей свиты, которая поспешила утащить его на глубину.
Глядя на раскрасневшееся от волнения лицо принцессы Нежейки, королевич Милошек решил, что карп Крапниус поражен несравненной красотой принцессы, и тут же сделал ей предложение руки и сердца.
Как и следовало ожидать, принцесса Нежейка захотела получить согласие своей матушки, которая не замедлила явиться. Впоследствии дровосек Дрварец божился, что собственными глазами видел, как будущая теща королевича Милошека прибыла на вершину горы Балды на помеле, а после спустилась в долину верхом на дикой свинье. Но к рассказу дровосека Дрвареца следует относиться с большой осторожностью, зная его пристрастие к можжевеловой настойке. Тем более, всем известна поразительная способность матерей оказаться в нужном месте и в нужное время, когда дело касается замужества их дочерей.
Мать принцессы Нежейки, по ее словам, приходилась двоюродной теткой правящему императору Священной Римской империи и на этом основании потребовала называть себя «ее светлостью герцогиней Гордоной».
Потерявший от любви голову королевич Милошек тотчас бросился к ногам новоявленной светлости герцогини Гордоны с просьбой отдать принцессу Нежейку ему в жены. На что, к своему облегчению, незамедлительно получил согласие.
Втроем они отправились в королевский дворец, чтобы обсудить подробности свадебных приготовлений. При этом на принцессу Нежейку не произвели первоначального впечатления ни скотный, ни птичий дворы, которые она уверенно пересекла на своих собственных ногах.
Не повод ли это задуматься – не обманывался ли на свой счет упомянутый выше шевалье де Сенгальт, приписывая исключительно себе славу искусного соблазнителя?
Счастливый королевич Милошек принялся было отплясывать на своей музыкальной лестнице свадебный марш, но тут же был остановлен своей будущей тещей, которая, как оказалось, не любила «шумной» музыки, предпочитая ей спокойную игру волынки.
Королевичу Милошеку ничего не оставалось, как выполнить просьбу герцогини Гордоны, которая, впрочем, больше походила на приказ.
Во дворце первым делом герцогиня Гордона предложила скрепить обоюдное желание благородного королевича Милошека и прекрасной принцессы Нежейки стать мужем и женой брачным договором, который составила с изумительной быстротой и предложила жениху и невесте «для крепости» подписать кровью.
Королевич Милошек, который в тот момент был готов отдать за принцессу Нежейку всю свою кровь, с готовностью подставил свой палец под иголку герцогини. Не так легко далась эта процедура бедной принцессе Нежейке. Глядя на то, с какой тщательностью она выбирала палец для укола иглой, можно было подумать, что ей нелегко найти пригодное для этого место. Королевичу Милошеку стоило внимательнее рассмотреть пальчики своей возлюбленной принцессы, и, возможно, тогда он увидел бы нечто интересное. Но все мы крепки задним умом.
Был назначен день свадьбы, а герцогиня Гордона поселилась в королевском замке.
И жизнь в королевстве пошла по новому порядку.
В тот же день королевским ткачам был дан указ изготовить к воскресенью для парадной лестницы замка красную дорожку, ибо, по мнению герцогини Гордоны, такая дорожка соответствовала статусу двоюродной тетки императора и могла придать необходимую роскошь ее новой резиденции.
Со стремительностью церковной крысы она обследовала все королевство, и последствия этого не заставили себя долго ждать. Она настояла на введение платы за ловлю рыбы в озере Форгаляс, ограничила время воскресного выступления звонаря Звонеца пятью минутами перед утренней службой и двумя минутами после нее, решила перенести жилые королевские апартаменты в пустующую часть замка, а комнаты бельэтажа с видом на озеро Форгаляс превратить в номера для путешествующих аристократов, пожелавших увидеть представление карпа Крапниуса. Для рекламы этого события герцогиня Гордона потребовала, чтобы все изделия из горного хрусталя, выпускаемые местными мастерами на экспорт, имели изображения дракона Форги, короля Яна-Сметливого, и карпа Крапниуса. Очевидно, были некие веские причины, которые ограничили выбор герцогиней Гордоной именно этими персонажами, при всем ее тщеславии, не настоявшей на изображении профиля своего лица и профиля лица принцессы Нежейки на столовой посуде и других хрустальных предметах широкого потребления.
Бутылкам, скопившимся за все посещения замка странствующими актерами, также нашлось применение. Поначалу их сгрузили в конюшню коня Златогривого, затем партиями, в рыболовных сетях, спускали с уже известных деревянных мостков в воды озера Форгаляс для отмокания. После этого они наполнялись некоей жидкостью, которую герцогиня Гордона самолично варила в котле летней кухни, держа рецепт приготовления напитка в строгом секрете.
Если у кого-то возник вопрос о соблюдении права коня Златогривого жить в собственной конюшне, то мне придется его огорчить, так как конь Златогривый был отправлен путешествовать по дорогам королевства впряженным в бывшую прогулочную коляску королевича Милошека, переделанную в передвижной рекламный щит с изображением зеленого дракона Форги с бутылкой в передней лапе, извергающего из пасти язык пламени, и надписью «Почувствуй себя мужчиной».
Неизвестно, что булькало и пенилось в котле под присмотром герцогини Гордоны, но вскоре запас бутылок в конюшне коня Златогривого стал заметно убывать, нанося ущерб местным пивоварам и пополняя содержимое кожаного мешка, который хранился на дне сундучка, ключ от которого герцогиня Гордона всегда носила на шнурке, надетом на свою жилистую шею.
Конечно, королевич Милошек знал о наметившемся разладе в жизни своих поданных, но, во-первых, принцесса Нежейка была весьма искусна в ремесле, которое давало ей хлеб насущный, и, во-вторых, королевич Милошек надеялся все поправить после свадьбы, которая должна была состояться не далее, чем через неделю.
Весть о предстоящей женитьбе королевича Милошека на принцессе Нежейке разнеслась по соседним землям, коронованные правители которых напрасно ждали приглашения на торжественную церемонию венчания. Виной тому было странное желание герцогини Гордоны справить свадьбу в семейном, так сказать, кругу. Королевичу Милошеку, бывшему в добрых отношениях со своими венценосными соседями (смотри пятую страницу), это предложение пришлось не по душе, но из уважения к возрасту двоюродной тетки императора он, скрепя сердце, согласился, но некий вопрос впервые поселился в его прежде беззаботной, но разумной голове.
Единственное, на чем удалось настоять королевичу Милошеку, было приглашение на свадебные торжества знакомой труппы бродячих актеров, на поиски которых были отправлены королевские скороходы. Обнаруженные в соседней земле бродячие актеры, по счастью, уже успели прокутить гонорар, полученный за гастроли в тридевятом государстве, поэтому с энтузиазмом откликнулись на зов своего щедрого покровителя и незамедлительно прибыли в королевский дворец накануне дня свадьбы.
Королевич Милошек встретил своих давних приятелей заметно похудевший и несколько задумчивый. Впрочем, воспоминания о прежних беззаботных днях оживили его, и в самом хорошем расположении духа он представил директора труппы своей невесте и ее матушке, которые в тронном зале за чашкой кофе обсуждали международное положение, а если говорить по-простому – «перемывали кости» представителям королевских семей, которых знали лично или понаслышке. Но тут всегда громогласный и велеречивый директор труппы, взглянув на будущих родственниц королевича Милошека, неожиданно потерял голос. Едва пробормотав неразборчиво несколько фраз, он поспешил откланяться, сославшись на необходимость подготовки к завтрашнему представлению.
Едва директор театра оказался за дверью он обратился к королевичу Милошеку с вопросом: уверен ли он, что герцогиня и принцесса – те самые особы, за которые себя выдают?
Королевич Милошек так удивился, что не знал, как ему поступить: рассердиться и велеть посадить директора труппы на кол или дать ему возможность объяснить свой нелепый вопрос?
Впрочем, директор труппы сам понимал, что «играет с огнем», поэтому поспешил шепотом сообщить, через слово оглядываясь на закрытую дверь тронного зала, что у него имеются некие неопровержимые доказательства того, что его венценосный друг и покровитель стал жертвой происков опасных самозванок.
Взволнованный этим неожиданным обвинением королевич Милошек отправился с директором труппы в его дорожный вагончик, где из недр сундука с актерскими костюмами был извлечен плакат с объявлением награды в сто золотых рейхсмарок за поимку двух опасных международных преступниц: старой опытной колдуньи Гордоны и ее сообщницы – молодой ведьмы Нежейки, совместная практика которых нанесла немалый урон нескольким королевским домам, не считая многочисленных случаев разорения менее титулованной знати. На плакате были изображены портреты и дано подробное письменное описание обеих преступниц, и королевичу Милошеку не составило большого труда опознать мнимую двоюродную тетку императора по ее жилистой шее, о том, какая точно примета помогла ему узнать фальшивую принцессу Нежейку, он распространяться не стал, а схватив плакат, решительным шагом направился к выведенным на чистую воду обманщицам.
Директор театра с актерами помчались на своей повозке в село поднимать на помощь королевичу Милошеку его поданных.
Наивно было думать, что такая опытная колдунья как Гордона не подслушала через замочную скважину разговор директора труппы и королевича Милошека. Поэтому, когда к ним явился разгневанный королевич Милошек, они были готовы к встрече. На его требование объяснений обе просто рассмеялись в ответ, а мнимая герцогиня Гордона в придачу, повернувшись к нему задом, задрала свою юбку.
Оскорбленный королевич Милошек объявил, что прикажет немедленно утопить обеих в озере Форгаляс. Но тут фальшивая принцесса Нежейка показала ему брачный договор, подписанный, как вы помните, кровью королевича Милошека, и заявила, что, казнив их, тот рискует войти во всемирную историю клятвопреступником, и это позорное пятно ляжет на всех его потомков.
Не помня себя от гнева, королевич Милошек бросился к своей бывшей невесте, чтобы выхватить у нее из рук свиток с договором, но тут колдунья Гордона брызнула на него из пузырька, который предусмотрительно держала зажатым в кулаке с самого начала напряженного разговора. В то же мгновенье королевич Милошек превратился в белого носорога. Почему колдунья Гордона решила превратить королевича Милошека именно в носорога, думаю, можно объяснить ее желанием таким жестоким способом отомстить ему за неудавшийся обман, превратив доброго и жизнерадостного молодого человека в раздражительное и злобное животное.
Не опомнившись толком от своего превращения, королевич Милошек попробовал было погнаться за колдуньей Гордоной, но его толстые лапы разъехались на натертом паркете, и он неловко опрокинулся на бок.
Едва он после нескольких неуклюжих попыток, обессиленный этими непривычными упражнениями, смог встать на ноги, колдунья Гордона и ведьма Нежейка пинками выгнали его из замка.
Весь в слезах королевич Милошек побрел по дороге в село искать сочувствия и помощи у своих добрых поданных. На полпути ему повстречался конь Златогривый, как раз возвращавшийся из своего коммерческого объезда королевства. Он, не признав своего хозяина, прыгнул через канаву, разбив при этом в щепки рекламную тележку, и умчался прочь с быстротой ветра.
Это событие заставило королевича Милошека задуматься, изменить свое первоначальное намеренье и, в конце концов, привело его на берег озера Форгаляс. Вероятно, он надеялся на помощь мудрого карпа Крапниуса. Но взглянув в прозрачные воды озера, он увидел в них свое отражение, которое буквально ошеломило его. Еще больше оно напугало молодых плотвиц, которые плескались на мелководье, и, увидав над собой рогатую морду с маленькими красными от слез глазками, в ужасе бросились в разные стороны. Потрясенный увиденным, королевич Милошек побрел куда глаза глядят, стараясь не показываться на глаза никому из живых существ. Так он забрел высоко в горы и очутился перед пещерами, когда-то служившими пристанищем дракону Форге, а теперь превращенными в рудники по добыче горного хрусталя.
Появление в пещерах королевича Милошека в его новом обличии произвело на рудокопов впечатление не меньшее, как если бы перед ними явился воскресший дракон Форга. Но ужас их постепенно развеялся, когда невесть откуда появившееся страшилище тихонько улеглось в уголке главной пещеры и принялось тихо плакать. Конечно, нашлись несколько жестокосердных людей, которые кинули в беднягу несколько увесистых камней. Но бедное чудовище в ответ только жалобно вздохнуло, чем окончательно рассеяло испуг людей, которые поспешили досрочно закончить работу и поспешили домой поделиться удивительной новостью.
В это самое время колдунья Гордона и ведьма Нежейка готовились к срочному отъезду. За время своего короткого пребывания в гостях у королевича Милошека они не успели как следует поживиться: кожаный мешок, спрятанный в сундучке, в расчет не шел. Заветный меч короля Яна-Сметливого в руках женщин был бесполезен. Оставался карп Крапниус с золотым венцом дракона Форги. Отпетые мошенницы решили спустить воду из озера Форгаляс, отыскать на мелководьи карпа Крапниуса и снять с него, чего бы это ни стоило, золотой венец. Кроме того, разлившаяся вода, по их расчетам, должна была облегчить их бегство, сбив со следа возможную погоню.
Обе аферистки, прихватив несколько бутылок с напитком, превращающего самого добропорядочного поданного в настоящего мужчину, отправились к караульщикам, охранявшим створы плотины, сдерживающей воды озера Форгаляс. Там они предложили караульщикам выпить в честь предстоящей свадьбы королевича Милошека и принцессы Нежейки. Караульщиков не пришлось упрашивать, ибо они любили своего молодого правителя, а принцесса Нежейка, по их мнению, была прекрасней мечты. Очень скоро караульщики, сморенные действием напитка, уснули так крепко, что их не разбудил даже тревожный набат хрустальных колоколов, в которые ударил звонарь Звонец. Коварные Гордона и Нежейка принялись крутить колесо, приводящее в движение запорные механизмы створов, но делали это так неумело и торопливо, что упустили нужный момент, когда нужно было тормозить разбег регулировочного колеса. Под действием хлынувшей в створ воды колесо раскрутилось так стремительно, что вал воды ринулся в открывшиеся ворота, сметая все на своем пути. Не выдержала и сама плотина, начав распадаться на отдельные каменные глыбы. План колдуньи Гордона и ведьмы Нежейка закончился для них полной неудачей. Бурный поток унес обеих в неизвестном направлении, и больше о них ничего не было слышно.
Целую неделю стояла на лугах, полях и дорогах королевства вода разлившегося озера Форгаляс. Люди пережидали это время на чердаках своих домов, передвигаясь по воде на снятых воротах и калитках.
Когда вода ушла, во многих домах погреба были полны живой рыбы, что несколько примирило людей с убытками, нанесенными неожиданным половодьем.
Когда отряд смельчаков, возглавляемый директором труппы и деревенским войтом, по размытой дороге, угадываемой только по сохранившимся липам, растущим ранее по ее обочинам, добрался до королевского замка, то на его месте нашли только затопленные подвалы замка, в то время как от самого замка и его хрустальной лестницы не осталось и помина. Также бесследно исчез и заветный меч короля
Яна-Сметливого.
Как его ни искали, но словно в воду канул несчастный королевич Милошек.
Очень горевали о пропавшем сюзерене его поданные, но вскоре соседний король предложил им пойти под его скипетр с сохранением всех прав и льгот, дарованных им злосчастным королевичем Милошеком.
При наличии одного только коня Златогривого, к тому же растерявшего в своих рекламных странствиях былую уверенную поступь королевского боевого коня, и то и дело переходящего на суетливую рысь, о другом решении нечего было и думать, и бывшие поданные королевича Милошека, проведя для формы всенародный референдум, согласились.
Озеро Форгаляс, в подтверждении пророчества карпа Крапниуса, так и не восстановилось, вместо него вернулась в свои берега небольшая речушка, которая вместо своего исторического названия Смородина, стала называться Форгалянка. Сам карп Крапниус тоже исчез, но некоторые смельчаки, отважившиеся спуститься в до сих пор сохранившиеся древние и глубокие подвалы бывшего королевского замка, утверждают, что иногда во мраке подвалов слышны плеск и гулкие удары, будто кто-то бьет большим веслом по воде.
Горняки, вернувшиеся через неделю в пещеры, обнаружили белого носорога, совсем обессиленного от голода и горя. Из жалости к страданиям безобидного животного они поделились с ним своим принесенным обедом. С тех пор так и повелось в течение долгих лет: люди приносили еду носорогу, а он следовал за ними как верная собака, помогая своим рогом отбивать породу и таская за собой по подземным коридорам вагонетки, наполненные кусками горного хрусталя. Так длилось долгие годы, когда однажды, поднявшись в пещеры, рудокопы не нашли своего странного помощника. Их поиски по всем закоулкам и штольням ни к чему не привели – удивительный носорог бесследно исчез.
Я проснулся от стука крышки на кипящем кофейнике и чудесного аромата его содержимого, мешавшегося с запахом только что испеченной сдобы. Кошки возле меня не было. «Какой удивительно связный сон приснился мне» – подумал я, вставая с постели.
Когда я вышел из своего чуланчика, старушка и трехцветная кошка с разноцветными глазами уже ожидали меня за накрытым столом.
С аппетитом позавтракав таящими во рту ватрушками, запивая их восхитительным кофе с густыми, словно сметана сливками, поблагодарив и расплатившись за постой и стол со сказочной старушкой, погладив на прощанье трехцветную кошку, я по утренней прохладе отправился в путь, не переставая вспоминать и удивляться приснившейся мне истории.
На следующий день я уже находился в столичном городе и был приглашен моей знакомой в национальный исторический музей, разместившийся в бывшем королевском дворце. В одном из залов я обратил внимание на стеклянный шкаф, на полках которого стояла столовая посуда: тарелки, стаканы, бокалы, фужеры, кувшины, графины, сразу напомнившие мне графин и стакан, виденный мной накануне в домике гостеприимной старушки. Я внимательно прочитал табличку с перечислением предметов коллекции, ниже которого более мелким шрифтом было напечатано слово:
«nosorogovo»
Почему-то взволнованный, я попросил свою знакомую перевести мне это слово. Очень мило улыбнувшись, она сказала: «Оно переводится как «горный хрусталь».