Выйдя из библиотеки, Вика и Сева, не сговариваясь, пошли к заливу.
Вечерняя заря уже догорала, и раскаленный докрасна диск солнца, погрузившись на четверть в воды залива, окрасил их в фиолетово-оранжевый цвет.
Они стояли, смотрели на эту необыкновенную красоту и молчали, каждый был погружен в свои мысли. Вернее, они думали об одном и том же, но каждый по-своему.
"Да, – думал Сева, – он на нее запал, и сильно запал, это очевидно. И он не отстанет, это ясно.
Драться я с ним, конечно, не собираюсь, пусть не рассчитывает, и не потому, что боюсь его, а просто считаю, что кулаками ничего не добьёшься в этом деле. Я просто поговорю с ним: скажу, что эта девушка давно моя, и мы друг друга любим, поэтому ему лучше отойти в сторону.
Ну, да! Так и скажу: друг друга любим уже давно, с самого седьмого класса. Друг друга любим", - Сева повторил эти слова два раза.
И вдруг поймал себя на мысли, что не знает: любит ли Вика его. Он ни разу не задавал себе этот вопрос, и никогда не спрашивал ее об этом. Он-то ее любит, это он знал, а вот любит ли она его? Да ему как-то и не приходило в голову задать ей этот вопрос.
Она всегда хорошо к нему относилась, была всегда рада ему. А ему большего и не надо было, только бы быть с ней рядом, и он думал, что так будет всегда, они поженятся, как только он закончит учебу в институте и заживут одной дружной семьей. И он был спокоен все это время, пока этот тип вдруг не вмешался, решив за ней приударить.
Сегодняшняя сцена в библиотеке Севу не на шутку взволновала. Он недоумевал, почему Вика так себя повела. Зачем она приняла эти цветы, да еще и дорогую хрустальную вазу? Неужели не поняла, что он делает ей подарок? И не просто так, а с целью: показать, что она ему нравится и он рассчитывает на дальнейшие отношения с ней. Не зря он сразу же стал навязываться в провожатые и был уверен, что она согласится.
А Вика вспоминая, все это, ругала себя: почему она позволила вовлечь себя в эту игру? Глупая!
"Какая же я глупая! – говорила она себе. – Теперь он вообразит, что нравится мне или еще хуже, что я влюблена в него! Да и как ему не подумать! Ведь я вела себя именно так: краснела, как глупенькая влюбленная девочка, смущалась.
Ой, как стыдно, как стыдно! Ненавижу себя, ненавижу! Что же теперь делать? Как теперь выйти из этого неловкого положения?
Цветы будут стоять в библиотеке, – решила она, – пока не завянут. Ваза тоже останется в библиотеке, потом в нее можно будет ставить любые цветы, например, полевые, они будут создавать уют", - успокаивала себя Вика. Но успокоение слабо действовало. Нехороший осадок все же оставался в душе, и давал о себе знать.
Ведь этот тип теперь не отстанет. "Он не отстанет!" – настойчиво билась противная мысль в голове.
И как будто услышав ее мысли, Сева сказал:
– Он теперь не отстанет от тебя!
Вика даже вздрогнула. И испуганно посмотрела на Севу. А он тут же добавил:
– Если ты ему позволишь...
Сева ревновал, он был зол и на себя, и на Вику и хотел сказать «волочиться», но во-время спохватился и не произнес вслух это слово.
Вика поняла, но промолчала.