Вы когда-нибудь чувствовали легкий зуд в области губы, который быстро переходит в жжение? И вот уже под пальцем, опасливо прикасающемся к коже, прощупывается маленькое возвышение. Несколько минут, и оно превращается в гроздь безобразных, зудящих и тянущих губу пузырьков. Нет? Вы не знаете, кто такой Герпес? Тогда Вам не понять эту повесть, и Вы можете с чистой душой закрыть книжку. А я продолжу свой разговор с оставшимися девяноста пятью процентами населения.
Мы живём вместе с Герпесом уже много лет. Почти всегда. Сколько я себя помню, стоило мне облизнуть губы на морозе, или выпить водки в более зрелом возрасте, так словно мать-и-мачеха весной на лугу, расцветала моя губа. Сначала я не придавал ему большого значения. Но, став старше, и начав интересоваться женщинами, он стал реальной проблемой.
Первый раз это случилось в тринадцать лет. У меня были серьёзные отношения с девушкой. Мирра, так её звали, целовала меня в щёку, а я ходил с ней в кино. Дело, в общем, шло к свадьбе, когда мы решили поехать в летний лагерь. За день до отъезда на моей верхней губе выскочил огромный, закрывающий половину носа, грязновато-жёлтый герпес. Губа опухла, нос перекосило. Моя истерика, должная подтвердить невозможность поездки до полного выздоровления, не произвела на родителей никакого впечатления, и я был посажен в поезд. Разумеется, в таком виде я не мог общаться с Миррой. И все восемь дней, до полного исчезновения следов герпеса, я тщательно избегал встреч с ней, молча прерывая всяческие её попытки получить объяснения. С моей точки зрения и так всё было ясно.
Когда герпес прошёл, и я нашел в себе силы приблизиться к ней, у неё уже был другой парень.
В девятнадцать лет, живя в Москве, мы с другом собрались в Киев на каникулы. Планы были грандиозные. Легенды о красоте и доступности украинок занимали первое место в «Топ 10» нашего сексуально-туристического рейтинга. Накануне вечером я почувствовал лёгкий зуд и увидел маленькое красное пятнышко сбоку от носа. Я даже не допускал мысли, что это герпес. Не хотел признать очевидное, и с тайным отчаяньем намазал пятно гидрокортизоновой мазью*. На утро, разнокалиберные пузырьки на моей щеке не помещались в зеркало. Они сочились, зудели, тянули кожу от губы до нижнего века, выворачивая ноздрю волосами наружу. Пришлось замазывать лицо зеленкой и заклеивать пластырем, что хоть как-то выйти на улицу. В Киеве меня подкармливали в магазинах и уступали место в метро. Просто представьте себе на минуту – слева грубый шрам вместо глаза, справа – жёлтые на багровом фоне корки и пузыри, неравномерно покрытые зелёнкой. В Нотр-Дам де Пари мне может и дали бы роль, но от украинских девушек я не получил ни чего.
Когда следующим летом я пришёл устраиваться на практику в больницу, то был поражён обилием красивейших медсестёр, включая старшую по отделению. В то время я особо не был обласкан женским вниманием. Если честно, в то время женщины на меня смотрели больше со страниц эротических журналов. И я строил глобальные планы коренного изменения своей половой ситуации. Разумеется, опять вмешался Герпес. На первое дежурство я пришёл с корками на верхней и нижней губе. Когда я говорил, они стучали как кастаньеты, а когда пытался улыбнуться, то рвались и брызгали кровью.
Я начал придавать своему Герпесу особый сакральный смысл. Поверил в его самостоятельную осознанность. Считал нас комменсалами**. Герпес, в моём представлении, владел даром предвидения. Знал что для меня лучше, и предостерегал от ненужных связей.
Наша идиллия закончилась в миллениум. Моя жизненная ситуация соответствовала тому яркому периоду излома тысячелетий. Я поменял машину и почти уже поменял жену. Заехал на больничный корпоратив. Разумеется, на верхней губе у меня был не малых размеров герпес. Он не смог бросить меня в этот сложное время перемен. Хорошо выпили. На девушек я не обращал внимания, так как дома меня ждала старая жена, а не дома – новая жена ждала, когда уйдёт старая. Я немного запутался.
Вдруг смотрю, наша аспирантка села рядом со мной, бедро жаркое придвинула, глазом блестящим мазнула и предложила выпить на брудершафт. Я немного засомневался. У меня в кабинете уже лежала пьяненькая докторица, отдыхала. Она немного перебрала, и я отвёл её в свой кабинет, понимая, что даже если сейчас меня девушки не интересуют, то что станет потом, даже Герпес не знает. Поэтому приберёг себе одну на всякий случай.
Поколебался я совсем немного и согласился. Выпили, я думал щёчками чмокнемся, у меня вроде герпес на губе, но она губы в губы, язык в рот мне засовывает. За руку меня из помещения тянет, пойдём мол скорей. Вышли в коридор, как она мне в герпес вцепилась. Облизывает, подсасывает, стонет. Мне больно, противно, но легкое возбуждение снизу постепенно накатывает. Под юбку ей руку засунул. Она только сильней ртом заработала. Тут я некстати про первую, в своём кабинете вспомнил.
– Иди, говорю, домой, а завтра с утра закончим начатое. Еле выпроводил. Пошёл в кабинет, и примостился рядом с…
Утром вернулась аспирантка и с прежним энтузиазмом принялась исследовать мой герпес и другие части тела.
И вот тут я задумался. Если ты Герпес такой умный, скажи с кем мне остаться. Я с двумя то запутался, а тут ты на свой крючок ещё двоих мне подкидываешь. Молчит Герпес. Нет его. Нет никакого второго разума, нет разумных вирусов. Есть только болячки, которые надо мазать зелёнкой, и жизнь, которая не дай Бог, повторится в наших детях.
* Противоаллергический, противовоспалительный препарат. Применение при инфекционных заболеваниях, включая вирусные, может спровоцировать бурное развитие симптомов.
** Лат. con – вместе, mensal – столовый. Сотрапезник.