"...А орешки не простые,
Всё скорлупки золотые,
Ядра — чистый изумруд..."
А.С.Пушкин. "Сказка о царе Салтане,
о сыне его славном и могучем богатыре
князе Гвидоне Салтановиче
и о прекрасной царевне Лебеди".
— Почему я в конце списка? — подумала буква "я". — Я — ведь это — я и я должна быть первой. Просто потому, что любой человек, вспоминая себя, говорит: "Я!"
Алфавит где-то гулял и не знал, что буква "я" стала претендовать на первенство. Буква "я" между тем, пока Алфавит был в неведении, потеснила букву "а" и встала на первое место.
Все буквы всполошились: каждая захотела стать первой, но не каждая находила у себя признаки, достаточные для занятия лидирующей позиции, а кто из них важнее, они как-то прежде не думали. Каждая буква в алфавите занимала место, определённое издавна и не представляла, что оно может быть каким-то другим, отличным от установленного в прежние времена.
Пришёл Алфавит и увидел беспорядок. Алфавит придерживался строгих канонов и потребовал объяснить происходящее. Буква "я" изложила сильные стороны своей позиции, на что Алфавит возразил, что сама по себе буква "я" — это дифтонг. А буква "я" сказала, что никогда не слышала о таком китайце. Алфавит говорит:
— Буква "я", ты состоишь из двух звуков: [`j] и [а], а "а" — это, на сегодняшний момент, первая буква, кхы-кхы, во мне.
— Но почему я должна быть в конце списка? — не унималась буква "я".
— А ты представь, что ты, пусть с конца, но — первая, — сказал Алфавит и, подумав, добавил: — Радуйся, что тебя вообще оставили после реформы, а не сократили, как, например, букву "ю". Она ведь вторая с той стороны меня и заменить букву "б" на её месте не хочет, несмотря на то, что у них есть сходство в начертании прописных, как у вас с "А".
— Как хорошо, что я такая, какая я есть, — думала буква "о". — А что там произошло, из-за чего волны расходятся?
— Представляете, — сказала буква "н", — буква "я" претендовала на первенство в алфавите!
— Ой, что Вы говорите, как такое можно? — изумилась буква "о".
— Да это всё равно, как если бы я поменялась местами с Вашим соседом, буквой "п"! Представить себе не могу, что бы тогда произошло: буква "п" на моём месте, я — на его, вы — между нами... Или у Вас есть амбиции уйти от нас, раз уж буква "я" решила произвести переворот? — всё причитала и причитала буква "н".
— А почему Вы называете букву "п" им? Это ведь — она, — удивилась буква "о".
— Она?!
— Если уж на то пошло, то первой должна быть я, — произнесла буква "ф".
— Это почему это? — осведомилась буква "и". — Это только на том основании, что ты входишь в группу из симметричных начертаний?! Подумаешь!
— От ассиметричной слышу, — не замедлила отозваться буква "ф".
Буква "ф" считала, что раз с неё начинается имя одного человека, положившего начало отношению к группам буквосочетаний как к структурам, то с неё и надо начинать алфавит, да и назвать его как-нибудь коротко и ясно, например: "фавит", без "ал-".
— Ничего подобного! — категорично заявила буква "с". — Первой в списке должна быть я! Мой довод: начертание меня. Без меня никто из вас не обойдётся, поскольку я — незамкнутая окружность, и в прописном, строчном, печатном и непечатном видах присутствую в каждой из вас, за исключением, разве что, буквы "н". И потом, с чего это вдруг буква "ф" решила стать первой, если она вообще не местная? Подумаешь, имя она начинает, подумаешь, какой-то Фердинанд: он, вообще, нерусский! Из начертания меня, кстати, целиком и полностью состоит его фамилия как на русском, так и на европейском языке. А я сама в его фамилии упоминаюсь трижды!
— Про меня только не забудьте, — вклинилась в разговор буква "д". — Чтобы имя того человека полностью написать, без меня не обойтись. Но вот я вполне могу обойтись без "е", так как фонетический призвук при произнесении меня по правилам орфоэпии вполне достаточен и может заменить букву "е".
— Э-э-э, позвольте, — встряла буква "э", — это как понимать? Это я, значит, вроде бы есть, но меня — нет?! Все активно используют меня в речи, а на письме забывают? Так не пойдёт. Объявляю забастовку и дальш вы будт общаться бз мня. Не нравится?!
— Я-то тут при чём? — всплакнула буква "е". — Если ты, э, объявишь забастовку, то я исчезну, ты это понимаешь? Это букве "ё" всё равно, она уже привыкла, что её забывают.
— Просто кому-то помешал русский умляут, — философски заметила буква "ё". — И я, как и буква "э", в речи присутствую, но на письме встречаюсь всё реже. Иногда, правда, люди восклицают: "Ё!", но я не могу гордиться всеми коннотациями и разнообразием значений в деривации понятий произносящего.
— Я вам не помешал?! — осведомился твёрдый знак. — Могу претендовать на первенство, но делать этого не буду. На первенство претендовать могу как самый часто употреблявшийся символ при написании слов каких-то сто лет назад: вспомните о том, что до реформы у меня было собственное звучание, как у любой из вас ныне, а в сию пору без меня буква "э" попросту не сможет бастовать так, чтобы все об этом узнали. А теперь представьте меня в начале алфавита: сначала, вместо буквы "а", иду я, а затем следует буква "б". Вам эта конструкция разве не напоминает ушедшую от нас букву "ять"? Смотрите: "ЪБ". А у буквы "ять" прав гораздо больше, чем у буквы "ф"...
— Так-то оно так, — сказала буква "т", — однако я тоже могу быть первой на тех же основаниях, что и твёрдый знак. В старину начертанием, сильно похожим на моё, писали букву "а". Мачта была выше.
— Вас послушать, так я должна быть благодарна мягкому знаку, букве "с" и половине реи буквы, употреблявшейся кое-где до реформы. Что до тебя, э, ты не права: без тебя меня не произнести. И, иногда, не написать.
— Уж если кому и быть первой в ряду остальных, так это — мне, — заявила буква "п" и продолжила: — И слово "первая" начинается с меня. Кроме того, начертание меня тесно связано с выведением на письме двух вертикальных и одной горизонтальной линий, что учит написанию такой сложной буквы, как "н", в которой, как верно заметила буква "с", её почти нет, если не считать небольшой виньетки в рукописном варианте написания большой прописной и малой букв. На этом основании первой буду я, а второй — буква "н". "С" будет третьей. Как видите, у нас образовался союз.
— Позвольте, многоуважаемая "п", Вас не пустить на первое место, — дипломатично притормозила рвущуюся к первенству букву "п" "м", незначительно подмигнув остальным. — Начнём с того, что я — буква полностью симметричная, меня можно даже перевернуть и смысл не изменится, я состою из двух "л", любой из которых проведи горизонтальную линию в нижней трети высоты — и будет буква "а", а если какая буква и сложна в написании, то это буква "к", уж я-то знаю, кроме того, у меня есть родовитые предки и вряд ли даже буква "я", которая, как уже говорил Алфавит, вообще дифтонг, может похвастаться присутствием в истории языка общего с моим предка. Я имею ввиду "омегу", а кроме буквы у меня есть самый древний родственник: звук [м]. Да и слово "первая", может и начинается с одноимённой буквы, а вот слово "мудрость" начинается с меня.
— А если Вашего, как Вы утверждаете, общего предка, поставить на попа и зеркально отразить, как букву "я", то получится, как Вы, м, могли заметить, — я. — завершила мудрствование буквы "м" буква "з". — У меня предков-букв целых два, а то, что слово "звук" начинается с меня, Вы, верно, забыли?! Надо заметить, что "омега", родством с которой Вы имели честь хвастаться, древнегреческая по рождению и к "земле" не имеет никакого отношения, хотя, да, Вы правы, похожа по начертанию.
— "Юс-малый", "Юс-большой" — это, конечно, не "зело" и "земля", и второй с конца быть не так уж плохо, особенно, когда ты издалека похожа на "десятку", — проворковала буква "ю". — Вы бы все ещё числовые значения дальних родственников вспомнили, и тогда, как знать, кому быть первым...
— Я ведь совсем на тебя, я, не похож. Скорее уже на сонорную "р" вверх ногами... И уж, тем более, не похож я на "ъ" с "ы" его. Если разобраться, то меня вообще нет, даже призвука не слышно, не то что звука, но без меня мягкость даже дифтонгу не показать с иностранкой [`j], как и самой "j". Что поделать: звуки другие.
— Вероятно, меня вскорости ожидает та же судьба, что и мягкий знак, — посетовала буква "р": — Русской быть затруднительно.
— Нашла чего бояться, — возразила ей буква "л", — с меня начинается такое слово как "лингвистика", поэтому тебе даже начертание менять не придётся: пристрою в другой алфавит. Против латинского ничего не имеешь против? Мы же — сонорные.
— Хорошо быть согласным, но внешне похожим на гласный, образовывая дифтонги, — мечтательно произнесла буква "й". — А ведь я не только пробралась в чуждый для себя алфавит, ассимилировалась, приспособилась, то есть, сменив начертание и имя, но и создала нововведение по сути: инициировала, так сказать, заварила кашу, если совсем просто. У меня на службе теперь четыре саттелита и они не просто включены в слова русского языка, без них теперь жить не могут, не употребив "е", "ё", "ю", "я" к месту или без такового. "Я" теперь права качает, споря с "а", без которой жить не может, но не помнит об этом; "ю" внесла хаос и сомнение в ряды, ненавязчиво вспомнив о числовом значении букв, имевшем место до реформы; "ё" скатилась из "князи в грязи", даром; "е", как обычно, призывает, не говоря ни слова, её пожалеть. Эти буквы надо подчинять жёстко и сразу, и потом, я не помню, чтобы я хоть когда-нибудь была мягкой.
— Экскурс в историю тем хорош, что отбивает желание спорить, не имея веских оснований. — тихо-тихо произнесла буква "ж". — Предлагаю прекратить разглагольствования и занять буквам места, определённые русским алфавитом, иначе будет "ж", и география здесь ни при чём. Я похожа на снежинку? Где вы все "живяте"? Наконец, если говорить о начертаниях, то "м" пошла от меня, как и оба "юса". Про праиндоевропейский язык слышали? Есть такой значок: "*", "звёздочкой" называется, и пишут его, как и меня, с шестью концами. А ведь я не видоизменилась, как некоторые, и произношение осталось тем же.
— Какое шумное шевеление из-за каких-то гусей, — прошелестела буква "ш".
— Кто из троих должен быть первым: я, "упавшая" заглавная "е" или перевёрнутая во всех смыслах прописная "т"?! А если приплести сюда "лежащую" "з", не рассматривая её вблизи: вдруг обнаружится иностранное влияние, и вбить центральный клин, среднюю мачту, как у меня, но подлиннее, то будет буква "ф". И "крышку" сверху положить, для пущей вящести... Или для вящей пущести... Как-то так.
— [Ща]! — поддержала букву "ш" буква "щ", — только запятую добавлю к древнегреческому алфавиту.
— На юг, что ли, отправиться, — подумала буква "ц". — Там — цикады.
— Лучше — на запад, — продолжила начатое буквой "ц" размышление буква "у". — У кого-то, может быть, род княжеский древний, а у меня, банально, родственники за границей. И почему буква "т" об этом забыла?
— Куда поедете? — поинтересовалась буква "к".
— Да куда бы они ни поехали, и не только они, — везде они встретят меня, — безапелляционно заявила буква "х". — Меня они встретят не только как букву, но и в виде значка, символа, рисунка, обозначения, маркера, отметки, метки, наскальной "живописи" и предупреждения "уступи дорогу поезду". Без меня не обходится ни одна декларация, программная статья, подписной лист, учебник или рабочая тетрадь; я есть даже в Интернете! А какое звучное имя у меня было до реформы, как оно гремело на церковно-славянском! Это вам не какая-нибудь буква "ё", которой ещё и трёхсот лет ещё нет, а уже жеманничает.
— Третья по счёту в алфавите, вторая и седьмая по счёту дней недели: как мало надо, чтобы страсти кипели возле первых двух букв. — размышляла буква "в". — Но первой быть не хочу: это что же, меня при первом же перевороте сместят? Не надо быть буквой "ж", чтобы догадаться, что будет.
— Я олицетворяю сохранение традиций письма не только твёрдого и мягкого знаков, но и, будучи гласной, вопрошаю согласную "р", согласна ли она "смыться" по предложению сонорной "л" из русского алфавита как, в своё время, с палимпсеста? — подала голос буква "ы".
— Давно я что-то не лежала на боку, давно на меня никто не покушался, — размышляла вслух буква "а", — последнее время всё на подставке стою, из-за неё меня даже с "д" путают иногда. А, кстати, хорошая мысль! Слушай, д, а, может, устроим им всем что-нибудь, а?
— Да как нечего делать, — живо откликнулась буква "д", — я всегда "за", ты знаешь.
— "И стали они жить-поживать, да добра наживать..." За чужой счёт. Да, этого в сказке не было, но имелось ввиду, — уточнила буква "и".
— Чего-чего? — не поняла буква "ч". — Из-за чего драка? Я, вообще, должна быть четвёртой!
— А я, получается, — буква с приставкой "недо-". — рассуждала буква "г".
— По начертанию я похожа на "п", но без второй мачты, как "л" в составе "м", но и на "л" недотягиваю. Меня можно принять за "т" в прописном непечатном виде, но тогда я потеряю самость. С другой стороны, меня очень легко писать, но можно перепутать с "L": мягкому знаку не надо ничего доказывать, а вот буквам-омоформам придётся потрудиться.
— Никому не надо объяснять, почему я такой, какой я есть? — поинтересовался Алфавит. — Почему я называюсь так, а не как-то иначе? Кто-нибудь когда-нибудь задумывался о жизни буквы "альфа"?! Алфавит — это alpha - vita, а никакой там не [алэф-бэйт]. Почему? Потому что языку свойственны процессы опрощения, то есть упрощения, движения от сложных конструкций к простым, а не наоборот. Во мне, древнерусском, было больше тридцати трёх букв, и то — это результат заморского влияния: дескать, пришли два человека и "подарили" некоему населению неохватной территории грамоту. А в грамоте той сказано... Да неужели?! Как же население неохватной территории смогло понять двоих иноземцев, грамоты не ведая?! И сразу опосля этого вмешательства понимать меня стали не все: одни умели писать, другие — только читать, а считали и вовсе — третьи. А ведь я, средоточие русских букв — ни много ни мало — конструкция, объединяющая народ русский. То же относится и к другим алфавитам, в том числе, к "универсальному" латинскому: по-латински говорит только Папа Римский, а народы, окружающие то место, своих букв, за редким исключением, не придумали. И все всегда движутся к истокам: будь то эскимосы или словенцы. Чертёж конструкции должен быть простым: тогда не развалится.
Кто разрешит спор? И что такое "алфавит"? Может быть, это закодированное послание древних: аз ведати буки, глаголю, добро — есть...
Сложен Русский язык, что и говорить...
21 мая 2015 года — 27 мая 2015 года.