Квартиру я обменял с обязательством работы на предприятии – строителе и хозяине дома - Симферопольском электротехническом заводе министерства путей сообщения. Моя новая квартира в доме рядом с заводом.
С него я и начал поиски работы.
Вакантная должность начальника ОТК. Директор, после отдела кадров, полистав мою трудовую книжку и увидев, что я работал военпредом, обнадёжился. Я и не отказывался, но попросил сначала походить, ознакомиться с производством. Завод, технологией, переделами и продукцией похож на псковский электротехнический ПЭТЗ, или на великолукский ВЗВА. Для меня ничего нового. Как-то даже и скучно. И грязищи не в пример больше, не завод, а мастерские какие-то мутные. Такое впечатление, что ОТК здесь и не работает вовсе.
Поползал, опять директор с замами. Говорю, что не знаю, как и начинать. Отцы командиры принапряглись. Продолжаю, и стоит ли начинать, работаете же и продукцию выдаёте. Расслабились и отпустили с миром.
Арендное предприятие ПО «Крымпродмаш». Тоже удобно, на Евпаторийской, рядом с вокзалом железнодорожным. На электричке от порога до порога немногим больше часа выходит. И до городской квартиры – дома на Обской недалеко. Полчаса нескучного шага, в удовольствие. Зашёл в отдел кадров. Начальница производит впечатление умной и обходительной тётки. На заводе есть пара подходящих для меня вакансий: зам начальника основного производства и начальника отдела подготовки производства.
Походил по цехам. Мощный механический передел, хорошая инструментальная база, чугунолитейный цех, всё основательно, универсально, по полному циклу, с размахом, но тоже грязновато, жирновато. Такое впечатление, что когда-то хороший завод несколько разжирел, цепляется за старую славу, продолжает терять динамику и форму.
Начальник основного производства Разуваев. Под ним главный корпус - механический цех и сборка. Симпатичный крупный осетин, умный, волевой, рассудительный. У него нелады с замом. Это первая вакансия. Но зам, Николай Иванович Скориков, собиравшийся переводиться начальником в заводскую котельную, почуяв подпору, похоже, передумал уходить, на глазах активизировался. Да и я не очень стремился выпихивать его с места. Через неделю, с Разуваевым, у нас как-то сразу сложились добрые, почти доверительные отношения, договорились. Пусть Скориков, если начал шевелиться, пока работает. А я проработаю второй вариант.
С оформлением почти сразу начались осложнения. По стандартному сценарию, «меня послали, я пошёл», потребовалась куча виз от лиц, которые очень старались выглядеть значительно, но, похоже, ничего не решали. Про таких говорят: «Взятку взял, коньяк сожрал, ничего не сделал». И сидят они все, почему-то не на заводе, а в СКБ. Главный технолог, голубоглазый и седой крымчак, фамилия Пурим. Крымчаки и Караимы – те же евреи, по преданию, потомки Хазар. Синагога. Похоже, идёт борьба за власть. Завод, как место работы, мне в принципе нравится. Дурь с оформлением можно и перетерпеть. Не к спеху. Главное – пропуск на завод у меня есть. Использую время для ознакомления с производством.
Прошла ещё неделя. Нужные подписи в приёмном листке так и не появились. Вязкая резиновая система везде одинакова. Ищу обход. Зашёл в техническую библиотеку. Приятные неглупые женщины. Посетовал на неурядицы с оформлением. Получил добрый совет, не тратить время на сбор пустых, ничего не значащих виз, а идти сразу к главному инженеру объединения. Он мужик с понятием, разберётся. Пришлось зайти к главному инженеру. Остапчук, щирый хохол. После пятиминутного разговора и одного телефонного звонка он направил меня к своему заму. Куличенко Михаил Яковлевич, из ужгородских западнянцев. К Венграм тяготение. Эти мне как-то ближе. В кабинете жевтноблакитный флаг. Тоже «незалежник». Но, производственник, из заочников, вырос на заводе. Сошлись в момент. У меня снова выбор. Или отдел подготовки производства, или начальником ИВЦ. С АСУ я уже ознакомился, пожиже, чем у меня в Пскове, и проблем побольше. Я ещё от псковских заморочек не отошёл. Да и старый начальник, хоть и весь больной, говорит, что мечтает об отставке, но, похоже, это просто поза. Отодвигать его мне не с руки. Он всё это не один год строил, и с ним коллектив. В старый хомут на инфарктную должность лезть мне не захотелось.
На следующий день, с первого июля я вышел на работу. Как раз месяц с оформлением проваландался. Непрерывный стаж пропал. Не беда. Восемь лет больничный брать не буду. При оформлении в ОТЗ, начальница по фамилии Ивановская, на «родном» псковском заводе была Лидуша Заваровская, снова казус. Мой отдел состоит из двух бюро, конструкторского и планово-экономического. Штат начальника оказался занятым каким-то подснежником из СКБ. Понятно теперь, почему евреи меня так долго мурыжили. В планово-экономическом бюро своя начальница, Головина Тамара Петровна. Опять же крымчачка, считай, еврейка. Но, мудрая. И бабья куча под ней. Встану над ними, хлопот не оберёшься. Решили обойтись без начальника отдела. Согласился на должность начальника конструкторско-технологического бюро подготовки производства и нестандартного оборудования. Учитывая важность темы и персональный оклад начальника отдела. Это я уж точно, потяну.
Зашёл в партком. Кабинет обставлен солидно. Но как-то уж очень тихо. Шкляренко, хохол, мужик мощный, руки рабочего, явно не измученный излишним интеллектом, недавно избрали. Встретил меня приветливо. Рассказал ему, что я из покинувших ряды, но убеждения не сменил, простым людям сочувствую. Поговорили.
Пригласили меня и на первое партийное собрание. Та же песня, что и на родном псковском заводе. В рядах одни старики, а если молодые, то или криво усмехающиеся, какие-то раздвоенные, или не очень далёкие.
Через полтора месяца позор 19 августа 91 года. http://proza.ru/2015/08/17/864
Перенёс относительно легко. Ещё в Пскове, за год до путча, ортодоксальные члены партии постарались сделать невозможным дальнейшее пребывание в рядах неверующего в перестройку «фракционера и развалиста». И спор-то вышел пустяковый, признать ответственность авангарда за то, что народ немного не туда завели. Покаяние? В Союзе это равносильно политической смерти. Ни-ни! Тогда как у Брехта, до конца: «Бьют барабаны. Шагают бараны. Бьют барабаны. Шагают бараны в ряд». - Мне так не по пути.
Ельцин. Небывалое. Политбюро сказало ему «Умри», а он ослушался. И ведь всплыл. И выплыл. Точнее, не он, его подхватили, подсадили на корабль и даже поставили на мостик «демократы». Опять же синагога. Фигура для толпы.
На первых порах мне не до политики. Работа моя оказалась уж больно не скучная. Да и дома дел хватает. Считай, три года семья без мужика перебивалась.
Соседи татары. Глава семьи Ленмар Ибрагимович, он ещё помнит депортацию сорок четвёртого года. Жили в Бахчисарайском районе. Отец председатель колхоза, партийный, сына в честь Ленина и Маркса назвал. Не помогло. Всех запихнули в телячьи вагоны. Венера, хозяйка семьи. Дочь красавица Эвелина, замуж собирается, говорит, как вы, дядя Володя, троих детей на себя взяли. Объяснил, что дети-то – мои.
На лето Архиповых младших привезли, племянница Маринка с подругой из Пскова приехала – целый детский сад. А когда Брат Коля с маленьким Алёшкой и Юра Архипов приехали, соседи вообще зауважали. Офицеры, говорят. Попробовал объяснить, что гражданские, «Нет. Мы офицеров сразу видим».