Пожалел
Витька Середа и не подозревал, что в нём живёт столько альтруизма. Да и самого такого слова он не знал. Спроси его – удивился бы: «А что это и с чем его едят?» Выросший в простой семье, без отца, он знал цену трудовой копейке. Понимая, что институт ему не светит, учиться не старался и после девятого пошёл в ПТУ. Получил профессию радиомонтажника и успел до армии поработать на заводе. После службы туда же и вернулся.
К вещам Витька относился бережно. С детства привык всё донашивать за старшим братом. Вот почему решил осуществить мечту и купить кожаную куртку на натуральном меху. Приценился – оказалось, сразу не по зубам. Зарплату отдавал мамке на жизнь, но она поддержала его идею, и парень, скопив необходимую сумму, наконец, купил дорогую вещь.
Из чёрной кожи мягкой выделки, на цигейке, украшенная блестящими молниями куртка сразу повысила самодостаточность Витьки. Он был горд, что приобрёл её на свои, кровные.
Он не любил вторую смену, которая заканчивалась в одиннадцать. Но график есть график. Пока народ собирался по домам: мылся, переодевался, чесал языком – он был уже у проходной. Выскочив одним из первых, успел на только что подъехавший трамвай и, усевшись в конце вагона, задремал. Ехать всё равно минут тридцать, выходить на конечной.
Район, где жил Витька, был глухим. Старые пятиэтажки врезались прямо в поля, которые теперь, зимой, казались огромной белой равниной.
К ночи морозчик окреп. Снежок, недавно выпавший, приятно поскрипывал под ногами. Длинную пустынную в этот час улицу подсвечивали редкие фонари. Сейчас он свернёт в проулок и срежет часть пути, чтобы быстрее оказаться в тепле, съесть накрытый салфеткой ужин и плюхнуться в кровать. Трудовая неделя позади, впереди заслуженный выходной и долгожданное свидание с Инной. Нет, он её сегодня тоже видел. В конце смены она сунула ему в руку записку и шепнула: «Прочти потом». Сердце Витьки так и подпрыгнуло.
Они познакомились месяц назад. В цех привели группу практикантов, вернее, практиканток. Среди всех девчонок она, конечно, выделялась. Во-первых, рыжие кудри, как огонёк, мелькали то тут, то там. Во-вторых, ростом природа не обидела, поэтому она была всегда на виду.
Мастер закрепил наставников, и Виктор обрадовался, когда «огонёк» подошёл к нему и сказал:
- Привет. А меня направили к Вам.
Видя, что девушка хочет снять куртку, он сказал, указывая на крючок в стене:
- Сними и на гвоздик.
- Инна Гвоздик, - эхом откликнулась девушка
- Какой гвоздик? – смешался парень.
- Меня зовут Инна Гвоздик.
Они долго смеялись, когда до обоих дошёл смысл каламбура. Через неделю Виктор позвал девушку на свидание, но она всё обратила в шутку. Вторая попытка тоже провалилась. И вот сегодня эта записка! Волнуясь, развернул, прочёл и вспыхнул лицом.
Идя по тёмному переулку, вспомнив о записке, он снова улыбнулся. Поравнялся с детской площадкой под названием «Грибки». Прозвали её так, потому что рядом с песочницей и качелями красовались огромные деревянные мухоморы с красными шляпками в белый горох. Они были врыты в землю в милом беспорядке. Издали площадка напоминала грибную полянку. Сейчас на каждой шляпке лежал приличный пласт снега, и полянка исчезла под белым покровом.
Со стороны «Грибков» послышался приглушённый стон. Виктор задержал шаг, прислушался. Стон повторился. Парень пошёл на звуки. В снегу валялся мужик. Он сопел, охал и стонал. От него разило водкой, но не это поразило молодого человека. Мужик был раздет. В клетчатой рубахе, выбившейся из брюк и расстегнутой на груди, он сидел, обняв гриб, и постанывал.
- Эй! – позвал Виктор. – Вы меня слышите?
- Бу, - неопределённо буркнул пьяный.
- Встать сможете? – тормошил его Виктор.
- Бу-бу, - послышалось в ответ.
Парень потрогал руки пьяного, они были ледяными.
- Недолго замёрзнуть, - посочувствовал он.
Надо было что-то предпринять. Виктор вспомнил: быстро отрезвить человека можно, растерев снегом уши. Он отчаянно принялся за «вареники» пострадавшего. Это возымело некоторое действие. Мужик выругался, ладонью провёл по лицу и сел, уставив глаза на Витьку.
- Попробуем встать, - парень стал поднимать пьяного.
Мужик кое-как выпрямился, зубы его отбивали дробь. Теперь, очнувшись, он почувствовал холод. Одной рукой придерживая тело, чтоб не свалилось, другой - Виктор стянул с себя куртку и кое-как нацепил на пьяного.
- Переставлять ноги сможете? – спросил он с надеждой.
- Угу…
- Где Вы живёте?
- Угу, - снова угукнул мужик.
- Там? – показал парень в сторону пятиэтажек.
- Бу-бу…
И Витька попёр его к ближним домам. Несколько раз ноги пьяного подкашивались, и он сползал вниз. Приходилось встряхивать и снова тащить на себе. Постепенно мужичок оживал. То ли согрелся в Витькиной куртке, то ли движение помогло оживить внутренние силы.
Около первой пятиэтажки Виктор решил с ним распрощаться и стал расстёгивать куртку.
- Эй! Чего! – возмутился мужик.
- Ничего. Хочу снять, - объяснил парень.
- Отстань! – отмахивался тот.
- Но это же моя куртка!
- Какого хрена! – упёрся мужик.
- Я Вам помог, мне пора, - снова попытался дотянуться до куртки Виктор, но получил оплеуху.
Мужик вдруг начал яростно махать кулаками. Видя такой поворот дела, парень толкнул противника, и тот упал в снег. От «Грибков» потянулся запоздалый народ, видимо, с последнего трамвая.
- Разде-ва-а-ют! По-мо-ги-те! – заорал мужик.
Подошедшая пожилая пара приостановилась, пошепталась и перешла на другую сторону. Две девчушки, возвращавшиеся, скорей всего, с дискотеки, тоже ускорили шаги. Последним шёл пожилой мужчина. Он остановился и принялся стыдить Витьку:
- Молодой человек, как не стыдно! Пользуетесь беспомощностью выпившего!
- Да Вы что! Я дал ему свою куртку. Теперь хочу забрать, - оправдывался Витька. – Видите, я раздет!
- Раздеты – это Ваше дело. Может быть, Вы морж. Обижать беззащитного не позволю. Пьяный – что дитя неразумное, - поучал прохожий.
На дороге появилась патрульная милицейская машина. Мужчина замахал руками и закричал, чтобы остановились. Двое в форме неохотно выбрались на мороз.
- Ну, что творим? – не представившись, спросил полный, видимо, старший по званию.
- Я, понимаете, иду домой, понимаете, а тут этот, - прохожий ткнул пальцем в Виктора, - раздевает этого. Ну, вмешался.
- Ясно, - сказал полный милиционер и повернулся к парню: - Документы!
- Ну, я пошёл? Со смены иду, устал, - сказал прохожий и поспешно удалился.
- Документы, - повторил милиционер.
- Нет у меня документов. С работы иду, не ношу с собой, - сказал Виктор.
- Почему раздет? – спросил второй милиционер.
- Так я же свою куртку ему отдал, - показал Виктор на мужика. – Пожалел, а он теперь кричит: «Моя!»
- Не отдаёт, значит? – переспросил полный.
- Моя, - сказал пьяный и громко икнул, пошатнулся и чуть не упал.
- Хо-ро-ош! – протянул второй милиционер.
- Что делать будем? – полный уставился на парня.
- Пусть докажет, что куртка его, - предложил напарник.
- Я должен доказывать? – разозлился Виктор. – Моя вещь, и ещё надо доказывать?
- Ты не кипятись. Посмотри на него. Совсем лыка не вяжет, - рассуждал полный.
- А как я докажу? – Виктор бесила ситуация. – На ней же не написано чья! Впрочем… В левом боковом кармане лежит записка. Текст такой: «Завтра в 17 в заводском парке у памятника. Инна»
Старший полез в карман и вытащил записку.
- Точно. Свидание?
- Типа того, - смутился Виктор.
- Девчонка хоть стоящая?
- Хорошая.
- Снимай куртку, чудик, - старший закурил и ждал, пока напарник стягивал куртку с мужика. – Этого грузи. Пусть в отделении проспится, там разберёмся.
- А я? – повеселел Виктор.
- Топай, парень, - разрешил старший. – Между прочим, твой альтруизм мог тебе дорого стоить. Может, к нам рванёшь на службу? Комплекция подходящая.
- Надо подумать, - дипломатично ответил Виктор.
Он вырулил к своему дому и снова с теплотой вспомнил о записке и предстоящем свидании. Глянул на часы и подумал: «Сегодня, да уже сегодня увижу Инну… Кстати, не забыть заглянуть в словарь, посмотреть, что такое «альтруизм» и с чем его едят».