Тамерлан главы 7-9

                Глава 7

    На небольшое суденышко, называемое громко кораблем, они загрузились быстро.   Никаких вопросов по поводу Ольги не возникло, как не странно. Роман забрал у нее паспорт и сложил со всеми остальными, после чего отдал пограничникам. На борт она вошла вместе с группой. Они поднимались  «гуськом», один за другим. Пограничники, разомлев от жары, практически и не смотрели на них, а просто ставили в паспорте отметку о выбытии. Но Ольга все, же была настороже, пока корабль не отчалил от пристани. И только тогда, когда берег исчез из поля зрения, Ольга перевела дух.
    - Ну, вот, а ты боялась, - раздался над ухом голос Романа. – Пошли, в бар, выпьем граммов по сто коньячку. А, то, я что-то утомился. Это практически единственная страна из бывших стран Союза, о которой я  ничего не знаю. Теперь я снова на коне. Но понервничать пришлось изрядно. Профаном себя чувствовать не привык.
    - А ты про все страны все знаешь?
    - Нет, конечно. Про все страны все никто не может знать. Я знаю много, но не все. Про бывшие Республики, кроме Туркмении, Таджикистана и Киргизии, практически все знаю. Немного знаю о Казахстане. Я имею  в виду историю. Страны мира, тоже, те, которые интересны, изучил практически досконально.
     - Это, какие?
     - Франция, Америка, Англия, Испания, Италия, Египет, Греция. Это все бывшие или настоящие Империи. Все она когда-то были великими, или как Америка есть. Ну, о своей стране я не упоминаю, потому, что в этом случае сам Бог велел все знать.
    - А почему о тех трех ничего не знаешь?
    - Не интересно. Басмачи, это не моя тема. А так особых достижений у них нет, и не было. Может, я, конечно, не прав, и даже, скорее всего, неправ, но это моя точка зрения, и я имею на нее право. Пойдем, в бар, а? Там и поговорим.
    - Пошли.
   Они спустились вниз. В баре было прохладно, царил полумрак, тихо, ненавязчиво играла музыка. Занято пока было всего два столика. Видимо люди обустраивались, разбирали вещи, или просто отдыхали. Они сели в угол. Подошел стюард. Ольга заказала безалкогольный коктейль с лаймом и мятой, Роман сто пятьдесят грамм коньяка. Сделав большой глоток, он удовлетворенно выдохнул:
    - Хорошо. Жаль, что ты не пьешь. Много теряешь. Человек должен хотя бы изредка, давать организму разгрузку и расслабон. А тебе он необходим.
    - Почему ты так решил?
    - Ты, считаешь, что я слепой, или дурак? Я же видел, что  пока корабль не вышел в открытое море, ты была как натянутая струна. Ты реально боялась, что тебя не выпустят. Задержат. Почему?
    - Тебе показалось. Просто любой переход границы, это стресс. Мало ли что им может не понравиться?
    - Так я тебе, о чем  твержу битый час? Что стресс надо снимать. А снять его можно тремя способами: алкоголем, сексом и наркотиками. Секс ты отвергла. Наркотики я и сам не употребляю, и тебе не рекомендую. Что остается? Алкоголь.
    - Да, ну тебя! – рассмеялась Ольга. – Лучше ответь на мой вопрос по «неинтересным» странам.
    - Так, а тут и отвечать нечего. Возьми, допустим, Украину. Это же интересно! Начиная с киевской Руси, кого там только не было. И поляки, и татары, и немцы, и англичане, и турки и французы.  А самое главное, крещение Руси оттуда начиналось!
    Или, к примеру, прибалтийские страны. Они же никогда не были самостоятельными. Их все время кто-то захватывал. Территории с «гулькин нос», а борьба шла не на жизнь, а на смерть.
     Или Узбекистан. Такой глыбы, как Великий Тамерлан, во всей истории раз, два и обчелся.  Чуть не половину континента завоевал.
    Армения – это первое православие. Ноев  Ковчег.  Азербайджан – я рассказывал, это вообще история. Про Россию я уже просто молчу. Петр Первый, Екатерина Великая, Иван Грозный. Это ж гиганты власти!
    А, что ты слышала о Таджикистане? В Туркмении хоть Каракумы. Это каждый знает. Но, что интересного в песках? Или Киргизия. Кроме того, что там есть красивое озеро Иссык-Куль, что еще ты можешь вспомнить?  Казахстан – это целина. Ехали туда романтики и комсомольцы пахать залежные земли. Все.
    - Нет. Я с тобой не согласна. – Покачала головой Ольга, - у каждого народа есть своя история и свои герои. Просто для кого-то они важны, а для кого-то и нет.
     - Может, ты и права. Вот ломанулся же народ в отпуск в  Туркмению. Такие «бабки» за это отдали. Значит, им это интересно. Ты вот тоже поехала же не в Турцию отдыхать, а в Туркмению минареты да мечети смотреть. Значит, тебе это интересно. Сколько людей, столько и вкусов и мнений. Ладно, это все треп. Ты скажи, ты с нами в Баку с дальним прицелом или просто, чтобы время убить?
    - С дальним прицелом, - улыбнулась Ольга.
    - То есть, не с нами будешь?
    - Нет. Да,  кстати, сколько я тебе должна? Ты говорил, на теплоходе рассчитаемся. И куда мне пойти привести себя в порядок?
    - Жаль. Ну, ладно, хозяин – барин. Сейчас, посиди, я быстро. – Он встал из-за стола, и вышел за дверь.
     Романа не было минут двадцать. Ольга допила коктейль, и хотела уже выйти на палубу, но к ее столику подсели двое мужчин из  группы. Ольга в одном из них узнала мужчину, который спорил, и кричал, когда Роман рассказывал об Азербайджане. Он называл его Арманом.
     - Такая красивая девушка и одна, - начал разговор Арман, - почему, одна? Можно составить вам компанию?
    Вначале, Ольга хотела отказаться от общения и уйти, но потом вдруг подумала, что эти двое, армяне. А ей надо в Армению. Кто расскажет ей о стране и месте, куда ей надо, лучше жителей этой страны?
     - Составьте.
    Арман обрадовался, - давай тогда знакомиться. Меня зовут Арман. Моего друга – Эдуард. Тебя как звать?
     - Ольга.
     Быстрый какой, подумала Ольга, уже разговаривает с ней, как будто знает ее сто лет. Ну, ладно, и мы так себя поведем. 
     - Какое красивое имя! Ольга! Княгиня Ольга. Ты откуда взялась Ольга? Я тебя ни в Казахстане не видел, ни в Туркмении.
     - А я опоздала. Ну, вернее, задержали на работе, поэтому уже в Туркмению сама приехала. Сейчас вот с вами. А почему твой друг все время молчит?
     - А он по жизни такой. Нашел - молчит. Потерял – молчит. Удобно. Я люблю разговаривать. Если бы он тоже любил разговаривать, то мы друг друга давно бы поубивали. Каждому же хочется высказаться, и чтобы тебя слушали.
    Арман был чуть ниже среднего роста. Юркий, быстрый, шуплый, с характерным для армянина носом, веселыми карими глазами. Эдуард же наоборот был высоким, чуть полноватым, с темно-русыми кудрявыми волосами. Глаза из-за очков разглядеть было сложно, а нос тоже был крупным, с горбинкой, чисто армянским. Видимо, метис. А, может, и нет. Ольга всегда считала, что евреи черноволосые, кареглазые, с полными губами и характерной горбинкой на  носу. И как-то с удивлением прочла, что настоящие евреи голубоглазые и светловолосые, даже рыжеватые. После этого она поняла, что, для того, чтобы точно определить национальность, надо знать историю народа досконально.
    - И, потом, он женат. А я холост.  Ты замужем?
    Ольга рассмеялась,- А ты, что на мне жениться хочешь?
     - Могу и жениться. Какие проблемы?
     - Ты-то можешь, - вдруг вступил в разговор Эдуард, - а вот что на это скажет твоя мама? Тетушка Кёнуль уже нашла тебе невесту.
    Арман преувеличенно тяжело вздохнул, - да, это правда. Нашла. Только я вот сбежал от этой невесты.
    - Почему? – удивилась Ольга.
    - Я – сокол, парящий высоко в небе. А она - серая куропатка, прыгающая по земле. Понятно?
     - Вполне.
    В бар вошел Роман. Ольга встала из-за стола.  - Ладно, соколы, спасибо за компанию, но мне пора.
     - Ты, обиделась, дорогая? – Арман соскочил со своего места, и кинулся наперерез Ольге.
     Роман поспешил к Ольге.  - В чем дело? Что тут происходит?
     - Все нормально, - успокоила его Ольга, - просто познакомилась с ребятами.
     Арман развел руками, - извини, Рома, не знал, что Ольга твоя девушка. Извини.
     - Все нормально, - похлопал его по плечу Роман, - отдыхайте ребята.
     Они вышли с Ольгой на палубу.
     - А ты пользуешься популярностью.
     - Не я. Ситуация.
     - Какая ситуация? – вскинул брови Роман.
     - Стандартная. Отдых, море, солнце, новенькая девушка. Жажда приключений. Инстинкт завоевателя.
     - Молодец,- рассмеялся Роман. – Просто в точку. По оплате. Короче, ничего можешь не платить.
    - Как это?
    - Три каюты все равно свободны. Питание, шведский стол. Здесь без разницы кто и сколько съест. Бар, ресторан, это уже за отдельную плату, а все остальное считай для тебя на халяву. Устраивает?
    - Неудобно как-то.
    - Неудобно, в костюме и ботинках в море плавать. Неудобно на работу в смокинге ходить. А все остальное удобно.
    - Ну, тогда, спасибо.
    - На здоровье. Кушай с булочкой.
    Ольга от души рассмеялась. – Слушай, с тобой легко общаться. Ты как пацан двадцатилетний.
     - А я и есть пацан. Мне в душе как раз двадцать. Знаешь, я придерживаюсь теории, что стареет только тело, а душа всегда молода. Нет, есть, конечно, люди, которые сразу рождаются с душой старика. Эти люди по жизни зануды. Любят поучать, советовать, указывать. Короче, уроды. Им все не нравится, всем они недовольны. Для них сделать другому пакость – счастье. Они от этого кайфуют. 
    - Хорошо ты стариков приложил.
    - Нет, я, конечно же, не про всех стриков так думаю. Знаешь, я ведь уже полжизни прожил. Кстати, я собираюсь прожить как минимум девяносто лет. А сейчас мне сорок пять. Так вот, я заметил следующую закономерность, если человек в молодости гад, то в старости он станет еще гаже. Все разговоры о мудрости в старости это бред сумасшедшего. Да, у человека появляется опыт, не спорю. Но, это тоже разный опыт. Все зависит от конкретного человека. Кто-то, получив от судьбы под зад коленом, проанализирует эту ситуацию, сделает вывод и пойдет дальше, не оборачиваясь и не злясь на все и всех.  Из этого человека получится нормальный старик, и он действительно может дать дельный, мудрый  совет, не унижая и не обижая никого. А кто-то начнет злобиться, искать виновных, мстить, разбираться, давить, прессовать всех, кто вблизи и на ком можно отыграться. Вот из таких, получаются мерзкие старикашки. Они любят поучать других, нудить, диктовать свою волю и условия, капризничать, «доставать», унижать. Я надеюсь, что любые жизненные перипетии не сделают из меня мерзкого старикашку.
    - Я, думаю, не сделают,  если не сделали до такого возраста. 
    - Нет, у меня, конечно, много недостатков, я их знаю, я с ними борюсь.
    - Например?
    - Все тебе скажи! Ну, самый главный, я фанатик истории. Я могу рассказывать о какой-то стране, народе, времени часами. Поэтому в глазах не заинтересованного в этом человека, я выгляжу занудой и чокнутым. Я не люблю сидеть на одном месте. Мне надо все время куда-то ездить, идти, бежать. Поэтому у меня и с женщинами ничего не получается. Вы ведь любите постоянство, стабильность. А какая со мной стабильность? Перекати поле. Сегодня здесь, а завтра там. Но зато я знаю и свои плюсы.
     - Очень интересно, какие же плюсы?
     - Я не злой. Не злопамятный. Быстро забываю обиды, и никогда не мщу. Я легкий на подъем. У меня хорошая память. Я люблю людей. Не гонюсь за богатством. Легко расстаюсь с деньгами. Не жадный.
     - Это я уже поняла. Был бы жадный, так взял бы с меня деньги и себе оставил. И добрый. Взял меня с собой, хотя зачем тебе лишняя морока нужна была?
     - Да, ладно. Если на чистоту, то тебя как раз я взял, потому, что ты мне сразу понравилась. Может, другую бы и не взял. Так, что не такой уж я белый и пушистый.
     - Роман, а ты мне можешь рассказать об Армении?
     - А, что тебя интересует?
     - Ну, вообще, о стране. Я мало что знаю. В отношении истории я, если честно, полный профан. Даже то, что в школе учила, забыла. А ты так здорово об Азербайджане рассказывал. А тут Арман начал свою страну нахваливать, а я ничего о ней не знаю. Неудобно.
    Ольга решила, что связываться с Арманом и Эдуардом, она не будет. Арман видимо «прилипчивый» кавалер. А зачем ей это надо? Потом, не отвяжешься. А от Романа она может получить всю нужную ей информацию и без проблем.
      - А тебе, что Арман понравился? Ты собираешься с ним дальше общаться?
      Ну, вот, еще только ревности ей не хватало. Об этом она как-то не подумала.
      - Нет, конечно. Он не в моем вкусе и к тому же я тебе говорила, у меня жених есть. Поговорила просто, для общения. А про Армению хочу знать,  для себя. Человек должен развиваться, расти. Так же? Вот и помоги мне в этом.
    -  Хорошо. Пошли, сядем вон туда, в тенечек и я немного расскажу тебе об этой стране.  Я, конечно, не все знаю, но о чем читал, поделюсь информацией. Короче, слушай, когда-то давно, еще в 9 веке до нашей эры на территории, Армении, существовало очень мощное государство Урарту.  Ты знаешь, она ведь находится на перекрестке путей, которые соединяют Европу и Азию. Представляешь? Здорово! Да?
    - Да, интересно.
    - Ну, вот.    Это не только первое в мире христианское государство, но и одна из самых ранних на Земле стран вообще.
    К ним подошли две женщины, и прервали рассказ Романа. Им срочно понадобилось сказать ему что-то по секрету. Роман извинился, и пошел за ними, потом вернулся.
    - Слушай, я видимо надолго. Мне еще надо просмотреть вечернюю программу. Позвонить в Баку, связаться с нашими сотрудниками по приему с группы там. Вот ключ, - он достал из кармана ключ и протянул Ольге, - каюта 9. Хочешь, прими душ, отдохни. Ты в каюте одна будешь. А позже пообщаемся, и я тебе все расскажу, и отвечу на все вопросы. Хорошо?
    - Конечно. Ты же на работе. Это у меня отдых. Извини, как-то не подумала.
    Роман ушел. Ольга, увидев, что к ней направляется Арман, быстро юркнула вниз по лестнице, нашла свою каюту, открыла дверь, и быстро закрыла ее за собой.
    Каюта была маленькой, но миленькой. С двух сторон кровати, посредине столик, на нем ваза с цветами. Над постелью бра. В углу шкаф с зеркалом. Напротив кресло и узкая дверь. На полу бежевый ковер. Жалюзи тоже бежевого цвета. Светло, чисто, без излишеств и «понтов». Ольга повернула дверную ручку и в приоткрытую дверь увидела крошечную стоячую ванну, раковину и унитаз. На вешалке висели два халата, на сушилке лежали четыре полотенца. Два больших и два маленьких. Ольга даже хлопнула в ладоши от радости. Что еще для счастья надо? Одна. Никто не мешает, не лезет с разговорами. Есть душ, есть халат. Это значит, что сейчас она  помоется, быстро простирает нижнее белье, и ляжет отдыхать. А вечером пойдет в ресторан на вечернее представление и ужин.
    Ольга приняла расслабляющий горячий душ, тщательно промыла голову, растерлась полотенцем докрасна, укуталась в мягкий банный халат и легла на постель. Тело было легким, воздушным. Волосы чистыми, пушистыми и даже потрескивали при расчесывании. Достав из сумки зеркальце, Ольга внимательно посмотрела на свое отражение. Лицо немного осунулось, под глазами залегли тени, но именно от этого ее лицо казалось таким одухотворенным и трогательным. Обычно, Ольге не нравилось то, что она видела в зеркале. Резкие скулы, прямые волосы, дерзкий взгляд. Сейчас же взгляд стал глубоким и проникновенным. Кожа на лице стала нежной, и даже чуть светилась изнутри. Волосы отросли, распушились и даже стали чуть-чуть завиваться. Это была другая Ольга. И эта Ольга ей нравилась больше, чем та прежняя.
    Отложив зеркальце, она с удовольствием потянулась, потом свернулась калачиком, и закрыла глаза.
      
       Ольга видит большую комнату во дворце. На ковре, расстеленном на полу, сидят внуки Амира Темура. Идут занятия. Щуплый высокий мужчина средних лет, в длинном халате и чалме, ходит по комнате и читает  монотонным голосом:
       - … И остановился ковчег в седьмом месяце, в семнадцатый день месяца, на горах Араратских, - так  повествует Ветхий завет.
       В комнату входит Амир.  Все встают, приветствуя Повелителя. Он машет рукой, веля продолжать  и несколько минут  стоит, молча, потом поднимает руку, останавливает занятия, и спрашивает:
       - Кто из вас читал  Ветхий завет?
      Все молчат. Амир качает головой:
       - Плохо. Вы должны знать все, и разбираться во всем. Вы – это я, только в будущем.   Там повествуется  о завершении одного из самых страшных периодов, когда-либо происходивших на земле. Вы  знаете, за что Бог наслал на землю  Всемирный потоп?
     Мирзо видит, что Амир смотрит именно на него, и отвечает:
     - За плохое поведение людей.  Он сделал это,  дабы очистить ее от закосневших во грехе людей. Спасся  по Божьему велению – только праведник Ной со своим семейством и взятыми на борт ковчега  животными  и растениями, выбранными Богом.
    Все внуки начинают громко говорить, размахивая руками, перебивая друг - друга:
    -  И что все семейство Ноя  были праведниками без единого изъяна?
    -  Неужели, на земле в то время не было ни одного человека, кроме Ноя и его семьи, который бы жил праведной жизнью?
      - А как же юродивые, служители церкви, дети, грудные младенцы? Последние-то уж точно не успели нагрешить.
      - А животные чем провинились? А деревья, травы, цветы?
     Преподаватель растерянно смотрит на Амира, и пытается урезонить воспитанников:
     - Вы очень дерзки, горды, и независимы. А это грех.
     Мирзо спрашивает:
     - А быть безвольным, боязливым  - это не грех? Почему гордость – это грех?
    Амир хмурится.  Он переводит взгляд с одного внука на другого, потом отвечает:
     -  Не гордость, а гордыня.
     -  А в чем  разница между ними?
     - Запомните все. Гордый человек, это величественный человек. Праведный человек. Уважающий   себя и других.   Человек, который не идет против совести. А когда в человеке гордыня преобладает над разумом, это значит, что человек не уважает никого, считая всех людей ниже себя. Он незаслуженно унижает, и обижает всех, кого считает недостойным  себя. Его величие живет только в его воспаленном мозгу. Именно это вы мне сейчас и показали. Вы кричали, не слушая, перебивая друг друга. Каждый из вас считал, что именно он прав,  потому, что он самый достойный и умный. 
     Дерзость и смелость, тоже разные понятия. Смелый человек, это человек, который ради  других людей, готов отдать свою жизнь. Это человек, который, не взирая на опасность, защитит более слабого. А дерзкий человек, это человек, который внутри дрожит, боится, поэтому и прикрывает  дерзостью  свой страх.  Снаружи  он создает видимость бесстрашного, непобедимого и неуязвимого человека. Но этот человек никогда не рискнет своей жизнью ради других.  Сейчас вы все, перебивая преподавателя, и меня показали свою дерзость, а не смелость.
      И еще, я вижу, как вы все пытаетесь показать свою независимость друг от друга, от воспитателей, отцов. Доказать друг другу, что вы сами по себе.  Я хочу донести до вас, что человек от рождения  зависим. Пока человек живет, он не может быть независимым. Вначале от  матери, потому, что она кормит его. Потом от  отцов, братьев,  кормилиц, воспитателей. Потом от друзей. Потом от людей, которые находятся  рядом.  От любимых, близких и не близких тоже. А тот,  кто пытается показать свою независимость,  просто прячется от жизни.   Все поняли разницу?
       Внуки стояли,  молча, опустив головы, не смея поднять глаз на Повелителя.

    Ольга открыла глаза. В каюте было темно. Ну, вот, решила она, проспала. Народ веселится, пьет, ест, танцует, а она спит. Молодец, ничего не скажешь.  На этот раз она даже не попыталась вспомнить, что ей снилось,  а быстро соскочила с постели и начала одеваться. Расчесав волосы, и даже не взглянув на себя в зеркало, чтобы не расстраиваться, она вышла из каюты, и направилась вверх, на палубу.
    - О, наконец-то! – радостно приветствовал ее появление Роман, - я уж хотел идти за тобой.
    - А сколько времени?
    - «Уж полночь близится, а Германа все нет». Помнишь, чьи это слова?
    - Я есть хочу, - ушла от ответа Ольга.
    - Понятно, с литературой в школе ты явно не дружила.
    - А какая разница кто это написал Пушкин, Лермонтов или еще кто? Он написал,  что ему в голову взбрело, а я - то почему должна это помнить? Кстати, я читала, что Пушкин вообще писал, не потому, что не мог не писать, а потому, что надо было семью кормить, поить, и одевать.  Зарабатывал так, понимаешь? И Алексей Толстой тоже. Это их работой было. Один сапоги шьет, чтобы заработать, другой хлеб печет, а третий стихи пишет.
     - Ты не выспалась что ли?
     - Я есть хочу, - повторила Ольга.
     Роман расхохотался, - обычно злость от голода, это прерогатива мужчин. Пошли, накормлю тебя, так и быть. Тем более, что ужин ты проспала. Ресторан закрыт, работает только бар.
    Ольга расстроилась. Есть хотелось очень. А в баре обычно кроме:  разного вида орехов, шоколада,  бутербродов каких-то, ну и естественно спиртных напитков ничего не бывает. Но Роман повел ее не в бар. Они спустились в трюм, Роман постучал в одну из кают, находившуюся  по правой стороне, вошел туда, оставив Ольгу за дверью, и через минуту вышел обратно.
     - Все путем. Пошли.
     - Куда?
    - Сейчас увидишь.
    Они прошли по длинному коридору, потом спустились  куда-то вниз и подошли к большой железной двери. Роман достал ключ, открыл замок,  и  они вошли в  большое полутемное помещение. Когда Роман включил свет, Ольга, оглядевшись по сторонам, поняла, что это камбуз. Роман открыл огромный холодильник, и театральным голосом произнес:
     -  Выбирайте сударыня все, что вашей душеньке угодно!
    Ольга заглянула внутрь холодильника,  и  сглотнула слюну.  - Это все можно есть?
     - Конечно.
    Ольга взяла со стола блюдо и начала заполнять его бужениной, осетриной, помидорами, зеленью, яйцами, корзиночками с красной и черной икрой, маленькими пирожными, а сверху все это изобилие накрыла лепешкой. Роман расхохотался.
    - Неужели ты все это съешь?
    - Можешь не сомневаться.
    - Молодец! Ты бы видела, как сегодня наши дамы за столом отказывались от этих деликатесов, глотая слюни.
    - Почему? – удивилась Ольга.
    - А кто вас женщин разберет? – пожал плечами Роман. – Диета, понты, жеманство.
    - Ну, я на диете не сижу. Понты мне кидать не перед кем. А жеманство это вообще не по моей части. Поэтому с твоего разрешения я начну трапезу.
   Все было таким вкусным. Ольга ела, запивая все холодным белым вином и, от удовольствия даже причмокивала, и  щурилась. Роман какое-то время  с улыбкой наблюдал за ней, потом махнул рукой, и присоединился к ней.
    - Вроде больше некуда, но ты так заразительно ешь, что не могу удержаться.
    Насытившись, они убрали за собой посуду, выключили свет, закрыли камбуз, и поднялись на палубу. В баре громко играла музыка, народ веселился на полную катушку. Слышался громкий смех, кто-то пел, перекрикивая музыку.
      - Хочешь туда? – спросил Роман.
      Ольга помотала головой. - Нет. А ты? У тебя же работа. Ты, наверное, должен быть там?
      - Я экскурсовод, а не нянька. Может, на корме посидим, на звезды поглядим, шум волн послушаем?
     - Я с удовольствием.
     Усевшись в шезлонги, они какое-то время сидели молча. Ночь была теплой. За бортом шумело море. Небо было усеяно крупными яркими звездами. Все казалось нереальным и это небо и эти звезды, и шум волн.
     - Здорово, правда? – нарушил молчание Роман.
     - Да. Слушай, а ты знаешь что-нибудь о горе Арарат?
     - Конечно. О ней знают, по-моему, даже младенцы. «На горе Арарат растет сладкий виноград». Слышала в детстве?   
     - Я серьезно. Можешь рассказать, что знаешь?
     - С удовольствием.  Я на истории «повернутый». Для меня узнавать что-то о странах, народах населяющих эти страны, обычаях, прошлом, настоящем, это…, как бы правильнее выразиться, ну это то, чем я живу. Это мой образ жизни. Это и работа и хобби и смысл бытия. Понимаешь?
     - Понимаю.
     - Ну, вот. А когда встречается  кто-то, кому интересно то, чем ты занимаешься, то это как подарок. Дорогой подарок. Ладно, это не существенно.  Теперь про Арарат.  Немного географии. Арарат, это горный массив. Он  состоит из двух слившихся основаниями конусов потухших вулканов: Большого Арарата высотой где-то около  в 5000 метров и Малого Арарата, высота которого  где-то около – 4000 метров.  Разделяет их  Сардар - Булакская седловина. В массиве имеется около 30 ледников. Самый крупный – ледник святого Якова.  Его длина  2 километра. Представляешь?
    - Представляю.
    Везет же ей на ледники, подумала Ольга. Еще раз попасть в пещерные лабиринты как-то не очень хотелось.
    -  По некоторым сведениям, - продолжил Роман, -  до середины девятнадцатого века на склоне горы стоял монастырь Святого Якова, но было сильное  землетрясение, и  монастырь был полностью разрушен. Ты знаешь, я год назад был в Ереване. Проснулся утром, солнце, небо голубое, красота! Вышел на улицу. Пахнет вареным кофе. Цветущие абрикосовые деревья. Люди никуда не торопятся. Сидят, пьют кофе, общаются, смеются. И я сел. Сделал заказ, откинулся на спинку стула, и обомлел. Сверкающая ледяная громада горы, кажется, нависает над армянской столицей. Вот он, Арарат, только руку протяни, и дотронешься до нее. В Армении вообще много чудес. А сколько монастырей, возведенных и пятнадцать и шестнадцать веков назад. У меня просто дух захватывало, когда я ступал на их земли. Я был в монастыре Гегард. Он  вырублен прямо в скале.  Первые упоминания о нем идут аж с пятого века. А у самой границы с Турцией есть  монастырь Хор-Вирап. Это  очень близко к Арарату. Кстати, ты же, надеюсь, знаешь, что Арарат находится не в Армении, а в Турции?
      - Да, знаю. – Коротко отозвалась Ольга.
      - Хорошо, - кивнул Роман, - Так вот.  Этот монастырь связан с именем католикоса Григория Просветителя. Это имя тебе о чем-то говорит?
      - Нет. Учитель какой-то? Ну, раз просветитель?
      - Эх, темнота российская, - преувеличенно тяжело вздохнул Роман, - да будет тебе известно, что именно благодаря ему,  Армения приняла христианство в 301 году. Ну, это так к слову. Знаешь,  армяне всегда считали Арарат символом своей страны. Во времена Советского Союза он даже был изображен на гербе Республики. Турки, конечно, возмущались по этому поводу. Типа, гора наша, чего это они ее в свой герб втиснули?  Знаешь, какой они получили ответ?
     - Нет, не знаю.
     - Достойный. Они ответили. «А  почему на флаге Турции помещен полумесяц? Луна ведь  тоже не принадлежит Турции?».  Здорово, так ведь?
     - Нормально.
     - Ну а теперь на гербе Армении не только Арарат, но еще  Ноев ковчег изображен. Турки аж воют, но сделать ничего не могут. Знаешь, как переводится Арарат? Гора страданий. Красиво, правда?
      - Грустно. Почему страданий?
     - Ну, наверное, потому, что эта гора связана с тайнами и библейскими сказаниями. Ведь в Библии написано, что именно Арарат первым появился из убывающих вод Всемирного потопа. Именно  сюда высадились обитатели Ноева ковчега. Тогда это была цветущая гора, покрытая растительностью. Сейчас склоны горы голы, а верхушка покрыта льдом и снегом.
      - А на нее альпинисты делают восхождения?
     - Долгое время  Арарат считался  вершиной, которую невозможно покорить. Большую роль здесь конечно сыграла мистика, которая переплелась с реальными опасностями. Здесь довольно часты снежные обвалы,  туманы, камнепады. Очень резкие перепады температур. Но гора все же, была взята где-то в тридцатых годах девятнадцатого века. Ее покорил немец по национальности. Если я не путаю, то его фамилия Паррот. Правда, взял он ее только с третьей попытки. Он установил там деревянный крест. Потом был англичанин Брайс. Я запомнил его слова, которые он сказал, после того, как взошел на вершину горы.  «Если и в самом деле человек впервые ступил здесь на землю, то я готов подтвердить, что более впечатляющего центра Вселенной и представить нельзя». Хотя, я прочел всю Библию, и могу совершенно точно сказать тебе, что в ней нет точной информации о месте, где пристал ковчег Ноя. А вот в древних записях упоминается, что именно здесь были найдены останки ковчега. Брайс писал, что видел среди льдов кусок дерева, довольно внушительный. А в 1916 году  русский пилот, облетевший гору, сообщил о том, что он заметил остатки большого корабля.  Николай II после этого снарядил экспедицию на Арарат. Ее участники вернулись с записями и фотографиями. Но потом, как известно, была революция и все материалы исчезли.
     - Жаль. А почему интересно все считают, что ковчег был именно на этой горе? Ведь это не самая высокая гора? Или я ошибаюсь?
     - Нет, не ошибаешься. Самые высокие горы в мире, это гималайские. Их высота над уровнем моря  около 8 тысяч метров. Но если брать абсолютную высоту, то есть от подножия до вершины, то  именно Арарат является самой высокой горой мира. Он превосходит  Джомолунгму и Канченджангу. У гималайских гор эта абсолютная высота  только около 3 тысяч метров. Поэтому, видимо именно эта гора и была выбрана для ковчега Ноя, так как она первая показалась из воды, после потопа. Но это вообще очень интересная тема и о ней можно долго рассуждать, и дискутировать. К сожалению, я должен идти. Через час с небольшим у нас высадка, надо подготовиться, и собрать людей, чтобы никто не проспал, и все  могли успеть.
     - А сколько времени?
     - Пять часов утра.
     - Сколько?!- удивилась Ольга.
     - А чему ты удивляешься? – рассмеялся Роман, - ты пришла на палубу только в первом часу ночи. Пока мы с тобой ели, потом разговаривали, вот время и пролетело. Знаешь, я заметил, если разговор интересен для одного и другого собеседника, то время летит незаметно. Если разговор интересен только для одного или не интересен ни для одной из сторон, то время тащится черепахой. Все, пока, я пошел.
    Ольга осталась одна. Ей  и собирать-то  было нечего.  Как говорят в народе «Долго голому одеться, только подпоясаться». Так и ей. Одежда на ней, сумка с ней. В каюте только ветровка. А Роман ничего, нормальный мужик. Столько знать всего, это же сколько книг надо перечитать, столько стран объездить. Интересно, её путь, который теперь ведет её именно к этой горе, как-то связан с Ноевым ковчегом или это просто совпадение? В своих «сновидениях»   вечером она уже что-то слышала о Ное, и его ковчеге и даже возмущалась по поводу непогрешимости Ноя и его семьи. 
    Вдруг, Ольга даже охнула от восхищения, и моментально забыла о своих мыслях. Из-за кромки небосвода показалось солнце. Оно всходило величественно медленно, не торопясь, разбрасывая свои лучи в разные стороны, как бы захватывая пространство. Все вокруг заиграло красками, заискрилось, стало праздничным и прекрасным. Ольга встала, и подошла к борту. Взявшись за перила, она наклонилась над водой. Вода была темно-синей, тяжелой. Над кораблем кружили чайки, большие, белые, крикливые. Вот так бы плыть, и плыть, любуясь этой красотой и ни о чем не думать. Но впереди уже появилась полоска суши, значит скоро пристань.
    На палубе стал собираться народ. Слышались голоса, смех, что-то кричал Роман. Пора спускаться в каюту за ветровкой.
    Ольга сошла на берег практически последней. Ей так не хотелось покидать этот «уголок счастья».  Пограничный контроль она прошла без проблем. Никто ни каких вопросов не задавал, и визу не спрашивал. В автобус загружались шумно, весело, под прибаутки Романа. Когда Роман пересчитал всех по головам, убедился, что никто не проспал, и не отстал, автобус тронулся.
    - Вы куда сейчас едите? – спросила Ольга.
    - В отель. Устрою всех, позавтракают, отдохнут и на экскурсию. Ты, как с нами?
    - Если можно, я бы в отель с вами, а потом уже по своему плану.
    - Конечно, можно. Но, тут уже ты  сама по себе, у меня отель оплачен только на группу. Хорошо?
    - Естественно. Слушай, давай я тебе деньги все же отдам, а?
    - Хочешь обидеть, отдавай. Но я тебя считаю другом. А с друзей, когда это зависит от меня, я денег не беру.
     - Все. Все. Не обижайся.
     Ольга стала смотреть в окно. Они ехали по набережной. Слева мелькали дома, справа море, Дома были разные. Новые - сверкали зеркальными стеклами и вычурной архитектурой. Старые – деревянные, двухэтажные, трехэтажные с балкончиками и резными ставнями напоминали аккуратных бодрящихся старичков. Узкие улочки уходили вверх и терялись там. Создавалось впечатление, что город стоит на большом холме или горе. Вдруг вдалеке показалась большая серая башня.
    - Ты не знаешь, что это такое? – повернулась Ольга к Роману.
    - Знаю. Это башня плача.
    - Какого плача? – не поняла Ольга.
    - Ну, своим я это буду на экскурсии рассказывать. Тебе могу сейчас вкратце.
    - Давай. Слушаю.
    - Это легенда. Красивая легенда.  Начну, как в сказке.  Это было очень давно. На месте этого города, была небольшая крепость. Правитель этой крепости имел дочь. Очень красивую дочь. Глядя на ее красоту люди, забывали обо всем. Куда шли, что хотели сделать, кто они и как их зовут.   Отец этой девушки был властным, жестоким воином. Но ему хотелось иметь больше власти, чем он имел. А там где власть, там и деньги, богатство. Вот и решил он заполучить это все, выдав дочь замуж за старого, но очень богатого Правителя соседнего с крепостью государства. Но он не знал, что дочь давно любит простого рыбака, работающего на отца. Это был молодой красивый, но очень бедный юноша. Девушка считала, что отец любит ее и никогда не сделает ей больно. Ведь он всегда говорил ей об этом, восхищался ее умом и красотой. Поэтому, услышав о планах отца, она, вначале восприняла их, как что-то несущественное, не стоящее внимания. Она думала разжалобить его слезами и рассказом о своей большой любви к юноше. Но, узнав об этой любви, отец рассвирепел. Он приказал запереть дочь. Но дочь была умная, как ты помнишь. Она уговорила мамок-нянек, стражу и те выпустили ее. Девушка и юноша решили бежать. Но, их поймали. Юношу казнили. А девушку отец велел запереть в смотровую башню, которая была построена прямо у воды, на берегу и служила для того, чтобы вести круглосуточное наблюдение, дабы не пропустить неприятеля. Башня бала высокая, двадцатиметровая. Так вот, девушку заперли на самом верху. Чтобы спуститься вниз, ей надо было пройти девять этажей, на каждом из которых  дежурили, круглосуточно дежурили стражники. До свадьбы оставалось два дня. Отец пришел к дочери. Она была тиха, печальна, и прекрасна в своей безмерной печали. Она не возражала, не перечила отцу, не плакала, и он решил, что она покорилась. Он поцеловал ее на прощание, сказал, что она не пожалеет, выйдя замуж. Она будет хозяйкой, а после смерти старого супруга полновластной хозяйкой и тогда уже сможет найти себе мужа по сердцу. В день свадьбы женщины нарядили невесту, украсили ее платье и волосы драгоценностями и цветами. Она была настолько прекрасна, и печальна, что женщины плакали, глядя на нее. Она попросила разрешения, у отца, взойти наверх башни, чтобы в последний раз сверху посмотреть на отчий дом и место, где она родилась. Отец не стал возражать. Он считал, что дочь смирилась. Зачем отказывать ей в такой малости? Девушка поднялась по ступеням, подошла к краю, быстро взобралась, и прыгнула вниз. А так как башня стояла в воде, но практически на берегу, девушка разбилась. Три дня и три ночи в крепости стоял плач. Плакал даже жестокий отец, погубивший свою дочь. Поэтому эту башню и называют башней плача. Вот такая вот история.
     - Красивая история. Неужели такая любовь бывает?
     - Наверное, бывает.
     - А у тебя была?
     - Ну, если я пока жив, получается, не было.
    -  И у меня не было. Не знаю, хватило бы у меня смелости сделать такое ради любви?
    - Человек  может познать самого себя, только попав в обстоятельства, которые требуют  серьёзного решения. Решения, которое находится между жизнью и смертью.
    Ольга вздрогнула от его слов. Она вдруг отчетливо увидела мальчика  Мирзу, которому было всего одиннадцать  лет, и который так хотел жить, но отдал свою жизнь, не задумываясь ради любви к своему деду и ради долга. Долга пусть и маленького, но Мужчины.
     - О чем задумалась? О, женщины! Расскажи вам сказку о любви и все, вы уже ничего не видите, ничего не слышите. Приехали подруга. На выход.
     -  Куда приехали? – встрепенулась Ольга.
     - В отель. Куда же ещё? Автобус уже минуты три стоит. Пошли, мне пора группу устраивать.
     -  Пошли. – Ольга вышла из автобуса и огляделась. – Мы где?
     - Это называется «Старый город». Вон башня. Рядом постройки, видишь, это были бани, теперь там маленькие магазинчики с сувенирами для туристов. Это что-то вроде Арбата в Москве. Вокруг кафе, магазины, отели. Прямо, если спуститься вниз, набережная и море. Пошли.
    Отель был не из дешевых. Но искать другой, не было ни сил, ни желания. Тем более задерживаться здесь  в планы Ольги не входило.  Ей сказали, что эконом номера все заняты. Комнату ей выделили на третьем этаже. Огромная кровать, на полу ковер, на стене большое зеркало в красивой оправе. Картины, сияющая отполированная до блеска мебель. Ванная комната в бежевом цвете. В ней белые пушистые полотенца и халат. Ну, что ж не плохо. В дверь постучали. Ольга открыла. Роман заглянул ей через плечо.
      - Ну, как тут у тебя? Можно войти?
      - Входи.
      - Ну, ты устроилась как королева. У меня намного проще. Хотя, какая разница? Все равно в отель приходим только переспать. А для этого что надо? Кровать и душ. А все остальное, это так, понты. Пошли завтракать.
      - А завтрак входит в стоимость?
      - Для тебя входит. Пошли.
     Видя замешательство Ольги, Роман рассмеялся.
      - Пошли, говорю. У нас на группу шведский стол накрыт. Ты со мной. Не бойся, не объешь. А то с тебя за номер содрали, а завтрак бесплатный только с завтрашнего дня положен. Это практически во всех отелях так. Дурное правило, но правило. А у нас группа, нам положено. Пошли.
       Они спустились в подвальное помещение. Тихо играла музыка. Сновали официанты в белых накрахмаленных рубашках и бордовых жилетках. Не яркий, приглушенный свет создавал атмосферу уюта и интима. Бархатные бардовые диванчики, темного дерева столы. Шведский стол, правда, был обычный. Мясные нарезки, сырные нарезки, масло,  овощи, фрукты, йогурты, омлет.  Единственное отличие от европейского шведского стола это много орехов и сухофруктов. Чай и кофе разносили официанты. Основательно подкрепившись, Ольга, потягивая кофе  начала продумывать дальнейший план действий. Баку, конечно, посмотреть бы интересно, но нет, не времени, ни уже практически денег. Значит, надо выяснить, может даже у администратора, как можно быстро и дешево добраться до нужного ей места. Слава Богу, ей удалось так легко выехать из Туркмении. Если бы не Роман ей бы пришлось туго.   Но, расспрашивать Романа о нужном ей монастыре   в Армении все-таки не разумно. Да, он хороший, добрый человек и она ему очень нравиться, это видно невооруженным глазом, но у него свой путь, а у нее свой. Неужели, на этот раз ей удалось все-таки избавиться, скрыться от своих преследователей?
     - Ну, ты как?- Роман наклонился к Ольге, заглядывая ей в глаза. – Мы через тридцать минут уезжаем на экскурсию. Ты будешь в отеле или с нами поедешь?
     - Я в отеле побуду.
    - А, может все же с нами? Экскурсия интересная. Поедем к пресному озеру, потом в бухту, по историческому центру города. Соглашайся! Не пожалеешь.
    - Нет, спасибо. У меня свои планы.
    - Ну, как знаешь. Вечером, я надеюсь, увидимся?
    - Конечно.
    - Ну и ладушки. Я помчался. Ты сиди, не торопись.
     Ольга помахала ему рукой, и подумала про себя, что  они вряд ли увидятся еще раз. Жаль разочаровывать человека, но, что делать? Теперь он подумает, что она просто неблагодарная дрянь, воспользовавшаяся его добротой. Но, лучше пусть он думает именно так, чем пострадает из-за нее, как Максим. Поэтому, она не оставит ему даже прощальной записки. Если все закончится хорошо, и она вернется домой, то найти человека в туристическом агентстве все же проще, чем просто в городе.
     Из окна своего номера она видела, как отъехал экскурсионный автобус. Минут тридцать повалявшись на кровати, она печально обвела номер глазами, тяжело вздохнула, и, взяв сумку, вышла в коридор. Первоначальный план с администрацией отеля, она решила отменить. Роман, не застав ее вечером, обязательно спросит у сотрудников отеля, когда она съехала и куда. Те скажут, что она спрашивала об  Армении. Значит, сейчас она сделает вид, что пошла,    гулять, а потом будет видно.
     У стойки администратора никого не было. Ольга положила ключ от номера на стол, и собралась выйти, как справа от себя, в углу, за «зимним садом» увидела маленький магазинчик и в нем солнцезащитные очки. Солнце утром было настолько ярким и беспощадным, что глаза слезились не переставая. Она зашла внутрь и начала примеривать оправы. На глаза попалась кепка-платок в синий горошек на белом фоне. С темными очками очень даже неплохо будет смотреться. Она надела на голову платок, подвязала, выбрала к нему темные очки в белой оправе, рассчиталась, и только собралась выходить, как услышала голос, который заставил ее съежиться, и замереть.
     - Простите, у вас остановилась группа  туристов из Москвы?
     - Да. Что вы хотели?
     - Они на месте? Отдыхают?
     - Нет, они уехали на экскурсию.
     - Когда?
     - Минут двадцать назад.
     - А куда?
     - Простите, маршрут мне неизвестен. Я только знаю, что они вернутся вечером. Обед у нас не заказан.
     - Эта девушка была с ними?
     - Да, такая девушка заселялась к нам. Они позавтракали и уехали.  Да вот ее ключ лежит.  Я ее запомнил, потому, что она отдельно за себя платила. Приехала с группой, а платила сама. Когда она вернется, ей что-то передать?
     - Нет, спасибо, мы вечером подойдем сюда еще раз. Если можно, мы бы выпили по чашечке чая. Зеленый только.
     - Хорошо, сейчас закажу. 
     Дежурный администратор заказал чай. Спустя какое-то время официант пробежал мимо магазинчика с подносом, и затем обратно.  Девушка продавец с интересом смотрела на застывшую Ольгу, та ответила ей умоляющим взглядом, и приложила палец к губам. Девушка понимающе улыбнулась, и поманила Ольгу пальцем. Ольга, стараясь не шуметь, подошла к прилавку. Продавщица, молча, указала ей  на пол. Ольга опустилась вниз, под прилавок. Несколько секунд было  тихо, потом Ольга услышала сердитый голос «дядюшки»:
     - Как всегда опоздали. Говорил тебе, поплыли, а там разберемся. Нет, начал эту тетку экскурсовода прессовать. О чем спрашивала? Куда ходила? Что говорила? Вот скажи, зачем? Время только потеряли.
     - Чего ты психуешь? –  буркнул в ответ Абдулатиф, - теперь-то она куда денется? Считай, она у нас в руках. Вернется вечером, тут мы ее тепленькую и возьмем.
     - Взял уже. По всему миру за ней бегаем уже  третью неделю, и все берем. Какая-то девчонка от горшка два вершка и справиться не можем. Ты номер комнаты запомнил?
     - Конечно.  Уж не совсем дебил. 306.
     -  Ну, мало ли. Я же стоял сбоку, мне не видно было. А ты прямо у стойки. Слушай, нам надо  подняться, и осмотреть номер.
     - Зачем?
     - Ну, по крайней мере, будем знать, вернется ли она сюда. Если вещи в номере оставила, то вернется.   
     - Да, ты все-таки тупой! Она все вещи в Ташкенте бросила. Вернулась за ними?
     - Сам такой! Кто ее в Москве упустил? Молчал бы!
     - Ладно, оба молодцы. Бабур звонил?
     - Да. Он «убрал» этих туркмен в Алма-Аты. Из-за них мы ее чуть было не потеряли навсегда. Эти придурки  видите ли, считали, что завещание Амира должно исчезнуть навсегда вместе с ней. Никто не должен узнать, что там написано. Бабур сам виноват. Если бы  держал язык за зубами, то его туркменские родственнички никогда бы ничего не узнали. Но он же, у нас шах-падишах. Наслушался от отца небылиц, вот и «звездит». Максима убили. А он ведь ее намертво на крючок зацепил. Бери голыми руками. Ладно, чего теперь разговоры разговаривать.    Смотри, этот парень пошел вниз. Пока никого за стойкой нет,  быстро за ключом, а я наверх.
     - Почему, я?
     - Быстро и без разговоров! Стой. Смотри, за нашей спиной магазин и кто-то в нем есть. Я туда, отвлеку, а ты за ключом.
     Ольга перестала дышать. Ну, вот и все. Сейчас «дядюшка» зайдет в магазинчик, заглянет за прилавок, и увидит ее – Ольгу. Интересно, если она начнет кричать, или драться, сотрудники отеля ей помогут, или сделают вид, что ничего не видели, и не слышали?
      - Здравствуй, красавица! – послышался вкрадчивый голос «дядюшки». – Как торговля идет?
     Девушка что-то быстро заговорила на непонятном Ольге языке.
      - Ты, что, русский язык не понимаешь?
      - Раша, ноу, не понимайт. Do you spic …
      - Понятно, не продолжай. Быстро братский язык позабыли все. Конечно, теперь у вас друзья американцы да англичане. Не спикаю я  и спикать не собираюсь. Молодец, не нужен тебе русский язык, не учи. Меньше знаешь, лучше спишь.   
     Спустя минуту, на плечо Ольги опустилась легкая рука. Ольга вздрогнула. Продавщица прошептала ей:
      - Они ушли. Быстрее!
      - Спасибо!
      Ольга выскочила на улицу. Куда бежать? Вправо? Налево? Прямо? Прямо нельзя, из окна видна вся улица. Ольга кинула взгляд налево. Там виднелась башня плача, магазины и много людей. Туда нельзя. Много туристов и негде спрятаться. Налево вверх уходила узкая мощеная булыжниками улица. Она просматривалась далеко вперед. Что же делать?
     Ольга забежала в торец отеля, но там был забор, мусорные баки и пустая площадка. Значит, надо бежать к башне. Ничего другого не остается. Ольга бежала так быстро, что даже закололо в боку. Большая группа японских туристов щебетала, щелкала фотоаппаратами, снимала на камеры, цокала языками, качала головами, глядя на башню. Ольга смешалась с ними, и кинула взгляд на отель. Пока, на ступеньках отеля не было никого. Ольга быстрым шагом пошла в один видневшихся впереди переулков. Улочка была узкая, дома старые, но чистенькие. Первые этажи из камня, а вторые из дерева. Ольга шла и шла, лишь бы уйти подальше от отеля. А в голове вертелась фраза  сказанная  о Максиме. Неужели, он тоже был из их «команды»? И вся его любовь была лишь только игрой? Получается, не зря она так долго не доверяла ему? Интуиция подсказывала ей, что что-то тут не так. Слишком стремительная любовь, слишком навязчивые отношения, слишком подозрительное знакомство.
     Скорее всего, он или родственник Бабура или друг.  Потому, что туркмены, это линия именно Бабура по матери. Ну, что ж, еще одно разочарование. Ей не привыкать. Она уже даже не очень удивиться, если окажется, что Роман имеет какое-либо отношение ко всей этой истории. Неужели никому нельзя доверять? Но если подозревать всех, можно сойти с ума, стать параноиком.  А, может, она не права? Ведь она слышала разговор Максима с его «друзьями» перед тем, как его убили и он говорил, что, только проанализировав, понял всю ситуацию, что его использовали в темную. И он погиб.  Из-за нее. Нет, Максим не виноват. Он видимо действительно в нее влюбился. По крайней мере ей никто не запрещает в это верить. 
    И эта девушка – продавец из отеля, она ведь запросто могла выдать ее, но она не сделала этого. Нет, все же нельзя подозревать всех, и не верить никому, только из-за того, что на ее пути были и, скорее всего еще будут такие как Бабур,  Соня и ежи с ними.  Но, в, то же, время  были, и есть такие как Колян, который погибал сам, но не выдал ее, Зухра, дед Азамат,  эта девушка-продавец. Как есть ночь и день, темнота и свет, так есть и хорошие, светлые люди, и плохие, темные люди. Одни несут добро, другие зло. Борьба света и тьмы идет постоянно. Чаще всего на земле побеждает зло. Это происходит оттого, что зло, идет напролом. Оно всегда добивается своего: жестокостью, грубостью, беспринципностью, силой, властью. Добро же пытается добиться цели путем переговоров, уговоров, разъяснений, примеров, ласки. А этого, видимо, не достаточно. Отчего-то считается, что добрые люди, это слабые люди. Да, они не убьют, не предадут, не переступят через человека и свои принципы, но и сломать их труднее, чем на первый взгляд    сильного    и   жесткого      человека. Потому, что за     добрым человеком – свет, а
за жестоким – тьма. К свету тянется все живое, а темнота затягивает, как болотная трясина. И из этой трясины практически нет выхода. Если только кто-то не протянет руку. Но спасти, протянуть руку помощи может только светлый, добрый человек. Темный или пройдет мимо, или будет наблюдать, как зловонная жижа смыкается над головой себе подобного.
    - Эй, красавица, ты, куда так бежишь?
    Ольга резко остановилась от громкого мужского голоса и скрипа тормозов. Возле нее остановился большой черный джип. Из окна машины  выглядывал улыбающейся Арман.
     - О, Арман, привет! А ты, почему не  с группой?
     - Еще чего не хватало! Я буду красоты айзеров смотреть. Они, мои враги, а с врагами настоящие мужчины воюют.  И я буду воевать с ними, пока они не вернут нам нашу территорию, наши земли и наши святыни.
     - Это я уже слышала. Зачем же ты сюда приехал?
     - А это уже мое дело. Сейчас вот уезжаю.
     - Куда?
     - Домой, естественно.
     - В Армению?
     - Глупый вопрос задаешь. А куда же еще? У меня другого дома и Родины нет. Понимаешь?
     - Понимаю. На вокзал едешь или в аэропорт?
     -  Опять глупый вопрос задаешь. Я на машине, видишь? Зачем мне вокзалы?
     У Ольги моментально созрело решение. 
     - Слушай, а можно мне с тобой?
     Арман растерялся. – Как со мной? Со мной нельзя. У меня дома жена, сын, родители.
     Ольга рассмеялась, - да не к тебе, а с тобой в Армению доехать. Я как раз на вокзал шла.
    - Так вокзал в другой стороне, - Арман махнул в ту сторону, откуда она шла.
    - Видимо мне неправильно дорогу показали. Ну, так что, можно? Если нет, то так сразу и скажи, я не обижусь.
    - Я думал, ты  девушка  Романа. Поругались что ли? Сбежать от него решила?
    - Я девушка другого молодого человека. И не от  кого я не сбегаю. Я сама по себе. Провожу отпуск, как хочу и с кем хочу. А Роман просто взялся мне помочь и довез до Баку из Туркмении.
      Ольга  начала нервничать. План срывался. Арман отчего-то не хотел брать ее с собой, хотя на корабле буквально не давал ей проходу. Пока семья была далеко, он естественно был «холостым», а тут испугался. Чего? Неужели думает, что она,   приехав, помчится докладывать его жене о его поведении и похождениях? Время уходило. В любой момент  на улице могут показаться Абдулатиф с «дядюшкой», а она стоит, как во поле березка, у всех на виду и умоляет этого трусливого Казанову взять ее с собой. Видимо, надо уходить, пока не поздно.
     - А чего здесь не понравилось?
     - Ладно, Арман, забыли. Давай, счастливо, я пошла.
     - Эй, куда? Садись, поехали. Какая сердитая девушка. Спросить нельзя. Ты в Ереван хочешь?
     - И туда тоже. А так, где понравится, там и выйду.
     - Ну, садись.
     Ольга забралась на заднее сидение. Захлопнув дверцу, она облегченно вздохнула. Стекла были тонированные. Теперь, преследователей можно было не бояться. Армана они не знают и его друга тоже. А ее на заднем сидении не видно. Она глянула на мужчину за рулем, и поняла, что это не тот человек, который был с Арманом на корабле.
     - А где твой друг?
     - Он здесь остался. Это не друг был, просто соотечественник. 
     Машина тронулась. Ольга откинулась на спинку, и наткнулась на что-то твердое. Вытащив из-за спины, мешавшую ей вещь, она увидела… бинокль. Большой армейский бинокль. Интересно, зачем он Арману? А, может это и не его, а  того мужчины, который сейчас сидит за рулем?
     - Это  мой брат, - Арман похлопал по плечу водителя, - специально за мной в Баку приехал. Шарлем зовут.
     - Как Азнавура?
     - Да, его родители были с ним знакомы, вот в его честь и назвали.
     - Как, его родители? Ты же сказал, что он твой брат?
     - Брат. Сын моей тети.
     - Понятно. А чего он молчит все время? Он не знает русского языка?
     - Почему? Знает. Он тебя не знает. А о чем можно говорить с незнакомой девушкой? У нас так не принято.
     - А здороваться, тоже не принято?
     -  Тоже.
     - Ладно. Извини. Я больше не буду вам мешать. Я вообще-то девушка не болтливая.
     Мужчины заговорили между собой на своем языке. Шарль говорил сердито, Арман оправдывался. Ольга поймала в зеркале злой взгляд Шарля, и вдруг испугалась. Убегая от одних, не попала ли она еще в худшую ситуацию? Она в машине с двумя не знакомыми мужчинами. Армана-то она, по сути, тоже не знает. Кто разберет, что у них на уме? Завезут куда-нибудь, надругаются, да выкинут или вообще убьют. Да, она видимо совсем разум и осторожность от испуга потеряла, ругала она сама себя. Может, попросить остановить машину пока не поздно? Пока они еще едут по городу. 
     - Чего притихла, птичка? – повернулся к ней Арман, - ты не бойся, мы тебе ничего плохого не сделаем. Это мы свои вопросы обсуждали.
     - Я и не боюсь. Просто думаю, может мне действительно лучше самолетом полететь? И быстрее и надежнее.
     - Ты бы себя со стороны видела. Не боюсь, - передразнил Арман, - глаза как блюдца и бледная, как смерть. Самолетом не быстрее. И поездом тоже.
     - Почему? – удивилась Ольга.
     - А потому, что прямых нет. Война дорогая, война здесь. Правда, необъявленная, но война.
     - А как же на машине?
     - А на машине можно проехать. Брат на границе живет. У него есть пограничники прикормленные. Слушай, странная ты какая-то. Едешь не знаешь куда, не знаешь, как и не знаешь зачем. Вещей с собой нет. Впервые такую девушку встречаю. Обычно без двух – трех чемоданов с нарядами и косметикой мои знакомые девушки никуда не выезжают. А на тебе ни грамма косметики, и наряд один – брюки и футболка. Туркмения, Азербайджан, теперь в Армению собралась. Ты случаем не беглая?
     - А как же, из психбольницы сбежала и бегаю по миру от врачей. – Хмыкнула Ольга, а про себя отметила, что Арман, оказывается, не так прост. Изображал из себя недалекого вздорного мужчину и в автобусе и на корабле. Эдакого горлопана и ловеласа. А на самом деле получается,   все заметил, все отметил. Наблюдательный. Бинокль на заднем сидении и пограничники  прикормленные, а главное, война тут идет. Есть, над чем, задуматься.
     - Ладно, - махнул рукой Арман, - не мое дело.  Рисковая ты девушка. Боишься, но от своего не отступаешь. Мне такие, нравятся.   Жаль, женат. Ну вот, из города выехали. Сейчас минут через сорок будет кафе, перекусить надо. Я не завтракал.   Есть комбикорм это не по мне. Ты как?
     - Хорошо.
     Ольга вспомнила, что Армана действительно не было в кафе. Она еще боялась, что он снова начнет приставать к ней, но так и не увидела его за завтраком.
     - Ты не думай, что я такой сноб или чокнутый. Просто я считаю, что еда должна приносить удовольствие и радовать глаз. Ты когда-нибудь ела уху из осетрины и форель, запеченную в глине?
      - Нет.
      - Значит,  скоро будешь.
     Ольга немного приободрилась. Остановка в кафе, это хорошо. Сейчас у нее есть время подумать, а в кафе решить, ехать с ними дальше, или остаться. Местность, мелькающая за окном, была гористой с постоянными спусками и подъемами. Слева периодически, то появлялось, то исчезало море. Машин на трассе было не много, но они были. И это радовало. Пока есть время, надо все-таки определиться, ехать дальше с этими братьями или не ехать. Если не ехать, то, каким образом добираться до нужного места? Если ехать, то как узнать, не вызывая подозрения, будут ли они проезжать мимо нужного ей места или нет? Ехать в Ереван, чтобы потом возвращаться, не очень-то хотелось.
     - Приехали. Пошли красавица, сейчас ты попробуешь настоящую еду. В этом кафе наш друг работает. Угостит на славу.
     Они вышли из машины. Навстречу к ним, широко раскинув руки, кинулся невысокий, худощавый мужчина лет сорока.
     - Вай, какие гости у меня сегодня! Радость у меня! Проходите уважаемые! Прошу!            
     Обнявшись по очереди с Шарлем и Арманом, мужчина посмотрел на Ольгу.
     - Это Ольга, - представил ее Арман, - она с нами. Ровшан, нам, как обычно, а для нее еще форель по твоему фирменному рецепту приготовь, хорошо?
    - Все сделаю дорогой. Присаживайтесь.
    Они прошли через двор и спустились по ступенькам прямо к морю. На берегу стояли маленькие домики. Арман открыл дверь одного из них. Они зашли внутрь. Ольга восхищенно покачала головой, - да, здорово! Красота, какая!
     - Арман расплылся в улыбке, - нравится?
     - Очень.
     Ольга не кривила душой, ей действительно нравилось. Внутри домика стоял большой стол, по бокам скамьи со спинками, на которых лежали пледы. Одна из стен, выходившая в сторону  моря была стеклянная. Казалось, море плещется прямо у ног. Солнечные лучи скользили по воде, сияя и переливаясь всеми цветами радуги. Шум прибоя,  и запах моря, доносившиеся через открытую фрамугу, дополняли пейзаж. На столе уже стояла корзина с лепешками, тарелка со свежими овощами, зеленью и кувшин с морсом.
    В открытую дверь забежал Ровшан с большим круглым подносом. Он выставлял тарелки на стол, и приговаривал: - Это салат с курицей, это с рыбой, это острые овощи, это маринованные овощи, это салат с бобами. Солянка будет через пять минут.
     - Мы же это все до вечера не съедим, - покачала головой Ольга.
     - Значит, поедем вечером, - рассмеялся Арман.
     Ольга положила себе всего понемногу и начала пробовать. Еда была изумительно вкусной. Вновь вбежал Ровшан и поставил на стол блюдо с небольшой зажаренной на огне рыбой.
     - Ты это попробуй, - кивнул Арман.
     Ольга взяла одну рыбку. С нее капал жир. Она хрустела на зубах, и таяла во рту. Ничего вкуснее этой рыбки она не ела никогда. Когда Ровшан принес солянку, Ольга уже  была сыта, но под давлением Армана все же, решилась попробовать ее, и не заметила, как доела до конца. В рыбной солянке были осетрина, форель, крабовое мясо, креветки, еще какая-то рыба и все это было настолько вкусно!
     - Все, больше не могу, еще чуть-чуть и лопну.
     Мужчины довольно рассмеялись.
      - Ай, молодец девушка! – Шарль впервые улыбнулся Ольге.
      Остатки еды Ровшан сложил им в пакеты, и они поехали дальше. Ольга заметила, как в один из пакетов с едой, он положил им еще какой-то сверток. Арман был в ударе. Он что-то говорил, напевал, смеялся. Ольга механически отвечала, улыбалась, а сама думала. Она думала о том, что, сбежав от «огня», она может попасть в «полымя». Видимо, Арман, и его брат занимались какой-то запрещенной деятельностью. Бинокль, пакет, неестественный смех и живость Армана, его нерешительность вначале и потом согласие взять ее с собой, это все  наталкивало на определенные мысли.
     - Нам долго еще ехать? – перебила Ольга очередной «смешной» рассказ Армана.
     - Ну, это как посмотреть. Если до границы, то недолго, часа три, если до Еревана, то порядочно.
     - Можно, я подремлю?
     - Спи, конечно.
     Ольга закрыла глаза. Ей совсем не хотелось спать, но  слушать бесконечные рассказы Армана  не хотелось больше. Интересно, ей удалось ускользнуть от своих преследователей или они снова сумеют вычислить ее? Что они сделали бы, если им удалось бы поймать ее? Из их разговора она поняла, что убивать ее они не собирались. По крайней мере до того момента, пока она не найдет то, ради чего Повелитель «заварил всю эту кашу» пять веков назад. Он говорил, что выбрал это время, потому, что здесь никто не нужен друг другу и здесь легко, затеряться. Как же он ошибался! Эти ищейки идут по ее следу, как будто у них есть карта ее передвижений. Он обещал помощь, а ее нет. Вернее она есть, но от случайных людей. Другая бы, на ее месте, уже давно махнула рукой на все это безобразие, и вернулась домой, наслаждаться жизнью. А она «пищит, но лезет». Машину болтает, и Ольгу начинает укачивать. Она вроде и не спит, а вроде и спит. Полусон, полуявь. Мысли не дают расслабиться.  Она  начала выговаривает сама себе:

      - Ставить себя на место другого человека, неблагодарное занятие. Всегда, кажется, что другой на твоем месте поступил бы иначе, чем ты сам. Но это не так. Порой, человек сам, до последней секунды не знает, как он поступит в той или иной ситуации. Что уж тут говорить о других? Гордиться порядочностью, чувством исполненного долга, упорством в достижении цели, это все равно, что гордиться тем, что ты человек, а не животное и имеешь разум. Помощь, должна приходить только тогда, когда она необходима. Если человеку требуется постоянная помощь в большом  и малом, то это уже не помощь, а подмена действующего лица. И последнее, чтобы узнать время досконально, необходимо в нем жить. Всего учесть невозможно. Путь близится к своему логическому завершению, надо собрать все силы в кулак, и сделать последний бросок! Цок-цок-цок…
        Ольга  очнулась от крика Армана и от ударов по машине камней. Сначала она подумала, что они попали в аварию и машина катиться в пропасть, но, глянув в окно, поняла, что они едут по дороге, но как-то неровно, все время виляя. Увидев в руках Армана автомат, сообразила, что о кузов машины бьются вовсе не камни, а пули.
     - Ложись на пол! – крикнул ей Арман.
     Ольга быстро сползла вниз. Что-то кричал Шарль, машину кидало из стороны в сторону, Арман открыв стекло, стрелял. Ольга легла на пол, свернувшись клубочком, и закрыла уши.
    Вот попала, так попала! Сразу же было понятно, что Арман ненавидит эту страну и людей, живущих в ней. Видимо, его туристическая поездка была прикрытием, поводом, попасть сюда беспрепятственно. Ровшан что-то передал ему, и это что-то Арман видимо, должен был вывезти с собой в Армению.  Кафе, это, то место, где народ меняется ежеминутно. Приехал, уехал. Каждый второй забирает с собой оставшуюся еду. Домики все изолированные, что там происходит, и кто там сидит, не видно. О чем говорят, не слышно. Прекрасное место для передачи чего-либо запрещенного. Он видимо и ее, Ольгу, взял с собой, чтобы создать видимость  увеселительной прогулки с красивой молодой девушкой. Теперь понятно, почему вначале он растерялся, и не хотел ее брать с собой, а потом согласился. Ну, спасибо тебе Арман!
    Снова что-то закричал Шарль, машину резко бросило вправо. Ольга сильно стукнулась головой и плечом о спинку сидения. Потом все завертелось, закружилось, она куда-то падала, билась, летала по машине, как мячик, пока резкая боль не заставила ее сознание отключиться.


                Глава 8


   
   Темно. Слышен чей-то  женский голос голос:
   - Монастырь Хор Вирап, это архитектурный памятник, 17 века. Представляет собой монастырь – крепость. Расположен на высоком холме. Когда-то, очень давно, на  этом месте  стоял  город Арташат, одна из древних столиц Армении. Сегодня это место является одной из святынь Армянской Апостольской церкви, местом паломничества.
      Какое-то время здесь была царская тюрьма. Ведь  «Вирап» в переводе с армянского языка это - яма. Так вот, это и была заполненная ядовитыми змеями и насекомыми глубокая яма, куда бросали осужденных заключенных. В летописях известного армянского историка Агатангегоса  именно здесь основоположник христианства в Армении  Григор Лусаворич, принял свои мучения за веру.  Григор был заточен в темницу по приказу царя Трдата третьего, который узнал, что Григор исповедует христианство.       
     Этот великий человек провел здесь в неволе  целых 13 лет. В шестисотых годах нашей эры здесь была построена  часовня. Она целиком состояла  из белого известняка.  Но во время очередных военных действий  часовня была разрушена. Вместо нее здесь возвели и по ныне существующую  церковь Святой Аствацацин. Она датируется 17 веком.   Сейчас это комплекс, строений. Находящаяся в  этом комплексе Хор Вирапа яма - тюрьма,  в  высоту составляет шесть метров.  Раньше в монастыре Хор Вирапа располагалась духовная семинария. С территории монастыря, из-за особой близости, открывается необыкновенный вид на библейскую гору Арарат.
     - До чего противный голос, - думает Ольга, -  Бубнит и бубнит. И кто так вообще рассказывает? Где его учили?  Какой-то комплекс, строений. Какая-то яма. Кошмар! Почему так болит голова? И глаза, глаза не открываются. Где я?! 
    - Барев, девочка. Вонцес? Ты совацем?
    - Не понимаю. Что вы говорите? Где я?
    - Я говорю, здравствуй, девочка.  Как, ты?  Голодна?
    - Здравствуйте. Пока не знаю. А вы кто?
    - Я? Тетушка Ануш, я.
    - Где, я?
    - В больнице ты при монастыре. Сейчас годи, позову Лейлу.
     Ольга открыла глаза, и зажмурилась от солнечного света, резко ударившего по глазам. Через секунду она повторила попытку. Но только с третьей, она смогла разглядеть комнату. Это была небольшая, узкая, прямоугольная  комната, с окном, расположенным высоко  над полом, через которое и пробивались солнечные лучи. В комнате кроме кровати, стола у стены, стула и тумбочки не было ничего. Над изголовьем висело распятье. Видимо, это келья, подумала Ольга. Стены потолок, мебель, все было белым. Как она здесь оказалась? Что случилось? Почему монастырь? Она вдруг испугалась, потому, что не смогла вспомнить, кто она и как ее зовут.
      - Привет! – в комнату вошла девушка лет двадцати трех.  Невысокая, стройная, в длинном темного цвета платье, в косынке, с яркими карими глазами и яркими пухлыми губами. Я Лейла. Как ты себя чувствуешь?
    - Привет. Голова болит. Где я и, что со мной случилось, ты знаешь?
    - Ты в монастыре Хор Вирап. Тебя привезли, и оставили у ворот какие-то люди.
    - Какие?
    - Мы не знаем. Но сумка и документы были при тебе.
    - Можешь мне их дать?
    - Они у настоятельницы. Надо спросить.
    - А где находится монастырь?
    - Как где? Не поняла.
    - Страна, какая?
    -  Армения.
    - Я в Армении?
    - Да.
    - А что я тут делаю?
    - А вот это я хотела спросить у тебя.
    - А как меня зовут?
    - Ты не помнишь?
    - Нет. Я не помню ничего, - заплакала Ольга.
    - Погоди, - всполошилась Лейла, - я сейчас. Только не плач. Тебе нельзя расстраиваться. Ты два дня была без сознания. Подожди, я скоро.- Она выбежала за дверь.
    Ольга сжала голову руками, крепко зажмурила глаза, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, но память упорно отказывалась возвращаться. Открылась дверь и в комнату вошла Лейла и пожилая женщина в монашеском облачении.
     - Здравствуй дэвочка. – Она говорила с отчетливым акцентом, но без усилий.
     - Здравствуйте.
     - Вот твой докумэнт, бэри, смотри, вспоминай. – Она протянула Ольге паспорт.
     Ольга взяла в руки красную книжицу, и открыла ее. Девушка, смотревшая прямо на нее, была  ей незнакома. Лицо интересное, - отметила Ольга, - утонченное, нервное, привлекательное. Неужели, это я? Как странно. Меня зовут Ольгой. Возраст. Так, а я уже и не очень-то молода. Не за горами тридцатник. Интересно, я замужем? Дети. Есть ли у меня дети?
     - Ну, вспомныла?
     - Нет, - помотала головой Ольга.
     - Плохо. Врач сказал, много ушибов у тебя, самый большой – голова. Головой стукалась сильно. Поэтому не помнишь. Так бывает. Пройдет. Спи, кушай. Спи, кушай. Организм отдохнет, и все сам вспомнит. Лейла при тебе будет. – Она вышла, забрав с собой паспорт.
     Лейла села рядом на стул, и улыбнулась: -  Сейчас кушать принесу. Хочешь есть?
     - Нет.
     - Все равно надо поесть. Я сейчас.
     Ольга осталась одна. Она  снова сжала голову руками, и попыталась напрячь память. Она из России. Паспорт выдан в Москве, значит, она живет в Москве. С кем? Что она делала в Армении? Кто ее привез в монастырь и почему бросили ее здесь без всяких объяснений? Интересно, у нее в сумке были еще какие-то документы, письма, фотографии? Если да, то можно попытаться разыскать родственников, которые увезут ее отсюда. На сердце стало как-то холодно и пусто. Странное ощущение. Может, память дает ей сигнал, подсказку, что ее никто не ждет, и у нее нет родственников? Неужели, она сирота? Мама. Перед глазами вдруг появилась грустная женщина с влажными карими глазами, как у олененка, она что-то шептала, и качала головой. Хлопнула дверь, и видение исчезло. Вошла Лейла с подносом в руках.
     - Вот и я. Смотри, что я тебе принесла. Козий сыр, куриный бульон, лепешка, мед, чай. Тебе, пока нельзя грубую пищу. Ты два дня  не ела, да еще сотрясение мозга. Ты чего такая? Вспомнила что-то?
     - Ну, я видела женщину, и мне показалось, что это моя мама, но я не уверена.
     - Ну, вот, - обрадовалась Лейла,- я же говорила. Память вернется, обязательно. Отдохнешь, будешь кушать, и вернется.
     - А ты откуда так хорошо русский язык знаешь?
     - Так я живу в России. Мои родители учились в Ленинграде, а потом так и остались там жить. Я в России родилась. Сейчас на каникулы к бабушке приехала. Теперь Ленинград называется - Санкт - Петербург. Ты это помнишь?
    - Помню, - протянула Ольга. – Как не странно, но помню. Я была в этом городе и не раз. Невский проспект помню отчетливо.
     - Ну, вот, - обрадовалась Лейла, -  Все нормально будет.
     - А, что ты здесь, в монастыре делаешь?
     - А я с бабушкой пришла.  Она здесь в больнице при монастыре работает. Вообще-то она на пенсии, а сюда приходит помогать.  Я с ней сегодня пришла. Видишь, как все здорово получилось? Ты кушай.
    Ольга глотнула бульон, попробовала сыр, но аппетита не было.
     - Не хочется. Подташнивает, и голова кружится. Я чай с медом выпью и все. Хорошо?
     - Плохо, но раз не можешь, то не надо.
     - Слушай, я толи во сне, толи сквозь сон слышала рассказ о монастыре.
     - Так это экскурсия здесь была.  Два автобуса целых привозили. Это же место такое, народ со всего света едет. – Пояснила Лейла. – Люди едут к святым мощам приложиться, к иконам, просто по этой земле походить и за камни подержаться. Здесь каждый клочок земли – история.  Отсюда и Арарат, как на ладони.  Красотища такая! Вот поправишься, сама увидишь.      
    Ольга выпила чай с медом, и почувствовала, что глаза закрываются сами собой.
     - Спать хочешь? Поспи. Бабушка говорит, что сон, это лучшее лекарство. Сон все болезни лечит. Ты поспи, а я буду заглядывать периодически. Хорошо?
    Но Ольга не ответила ей, она уже спала.
       
       Она видит небольшую уютную кухню. На окне розовый тюль. На подоконнике цветы в горшках. Бабушка стоит у плиты и печет блины. Ольга сидит на табуретке у стола. Утро, солнечные лучи заполнили всю комнату. Ольге лет 7.
     - Бабушка, а почему меня ребята во дворе дразнят?
     - А как они тебя дразнят?
     - Монголкой. А тетя из второго подъезда сказала, что я полукровка. Что такое полукровка?
     - Дураков  на свете много. Запомни Ольга,  если ты все время  будешь обращать внимание на таких людей,  и думать о том, что они говорят, тебе будет сложно жить. Если покопаться в родословной этой тети, то там, скорее всего, найдется тоже много чего такого, о чем она не знает или не хочет знать.
     - Бабушка!
     - Полукровка, это…. Погоди, скажи мне, ты знаешь, кто по национальности Роберт, с которым ты играешь?
     - Не знаю. Но мальчишки его дразнят немчурой.
     - Да, а еще говорят, что дети, это ангелы. Нет на земле более жестокого и злопамятного существа, чем ребенок, потому, что он не осознает, что делает. Ребенок живет не разумом, а инстинктами. А инстинкт стаи – выживает сильнейший, а слабый должен погибнуть. Вот вы и клюете друг друга, пытаясь, стать сильнейшим и выжить.
    - Бабушка, я никого не клюю. У меня нет клюва. Клюв же только у птичек бывает.
    - Да, это я сама с собой разговариваю. Так вот, Роберта так дразнят потому, что его родители немцы. А у Сони евреи. А у Саши русские. Так вот, каждый человек на земле принадлежит к какой-нибудь национальности. И вот когда у людей разных национальностей, допустим - папа поляк, а мама русская  рождается ребенок, то сказать, что он поляк или  русский нельзя. В нем и той и той крови поровну. Вот такого ребенка называют полукровкой. То есть половина крови одной, а половина другой. Поняла?
    - Так значит, это не дразнилка? Я полукровка?
    - Ну, не совсем. Только на четверть. Умные люди, никогда не говорят об этом детям, как сказала эта тетя.
    - Почему?
    - Ну, ты еще слишком мала, чтобы объяснять тебе, что такое расизм. А во-вторых, запомни навсегда, неважно кто ты по национальности: немец, американец, русский или узбек, важно кто ты. Какой ты. Чего ты стоишь. И потом сейчас на земле намешано столько кровей, что сказать с уверенностью, что ты, например, русский нельзя.
    - А у меня что намешано? Монголы?
    - Скорее всего, и монголы тоже. Все, не мешай мне работать. И не смей никого из ребят дразнить, если не хочешь, чтобы дразнили тебя.
    - Бабушка, ну скажи, что у меня намешано? Я хочу знать.
    - Вырастишь, расскажу. Сейчас ты все равно ничего не поймешь.
   - Пойму! Расскажи!

   Ольга проснулась от громкого голоса Лейлы, и от того, что та трясла ее за плечо.
  - Ольга, ты чего кричишь? Тебе плохо?
   . Сев на кровати Ольга  потрясла головой. В ушах все еще слышался сердитый голос бабушки.
    Бабушка! В голове Ольги как будто что-то щелкнуло, и она вспомнила все. Странно, но именно этого разговора с бабушкой она не помнила. Видимо, наш мозг хранит в себе все, что происходило с нами с самого рождения, как в хранилище, и вытаскивает это только в каких-то исключительных случаях. Странное воспоминание. Главное, непонятно, почему именно этот разговор всплыл в памяти. Ладно, об этом она подумает позже.     В комнате горел ночник. Значит, она проспала до ночи. А, может сейчас вечер.
    - Ну, ты, как? – Лейла смотрела на нее тревожным взглядом, - приснилось что-то плохое? Ты все кричала « расскажи, расскажи».
    - Я не помню, - солгала Ольга. Она решила не говорить Лейле, что память вернулась к ней. Ей еще надо было разобраться со всем тем, что с ней произошло, и решить, что делать дальше.
    - Жаль, а я думала, что может сон тебе поможет. Бабушка сказала, так часто бывает.
    - Что?
    - Ну, человек пока бодрствует, он все время о чем-то думает, напрягает память, размышляет, поэтому мозг в напряжении и ничего не получается. А когда человек спит, он расслабляется, и мозг расслабляется, блокада снимается, и человек увидев сон из своей прошлой жизни, проснувшись, вспоминает все.
     - Умная у тебя бабушка. Жаль только, что в моем случае так не получилось.
     - Ну, ничего, ты сейчас поешь, и снова будешь спать. Может, утром проснешься, и раз, все уже помнишь!
     - Хорошо бы.
     - Сейчас я тебе ужин принесу.
     Лейла быстро выскочила в коридор. Ольга подумала, что ее бабушка-то оказалась права.  Умная старушка. Не хотелось бы ее увидеть сейчас.  Пока надо собраться с мыслями, и продумать дальнейшее поведение. С Лейлой просто, она верит тому, что говоришь, а вот пожилого человека обмануть сложно. Чем человек старше, тем он подозрительнее. Наверное, это оттого, что жизнь часто заставляла разочаровываться в людях, часто обманывала.
     - Вот, смотри, что я тебе принесла. Лепешки, овощи, фрукты, йогурт, сыр. Знаешь, я обожаю салат из помидор и огурцов залить йогуртом, добавить туда кинзу, петрушку, черный перец и есть все это с горячей лепешкой. Давай я быстро это сделаю.
     - Не надо. Спасибо. Ты знаешь, я еще очень плохо себя чувствую. Сейчас быстро перекушу и спать. А лучше всего, оставь мне все это на столе. Сейчас что-то и есть не очень хочется, голова болит, и подташнивает. Может, я ночью проснусь и поем. Хорошо?
     - Ладно, - расстроилась Лейла, - а я думала, поговорим немного. Хорошо, я ночью поглядывать буду. Если что, стучи в стенку, я прибегу.
     - Так, а ты разве домой ночевать не уходишь?
     - Обычно, ухожу, но сегодня бабушка велела здесь ночевать. Я же лучше всех русский язык знаю. А тебе может помощь понадобиться.
     - Я, думаю, до утра не понадобится. Иди домой.
     - Нет, уже поздно. Не волнуйся, мне удобно будет.
     - Спасибо.
     Что еще оставалась сказать? Хорошо, хоть в соседней комнате будет спать. А если бы ее решили устроить в этой? Ни сесть, ни подумать, ни поесть толком. У Ольги проснулся волчий аппетит. Но у человека, которого болит голова, и мучает тошнота, не может быть аппетита. А она сказала Лейле именно это. 
     -   Ну, я тогда пошла.
     -  Спокойной ночи.
     - Да, туалетная комната справа, в конце коридора. Если захочешь туда, стукни мне в стену, я провожу.
     - Хорошо.
    Лейла с сожалением покинула комнату, а Ольга облегченно вздохнула. Теперь можно было поесть, и подумать. Она взяла лепешку, помидор, сыр, сделала себе бутерброд, откусила, начала жевать, и думать одновременно.
    Она попала именно в тот монастырь, в который и направлялась. Но, как? Кто привез ее сюда? Арман? Шарль? Кто-то из тех, стрелявших? Последнее, что она помнит, кувыркающуюся машину, удар и темноту. В них стреляли. Перестрелка могла быть только на границе. На своей территории в Армана вряд ли стали бы стрелять.  А если она ошиблась? Если выступления Армана против  Азербайджанцев, это всего лишь ширма? Если он работает как раз против Армении? Тогда в них могли стрелять здесь. И все равно непонятно, каким образом она оказалась так далеко от  границы? Ведь этот монастырь находится на  другой границе, границе  с Турцией, а не Азербайджаном. Что это, случайность, или «проделки» ее наставников, которые посылают ей сны, и ведут все это время? Но, если честно, то все это не важно. Важно то, что она жива, практически здорова, и находится именно там, где ей необходимо быть.  Скорее всего, она никогда не узнает, кто привез ее сюда. Как и не узнает о том, живы или нет, Арман с Шарлем. Ведь она даже не удосужилась спросить их фамилии. Хотя, есть Роман,  а у Романа списки. Но ей сейчас до Романа, так же далеко, как до луны. Теперь надо продумать дальнейшее поведение с Лейлой, ее бабушкой и настоятельницей монастыря. И о дальнейших действиях, тоже не мешает подумать.
     Ольга не заметила, как съела все, что принесла Лейла. Права была бабушка, когда говорила, что нельзя есть и читать, или есть и смотреть телевизор, или есть и думать. Еда должна быть сама по себе, а мысли сами по себе. Она ведь хотела оставить половину лепешки и помидор на «всякий пожарный». Вдруг, завтра придется покинуть монастырь. Но, что сделано, то сделано.  Как сказал кто-то умный, «если ситуацию нельзя изменить, то надо постараться найти в ней, хоть какие-то плюсы». Желудок доволен, состояние улучшилось, настроение тоже. Сразу  три плюса. А минус только один – в сумке пусто. Правда, минус существенный, ну да ладно. Завтра надо обязательно выйти на воздух, и попытаться осмотреть все вокруг, чтобы сориентироваться  куда идти, и определиться, когда идти. С этим сложностей не будет. Она скажет, что ей для восстановления жизненных сил, необходимы: солнце,  воздух и тепло. Попросит Лейлу провести для нее, что-то вроде экскурсии. А там уже будет действовать по обстановке. А сейчас, на всякий случай, она проверит, где здесь выход, и есть ли запасной. Хорошо, что туалет не в комнате. Иначе сложно было бы объяснить, почему она бродит по коридору.
    Ольга встала, надела халат, висевший на стуле, и, стараясь не шуметь, вышла из комнаты. В коридоре было практически темно. Лампочка горела только вначале  и в конце коридора.  Окон не было вообще. Где вход, где выход понять было сложно. И там и там, в торце  дверь.  Коридор  метров пятнадцать. Ольга насчитала пять дверей справа и пять лева. Она двинулась вправо. Дойдя до конца коридора, она, осторожно повернула  дверную ручку,  нажав на дверь  плечом,  но дверь не поддалась. Она была заперта. Значит, это запасной выход. А может, просто запертая комната. Надо проверить другую дверь, на другом конце коридора. В коридоре стояла полная тишина. Было такое ощущение, что в здании она одна. Не слышно ни стуков, ни ходьбы, ни голосов, ни телевизора. Ну, телевизора-то здесь может и не быть, это все-таки монастырь, но разговоры-то должны быть. Не могут же все спать. А, почему собственно не могут? Утренняя молитва вроде на рассвете должны быть, поэтому и ложатся рано. И все равно, как-то жутковато. Ну, вот и дверь. Ольга снова повернула ручку, и нажала на дверь плечом. Дверь была заперта! Вот так номер. Это что же получается? Если бы она сейчас попробовала уйти, то просто не смогла бы этого сделать. Странно. А если пожар или землетрясение?  Окно в комнате высоко, до него не добраться без стремянки.
     - Ольга, ты зачем встала? Что ты ищешь?
       Голос Лейлы над ухом раздался так неожиданно, что Ольга резко повернувшись, чуть не упала.
     - Я же тебе говорила в стенку постучать, если что, - продолжила Лейла, - я бы сразу и пришла. А так слышу, ходишь по коридору туда - сюда, туда - сюда.
     - А откуда ты узнала, что это я?
     - Так мы с тобой здесь вдвоем. Это же больница.  Больница для сестер. Сейчас больных нет.
     - А врач, медсестра? Вдруг ночью кто-то заболеет?
     - Заболеет, так врач придет. Она здесь в своей келье ночует.
     - А почему двери закрыты? Я хотела выйти на свежий воздух. Душно и голова кружится.
     - Ну, больницу на ночь всегда закрывают. Здесь же лекарства и оборудование и инструменты. А людей, приезжающих сюда много, и не все люди порядочные. В прошлом году  компьютер украли, три скальпеля и ампулы с обезболивающим лекарством. Вот с тех пор и закрывают больницу на ночь.
     - А как же мы?
     - А, что, мы?
     - Ну, а если пожар?
     - Так у меня ключ есть. Вот! – Лейла достала из кармана ключ, и показала его Ольге. – Поэтому я и сказала тебе, что стучи, - повторила Лейла. – А выходить сейчас на улицу, я считаю, тебе не нужно. Ты еще слаба, а ночи пока холодные, остынешь еще. Давай утром, ладно?
    - Хорошо, - кивнула Ольга. А, что ей еще оставалось? – А туалет, где?
    - Справа, последняя дверь. Пойдем, я тебя провожу.
     - Пойдем.
     В туалетной комнате окно тоже располагалось практически у потолка. Оно было открыто, но на окне была решетка. Все понятно. До утра выйти не получится, значит надо идти спать, и набираться сил. Лейла проводила ее в комнату, уложила в постель, укрыла покрывалом. Потом сбегала, принесла ей стакан молока, и заставила выпить, и только после этого вышла, погасив свет. Ольга быстро встала с кровати, и, приоткрыв дверь, увидела, как Лейла зашла в комнату напротив. Странно. Она ведь говорила стучать в стенку у кровати. Ольга выскользнула из комнаты, перебежала на противоположную сторону, и приложила ухо к замочной скважине. Лейла, с кем-то говорила.
    - Да, она искала выход. Нет, это точно. И в туалете, она сразу наверх, на окно поглядела. Хорошо, я закроюсь в комнате изнутри, можете не волноваться, ключ она не получит. Я осторожна. Нет, говорит, что ничего не вспомнила, но мне кажется, что обманывает. У нее взгляд другой стал. Хорошо. Да, Ашот на месте.
     Слышно было, как Лейла положила трубку на аппарат и встала со стула. Стул жалобно заскрипел. Ольга быстро вернулась обратно в комнату, и забралась под одеяло. Через секунду, дверь приоткрылась, и в проеме показалась голова Лейлы. Ольга преувеличенно громко засопела, показывая, что спит. Дверь тихо закрылась. Ольга, продолжая сопеть, и даже чуть постанывать, начала анализировать то, что услышала.               
     Здесь было несколько  вариантов. Первый – обычный разговор. Лейла говорила либо с бабушкой, либо с настоятельницей. Они просто осторожничают, так как не знают человека, которого подобрали у стен монастыря, и которому дали приют. Может, это очередная воровка, которая таким образом пробралась внутрь с определенными целями. Поэтому и двери закрыли, и ключ спрятали. Второй – ее привезли спецслужбы страны, после того, как нашли в перевернутом автомобиле. Тогда они считают, что она сообщница Армана и поэтому с нее нельзя спускать глаз, так как за ней могут прийти ее друзья.  Ну, и третий, самый неприятный – они знают, кто она и зачем здесь появилась. Это маловероятно и даже неправдоподобно, но не исключено. Может оказаться, что все ее предположения неверны, и есть еще что-то, о чем она даже не догадывается, но в любом случае, сейчас она пленница, и выход у нее только один – успокоиться, и спать. Утро вечера мудренее. Странно, мысли начали путаться, ускользать. Стало как-то все равно, где она и что с ней. Она начала проваливаться куда-то, в ушах зазвенело, и наступила темнота.  Ольга  уже не видела,  и не слышала, как в комнату вошла Лейла, а следом за ней высокая полная женщина. Лейла несколько раз окликнула Ольгу. Не дождавшись ответа, они включили свет, и подошли к кровати. Откинув покрывало,  женщина несколько раз сфотографировала спящую Ольгу. После чего,  тихо переговариваясь между собой,  они вышли и закрыли за собой дверь.
    - Ольга! Ольга! Просыпайся!
     Кто-то тормошил ее, кричал над ухом. И чего людям неймется? Глаза никак не хотели открываться. Мозг отказывался воспринимать звуки, которые врывались в него бесцеремонно, резко и настойчиво.
     - Отстаньте от меня! Дайте поспать.
     - Так можно всю жизнь проспать. Полдень уже.
      Ольга с трудом открыла глаза, и села. Во рту было сухо, голова болела, сердце выскакивало из груди, трепыхалось, как загнанная птица. Рядом с кроватью стояла Лейла, и с тревогой смотрела не нее.
     - Проснулась? Все нормально?
     - А то ты не видишь. Все просто замечательно!- Сердито отозвалась Ольга. Она уже сообразила, что вчера Лейла дала ей молоко, в котором было снотворное. И доза была не слабая. Вначале, она хотела спросить Лейлу о снотворном, но потом, передумала. Кто знает, какую цель они преследовали, стараясь ее усыпить? Может, просто, чтобы хорошо выспалась. Может, чтобы не совала свой нос, куда не надо, А, может и совсем с другой целью. У нее ведь сотрясение мозга и потеря памяти, вот и надо изображать больную.
     - У тебя что-то болит?
     - А ты как думаешь? Голова раскалывается, тошнит, пить хочется, и не помню ни черта!
     - Сейчас умоешься, поешь, и настроение поднимется.
     - Я на воздух хочу! – капризно произнесла Ольга, - она решила проверить, как на это среагирует Лейла. Если ответит, что проблем нет, и она может идти куда хочет, значит, Ольга напридумывала себе вчера всяких страстей - мордастей. Если же начнет отговаривать, не пускать, значит все не так просто, и проблемы существуют.
    - Олечка, надо сначала умыться, покушать, потом тебя посмотрит врач, выпишет  таблеточки, ты выпьешь, поспишь, проснешься здоровенькой, тогда можно и на улицу будет пойти погулять.
     Значит, не показалось. Она здесь пленница, и выпускать ее пока никто не собирается.  Ладно, главное, не паниковать. Сейчас убежать отсюда нереально. Даже если она обхитрит Лейлу, и заберет у нее ключ от входной двери, то бежать без документов и денег, по незнакомой местности, глупо. Она, конечно, получила сотрясение мозга, но соображать-то от этого не перестала. Значит, надо вести себя иначе. Как? Это она обдумает на досуге. Каким-то образом надо узнать, где они хранят ее сумку и документы. Хорошо, если здесь в одной из комнат, а не в другом помещении. Главное, документы. А, пока, надо капризничать, но со всем соглашаться.
     - Хорошо, я умоюсь, и поем и врачу дам себя осмотреть.
     - Вот и молодец, - перебила ее Лейла, - умница. Пошли, я тебе помогу.
     - Погоди, я не договорила. Но, прежде чем придет врач, я хочу, еще раз осмотреть свою сумку, документы. А, вдруг, я увижу что-то такое, что заставит мою память вспомнить все.
     - Ну, это вряд ли, ты же вчера смотрела, и не вспомнила.
     - Я смотрела только паспорт, а сумку не смотрела.
     - А ты помнишь, что у тебя была сумка?
     - Не помню. Но я потеряла память, а не разум. Если я женщина, и тем более нахожусь в чужой стране, то у меня должна быть сумка с вещами и сумка с документами, косметичкой и прочей ерундой. Или я не права?
     - Но, тебя нашли у стен монастыря без сознания, и при тебе не было ничего, насколько я знаю.
     - Да, а паспорт я держала в зубах?
    Лейла растерялась. Она не ожидала такого напора со стороны Ольги, и ее видимо не проконсультировали, что и как говорить по поводу ее вещей.
     - Хорошо, хорошо, успокойся. Я узнаю у настоятельницы, были ли при тебе вещи. Не волнуйся, тебе нельзя волноваться. А сейчас пошли умываться.
     - Я, умоюсь и без тебя, - Ольга специально говорила сердито, и даже в какой-то степени показала агрессивное поведение. Оттолкнув Лейлу в сторону, она вышла из комнаты. Лейла выскочила следом. Ольга резко повернулась  к ней, так, что они чуть было, не стукнулись друг об друга лбами. - За едой иди, да узнай обо всем, о чем я просила.   
     Лейла стояла, не зная, как поступить. Она видимо не ожидала от Ольги такого поведения, и теперь была в растерянности. Вчера они так хорошо поговорили, стали практически подругами. А сегодня, вдруг оказалось, что эта «овечка», имеет зубы, да еще и пробует кусаться.
     - Тебе что-то не понятно? Насколько я помню, ты родилась в России, и русский язык знаешь.
     Ольга решила действовать грубо и напористо, чтобы вывести Лейлу из себя. Она исполнитель, а раз исполнитель, то решения принимать самостоятельно не может. Ей необходимо будет посоветоваться с начальством. Она вынуждена будет пойти, в крайнем случае, позвонить. Ну, а Ольга уже будет действовать по обстановке.
     - Хорошо. Я сейчас позову настоятельницу и врача. – Лейла, быстро развернувшись, вошла в комнату, напротив, из которой звонила вчера, и закрылась там на ключ. Ольга поняла, что проиграла. Лейла оказалась умнее. Ключи от дверей, у нее, и она, сообразив, что Ольга может их отнять, просто взяла и закрылась изнутри. Теперь, пока здесь не появится подмога, она просто будет сидеть, и ждать.
     Ольге не оставалось ничего другого, как пойти и хотя бы привести себя в порядок в туалетной комнате, чтобы встретить врага во всеоружии. Холодная вода взбодрила,  и освежила ее. Туман в голове, от снотворного, рассеялся полностью. Она прошла по всему коридору, проверяя, а вдруг, какая-то из комнат не закрыта. Но, все усилия оказались напрасными. Открыты были только две комнаты, ее и еще одна. Но, они были похожи, как две капли воды. То есть окно под потолком и выход только в коридор. Ольге почему-то вспомнилась комедия Гайдая, в которой артист Яковлев, игравший царя, говорил, попав в лифт «замуровали демоны». Вот сейчас она чувствовала тоже самое. Но, опускать руки она не собирается. И сдаваться на милость победителя тоже. Она не сдалась там, в горящем доме, когда казалось, уже нет выхода из этого пылающего ада. Она не сдалась  там, в пещере, когда блуждала по этим лабиринтам несколько дней без воды и еды. И тут она не сдаться. Выход есть всегда, надо только его искать, и верить в свою удачу.
     Ольга зашла в свою комнату, и легла на кровать. Минут через десять в коридоре послышались голоса и шаги. В комнату вошли двое: мужчина лет сорока, и женщина лет тридцати. Они подошли к кровати, и остановились возле нее. В проеме двери показалась Лейла, но она осталась стоять там. Мужчина внимательно посмотрел на Ольгу, пытаясь смутить ее своим взглядом, но Ольга не дрогнула, а ответила ему таким же, пристальным и сердитым взглядом. Хмыкнув, мужчина произнес: - Что случилось? Почему капризничаем? – Он говорил чисто, но с каким-то прибалтийским акцентом, немного растягивая слова. Хотя его внешность не оставляла никаких сомнений, в том, что он сын той страны, в которой находится сейчас Ольга. 
     Она  решила играть в открытую. Иного выхода из сложившейся ситуации Ольга не видела.  Чтобы понять врага, надо знать каким оружием он владеет. Тактика скрытого ведения боя хороша, когда ты не видим для врага, и можешь маневрировать. А если ты находишься в логове врага, и не знаешь о нем ничего, то здесь два варианта: либо сдаться, либо вступить в открытый бой, надеясь на чудо, а при неудаче погибнуть с честью.
     - Капризничают дети, которым не купили любимую игрушку, а я всего лишь прошу объяснить мне, почему меня не выпускают из здания, и не хотят мне вернуть мои документы и вещи.
     - Еще что вы хотите знать?
     - Вначале я жду ответы на свои вопросы.         
     - Хорошо. Только ответьте мне на один вопрос, зачем вы приехали в нашу страну, с какой целью? Только не надо мне рассказывать сказку о потере памяти. Вы не выглядите растерянной, беспомощной, испуганной девушкой. А именно так, вы должны бы были чувствовать себя, потеряй вы действительно память, и окажись в чужой стране.
     - А вы считаете, что человек потерявший память, должен вместе с памятью потерять  чувство достоинства, и уважения к себе? Меня не выпускают отсюда, меня провожают даже в туалет, меня пичкают снотворным, мне не отдают мои вещи, ко мне приставили соглядатая.  Я не собираюсь ни в чем вас уверять или разуверять. Я не знаю, как ведут себя люди, потерявшие память, может, именно так, как выговорите. Я веду себя так, как считаю нужным и имею на это право. Не так ли? Что криминального в том, что я хочу получить свои вещи? Может, там есть данные,  откуда я, телефоны близких, друзей.
     - В ваших вещах ничего подобного нет. Вот это и странно. Ни телефона, ни записной книжки, ни фотографий. У вас и вещей-то нет. Мы нашли в машине только  небольшую сумку.
     - В какой машине? Лейла мне сказала, что меня нашли у ворот. Я была без сознания. Или это не так? – Ольга изобразила удивление, и посмотрела на Лейлу. Та быстро юркнула за дверь.
     Мужчина на минуту растерялся, потом быстро взял себя в руки.
     - Лейла сказала правду. Вас нашли у ворот. Служба безопасности монастыря сообщила нам об этом случае, мы начали прочесывать местность. Недалеко от монастыря  мы нашли брошенную машину, в ней была ваша сумка с документами.
     - То есть, вы сотрудник органов безопасности?
     - Да. Майор Оганесян.
     - А это, кто? – кивнула Ольга на стоящую рядом женщину.
     - Врач.
    Ольга  облегченно вздохнула. Можно было расслабиться. Значит, Арман  с Шарлем действительно занимались какими-то противоправными действиями, а она была с ними, и попала в поле зрения ФСБ.
     - А документы ваши можно посмотреть?
     - Конечно, - мужчина достал удостоверение, и протянул его Ольге. Фотография была его, а вот надписи прочесть было невозможно, армянского языка Ольга не знала. Она повертела удостоверение в руках и, пожав плечами, вернула его обратно.
     - Может, это пропуск в библиотеку? Я не знаю армянского языка.
     - Я надеюсь.
     - И почему вы надеетесь?
     - Потому, что если вы знаете армянский язык, то разговор у нас с вами будет другой. Так, сейчас вас осмотрит врач, а после мы с вами поговорим еще раз.
     Мужчина вышел, закрыв за собой дверь. Женщина, до этого молча стоявшая у кровати, подошла к Ольге, и сказала сердито:
     - Мне тебя красавица и осматривать не надо. Без осмотра видно, что ты здорова и память у тебя в порядке. Скорее всего, у тебя после аварии действительно была частичная или временная потеря памяти, но сейчас у тебя все нормально.  Предвосхищая твой вопрос, скажу, машину, которую нашли недалеко от монастыря, бала вся разбита. На сидениях кровь. Отсюда вывод – люди, ехавшие в этой машине, попали в аварию. Твои друзья сбежали, бросив тебя у ворот монастыря. Вопрос, почему они это сделали? Кто был с тобой в машине? Как ты россиянка оказалась в машине, на которой несуществующие номера? Ну, что, будем отвечать?
     - Я что-то не поняла, кто из вас майор службы безопасности? Вас вроде представили врачом? А вы устраиваете мне допрос. Ваше дело осмотреть меня, и дать заключение о моем здоровье. Или я не права?
     - Дорогая моя, если я начну тебя осматривать и «лечить», уколами правды, то  мне уже будет все равно права ты или не права. Хочешь стать овощем, будь им.
     Ольга испугалась. Она что-то читала об этих уколах. Или слышала где-то. Неважно. Главное, что там было что-то о том, что человек после этих уколов становится шизофреником или вообще перестает соображать. Такая перспектива не радовала. Надо было как-то выбираться из всего этого  дерьма, в которое ее втянул Арман.
     - Ладно, зовите своего майора. Расскажу, что знаю, и что помню.
     - Вот это другой разговор.
     Майор видимо стоял за дверью, так как зашел буквально через секунду.
     - Ну, что красавица, и память сразу вернулась? Давай, рассказывай.
     - Ну, положим, не сразу вернулась, но вернулась, вы правы. Я москвичка. В данный момент нахожусь в отпуске. По миру уже поездила. А, как оказалось, стран бывшего Союза не знаю. Решила проехаться по интересным местам. Сначала полетела в Узбекистан, потом переехала в Казахстан, оттуда в Туркменистан. Там встретила своих соотечественников, и вместе с ними переплыла по морю в Азербайджан. Руководитель группы Роман, вы можете спросить его обо мне. Это именно он предложил  ехать с ними. Сегодня они должны возвращаться в Москву. Туристическая фирма, в которой он работает, называется «Москва». В автобусе я познакомилась с Арманом. Он сказал мне, что он из Армении. Все время ругал азербайджанцев. Сказал, что в этой стране смотреть нечего, и предложил ехать в Армению. Я Баку один день посмотрела, и так как у меня оставалось еще несколько дней отпуска, решила принять предложение Армана. Мы поехали. В дороге меня укачало, я уснула. Проснулась от грохота, визга тормозов, потом машина начала кувыркаться, я ударилась головой, и потеряла сознание. Очнулась здесь. Первые сутки действительно ничего не помнила. Естественно сильно перепугалась. Потом во сне увидела бабушку и, проснувшись, вспомнила все. Больше мне рассказывать нечего.
     -  Как можно связаться с бабушкой? Телефон есть?
     - К сожалению, на том свете телефоны не в ходу. Бабушка умерла уже почти десять лет назад.
     - С кем вы живете в Москве? Родители? Муж?
     - Одна.  Мама замужем в Австралии. Мужем пока не обзавелась.
     - Странно. Судя по возрасту у вас должно быть уже никак не меньше двоих детей.
     - Сейчас в Москве девушки выходят замуж после тридцати.
     - Почему?
     - Получают профессию, реализовываются в ней, и после того, как становятся финансово независимыми, начинают думать о семье. Это нормально. Выжить в России на зарплату мужа, если он не олигарх, практически не возможно. Чтобы рожать ребенка, надо знать, что за спиной года на два-три есть финансовый тыл.
     - Поэтому Россия и вырождается. Предназначение женщины – продление рода, а не карьера. Если есть хлеб и вода, семья не умрет с голоду. Может, на столе не будет черной икры и осетрины, но зато в доме будет звучать детский смех, и родителям на старости  лет будет куда прислониться. Да и икрой с осетриной дети накормят. Ладно, это все разговор на отвлеченную тему. Ты мне  лучше скажи, у кого я могу узнать,   говоришь ли ты правду, и  как ты живешь?
     - А зачем вам это?
     - Ну, а как я иначе узнаю, что вы, красавица,  не террористка, и прибыли сюда в нашу страну не для того, чтобы совершить теракт?
     - А, почему я должна быть террористкой? Я же рассказала, зачем приехала.
     - Да, рассказала. Но, почему я  должен верить этому рассказу? А, может вы не террористка, а наркокурьер? Вы были в Узбекистане, Туркменистане. Именно через эти страны идет наркотрафик, и там базируются  отряды террористов. А у нас, если вам известно, идет такая же война с Азербайджаном, как у вас с чеченцами, за территории. Каждый день на границе перестрелка. Каждый день обезвреживаем заминированные машины, дома. А вы живете одна. Никто  не знает, чем  занимаетесь в свободное время. Никто не знает, почему выбрали такой маршрут для отдыха. Почему опять же не с группой, а одна. Почему пытались пересечь границу незаконно? Я сейчас покажу вам несколько фотографий, может, кого узнаете?
      Он достал пачку фотографий и выложил их на столе. Армана Ольга узнала сразу. Шарля на фотографиях не было.
      - Вот, это Арман. Остальных не знаю.
      - Да, дело становиться все интереснее. Тот, кого вы называете Арманом, руководитель бандформирования, и находится у нас в розыске.  Не гнушается ни чем. И оружием торгует и наркотиками и руки у него по локоть в крови. Заказные убийства его конек. А мы его потеряли. Значит, он был в Туркмении? Интересно. А границу решил пересечь через Азербайджан. Видимо у него там есть лазейка. Интересно, кто же его здесь «прижучил»? Ладно, будем разбираться. Теперь о вас. Получается, вы ехали в машине с бандитами. Пересекли незаконно границу. Кто вы? Сообщница или просто случайная жертва? Видите, сколько вопросов? А ответов  четких и ясных я пока не слышал.   
     - Вот тебе бабушка и Юрьев день, - пробормотала себе под нос Ольга.
     - Что вы там опять бабушку свою вспоминаете? Есть, что сказать, говорите. Нет, я пошел.
     - А, что я скажу? Я обычный человек. У меня есть работа. Неделю работаю, как вол. Прихожу домой, ем, принимаю душ, и падаю в кровать. Потому, что ехать куда-то нет ни сил, ни желания. В выходные, встречаюсь с приятелями, знакомыми. Посидим в кафе, сходим в кино, изредка в театр или на выставку. У меня есть машина. По необходимости езду в сервис. Раз в месяц - два созваниваемся с матерью. Услышались, поняли, что обе живы и до следующего звонка. Вот и вся моя жизнь. Можете сделать запрос на работу, и узнать, что отпуск я беру два раза в год. Больничные беру очень редко, когда температура зашкаливает. Поэтому наркокурьер из меня  плохой, согласитесь.
    Для того, чтобы стать шахидкой или просто террористкой, нужен повод. Кто-то мстит за погибших родственников, кто-то делает это за идею. У меня нет повода. Мне, честно говоря, до фонаря, за что вы воюете с Азербайджаном. Я и в своей-то стране войну с Чечней не понимаю. Слышала, что там «нефтяные» деньги завязаны. Но, деньги, это у верхушки, а с какого боку здесь простой народ? Он, что с этого имеет? Гробы молодых мальчишек? Поэтому, хотите, проверяйте.
    А по поводу Армана скажу так: порой, человека который живет с тобой всю жизнь бок о бок, узнать не получается. У нас говорят: «Чужая душа  - потемки». А я Армана полтора суток не знала. Живой, веселый, общительный, внимательный. Почему я должна была его в чем-то подозревать? Предложил довезти на машине, бесплатно. Я давно хотела посмотреть на гору Арарат. Столько о Ноевом ковчеге читала.
    Ольга специально сказала о Ноевом ковчеге. Она хотела посмотреть реакцию майора на эти слова. Пусть маленькое, но сомнение, что это «подстава», все же, оставалось  в ее мыслях. А, вдруг, это люди Абдулатифа или туркменские «родственники». Хотя, те бы не вели себя так, как ведет себя майор, а просто убили ее и все.
     - Да, посмотреть на нее приезжают со всего мира. Хоть она и находится на турецкой территории, но смотреть на нее можно только с нашей. Так, теперь скажите  мне, вы с Баку выехали в сторону границы только с Арманом или в машине еще кто-то был?
    - Был, водитель, Шарль.
    - Опишите его.
     Ольга, как могла, описала. Выслушав ее, майор, кивнул:
     - Да, все понятно. Только Шарль не водитель, а помощник и охранник в одном лице. А вы куда-нибудь заезжали?
     - Да. В кафе. Обедали. В отеле завтрак был скромный.
     - Как назывался отель, в котором вы остановились?
     - Я не помню. Названия не привычные. У меня в сумке должна быть квитанция об оплате.
     - Квитанции мы не нашли.
     - Там башня плача недалеко. Это место Роман называл «Старый город».
     - Хорошо, проверим. А в кафе, ничего такого не заметили? Что за кафе было, кто вас обслуживал? Не подходил ли кто чужой?
     Ольга сразу вспомнила сверток, но решила не говорить об этом. Иначе, получиться, что она знала с кем ехала. И тогда уже ни как будет не доказать, что она не сообщница.
     - Нет, не заметила. Кафе, как кафе. На берегу моря. Еда была очень вкусная. Уха, рыба запеченная, жареная,  зелень, чай. Официант обслуживал. Больше никто не подходил. Может, когда они в туалет ходили, кто-то к ним и подходил, а так кроме официанта, никого.
     - Так, ну раз вы страны не знаете, то и место естественно, где кафе находится тоже. А кафе было открытое или закрытое?
     - Домики на берегу моря.
     - А, это уже кое-что. Хорошо. Вам день - другой придется побыть еще взаперти, уж не обессудьте. Пока мы все проверим. Романа вашего найдем. С коллегами пообщаемся.  Еду вам будут приносить, книги. Спите, читайте, отдыхайте. Только, не капризничать, и не пытаться бежать. Иначе, у нас с вами будет уже совсем другой разговор. Договорились?
     - Договорились. А, может, мне можно в сопровождении Лейлы, хотя бы по территории монастыря погулять?
     - Нет. Вот разберемся с вами, тогда и погуляете, где хотите, и сколько хотите. Врач нужен? Может, жалобы, какие есть?
     - Нет, спасибо.
     - Сейчас сделаем несколько фотографий, а то мои сотрудники умудрились сфотографировать вас спящую, и хотели предъявлять именно эту фотографию.
     Врач недовольно ответила: - Вы же сами говорили, чтобы она не заметила. А как можно сфотографировать человека, чтоб он этого не заметил? Только когда он спит или когда мертв.
     -  Юмор у вас специфический. - Хмыкнул майор.
     - Работа такая. – Парировала врач. После чего заставила Ольгу сесть на стул и несколько раз щелкнула ее на мобильный телефон.   После чего    майор с врачом вышли, и Ольга осталась в комнате одна.
    Она легла на кровать, и закрыла глаза. Так удобнее было думать. Значит, они ее фотографировали ночью, после того как накачали снотворным? Что-то с этими фотографиями не так. У них же есть ее паспорт, а в нем фотография. Сканируй, увеличь и никаких проблем. Сомнения снова стали заползать в ее сердце, и опутывать его, как паук опутывает паутиной свою жертву.
     Открылась дверь, вошла Лейла, в ее руках был поднос с едой. Она криво улыбнулась, и, поставив поднос на стол, произнесла:
     - Извини. Такая работа. Поешь вот, - она указала рукой на поднос. – Что тебе из литературы принести?
     - А, что, есть?
     - Не много. Здесь ведь не Россия. На русском языке несколько книг.
     - А чего тогда спрашиваешь? Неси, что есть. Кстати, про Питер  и бабушку тоже выдумка?
     - Про Питер, нет. Я действительно там родилась, и училась. Потом, родители решили вернуться в Армению. Я вернулась с ними.
     - Ясно. Теперь служишь?
     - Служу. – Лейла вышла и закрыла за собой дверь на ключ.
    Вышла из доверия, боится, что снова попытаюсь бежать,  подумала Ольга. Вдруг вспомнилась детская дразнилка. Они ее кричали, когда дрались во дворе  с «врагами». «Как товарищ Берия вышел из доверия, а товарищ Маленков надавал ему пинков». Они Маленкова, всегда меняли на  одну из своих фамилий: Пинчуков, Зеленков и так далее.   – Ладно. Что тут за еда? Не плохо в этой стране кормят заключенных.
      На подносе стояли тарелки с сыром, вареньем, холодной бужениной и осетриной. Хлеб, масло, творог, булочки и маленькие пирожки. Большой чайник с ароматным горячим чаем.  А так же лежала влажная салфетка. Ольга протерла руки, и принялась за еду. Пирожки таяли во рту. Буженина и осетрина были выше всяческих похвал. А мягкие булочки с маслом и вареньем, да еще  с  горячим чаем, это было вообще что-то с чем-то. На сыр и творог уже места в желудке не осталось. Ольга отставила поднос, и довольно похлопав себя по животу, встала из-за стола. Тут же открылась дверь, и вошла Лейла. В руках она держала несколько книг.
    - Поела?
    - Да, спасибо. Очень вкусно.
    - Я рада. На книги. В туалет хочешь?
    - Было бы неплохо сходить.
    - Пошли.
    Они вышли в коридор. Там снова царила тишина. Ни людей, ни голосов, ни стука, ни звука.
   - Слушай, а почему меня держат здесь?
   - А где тебя еще держать?
   - Ну, в КПЗ или тюрьме, я не знаю.
   - Ну, пока  еще не доказано, что ты преступница, что тебе в тюрьме делать? И потом, когда тебя нашли, ты же была без сознания. Куда тебя везти было? В город далеко, да и больница там общая. Палаты большие. А тут и рядом и удобно.
    - А это действительно больница при монастыре?
    - Да.
    - А, что монахини не болеют?  Почему никого нет?
   Лейла проигнорировала этот вопрос. Они зашли в комнату, и Ольга увидела, что подноса с остатками еды на столе уже нет. Значит, в этом здании они не одни. Почему же ничего  и никого не слышно?
     - Отдыхай. – Лейла вышла и закрыла за собой дверь.
      Ольга легла на кровать. Интересно, как Лейла узнала, что она поела? Неужели в комнате есть камера, которая фиксирует все ее передвижения? Скорее всего, да. Поэтому, они и дали ей снотворное. Они видели, как она подслушивала у двери, и пыталась открыть все двери в коридоре. Ладно, делать нечего, остается только ждать. Хорошо, если Роман все подтвердит, и на работе тоже. Тогда ее выпустят. Работа. Да, здесь есть проблема. Она взяла отпуск на две недели, а отсутствует уже три. Ни звонка, ни заявления по этому поводу она не делала. Ну, и как теперь она сможет забрать очередное сообщение Правителя? То, что оно очередное, она практически не сомневалась. Разочарование, постигшее ее в Туркмении, было еще очень сильным.
     А если что-то пойдет не так и ее вообще посадят в тюрьму, как террористку или пособницу террористам?  Ехала с ними в машине? Ехала. Незаконно пересекла границу? Пересекла. Докажи, попробуй, что все это чистая случайность.   Ладно,  чего теперь. Думай не думай, а остается только ждать.
     Интересно, что за книги принесла Лейла? Ольга подошла к столу, на котором лежали книги, и начала перебирать их. А. Дюма «Королева Марго», Л. Толстой «Анна Каренина»,  Р.Н. Гюнтекин «Птичка певчая». Интересно, чьи это книги? Понятно, что  не монахинь. В каждой книге речь идет о любви, и не просто о любви, а роковой любви. Интересно, это просто совпадение, или нет?  Лейла принесла именно ту книгу, которая была   настольной книгой Ольги, начиная  где-то с четырнадцати лет и до сегодняшнего дня – «Птичка певчая». Как она могла узнать об этом? Хотя, чего только в жизни не бывает. Наверное, уже пора перестать удивляться чему-либо. Главное, что это настолько, кстати, и вовремя. Именно сейчас ей надо снова прочесть о жизни Фериде, чтобы стать такой же, как она сильной, смелой, не сгибаемой, какие бы  испытания жизнь  не готовила.
     Ольга всегда, когда ей было трудно, плохо, или просто когда она не знала, как поступить, открывала книгу Решада Нури Гюнтекина, и все время находила в ней что-то новое для себя. Находила ответ на мучающий  вопрос, или просто набиралась сил и энергии. Героиня книги - маленькая красивая девушка, по прозвищу «птичка певчая», выстоявшая во всех испытаниях, которые ей посылала судьба, и смеющаяся, когда сердце обливалось кровью, чтобы никто  и никогда не увидел ее страданий, вызывала уважение, и служила примером, была маяком в темные моменты жизни, указывая путь и выход их тьмы. И вот сейчас эта книга снова с ней.
    Ольга открыла книгу наугад и наткнулась на строчку, которая заставила ее невесело улыбнуться «Как все-таки правы те, кто говорит, что жизнь – это пакостная вещь». Да уж, просто не в бровь, а в глаз.  Интересно, чтобы это значило? Это предупреждение или констатация факта? Скорее всего, второе.
     Она открыла книгу с начала, и погрузилась в чтение.  Время остановилось. Ольга снова вместе с Фериде радовалась, страдала, боролась, и смеялась сквозь слезы. Она презирала Кямрана за ту боль, которую он причинил Фериде, и жалела доктора, который любил эту девушку, но был слишком стар, чтобы  успеть сделать ее счастливой.
     В двери повернулся ключ. Ольга закрыла книгу, и посмотрела на входящего. Это был майор.
     - Ну, как вы? Чем занимаетесь?
     - Читаю. У вас есть какие-то новости?
     - Нет, новостей, пока нет, есть вопрос.
     - Слушаю.
     Майор достал несколько фотографий и разложил их на столе.
     - Посмотрите, есть ли здесь человек, который обслуживал вас  кафе и охранник Армана?
     Взглянув на фотографии Ольга сразу же узнала   и Шарля и того официанта из кафе. Были еще 3 фотографии, но этих людей Ольга не видела. Интересно, как они вычислили всех троих? Или они сказали ей неправду? Может, Арман с Шарлем тоже у них или разбились? Но, тогда откуда официант? Может, они проверяют ее? А если они вообще с Арманом и Шарлем? И, тогда, если она сейчас опознает по фотографиям всю эту троицу, они ее просто убьют? Зачем им свидетель? Как же поступить?
     - Ну, что?
     - Вы знаете, то, что касается Шарля, тут сомнений нет. Вот он – Ольга указала пальцем на фотографию. Официанта, я, честно говоря, не разглядывала.
    -  Почему?
    - А, зачем? У меня вообще плохая память на лица, тем более,  лица, которые мне не интересны. Таксисты, официанты, продавцы – это же, как дополнение к чему-то. К машине, еде, товарам. На них смотришь, но не видишь. Они как фон. А люди, если они еще и не твоей национальности, то кажутся все на одно лицо. И когда смотришь на них, кажется, что вроде и видела где-то, а вроде и не видела никогда.
    - Вы упомянули официанта. Почему? Кто-то из них, - он кивнул на фотографии, - кажется вам похожим на человека, обслуживающего вас?
     -  Меня многие обслуживали за время отпуска. Я летела, плыла, ехала и естественно везде ела, и что-то покупала.  Я назвала те профессии, которые встречаются чаще всего. Не надо ловить меня на слове. Я могу дать 100 процентную гарантию только по Арману, ну и может, по Шарлю, так как ехала с ним в машине.
     - Хорошо. Отдыхайте.
     Ольга почувствовала что устала. Устала от страха сказать что-то лишнее,  неопределенности, замкнутого пространства. Читать больше не хотелось. И вообще ничего не хотелось. Лежать надоело. Сидеть у стола просто так, глядя в стенку? Ну, если бы она была сумасшедшей, то, наверное, это было бы нормально. Ходить туда, сюда по этой келье? Ну, это уже совсем грустно.
             Она ложится на кровать, закидывает руки за голову, закрывает глаза, и попадает в другой красочный яркий мир.
            
      Какая красота вокруг. Небо ярко синее, по нему плывут белые пушистые облака. Солнечные лучи льются щедро на землю, окрашивая каждый клочок земли всеми цветами радуги. Сочные краски трав, цветов, листьев на деревьях радуют глаз. Щебечут птицы. Ветер ласково обдувает разгоряченное лицо. Ольга идет босиком по траве. Ей хочется петь, кричать, смеяться от счастья переполняющего ее. Она подходит к реке, спускается вниз, к самой воде, и садится на большой каменный валун. Вдруг все вокруг темнеет, поднимается сильный ветер. Его порывы буквально сбрасывают Ольгу на землю. Она ищет место, куда  можно спрятаться. Бежит, бежит. Шквальный ветер сбивает с ног, хлынувший на землю дождь не дает возможности видеть дорогу. И вдруг, на пути возникает маленький деревянный домик. В его окне горит свет. Ольга заглядывает в окно, и видит Амира Темура и Мирзо. Они сидят  у камина, в котором ярко полыхает огонь. Ольга осторожно  входит в дом, но ее никто не видит. Амир Темур и Мирзо разговаривают.
          -   Запомни Мирзо, у каждого человека должна быть цель в жизни. Человек, живущий без цели, это человек, бредущий    по бездорожью, неизвестно в каком направлении. То есть, идти, он идет, но не знает куда, а главное зачем. Жить для того, чтобы просто с каждым днем приближать дату смерти? Человеку  дан ум, руки, ноги, глаза.  Трудись, если ты простой человек. Воюй, если ты воин. Созидай! Изобретай! Ищи, придумывай, если ты имеешь такую возможность. Приумножай славу и богатство своей страны и своего народа, если тебе дана власть.  Ставь перед собой цели и достигай их. Ан, нет. Большая часть людей живет  от рассвета до заката. От завтрака до ужина. День прошел и слава Аллаху!
     Но, ведь  даже у людей, впервые появившихся на земле, у наших прародителей была цель. Пусть примитивная, не имеющая никакого отношения к духовному развитию, но цель.  Цель найти жилище, где можно укрыться от дождя и снега. Цель найти еду, чтобы не умереть с голоду. Цель убить животное, чтобы из его шкуры сделать одежду и прикрыть свою наготу. Цель найти себе подобного, чтобы не было страшно идти на мамонта.  Цель! Бала цель.
    С развитием мира цели стали меняться, но не исчезли полностью. То есть цель согреться, поесть, одеться, осталась, но теперь для этого  надо было просто хорошо работать. То есть появилась цель – работа.     У некоторых эта цель подменила саму жизнь. Жажда наживы – тоже цель, но это цель бездуховная. А ведь с развитием мироздания  человек получил возможность развивать свой ум, навыки, талант. Поэтому появились философы, Сократ, Синека, Диоген, которые известны, и почитаемы и сейчас. Появились  ваятели скульптур, живописцы, летописцы, сочинители.  Перечислять можно долго и много.  Эти люди  расцвет разума на земле.
     Но века идут, сменяя друг друга  и для многих цель – работа, стала неинтересна. За них все необходимые блага завоевали, получили благодаря своему труду,  родители. Обеспечили до конца жизни и одеждой и едой и жильем и всеми остальными благами. 
     Появилась цель – гулять, развлекаться. А эта цель ведет к краху. Человек не развивается, а опускается на дно жизни. А  долго на дне не может находиться никто. 
    То есть появилась цель – быстрее свести счеты с жизнью. И подобных людей, становиться все больше. Круг замкнулся.
     Сейчас, большая часть человечества работает, не разгибая спины, чтобы обеспечить вторую половину. Первой половине некогда развиваться духовно,  у них стоит цель  выжить, а второй половине неинтересно ничего, кроме получения низменных удовольствий.   И из века в век положение будет только ухудшаться. Такое развитие мироздания ведет в темноту.  А ты помнишь, что привело людей, населяющих землю к Потопу? Но,  нельзя вернуть невозвратное,  и нельзя спасти того, кто не хочет спасения.   

     - Ольга, просыпайся! Пора ужинать. Ты часа четыре проспала. Я бы не стала тебя будить, но уже очень поздно.   
     Ольга с трудом разомкнула глаза. Где печка и ярко пылающие в ней дрова? Где Амир Темур и Мирзо? Какой ужин?  Взгляд упал на Лейлу. Разбегавшиеся до этого мысли, замерли, и осталась только одна – сон, это был сон. Нет ни огня, ни солнца, ни дождя, никого. Снова глухие стены, замкнутое пространство, тусклый свет лампочки и опостылевшая кровать.
    - Поздно для чего? – недовольно пробурчала Ольга.
    - Для ужина.
    - А какая мне разница, когда есть, в восемь вечера  или двенадцать ночи? Что изменится? Я не голодна.
    - Почему? Ты плохо себя чувствуешь?
    - Чтобы появился аппетит, надо  работать или гулять долго. Я уже два дня сижу взаперти. Без света и воздуха.
    - Ну, знаешь, этот вопрос не ко мне. Я человек маленький.
    - Но, если у тебя ключи, то значит, не такой уж и маленький. Слушай, ну куда я ночью убегу, да еще и без документов? Можно хоть минут на десять выйти на воздух?
    Лейла заколебалась, - не знаю.
    - Тогда я отказываюсь есть. Не хочу. Спокойной ночи.
    - Я принесу, а ты, хочешь, ешь, хочешь, нет.  Это твой вопрос.
    - Меня и так тошнит, а от запах еды станет еще хуже. Значит, я буду сидеть ночью в коридоре.
    Вдруг, Ольга с удивлением увидела, что Лейла как-то странно мигает ей. Как бы подбадривает.
    - Ну, так, что, мне в коридор выходить?
    - Ладно,  разве только ненадолго.
    - Конечно, ненадолго.
    - Хорошо. Пошли.
    Выход из здания был по правой стороне коридора. Лейла открыла замок, распахнула дверь, и Ольга задохнулась от свежего, прохладного воздуха. Было темно, но полная луна освещала все вокруг не хуже лампочки. Небо было чистым и звездным.  Ольга опустилась на ступеньки. Лейла села рядом, и тихо прошептала ей на ухо: - Тебе надо бежать.
    - Как? Почему?
    - В машине нашли взрывчатку, какие-то секретные документы.
    - Арман их бросил? – удивилась Ольга.
    - Ты одна осталась в живых. – Коротко отозвалась Лейла. – Там два трупа было. Наши их вели от границы, а потом они начали отрываться, и чтобы их не потерять, было принято решение задержать. Началась перестрелка, машина сорвалась в пропасть и  начала переворачиваться. Мы все были очень удивлены, что ты осталась жива.  Теперь, ты понимаешь?
    - А, почему, ты мне это все рассказываешь? И почему здесь?
    - Внутри камеры и прослушка. Я вижу, что ты действительно не имеешь никакого отношения к террористам, но тебя не выпустят.
    - Почему?
    - Потому, что два трупа, а ты жива. И так майору шею намылят за это, мало не покажется. Будут тебя проверять, пытаться разговорить любыми способами, после которых ты уже и человеком-то нормальным считаться не будешь. Сама про себя расскажешь такое!
    - А как же ты? С тобой после моего побега что будет? Да и куда я побегу? Я не знаю никого в этой стране, и дороги не знаю.
    - Ну, обо мне не думай. Я ведь действительно здесь на отдыхе у бабушки. Но, мне сказали, что я обязана помогать. А я ничего и никому не обязана. Тем более быть надсмотрщиком. Мои родители, поэтому и не хотят возвращаться в страну, чтобы не участвовать  во всех этих разборках и конфликтах. Сделали из меня тюремщицу. Ты бы слышала,  что они говорили о тебе, и какую судьбу уготовили. Я подумала, что так вот и я могу случайно оказаться на твоем месте, и хорошо, если кто-то найдется рядом, кто поможет.  А если нет?
    - Странно. Если они считают меня террористкой, то оставить рядом не профессионала, это как-то не логично.
     - Все логично. Я не одна в здании. Здесь еще охранник дежурит. Сейчас его майор вызвал к себе. Инструктирует видимо. Они уверены, что ты ночью и без документов никуда не денешься. Тем более, что тебе в еду постоянно снотворное подсыпают, от того ты и спишь. 
     - Так, если камеры везде и прослушка, то они знают, что сейчас мы на улице?  Почему же охранник не прибежал?
     - Так, ты мне не веришь. А жаль. Боишься, что мои слова подстава?
     - Честно говоря, да.
     - Может и правильно, что не веришь. Я бы на твоем месте тоже сомневалась. А все на самом деле просто объясняется. Мне сказали, что если будешь настаивать, то согласиться, но дальше крыльца никуда тебя не пускать. Да и куда бежать в темноте? Ворота закрыты. Ограда 4 метра.  Ну, побегаешь по ограде, и вернешься. Или утром найдут.
     - А как же тогда бежать?
     - Ну, это они так считают. Они же не знают, что я тут все детство провела и каждый камень, дерево и куст, а главное, что под кустом, мне знакомо. Дети ведь всегда найдут то, чего не заметят, и мимо чего пройдут взрослые. Так, слушай сюда, - заторопилась Лейла, - скоро уже охранник вернется, а мы говорим ни о чем. Твоя сумка в комнате у охранника, это рядом с моей комнатой. Там документы. Возьмешь и ко мне. Я  свой белый халат  повешу на стул, в карман   положу тебе  деньги. Немного, но на первое время хватит. Орехи положу, они места мало занимают, но питательные очень. На столе будет стоять бутылка  воды. Двери в наши комнаты не  закрываются, на всякий случай. Так майор велел.  Тебе сейчас принесут еду. Ешь только хлеб, овощи. Ни мясо, ни сыры, ни воду в рот не бери. Камера в правом углу. Сядь так, чтобы не было видно, что ты ешь. Сделай так, чтобы  они не сомневались, что ты ела все. И ложись спать. Охраннику я скормлю твою еду. Часа в два ночи зайдешь в мою комнату. Ключ я отставлю в замке. А от двери ключ в халате. Возьмешь сумку, закроешь меня на ключ и беги.
    - А охранника?
    - И его закрой. Чтобы на меня подозрение на одну не пало.
    -  А куда бежать?
     - Видишь то здание? – Лейла мотнула головой вправо. – Бежишь прямо к нему. Слева увидишь дерево, за ним кустарник, который примыкает прямо к стене дома. Найдешь лаз между кустами, влезай туда. В стене есть дверца, небольшая квадратная. Потянешь за кольцо, дверца откроется. Забирайся внутрь. Не забудь дверцу захлопнуть.
    - А если дверца не откроется?
    - Откроется. Я осенью  там была.
    - Это вход в то здание? Что там?
    - Нет. Это лаз в подземный ход. Здесь же чего только не было. И монастыри и тюрьма  и музеи. В какое время его сделали, не знаю. Лаз очень старый, длинный, но хорошо сохранился. И выходит он за ямой, где раньше тюрьма была. Самое главное, за стеной. Все, смотри, охранник идет.
     - Погоди. Я  выйду, и дальше, что?
     - Никуда не выходи. Дня два посиди там. Потом, я тебя вывезу. Поняла? Можешь, если в подземелье страшно, выйти, и перебежать к скале. Там есть пещера. В пещере есть ниша, ее не видно снизу, при входе. Я в этой нише, в детстве от бабушки пряталась.  Ладно, найдешь, если захочешь. Все, говорим о погоде.
    - Погоди. А почему об этом лазе не знают?
    - Он кустарником плотно закрыт. Даже когда листвы нет, все равно ничего не видно из-за ветвей. Разговоры каждый год ведут о том, что надо его убрать, но так разговорами и заканчивается. Нет, - преувеличенно громко произнесла она, - у нас всегда ночью градусов на десять меньше, чем днем. Тут же горы.
    Подошедший мужчина крепкого телосложения, что-то резко сказал Лейле на своем языке. Лейла ответила. Он снова что-то резко бросил ей. Лейла встала.
    - Хватит. Пора идти. Сейчас ужин принесут.
    - Хорошо. Спасибо. – Ольга встала. – Толи от воздуха свежего, толи слабость просто, все время спать хочется. – Она потянулась, и вошла внутрь здания. Мысли метались, цепляясь одна за другую. Что это? Ловушка? Или удача? Она, вдруг  вспомнила Казахстан и «колдунью», которая сказала Ольге, что ей поможет молодая девушка. Видимо, Лейла и есть эта девушка. Хотя, про Соню она тоже так думала. Как говорится «поживем, увидим». Главное, что появился шанс, и его нельзя упускать.
    Ольга вошла в свою «темницу», и не стала садиться к столу, а сразу легла на кровать, свернувшись калачиком. Пусть охранник видит, что у нее нет сил. Немного побыла на воздухе, и устала.
    Минут через пять вошла Лейла с подносом. Ольга не пошевелилась. Сделала вид, что задремала. Лейла окликнула ее:
    - Ольга, вставай. Я поесть тебе принесла.
    Ольга нехотя, пошевелилась, и недовольно пробурчала в ответ:
    - Надоели уже со своей едой. Не хочу я есть. Спасть хочу.
    - Поешь немного, и спи себе, - сердито отозвалась Лейла. Она поставила поднос на стол, встала спиной к камере и губами прошептала Ольге:
    - Тебя разыскивают какие-то мужчины. Наши насторожились. Это, твои друзья?
    Ольга села к столу, как ей велела Лейла, закрыв собой большую часть еды, и проговорила, дополнив слова мотанием головы:
    - Нет, ну зачем мне столько еды? Я же не слон. Мне и ведра хватит. Тем более, на ночь. Что мне со всем этим делать?
    Лейла поняла ее. Она подошла к кровати, облокотилась на спинку, и ответила:
    - Что тут можно делать, неужели непонятно? Делать, что необходимо. Есть, спать. Сил набираться. Они тебе еще пригодятся.
    - Хорошо, спасибо. Именно так я и поступлю.
    Лейла моргнула ресницами, показывая, что поняла Ольгин «язык», Ольга в ответ тоже откусила лаваш, закрыла глаза, и промычала: - Да, ты права. Так вкусно! – Ольга делала вид, что уплетает за обе щеки, а сама рвала руками ветчину, и разбрасывала по тарелке, размазывала творог по лепешке. Ела только помидоры, огурцы, зелень, лепешку, как советовала Лейла. Часть еды ей даже удалось засунуть в салфетку, а салфетку в карман халата. Пить хотелось очень, но Ольга налила чай в стакан, сделала вид, что глотнула, и поставила обратно.
     - Горячий. Позже выпью. Можно в туалет?
     - Конечно.
     В туалете Ольга выбросила салфетку с едой в унитаз, и тщательно смыла. В раковине, умываясь,  она сделала несколько глотков воды, надеясь, что в горах вода из-под крана,  все же не настолько страшна, как в Москве. Вернувшись в комнату, она легла на кровать, и закрыла глаза. Лейла вынесла поднос с остатками еды, и закрыла дверь, предварительно выключив свет. Чтобы не уснуть, Ольга начала вспоминать. Вспоминать о хорошем было нельзя. Хорошее расслабляет, умиротворяет. А когда организм расслаблен, он отдыхает. Спит. Поэтому, Ольга начала вспоминать плохое -  обиды. Как оказалось, мозг хранит их все. То есть хорошее, забывается быстро, а  плохое помнится все до мелочей. Вот странная избирательность мозга! Ведь она помнит, что бабушка хвалила ее и часто, а конкретно по какому поводу – не помнит. А вот когда ругала или наказывала, помнит все чуть ли не дословно. А уж если вспоминать о матери, то тут всплывает только один негатив. Ей вспомнился случай, когда пошла мода на всевозможные «фенечки», и каждая девочка в классе и во дворе хвасталась своими «фенечками».  Ольга выпросила  у бабушки деньги,   купила  разноцветный бисер, и смастерила себе (как ей тогда казалось) очень красивый браслет и бусы. Гордая своим мастерством, она прибежала к матери, ожидая восторгов и похвалы за такое умение. Но мать, увидев всю эту «красоту», скривилась, и, хмыкнув, сказала:
    - И ты собираешься носить это убожество на себе? Выкинь в мусорное ведро и не позорь ни себя, ни меня. Опускаться до такой дешевки не следует даже в твоем возрасте.
    Ольга плакала два дня, а потом выбросила свои украшения в мусоропровод. Больше, она ничего не мастерила своими руками, и не носила украшений в принципе.
    Она убедилась в который раз, что все проблемы людей идут  из детства. Ведь, она уже взрослый человек, но до сих пор боится надеть  бусы, броши, браслеты, клипсы, только потому, что не уверена в своем вкусе. А вдруг это пошло? А вдруг смешно? А вдруг не соответствует чему-то? Одежде, форме лица, прическе. Хотя, если разобраться, кому какое дело что на тебе надето? Главное, чтобы это нравилось тебе, и тебе было в этом комфортно. Но, люди проживают свою жизнь, ориентируясь не на свое, а на чужое мнение.  Хотя, люди  все разные и вкусы у всех разные.  Кто-то любит классику, а кто-то авангард. Кто-то попсу, а кто-то рок. Но, детские страхи настолько сильны, что держат сильнее цепей. И люди до старости смотрят, и слушают, что скажут другие, подстраиваются под мнение большинства.
    В какой-то степени это правильно, ведь человек живет не вакууме, а в обществе себе подобных. Но, только в какой-то степени. Ведь каждый человек, это индивидуальность. Жаль, что практически с рождения, ребенку начинают: и дома и в садике и в школе твердить, чтобы он не выделялся, не выпячивал себя, не отделялся от коллектива. Был,  как все. А все – это никто. Масса. Вот и вырастают бездарности, апатичные, ничем не интересующиеся, всего боящиеся люди. Да, наверное, в мире царил бы хаос, если бы все жили не по прописным истинам и законам, а так как хотели. Но, этот мир был бы гениален. Нельзя «закапывать» талант в землю только потому, что родители считают, что это в будущем не принесет больших денег, или не даст стабильности. В нашем мире стабильности нет вообще.
     Да, наверное, диплом врача или учителя дает какую-то гарантию на то, что в будущем ребенок сможет заработать хотя бы на кусок хлеба. Но, зачем тогда нам дается жизнь, если не для самореализации? Для того, чтобы просто не умереть с голоду? Конечно, стезя: художника, актера, музыканта, писателя, поэта, композитора, вышивальщицы, ткачихи, (всех не перечислить), то есть творческого человека, не дает никакой гарантии, порой заработать даже на кусок хлеба. Но она дает полет души, самоудовлетворение, самоуважение. Каждый человек должен заниматься любимым делом, тогда он будет счастлив.
    Были, и будут врачи от Бога. Учителя от Бога. Инженеры от Бога. Архитекторы. Но будут и те, кто пошел в эти профессии потому, что они нравились родителям, были престижны, или для продления династии.  По земле ходит столько людей с потухшими глазами, потому, что они загнали, подавили в себе свое призвание, и талант и живут только для того, чтобы заработать на этот самый  кусок хлеба. Поэтому столько безголосых певцов и певиц. Столько «безруких» врачей. Столько ненавидящих детей учителей.
    Вот она Ольга, менеджер по продажам. Что это за профессия? Какое удовлетворение она может принести? Что может дать для развития и для души?  Вот ей нравиться водить машину. Она чувствует дорогу, слышит каждое дыхание мотора, любит разговаривать со своим «мальчиком», быстро запоминает маршрут. Но, попробуй она после школы заикнуться о работе водителем или таксистом, бабушка бы прибила ее, а мать перестала бы вообще с ней общаться. Высшее образование для девушки обязательно. Не важно, какое, главное высшее. И потом, девушка – водитель? Это нонсенс. А почему, собственно?  Хотя  и бабушки уже нет на свете и мама далеко, а предрассудки и страх остались, и никуда от них не деться.
    Еще в детстве она мечтала рисовать. Она «видела» эти картины, даже пробовала изобразить эти видения, но, получалось совсем не то. В конце – концов, она забросила это дело. А, может, если бы она попросила бабушку и та отдала ее в художественную школу, из нее и получилось что-нибудь. И сейчас она занималась бы любимым делом. Хотя, еще и сейчас не поздно взять и начать свою жизнь заново. Все в ее руках. Было бы желание. Все, решено, если она выберется отсюда живой, и здоровой, то радикально изменит свою жизнь. Будет жить ради жизни, а не ради заработка.  Но, для этого надо вначале выбраться отсюда, забрать, то, ради чего она здесь.
     Ольга вдруг вспомнила последнюю фразу Лейлы. Она совершенно забыла об этом! Думает, бог знает о чем, а ее разыскивают мужчины. Кроме Абдулатифа, Бабура, и «дядюшки» ее разыскивать некому.  Друзьям она не говорила, куда едет на отдых. Роман не будет  искать точно. У него группа, да и не те у них отношения. Арман мертв. Максим мертв.  Туркмены? Вряд ли.  Значит,  у нее на «хвосте» снова ее «родственнички». Сюда они не проникнут. Им просто не позволят этого сделать спец. службы Армении. А если повезет, то и их «закроют» на время, так же, как и ее. Если майор видит в ней террористку, а это ее друзья, которые разыскивают пропавшую подругу, то было бы верхом беспечности, отпустить их, предварительно не проверив.  По крайней мере, надо на это надеяться.
     Ольга глянула на будильник, стоявший на столе, и с удивлением поняла, что «продумала» почти три часа. Время, было, начало четвертого ночи. Надо провести разведку. Она вышла в коридор, и направилась в туалетную комнату. Возвращаясь обратно, она осторожно подошла к двери  охранника и толкнула ее. Дверь тихо скрипнула, и открылась. Ольга замерла, постояла с минуту, и вошла в комнату. Охранник мирно сопел, сидя у монитора. Экран был разделен на 4 части. Ольга узнала свою комнату, коридор, туалет, комнату Лейлы. Ее сумка стояла в углу стола, у окна.  Ольга осторожно взяла ее, приоткрыла, увидела целлофановый пакет, в нем паспорт и карточку. Остальное неважно. Осторожно выйдя из комнаты, она закрыла дверь на ключ и перебежала к комнате Лейлы. Дверь открылась бесшумно. В комнате тускло светил ночник. Лейла спала, или делала вид, что спит, отвернувшись к стене.  Белый халат висел рядом на стуле. Ольга осмотрела карманы халата, нашла ключ от входной двери, кинула в сумку деньги, пакетик с орехами, плитку шоколада и маленькую бутылку воды, затем тихо вышла в коридор, закрыла Лейлу, оставив ключ в замке, и быстро побежала к выходу. Руки дрожали, и ключ ни как не хотел входить в замок. Ольгу бросило в жар. Ей послышался какой-то шум. Толи охранник проснулся, толи в  комнатах еще кто-то был. Или это Лейла «как бы обнаружила пропажу», и пыталась изобразить возмущение. Наконец ключ провернулся в замке, и Ольга оказалась на улице. Быстро закрыв дверь обратно, она повернула ключ так, чтобы с обратной стороны его нельзя было вставить.
     Тишина стояла какая-то нереальная. Неслышно было даже щебета птиц, шороха листьев. Безветрие полнейшее. Лампочка горела только над одним из зданий, где-то метрах в пятистах от Ольги. Глубоко вдохнув, Она решительно спустилась вниз, в темноту. Сердце ухало в груди с такой силой, что казалось, вот – вот выскочит наружу. По спине ровным строем бежали мурашки, исчезая где-то внизу живота и заставляя ноги делаться ватными. Дороги не видно, поэтому  Ольга шла медленно, боясь споткнуться, или попасть в ямку. Вот оно и дерево. Рядом должен быть кустарник. Уколов палец о шип, Ольга чуть не вскрикнула от боли. Засунув его в рот, она немного подержала его, пока не утихла боль, после чего возобновила поиски лаза внутрь, к стене. Вспомнив, что ей говорила Лейла, она ощупала руками землю, нашла пустоту между стеблями, и начала пробираться внутрь, медленно, стараясь сильно не шуметь. Получалось плохо. То ломалась ветка, то цеплялся за одежду шип. Наконец, Ольга уперлась в стену. Исследуя ее, она действительно наткнулась на железное кольцо. Потянув его на себя, она услышала скрип. Видимо, железо проржавело. Лейла ведь  была здесь осенью, а сейчас весна.  Ладно, некогда рассуждать. Ольга быстро опустилась  внутрь, и только собралась закрывать лаз, как услышала крики, шум, вспыхнул свет фар, и заработал мотор машины. Значит, либо проснулся охранник, либо Лейла выждала время, и подняла шум. Ольга быстро закрыла дверцу, и закрыла ее внутри на крючок, который увидела, в минуты суматохи. Все, можно расслабиться.  Лейла вряд  ли проговориться. Зачем ей подставлять себя и свою бабушку?  Все получилось! У них все получилось! На всякий случай, она отойдет подальше от входа. Говорят - береженого, Бог бережет. Может этот лаз и не находили лет сто, но ведь и на старуху бывает проруха.
     Справой стороны она нащупала деревянный поручень. Держась за него, спустилась вниз, насчитав семь ступенек. Семь ступенек, это где-то около 3 метров. Значит, ход идет под домом. Страха не было совсем. Ведь  сейчас она знала, что отсюда есть два выхода, это не то, что в горах у Иссык-Куля. Поэтому Ольга шла спокойно, не торопясь, держась рукой за стену. Она представляла, что сейчас творится наверху, и видела это так ясно, как- будто сама там присутствовала. Майор кричит, брызжет слюной, охранник пытается понять, почему он уснул, оправдывается, Лейла говорит, что это было указание майора не закрывать дверь к ней в комнату, а она не охранник, чтобы не спать всю ночь. Ее обязанность кормить, разговаривать, провожать в туалет. Но, чтобы они не  кричали, и чтобы не делали, птичка улетела.
     Ольга шла долго, пока не устала. Сидеть в темноте на камнях желания не было, хотя, она дважды натыкалась на каменные ниши. В одной из них, даже был какой-то настил. Ширина прохода была метра полтора, высота не известна, но главное, идти было легко. Не надо было сгибаться.  Вначале она хотела, по совету Лейлы переждать в подземелье дня два, потом решила, что не будет этого делать, а дойдет сразу до пещеры и укрытия. Там, насколько она поняла, можно будет лечь. А, главное, там свет. А там, где свет, там жизнь. И в подземелье все равно чувствуешь себя, как в мышеловке.
     Немного передохнув, Ольга продолжила свой путь. Она шла и шла и шла,  не думая о времени, и длине пути, пока не уткнулась в препятствие. Поверхность была из дерева, но влажная и вся потрескавшаяся. Ольга поискала крючок или задвижку, но ничего не обнаружила. Интересно, и как же открывается эта дверь или щит? Вот будет номер, если ключом. Ключа-то у нее нет. Тогда выход один, возвращаться обратно. Может, просто надо сильно надавить на нее? Ольга с силой навалилась на деревянную поверхность. Результат был нулевой. Она несколько раз  толкнула предполагаемую дверь. Снова ничего. Главное, не паниковать. Сесть, успокоиться, подумать, а потом принимать решение.
    Она  села на корточки, привалившись к двери спиной. Темнота все сильней давила на глаза и на психику. В голову начали лезть дурные мысли. А, вдруг, это действительно ловушка? А, если Лейлу подкупили «туркмены»? А, что, прекрасный выход, избавиться от нее. Лейла закрывает дверь с той стороны, с этой выхода нет. Сколько она протянет на орехах и бутылке воды? Недели две. И все. Не надо марать руки. Нет, Лейла не может так хладнокровно отправить человека на смерть. Она же не киллер. А если ее подкупил Абдулатиф? Она же сказала, что о ней спрашивали. Тогда, они здесь скоро должны появиться. Тут даже и не знаешь, что лучше было? Остаться там и ждать результатов проверки майора? Или бежать? Но, если Лейла обманула ее, то тогда зачем она рассказывала ей о пещере? Для достоверности? Не похоже. Надо пробовать еще раз. Все исследовать не торопясь.
    Ольга начала медленно водить руками по дереву, ища стыки, а на стыках углубления или ручку. Ни вверху, ни с боков ничего не было.  Опустившись на колени, она начала водить руками внизу и сразу  же наткнулась на рычаг.  Вначале она потянула его на себя. Дверь не поддалась. Она толкнула вперед, предварительно подергав в разные стороны. Снова ничего. И вдруг ее озарило. А если дверь откатывается в  сторону? Взявшись двумя руками за рычаг, она потянула его влево. Дверь заскрипела и медленно начала катиться. Свет ударил по глазам, заставив зажмуриться. Ольга вдохнула полной грудью свежий вкусный запах. Она только сейчас ощутила, насколько воздух в подземелье был спертым, и затхлым.
     Свобода! Какое счастье видеть солнце, небо, ощущать дуновение ветра, и знать, что ты можешь идти, бежать, стоять и над твоей головой, ничего нет кроме небосвода.
     Ольга быстро огляделась. Вокруг никого. Она быстро закрыла вход в подземелье и начала искать пещеру, о которой говорила Лейла.  Вначале, она ничего не увидела. Вокруг были скалы. И только осматривая их метр за метром, она обнаружила углубление и небольшое отверстие для входа.
     Пещера была небольшая. Внутри было сухо, прохладно и тихо. Ольга без труда нашла место, где пряталась Лейла. Его действительно не было видно снизу. Забравшись туда, она обнаружила там ватное одеяло, подушку, несколько журналов и старый плащ. По крайней мере, теперь она была уверена, что не замерзнет. Ольга легла на одеяло, накинула на себя плащ, и  расслабилась. Теперь это можно было себе позволить. Все мысли о будущем   она оставит на потом. Нащупав сумку, она достала из пакетика горстку орех, и начала медленно жевать. Чтобы быстро насытится небольшим количеством еды, надо жевать каждый кусочек не менее 32 раз. Это она вычитала в какой-то книге. Жуя и глотая по чуть-чуть, человек  создает в мозгу сигнал, о полноценном приеме пищи. Поев, она открыла воду, и сделала два глотка. Воду надо беречь. Теперь она не понаслышке знает, что без еды обойтись можно, а вот без воды никак. Теперь можно поспать. Ночь была нервной, бессонной, и напряженной.  Сон поглотил ее сразу. На этот раз она спала без сновидений. Открыв глаза, она  испугалась. Где она? Над головой каменный свод, сбоку камень, внизу обрыв. Она снова в пещерах Иссык-Куля? Все остальное приснилось? Ольга резко села, и сильно стукнулась лбом о выступ скалы. Резкая боль, заставила сознание проясниться, и все вспомнить.
    Она снова легла, массируя ушибленное место, и задумалась. Что это было? Кто с ней разговаривал? Что ей хотели сказать? То, что ее миссия закончена? То есть, человечество погибнет, потому, что Всемирный разум отказался от помощи живущим на земле людям?  Да, но, они же сами сказали, что половина-то работает, а не прожигает жизнь зря. Что же тогда из-за этих трутней должны погибнуть и нормальные люди? Это неправильно!
    Да, большая часть людей, на земле живет,  и работает, чтобы выжить. И, что в этом плохого? Они честно зарабатывают себе на кусок хлеба, не воруют, не убивают, не подличают. Да, может у них нет времени на самосовершенствование, на обучение, на развитие, но это не повод приравнять их к тунеядцам и убийцам и бросить их на произвол судьбы.
    Да, в чем-то они правы. Взять даже ее, Ольгу. Она давно мечтала заняться живописью, выучить досконально английский язык, пойти на второе высшее образование. Но, лень пересиливает желание. И все планы откладываются на потом. То с понедельника, то с Нового года, то после отпуска. Конечно, посидеть в кафе с Лёшиком лучше и приятнее, чем зубрить предметы. Повседневная рутинная работа отнимает столько сил и энергии, что в выходные хочется просто тупо отоспаться, и развлечься, сходи в кино или клуб. Значит, она относится именно к тому типу людей, что не живут, а выживают, изредка позволяя себе расслабиться? То есть живут, чтобы работать?  Весело!
    Но, это же, не ее вина, что ей приходится самой зарабатывать себе на жизнь, и рассчитывать только на свой бюджет и на себя.  Если бы у нее была возможность работать на полставки или не работать вообще, тогда бы она училась, и самосовершенствовалась, конечно.  Нет,  она лукавит сама перед собой.  На все можно найти время, было бы желание.
    Значит, они правы? Нет, все же не правы! Прогресс  растет. Только за последние пятьдесят лет появились компьютеры, мобильные телефоны, спутниковые антенны, скайпы, скоростные поезда. Много чего. И это все придумали, и сделали люди! И поэты есть прекрасные, и  писатели, и художники, и композиторы.   Нет уж, она пойдет до конца. Останавливаться на полпути, и сдаваться она не собирается. И потом, не Высший разум послал ее сюда, а Повелитель. А он ничего не говорил об отмене своего задания. Теперь, надо выйти из пещеры и сориентироваться, где находится то место, которое ей надо найти.
    Она начала уже было спускаться вниз, но вдруг услышала голоса и шум шагов. Ольга замерла.  Мужчин, судя по голосам, было трое. Разговор велся не  на русском языке, поэтому понять, о чем они говорят было невозможно. Видимо, кто-то из них увидел расщелину, и крикнул о своем открытии. Голоса стали ближе, ближе, совсем рядом. И вот они зазвучали  уже в пещере.
    Мужчины стояли практически рядом с ней и разговаривали. Ольга перестала дышать.  Радовало одно, если бы Лейла рассказала об ее укрытии, то она сейчас была бы здесь, и эти люди не стояли бы внизу, а уже вытащили  бы ее «за ушко  да на красно солнышко».
     Вдруг, отчаянно зачесался нос. Ольга с ужасом поняла, что сейчас чихнет. Сдержать чих не было никакой возможности. Она зажала нос двумя пальцами, со всей силы зажмурила глаза, сжала губы, и перестала дышать совсем. В ушах зазвенело, перед глазами закружились желтые круги, но нос перестал свербеть. Ольга осторожно отпустила нос, несколько раз медленно вдохнула, и поняла, что в пещере стоит полнейшая тишина. Пока она боролась с чихом, мужчины ушли. Значит, они просто прочесывают местность, ищут ее. Получается, сегодня выходить из своего убежища нельзя. Можно «засветиться».  Но и лежать целый день, спина отнимется, да и от скуки с ума сойти можно. Но, другого варианта нет.  Придется лежать. А когда начнет смеркаться, можно будет спуститься  и походить.
     Ольга взяла журналы. Видимость была никакая. Ниша находилась в углублении, а света в пещере  было мало. Интересно, как Лейла могла их читать? Если только с фонариком. Полистав, она отложила их в сторону. Хотелось есть. Ольга достала орешки, разделила их на три части (обед, ужин, завтрак), и начала медленно жевать. Все равно, дольше завтрашнего обеда она здесь оставаться не собиралась. Как выбираться, думать не хотелось совсем.  «Будет день, будет и пища».  Вспомнился дом. Слезы сами собой выступили на глазах. Чистые простыни, мягкая подушка, легкое, воздушное, теплое одеяло, мягкий свет бра. На тумбочке кружка горячего душистого чая, плитка шоколада. Мерцает голубой экран, с очередным ментовским сериалом. Никуда не надо спешить. Никого не надо бояться.         
     Ольга невесело улыбнулась. Она поймала себя на мысли, что думает об этом уже, как бы, не в десятый раз. Но, видимо, это свойство человека, жалеть самого  себя, когда больше  пожалеть некому. Наверное, это необходимо, для самоуспокоения, что ли? Пожалеешь себя, пустишь слезу, глядишь, и легче стало. Хотя, надо признать, что за эти две с небольшим недели, она прожила в эмоциональном и познавательном плане жизнь более интересную и насыщенную, чем за все предыдущие 28 лет. 
     А сколько людей встретилось на ее пути.  Раньше круг ее общения ограничивался сотрудниками на работе, да небольшим количеством приятелей и приятельниц. Вот и все. На работе  каждый сам по себе. В обеденный перерыв попили чаек, потрепались ни о чем, позлословили и все. О проблемах, о семьях, друзьях, редко кто говорил.  Да,  и зачем?  Кому интересно слушать о чужих делах?  Люди любят говорить о себе и своих проблемах. Периодически в коллективе  возникали склоки, разборки с коллегами, но она не особо переживала по этому поводу. Пришла домой и забыла.  Близких подруг и друзей у нее не было, а в отношениях  с приятелями, если и возникали какие-то недоразумения,   то заканчивались: либо примирением, либо разрывом, о котором Ольга  забывала сразу же,  или, в крайнем случае,  на второй день.
    То есть подлость, предательство, серьезные интриги, как-то обходили стороной.  Вернее, она обходила их стороной, прилагая для этого неимоверные усилия. Она жила в своем изолированном от потрясений и больших стрессов мире. Ей  хватило  их с лихвой в детстве.  Воспоминания еще были очень свежи, и болезненны. Но, с тех пор, как бабушка умерла, а мать уехала в свою Австралию, наступило затишье и благоденствие.   Никто не упрекал, не поучал, не обвинял даже просто в факте рождения. Она ни у кого не просила помощи,  и ее никто не просил о помощи.  Ей в этом своем новом мире было уютно и спокойно. Одиноко? Да. Но, спокойно. Конечно, такое спокойствие не нормально для   молодой девушки, но  для Ольги оно было в самый раз. 
     Поэтому, до всех этих событий с поиском рукописей,   людей, которые делали  бы для нее что-то в ущерб себе, своему здоровью, своей жизни,  не было, и она не делала ничего такого.  А теперь, когда она  снова «вошла» в этот живой, бурлящий, суматошный мир, оказалось, что  пока она пряталась в своей «скорлупке», отгородившись ото всех большой стеной равнодушия и пренебрежения,  остальные люди продолжали жить. Любили, ненавидели, интриговали, спасали, рисковали, помогали, боролись - жили! 
     Ольга поняла, что  отныне  и она хочет  снова жить. Жить, а не проживать. Хватит прятаться от всего мира и людей. Хватит ждать от каждого человека подвоха, и искать подтекст  при разговоре. Пусть, она будет обманываться, разочаровываться, страдать, влюбляться, и снова разочаровываться, но она будет жить!
    Только пройдя этот путь от  Москвы,  до сегодняшнего дня, до этого монастыря, она, наконец, поняла, что человек и приходит на этот свет для того, чтобы испытав все превратности судьбы,   понять, чего он стоит на самом деле. Только ради того, чтобы понять это, и стоило пройти весь этот путь.  Раньше она боялась Бабура, Абдулатифа и всех тех, кто преследовал ее. Боялась влюбиться в Максима, Романа. Боялась, что кто-то влюбится в нее. Боялась, кто, что подумает  о ней, кто, что скажет. Боялась выглядеть смешной и нелепой в глазах других. Вдруг, пришло понимание, что человек должен жить своей жизнью, не оглядываясь ни на кого. Подо всех не подстроишься, и для всех хорошим не будешь. Когда ты хочешь нравиться кому-то и говоришь, одеваешься, ведешь себя так, как хочет он, то это уже не ты. Это кукла с настроенной программой. Жить всю жизнь в маске,  меняя ее, снимая и одевая  для каждого нового человека и случая? И это жизнь? Зачем? Каждый человек рождается, чтобы пройти свой путь. Большой или маленький, но свой.  А большая часть людей, и живет не свою жизнь, и проходит не свой путь.  Ради чего?  В угоду кому?    
     Почему люди боятся смерти? Мир вокруг существует, пока существуешь ты. Если нет тебя, то нет и мира.  Она уже один раз умирала. Ничего страшного. Значит, хватит прятаться. Надо вставать, посмотреть на местности и определиться, куда ей надо идти.  Забрать то, что необходимо забрать, и дальше действовать по обстановке. Чему быть, того не миновать.  Каждому уготована своя судьба и другой не будет.
    Ольга спустилась вниз, из своего укрытия, и вышла из пещеры. Осмотревшись вокруг, она ахнула, и замерла от восторга.  Сзади и справа    гордо возвышались величественные горы в снеговых белоснежных шапках. Яркое не по-весеннему жаркое солнце, щедро освещало все вокруг, слепя глаза. Перистые, легкие  облака белели где-то далеко в  вышине. В синеве  неба они смотрелись стаей белоснежных птиц. Впереди, в низине раскинулись здания из белого камня, с рвущимися вверх шпилями, позолоченными куполами, колоколами, крестами, разноцветной черепицей. Они выглядели игрушечными домиками, яркими и красивыми. Зеленые поляны, яркие цветущие кустарники. Люди казались маленькими муравьями, снующими, там внизу, туда-сюда. Экскурсионные автобусы, машины, как спичечные коробки, стояли в ряд. Оказывается подземный ход не так, и мал. Километра 3 - 4 будет, если не больше.  А ей показалось, что она шла не так уж и долго.  Людей рядом не было ни видно, ни слышно.  Значит, походили – походили, и ушли.  Ну, и прекрасно. Теперь надо сориентироваться. Ольга закрыла глаза, и мысленно представила перед собой план карты, которую видела там, в Туркмении на Минарете.
    Нет, она точно не нормальная. Или уже просто мозг отказывается соображать от переизбытка информации, ушиба и усталости. Ведь она знала об этом подземном ходе. Правда, ей предписывалось войти в него не через монастырь, а с обратной стороны, именно оттуда, откуда она вышла не так давно. Ну, конечно, там, недалеко от выхода, должна быть ниша. С правой стороны, четвертая плита. Надо нажать на нее, она откроет углубление. Именно там и лежит послание.
    Да, неисповедимы пути господни. То есть таким сложным путем, ее вывели к тому месту, куда она так стремилась. Ну, что ж, значит, надо идти.
    Ольга начала спуск, к входу в подземелье. Тишина вокруг стояла изумительная. Так не хотелось из этого оазиса красоты и тепла, спускаться снова в темноту и холод, но выбора не было. Вдруг где-то за спиной, покатился камень. Ольга резко остановилась, и обернулась. Никого. Горы есть горы. Может, какая-то птица, взлетела, и камень вылетел из-под лапки. Может, пробежала ящерица. Да много чего может быть. Говорят, трусливый боится даже своей тени, но она ведь не трусиха.
     Не обращая больше внимания, ни на какие, шорохи и звуки, она двинулась дальше. Перед  входом она остановилась, посмотрела на небо, солнце, еще раз вдохнула свежий, наполненный ароматами  цветущих трав и цветов, воздух и шагнула в темноту.
    Странно, но когда она шла по подземному переходу первый раз, она не заметила, как промозгло и холодно внизу, и какой здесь затхлый и тяжелый воздух. Ольга двигалась на ощупь, ведя рукой по стене, чтобы не пропустить нишу.  Когда рука провалилась в пустоту, она остановилась, перевела дыхание, и присела на минуту, чтобы успокоиться и собраться с духом. Сейчас она почему-то была уверена, что это последнее послание. Это конец ее пути. Самое удивительное, что раньше она надеялась, предполагала, а теперь была уверена.
    Отсчитав плиту, она нажала на нее, но плита не сдвинулась с места. Толи от времени, толи от сырости. Да мало ли почему?  Ольга попробовала еще раз. Нет, ничего не получается. Она снова села, заставила себя успокоиться, потом снова встала, провела рукой по стене, и наткнулась на две плиты. Ну, конечно же, надо было сначала все проверить, а потом паниковать. Она нажала двумя руками на обе плиты сразу. Крайняя к стене, поддалась. Ольга засунула руку в углубление, и нащупала кожаную сумку. Вытащив ее, она закрыла плиту, и направилась обратно к выходу.
     Как хорошо снова вдохнуть свежего воздуха! Как же красива Земля! Какое ласковое солнце и голубое небо!
     - Молодец, девочка. Умница.
    Ольга резко обернулась. Шагах в трех, от нее стояли Абдулатиф… Арман, и Лейла.
      - Не ожидала?  - Рассмеялся Арман. – Думала я уже на том свете? Тогда привет тебе оттуда.
     - Дай сюда сумку! – Абдулатиф протянул руку к Ольге, - и без глупостей.
     - Не дам! – Ольга спрятала сумку себе за спину.
     - Ну, подумай, куда ты денешься? – покачал головой Арман. – Отдай и можешь идти. Мы тебя задерживать не станем. Не бойся.
      - Что ты за всех говоришь? – разозлился Абдулатиф. – Я  лично еще не решил, что с ней делать. Достала она меня. Да и потом, много знает.
      Ольга посмотрела на Лейлу, та пожала плечами. – Ну, а как иначе нам было узнать, где лежит завещание Повелителя. Абдулатиф  «зарядил» всех, после того, как ты сбежала из Ташкента. Столько людей тебя  искали, находили, теряли, и снова находили. В Туркмении  мы тебя потеряли. Потом Арману повезло. Ты думаешь, это ты на него наткнулась? Нет, это он тебя  искал, после того, как Абдулатиф в отеле тебя не нашел. Погранцы чуть все дело не испортили. Шарль, придурок решил еще свое дело с наркотой провернуть.  Арман тоже хорош, -  она кинула сердитый взгляд на Армана, - просмотрел, когда Официант Шарлю пакет передавал. Из-за него чуть все не завалили. Здорово ты нас своей потерей памяти напугала. 
     - Думали без нас обойтись?
     К ним  не спеша  приближались Бабур и «дядюшка».
     Ольгу начал душить нервный смех. Она начала просто задыхаться от смеха.
     - Слетелись вороны? Как завещание делить будите? Глотки друг другу перегрызете? Предок Бабура, мне помнится, мать свою ради этого лет четыреста назад на тот свет отправил. А Абдулатиф, меня доставал еще в той жизни.  Ты помнишь об этом, а братец? Ты думаешь, здесь секрет долголетия? А  ты «дядюшка», вроде как помогать мне был должен. Чего ж ты на сторону «этих» перебежал? Или ты «дядюшка» липовый? А тебе Лейла я поверила. Думала хоть ты порядочная, нормальная девушка. Ошиблась в очередной раз. Жаль. Ну, такова жизнь. Никто не обещал конфетку. Кто еще сейчас  прибежит сюда, в надежде урвать и себе кусочек бессмертья? Роман?  Максим воскреснет из небытия, так же, как Арман? Колян? Кого еще ждать?
     - Ты меньше разговаривай, - перебил ее Бабур, - давай сюда сумку. Что нам ссориться? Узнаем рецепт бессмертия, и все станем вечными. Будем править миром. Нас всего шестеро. Это  же лучше, чем одному жить вечно?
     - Дурак! – оборвал его Абдулатиф, - стой, где стоишь. Ничего тебе здесь не обломится. Понял?  Кто ты вообще такой? Полукровка!   Я, внук Повелителя. И к тому же пришел вновь на этот свет мужчиной, а не женщиной. А Арман, и Лейла мои родственники.   
     Ольга лихорадочно думала, что делать. Отдавать нельзя. Убежать нельзя. Уничтожить не дадут. Как быть? Между «друзьями» началась настоящая склока. А Ольга медленно, шаг за шагом отступала назад. Еще шаг, еще, но Абдулатиф заметил ее маневр, и кинулся к ней. Он сбил Ольгу с ног, выхватил рукопись из рук, и захохотал, потрясая ею над головой.
       - Теперь я владею рецептом бессмертия! Она принадлежит мне!
       Арман и, Лейла подошли к нему и встали рядом. Абдулатиф развернул рукопись,  и вначале начал читать ее про себя. Вдруг лицо его стало багровым, он начал задыхаться.
       - Что это? Что ты мне дала?!
       Ольга приподнялась с земли, встала, отряхнулась, и насмешливо спросила:
       - Что, на непонятном языке написано? Перевести? – она решила, что это очередной чертеж с направлением.
        - Идиотка! Я и сам могу прекрасно перевести. – Он начал читать вслух – «Во имя Бога, милостивого, милосердного. Да будет ведомо всем счастливым детям, могущественным родственникам, почетным приближенным и визирям, что Всевышнему благоугодно было поставить меня пастырем парода, возложить на голову мою венец царский и утвердить меня на престол. Всеми этими милостями я обязан присущим мне двенадцати нравственным качествам.
     1. Первым таким качеством я считаю беспристрастие. Я ко всем относился одинаково строго и справедливо, не делая никакого различия и не выказывая предпочтения богатому перед бедным.
      2. Я всегда строго хранил заветы веры, и относился с подобающим уважением к людям, возвеличенным силою Божией.
      3. Я щедро раздавал милостыню бедным, и терпеливо разбирал каждое дело, прилагая все усилия к тому, чтобы разобрать его как можно лучше.
      4. Все мои действия я направлял к общей пользе, не причиняя никому без нужды никакой неприятности и не отталкивая обращавшихся ко мне по разным случаям. Текст Корана, смысл которого, что слуги Божьи должны исполнять одни лишь Его повеления и от Него принимать милости, был мною усвоен, и во всех делах своих я им руководствовался.
      5. Делам, относящимся к вопросам веры, я отдавал всегда предпочтение пред делами житейскими, мирскими, и только исполнив в точности все, что требует от человека религия, что надлежит Богу, я принимался за исполнение дел житейских.
      6. Я всегда был правдив в своих речах и умел отличать правду и том, что мне удавалось слышать о настоящей и будущей жизни Между прочим, я слышал рассказ, что когда Всевышний сотворил первого человека -- Адама, ангелы сетовали на Бога за Его первое творение, скорбя, что это дело всемогущего Бога не будет иметь благих последствий. Ангелы высказали Богу уверенности, что созданный Им человек, без всякого сомнения, будет обманывать себе подобных, не будет исполнять данных другим обещании, будет совершать убийства и, вообще, своей неправедной жизнью заставит своего Творца раскаяться в том, что человек создан. Бог ответил Ангелам, что случаи проявления людской злобы Им предусмотрены п что, сотворив род человеческий, Он имеет в виду ниспослать на землю меч, который воздаст должное преступным людям за их злые деяния. Обдумав содержание этого рассказа, я пришел к заключению, что Бог подразумевал под этим карающим неправду мечом правителей созданного Им человечества, и прилагал все усилия, чтобы поступать во всем справедливо,  и правильно судить обо всем, что встречалось в моей жизни.
     7. Я никогда не давал такого обещания, которого не в состоянии был бы исполнить. Исполняя и точности данные мною обещания, я никому не причинял вреда своей несправедливостью.
     9. Я придавал одинаковую веру, и старался в точности исполнить как повеления Божьи, так и откровения Пророка. Во всех поступках своих я руководствовался исключительно указаниями Шариата, и всеми силами уклонялся от дурных дел. Пророка и его последователей я почитал своими единственными и лучшими друзьями…».  -      Это же  автобиография  Амира Темура!  Где рецепт бессмертия?!
     Лейла, заглянула в рукопись, и подергала Абдулатифа за рукав:
     - Может, дальше? Читай!
     Абдулатиф начал бегло проглядывать, и читать рукопись до конца. Потом бессильно выдохнул:
      - Нет, последние слова, которые здесь написаны – «Мир лучше войны». Я читал эту автобиографию. Именно этой фразой она и заканчивается. Ее в 1835 году перевел с персидского Наби-джан Хатыф. Где еще одна рукопись? – накинулся он на Ольгу, и начал трясти ее. – Отдай по - хорошему! Куда ты ее спрятала?
       Ольга рассмеялась:
      - Ищите, может, найдете. Нет никакого рецепта бессмертия! Это Амир говорил еще при жизни. Все, что он хотел завещать людям, это жизнь по законам Божьим. Жить в мире и согласии. Ты же сам прочел.
      Абдулатиф начал душить Ольгу, приговаривая:
     - Сейчас ты скажешь, где ты спрятала рукопись, или умрешь!
     В глазах Ольги стало темнеть, Потом последовал сильный удар и полная темнота.   
     Голос в темноте:
     - Земле угрожает и другое природное бедствие, кроме землетрясений, пожаров, цунами и глобального потепления. Из-за охлаждения морского течения Гольфстрим на территориях Великобритании, Ирландии и части Канады может наступить ледниковый период. Ученые считают, что в настоящее время в Мировом океане наблюдаются процессы, аналогичные тем, что имели место быть на Земле в последний ледниковый период 20 тысяч лет тому назад.  Тогда  в Атлантическом океане не было Гольфстрима. Кто поможет землянам? Неужели все моря, океаны, реки покроются льдом? А цветущие поляны, деревья,  кустарники, травы, уснут вечным сном под толщей снега? Неужели человечество обречено?

                Глава 9
               
     Ольга  с трудом открыла глаза, и закашлялась.
      - Вера Петровна, Вера Петровна, она  пришла  в себя!
      Молоденькая девушка в белом халате, наклонившаяся над Ольгой, кричала так, что Ольга поморщилась. Послышался топот, и над Ольгой склонилась еще одна женщина в белом халате с полным круглым, добродушным лицом. 
      - Ну, вот и молодец! Я же говорила, что все будет нормально. Молодая, организм сильный, выкарабкается. А вы все не верили. Ну, красавица, - обратилась она к Ольге, - ты меня слышишь?
      - Да.
      - А видишь?
      - Да.
      - Что болит?
    - Все.
    - Это нормально. Две недели уже в коме лежишь.  На аппаратах. Дышишь через трубочки, питание через капельницу. Ничего, теперь пойдешь на поправку. Будешь есть, ходить, все нормализуется. Сейчас маму твою обрадуем.
     - Какую маму?
     - А, что у тебя несколько мам? – рассмеялась врач.
     - А где я?
     - Так,  у нас что-то с памятью. Но, это тоже нормально. Сейчас отключим систему дыхания, вытащим трубки, попьешь водички, и станешь как огурчик. 
     - Где я?
     - В больнице, конечно.
     - А кто это говорил о ледниковом периоде?
     - Так это телевизор работает. Третий мистический канал. Вечно стращают концом света. Людмила вон любит всякие ужастики, - врач кивнула на медсестру. -  Выключи, не нервируй больную.
     - Так я думала, она не слышит. А  мне интересно.
     - А больница, где? – прошептала Ольга.
     - В Москве.
     - Как в Москве? А, что со мной было?
     - А ты ничего не помнишь?
     -  Помню,  я была в Армении, когда потеряла сознание.
     -  Правильно.  Тебя там и нашли, в горах, у монастыря. Неделю ты лежала там, в больнице, потом  разыскали твою мать, и она настояла, чтобы тебя перевезли сюда.
     - А кто разыскал?
     - Так по паспорту выяснили, где ты живешь и, где работаешь, а там, в отделе кадров, твою анкету посмотрели, в ней   телефон матери был. Вот и вызвали срочно. А теперь голубушка давай-ка раз пришла в себя, быстренько на обследование.
      Ее куда-то возили, исследовали, проверяли, слушали, смотрели. Чем-то поили. Когда оставили в покое, появилась мать. Она крепко обняла Ольгу и, капая на ее лицо слезами начала говорить ей, как любит ее, как боялась за нее. Что теперь они всегда будут вместе.
    Ольга поинтересовалась, а как же муж? На что мать ответила, что мужей может быть много, а ребенок один. Ольга так долго ждала этих слов от нее, а услышав  почему-то ничего, не почувствовала - ни радости, ни счастья. Было безразличие, это единственное, что она испытывала в данный момент, а еще  ей хотелось, чтобы ее оставили одну.  Мать видимо почувствовала это, и тихо поцеловав ее на прощание, сказала, что придет завтра.
     Ольга закрыла глаза.  Вошла Людмила. Ольга спросила ее, какое сегодня число и месяц.
     - Да уж середина мая. Тепло. Красота. Тебе что-то надо?
     - Спасибо. Нет.      
      Заболела голова. Слезы сами собой подступили к глазам, и хлынули сплошным потоком.     Людмила, копавшаяся в углу комнаты у стеклянного шкафа, подбежала к ней и зачастила:
    -  Тебе нельзя плакать, и расстраиваться, Не дай Бог снова  отключишься и опять кома.
    - А почему я вообще в нее попала?
    - У тебя удар был сильный. Головой стукнулась. Видимо из-за этого.  Говорят и следы удушья на горле. Кто тебя так?
     Ольга промолчала. Людмила продолжила:
     - Хорошо, скажи, что  группа экскурсионная пошла к ущелью, и тебя увидели.  Если бы не они, сейчас бы не со мной, а с ангелами на небесах уже  разговаривала.  Но ты, видать, везучая. А с комой, тут вообще непонятно. Никто не знает, почему человек впадает в кому, и, почему кто-то выходит из нее, а кто-то нет. Знаешь, вроде у человека и все органы работают нормально, и сам дышит, а в сознание не приходит и все. А бывают такие, что все рукой махнут, и сердце уже остановилось, а  он, глядишь, и ожил, да еще и чего-нибудь «видеть» стал, или говорить на каком-нибудь языке, которого не знал. Чудеса! Люди такое рассказывают после комы! Где только не бывают, и кем только не бывают. Ты-то чего видела или нет?
     - Ничего. Не помню.
     - Жаль. Я всего два года работаю в реанимации, все случаи стараюсь запоминать, а потом записывать. На пенсию выйду, книги писать стану. Одна знаешь, чего рассказывала? Ни в одной книжке не прочтешь.
    - Можно, я подремлю? Голова что-то заболела.
    - Да, тебе сейчас спать нежелательно.  Думаешь, чего я тут с тобой разговоры разговариваю? А вот на счет обезболивающего,  я  у врача спрошу. Погоди.
    Ольга чувствовала, что сейчас с ней начнется истерика. Настоящая. С криком, воем, слезами и прочими атрибутами этой  пакости. Чтобы избежать этого, надо сжать зубы, крепко зажмурить глаза, до кругов и ярких всполохов,  вонзить ногти в ладони, так, чтобы стало больно, скрутиться в комочек, съежиться, исчезнуть. Никого не видеть и никого не слышать.
     - Ну, вот, сейчас сделаю тебе укольчик Кетарола, и все пройдет. Будешь снова, как новенькая.
     - А, что это?
     - Обезболивающее. Хорошее. Новое. У тебя же на голове гематома такая. Странно было бы, если не болела черепушка. Ну, что, легче?
      - Пока нет.
      - Сейчас станет. Минут пять надо подождать. Ты, главное, не спи. Врач не разрешает. Мозг штука тонкая, плохо изученная, никто  не знает, почему он отключается и почему, потом снова включается.  Вдруг уснешь  снова надолго? Давай, если не хочешь меня слушать,  включу тебе телевизор, или маму снова позову. Может, из друзей кого хочешь увидеть? Скажи, я позвоню. У тебя друг есть? Или подруга хорошая?
      - Нет, я пока не готова ни с кем встречаться. Мне тяжело. Лучше телевизор.
      -  Что тебе фильм, какой найти, или новости, а может какой познавательный канал включить?
      - Да, без разницы.  Слушай, голова действительно почти перестала болеть.
     Людмила, включила телевизор, побегала по кнопкам, остановилась на втором российском канале, где шли новости,  и наклонилась к Ольге.
      - Я быстро сбегаю на улицу, там ко мне друг пришел. Ладно? Только ты меня не выдавай. Я мигом.
     Ольга осталась одна. Вначале она хотела выключить экран, чтобы не отвлекал  от мыслей, но потом наоборот прибавила звук. Надо было войти в курс дел страны и мира. Убрать те пробелы, которые образовались в ее памяти за время комы.
     Диктор, красивая, стильная женщина, говорила, как чеканила, рассказывая о беспорядках в Киргизии, о снайперах и количестве убитых в Оше. И вдруг Ольга увидела деда Азамата! Это был он! Дед Азамат пытался примерить обе воинственно настроенные стороны. Его показали секунд пять, но Ольге хватило этого времени, чтобы узнать его. Потом пошла заставка горящих домов, кричащих и плачущих людей. У Ольги снова зашумело в голове. Пред глазами замелькали какие-то картинки.
     - Ольга, Ольга, что с тобой? – перед ней склонилось встревоженное лицо врача. – Где Людмила? Люда! Быстро сюда! Капельницу ставь. Где тебя носит? Ох, разберусь я с тобой! Опять к Сашке бегала? Зачем телевизор включила, да еще про войну,  пожары и слезы?  Когда ты повзрослеешь?
     Ольга снова начала проваливаться в темноту.  И вдруг она услышала голос Амира Темура:
      - Живи девочка. Живи. Забудь  пока обо всем.   Считай, что ничего не было. Считай, что это приснилось  тебе во сне. Ведь порой сны бывают реальнее самой жизни. Интереснее ее. Насыщеннее. Сон, это тоже жизнь, только другая. Немного отличающаяся, от земной, фантастическая, порой сказочная. Во сне ты можешь летать высоко в небе, бежать со скоростью ветра, посещать другие планеты, встречаться с незнакомыми тебе людьми, разговаривать с птицами и животными. Считай, что ты прожила за эти дни, две жизни. Часть своей и Мирзо.  А теперь живи дальше.  Радуйся каждому новому дню. Радуйся каждой малости, посылаемой тебе судьбой и Богом. Люби людей. Люди разные, но если ты делаешь человеку что-то хорошее, он от этого тоже становится чуть добрее и лучше. Люби животных. Они бессловесны, но у них, так же, как и у людей есть сердце и душа. Им так же бывает больно и горько от несправедливости  и предательства людей. Люби цветы, деревья, траву, листву. Они все живут, и дышат. Они расцветают от тепла, ухода за ними, любви к ним. И вянут от грубости, равнодушия. Люби! Любовь, это смысл существования человека на земле. Человек, живущий любовью и в любви, это ангел божий на земле. Он светоч, посланник радости. Чем больше будет таких людей, тем дольше Земля будет жить, и процветать! И  тогда все беды, катаклизмы, несчастья, минуют ее и людей, живущих на ней. Живи так, чтобы оглянувшись в конце жизни, ты могла с улыбкой сказать внукам, что ты прожила жизнь в любви и гармонии с самой собой, людьми, окружавшими тебя и всем миром.
     - А у меня будут внуки?
    - Обязательно!
    - А как же завещание?! Или его не было? Была только эта рукопись?
    - Пока, пусть это тебя не волнует.  Все будет хорошо!
    - Мы больше не встретимся?
 
     - Ольга! Ольга, вы меня слышите?
     Кто-то хлопал ее по щекам, тормошил, кричал над ухом. Ольга открыла глаза.
     - Слышу.
     - Девочка, ну что же ты пугаешь нас?  Мы уже думали, что ты снова ушла от нас.
     - Нет. Теперь я вернулась навсегда.
     Она действительно чувствовала себя полной сил, здоровой и… счастливой.
      - А где моя мама?
      - В коридоре. Позвать?
      - Обязательно!


Продолжение следует....