Лекции по психиатрии, проходившие в психбольнице, нам читал профессор, человек в летах, с брюшком и лысиной. Ораторских способностей у него не было никаких и лекции его были скучнейшие. За исключением одной, o которой пойдет здесь речь. Лекция была о шизофрении. Чтобы оживить ее, сделав более наглядной, профессор решил продемонстрировать нам шизофреника. Прежде чем пригласить больного, он ознакомил нас с симптомами заболевания, отметив, что главным признаком шизофрении является наличие галлюцинаций – слуховых, визуальных и обонятельных. После чего он вкратце изложил историю болезни пациента, которого собирался нам показать.
– Этот человек страдает шизофренией со студенческих лет, – сообщил он. – Сейчас ему тридцать семь, по профессии он журналист, у него хорошо подвешен язык, так что с первого взгляда может показаться, что он здоров. Но стоит с ним подольше поговорить и признаки болезни становятся очевидными.
Профессор сказал, что даст нам знать – тронет себя за ухо, когда будет нужно обратить особое внимание на пациента, чтобы не пропустить эти признаки, и послал за ним ассистента.
Через пару минут явился больной – худой, с бледным лицом и внимательными глазами. На нем свободно, как на вешалке, висел больничный халат. Он поздоровался и обвел аудиторию приветливым взглядом. Профессор усадил его на стул, сам сел напротив него.
– Как вы себя чувствуете? – спросил профессор.
– Отлично, спасибо.
– Я хочу, чтобы вы рассказали немного о себе, что привело вас сюда и почему вы нуждаетесь в лечении.
– У меня шизофрения, – начал больной со светлой улыбкой на лице, – что это такое, кто знает, – болезнь, наказание, испытание, дар?
Больной выждал паузу. С первых же слов он увлек аудитории.
– Думаю, что и то, и другое, и третье, но не согласен называть это болезнью. Я не такой, каким вы желали бы меня видеть, – сказал он, обращаясь к профессору, – и не такой, каким вы меня видите. Я живу параллельно с вами, пересекаясь где-то в бесконечности со всем сущим...
Профессор кашлянул.
– Расскажите нам про галлюцинации.
– О, это интереснейшее явление, – живо подхватил больной. – С одной стороны, галлюцинация – это обман восприятия...
Профессор нетерпеливо буркнул:
– Говорите конкретнее, что вам мерещится?
– Вот! – больной поднял палец, призывая к вниманию, хотя мы и так слушали его во все уши.
– Обратите внимание на слово «мерещится». Любая вещь, которую мы воспринимаем, заметьте, субъективно, с помощью наших органов чувств, нам по сути мерещится и не присутствует в мире в том виде, в каком мы ее воспринимаем. А какая она на самом деле, нам не дано знать. Об этом, кстати, говорил Кант, не так ли?
Профессор молча кивнул, явно подзабыв, что говорил Кант, но чувствуя, что разговор идет не в ту сторону.
– На днях вы сказали дежурному врачу, что к вам приходил Че Гевара, – напомнил он.
– Он и вчера пришел, – подтвердил больной.
Профессор поднес свою руку к уху.
– Заметьте, он не выдумывает, – сказал он обращаясь к аудитории, – это и есть визуальная галлюцинация.
– Вы разговариваете с ним? – спросил он больного.
– Да, мы с ним разговариваем.
– Слуховая галлюцинация, – кивнул профессор. – Что же он говорит?
– Он сожалеет о массовых расстрелах и называет себя палачом, как и Фиделя Кастро.
Профессор крякнул от неожиданности и покосился на ассистента:
– Это вы придумали!
Вот тебе на! Студенты, переглянувшись, прыснули от смеха. Больной азартно потер руки.
– Революция на Кубе освободила народ от угнетения! – строго заметил профессор.
– Свободу слову и галлюцинациям! – кричали студенты.
Больной, приподнявшись, весело отсалютовал залу. Ситуация грозила выйти из-под контроля. Психиатр понял, что пора заканчивать лекцию, ставшую чересчур оживленной, и попрощавшись с больным, попросил его увести.
Когда дверь за ним закрылась, профессор, немного покашляв, сказал:
– Вот вам типичный пример шизофрении. То, о чем я говорил вам в начале лекции: сначала кажется, что человек нормальный, но потом выявляются признаки... Это все на сегодня, до свидания!