Ночные ведьмы. Продолжение повести От мира сего

               
                НОЧНЫЕ ВЕДЬМЫ

   Подходит ко мне однажды Венедикт Яковлевич и говорит:
- Раиса Александровна, вот что: давайте  в школе откроем музей боевой славы. Сможем?
- А что? Идея! Я думаю: сможем! Нам всё по плечу, - шутливо ответила ему
  И мы загорелись этой идеей. Начали с изучения истории своего края, ветеранов войны. Вдруг Таня Софронова, член комитета комсомола, предложила:
- В Чебоксарах живёт мать Жени Крутовой, именем которой названа одна из улиц нашего города. Женя – штурман или лётчица женского авиационного полка, точно не знаю.
- Здорово! Идея отличная. Скажем об этом на тематической линейке, - поддержала Таню Люда Григорьева, секретарь комсомольской организации школы. А Галя Панихина, пионервожатая, предложила:
- Как бы нам организовать экскурсию-поход по местам боевой славы этого женского полка. Я читала о них, видела фильм «Ночные ведьмы». Фашисты их так назвали. Интересно узнать о лётчицах, штурманах. Почему «ночные ведьмы»?
- Конечно, можно. Скоро каникулы, вот и поедем на юг, в Новороссийск, Краснодарский край, на «Голубую линию», где воевали девушки, летали, бомбили вражеские скопления, с фанерного самолёта ПО- 2 сбрасывали бомбы на фашистские склады с боеприпасами, - рассказываю я.
  Дети, мои первые помощники, поддерживали меня в любом деле. Об открытии музея боевой славы 46-го женского авиационного полка я доложила директору школы Венедикту Яковлевичу. Он в школе проработал почти год, знал всех детей. Директор поддержал нас, и сам обратился к шефам за материальной помощью.
  В зимние каникулы активисты школы во главе с учителем химии Панфиловой Техуссой Михайловой и со мной побывали в Новороссийске, в гостях у техника авиационного полка Зои Васильевны Васильевой, нашей землячки. Мы в Новороссийске  посетили музей боевой славы, узнали о лётчице знаменитого женского авиационного полка, о первом Герое Советского Союза Евдокии Носаль, погибшей при уничтожении вражеских скоплений над «Голубой линией». Останавливались в селе Молдаванском, Русском, где похоронены лётчицы и штурманы полка, Женя Крутова и её подруги.
  За селом Русское был сбит самолёт лётчицы Жени Крутовой и штурмана Лены Саликовой. Нашли женщину, которая рассказала нам, как это произошло:
- Это было ночью, маленькие самолёты появились на небе, летели невысоко. Фашисты заметили их и начали светить прожекторами. Всё небо озарилось. Озверели гады. Девушки им покоя не давали. Самолёт-то фанерный. Вот и один из самолётов загорелся, взорвался. Когда всё стихло, мы втроём с лопатами, тайком, лесочком по оврагу подкрались к горевшему самолёту. Две молоденькие девчушки лежат в сторонке от самолёта. Одна-то кудрявенькая, высокая, очень красивая. Другая хрупкая, видать, лет ей восемнадцать - девятнадцать. Выкопали неглубокую яму, положили вальтом, лица прикрыли шёлковым ситцем от парашюта. Теперь они похоронены в селе Русском. Именно на том месте, где был сбит самолёт, наша ученица Лена Зотова случайно обнаружила небольшой осколок от самолёта. Это – наш первый экспонат, реликвия той страшной войны. Через два часа наш поезд на Москву. Почти все в сборе, но пятерых нет, а нам надо добираться до Крымска. За нами подъехал автобус, все волнуемся. Куда же пропали? Село Русское без электрического света. На Кубани ночи тёмные, улицу и дома освещает неяркий лунный свет.
- Эй, народ! Вы нас потеряли? Мы идём! Нашли клад! – из темноты слышится голос Люды Васильевой.
Показались все пятеро – волнение спало.
- Смотрите, что мы нашли! – радуется Люда.
  Кто-то тащит немецкий автомат, кто-то простреленную фашистскую каску, гранату, лимонку.
- У меня наша, советская каска, наш солдат носил её!- докладывает Жанна Гурьева.
 Несли клад, реликвию войны, бережно в поезде, в Москве в метро. Автоматы не умещались в сумке. Люда свою находку несёт сама. Другой автомат  в руке Саши, и он задел прохожего в метро.
- Это что за безобразие!  Что за дети! Какие-то автоматы тащат! Ты мне, девочка, порвала чулки! – грубит женщина, оттолкнув от себя, ударила Люду Васильеву. На шум прибежали два милиционера, которые нас, детей и двух учителей, повели в свой небольшой кабинет – начали  разбираться. Не отстаёт пострадавшая, ругается, на чём свет стоит. Я в сумке везла священную землю, взятую с братской могилы девушек, чтобы передать её Ульяне Ивановне, матери Жени Крутовой, возложить её под яблоней, посаженной перед войной Женей. Милиционеры проверили все сумки, содержимое в них. Я, как руководитель, показала им, правохранителям, все свои документы, которые были при мне. В защиту нас выступил капитан милиции, вошедший в кабинет минут через пять после ареста, присутствующий при обыске. Капитан извинился перед нами и пожелал удачи в добром деле.