Каждое уважающее себя общежитие имеет в своем арсенале легенды о привидениях, призраках, каких-то сверхъестественных явлениях.
Общежитие, в котором произошла эта душераздирающая история, не было хуже других. За сорок лет в его стенах случилось немало историй и непонятных происшествий.
Верхушку рейтинга ночных происшествий занимал «музыкальный случай». Эта история заставила дрожать колени многих слушателей. Однажды ночью в комнате, в которой после смерти хозяина никто не проживал, сама по себе включилась музыкальная установка и ночную тишину общежития разорвала громкая музыка. Существовало несколько версий таинственного включения аппаратуры, но наибольшей популярностью пользовалась та, в которой усопший хозяин, приходил послушать любимую подборку. Да и как он мог удержаться? Ведь при жизни он работал преподавателем музыки и носил гордое звание «Маэстро». Историю о таинственном ночном концерте передавали из уст в уста студенты и преподаватели, работники заведения. Постепенно страшная история превратилась в легенду, от которой у слушателей неизменно пробегал мороз по коже.
Не успели улечься страсти по музыкальной ночи, как очередной кошмар произошел с дежурной по общежитию Владимировной. Летним вечером она пришла на ночное дежурство и как обычно отправилась на обход вверенного ей на ночь здания. Обошла все три этажа, тщательно проверяя запоры на окнах, двери запертых жилых комнат и подсобных помещений. Шаги дежурной гулко отдавались в пустом здании, разрывая тишину. Эту тишину она ненавидела. Казалось, за каждым поворотом, каждой дверью притаилось что-то страшное, неведомое, готовое выскочить и наброситься на нее. За годы работы она так и не привыкла к пугающей тишине каникулярного общежития. После отъезда студентов здание по ночам пустовало, и радости дежурствам это не добавляло.
Стараясь не думать о своем добровольном заточении в пустом здании, Владимировна вернулась на вахту.
Здесь было немного веселее. С улицы доносился шум проезжающих машин, иногда раздавалось тявканье собак, шаги прохожих. Смеркалось.
Владимировна увидела на полу крошки печенья вперемешку с песком, отправилась в подсобку за веником, решила навести порядок на рабочем месте.
- Натаскали мусора за день, и никто не прибрал за собой, - подметая, бурчала для порядка женщина, радуясь возможности занять себя чем-нибудь.
За окном загрохотал металлический отлив. Женщина вздрогнула, посмотрела в сторону окна. В оконной раме на фоне сгущающейся темноты белела наглая морда облезлого одноухого кота, пришедшего на ужин. Добрая душа напарница Нина приветила бродягу, оставляя ему кусочки еды на подоконнике. Кот не хотел высчитывать смены Нины, быстро привык к ужину и являлся на него каждый вечер. Владимировна, вздохнула, поставила веник к столу, достала из сумки специально принесенный кошачий ужин и отправилась кормить бедолагу. Приоткрыла окно, поставила перед иждивенцем баночку с едой, произнесла вместо приветствия: «Ешь, одноухий. О-хо-хо, судьба-злодейка». Заперла окно, закрыла его жалюзи – не любила ночью смотреть в темные оконные глазницы. Вернулась к столу, согрела чайку, достала бутерброды, открыла журнал и, наслаждаясь чаем, занялась разгадыванием кроссвордов.
Повторный грохот за окном не испугал женщину. Он означал конец трапезы одноухого котяры.
Тишину в пустом здании нарушил звонок телефона. Женщина обрадовалась возможности пообщаться, сняла трубку аппарата, бодро произнесла:
- Общежитие номер один!
- Мамочка, привет! – Владимировна услышала голос дочки.
- Дочурка, привет! Что звонишь? – радостно поинтересовалась женщина.
- Узнать, как дела у дежурной?
- Нормально дела! - засмеялась Владимировна. - Кроссворды разгадываю. Так можно работать! Боюсь только, как бы не уволили. Пенсионерка все же!
- Ой, мама, не переживай! Уволят - радоваться свободе будешь! – успокоила дочка мать.
- Нет, доча, хочется еще на людях побыть, пообщаться, да и лишняя копейка не помешает.
- Ну, мама, не смеши! С кем ты там сейчас общаешься? Ты ж, наверное, совсем одна в общежитии?
- Так это ж не часто! Да и что там раз в неделю ночь одну подежурить – время быстро летит! – бодро ответила Владимировна. – Каких-то четыре часа и снова рассвет! Летом хорошо, вот на зимних каникулах настоящая жесть – приходишь в темноте и уходишь в темноте. Счастье, что каникулы всего две недели.
Владимировна минут пять поболтала с дочкой и опять углубилась в кроссворд, пытаясь вспомнить фамилию красавицы, зашифрованной под цифрой «3". Женщина уставилась на часы, висевшие на стене. Стрелки часов почти собрались вместе, безмолвно оповещая о вступлении ночи в свои права.
«Борисова, нет не Борисова, Собчак что ли. Тьфу ты, какая Собчак», - мысленно ругалась сама с собой дежурная, - «Вот ведь, знаю эту красотку, а не вспомню фамилию никак!»
И вдруг мысли о сканвордских красавицах улетучились. Мороз пробежал по коже от пальцев ног до самой макушки, волосы встали дыбом от звука шаркающих шагов, раздающихся из крыла коридора с нехорошей музыкальной комнатой. Сердце женщины замерло, а потом забилось в бешеном ритме, подступая к горлу, холодный пот покрыл спину.
«Неужели - правда? Неужели такое может быть?» - мысли вихрем пронеслись в голове. – Неужели вернулся? Мамочки!»
Шарканье между тем продолжалось, неумолимо приближаясь к вахте.
«Вот, говорили же, а я не верила. За что это мне?» - мысли вихрем пронеслись в голове.
Владимировна закрыла рот руками, чтобы не закричать от страха. Женщина, надеялась - призрак не заметит ее и пройдет мимо. Происходящее казалось нереальным.
Шаги на несколько секунд замирали, но затем вновь возобновлялись.
Человек, в конце концов, привыкает ко всему. Вот и Владимировна через несколько минут освоилась со страхом и решила: два раза не умирают, но сидеть как овечка и ждать, как неуспоспокоенный дух подойдет и примется душить её, еще довольно крепкую женщину, она не будет. Лучший метод защиты, как доказано, нападение. И, между прочим, касается это и потусторонних лиц, даже если когда-то они были нормальными людьми. Сами виноваты – нечего тут шаркать и пугать ее.
Оглянулась в поисках оружия, увидела веник, оставленный ею возле стола. Женщина дотянулась до него, ощутила в руках крепкий остов - это придало ей смелости. Владимировна поднялась и на цыпочках, держа веник наперевес, неслышно отправилась в сторону шагов. Привидение замерло! В этой стороне коридора было темно, как… Короче, темно совсем. Выключатель находился в стороне присутствия потусторонней силы. Но женщина почему-то осмелела, может, потому что никто не бросился её душить или уже привыкла к шаркающим звукам. Подбадрила себя истеричным криком: «А чтоб тебя, нечистая сила!», - бросилась к выключателю, ловко щёлкнула клавишей. Осветилась часть коридора. Но это не особенно помогло: коридор был заставлен ученическими стульями и столами по причине летнего ремонта здания. Нечистика не было. Конечно, ему не составило труда спрятаться среди нагромождений мебели. Женщина для острастки постучала веником по мебели, ругаясь и плача одновременно, потом решила вернуться на вахту. Ей пришла в голову спасительная мысль запастись основательным орудием защиты. Она быстро спустилась в другой стороне коридора к входу в подвал, схватила лопату, оставленную там завхозом.
Напуганная женщина громко ругала присутствующих и отсутствующих духов, заплакала от обиды на судьбу, подбросившую ей это испытание. Слёзы перешли в причитание: «И за что мне эта напасть? И чего я такая несчастная? За что мне эта беда? Вот брошу эту работу, достало всё!" Причитания пристыдили нечистика, установилась тишина.
Владимировна привыкла к страху, поплакала еще немного, проглотила пару таблеток пустырника, который всегда имела в своей сумочке, опять взялась за кроссворд. Только вошла во вкус, вспомнила фамилию светской львицы, довольно прошептала:
- Да это же Шарапова! Как это я забыла?
Как опять раздалось зловещее шарканье.
Пустырник не помог - сердце подпрыгнуло к горлу, кровь запульсировала в висках. Владимировна громко закричала:
- Держись, сволочь! Сейчас я тебя придушу!
Схватила лопату и решительно бросилась в сторону шарканья, готовая увидеть призрака и сразиться с ним. Ее ожидания оправдались. Она увидела неспешно бредущее чудище. Было оно ужасно, но невелико, совсем невелико. Голова чудищу досталась то ли от мыши, то ли от свиньи, широко расставленные руки-крылья, еле тянущиеся за тщедушным неприятным телом, издавали тот самый страшный звук шаркающих шагов.
- Твою ж дивизию! – непроизвольно выругалась Владимировна, замахнулась лопатой и опустила её на голову летучей мыши, в последний момент всё же немного затормозила.
Удар оглушил потустороннего пришельца...