Сингулярий-глава 10

Маркус Виль
10 Царевна Несмеяна
Времена года сменяли друг друга :осень лениво выползала из лета , седела зимой , а уж та противилась до последнего , разводя мартовскую стынь и слякоть , но в конце концов засыпала , убаюканная апрельским теплом...
Город продолжал терять своих жителей и судя по данным статистики на десяток смертей приходилось только пять-семь рождений. Однажды, на одной из послерабочих посиделок,  Карабин озвучил концептуальную идею.
-Наша работа по сути бездуховна — говорил он легким, болтливым от коньяка языком-кромсаем , пилим мертвецов, вынимаем кишки , бросаем  в ведра за ненадобностью или запихиваем обратно в утробу , а вокруг нас только смерть, смерть и смерть. Мы можем придумывать сказки, пугающие обывателей , можем разводить  мистику  , говоря о внезапно ожившем покойнике, короче вешать лапшу на доверчивые уши. Но  мы то прекрасно знаем и и видим: никаких чудес не происходит, мертвые пакуются в гробы и так по кругу...
-Мертвецы наследуют землю- задумчиво проронил  Козырев разглядывая в бокале коньяк...
-Если  разобраться, мы проводники и учетчики списанных вагонов, скромные рабочие человеческого депо...- Карабина, похоже, несло.
-С этим можно согласиться -сказал  Иван Демишев-только не понимаю к чему ты клонишь.
-Да так…ни к чему не клоню, фантазирую насчет  переселения душ. Ведь в принципе это самая красивая и стройная религиозная идея. Представьте , что факт реинкарниации доказан, в секционных установлены мониторы , звучит тихая буддисткая музыка ,  на экранах онлайн-трансляции из роддомов! Бальзамируя тела мы весело напеваем, зная, что цепь не замкнута , а бесконечна. Мы видим женщин с животами-барабанами, выныривающих из мрака младенцев , счастливые и усталые лица рожениц.
-Да...конечно-согласно кивнул Козырев- только увидь эти мониторы кто-то из посторонних , посчитают нас извращенцами в квадрате.
-Это почему же? – пьяно хохотнул Демишев, пытаясь наколоть вилкой скользивший по тарелке гриб.
Козырев не ответил и предложил выпить за удачу. Праздная болтовня в кафе витала вокруг десятка тем, когда заговорили о футболе и заядлый болельщик Жора Кутепов (санитар с двадцатилетним стажем) угрюмо ввернул: «а наши-то ,козлы,  сейчас нулячие» , девушки откровенно заскучали.
В тот вечер Карабин не сводил глаз с Полины. Всякий , не знавший про место ее работы, но стремившийся блеснуть проницательностью, наверняка оказался в тупике,  на  неизменно холодном расстоянии от истины.  Секретарша, менеджер , бизнес- вумен - вот  варианты профессий, с которыми  могла ассоциироваться  ее породистая внешность , но уж никак не с медрегистратором в морге. Хотя род ее деятельности не подразумевал копание в трупах , миссия Полины была не менее ответственной .  Родственники умерших, считавшие санитаров мясниками, при виде грустной красавицы, терпеливо разъяснявшей им все формальности, прикручивали громкость голосов, внимая ее словам с почти благовейным  трепетом . Во многом  благодаря ей , Карабин стабильно получал «шабашки». Тех, кого не устраивала официальная цена  , Полина  отправляла к черному входу , где он , «отличный молодой специалист» уверенно и без суеты договаривался о пополнении собственного кармана. Стыдиться было нечего, так делали все , кто , проживая в стране неразвитого капитализма хотели видеть не просто кусок хлеба , но и масло на нем . Карабин не уставал любоваться улыбкой Полины –  весьма редкой гостьи на ее нежном лице. В присутствии этой девушки он старался быть предельно остроумным, как награду воспринимая задорные ямочки смеха на ее щечках.
-Ты как знаешь, но я на работе ни-ни- как то сказал Козырев , когда однажды речь зашла о Полине – моя такие мансы за версту чует. Да, я могу мужским взглядом оценить ее попку , а также растущие из нее ножки , но не более. У нее кто-то был , регулярно на Паджеро приезжал с днепропетровскими номерами , но в последнее полгода чувака  что-то не видно. Поля , кошка , гуляющая сама по себе, а судя по тому как она смеется с твоих, Вова, плоских шуточек, у тебя , есть шансы…
В кафе Карабин решил форсировать события. «Или сегодня или никогда»-сказал он себе. Закрепив свою уверенность двумя медленными танцами , в ходе которых его руки охватывали талию Полины , Карабин решился на неоднозначный поступок , впоследствии тщательно взвешенный на весах его совести. Их столик постепенно опустел: Миша с полчаса как уехал к Леночке Котовой , по одному  ретировались и остальные, только Ваня Демишев , уставившись в одну точку , сосал полуистлевшую сигарету. Минуту спустя , сплюнув окурок в пепельницу, он ушел в пьяный сон, периодически всхрапывая.
«Не иначе как из-за Полины остался»-подумал Карабин , много раз в течение вечера ловивший на себе его завистливые взгляды. Но Демишев был добр, как плюшевый медведь , наверное потому и нарезался , чтобы не видеть, какая многообещающая ночь наклевывается у Карабина.
Тот в свою очередь знал: останься витать в голове скучная трезвость , ничего бы не получилось. Смелости придал коньяк, а доза амфетамина , принятая в комнате «М» , стократно увеличила его напор. С душевным теплом , витая в облаке эйфории, Карабин  наблюдал за ямочками на лице Цуриковой , а когда та скрылась за дверью «Ж» , сыпанул в ее бокал с мартини стимулятор.
Время исчезло, как , спрашивается, может тикать то, чего нет? Они завезли Демишева домой. Карабину пришлось сдавать куль своего товарища его дородной жене , чьи руки втащили тело мужа в квартиру одним рывком , словно это был не Демишев, а мешок с картошкой.
Но все это было призрачно, все улетучилось из головы, как только Карабин устроился рядом с Полиной на заднем сиденье такси. Её прохладная маленькая ладонь стала частью Карабина, продолжением его руки , которое он исследовал с скрупулезной нежностью .Черт возьми, в этом была поэзия , трогательная наивная детскость, предвкушение чуда! В сплетении пальцев продолжался немой тактильный разговор , в котором слова были отброшены, как ветошь.
История повторялась: вглядываясь в ее тонкий профиль  , Карабин ощущал себя вечным существом, реинкарнацией всех влюбленных земли , чьи души , верил он, наполняют это пространство надеждой и смыслом. Вот так, в одну минуту , многое становилось ясным и радостным на заднем  сиденье.Он не хотел думать о том, что может и заключил дьявольскую сделку и их ИньЯнь рассыплется с окончанием действия стимулятора.
«Подленько поступил»-промелькнуло и тут же растаяло в эйфорической голове.
Машина остановилась перед домом Полины , ее пальцы разомкнулись , но рассчитавшись с таксистом, Карабин вернул их  в свою ладонь. Они постояли перед громоздким чудищем шестнадцатиэтажки , потом  вошли в его  утробу , и заскользили по каменному  позвоночнику вверх, прямо к самой макушке , в просторном бесшумном лифте. Губы Полины хранили сладость мартини , они были мягки и поддатливы , он трогал ее волосы , касался поцелуем кончика носа , заглядывал в глаза. Зрачки двух человеческих существ были расширены , жадно вбирая образ напротив, зеркально его отражая . Части карабинского тела  в эти мгновения существовали сами по себе :рука судорожно нажимала на стоп(лифт послушно замер), в мозгу вспыхивало солнце и как следствие, он превращался в многообразие натянутых струн , звучавших во всех концах и началах его вселенной. Могли ли знать случайные пешеходы , топающие мимо высотного дома в столь поздний час или пилоты набирающего высоту самолета , что в железном коробе   ,застрявшем между двенадцатым и тринадцатым пролетами –позвонками , творится бурный акт соития :резкий , необузданный , в чем то звериный. Наслаждаясь друг другом инь и янь бросали извечный вызов смерти , самым верным, для всего живого способом
- Кто-то сравнил  оргазм с маленькой смертью, -тихо сказала  Полина , спустя четыре часа, когда спонтанный лифт заменила мягкая  постель. Карабин водил нежным пальцем по ее виску , ощущая как под кожей бьется жилка , гладил золотистые локоны , любуясь тонким, обращенным к потолку носиком.
-Наверное кто-то из классиков типа де Сада или Мазоха – шутливо проронил Карабин, целуя скрытое золотистой прядью ушко.
-Ты знаешь,  так приятно умирать.- промурлыкала Полина уткнувшись носиком в его плечо.
-Еще бы, ведь воскрешение гарантировано…-утопив голову в подушке, Карабин вновь почувствовал угрызения совести. Да, плоть пережила бурю, теперь во всем теле приятное опустошение , но неужели  этот праздник был возможен только из-за белых кристаллов ?
-А  ты мне сразу понравился –прижимаясь к нему призналась  Полина –и то, что сегодня произошло , могло случиться и раньше …Знаешь как часто называет меня Миша? Царевна Несмеяна , представляешь? Сама не понимаю, как тебе удавалось меня смешить.
- Путь к сердцу девушки лежит через улыбку, я пытался тебя рассмешить лишь потому что втюрился по уши. Никогда со мной такого не было  –тепло полыхало в душе Карабина, для откровенности было самое время. Сама того не зная Полина успокоила его совесть.
- Помнишь старый фильм, в котором главный герой обменял свой смех  на возможность выигрывать любое пари?- спросила она.
-Ага, «Проданный смех» называется.- с ходу ответил Карабин
-Иногда мне казалось, что я как герой фильма , такая же мрачная, с той лишь разницей , что продавать смех было некому , он просто улетучился в один момент и все…-
Карабин почувствовал, как на грудь капнуло  теплое. Он подумал, что Полина хочет рассказать про что-то очень важное для нее –предвестником ее маленькой «исповеди» явилась слеза.Он лежал, боясь пошевельнуться, крепко ее обняв. Он знал , что девушки склонны к такого рода откровениям , задушевным постельным беседам , а потому испытывал трепетный  страх от того , что после своего рассказа она попросит его о встречной откровенности. Вроде ничего плохого в этом не было , он много раз принимал участие в подобных задушевных «бартерах» : «ты мне –я тебе». Его реакция зависела от степени симпатии к той или иной девушке, но минус по его шкале получали те , кто после собственных излияний готовились слушать его устные мемуары, а потом выстреливали в него потоком приторной нежности , ничего не вызывающей, кроме глухого раздражения и порыва уйти по английски. Вряд ли они могли понять, что прежде всего он был охотником , пусть угловатым и незадачливым , но желающим ежедневно и ежеминутно завоевывать уже завоеванное , шагать по лезвию бритвы , открывая в незнакомой и загадочной женской душе новые невиданные горизонты. Помнится после ночного секса с одной из студенток, приехавшей в город из районного центра ,Карабин был ошарашен фразами: расскажи что-нибудь о себе и давай поженимся . В итоге его бесстыжий язык поведал ей о первом опыте мастурбации  и о том, как в пору полового созревания он , со своими школьными друзьями, подглядывал в городской бане за сисястыми бабами. «А еще , когда я глубоко задумываюсь , то на автомате съедаю свои козявки . Ты все еще хочешь за меня замуж»?-после этих слов девушка оказалась в тяжелом ступоре , с мокрыми глазами на глупом, ничего не понимающем лице. Она напоминала птенчика , вечером уснувшего в гнезде , а к утру , из-за одного неосторожного движения, брякнувшегося на землю. Тогда, выходя из квартиры Карабин с удивлением открыл в себе черты садиста , но ни малейших угрызений совести , а тем более жалости к той дуре не испытал.
«Ничего- думал он –будет ей впредь наука. Знакомства , флирт , любовь это как уровни компьютерной игры , ты проходишь их один за одним , открываешь  новые ходы и повороты , а когда открывать  уже нечего высвечивается Game Over. Впрочем ,вполне возможно эта клуша встретит чувачка , который сам потащит ее в ЗАГС.
Спустя пару лет они лоб в лоб столкнулись в продовольственном магазине.
-О, привет, как дела?- учтиво осведомился Карабин ,равнодушно взирая на несостоявшуюся жену.
Она держала в руках пакет,  в котором проглядывалась упаковка пельменей, копченая курица и бутылка чего-то спиртного. Она обтесалась в городе: дорогой макияж, нехилый костюмчик, сапожки недешевые…  Карабин был в хорошем настроении, мускулы его лица безмятежно спали , а вот её магазинная встреча, похоже, застала врасплох. На симпатичном , однако вызывающим у Карабина ноль эмоций лице , отразилась целая гамма чувств. В глазах заиграла злость,  усмешка скривила губки. , девушка явно порывалась сказать что-то веское, выплеснуть, так сказать, обиду. Карабин стоял перед ней в  потертой кожанке , старых поношенных джинсах , обутый в кеды. Он лениво читал ее лицо , как дешевую брошюру , в которой было написано  как ждала она  этой встречи, как прокручивала ее в голове, как надеялась на реванш. В этом удовольствии Карабин ей решил не отказывать, а потому приготовился к своему забавному поражению.
- Отлично, а у тебя?- голос уверенный  , ироничная полуулыбка. По всему было видно, что следующей фразой она постарается его прикончить.
-Неплохо…Вот  неделю как в морг устроился, ночным санитаром.
-О –округлила глаза , на лице поддельное восхищение, сверкнули ровные зубы(ни дать ни взять леди из американских фильмов)—Ну теперь у тебя есть время глубоко думать и кушать козявки. Да и в городскую баню ходить не надо , в морге наверное полно баб с сиськами, только мертвых…
-Зачет- усмехнулся Карабин –черный юмор ты освоила. Да нет , Верунчик, у меня теперь новое серьезное увлечение .
-Да? –  глаза округлились, обострились скулы - и какое, если не секрет?
-Каннибализм. Пикантный вкус человеченки , очень кстати полезно- Карабин произнес это с видом народного целителя Малахова, говорившего о пользе уринотерапии.
Заготовленные фразы кончились , она пошла к выходу прошипев на ходу:
-Ты ебнутый на всю голову…
-Верунчик , да подожди , давно ведь не виделись –он поплелся за ней- ты меня прости , если я в чем-то и виноват перед тобой , то жизнь меня уже наказала, так что ты уж особо не старайся. Все думал, что не живу, а так , черновик пишу .Дважды был женат , первая жена от меня сбежала, от второй сам ушел. Как то по дурацки жизнь сложилась- он учтиво открыл перед ней дверь, в лицо дыхнуло прохладой улицы.
-Чё , серьезно два раза женат был?- в голосе вроде как скользит сочувствие, но триумфальные нотки отчетливы.
Карабин, только что по памяти озвучивший монолог из знаменитого советского фильма , внутренне  хохотал.
-Верунчик, послушай, я сейчас на такой мели , а трубы горят, позычь десятку . Я отдам, стопроцентно отдам. .-он даже стал прихрамывать , как Пониковский, чувствуя как получает удовольствие от роли юродивого.
-Слушай , Карабин, ты шизоид. Вон видишь серый БМВ , там сидит мой муж, мастер спорта по боксу. Сейчас скажу , что ты ко мне пристаешь, он тебе нос сломает.
-Ааа, понял, понял, понял- Карабин остановился –все , Верунчик, извини, удачи тебе, счастья . Прости за все , если буду нужен ,обращайся, улица Волшебная 9, городской морг. Жаль, визитки все раздал.
Вера с величественной осанкой открывала дверь БМВ. В салоне на секунду вспыхнул свет , но и этого хватило , чтобы Карабин увидел сидящие за рулем широкие  плечи , коротко стриженую голову. Он ускорил свой шаг , отдаляясь от иномарки , а когда краем глаза  заметил выскочившие из нее плечи , юркнул в арку и побежал. В тот вечер у него намечалось свидание , удовольствие идти на него с лицом , отчеканенным  мастером спорта по боксу , было сомнительным .
По своей природе Карабин не был лишен некоторой трусоватости ,а посему на следующее утро пожалел о том, что выложил Верунчику адрес своей работы .Мало ли, вдруг мастер спорта явится средь бела дня удостовериться в силе пудовых кулаков на тренировочной груше его тела?
 Опасения оказались напрасны: боксер все –таки появился в морге через месяц ,правда его бугристые мускулами руки кулаков не сжимали , а напоминали двух бледных удавов , бессильно повисших вдоль туловища .На груди, вместо левого соска  , прямо под оскаленной мордой искусно вытутаированного тигра , зияло пулевое отверстие.
    Дело было громким. Муж Верунчика оказался одним  из городских криминальных авторитетов, закончившим жизнь в собственном подъезде, после того как поджидавший экс-боксера киллер с математической точностью прострелил ему сердце. Контрольного залпа в голову не потребовалось , супруга Веры по прозвищу Чика  обнаружили в аккуратной красной лужице, с невозмутимым выражением лица, СЛОВНО он вот-вот собирался очнуться и как ни в чем не бывало, продолжить свой путь.
  Чику готовили к похоронам по высшему разряду : шикарный костюм, блестящие штиблеты, роскошный гроб ,но глядя на Демишева, зашивающего трупу анальное отверстие, подвязывающего массивную квадратную челюсть , глядя на белый опарыш члена , совсем недавно, возможно, заставлявшего Верку и прочих баб рычать от восторга , Карабин чувствовал , как его начинает бить озноб. Он едва добрел  до туалета , где выгибаясь спиной и тяжело дыша, вывернул  в раковину свои ощущения. Полегчало . Сквозь окно он заметил Веру , стоявшую  в черном, во дворе морга. Втягивая кожу щек она лихорадочно курила. Рядом с ней толпились сосредоточенные и мрачные братки. В препаршивом настроении Карабин ускользнул через черный вход, не решаясь не то что перекинуться с Верой парой слов , но даже взглянуть ей в глаза. Не только от любви до ненависти один шаг. Он понял, что от любви до отвращения и того меньше .А что может испытывать к нему она, кроме отвращения?  Чувство брезгливости ко всему сказанному Карабиным Вере наполняло нутро новой тошнотой и головной болью. Воспоминания о козявках и ушной сере теперь не казались ему вершиной юродствующего остроумия.
Червяк, невидимый солитер, сосавший изнутри его захворавшую совесть, изворачивался и ускользал. Испытывал ли он жалость к убитому? «Только честно, Карабин, только честно»-настраивал себя на внутренний диалог. Да нет, никакой жалости, даже общечеловеческой. К бабушкам, умершим в пансионате жалость была , но равнодушная. Он был убежден, что такая есть. Это когда человек читает некролог о давно забытом знакомом  чье лицо в траурной рамке вдруг вынырнуло  из глубин памяти , сочувственно качает головой: «ты смотри , врач, лечивший мне пять лет назад геморрой , оказывается на днях умер»- а через пять секунд ,  приступает к решению кроссворда.
  Убийство Чики было киношным  и являло собой очередной уход хищного питомца  девяностых , но срежисированный  не Кончаловским или Балабановым , а реальной жизнью. Чувства Карабина касались только двух человек , его и Веры. Мельком взглянув  на нее во дворе, он подумал, что вот такую, несчастную , мертвенно-бледную, с осунувшимся лицом и острым блуждающим взглядом , признавшуюся ему в любви , он никогда не смог бы осадить «банной скопофилией» и «съеденными козявками». И от того , что он уже ЭТО СДЕЛАЛ  и назад дороги ,по сути нет, на душе становилось все гаже. В тот день, прошагав с полкилометра от морга , Карабин испытал острое желание вернуться и показаться на глаза Вере. Выходило , что он стал для нее черной меткой , в приступе шутовства предложив свои услуги , произнеся роковой адрес: Волшебная 9, городской морг. Как будто накаркал. Ему хотелось ушата злости на свою голову , плевков в лицо , оскорблений и ругани , звонких пощечин, после которых на душе станет не так  «виновато».Он пошел обратно, на ходу выдумывая вереницу возможных слов, однако среди изрядного количества людей , все еще толпившихся возле морга , Веры уже не было.
  Былая история прошмыгнула  в его голове не развернуто , а бликом двадцать пятого кадра , неприятно кольнувшим сознание. Заметив тень на лице Карабина умная девочка Полина спросила:
-О чем ты думаешь?
-Да вот, представил жизнь без смеха, солнышко- улыбнулся он –день без улыбки, как аквариум без рыбки, а тут целая жизнь. Как там у Есенина, дословно не помню ….та-та та в морозную стынь, в час, когда тебе плохо и грустно, казаться улыбчивым и простым, самое большое в мире искусство…
-У тебя грустные глаза , я заметила. Нет, нет, когда ты говоришь о чем-то веселом твой смех заразителен, но глаза остаются грустными.
-Знаешь, я никогда не пытался рассмешить самого себя . Наверное это своего рода энергетический вампиризм , но мне всегда было приятно вызывать смех , а когда от шутки смеется красивая девушка, приятно вдвойне. Так что я питаюсь чужим хохотом- Карабин шутливо оскалил зубы.
-Побольше бы таких вампирчиков- Полина чмокнула его в щеку.
-Тогда решено , следующую ночь проводим у меня, очень хочется узнать историю про Несмеяну.