Страхи.
Рассказ.
Дело происходило в маленьком, старинном сибирском городке, в те далёкие времена, когда мобильные телефоны только-только входили в моду, были похожи на небольшой, слегка изогнутый саквояж с телескопической антенной, раздвигаемой как удочка и плотно прижимаемый к уху. «Чудом техники» владели, в основном, люди состоятельные, или неожиданно разбогатевшие.
Остальной люд пользовался обычными, проводными средствами связи. Уехав, за несколько километров от жилья, любой человек становился полностью свободным и независимым. Ни он, не мог справиться у родных о делах, ни родные не имели возможности ему что-то сообщить, или посоветоваться.
В обычной жизни городка, нужные обывателям сведения разносились по улицам, курилкам, завалинкам и кухням гораздо быстрее, чем это позволял сделать древний, как и сам город, коммутатор.
А городок, действительно был древним. Согласно преданиям, он был основан, почти, в тысяча шестисотом году, на известном, в то время, торговом пути. По которому, шла бойкая торговля с Китаем, Бухарой, Ташкентом, городами древней Руси. Здесь продавали мягкие и пушистые соболиные, беличьи, лисьи, горностаевые меха. Покупали яркий шёлк, ароматный чай и сладкие заморские фрукты.
Позже, сюда ссылали беглых, взбунтовавшихся крестьян, осуждённых мастеровых, провинившихся служивых и военнопленных. Позже по сибирскому тракту гнали пугачёвцев, особо опасных «кандальников», декабристов, многие из которых отбывали ссылку на здешних соляных копях.
Население городка, в те давние времена, было разномастным, не отличалось благовоспитанностью и кротостью нравов. Поножовщина, драки и убийства были обычным явлением среди съехавшегося, по доброй и воле и государевом указу, жителей
Здесь вели торговлю и жили богатые купцы, солепромышленники, держатели постоялых дворов, кабаков и притонов. Имелся острог, градоначальник, полицейские чины и смотритель почтовой станции.
Почти каждый дом на кривых улочках городка был хранителем тайн, легенд и жутких историй. Старые, но ещё крепкие, добротно срубленные из лиственницы дома, составляли, и в недавние годы, едва ли, не половину городского жилья.
В одном из таких домов, дружно проживали две семьи добрых соседей и старых друзей – Колычевых и Погодиных. Их связывало многое – главы семей были ровесниками, жёны – Лина и Наташа знали друг друга ещё со студенческой скамьи пединститута. Две сестрёнки-погодки Колычевых, росли и учились с братьями-близнецами Погодиных. Молодожёны приехали в эти таёжные края в одно время, как молодые специалисты после окончания ВУЗов шутливо называя себя – «возрождающейся сельской интеллигенцией». Приехали отработать положенный срок, а остались на долгие годы, превратившись в коренных жителей.
Старый дом на бугре за свою длинную жизнь, много раз перестраивался, дважды горел. Успел побывать жильём богатых лавочников, административным зданием, позже в нём располагалась школа начальных классов, потом жили, сменяя друг друга, молодые учителя, медицинские работники, заведующие клубом и библиотекари. Наконец, после проведённой перепланировки и очередного ремонта, тут поселились сегодняшние жильцы. Сюда приносили из родильного дома новорождённых детей – новых жителей старого города. Здесь отмечали дни рождения, новогодние праздники, государственные и семейные даты.
Дом имел два этажа, как принято в Сибири и на Урале – нижний этаж был кирпичным и при первых хозяевах, вероятно, служил складом при мучной лавке, располагающейся там же. В последнее время в помещении хранили ненужные вещи, отслуживший свой срок мебель и дрова. Со временем, первый этаж, как говорят, «врос в землю» и превратился в полуподвал без окон. Большой, тёмный и неприветливый. Говорили, что там имелись углы, куда не один десяток лет, не ступала нога человека.
На второй, жилой этаж, вела скрипучая лестница в единственном подъезде. На верхней площадке, друг против друга, располагались две одинаковые трёх комнатные квартиры. Молодые папаши, в своё время, в скверике перед домом построили детскую площадку, соорудили в тени древнего, громадного дуба качели и песочницу. Коротким сибирским летом, тут шумно и весело, резвилась детвора со всей улицы.
Зимой, ребятня с грохотом съезжала с ледяной горки, строила снежные крепости и впрягала в санки общую любимицу, флегматичную дворовую собаку, по кличке Белка.
В один из субботних августовских дней, мужчины-соседи решили съездить на рыбалку. Мероприятие обсуждалось и планировалось давно, но дела служебные и домашние не давали осуществить эту затею. Женщины, несмотря на острое неприятие подобных мужских увлечений, прекрасного понимания того, что рыбалка для «мальчишек» лишь повод вырваться из-под неусыпного женского контроля и крепкой «материнской заботы». На это раз, удивительно быстро, согласились. И более того, собрали мужчинам необходимую еду. Иногда, машинально, а, может, и нет, называя её «закуской».
Счастливые мужья, быстренько скидав в коляску потрёпанного мотоцикла необходимую снасть, натянув, для подтверждения своих благих намерений, высокие, рыбацкие сапоги, важно расселись на свои места и собрались отъезжать. Провожая «добытчиков», Лина деловито осведомилась:
– А удочки-то, хоть, взяли, рыбаки?
– Взяли, взяли! – Почти хором ответили мужчины. – Завтра к обеду ждите с рыбой. Мотоцикл застрекотал, выпуская клубы синеватого дыма, громко лая Белка, пробежала следом несколько метров, и рыбаки скрылись за воротами.
Поздно вечером, уложив уставших за день детишек спать, женщины решили закончить кроить платья для подросших девчонок Лины. За окном стояла чернильно-тёмная ночь. Кое-где просматривались редкие огоньки деревенских домов, лаяли собаки, небо на горизонте освещали всполохи далёких молний, изредка погрохатывал гром. Окончив работу, перешли на кухню. Лина, как хозяйка, заварила ароматный чай, достала выпечку, что-то вспомнив, предложила:
– У меня ещё с майских праздников, в шкафчике какое-то вино осталось. Мы особо в винах не разбираемся. Отпили немножко, а остальное так и стоит, если не скисло!
Вино оказалось вполне пригодным. Выпили по рюмочке. Посидели, поговорили о детях, о родителях, о новом директоре школы – молодом, подающем надежды педагоге, присланном из областного центра. Обжигаясь, с удовольствием насладились чудесным чаем. Выпили ещё по рюмочке.
На улице, между тем, начинался ливень. В отблесках ещё далёкой грозы, за окном, сгибаясь под порывами ветра, мотала зелёной гривой старый дуб. На крыше дома, что-то бренчало, было слышно, как внизу хлопала незакрытая дверь подъезда. Где-то внутри старого дома, что-то скрипело и щёлкало. Тихо позвякивали оконные стёкла подъезда.
– Вот, сколько лет живу в этом доме. Но до сих пор не могу привыкнуть. Даже когда на улице тихо, в его средине, в чреве, что-то постоянно шевелится. – Пожаловалась Наташа.
– Я в подвал без мужа никогда не хожу. Там такое ощущение, как будто за тобой кто-то всё время смотрит.
– Мой Сашка, рассказывал, – продолжила Наташа, – что давно, когда дом ремонтировали, искал там ввод подземного кабеля. Наткнулся на ржавую дверь, за ней крутая лестница вниз – неизвестно куда. Там же в хламе, нашёл медную табличку с надписью «Купец такой то гильдии Ломов». Сейчас эта табличка в музее. Потом дверь строители заварили, чтобы пацаны не лазили. А они всё равно шныряют кругом. По весне, пришли с улицы грязный, замёрзшие и мокрые. Отец конечно взбучку дал, чуть дело до ремня не дошло. Выяснили, что старшие ребята, искали подземный ход в наш дом, а мелюзга им помогала. Ход, якобы, начинался от болота. Раньше, болото было старым руслом реки. Там был причал, где грузили товары на лодки и отправляли вниз к Иртышу и Оби. Запрещённый и ворованный товар прятали по подземному ходу в глубоком подвале под домом. Там же Ломов, не бесплатно, прятал беглых каторжников. Некоторые умирали и их закапывали прямо в подземелье.
– Лучше бы, ты Наталья, мне это не рассказывала. Теперь я и во двор, по нужде, буду только с мужем ходить, – засмеялась Лина.
Помолчали. Гроза приближалась, иссиня-слепящие молнии полосовали небо за окном. Грохот разрядов раскалывал небо над самой крышей. Дом дрожал, готовый, казалось, рассыпаться в прах. Крупные капли дождя ударили по стёклам, ровным гулом зашумели по кровле.
Небо с треском разорвал очередной разряд, почти мгновенно небо содрогнулось от оглушительного грохота. Лампочка под потолком два раза мигнула и погасла. Шум дождя внезапно стих. Наступила звенящая тьма.
– Слышишь, в подвале кто-то ходит? – Почему-то шёпотом, с придыхом спросила Лина.
Прислушались. Действительно, снизу доносились чьи-то шаркающие шаги.
– Пойдём в большой комнате послушаем. На цыпочках подруги прошли в комнату, легли на пол, приложив ухо к полу. Лина захватила из кухни кастрюлю и слушала через неё.
– Точно ходит! Вот сейчас в детскую пошёл, – свистящим шёпотом сообщила она.
Женщины переползли в детскую. Шум прекратился и стал удаляться в сторону выхода. Через какое-то время внизу скрипнула дверь подъезда. Осторожные, мягкие шаги, стали подниматься наверх. Как будто некто, стараясь не потревожить жителей, останавливаясь и топчась на каждой ступеньке, приближался к квартирам. Женщины замерли у входа в прихожую. Шаги приблизились и затихли напротив дверей. Послышался тяжёлый вздох. Неизвестный несколько раз неуверенно, мягко стукнул в дверь. Чем-то твёрдым поцарапал её внизу и затих, прислушиваясь. Подруги похолодели, боясь пошевелиться.
– У меня мальчишки одни дома, – горячим шёпотом выдохнула Наташа, – не дай бог, проснутся и начнут меня искать. Выглянут в подъезд. Ужас!
– Молчи, эти существа могут мысли читать. Лучше молчи! – прошипела хозяйка квартиры. – Может, какой бродяга, обсохнет и уйдёт? Давай в глазок посмотрим.
Они попытались двинуться к двери. Но вспотевшие от страха босые ноги прилипали к линолеум и щелкали, отрываясь от покрытия. Существо за дверью вздохнуло и пошевелилось. Пришлось схватить первые попавшиеся под руку тряпки, и на них, как на лыжах ползти к двери. Тряпки оказались свежевыстиранными полотенцами.
Через глазок, в темноте подъезда, с трудом, различалась дверь соседней квартиры и более ничего.
– На полу прячется. Присел и затих. Ждёт, когда мы выйдем! – Предположила Наташа, – только бы пацаны не проснулись!
– Давай на коммутатор позвоним, милицию вызовем! – отойдя от двери, предложила Лина.
Существо за дверью, судя по всему, потопталось на месте и спустилось на одну ступеньку.
– Точно мысли читает! – Согласилась Наташа, – ближе к выходу отползло. Но не уходит.
Телефон не работал и даже не подавал гудков. Лина приложила палец к губам – «Молчи!». Боясь, что существо вновь прочитает мысли и узнает, что помощи женщинам ждать неоткуда.
Скользя полотенцами по линолеуму, доползли до окна выходящего в сквер и городскую улицу. Стараясь не шуметь, приоткрыли окно. В квартиру ворвался свежий, влажный, с запахами и деревьев и трав, прохладный воздух.
Городская улица была темна. Тишина ночи несла спокойствие и благоухание.
– Может попробовать спуститься вниз? Свяжем простыни. Я видела в кино? – Предложила Наташа.
– По-моему, на сегодня, достаточно полотенец, – нашла в себе силы улыбнуться Лина, – тут очень высоко, и не факт, что этот оборотень один. Вон посмотри – на качелях кто-то есть!
Точно, в едва затеплившемся рассвете, можно было увидеть, что на качелях кто-то сидит, слегка покачиваясь. Подруги в ужасе захлопнули окно.
– Знаешь, я почему-то давно эту вековой, замшелый дуб не люблю? – Сказала Наташа, помолчав, – помнишь ту старую бабку-монашку, которая прошлым летом частенько захаживала во двор? Мы ей подавали кто, что мог. Добрая старушка, с детишками всё беседовала. Так вот, она сказала, что качели из-под дуба надо убрать. На нём негативная энергия, вредная для неокрепших детских душ. Вроде как, на этом дереве, очень давно, повесилась жена купца Ломова, узнав, что у того есть две любовницы из высланных переселенцев. Самоубийство большой грех. Вот её неприкаянная душа и крутится поблизости. Не принимают её небеса.
Фигура на качелях пошевелилась, раскачивая их.
– Смотри, она точно прозрачная, то её видно, то, нет! Как дымка, или облачко! А может, нам всё это только кажется? Сами себе страхи напридумывали, – негромко предположила Лина, – и теперь, трясёмся как осиновый листок.
– Говорят, – не слушая подругу, продолжила свою мысль Наташа, – вся эта нечисть, может во всяких животных и птиц превращаться. Чаще в чёрных кошек, или чёрных ворон. Помнишь, в прошлом году, весной, хоронили старую учительницу. На кладбище собралось столько ворон, что разговаривать было невозможно. Никогда не видела столько птиц в одном месте. Отвратительно каркающие твари!
– Смотри, смотри! Снова появилась, пробежала в сторону песочницы. Видела? – Возбуждённо прошептала Лина.
Действительно, под деревом произошло какое-то движение. Едва заметная тень мелькнула и исчезла в высокой траве.
– Надо её чем-то напугать, к чему-то привлечь внимание. Заставить как-то проявить себя, что бы мы её увидели – предложила Наташа. – Что бы туда кинуть?
– Что кинуть, мы найдём, молодой картошки целое ведро вчера подкопала. – Предложила хозяйка квартиры. – А если наоборот разозлим? Тогда, что? Мужья с рыбалки возвратились, дети проснулись, а матерей нет! Исчезли! Помнишь
у Гоголя в «Вие» - «Поднимите мне веки!» И всё – слопали! Как будто и не жили! Фу, ерунда, какая!
Они долго и безуспешно пытались попасть картошкой в качели, но ничего не получалось. Ведро быстро ополовинилось.
– Физрук, Анатолий Иванович, точно бы засмеял! – пыталась разрядить обстановку Наталья. – Тоже мне, «картофелеметатели».
По-видимому, одна картофелина, всё же, попала вблизи цели. Было слышно, как овощ ударился о борт песочницы. В свете всполоха уходящей грозы, из песочницы, мяукнув, выскочила чёрная кошка и бросилась в сторону дома. Женщины в ужасе захлопнули окно, и присели на пол, спрятавшись за подоконник.
– Проверили, называется. Сейчас эта тварь по деревянной стене заберётся и в окно начнёт биться. А тот чёрт, в коридоре, под шумок, дверь откроет, или сломает. Привлекли внимание на свою голову! Пойду поближе к детишкам. – Шоркая по полу полотенцами, как лыжник, Лина направилась к двери детской. Но, в коридоре остановилась, прислушиваясь.
Возле входной двери квартиры послышался тяжёлый вздох, прерывистое сопение, поскрипывание, и мягкие удары по полу.
– Не терпится вурдалаку! Всё слышит, ишь, копытами переступает, хвостом по полу бьёт.
Скоро рассвет, вот и торопится. Надо в окно покричать, может, кто услышит?
– Ты, что, – откликнулась Наташа, – я даже в окно боюсь смотреть! Выглянешь, а там эта кошка с горящими глазами! Вцепится в лицо – не оторвёшь!
Подруги, вновь, сели на пол у окна.
– Увидели бы нас сейчас наши ученики, – горько усмехнулась Наташа, – учительница литературы Лина Сергеевна и историк Наталья Павловна, глубокой ночью, растрёпанные, напуганные, с полотенцами на ногах с нетерпением жду рассвета, как двоечник звонка на перемену.
– Материалисты, стойкие атеисты, несущие детям светлое, чистое, бесстрашие и храбрость, сидят, с ужасом, вслушиваясь в каждый стук за дверью. Готовые очертить себя меловым кругом и читать молитвы, если бы таковы знали. Рассказывающие детям на уроках о том, что религия и прочие суеверия, это пережитки прошлого. Появившиеся в то время, когда первобытные люди не могли объяснить себе различные явления природы. Называя их чудесами, небесными знаками и наказаниями богов. Сидим мы с тобой, современные, грамотные люди, с высшим образование. И трясёмся, как полудикие идолопоклонники, не в силах побороть, заложенный предками страх, – поддержала подругу Лина.
– Вот тебе и Галилео Галилей, и Джордано Бруно, и Николай Коперник! Смех, и только! – Согласилась Наташа.
За окном, между тем, начало сереть – появились нечёткие очертания деревьев и предметов. Прекратившийся, было, дождь возобновился нудной, мелкой моросью, говорящей о длительной непогоде и затяжном дожде. Слегка раздвинув шторы, подруги осмотрели пустынный двор. На качелях, по-прежнему, кто-то сидел, или висел, раскачиваясь под порывами ветра. Намокшие ветви дуба опустились почти до самой земли, скрывая песочницу.
– Эта «висельница» вернулась к дереву. Вон болтается! – сообщила Наталья Павловна. – Нам бы до солнышка дотянуть!
– Прямо, как в рассказе «Мальчиш Кебальчиш» Гайдара – «нам бы ночь продержаться, да день простоять!»
Телефон несколько раз тихонько «тренькнул». Лина, чуть не упав, запутавшись в полотенцах, схватила трубку:
– Алло!
Незнакомый, как ей показалось противный женский голос, с какой-то угрозой, ехидно спросил:
– Ну, как вы там? Ещё живы?
– Живы! – Опешила от неожиданности Лина, – с кем я говорю?
Голос, игнорируя её вопрос, как будто разговаривая с кем-то третьим, обрадовал:
– К вам сейчас подтянутся двое, у морга вставки меняли. И у вас, надо закончить побыстрее, делов-то там, немного. И пускай, потом, переезжают на Набережную. Там эти черти районные сами подстанцию не могут запустить. К утру надо всё завершить!
Как бы, вновь обращаясь к Лине, коротко предупредила:
– Ждите!
В трубке щёлкнуло и всё стихло.
Отвечая на вопросительный взгляд Наташи, Лина, побледнев, дрогнувшим голосом сказала:
– Их главная ведьма сказала, что сейчас из морга двое подъедут! И к утру с нами всё кончат! К чертям нас запустят! – Помолчав, осмысливая события, решительным голосом продолжила, – бери стол, забаррикадируем дверь! Ишь, ты, хозяйка нашлась. – «Ждите, к утру к чертям запустим!»
Вскоре дверь завалили столом, двумя креслами, подперев сооружение чугунной, старинной, ножной швейной машинкой фирмы «Зингер», доставшейся Лине ещё от бабушки.
– Будем ждать, – решительно промолвила Наталья, – нас так просто не возьмёшь!
Ждали долго, существо за дверью несколько раз радостно повизгивало, стучало по полу когтями и тяжело дышало.
– Предвкушает расправу, упырь! Лишь бы твои детишки не проснулись!
Через глазок забаррикадированной двери была видна полутёмная лестничная площадка с закрытой дверью напротив.
Привидение на качелях спокойно болталось, не предпринимая никаких действий. Существо за дверью, тоже, повозившись, успокоилось.
– Затихли гады, подмогу ждут. Если полезут в окно – мы пропали! – Еле слышно прошептала Лина.
Внизу послышались громкие, недовольные голоса, подъездная дверь противно заскрипела. Существо за дверью заметалось, визжа от радости.
– Приехали из морга! Конец! Глупая гибель! Детишек жалко! – Обречённо подумала Наташа.
Тяжёлые шаги, поднимались по лестнице. Визг усилился, всхлипнул и пропал. Кто-то громко выругался.
В дверь тихонько постучались. Женщины испуганно затихли. Стук возобновился с новой силой:
– Открывай! Лина, открывай!
– Кто там? – Вопрошала хозяйка квартиры, дрогнувшим голосом, – откуда вы меня знаете?
– Мы всё знаем! – С какой-то иронией ответил тот же голос, – откроешь и всё узнаешь! Открывай!
Другой мужской голос громко спросил:
– Лина, моя Наташка у тебя?
– Это мой Сашка! – радостно узнала Наташа. – Саня, Саня, сейчас мы откроемся! Санечка приехал!
Девчонки Лины, разбуженные шумом, выбежали из своей комнаты и с удивлением смотрели на происходящее.
Счастливые матери бросились разбирать баррикаду. Лампочка под потолком несколько раз мигнула и засияла ярким светом. Наконец дверь была открыта. Мокрые, по колено грязные мужчины ввалились в прихожую. Сразу заполнив её запахами вспотевших тел, сигарет и спиртного. Рыбаки с удивлением, молча, рассматривая беспорядок в квартире, своих растрёпанных жён, с полотенцами на ногах и растерянных детей.
– Вы как, так тихо подъехали? Мы даже мотоцикл не слышали? Что так рано? Вы же обещали к обеду вернуться? – наперебой, радостно и ласково затараторили женщины. – Рыбалка не вышла? Но выпить успели! А, как же!
Заглянув на кухню и увидев неприбранный стол, с двумя рюмками, муж Лины – Николай со смехом, ответил:
– Да и вы, я смотрю, время даром не теряли!
Выяснилось, что, расставив снасти и поужинав, мужчины уже собирались ночевать, когда, совершенно неожиданно для рыбаков начался ливень. Пришлось возвращаться домой. По дороге у потрёпанного мотоцикла пропал свет. Какое-то время ехали «на ощупь», пока не угодили в глубокую яму. Извлечённое из воды транспортное средство наотрез отказалось ехать дальше. Спрятав мотоцикл в стог прошлогодней соломы, пошли пешком.
Женщины, в свою очередь, рассказали о своих злоключениях. О жутком вурдалаке на лестничной клетке, о чьих-то шагах в ужасном подвале, о призраке на качелях, чёрной кошке-ведьме и женщине из телефона, с её холодящим душу предложением «ждать».
Мужчины от души, до слёз, смеялись над страхами своих благоверных. Оказалось, что, зайдя в подъезд, они выгнали оттуда спрятавшуюся от дождя собаку Белку. Которая исследила грязными лапами всю лестницу и площадку второго этажа. На подходе к дому, встретились знакомого из бригады ремонтников, восстанавливающих электричество. Бригада заканчивала работу и собиралась ехать на Набережную, ремонтировать подстанцию
Утром, Лина отправилась к качелям собирать раскиданную картошку. Неожиданно для себя, она обнаружила, на ветке дуба, рядом с качелями, сохнуший коридорный половичёк. И вспомнила, что сама, вчера вечером, его туда повесила.