Коротенькое предисловие:
Бесценные мои читатели, я приветствую Вас и предлагаю Вашему вниманию сразу три новых рассказа.
Я объединила эти очень разные рассказы названием «Откровение», потому как именно в моменты откровенности и доверия наша душа открыта в свободном доступе. Тогда с ней можно подружиться или же обидеть напрямую. Моя душа раскрыта перед Вами, действуйте.
Ваша Ольга Бойцова.
Дождь убивал поселок шестую неделю подряд. На урожай не надеть резиновых сапог. Надежды на то, что в этом году хоть что-то уродится, уже не было.
Отец часто шутил, что в следующем году вместо картошки рис сеять станем. А еще, когда Вале было особенно тоскливо в тусклый сырой вечер, говорил:
- Нам-то с тобой чего бояться? На двоих перезимуем. Вот Перенковых жаль, куда они без огорода вшестером? А мы в городе и картошки купим и морковки. Шиковать не будем, но выживем.
Дождевик и резиновые сапоги, мамины еще, большие, пусть нога в них болтается, зато выше колена от воды защищена. Валя шла за хлебом в магазин на краю поселка. Худенькая, немного неуклюжая, светлые волосы сплетены в тонкую косичку, зеленые глаза за длинными ресницами и ворох веснушек. Такая как есть, в обеих руках по ведру. Сейчас с пластиковыми ведрами лучше всего было в магазин ходить. Крышка плотная, вода стекает и все. А сумки, да пакеты всё одно, где-нибудь да пропустят, намочат покупки.
Хлеб привозили сейчас только в пятницу. Купить можно его, лишь по предварительному заказу. В город не проехать, вот и ждали грузовик с провизией иногда до самого вечера. Дороги-то размыло совсем.
Сегодня хлеба привезли меньше положенного и продавщица, все время чем-то недовольная тетя Аня, накричавшись на водителя и грузчика, стала хрипло выговаривать каждому очередному покупателю за все, что только попадалось ей на язык.
Выбирать не приходилось. Из трех магазинов, только один выдержал отсутствие дорог.
Вале досталось пять, вместо заказанных семи булок белого хлеба. Гречка и пшено опять подорожали, а сахар и вовсе не привезли.
"Ладно, как-нибудь переживем недельку, дома еще есть немного сахара" - думала Валя, стоя у выхода из магазина. Хотелось уйти поскорее, но вода рушилась с плотно серого неба, как будто кто-то забыл закрыть большущий кран там сверху. А за спиной крики продавщицы и жены агронома Федошина, казалось, вот-вот перерастут в драку. Четырехлетняя девочка плакала навзрыд, на руках у бабушки. Вале тоже хотелось плакать.
Какой-то пожилой мужчина, дождавшись своей очереди, попросил булку хлеба. Валя никогда не видела его. Странный такой. Без дождевика и зонта. Но одет чисто, и сухой почему-то. Невысокий, седая голова без залысин, выцветшие, но какие-то очень теплые, хотя тоскливые глаза, аккуратная седая же борода и усы. Тетя Аня вылила на него еще один поток грязных криков и обиженный старичок, отходя спиной вперед чуть не свалился, наткнувшись на Валю.
- Я ведь только хотел поесть, - расстроено, почти шепотом произнес он, извинившись перед девочкой.
- Ничего страшного, это вы меня извините. Вы голодны?
- Я не ел уже почти два дня. - печально прошептал мужчина.
Валя колебалась. Хлеба и без того мало, но она могла бы попробовать испечь лепешки. В свои неполные одиннадцать, она уже многое могла приготовить сама, но вот с тестом пока не приходилось дело иметь. А отец, всегда говорит, что помогать нужно в первую очередь тем, кто не сможет тебе оплатить. Они больше нуждаются. Вот и на прошлой неделе, отдал мешок картошки Перенковым. Хотя у самих оставалось всего три.
- Пойдемте со мной, у меня суп есть с рисом. Отец только поздно вечером придет, я еще успею приготовить что-нибудь.
- Отец тебе потом головомойку-то устроит, проходимцев всяких прикармливаешь. Дура ты Валька, как и мать твоя дурой была. - крикнула тетя Аня.
Валя, стиснув зубы, выскочила под дождь, затем обернулась и поманила за собой старика.
- Так вы пойдете?
- А отец тебя не заругает? - серьезно и горестно спросил он.
- Не знаю. Нет, наверное. Он хороший.
Старик вышел следом. А Валя думала, как же сделать так, чтобы в душе не ломали друг друга желание помочь и страх перед реакцией отца, да и что уж скрывать, жадность. Тяжело сейчас было, но "не война же" как говорил отец. И Валя решила, что сомнения и сожаления лучше оставить внутри, а сейчас нужно взбодрить этого несчастного разговором.
- А как вас звать?
Старик улыбнулся:
- Дедушкой. Меня так чаще всего называют.
- А меня Валя, - улыбнувшись в ответ, сказала девочка. - Вы тетю Аню, продавщицу нашу, не слушайте, она просто устала от дождя, как и все. Видите, что у нас твориться? Отец говорит, что у нее доброе сердце, но она его показывать боится, потому что несчастливая.
- А кто твой отец, Валечка? Где он работает?
- Он учитель. Школа у нас маленькая, всего двадцать шесть учеников. Вот он и преподает там историю, географию и труды у мальчиков.
- Продавец ваш, ты ее тетей Аней называешь, плохое сказала о твоей маме, ты на нее не сердишься разве?
- Сержусь, - честно сказала Валя, ей не хотелось обманывать этого старика. Это со сверстниками хочется хоть немного приврать, рассказать какой ты необычный и хороший, а Дедушке врать незачем было, кажется, он и так правду знал.
- Очень сержусь, если честно. Моя мама героиня. Два года назад она умерла, потому что спасала малышей, которые в котловане под лед провалились, простудилась сильно и начала болеть. Папа тогда все хозяйство продал, чтобы маму спасти. Не вышло. Нас не любят тут, чудаками считают. Мама тоже учительницей была. Мне знаете, стыдно иногда бывает, что Отец добрый такой, а потом так стыдно за себя. Он же один у меня, и я у него. Если мы друг друга понимать не будем, как же мы мир понимать станем и ... - Валя помолчала, размышляя, стоит ли произносить слово, на которое большинство людей отвечало усмешками, но все же продолжила: - ...и Бога.
Дедушка не рассмеялся и не нахмурился, он просто шел за Валей и слушал. Только сейчас девочка обратила внимание, что ее спутник босой.
- А что же вы босой? Вам не холодно?
К внутренней борьбе прибавился еще один поединок. Жалость к старику, боролась с брезгливостью и разочарованием. Валя утром вымыла весь дом, и теперь он все затопчет. Жалость была в меньшинстве.
- Ну что ты, милая? Ведь совсем не холодно.
Странно. Валя действительно заметила это только сейчас. Капель почти не было, а те, что падали, были теплыми и почему-то приятными. Сырости от них не было вовсе.
Зато в доме стоял запах просыревшего дерева. Валя взяла себя в руки и не стала упрекать Дедушку за грязные ноги. Усадив его за стол, она поставила разогреть суп не газовую плитку, а сама собралась идти за половой тряпкой на веранду. Однако даже из кухни не вышла. Следов грязи на полу не было вовсе.
Скрыв удивление, девочка принялась накрывать на стол.
- Ты говорила о Боге, Валя. Я так понимаю, что твой отец верит в него и хочет чтобы и ты верила. А как ты сама считаешь, есть Бог?
- Папа говорит, что есть. А дьявола нет. Что все, что происходит это воля Бога. Что все ведет нас к лучшему, даже смерть близких. - Валя замялась, но продолжила:
- А я... я сомневаюсь, если честно. Ведь если он Отец наш, то почему позволяет горе? Почему болеют дети? Вот у нас на соседней улице, у Маркиных сын-инвалид, он маленький совсем, а может умереть. Сердечко слабое. Мама моя вот тоже, никому плохого ничего не сделала, а он ее забрал. А мне она тоже очень-очень нужна!!! И дождь этот! Ведь урожай погиб. Что люди есть будут? Неужели ему нас не жаль? Если он есть, значит, он не добрый, - Валя плакала, не стесняясь, не прикрывая кривящегося лица, лишь только изредка вытирая нос и глаза рукавом. - А у многих вода прямо в доме, и скотина пропадает.
Дедушка тоже плакал, ел суп и тихо плакал, только слезинки катились в седую аккуратно подстриженную бороду.
- Я расскажу тебе, зачем этот дождь, - прожевав кусок хлеба, тихо сказал гость. - Вот только не лучше чем твой отец, могу тебе объяснить. Слова в душу не вложишь, сама понимаешь.
Люди никогда не отличались особой заботой о других людях, животных, земле на которой живут. Все что делаем мы, лишь для того, чтобы было хорошо нам. Землю удобряют, чтобы она дала урожай, а та земля, которую не используют, может довольствоваться свалками. Самая страшная ошибка человека в том, что мы вдруг решили, что самые главные на планете. Мы обладаем умом, и поэтому все вокруг существует только для нашего блага. Как ты считаешь это правильно?
Мы стали пренебрегать другими существами во имя достижения своих целей. Представь что ты муравей. Несколько поколений твоей семьи строили муравейник, ты вкладываешь в него все силы и тут раз... человек решил почистить сад. Твой дом ему совсем не к чему. Он разрушает его или поливает чем-то вредным. Твои родные погибают у тебя на глазах, просто потому что муравейник не вписывается в ландшафт. Ты плачешь. Прости, милая девочка, но это делает не Бог, а человек. А вот ураганами, землетрясениями, ливнями и прочими катастрофами Бог пытается показать тем, кто его еще способен слышать, что человек ничуть не лучше тех, кого он даже не принимает во внимание.
К тому же, как правильно говорит твой папа "это не война". Потому что это еще одно упущение человечества. А может упущение и самого Бога, но тут не мне судить. Убивать с целью пропитания это одно, но убивать ради достижения целей не связанных с элементарным выживанием, это равносильно тому, чтобы отрезать кусок от самого Бога. Ведь признаем мы это или нет, но он есть в каждом из нас. По сравнению с ним мы муравьи и комары, он сильнее и умнее и только он может показать нам, насколько мы глупы. Радует ли его это? Не думаю. Если бы он не чувствовал боли за каждого из нас, наверное давно бы избавил землю от человечества, губящего ее. Ведь Бог он не только в нас, но и во всех живых существах. Ведь вот ты, такая маленькая, а душа у тебя огромная. И у маленького паучка тоже.
А они, знаешь, паучки, мухи, зайцы, вон герань твоя, - он показал на горшок с ярко красным цветущим растением, который стоял на подоконнике, - они говорят с Богом. И друг друга понимают лучше, чем мы с тобой. Потому что не разучились. И Бог говорит им, когда нужно уйти из того места, где произойдет катастрофа. Ты же слышала о том, что животные чувствуют катастрофу? Те, кому положено умереть, остаются, потому что он им велит, а остальные уходят. А у людей Господом нарушена связь. Люди сами захотели управлять своими судьбами. Бог добр, пусть и не всегда во благо. Он позволил людям быть хозяевами своей судьбы. И теперь мы не хотим слушать, даже когда он с нами говорит. Люди называют это интуицией или внутренним голосом и часто не слушают его. Поэтому Богу приходится говорить с нами знаками, вот такими, например, - старик указал на окно, в стекла которого бился, не теряя упорства, дождь. - А еще он посылает нам болезни и преграды, чтобы научить нас. Чтобы позволить нам понять то, что мы должны понять в этой жизни. Он шлет нам много доброго, хорошего, но чаще всего мы не видим этого. Всегда проще заметить плохое, а хорошее воспринимать как должное. Мы так привыкли обижаться на Бога, что просим его о невыполнимом специально, чтобы подтвердить для себя его несостоятельность, а порой чтобы обвинить его в злобе.
- Но ведь если все так, то Господь всемогущий, для него не может быть невыполнимого? - Валя уже перестала плакать, она только очень внимательно глядела на Дедушку и так же внимательно впитывала все то, о чем он говорил.
- Пойми, что каждый человек учитывает только свои желания, а то, что делает Господь, влияет на судьбы многих. И если ребенок болен, значит, Господь обратил на него внимание, чтобы научить и его самого и его семью, чтобы они стали лучше. Это трудно понять, но болезнь это тоже благословение. Потому что Богу не безразлично, что происходит с душой человека, и он посылает ему испытание. Вот и ваш дождь тоже испытание, тоже болезнь и тоже благословение. Это трудно понять, но думаю каждый смог бы понять, если бы захотел. Поэтому многие желания остаются без исполнения. Потому что Господь понимает нас и слышит, а мы его нет. И если попросить не об избавлении, а о помощи, понять то, что он пытается донести до твоего разума, до твоей души, до твоей собственной частички Бога, он обязательно поможет.
И еще о твоей маме. Знаешь, мы в этом мире как шестеренки в часах. Каждый выполняет свою роль. Как он достигает цели своей жизни, зависит от него самого, но что-то каждый должен сделать, возможно, созреть. Человек девять месяцев живет в приятном ему мире внутри матери, затем достигает определенного этапа развития и рождается. Это уже другой, новый для него мир. С каждым днем, он становится старше, совершенствуется и вот он уже умеет ходить и мир меняется вновь. Ты понимаешь все, что я тебе говорю?
- Да, Дедушка, - кивнула Валя.
- Вот и представь, если человек задержится на одном из этих этапов? Если вдруг он не захочет ходить? Или рождаться? Смерть, это тоже новый этап. Как и рождение. Но в этот этап, человек должен вступить один. Мы просим Бога не забирать наших близких, проклинаем его, когда они умирают. А на самом деле это могло бы выглядеть, как если бы мы проклинали его за рождение ребенка. Просто в нас говорит эгоизм любви. Те, кого мы любим, не являются нашей собственностью. Они лишь наши спутники. И когда они созревают для дальнейшего пути, Бог позволят им покинуть свое тело и пойти дальше.
- И что? Все успевают понять и выполнить свою миссию, созреть для нового этапа и дети, умирающие в младенчестве и старики?
- Ты очень умная девочка и вопрос задала правильный. Нет, я думаю не все. Некоторых, Господь возвращает обратно, в новое тело, как в компьютерной игре еще одна жизнь и так же приходится начинать сначала. Только вот ошибки тоже придется совершать сначала.
- Отец говорит, что Бог познается в любви к людям. Вы тоже так считаете?
- Твой Отец прав. Любовь, это единение душ. Нет, это не просто красивое выражение, Валечка. Это так и есть. Люди, которые добры друг к другу, любящие друг друга, имеют разные тела, но их души сливаются воедино. Поэтому предательство или потерю любимого человека, мы переживает гораздо острее физической боли. Ведь ты не понаслышке знаешь, как болит душа, от которой оторвали кусок? Так любовь к ближнему, объединяя души, создает одну огромную душу, огромную часть Бога. Ты ведь замечала, что любимых людей мы часто понимаем без слов, или думаем с ними одно и то же одновременно, а еще они могут внезапно позвонить, когда ты о них подумаешь, даже находясь на огромном расстоянии. Для единения душ, неважно расстояние, время и состояние, важна лишь только любовь. Любовь к ближнему, она и есть любовь к Богу.
Дедушка покушал и, поблагодарив задумчивую Валю, собрался уходить. Девочка не хотела его отпускать, но старик настаивал.
- Вернется Отец, он очень захочет поговорить с вами. Останьтесь, у нас и еды хватит и постель есть. Будем втроем жить. Куда же вы босой под дождь опять? Ведь вам, наверное, и идти некуда?
- Отцу ты и сама все расскажешь, милая. А мне пора. Ты меня не супом, а добром своим накормила. А дождь... ты думаешь, мне страшен дождь? Тот, кто идет с Богом в сердце, может пройти по дну моря и не задохнуться, а уж дождь меня не намочит. Ты же видишь, я к тебе сухой пришел.
Валя сдалась.
- Дедушка, скажи только еще вот что, пожалуйста. А как звать правильно Бога? Ведь это имя придумали ему люди.
- Бога? Думаю все его зовут по-разному. Кто-то Дедушкой, а кто-то Валей…
Дедушка еще раз улыбнулся и исчез за дверью. А Вале вновь захотелось расплакаться, хотелось, чтобы этот старик остался с ними. Но так уж видимо нужно, и он выполнил очередной этап своей жизни, а теперь направился к следующему.
Вечером отец внимательно выслушал Валю и просто обнял дочку, не нужно было лишних слов. А ночью Валя попросила Бога помочь ей понять, чего он хочет от нее и Отца. И искренне поблагодарила за знакомство с Дедушкой.
А всего через два дня, Отец сообщил ей, что его приглашают в другой район, где большая школа и много учеников. Где урожай не погиб. И где для них уже готова целая квартира.
... Дождь убивал поселок седьмую неделю подряд. На сердце не надеть резиновых сапог, да и не надо. Когда в сердце Господь, дождь всего лишь декорация. И не важно, как именно его зовут...
23.06-26.06.2015года