Комары вели себя,
конечно, странно...
С каждым новым его движением, тянувшимся
ну совсем как день, их становилось,
наверное, на десятки метров все больше и больше...
Но они,
пожалуй, можно сказать, не очень то и кусали
этого совсем уж беззащитного человека,
пробирающегося, по его вычислениям
почти уже пятые сутки сквозь влажные сумраки
вроде бы таёжных дебрей.
Комары просто летели за ним,
как ему казалось, вплотную сзади,
заботливо поддерживая его своей гудящей,
будто бы тепло-колышущей и
по матерински бесконечно доброй массой.
Человек был мал и худ,
но с превеликим трудом волочил свое короткое и легкое тело,
кое-как помогая ему кривой палкой,
по сучковатым и колюче - склизким кочкам,
да изгнившим топям.
Он пока еще не верил в Бога.
Он даже не смог бы себе его и представить.
Парадоксальность поведения комаров он старался не осмысливать,
да и конечно не умел это делать.
И даже то, что когда комары вроде участливым
гигантским зонтом укрывали его вместе,
с ну совсем древними кедрами,
под которыми он прятался от,
наверное, ливней...
не очень то занимало его и можно сказать,
совсем не обескураживало.
Наконец,
пожалуй, на седьмой день изнурительного пути он,
собрав с трудом оставшиеся пучки последних слабых сил,
кое-как выбрался на знакомый до слез асфальт дороги,
ведущий в его родной город.
Вот тут - то это и произошло.
Сбив с ног этого, совсем изможденного
своей неказистостью и неудачливостью,
испуганного человека...
Смяв его,
как мокрую, использованную салфетку...
И отбросив...
УЖЕ СОВСЕМ НЕ НУЖНЫМ,
пустым конфетным фантиком
далеко с дороги,
вроде бы щелчком,
давно истекающего от затаившейся идеи,
яростного циклопа...
Комары, страшно трубя какую - то одну
из своих самых значительных комариных песен,
бурлящим и черным ураганом понеслись
на долгожданные и широкие проспекты...
(Как ему казалось, необъятного города),
по которому праздно и неустанно сновали,
туда - сюда,
шеренги миллионов, не только толстых,
ленивых и вкусно пахучих...
огромных человеческих туш,
но и таких же, как и он.
К счастью его потерявших...
Долгожданное появление этого хрупкого
и несносного человека
закончилось привычным,
для него...
уютным углом.
В нем он к вечеру,
конечно сумев легко все забыть,
больше
ну совсем и не убегал,
наверное...
так далеко,
пожалуй...
от своего родного дома,
пока
почти
вроде бы не окреп...
...И став большим,
выносливым
и мускулистым,
(Как ему казалось,
будто и взаправду)...
продолжил
свои
исследования.
ЮРЧА.