Твой любимый цветок, твоё любимое кушанье, твой любимый писатель, твой любимый ансамбль… На дне рождения школьной подруги мы дружно заполняем её девичий дневник. Стихи туда писать, как бедняга Ленский в альбоме Ольги молодой – ну, что вы? Гости-приятели торопят, всем невтерпёж отметиться, и над ансамблем тоже думать некогда – первым из потаённых глубин выныривает Uriah Heep.
Значит, так тому и быть! Иных монстров 70-х много было в том дневнике, мне просто захотелось блеснуть новизной – но подруга вскоре переехала, потерялась, а легендарные британские «Хипы» вновь и вновь заставляют ощущать себя «traveler in time», вспоминать и воспоминать. Your turn to remember…
«Печальный демон, дух изгнанья, летал над грешною землёй…»
Лермонтов по школьной литературе обязателен, Чарльз Диккенс, естественно, нет. Потому советские школяры свято верили, что «Uriah Heep» происходит от «хиппи», а не от антигероя «Дэвида Копперфильда», уродливого «хипстера» начала 19-го века (в образе которого проявился, к тому же, изысканный британский антисемитизм, так не похожий на наш "родной"). Но для меня племя западных волосатиков было таинственным и опасным, хотя «хайр» носил сам и за него уже «идейно» не таскали. Куда ближе оказался лермонтовский демон. Когда плохо знаешь язык, когда английские тексты «сходу непереводимы» и звучат только как ещё один инструмент в ансамбле (но далеко не лишний!), фантазия свободна. Вот и на первом услышанном их альбоме Fallen Angel были никакие не хиппи, не алчные «women of the night» и не «come back to my» покинутых влюблённых – был свободный полёт этого демона.
И с тех пор «демон» так и не стал для меня синонимом чёрта, беса, дьявола, сатаны, князя тьмы, люцифера, мефистофеля, анатэмы, лукавого искусителя, от которого избави нас. Дьявол – абсолютное зло, демон – абсолютная печаль. Печаль об одиночестве, несправедливости, иллюзорности любой свободы. Печаль о злом навете о родстве с дьяволом (от него самого, конечно). Печаль о давно осознанном грехе и о греховности самой этой печали. Бог, способный избавить от неё, тоже где-то рядом, и всегда рядом, но путь к Нему кажется бесконечным.
Вот и все обвинения «Хипов» в сатанизме, с перечислением «дьявольских» названий их альбомов, с тыканьем в лицо их «бесовских» конвертов – меня не трогают. Я почему-то надеюсь: не им гореть в аду. Назови их музыку даже демонической – она не перестанет быть божественной! Прости, Господи…
Удивительно: все эти обвинения Uriah Heep достались исключительно от своего, западного мира. Как и обидное словечко «мейнстрим» (чем не «попса»), и поиски плагиата. Советская же пресса 70-х, что иные западные рок-группы с садистским удовольствием разоблачала, громила и клеймила, к «Хипам» относилась куда более спокойно. «Идейная» логика примитивна: если это всего лишь музыка, без рекордов Гиннеса по децибеллам, без концертных психозов, скандалов и антисоветчины, то «ноль внимания, фунт презрения» раз в год – и хватит с них. Ну, а большинство хиповских фанатов явно были «мальчиками-минорами», не несущими никакой угрозы самому справедливому строю и его не менее стройным рядам. Это вам не «грязные панки» и не «фашиствующие металлюги».
В итоге справедливейшая власть настолько утратила идейную бдительность, что позволила выпустить в 1980-м лицензионный альбом Innocent Victim – хоть и без змия-искусителя, зато с «самими» на обложке и с первой детальной «хипографией» на обороте. А с перестройкой, в 1987-м выбрала их, самых белых и пушистых, для первых массовых концертов не нашего хард-рока. Сразу Kiss да Элиса Купера – страшновато, знаете ли. Уж попозже как-нибудь, в следующем веке.
И концерты эти переломили всех – и самих «Хипов», и меня, и всю страну.
Я, после Fallen Angel вкусивший за десять лет все их «золотые» альбомы, как-то не заметил возрождения без Кена Хенсли в 82-м. За железным занавесом легко было повторять, что они великие, но не лучше ли им вовремя уйти, как Битлам с Цеппелинами? А после своего, московского Uriah Heep Live, после выворачивания всех занавесей наизнанку – поди, останься при такой ереси!
А они, уже не раз «похороненные заживо» в своих свободных отечествах, в унынии от самого неудачного альбома Equator – ожили в ещё несвободной Москве! «Неликвидному товару нашёлся новый рынок у новых туземцев», – наверное, съязвили бы нобелевские лауреаты из Чикаго. Но как угодно пускай язвят, а за новым рынком встрепенулся и старый. Нового заряда энергии Uriah Heep хватило уже до миллениума, до потрясающей вершины 90-х – альбома Sea Of Light. Да и с вершины этой был умиротворённый спуск «по возрасту», а вовсе не падение.
А СССР, доживавший последние годы, после этих концертов ринулся во все тяжкие. Status Quo, Black Sabbath, Pink Floyd, Metallica, AC/DC … – все полуподпольные герои магнитных лент, да вживую! Ну, как не возлюбить такую демократию, даже платя за неё ценами, кризисами, переворотами, терроризмом и войнами?
Но перемены приходят и уходят, а музыка остаётся. Остаётся просто Uriah Heep. «Хипы», Юрай Хип, Урия Гип, Ёра Хип – как только не произносили их по-русски. А на Западе больше просто Юрайя. Very’ eavy, very’ umble.
Двадцать три оригинальных альбома за сорок шесть лет. Без счёта сборников, концертников, видео и открытой «при них» мировой паутины. Два десятка музыкантов, что в разных своих составах никогда не стали бы «Хипами», когда б не легендарный «Миша Ящик» – скромный гитарист Мик Бокс, последний из «могикан» 1969-го, всегда и со всеми готовый «поделиться лидерством».
Для этого надо просто клавишнику быть Кеном Хенсли. Без его классики и «поднебесного» органа, казалось, в 1980-м всё было кончено. Но, оказалось, можно быть ещё и Джоном Синклером, и Филом Лэнзоном. Они не подражатели, они сами достойны – но дух Хенсли неистребим и никогда, наверное, не уйдёт, пока Бокс, по его обещанию, не умрёт «у стойки блюз-бара где-нибудь в Чикаго». Дуэт Бокс-Хенсли не Леннон-Маккартни, никогда до драки они не ссорились, просто жизнь такая у них: переиграли все возможные пассажи, превзошли сами себя, и продержаться при этом вместе десять лет – уже нечто.
Надо просто вокалисту быть Дэвидом Байроном, талантом, умершем не от скромности – псевдоним сродни Пушкину, но алкоголизм не дуэль и не борьба за свободу Греции. Тоже казалось, что без него никуда – но тоже оказалось возможным быть Джоном Лоутоном, Питером Голби и, наконец, Берни Шоу. В ансамбле имени героя Диккенса за Байроном Бернард Шоу – вот это «литература»!
Надо просто бас-гитаристу быть Полом Ньютоном, а затем великим Гэри Тэйном, «соло-басистом», учиться у которого можно, но подражать – никогда (я пробовал). Тэйн играл до обидного мало, в прямом смысле сгорев на работе: удар током на сцене, больница, «медкомиссия», увольнение, наркотики и смерть, скорбный «Клуб-27» ушедших в этом возрасте музыкантов (имя им не легион: Хендрикс, Джоплин, Моррисон, Башлачёв, Кобейн…) Можно было быть и после него оригинальным Джоном Уэттоном или холодным Бобом Дэйсли, но «состояться» только Тревором Болдером из незолотого уже, но такого привычного «русского домашнего» состава. Пока и он не ударит фанатов ножом по сердцу в 2013-м (рак, 62 года, 35 из них в Юрайе), и его не сменит «тёмный» пока Дэвид Риммер. Болдер, как и Тэйн, работал до конца – и работал великолепно…
Надо просто ударнику стать с пятой попытки Ли Керслейком и быть им почти бессменно. Только не до конца, а до мирного ухода «на пенсию» в 2007-м, как раз в 60. Не осудим строго – всё-таки в рок-группе ударник что хоккеист рядом со стрелками из лука. Рассел Гилбрук в свои 42 пришёл вовремя.
Ну, и продюсеру надо быть если не Брайаном Эпштейном, то хотя бы Джерри Броном. Талантливым, хитрым, оборотистым, злым, любимым и одновременно ненавидимым всеми «Хипами». В общем, быть тем самым диккенсовским Урией (только не сесть пожизненно), да вдобавок его же и навязать своим подопечным в качестве «бренда», что вскоре полностью затмит прототип.
И после этого ими уже можно восхищаться даже «без фанатизма», даже отмечая досадные промахи и длинноты почти на каждом альбоме. Но именно почти – против Demons-Wizards, Magician’s Birthday, Firefly, «того советского» Innocent Victim, против Sea Of Light слов не находится.
В их песнях свобода – I Wanna Be Free, Sweet Freedom, Free’N’Easy, Free Me, Cry Freedom, Spirit Of Freedom…
Мистика и та самая демоническая печаль – The Wizard, Rainbow Demon, Paradise, Magician’s Birthday, Wonderworld, Wise Man, Fallen Angel, Night Of The Wolf, Between Two Worlds…
Плеяда таинственных женщин – Gipsy, Lady In Black, Sweet Lorraine, Spider Woman, Prima Donna… А их, ну, как же не полюбить? – Real Turned On, Time To Love, Sympathy, Falling In Love, Love Or Nothing, Feelings, Love In Silence…
Порой издёвки над Джерри Броном на альбоме High And Mighty.
А порой и серьёзно – от антивоенной Come Away Melinda до посвящения восставшим индейцам What Kind Of God.
Просто любимые мною в разные времена – Rain, Seven Stars, The Shadows And The Wind, Rockarama, Time Of Revelation, Golden Palace, Nail On The Head …
Какой-то особой темой – «визитка» July Morning, великая и могучая, но «заигранная» до того, что я поклялся вспоминать её не чаще раза в год.
Ну, а в основе – хоралы англиканской церкви, да и только. Добравшись до их родного Лондона и зайдя на службу в небольшой храм, я остолбенел: на органе исполняли … The Park из альбома Salisbury, не отличить!
Полёт демона воистину космический!
А уж когда через Москву этот полёт… Пять раз пересекались мои пути с «Хипами» – и никак не надоест, во дела!
1987-й, те первые убойные концерты в «Олимпийском». До сцены от первых зрителей сто метров пустого партера «between two worlds», последний идейный идиотизм. Музыкантам для приветствия приходится выбегать со сцены и носиться по этой пустоте как настоящим спортсменам – стадион, чего ж вы хотели? Прожекторы бегут за ними в темноте – где ещё такое возможно, в каком свободном мире?
2003-й, зал «Дружба» в Лужниках. Из крайности в крайность, свободы чересчур, на танцполе пивом торгуют прямо во время действия, в вытянутых руках фанатов раскачиваются пластиковые стаканы. Я просвещаю дочку 18 лет, предпочтя Uriah Heep концерту Маккартни на Красной площади – и не только цена билетов тому виной. «Хипы» в ударе, вот только выглядят вблизи какими-то нездоровыми. Бокс и Керслейк раздались вширь, на бледного Болдера жутко смотреть, и только «новички» Лэнзон и Шоу оптимальны. Ой, держитесь люди – вы мне так нужны после пятнадцатилетней смуты!
2010-й, ДК Горбунова. Непривычная «камерность». Они опаздывают на час, но и коньяк уже только в фойе, и вид их уже гораздо лучше – слава Богу, медицина не подвела! Концерт совпадает и с моим днём рождения, и с ихним «сороковником». Подарок всем, и даже коньяк не палёный и не сверхдорогой, и даже «гастрольную» футболку уже рад приобрести, но Бог милостив – моего XXL традиционно не хватает. Не в нём ведь дело.
2011-й, Крокус Сити Холл. Никто не знает, что Болдер перед нами последний раз, что вновь нездоровый вид неспроста. Что-то новое – на сцену зовут детей потанцевать. Эстафета – кто здесь молодая шпана, что сотрёт их с лица земли? Впрочем, рады отметиться и родители, один обнимает Болдера за плечи – а он только грустно улыбается и играет, играет, играет… Прощай, Тревор…
2015-й, снова Крокус. О последнем составе уже только одна мысль: «не присоединятся ли к санкциям»? Нет! Они, во главе с аккуратным седым пенсионером Майклом Фердинандом Боксом, или просто Миком, снова с нами! Политика побоку, Uriah Heep forever! И, значит, не всё ещё потеряно!
«Хипы», бывшие и нынешние, живые и вечно живые, зримо или незримо, но продолжают славные дела свои. Кен Хенсли в одиночестве бодрится, никогда не скажет вслух «что ж я наделал», ибо уходя уходи – но музыка его не даст соврать: грустит. Да и «чикагский блюз-бар» Мика Бокса, увы, всё ближе и ближе, и ничего с этим не поделать – а так хотелось бы «поделать» хоть что-нибудь.
Жажда переводить их тексты прошла быстро: когда не смеёшься над юмором Диккенса в оригинале, «хиповский» подстрочник только убьёт все твои старания. Лишь этот опус выложить и остаётся.
Да уже с чистой совестью, а не выпендриваясь, как в том дневнике, назвать Uriah Heep своим любимым ансамблем.
Лети, печальный демон… Летай без конца… And today is only yesterday’s tomorrow…
P.S. Uriah Heep вновь активно участвуют в санкциях против России "с точностью до наоборот". Для "ностальгического пати" с Кеном Хенсли и Ли Керслейком они выбрали именно Москву. Иная прогрессивная общественность, возможно, уже винит их в предательстве и "реабилитации российского империализма".
А мне просто немного грустно. Ибо в тот вечер 15 октября 2015 года я побывал в 70-х, в юности. И больше, наверное, не побываю.
Ибо: а что же тогда это всё-таки было, Uriah Heep без Хенсли?
18.04.2021. "И снится нам не рокот космодрома". Через полгода после своей смерти мне приснился Кен Хенсли. Он на клавишах, конечно, а я на басу (было когда-то), кто остальные - понять не успел. Что исполняем - тоже. Да и не надо. Хенсли орёт двуязычным матом: "Где бас ... ... ...?! Не слышу баса ни ... ...!" Мне хочется тоже заорать в ответ что-то типа "не звезди", но тоже не успеваю.
Само собой, это только сон, и ничего из него не следует. "Лишь на расстоянье звёзды хороши, ты им лучше ручкой издали маши". Издали и машу, читая его откровение "Кровь на шоссе". Упокой, Господи, душу твою, Кен, отпусти грехи твои вольные и невольные и сотвори вечную память...
27.03.2024. "Крокус Сити Холл" ... До недавнего времени это была для меня просто концертная площадка, на которой состоялись четыре (!) моих встречи с Uriah Heep (включая незабвенный реюнион с Хенсли в 2015-м и последний их приезд в 2018-м). Теперь же ... теперь всем известно, какая беда, какое преступление случилось в "Крокусе" ... Вечная память всем его жертвам ...
Тогда был худой мир, сейчас всё хуже. Юрайя и многие другие старые западные звёзды ушли от нас навсегда. Если бы не война, ушли бы чуть позже "мирно по возрасту", это да. Но память остаётся. Память о них и память об этом "культовом" месте Москвы. Восстановить его в прежнем статусе, наверное, не дадут - и, наверное, это будет правильно. Какие теперь концерты на месте нашего "граунд зироу" ...
После "Норд-Оста" мы все рисковали на любых "популярных, массовых и культовых" мероприятиях - и рисковали, получается, вместе с нашими любимыми музыкантами. Бог миловал в очередной раз, но воздавать ему "хвалу" в этот раз не хочется. Прости, Господи, нас грешных ...
(Коллаж автора. Всё, что здесь не по-русски – из Uriah Heep)