Кофе был отвратительным. Надо же уметь приготовить подобную болтушку из воды и коричневых кофейных запахов. Kакаонапиток, который Он пил – наверное тоже был сродни этой бурде. Но спросить об этом Она не решалась, потому как хотела немного пообщаться с Ним. Она беседовала с Ним, глядя в узкие высокие окна, за спинкой мягкого диванного уголка, в уголке кафетерия. В окнах видны обнаженные ремонтом колоны, у вокзального входа. И вход для людей, с той стороны, был преграждён. Там в сумерках, за окнами, всё выглядело как то серо, но с оттенком торжественности. Он сидел на диване, и всё что она видела за его спиной, накладывало свой эмоциональный отпечаток на проходящий между ними разговор.
А что было видно Ему? – Наверное суетящиеся люди, спешащие к поездам, которые доставят их к цели „ближайших желаний“. Иногда не мешает представить себе то, какими глазами человек видит окружающий мир во время общей беседы. Так же позади Неё, был свет ламп дневного освещения, под высоким потолком здания вокзала. Так что при желании, Он мог представить вокруг Её головы светящийся ореол. Конечно же, из-за Её плеча, можно было так же смотреть и на красивую скучающую хозяйку этого вокзального буфета. Другие, рядом располагающиеся кафетерии, были закрыты. А в этом вокзальном уголке, еще можно было увидеть редких посетителей. Но пустые столики вокруг, распрощались на сегодня, со своими клиентами. А еще на выступе стены, у которой они сидели, обоим был виден о чем то беззвучно мурлыкающий симпатичный, чем то черным нарисованный, Кот. И . . . Ей нравилось сидеть на высоком хокере (вид высокой табуретки для кафетерия). Было удобно. Ноги не касались земли, хотя могли стоять на металлической подставке. Это придавало легкое ощущение возвышенности над действительностью. Они зашли сюда после званного концерта, на который попали без приглашения. Теперь, в ожидании поезда, решили уделить несколько минут своей жизни разговору. По иронии судьбы, люди часто говорят о самом важном для них, вот так, наспех глядя на часы. Обрывистыми фразами они давали оценку себе, и рассказывали о важности и значении для них, того главного дела, которым они заняты большую часть своей жизни. Часто люди просто живут не отдавая отчета, даже себе, в своих действиях. И совсем не часто дают себе возможность, так независимо ни от кого, разобраться в своих жизненных принципах. Если начинаешь разбирать себя, так сказать «по косточкам», внезапно то что казалось тебе огромным важным и нужным, оказывается таким тонким и хрупким. Истинное значение того, что движет тебя по жизни, видно только себе самому. И это несмотря на то, что на создание и укрепление этого «важнейшего дела», ушло так много времени из всей твоей пред идущей жизни.
Фразы, фразы.Будет ли когда нибудь, вне этой уединенной беседы, осмысленно все здесь сказанное?. . Но вот уже картонные стаканчики, с горячими напитками, опустели. Лежат в мусоре. Подходит время отправки поездов. Пожав дружески и с уважением друг другу руки, каждый направился на свою платформу.
Ведь они уезжали в одном направлении, но на разных поездах.
Ни когда, ни когда не ходите туда,
Где тревожат воспоминанья.
Не за чем - нет проблем.
И не будет делем в созерцаньях.
Где ты будешь и кем, И где можешь ты всем,
Уделить, хоть немного вниманья?
В подсознанье ворвись, хоть противится жизнь –
Дай любимому делу Имя, дорожишь коль, делами своими
Как иначе понять, повернув время вспять.
Что за принцип – вообще без названья?
Жизнью жить - так уж прясть её нить,
Как лишь ты представляешь созданье.
-Что там будущее? - Придет!
А потом и черед, пред уходом на покаяние.
Жалко время не ждет, продолжая свой ход,
Изменять может суть и названья.
Не ушел – не пришел,
Не принес - не нашел.
Нет забот, лишь пустому сознанью.
Разговор не о чем - в жизни, так - не причем.
- Здравствуй! Верь!- Но во что?
- Сам придумаешь. До свиданья !