Идет леший по лесу, напевает, деревца да кустики проверяет. Владения свои, значит, к зиме готовит.
Вдруг видит - две девчушки по лесу идут. Ладные да складные, у каждой по корзинке в руках - по грибы пришли. И захотелось ему поиграть с ними. Глядит одна - гриб стоит. Большой такой, крепкий белый гриб.
- Смотри, сестричка! - восклицает она и радостно бросается к своей находке.
Глядь - а ничего-то и нету. Словно сквозь землю провалился он. Переглянулись девочки, пожали недоуменно плечами и дальше пошли.
- Гляди, еще! - кричит вдруг вторая и бежит скорее к другому грибу.
И опять ничего на месте том не находит.
- Что такое? - спрашивают они.
Вдруг видят - посреди безветренного леса ветка ели вверх-вниз качается.
- Вот оно что, - говорит одна из сестер, улыбаясь. - Это леший, видать, проказничает, играет с нами.
Вторая же девочка хмурит брови.
- Дедушка леший, - спрашивает она, - отчего ты не разрешаешь нам грибов набрать? Мы в лесу твоем себя хорошо вели, зверям и птицам не вредили.
Засмеялся тогда довольно леший, спрыгнул на землю да краешек одного из листиков приподнял. Глядят девочки, а там целое грибное семейство спряталось. Ахнули они, как это раньше пропустили такое, да разом кинулись собирать.
А довольный леший дальше пошел. Идет и смотрит, довольно ли шишек на деревьях и ягод на кустах для всякого зверя лесного, для птицы быстрой.
Вдруг видит - костер не затушенный, а рядом с ним двое молодцов стоят, княжьи люди по виду. Вот один из них, тот что помоложе, огонь забросал, да плохо, неаккуратно - искры все равно по сторонам летят.
Смотрит на это леший и головой качает, брови свои, похожие на древесный мох, хмурит.
А старший тем временем, сунув кинжал за пояс, оглянулся по сторонам, дернул плечом и недовольно так говорит:
- Комары тут какие огромные. Кровь уже всю, проклятые, выпили.
И с этими словами ломит у ближайшей березы ветку, чтобы от комаров отмахиваться. Рассердился леший на то, разгневался.
"Разве можно, - рассуждает он, - деревья вот так без спросу ломать, да еще ради всякого пустяка?"
А княжьи люди, между тем, дальше пошли по своим делам. Да только недалеко они и ушли-то: леший перед ними все тропинки поперепутал, никуда выйти не дает, так и кружат они на одном и том же месте. Вот уж час проходит, за ним другой. Вдруг видят - навстречу им паренек выходит. В простой рубашке навыпуск да в лаптях изношенных.
- Эй, малый, - окликают его они, - а далеко ли отсюда до ближайшей деревни?
Тот глядит на них словно бы в изумлении.
- Да вон прямо туда, никуда не сворачивая, - машет тот рукой в нужном направлении.
Те вглядываются пристально в чащу.
- А не смеешься ли ты над нами? - грозно хмуря брови, спрашивают они. - Ведь там и вовсе нет никаких дорог.
Парень тут даже будто обрадовался чему-то, закивал часто:
- Это, видать, леший над вами шутит, пройти не дает. Прогневили вы его чем-то.
И с этими словами дальше пошел. А леший, видя, как проняло горе-героев, бросил путать их и отпустил восвояси. Теперь уж, если не дураки, сами выберутся, да впредь уж точно вежливее себя в лесу вести будут.
Идет дальше хозяин лесной, норы звериные проверяет, гнезда птиц улетающих до весны укрывает. Вдруг видит - мужик идет и песни на весь лес поет. Пьяный, видать. И уж сколько птиц криками своими испугал, охальник. Явился тут ему леший в одном из своих обличий да, топнув ногой, спросил грозно:
- Ты чего расшумелся? Зачем народ лесной пугаешь? Разве так себя надо в лесу вести?
Протрезвел мужик. Глядит - а у того, второго, зипун шиворот-навыворот да не подпоясан, и обувь на обеих ногах перепутана. Догадался враз он, кто перед ним, снял с себя одежду всю да надел ее наизнанку, выругавшись при этом крепко.
Леший, засмеявшись, тихонько исчез, а мужик, успокоившись, дальше пошел, да только уж тихо себя теперь вести стал.
А хозяин лесной прежней дорогой направился владения свои к зиме готовить-проверять да искать, не буянит ли где-нибудь кто еще. Все ведь у него должно быть ухожено и до весны укрыто-припрятано, прежде, чем он и сам сможет со своей лешачихой в спячку впасть.
Так уж заведено.