Секс в большой пустыне-5.
Так-то я всё прекрасно понимаю: надо верить, любить и прощать. Просто "надо"! И все тут! Безо всяких объяснений. На данный момент. Подробные объяснения, они, конечно же, будут даны... И все тайны будут открыты… Но позже…
Просто иногда... Иногда я и сам не знаю, как это делать. Лично мне особенно сложно прощать...
Где взять силы ... чтобы поверить? Где взять силы ... чтобы простить? Когда подобные вопросы вновь и вновь возникают в моей голове, я открываю Библию. Только эта Великая Книга до сих пор помогает мне не сойти с ума от боли и разочарования...
Пример Христа... Это самый Великий пример Любви и Прощения. Но многих смущает то, что Ему, видите ли, было легко любить и прощать, потому что Он был Богом. Лично мне кажется, что Христу, напротив, было куда тяжелее любого другого, претерпевшего подобные пытки и подобную мучительную казнь. Почему? Потому что любой казнимый и мучимый своими палачами человек не может по своему желанию остановить ни долгую, мучительную, казнь, ни пытки. А Христос мог все остановить и сойти со креста! Мог в любой момент! Понимаете? В любой момент Христос мог приказать Ангелам истребить не только своих палачей, но и всех людей! Все Человечество! Разом! Но Христос, из-за огромной Любви к нам, недостойным, этого не сделал, добровольно (!) претерпев все до конца…
…И все же ... многим нужны (зачем-то?!) и иные примеры... Что ж! Вот вам и иные примеры. Оттуда же. Из Библии:
Хотите узнать о Великой (о по-настоящему Великой!) Любви между мужчиной и женщиной, побеждающей все на своем пути? Прочитайте историю Авраама и Сарры.
Хотите узнать о безоговорочном доверии Господу? Прочитайте историю Ревекки и Исаака.
Хотите узнать о любви и прощении между близкими родственниками? О любви и прощении между близкими родственниками даже после жестокого обмана, тяжких обид и предательства? Прочитайте истории о взаимоотношениях Лии и Рахили, Иакова и Лавана, Иакова и Исава, Иосифа и его братьев.
А вот если вам интересно, где взять силы, чтобы продолжать любить, продолжать любить и прощать все окружающее вас (и относящееся к вам незаслуженно враждебно!) общество - вам надо читать о Моисее...
-//-
Я люблю Библию. Честно. Мне очень нравится ее язык, насыщенный первобытной поэзией.
Почему я люблю Библию? Может быть потому, что я привык к языку Библии в русском синодальном переводе еще в самом раннем детстве? Право, не знаю...
Соглашусь, местами (лишь местами!) некоторые отрывки библейского текста похожи на скучный перечень новостей посредственного информагентства. Но даже тогда за жестким, иногда (лишь иногда!) рубленным, казенным языком библейских летописцев, если вглядеться, можно увидеть такие трагедии, что Шекспиру и не снились!
Читая Библию, поневоле соглашаешься с тем, что главным редактором ее был, вне всякого сомнения, сам Господь: настолько ее текст лаконичен, настолько он гармоничен, настолько он подчинен одной главной теме, теме Любви Господа ко всему Человечеству. Тут иногда небольшой текст пишешь - и то несколько раз забудешь свою главную мысль. А книги, из которых состоит наша с вами Библия, записывались в течение более тысячи лет! Авторов «Исхода» и «Посланий к Коринфянам», пророка Моисея и Апостола Павла, к примеру, разделяют более тысячи лет. И, несмотря на это, при чтении этих книг понимаешь, что это части единого целого! Немыслимо!
Это все с одной стороны... А с другой стороны, Библия, как никакая иная историческая летопись, дает творческому человеку огромное поле для творческого же маневра, для полета мысли, для работы самого смелого воображения, для генерации самых смелых фантазий...
-//-
Несколько народных старейшин сидели напротив Моисея в его палатке вокруг очага. Сидели и молчали. За последние годы Моисей постарел, поседел, и лицо его покрылось морщинами: непросто быть вождем такого многочисленного народа. Такого многочисленного и маловерного...
Внезапно в шатер вбежал запыхавшийся воин.
- Сколько? - лаконично спросил Моисей воина.
- С сегодняшнего утра в лагере от лихорадки умерло еще три тысячи человек. А около пятисот человек прямо сейчас лежат в бреду и жестоко страдают...
Сидящие напротив Моисея старейшины посмотрели на Моисея с испугом. С испугом, но и с едва скрываемым злорадством одновременно.
- Итого, с начала мора, стало быть, двадцать три тысячи человек уже умерло. Однако!- произнес один из старейшин. Произнес не просто так. Произнес для того, чтобы Моисею было еще больнее...
По правде говоря, они, старейшины, они и их семьи, жили неплохо и в Египте. Там, в Египте, они легко находили общий язык с государственными чиновниками. Они были надсмотрщиками над своим собственным народом, находящимся в рабстве у египтян и сами особо не утруждались. Вернуть свой народ в Египет, в рабство, и снова стать надсмотрщиками - вот о чем они мечтали все эти годы странствий по этой проклятой Небом пустыне, не веря в «глупую мечту о Земле Обетованной»...
Жена и сестра Моисея уже давно померли. Помер и брат Моисея, Аарон. А Моисей уже и сам не знал, что ему делать с этим непокорным народом. На уровне подсознания Моисей понимал: все евреи, что вышли с ним из Египта в душе своей рабы. А потому нужно, чтобы сменилось целое поколение. А то и два! Чтобы отцов-рабов сменили их свободные от рождения сыновья. Которые никогда никого и ничего не будут бояться. Кроме Господа…
Моисей мало общался со своими родными сыновьями и внуками, чтобы никого из народа не раздражать тем, что оказывает им предпочтение. У Моисея была другая семья. Семья, которой он всю свою жизнь отдавал все свои силы: весь огромный, непокорный и своенравный народ Израиля, несколько раз, между прочим, порывавшийся его, Моисея, побить камнями…
- Двадцать три тысячи человек уже умерло. Однако! - повторил один из старейшин.
Моисей рассердился:
- Я знаю ваше злое сердце! Вы радуетесь свалившимся на народ несчастьям! Каждый из вас наедине не раз просил меня повернуть в Египет, обещая помирить меня с новым фараоном, если я приведу назад египтянам их рабов! Для вас ваш народ - всего лишь рабы египтян! Не более!
Елеазар, занявший после смерти своего отца, Аарона, его место в совете старейшин, вкрадчиво обратился к Моисею:
- Не сердись, дядя. Мы не хотим ссориться. Мы пришли спросить: что нам делать дальше? Мор не утихает, несмотря на все наши жертвы и молитвы...
- Ваал-Фегор! Вы прилепились к этому языческому божеству и не соблюдаете так, как должно, законов нашего Господа...
На эти слова набрался смелости ответить другой старейшина, еще не очень старый и не такой седой, как Моисей:
- Великие боги Египта не отрицают великих богов Междуречья. В свою очередь, великие боги Междуречья терпимо относятся к богам Египта. И только твой Бог Неба и Земли... Я хотел сказать: "только наш Бог Неба и Земли" не позволяет нам поклоняться иным богам. Почему? Он что, боится конкуренции?
- Как смеешь ты говорить мне подобное? Иные, языческие боги – это злые демоны! И мы не должны с ними общаться! - ответил Моисей "старейшине-либералу".
Другие старейшины зацыкали на "либерала", а Моисей решил пропустить слова "либерала" мимо ушей, потому что устал объяснять и доказывать свою правоту... Как же он устал за все эти годы!
Но «либерал» и не думал останавливаться на достигнутом:
- Ты требуешь, чтобы мы соблюдали придуманный тобой карантин. Ты требуешь от нас, чтобы мы не прикасались к своим больным, умирающим и мертвым близким. Ты требуешь, чтобы мы почитали их нечистыми. Ты требуешь от нас, чтобы мы почитали также нечистыми и все народы, которые живут вокруг нас и которые не знают твоего Бога. Ты требуешь от нас соблюдения строгих правил, связанный с семьей и браком! Даже в Египте нет такой строгости, что установил ты в нашем лагере! Твоя хваленая Свобода хуже египетской неволи!
- Фараон, видя в вас всего лишь двуногих скотов, позволял вам и жить по скотски... С кем попало... Как попало... Захотел - переспал... Надоела - выгнал... Захотел - свелся... Захотел - развелся... А вы и рады! - с укоризной произнес Моисей, глядя на "старейшину-либерала".
Ни осуждающий взгляд Моисея, ни его слова, не произвели на "старейшину-либерала" никакого впечатления. Было очевидно, что для мужика это больная тема, что у мужика ... накипело:
- Ты требуешь от нас, чтобы мы верили в существование не только твоего невидимого Господа Неба и Земли, но и в существование заразы, природу которой ты объяснить не в силах! Как и природу твоего Господа!
Какой же ты в таком случае пророк, если ты не можешь ничего нам объяснить?! И почему мы должны продолжать тебе верить?!
Что на это мог ответить Моисей? Будучи, по сути, первым из тех, кого спустя три с половиной тысячелетия будут называть учеными-энциклопедистами, Моисей на уровне подсознания понимал, что в "санитарных" законах, которые продиктовал ему Господь и которые так раздражали окружающих его евреев, есть рациональное зерно. Но как это доказать народу и этим старейшинам? Начать рассказывать о богатом опыте египетской медицины, которая эмпирическим путем пришла к осознанию необходимости выполнения подобных санитарных законов? Которая эмпирическим путем доказала пагубность беспорядочных половых связей? Засмеют ведь! Засмеют и ни за что не поверят!
- Почему ты должен мне поверить? Потому что если ты не будешь мне верить, не будешь верить пославшему меня Господу, мне придется тебя казнить – спокойно сказал Моисей и поднялся со своего места, давая понять, что разговор закончен.
- Я иду на гору говорить с Господом. Я буду снова просить Его простить наше отступничество, наше поклонение Ваал-Фегору, нашу дружбу и связь с грязными язычниками. Я знаю, что именно из-за этого и постиг нас этот мор. За время моего отсутствия вы должны казнить всех, отдавшихся Ваал-Фегору и дотронувшихся до языческих женщин. Либо мне придется казнить вас самих...
-//-
"Я так стар... Я больше не хочу... Я больше не могу никого казнить", - думал Моисей, взбираясь на гору.
За Моисеем, на некотором расстоянии от него, прячась и стараясь быть незамеченным, следовал один юноша. Совсем молодой. Почти отрок. Это был один из внуков покойного Аарона, Финеес, сын Елеазара. Финеес решился проследить за Моисеем и узнать, наконец, правду: действительно ли сам Бог говорит с Моисеем?
Финеeс следил за Моисеем с одной целью: либо увидеть Господа, либо убедиться в том, что Моисей лжет. Но произошло неожиданное. Финеес не увидел Господа. И все же он убедился в том, что Моисей говорит Правду.
Взойдя на гору, Моисей пал ниц и закричал, обращаясь, видимо, к Небу:
- Я не смог выполнить твой приказ, Господи! Я не смог их казнить! Это выше моих сил!
Немного отдышавшись, Моисей продолжил:
- Да, все они злодеи, достойные смерти! Но они мои братья! Как и весь твой народ, что ты вывел из земли Египетской!
Последние годы Господь, разочаровавшийся в евреях, часто говорил Моисею: "твой народ, который ты вывел из земли Египетской". Услыхав это впервые, Моисей невероятно расстроился. И теперь не упускал ни одной возможности сказать Господу: "это твой народ, Господи".
Небо ничего не ответило Моисею. Тучи сгущались. Вот-вот должна была начаться гроза. Моисею это не понравилось:
- Ты не можешь их истребить! Что подумают о Тебе египтяне? Вывел народ на погибель в пустыню?
Небо молчало...
- Ты не можешь их истребить! Ты обещал Аврааму!
Тучи сгущались все сильнее и сильнее...
- Ты не можешь их истребить! Если ты их истребишь, то и мое имя изгладь из книги жизни, в которую ты вписал!
Прокричав Небу последнюю угрозу, Моисей вдруг вспомнил, что уже не раз говорил Господу подобные дерзости. Моисей вдруг понял, что все аргументы давно исчерпаны! Что у него больше нет аргументов! Что все кончено!
Небо окончательно заволокло тучами. Послышался первый гром…
- Нет, только не это! - закричал Моисей и вскочил с колен на ноги. А поднявшись на ноги, побежал в сторону лагеря...
-//-
Уже через каких-то полчаса запыхавшийся Моисей прибежал к лагерю. Люди окружили его, угрюмо глядя себе под ноги. Они больше не верили. Они больше не хотели верить. Они хотели в Египет.
Внезапно рядом с Моисеем оказался «старейшина-либерал». Он был пьян и под руку вел такую же пьяную женщину - мадианитянку.
- Что ты делаешь? - спросил Моисей «либерала».
«Старейшина-либерал», глядя прямо в лицо Моисея, расхохотался:
- Что я делаю?! Слушайте, люди! Сейчас я еще выпью вина! А потом я буду любить эту красавицу всю ночь! А утром мы все пойдем назад, в Египет!
- Н-н-но т-т-так н-н-нельзя! - сказал Моисей, заикаясь. Моисей заикался каждый раз, когда сильно нервничал. - Т-т-так н-н-нельзя! Не гневи Бога! Господь и так в гневе на нас за наше непослушание! Тебе так нужна эта мадианитянка? Хорошо! Женись на ней! Только пусть она сначала примет нашу веру!
- Плевал я на твою веру! - со злостью ответил «старейшина-либерал» Моисею.
- Е-е-е-лиазар, ну х-х-хоть т-т-ты скажи ему! - закричал Моисей, увидав в толпе своего племянника. После этого Моисей в бессилье опустился на колени, не зная, что предпринять.
- «Е-е-е-лиазар, ну х-х-хоть т-т-ты скажи ему!» - передразнил Моисея «старейшина-либерал». - Смотрите, люди! И мы покинули прекрасный Египет, поверив этому картавому заике?
С этими словами "старейшина-либерал" зашел вместе с мадианитянкой в свой шатер, располагавшийся в двух шагах от Моисея.
Толпа осталась безучастной и даже одобряла в душе наглого «старейшину-либерала».
Все было кончено? Нет! Не все было кончено! Спустя несколько мгновений на площадку перед шатром «старейшины-либерала» выбежал запыхавшийся Финеес и оказался прямо напротив сидящего в пыли на коленях Моисея, которого Финеес зауважал теперь с новой силой. А позади Финееса, в шатре, отец его любимой девушки в очередной раз собирался попрать все моральные устои, что Моисей вот уже почти сорок лет пытался привить народу Израиля…
Финеес колебался... Все-таки речь шла об отце его возлюбленной. Финеес понимал, что если он сделает то, что задумал, ему уже никогда не отдадут в жены его возлюбленную. Впрочем, колебался Финеес недолго. Его передернуло сразу же, как только он услышал из шатра первые женские стоны. Схватив лежащее рядом с шатром копье, Финеес подумал: «В конце-то концов, девчонок в Израиле много, а Моисей у нас всех – один!» Затем он вбежал в шатер и со всей силы воткнул копье в спину "старейшины-либерала", который в это самое время обнимал лежащую под ним обнаженную мадианитянку. Копье насквозь пронзило и «старейшину-либерала», и его любовницу. Все произошло так стремительно, что Финеес и сам не понял, как вдруг снова очутился вне шатра. Вне шатра картина была все та же: сидящий на коленях в пыли Моисей и окружающая его безмолвная толпа народа, ошарашенная поведением Финееса. Потоптавшись несколько мгновений на одном месте, Финеес внезапно вернулся в шатер, вырвал копье из бездыханных обнаженных тел несчастных прелюбодеев и снова появился на площадке перед шатром. Подойдя к Моисею, он воткнул окровавленное копье в землю, как бы передавая его Моисею, и опустился перед ним на колени:
- Ты - Великий Пророк Великого Бога и Великого Народа. Ты – Великий Моисей! Ты нужен нам! Ты нужен нам всем! Оставайся Великим Моисеем и впредь!
-//-
«И жил Израиль в Ситтиме, и начал народ блудодействовать с дочерями Моава,
и приглашали они народ к жертвам богов своих, и ел народ жертвы их и кланялся богам их.
И прилепился Израиль к Ваал-Фегору. И воспламенился гнев Господень на Израиля.
И сказал Господь Моисею: возьми всех начальников народа и повесь их Господу перед солнцем, и отвратится от Израиля ярость гнева Господня.
И сказал Моисей судьям Израилевым: убейте каждый людей своих, прилепившихся к Ваал-Фегору.
И вот, некто из сынов Израилевых пришел и привел к братьям своим Мадианитянку, в глазах Моисея и в глазах всего общества сынов Израилевых, когда они плакали у входа скинии собрания.
Финеес, сын Елеазара, сына Аарона священника, увидев это, встал из среды общества и взял в руку свою копье,
и вошел вслед за Израильтянином в спальню и пронзил обоих их, Израильтянина и женщину в чрево ее: и прекратилось поражение сынов Израилевых.
Умерших же от поражения было двадцать четыре тысячи…»
Числа 25:1-9.
p.s.
Насколько нелепо выглядят дрязги между современными нам людьми на различных отечественных и зарубежных ток-шоу. Насколько они пошлы и мелочны. Родные братья проклинают друг друга на глазах всей страны из-за квартиры, дачи, машины. Где им до Иосифа, простившего своих братьев, продавших его в рабство? Где им до Моисея, спасавшего не раз свой народ, всегда заступавшегося за свой народ, который не раз попытался его, Моисея, побить камнями?
Я не верю в эволюцию: потомок Адама не может стать лучше Адама, созданного по образу и подобию Божию. А вот в деградацию я верю. Потому что следы деградации видны невооруженным взглядом: увы, Человечество измельчало и оскотинилось. Окончательно и бесповоротно. И только Евангелие Господа нашего Иисуса Христа все еще может совершить чудо: превратить "чЕЛОВЕКА"-орангутанга в "Человека" с большой буквы!
Покайтесь и веруйте в Евангелие!