Примадонна

Николай Ерёмин
ПРИМАДОННА       Николай ЕРЁМИН
Рассказ

Если бы вы узнали, дорогие мои поклонники и поклонницы, сколько рублей получает в месяц ваша любимая примадонна Софья Калинкина, то есть, я,  ведущая  солистка театра музыкальной комедии, вы бы упали со стула и очень долго хохотали.

КОшмар – не то слово.

Поэтому, не секрет, что у каждой нашей певицы есть богатый покровитель, спонсор, меценат, любовник, как хотите, так и назовите.

Только у меня никого нет, у бедной матери-одиночки, проживающей с сыночком моим ненаглядным, Игорёчком,  в театральном общежитии имени  В.Э.Мейерхольда, несправедливо репрессированного и посмертно реабилитированного…

Но я не об этом.

А о том, что и мне пришло время пойти к кому-нибудь на содержание, совершить выбор, так сказать, найти выход из безвыходного положения.

Надоело!
Надоело всё время улыбаться на сцене и в общежитии…  И, укладывая спать  полуголодного Игорька, первоклассника, растущего не по дням, а по часам,  обещать ему горы золотые…

А всё дело в том, что приехал к нам в прекрасный сибирский город  Абаканск из Питера  молодой вдовец,   широко известный в узких кругах  новый Художественный руководитель,
«Марицу»  поставить.

И положил он на меня, как говорится, свой зоркий опытный  режиссёрский глаз.
И когда я, блестяще исполнив на премьере партию Марицы,  вышла в третий раз  перед  зрителями на «Бис», он собственноручно преподнёс мне корзину из 100 белых благоухающих  Голландскими просторами роз, оплаченных по безналичному расчёту  Абаканским министерством культуры, призванным  в Год театра  сдвинуть демографические показатели в сторону рождаемости.

Нет, чтобы зарплату мне поднять!

И принесла я эти розы в общежитие, и села над корзиной, и заплакала  горючими слезами.
- Что ты плачешь, мамочка? – сыночек спрашивает.
- Да как же мне, Игорёк, не плакать? Если нам жить не на что? И в буквальном смысле есть нечего, кроме нескольких  конфет и пряников, принесённых в пакете с банкета?
Ну, не торговать же мне этими розами, в самом деле, на уголке, по тысяче рублей за штуку…

- А почему бы и нет? – рассмеялся Игорёк, взял из пакета конфету и пряник, обхватил корзину обеими руками и убежал, хлопнув дверью…

Только в одиннадцать часов вечера, когда детское время   вышло,  вся в тревоге,
дозвонилась я до него по сотику:
- Где ты? Немедленно возвращайся!

И вернулся  мой ненаглядный сыночек,  улыбаясь  - рот от ушей до ушей  – и пачку денег протягивает:
- Вот! 100 тысяч рублей! Десять твоих зарплат. Чуть  с руками и с корзиной  не оторвали!
Теперь заживём!

Ох, как же мне хотелось тогда отругать его и отшлёпать хорошенько!
Слава Богу, хватило ума и выдержки этого  не делать …

Уложила я сыночка, возбуждённого коммерческим успехом, спать, колыбельную  песенку  промурлыкала, поцеловала,  да и сама, успокоившись, рядышком заснула…

Так вот у нас и возник наш семейный бизнес в эпоху перехода  от социализма к капитализму…
А что делать?
Папа Игорёшкин, капитан дальнего плаванья  эдакий, совсем  о нас позабыл, не помогает.

А Худрук питерский  после каждого спектакля корзины роз  дарит и прозрачные намёки делает…

И  вот вдруг…

После представления  на «бис», гляжу – с одной стороны на сцену он, молодой вдовец,  с корзиной  безналичных роз выходит, а  с другой, прямо из зала, поднимается на сцену пожилой вдовец,  известный всему Абаканску  депутат Государственной думы,  который недавно в Москве диск романсов в своём исполнении выпустил, и тоже -  с корзиной роз!
100 штук!
И каждая – в 100-долларовую купюру обёрнута!

Опережает Худрука и говорит:
-  Дорогая, прелестная примадонна Софья Сергеевна!
Примите, пожалуйста, от меня это скромное подношение…  В знак восхищения вами и вашим искусством…

И поворачивает он своё разгорячённое лицо к залу, и выкрикивает,  да  так, что хрустальные подвески на люстре содрогнулись,  излучая в разные стороны  все цвета радуги:

- Прошу вашей руки и сердца!
Не откажите!

Что тут началось…
Поклонницы и поклонники Марицы,  меня то есть,   повскакали с мест, неистово захлопали в ладоши, затопали ногами, засвистели и закричали в ответ:
 – Бра-во! Бра-во!-
А потом:
- Горь-ко! Горь-ко! –

Да так  настойчиво, так заразительно, что нам ничего не осталось, как смущённо  обнять  друг друга и крепко поцеловаться…

Николай ЕРЁМИН Июль 2015г Красноярск


На фото В мастерской Елены Лихацкой с её картинами