Мура

Наталия Трушникова
Нет, речь пойдет не о кошке... Кошку звали Мацькой. А Мура - с ударением на первом слоге - это наша корова. Да-да, именно так... Вообще - то мы с ней были почти ровесницами, однако время в коровьей и в человеческой жизни течет с разной скоростью, и когда я только начинала осознанно постигать все разнообразие этого мира, Мура уже была взрослой коровой. Она была среднего коровьего роста, с темно - рыжей шерстью, а еще у нее были интересной формы - в виде бубликов - рога. Из-за таких рогов Мура находилась на самой нижней ступени иерархии коровьего стада, но она была не амбициозна и совершенно не расстраивалась по этому поводу, как, впрочем и ее хозяева...Еще она всегда была худой - никогда не запасала кормежку под шкурой, все отдавала молоком.Все лето вместе со своим потомством Мура была в стаде. Первую половину лета травы в степи еще хватало, чтобы накормить скотину, потом все выгорало под палящим солнцем, и хозяевам приходилось   подкармливать своих животин. Зная, что дома в яслях ее  ждет охапка нарванной травы, нарезанная прошлогодняя картошка или безумно вкусное лакомство - силос, Мура бежала домой, не соблазняясь кустиками бурьяна, растущими по обочинам дороги... Не было случая, чтобы ее приходилось искать, дотемна бегая по всему селу... Кроме того, дома ждало еще и ведро вкусной чистой воды. Пока Мура пила, ее привязывали , и затем начиналась дойка. В начале дойки вымя было тугое, налитое молоком, и первые струи его с силой ударялись о дно подойника, выводя своеобразную звонкую мелодию, знакомую каждому сельскому жителю. По мере наполнения подойника этот звук становился глуше, а со дна вверх поднималась шапка белоснежной пены. Мура терпеливо ожидала завершения процесса, даже тогда, когда донимали мухи, или когда молодая хозяйка с еще слабенькими ручонками долго терзала коровьи соски. Подрагивал только кончик хвоста, когда было совсем уже невтерпеж... После дойки молоко  делилось между всеми обитателями двора - литра полтора доставалось очередному теленку, несколько кружек поросятам, получали свою долю кошки и пес Вулкан.  Хватало и хозяевам. После отела Муру доили трижды в день, летом пастухи пригоняли коров днем на обеденную дойку, и все село собиралось у коровьего стада. Даже обеденный перерыв был два часа, чтобы все могли пообедать и подоить коров.Домой это молоко редко привозили , тогда еще существовали нормы по сдаче молока, чуть в сторонке сидела приемщица с бидонами,и сельчане в большинстве своем обеденное молоко сдавали, получая потом в конце года какие-то небольшие деньги. К середине лета удои снижались, и постепенно на дойку ездило все меньше народа, а затем ее и вовсе отменяли. Привыкнув за лето к обществу, осенью и зимой Мура скучала... Дни ее были заполнены  пережевыванием пищи и воспоминаниями о прошедшем лете, большую часть времени она проводила лежа, а на ее теплом боку грели ноги петух и курицы. Когда приходили хозяева, Мура вставала,но не для того, чтобы приступить к поеданию очередной порции сена, нет.. Мура жаждала общения... Я садилась рядом с ней на край яслей, рассказывала о своих делах, корова чутко шевелила ушами , а в особо трогательных местах могла лизнуть языком мое старое плюшевое пальтишко, как бы подбадривая и утешая меня.. В свою очередь я брала в руки скребок, водила им по коровьим бокам, и Мура замирала от удовольствия... Постепенно корова старела, на ее морде появились совсем человеческие морщины, и однажды она не принесла весной очередного теленка...

Покинули мы отчий дом в том же порядке, как и появились в нем... Сначала Мура, а спустя нескольков месяцев и я...