Нет счастливее времени, чем раннее утро. В это время все спят, просыпаешься только ты, и я подхожу к тебе встретить с тобой новый день. Первое что я вижу, как ты улыбаешься мне, что может быть прекраснее детской улыбки. И угольки глазки, моими глазами ты смотришь. Как действительно удивительно ты на меня похожа, особенно выражение глаз. Об этом все говорят, хотя у нас мама красивая и лучше бы, чтобы и на маму ты тоже была похожа.
Утро у нас всегда четко по расписанию, у тебя свои биологические часы, дальше обычные обязанности: вода, памперс, кормление. Но вы не представляете себе, какие это приятные заботы. Ты улыбаешься, смеешься, как умеешь, машешь ручками, хватаешь меня за палец. Как не хватает в жизни такой вот чистой детской радости, как не хватает настоящих эмоций. Стоит только увидеть твою улыбку и уже утро - оно другое наше с тобой утро. Ты радуешься безусловной радостью, просто от того, что видишь меня, просто видишь, когда это осознаешь, понимаешь все очарование этой детской безусловной радости. С рождением тебя со мной произошло то, что происходит с многими женщинами, это когда твоя любовь больше не для всех, а только для ребенка. Это свойственно женщинам, но я же мужчина. Вся моя любовь как будто бы ушла к тебе, и совсем немного ее осталось для твоей сестрички и нашей мамы. Но, наверное явление, временное и пройдет.
Самую настоящую радость я вижу теперь каждое утро. Хочу я спать, не выспался, но ты мне всегда рада и улыбаясь, просто делаешь меня счастливее. Так не умеет никто, только ты умеешь.
А еще ты очень красивый ребенок с самого раннего детства, раньше я смотрел на нашу маму и в супермаркете, когда она в одном конце зала, а я в другом, отмечал про себя какая она красивая. Сейчас же я смотрю на вас обоих, и отмечаю, какие вы у меня красивые. Сестричка Катя, наша старшенькая, тоже красивая, но все, же она несколько иная.
Хочется немного написать о моментах, которые трогают, их ведь в жизни не так уж много. Меня трогает процесс твоего кормления, приготовив смесь ( ты искуственница у нас) я подхожу к твоей кроватке и первое делом видя привычную тебе бутылку с питанием, ты вытягиваешь ручки вперед и открываешь свой маленький ротик. Прям как птенчик. Дальше ты выпиваешь всю бутылку за несколько минут, неотрывно, и я смотрю только, как дергается твой маленький животик. А потом он становится такой надутый и толстенький, наетый животик. Так и хочется его погладить, когда он такой круглый, а ты выгибаешь спинку, тянешься, куда - то тянешься.
Меня трогает, когда для того, чтобы тебя успокоить, когда ты расстроилась и плачешь, просто нужно лечь, и легонько целовать твои щечки, головку, носик, ушко, ты от этих поцелуев моих перестаешь плакать. Трогает, когда я ношу тебя по квартире в специальной сумке кенгурушке на себе. Ты смотришь на меня, неотрывно смотришь и смотришь, а потом твои глазки медленно сами начинают закрываться, и ты спишь, а я хожу с тобой по квартире голый торс, в одной руке открытая книга, другой поддерживаю твою уснувшую головку и красную сумку, в которой ты сидишь и спишь. Правда, после часа такого хождения потом на следующий день крепатура в плечах.
Радостные эти все детские радости, очень радостные. Когда то давно я почти был согласен с тем, что у нас больше не будет детей, от чего только я отказывался, только сейчас это полностью понимаю, только сейчас в свои полных 37 лет.