Осень - она не спросит...

Валентина Кайль
В распахнутое окно впорхнул оранжевый кленовый лист и мягко упал на кафельный пол веранды. Эрна бережно подняла листочек, залюбовалась: «Красивый! Не скупится осень на яркие краски! Будто добрая волшебница, щедро рассыпает и медь, и золото...»
  На редкость тёплый, ласковый день - один из тех, какие дарит осенняя погода, прежде чем разразиться нескончаемыми, проливными дождями. На душе Эрны покойно и радостно. Из комнат доносятся родные голоса. Сегодня у неё день рождения и все её дети, внуки, правнуки собрались в  доме старшего сына, с семьёй которого она проживает со дня переезда в Германию.
    -  Гроссмуттерхен! *- заглянула на веранду бойкая правнучка Вика. - Не скучай! Как только будет готов сюрприз, сразу позовём тебя!
    -  Не переживайте, милые! Я подожду...
  От спелых фруктов, горкой возвышающихся на блюде, исходит тонкий медовый аромат. Лёгкий ветерок колышет тюлевые занавески. В саду с тихим шорохом опадает листва.
«Уже восемьдесят четвёртую осень встречаю, – отметила Эрна, стоя у окна. - Немало! Считай, что жизнь прожита...» 
  Больно защемило сердце. А в памяти вдруг всплыли строчки из старой, когда-то популярной песни: «Осень - она не спросит. Осень - она придёт. По опустевшим плёсам листьями заметёт...» Вся её горькая женская судьба неожиданной чёрно-белой кинолентой пробежала перед глазами. «Старею! – грустно усмехнулась пожилая женщина. –  Вот и накатываются невесёлые воспоминания, прошлые обиды. А разве не сама я виновата в том, что не всё складывалось в жизни так, как хотелось? Говорят, человек – хозяин своей судьбы. А я, выходит, не была хозяйкой...»
  ... В российской глубинке, в небольшом селе, где из немцев была только их семья, Эрна в тридцать восьмом году одна из класса окончила школу-семилетку  с похвальной грамотой. Учителя прочили ей большое будущее. Но по ложному доносу был арестован отец; многодетная семья осталась без кормильца. Эрне, старшей дочери в семье, пришлось в четырнадцать лет идти на молочно-товарную ферму учётчицей. Денег тогда в колхозах не платили, ставили «палочки» - трудодни. В конце года рассчитывались «натурой»: выдавали зерно, овощи. Девчонке приходилось вставать в пять утра; присутствовать при дойке коров и утром, и вечером. Затем делать отчёт. В конторе работой юной сотрудницы были довольны. А Эрна мечтала о том, чтобы папу оправдали, чтобы он вернулся домой! По специальности отец был бухгалтером; дочери хотелось стать его ученицей, освоить эту профессию. А пока она крепко помогала маме поднимать младшеньких. Мать подрабатывала тем, что держала хозяйство и шила соседкам. Тяжело было, но семья всё-таки сводила концы с концами.
   Осенью сорокового к ним в дом неожиданно пришёл директор школы и предложил Эрне работать в школе учительницей младших классов!
     -  Да разве ж я сумею?! - искренне удивилась Эрна.
-  Уверен, из тебя выйдет прекрасный педагог, - убеждал директор. – Мы дадим тебе рекомендацию, закончишь заочно педучилище...
    Но сбыться радужным планам было не дано, хотя Эрна оказалась, как говорили о ней, «педагогом от Бога». Началась война. Мысли о педучилище пришлось оставить.
   Мать Эрны с семью детьми была выслана в казахстанскую степь, под город Чу.  Ох, и досталось же им там... Чудом выжили. Но не о том вспомнилось сейчас Эрне... В те годы бедствовали все: и немцы, и казахи, и русские... Все помогали друг другу, чем могли. Иначе не выстояли бы...
   А вспомнилась Эрне её первая и единственная любовь...
  Несколько ссыльных немецких семей власти поселили под одной крышей ветхой, заброшенной хижины в казахской деревушке. Жили в тесноте, да не в обиде, хотя врагу не пожелаешь тех «бытовых условий»!
  Но именно здесь свела судьба Эрну с её Петром. И уже не так страшна казалась изнурительная работа с чекменём на полях Чуйского подсобного хозяйства. Не замечались голод и холод  военного времени: побеждала молодость. 
  Как они с Петей полюбили друг друга! Как он был нежен, внимателен! Восьмого марта Петруша дарил ей  подснежники, а осенью в дни её рождения - букетики из жарких осенних листьев! Любовь помогла Эрне не сломаться в годину испытаний, не утратить веру в чудесное будущее. Летом сорок пятого они поженились. О пышной свадьбе не могло быть и речи. Но Эрна была счастлива: война закончилась, любимый – рядом, всё теперь пойдёт замечательно.
  В деревне, где они жили, не было школы. Дети – все переростки. Пётр добился в РайОНО открытия малокомплектной начальной школы. Пётр и Эрна стали первыми учителями в этой школе. Поначалу он (как в воздухе!) нуждался в помощи супруги: Эрна составляла ему календарные, поурочные и воспитательные планы, проверяла ученические тетрадки.
   Муж не хотел иметь собственных детей, мотивируя тем, что «сначала надо основательно стать на ноги». Рождение каждого ребёнка воспринимал как катастрофу!
И всё-таки, в семье подрастали двое сыновей и две дочки. Их воспитанием занималась только мама. Дети, работа в школе, домашнее хозяйство, забота о муже, даже некоторые его студенческие задания – всё лежало на плечах Эрны. Петр учился заочно, сначала – в Джамбулском педучилище, а позже  в Алма-Ате, в филиале Московского пединститута на факультете немецкого языка.
    Он стал уважаемым человеком в деревне. Никто из односельчан и подумать не мог, что этот «джентльмен», аккуратно одетый в отутюженные женой рубашки, дома вел себя, как средневековый деспот. Не стеснялся ударить жену за пустяковый промах. Всё чаще рявкал: «Я хозяин в доме! Не нравится, можешь уходить!»
   Зарплату Эрны в школе получал муж. Ему нужны были деньги для сессий, для «подмазывания» преподавателям ВУЗ-а, для кутежей в ресторанах! Случайно услышанный разговор мужа с приятелем поверг её в шок: «Какой же я был дурак! Женился на  девчонке с семиклассным образованием.  У меня-то теперь есть диплом, а вокруг столько умных, необыкновенных женщин!..»
   Семья перебралась в районный центр, где Петра назначили директором вечерней школы; в ней преимущественно учились незамужние девушки. Пустили козла в огород! У супруга началась череда амурных похождений.
   А Эрна всё ждала, что он одумается, станет прежним её Петрушей! Терпела измены, оскорбления, побои, вечное безденежье... Работала она счетоводом в конторе «Райзаготзерно»: в школах теперь хватало дипломированных учителей. А у неё диплома не было! Зато мужа в люди вывела!
   Пётр задумал стройку собственного дома. Эрна с детьми надрывались на этой стройке, но в новый дом муж привёл молодую (на двадцать три года моложе его!) жёнушку. Родила она ему одного за другим трёх сыновей.
   Новая «половинка»  оказалась с характером: спуску «хозяину в доме» не давала. Люди поговаривали, что Пётр «к старости не только готовить, но даже пелёнки стирать научился»! 
   
    Через несколько лет жалкий и потерянный, пришёл он  на квартиру, где жила Эрна с
 с детьми:
   - Прости меня, родная! Прости. Я был не прав, когда обижал тебя... Может, попробуем начать жизнь сначала?
     - Запоздал ты с извинениями, Петруша...  Разбитую чашку не склеишь. Да и не к чему это. У тебя ведь ребятки малые. Тебе ж их поднимать надо...
    Она давно простила его. Не могла простить себя. Незадолго до развода с Петром, когда их   старший сын уже учился в Джамбуле, в институте мелиорации, старшая дочь – в медучилище, а младшие заканчивали школу, носила Эрна под сердцем пятого ребёнка.  И такая надежда была, что с его рождением семейная жизнь, наконец-то,  чудесным образом изменится в лучшую сторону! Надеялась. И боялась сообщить мужу о беременности. Он ведь всегда был против рождения их детей...
    С замиранием сердца отважилась. Сказала:
   -  Ну, что, отец!  Радуйся. Жди пополнения в семье...
   -  Что? - рассвирепел Пётр. - Этого ещё мне не хватало! Никак одурела под старость лет? Да это и не мой вовсе ребёнок! Нагуляла, сволочь?
    Лучше бы ударил за какой-то ничтожный промах, как часто бывало. Но в ту минуту он нанёс такую несправедливую моральную пощёчину! Больнее самой жгучей раны.
      - И от кого ж это я «нагуляла» вдруг?! Думай, что говоришь, Петруша!
   - А тут и думать нечего! От казаха, нашего соседа-вдовца! Собственно, мне без разницы...  В любом случае мы с тобой должны расстаться. Я полюбил другую!
   Когда психологически раздавленная, морально уничтоженная, женщина смалодушничала и избавилась от ненавистной мужу беременности, он смеялся: «Ясно, не мой это был ребёнок, иначе родила бы!..»
   … К каждому человеку, хочет он того или нет, приходит осень жизни. Пора подведения итогов.
   Стоя на светлой веранде сыновнего дома, слыша дорогие голоса своих домочадцев, Эрна думает о том, что, несмотря ни на что, Бог её не оставил! Её дети здоровы, все имеют хорошие специальности, успешно реализовались в Германии. У них прочные, дружные семьи, добротные дома.  А Пётр?..
    Он уже никогда об этом не узнает. Молодая жена нашла его в сарае с петлёй на шее...
    Говорят, что сыновья Петра от второго брака выросли неблагополучными: с законом не дружат, на воровскую дорожку стали...
  Медленно кружась, бесшумно и мягко падают яркие резные листья клёна. Задумчиво смотрит Эрна в прозрачное осеннее небо: «Не одарила меня судьба счастливой женской долей. Но мои детки – вот моё счастье, моя гордость! Достойных воспитала. Не зря, значит, жизнь прожила! Теперь надо только радоваться каждому дню, подаренному мне Богом, а не травить себя прошлыми обидами и ошибками. Омрачают они радость,  жгут душу... Прости меня, Господи...»   
   - Бабуля!- вбежали на веранду четверо запыхавшихся правнуков. - Всё уже готово. Тебя ждёт большой-пребольшой сюрприз от всех нас! Называется «Осенняя сказка». Пойдём к столу!
  -  Что-то случилось, Grosmutterchen ? – встревожилась Вика. - Ты плакала?
  -  Нет, нет! Что ты, миленькая! Тебе показалось... Всё хорошо. Правда, хорошо! Лучше и быть не может! – улыбнулась Эрна. - Пойдёмте, солнышки мои, смотреть вашу сказку...

* Гроссмуттерхен -  бабуля (нем.)

Октябрь 2011