Уже который день подряд он встречает эту странную девушку,
здесь возле собора. Она кутается в старенькую шаль,
а её взгляд обращён к небу. Её пухлые алые губы что-то
шепчут. И вся она, такая маленькая, напоминала
ему воробышка, выпавшего из гнезда. Он хотел подать
ей милостыню, но девушка отстранила его руку. И он
уловил обрывки музыки, которую источали её уста.
Голова закружилась, и в неведомом порыве он привлёк
её к себе, и дальше танец. Безумный танец. Они
кружили на площади под музыку, которую слышали
только они. Она бабочкой порхала в его объятиях
с лёгкостью и изяществом. Но в её глазах он
читал полное безразличие к происходящему. Тогда он и
оставил её у стен собора и не оглядываясь ушёл
прочь. Он больше не приходил туда. Но она стала
приходить к нему во сне. Он просыпался тогда, когда
после танца оставлял её у стен собора. Прошло много
месяцев и дней, когда он вновь увидел её. Она всё
так же стояла у стены, и её глаза были устремлены в
небо. Дул холодный ветер, и лил дождь. Капли стекали
по её бледному лицу, а ветер трепал старенькую шаль.
А губы, губы шептали. Он прислушался и услышал то,
что слетало с них. Мелодия, нежная мелодия любви
ручейком стекала с её губ. И тогда он привлёк её к
себе, он бережно повёл её в танце, Но она повисла на
его руках, словно мокрый макинтош. Тогда он повёл её
и усадил в свою карету. Девушка не сопротивлялась.
Когда подъехали к его дому, он завел её в парадные
двери и распорядился обогреть и накормить. Когда он
вышел к обеду, перед ним сидело очаровательное
создание, но так же безучастное ко всему происходящему.
Её кормили с ложечки, потому что она не
понимала, что от неё хотят. Девушка прожила в его
доме месяц. Врач, который её осматривал, пришел к
выводу, что она вполне здорова. Только немного
ослаблена от недоедания. Девушка не разговаривала.
Так и не узнали, кто она и как её зовут. Она всё так
же стоя у стены теперь уже его дома, неотрывно
смотрела вверх, и её губы источали мелодию. Когда она
вполне оправилась, он велел одеть её потеплее и
заменить её старенькую шаль. Затем отвёз обратно к
собору. Оставив её там, продолжал приезжать и
наблюдать за ней. Они часто танцевали. Он
распорядился, чтобы её кормили и переодевали по
погоде. Однажды он уехал надолго из страны.
Вернулся, первым делом отправился к собору. Она
сидела возле стены, укутавшись в старенькую шаль. А
её взгляд так же был устремлён в небо. Ему так
захотелось схватить её и танцевать, и танцевать. Но
руки её, холодные руки безвольно были опущены на
колени. Он дотронулся до её плеча, но она не
шелохнулась. Он вздрогнул, затем схватил её на руки
и побежал в собор, но было уже поздно.
Хоронили её на следующий день. Какая-то женщина
накрыла могилку старенькой шалью. Кто-то сказал:
– Ей всегда было холодно, и она куталась в эту шаль.
Другая женщина подала ему свечку. Он поставил
её в подставку и зажёг. Порыв ветра потушил
слабый огонёк. Он, вновь наклонившись, поджёг
свечку. Пламя заплясало и вдруг наклонилось к
нему. И ему нестерпимо захотелось ещё раз испытать
то наслаждение танцем, танцем с нею. Он уходил не
оборачиваясь. А музыка лилась и лилась следом.