Жан сидел за столом и, не углубляясь в прошлое, перелистывал последние страницы блокнота жены. На столе, играя всеми цветами радуги, красовалась хрустальная шкатулка.
- Де...жа...вю! –входя произнес ИВ и закрыл за собой дверь.
Жан, выйдя ему на встречу, пожал руку и обнял:
- Спасибо, что с нами. Ты об этой восклицаешь? – сдвинув на край ларчик, уточнил Жан.
- О ней самой. – кивнул ИВ, их управляющий летним домом на Азовье и лучший друг всей семьи и, пожалуй единственный, самый близкий человек для Виен из ее прошлой жизни, не считая конечно дочерей.
- Новый виток бесконечности. – развел руками Жан. - Ты уже видел Вилен?
- Видел! Какой же урод осмелился на такое?!
- Больше всего на свете хочу найти ее, его или их!
- Я в твоем распоряжении.
Жан кивнул и опустил голову:
- Ее дневник. Что в нем не так? Читаю который раз, а понять не могу. ИВ, ты ее знаешь не хуже меня. Она бы… Понимаешь, когда с ней случилась первая истерика, я, старый чурбан, не соизволил поговорить по душам, выдвинул версию и ухватился за нее. А потом…. Потом стало хуже. Оказывается, я не один искал разгадку, а мы шли с ней одним путем, но…. В последних страницах оказались транзитными попутчиками. Ив! Она подозревала себя, все дни болезни и лишь в конце – меня! Одной строкой вынесла приговор: «Устала»! Устала…. От чего ИВ, моя жена могла устать? От кого?
- Жан, она мне не звонила несколько месяцев. Даже просто узнать как дела в доме. И я, отмалчивался. Теперь вижу, зря себя сдерживал. Жан, я бы мог ответить на твой вопрос, но не знаю! – Помолчал и, решившись, ИВ взял за уголок тетрадки. – Я взгляну?
- Пожалуйста! – Жан не разрешил, взмолился.
- А ты уверен, что это все, что она писала?
- Но дальше чистые листы!
- Я так не думаю. Ты показывал его Эду?
- Нет! Мне сунули дневник в руки, кто и когда – не помню.
- Постарайся, вспомни кто.
- Кто? – Жан задумался, смотря в угол. – Кажется горничная. Да! В коридоре. Точно, она! Мы с Ев шли сюда, а она…
- Покажи Эду тетрадку, тут нет ничего предосудительного. А потом, поговори с девушкой.
- Сначала я увезу Виен из этого дома!
- Может, лучше если мы все уедим и оставим вас спокойно выздоравливать?
- Что?! ИВ, дорогой, ты нужен здесь. Мэйсон и Евгений увезут внучек, нет, всех женщин. Я, я, пожалуй, тоже останусь в доме. Виен меня простит за это.
- Ви тебя поймет. Ты обязан разгадать эту загадку, ты должен, ради семьи, свершить правосудие.
- Или разрубить узел, затянутый на ее шее.
- Спасибо друг. – Жан поднялся и еще раз обнял мужчину. – Пойдем к детям.
- Запри дверь. – предостерегающе посоветовал ИВ.
****
«Превозмогая собственные желания, пряча чувства далеко, в самую глубь души, оставляя свое мнение, как итог – избранные несут бремя, бросая под ноги бездушию то, что дается кровью, потом, с непомерной ценой. С рубцами на сердце, наблюдают, как легко и просто люди растаптывают то выстраданное, вырванное, именно для них, просто живущих в этом мире»…
Жан перечитывал строки написанные женой в сотый раз. В доме остались только мужчины, и все они, собравшись в большом кабинете, храня молчание, ждали только его. Женская половина семьи Гаев покинула дом, все, безропотно, хотя на лице каждой читался протест. Одна Вел попыталась воспрепятствовать, не понимая, как без нее мужчины смогут что-то выяснить.
Несколько часов в доме царил мрачный мужской порядок, опечатывающий дом. И только три женщины, оставшиеся здесь, ждали, каждый свое. Валерия, с маленькой, притихшей дочкой. Галина – служащая им верой и правдой, поставившая на ноги четырех внучек Жана и ставшая им родной и незаменимой. И горничная – отказавшаяся ехать в отпуск. Чужой, малознакомый им человек – неприметный, безликий, с прищуренными глазами, зажатыми губами и своими мыслями. Сторонний человек – проживший в их доме приблизительно год.
Жан почесал подбородок, бросил взгляд на себя в отражение стекол книжного шкафа:
- Кто я есть? Мужчина, на вид, за сорок или под пятьдесят. За или под? В этом есть разница? Еще какая, сказала бы моя любимая Ви. За сорок – впереди, если не все, то еще много. Под – для ленивых, с брюшком. А мне уже «за», далеко за сорок, пятьдесят и сотню. Мне уже столько, что помнить стыдно. А Виен, моей Виен… - он взял ее блокнот, провел рукой по ларцу. – Вера нам сейчас всем понадобится! – И покинул свое убежище.
ИВ поднялся, сыновья выпрямились.
- Хочу поговорить с вами, а потом подключим всех остальных.
- Наши уже на том берегу. – осведомил его Эд.
- Как Виен?
- Все так же. – отозвался Дэн, буквально минуту назад переговорив с Евгением. – Это хорошо, поверь мне, отец, это очень хорошо.
- Верю! Что ж, я ей сейчас не помощник. Зато у меня есть время, найти ЭТО… - Он не договорил, сглотнул.
- У нас, отец, у нас! – Поправил Эд.
- Простите. Я читал ее мысли, - положив блокнот перед ними, открыл нужную страницу, - в последнюю минуту Вилен испугалась меня.
- Ошибаешься!- дуэтом воскликнули сыновья.
- Здесь черным по белому написано: «Жан»…. – процитировав последние записи, пока сыновья читали сами, Жан застонал: – Что могло ее напугать во мне?
- Я думаю, ты ошибаешься. – Эд не только прочел, но и предположил несколько версий, которые и поспешил озвучить: – «Жан. Я так устала». Она тебе хотела объяснить. Посмотри внимательно, нет ни точки, ни запятой, ни восклицательного знака после последних слов. Ну, явно же вырвана страница!
- Следов нет! – Стоял на своем Жан. Эд положил руку на чистый лист, прикрыл глаза:
- Нет! Не могу прочесть. Отец, но это ничего не значит. Кто-то умело зачищал следы, убирая и ее открытие. Возможно, она поняла, или догадалась, кто вредит ее здоровью. Давай сделаем экспертизу, тут наверняка остались пальчики.
- Брось, Эд, уверен – пальчиков не найдем. – высказался Дэн: - Следы! Да, тут будет множество следов и твои, и даже горничной. Да всех, кто, так или иначе, касался блокнота и что, ты всех начнешь подозревать?! А тот, кто нам действительно нужен, наверняка, орудовал в перчатках! – Они еще спорили, а Жан уже начал соглашаться.
- Скорее всего, вы правы. Последние дни она не отпускала меня. А зная Виен то, просто бы собралась и уехала! Да и писать в ванной, в ее состоянии… Ручка? Кстати, почему в блокноте нет ручки? Да и на полу не было, я все осмотрел, сам, несколько раз. Виен всегда всовывала ручку в корешок. Если предположить, что сил на это не хватило, то она бы, по крайней мере, попалась бы на глаза.
- Мы с Дэном тоже не заметили и Вел.
- Этот зверь начинает делать промашки. – сказал ИВ. – Он выдаст себя, главное правильно поставить капканы.
Взгляд Жана просветлел, он кивал и сыновьям, и другу.
- Я полностью доверяю Сергею и Юрию. Конечно, Игорь тоже на нашей стороне, но его маниакальная любовь к Лере и дочке, не даст возможности здраво смыслить. Он не помощник.
- А я вот думаю наоборот! – возразил Эд: - Он любит Вилен как мать. А именно чувствами к Лере, будет помогать нам, обелить, или излечить ее. Как тогда.
- Эд! А ты бы выдал Вел? – Перебил Дэн.
- Сравнения не уместны. Лерка больна! И мы все это знаем. Нам сколько раз приходилось ее прощать, а последний раз, неужели забыл, пришлось мозги промывать.
- Хочешь сказать, Ев плохо сработала.
- Хочу сказать, что вирусы бывают разные и какая бы система не была, они проникают и заражают. Лера сама не хотела исцелиться, вот от этого и…. Да я не обвиняю!
- Ладно, с Лерой понятно. – остановил дискуссию сыновей Жан: - Она не она, разберемся. Только я наблюдал за ней последние дни, ни капли сочувствия, ни к кому. Да, Михаил доказал мне ее непричастность к бассейну, не толкала! Но это и не оправдывает ее. Яд подливала женщина! Я сам видел руку, меняющую бутылку.
- Жан, а что Михаил? Ты ему уже не доверяешь? – поинтересовался ИВ.
- Хочу. Но есть маленькое такое, сверлящее «но»! И Виен мучили сомнения в его адрес.
- Да уж! – Дэн захлопнул блокнот. – Записи Виен нам сейчас не в помощь. Как ни странно – это улика против нее. Ее рукой написано собственноручное обвинение, затем стрелка переведена на тебя, отец. Как бы нам пригодились пропавшие страницы!
- Их давно могли сжечь!
- Или просто выбросить в мусор. Как давно его вывозили?
- Не могу точно сказать, но никто ко мне не подходил за оплатой, вот же значит, что не на этой неделе.
- Я бы лично на мусор не рассчитывал, вынести могли из поместья, и выбросить в ближайшую урну. Пробегусь-ка я по каминам, а затем и на баки гляну. Так, для успокоения совести. – ИВ пошел к выходу, оставляя их поговорить без свидетелей. Но и Жан решил так же размять ноги:
- А я проведаю женщин. И только поговорив с ними, решу что делать.
Темные строгие брюки, в тон им рубашка. Еще издали Жан заметил, что дверь в комнаты Игоря открыта и тот, как только заслышал шаги, вышел ему навстречу и отступил, смутившись виду. Лерка впилась в него взглядом, попятилась назад и испуганно замотала головой:
- Нет! Нет! Только не Виен! Жан, скажи, что мысли мои ошибочны. Я хочу к ней. Я давно не видела ее, пусти, пожалуйста. Пожалуйста! Жан, поверь, это не я!
Ребенок заплакал и Игорь, схватил дочь на руки.
- Почему не занимаешься Ангелиной? – Пренебрегая ее вопросы, спросил Жан.
- Не могу, руки трясутся.
- Одень и выведи ее на улицу! Обслуги в доме нет, придется все делать самим. А мне нужен Игорь.
- Жан! – Крикнула Лера, пытаясь до него достучаться.
- Не сейчас. Твоя работа – дочь. – забрал у Игоря ребенка и отдал ей, даже не поцеловав девочку, как делал это постоянно, не успокоил, не поиграл. – Идем, ты мне нужен.
Игорь без возражений последовал за ним. У него сжалось сердце, в ужасном предчувствии, но вопросами донимать не стал.
Следующими в посещениях Жана были Галина и Юрий. Они сидели наготове, выйти по первому зову, у открытой двери своей комнаты. Жан показался в проходе и оба, не сговариваясь, поднялись к нему навстречу:
- Как Виен?
Жан поднял руку, игнорируя вопрос:
- Нам нужна ваша помощь. – оба кивнули. – Пару вопросов и я поясню, что именно. Припомните, за последние три дня, любую мелочь, а главное, передвижения по дому всех, ну скажем так, не соответственное своему статусу.
- Да как бы все делали свое дело. – отведя от Жана взгляд и сосредоточиваясь, сказал Юрий: - Разве что новенькая то тут, то там попадалась мне.
- Я тоже на нее часто натыкалась. То в саду, когда у Леры ребенка забирала, да и на вашем этаже она проводила много времени. Ну, скажем так, намного чаще, чем нужно для уборки, но всегда бегом. Я еще подумала, вот неугомонная, не может собраться и работать с головой. – Галина потерла висок, кивнула. – Именно так, а еще, что в доме никого, а она все моет, чистит, перебегая от одних комнат, к другим.
- Моет?
- Ну да! Перчатки на руках, постоянно, ведро и корзинка с разными баночками – скляночками.
- Какая корзинка?
- Маленькая такая, скорее лукошко. Я заметила его, когда она ставила в ведро, накрывая тряпкой.
- Лукошко, говоришь… Больше ничего?
- Кажется да. Если еще вспомню, сразу сообщу.
- Ой, а я еще вспомнил, что она сама с собой разговаривает. Трет стену и говорит, говорит. Я как-то этому внимание не придавал, думал, поет. А незадолго до того, как Виен в воду упала, ну да, где-то за час, она двери мыла, входные. Иду в дом, а она: «Еще чуть–чуть…», замолчала. Я подошел, поздоровался, только кивнула, выпрямилась и стала в проеме двух дверей,якобы край юбки трусит. Чудная!
- И, правда, чудная. – сказал Жан и взял Галину за руку. – У меня просьба. Трудно нам будет, дня два. Ты уж помоги, девчушку покормить надо. Приготовь что на скорую руку и не оставляй Леру одну, расстроена она сильно, почти в истерике. И так девочка у нас…, да что я говорю, вы сами знаете. А как с Ви… - он опять оставил недосказанность, - так она вообще…
- Жан! Я все сделаю, не первый ребенок в моих руках.
- Спасибо! – Жан даже обнял Галину. Но сразу переключился: - Юрий, ты был мне очень нужен, но, после ваших слов, охраняй жену и Леру с дочкой и поглядывай. Как только заметишь что стремное, или не дай Бог кого чужого, у дома трущегося, или…, позвони, мы сразу среагируем, не я, так мальчики.
- Все так серьезно?
- Более чем! Здесь не безопасно, но отпустить я вас пока не могу. Нам не до ребенка, а ее кормить, поить надо, да и Леру. Доверить больше никому не могу. Всего пару приказов – пить, только проверив крышки на целостность. Есть – своими руками приготовленное.
- Мы поняли!
- Я позвоню от вас? – подтверждающий кивок и он, пройдя вглубь комнаты, набрал Эда. – Сын, сколько надо времени, чтобы поставить в нашей спальне камеру?
- Минут десять, максимум.
- Отлично. Идешь к нам и осторожно, в пакет мою и Виен зубную щетку, на их место – новые, в шкафу есть. Как все сделаешь – просигналь и дуй в кабинет. Дэна, сейчас же, жду у Михаила. – и повернулся к хозяевам комнаты, прекрасно зная, что они все слышат и что от услышанного, они сделали правильные выводы. – Спасибо! Вы даже не знаете, что сделали для нас. – пройдя темный коридор, Жан зашел к Михаилу, оставив Игоря за дверью. Тот лежал, уставившись в потолок, однако сразу вскочил:
- По мою душу? – Михаил увидел, как одет Жан и весь задор пропал. Стоял, побледнев, и ждал услышать худшее, даже не предполагая, что произошло за эти часы на верху, не дожидаясь ничего хорошего. Спрашивать – не решался. Голос Жана, немного успокоил:
- Созрел для признаний?
- Жан! Я все что угодно могу сделать – спорить с тобой, делать работу, как считаю нужным, подраться…. Но Виен! Как она?
- Жива и уже вне дома. Неужто удивлен?
- Рад! Поверишь, или нет, а я искренне рад!
- Так ты нашел доказательство своего оправдания?
- В четырех-то стенах.
- Даю тебе шанс. Камеры включил?
- Сразу.
- А говоришь в четырех стенах! Что видел?
- Особенного ничего.
- Мне нужно видеть все, не поверхностно, а как на ладони. Каждый уголок, все трещинки.
- Так там же пусто!
- То-то и оно! У нас в любой комнате можно спрятаться, а хозяйственный блок, особенно кухня…
- Так мне каждую комнату оснащать?
- Нет! Только, что сказал. И быстро. После этого, берешь своих ребят, тех, кому веришь, как себе, отправляетесь проверять все окна, двери. Возможно, где решетка подпилена, или еще что. Двери все под контроль. А теперь главное. Сейчас придет сюда Дэн, и вы с ним вдвоем, обыщите комнату горничной. До миллиметра! Я уведу ее.
- Что ищем?
- А все, что тебе не понравится. Бумажечки, записочки, вырванные листочки из тетрадки. Травку, нами собранную, мы держим у себя, ее – уже подозрительно. И, конечно же, наливочки.
- Понятно. Вот же - доверяешь.
- Пробую. Дэн присмотрит.
- А не боишься со мной его оставлять?
- У него есть хорошее противоядие.
- Спасибо, Жан! Ты еще гуманный. Если бы с моей женой такое, я, наверное, расстрелял бы всех, без суда и следствия.
- Я растяну удовольствие.
- Растяни. Но я - не предатель!
- Докажи! Я себе не верю, а другим…. – Жан не отводил от мужчины взгляда весь разговор, Михаил так же не прятал глаз. Хотел было протянуть руку, но в последний момент сдержался. – Я пошел к прекрасной и милой барышне. – горький вздох, минутное молчание и как только открылась дверь, произнес: - Дэн, Михаил у тебя в поддержке.