Время

Посвящается всем талантливым людям, которые в погоне за реализацией мечты не находят времени для жизни.
Посвящается парням-художникам, умеющим вдохновлять.
О, я хочу безумно жить:
Всё сущее - увековечить,
Безличное - вочеловечить,
Несбывшееся - воплотить!
А.А. Блок
Жизнь шла в гору. Я находился в том возрасте, когда еще можешь искренне радоваться переменам в жизни, ходить с приподнятым настроением неделями, месяцами, всю ночь развлекаться и смотреть фильмы с друзьями. Когда еще осознаешь, что свобода есть везде, даже в городе, полным «томления рабьих трудов».
 Я любил лето, но при таком ярком солнце трудно было читать. Почти все друзья плавали в бассейне на заднем дворе нашей дачи, только сестра – она берегла прическу – и я оставались в стороне.
«Цвела ночная тишина»…
Страницы сборника стихотворений Блока пожелтели от времени, местами истерлись до дыр. На обложке, в уголке, цена: 2р. 40к. Это книга еще нашей мамы. Но дорог сборник только мне.
- Саш, идем к нам!
Девчонки громко визжали, обрызгивая друг друга водой, и парни не могли сдержать улыбки, наблюдая за ними
- Немного позже, ладно? – ответил я.
Синева неба, зелень травы и радостные крики друзей – идеальное сочетание, созданное природой. Эту гармонию и ощущение умиротворенности легко нарушить, но я попробую запечатлеть момент.
- Катюш, - я дернул сестру, которая лежала в соседнем шезлонге, за рукав платья, - Принеси мне, пожалуйста, ватман и краски, они в моей комнате, на рабочем столе.
Она недовольно надула губы, но все-таки выполнила мою просьбу.
 Время будто остановилось. Я ничего не видел и не слышал, но в тоже время ощущал больше, чем достаточно.
Я творил.
Безмятежно наслаждался каждым деньком уходящего лета.
***
Холодный ветер пронизывал каждую клеточку тела. Я кутался в теплый шарф, погода так себе, но в такие дни голова болела меньше обычного, а легкие заполнял воздух, пропитанный запахом разноцветных осенних листьев и прелой земли.
В такие дни острее чувствовалось дыхание жизни.
В автобусе было слишком душно, и я стянул шапку, пригладив растрепанные волосы пятерней. Закрыл глаза с мыслью: скорей бы домой.
- Сегодня на удивление чистое небо, ни единого облачка.
Я кивнул на реплику одноклассницы, мы жили в одном квартале и добирались в школу вместе. Кстати, о школе. Выпускной класс. Напряг. Депрессия. Отсутствие времени и возможности заниматься любимым делом (на него просто не хватает сил ни моральных, ни физических).
- Осветленный простор поднебесий, - прошептал я себе под нос, вспоминая любимого поэта.
- Что ты сказал?
- Скорей бы домой, говорю.
- Точно, - согласилась она.
Я пытался сосредоточиться, навести порядок в мыслях, но в итоге уснул на последней парте во время большой перемены.
Прозвенел звонок и вырвал мое замутненное сознание из царства Морфея.
- Тут пишут, что если хорошо подумать, то можно любого человека охарактеризовать одним словом, - сказал Костя, листающий ленту одной популярной социальной сети. – Саш, скажи, какое у меня слово?
- Зависимый, - ответил я, даже не раздумывая.
Костя отвесил мне подзатыльник.
- Ладно, мистер Эксперт, а у твоей сестры?
- Косметика.
Костя тихонько рассмеялся. Я метнул взгляд к учительскому столу: классная руководительница нас не слышала и продолжала заполнять журнал.
- А у тебя?
- Пленник.
- Более оптимистичный вариант?
- Нет, Кость, мое слово не так оптимистично, как хотелось бы.
Уроки закончились, мы вышли через главные ворота и отправились к остановке. На улице будто стало еще холоднее.
Добравшись до дома, я открыл дверь собственным ключом.
- Есть кто?
Тишина в ответ. Вот и славно, побуду наедине с самим собой сегодня.
Я отворил дверь своей комнаты и ужаснулся. Там царил полный хаос. Тонкий ивовый угольный стержень, что лежал на столе, теперь валялся на полу у двери. Картины были разбросаны по всей комнате. Палочки прессованного угля, пастель, краски, кисти – все это я находил в совершенно неожиданных местах. Несколько страниц из книги «Хочешь? Рисуй!» Руди Де Рейна были выдраны. Пострадала даже моя коллекция клочков бумаги для растушевки.
Я достал телефон из кармана школьных брюк и набрал номер сестры.
- Кто заходил в мою комнату?
- И тебе привет, братик.
- Я задал вопрос.
Внутренний котел с кипящей яростью был переполнен.
- Мама поручила мне присмотреть за соседскими детьми, и мы…
- Ясно. Понял. Отбой.
«Успокойся, Александр, это всего лишь мелкая неприятность. Успокойся», - говорил я сам себе.
Нервы были напряжены до предела, голову сдавило стальным обручем. Снова вернулась эта боль.
Я открыл форточку, окончательно разложил все по своим местам, включил любимую мелодию на полную громкость, вытащил два мольберта в центр комнаты.
И снова начал творить.
Рисовал сразу две картины одновременно. На первой хотел изобразить простирающиеся до самого горизонта поля с изумрудной зеленью и неповторимую синеву «осветленного простора поднебесий», а на второй – большой город, где ночью из-за ярких огней не видеть всей красоты мерцающих звезд, и девушку, которая смогла эту красоту разглядеть. Вторая картина станет доказательством того, что свободу можно найти везде. Главное – идти по правильной дороге.
Время остановило свой бег. Я творил.
Живот заурчал, и я оторвался от работы. За окном начали сгущаться сумерки. Я пошел на кухню, сделал себе кофе, чтобы немного взбодриться и запить таблетку глицина.
После нескольких часов свободы реальность начала казаться еще более удручающей.
Я вернулся в комнату, достал с книжной полки сборник и углубился в чтение.
Нет в мире бед, от которых не спасли бы пара замечательных строк.
***
Я решил прогулять школу, оправдывая это тем, что один день отдыха не помешал бы в таких обстоятельствах никому, взял старую, потрепанную временем тетрадь (любимый черновик со времен пятого класса), телефон и несколько карандашей, закинул все в рюкзак.
- Пока, мам.
Тишина в ответ. Я пожал плечами и покинул квартиру.
Что приходит на ум, когда слышишь словосочетание «ритм большого города»? Мне представлялись огромная, размером с этот самый город барабанная установка. Шум ударов которой заглушает все, даже твои собственные мысли.
Ритм большого города.
Но впечатление об этих трех словах, барабаны, шум – все растворяется в предрассветной тишине. Утром город замирает, и ничто и никто не в силах испортить это прекрасное мгновение.
Я достал карандаши и тетрадь, чтобы сделать пару набросков.
Вот только через несколько часов пришлось вернуться домой: я промерз до костей.
Вернувшись, первым делом я должен был узнать домашнее задание.
- Привет, Свет. Что задали сегодня?
- Привет, Саш.
Я не видел одноклассницу, но был уверен: в этот момент она зажала телефон плечом.
- Где ты был сегодня?
- Это допрос с пристрастием?
Я покашлял в трубку и продолжил:
- Приболел немного, но ничего страшного, завтра приду.
- Тогда танцуй! Нам задали только доделать проект по истории.
- Спасибо, Свет. Станцуем вместе как-нибудь.
Этот день с каждым часом становился все лучше и лучше.
Ближе раздалась трель звонка моего мобильника. И этот звонок стал судьбоносным.
На том конце провода – мой дядя, креативный директор одной крупной маркетинговой фирмы. Именно по его совету я несколько месяцев назад отправил одну из своих работ на всероссийский конкурс, спонсором которого и была та самая компания.
Ты прошел в полуфинал, сказал он. И в этот момент я был готов танцевать самбу на своем письменном столе. Но вскоре радость улетучилась, и на смену ей пришло осознание, что теперь придется работать еще больше. Что ж, я готов.
Я ужинал, когда телефон крякнул (самый креативный рингтон и самые безбашенные друзья – мой диви по жизни), извещая о новом сообщении.
«Come over».
Юля. Только она всегда писала «приходи» по-английски. Фишка у нее такая была.
«Что-то случилось?», - написал в ответ.
«Это зависит от точки зрения. Во вселенских масштабах – абсолютно ничего».
 «Прости, Юль, я сегодня немного занят».
«Ладно», - ответил она.
***
Вся следующая неделя ушла на то, чтобы закончить картины, что писались под лозунгом «свободу можно найти везде», и чтобы отправить их для прохождения следующего этапа конкурса. Сделав все это, воскресным вечером я уснул, удовлетворенным и крайне довольным собой.
Но у этой ночи были на меня другие планы.
Я проснулся от резкой боли в районе желудка такой силы, что казалось, будто в живот воткнули нож, и он вошел по самую рукоятку. А потом еще его прокрутили. Пару раз.
В комнату сонная, со спутанными волосами ворвалась мама.
- Что с тобой, милый?
Она кинулась ко мне. Видимо, во сне я кричал, поэтому и разбудил всех.
- Вызови… скорую, - прохрипел, не в силах произнести что-то еще.
***
- Ты как, старик, держишься?
Я кивнул Косте.
- Терпеть не могу цвет больничных стен. Вот какой он?
Костя пожал плечами.
- Всего лишь жалкое подобие зеленого.
Я тяжело вздохнул.
- Хреново выглядишь, - подметил Костя.
- Ты тоже.
Мы с Костей не виделись чуть больше трех недель, за это время он заметно отощал: щеки впали, о скулы можно было порезаться, под глазами залегли глубокие тени, которые слишком сильно выделялись на фоне бледной, как у мертвеца, кожи.
- Как дела? – спросил я. – Складывается ощущение, что ты сбежал из морга, чтобы навестить меня.
Костя рассмеялся, и в его смехе проскальзывали истерические нотки.
- Почти что из морга, - ответил он.
У меня внутри все похолодело.
- Юля, - произнес он на выдохе.
Медлил, будто обдумывал: говорить мне или нет.
- Попытка суицида, - снова на выдохе. – Ты же знаешь, что она не любит боль, поэтому соорудила такую хитроумную штуковину, наподобие рычага. Дернула за шнурок, механизм пришел в действие, и кухонный нож разрезал запястье.
- Почему ты мне раньше не сказал? Я целых полторы недели провалялся в этой чертовой больнице, из-за проблем с желудком, пока моя девушка пыталась покончить с собой!
- Не хотел отвлекать.
- Кость, я тебя сейчас ударю.
Но вместо этого начал в хаотичном порядке набрасывать на себя вещи.
- Держи, - я протянул Косте свою бейсболку, сам в это время натягивая капюшон толстовки так, чтобы не было видно лица.
Обшарил по карманам и нашел немного мелочи. На проезд не хватило бы.
- В какой она больнице? – спросил я, зашнуровывая кроссовки.
- В двадцать третьей.
- Идем.
Мы без труда покинули место моего заточения, не заметно проскользнув через открытую дверь в отделении приемного покоя.
Я передернул плечами, сбрасывая невидимый груз своих и чужих болезней.
- Прощай, тюрьма тленных пленников мира.
Я бросился бежать со всех ног, подальше от этого страшного места. Костя, как ни странно, последовал за мной.
- До двадцать третьей всего полчаса, если бегом.
Адреналин бурлил в жилах.
Мы с Костей бежали со всех ног. Холодный воздух жег легкие. Я чувствовал себя живым. Впервые за последние несколько месяцев, исключая светлые дни, когда я творил.
Мы действительно добрались до двадцать третьей меньше, чем за полчаса.
Сердце наполняла непонятная тревога. Вдруг с моей Юленькой действительно что-то не так?
- Кем вы приходитесь больной? – спросил высокий мужчина-врач с высоким лбом, испещрённым множество морщин.
На мгновение мне стало жаль этого человека. Наверняка, он всю жизнь проработал в больнице, спас тысячи жизней. Его глаза, как и любого человека, нашедшего свое место в жизни, светились добротой и пониманием. Сильная личность, достойная уважения, но был ли ы его жизни драйв?
Я передернул плечами, отгоняя ненужные мысли. Вероятно, врач не хотел, чтобы этот драйв был.
- Я – отец ее будущих детей.
- А я друг будущей семьи.
Врач пропустил меня без возражений, а вот Костик остался ждать за дверью.
Юля всегда была слишком худой, даже для своего маленького роста, но на фоне огромной больничной койки с белоснежными простынями казалась еще меньше.  Она лежала, свернувшись клубочком, и тихонько посапывала. Одна в просторной палате.
- Маленькая моя.
Я тихонечко сел на край кровати, стараясь случайно не задеть девушку, которая в тот момент могла рассыпаться, как фарфоровая кукла.
Она открыла глаза и посмотрела на меня. Сначала взгляд был мутным, ни на чем не фокусировался. Я уже начал думать, что она меня не узнает. Но потом он прояснился.
- Саша?
В горле стоял комок, будто туда напихали ваты. Я мог лишь кивнуть.
- Из-за этих чертовых таблеток мозги как каша: ничего не соображаю.
- Я знаю одно лекарство, которое может тебе помочь.
Точнее не одно, а три. Любовь, внимание, забота.
Я прикладывал все силы, старался, чтобы Юля скорее поправилась. И через две недели ее отпустили, попросив лишь подписать некоторые бумаги.
Сеансы у психоаналитика были заменены свиданиями со мной.
***

«Come over».
После того случая я начал нестандартно реагировать на такого рода sms-ки. Спокойствие, Александр, она всего лишь хочет видеть тебя и просит прийти.
Лето потихоньку вступало в свои права. Жарило так, что не хотелось ни рисовать, ни читать стихи, только гулять и ничего не делать.
И я наслаждался каждым деньком теплого сезона. Жизнь снова шла в гору. И делала она это, не потому что так сложились обстоятельства, а благодаря нашим совместным с друзьями усилиям.
- Ну и что за фигня? Зачем вы вытащили меня на крышу? Я, между прочим, была крайне занята.
- Сериал смотрела?
Костик засмеялся.
- Давай на счет «три», - сказал он.
Один, два, три.
- Шерлок Холмс!
Юля улыбнулась, это был ее любимый сериал.
- И на крышу нас вытащил Костик, потому что я пришел только из-за твоей смс-ки.
 Юля пожала плечами, как бы соглашаясь: «ладно».
С крыши ее дома открывался поистине захватывающий вид. Сгущались сумерки, и дома из серой однотонной массы превращались в огромное полотно, прошитое лучиками множества искусственных солнц. Люди просто начали включать свет в своих домах.
В тот момент на меня снизошло озарение: я наконец-то нашел баланс, смог гармонично сочетать в своей жизни вещи, которые люблю, и людей, без которых любое, даже самое примитивное существование было бы решено смысла.
Я был благодарен Судьбе за то, что она дала мне шанс совершить ошибки, а потом найти способ их исправить. Найти Баланс с большой буквы «Б».
- Ты чего? – Юля пихнула меня локтем в бок.
- Ничего, просто думаю о том, что я счастлив.
Я притянул ее к себе и чмокнул в макушку.