Война и Мир в августе 1945г. К 70-летию нашей побе

Юрий Куратченко
                ВОЙНА И МИР В АВГУСТЕ 1945г.
               К 70-летию нашей победы в ВОВ 
           Глава  из исторической  повести  «Мария».

Война и жизнь в детдоме, для Жоры закончились с Победой! Также неожиданно, как и начались.    В детдоме вдруг начался непередаваемый по радости общий для всех праздник, не похожий ни на один  известный, заполнивший всё и вся.  По ликованию взрослых и подростков, это и был праздник, объединявший все, известные  праздники: и день рождения, и  первое Мая, и Новый год – все праздники сразу! 
   
Был июнь 1945 года. Мария с Алексеем приехали в детдом первый же день, как оказались в Хабаровске.  Затискали сына в своих объятиях, а он, переполненный  чувством тоски по ним, никак не мог выпустить наружу свою радость, и словно истукан, сдержанно принимал их объятия. Наконец мама дала ему  передышку,  и Жора тут же   побежал за своими вещами.
– Постой, сынок! Не надо. Война ещё не кончилась. – Остановил его  отец.
–  Как не кончилась? Вы не за мной?
– Мы к тебе, повидаться!  У нас ещё предстоит боевой поход   на войну с японцами.

– Я убегу. Я тоже хочу воевать! В Амурской флотилии нужны юнги.
– Откуда знаешь?
– Юнги сказали. Они ходят в нашу школу.
– Вот видишь! В школу ходить надо, несмотря на войну!
– Когда они в боевом походе, они не ходят в школу,– Жора долго ещё убеждал родителей в своей решимости.
– Ладно, Я поговорю с командующим, – сдалась, наконец, мама, обнимая и успокаивая сына. Отец только хлопнул руками себя по бёдрам. Он был против такого решения.
      
    Мария встретилась с некоторыми офицерами штаба Округа, включёнными  в штат комендатуры Южного Сахалина.   Их беспокоила  такая же, как у Марии,  проблема:  необходимость оставления  детей в детдоме ещё на неопределённое время.    Пошли на приём к командующему.
. – Товарищ Командующий! Я не   могу больше позволить себе, чтобы сын   оставался в детдоме.  Решение вопросов административного управления на Сахалине займет год, два времени. Мы с мужем оба не сможем прервать свою службу.  Когда ещё представится возможность вернуться за сыном? – Мария положила рапорт на стол командующего с просьбой зачислить сына в штат батальона обеспечения.

 – Я Вас понимаю. Но война –  есть война! «Обозы» идут вторым эшелоном.  А Вы, с каким вопросом? – Обратился он к офицерам, пришедшим с Марией.
 – С таким же. – Офицеры положили на стол рапорта. – Мы все остаёмся там, в составе  контингента первой военной администрации и комендатуры при формировании военных гарнизонов на возвращенных территориях.
 – Просто добровольческая армия какая-то! – Усмехнулся Командующий.
   
     Он почитал рапорта.
 – Все вполне по возрасту укладываются в категорию «сынов полка». Скажу Вам, откровенно, что и у меня такая же проблема. Сын Борис, просто ультиматум выставил. – Хочу на фронт. Я уже хотел его с собой взять.
 – Николай Иванович, надо создать отделение связи при батальоне обеспечения. Всех вестовыми зачислить. Мы уже и старшину для них подыскали.
 – Вы меня под монастырь подведёте.  Хорошо! Готовьте приказ.
     Офицеры взяли под козырёк и вышли.
   
 Война с Германией была выиграна. Предстоящая война с Японией не предвещала больших потерь и трудностей. Япония была измотана войной на море с  Соединёнными Штатами Америки и на суше с Китаем, пытаясь сохранить свой оккупационный режим в северной провинции Китая, в Манчжурии. Этот режим и держал в боевой готовности №1 весь Дальневосточный военный округ всю войну. 
 
 Мария присутствовала на оперативном совещании, где, Главнокомандующий войск, участвующих в Японской войне, маршал А.М.Василевский обрисовал политическую обстановку перед операцией.
 – Февральская 1945 года Ялтинская конференция антигитлеровской коалиции определила участие СССР в войне с Японией через три месяца после капитуляции Германии. Получается – начало 9 августа.  СССР получил право на возвращение  Южного Сахалина, ранее  принадлежавшего России,  и южной гряды Курильских островов  между Сахалином и Японией: Уруп, Итуруп, Кунашир и Шикотан, . Присутствие советских войск, согласно договорённости в Ялте, на японских островах в этой войне – не допускается.  Это обосновано  безусловной прерогативой США, как страны уже ведущей объявленную войну с Японией. Советский Союз   не находится в состоянии войны с Японией. Это  обсуждено и записано в официальном протоколе конференции. Уинстон Черчилль, опасается   мощи советской армии,  категорически возражает против высадки наших войск на островах Японии. Ясно, что это ущемляет интересы СССР,  как союзника антигитлеровской коалиции, при разграничении территории Японии.
            
     В перерыве совещания по открытию японских  фронтов, офицеры разведуправления доверительно обсуждали полученную информацию о планируемой высадке войск на  острове Хоккайдо. Высказывались различные  варианты реакции США на игнорирование Сталиным этого несправедливого решения Ялтинской конференции. Оно противоречило только что достигнутым принципиальным договорённостям по разграничению сфер влияния в Европе после капитуляции  Германии.  И этот принцип равновесия сил влияния коалиции по усмирению  агрессоров,   должен был распространяться и на Японию, как союзника  Германии по второй Мировой войне.

     И только А.М. Василевский и Н.И. Крылов знали истинную причину  Сталинского решения  по высадке на о. Хоккайдо. Хитрому  Сталину удалось выкроить несколько минут для непротокольной беседы с Ф. Рузвельтом без У. Черчилля и убедить Рузвельта  дать согласие на высадку наших войск на Японских островах после объявления нами войны Японии. Для этого разговора  Сталину хватило тех несколько минут, которые образовывались в протоколе встреч глав правительств в Ялтинском дворце.

    Джон Ф. Рузвельт жил в Ливадийском дворце, а Уинстон. Черчилль – в Юсуповском. Рузвельт приезжал немного раньше, буквально на минуту, чем У.Черчилль, и вместе со  Иосифом В.Сталиным встречали его на крыльце Ялтинского дворца.  Этот тайный неофициальный казус переговоров и был использован в тайных планах Генштаба  в войне с Японией.

План Дальневосточной кампании включал в себя четыре операции: Маньчжурскую стратегическую наступательную, Южно-Сахалинскую стратегическую наступательную, Сейсинскую и Курильскую десантные.   2-я Армия ДВ фронта совместно с Тихоокеанским флотом под командованием адмирала И.С. Юмашева должна была обеспечить самостоятельное проведение сухопутной наступательной Южно-Сахалинской и морской Курильской десантных операций. Боевые части 2-й Армии должны были освобождать Южный Сахалин, и острова Кунашир, Шикотан, Итуруп и Уруп. Эти острова и южная часть острова Сахалин до Русско-Японской войны 1905 года, от 50-й широты были российской территорией. В результате поражения в той войне, эти территории отошли к Японии. Теперь предстояло вернуть их назад.

  Кроме того, 2-я Армия ДВ фронта должна была также обеспечить Сейсинскую десантную операцию и поддержку с Японского моря проведение 1-й Армией ДВ фронта Харбинско-Гиринской сухопутной операции в Манчжурии, с дальнейшей высадкой в Японии. Это был советский блицкриг, продуманный и удачный, в отличие от немецкого блицкрига в России. Реальное сопротивление японцев в Маньчжурии продолжалось менее недели. Японцы активно сопротивлялись только у границы, а потом быстро отступали.

  В проведении сухопутной наступательной Южно-Сахалинской операции, участвовали два корабля транспортника 2-ой Армии ДВ фронта. Первый,  непосредственно участвовал в освобождении южной части острова Сахалин. Второй транспортник должен был следовать с первым до залива «Анива» а затем продолжить свой боевой поход по освобождению Курильских островов, начиная с самого южного – Кунашира. Подводники  обеспечивали сопровождение  и охрану транспорта  в Японском море, и свободный проход второго транспорта с боевым конвоем через пролив Лаперуза. На завершение морской части   операции, отводилось семь дней. Общее руководство военными действиями в войне с Японией осуществляло Главное командование войсками на Дальнем Востоке во главе с Главнокомандующим – Маршалом Советского Союза А.М. Василевским…

 Подготовка к войне с Японией началась в мае 1945 года, сразу после победы над Германией. Для участия в ней привлекались войска, расквартированные на Дальнем Востоке и в Забайкалье, Тихоокеанский флот и Амурская военная флотилия. К тому же с запада были переброшены значительные силы. Всего было сосредоточено свыше 1,6 миллиона солдат, свыше 36 тысяч оружий, 5,5 тысяч танков и самоходных орудий и свыше 3900 боевых самолётов. Японская армия значительно уступала нашей армии в численности и качестве вооружения, уступала она и в качестве боевой подготовки. Поэтому исход войны был предрешён. 
      
  Но в планы Сталина и Генштаба  вмешались силы небесные. К этому времени Рузвельт умер, США возглавил Трумэн, союзник позиции Черчилля по сдерживанию СССР в войне с Японией. Ему не терпелось явить миру атомную бомбу и навсегда напугать СССР  В  обсуждаемых вариантах  реакции  США,  на намерения высадки наших войск  на Хоккайдо   допускался и этот устрашающий вариант, в корне изменяющий расстановку геополитических сил в мире.  История стояла на пороге  самоуничтожения…

                *      *       *
      В успехе операции сомнений не было, поэтому начальник штаба Армии Н.И. Крылов позволил зачислить несколько детей офицеров своего штаба в батальон обеспечения, в качестве сынов полка. Кроме Жоры в эту команду попали подростки: Гена Грязнов, Толя Докторов и сын генерала – Боря Крылов. Всех обмундировали в солдатскую форму. Сержантом этого небольшого отделения назначили 14-летнего Бориса Крылова. На все шуточки по поводу его назначения, он серьёзно отвечал:
 –  Ничего не рано! Все генералы начинают с сержантов. Вон, у  Аркадия Гайдара в 14 лет под командованием была целая рота! А у меня лишь отделение «сынов полка». Всё впереди!

Командовал отделением старшина Колесников Василий, на груди которого красовались боевые медали. Старшина по-отечески был строг с сынами полка и в то же время добр, терпеливо наблюдая за их уже не детскими солдатскими фантазиями и разговорами. Так несколько детей-подростков  офицеров штаба армии, взятых из детдомов, приказом по армии зачисли в роту связи батальона обеспечения штаба 2-й Дальневосточной армии, как сынов полка. Это решение командующего по законам военного времени было исключительным и опасным, но по человеческим меркам понятным и великодушным и   в рамках его компетенции. 

 Детям-подросткам родители объяснили их участие в этом военном походе, взяв слово, беспрекословно слушаться всех и соблюдать дисциплину. За этими офицерами комендатуры во втором эшелоне следовали их жёны с вещами и детьми. Второй эшелон должен был формироваться после завершения задач первого эшелона.  Жоре повезло, если это слово уместно для войны, поучаствовать в этих событиях в первом боевом эшелоне. Мария и Алексей служили в штабе Дальневосточного военного округа и были определены при формировании армий для войны с Японией в штаб Армии 2-го Дальневосточного фронта под командованием генерала армии М.А. Пуркаева и начальника оперативного штаба 1-го Дальневосточного фронта генерала армии Николая Ивановича. Крылова.Это позволило Н.И.Крылову принять решение  по  «сынам полка».

 После этого решения всё завертелось, как в беличьем колесе. Жору забрали домой, в  довоенную квартиру. Там был полный беспорядок: чемоданы стояли на табуретках, на полу, на кровати, и вещи постоянно перекладывались из одного чемодана в другой, или в отдельную кучу. В результате было собрано три небольших чемодана и небольшой оружейный ящик с самым необходимым скарбом.   

 Пришла машина, Жору, вместе с чемоданами погрузили в кузов штабной машины, отец сел за руль, мама села в кабину и отправились в долгий путь в воинскую часть на «Красной речке», под Хабаровском. В этот же вечер этот «кунг», так называлась штабная машина, погрузили на платформу железнодорожного состава с военной техникой. На несколько дней пути до Владивостока эта штабная машина, без кровати и туалета, со всеми походными неудобствами,  стала новым и желанным  домом для семьи Марии, приводя Жору в неописуемый восторг.

 Во Владивостоке состав поставили на грузовых путях товарной станции морского порта. Предстояла погрузка техники на транспортный пароход. Оказалось, что кроме  Жоры, в таком же положении  оказалось еще  несколько детей офицеров, допущенных к участию в военном походе. Их     вместе с женщинами-офицерами разместили в двух купе  плацкартного вагона. В другой половине разместились офицеры штаба. Все солдаты жили в других вагонах и  охраняли состав. Все питались в походной кухне, стоящей прямо на платформе. На путях морского порта состав простоял до погрузки на корабль.  Мария с отцом приходили поздно вечером. Отец готовил штабную автотехнику к погрузке. Оперативная работа штаба выполнялась здесь же, по ходу.

Хорошо освоившись  с окрестностями  Жора  самостоятельно, по поручению родителей, ходил за покупками на морской базар. На базаре продавались различные морепродукты: от морской капусты и морских огурцов, трепангов и морских звёзд, до различной рыбы, свежей, копчёной и солёной. Однажды Мария послала его купить варёного краба. Крабов продавали у самого бетонного причала.

Впервые в жизни Жора оказался на берегу не просто моря, а целого океана –  Тихого океана, и вдохнул терпкий, солёный специфический запах моря и рыбы.   Разнообразная, свежая рыба хранилась  в различных ваннах и чанах. Особенно поразили Жору громадные    со страшными клешнями крабы, которые ещё шевелились в огромных кучах на брезентах, прямо на земле. «Такая клешня может перекусить палец!» – так пугал всех продавец, когда к ним притрагивались, выбирая. Тут же рядом стояли огромные, прокопчённые чаны с кипящими в них крабами.

Продавец по одному ему известному признаку определял готовность крабов, вилами вытаскивал их из чана и тут же  свешивал с помощью специальных крючьев на натянутой проволоке. Ряд висящих  крабов, больших, красно-белых панцирей, с множеством торчащих вокруг панциря длинных лап и клешней, вызывал дрожь. Казалось, будто из моря выползла армия морских, огромных пауков, и угрожающей, воинственной колонной двинулась на берег, на людей. А за ними вдали грозно шумело море, будто из моря шла очередная колонна воинствующих неземных пауков. Жора, окаменев от устрашающего зрелища, смотрел на это виртуальное наступление, забыв, что его сюда привело.

– Эй! Мальчик, ну выбрал себе подходящего краба? – Вывел его из оцепенения и размышлений  продавец крабов. – Бери любого, какой тебе нравится, только скажи, я сниму сам.
 Жора  не представлял себе, как он со своим малым ростом, понесёт любого из них до вагона. Если его нести в руке, то клешни будут тащиться по земле. Если взвалить на спину, через плечо, то Жора весь выпачкаюсь текущим из него соком.
 – Вот этого! А как я его понесу? – Недоумённо спросил он,  и указал на самого маленького, из вывешенных на проволоке крабов. Продавец снял его и бросил на весы. Краб потянул три  килограмма.

– А вот так! – Сказал продавец. Он достал из-за кучи с крабами палку, примерил на его  рост, взял выбранного   краба, подвесил его с помощью верёвки на один конец палки и примостил это удилище с висящим на конце крабом на Жорином плече.
– Донесёшь?! Можешь, нести как удочку на плече! – Сказал продавец, поддерживая поклажу на плече, пока Жора рассчитался. Радостный, что всё так решилось, он  поспешил на вокзал.

 Мария уже ожидала Жору. Она прямо на столе в вагоне быстро оторвала ему все клешни и лапы. Дала Жоре в руки ножницы и велела расстричь все мягкие соединения в лапах и клешнях. Дело оказалось не простым. Пока мама разделывалась с панцирем краба, Жора успел подготовить только три большие лапы. Мария вытащила из них мякоть, которая выглядела как красно-белые, волокнистые сосиски, и принялась за оставшиеся клешни. Они были толстые, твёрдые и поддавались только ножу. Когда всё было извлечено, получилась большая миска крабовой мякоти. Из мякоти мама извлекла плоские сухожилия, порезала мясо на мелкие кусочки, разобрала на волокна, посыпала пряностями и выдавила на кучку мякоти целый лимон сока. Полная миска крабового салата была готова. Остатки она положила мне в тарелку.

– Возьми, поешь, надень чистые брюки и рубашку. Пойдёшь со мной. Понесёшь гитару.
    Жора понял, что этот вечер он проведу не в вагоне. Мама пошла в кунг, недалеко на платформе, и через полчаса вернулась с причёской, в туфлях и летнем макинтоше поверх гражданского платья. Нести Жоре пришлось не только гитару, но и большую миску с крабовым салатом, завёрнутую в полотенце и поставленную в авоську.

 Смеркалось. Они пошли к зданию вокзалу, где их уже ждал Виллис с тентом. За рулём сидел знакомый Жоре офицер штаба – старший лейтенант Чеботарь, из комендантского батальона, Петр Мефодиевич. Так уважительно,по - взрослому, заплетаясь языками в сложном отчестве,  называли его, сыны полка. Весёлый нрав дополнял его весёлую фамилию. "Опять Чеборарь что-то отчебучил!" - Часто слышали они от взрослых.
– Здравствуй, солдат! – Он протянул руку. – Садись на заднее сиденье. Держи крепко миску и гитару.

Усадив маму на переднее сиденье,  виллис помчался  по затемнённому городу, по холмам Владивостока, словно по стоячим волнам: с волны на волну, как в Хабаровске. У Жоры   захватывало дух от езды и от радости, свалившегося на него приключения. «По долинам и по взгорьям».. трясущимся от дороги голосом напевал он. Мария обернулась, но увидев его выражение лица, переисполненное  ощущением счастья, заулыбалась и ничего не стала говорить ему!
. – Он счастлив! – Пояснила Мария Петру.

 Наконец, виллис  остановился. К дому, стоящему на склоне холма, пришлось спускаться   по небольшой деревянной лестнице. В  доме  стояла праздничная суета. Накрывался большой стол. Вокруг него стояли наспех сколоченные скамьи. Мария сразу же включилась в подготовку застолья. Жору отвели в маленькую комнату, где уже находились девочка и мальчик, младше его.
– А что празднуют? – Спросил Жора, на правах гостя, кивая на длинный стол,  занимающий всю комнату.
–  Победу и свадьбу! – Захихикали дети.
– Чью свадьбу? – Удивился Жора.
– Дяди Пети и тёти Любы! – Опять хихикнули они.

 Жора расплылся в улыбке.  Дядю Петю он знал, а вот тётю Любу – нет.
– А кто она?
– Она наша тётя, родная тётя! – загалдели маленькие хозяева.– Медсестра в госпитале.
 Жора вспомнил, что когда они грузились на Красной речке под  Хабаровском, Петя подвернул ногу и хромал. В плацкартном вагоне воинского состава, где жили все офицеры, он его не видел. А сегодня, когда он садился в машину, он уже не хромал.
. – «Значит, познакомился здесь, во Владивостоке, в госпитале, пока лечился». – Сделал правильный мужской вывод Жора.

 Гости собрались быстро, по-военному дружно. В основном офицеры, мужчины и женщины. Некоторые из женщин, как и Мария, были в гражданской одежде.   Петр Мефодиевич, в гимнастёрке, при орденах и нарядная невеста, тётя Люба, встречали гостей, принимали поздравления, подарки и приглашали к столу.

  В комнату, откуда Жора с любопытством наблюдал за происходящим, заглянули мама и папа. Сказали, чтобы он никуда из дома не уходил. Смеркалось. Режим светомаскировки продолжал   действовать. Окна занавешивались .плотными шторами. Папа был в новом кителе с погонами капитана, а на его груди позвякивали две боевые   медали: «За боевые заслуги» и «За победу над Германией».

  Мама была в кашемировом платье, бледно-сиреневого цвета, с небольшим декольте. На шее золотой медальон, а на груди, прямо на платье – медаль «За победу над Германией». Её тёмно-каштановые с редкой проседью волосы были уложены валиком. От неё исходили приятный аромат духов и родная теплота. Жора  умилённый её красотой и своей истосковавшейся любовью к ней,  не стесняясь, полез обниматься и целоваться.

– Какая ты красивая! – Шептал он ей на ухо.
– И ты у меня, тоже красивый, солдатик! – Поправляя загнувшийся большой стоячий воротник гимнастёрки, и тиская его, ласково говорила она, понимая их взаимную тягу к нежности за накопившуюся разлуку.

   Это был первый праздник после войны, когда  все трое были вместе. Вся тоска детдомовского ожидания этих объятий вырвалась наружу, и Жора долго не отпускал её. Он задыхался от кома в горле, ставшего привычным с начала разлуки с родителями  и не стыдился навернувшихся слёз. Мария терпеливо ждала, когда он успокоится, гладила,  обнимая  его плечи, и украдкой вытирала свои слёзы о его солдатское плечо.  Ком в её горле медленно таял и безмолвно истекал слезами. Это были слёзы истосковавшихся родных душ и счастья.
.
– «Солдат не плачет, и не теряет бодрость духа никогда»! – На ухо сыну пропела  Мария. Она чувствовала как оно, счастье, с  их  слезами  проникало через  мокрую от слёз гимнастёрку, в душу её сына-солдатика, и видела, как он блаженно улыбался. В ответ, её   душа, наполнялась   любовью, которую не передать словами.

. – Что это с Вами? – Грозно, шутя, спросил подошедший отец, заметив их слёзы. –  Прекратить сейчас же!
 – Мы победили! – Недвусмысленно ответила мама. Все трое обнялись.

– Мария Герасимовна, вас генерал зовёт! Не хочет без вас начинать! - С едва уловимой нежностью прервал объятья самый красивый, как казалось Жоре, капитан Коломников Александр. 
– Иду, Фролович! – Отозвалась она. От этого тёплого "Фролович" в груди Жоы резануло чувство ревности.Он становился мужчиной.
 – Я пойду? – Как бы спрашивая у сына разрешения, прошептала она. Жора нехотя кивнул и отпустил её…

   Потом были тосты: За Победу! За новобрачных! За любовь! За женщин! За Родину! За Сталина! За командующего Н.И. Крылова, присутствовавшего на свадьбе! И снова: За Победу! И снова: по кругу. Потом мама пела под гитару романсы: «Тёмно-вишнёвая шаль», «Калитка», «Отцвели уж давно, хризантемы в саду». И весь свой репертуар, который Жора  помнил и любил беззаветно.

  Потом генерал попросил спеть «Тёмную ночь». Мама запела, а он стал подпевать так тихо и проникновенно, что никто больше не посмел присоединиться. Боевые офицеры слушали, молча, а по их огрубевшим щекам катились слёзы. Когда мама закончила петь, генерал встал, поцеловал маму и произнес тост:
 - В Вашем лице, за  всех женщин России!
 
  Это было в августе 1945 года! Впереди была ещё одна война – с Японией. И он, сын полка Жора, принимает в ней участие. Впервые, благодаря этой свадьбы и тостов застолья, пришло осознание, что он участвует в истории страны и мира! Гордость за это открытие себя и собственное достоинство переполняли его…

 Погрузка военной техники на транспортный корабль –   двухтрюмный сухогруз – началась на следующий день после этой походной свадьбы…