Первые петухи уже известили о начале нового дня. Утренняя свежесть июльского лета пробилась сквозь открытое окно и уже, проснувшись, не хотелось валяться без толку и в голове кружились разные очаровывающие мысли о предстоящем дне.
Все еще спали и я долго сидел у окна, наслаждаясь утренним восходящим рассветом. Из ближайшего леса несся пленительный запах грибного чудодейства природы. Мое сердце рвалось туда, на таежные тропинки, поискать затаившихся под своими шляпками маленьких друзей, так искусно издававших тонкий, ничем не подражаемый запах лесного лакомства.
Решение было принято быстро. Пока мать, бабка, дед Егор еще спали, я быстро оделся, схватил в чулане корзинку и вышел, шагая по знакомой тропинке, углубился в лесную чащу.
Дождей в июле было мало, но вблизи реки Оки, в зарослях и укромных местах, можно было найти целое семейство маслят и подосиновики.
В ближнем лесу было все истоптано. Казалось, грибники уже по нескольку раз обходили эти места, и надежды найти хоть что-нибудь оставалось мало.
Я шел все дальше и дальше к дальнему лесу. Высокая трава еще была сырая, но сапоги спасали и, чувствуя тепло в ногах, легко шагалось.
Вот уже стали попадаться первые подосиновики. Их краснобардовые шляпки выглядывали из высокой травы, и, окинув взгляд с высоты, можно было их легко обнаружить. Я шел по ложбине к реке, углубляясь в чащу леса. Солнце еще не вставало, было около шести утра. Небольшие тучи заполонили небо, предсказывая наступление ненастья.
В душе моей было не спокойно от чувства, что не сказал родным о своем уходе, ушел самовольно, мало ли что случится? На душе болело.
Внезапно встрепенулась из кустов какая-то птица, что- то заставило меня остановиться, оглядеться. Незнакомая тропа уводила вправо. Куда она ведет?
Все казалось одинаковым, но легкий испуг, как стрелой, пронзил мое тело.
Давно я здесь не был. В детстве мы бегали здесь, не замечая этих троп и не останавливаясь, все шло само по себе. Очевидно, когда в компании друзей, да еще детский азарт первенства сглаживал все наши представления о безопасности, мы искали, находили и радовались удаче.
Что- то чужое и незнакомое, охватывающее кружило вокруг меня, состояние безнадежности заставило меня вздрогнуть, я понял, что окончательно потерял ориентир.
В то же время, какая то неведомая сила как магнит действовала на меня извне, уводила меня влево, ноги шли послушно этой силе, хотя, все говорило за то, что нужно повернуть вправо. Мысли окончательно спутались, что- то звало и этот зов, издалека, все усиливался по мере того, как я продвигался. Что-то манило и оправданно успокаивало, еще раз подтверждая правильность выбранного мной пути. Так, незаметно, я вышел на широкую поляну.
Запинаясь за сучья, я позабыл о радости первых находок, я почти бежал вперед, лишь бы не останавливаться, и остаться опять наедине в этом глухом месте.
Э-э-э-й! – кричал я в глухую пустоту, э-э-э-й – окликалось эхо, но никто не отзывался, и это окончательно меня напугало.
Выйдя на заросшую дорогу я застыл от неожиданности, глаза мои не верили увиденному. Все было как во сне. Навстречу мне, из-за пригорка, мелькнул знакомый силуэт, что-то близкое, до боли знакомое, как вихрем пронеслось в моем сознании. Конечно, это была моя мать. Уверенно шагая, неся корзинку грибов, она плыла, появилась в моем видении, как мираж, и, уже подходя, улыбаясь, спросила – Что? Заблудился, сынок, я так и знала.
Слезы нескончаемой радости выступили у меня из глаз. Мамочка! – вырвалось из моей груди, как же так? Ты была со мной?
Еще там, находясь в полном одиночестве, что-то притягивало и укрепляло невероятную чувствительность двух родственных душ на расстоянии и вела нас к нашему сближению. Не просто так все должно было случиться. Ее трепетное сердце словно чувствовало момент моего ухода и она, поддавшись своему материнскому инстинкту, истиной любви ко мне, пошла за мной. Она была моим проводником, шла рядом, параллельно, и судьба свела меня с ней, и это случилось.
Сердце мое сжималось от радости. Мы шли навстречу друг другу. И эта радость, неожиданной для меня встречи, окончательно меня расклеила. Ноги как будто онемели и не хотели двигаться.
Нежные руки ее, потянулись ко мне, согревая и успокаивая все жилки моей растревоженной души.