Остановки роман

Коля Антонов
ОСТАНОВКИ
(роман)
Юле, Глебу, Александру и Владимиру с покаянием посвящаю.

Акт Первый. Остановки.
Часть первая

У кого крошки изо рта валятся, тот скоро умрёт.
Спи, Сашенька, не реветь!   Спать, Сашенька, не реветь!
В двери ломится медведь.
Лют и страшен этот зверь!
Он ломает нашу дверь.
Спи, Сашенька, ни гу-гу! Спать, Сашенька, ни гу-гу!
Вон ещё несёт Ягу!
С толстой палкою, клюкой. С толстой палкою-клюкой
Аж-ин страшно мне самой!
Спи, Сашенька не реветь! Спать, Сашенька, молодец!
Под полом лежит мертвец!
У него-не как у нас,
Две дыры за место глаз.
Поздней осенью я решил уехать. На ночном вокзале было непривычно пусто. Пахло все так же, как и много лет назад, когда я впервые приехал в Город – запах поездов, странствий,  надежд. Теперь, уже неосуществимых никогда. Поезд стоял на первой платформе, и редкие фонари лениво качали выпуклыми тусклыми глазами под ветром и дождём. Пока я шёл вдоль омертвелого состава к своему вагону, дождь превратился в снег первый снег… колючий и нежный, как рот ребёнка, едва наполненный пригоршней белого пляжного песка. Двери вагона были ещё закрыты, и я курил в кулак моля о том, чтобы оказаться в купе одному. Ведь если не сбываются надежды, то, может, хоть сказки сбудутся. Ну, или одна.
Комната. Сыро и холодно, это даже не ощущение шкуры, а ощущение видимого. Много комнатных растений и живых цветов. С потолка свешивается серпантин новогоднего дождя, повсюду бумажные фонарики, маленькие ёлочные игрушки.  Вечер. За окном слышно, как иногда проезжает трамвай. За стеной надсадно кашляют, а потом тихий смех.
Безумные дни. Хотя почему безумные? Обычная после праздничная неразбериха. Кто-то продолжает праздновать. А я? Я, как обычно, «не по-детски» грущу. Сегодня не вклиниваюсь ни во что. Голова предательски отказывается работать - нет, не с похмелья! Скорее оттого, что последние два дня я провела в полном одиночестве. Тупо смотрела телевизор, либо просто валялась в полудрёме на диванчике. Искристые идеи, как не пыталась их в себе вызвать, отказывались посещать мою некогда ясную голову. А сейчас? Что я делаю сейчас? Вновь безответственно трачу своё драгоценное время. От нечего делать… просто сидя дома одна и глядя на виолончель.
Виолончелистка - худая, высокая, красивая.  Она сидит в тесной комнатке на диване, курит и рассматривает подушечки пальцев на левой руке. На ней зелёный свитер, серые джинсы и тёплые носки. Звонит  мобильный телефон. Виолончелистка читает сообщение. Ещё звонок. Читает. Звонок. Читает. Отшвыривает от себя мобильный в сторону. Поднимается, подходит к стоящей в открытом кофре виолончели,  вынимает инструмент. Тушит сигарету. Достаёт смычок, трубочку канифоли и тряпочку, подкручивает, протирает, трогает колки, прислушивается, печально улыбаясь, смотрит на сползшую резинку подставки. Замирает, вздохнула, выдох начался, и двинула смычком от фа... Пододвигает ногой маленькую табуретку,  прикручивает шпиль - проводит смычком по струнам. Опять прислушивается... Сыро... Звонит телефон - мелодия отличается  тональностью, но, впрочем, узнаваемо, другая. Виолончелистка играет, не обращая внимания на звонок, который то смолкает, то снова звучит. Доиграв, она убирает виолончель в кофр. В обратном порядке: сначала смычок ослаблен, потом канифольный бочонок с тряпочкой в кармашек, а... Ставит кофр в угол. Открывает шкаф, вынимает чёрные джинсы, чёрный свитер, чёрные колготки, чёрный бюстгальтер. Переодевается. Звонок телефона. Виолончелистка берёт телефон: «Да…?»
Долго слушает, не дослушав, выключает: «Достал…»
Виолончелистка надевает ботинки, короткую дублёнку, берёт сумку, выключает свет, выходит. На стене горят зелёным светом цифры часов: часы 21:00.
В тот день, совершенно замечательный своей морозной солнечностью, когда сердце невольно сжимается от окружающей красоты белого, когда внутри звучат колокольчики, а из глаз катится слеза счастья, в большой квартире на улице Мистичурина было тихо. В дальней комнате, забравшись с ногами на стол, стоящий напротив трёхстворчатого окна, уткнувшись лицом в ладони, сидел мальчик лет шести. Худенькие плечи его, слега подрагивали, а на столешнице поблёскивали капли влаги.
Так вечер переходит в ночь, а ночь светлеет, на улице появляются дворники и собачники. Так и мы часто просыпаемся не от того, что выспались, а от того, что кто-то будит. Лучше всего, если будить будет кто-то родной, близкий. Хотя и это не значит ничего. Особенно если просыпаешься не по своей воле, когда сны, смешанные с реальностью, на поверку оказываются просто продолжением яви.
Мальчик поднял голову и посмотрел в окно, там сквозь раскачивающиеся ветки деревьев, чертящих свой вечно-меняющийся колдовской рисунок, виднелась уходящая вдаль россыпь домов, редкие запятые прохожих и прямая стрела уличного фонаря с прикреплённой табличкой автобусной остановки. Шоркнула дверь, он  прищурил глаза и увидел отражение вошедшего в комнату ребёнка, мальчика лет пяти. Тот постоял в нерешительности, осторожно прикрыл за собой дверь, потом прошёл через комнату к другому окну, упёрся руками в подоконник и выглянул на улицу.   
Когда смотришь в это окно, то видишь лишь маленький край двора, натянутую верёвку, на которой постоянно сушится бельё - и летом, и осенью, и зимой, и даже весной. В левом углу поворот асфальтированной дорожки с кустарником. В правом углу – часть гаража и соседний дом, ограждение из сетки и крытая беседка, в которой днём восседают бабушки, а по вечерам собираются молодёжные компании - они пьют пиво, курят, громко разговаривают, преувеличенно размашисто машут руками и смеются по любому поводу.
Затем мальчик спрыгнул на пол и подошёл к столу, залез на него через стул и сел рядом с тем, кто так и не шевельнулся. Глянул в окно, потом заметил капли влаги на столешнице и только после этого посмотрел старшему брату в глаза. Мальчики сидели на столе, скрестив ноги, неуловимо похожие и совершенно разные, светловолосые, худенькие, смотрели молча друг другу в глаза, а за окном в это время начал падать снег. Старший мальчик вынул из кармана смятый листок бумаги, развернул его и начал читать вслух. Он читал медленно, но без ошибок, как самый прилежный ученик или обычный талантливый ребёнок.
«Сашенька с Днём рождения тебя сынуля! Я очень по тебе скучаю, но главное слушайся Бабушку и Дедушку! Всегда люби и оберегай Маму! Помогай им во всём и береги Вову. Не обижай его и не мучай Глеба, ему тоже не всегда легко с тобой. Ну, я думаю, ты мальчик умный и поймёшь всё правильно.… Надеюсь, увидимся, и я смогу тебе объяснить, почему мы теперь живём в разных местах.… А пока тебе в подарок сказка».
Мальчик сделал паузу, а затем продолжил:
«В одном маленьком московском дворике жила-была ледышка. Когда-то она была частью самой огромной сосульки, свисавшей под водосточной трубой. День за днём, ночь за ночью она росла и однажды, отколовшись от сосульки, стала самостоятельной ледышкой. По ночам, когда дети и взрослые расходились по своим уютным квартиркам, маленький дворик оживал. Изящные сосульки танцевали с весёлыми снежинками под хрустальный перезвон зимних мелодий. Вальяжные сугробы делились друг с другом новостями, кривобокие снеговики внутри ледяной крепости играли камешками в шахматы. Освещённый каток искрился снежной пылью, и мелкие ледышки катались по ровной глади, выписывая пируэты, а ближайшие деревья восторженно хрустели ветками особенно удавшимся и красивым па фигурного состязания. Но как только во дворе появлялся человек, снежное веселье замирало в ожидании, как замирает плёнка проектора, остановленного на секунду. А надо сказать, что в этом дворе жили два брата, одного звали Жажа, а второго – Боба. Были они капризными, неугомонными и часто плакали. Более капризным и плаксивым снежные обитатели двора считали Жажу. Он был хитрым, жадным, часто обижал брата, особенно когда родители этого не видели. Кидался тяжёлыми снежками, ломал крепости, которые стоил Боба, ставил подножки на катке, толкал в сугробы, отбирал варежки и закапывал их в снег – в общем, всячески хулиганил. Снежный двор видел все это, но никак не мог защитить Бобу от старшего брата. А больше всех жалела Бобу ставшая недавно Самостоятельной ледышка, которая недавно сама была маленькой и как никто понимала мальчика.
Однажды днём, улучив момент, когда рядом никого не было, Самостоятельная ледышка сказала Бобе, что они могут дружить. Мальчик обрадовался – у него во дворе появился настоящий друг, к тому же не просто друг, а волшебный, необычный – Ледышка, которая умеет разговаривать тонким звенящим голоском! И, когда родителя позвали братьев домой, Боба не смог расстаться со своим новым другом. Пронеся Ледышку в дом в кармане, Боба спрятал её в холодильник. Бедная ледышка! Всю ночь ей пришлось спасаться от нападок замороженных продуктов и атак злобной наледи. Но утром, когда Боба достал её из ставшего камерой пыток холодильника, она не успела рассказать своему другу о ночном кошмаре. Потому что Жажа увидел Ледышку у своего брата и отобрал её! Боба заплакал так, как не плакал даже тогда, когда Жажа отнимал последнюю конфету.… Прибежали родители, которые никак не могли понять, что произошло, а когда Боба сквозь рыдания сумел им объяснить – они забрали Ледышку у Жажы. Боба бегом отнёс её на улицу и спрятал. Тем же вечером, когда дети и взрослые разошлись по своим вечерним делам, Боба сделал из ледышки прозрачную Звёздочку, самую прекрасную из всех, каких только можно представить. Он повесил её на нарядную пушистую ёлку, стоящую во дворе и святящуюся по ночам разноцветными электрическими огоньками, даря ощущение праздника. И с тех пор только Боба мог видеть, как веселится снежный двор, и слышать все, о чем поют и разговаривают его обитатели.
Когда же Боба вырос и его стали называть Владимиром, то он выбрал для себя работу дворника и каждую зиму собирал ледышки, делал из них хрупкие фигурки и украшал ими ёлку. Он заливал каток, а вокруг лепил крепости и снеговиков. Когда же снега было особенно много, Боба создавал фигуры сказочных, волшебных, но всегда добрых персонажей. И все дети в этом маленьком дворе были веселы и счастливы, а взрослые обязательно улыбались, попадая в этот двор. Даже Жажа, которого все теперь звали Александром, стал добрее и иногда помогал своему младшему брату украшать двор».

Кто скоро засыпает, тот недолго проживёт.
Баю - баю - баюшки,
Да прискакали заюшки,
Люли - люли - люлюшки,
Да прилетели гулюшки.
Стали гули гулевать,
Да стал мой милый засыпать.
Объявили посадку, и я толкнул дверь вагона. Надеясь на «авось». Сработало – и дверь открылась внутрь, чернея провалом зева. Я был первым пассажиром в этом вагоне. В моем купе на столе стояла минеральная вода, лежала пачка печенья и толстая газет и журналов – почему-то за прошлый год. До отправления поезда оставалось ещё двадцать минут. Ждать не то же самое, что возвращаться. Возвращающийся счастливее ждущего – у него предчувствие встречи – а у ждущего, может, уже не хватило сил и встречающего ждёт просто записка …
Записка на столе хуже всего – и руки опускаются, мёрзнут и дрожат, и в голове бухает колокол – НИЧЕГО, НИЧЕГО, НИЧЕГО уже нельзя сделать.… Именно так потом из возвращения превращаешься в превращение, и так бесконечно… словно и не жил. И только тогда начинаешь понимать -  «Всё что было – было».
Комната. Утро. Стук в дверь. Возня там, за дверью.
 - Эй! Открывай!
Снова стук.
Привет, мой мальчик. Прилетели хорошо. Здесь всё странно. Скучаю и люблю. На месте оказалось всё по-другому. Живём на квартире в Чинжу, под Пуссаном. Напиши мне. Целую.
Виолончелистка приподнимает голову над подушкой, на щеке полоска от складки наволочки. Словно поднимаемая за ниточки, невидимым кукловодом, садится на край диванчика. За Виолончелисткой виднеется мужская спина. Стук... Затем дверь несколько раз пнули.
- Хорош спать!
Мужчина слегка поворачивает голову в сторону двери.
- Тсс…
Мужчина поворачивается обратно.
Виолончелистка натягивает зелёный свитер на голое тело, подтягивает ноги к себе, берёт две сигареты, подкуривает, протягивает их обе, не оборачиваясь, мужчине. Он садится за спиной Виолончелистки. В коридоре раздаются удаляющиеся шаги.
- Есть хочешь?
- Это кто был?
- Муж.
- И куда он пошёл?
- За ключами на вахту.
- Шутишь?
- Нет.
Мужчина быстро встаёт. Торопливо одевается. Виолончелистка со спокойным интересом наблюдает за ним.
- Значит, не хочешь.
- Что?
- Ничего.
- Ты пошутила?
- Подожди немного и узнаешь.
- Ненормальная. Ладно, я пошёл. Сегодня увидимся вечером?
- Может быть.
Мужчина осторожно открывает дверь, выглядывает, затем быстро выходит. Виолончелистка тушит вторую сигарету, включает музыкальный центр. «Renguin cafu orchestra». Улыбается. Поднимается, включает электрический чайник, берёт полотенце, шампунь и выходит. Музыка громче, её перекрывает другой звук, звук воды в душе, засасываемой в слив.
 Из темноты доносится голос. Из сказанного можно разобрать лишь часть.
«Ты лежишь на спине в темноте…Ты появился на свет 14 сентября…Ты помнишь таким, как ты есть…»
Уже слышно прерывистое дыхание. Голос, словно терзающий чьи-то нервы. Он звучит на протяжении всей жизни, лишь изредка прорываются разборчивые фразы…
Мальчик держит руку матери, и они сворачивают на шоссе. Шагов через сто поворот с дороги, и начинается  долгий подъём по направлению к дому. Идут молча, окружённые неподвижным воздухом лета. Уже поздно. Ещё шагов через сто, над гребнем леса, показывается солнце.
Мальчик смотрит на синее небо, потом заглядывает в материнское лицо и спрашивает: Не дальше ли оно гораздо на самом деле, чем, кажется?
Мать молчит. Через несколько шагов, мальчик снова заглядывает в лицо матери и спрашивает: «Не кажется ли оно гораздо ближе, чем на самом деле?»
Мать отшвырнула руку ребёнка и резко оборвала: «Отстань!»
Голос: «Для поддержки компании нужна определённая  умственная деятельность. И вовсе не обязательно блистать. Даже, чем меньше блистать - тем лучше. До известной степени».
Принимал роды доктор с косматыми, седыми усами и затравленным взглядом. Отец срезу после завтрака отправился в горы, захватив с собой оленину и бутерброды с яйцом. А теперь он лакомился ими, глядя на море из-под прикрытия огромной скалы. В сумерках отец входит в дом с чёрного хода. Столкнулся с горничной.
- Ну?
- Ещё нет.
Тогда отец с гримасой отвращения бросается в стоящий в глубине сада сарай. Хлопнул дверцей автомобиля, и забрался на водительское сиденье. Отец, было, отправился снова к морю, но машину его догнала горничная и в свете луны крикнула на все окрестности: «Кончилось!»
Тощий старик, тащится по узкой просёлочной дороге. Единственные звуки в тишине – его шаги. Вот старик запнулся у края канавы и, остановившись, зашептал: «Теперь уже по два шага на метр. Столько-то, начиная с зари, прибавить к вчерашним… Позавчерашним… Прошлогодним…. Запрошлогодним.  Совсем из других времён, а, в общем, таких же. Огромная сумма в милях. В десятках миль. Земной шар можно обвить сколько раз?» Рядом останавливается отец.
Голос: «Да, я помню…»
Старая нищенка топчется у большой садовой калитки. Почти слепая. Хозяйка сада слегка ни в себе. Мальчик подъезжает на крошечном велосипеде. Слезает. Впускает нищенку.
- Спаси тебя господи, милок.
Голос слабеет.
Высоко над морем. Внизу запрокинутое лицо отца.
Он кричит: «Прыгай! Ну, не бойся!»
Из воды, стоя в одежде, машут руками мать, отец, доктор, нищенка, хозяйка дома, мальчик.
Голос: «Ты был когда-то. Тебя не было никогда. Ты когда-нибудь был? О, никогда не быть! Снова будь».
Ладонь. Линии этой ладони. Медленно загибающиеся пальцы, или раскрывающиеся, если были сжаты. Линии ладони старого человека. Глаз, заполняющий всё пространство. Медленно опускается пелена. Поднимается. Сплошной зрачок. Вытаращен. Застлан. Оголён. Снова застлан. Опять оголён.
Голос: «Ну, а если бы он всё-таки заговорил?
Хоть еле слышно. Как бы это оживило общение! Ты когда-нибудь снова заговоришь. Да, я помню. Это был я. Это я тогда был».
Мальчик один в саду. Мать на кухне готовит угощение: чай, бутерброды. Мальчик подглядывает из-за куста, наблюдая, как идёт мамина подруга. Маленькая, тощая, скучная.
Мать: «Он играет в саду».
Мальчик взбирается на самую верхушку огромной пихты. Отдыхает. Прислушивается. И – вниз… огромные ветки, иглы… Минуту мальчик лежит ничком. И – снова на дерево.
Голос: «И – ничего. Нет. Увы. Ничего. Дрожь смутного света, последние судороги. Бессильные потуги ума. Обречённые потуги…»
Школьный класс. За последней партой – мальчик. Из окна на него смотрит отец в пальто, когда-то зелёном, снизу доверху задубевшем от грязи и старости. Ботинки в тон. Больше одежды не видно. Вечер. Учитель диктует: «Где-то на дороге от А до Я. Или, скажем для реализма, на милой старой просёлочной дороге, неизвестно где. На давно непроезжей дороге от А до Я. У края канавы, свесив голову и считая, сколько раз уже пошло обвить земной шар…».
Слева от канавы горы. Впереди – выгон. Справа, чуть позади, стоял отец.
Голос в темноте: «Чей это голос спрашивает?
Кто спрашивает: Чей голос спрашивает?
И отвечает: чей-то, не важно, голос того, кто всё это воображает.
Кто спрашивает, в конце концов: Кто спрашивает?
И, в конце концов, даёт приведённый выше ответ?
Пауза. Если это не иной голос. Которого нигде не найти. И негде искать. Самый непознаваемый. Безымянный. Распоследнее лицо. Я. Ш-ш-ш… не надо о нём…»
Свет без солнца, без облаков. Мальчик взбирается по склону к своему тайнику, среди дрока. Над морем высятся горы.
Дохлая крыса.
На мокром деревянном полу, лежат ноги. Они соединены вместе. Пошевелилась левая. Чуть приподнялась и опустилась правая. Левая легла на правую. Через пятнадцать секунд правая легла на левую. Ещё через пятнадцать секунд ноги вернулись в первоначальное положение. Теперь уже видно руки. Правая сжимается и разжимается. Левая отгоняет муху.
Отец сажает ёжика в картонную коробку, которую и ставит в пустую кроличью клетку. Подсвеченная снизу дверь. К косяку прислонился мальчик в отцовском зелёном пальто. Ног не видно, полы пальто на снегу. Лёгкий стук неплотно закрытой двери.
В беседке сидит старик и листает журнал. Рядом мальчик болтает ногами. Старик хмыкает. Мальчик, подражая ему, тоже хмыкает. Некоторое время молчит, затем старик снова хмыкает, а мальчик прижимается лицом к плечу старика и закрывает глаза. За стеклом окна стоит красивая девушка. Она замечает мальчика и улыбается. Мальчик с закрытыми глазами тоже улыбается. Голая мужская нога от бедра до пальцев. За ней виднеется женская нога в чёрном капроновом чулке. Улыбающиеся накрашенные губы через вуаль. Красивая обнажённая женская грудь. Мальчик переводит взгляд на живот и чуть касается его пальцами. Мальчик открывает глаза и поднимает лицо от плеча красивой девушки, та печально улыбается. У каждого рука тянется к паху другого.
Голос в темноте: «Но ведь ещё есть другой. О котором ни-ни. Создающий химеры, чтобы умерить химерами собственное небытие. Ш-ш-ш… не надо о нём.» Пауза, и снова в ужасе: «Не надо!».
Запрокинутое лицо красивой девушки с закрытыми глазами. Мать открывает клетку и достаёт коробку с ёжиком. С любопытством пытается заглянуть внутрь и в ужасе роняет коробку. Серая каша, вонь, нервы.
Отец качает колыбель. Отступает, чтобы ребёнка увидела мать. Та что-то бормочет новорождённому, невыразительно, без малейшего признака любви.
Красивая девушка лежит на спине под осиной, уткнув подбородок в ладони. Поворачивает к нам голову. Длинная чёрная прядь свешивается на лицо.
Девушка шепчет: «Послушай-ка листья…».
Шуршат падающие листья. Они постепенно покрывают девушку, падая сначала медленно, а потом сплошным. Там, где лежала девушка, теперь только куча листьев.
В темноте кто-то ползает по полу. Падает. Снова ползает. Падает. Звенит разбитый фужер.
Отец собирает листья в кучи, и мальчик поджигает их. Дым.
Голос матери из-за дыма: « Господи, да откуда же ещё чужой запах? Откуда так мерзко потягивает?».
Накрытый к ужину стол. Никого нет. По полу пробегает крыса.
Берег. Вечер. Угасающий свет. Мать стоит спиной к морю. Шум моря – единственный звук. Стихает, когда медленно отползают волны, нарастает, когда они оно снова накатывают на берег. Мать опирается на большое бревно. Ладони на толстой складке коры. Чуть дальше виднеются полы зелёного пальто, края ботинок, увязших в песке доверху. Тень бревна на песке, только его, пока не исчезнет. Беззвёздная, безлунная ночь.
Голос в темноте: «Твои глаза смотрят на часы. Но вместо того, что бы определить ночной час, они провожают секундную стрелку, которую то догоняет, то обгоняет тень от падающего света лампы. Лампа освещает часы. На 60 секунд и на 30 секунд тень скрыта под стрелкой. От 60 секунд до 30 секунд тень обгоняет стрелку, причём расстояние увеличивается до максимума на 15 секунд и далее опять сходит к нулю на 30 секунд. Когда тень отстаёт от стрелки, расстояние увеличивается до максимума на 45 секунд и оттуда снова уменьшается до нуля на 60 секунд. Лампа чуть наклоняется. Тень исчезает под стрелкой на 50 секунд и на 20 секунд. Через некоторое время всё темнеет».
Через окно светит низкое солнце, и перебрасывает через весь пол тень: чью-то и непогашенной лампы. И разных других предметов. На деревянном полу разбитый фужер в луже красного вина. На постели, скукожившись, сидит, покрывшись с головой простынею, мальчик. Звук разбитого фужера. Простынь медленно сползает, руки ребёнка опускаются на колени. Поднимается голова. Начинают распрямляться ноги. Откидывается корпус. Мальчик ложится на спину и закрывает глаза.
Голос в темноте: «С каждым напрасным словом ближе к последнему слову. И насколько же лучше наконец-то потерянный труд. И молчание…. И ты – как всегда…»

Яркие индивидуальности не выносят громкие звуки.
Баю-баюшки-баю,
Мою милую лю-лю,
В няньки я к себе взяла
Ветра, солнце и орла.
Улетел орёл домой,
Солнце скрылось под горой,
После ветер трёх ночей
Вернулся к матушке своей.
Ветра спрашивала мать:
Где изволил пропадать?
Волны на море гонял,
Золоты звезды считал?
Я на море волн не гонял,
Золотых звёзд не считал,
Малых деточек улюлюкивал!
Когда сидишь один в вагоне, то кажется, что это сон. Непривычно тихо и пусто. Если закрыть глаза, то сразу впадаешь в тёплую дремоту, мелькают обрывки прошлого, перемешанные с отрывками из книг и фильмов, неуловимые звуки далёкой виолончели вызывают слёзы и сжимают сердце, губы начинают дрожать и не хватает воздуха.
Судорожно вздыхаешь и открываешь глаза, пытаясь понять, где ты? Там, в вязкости мучений и сладких нег или в реальности пустого купе с тусклым светом ночника?
По окну стекают капли от растаявших снежинок. Звучит голос по вокзалу о начале посадки… и, успокоившись, снова прикрываешь веки и склоняя голову. И опять накатывает мелодичный гул, и прошлое тянет тебя к себе настырно и нежно, как тянет к гибели тело ушедшей жены, которую любишь и помнишь даже спустя долгое время, как помнишь и первые всплески любви.
В комнату заглядывает молодой парень, в руках у него пакеты, он заходит, оглядывает пустую комнату.
На столе две рюмки, пепельница, тарелка с нарезанным сыром и колбасой, солёные огурцы и банка варенья, на чайной ложке мёд и бумажный флажок мужских трусов. Парень садится на стул возле окна.
Только что прочитала твоё письмо. Теперь аж руки дрожат - разволновалась. Пиши мне чаще. Здесь всё оказалось не совсем так, как нам говорили, но где наша не бывала! Трудно, но ко всему привыкаешь. На третий день я уже ем с помощью палочек. Есть и приятные моменты, но как представлю, что это будет продолжаться почти девять месяцев, становится грустно. Я тебя люблю мой мальчик.
Коротко пискнул мобильный телефон. Парень берёт трубку, нажимает кнопки, читает. Кладёт телефон на место. Встаёт, прибирает на столе и вынимает из пакета апельсины, виноград, бутылку шампанского, бутылку водки, апельсиновый сок, копчёную курицу. Курицу ставит в микроволновую печь, нажимает кнопку старта, не замечая, что СВЧ не работает. Снимает с себя куртку, приглаживает волосы, присаживается за стол, придвигает пепельницу на расстояние вытянутой руки. Смотрит на окурки, вытряхивает пепельницу в мусорный мешок возле двери. Снова мобильный телефон. Парень приоткрывает дверь, прислушивается, закрывает дверь, берёт телефон, читает. Кладёт мобильник на место, садится за стол, закуривает.
В комнату входит Виолончелистка, волосы у неё мокрые. Она смотрит на Парня, кивает ему головой, вешает полотенце на обогреватель. Выключается чайник. Кивает на  микроволновку.
- Она не работает. Чай будешь?
- Не только...
- Я так сопьюсь.
- Да ладно тебе.
- Сколько времени?
- Два, без десяти.
- Я бы чего-нибудь съела, наверное.
Смотрит на микроволновку.
- Твоё любимое блюдо.
- Курица?
- А кто это был? – Парень смотрит на пепельницу.
- Для тебя это имеет значение?
- Нет.
- Тогда зачем спрашиваешь?
- А как же муж?
- Раньше ты об этом не спрашивал.
- Раньше было раньше.
- Я не хочу...
- А о чём хочешь?
- Мне нужно заниматься.
- Уйти?
- Хочешь?
- Зачем ты так?
- Давай лучше выпьем.
- Что ты за человек?
- Я не человек.
Парень открывает водку, наливает в две рюмки. Достаёт курицу, разламывает её на две части и кладёт на тарелки. Виолончелистка натягивает серые джинсы, тёплые носки и садиться за стол.
- Давай сегодня напьёмся?
- А как же муж?
- Ты его не любишь.
- С чего ты взял?
- Если бы любила, ты бы ему не изменяла.
- Ну что ж, давай напьёмся.
Чокаются.
- За Новый Год!
- Ты понял?
- Я, осколок.
- Я проморгалась. За Новый.
В то время мы снимали дачу на станции со странным названием «Красная школа». У меня были слабые лёгкие, и жить в городе было не возможно, а и потому родители снимали дачи, я не все их помню, но эту не забуду никогда. Пустые раскачивания верёвочных качелей, натянутых между сосен. Кора, шелушено пахнущая смолой, превращалась в кораблики по весне, когда стаявший снег, накопившись в полуовраге, прорывал кучу прелых листьев и устремлялся в речушку под странным названием Лета.
Это казалось вечным и удивляло, что любимые прошлолетние сандалии уже были тесны и натирали кровавые мозоли, которые нужно было прикрывать подорожником, содрав пергаментик шкурки повреждённой кожи, но предварительно поплевав на него и пописав.  Любимое развлечение в полузимней одежде.
Дотерпев до прохода смоляной лодочки к пруду, выскочить на ещё крепкий лёд, лечь лицом вниз и дышать, пока не станет видно мутную воду под кварцевой матовостью застывшей воды. И там, уже. Позже. Поднявшись, оглядываться окрест в надежде, что на том, противоположном берегу, там, где находились другие дачи, встретится отдалённый всплеск краплака шапочки девочки по имени Лена.
Именно в эту полузимнию весну моя старшая сестра решила меня воспитывать  в мужестве. Предварительно выпытав из меня историю нашей тяжкой двухлетней любви с Леной, она сказала, что мужество – это именно то, что может покорить сердце любимой. Она сказал, я сделал.
Я до сих пор благодарю того человека, который пожертвовал своей жизнью ради меня, даже не подозревая об этом. Попав под электричку и тем самым заставив моего отца вернуться домой. Отца, увидавшего молчаливую точку – это я тонул в огромном зеркале посреди Леты. Отец поймал  меня, погрузившегося в безвоздушность речки уже почти до самого дня, он выхватил меня, и, прижав к своему форменному офицерскому мундиру, помчался к дому, молча и остервенело, как, наверно, раньше он мчался на всех врагов народа. Я почти не чувствовал его, только шептал: «Лето, Лета, Лена», и что-то горячее капало на мою мёрзлую щёку, то ли капли пота, то ли слёзы отца.
И уже позже, закутанный в шали матери, поджариваемый горчичниками и огнём камина, я грезил. И грёзы были, как плавные взмахи крыльев улетающих прочь снегирей – стремящихся к холодным и бескрайне белым далям, к которым теперь и уношусь я, уже спустя почти полвека.
Сестру наказали тем, что она была лишена вечерних прогулок. Хотя  она-то и была больше всех испугана. И даже умирая, когда я сжимал её высохшую руку, она шептала: «Прости за Лету…» А мне слышалось: «за Лену…»
Да и это всё такое полусонное, спитое, как чай, и выветрившееся, как запах из старой забытой пивной бутылки с остатками губной помады, которую я до сих пор храню. Их много, осколков и кусков прошлого, которые я перебираю по вечерам, под запах сигарет «Ява» и под звуки рассыхающегося дерева дачи, уже готовой рухнуть, но ещё молодящейся от того, что я жив.
Не сумерки крылатых страниц снов, полуяви быта, сходного с разделом пайки и чернил на питание, и не питие держат меня тут, а нечто подобное тому, что я как-то увидел сломленную ветвь вишни на улице – случаем пробыв в городе, и проходя мимо, так же мимо подумав, но вспомнив о ней, на следующий год, когда проходя чужим двором, так же заметив склонённую к гильотинической земле ветвь – Зелёную и цветущую.
Ах.… Это всё лишь понимание того, что ничего путного за свой век, отпущенный мне, я не совершил, кроме осеменения барышень и чернил на бумаге, а теперь уже на строк на мониторе….
Отчего же снежные взмахи соснововедных ветвей мне ближе, чем электрический сон компактдисконосителей или им подобных; почему шелест исписанных в полубреду детских тетрадей в клеточку мне роднее замаха убежавшего на керогазе молока? Или стук мёрзлой земли о дерево – это обязательно закопанная в глинозём в далёком городке мама?
Чуждо и глухо на даче среди роскоши снега, когда рядом только полу дряхлый пёс – некогда доберман, с течением времени все более напоминающий ротвейлера из-за количества складок и тупости морды; и оставшийся последним осколком выпавшего зуба. Ранящего язык воспоминания того, ещё первого пса…
Ах.… Эти странные игры астматических букв перекуренных табачных листьев и опорожнённых рюмок друзей, чьи отпечатки я тщетно пытался сохранить не только в памяти, но и, складывая хрусталь и стекло их в чемоданы, и, когда этих чемоданов с разнокалиберными рюмками накопился целый чулан, я их вынул, расставил рюмки на столе, и наполнил…  Мне допить из них, осталось лишь чуть-чуть…

Мозговой тип дыхания – указывает на близкий конец.
День растает, ночь настанет,
И придёт в наш дом
Еле слышными шагами
Дрёма – добрый гном.
Он вокруг раскинет полог
Звёздно-голубой,
И рассыплет пёстрый ворох
Сказок над тобой.
Сказки слушая украдкой,
Замурлычет кот.
До рассвета от кроватки
Дрёма не уйдёт.
Комната, обклеенная афишами от пола до потолка – вместо обоев. Вместо зеркала – гримировальный столик, старинный, из тёмного дерева, большой. Такие же древние шкаф и кровать. Стол, покрытый скатертью, горящая лампа, раскрытая книга и очки. В углу напольные часы.
На стуле, возле окна, курит Женщина лет сорока-пяти. На руке видна полупрозрачная голубизна наколки «Лето». Она стоит с выпрямленной спиной и пускает дым в форточку, стряхивая пепел в небольшую серебряную пепельницу. На подоконнике стоит стеклянная фигурка маленькой девочки – одна рука поднята вверх, а вторая откинута вбок и назад. Женщина тушит окурок. Часы бьют семь раз. Слышно, как где-то далеко прокричал электрический поезд.
Комната. На столе горит большая свечка. Вечер. Виолончелистка играет на флейте, пытается, не получается, раз за разом играет один и тот же мотив.... Ю. Доцауэр сочинение № 69.
Мой мальчик! Я скучаю и думаю о тебе. Пиши мне, пожалуйста. Твои слова поддерживают, они мне очень нужны. Скучаю по твоим рукам и губам, по кранику. По тому, как ты смотришь на меня. Я пока не могу писать много, вот когда стану печатать побыстрее.…Хотя я же глупая и пишу всё время глупости. Правда, всё произошло странно. Ты неведомо откуда появился и полностью изменил мою жизнь, которую я теперь не представляю без тебя. Ты мне нужен! Я тебя очень нежно целую. Краник целую ещё нежнее. Пиши. Твоя Кореянка.
- Ну да. Сей этюд, предназначен для совершенствования техники левой руки. Развивает беглость пальцев на основе различных форм движения, смене позиций. Двойные ноты, аккорды, полифония, использование ставки, трель, тремоло, флежолеты.
- У тебя хорошая память.
- Это не единственное моё хорошее качество.
- У нас есть ещё что-нибудь выпить?
- Нет. Сходить?
- Как хочешь.
- Что с тобой происходит?
- Ничего. Не обращай внимания, я просто хочу выпить. Так ты сходишь?
- Что взять?
- Возьми водки и шоколадку.
- Ладно, я мигом. Ты только никуда не уходи.
- Мне некуда идти.
Парень поднимается. Обнимает сидящую Виолончелистку, целует её в губы. Надевает куртку. Выходит. Пискнул мобильный. Виолончелистка встаёт, кладёт виолончель на табуретку, берёт мобильный. Читает. Пишет ответ. Кладёт мобильный на стол. Плачет. За окном прогромыхал трамвай. Виолончелистка встаёт, открывает балкон. Ветер развевает тюлевую занавеску. Виолончелистка возвращается в комнату, берёт с полки свадебную фотографию, смотрит. Телефонный звонок.
- Да. Привет. Спасибо. Нормально. А ты как? Не знаю. Да, скорее всего в начале марта. Визу в Москве делать надо будет. Не волнуйся. Хорошо, вышлю. Сколько? Хорошо пришлю. Ты вообще без копейки? Зачем тогда тратишься на смс? Не кричи. Я же сказала, нормально. Я тоже тебя люблю. Пока.
В комнату возвращается Парень. Застаёт окончание телефонного разговора.
- Всё взял. Муж?
- Муж.
- И как он тебя оставил одну?
- Он поехал деньги зарабатывать.
- И как?
- Меня нельзя оставлять надолго одну.
- Я бы тебя не оставил.
- У тебя же есть девушка.
- Есть.
- Тогда что ты ко мне ходишь?
- Тебе неприятно?
- Я всё равно не буду с тобой спать.
- Глупая ты.
- Знаю. Мне это постоянно муж говорит.
- Я не о том.
- А я о том.
Стук в дверь.
- Да.
В комнату входит Девушка. Ей не больше двадцати лет. Она дорого и со вкусом одета. В руках у неё ключи от автомобиля, с брелоком сигнализации, и пакет.
- Привет.
- Здравствуй. Я не помешала?
- Привет. Раздевайся.
- А я торт принесла.
- Нда.
- Ты за рулём?
Девушка кивает головой.
- А я думала ты дома.
- Ты опять?
- Я бы, наверное, водки выпила.
- Лучше чай.
- Я же просил. Хватит за мной следить.
- Я не следила.
- Перестаньте. - Виолончелистка берёт чайник и выходит с ним.
- Я знала, что ты к ней пойдёшь.
- Мы просто друзья.
- Я вижу. - Кивает головой на небрежно застланную постель.
- Не говори глупости.
- Если ты не любишь меня, так и скажи.
- Она замужем.
- Ну и что?
- Ничего.
Парень вынимает из пакета водку, шоколадку. Снимает куртку.  Девушка тоже снимает шубу, вынимает из пакета торт, коньяк и коробку дорогих конфет, две пачки сигарет, складывает всё на столе рядом с водкой и шоколадкой. Возвращается Виолончелистка. Она ставит чайник. Садятся за стол. Парень разливает водку.
- Ну?
- За нас!
- За вас!
- За нас!
Пьют. Звонит телефон. Парень вынимает свой мобильник.
- Да. Что? Хорошо. Не волнуйся. Я сказал, сейчас буду. Всё.
- Что случилось? – Девушка с тревогой заглядывает ему в глаза.
- У отца инфаркт. Дай ключи.
- Я с тобой.
- Не надо. Давай.
Девушка протягивает ключи. Парень берёт куртку, забирает ключи и убегает. Короткая пауза.
- Ты спала с ним?
- Нет.
- Ты же замужем.
- И что?
- Как можно?
- Мы просто друзья.
- Честно?
- Он тебя любит, просто.… Впрочем, не важно.
- Нет, ты договаривай.
- Выпьем?
- Выпьем.
Виолончелистка разливает водку.
- Ты такая красивая. За тебя.
Пьют. Звонит мобильный. Виолончелистка берёт трубку: «Да. Здравствуй. Не ждала.
Что? Шутишь?
Нет, хочу.
Когда?
Я через неделю домой еду, сына проведать.
Что?
Дней через пять. Хорошо. Только обязательно позвони, когда возьмёшь билет. Ну, раз обещала - будет. Ничего не надо. Да договорюсь.
На сколько? Думаю что не дорого. Конечно, хватит. Об этом при встрече поговорим. Спасибо. Пока».
- Сколько времени?
- Рано ещё.
- Я пойду.
- Куда?
- Домой.
- Да ладно, сиди, тачку поймаешь и спокойно доедешь. Ты документы на вахте оставляла?
- Нет.
- Можешь у меня остаться, если что.
- Если что - что?
- Ничего. Ну, пьём?
- Пьём!
Виолончелистка встаёт, закрывает дверь на ключ, подходит к музыкальному центру.
- Чичас я те суперскую музыку поставлю! «Madar».
Маленькая Стеклянная Девочка стояла высоко на полке. Она была дорогой и красивой, и на всех смотрела свысока. Она так нравилась себе, что даже всплакивала иногда, от умиления. А уж когда её осторожно, в редкие торжественные моменты, снимали с полки и показывали восторженным гостям – тут уж её гладкое прозрачное тело переливалось разноцветными искрами.
«Я похожа на алмаз» - думала Стеклянная Девочка, и её крохотное сердечко замирало от восторга.
А надо сказать, что в этом доме жили ещё другие красивые и замечательные вещи, и чуть ли не каждую неделю их становилось всё больше и больше. И всё это потому, что Хозяином и этого дома, и этих замечательных вещей, и даже Стеклянной девочки был известный Коллекционер. Он любил красивые и обворожительные вещи и, тщательно подбирая, создавал свою коллекцию из стекла и фарфора. Собирал он, в основном, только фигурки, чаще всего одиночные, и никаких парных фигурок, или даже жанровых сценок,  у него не было. Всё это происходило от того, что Коллекционер жил один.
Как-то поздним вечером, когда уже почти все фигурки уже проснулись - они оживали только ночью - раздались знакомые шаги Коллекционера. Это было неожиданно, потому что в это время Хозяин стеклянных фигурок обычно сидел в другой комнате у камина, читал книгу, курил трубку, и попивал зелёный чай.
Фигурки едва успели замереть, как открылась дверь, и зашёл Коллекционер. Он был в пальто, шарфе и шапке, и на плечах его ещё сверкали снежинки. Подойдя к полке, на которой царствовала Стеклянная Девочка, Хозяин бережно достал фигурку и поставил на стол. Полюбовался, погрел руки своим дыханием и только после этого осторожно достал из внутреннего кармана коробочку. Открыл её и… вынул ещё одну Стеклянную Девочку. Поставив фигурки рядом, он любовно переводил свой взгляд с одной на другую, и, непонятно от чего, вздыхал, шмыгал носом и даже немного прослезился. Единственное, но принципиальное отличие между фигурками было одно – они зеркально отражали друг друга. У одной, той, что только что принесли, вверх была поднятой левая ручка, а у Стеклянной Девочки с полки – правая. И так во всём. Даже складочки прелестных платьиц были – зеркальны. Коллекционер ещё раз шмыгнул носом, убрал коробочку в карман и поставил Стеклянных девочек на полку лицом друг к другу. У двери он обернулся, улыбнулся им, выключил свет и вышел, осторожно прикрыв за собой высокую дверь.
Две Стеклянные Девочки смотрели друг на друга во все глаза. Если первая была, скорее, ошарашена тем, что есть ещё такая же, как она, то вторая, Новенькая, никак не могла вспомнить, где она видела своё отражение. Ведь совсем недавно она ещё стояла за витражной панелью в магазине, где продавали самые изысканные и старинные вещи. В этом магазине, надо вам сказать, среди других изделий из фарфора и стекла она не пользовалась особенной популярностью, и всё потому, что была небольшого роста и прозрачной. Девочка даже страдала от такого не внимания, и от этого ей становилось грустно, и она незаметно плакала, сокрушаясь о том, что появилась на свет такой невзрачной.
Постепенно, привыкая к тому, что всю свою долгую жизнь ей придётся провести в одиночестве, она начала разговаривать сама с собой. От этого её считали неуравновешенной и странной. Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания и окончательно отгородиться от насмешек, Девочка стала фантазировать. Оказалось это так забавно и приятно, что она перестала говорить сама с собой и предалась мечтам. И в этих мечтах она увидела свою сестрёнку. Смутная радость, промелькнула и исчезла, как облачко. И с тех пор Девочка стала представлять себе свою сестрёнку, добавляя в образ все новые детали. А ведь не зря говорят, что самые светлые мечты, чаще всего, сбываются.
«Вот и сбылась моя мечта, у меня появилась сестрёнка», - Девочка вздохнула и улыбнулась Маленькой Стеклянной Девочке.

Качество времени – мера траты жизненных сил в определённый промежуток времени (например: прожить один день как год).
Ветер горы облетает, баю-бай,
Над горами солнце тает, баю-бай,
Листья шепчутся устало, баю-бай,
Гулко яблоко упало, баю-бай,
Подломился стебель мяты, баю-бай,
Жёлтым яблоком примятый, баю-бай,
Месяц солнце провожает, баю бай,
По цветам один гуляет, баю-бай.
Уже полчаса как покинул Город, в котором я умер. За окном темнеет, а в купе пусто, я включил ноутбук и выбрал фильм.
Комната. Девушка и Виолончелистка лежат на диване. Девушка обняла Виолончелистку и прижалась к её груди. Виолончелистка гладит Девушку по волосам.
Радость моя, мой мальчик! Не переживай за меня. Просто в ночь с 15 на 16 мы вообще не спали. В 9 вечера поехали в Сеул на ночной шопинг, поскольку сегодня мы уезжаем на неделю в другой город с концертами. Из Сеула сегодня вернулись только в 8 утра. В 21.15 мы в офисе, и через полчаса поедем. Не знаю, смогу ли завтра тебе позвонить Моя радость, пожалуйста, не волнуйся так за меня! По поводу твоего приезда: приехать лучше летом, а сейчас не вовремя. К сожалению, я не диктую свои условия. Скучаю по тебе очень-очень. Береги себя!
- Я не думала, что это так приятно.
- Тебе понравилось?
- Я теперь лесбиянка?
- Конечно.
- А как же твой муж?
- А как твой парень?
- Получилось, что я ему  изменила?
- Получилось.
- Я хочу выпить.
Девушка поднимается и, голая, подходит к столу.
- Тебе налить?
- Да.
Виолончелистка встаёт, и тоже голая, садится за стол. Закуривает. Девушка хихикает. Молча пьют.
- Оденься, замёрзнешь.
Виолончелистка встаёт, подходит к шкафу, вынимает серый свитер, протягивает его девушке. На себя Виолончелистка надевает зелёный свитер.
- Как странно ты его надеваешь.
- Мне так удобно.
- Я тоже хочу попробовать. Покажи ещё раз.
- В другой раз. Давай есть торт.
Старый, жёлтый китаец с жидкой косичкой, крутит ручку шарманки и улыбается, когда в шапку-ушанку падают монеты и купюры. Спустя некоторое время Китаец заходит в лавку антиквара. Из неприметной дверцы появляется Абрам Штоц.
- Гамарджоба.
- Гамарджоба.
- Рогоро хар?
- Ара мишавс.
Ставит шарманку. Прицепляет к ней ценник. Вынимает из-за пазухи тряпицу, разворачивает, достаёт деньги, отсчитывает. Отдаёт Абраму Штоцу. Штоц пересчитывает деньги, что-то записывает в тетрадку и отсчитывает несколько купюр, возвращает их китайцу, вздыхает, выходит из-за стойки, и выглядывает на улицу. Прочищает нос в мелко идущий снег. Закрывает дверь. Переворачивает табличку, на ней написано «Closed». Возвращается за стойку, достаёт из-под прилавка две чудесной работы рюмки. Наполняет их тёмно-вишнёвой жидкостью из огромного, зелёного стекла, бутыля. Молча чокаются, переглядываются, выпивают, смакуя. Китаец протягивает купюру и идёт к выходу.
Из-за поворота выруливает сверкающий от влаги чёрный, довоенного образца, «опель». Неслышно прокатывается вдоль витрин и останавливается напротив антикварной лавки, чуть наезжая шинами на тротуар. Шофёр – офицер в немецкой форме – выходит из автомобиля, открывает дверь, раскрывает зонт и помогает выбраться с заднего сидения полной женщине в огромной шляпе, с закрытым вуалью лицом… Китаец удивлённо оглядывается на Штоца. Штоц смотрит через стеклянную дверь на улицу. Видит машину. Выходит из-за стойки и открывает дверь.
Женщина: «Шпрехен зи дойч?»
- Найн. Нихт ферштейн.
- Варум?
Абрам Штоц недоумённо смотрит на китайца. Китаец непонимающе пожимает плечами и выходит на улицу под мелкий, моросящий снег.
Снег только что закончился. Под навесом несколько стульев, поставленных на стол… Кафе закрывается. Открытая терраса под навесом. За одним из столиков сидит последний посетитель – старик китаец. На столике перед ним чашка с кофе, бутылка тёмно-зелёного стекла и папка с торчащими из неё грязно-белыми листами. Китаец что-то напевает, какую-то старую грузинскую колыбельную, и осторожно дорисовывает карандашом портрет девочки на фоне прибывающего поезда и машущей из окна женщины. А из-за стойки, в глубине кафе, смотрит на улицу белобрысый мальчуган в круглых очках с сильной диоптрией. Из кафе выглядывает хозяин – добродушный толстяк, Хосе. Он протирает поверхность стойки и смотрит на китайца.
Мальчик закрывает книгу, зевает, и поднимается по скрипучей лестнице. Заходит в свою комнату. Раздевается. Ложится поверх одеяла и вновь раскрывает книгу – репродукции Дюрера. Из окна комнаты мальчика видно огибающий гору поезд. Белёсые клубы дума уносит в сторону.
Купе поезда. Когда поезд слега притормаживает на повороте, из окна купе видны на возвышенности три девичьи фигурки, которые застыли в «античных позах». Девочки, скосив глаза, следят за исчезающим поездом. После того, как он скрылся, девочки «отмерли».
1-я Девочка:  «Завтра центральной фигурой буду я».
2-я Девочка: «Нечестно так. Мы же решили, что будем каждый раз разыгрывать, кто будет центральной фигурой».
3-я Девочка: «Побежали, мы уже опаздываем».
Девочки торопливо снимают с себя импровизационные туники, дешёвый стеклярус, гребни, накладные волосы. Складывают всё в сундучок, в котором полно всевозможных тряпочек и украшений, ставят его в яму возле ракитового куста и накрывают сундучок листом дёрна. Убегают.
Китаец, подслеповато щурясь, смотрит на приближающийся поезд. Лязгают буфера, скрипят тормоза, и скоро вагоны экспресса стали. Клубится пар, почти все окна вагонов тёмные, затянутые шторами. Из вагонов никто не выходит. Звонит колокол. Вагоны вздрагивают и начинают движение. Вскоре последние огни мигают длинным мазком и исчезают. Старик смотрит в противоположную сторону. Дежурный по вокзалу, в чуть великоватой форме, подходит к китайцу. Останавливается рядом, закуривает.
- Гамарджоба.
- Гамарджоба.
- Рогоро хар?
- Ара пэри.
Дежурный протягивает китайцу серебряный портсигар. Китаец берёт папиросу. Закуривает. Они молча курят в свете жёлтого фонаря на краю ночной платформы.
Ранее утро. По узким улочкам двигается женщина в тёмном платье. Она толкает перед собой тележку. Иногда женщина она останавливается, и тишину нарушает её мелодичный голос: «Мо-ло-о-о-ко-о-о…Ке-е-е-фи-и-ир…». На одном из поворотов улочки виден проезжающий «опель».
Лёгкий утренний туман. К берегу приближается пловец. Выбирается на берег, делает несколько приседаний, снимает шапочку, и приглаживает волосы, поворачивается к нам. Это Абрам Штоц. Растирается полотенцем, быстро одевается. Берёт прислонённый к валуну велосипед, выкатывает его на дорожку и уезжает, накручивая педали, исчезнув в тумане.  Слегка скрипит седушка.
Теперь уже понятно, что за Абрамом Штоцем наблюдают из чёрного «опеля», скрытого невысокими порослями акации. Немецкий офицер опускает бинокль, поднимает стекло, и оборачивается к сидящей на заднем сиденье женщине. Что-то ей говорит. Женщина кивает головой, и машина трогается с места. Уже возле самого городка «опель» обгоняет раскрасневшегося Абрама Штоца, прибавляет скорость и теряется в узких улочках.
Хосе выглядывает из своей комнаты, тихо проходит к комнате мальчика. Заглядывает. Мальчик спит. Хосе прикрывает дверь, возвращается в свою комнату, и через несколько секунд оттуда выскальзывает женская фигура в тёмном платье. Она проходит через чёрный ход. Выходит во двор, берёт тележку, уходит по узким улочкам. Иногда она останавливается и выкрикивает на распев: «Мо-ло-о-о-ко-о-о… Ке-е-е-фи-и-ир…»
Мальчик закрывает окно. Садится за стол, вынимает листок, на нём нарисованы молочница и отец. Подрисовывает молочнице рога и хвост.
Штоц опаздывает. Он мчится по пустым улицам, чуть притормаживает на поворотах. На одном из поворотов он не рассчитывает скорость, скользит покрышками по мокрому асфальту. Вылетает на тротуар и врезается в тележку молочницы. Опрокидывает тележку, женщина падает, и на асфальт льётся молочная река. Женщина испугано кричит. Штоц поднимается, извиняется, помогает подняться женщине, протягивает ей несколько купюр. Виновато улыбается и уезжает на вихляющем  «восьмёркой» велосипеде.
Китаец открывает ставни. Смотрит на улицу. Далеко, в конце переулка мелькает велосипедист. Китаец оборачивается, оглядывает комнату. Пустую, с протёртой циновкой в углу, пожелтевшей фотографической карточкой на стене, рядом с отрывным календарём. Подходит к нему, отрывает листок с обведённой красной тушью цифрой. Следующая цифра так же обведена красным.
Центральная площадь городка. Церковь с канализационной решёткой перед входом. Постепенно площадь заполняется горожанами, в основном это женщины, они в длинных чёрных платьях. Некоторые женщины с детьми. Мужчин мало, поэтому огромная фигура Хосе выделяется особенно живописно. Он только что шёл по улице с сыном, который,  воспользовавшись тем, что отец разговорился с какой-то женщиной, внезапно куда-то исчез. Хосе улыбается и щурится на солнце, проскользнувшее сквозь крыши домов.
Мальчик уверенно спускается в подвал. Проходит длинными коридорами и открывает дверь, обитую тяжёлыми железными листами. Темно. Слышится журчание воды. Мальчик поднимается по вбитым в стены скобам, и замирает, смотрит вверх, сквозь прутья канализационного люка.
Мелькают ноги. Под подолами виднеется белоснежное женское бельё. Мальчик хихикает в ладошку и поправляет сползающие очки.
Чёрный «опель» никак не может одолеть крутой подъём. Добирается до самой вершины и медленно соскальзывает вниз. Набирает обороты и снова устремляется вверх. Наверху стоит Женщина с прикрытым вуалью лицом. Она даже не смотрит в сторону машины. Внезапно у неё начинается приступ кашля. Она откидывает вуаль. Прижимает ко рту платок. Теперь видно её лицо. Она изменилась, но её можно узнать – это она на фотографической карточке, висевшей на стене в комнате китайца. Женщина отнимает платок от губ, и спокойно смотрит на красное пятно на нём.
Старик китаец поднимается по крутому подъёму, по которому совсем недавно пытался подняться чёрный «опель». Преодолев подъём, старик подходит к серому особняку. Останавливается, оглядывается и видит огибающий гору, чёрный авто. Поворачивается к обвитой зеленью калитке и открывает её.
Огромный светлый вестибюль. Где-то в глубине угадывается, мраморная лестница. К старику подходит монахиня. Что-то шепчет старику на ухо. Лицо старика меняется.
В углу пустого зала ожидания дежурный по вокзалу играет на рояле. На пустой платформе старик китаец со свёрнутой циновкой под мышкой. Ожидает прибытие поезда.
Панорама по платформе. Скамейки. Фонари. Колокол. Рельсы. Дорога с промелькнувшим велосипедистом. Появившийся дым от паровоза медленно подползающего. Деревья. Вокзал. Касса с табличкой «Closed».

Многие раненые перед смертью зевают.
Бай-бай, бай-бай,
Поди, бука, на сарай,
Поди, бука, на сарай,
Коням сена надавай.
Кони сена не едят,
Все на буку глядят,
Баю-баюшки, бай-бай!
Поди, бука, на сарай,
Мою детку не пугай!
Я за веником схожу,
Тебя, бука, прогоню,
Поди, бука, куда хошь,
Мою детку не тревожь.
Мимо приоткрытой двери купе ходили пассажиры, озабоченные и весёлые, юноши и барышни, счастливые и умирающие, красивые и опустошённые, все со своим грузом пошлого, тайной неведомого будущего и смутным «сейчас». Так пьяница шарит в кармане в тщетном стремлении отыскать не хватающий на бутылку рубль, так дети, строя в песке города, видят иное. Так наши фантазии переплетаются с услышанными историями, так осень растворяется в зиме, а та, колдуя, обостряет запахи.
Для меня первый запах – это запах эпидемии, которая разыгралась в детских садиках нашего городка, где начинал служить мой отец. Первый запах – кислый хлеб, смоченный в уксусе и запах жара потного, от того, что он капает на почесночную корочку. Не болел только я. Я облизывал железные предметы на улице, оставляя прилипнувшими на морозе куски языка, и, после уже, когда я встретился с логопедом, он качал головой,  глядя на мой изъязвлённый язык, заглядывал моей матери в глаза, прикасался рукой прозрачной и извращённой к её шерстяному колену.… И я настырно произносил «Л» вместо «Р», несмотря на все ухищрения металлических предметов, засунутых мне в рот, и скороговорок, которых я не мог произнести от того, что не понимал их смысл. И туда же запах металла во рту, уже позже отражённый, во время, когда я пытался выпасти денег при помощи медных пуль и скобок в челюсти от их слома.
Ах.… Спасает только удивительный запах носок, которые пахнут остро и пряно, а вот недавно они перестали пахнуть, и я понял, что я уж не  сильный. Сила – это активный запах…так, и мои барышни пахли пряно и разно, и даже закрыв глаза, я вспомнил.… Как раз, едя в метро, слепнувший от снега Кара-Дага нашёл по запаху свою барышню, к которой не подошёл, а, только прищурив глаза, наблюдал, как она тёрла край уха об его жесткость небритой щеки. Хотя тогда не было на это моды. Забыл, это был мой друг.… Он умер от рака.
Раннее утро. Пустая комната. Открывается дверь, и входят Виолончелистка и Мужчина лет 40. В руках у них сумки и пакеты. Раздеваются.  Мужчина вынимает из пакетов закуски, сок, фрукты, из рюкзака две бутылки водки. Виолончелистка достаёт из сумки банку с огурцами, банку с грибами и остатки домашних пирожков.
- Я сейчас накрою.
- Где тут у вас душ?
- Пойдём, я покажу.
- Ты хоть рада, что я приехал?
 -Рада, разве не заметно?
- Не особенно.
- Это просто я с дороги притомилась, сегодня всю ночь не спала.
- И сегодня вряд ли получится. Ну, пошли? Показывай…
Я за тебя начинаю очень сильно переживать! Родненький, пожалуйста, береги себя, не тоскуй так сильно! Я очень хорошо знаю, что такое ждать. Легче, когда сама куда-нибудь уезжаешь. Гораздо тяжелее ждать на месте. Жизнь словно останавливается. Ничего не хочется, никого не хочется видеть…. Это жуткое состояние, и всё же, прошу тебя, береги себя! Ты боишься, что наша встреча может стать для меня всего лишь приятным воспоминанием - это не так!!! Сейчас на расстоянии, я понимаю, как сильно ты мне нужен, как страстно я желаю нормальной, человеческой жизни. Хочу семью, которая не была бы раскидана по всему миру, как сейчас. Иногда я думаю о своей жизни, и она представляется мне совершенно никчёмной…. Миленький мой мальчик! Так много хочется тебе сказать, но не нахожу слов…. Наверное, когда мы встретимся, я вновь буду много молчать…. Я не умею писать. Если бы у меня было побольше времени, я бы, наверное, сочинила тебе длинное-предлинное письмо, но сейчас мы не в Чинджу, и я не знаю, когда получится залезть в инет в следующий раз. Вот и сейчас вырвала полчасика в местном офисе… Я тоже постоянно думаю, о тебе и сильно скучаю. Но, слава Богу, зачастую мне скучать некогда, а то я тоже бы начала постепенно терять башню. А сходить с ума - большая роскошь! Я не могу себе этого позволить. Не расстраивай себя попусту, у нас всё получится. Я тебя нежно-нежно целую. Краник целую… Очень хочу, чтобы ты дождался меня. Вспомни, ты сам говорил, что я как будто в армии. А представь, как матери ждут своих сыновей. Я помню, как сильно тосковала по сыну, когда уехала в Город, как считала дни, а потом эта боль действительно притупилась, и это страшно, это меня сильно пугает. Я не хочу такое снова испытать. Нежность моя, я о тебе думаю

Виолончелистка возвращается, раскладывает закуску по тарелкам, ставит всё на пол, на доску, переодевается. Возвращается Мужчина, вешает полотенце на обогреватель. Открывает банки.
- Я сейчас… - Берёт из шкафа полотенце, выходит.
Мужчина закуривает, оглядывается, рассматривает фотографии на полке, ставит бутылки с водкой поближе к балкону. Кидает на пол свёрнутое одеяло и подушки, садится, скрестив ноги, закуривает, смотрит на дверь. Звонит мобильный телефон.
- Да. Нормально. Будет время, позвоню. Всё. Отбой.
Мужчина открывает водку, наливает. Возвращается Виолончелистка, она вешает своё полотенце рядом с полотенцем Мужчины, присаживается на пол.
- Ну, за приезд!
- За приезд!
Пьют.
- Какая же ты всё-таки красивая, я даже не подозревал.
- Ты же видел фотографии.
- Это не то. А чего ты начала дёргаться, когда я на вокзале тебя коханул?
- Я смутилась.
- Тебе было неприятно?
- Приятно. Просто я к тебе ещё не привыкла.
- Мы в ответе за тех, кого опустили. По печени?
- По печени.
Мужчина разливает. Чокаются.
- За Шевелёву!
- А это кто?
- Не важно.
- За Шевелёву.
Пьют.
- Может музон, какой поставить?
- А ты что любишь?
- Джорджа Уинстона.
- Я такого не знаю.
- А ещё музыкант.
- Всего знать не возможно.
- Тогда ставь на своё усмотрение.
Виолончелистка протягивает руку к музыкальному центру. Включает. «AL Di Meola» World Sinfonia.
Старая провинциальная библиотека. Утро. Серый, больше похожий на туман свет вползает сквозь запылённые окна. Растекается, погружая бесконечные стеллажи в свою призрачность и зыбкость. На столе, возле окна, стоят стакан с ложкой и фигурка маленькой стеклянной девочки. Ложка начинает слегка вибрировать – звук нарастает вместе с шумом приближающегося поезда, и фигурка стеклянной девочки, словно ожив, слегка двигается. Когда звук достигает максимального звучания, в дверной замок вставляется ключ. Три поворота и щелчок. В комнату заходит Женщина лет сорока, она стряхивает капли дождя с зонта, складывает его и проходит к окну. Смотрит на стекло, и какое-то время следит за стекающими каплями. Открывает форточку. Уходит за стеллажи, успевая провести рукой по корешкам книг, едва касаясь их пальцами, словно что-то наигрывая на струнах.
Одни любят звук виолончели, иные - апельсины, другие ходить на похороны, а кому-то нравится  смотреть, как гуляют дети. Каждому из нас чего-то не хватает. У меня не хватает  чая, у соседа чашки, у соседки сахара, но мы можем объединиться. А этого не происходит, потому что мы не знаем друг о друге. Всегда у кого-то незнакомого есть что-то, о чём мы не знаем, но ищем. И чаще всего поиски бесплодны. Так бесплоден  поиск смысла жизни. Его просто нет. В юности кажется, что всё понятно и хочется просто повзрослеть, стать самостоятельным. А когда им становишься, оказывается, что это не так. Что самостоятельность сродни обречённости – словно плывёшь в ванне – вода, течение – а вокруг борта. Что у каждого свой стиль плавания. Что кто-то просто не умеет плавать. Что кто-то боится воды. А кто-то пьёт её по утрам, когда жажда, когда жарко, когда плохо, или хорошо – зависит от ситуации. И при этом все врут. Врут не специально – по необходимости. О которой даже не задумываются. О которой не думают. О которой, даже один на один, не всегда признаешься. Но всё равно – кто-то любит апельсины больше, чем рульку или прикосновение к тени любимого человека в виде посещения социальной сети.

Проскания – видение будущего.
Спи, сыночек мой, усни,
Люли, люшеньки, люли.
Скоро ноченька пройдёт,
Красно солнышко взойдёт.
Свежи росушки падут,
В поле цветушки взрастут,
Сад весенний расцветёт,
Вольна пташка запоёт.
Люли, люшеньки, люли,
Ты, сыночек, крепко спи.
Постепенно в вагоне все угомонились. Я всё, как и ранее, был в купе один. Застелил постель, переоделся, достал пошлую и сексуальную варёную курицу, её нарождённых детей, сваренных вкрутую, картофель, хлеб, бутылку водки. Закрыл дверь на замок и попробовал открыть окно в слабой надежде, что его ни запечатали на зиму. Окно открылось. «Ява» – неизменная подружка.
Зачем и куда я еду? Для чего сорвался, отключил телефон, никому не сообщил о своём отъезде? Хотя кому сообщать? На работу? Приятелям?
Это всё осталось там, за границей платформы номер один. На вокзале. На том маленьком, полузабытом людьми вокзальчике, откуда я шагнул к счастью, оказавшемуся самым жестоким и гибельным. А ведь любое счастье заканчивается, а терзания, сомнения, вопросы, попытки понять – что произошло, почему и зачем – останутся до того момента, пока я не выйду на своей конечной станции. До неё совсем недалеко – всего несколько часов пути, несколько часов, в которые уместилась вся моя жизнь.
Вечер. Горят свечки. Мужчина и Виолончелистка сидят на полу, облокотившись спинами о диван. Мужчина сворачивает самокрутку, отдаёт её Виолончелистке. Курят.
Отправила письмо и решила посмотреть твой новый почтовый ящик - моё письмо уже там! Доставлено мгновенно. Значит твоя почта, которую ты шибко хвалил, совсем никуда не годится. Я сейчас так обрадовалась, что с письмом всё ладненько. Миленький, нежный мой, ещё раз повторюсь, не терзай себя так, ну побереги ты себя хоть чуть-чуть. Ну, всё, мне пора. Обнимаю тебя, мысленно прижимаюсь к тебе и замираю…
- Слушай, может мне лучше не ходит в гостиницу? Давай я останусь у тебя? Я ведь не оставлял документы на вахте.
- Оставайся. Ты когда обратно?
- Билет на первое. А тебе когда на работу?
- Второго.
- Ты хорошая. Спасибо что ты есть.
- Я обычная.
- Ага. Расскажешь о своём муже?
- Он хороший человек, просто не умеет устраиваться в жизни. Он уже два месяца в Ленинграде.
- Я бы от такой барышни никуда не уехал. И что он там делает?
- Пытается устроиться на работу.
- А в Городе, что, у него не было работы?
- Была, да сплыла.
- Ты его любишь?
- Уже нет.
- Почему уже?
- Долго объяснять.
- Ты ему изменяла?
- Было.
- Он знает?
- Нет.
- А зачем ты это делала?
- Меня нельзя оставлять долго одну. Да и в последнее время мы с ним практически не спали.
- А со мной будешь актироваться?
- Да.
- У меня никогда не было ещё ничего с барышнями, которые замужем.
- А ты жёнам изменял?
- Нет.
- У тебя такой замечательный голос.
- Он не такой, как по телефону?
- В жизни он звучит ещё лучше.
- Тогда выпьем?
- Выпьем. Я в последнее время часто пью.
- Мне с тобой хорошо.
- Мне тоже. Ты так понимаешь меня. У тебя всё просто, ясно, ты словно читаешь мои мысли.
- А зачем усложнять?
- У меня всё так запутано. Муж в Ленинграде. Сын у родителей. Я в Городе. Денег нет.
- Ты мне нравишься.
- Ты мне тоже.
- Можно я поцелую твою ладошку?
- Можно.
Мужчина целует ладошки Виолончелистки.
-Мне никто не целовал ладошки.
Мужчина снимает с ног Виолончелистки носки, целует ей пальчики, ступни ног, и смотрит девушке в лицо. Виолончелистка вздрагивает.
- Тебе неприятно?
- Приятно. Просто мне никто не целовал ноги.
- Даже муж?
- Даже муж.
Мужчина надевает носки на ноги Виолончелистки. Разливает водку.
- Последняя бутылка. Который час?
- Одиннадцать.
- Может, сходим в магазин ещё за нектаром?
- Тебя не пустят обратно.
- Не будет наглостью попросить тогда сходить тебя? Тут же рядом.
- Хорошо.
Виолончелистка встаёт, быстро переодевается.
- Ты вкусная.
- Это шампунь.
- Только не ходи долго. Мне тебя не хватает.
- Я быстро. Что взять?
- Возьми две водки, сок и что-нибудь на своё усмотрение.
Мужчина протягивает Виолончелистке бумажник.
- Я пока диван разберу. Бельё где?
- В шкафу. Не скучай. Я быстро.
Уходит. Мужчина отодвигает стоящие на доске закуски, вытряхивает из пепельницы окурки. Разбирает диван. Достаёт бельё. Стелет. Звонит мобильный телефон. Мужчина вынимает из кармана джинсов два мобильника, оба молчат. Оглядывается и замечает мобильник Виолончелистки. Мужчина кивает головой, берёт рюкзак, достаёт из него чёрную майку с надписью на спине ФСБ, чёрные шорты, чёрные носки, переодевается. Натягивает вязанную чёрную шапочку. Подходит к дивану, нюхает бельё. Садится. Закуривает.
Вокзал. Окрестности. Бесконечные поля. Уходящие за горизонт деревянные столбы с проводами. Через поле приближается мужчина, он катит рядом с собой велосипед со спущенной камерой. К багажнику прикреплён укрытый тряпкой ящик. На мужчине выцветшая форменная тужурка железнодорожника, светлые брюки, засаленная фуражка. У одного из столбов он внезапно останавливается, хватается за сердце и оседает, скользя рукой вдоль столба. С трудом вынимает пузырёк с валидолом. Пытается открыть. Пузырёк, открытый, выпадает, и в талую воду высыпаются белые таблетки. Мужчина нашаривает одну и кладёт её под язык.
Панорама по вокзальчику. В кадре, на платформе, появляется мужчина с велосипедом. Проходит мимо колокола, тихонько трогает его, прислушивается к мелодичному звону. Смотрит вдаль. Хлопает оконная рама. Мужчина хлопает себя по щеке – убил комара. Внимательно рассматривает его со всех сторон. Достаёт из кармана жестяную коробочку и кладёт туда трупик. Жестяная коробочка. В ней лежит несколько мёртвых насекомых.
- Роскошный, просто роскошный…
Хлопает оконная рама.
Мужчина заводит велосипед в здание вокзальчика. Возвращается и прикрывает раму.
Сквозь стекло проплывает лягушка. Ещё одна, ещё. Все совершенно разные. Мужчина сидит у полураскрытого окна.
Разглядывает цветной атлас с препарированными лягушками.
- Посмотрим…
Сверяет по атласу свои заметки, сделанные в тетрадке.
Хриплый голос за окном: «Эй! Препаратор! Живой?»
- Заходи.
- Да ну.… Ну, чо, опять не было твоего поезда?
- Да.
- Что «да»?
- Нет.
- И не будет…
- Молчи уж. Давай, заходи, я сходил.
Звонит телефон. Мужчина берёт трубку.
- Фу…фу… да, я…нет, всё нормально…не было…хорошо.… Отключились…
Хриплый голос за окном: «Да кому ты нужен? Пятнадцать лет тут торчишь,… хлеб проедаешь…»
В окно заструился табачный дым.
- Перестань дымить.
График. На графике числа, перечёркнутые крестиком. Много крестиков. Хлопает оконная рама. Вспыхивает огонёк сигареты.
Натюрморт. Огромный стол завален всевозможными медицинскими инструментами. Заспиртованные лягушки. Шахматная доска. Книги. Тетради. Стакан в подстаканнике. Склянки. Фрагмент разделанной лягушки под микроскопом.
Хриплый голос за окном: «И не жалко тебе их? Да. Совсем с головой разошёлся…»
- Ладно, пошли…
В свете луны двигаются два велосипедиста. Слышно кваканье лягушек. Один из велосипедистов останавливается, отвязывает от рамы сачок и идёт к болотцу. Второй велосипедист машет прощально рукой и уезжает.
В банке, подсвеченной лампой, плавают лягушки. Мужчина сидит за столом. Ест варёную в «мундире» картошку и рассматривает плавающих перед ним в банке лягушек.
Ночь. Платформа. Дежурный фонарь.
Операция по вскрытию лягушки. Совсем далеко послышался шум приближающего поезда. Мужчина прислушивается. Вскакивает. Хватается за сердце и, сделав несколько шагов по направлению к двери, падает. Смахивает аквариум с лягушками. Аквариум падает, разбивается. По всей комнате прыгают десятки лягушек. На столе агонизирует препарированная лягушка. Шум поезда нарастает. Затемнение.
Хриплый голос за окном: «Живой?»
Мужчина открывает глаза.
- Эй!..
- Что, а? Что это было?
Дай закурить. – С трудом поднимается с пола.
- Ты же бросил…
- Дай…
Прикуривает от протянутой через окно папиросы. Курит.
- Я сейчас, подожди.
Мужчина вынимает из-под кровати кинопроектор. Включает. Кадры фильма «Прибытие поезда».
Мужчина сидит у зеркала и сбривает бороду. Платформа. Хлопает окно.
Хриплый голос за окном: «Так я пойду?»
- Иди.
Мужчина с силой захлопывает окно. Стекло разбивается и режет руку. Мужчина смотрит на капли крови.
Мужчина спрыгивает с платформы и уходит по путям. Осколки стекла на полу, капли крови, окурок, лежащая вверх ладонью рука. В темноте мимо вокзальчика проносится поезд. Шум. Поезд проезжает и видно сидящего в свете дежурного фонаря Мужчину в парадной железнодорожной форме. Издалека доносится телефонный звонок.

Афеня – развозчик икон.
За окошком топ да топ, а потом пыхтение,
Это ночка нам несёт свои сновидения.
Баю-бай, баю-бай.
Пельмешки спят в кастрюльке.
Баю-бай, баю-бай.
А мой сыночек в люльке.
Зажигает звёздочки месяц озорной.
Ночке помогает, он уже большой.
Светит звёздочка всю ночку
Неба ласкового дочка.
Баю-бай. Баю-бай.
Супчик спит в кастрюльке,
Юаю-бай. Баю-бай.
А мой сына в люльке.
Облака бегут вдали,
Играют в догонялочки.
Чтоб не проснулись малыши,
Обули, мягки тапочки.
Баю-бай. Баю-бай.
Пельмешки спят в кастрюльке.
Баю-бай. Баю-бай.
А мой Коля в люльке.
Я забыл отключить второй телефон – он то и звонит, этот номер знают только несколько людей, точнее, барышень. Барышень из прошлого, барышень, которые.… На дисплее имя. Имя, которое я мучительно стараюсь забыть и не могу, имя, которое выжжено у меня на теле, имя матери моих детей. Я наливаю водки и пью, телефон звонит, точнее, играет мелодия, мелодия прошлого, которое, скорее всего, и стало причиной моей сегодняшней поездки. Но я отвечать не буду. Мелодия смолкает, гаснет экран и в голове раздаётся щелчок, послышался  скрип тумблеров, шелест бобины и журчание плёнки.
Комната прибрана. День. На диване спят Мужчина и Виолончелистка. Открывается дверь, в комнату заглядывает Парень. Удивлённо смотрит. Закрывает дверь. Виолончелистка просыпается от звука скрипнувшей двери.
Только отправила второе письмо, как выяснилось, что наше вечернее выступление на Опен Парти отменяется. Вот так мы и живём, зачастую не зная, что мы будем делать через пару часов, и где можем оказаться. Зато сейчас у меня есть ещё время что-нибудь тебе сказать, написать…. Мне действительно легче, чем тебе, всё-таки вокруг много нового, необычного и порой весьма занимательного, словно на другой планете оказалась. Но вот когда ложусь спать, на меня накатывает, как например, сегодня ночью. Приехали мы где-то в час ночи, название этого города и не выговорить, пока устроились и т.д.. Девочки уже спали, а я лежала и слушала, как льёт дождь, думала о тебе, вновь и вновь перечитывала твоё письмо, которое успела вчера распечатать в офисе. Беспокоюсь за тебя. Жуть! В Москве снег, мне сейчас сложно это себе представить, здесь плюс десять, а на солнце, днём, ещё теплее. Но тем грустнее представляю себе, как ты сидишь в комнате, где всегда холодно, а за окном, ко всему прочему, ещё и снег идёт. Целовала бы тебя сейчас, согрела бы тебя своим телом! Так хочется опять смотреть на тебя, чувствовать на себе твой взгляд, от которого внутри волнение наступает. Чувствовать, как ты вздрагиваешь, или ёжишься, когда провожу рукой или губами по твоей спине, шее, по ёжику твоих коротких волос… Миленький, не теряй внутри радость, любовь не должна такую боль приносить, хоть и в разлуке. У меня сейчас тихая радость внутри, опять появилась, думаю, о тебе и тепло внутри становится. Ласки твои вспоминаю, руки твои, всегда тёплые. Ты красивый.
Мужчина просыпается от движения Виолончелистки.
- Ты чего?
- Кто-то заходил в комнату.
- Тебе показалось.
- Нет, не показалось.
- Муж?
- Не пугай меня.
- А что было бы, если бы он заглянул?
- Он убил бы меня.
- Он такой страшный? Будешь курить?
- Буду. Он жутко ревнивый.
- А он тебе не изменяет? Если ревнивый, то зачем тебя оставил одну?
- Нет, я думаю, он мне не изменяет. Я же говорила, он поехал зарабатывать деньги.
Мужчина поднимается, и голым проходит к столу, прикуривает две сигареты, протягивает их Виолончелистке.
- Выпьем?
- С утра?
- Ага.
Мужчина наливает в рюмки водку, делает бутерброды, кладёт их на тарелку, возвращается на диван, садится спиной к Виолончелистке. Она прижимается к нему.
- Ты такой хороший.
- Я обычный.
- Мне давно не было так хорошо.
- Мне всё равно лучше.
- Тебе было приятно со мной?
- Ты так и не получила удовольствия, даже за пять раз.
- Я его редко получаю, но это не важно. Мне было настолько приятно, что я чуть не потеряла сознание.
- Ну, за сознание!
Пьёт. Виолончелистка целует мужчину в затылок и тоже пьёт.
- Продолжим алкоголизм?
- Господи, мне так хорошо с тобой, мой мальчик дорогой! Конечно, продолжим. А потом ты будешь меня целовать?
- И не один день, моя милая девочка, не один день. Вот только схожу в туалет. Надеюсь, я тебя не скомпрометирую перед соседями своим появлением?
- Не поверишь, в нашем блоке живут одни девочки.
- Да? И как быть?
- Сейчас я посмотрю, есть ли кто в коридоре. Заодно зайду в душ.
- Можно я с тобой?
- Я стесняюсь.
- Актироваться ты со мной не стесняешься?
- Актироваться – нет. - Смеётся. - Ты так смешно называешь это.
- У меня много терминов, которые заменяют вульгарное выражение «Заниматься любовью». Ну, так что, идёшь в разведку?
- Иду.
Виолончелистка встаёт, надевает странным образом на себя зелёный свитер. Берёт полотенце, шампунь, выглядывает в коридор. Кивает головой Мужчине, и они выходят.
Звучит музыка – песня о песчаной буре, в которой заблудился ребёнок и только благодаря звёздам он сумел найти колодец с водой.…На этой песне появляется изображение Мужчины, который с четырёхмесячным ребёнком на руках качается на качели. За ним виднеется старый деревянный дом, чуть дальше, если приподнять голову – когда он взлетает на высшую точку – видно далеко-далеко поезд. Когда опускается вниз, то видно лицо спящего ребёнка. Песня заканчивается и тогда видно, что женщина отнимает от груди спящего ребёнка, она чуть откидывается на льняных простынях.
Крупно с соска вытекают капли молока. Женщина и ребёнок спят.
Голос за кадром: «Первые месяцы было не так тяжело, стало тяжело позже, когда выпал снег, убежала собака, и телефон перестал звонить».
Мужчина пытается починить телефонный провод. На веранду забегает мальчик лет восьми.
- Папа, папа пошли, я тебе что-то  покажу.
- Что?
- Пошли.
- Видишь, я занят?
- Ты всегда занят…
- Ну, пошли, покажи, что там…
Грудничок крутит головой, вращает глазами, чмокает губами и гримасничает. Женщина смотрит в окно, на землю падают первые хлопья снега.
Мужчина с мальчиком стоят, задрав головы вверх, и смотрят, как падает снег.
- Ну?
- Хорошо.
- Я же тебе говорил.
- Прости, я просто был занят.
- Папа, почему ты всегда занят?
- Наверное, потому что я люблю тебя.
- Я не понимаю.
- Просто мне нужно зарабатывать деньги.
- А без денег нельзя?
- Можно, но еду дают за деньги.
- Ты всегда так говоришь, перед тем как уехать.
- Да, послезавтра я уеду.
- А как же я?
- Я вернусь через два дня.
- Опять Сашка со мной?
- Ты его брат.
- А мама, правда, не вернётся?
Я же…
Над затерянным среди соснового леса домом накопились тучи и прянули снегом. Женщина потрогала лоб у ребёнка. Напряглась. Посмотрела в тусклом свете заходящего солнца на лицо спящего грудничка.
Далёкий голос: «Юля…»
Женщина вскочила, заметалась по комнате, присела на край кровати, прижала ребёнка к груди. Ребёнок проснулся и улыбнулся.
- Слышишь? Папка приехал…
Костёр, в него падают кем-то брошенная старая кукла из папье-маше, старинные ёлочные игрушки, открытки, пожелтевшие письма, обрывки фотографических карточек, справки, газетные вырезки, всё это помешивается палкой, искры, вспыхи, красные всполохи с синевой…
Прислонившись головой к гобелену с надписью БЕРЛИН, сидит Женщина, глаза её закрыты. Стекает слеза, Женщина говорит, подслеповато щуря глаза, в конце монолога она шмыгает носом и надевает очки…
- И зачем я согласилась?
Ведь я знала, знала, что ты врёшь. Дурочка.
Нужно было тогда уйти, ведь я знала, чем всё закончится, но осталась, почему?
Наверное, просто хотелось хоть кому-то поверить, А тут ты, - Смеётся.-  Знаешь, я даже из вагона не хотела выходить, такой ты страшный мне показался, я так испугалась.
Помнишь, я самая последняя вышла из вагона?
Промежуточная станция. Останавливается поезд, на перроне никого нет, кроме мужчины. Восьмой вагон – из него никто не выходит, мужчина откидывает папиросу. Наконец он ловит взглядом, появившуюся на ступеньке ногу. Спускается пассажирка…
Женщина смотрит в сторону.
- У тебя был такой голос, когда ты позвонил. Что мне оставалось делать? Я и сейчас тебя назову… Миленький.…Только что с того?
Ты.…А знаешь, я так удивилась, когда ты порвал билет обратный.
Крупно: падают на пол клочки картонные.
Мальчик: « Это я всё знаю».
Плачет ребёнок. Мальчик поднимается с деревянных ступеней веранды.
- Я посмотрю, - проходит мимо Мужчины, на плече которого видно ожоги от притушенных сигарет. На пороге мальчик оглядывается, поднимает левую руку ко лбу, трёт его и видно на его худеньком запястье коросты от прижогов…
- Ты хочешь помЭдр?
- Я их ненавижу.
- Раньше ты их любила.
- Раньше это когда я ждала девочку?
- Это когда Мы ждали, но родился сын. – Смех.- Потом ещё один, потом…
- А потом?
В рюмку наливается вода,… Рука забирает рюмку, исчезает, потом пустая рюмка на столе. Стол деревянный, вид из окна снежный, на столешнице рюмка, бутылка водки, колбаса, папиросы, пепельница, белая фасоль и хлеб, а рядом надкусанное варёное яйцо с горсткой соли и кусочком сала.
Женская нога, женская, от мизинца до паха – медленно двигается к концу рука – левая.
- Я левша.
- Разве это важно?
- Да.
- Почему?
- Левши трагичнее.
- Жаль.
- То, что я левша?
- То, что трагичнее… мне всегда тебя было мало.
- Я молчал.
- Только когда не пил.
- Теперь я пью воду.
- Но наливаешь воду в бутылку из-под водки?
- Так я обманываю свой мозг.
- Так ты обманываешь себя.
Девочка лет четырнадцати 14 выходит на перрон, рядом с ней долговязый парень в широких холщовых штанах и рваной майке.
- Ну вот.
- Ты что?
- Я сказала, что мы приехали.
- Куда?
- Знаешь что, возвращайся обратно.
- Да?
- Да.
- Нет.
Парень подходит к ограждению и мочится.
- Должен же я увидать твоих дедов с бабкой, без которых ты не можешь даже просто мне пенисиульничнуть.
- Я тебе говорила… они небогатые.
- Хм,  а я те говорил у мя предки …
- Я не хочу твоих денег, квартиры и машины.
Парень, зверея:
- А что, что ты хочешь??? Что тебе ещё сделать?
- Мой дедушка каждый день, когда не было бабушки с ним, прижигал себя сигаретой…
- Нда…Я не курю…
- Тебе не понять.
-Ну.... Куда двигаться дальше?
Здесь дирижабли летают? – Смеётся.
- Пешком пару кило.
- Я так и знал…
Седой старик и седая старуха сидят возле покосившегося деревянного крыльца и смотрят на древнюю стиральную машину, «Сибирь» с отжимом ручным, к ней протянут витой провод удлинителя.
- Ты думаешь, они приедут?
- Я думаю, что тебе нужно прекратить столько курить.
Стиралка останавливается.
- Сломалась – ты должна мне, сама знаешь что.
Старуха поднимается.
- Поласкай, пойду настрою.
Старик вынимает соединение, выкладывает бельё в таз, включает насос, оглядывается, что-то делает, и машинка заработала снова, только тише, а за спиной доносится звук настраиваемой виолончели…
Мальчик смотрит на то, как Мужчина тушит об свою руку папиросу.
- Это же больно?
- Больно – это когда нет твоей мамы рядом.
- Завтра опять на станцию?
- Можешь не ходить, у тебя же каникулы, или хочешь, отправлю тебя в СЫКТЫВКАР?
- Нет.
- Почему ты хороший для других и плох со мной?
- Потому что ты не мой родной отец.
- А это что меняет что-то?
- Да.
- Что?
- Я не твой сын…
- Нуннунунуну.
Женщина играет на виолончели. Ноги прохожих, в футляр летит мелочь…
- Неужели ты всё это помнишь?
- Не всё, но помню.
Женщина лежит на кровати, раздетая.
- Разденешься?
- Да.
Мужчина открывает дверь балкона стоит голый, мимо дома проезжает трамвай.
- Мне холодно.
- Ненавижу лето.
- Не люблю зиму.
Мужчина прилёг рядом с женщиной и тронул её плоский живот левой ладонью.
Та же ладонь скользит сверху вниз.
- Мне завтра в больницу.
- Может сейчас?
- Нет завтра, всё в сумке, только не волнуйся…
Двухэтажный роддом, заброшенный и отёкший. На втором этаже с цифрой семь появляется тень, потом исчезает и показывается с кульком в руках, внизу…Женщина держит в руках свёрток с ребёнком и никак не может увидеть выражение лица стоявшего под мокрым снегом мужчины. Мужчина утирает лицо от мокрого снега вместе со слезами…
Пьяный Мужчина кричит: «Я ненавижу тебя…».
Ребёнок закрывает глаза. Мальчик плачет. Девушка вздрагивает.
- Ты когда вернёшься?
- Не знаю... через 5 - 9 дней, в зависимости от сложности…
Мужчина оглядывается на дом. На тропинке,  среди сосновых деревьев, стоит мальчик с коляской, в коляске ребёнок, чуть позади расплывчатая женская тень перед глазами передёргиваемый затвор пистолета, Мужчина двинулся вперёд. За ним по тропинке бегут стаффорд, доберман и кавказская овчарка, а чуть в стороне, словно явившаяся из кошмарного сна, двигалась, прихрамывая Пуся-мастиффа, ей запрещено было появляться на глаза – вот картина, после которой это произошло.
Тропика. Едет почтальон на мотороллере, а на пути перед ним лежит труп собаки, весом кило под сорок. Он её чуть ли ни руках переносит в сторону. Потом метров через двести труп добермана, тоже кило под тридцать, потом стаффорд  - кило под пятьдесят и кавказец под шестьдесят  – и всех он оттаскивает в сторону, и когда приезжает к калитке, то видит, что все эти четыре собаки сидят возле открытой двери…
- Почтальон привёз телеграмму…ты знаешь, которую.
- Папа, ну у нас-то нет собак.
- Ты просто их не видишь, они умерли, да, но благодаря им ты жив…
- Это поэтому ты иногда воешь?
- Я вою по твоей матери.
- А почему потом у тебя не было женщин?
- Почему не было? Было, просто я не хотел что бы они... ну ты понимаешь?
Грудничок просыпается, поворачивается к женской спине, царапает пальцами и шепчет, гуля «Мама»…
Спина поворачивается – Мужчина. Ага, я…
- Ты всё это выдумал?
Звучит монгольская песня о человеке, который искал место, где тень исчезает после заката, и глотал исчезающий луч, думая о том, что он принесёт своей невесте солнце, но когда он вернулся, то узнал, что его невеста умерла в темнице, где не было даже лучика солнца,…которое он выпивал…
На землю падал снег. На дом, на дорогу. На бредущих  девочку с мальчиком, на костёр, на руки стариков, сжавшиеся, на виолончель, на могильные кресты, которые ровняли бульдозеры. На рабочих, которые закуривали, на мальчика, который,  выйдя из машины, закуривает и говорит: «Здесь похоронены несостоявшиеся родственники…»
Часы. Календарь. Собаки. Снег. Мужчина. Новорождённый. Перекрёстки городов, лица, мельтешения. И тусклый свет телека. Точнее кинопроектора, который крутится вручную. 
Ты знаешь, что я тебя люблю?
Ты знаешь, что я тебя любила?
Ты знаешь, что…Ты…

«Опрокинутая высота» - это когда достиг вершины ужасного.
Баю-бай, баю-бай,
И у ночи будет край.
А покуда детвора
Спит в кроватках до утра.
Спит корова, спит бычок,
В огороде спит жучок.
И котёнок рядом с кошкой
Спит за печкою в лукошке.
На лужайке спит трава,
На деревьях спит листва,
Спит осока у реки,
Спят сомы и окуньки.
Баю-бай, крадётся Дрёма,
Он разносит сны по дому.
И к тебе пришёл, Малыш,
Ты уже так сладко спишь.
Когда просыпаешься в поезде, то мысли скачут как очумелые, ещё сонные, но уже под светом окружающей реальности. Пытаешься вспомнить исчезающий дым снов и затягиваешься первой сигаретой, механически наводя порядок на столе. Представляешь путь к туалету, журчание воды, вкус зубной пасты и лязг сцепления в тамбуре, где в холоде куришь вторую сигарету, и мысли холодеют, и стынут ноги в тапочках, и тело покрывается мурашками.
Комната. На столе горит свечка. Виолончелистка сидит голой в углу и играет на виолончели. Мужчина сидит на диване и плачет. Курит, незаметно пытается стереть слёзы.
Сегодня ещё постараюсь тебе позвонить, но не знаю, как получится. Место, где живём, типа пансионата, в комнате окно во всю стену. Вид безумно красивый, горы, холмы в тумане утром. Но плохо то, что мы на окраине города. В город только на машине можно выбраться, а телефон в номере только внутренний. Сейчас пойду разузнавать, как можно позвонить, хотя тебя ещё, наверное, нет дома. Не грусти. Зато сегодня я тебе много-много написала. Будет что почитать и не грустить. Мысленно прикасаюсь к твоим губам.
Виолончелистка перестала играть.
- Ты плачешь?
- Прости.
- За что?
- Я делаю тебе больно.
Виолончелистка встаёт, убирает виолончель в кофр, подходит к Мужчине, садится перед ним на колени, обнимает, кладёт голову на его скрещенные ноги. Мужчина гладит Виолончелистку по голове.
- Глупенький. Мне так хорошо. Я уже второй день нахожусь в какой-то прострации от твоей нежности, от твоих прикосновений, от твоего запаха, от твоих рассказов. Мне очень хорошо с тобой. Не плачь, мальчик мой.
- Прости. Не знаю, что со мной. Я не ждал, что мне будет такое наслаждение с тобой. Мне так легко с тобой, как не было уже несколько лет. Я привязался к тебе. Это так приятно. Но ведь у тебя есть муж.
- Не думай о нём.
- Ты разведёшься с ним?
- Да.
- Из-за меня?
- И из-за тебя тоже, я уже не смогу с ним быть после того, как встретила тебя. У нас и так всё шло к разрыву.
- Я был последней каплей?
- Ты моя радость. Может, выпьем?
- Я с тобой хочу жить.
- Так не бывает.
- Как?
- Мы знакомы всего два дня.
- Я тебе же звонил из Москвы.
- Да, но я не видела тебя, не чувствовала, не знала что ты такой замечательный.
- Ты лучше, чем я. Тебя не пугает разница в возрасте?
- Моему мужу 42.
- Он старше меня на четыре года.
- Возраст для меня не важен.
- А то, что я ниже тебя ростом?
- Это прикольно. У меня ещё не было ни одного мужчины, который был бы ниже меня. А ещё я люблю носить высокие каблуки.
- Все мои жёны были выше меня, кроме последней.
- Здорово.
Мужчина улыбается чему-то. Он осторожно перекладывает голову Виолончелистки со своих ног на подушку, встаёт, берёт бутылку, тарелку с бутербродами, сигареты и возвращается на диван. Виолончелистка забирается под одеяло.
- Холодно?
- Я постоянно мёрзну. А тебе не холодно так сидеть?
- Нет. Я же сибиряк.
- А я северянка, но все равно, мёрзну. Обними меня.
Мужчина забирается под одеяло, обнимает Виолончелистку.
- Я тебя никому не отдам.
Пищит мобильный телефон. Виолончелистка берёт его, читает сообщение. Мужчина садится, наливает водку себе и Виолончелистке. Пьют. Мужчина снова наливает, пьёт не чокаясь. Снова мобильный. Виолончелистка читает смс. Как только она кладёт телефон, он снова пищит. Она читает.
- Муж?
- Да.
- Почему он не звонит?
- Не знаю. Я ему говорила. Чем писать столько сообщений, лучше бы позвонил.
- Ты расскажешь ему о нас?
- Да. Только не сейчас.
- А когда?
- Перед отъездом в Корею.
- Куда?
- Мне пришёл вызов из Южной Кореи, халтурные концерты. Платят прилично, жить будем в отеле, а по вечерам играть в ресторане.
- Ты мне ничего не говорила об этом.
- Вызов пришёл недавно. Я думала, что может ещё ничего не будет. Но уже подобрали состав, и я в начале марта улечу.
- А как же я?
- Я же вернусь.
- И на сколько?
- На девять месяцев.
- На сколько???
- Каждые три месяца я буду прилетать в Москву, продлевать визу.
Мужчина наливает водку, пьёт, ещё наливает. Пьёт. Наливает в третий раз уже в две рюмки. Протягивает рюмку Виолончелистке.
- Я буду тебя ждать.
- Я вернусь к тебе.
- И разведёшься с мужем?
- Разведусь.
- И будешь жить со мной?
- Буду.
- А родишь мне ребёнка?
- Да, я хочу от тебя детей.
- У меня будут близнецы.
- Это будет замечательно. Но я думаю, будет два мальчика, и мы назовём их в честь наших отцов.
- А твоего сына ты разрешишь мне усыновить?
- Да.
- А ты сейчас можешь забеременеть?
- Нет. У меня спираль стоит.
- Я пробью её.
- Ты хороший.
- Как раз к приезду и родишь.
Вот если нет соотношения между возможностью и желаемым.… Это как что? Когда не можешь быть тем, кем казался раньше, а это не соответствует тому, что есть на самом деле. И есть ли оно на самом деле? Вот, раньше…когда… Хотя не важно, не значимо, чем взрослее становишься, тем быстрее все мечты начинают обретать пресловутую условность реальности, в которой я не хочу быть, но приходится.... Странно (я употребляю слово странно как синоним ИНТЕРЕСНО), так вот, барышни…они значили что-то, точнее значили многое как подтверждение нужности самому себе, но со временем они стали настолько второстепенны, что это и не важно, но без них как прога, без дров…инсталлировал, а не работает …
День. Комната с потёками на стенах. В комнате три больших окна прямо, и одно сбоку. Стены, когда-то отштукатуренные, теперь все в потёках. Поэтому их цвет не определить. Справа огромный дубовый шкаф, прямо рядом с дверью. Ещё в комнате есть железная кровать с набалдашниками.  Больше ничего. Освещение самое тусклое – окна давно не мыли, и они покрыты пылью и грязью, между окон серая бумага с остатками новогодней мишуры. А другого света в комнате нет. В деревянной лохани сидит истощённый старик с непомерно большим носом и абсолютно лысым черепом. Несколько пожилых женщин в фартуках и с засученными рукавами моют его. Молча. Остервенело. Поворачивая из стороны в сторону, словно куклу. Пар. Вода. Мыльная пена.
Столовая – такая же неряшливая комната. Скудная обстановка. Большой стол покрыт сероватой от времени скатертью. Несколько резных стульев. Два огромных резных буфета. Почерневших от времён. В дальнем углу комнаты на полу металлический таз, в который капает с потолка вода. В комнату заглядывает Александр – сын старика. Это сразу становится понятно, как только он поворачивается к нам - у него такой  же большой нос и почти нет растительности на голове. Александр оглядывается и стремительно подходит к ближнему буфету. Вынимает из кармана жилета крючок и просовывает его в замочную скважину. Щёлкает замок. Александр достаёт прозрачный бутыль, рюмку. Наливает. Выпивает. И так несколько раз. Ставит на место. Закрывает дверцу и так же неслышно выходит из столовой.
День. Детская комната. Две железные кроватки. Два письменных секретера. Два стула. Два шкафчика. Всё симметрично. И соответственно два ребёнка. Мальчики 5-6 лет в тёмных рубашках, с зачёсанными назад волосами. Стоят за секретерами и записывают урок, который им читает, на французском, строгая учительница в пенсне. Она ходит от стены к стене, не глядя на мальчиков. Осторожно стряхивает пепел с папиросы в ручную пепельницу.
Учительница: «Цель воспитания вообще, и учения в особенности, есть образование для добродетели. Воспитание образует для добродетели. Первое. Пробуждением, развитием и сбережением добрых качеств, данных природою. Действуя на ум и сердце, и заставляя их действовать. Второе. Образованием из этих качеств характера нравственного. Обращая добро в привычку, и подкрепляя привычку правилами разума, воспламенением сердца и силой религии. Третье. Предохранением от зла. Устраняя всё вредное, что может ослабить естественную склонность к добру. И содержа душу, сколько возможно, в спасительной неприкосновенности к злу. На сегодня всё». И вышла.
Мальчики переглядываются и облегчённо улыбаются. Один из них достаёт из ящика толстую книгу и раскрывает на заложенной  странице. Мальчики хихикают, разглядывая анатомический атлас в разделе «женские половые органы».
День. Комната учительницы. Шкаф. Кровать. Письменный стол. Стул. На этажерке стоит граммофон. Возле двери умывальная раковина с фарфоровым кувшином и тазом. Две маленькие стеклянные фигурки девочек – балеринок на этажерке с книжками. Учительница открывает шкаф. Достаёт из-под сложенного кипой белья металлический ящик. Садится за стол. Открывает ящик. Зажигает миниатюрную спиртовку. Наливает из кувшина воду в металлический ящик. Вынимает из футляра шприц.  Кипятит его. Наполняет из ампулы. Закатывает рукав. Перетягивает руку. Делает укол в вену. Поднимается, заводит граммофон. Раздаются первые звуки виолончели. Садится за стол – спиной к двери. Закрывает глаза.
День. Умывальная комната. Одна из пожилых служанок подтирает тряпкой воду на выложенном кафелем полу. Больше в комнате никого нет. Слышатся удаляющиеся шаги. Служанка что-то напевает, тоскливое и бесконечное. Заглядывает Александр. Он в лёгком подпитии.
- Эй…
Служанка поднимает голову и радостно улыбается.
- Александр!
- Сегодня ночью, как обычно.
Подходит к служанке, обнимает её, нежно целует.
День. Комната с потёками на стенах. Старика подводят к кровати. Он осторожно присаживается. И так же осторожно ложится. Служанки укрывают его тёплым одеялом, поправляют подушки, помогают устроиться. Старик поворачивает голову к окну. Одна из служанок что-то шепчет на ухо старику, тот согласно кивает, и служанка торопливо выходит из комнаты. Вскоре и остальные служанки покидают комнату. Старик остаётся один в полутьме. Смотрит в окно. Где-то капает вода. Входит служанка и подаёт старику рюмку. Старик выпивает.
Служанка пододвигает стул ближе к кровати старика, садится, раскрывает книгу, начинает читать: «Если только повернуться, то можно заметить тень прошедшего. Если не оборачиваться, то можно упасть…».
День. Комната Александра. В комнате одно окно. Стол. Стул. Кровать. Свет с трудом пробивается через маленькое окно, расположенное под самым потолком. Александр сидит за столом. Перед ним шкалик и рюмка. В руках Александр держит фотографическую карточку, на которой изображена молодая красивая дама возле фонтана в окружении трёх мальчиков. Александр целует карточку и неожиданно из его глаз текут слёзы.
День. Столовая. За столом сидят братья-погодки, те, что сидели на столе и читали письмо от покинувшего их отца, чем то неуловимо похожи на этих.… Два пустых прибора на столе. Одна из служанок роняет нож. Он падает на пол, все вздрагивают и смотрят на него. Открывается дверь, в столовую вводят старика, усаживают во главу стола. Бьют часы. С последним ударом в столовую заходит Александр. У него красные глаза, раскрасневшийся нос, пятна на лице. Старик сердито хмыкает на служанку. Служанка пятится, отрицательно качает головой.
Старик: «Александру сегодня накрыть у себя». Александр кивает и выходит из столовой…
Вечер. Комната служанок. Три служанки собираются лечь спать. Теперь их можно рассмотреть поподробнее. Первая служанка – та, что флиртовала с Александром, стоит у зеркала и внимательно разглядывает своё лицо. Иногда подносит к лицу руку, разглаживает морщины возле глаз. Ей лет сорок пять. Она всё ещё привлекательна последней, увядающей красотой. Подкрашивает губы и ресницы. Вторая служанка, недавно читавшая старику, уже давно состарилась. Она покашливает, сидя на кровати и расчёсывая длинную седую косу. Третья, уронившая в столовой нож, совсем молодая, ей чуть больше двадцати. Заметно, что в дом она попала недавно: пугается малейшего шороха, втягивает голову и готова в любой момент расплакаться. Она стоит у окна и водит пальцем по стеклу.
1-я Служанка: « Мария, перестань, этот звук вызывает мурашки.… Фу…».
2-я Служанка: «А мне нравится. Мария, скажите, зачем вы читаете ему, если он всё равно ничего не слышит?».
1-я Служанка: «Это правило, понимаешь? Так заведено. От этого нельзя отступать, иначе всё рухнет».
Мария: «Что именно?».
2-я Служанка: «Всё. Вся наша жизнь. Весь наш уклад».
1-я Служанка: «Она не поймёт».
Вечер. Комната учительницы. Учительница курит. Шипит игла граммофона.
Вечер. Комната мальчиков. В комнату заглядывает старик: «Спокойной ночи. Спокойной ночи». Старик уходит. Один из мальчиков поднимается и подходит к двери. Чуть приоткрывает её, выглядывает. Видно удаляющегося по коридору старика. Закрывает дверь. Задвигает щеколду. Забирается к брату под одеяло.
- Сегодня твоя очередь быть девочкой.
Комната Александра. Вечер. Александр стоит у окна. В одной руке у него виолончель и смычок, в другой бутылка. Александр подносит бутылку ко рту, но она пуста. Чертыхнувшись, Александр обессилено садится на стул и опускает голову на грудь. Бутылка выпадает из рук. Входит Старик. Александр поднимает голову.
- Вы никогда не любили меня папа. Почему? А впрочем, это не важно. Лучше послушайте, что я тут сочинил.
Играет на виолончели. Старик склонил голову. Прислушивается. Прислонился спиной к косяку и покачивает рукой с зажатой в ней электрической лампочкой.
Александр, увлечённый игрой, не замечает как Старик, сказав «Спокойной ночи…». Вышел.
Александр закончил играть. Проводит рукой по выступившей на лбу испарине. Смотрит на закатившуюся под кровать бутылку.
Александр: «Чёрт… Чёрт… Чёрт…».
Входит 1-я Служанка: «Тише…».
- Принесла?
- Обними меня.
- Дай мне сюда её!
- Поцелуй меня.
Александр неловко целует её, обнимает, стараясь выхватить бутылку, которую служанка прячет за спиной. Борются. Александру удаётся схватить бутылку, и, толкнув служанку, выхватывает её из рук. Служанка падает. Плачет.
- Я тебе не нужна.
Александр одним глотком осушает половину содержимого бутылки.
- Ты только используешь меня, что бы я таскала тебе это пойло. Ты не любишь меня! Ты обманываешь меня! Ты совсем, совсем меня не любишь…!
Александр смотрит на её лицо. Потекла тушь. Размазалась помада. Александр хохочет.
- Нет. Я очень тебя люблю. Очень.
Бьёт её наотмашь.
Вечер. Умывальная комната. В деревянной лохани сидит Мария. Она набирает ковшом воду и опрокидывает себе на голову. Снова набирает. Снова опрокидывает. Часть воды выливается на пол и мочит приготовленную простынь.
Вечер. Коридор. Старик отходит от глазка, в который подглядывал за Марией. Идёт по коридору, слегка постукивая лампочкой по стене.
Вечер. Комната с потёками на стенах. В кровати Старика, под одеялом, лежит 2-я Служанка. Входит Старик.
- Нагрела?
2-я Служанка поднимается с кровати, помогает Старику улечься. Уходит.
Старик: «Ведьма…».

«Курок» - человек исполняющий смертный приговор.
Баю - баюшки-баю,
Не ложися на краю,
А то серенький волчок
Твою маму заберёт.
Ты пойдёшь маму искать,
Да по улице плакать.
Баю-баю-баю - бай,
Поскорее засыпай.
Завтра, будет новый день,
Весёлый, славный день.
Баю-байки, засыпай,
В снах своих ты утопай.
Баю-баю - баю-бай,
Поскорее засыпай, засыпай, засыпай.
Поезд останавливается. Я накидываю куртку и выхожу на платформу. Проводница косо глянула на меня, буркнув, что стоим 10 минут. Мне что с того? Я приближаюсь к своей цели, к тому месту, откуда я хочу оттолкнуться и успеть выполнить задуманное. И начать нужно с него, с момента, откуда началось моё стремительное падение, мой исчезающий звук виолончели, мои дымные бессонные ночи и долгое молчание. Моя нищета и скудность, и моя болезнь. И что с того, что в очередной раз удалось выкрутиться? Урвать у жизни малую толику времени? Ту пустячную, уже неважную величину, которая управляла мной долгое время. Да и многими из нас продолжает управлять. Все эти машины, дачи, квартиры, вещи, ненужные безделушки и торопливые ласки, слова любви и ложь измен, страсти, чаяния, надежды, что переплетаются в нас, душат, а нам кажется, что мы живём. И я так жил до вчерашнего вечера. И я затмевал мозг деньгами, муками  от сознания, что от меня ушла жена и забрала детей, от её измен и пьяных похотливых слов её и от признаний в  содеянном. Всё это такая ерунда, мишура, которую отодвинув которую в сторону, вдруг осознаёшь, что за всем этим карнавалом нас ждёт только одно – тёмная пропасть. Исчезновение. А уж если тебе сообщают, что жить осталось совсем мало.… И ты точно знаешь, когда умрёшь, то, что всё остальное? Можно прожить жизнь и никогда не прыгнуть с парашютом. Можно прожить день и ни разу не проснуться. Можно прожить месяц и не выходить из комнаты. Можно жить час одному и не знать об этом. Знания мучают. Стоит только узнать про себя что-то не то, и сразу всё меняется. При условии, что человек создан для изменения. А если он вращается – он этого не видит, не замечает, не знает. А может, не хочет того. Ни знать, ни ведать, ни чуять. Чуют слабые. Сильные – замечают. Но только то, что им удобно замечать. Это они только Раз вращаются – во второй раз они не вернутся. Да и зачем? У каждого существуют слабости.  У каждого существуют сильности. У каждого существует  ещё что-то, о чём молчат. Так молчат об измене. Так молчат о пустоте. Так молчат о брошенных детях и мёртвых родителях. Так молчат о войне. Мира нет, и не будет. Зато всегда можно вернуться. Но только один раз, потому что второй раз это будет не раз вращение, а два вращение. И от этого кружится голова. А тот, кто раз вернулся – то есть ушёл он, и во второй раз уйдёт, и в третий,…но уже не вернётся. Так и живут рядом раз вращенцы и невозвращенцы, и сталкиваются друг с другом. И липнут. И врут и пытаются хотя бы раз вернуться.
Утро. Комната с переставленной мебелью. На диване сидит Мужчина, в руках у него половая тряпка. Мужчина оглядывает обстановку. Поднимается. Кладёт тряпку у порога. Берёт литровую банку, писает в неё и ставит в угол. Ложится на диван, закуривает, включает телевизор.
Мой нежный мальчик! Так рада твоим письмам. Но сегодня не могу писать тебе много. Уже поздно и офис скоро закроют. У меня всё хорошо. Немножко устала. Пиши мне. Я тебя нежно-нежно целую.
Звонок телефона. Мужчина берёт трубку.
- Да... Нет, всё нормально, мы скоро уезжаем на съёмки, да нормально всё, мне, скорее всего, придётся задержаться тут. Как Фёдор? Мне никто не звонил?… У тебя то, что нового?…Ясно…Ладно, не траться, не теряй меня.
Мужчина споласкивает руки над тазом. Расставляет на столе тарелки, открывает банку с огурцами, берёт на балконе колбасу, сыр, все режет, раскладывает. Ножницами стрижёт на тарелки зелень. Включает электрический чайник. Смотрит на часы. Садится за стол, открывает книгу, закуривает. Открывается дверь, заходит Виолончелистка. Мужчина поднимается из-за стола, снимает с Виолончелистки ботинки, подаёт тапочки. Снимает с неё полушубок, подаёт висящий на электрическом масляном обогреватели свитер. Вынимает из-под стола бутылку водки, берёт две рюмки с полки, наливает. Виолончелистка устало садится за стол. Мужчина сворачивает ей самокрутку. Курят.
- Ты сделал перестановку?
- Нравится?
- Я давно хотела её сделать.
- Ты чем расстроена?
- Ты же сегодня уезжаешь…
- Отдохнёшь от меня.
- Я не устала от тебя, я привыкла к тебе, мне хорошо с тобой.
- Ага, узник замка Иф.
- Ну, хочешь, я не буду закрывать дверь? Хотя, уже не важно.
- Почему?
- Ты же возвращаешься домой.
- У меня нет дома.
- Тебе нужно на работу.
- У меня сейчас нет работы, я вольный художник.
- Ты столько для меня сделал.
- Счёт пришлю позже.
Виолончелистка поднимается, подходит к Мужчине, прижимает его голову к своему животу.
- Мальчик мой. Я потолстела?
- Я похудел?
- Я давно столько всего не ела, меня давно никто так не ждал, не снимал обувь, не кормил, не любил.
- Я тебе нужен?
- Да.
- Зачем?
- Мне с тобой легко. Ты озвучил мои мечты.
- Я хочу, что бы ты была счастлива со мной.
- Я в начале марта буду в Москве, визы там всякие…Ты будешь меня ждать?
- Буду.
- Выпьем?
- За Шевелёву!
- За Шевелёву!
Мужчина достаёт из джинсов портмоне, вынимает билет, рвёт его.
- Я никуда ни еду.
- Сумасшедший!
- Потерпишь меня ещё чуть-чуть?
- Хоть всю жизнь.
- Я люблю, когда долго.
Конец прошлого столетия. Подзабудем шум, замедлим мелькание транспорта, вспомним, как выглядят лошади.
Вечер. Окна затемнены, но они светятся или нижним углом, или слабой полоской между задёрнутыми портьерами. Небо не имеет красноватого оттенка, звезды всегда есть. Газовые фонари свет дают фиолетовый. Возле газового фонаря остановился молодой человек в шинели гимназической, оглянувшись по сторонам, он вынимает из-за ворота шинели небольшую книжечку в тёмном  кожаном переплёте.
«Фиолетовый - Образован слиянием активного красного и успокаивающейся синью. Н.Кузанский назвал его – гармонией противодействия. В Америке и Европе фиолетовый цвет – цвет, отвергаемый как неприятие особенно интеллектуальных продвинутых людей и людей искусства. Этнологи, проводившие исследования среди нетронутых культур Центральной Бразилии и Африки установили, что фиолетовый цвет является у них самым главным. Он же является продолжателем детей…»  - хихикает  – «…до наступления половой зрелости. По-видимому, фиолетовый цвет символизирует присущую человеку ментальность и внушаемость, потребность в поддержании опоры. В этом – счастье выбора – отрицание фиолетового цвета выступает своеобразным индикатором психологической и половой зрелости».- Прячет книгу и отступает в тень, уступая место пожилой даме, которую поддерживает за локоть высокий человек в длинном сюртуке и цилиндре.
Пожилая дама выходит со своим спутником на центральную улицу, где жужжат сближающиеся угли дуговых фонарей, свет вокруг них синий.  Керосиновые фонари на недалёких окраинах бодро доживают свой век – похожи на очень редкие бусы. Наступает утро, к утру свет керосиновых фонарей похож на расплывчатые пятна конской мочи среди снега. Солнце ослепительно сияет на безоблачном небе. Из труб домов идёт поспешный дым.
Стакан чая с серебряной ложечкой, от чая идёт пар; на отдельной тарелочке лежит булочка, на маленькой тарелочке кусочек очень хорошего сливочного масла, и ещё на отдельной тарелочке немного сыра, а на тарелке побольше – две толстые горячие сосиски с желтоватым картофельным пюре. Стоят вечные шкафы, на столе стынет завтрак. В окно заглядывает молодой человек в гимназической шинели. Выходит та самая пожилая дама, что разговаривала на улице с человеком в длинном сюртуке; она, опираясь на трость, садится на диван напротив стола и что-то говорит, иногда поднимая левую руку с платком и вытирая уголки рта, она говорит, но слов не слышно, это из-за того, что на улице пошёл дождь. И изображение столовой столовая медленно исчезает за потоками воды по стеклу.
Молодой гимназист стоит посреди улицы, полуобернувшись к дому пожилой дамы, он стоит как раз на границе сухого и мокрого. Прямо из водяной стены незаметно вышел жандарм и пристально смотрит на молодого гимназиста. Высокий, молодой и весь мокрый с головы до ног, с него натекла лужа – и медленный ручеёк побежал к ногам гимназиста.
Толстый альбом с фотографиями, а в квартире на стенах, деревянных, багетных, плюшевых, шёлковых рамках и в паспарту дагерротипы и фотографии. Предки хозяев квартиры, соседи, дети. Они держали друг друга за руки или стояли за столом; или опирались о спинки кресел, стараясь выглядеть свободными. Под фотографиями и дагерротипами сидит мокрый жандарм и рассматривает цветные картонные квадраты, вот он особенно пристально смотрит на чёрный квадрат и, как бы раздумывая, переворачивает его обратной стороной.
Надпись: «Если выбор хроматических цветов отражает отношение субъекта к различным эмоциональным сферам, то предпочтение ахроматичных (белого, серого, чёрного) показывает скорее вегетативный тонус и общий психоэнергетический уровень, на котором находится человек. Выбор чёрного свидетельствует о наличии некоего кризисного состояния, характеризует агрессивное неприятие мира или себя. Дети, остро переживающие отсутствие заботы и любви, часто используют чёрную штриховку в рисунке».
Надпись: «Чёрный цвет». Мы видим источник этого цвета: огромный чёрный рояль, за которым сидит мальчик лет пяти и упрямо стучит пальцем по самой басовой ноте. Несколько мужиков вытаскивают вещи. Комната почти пустая, только рояль и мальчик. Мужики остановились перед роялем и вопросительно смотрят на мальчика, тот перестал стучать пальцем по клавише и, положив руки на колени, опустил голову. Мужики выкатывают рояль.
Посреди улицы небольшая лужа, дождь кончился, а молодой гимназист, по-прежнему, полуобернувшись, стоя в этой луже, смотрит на дом пожилой дамы.
Столовая оклеена коричневыми обоями и обставлена большими коричневыми буфетами с приклеенной к дверкам дубовой резьбой. Резьба изображает фрукты в вазах и дичь, подвешенную за ноги. Буфеты высокие, они как будто хотят врасти в дом. На мраморном столике два никелированных самовара стерегут буфеты. В середине комнаты большой овальный стол. На нем чистая скатерть со старательно выделенными при глажке складками полотна. Под скатертью постелено солдатское сукно, чтобы не стучала, когда её ставишь на стол, посуда. С потолка свешивается тяжёлая керосиновая лампа на цепях. На цепях висит и противовес в форме огромного стеклянного яйца, в него насыпана дробь. Лампу можно опускать ниже или подымать выше, но в лампе уже горит электрический свет. Сидит жандарм. Рядом с ним молодой гимназист. Они курят и смотрят прямо перед собой. Пожилая дама стоит у окна, листает альбом с фотографиями, трость прислонена к креслу.
Дама, не оборачиваясь: «Чтобы вам уяснить мою близость к императорской фамилии, мне нужно сказать несколько слов о моем собственном семействе. Мать моя, статс-дама, баронесса Цецилия Владиславовна Фридерикс, урождённая графиня Гуровская, по матери была внучкой по своей матери известного русского фельдмаршала графа фон-Бишофергер. Родилась 24 октября 1794 года и воспитывалась с самых юных лет при  прусском дворе, в семье короля Фредерика – Вильгельма III и супруги его – королевы Луизы,  с дочерью их принцессою Шарлорттой, впоследствии императрицей всероссийской Александрой Фёдоровной. Они были связаны самой нежной дружбой, которая не изменилась до их смерти.  Отец мой родился в Петербурге и воспитывался во втором кадетском корпусе, в то время, когда главным начальником всех кадетских корпусов был князи Платон Александрович Зубов. Мать моя в 1814 году поехала навестить свою матушку, проживавшую в то время в Бреславе, и там встретила случайно молодого офицера – барона Петра Андреевича Фридерикс, жившего у её матери, лечившегося от раны, полученной под Кульмом. Молодые люди друг другу понравились и в тот же год были обвенчаны при дворе прусского короля, в дворцовой капелле Шарлоттенбурга, после чего уехали в Петербург. Впоследствии государь назначил отца моего адъютантом к своему брату, великому князю Николаю Павловичу. Отец мой перед этим назначением только что женился на графине Гуровской, как было сказано, и император Александр Павлович объявил ему, что будет восприемником всех его детей, но моим крестным отцом уже был император Николай I…». Закашлялась.
Полы натирались часто, на дверях блестела цепочка. После звонка дверь открывали на ширину ладони, смотрели, кто пришёл, потом снимали цепочку. Через пустые комнаты проходит доктор с саквояжем, проходит уверенно и быстро, кивает жандарму и гимназисту, те провожают его взглядом, продолжая курить; кивает мальчику, сидящему на крутящейся табуретке, проходит мимо столовой, и закрывает за собой дверь спальни.
 Всё накрыто не на вещах, взятых из сервиза. Сервиз стоит на нижних полках буфета. На верхних полках отдельно стоит блестящий хрусталь, белый, и отдельно зелёный с белыми ножками. Хрусталя много, есть и хрусталь с серебром.
За окном туман. В тумане появляется неясная тень велосипедиста, он звонит в звонок и исчезает. Перед домом, разглядеть которого из-за тумана мы не можем, мужики разбрасывают солому, чтобы колеса не так стучали. Извозчики пролётки, кареты, телеги. Тихо. Проезжает в тишине автомобиль. Откуда-то издалека доносится гулкий звук колокола.
Едва слышно доносится звук: «А-а-а-а-а». И плач. Это плачет мальчик в пустой комнате, забытый взрослыми.
На кухне на полках в полном порядке стоит строй утвари красновато-золотой меди. Мальчик выходит  из комнаты, крутанув рукой вертящийся табурет.
Пожилая дама в кровати: «Нас было девять человек детей. Родители мои были небогаты, и, несмотря на их высокое положение в свете, мы жили очень скромно, даже бедно. Никогда ни отец, ни мать не воспользовались своей близостью к царям, чтобы просить что-либо для улучшения своего состояния».
Портрет царя Николая II.
Везут покойника на кладбище. Повозки под балдахином. Перед траурной колесницей идёт человек в длинном сюртуке и цилиндре, идёт, разбрасывая зелёные лапы ели. За повозкой медленно исчезают в тумане: пожилая дама, жандарм, молодой гимназист. Чуть позже пробегает мальчик, а уже когда все исчезли, появляется велосипедист и он звонит в звонок.
На улицах появились автомобили, шофёры сидели за прямо поставленными рулями, в шубах. Машины двигались со скоростью 40 км. в час.  Начали летать самолёты, их называли ещё аэропланы. Зазвонили телефоны – деревянные аппараты тогда висели в передних. Для того чтобы позвонить по телефону, крутили ручку. Увеличилось количество людей на улицах. В деревнях появились городские костюмы. Конки сменились трамваями. Полы начали покрывать линолеумом.
Вечер переходит в ночь. Темнеет. Посреди улицы стоит рояль. Крышка поднята и при вспышках молнии видно, что внутри спит какой-то мужик. Мужики снимают портрет царя и вешают портрет Ленина, рассаживаются за длинный непокрытый деревянный стол. Тихо едят и пьют.
Дом с выбитыми окнами, облупившейся штукатуркой. Хлопает рама, скрипит сорванная с петель дверь. На полу валяются: разбитый сервиз, фотографии, поломанная трость, вертящийся табурет, лампа, вилки, царские деньги, газеты, книги, разломанная мебель. По комнатам, хрустя битым стеклом, идёт молодой гимназист, но он уже не в шинели, а в кожаной чёрной куртке, фуражка со звездой. В одной из комнат он наклоняется и поднимает с пола маленькую книжечку в тёмном кожаном переплёте, открывает на закладке, читает: «Красный. Цвет крови, символизирует возбуждение энергетизма. Этот цвет также является символом эротизма. Отвращение, игнорирование красного цвета отражает органическую слабость, физическое или психическое истощение. Наиболее предпочитаем красный цвет подростками…» Смотрит с отвращением на книгу. Достаёт спички, поджигает книгу и бросает её, горящую, на пол. Уходит. Затмение солнца. Гимназист выходит на улицу. Быстро бежит, стараясь укрыться от дождя. Ливень. Молния. Огонь постепенно охватывает весь дом.

Оглашённый – это человек, которого огласили (прокляли).
Ой, баю, баю, баю,
Не ложися на краю.
Придёт серенький волчок.
Он укуся за бочек,
И потащат во лесок.
Ой, баю, баю, баю.
Потерял мужик дугу.
Шарял, шарял, ни нашёл.
И заплакал, и пошёл.
Ой, гуленки, гуленки,
Зляталися гуленки
На попову башенку
Поклявали кашенку.
Ой, баюшки, баюшки.
Зляталися галушки.
А вы деточки мои,
Вы послушайте мои.
Я баукать буду,
Приговаривать буду.
Закройте глазки, деточки,
Вы мои приветочки.
Ой, вы котики-коты,
Нанясите дремоты,
Чтобы деточки мои
Уснули поскорея.
Баю, баю, баюшки!
Четыре утра, я подъезжаю и уезжаю. Наступило время, когда уже не важно, кто я и зачем.  И уже не оглядываюсь, уже не слежу за тобой, уже, когда пустота  - пустота, и, вдыхая – больно, не из-за астмы, не из-за не принятого звонка,…когда мёртв,…Скорее всего, я тебя никогда не любил,…пытался, и не мог, за…и потому…и ещё несколько причин. Моя жизнь долгое время напоминала предчувствие чего-то, но чего именно - я не понимал, ведь мне нечего было терять, и понял, когда у меня украли всё…Нужно быть готовым к тому, что наступит момент, когда твой любимый человек тебя убьёт, я не был готов тогда, осенним утром, сидя в камере, не готов и сейчас, потому, что умер. Поезд, остановки – пустячные точки…пустячное сознание того, что счастье казалось вот, в руке, вот, и оно ускользает, как ускользает за длинным и плавным поворотом в ходе движения поезда брошенный домик стрелочника. И тут отчего-то собственное отражение в стекле тамбура, прокуренного и стылого, напомнило мне другую фотографическую карточку, только без алюминиевой рамки окна и лёгкой изморози в углу.
Это невероятное фото знаменует собой конец карьеры матадора Альваро Мунеро. Он упал в раскаянии в середине боя, когда он понял, что зверь не хочет с ним бороться. В будущем этот матадор стал заядлым противником боя быков. Мунеро так рассказывает о том бое: “И вдруг я посмотрел на быка. Он стоял передо мной и смотрел на меня. Просто стоял и смотрел, не делая попыток напасть на меня. Он - это сама невинность, такая, какую все животные имеют в своих глазах, и он посмотрел на меня с мольбой о помощи. Это было похоже на крик о справедливости, и где-то глубоко внутри себя я понял, что он обращается ко мне, как мы обращаемся в молитве к Богу — я не хочу с тобой бороться, пожалуйста, пощади меня, ведь я не сделал тебе ничего плохого. Убей меня, если хочешь, на то будет твоя воля, но я не хочу с тобой драться. И я, прочитав это в его глазах, почувствовал себя худшим дерьмом на земле и прервал бой. После этого я стал вегетарианцем и стал бороться против корриды”.
Вечер. В комнате Виолончелистка. Она лежит на диване, курит. Играет музыка. Пьянков. «Ангел» (…что отчизной зовётся моей). Песня заканчивается, Виолончелистка снова ставит её. Плачет.
Здравствуй милый! Заставил ты меня этой ночью передёргаться. Дозвонится до тебя так и не смогла. Вернулись мы вчера во втором часу ночи. Выступали в каком - то крутом клубе, где чашка зелёного чая стоит минимум 4 у.е.. Потом нас кормили наконец-то нормальной едой - рулькой и всякими салатами и квашеной капустой! Супер! А то местная кухня начинает меня малость пригружать. Второй день побаливает желудок. Потом пили с крутыми местными корейцами виски. Кайф. Нормальное спиртное, а не местная лабуда. Кстати, корейцы не дураки погужбанить, что меня удивило шибко. Любят песни за столом петь, прям как в России. Когда вернулись, сразу побежала звонить тебе, но телефон был всё время занят. Звонила тебе и в час по местному, и в два, и в три, потом прикорнула на диванчике, ещё раз позвонила в четыре, потом спать пошла. Утром звонила в 8, телефон всё время был занят. Так расстроилась, тем более на фоне вчерашнего. Уже в два часа дня вернулись в Чинджу, разобрала вещи и пошла в инет. Только после твоего письма отлегло от сердца. Больше не пугай меня так. Когда ехали в машине, думала о тебе. Вновь испытала тот страх, что и в Москве, когда с ленинградцем ушла из твоей квартиры. Такой холод внутри, такой страх и отчаяние, что могу тебя больше не увидеть, что могу тебя потерять…. Это после твоих «злых» писем. Аж сердце ныло. Но вот прочитала твоё письмо и успокоилась. У нас до конца недели отдых. Вернулись в Чинджу, как домой. Аж рады были. Взяла 200 у.е.. Ты мне очень дорог, я не знаю, как это объяснить тебе…. Ты первый озвучил все мои самые сокровенные мечты, мало того, предложил их осуществить…. Это как в сказке, я до сих пор не могу этому до конца поверить…. Так хочется, что бы всё, что ты говоришь, стало реальностью. Со мной такого тоже никогда не было. Про аську я узнавала, тут это не реально сделать, но сегодня я очень хочу поговорить с тобой в чате. Думаю, приду сейчас домой, посплю, а ночью снова в инет. И позвоню ещё тебе, как закончу письмо. Я очень хочу, чтобы ты дождался меня и не сомневался во мне. Нежно-нежно обнимаю тебя и целую.
В дверь стучат.
- Да.
Заходит девушка в куртке.
- Привет.
- Вот, зашла на огонёк, привет.
- Как съездила?
- Нормально. А ты чего такая?
- Какая?
- Осунулась.
- Много ем.
- Мне бы так много есть, я килограмма полтора поправилась дома. Вот, гостинец.
Девушка в куртке вынимает из пакета рыбу, банку с красной икрой, бутылку настойки, бутылку шампанского, пирожки, домашние соления. Выставляет всё на стол.
- Что новенького? Как муж?
- Нормально всё. Пришёл вызов из Кореи, я уезжаю в начале марта.
- Надолго?
- На 9 месяцев.
- Ну, ничего себе. А как же учёба?
- Академ возьму. Обидно, что на работе меня хотели повысить в должности, я этого так хотела, а когда получила возможность, то уже вроде, как и не надо.
- А муж как же?
- Никак. Будет жить в Питере.
- Отчаянная ты.
- Да уж, где наша не бывала.
- А что с вещами делать станешь?
- Часть отвезу родственникам, часть отправлю в Питер.
- Ты какая-то грустная. У тебя что-то случилось?
- Случилось, но это не важно. Ну что? Начнём отмечать мой отъезд?
- Начнём.
- Завтра вечером ещё приходи, будут девочки с работы, с консерватории. Посидим, я зарплату получила, дали даже больше, чем ожидала. Купим шампанского, тортиков.
- Запросто.
Звонит мобильный.
- Да? Как ты там? Я тоже. Нет, всё нормально. Не звонил. Не знаю. Соскучилась. Да уже послезавтра буду в Москве. Встретишь? Я знаю. У тебя всё нормально?
Хорошо. Нет, я тут с подружкой. Обязательно. Дурачок. Знаю-знаю. Я всегда на втором месте. Нет, поговори ещё. Ладно. Не буду, мы только сели. Ага, я уже сама чувствую, что становлюсь пьяницей. Получила. Отправлю завтра ему. Собаке тоже привет. И я тебя. Пока-пока.
- Муж?
- Вроде того.
- Это как?
- Так бывает. Ну, приступим?
- Приступим!
И нет ничего и никого окрест. Пустая голова, пустые мысли, пустые стремления. Отчего так? Я как беременная, а от кого - не известно. Это бывает только тогда, когда внутри что-то зреет, готовится к выходу наружу, а ан не срок ещё, ан не пора ещё плоду явиться…

Глупости.…
А может, я царём хочу стать, а может, я властвовать желаю? А может я и есть царь царей и покоритель мыслических вершин? Ха.…Это не смешно, это истерическая радость. А ведь всё начиналось инзначальчески так просто так любезно и духовно возвышенно, что казалось, будто весь я соткан из одной радости и счастия. Вот и сейчас, как и тогда, два года назад, губы обметало и отчего напасть такая? Вот, выпью и полегчает, отожмётся от сердца ком сжимающий, приотпустит…вот…вот и отпустило, а только думы не проходят, всё вспоминаю, как с ней, Настасенькой, познакомился, как приветил её нечаянно у гастрономического магазина, когда она, сердешная, копейки пересчитывала, а потом в магазин зашла да долго приглядывалась к сласти. А потом, когда она вышла под вьюгу и пошла, пошла, прижимаясь к домам от ветра, а я вослед неё, как бы, между прочим, вышагивал. В теплоте шубы, в уюте шерстяном. А Настасенька то, вся такая худенькая, малая, глазища огромные, и вся в гордости. Я и тогда удивлялся – как в таком тельце, в этаком коконе шелкопрядном такой дух непримиримый, силища такая. Видать, это у неё стержень внутренний, какой был. Так вот я с ней тогда и познакомился случаем, проведал её до того места, где она за калиткой скрылась. А уже потом через дворника проведал, кто тут и как живут.
Я вот давеча говорил о пустоте. Была у меня пустота до неё, а с нею всё как то наполнилось, и смысл и мысль появилась в голове, и забрезжило понятие счастия и возможности избавления от мигрени и хандры. Я до Настасеньки женщин почти не знал, всё службою жил, не до обременительности семейной было, да и доход не позволял. А к тому моменту, когда Настасеньку заприметил, я уже в чине был, вес имел, связи, поместье в вёрстах ста от Москвы присмотрел на будущий уход пенсионный, книги по хозяйству из заграницы выписал и всё такое…
Эх,…кабы знать, как оно всё обернётся, как свяжется и завяжется нитями-канатами, так может и не пошёл бы за ней, не стал бы узнавать.… Хотя всё равно пошёл бы. Стоило. Вот вы, господа, читая мои эти строки, наверняка испытываете ко мне отвращение и презрение, а я такое испытал, что уже и не страшно это презрение и мнение света – всё равно…
И вот стал я, как-бы, между прочим, прохаживать после службы мимо места жительства и ея, и как-бы невзначай. А сам-то уже тогда знал, что специально, сознательно желал её. А она-то святая была, она как будто и не видела в глазах моих страсти, а только стала примечать меня, сначала случаем, а потом уже и, не смущаясь вовсе, улыбалась мне как знакомому старому. Я так тогда, когда она, под весенний паводок, встретив меня, покраснела, так и вообще оторопел и возомнил о себе бог весть что. И то, казалось мне, что уж с виду я солиден и не ветреник какой. Да, надо сказать, что уже к тому времени у меня бывали памороки, впадал в беспамятство, уже тогда, в сидючи одиночестве и, терзаясь думами о сознании своего предназначения, стал я выпивать, да иногда так крепко, что терял разум и не помнил, что творил. Но всё было просто, потому, как ни на кого это не влияло, как на меня, никого не терзало, как сам мозг мой в размышления погружённый. Человек я сведущий во многих вопросах и понимал, а точнее догадывался, что это питие моё лишь отголосок тех вопросов, на которые не мог найти себе ответ, да и ладно…Пустяки всё это, так…вздор.
Но вот моея станция, через несколько часов, через… я лягу в море…куда ждал, откуда приходил, и куда мчался, тока не на поезде… автобусы, маршрутные такси, пешком - и всюду есть неприметные для чужого глаза остановки, глядя на которые ноет внутри и сквозит жутким холодом и мысли путаются, как путались твои волосы после ванной.

До войны над воротами висел список жильцов.
Баю-баюшки-баю,
Не ложися на краю:
Придёт серенький волчок,
Тебя схватит за бочок.
И утащит во лесок,
Под ракитовый кусток;
Там птички поют,
Тебе спать не дадут.
Уже начинает покалывать сердце в предчувствии  скорого прибытия, уже механически собирается постельное бельё, кружится голова. Глядя на часы, на равнодушное движение стрелок, торопишь их, понимая, что вместе с приближением удаляешься, а удаляясь - приближаешься.
Вечер. Виолончелистка прибирает на столе. Часы показывают «22.34». Лёгкий стук в дверь, потом она открывается и заходит Крепкого телосложения мужчина.
- Здравствуй.
- Здравствуй.
- Вот, решил сам зайти, а то тебя давно не видно в клубе.
- Не было времени. Работы много.
- Я по тебе соскучился.
Ты обиделась на меня?
Я что-то не то сделал?
- Нормально. Я просто была для тебя очередной…. Так что ни в чём не вини себя, я ж сама этого хотела.
- А...Ну ладно.
Чаем угостишь?
Я тут кое-что принёс.
- Угощу.
И вновь доброй ночи, миленький! До условленной встречи в виртуальном мире ещё полчаса. Решила вот рассказать тебе немножко о своём быте здесь. После звонка отправилась домой и занялась приготовлением ужина. Адаптированная к местным условиям яичница: с луком, цветной капустой и местными грибами. Заварила зелёный чай, устроилась на полу, поставила музыку - того самого гамбиста. По приобретённой так быстро привычке поедала свой ужин палочками вприкуску с вялеными то ли осьминогами, то ли кальмарами, похожими на нашу вяленую рыбу. Это нас наш директор угостил. Так что можешь мысленно нарисовать себе эту картину. Потом забралась под одеяло. В квартире опять холодно. Бойлер мы на время отъезда отключали, так что пока всё вновь нагреется, пройдёт день. Закрыла глаза и стала мечтать. Музыка, которую купила, я говорила тебе, 17 век, барокко, столь прекрасна! Я бы даже сказала, совершенна. Стала себе представлять, как под эту музыку, вместе с тобой, лежу в ванной, свечи, захотелось красного вина, чтобы оно мерцало в бокале, в неровном свете. Вот под такие мечты я и задремала. Я о тебе, думаю и скучаю и очень хочу к тебе хотя бы прикоснуться.
Поёт Бьёрк.
- Только недолго посидим. А то мне ещё вещи собирать.
- Уезжаешь?
- Да.
- Ты меня не хочешь?
- Нет.
- Понятно. А то может последний раз? Когда ещё увидимся…
- Я думаю, не стоит.
- Да что с тобой?
- Просто мне всё надоело.
- У тебя неприятности?
- Они у меня перманентно.
- Странный вы народ, барышни.
- Обычные. Просто сначала вы преклоняете колени, до тех пор, пока не получите своего, а потом начинаете унижать и оскорблять.
- А я что, тебя унизил?
- Нет. Это я образно.
- Да вы тоже не подарок. Сначала набрасываетесь, как сорвались с цепи, а потом начинаете мужчинами вертеть, как заблагорассудится. Когда ты подо мной стонала, поди, не думала ни о чём другом как о том, чтобы трахнуться? А теперь крутишь тут динамо.
- Ничего я не верчу. Я просто устала. Я хочу побыть одна.
Это понятно?
- Понятно. Ладно, я пошёл. Счастливо тебе.
- И тебе удачи.
Крепкий уходит. Виолончелистка разбавляет заварку и пьёт едва подкрашенный чай.
Пара Белум выглянул на улицу сквозь маленькое круглое оконце, и, решив прогуляться, быстро оделся. Погода превратила воздух в тёплое, даже можно высокопарно выразиться - в жаропышенье. Если бы не одно обстоятельство. Это была только кажущаяся жара. Жар был в теле Пара Белума. Но он об этом даже не догадывался.
Несмотря на свой почти 80-ти летний возраст, Пара был по-военному подтянут, свеж, хорошо смазан и опрятно, неброско одет в тёмное, с металлическим отливом. Его здоровью могли бы позавидовать друзья, но в этом мире их почти не осталось. Хотя Белум особенно от этого не страдал. И всё же жар внутри имел место быть. И объяснение этому было одно – дожив до такого возраста, Белум первый раз влюбился. Влюбился неистово, как наотмашь, сразу, и, естественно, безответно. Пугливая эта любовь покрывала внутренности ржавым налётом и вырывалась наружу незнакомым доселе скрипом и лёгким, режущим терпение напрочь стуком. Возлюбленную Пара звали по-домашнему нежно: «Маня», она была одной из любимых творений жителей Галантерейного магазина, что в Малом Осколовском переулке. Встреча Пара и Мани была предопределена их непрозрачной, но романтической прошлой жизнью. А начиналось всё так.… Много лет тому назад.
Однажды, в небольшом немецком городке Шайзе, в семье мастерового жестянщика Ганса Белума, родился долгожданный наследник. Жена – набожная,  католичка, по странному видению во сне решила безапелляционно назвать отпрыска несвойственным для этих удалённых от больших городов мест именем – Пара. Впрочем, объяснив онемевшему от счастия мужу, что им пришла пора иметь ребёнка. Вот так и началась жизнь Пара Белума.
- Ах, - вздыхала фрау Ангелина, рассматривая улыбающегося и пускающего слюнки Пара, - ты посмотри, какого чудесного ребёночка послал нам Господь!
- Действительно, - прятал в пушистые усы счастливую улыбку герр Белум, - действительно.
- Я чувствую, у него будет чудесная и радостная жизнь, - обнадёживала фрау Ангелина, кокетливо поправляя чепчик на своей хорошенькой головке.
- И у него будет такая же замечательная жёнушка, как ты, - подхватил герр Белум, ласково поглаживая полную спину жены.
- Вы баловник, - краснела Ангелина и давала увести себя в спальню.
Пара не болел, не плакал, хорошо ел, много спал и радовал своих родителей своим цветущим видом, необременительностью в ухаживании, нетребовательностью и весёлым нравом. Пойдя в школу, Пара получал только положительные оценки и приносил домой отличный табель и благодарственные листы, оттиснутые на мелованной бумаге, украшенные золотом и витиеватыми подписями попечителей учебного заведения. Но, как это часто бывает, долгое счастие  ведёт к глубокому несчастию.  И несчастье не заставило себя ждать.
В одно воскресное, обычное воскресное утро, когда маленький Пара с матерью был в церкви, в мастерской отца что – то зашипело тревожно, а потом взорвалось. В результате последствий взрыва герр Белум впал в беспамятство, в котором и скончался спустя три дня в местной больнице от множественных ожогов, переломов и внутренних кровотечений.
А одно несчастие несёт за собой следующее. Вместе с мастерской был разрушен и дом, а вместе с домом погибло всё нажитое за долгие годы имущество. Вдова Белума осталась без средств к существованию. И тогда экс фрау, как ни тяжко далось ей это решение, решила отправить маленького Пара к своей двоюродной сестре, в далёкую и снежную Россию.
Родственница Ангелины жила в Москве, имела доход со сдаваемых внаём комнат в четырёх своих домах, которые ей достались в наследство от скончавшегося от апоплексического удара мужа, который в первую же брачную ночь попытался достичь вершин оргазмуса неестественностью позы. До фрау Белум доходили кое-какие смутные слухи об этом происшествии, но она была выше досужих домыслов и сплетен. Ведь известно, что сплетня потому и сплетня, что её сплетают.
Списавшись с сестрой, Ангелина получила согласие её, и, скоро собрав немногочисленные пожитки, поплакала, посадила Пара в пульмановский вагон и отправилась в монастырь. И дальнейшая судьба сестры Ангелины – как стали звать её в монастыре – была отдана служению роли христовой невесты.
Пара сразу, как только поезд тронулся, уселся у окна и стал разглядывать появляющиеся пейзажи. Это было его первое путешествие, кроме Шайзе он не бывал нигде. Смерть отца была воспринята им своеобразно, Пара замкнулся и на все вопросы начинал смеяться, чем очень сильно пугал мать и окружающих.
В купе кроме Пара ехала семья одного коммерсанта, по делам фирмы вынужденного переехать на в другое место жительства, а точнее туда же, куда направлялся и осиротевший Белум, - в Россию, в Москву. Это немного ободрила Ангелину, когда она на вокзале выяснила всё про соседей и ненавязчиво попросила об одолжении присмотра за мальчиком до тех пор, пока его не встретит Елизабета, далёкая сестра.
- Аминь! – сказал глава семейства и продолжил чтение толстого фолианта с названием «Что нужно знать о России».
Маленькая девочка слезла с коленей матери, потянула Пара за рукав курточки.
- Ты почему такой грустный?
Белум засмеялся. Девочка беззубо улыбнулась.
- Идите, поиграйте в колидоре, только не шумите, - мать девочки как-то странно посмотрела на мужа, - нам нужно кое-что обсудить.
- Меня зовут Агния, мы раньше были французами.
Девочка смущённо встала за спиной молчаливого Пара.
Казалось, Белум был мысленно в другом месте, ничего не замечая окрест, даже хорошенькую беззубую Агнию, её новые шёлковые ленточки, так празднично и красиво украшавшие новенькое платьице из сребристого флакшепута. И действительно, Пара Белум мысленно был далеко.
Мысли Белума: Я уже почти взрослый, мне десять лет и два месяца с небольшим. Я стал сиротой, но из книг, прочитанных ранее, известно, что это не самое большое горе. Тётя Елизабета - сестра моей мамочки, и значит, хороший человек. Я вырасту и заработаю много специес-таллеров, куплю новый дом и мамочка сможет вновь улыбаться мне по утрам. А чтобы заработать много денег, нужно хорошо учиться и потом получить место где-нибудь в городской управе. Со временем горожане заметят моё усердие, честность и бескорыстие и обязательно выберут меня бургомистром. Все прохожие будут улыбаться, и кланяться мне при встрече… «Доброе утро, герр бургомистр! Как поживаете? Не пропустить ли нам вечером кружечку чёрного пива «Делайзер»? Или вы предпочитаете светлое «Организайтер»?  Что нового в благоустройстве нашего благочестивого Шайзе? Ах, какие милые и весёлые ваши детки, какие прекрасные костюмчики на них! А у вашей жены такой замечательно белый цвет лица. К нему так идут эти изумительные серёжки с топазами».
Пара мог бы ещё долго так грезить наяву, но поезд резко затормозил, и мысли исчезли. Дверь купе плавно отъехала в сторону и мама Агнии, с чуть нарушенной причёской и слегка помятым платьем, выглянула в коридор, поднесла платок к губам, кашлянула.
Мальчики сидели в тёмной комнате на столе. Светловолосые. Светлолицые.
 - А ты знаешь, что меня Глеб душил?
- Нет. А за что?
- Он считал, что его любят меньше, чем меня.
- А папа видел?
- Видел.
- И что он сделал?
- Он очень больно ударил Глеба, тот аж побелел. А потом бабушке рассказывал, что папа его избивал. Он и меня бил.
- Кто, папа?
- Нет – Глеб, я его боюсь, особенно, когда никого нет рядом. Вова, а давай, когда вырастем, станем сочинять сказки, как наш папа?
- Давай.
- Тогда ты начинай…
- Нет, лучше прочти письмо от папы, где он меня с днём рождения поздравляет.
- Так темно же.
- А я фонарик взял, -  и младший мальчик спрыгнул со стола, откуда-то снизу вынул планшет, и, подсвечивая себе фонариком, протянул планшет брату.
- Включай.
«Володенька! Камешек мой ненаглядный! Ты уж извини, что не видались так давно, так уж выходит. Сегодня тебе исполняется пять лет, и скоро ты станешь совсем большим и умным, послушным и разумным. Не перечь бабушке и деду, они хотя и строгия бывают, но желают тебе только самого замечательного, что можно пожелать. Помогай и слушайся братьев, а уж маму люби крепко накрепко, так как ничего на свете лучше вашей мамки нет, и не будет, и даже когда ты станешь большим, люби и береги её. На самом деле мамка ваша – самая настоящая волшебница, только мало кто об этом знает, и я ни знал до поры до времени. А в подарок тебе маленькая сказочка.
«У далёкого тёплого и огромного моря, которое называли Чёрным, на самом берегу лежало множество разных камешков. Когда-то они были огромными, с острыми краями, каменюгами, об которые царапались растения и птицы, но постепенно ласковое море их округляло и сглаживало уголки, и они превращались в самые настоящие волшебные камешки. Когда ты окажешься на море, то сам увидишь, какие они разные и красивые. Взрослые приезжали на море отдыхать, иногда с детьми, и дети собирали камешки и ракушки, привозили их домой, но постепенно забывали о них, а иногда закидывали в самую гущу игрушек. Камешки страдали и терпели и только по ночам, когда все уже засыпают, камешки переговариваются между собой и вспоминают ласковое и далёкое море, где они были счастливы. Если проснуться зимой, под самый Новый год, то можно услышать их разговоры. Правда со временем, взрослея, дети перестают их слышать и уж став совсем старыми, они случайно их обнаруживают, достают, гладят руками и снова что-то далёкое и милое начинается чудиться в их шелесте и постукивании. И тогда взрослые плачут, но не от горя, а от того счастья, которое забыли…».

Каждый поступок, это следствие движения мысли, чаще всего – ошибочной.
Вышла курочка гулять,
Свежей травки пощипать,
А за ней ребятки, жёлтые цыплятки.
Ко-ко-ко-ко, ко-ко-ко,
Не ходите далеко,
Лапками гребите,
Зёрнышки ищите.
Вот нашли они жука,
Дождевого червяка,
Выпили водицы, полное корытце.
Через час я буду на месте. Точнее на станции, от которой ещё нужно будет ехать. Интернет великая вещь – и в добре и во зле, но это и понятно, смотря на что, обращён твой внутренний взор. Если хочешь отомстить, наберись терпения, жди, мучайся, терпи. На самом деле, отомстив - покоя ни приобретаешь, скорее сам себя оправдываешь и скользишь дальше в крапивный ров безумия. А со стороны – нормальный и порядочный, только в глаза стараешься ни смотреть, чтобы не напугать окружающих, не заставить их обратиться в бегство от страха увиденного внутри зрачков, обращённых во внутреннюю пустоту. В песок, что был когда-то величественными горами, в каменный уголь, который был когда-то живым, в небо ночное, южное, когда звёзды сначала печалят томно, а потом пугают …
Почти пустая комната. Многих вещей нет. Стол выдвинут на середину, он уставлен закусками, бутылками. Виолончелистка говорит по телефону. Она стильно одета, слегка подкрашена, от чего сделалась ещё красивее.
- Да всё уже собрала. Завтра приеду. Не скучай ты так, завтра же увидимся. И я тебя нежно. Нет, не звонил. Знает. Нет, где остановлюсь, не знает. Про тебя тоже. Скажу. Позже. Хорошо. Уже собираются потихоньку. Да с работы и с Консерватории. Позвоню. Не скучай, миленький.
В комнату заходят три девушки и парень. Обнимаются, раздеваются, рассаживаются за столом.
Здравствуй, радость моя! Заглянула в свою почту, ничего нового не обнаружила, затем в твою, там мои вчерашние непрочитанные письма, и чуть-чуть расстроилась. Вчера, ты неожиданно исчез из чата, я пошла тебе звонить, как договаривались, и телефон вновь почему-то был занят. Я уже говорила тебе, что здесь меня постоянно колбасит между двух состояний. С одной стороны, жуткое раздражение и злость на весь этот проект и на всё, чем мы занимаемся. С другой, новые впечатления, новые мысли, которые в радость, ты в первую очередь радость для меня. Ты действительно во многих своих домыслах по поводу нашей работы здесь был прав. Я уже строю планы, как бы смыться отсюда по прошествии трёх месяцев. Более всего напрягает то, что мы абсолютно не распоряжаемся собственным временем и не можем строить никаких планов. Я так понимаю всю эту систему:  посредническая контора, что нас пригласила - в её интересах как можно чаще пихать нас во всевозможные дыры, поскольку за посредничество они рубят бабки, и в таком случае любая халтура для нас исключена. Все деньги за эти периодические всплывающие халтуры опять-таки получает контора. Потому они и заинтересованы в том, чтобы мы как можно больше выступали за свою строго зафиксированную зарплату в 800 у.е.… Вот такая, правда, которую ты хотел знать. Потому мы и не в курсе, что будет завтра и всё время должны, как ты говорил, находиться, будто в армии, в полной боевой готовности. При всём при том репетиционное время в расчёт не идёт. Первая же не состыковка была сразу же по нашему приезду. Первый концерт должен быть 17 марта (6 произведений), на отработку которых отводилось 11 дней, а мы сделали 5 произведений за три дня и уже 10 марта выступали. Как мы всю эту программу собрали, и в каком напряге, этим никто из руководства не интересовался, не считая того, что мне пришлось осваивать новый инструмент. Так как играю стоя, это новая постановка рук, пальцев и т.д.… Вот такое злое письмо получилось теперь у меня. Я ведь тоже о многом думаю, анализирую и делаю выводы, и весьма многое здесь напрягает, но ты ведь хотел знать…. Прости меня. Я, правда, не хотела, чтобы ты за меня сильно переживал. За последние два-три года я привыкла не жаловаться, когда мне трудно, стало привычкой, я не люблю показывать свои слабости, я боюсь показывать свои слабые места, свои страхи…. Думаю о тебе весь день, хочу, чтобы ты поскорее приехал ко мне. Я, и это правда, хочу убедиться, что ты способен на это ради меня, я хочу доверять тебе во всём и быть уверенной в том, что ты можешь найти выход из любой сложной ситуации. Конечно, я и сама могу за себя постоять, но если бы ты знал, как я от всего этого устала! Устала доказывать своим родителям, что я не такая уж неудачница, как они думают, устала выглядеть «железной леди» для окружающих, устала напрягаться, чтобы заработать себе хотя бы на еду. Миленький мой мальчик, ты прости меня за это письмо, но ты просил писать тебе обо всём, что я думаю. Прости меня, пожалуйста! Я, наверное, тебя люблю….
- Ну, начнём праздновать мой отъезд.
- И тебе радостно?
- Смена обстановки меня всегда радует, это же прекрасно.
- И сколько туда лететь?
- Девять часов.
- Обалдеть.
- Разливай.
- Начнём с повышения или с понижения?
- Лучше повышать градус.
- А мне все равно. Я буду водку.
Звонит телефон.
- Да. Сейчас. Я сейчас, вы наливайте пока,
Выходит.
«А вам самим время – жить в домах ваших украшенных, тогда как Дом сей в запустении?». Книга пророка Аггея. Гл. 1 стих. 4.

Подвал. Капает вода, откуда то звучит музыка. В углу, на остатках прогнившего дивана, лежит старуха. На ногах у неё полиэтиленовые пакеты, на которых спят две облезлые кошки. Рядом с диваном металлический ящик из-под молочных бутылок. На столике несколько  бутыльков из-под спиртосодержащей настойки.
«Я скоро умру. Про таких как я вспоминают только когда юбилеи или когда мы попадаем в сводку убийств. И то только тогда, когда милиционеры уже не могут скрывать факт нашего существования и нашего исчезновения, когда это становится жизнью. Я преподавала литературу в Грозном, мои родители, мои бабушка и дед были богатыми людьми. Да, я знаю, сейчас это модно выискивать в своей родословной предков, чьи фамилии благозвучны. Смешно. Мой дед, которого я ещё помню, строил дома приюта для нищих, а сейчас меня не пускают туда только потому, что у меня прописка в Чечне. Дети мои погибли под бомбёжкой в 1997 году. Я в это время ушла за молоком внуку. Лучше бы я не уходила…».
На ступеньках у входа в подвал сидит, полузакрыв глаза, мальчик в майке с надписью «СВОБОДА, БЛЯ!», в открытую дверь подъезда виден индустриальный пейзаж, где-то неподалёку работает экскаватор или бульдозер. Мальчик вдыхает клей из полиэтиленового пакета. На лице у него следы ожогов.
«Уже и не помню, как меня вынесли из дома. Очнулся уже в лагере для переселенцев, потом отправили в детский дом, потом я сбежал и добрался в Москву на перекладных товарняках. Здесь жить можно. Тут люди богатые. Особенно часто подают приезжие, а вот москвичи обычно жадные, суки, короче. Сиротой хорошо быть, никто не учит жизни. Наверное, хорошо, что вся моя семья сгорела в доме. Иначе бы меня там убили. Мать пила, отец сидит. Поёбщики матери иногда давали чонить поесть, а так воровал у соседей, особенно хорошо зимой было. У меня были затырены ножницы на длинных ручках, ими ветки обстригали на деревьях. А я ими сумки продуктовые срезал с окон. Раз за окном продукты висят, значит, холодильник полный, так что вроде как они делились со мной. Вот тут в подвале бабка лежит, на мою, похожа. Я её, правда, плохо помню, помню только запах домашних пирожков. Больше, я таких, нигде ни ел, даже в Макдональдсе. Сейчас посплю немного, да пойду куплю чегонить бабке, а то она, поди, голодная. Она сказки мне читает иногда, люблю слушать. Красиво всё там. Эх, попасть бы в сказку».
Возле открытой подъездной двери сидит женщина лет 50, закутанная в дырявую шаль, курит.
«У меня только фотография осталась с конкурса первого. Я тогда не первое, а второе место заняла, красивая была. Молодая, глупая. Доверчивая. А как же людям не верить то? Я и сейчас верю. Это ничего, что со мной такое случилось. Сама виновата, всё понимаю, а сделать с собой ничего не могу, да и не хочу, наверное. Мне ведь всего 28 лет. Только об этом одна я и знаю. И родители живы, ищут меня, а как я могу к ним вернуться в таком виде, ведь моя мать выглядит моложе меня. Да и зачем я им? Когда сюда приехала из Сибири, жизнь закружила так, что и передохнуть некогда было, машины, любовники, фотографии, сессии, подарки, пьянки, наркота, а потом всё реже стали приглашать, тоска началась. Вот с наркоты спрыгнула, а с пьянки не хочу. Пусть всё катится туда, куда катится. Тут вот мальчишка один в подвале появляется, так я иногда представляю, что это мой сын. Смышлёный такой, добрый, учиться только бы ему, из него толк бы вышел. Взрослый уже такой мужичок маленький. Ну, иногда даже тянет к нему по-женски. Только, наверное, ему ещё рано это».
Из окна выселенного дома на Женщину плюнул мужчина с бритой головой, вернулся в комнату и залез под грязное одеяло на старом диване. Рядом с ним зашевелилась девчонка лет 15.
- Малахольная опять сама с собой разговаривает.
- Тебе то что? Пусть говорит, она же тебе не мешает.
- Ненавижу сумасшедших. От них все беды. Ну, чо, ещё разик по быстренькому?
- У меня уже всё болит.
- На-ка, выпей.
Мужчина протянул девочке бутылку с тёмной жидкостью. Девочка отхлебнула. Мужчина отнял бутылку, обнял девочку, начал мять её, пристраиваясь, сделал несколько движений и замер.
- Чего-то быстро как-то.
- Устал, наверное.
- Я спать хочу.
- Пошла вон отсюда, спать она хочет, давай ****уй отсюда.
- Ты обещал заплатить.
- Те, ****и, кроме денег ничего не надо.
- Я тебя люблю.
- Ты ебёшься со мной, а не любишь.
- Пошла!
Мужчина выталкивает девочку из кровати, она собирает разбросанную одежду, выходит из запущенной комнаты, обставленной полуистлевшей мебелью. Мужчина закуривает из пачки, вынув её из-под дивана.  Закидывает руки за голову.
«Здесь лучше, чем на нарах, красота. Жрачка, тёлки, сигареты, выпивка. Что ещё нужно? Каждый, наверное, из людей к этому стремится. Качество другое, а желания у всех одни и те же. Пожрать, пошпилиться, покурить, поспать и ничего при этом ни делать, ни вкалывать как папа Карло. Я своё отвкалывал. Теперь главное что бы от пьянки башню ни снесло, как в прошлый раз.  Я ведь даже не помню, как у меня в руках молоток оказался и занафига я Серёгу мочканул.  Ляпнул, падла, чонить. А я ж гордый, обидчивый. Характер у меня. Эхма.  Ведь почему мне, например девки молоденькие нравятся? Я ведь когда первый раз сел, на воле оставил свою маруху первую Наташеньку, ей тогда лет 14-15 было, вот с тех пор как заноза во мне она. Как увижу малолетку, так всё внутри переворачивается, её вспоминаю. Ебу девку, а сам представляю, что Наташеньку люблю. Фрейд, блять. Хорошо на зоне сейчас с книжками полегше.  Я читать-то люблю, у меня тут даже библиотека собрана, книг пятьсот, наверное, только прятать приходится, а то местная публика живо их по осени растащит на печки. Скоро холодать начнёт, нужно будет окна полиэтиленом заделать, да дров напасти. Ещё в соседнем подъезде несколько квартир не разобрал. Жизнь продолжается. Блять, я чо то же стал сам с собой говорить? Точно. И у меня скоро крыша съедет. (Смеётся) И будет полный дом сумасшедших».
Мужчина встаёт, одевается, подходит к окну, выглядывает. Женщины уже нет. Пасмурное небо. Накрапывает дождь вперемежку со снегом. Звук работающего трактора или экскаватора смолкает.
Девочка сидит на подоконнике в подъезде. Курит.
«Плохо быть женщиной. Я делала уже два аборта, вычистили всю, и теперь у меня не будет детей. Хоть это радует, не хотелось бы, что бы мои дети жили так же как я.  Я бы вот всю жизнь лучше прожила в детском доме. Жалко, что комнату потеряла. Да я не одна, вон в соседнем доме есть подружка моя по детскому дому, она на год раньше меня выпустилась из детского дома, так она вообще и пяти дней не прожила в комнате, как её охмурили, и оглянуться не успела, как лишилась жилья. Это целая мафия. У них везде свои люди и там, где выдают комнаты, и в паспортном столе, и в ментуре. Как только узнают куда расселяют, сразу начинают подъезды свои всякие. Интересно, хоть кому-то удалось жильё сохранить? А нет жилья, нет и будущего. Заработать на него не возможно. При этом удивляет, что всё строят и строят, строят и строят. Кто вот покупает это жильё? Кем работают и сколько получают, если однокомнатная на окраине стоит  около полсотни тысяч долларов? Все воруют. Честно заработать столько нельзя. Только не все попадаются, попадаются такие как я. А если я и краду, то это такая мелочь. Но за мелочь можно получить по полной программе, а в тюрьму только один раз попади. Уже оттуда не выйдешь. Эх, голова болит. Что за гадость я сегодня пила?
Сходить к подружке что ли? Может, у неё есть чем голову поправить?»
Девочка тушит сигарету о стену, спрыгивает с подоконника, спускается по лестнице, на втором этаже она заходит в квартиру, проходит коридором, в одной из комнат пробита дырка в квартиру из соседнего подъезда. Она проходит через всю квартиру, открывает дверь и оказывается в соседнем подъезде. Дверь напротив железная и вся изрисована. Девочка стучит в неё.
Квартира, в которой разрушены почти все перегородки, превращённая в мастерскую художника. На окнах деревянные щиты, не пропускающие свет, горит несколько театральных прожекторов, расставленных по углам, псевдоуют, возле мольберта лежит мужчина неопределённого возраста. Он просыпается от стука в дверь. Садится на полу, на четвереньках подползает к столу, заваленному тюбиками, кистями, банками с растворителем, палитрами, гвоздями и прочим мусором, который присутствует почти в каждой мастерской, независимо от ранга и положения художника. Художник опирается о стол, поднимается, разгребает мусор, находит шприц, резинку, перетягивает ногу, заправляет шприц из металлической кружки, ширяется. Опускается во вращающееся кресло, откидывается на спинку, расслабляется, постепенно дрожь проходит, лицо слегка розовеет.
«Все разбираются в искусстве, все говорят, что понимают в нём. Только враньё всё это. Никто в нём ничего не понимает. Даже сами художники. Вот что за профессия - искусствовед? Тьфу, на них. И кто решает, что это талантливо, а это безобразно? По каким законам композиции происходит в мире движение признания? Почему одни признаны при жизни, а о других вспоминают спустя долгие десятилетия, а то и столетия. А скольких просто забыли навсегда? А сколько были признаны при жизни своей, а потом канули в безвременье? Вот как это происходит? Понять бы. Хотя, что мне с этого понимания? Легче не станет. Так, белила заканчиваются, и краплака надо банку взять. А на что? Всё дорого. Вот персоналку бы организовать, а не торчать на улице, на улице много не заработаешь, да ещё эти поборы за место, за крышу, ментам. Всюду дай, дай, дай. Я типа, что ли деньги рисую? Хотя да, я рисую деньги, только не в виде денежных знаков, а виде части своей души, которую и продаю постепенно. Скоро совсем ничего не останется. Как не остаётся кармической связи с моей миленькой.  Сосёт ща, поди, у галериста, хорошо бабой быть. Пососал вот тебе и квартира, еда, выпивка, деньги, любовь. Всё на продажу. Все продаются, всё покупается. А раз так, то и жалеть не о чем и какая разница, знаменит я или нет? Есть ли у меня огромный особняк или жалкая лачуга? Всё просто зависит от количества денег, которое даёт просто другое качество жизни. Отлично».
Художник накинул куртку, открыл входную дверь и вышел в подъезд. На лестничной клетке между вторым и третьим этажом дремал одноногий инвалид. Художник порылся в карманах, достал мелочь, положил её в протянутую руку инвалида и ушёл.
Инвалид открыл глаза. Осмотрелся. Заметил в руке мелочь.
Инвалид: «Сон в руку». Смеётся.
Инвалид пересчитал мелочь, достал откуда-то из глубины грязного восточного халата полиэтиленовый пакет с мелочью, высыпал монетки на ступеньку, предварительно очистив её рукой от мусора, пересчитал. Ссыпал деньги обратно. Убрал пакет, пошарил за пазухой, достал другой полиэтиленовый пакет, развернул его, вынул смятые ассигнации, пересчитал. Убрал. Достал третий пакет, развернул, на ладони тускло сверкнул орден Красной Звезды.
«За Кандагар. Будь он не ладен. Там-то всё и закончилось. И счастье, и надежды, и любовь, и семья, всё. Кому нужен инвалид? Я вот полгода по госпиталям валялся, пока моя Настюха валялась по чужим кроватям. А обещала ждать, письма такие читала, что думал всё, вот оно вечное счастье, как в книжках, как в сказке. Я ведь с ней знаком был с первого класса, в соседних дворах росли, она давно мне нравилась, а вот поцеловал её только в десятом, на выпускном. Она-то сразу в Москву укатила, поступила в театральный, а я куда? Надо было мать больную с отцом кормить, пошёл работать, а через год в армию призвали. Это сейчас косят, как могут, а тогда думали все, как это, от армии откосить? Ни по-мужски. Долг. В садике должен воспитателей слушать, в школе учителей, в институте преподов, в армии командиров, вообще мать с отцом, сплошное послушание, мать его, монастырь какой-то». Смеётся.
«Вот. Укатила, значит Настюха, да видать не зря говорят, что Москва калечит, совсем другая у неё жизнь началась, а я-то изводился весь, испереживался. Удалось, только перед самой армией раз увидится. Лучше бы она тогда ничего мне не обещала, не клялась. Да ладно, дело другое. Я ж злой был после госпиталя. На всех злой. На себя, на Настю, на государство, которое меня кинуло, на родителей, которые померли, пока я их защищал, на сеструху младшую свою, которая меня без квартиры оставила. Нет хуже врага, чем родственники, друзья и любимые. От них самое зло. Ну да ладно, родители сами померли, сестра от рака сгорает, а Настеньку-то я сам, вот этими руками и порешил. Не мне, так никому. Так и живу с камнем этим. А не чувствую раскаяния. И никто не знает, никто не подумает на меня, менты-то дело на кого-то повесили в довесок». Смеётся. «Ничего, вот поднакоплю ещё немного, памятник ей поставлю и себя порешу. Смысла жить больше не будет. А и был ли он»? Инвалид спустился на второй этаж, выглянул в окно, откуда-то сверху раздался вой. Инвалид поднял голову.
«Баба Таня буянит».
Инвалид закурил, и дым сигареты устремился вверх, прямо туда, откуда нёсся вой. Возле входа на чердак, в продавленном кресле сидит закутанная в плед толстая женщина.
«Нда. Эта песнь теперь воем зовётся. А ведь я певунья знатная была, если бы не эта моя жадность. Всё думала разбогатеть. Вот разбогатела, теперь только выть и остаётся что. Говорят, что бог есть, только где он? Почему он пирамидчиков этих, властелин мэмэшэк и хапёрщиков, не карает? Как-то однобоко он всё распределяет. Может он только для богатых и существует, для хапунов, воров. Гадов всяких? Как посмотришь, как они живут, в каких хоромах, так и понимаешь – бога-то нет. Али ослеп он, сердешный? Тоже видать ему златом всяким глаза застило, церквей пооткрывалось ужас, и у попов рожи больше чем моя задница, голодают видать по всему».
Поёт.
Это было давно,
Лет пятнадцать назад.
Вёз я девушку трактом почтовым.
Круглолица, бела,
Словно тополь стройна,
И покрыта косынкой шёлковой…

«Не то.…И в церкви мафия. Раньше пришёл, сел, тебе подаяния всякие, а сейчас и там за место нужно платить. И коммунизма, судя по всему, уже не будет. И зачем я столько лет в колхозе провкалывала? Зачем поверила дочери и в Москву эту проклятущую приехала, дом продала? Жила бы у себя в Перепёлково, воздух, природа, благодать. А тут? Тут газы!»
Достаёт из кармана бутылёк, отхлёбывает.
«Ох! Вот зелье то, прости господи. Придумал же кто-то. Интересно, а кто придумал то? Поди, дьявол, что бы человечество низвергнуть с пути чистого и ясного, погубить весь рассейский народ. А иначе, зачем же столько пить? Ведь удержу нету, все пьют, куда ни глянь, и старики и молодёжь. И уже, сколько времени пьют!  Лучше молочка домашнего, парного, нету, тутошнее молоко – вода сплошная. И картошка, мороженная, не рассыпчатая, не вкусная, говно, а не картошка, я такой только свиней кормила. И мясо говно. И морква, и капуста, всё говно ****и… ****а… ****уцидное. Тьфу». Чихает. «Не выговоришь. И ещё удивляются, что мутанты всякие, там, инопланетяне, рождаются. Эх, травят, травят русский народ, а он всё никак не поляжет. Сионисты всё, евреи. Правильно их Сталин изничтожал, ох, и вредный корень эти евреи, от них все и беды. Ещё масоновцы, я их сама не видела, но слышала много, тоже враги наши. Тут вот, давеча, видела иностранцев, это вообще невообразимо, как у себя дома. И черножопые. Хотя и среди них есть ничего черножопые. Тоже, поди, не сладко там, раз к нам сюда. И всё воруют, грабят, насилуют. Куда мы катимся? Мне-то что? Я своё пожила. За молодёжь обидно. Ни комсомола, ни пионеров нет у них, эх беда, беда. Пришла беда, раскрывай ворота. А всё горбатый, чёрт пятнистый, вот уж нехристь! Нахапал себе и счастлив. И Райка жена его, стерва та, прости господи, что так о покойнике. А что, не так, скажите? Так». Кашляет. «И никому моя, правда, не нужна. И где вот сейчас моя кровинушка, доченька моя ненаглядная? Куда делась то? После того как квартиру продали, так и сгинула. Может, и в живых нет её? И зачем я тебя послушала, все деньги в МММ вложила? Ох, несчастная я не счастная-я-я-я…. Ох судьбинушка-а-а моя-я-я горькая-я-я-я…» Плачет. Засыпает.
Из глубины квартиры, находящейся справа от квартиры Бабы Тани, выглядывает девочка лет десяти. На ней яркое, грязное платье, некогда белые, а теперь серые колготки и рваный бант, на ногах туфли на каблуках, которые ей явно велики.  На губах яркая помада, глаза и ресницы неумело накрашены, а на щеках слишком красочный румянец.
Поёт: «Мамы с папой, дома нет, дочь устроила банкет, был банкет, банкета нет, были целки, целок нет. Встань, встань, встань с меня, слышишь ты, устала я, встань подлец, уйди зараза, ты спустил четыре раза».

«Я обязательно буду актрисой. Стих я уже знаю, песню меня баба Таня научит, отрывок из драматического произведения у меня ещё не готов, зато дядя Вова обещал за пару минетов научить меня читать басню Крыловского. Актрисой хорошо, много получают, самое главное в актрисах - это уметь любить мужчин, а я умею, меня научили, мне даже первый раз было не больно, я даже не плакала почти. Только почему говорят, что это приятно?
Мне вот как-то все равно. Но может это потому, что я ещё маленькая, а мама называет меня дауном? И маму вылечу, у ней голова постоянно болит. Как папа её ударил, она в больнице лежала долго, пока я у бабушки была, а потом не вылечилась и с тех пор голова болит. Иногда сама с собой разговаривает. Я так поняла, что она с каким-то сыночком говорит. Бабаушка сказала, что мой братик в животе у мамы умер, после удара папы. Папа сильный был, боксёр, он теперь в колонии сидит. А из дома мы ушли, путешествуем, вот теперь тут, временно. Тут художник один живёт, он маму за еду рисует иногда голой, похоже. Да и я научилась зарабатывать отношениями с мужчинами. Не все, правда, платят, но я иногда и в долг могу, мне многие тут должны уже. Вот долг отдадут, мы с мамой торт Прагу купим и уедем в Ташкент, к бабушке. У ней там собака есть и дом и фрукты».
Девочка поправила на Бабе Тане одежду и ушла обратно в квартиру, подошла к лежащей на картонке и тряпках женщине, присела рядом.
- Мама, я пойду, погуляю.

Уходит. Женщина на картонке повернула голову в сторону уходящей девочки. Как только та ушла, она тяжело поднялась, оперлась о стену спиной. Закрыла глаза.
«Сейчас не люди, сейчас звери. И моя, когда вырастет, такая же станет, если не умрёт где-нить.

Женщина достала из кармана полиэтиленовый пакет, развернула кусок хлеба. Пахнет то как. Сейчас печь не умеют. Разбодяживают муку, пересортицу делают, и помол плохой, и преет, и температуру не выдерживают, и забродить, как следует тесту, не дают. Не, не умеют, потому что цены этому хлебу не знают. Свиней кормят, выкидывают, а я до сих пор как увижу корку, сердце кровью обливается. Да что говорить хлеб, жизнь человеческая пустяком стала. Если бы не дочка. Одна она у меня и радость. Только судьбина у неё похлеще моей выходит, я хоть детство, какое-никакое застала, радость была в детстве, пустячная, а радость была, надежда на что-то. А сейчас? Ни радости, ни надежды. Вот тебе и Путин, вот тебе и СССР. Сколько же людей за это время сгинуло, сколько без крова осталось, сколько померло, скольких по миру пустили? Что с людьми деньги делают. Откуда только такие берутся? Кто ж рожал их? И ведь никто за это ни ответит, никого не накажут, ни страха божьего у людей ни осталось, ни совести, ни чести, ни достоинства. Да и я, наверное, такая же. Почему, наверное? Такая. В Ташкенте, дома, никто не ждёт, мать больная, еле-еле концы с концами сводит, и уехать некуда ей. Я вот всё дочке говорю, поедем, там тепло, красиво, фрукты. Так там русских не любят, скольких знаю, почти все уехали. Что у нас за народ такой? Вон во время войны без разницы кто ты, все советские были, а сейчас не то. А может правда уехать в Ташкент? Здесь жизни тоже никакой не стало, и чем тут, в Москве этой гадкой лучше, чем там? И здесь отношение не лучше. Свои же русские, а как враги. Сердце в последнее время ноет и ноет, болит жутко, аж сознание теряю. А в больницу кто меня возьмёт? Ни страховки, ни документов, всё платное, а где деньги взять? И на работу нормальную не берут без документов. Сейчас бы к печечке, к формочкам, промазал маслицем, тесто уложил, заформовал ряд, а там следующий, и пахнет хорошо и радость. Домой возвращаешься, а на тебя все в транспорте оборачиваются, хлебом вся пропахнешь. Поначалу-то я его и есть не могла, а потом обвыкла, наоборот, стало не хватать духа хлебного. Сыро становится, зимой запахло. Дожди через день, холодает. Скоро конец. Точно, поедем с дочкой в Ташкент, хоть умру там, где родилась. Ведь родина она не там где сейчас, а там где родился и вырос. Так? Так. Вот и ладно. А документы в приюте справлю, хоть какие, пусть хоть справку дадут, да помогут уехать, ведь депортируют за государственный счёт? Вот пусть и потратятся на нас, отправят за казённый счёт. Сколько времени-то? Темнеет. Только бы сегодня не было дождя, а то что-то температурит меня. Ну, надо сходить к станции, может, подадут чего на пропитание».
Женщина поднялась с картонки, отряхнулась. Вышла в подъезд, посмотрела на Бабу Таню спящую, поправила на ней одежду, спустилась на первый этаж, вышла на улицу. На воздухе было прохладно, и накрапывал дождь.

Нельзя чихнуть с открытыми глазами.
Спи сыночек, не гляди
Довезёт трамвай к отбою
До конечной нас с тобою
Дальше некуда идти.
Только ты и я всю землю
населяем - обойдём,
и найдём, сыночек, дом.
но потом, всё спить чтоб жить
Если даже волк не дремлет
Я сумею защитить.
Спи, не помнишь, - пусть присниться
Как наш кот любил урчать
Жаль, что сном, но пусть явится
Мама, сына укачать.
Прибыл. Стою на станции. Тут стоянка одна минута. Никто кроме меня не вышел. Какая-то нищенка маячит у вокзала. Пьяный мужик огромного роста выскочил из здания вокзала и исчез. Щемит в груди. Что-то уже виденное. Былое, всплеск минувшего, вернувшегося умирающей волной обратно, к самым ногам, погружённым в снег. А если представить, закрыв глаза, что это Коктебель, осенью… Вокзал.
Комната с оттоманкой, стол с двумя компьютерами возле окна. Вечер. За столом сидит Мужчина. Он говорит по телефону.
- Ладно, не буду мешать. Много не пей. Завтра уже увидимся.
Кладёт трубку, включает монитор. Из смежной комнаты приходит доберман, упирается головой в колени Мужчины. Поскуливает.
- Ща пойдём. Не колготись.
Разозлил ты меня по телефону, сама не могу понять причину злости своей…. Но сейчас читала твои письма и вновь улыбалась. Тихо-тихо так сидела с глупым, как всегда, лицом. Кстати, слово «шибко» я у тебя не перенимала, сколько себя помню, всегда им пользовалась, так что это не плагиат. Твои письма чУдные, так они греют меня, радуют невероятно, поддерживают здесь! Другое меня беспокоит: знаю по своему опыту, что когда один человек делает для себя смыслом всей своей жизни другого человека - добром это может, не кончится, хотя, это, может быть, напрасный страх? Всё равно, переживаю за тебя. Ты хочешь всё-всё-всё знать обо мне: но всё равно, есть такие глубокие уголки моей души, куда я не могу, да и не хочу тебя впускать, пойми меня правильно! Мне думается, у каждого человека есть внутри такая территория, это как комната, куда даже самым близким входить нельзя, нельзя это трогать, это то, что делает меня самой собой, то место, где я могу быть наедине с собой, чтобы себя ни потерять. Думаю, и у тебя внутри есть такой уголок, помнишь, ты говорил мне, что у тебя будет кабинет, куда мне будет входить запрещено? Прости, что обидела своим, НАВЕРНОЕ. Просто за свои 27, почти 28 лет я чувствую себя какой-то опустошённой, столько всего позади, столько пережито. Кому-то хватило бы этого и на всю жизнь. Потому я себя иногда чувствую уставшей, поистратившейся, перегоревшей, а может это просто защитная реакция, что бы внутри не зашкалило, не перегорело совсем и навсегда. Иначе, как бы я переносила несколько лет разлуки с Хлебушком? Поэтому я иногда такая холодная, хочу, что бы ты понимал это. Может со временем, когда не надо будет ежеминутно переживать, тосковать о сыне, я вновь внутри оттаю. Пожалуйста, пойми и прими это! Потому и боюсь говорить тебе «люблю тебя», не хочу просто так эти слова произносить, они для меня очень важны, ты правду хотел… Кстати, теперь уж мои письма не похожи на беременные смс, как ты их называл, хотя моя скорость напечатывания, оставляет пока желать лучшего. Ещё не хочу, что бы ты меня к моим друзьям ревновал, так с ленинградцем было: «с тем не общайся, с той не дружи, по улице с другим мужчиной не смей идти и разговаривать, не дай бог, кто увидит и что подумает» и т.д... Я слушала его, а потом, в один прекрасный момент выяснилось, что мне даже некому позвонить, поболтать, не к кому сходить в гости, потому что ленинградец сделал всё для того, чтобы ограничить мой круг общения исключительно самим собой! В тоже время, именно в его отсутствие мне помогали люди, которых он терпеть не мог, и не желал, чтобы я с ними как-либо пересекалась! Я тебе рассказывала, как в Городе с перевозкой вещей, с поиском денег помогли. Не хочу, что бы это вновь произошло. Миленький мальчик мой, что-то у меня опять какое-то злое письмо получается, это нехорошо, в твоих письмах столько радости, нежности столько! А от меня одни глупости приходят, или сомнения никому не нужные. Ещё после сегодняшнего звонка хотела тебе сказать, что когда у нас будут такие моменты недопонимания, или нахождения на разных уровнях восприятия, лучше я буду куда-нибудь уходить. Никак понять не могу, почему это так на меня действует, боюсь я тебя в эти минуты, мне казаться начинает, что ты агрессивный очень, так что ли, не знаю, я в такие моменты сразу начинаю вспоминать, как ты меня в Городе напугал рассказом своим о десантниках. Очень-очень хочу, чтобы ты побыстрее приехал, скучаю по тебе, прикосновений твоих нежных хочу. Вспоминаю тебя, руки твои, губы, и тоже тёплую волну внизу сразу ощущать начинаю, так, как когда и письма твои читаю. Не знаю, как это чувство к тебе назвать, но ты мне нужен больше чем чуть-чуть, гораздо больше! Тысячи раз тебя обнимаю и целую везде-везде!
В комнату Мужчины заходит небольшого роста Женщина. Она закутана в полотенце, сушит голову, забирает чайник, выходит, возвращается через какое-то время, одевается. Возвращается Мужчина, снимает с собаки ошейник, раздевается. Садится за компьютер. Закуривает.
- Нам нужно поговорить.
- О чём?
- Я хочу с тобой развестись.
- Давай.
- Я в конце весны съеду отсюда.
- Нашёл себе молоденькую? Скотина ты.
- Никого я не искал.
- Неблагодарный ты. Ничего. Тебе это ещё аукнется.
- Мне это уже давно аукается.
- Можешь собирать вещи и убираться.
- Не надо кричать
- Я не кричу.
- Это все равно произошло бы раньше или позже.
- Ты как всегда умеешь выбирать момент.
- И чем этот момент отличается от другого?
- Не важно.
- Я буду давать тебе денег. Я заплачу за квартиру.
- Я здесь жить не стану.
- И куда ты пойдёшь?
- Тебя это не должно волновать.
- Почему же? Всё-таки мы почти 9 лет вместе прожили.
- Спасибо за заботу.
- Не злись.
- А может мне радоваться?
- Ты же все равно только мучилась со мной.
- Всё. Я не хочу больше говорить с тобой. Я сегодня соберу вещи.
- Живи тут со своей молоденькой. Трахайтесь.
- Глупая ты.
- Хорошо, что ты умный.
Женщина заходит в смежную комнату, закрывает за собой дверь.
Ты куда стираешься из моей головы? Ты зачем стараешься стать незаметным, как отблеск каплей на окне? Ты для чего овладеваешь мастерством невидимой картошки? Про то, что я тебя люблю.… Забыл? Про то, что ты мой сын.… Помнишь? Про то, что ты после меня второй мужчина.… Знаешь?
Картошкин смотрел на ромовую бабу и мысленно боролся с собой. Борьба была мучительна и быстра. Картошкин вздохнул, почесал ягодицу левую и укусил бабу. Баба была напуганной и отказывалась быть вкусной – это тогда, когда сумрачный папа вернулся из темноты в освещение кухни. Отец смотрел на Картошкина и скалил кариесные зубы, кусал обрывки ногтей, а за спиной стояла тенью мать.…И пришлось, есть ромовых, но родители не знали, что Картошкин специально не ел перед сном, надеясь, что его накажут поеданием баб. Съел. Улыбнулся и пошёл спать, сытый сладостью. И, уже засыпая, услышал… Он, ничего не понял.…Сами вы ничего не поняли – вздохнул Картошкин и уснул.
Открытая веранда, накрытый стол, на одном конце сидит Барышня лет 25, одетая в платье начала ХХ века. Напротив неё в почти сломанной перспективе от падающих лучей солнца - мужчина лет 40. Едят молча, почти не слышно уничтожая мелкие порции. Утончённость, граничащая с нищетой.
В углу веранды открытая дверь. Видно увядающий запущенный сад. Оттуда вдруг ворвался ветер, внёс несколько листьев желтушно-краснушных. Мужчина замер, Барышня опустила глаза в тарелку, но видно, что еда её перестала интересовать и она прислушиваться начала к звукам заверандным.
- Ты кого-то ждёшь?
- Да.
- Кого?
- Я вам вчера говорила.
- А.…Да.
Мужчина комкает салфетку, бросает на стол, поднимается.
- Ненавижу осень.
- Раньше вы её любили.
- Раньше и ты меня любила. Извини. Мне пора.
- Когда вы вернётесь?
- Я же просил.
- Я просто хотела отпустить прислугу.
- Делай что хочешь.
- Вы позвоните?
- Да.
Кабинет ресторана с бархатными занавесками, на кожаном диване полулежит Мужчина, манжеты валяются на столе среди разрушенных произведений кулинарного искусства. Мужчина курит папиросу. В кабинете уже сильно накурено. Мужчина стряхивает пепел, и в это время в кабинет заходит Барышня.
Барышня присаживается к столу, снимает шляпу с вуалью. Оглядывается.
Мужчина смотрит на неё.
- Вас не было дома неделю.
- Да.
- Саша плачет.
- Отчего?
- У него прорезаются зубки.
- Чудно.
- У нас нет денег.
Мужчина достаёт из нагрудного кармана огромный кожаный портмоне, кладёт его перед Барышней. Барышня открывает его.
- Возьми всё.
- Я так больше не могу. Вчера приходил хозяин квартиры и сказал, что бы мы съезжали.
- Отчего?
- У нас не уплачено за два месяца.
Мужчина наливает из штофа водки, выпивает, закусывает щепоткой соли. 
- Там на полгода хватит, и вот что ещё.… В моём кабинете, в верхнем ящике лежит пакет, я же тебе говорил.
- Я думала, вы шутили.
- Ты же нашла меня не за тем?
- Я вас люблю.
Мужчина протянул руку к шнуру, висящему справа от него, дёрнул.
- Я вам больше не нужна?
В кабинете появляется сумрачная личность.
- Звали?
- Я тебе что говорил?
- Так я…
- Проводи.
- Вы меня гоните?
- Я тебя отправляю домой.
- А где он, дом, и есть ли он?
Мужчина налил водки, выпил, закурил папиросу.
- Тебе пора домой. Передай привет мама и папа.
- Им сказать, чтобы они не приезжали?
- Они же 18-го будут?
- Да.
- Я встречу.
- Извините.
Сумрачный выходит, Барышня как-то отчаянно смотрит на Мужчину, стремительно наливает себе водки, выпивает, вынимает из пальцев Мужчины папиросу, несколько раз затягивается, тушит её в рюмке.
- Когда-нибудь я вас убью.
Уходит.
- Когда-нибудь я этого дождусь.
На тёмном уличном свете умирающего фонаря отбрызг из лужи кусочками застывшего льда. На изсеревшем от дней куске деревянной ограды пар от только что отнятой ладони. От упавшей капли крови в первую сыпь снега прожиг. От захлопнувшейся форточной рамы сгиб увядшей герани. У виолончельной струны хлопья канифоли. Застывающий жир на сковороде. Гаснущий, еле тлеющий фитиль свечи. Тлеющие всполохи старых фотографических карточек, и тени от всполохов качаются по направлению их поворотов лиц.
Барышня сидит в неуклюжей чугунной ванне, вокруг затемнено, только её руки и часть лица. Шум воды. На животе полугодовалый ребёнок сосёт грудь, засыпает, сосок выскальзывает из его рта, он просыпается, кривит губы и быстро находит источник питания. За шумом воды слышен выстрел. Ребёнок вскрикивает.
- Не бойся. Это папа стреляет ворон.
Мужчина на веранде, всё покрыто снегом, он укрыт пледом, из-под которого видно ружьё.
- Папа, можно я возьму велосипедную машину?
- У тебя же есть своя машина.
- Папа, можно я возьму велосипедную машину?
- Где мама?
- Папа, вы забыли?
- А, да, ты к ней?
- Если можно?
- Странно, я только что видел тебя во сне.
Барышня смотрит в окно, но за окном только стволические сосны, снег, и Барышня поправляет шаль, сидя за столом, на столе стакан чая в серебряном подстаканнике, пар. Угол полуоткрытой двери с одинокой цепочкой следов, словно кто-то прыгал на одной ноге. «Тебя папа зовёт». Барышня подняла голову на звук, оглянулась. Никого. Пустая веранда. Барышня подняла с колен, укутанных пледом, руки с фотографической карточкой с изображением Мужчины – он держит на руках кулёк, с ребёнком, и смотрит в сторону.
Выстрел, взлетают вороны, тишина оглушающая. В снегу бьётся  угибающая ворона. Пробегают две собаки, борзые, притормаживают, возвращаются к угибу и удивлённо смотрят на ворону. В застывших бусинках глаз птицы отражаются две собаки, исчезают, потом появляется лицо Мужчины, рывок, и отражение от шагов, движений, смазок и потом отражение открытой веранды, на которой: накрытый стол, на одном конце сидит Барышня лет 25, одетая в платье начала ХХ века, напротив неё в почти  сломанной перспективе от падающих лучей солнца мужчина лет сорока. Едят, молча, почти не слышно уничтожая мелкие порции, утончённость, граничащая с нищетой. В углу веранды открытая дверь, через которую видно увядающий запущенный сад. Оттуда вдруг ворвался ветер, внёс несколько листьев желтушно-краснушных. Мужчина замер, Барышня опустила глаза в тарелку, но видно, что еда её перестала интересовать и она прислушиваться начала к звукам заверандным.
Мужчина отводит взгляд от чучела вороны.
- Да…

Непосредственно перед актом самоубийств, человек как бы «приводит в порядок» свою жизнь: отдаёт долги, закрывает счёт в банке, просит прощения у давних врагов, затевает генеральную уборку в квартире, совершает прощальные визиты к знакомым, раздаёт друзьям и родственникам свои вещи, подарки на память
Ложкой снег мешая,
Ночь идёт большая,
Что же ты, глупышка, не спишь?
Спят твои соседи,
Белые медведи,
Спи и ты скорей, малыш.

Мы плывём на льдине.
Как на бригантине,
По седым суровым морям.
И всю ночь соседи -
Звёздные медведи.
Светят дальним кораблям.

Хорошо, что сейчас можно взять машину напрокат без проблем. Раньше это казалось бредом. До нужного места можно было бы добраться и на автобусе, но лучше быть независимым, ведь никогда не знаешь, что тебя ждёт в том месте, откуда ты был изгнан. Вот и мелькнула за стеклом отметка «38 километр» – сверкнула в свете фар и исчезла, умерла до какой-нибудь следующей машины. Уже не долго, скоро поворот.
Мужчина сидит за компьютером. Звонит телефон.
- Да? А, ты, привет. Нет, всё нормально. Да работы полно. А ты куда пропала? Новая работа? И кем? Класс. А плата какая? Ну,…нормально, если конечно не напрягает. И учиться успеваешь? Ну, ты молоток. Сейчас? Да вот, с тобой говорю, а так, ничего особенного не делаю. Не, я же говорил, я разведён. Холостой я, милая, на сегодня. Да хватит уже с меня семейной жизни. Хочешь приехать? Может лучше я к тебе? А то у меня завтра рано утром встреча, а тут, ну, соседи, сама понимаешь. Гут. Во сколько? Чего взять? Ну, вино ты сама пей, я же только водку. В аптеку за десертом заехать? Не, нафиг, я не пользуюсь презервативами. Ну, всё, выезжай, я сейчас собаку выгуляю и приду к метро тебя встречу. Давай, я ставлю картошку вариться и режу сало. И я тебя.
Мужчина кладёт трубку, выключает компьютер. Набирает номер.
- Я собаку выгулял. Да, она завтра приедет, я тебе деньги передам послезавтра. Хорошо. Всё. Пока.
Почему-то у меня после вчерашнего такой осадок внутри нехороший остался. Понимаю, тебе отдохнуть надо, но звонок этот ночной, лучше бы я не звонила. Не понимаю я тебя такого. А ещё возникло ощущение, как будто ты и не хочешь, что бы я звонила тебе. Ничего не понимаю. Как будто и вправду сбывается высказывание твоё о том, что радость твоя обо мне может составить конкуренцию самой мне. Грустно и малость раздражённо от таких мыслей. Как будто реальность уплывает вновь, почва уходит из-под ног, и я теряю опору. Образ мой, на отдалении, важнее будто бы для тебя, чем мои звонки. Может, ошибаюсь? Разубеди меня, пожалуйста! Вот и сегодня почта пуста, а телефон вновь занят, но я буду сегодня звонить тебе, пока не дозвонюсь, хотя с утра было желание после вчерашнего не звонить тебе, хотя бы сегодня. Вот такое у меня сегодня странное, далеко не безмятежное настроение. Буду ждать весточки от тебя.
Мужчина сидит за столом в кресле, рядом с ним девушка лет двадцати. На столе закуска, две бутылки водки, одна из которых на половину пуста. Мужчина разливает водку в рюмки со скошенным дном.
- И где ты с ней познакомился?
- В чате.
- Прикольно.
- С тобой я же тоже там познакомился.
- И часто ты так знакомишься?
- Бывает. Выпьем?
- А ты вина не взял?
- Взял. Но лучше водка. Будь.
- И ты.
Пьют. Закусывают.
- Надеюсь, в наших-то с тобой отношениях ничего не изменится? Мы с тобой уже сколько знакомы?
- Пять лет, я в 10 классе училась.
- Точно. И я был у тебя первым и не единственным.
- Я любила тебя.
- А сейчас?
- Сейчас мне хорошо, что ты есть. Ты же знаешь. Как только ты зовёшь, я приезжаю.
- А что в тоне слышится презрение?
- Нет. Меня всё устраивает. Ты собираешься на ней жениться.
- Она замужем.
- А я не спрашивала, я констатирую факт.
- С чего ты взяла?
- Не увиливай, я уже давно тебя знаю, и стольких твоих баб перевидала, так что не стоит.
- Что ты хочешь?
Поругаться?
Избавь меня от сцен, они по жизни мне надоели, и от тебя мне их не надо.
Тебе же хорошо?
Хорошо.
Чего тогда парится?
- Да ты влюбился в неё.
- Любви нет.
- Есть, я же любою тебя.
- Ты говорила, что любила, а не любишь.
- Не цепляйся к словам.
- Возьмёшь у меня в рот?
- Возьму.
А почему ты никогда не предлагал мне пожить с тобой?
- Потому, что я старше тебя в два раза.
- Ну и что?
- Твои родители не поймут меня.
- Я взрослая уже.
- Я нравственный. У меня есть принцЫпы.
- Тебе было бы хорошо со мной, ты не жил бы в этой конуре, папа купил бы нам квартиру.
- Вот именно.
- Ну, хочешь, я поговорю с родителями?
- О чём?
- О ком. О нас.
- Ты на втором курсе?
- Не переводи стрелки.
- Знаешь, за что ты мне нравишься?
- Знаю.
- С тобой хорошо, но трудно, мне иногда кажется, что ты моя совесть.
- Ты поэтому всегда стараешься меня споить?
- Совесть-алкоголичка.
- Ты испытываешь комплекс из-за того, что мои родители богатые, а ты не можешь себе заработать даже на приличный компьютер?
- У меня нормальный комп.
- Ты чего сегодня изворачиваешься?
Точно, ты влюбился.
- Женская логика, сродни мужской интуиции.
- Я хочу от тебя ребёнка.
- Я бесплодный.
- Неправда. Ведь ты говорил, что твои жёны беременели.
- Только ни одна не родила.
- Я рожу.
- Какая-то опасная тема началась.
Может, сменим?
- Выпьем.
Девушка сама налила. Выпила, ещё раз налила, выпила. Встала на колени, расстегнула ширинку на штанах Мужчине.
- Мне надо душ принять.
- Да ладно, какая разница?
Тебе же все равно.
- Перестань.
- А я хочу.
- А я нет.
Ты напилась, что ли?
Ну чего ты, девочка моя, чего не так?
- Не бросай меня.
Плачет.
- Я и не бросаю тебя. Давай пить. Водка должна веселить и бодрить.
Девушка садится на место.
- Я тебя убью.
- Сегодня?
- Нет. Попозже.
- Теперь я знаю, как выглядит смерть, а то всё врали, что она с косой и в белом.
- Я хочу в душ.
- Полотенце чёрное.
- Я знаю.
Выходит. Звонит мобильный. Мужчина посмотрел на определитель, отключил, потом выдернул штекер стационарного телефона, перенёс закуску на столик возле кровати, туда же взял водку, включил музыкальный центр и вышел. Бах. Фуги. Будем надеяться, что ты никогда об этом не узнаешь. А даже если узнаешь, то не поверишь, а если поверишь, то простишь, а если не простишь, то позабудешь, а не забудешь, то переживёшь, а не переживёшь, тогда будем считать, что я тебе должен. Курит. Возвращается Девушка, закрывает дверь на замок, подходит к Мужчине, снимает с себя длинную майку. Мужчина затягивается сигаретой, смотрит на её тело.
- Знаешь, почему мне с тобой всегда будет хорошо?
- Знаю. Потому, что я прихожу к тебе только тогда, когда у тебя меняется жизнь, или когда ты готов умереть. Или ещё почему.
- Ты такая молодая.
И такая умная, почему?
Почему мы не встретились раньше?
- Раньше я была маленькой, в то время когда ты приехал в Москву, я ещё не родилась.
- Ты маленькая ****ушка.
- Все женщины ****и, в той или иной степени, явно, или латентно, в мыслях или во снах.
Ты хочешь меня?
- Перед смертью не надышишься.
- Она так тебе не нравится?
- Наоборот. Нравится, но всё это ненадолго, она уезжает в Юкор, есть такая страна.
- Она же вернётся.
- Ложись. Вернётся, только самое смешное, она трахнется там, от усталости, от того, что нет сил, от того, что она сомневается во всём, но скажет мне об этом только после того, как я попрошу её поклясться здоровьем ребёнка.
- А если она обманет?
- Да это не важно.
- Девушка легла рядом с Мужчиной, обняла его.
- Ты не хочешь со мной жить потому, что у меня богатые родители?
- Нет. Я не хочу с тобой жить, потому что я не хочу жить, а с тобой я буду жить. А я не хочу.
- Не проще уйти?
- Я трус. Возьмёшь в рот?
- Конечно. Мне нравится твой образ мыслей.
- Это уже не мысль.
- А это уже не образ.
Мужчина выключил свет.
Люблю, когда на дороге никого нет, когда пусто. И скорость я не люблю, иду себе спокойно под сто, дальняком не слеплю, на встречку не вылажу, правила блюду, как Остап кодекс, голосующих не подвожу, всё чин-чинарём. А вот и поворот. Теперь скинуть скорость и тише, дорога путанная, в колдобинах, рессы сломить, как нефиг делать. Останавливаюсь на обочине, отключаю дворники, закуриваю, приоткрываю окно и плачу. Темно за окном, чуть постанывает движок, шуршит снег по корпусу. Хорошо. Такой приятный свет от приборов, успокаивающий, нежный, словно предназначен только для меня. Он сокрывает мои морщины и поры на лице, шрамы и небритость, и моё отражение в лобовушке даже несколько красиво, словно смотришься в кривое зеркало под определённым углом, когда недостатки фигурости уже не являются таковыми. Уже пора, я открываю дверь, поворачиваюсь на сидении и смотрю вдаль, туда, куда мне, наверное, ещё предстоит доехать. Снег летит в лицо, колет и тает, колет и тает, колет и тает. И вместо слёз счастия – злоба непонятная. Да нет, понятная, ясная, и следы, и откуда она идёт – знаю. Музыка. Та музыка, что после нажатия кнопок появляется сродни внезапному прощению. Я прощён. Я не виновен. Часы показывают «23. 09».
Откуда-то появился звук. Кто-то едет. Я оглядываюсь и вижу дальний свет. Дорога одна. Она ведёт в одно место. Нужно уезжать. Ключ повёрнут, педаль в пол. Люблю автоматы. А звук и свет приближаются. Странно – по такой дороге? Смотрю на спидометр – 60. На такой дороге не каждый сможет, а тот, кто сможет – значит либо часто тут ездит, либо бухой… и я вспомнил. В детстве я лепил пластилиновых солдатиков.… А… ну эти воспоминания, я прибавляю скорость, но тем сзади свет приближается. Хыхы.
Почему когда чего-то очень ждёшь, и это приходит, то либо пугаешься, либо радуешься? Почему, один раз приехав на вокзал, я понял, что никогда не смогу долго жить в одном месте? Почему, однажды поцеловав женщину в губы, я знал, что никогда не поцелую в губы мужчину? Почему совесть моя похожа на губку? Себе не прощаешь того, что легко прощаешь другим. Когда я родился, моему деду было 48 лет. Он был старше меня во много раз, и постепенно я сокращал эту дистанцию. И скоро мы могли бы сравняться…А на что я способен, если меня взять в плен? Раньше, ещё лет 15 назад я бы сказал, что знаю. А теперь – нет. Я в плену. Я в таком плену… Я торможу. Гашу фары. Делаю музыку громче. Закуриваю. Сзади приближается свет.
Мусоросборная машина проезжает вдоль решётки забора, за которым виднеется серое здание школы. К калитке подходит полная, прихрамывающая Женщина лет 50, открывает ключом калитку. Вздыхает, и, проводив взглядом машину, идёт к небольшой пристройке в глубине сада, окружающего школу. Заходит внутрь, но ненадолго. Вскоре она вновь появляется на улице, в руках у неё метла и ведро.
Последнюю неделю мне снятся сны – радостные, красивые, там я исправляю свои ошибки и не делаю поступки, за которые больно. Но стоит только проснуться в радости, в слабой надежде, что этот сон – реальность, как тут же  отблеск монитора в зеркале и глухая музыка возвращает в смутное настоящие. В Наступающую зиму, в предчувствие Нового Года, хотя знаю, что у меня уже его не будет. Возвращает.… В первые дни я ни понимал, отчего это, и только пару дней назад я понял – пришло время. Уже нет желаний, уже нет стремлений, уже ничего изменить нельзя, а счастье, казавшееся таким осязаемым, дети, жена, мечты – всё это уже без меня – я не нужен этому миру, впрочем, и он не нужен мне. Хлеб съеден, вода выпита, сигарета выкурена. Это моя последняя остановка – Лето. Тут меня спас отец, как я сейчас уже знаю – зря. Нужно было позволить мне погрузиться на дно, а вместо этого он меня вытащил и всё же, я погрузился на дно, но только погружение это было долгим, незаметным, и оно могло бы продолжаться ещё бог знает сколько лет. Но смысла тянуть нет. Зачем? Уже светает. Вода Леты темна и ребриста. Я делаю первый шаг. Простите меня…я делаю ещё 2 шага. Забудьте меня – вода по грудь. Теперь уже холодно. Я всегда любил холод. И никогда не любил жизнь…
Милый мой! Так радостно сейчас, есть несколько минуток написать тебе и радостью своей поделиться. Сижу, и вновь улыбаюсь, предвкушая встречу  с тобой, пусть и виртуальную. Ну вот, села за комп, и в голове моей сразу какая-то путаница наступила, от радости непомерной. Опять беременное смс получится, хотя я, наверное, всё в чате тебе скажу, как волнуюсь, словно перед свиданием, как жду, и всё внутри начинает трепетать от этого. К сожалению, в ближайшее время не смогу тебе звонить. Я уже сказала, карточка заканчивается, я сегодня позвонила домой, с папой разговаривала и с Хлебушком, а новую пока покупать не хочу. Так что придётся только через инет. Ну да ладно. Ну, всё. Много много-много раз целую тебя куда попало! Встретимся через несколько минут.

Акт второй. Воздухоплаватель.

Существует легенда, что на Гоголевском бульваре, здесь в Москве, есть в каком-то его месте невидимые ворота, через которые человек может исчезнуть из этого мира, как исчезли уже многие. Только попасть в невидимый этот проход очень трудно: необходимо то ли стать лицом к ним, то ли находиться ещё в каком-то точном положении по отношению к ним, прежде чем войти, - этого я не помню, но легенда эта существует.
Два мальчика стояли и смотрели, как Воздухоплаватель медленно уходит прочь. Блеск его гипнотических глаз все ещё туманил их головы.
Слушай, чего он от тебя хотел?
Мою душу, а от тебя?
Монетку для телефона-автомата, ему срочно надо было позвонить.
Хочешь, пойдём, поедим?
Хочу, но у меня теперь совсем нет денег.
Ничего страшного, у меня полно.
Идея подняться на воздух и, освободившись от тяжести оков, воспользоваться громадным воздушным океаном, как путём сообщения, очень стара. Ещё с глубокой древности начались попытки, хотя большей частью тщетные, плавать по воздушному океану.
«В  качестве основной эмоции рассматривается страдание, а горе считается комбинацией эмоций и аффективно-когнитивных структур. При этом отмечается, что страдание может возникать при чрезмерном уровне стимуляции громким звуком, болью, холодом и т.п. Т.к. эмоция должна возникать в связи с некоторой потребностью, то страданием будем называть эмоциональный тон ощущений. Под термином «горе» будем подразумевать только эмоцию, тем самым несколько сужая бытовой смысл этого слова. Основным источником горя является утрата материальных объектов, привлекательных качеств в себе самом (способностей, самоуважения), отношений с другими людьми. Общим фактором для всех психологических причин горя является ощущение потери чего-либо ценного. Будем рассматривать горе как эмоцию, возникающую при утрате некоторой ценности, способа удовлетворения некоторой потребности. Горе возникает после того как произошло неприятное событие (утрата).  Горе возникает как реакция на утрату возможности удовлетворения потребности, на невозможность ею дальнейшего удовлетворения. Горе является переживанием утраты, подготавливает человека обходиться без утраченного объекта, приводит к как можно более редкому вспоминанию травмирующего события или даже к его забыванию. Наконец, горе возникает в результате утраты возможности удовлетворения личной потребности.
Перечислим некоторые оттенки эмоции горя и чувств, возникающих на его основе, отличающиеся по интенсивности, величине активации, степени готовности к действию и т.п.: печаль, грусть, тоска, сожаление, уныние, скорбь, огорчение».
Сколько прошло времени с того дня, я уже не помню. Время для меня больше не существует. Здесь его нет...Я считал причины, по которым сделал это, вескими. Мне казалось, что это единственный; выход. Но теперь я понимаю, что просто не пытался найти другие пути. Я сделал так, как было проще всего, проще для меня. Теперь что-то изменить невозможно. Одним лёгким движением я лишил шансов на счастье не только себя, но и тех, чью любовь я не сумел оценить вовремя. И сейчас у меня нет оправдании;...
Ах, как порой томительны качающиеся с плавным упорством ветви деревьев, вплетающие в узорность оледеневшей матовости местности проживания, нахождения, мигности на окне. Как поэтично изнеженно и трепетно душе волнительно они изгибаются под властным, чувственным ветром в светоотражении каплевидного света уличного удава-фонаря. И делается грустно, руки предательски зябнут, стремительные мураши, взрыхливают кожу, хочется горячего напитка – чай, тонкости ласкательной пунктирной эпидермы женских пальцев и губности и страстного пламенеющего дурмана сигаретной распущенности дыма. В такие акварельные моменты вспоминаются редкие брызги радости прошлого, проводами отстукивающего поезда, дальнего, следовательного, воздушно образного.
Так, или может, примерно скупо так, думает Воздухоплаватель, оглядывая декорацию обстановки деревянной дачи, стоявшей на охране окраины сумеречного оттенения смешанного лесного массива.
Bvtyyj 'nj b lf\n ne ytjghtltk\yyjcnm dctve ghjbc[jlzotve, xnj nfr xedcndbntkmyj njkrftn dyenhb, d vtcnt dslj[f, bkb dslj[f, s pfdbcbvjcnb jn bp,hfyyjuj jvtynf , rjulf pfcntrk\yyfz jlyjyjubv gkjnybrjv ldthm gjxnb nen ;t hfpktnftncz d hspub ghb dsgfditv cjkytxyjv kext, vtnyeditujcz ,skj dyenhm, yj gjqvfyyjuj b pfgtxfnk\yyjuj d gfvznb cdjtq ytbp,t;yjq rhfcjnjq&
«Я готов плыть по воздуху», -  произносит покоритель небесной иллюзорности – и выходит на воздух.
В антрацитовом взблеске леса, поглощающего снежной патокой его, небольшого размера фигура, ловко вписанная в подсветку из открытой, вскрытой дверности электрического. Казалось. Так, наверно, или наверно так как-то мерещатся подрастающим детям злые силы, а женщинам, напуганным движением букв и слов, кажутся похотливые маньяки, дураки, альфонсы и подлые мужья….
Воздухоплавателю – всё равно, ему нет никакого пустячного дела, движения, размышления до того, что о нём думают появляющиеся в эпизодах и массовках челяди – эти странноватые человеко-люди. Значительную часть своего воздушного плавания, он перебирает варианты смешивания конденсаций и лакмусовой стороны бытия и быта, печенья и страстей, вещей и мест постоя, дни и гадости годов, он строит свой воздушный корабль и приближает час отправления. Тот сияет лёгкой сединой, искрит и вздыхает в ожидании отправления, оторванности и стремительности нежнейшего улёта, как в первом поцелуи растворимости кофейного аромат, смешивается с исторгающимся внутри рёберной клетки подвздошья стоном, устремления ввысь. И каждая часть корабля воздушного – его часть. Как и он часть воздуха, его раб и властитель, его страсть влечения и нищенство попрошаек, того бульона, в котором заваривается существование новой жизни, или старой, или всё впереди. Допускает. Мысль. Ну,…или где-то так.
«Определим сомнение, как эмоцию, возникающую в результате предчувствия того, что новая информация об объекте не будет совпадать с уже имеющейся. Можно сомневаться в честности человека, даже если он ещё никого не обманывал. Если есть какие-то неуловимые, неосознаваемые признаки его нечестности, то возникает предчувствие того, что когда-нибудь он вас обманет».
Но вот стоит ли давать всему точно определение – наводнять мысли буйками – дальше которых нет смысла заплывать – по причине того – что не существует возможности человеческой доплыть – и если долететь ещё как-то можно – дойти – ещё реально – то доплыть уж точно – никак – и тогда весь смысл заключён только в одном – ограждения должны быть снесены и уничтожены и обозначения начертаны невидимыми ,erdfvb yf vtcnt, тут сейчашно – ежесекундно – выстрел и кто-то из стрелявших осядет со стоном в песок времени и грянет в вечность – и исчезая в далёко… Ведь так?
Ну, признайте, учитель xmk z ghfd b ehjr dsexty b bcgjkyty ,ktcnzot b ybrfrjq jwtyrb dscitq ytn xnj ,s tuj jwtybnm gj ljcnjbycnde – ybrfrb[ cj,hfyys[ gjl kfdjxrjq vjytn yt [dfnbn  на оплату ётого…
Да и нужно ли…
На коричневой школьной доске, в том месте, где уже не сорокопятствуют урочные уроки, в той школе, что уже отражается желтизной фотографических воспоминаний, и полузабытого «помню», а в потолочных провалах вращаются настырные насекомые разных видов, именно тут, был впервые осознан и осмыслен первый принцип воздушного плавания. Он гласил – не всякое тело, погружённое в воздух, способно плавать. Казалось бы, это так очевидно и просто, яснообразно и понятноумно, что ни о каком изначальном и первичности открытия не может идти и речь. Но вот – нет! Речь. РекИ. РЕки. Воздушные реки. Потоки.
Смысл сей выведенный интуитивно – предопределяющем: Воздухоплавание. И если можно, погружаясь в воду, путём не хитрых манипуляций телесных частей – совершать передвижение в желаемо неизвестном направлении, значит и в воздухе, обретя незамысловатые поступательные навыки – воздухоплавать.
Примерно девятнадцать лет назад Он и его тогдашняя невеста взяли щенка из приюта для собак. И хорошо, что они это сделали, потому что когда их пара распалась, Он впал в ужасающую депрессию. По его словам, в одну из ночей он был на грани самоубийства, и Собака смогла вытащить его назад к свету. Каким именно образом Он не уточняет, важно в этой истории то, что Он считает, что обязан своей Собаке жизнью. И девять лет спустя он сделал то же самое для Собаки. Собака заболела. Когда артрит, деформирующий Её кости, начал распространяться по всему его телу, казалось, что Её усыпление это лишь вопрос времени. Он делал для своего друга всё, что только мог, спускал всю свою мизерную зарплату на болеутоляющие, и даже каждый вечер носил Собаку на Верхнее озеро, где мягкие воды убаюкивали боль Пса, давая ему возможность хоть немного поспать. Затем, в один из дней Он попросил своего друга-фотографа сделать несколько фотографий, как Он тогда думал, последних моментов Собаки. С тяжёлым сердцем Он выложил их онлайн – и с удивлением смотрел, как взрывается весь Интернет. Люди по всему миру были настолько сильно тронуты историей спасительной собаки, что они затопили местные ветеринарные клиники пожертвованиями на лечение Собаки. Собака прошла лечение и оправилась от своей болезни настолько, чтобы быть в состоянии провести ещё несколько месяцев с хозяином, махнув хвостом в лицо смерти во второй раз.

Воздух — естественная смесь газов образующая земную атмосферу. Воздух необходим для нормального существования подавляющего числа наземных живых организмов.
«Эмоция радости может возникать в различных ситуациях. Она может быть следствием достижения или творческого успеха результатом уменьшения негативного аффекта, от упражнений улучшающих физические возможности, при узнавании чего-то знакомого связанного с приятными воспоминаниями, во время мечтаний или других форм воображения и познания. Радость можно испытывать во время сна, доказательством чего служит улыбка на лице спящего. Можно испытывать беспричинную радость, которая называется хорошим настроением. Эти факты дают основание предполагать, что радость есть результат некоторого физиологического процесса. Но, т.к. мы рассматриваем эмоции как результат когнитивных процессов, то будем отделять эмоцию радости от ею физиологической основы. Будем отличать также радость от эмоций удовлетворения и облегчения, о которых речь пойдёт дальше. На основании этого радостью будем называть эмоцию, возникающую в результате удовлетворения некоторой личной потребности в широком смысле. Типичной ситуацией приводящей к радости будет ситуация достижения желанной цели. Радость возникает в результате достижения потребности. Радость возникает после удовлетворения потребности. Эмоция радости есть переживание результата удовлетворения потребности, она закрепляет в памяти правильную последовательность действий, приведшую к удовлетворению потребности, и вызывает игровое поведение, т.е. направлена на себя и. Эмоция радости мотивирует игровое поведение. Таким образом, радость отличается от горя только знаком, что и имеет место. Радость противоположна горю по знаку, они отличаются только по признаку удовлетворения-неудовлетворения потребности. Все остальные признаки этих эмоций совпадают».
Последнее, что я слышал, пронзительный; крик. Чей;? Не знаю. Ещё было ощущение полёта. Но такое короткое, что его практически невозможно уловить. Больше ничего. Вспышка света. Вдали промелькнули огни ночных домов. От них режет глаза. Прихожу в себя. Попытался встать – нестерпимая боль во всем теле. Еле сдерживая крик, все же встаю. Осмотрелся вокруг. Не понимаю! Где я?! Пройдя пару шагов: "Это парк. Но как я тут оказался?". Я не мог что-либо понять. Весь день как будто выпал из памяти. Не помню абсолютно ничего. Иду по аллее, замечаю, что вокруг нет ни одного прохожего. Интересно, сколько сейчас времени? Не припомню, чтоб парк был пуст. Вдруг за спиной; я услышал шорох. Обернувшись, вижу на скамейке маленького кудрявого мальчика, лет пяти. Странно. Готов поспорить, что его только что тут не было.
Кто задаётся вопросами? Кто себя терзает и изводит ими? Зачем? Кто я? Что это? Почему? Всё это, такое же неуловимое скользящее и беззвучно опробованное, как возможное осознание существования где-то, в неопределённом когда-то, чудесноватости виолончели в кофре.На виоле, возможно, сыграют, прозрачно оттенив, саму возможность этого воплощения колебания воздуха. Преодолев тягу земли, оторвавши пальцы и смычок от струн, пронзив, вибрируя, просуществовать не долго, временно, экзистенционально, вопреки помыслам запомнившись надолго в памяти рубцом тесня. В нашем воздушном движении.
Виолончелистка Юля, лежала голой на столе. Красивая. Неожиданная. Распахнутая. Молчаливая. Тенистая, в нечеловечески прекрасных изгибах нежного шевеления и вздрагиваний. Она лежала на столе. Она застыла в ноябре, как в янтаре. Так застывает быстрее тёплая вода, когда заливают каток.
Каток заливали взрослые мальчишки, из кишечной черноты шланга, протянутого прямо из водосточного крана квартиры на первом этаже. Нас, малышню, до этого интимного акта священнодействия не допускали. Малейшая оплошность и лёд бугриться, или, что ещё неприятнее – проплешится до земляной корки. Тогда придётся таскать деревянными лопатами снежные бинты на зияющую рану, трамбовать без вскрытия валенками подошв и поновой, проливать. Ювелирствуя, чтобы сравнять края раны с уже готовой поверхностью ледяного натяжения иного существования воды и воздуха. Вода. Воздух. И температура, при заливании важный момент. Очень. И ничего нельзя перепутать. Ни воздух с водой, ни воду с воздухом. Потом ждать. Ждать и стеречь, что бы кто-то неизвестно не знающий, по опрометчивости наивности, не ступил на плёночность льда. Бортики, ограждающие плевру катка, делали из снега. А из чего ещё? Конечно, из него – вкусного, белого, млечущего, искрящегося.
Так искрятся ногти на руках и ногах любимой, так искрятся губы и капельки пота на теле после всплывания, после поцелуев, так искромётно искромсано резательным предметом тело после измены и так искривляется тело Виолончелистки на прозекторском столе, в конце января, в отискринности стекла окна, до половины покрашенного в белое.
Мы бегали в морг больничного городка, туда, где было страшно и нас влекло и больше всех тянуло меня. Меня – начинающего тогда Воздухоплавателя. Втягивает. Так веник, взлохмачивает пыль бытового существования квартирности, в редких морозных днях с солнцем, а пылесос, как морг, втягивает в себя. И уже не стылая неожиданность капания утром сосульчатой неожиданности – пришествие весны раньше срока – оскорбительная прогалина осевшего сознания – когда разом всё и открывается во всей бесстыдности совершённого.
Bkb gkfvtyt.ofz gjo\xbyfvb otrf – rfr ghbpyfr njuj – xnj ,sdftn b byjt ghbyznbt jnrfpf – yt ghjcnj d dblt ytj,zpfntkmyj@ytn@ - yj to\ b j,zpfntkmyjuj @nfr ytkmpz ltkfnm@&
В тот день, когда я впервые увидел в не до окрашенном окне хромированность мертвецкого ложа, прохладность манящую, я уже знал, кто будет в январскую стужу лежать истерзанным телом виолончельной бывшестью. Но до этого, так далеко, столько воздушного пространства, но и близко, несколько ресничных морганий в уточнении даты, переполняемой глазной влагой и тягучим стоном воя и поцелуй после сна – в губы, а перед – вниз, а во время – в лоб…
Lf b ,skj kb 'nj – djghjif. Cfv ct,z, cnfyjdzcm yf rjktyb d gjpe j;blfybz vbkjcnsybv xenm cjuyed ujkjde r ntke b yghjibntkmyj ghjdjkjnzubdfz here gj yfghfdktyb. R ntyzv ,htljdj njhjgzobvcz r jrjyxfyb. Lyzv r edbhjndjh\yyjcnb gjcntkmyjuj ht;bvf, ,tkbpyt gfkfn, ,jkn, eujkmyjuj hfphtof ldthyjq otkb d gfkfnt lkz yjdjghb,sdib[ yf j,cktljdfybt&
«Основными причинами, вызывающими интерес являются новизна ситуации и воображаемые образы (фантазии, мечты), связанные с достижением целей, которые ставит перед собой человек. Новизна ситуации может вызвать и страх и гнев, поэтому, обобщая, определим интерес как эмоцию, возникающую к объекту, с помощью которого человек предполагает удовлетворить свою потребность. Интерес есть предчувствие удовлетворения потребности. Интерес поддерживает исследование, изучение и взаимодействие с объектом, увеличивает концентрацию внимания на объекте и потому направлен на объект. Являясь предчувствием достижения цели с помощью объекта, интерес должен отличаться от удовлетворения, которое возникает после достижения цели, только по времени относительно события. И интерес, и надежда есть предчувствие достижения цели, но, надеясь, человек рассчитывает на себя, а испытывая интерес, человек рассчитывает на объект, т.е. интерес отличается от надежды только направленностью. Можно сказать, что испытывая надежду человек сам приближается к объекту, испытывая интерес – приближает объект к себе. Конечно, это утверждение нужно воспринимать не буквально, а как внутреннюю интенцию человека. Варианты интереса – любопытство, заинтригованность».
Сон, который хочешь, увидеть, мечтаешь, мучаешься, а вместо этого осторожно выскальзываешь, воздушно плывёшь вдоль бугристости тянущего одеяла, и, взяв одежду и желание, выходишь в подъезд. В подъездах, у населения, проистекает часть существования, движения, слова, проветривание воздуха после курения табачных и не только изделий соэтажников и соподъездников путём мастурбирования форточного прохода. Но это так, отвлечение внимания, вроде сомнительных прелестей одноклассниц, когда вернувшись из трёхмесячного небытия каникулярных ссылок, вдруг, в один момент, на несколько секунд теряешь сознание от геометрических изменений в фигурах однобарышень.
Как замысловато странно пузырятся слова, как обещания кажутся фонтанами простых историй: я его люблю, её я…. Так исчезают деньги, перетраченные на случайных знакомых, поначалу являющимися замечательными и милыми людьми, как они обещают, мило врут, надеются, дышат…. Вот, дыхнул, и на окне появляется его запечатление – маленькое, смешное, забавное, но – ты – это только выплеск воздуха в памяти, только ноющая сердечная колготы… Смотреть, на происходящее рядом, слева или справа, интересно только тогда, когда ты зависим.
Зависим от самого себя и больше ни от кого, потому, что независимость – это путь на воздушное пространство улицы. Путь туда прост и заманчив, а вот возвращаются единицы….
Уже четыре…пять дней… уличные люди начинают распознавать тебя, унифицировать тебя, как «своего». Хотя сам ты себя считаешь не «ихним», но это уже не важно, это уже вынесен приговор, а последнее слово ты произносил внутри себя, зная всю безнадёжность этого акта. Так приговаривают тебя те родные люди, которые решили и осознали что ты Воздухоплаватель, и твой остаток жизни будет посвящён оному. И вот медленно отрываешься от всего привычного: дома, уклада, работы, окружения, чудачеств, и, отправляешься в воздушное плавание.
Один. Загадочный, не понимающий происходящего изменения. Задыхаешься чужими запахами, инородная близость тошнотворно притягательна своими вещественными воплощениями, своим миром! И тут выясняется, что вещи – имеют значение: старый свитерок может согревать в неожиданное ночное похолодание, когда уже тело, привычное к жёсткости скамеек костенеет. Лишняя сигарета, милостиво подобранная возле скамейки притупит не проходящее голодание уличной питательной среды. Найденная купюра чуть изменяет время, отправляет во чрево магаза. Именно магаза, и никак иначе! В магазинах продукты и дороже и свежее, но там охранники внимательны, покупатели медлительны.
«Человек гордится своими достижениями. Достижение это то, что ценится не только самим индивидом, но и обществом, группой, или хотя бы ещё одним человеком. Определим гордость как эмоцию, возникающую в результате соответствия своих действий чьим-то нормам или ожиданиям. Гордость испытывает ребёнок, когда родители хвалят его за хорошее поведение. Эмоция гордости закрепляет в памяти правильное социальное поведение, стимулирует его повтор и, таким образом, направлена на себя. Гордость должна располагаться в правой передней правой вершине. Она противоположна по знаку стыду и отличается от уверенности в себе только по времени относительно события. Уверенность в себе возникает в результате предчувствия правильного поведения, гордость возникает после этого правильного поведения. Гордость относится к чувствам, т.е. к устойчивым эмоциональным отношениям к значимому объекту. Но ясно, что гордость может возникать и ситуативно, именно как эмоция».
Ох уж эти сладостные воспоминания, тревожно, исподволь наползающие в темнеющем сегодня, стремящегося в непреодолимость завтра. Ещё не решено, куда идти спать, когда питьевая вода из фонтана вкусная, а вкус кофе забыт. Кофе вкусный в той жизни и утративший значение в этой. Просто поразительно не вкусный, а все его поклонники и цы – эфемерность. Традиции предписывают пить кофе по утрам, вот и глотают эту жижицу литрами, дома, чашечками, в гостях, на работе, стаканчиками, в ресторациях и подземельных переходах и поездах следования отдалённого. Но сейчас, из чувства противоречия всему земному, я бы хлебнул этой отравы, круто сваренной в турочке с перцем на песке. Песок – на пляже и в сахарнице, часах и переносном смысле возраста. Если взять небольшую лопату, набрать в неё песок, который высыпался из тебя с момента явления, подбросить вверх, и в миг рассеивания запечатлеть фотографическими карточками воспоминаний – то выйдет очень красиво. Даже очень недурственно выйдет: воздушный поток подхватывает песчинки, и неуловимо стремительно обращает их в произведение воздухоплавательного творчества.
F vj;tn xenm gjp;t ghtj,hfpbncz d ytbvjdthyjcnm kbybq gfkmwtd her b yju – c ntvb cfvsvb rhfnrjchjxysvb ghjwtynfvb ljdthbz – jngeotyyjq dhjlt b ,tpghjwtynyj b dhjlt d pfghfdle f yf gjdthre ds[jlbn k;bdj b ,tpyflt;yj – yj xthn\; nt,z djpmvb [jxtncz ‘njuj to\ b to/ - yt jcnfyfdkbdfzcz vbkfz cntrkzyyfz herf xthtp nhjufntkmyjcnm ghb,kb;f.ofz vtyz r njkxre r gfltyb. – b rfr vlt;cndbz ek\nf&&&&
Хотя, кому это надо? Какое имеет значение? Самим воздухоплавателям плевать на искусственную красоту, их волнуют более прозаичные вещи, куда как прозаичные, чем это может показаться на первый этаж. Когда утром начинается капель из верхних этажей неба, это не радует. И вовсе не потому, что холодная влага – несносна, - нет. Просто ряд неприятных моментов прошлого, вплетены в этот псевдоромантический акт природного соития.
Хотя…Хотя вот картинки: Всё происходит во время моросящей водяной пыли.
Мужчина прикуривает сигарету и с наслаждением курит, стоя посреди парка и глядя на то, как асфальтированные дорожки заливают потоками воды поливальные машины. Старательно, методично, системно.
Другой мужчина выходит из укрытия арки на улице, затерявшейся в уголках центральной части города. Открывает зонт и смело наступает в лужу, проваливается до колена, падает. Зонт катится в сторону кустарника. Мужчина поднимается, плюёт, подбирает зонт и возвращается обратно под арку. Отряхивает грязь, закрывает зонт, закуривает. Мимо проходящая женщина бормочет: С утра уже никакие….
Третий мужчина просыпается, встаёт с лавки, подставляет руки под водяную пыль, умывается, достаёт из кармана мятую пачку сигарет. Закуривает. Поднимается. Подходит к профилю джипа. Стучит в окно. Открывает дверь, садится внутрь, переодевается в сухое, из сумки на заднем сиденье, бреется, брызжет одеколоном и уезжает. 
Так уехал и я в поиске своего воздушного пространства из дома. Оставив там, в далёко незамысловатое проживание первых переживаний и чувственности, трогательное влечение к зиме и снегу, иззьябью явившееся понимание того, что путь Воздухоплавателя будет такой извилистый, студёный, усеянный потерями, отказом от общения с детьми, наивной жестокостью близких женщин и прогулочного шага, между «был» и «стал». Но в тот самый момент, когда электрический поезд тронулся, где-то внутри клокотнуло, ёрзнуло и испарилось душевное пространство юности, перекрутилось жгутом туалетной бумаги в кармане и умолкло на веки. И уже не будет возвращения, уже оно не возможно, запрятано, зашифровано, запаролено и забыто… Так начинают все Воздухоплаватели.
B rf;lsq ecnfd lkz tuj ytghbkj;yjuj bcgkytybz gbitncz bylbdblefkmyj b wtktyfghfdktyyj – rfr ghbujdjh rfr gtxfnm rfr lfyyjcnm jn rjnjhjq ytdjpvj;yj jnrfpfnmcz yt ghb rfrb[ j,cnjzntkmcndf[ b cvtyf[ dhtv\y ujlf b j,jhjnjd cnhtkjxyjuj xeljdbof gjdctvtcnyj yfcf;tyyjuj lkz erfpfybz dctv Djple[jgkfdfntkzv yfghfdktybz gj rjnjhjve ye;yj gjcgtifnm b,j rjkjrjk e;t jnpdexfk b nhfg gjlfy&&&
Сознательный отказ от изначального внутреннего и бытового комфорта в сторону неприкаянности, глада, сторонности и странности поступков, наблюдающих со стороны персонажей.
Первая часть благополучно окончена. И глядя в окно, слушая ритм барабанов колёс, я закрыл глаза и мысленно начертил первую букву. Ещё интуитивно. С лёгким испугом ошибки. Но тот, кто направляет мой воздушный корабль, уже разогнал ветер и пустил его в сторону зачаточных конструкций перемещения.
В народных обычаях, связанных с похоронами, можно выделить три основных этапа. Предпогребальные обрядовые действия: подготовка тела умершего к похоронам, омовение, одевание, положение в гроб, ночные бдения у гроба покойного. Погребальные обряды: вынос типа, отпевание в церкви, дорога на кладбище, прощание с умершим у могилы, погребение гроба с телом в могилу, возвращение родных и близких обратно в дом умершего.
Поминки: после похорон и доме умершего, на третий, девятый, двадцатый, сороковой дни, полгода, годовщину после смерти, с заказыванием поминальных треб в церкви, поминальными трапезами и домашними молениями по умершим. Многие предпогребальные действия, помимо практической необходимости, имеют древнее, ритуальное происхождение. Омовение имело не только гигиеническую цепь, но рассматривалось и как очистительный обряд. Магический характер омовения подчёркивался тем, что его совершала особая профессиональная категория людей - эта профессия чаще становилась уделом старых дев и старых вдовцов, уже не «имеющих греха», то есть интимных отношений с людьми противоположного пола.
Если девушка долго не выходила замуж, то её пугали тем, что она будет «обмывать покойников». Девицы, занимавшиеся «собиранием» умерших и чтением над ними Псалтири, носили тёмную одежду. За труд они получали белье и носильные вещи умершего. Если не было специалистов - омывальщиков, издавна было принято, чтобы омовение умерших производили люди, не состоявшие в родстве с умершим.
Матери не полагалось обмывать своего умершего ребёнка, так как она обязательно будет его оплакивать; а это осуждалось как отступление от веры в бессмертие души: ребёнок обретает райскую жизнь, и поэтому его смерть не должна оплакиваться. В народе сложилось поверье, что материнская слеза «жжёт ребёнка».
В настоящее время обмывание покойного совершается чаще всего в морге. Однако ещё встречаются, особенно в деревнях, старушки - обмывалки. Из старинных обычаев, связанных с этим обрядом, уже многие забыты, в частности, магические свойства предметов омовения уже мало кто помнит. Постель, в которой умер покойный, сжигали, вещи раздают после сорокового дня. В местностях богатых лесом старались делать гробы, выдолбленные из ствола дерева. Использовались разные виды деревьев, но только не осина. Гробы устилались изнутри чем-нибудь мягким. Обычай делать из гроба имитацию постели сохранился повсеместно. Мягкая обивка, покрытая белым материалом, подушка, покрывало. Прежде (да иногда и теперь) при положении умершего в гроб, принимали меры магической предосторожности. Тело брали не голыми руками, а надевали рукавицы. Избу постоянно окуривали ладаном, сор из избы не выносили, а подметали под гроб, направляя в сторону умершего.
Правила православного захоронения предусматривают класть в гроб мирянину, помимо нательного крестика, венчик на лоб и «рукописание» - написанную или напечатанную молитву, отпускающую грехи, которую вкладывают в правую руку покойника, а также свечи. Обязательно в доме завешивали зеркала сразу после того как покойный испустил дух, опасаясь появления там призрака. Но за этим обычаем скрывается не что иное, как суеверное представление – что, если покойник посмотрит в зеркало, душа его «очнётся» и не сможет попасть «на тот свет».
Смерть, согласно тому же комплексу первобытных страхов, - «не должна ни от чего отражаться, иначе принесёт несчастье другим». При одевании покойных провожающие их иногда испытывают затруднение в выборе цвета одежды, и чаще всего предпочитают тёмную для мужчин и светлую - для женщин.
Магические свойства всегда приписывались женским волосам, отчего в старину замужней женщине считалось греховным ходить простоволосой, а в церкви всем - от девочек-младенцев до старух - полагалось находиться в головном уборе (что обычно соблюдается и теперь).
Это отразилось и на погребальном костюме.
Женщин было принято хоронить в платочках: молодых – в светлых, пожилых - в темных.
Смерть молодой девушки была редким событием. Она воспринималась не только как переход в новое состояние, новую форму бытия, уже загробного, но и как особый этап этого бытия, подобный земному. Смерть молодых незамужних и неженатых людей совпадала в земной жизни с брачным возрастом, с поворотным этапом в земной жизни - браком. Это служило основанием для сопоставления и совмещения погребального обряда со свадебным.
Не только у русских, у многих народов был обычай одевать девушку, умершую в расцвете молодости, в подвенечный наряд, готовить её к погребению, как невесту на свадьбу. На похоронах умершей девушки даже имитировали свадебный обряд, пели свадебные и подвенечные песни. Как девушке, так и парню на безымянный палец правой руки надевали обручальное кольцо, между тем как женатому человеку и замужней женщине кольца не надевали. Сейчас тоже встречается обычай хоронить молодых девушек в свадебном наряде, а на их поминках пить шампанское, имитируя несостоявшуюся свадьбу.
В прошлом способ изготовления погребальной одежды подчёркивал её специфическую функцию - предназначенности преисподнему миру. Одежда была как-бы не настоящей, а лишь её заменой, не сшитой, а лишь намётанной. Её шили обязательно на руках, а не на машинке, нитку закрепляли, держали иголку от себя вперёд; иначе покойник опять придёт за кем-нибудь в свою семью. Имитацией была и обувь покойника: в кожаной обуви, как правило, не хоронили, а заменяли её матерчатой. В случаях, когда надевали сапоги, железные гвозди из них выдёргивали. В настоящее время в обычае хоронить в новой, ещё не носившейся одежде прослеживается отголосок верования, что новизна одежды умерших - синоним чистоты, безгрешности души, которая должна являться на тот свет чистой.
Многие пожилые люди заранее готовят себе «смертный наряд». Хотя сейчас, чаще всего в силу экономических причин, бывает, что хоронят и в старом - мужчин обычно в тёмном костюме, рубашке с галстуком, женщин - в платье или юбке с кофтой, как правило, светлых тонов, но использование в качестве обуви специальных тапочек - явление повсеместное.
Они входят в комплект похоронных принадлежностей (так же, как и покрывало, имитирующее саван) ритуальных бюро. Тапочки без твёрдой подошвы, как обувь, не предназначенная для носки, отражают вышесказанный обычай облачать покойного в «ненастоящую» обувь и одежду. Что касается обычая закрывать покойному глаза, то он вполне естественен. Монеты (обычно медные пятаки) кладут на веки часто даже в том случае, когда глаза покойного и так закрыты. Делается это для того, чтобы глаза не открылись впоследствии, из-за сокращения мышц. Эти монеты, кстати, полагается класть в гроб. Согласно существующим и поныне поверьям, глаза покойного должны быть закрыты, чтобы покойник не взглянул на кого-либо из членов семьи, так как тот может после этого умереть : «покойник ещё кого-то выглядывает (умер с открытыми глазами)» «покойник глядит одним глазом –высматривает другого». Есть обычай класть деньги в гроб. По всей видимости, присутствующие вообще не должны класть деньги в гроб, поскольку это может представлять именно для присутствующих определённую опасность. Особенно в том случае, если положенная кем-то монета или купюра будет заколочена в гроб и зарыта на кладбище. Если во время прощания присутствующие положат деньги поверх савана, то их перед похоронами надлежит достать и раздать на милостыню.
Если приглашённый на поминки, имеет возможность и желание оказать материальную помощь родственникам, то почему и не отдать предназначенные для этого деньги родственникам?
Совершенно необязательно бросать их в гроб. Можно около гроба, где на столике поставить такую тарелочку для денег.

Плавание — способ передвижения биологических организмов в водной среде. Плавание является движением человека по воде с помощью конечностей, как правило, без какого-либо искусственного аппарата. Плавание является видом деятельности, который может быть как развлекательным, так и полезным. Его основными целями являются приём ванн, охлаждение тела, рыбалка, отдых, физические упражнения или спортивные состязания. Плавание — способность тела удерживаться на поверхности жидкости или на определённом уровне внутри жидкости или газа. Плавание тел объясняется законом Архимеда.
«Причинами страха могут быть ситуации, являющиеся сигналом опасности. Потенциальный ущерб может быть как физическим, так и психологическим. Причиной страха может быть присутствие чего-либо угрожающего, либо отсутствие чего-то, что обеспечивает безопасность. Страх может вызываться одиночеством, незнакомыми объектами, темнотой, болью, внезапным движением. Обобщая, можно сказать, что страх возникает в результате предчувствия утраты возможности удовлетворения некоторой личной потребности. Можно бояться за другого человека, но при этом безопасность этого человека становится потребностью того, кто испытывает страх. Страх есть предчувствие утраты. Страх есть предчувствие неудовлетворения потребности. Страх есть боязнь за себя и свои потребности, поэтому направлен на себя. Страх должен отличаться от горя только по времени относительно события. Это так и есть, т.к. горе возникает после события, после утраты некоторой ценности, а страх предшествует событию, возникает в результате предчувствия утраты ценности. В наиболее общей форме можно сказать, что страх толкает человека удаляться от объекта вызвавшего эту эмоцию. Сильное воздействие эмоция страха оказывает на волевой механизм психики, ослабляя его. Испуг – ослабленный кратковременный вариант страха. Паника – состояние, связанное с крайней степенью страха. Ужас и боязнь это также варианты страха».
Само по себе, ничего и никто не появляется. Для этого нужна минимальная стремительность, пусть и незначительная, едва заметная колебательность окружающих декораций. А уж декорации создавать проще простого. Или декорации создают нас и играют нами свои замысловатые и запутанные драмы. Тарелка супа, на кухне в полузабытой деревне меняет жизнь, а любовные отношения забываются.
B hfpdt bvttn pyfxtybt nj – xnj pyfxtybz yt vj;tn bvtnm d cbke cdjtq gecnzxyjjq ytpyfxbntkmyjcnb yfghfdktyyjq yf cfvjuj ct,z – nelf dyenhm – ult njkmrj crjkmpzobt dcgjj[b gjkezkz.otujcz ,htlf – ghcnhfycndtyyfz bkk.pjhyjcnm – rfr bp n\vyjq rjvyfns ds[jlbim yf zhrbq cdtn b cnjbim jcktgyed ctreyl ytvyjuj yf gjhjut rjvyfns pf rjnjhjq cblbn hfpltnfz exbntkmybwf >kz&
Да и пусть.
Вот садишься на веранде, наливаешь прозрачной радости алкогольного напитка, вкушаешь его, запив грушевым квасом и хрястнув огуречности, и, жизнь начинает растекаться теплеющими струями, как вода наполняет бассейн, пустой, в брошенной школе, или пионерском лагере, в котором ещё несколько природных декораций назад брызгала жизнь.
Или, уставший от несистемных хождений по улицам, притулившись на лавочке аллеи, в тревожном и сладком ожидании, что вот сейчас, тут, опустятся кулисы, и часть спектакля окончится, народ двинется в буфет, шелестя губами и рассуждая банальные глупости о значимости искусства в реальной жизни.
<snm nfrjuj yt vj;tn, rjulf vj;tn ,snm nj, xnj ,snm yt vj;tn – d cfvjt ghjcnhfycndj 'rcgkbrfwbb ghjbc[jlzotuj nen b cj vyjq, yb c rtv-nj gjcnjhjyybv, yb c rtv nj, rnj kbxyj vyt yt pyfrjvv bkb to\ [e;t – yfcnjkmrj pyfrjv, xnj b here gjlfdfnm yt ghbznyj – gjnjve xnj cnjzobq yfghnbd pthrfkf eks,ftncz cfv ct,t b pfcn\ubdfz infys yfcdbcnsdftn vfhi Djple[jgkfdfntktq&
А ещё можно проснуться на чужой кровати, в одиночестве, прислушиваться к тому, что происходит внутри, придумать красивую историю продолжения ночной близости.
Но открывается дверь комнаты, тебя зовут к столу, и ты с удивлением вглядываешься в барышню, с которой уже столько лет вместе, а она по-прежнему тебя волнует и тревожит. Внутри колыхнёт меганежность, киваешь головой, и отворачиваешься, чтобы она не видела твоих слёз счастья….Но вместо этого дверь открывает твой старый, подкрашивающий волосы приятель, и ты понимаешь, каждому гостеприимству есть предел. Собираешься, торопливо благодаришь, и выходишь из жилища прочь. Даже не зная, где сегодня предстоит провести холодную осеннюю ночь – то ли у случайных знакомых, то ли в ночном автобусе, носящегося по кругу до 5 утра, то ли в парке на скамейке, то ли вскрыв тёплый туалет – внутри, или отжав замок задремать в ближнем садовом товариществе. Ведь стоит просто поменять декорации, и весь смысл меняется, или декорации задают смысл твоему бытию, наплевав на сознание и ощущение утрат.   Или не меняется. Или меняется? По-разному бывает, по-разному – как дома разные, кирпичные и высокие, красивые и деревянные.
Дом был о двух этажах, потемневший запрятанный за изросшимися кустами сирени, два входа и на каждом этаже отдельная квартира – когда-то коммунальная, а тогда уже принадлежавшая разным семьям. Чарующие сумерки сеней, когда из душного лета входишь в эту таинственную прохладу и закрываешь дверь за собой. Только свет небольшого окошка. Скрипы. Запах старого дерева, впитавший в себя концентраты прошлого, законсервированные терпкостью, чем-то волнующе знакомым и нежным.
Здесь, на первом этаже живёт девочка по имени Юля. Здесь живёт та, что гораздо приятнее игр в солдатиков из пластилина, футбольных баталий, пряток, чтения книг, напитка «Буратино», ромовых баб и долгого одуряющего валяния в ванной, под неторопливой, струящейся мелодией воды из крана. Родителей у Юли не было, и она была предоставлена своей бабушке – суровой женщине с чуть косящими глазами, преподавательницы игры на виолончели.
Ангелина Семёновна – так звали эту мистическую бабушку, которой на то время было всего сорок МИ лет, я это точно помню, потому, что был на её дне Явления.
С Юлей мы столкнулись сразу же после того, как  родители, по заведённой привычке отправили меня к родителям отца – бабушке – бесконечно доброй и домовитой и дедушке – правдолюбу, спортсмену и ответственному работнику.
Я вышел из дома, с небольшой суммой монет – билет в кинотеатр Темп стоил десять копеек, восемнадцать стоила ромовая баба и напиток «Буратино» без бутылки восемь. У билетных касс ворошилась небольшая кучка местных пацанов, страшно задиристых, отважных футболистов и невероятных вруш. Кого-то я знал, кто-то был не знаком, но у меня по нерушимой традиции шкульнули пять копеек и я, приобретя голубовато-зелёного цвета билет, отправился в Сиреневый зал. В этом кинотеатре было три зала, где одновременно шли разные фильмы – и это было так поразительно, удивительно и невероятно, что я каждый раз не переставал восхищаться неведомым мне человеком, придумавшим такой зыкинский расклад. Потому как нигде больше кинотеатра с несколькими залами я не видел.
Ах, как же долго я всё это воссоздаю.
«Уважение возникает к человеку, который обладает знаниями или умениями считающимися достойными. Определим уважение как эмоцию, возникающую к человеку, который отвечает некоторым требованиям или нормам индивида. Уважение, очевидно, направлено на другого человека. Очевидно, также, что уважение противоположно презрению по знаку. Это совпадает с тем, что презрение и неуважение рассматриваются как синонимы. Уважение противоположно самоуважению по направленности, оно мотивирует индивида к оказанию помощи и содействия человеку, обладающему ценными знаниями и умениями».
Как радостно вспоминать мелочные детали, вроде бархатных занавесей над дверьми белыми в зал, скрип откидываемых деревянных сидений, портрета Ленина на стене, отчего-то сбоку, а на противоположной гипсовый барельеф застывших в вечном движении пролетариатов, солдат, матросов и женщин.
Тусклые плафоны под потолком. Четыре люстры меланхолично покачивающихся над головами зрителей, в ожидании падения. Шелуха семечек под ногами. Коричневый дощатый пол…. Я всё это помню. И ещё тысячи мелочей.
Именно потому, что когда я выбрал свой ряд и место – на соседнем сидении сидела девочка, чуть повернувшись в мою сторону, и это была моментальная фотографическая карточка, запечатлевшая её, Юлю, затянувшая в себя весь зал, зрителей, меня, воссоздавшая декорации и начавшая управлять мной и направлять меня своими неведомыми фарватерами, проводя мимо мин и оберегая от подводных камней и банок.
«Ну что уставился?»
Девочка улыбалась так, как может улыбаться человек, предчувствуя что-то фантастически приятное, так улыбается женщина, когда её целует любимый, так радуется барышня глядя на новорождённого, так веселится девочка, видя ошалевшего от неё пацана семи лет.
«Втюрился?».
Я присел, чтобы не упасть и не крикнуть «Да».
Ни фильм, ни содержание, не отложилось в памяти, даже возвращение во двор – всё стёрто.
Следующая декорация – Двор, беседка, солнечный день, и, голос, от которого обомлел «Ты следил за мной?».
Это была та самая девочка из кинотеатра. Так и познакомились. Так я стал вхож в дом Юли, а она упорно отказывалась подниматься вместо моего обитания. Так изменилась жизнь, ощущения, вкусы, цвета, значения слов и прикосновения, застывало время и зажигались во дворе фонари, звучали голоса, как из-под толщины воды, и тело накрывалось мурашками, пальцы касались её волос, и еда не помещалась внутрь, игры перестали влечь, а запах её тела, отдающий дегтярным мылом, был цветным и искристым.
На второе лето, когда меня привезли в город счастья, я обнаружил, что деревянный дом, в котором жила Юля снесли, и вместо него строят кирпичный жилой дом для ответственных работников. Отпечаленное, изрытое воронками сердце сжималось, ноги подкашивались, поднялась температура, и я почти месяц после этого болел, слабел и чах. Уж не знаю бабушкины блины и заботы, иностранного производства лекарства, или жизненные силы – или всё вместе не позволили мне окончательно переместиться в мир снов, где Юля встречала меня на пороге квартиры, откуда доносилась печаль виолончельная и удивительный запах надежды и счастья. С того момента, как я окончательно поправился и вышел в середине июля во двор, я перестал видеть сны, я разжелал занятия спортом, мне не нравился цвет индиго, а имя Юля стало священным табу.
Nf,kbwf dc\ gjgjkyztncz b gjgjkyztncz, gjhzlrjdsq yjvth, lfns, xfcs, cfvjhjlrjdfz cdt;tcnm jnrhsnbz b ,scnhjt enjvktybt b ghbdsxyfz njcrf gj to\ yt yfcnegbditq pbvs, rjfr j;blfybt djghjcf @Rnj nfv?@ d njn cfvsq vjvtyn pdjyrjdjuj ghbrjcyjdtybz gfkmwt – pf,jnkbdjt ,ke;lfybt c ,ke;ybwtq bv\y b gjwtketd, kfcr b ytu, njhjgzotujcz ecrjkmpfybz b dcrhbrf yf ghjofybt d dblt ,tphfpkbxyjuj dcrblsdfybz ddth[ herb c pf;fnjq d rekfrt ufptnjq – rtgrjq lkz vfkzhys[ hf,jn, nfv d gjl]tplt, crjhj e;t gj ytve ghjytcen, crjhj&
Чем старше становишься, тем больше появляется всевозможных запретов. Их даже больше чем в детстве, гораздо больше, и это удивительно, потому как всё ж должно быть наоборот.
Ну да?
Да!
Да и мир взрослых намного сложнее и скучнее, плюс ещё это непонятное и удушающее влечение к барышням, чаще всего неуправляемое, отвлекающее, лишнее, постыдное и сбивающее с пути. Только выясняешь это гораздо позже, когда присев на деревянной скамеечке, в ночной майской изнеможённости жары дачной вдруг осознаёшь, сколько лет минуло, как перестал видеть сны и спать по ночам, сколько Юль мелькнуло мимо, цепляя, нанося болезненные раны и адскую боль, как окружающие декорации теперь всё больше становятся похожими на ангар для воздушного корабля, или на склеп, или на гроб, это кто как себя ощущает.
«Пренебрежением назовём эмоцию, возникающую в предчувствии того, что объект не удовлетворит некоторую нашу потребность. Если человек повёл себя неправильно, то мы, сделав из этого вывод, что он не способен дать нам то, что нужно, можем почувствовать к нему пренебрежение. Являясь предчувствием неудовлетворения объектом нашей потребности, пренебрежение отличается от гнева, который возникает после такого неудовлетворения, только по времени относительно события. Интерес направлен на объект и является предчувствием удовлетворения потребности.
Пренебрежение также направлено на объект и является предчувствием, но уже неудовлетворения потребности, поэтому должно быть противоположно интересу только по знаку. Страх является предчувствием неудовлетворения потребности. Пренебрежение также является предчувствием неудовлетворения, но, в отличие от страха, направленного на себя, направлено на объект и противоположно страху по направленности. Пренебрежение снижает внимание к объекту, как не представляющему ценности. Страх толкает человека удалиться от объекта (направленность на себя), пренебрежение толкает человека удалить объект от себя (направленность на объект)».
Единственное радостное, это то, что ты теперь являешься Воздухоплавателем, и никто и ничто уже не сможет отнять этого важного и значимого звания. Никто не сможет тебя соблазнить новыми искусами, или отвлечь, или завлечь, или развлечь. И вот тут, на ступеньках, чуть затягиваясь вкуснейшим табачным дымом, уже переносишься в минувшее, в то, что уплывает, в едва брезжащее отражение лица в стекле автобуса, последнего, тёплого и рядом, прижавшись, сидит та, с которой, ещё не ведая, тебя свяжут два года изнурительных отношений, иссушающие губы и будоражащие мозг, или что там, отвечающее за фантазии.
Kflyj,  gecnm ,eltn nfr, rfr nfr ns ,s [jntk, bk [jntk ,snf, ytnz;rjuj b ,fkrjyyjuj, jcjpyfybz yfgjkytyyjcnb c jnrk.xtybtv vscktq djpvj;yjuj bpvtytybz bpvtys bkb bpvtyxbdjcnb bpvjd, 'nfrfz ifnf.ofzcz yf kmle cnhtvzyrf c xtkjdtrjv nzyeobvecz r cfvjq dthibyt yjdjujlytq \krb lkz djlhe;tybz nthyjdjuj dtywf – pdtpls&
В Лесной школе, куда меня определили родители, фантазиям уделялось лишь то время, когда я был предоставлен сам себе, а именно – ночью. Всё остальное время сплошное контролирование, даже прогулки по кругу, отупляющие и скорее приносящие вред мыслям, чем вносящие в организм здоровье и излечение.     Да и не помню, что бы кто из «лесников» был отправлен обратно в жизнь окончательно выздоровевшим, улучшения да, случались, но возвратившись в город, все эти мучительные экзерсисы нивелировались, и всё возвращалось обратно, на круги кругов по округу. Эти запахи прошлого, переплетённые с наступившими холодами, резкие порывы ветра, небо цвета намокшей промокашки, редкие запятые прохожих, мокрые ноги, озноб. Мне нельзя болеть, нельзя простывать, нельзя чтобы текла кровь, опасно, когда болит голова и ужасно от темноты в глазах. Укрыться можно только в общественном фастфуде.
Сесть в глубине, в углу, отвинтить крышечку металлического термоса и попивать пустой кипяток, выложить разрозненные листочки на стол и заполнять их гречневыми зёрнышками букв, сваренных в слова и поданных, с заливным рагу мыслей самому себе. Утолять собственный голод немотой, вынужденной и ставшей привычной, ведь Воздухоплаватели, в большинстве своём молчаливы, если только это настоящий капитан воздушного плавания, а не подделавшийся под него очередной аферист, ловко выпрашивающий деньги, спешащий в аптеку за живительной настойкой и кичащийся своим бесправным разрешением на право называться Воздухоплавателем. Таким верить не стоит, они лживы и трусливы, они живут без стремлений и даже вовсе не умеют плавать, так, держаться на поверхности и вскоре их прибивает к берегу, к другим лже - капитанам.
Но бывают и среди них мастера плавания и истории их заплывов, порой, вполне могут составить небольшую печальную страницу текста в рубрике «Я плыву».
Рыба Сом плавал в далёкой африканской реке и мечтал о нежности. Суровые природные условия нежности не давали, и Сом рос в мутной воде, ускользая от ленивых рыбаков и избегая мелководья. Однажды юного Сома  захватили в плен, и после долгих мучительных путешествий, он оказался в небольшом бассейновом плену. И тут начала сбываться его мечта – детские руки его ласкали и гладили, кормили и почёсывали. А по вечерам, когда холодало Рыбе Сом, включали специальную лампу, под которой он грел свой растущий в неге организм. Вскоре, когда Рыба Сом, окончательно стал ручным и привык к ежедневному вниманию, в воздухе тревожно дыхнуло переменами. Рыба Сом научился понимать человеческую речь. И вот он услышал разговор Взрослых о том, что бассейновый плен стал слишком мал, еды Рыба Сом стал, есть больше, и вообще – надо из него сделать продукт питания в виде запечения на углях в ближайший Новый Год. От таких слов Рыба Сом закручинился и начал внутренне готовиться к неминуемой переходности в небесный рыбный рай. Потому, что известно, что все рыбы, погибшие в виде продукта питания – попадают в рыбий рай. Спустя несколько кормёжек Рыба Сом услышал, как возле бассейнового плена остановился грузовичок, а чуть позже, тело Рыбы Сома перенесли внутрь и увезли прочь – это дети меня спасают, благодарно подумал Сом. И был прав в своей африканской догадке. Так Рыба Сом оказался в зверином питомнике, куда свозят всех лишённых крова, ласки и частей организма не человеческих существ. Но видимо смотрители знали, о том, что было уготовано Сому, и продолжали его кормить с рук, гладить и включать лампу, в то же время, подыскивая ему новых Друзей.
Однако все, услышав: Кому нужен ручной сом? – сразу хотели его отправить в рыбий рай. И только узнав о его странной судьбе и привычках, меланхолично подавляли в себе питательные рефлексы, и застенчиво улыбаясь, отрицательно качали головой…. Так и живёт Рыба Сом, осуществивший свою мечту о ласке в далёком зверином приюте,  продолжая расти и, вздыхая под ласковыми струями электрического тепла…
Самоучитель плавания ещё не издан, ещё не окончен. Хотя, как  мне кажется, подкашливая и грея руки о чашку кипятка, вытянув ноги и чуть подрёмывая, это произведение никогда не будет издано, потому что всё новые и новые плавуны выходят на свою дорожку, отгоняя старых и немощных, или провожая взглядом тех, кто, нырнув, уже не всплывёт. Они сменяют друг друга, не зависимо от возраста и стран, времён года и олимпиад, ночных снегопадов и редкой возможности забыться. Забыть. Забыться. Заплыть.
Надо ли говорить, что после того, как родители, преисполненные заботой и тревогой отдали меня в Лесную школу для укрепления здоровья, сразу же и начался мой заплыв. Я встал у края бортика, обернулся назад, на небольшое скопление лет за спиной и с молчаливым стоном «Юля» повалился в темноту воды. В туда, в глубину, в плавание, тогда ещё не понимая, что теперь это и есть моя стихия, моя среда пребывания, питания, обитания, стремления, желания, надо плыть, плыть, плыть и всё. Дальше, уж как повезёт. И чередующиеся после Лесной школы больницы, профилактории, здравницы, лечебницы, курорты, лечения – всё это гребки, взмахи окрепших рук и ослабевшего сердца.
Я был в этих местах, я был там, и мне было печально, а теперь я ухожу, но помню о тех, кто был рядом со мной, я помню вас. И от этого сердце моё наполняется слезами тоски. Я буду вас вспоминать, но мне пора уходить. Да мне пора уходить, уплывать, улетать.
Помните и вы, те, кто остались, что где-то в месте, где пахнет фиалками, летают воздушные корабли, ходят электрические поезда, есть тот, в чьём сердце вы сохранились, прощайте ж, прощайте мои милые и любимые, мне пора…
Если двигаться всё время прямо, то это, при известной доле наблюдательности, сразу бросается в глаза. Сразу. И те, кто внимательно и заботливо отслеживают движение, понимают, что-то не так, произошёл какой-то сбой, нарушение связей, выскочил болт, и возможно, в скором времени, не смотря на внимательность, осторожность и заботу может произойти срыв. Если он уже не произошёл, если уже не случилось. Непоправимое. Ведь это, только, кажется, что всё можно исправить, и вновь наладить отношения. Нет, это совсем не так, и невыученный урок, там, у доски не явится в виде чуда в голову, а потерянная на старте скорость, или неудачный вход в воду вряд ли приведёт к победе.
Отчего непременно нужно быть первым? А если я не хочу? А если я не желаю участвовать в этих забегах, смотрах, фестивалях, соревнованиях, конкурсах…. Это ж унизительно. Ну, выяснится, сегодня, что некто по имени такому-то стал (а) первым, и что? А если это дело случая, необычной судороги у второго (ой), или нелепых, внезапных мыслей о суициде у третьего (ой), или ещё страннее – тот, кто должен стать первым (ой) стал всего сошедшим (ей) с дистанции стремления, сдвинулся (ась) в сторону, на лесную поляну и теперь ловит бабочек?… Как же теперь жить остальным? Как им смотреть в собственное отражение, осознавая, что все чаяния и отрешения оказались не нужными, не повлияли в один нужный момент на нужность победы? Или это не победа, а злая гримаса рока, поиздержавшаяся планида не вовремя отхлебнула нектара из сосуда случая. Поэтому стоит ли двигаться прямо, когда за тобой следят? Стоит ли? Не лучше ли слиться с другими, вяло текущими потоками, покачиваться уточкой над закрытой пробкой дыркой в чугунной ванной, плескаться беззаботно, наслаждаться сиюминутной осознанностью своей нужности и значительности. Пусть ненадолго, пусть потом снова в кучу других влажных и сварливых игрушек, в темноту ванной комнаты, в закрытую дверь, в стоны труб водяного отопления, в перебежки осыпающейся штукатурки, в капель из крана, в запах сырости, грязной одежды, парфюмерии, краски, в совокупность ужаса ванной комнаты.
Ye djn ;t jyf cjdctv d dsnzyenjq herb hfccnjzybb – rjks,fntkmyfz ghjphfxyjcnm xthtp yt\ dblyttncz dcz kbytqyjcnm celm,s xeueyyjq dfyys – dsgbcfyyfz ldb;tybzvb xtkjdtxtcrb[ celt, r t\ ghbrjcyjdtyb,&
Я открываю дверь ванной комнаты, места упокоения и наслаждения, включаю воду и кидаю на дно свою любимую игрушку чёрную уточку. Это подсадка для охоты, такие уточки пускают в воду, что бы приманить доверчивых и живых птиц. Я живой и я опускаюсь в воду. Теперь только успеть закрыть глаза до того момента, когда уточка поплывёт ко мне, покачиваясь, немо, неотвратимо, ближе…ещё ближе… Щемит мелодия падающей из крана воды тёплой, тело укрыто ашдвао, подогрето. Теперь можно  уменьшаться, съёживаться. Дверь закрыта, в квартире никого нет. Дом давно расселён, а город перестал существовать уже много лет назад, в тот самый момент, когда встав на ступеньку вагона, я совершил акт отплывания. Ещё меньше, ещё, я уменьшаюсь, крепну, меняюсь и плыву…плыву… Вот так, со стороны – жук плавунец в брошенном доме в дальней квартире, в ванной комнате дрыгается в ржавой воде, а рядом дырявая надувная утка, точнее её облик без цвета, лежит на боку и в дырку видно копошащихся внутри маленьких жучков-плавунцов…
И воет сирена, и еле слышный свист и по дому проходит судорога, и баба снова раскачивается и ударяет в стену, круша и ломая,  снося и уничтожая то воспоминание, то плавание, тот миг…  Не передвигаться изумительно плавно, а отрешённо повернуться на бок, лицом к стене, к обоям чужим, в чуждом месте, в дальности от города, но тоже в городе, переплести пальцы, зажмуриться в ожидании прикосновения, которого ты точно знаешь, не будет, не произойдёт, не случится. Выдохнешь воздух внутри воды, выныриваешь в полудрёмности ночной глади, и вновь рябью покрывая пространство волн, ныряешь, изгибаешься, машешь руками, от обоев отталкиваешь и заплываешь на середину водяной глади. Замрёшь. Вверх глянешь на облака, еле движущиеся вдоль дыряво-звёздного неба. Мне всегда казалось, да и сейчас кажется, что звёзды – это маленькие дырочки на огромном покрывале, и сквозь них пролетают лучики света, того неведомого, что скрывается за покровом и отражается в воде, если смотреть на неё, если смотреть. А если не смотреть – а просто шагнуть на лёд? И ничего, что он подтаявший и можно провалиться, это только придаёт остроты. Это сам себе доказываешь, что застывшую речку надо перейти. Хотя кому надо? – не понятно.
J[ e; 'nb ytj;blfyyst ghjzdktybz dszdktybz b dkbdktybz – jn dktx\yyjcnb r djdktxtyb. Dktxtybz d kx,  ye lf, nfr b ,skj – d- b yt ,jktt – ghjcnjt ghtlkj;tybt, ybrjbv j,hfpjv yt cdpfyyjt bkb ghbdzpfyyjtv f lf;t cjdctv hfp,fkjdfyyjt b jngeotyyjt yf cdj,jle yfctrjvjt, ktnzottv gfhzottv b c ghjnz;ysv iktgrjv ue, dsgecrftim zpsr, xnj ,s d xthtp ctreylyjcnm , cukjnyed djple[f pfgf[f c jnjhgm. Jnghzyenm jn cntrkzyyjuj ntkfv to\ gtcjxyjuj, yj xenm gjp;t j,zpfntkmyj gjzdbditujcz&
И бредёшь, пытаешься оглядеть, что впереди и не знаешь, что на том берегу, и что ты просто утонешь, уйдёшь под лёд и тебя не найдут, хоть ты трижды будешь уметь плавать. Затянет и утащит течение туда, вдаль, к ДОКу, под впаянные в лёд брёвна, а глупые сонные рыбы будут медленно столоваться неожиданной подкормкой, а тело набирать влагу и пухнуть… Хотя какая уже будет разница?
Запах снега мокрого, льда прошибающегося, шарфа влажного от дыхания и сигареты.
Вот и середина. Ложусь на спину. Смотрю вверх. Улыбаюсь. Курю. И засыпаю, быстро и ненадолго, но засыпаю, а когда открываю глаза, уже все заправили кровати, и дежурный воспитатель с укором смотрит на меня, подавляя в себе ненависть кожной улыбкой, и приглашает руками – знаками, как в немом кино – вставай! Я встаю и выхожу на улицу, где надо делать лечебную гимнастику, под музыку, махать частями тела и тем самым улучшать здоровье, как это делают все ученики Лесной школы, старшие классы включительно.
Когда-то, в самом начале, сюда привозили на полгода, занятия и опыты над нами проводились на открытом воздухе и от этого, даже когда было тепло и солнце грело, внутри оставался озноб. Но это было только в начале, а потом стали отпускать только на каникулы, потом только на лето, а ещё потом и вовсе стали жить безвылазно. Слабых и больных становилось всё меньше, а странных и загадочных детей всё больше и больше. Я только недавно задумался о том, что, по сути, Лесная школа была местом сбора будущих Воздухоплавателей. Иногда их можно встретить в городах, они, конечно пытаются выглядеть ни как Воздухоплаватели, но стоит чуть понаблюдать за ними и сразу становится ясно, кто они, и можно с точностью утверждать, что кто-то из них был учеником Лесной школы.
Мы сгребали опавшую листву в кучи, через равные промежутки, вдоль аллеи из деревьев дубов. Когда-то, невероятно давно тут находилось чьё-то поместье, а теперь в главном  доме находимся мы, в пристройках столовая, бассейн, баня, а с другой стороны, в глубине чуть запущенного сада, там, у пруда с небольшим пляжем жили учителя, врачи, водитель и другие люди. Число я их не помню, но совсем мало, как и нас было мало – человек 40-50, не больше. Да и откуда больше, мы были не обычные дети у родителей обычных, а отчего так получилось, никто из взрослых ответить не мог и потому, задавать такие вопросы было не прилично.
Неприлично трогать пальцем своего кукушонка или кукушку, им же изучать нос, плеваться, весело или грустно пукать, кричать, стремительно бегать или отказываться от таблеток и опытов, а также считалось плохо, если не выполнялась посильная физическая работа. Вот собирать листья в кучи считалось посильной физической нагрузкой.
А потом воспитатель Икар опалял кучи огнём, они начинали дымить и мы стояли не в далёко и наслаждались этим запахом, а может кому-то и не нравилось, то тогда они уходили от этого дурманящего аромата,  но я оставался и уплывал, закрыв глаза, растворялся вместе с дымом в воздухе.
Даже сейчас, стоит только в необозримо – обозримом пространстве декораций появиться этому аромату и я останавливаюсь как вкопанный.
Закрываю глаза, теряю волю и силы, оседаю и иногда падаю на ближайшую скамейку или лавочку и погружаюсь, как погружался в дырчатое небо на середине реки, которая на поверку оказывалась просто большим прудом чуть на искоса и подальше от главного здания Лесной школы, зимой, в её конце, когда только воспоминание о чадящей листве и заставило подняться и двинутся дальше, к окормке парка, и ещё дальше в сторону железнодорожной ветки, плавной дугой огибающей и устремлённой в город, до которого ещё предстояло добраться, спустя множество часов и дней. И так длилось несколько дней бесподобного наслаждения сбора листьев и их превращения в ладан, одуряющий и блаженный.
«Восхищаться можно чьим-то поступком, внешностью, произведением искусства. Определим восхищение как эмоцию, возникающую в результате соответствия объекта некоторым общественным, эстетическим, моральным или любым другим нормам. Восхищение направлено на выделение достойного объекта среди прочих и направлено на объект. Таким образом, восхищение противоположно отвращению по знаку, отличается от гордости только по направленности. Гордость направлена на себя, восхищение на объект». 
А потом наступала пора картошки. Её привозили, ещё сырую, с комьями земли, высыпали на землю и разравнивали, чтобы солнечные лучи обсушили, обогрели, а после, засыпали в мешки, уносили в овощехранилище и готовили из неё и других продуктов питания  еду. Но мы бессовестно крали во время сушки картошку. Незаметно ускользали из-под наблюдения в сторону бывших конюшен с просевшим потолком и пекли её в жаре костра, для которого собирались самые сухие щепки и ветки, а иногда в ход шли страницы тетрадей, учебников, куски ящиков, исчезнувших от кухонного помещения и прочего горючего материала. Чёрная дымящаяся головёшка, насаженная на прутик выпускает дыхание, из разлома, круто солишь, и, обжигаясь, откусываешь томительную желтоватую нежность, пришлёпывая губами и дуя ветром внутреннего воздуха на это прекраснейшее творение природы и огня стихии.
Сам процесс поедания жареной картошки довольно быстр, ведь в любой момент могут хватиться, обнаружить, отобрать, наказать, а наказание – мыть туалет можно пережить, только когда дежуришь по школе, а когда это наказательно – то переживаешь труднее, со слезами, вздохами, бормотанием и нарушением равновесия. С равновесием, конечно и без того проблемы бывают, точнее почти постоянно, но взрослые говорят, что это пройдёт и организм стабилизируется. Но вот ведь, и сейчас, видимо он до конца не сработал потому, как я теряю равновесие и падаю в траву.
B rfr ;t ghtrgfcyj 'nj hfgblyjt elbdktybt jn nthzybz hfdyjdtcbz – vt;le ,fkfycbhe.obv ifujv b gjcktlybv gjlcrjkmpjv yjub – cyfxfkf pf,fdyj – pfntv otvzot vuyjdtyyj ,jkmyj b elbdbntkmyjcnm jn njuj xnj yjuf ckjvftncz – yj yt ctqxfc – yb nen – xenm lfkmit gj dhtvyyjq irfkt – d vjvtyn yfb,jkmitq ytye;yjcnb b nhjufntkmyjuj joeotybz  ytghbznyjcntq gjcktle.ob[ cktljv – bkb ghbznyjcntq?
Вот лежишь в этой траве-мураве, букашки ползают, насекомые разные, стебельки, травинки, переплетение, цветастость, тени, колыхание – своя декорация, своя жизнь, почти не известная, не касательная, не проявленная, пока вот так, не рухнешь, и не откроешь глаза, что бы увиденное вошло внутрь, проникло, прилипло, испачкало, поселилось, прикоснулось. И  сам касаешься, пусть косвенно, ненадолго, не причастно, мелькнёшь несколькими моментами и вновь возвращаешься в свой привычный мир, где свои отражения, свои движения, законы и своя томительная тишина, в ожидании звонка телефонного, а он не звонит чего-то, молчит и лежит в кармане, почти забытый и тихий.
Стоит ли такое значение предавать обычному переносному телефону, который есть теперь почти у каждого, а у некоторых каждых даже не один, а сразу несколько телефонов и они звонят, и каждые и некоторые – не боятся, а даже, скажу с уверенностью, ждут этих разных звонков, живут и дышат ими. И барышни разных форм и возрастов, тоже держат при себе переносные телефонные аппараты, и тоже говорят по ним, отправляют тексты и фотографируют всё что увидят, но и им звонят, хотя чаще, конечно, звонят они. И не боятся, или боятся, и ловко скрывают это, внося нежелательного звонаря в «чёрный список», ограничивая доступ, запрещая видеться. И что уж двигает такими женщинами? Что их мает? Что колготит?
«Вина возникает при неправильном действии. Поведение, которое вызывает вину, нарушает моральный, этический или религиозный кодексы. Обычно люди чувствуют вину, когда осознают, что нарушили правило или переступили границы своих собственных убеждений. Они могут чувствовать вину за отказ от принятия на себя ответственности. Исходя из этого, дадим такое определение. Вина это эмоция, возникающая в результате нарушения собственных правил, убеждений, за выполнение которых человек принял на себя ответственность. Ответственность здесь понимается, как готовность пожертвовать чем-то (может быть, в психологическом плане) в случае невыполнения этих правил. Если речь идёт о выполнении общественных норм, то, принимая на себя ответственность за их выполнение, человек делает их своими личными нормами, что сводится к описанному выше. Вина возникает после невыполнения личных норм. Вина влечёт такие реакции, как раскаяние, осуждение самого себя, и понижение самооценки. Обобщая можно сказать, что вина направлена на прекращение неправильного действия, т.е. направлена на себя. Если человек совершает действие, не совпадающее с его представлением о правильном, моральном и т.п. действии, то у него возникает когнитивный диссонанс между этими двумя знаниями. Диссонанс возникает только при наличии ответственности человека за свои действия. Но ответственность это и обязательная составная часть вины. Обязательное наличие ответственности в диссонансе и в эмоции вины даёт автору возможность считать, что вина является разновидностью диссонанса».
И не звонить, я и не звоню, и не смей, я и не думал, только попробуй, да не буду, я тебе покажу, я всё понял, ты у меня попляшешь, может быть, сволочь – знай без тебя лучше у меня полный холодильник и я спокойно прихожу домой, я рад, у меня есть мужчина и мне нужны деньги, у меня нет, мог бы хоть копейку детям прислать, у меня нет денег, значит, детей ты не увидишь, почему, потому, как скажешь, и забудь мой номер телефона подонок…
Вот я и боюсь, когда звонит телефонный переносной аппарат, когда он оживает, а на мини-мониторе возникает имя, то самое имя из детства, имя девочки, исчезновение которой так фатально-моргательно привело меня в Лесную школу, а потом уже изменить было ничего нельзя… Или «льзя»?
«Симпатия это эмоция, возникающая к другому человеку и выражающаяся в притяжении к нему, в желании сделать для него что-то хорошее. В многочисленных экспериментах установлено, что притяжение возникает, как правило, при наличии у людей некоторых одинаковых черт. Этот факт даёт основание определить симпатию как эмоцию, возникающую к объекту в результате предчувствия того, что объект будет удовлетворять некоторым требованиям индивида, т.е. обладать чертами сходными с его собственными или с его идеалом. Антипатия противоположна симпатии по знаку и возникает в результате предчувствия несоответствия требованиям индивида. Из определения ясно, что симпатия должна находиться в левой, задней, верхней вершине. Симпатия должна отличаться от уважения только по времени относительно события. Действительно, симпатия возникает в результате предчувствия соответствия личным требованиям, уважение же возникает после факта установления такого соответствия. Аналогично, антипатия отличается от презрения только по времени относительно события. Симпатия повышает внимание к человеку, антипатия понижает его. Эмоции, возникающие в результате соответствия-несоответствия чьим-то или общественным стандартам, нормам, правилам».
Думаю, нет, не надо что бы телефонный аппарат оживал, тем более что я себя обезопасил, выключил, вынул аккумулятор и положил в рюкзак за спиной все части в разные  места, так что позвонить и сообщить мне, что рейс воздушного корабля откладывается, будет не возможно. С той же целью, чтобы не прочитать послание, я не ношу очки и тексты афиш и объявлений размываются в мутное пятно, как и лица, они похожи один на другой, в такой размытости, когда глаза открываешь в воде, можно перепутать даже барышень и мужчин. А потому, определять пол, можно только по голосу. И понятие красоты, без очков исчезает, нивелируется, растворяется, стирается и становится не важным, чушью, глупой фантазией больного мозга и воображения, но всё это только если не носить очков. Очки вновь контрасят мир, разделяют на пол, создают уродство и красоту и в конечном итоге заставляют делать выбор между и между. А как можно выбрать, если только стоит снять очки, весь этот выбор становится смехотворной шуткой пьяного клоуна в буфете пристанционном?    Сейчас почти не осталось старых, добрых пристанционных буфетов, или старых дач с мезонинами, или променада барышень в длинных платьях под зонтиками и звуки оркестра, доносящиеся едва чарующе, или вечерних сидений на скамейке, у пруда, на изгибистой лавочке.
B e;t gthtgtjkytyysq ghtlxedcndbtv [jkjlzotuj yjub cytuf dscnegftim dtkbxfdj b rhfcbdj r d[jlzotq ldthb, ktujymrj njkrftim d cgbye t\ lthtdzyxfne. Xfcnm yt pfvryenjq gjkjdbysv d enjgktyyjcnm gjlcvfnhbdf.otujcz ukfprf – b ukzlbim, cvjnhbim – rnj nfv vj;tn ,snmv pfhfytt pyfz – ybrjuj&&&&
Ах, милая моя Юлия, шепчет невысокого роста мужчина, целует руку черновласке с чуть раскосыми глазами и они поднимаются, и фланируют под почти оранжевой луной, в сторону виднеющегося огоньками дома, который они сняли для себя и своих детей, и где скоро произойдёт непоправимое. Ужасное и страшное. Но лучше оставить эту печальную картину, задвинуть в запасник памяти, тем более воспоминания эти приносят с собой головную боль, страшную, тупую головную боль, и кажется, что сейчас мозг взорвётся, и ничто и никто не поможет, не может, не помогает, не хочет, всем всё равно, и он молчат, или просто отнекиваются, вот так просто вычёркивают тебя из жизни милые и замечательные люди.
«Все исследователи сходятся на том, что удивление возникает при встрече человека с новым объектом. Но одной новизны недостаточно. К чувству неожиданности должно присоединиться «сознание трудности примирить новое явление с теми представлениями, которые уже есть у человека». Исходя из этого, определим удивление как эмоцию, возникающую в результате установления факта не совпадения новой информации с уже имеющейся».
Ведь совсем недавно, когда всё было хорошо, и не так болела голова, они звонили, приезжали в гости, интересовались и даже приглашали посетить, но это словно в другой жизни, только и остаётся, что раскачиваться, обхватив голову руками, стараясь удержать её, что бы не лопнула, чтобы не вытек ты сам через мысли и боли свои и да воздаётся мне за жите моея и прошлое….
Да только так. И никак иначе, и не надо никого, что, оказывается, стоят люди, можно узнать сразу, в течение буквально нескольких телефонных звонков. Несколько номеров – несколько голосов и пустеет список в телефонной книге. Поднимается ветер, и плывут облака, и холодает, и ты стоишь один, в растерянности и недоумении.
Ещё пульсирует головная боль, ещё на одежде следы травы в которую ты упал, а на руках след ото льда на озере, а ноздри щекочет запах жжёной листвы, и мир расплывчат и не ясен, и словно на себя смотришь сидя на лавочке бульварной: вот стоит некто, шёл, шёл себе с рюкзаком и в шортах, курил.
Ещё что?
Ещё не совсем точно можно определить его возраст.
У людей с не ярко выраженной психикой возраст как бы застревает под кожей, гравитация выдавливает, конечно, мешки под глазами и оплывы щёк, календарные сквозняки бороздят морщинки на пространстве головы над бровями….
Ну и итог далее: сижу, смотрю, как кто-то внезапно встал. А чего встал, зачем? Но точно этого типа я где-то видел. Кого-то он мне напоминает, и даже когда, через несколько минут, очнувшись, придя в себя, вернувшись, кто-то, продолжив движение, скрывается в бульварной дали, я, закурив, протерев стёкла очков, просматриваю список телефонной книги и вспоминаю этого кто-то. Вот же он, заянтарен и пришпилен буквами в списке, а ну, наберу, и нажимаю вызов.
Проводы усопших. Комплекс обрядов этого этапа (вынос тела, отпевание в храме, похоронная процессия на кладбище, захоронение возвращение родственников умершего в дом) многофункционален. Он включает как исполнение христианских требований, так и серию предохранительных магических действий, основанных на страхе перед умершим.
К первым относятся чтение и моления «на исход души». Хотя теперь в городе чаще всего стараются в день смерти перевезти усопшего в морг, в православных семьях, а небольших городах и деревнях, где нет моргов, сохраняется традиция ночного бдения около покойника. В тех случаях, когда не приглашается священник, Псалтирь или другие священные книги читаются верующими мирянами. Зачастую даже бывает, что ночные бдения старушек возле умерших ровесниц не сопровождаются чтением христианских текстов, а проходят в самых обычных воспоминаниях или беседах – «я посидела у гроба, и у меня посидят».
Поныне устойчиво сохраняется такая деталь похоронного ритуала: сразу после смерти на полочку к иконам или на окно ставят стакан воды, накрытый куском хлеба. На поминальном обеде подобным образом оставляют рюмку водки, накрытую куском хлеба, и иногда этот символический прибор ставится у символического места покойного за столом или перед фотографией. Наиболее типичное объяснение этого – «душа находится до 40 дней дома». Один из элементов домашнего траурного ритуала - зажжение свечей в изголовье покойного, их прикрепляют к углам гроба, ставят в стакан на стопе, а перед иконами - лампады.
В настоящее время точные сроки выноса тела, отпевания, похорон, согласные с церковными правилами, соблюдаются редко, и священнослужители, совершающие заупокойные требы, обычно не настаивают на точности.
В народе же бытует мнение, что раньше двенадцати часов и позже захода солнца выносить покойного из дому нельзя.
К мерам, оберегающим живых, следует отнести обычай выносить тело из дома ногами вперёд, стараясь не задеть за порог и косяки двери, чтобы предотвратить возвращение покойника по своему следу.
При выносе тела умершего из дома в народе было принято громко плакать, открыто выряжая своё горе причитаниями. В них показывалась общественная оценка жизни покойного, проявлялась его репутация. Над гробом причитали не только близкие родственники покойного, но и соседи. Если родственницы не плакали, соседи брали под сомнение чувство привязанности родных к умершему. В плачах имело место воздействие на общественное мнение в отношении живых. «Вытье» считалось данью уважения и любви к покойнику. По числу воющих женщин (не родственниц) можно было определить, каковы были отношения умершего с соседями. Матери не должны были плакать по умершим детям. В народных рассказах в наглядных образах рисовалась скорбная участь на том свете умерших детей, оплаканных матерями: умершие дети изображались или в отяжелевших от материнских слез одеждах, или сидящими в болоте, или носящими в тяжёлых вёдрах изливаемые матерью слезы. Порядок организации и следования похоронной процессии в основном однотипен. Похоронное шествие, возглавлял несущий распятие или икону, обрамлённую рушником. Затем следовали один или два человека с крышкой гроба на голове, за ними - духовенство. Две-три пары мужчин несли гроб, за которым шли близкие родственники. Траурную процессию замыкали соседи, знакомые, любопытные. Интересно, что обычай нести гроб на руках сравнительно поздний. В русских деревнях ещё в прошлом веке из суеверных соображений переносить гроб часто старались в рукавицах, на полотенцах, на жердях, на носилках. На современных похоронах иногда выполняется запрет - обычай не разрешает детям (сыновьям) нести гроб с телом родителей и закапывать могилу. В прошлом запрет был обусловлен боязнью очередной жертвы в семье, страхом перед магической способностью умершего увести за собой в могилу кровного родственника. В настоящее время гроб чаще несут товарищи по работе, дальние родственники как можно дольше в знак уважения к памяти безвозвратно ушедшего человека.
Состав современного траурного шествия обычно таков: вначале несут венки, потом крышку гроба - узкой частью вперёд, гроб с покойником. За гробом первыми идут родные, близкие, затем все провожающие. По дороге обычно разбрасывают веточки ели, как символ вечной жизни, наступать на них считалось опасным. Устоявшийся гражданский ритуал похорон определяет и состав похоронного шествия с элементами, невозможными в прошлом ритуале: траурная музыка духового оркестра, несение в шествии портрета покойного в чёрной рамке, несение подушечек с орденами и медалями, прощальные речи.
Интересно отметить, что в наши дни часто встречается причудливое смешение гражданского ритуала с церковным. Например, установление на могиле одновременно и православного креста, и портрета умершего человека.

Дух - невещественное начало, существо, наделённое волей, способностью воспринимать предметы и различными сверхъестественными способностями и возможностями, при этом само остающееся почти всегда недоступным для восприятия, настроение и состояние человека, запах или ощущение запаха.
«Надежда это ожидание достижения цели. Надеяться можно на удовлетворение своей потребности и на избегание неприятных последствий. Надежда возникает в результате предчувствия удовлетворения личной потребности. Надежда есть предчувствие удовлетворения личной потребности, при этом способ и источник удовлетворения может быть самым разным. Надеяться можно даже в ситуации, когда нет никаких реальных предпосылок для надежды. Это служит основанием считать, что надежда направлена на себя, а не на внешний объект. Итак, надежда противоположна страху по знаку. Действительно, если мы предчувствуем удовлетворение личной потребности, то испытываем надежду, если предчувствуем неудовлетворение, то испытываем страх. Надежда толкает человека оставаться рядом с объектом её вызвавшим, приближаться к нему. В отличие от страха, ослабляющего волю, эмоция надежды волю усиливает. В результате удовлетворения потребности возникает радость, поэтому можно сказать, что надежда есть предчувствие радости, и отличается от неё только по времени относительно события».
Голос – слушаешь и представляешь говорящего, что он сейчас, в этот момент делает – сидит, лежит, ест, двигается, что вокруг него за декорации. Если приглушить звук, то это как журчание, особенно, если изредка произносить бессвязные междометия или отдельные буквы. Ведь чаще всего, звонящему, важнее выговориться, или выслушиться, или просто обозначить своё существование – обычный дух, бестелесная вибрация воздуха в ухе, так. Но есть и голоса, которые нравится слушать, и мурашковое тело изнывает в неге от этих произносимых слов, которых смысл, едва улавливаешь, но наслаждение не исчезает, а наоборот, втягивает в себя, пока говорящий голос, в какой-то момент не меняется, и проявляются значения слов, составленных в предложения.
И отвечаешь: «Юля, я слушаю, я не молчу, я наслаждаюсь звуком твоего голоса, ты же знаешь, я говорил об этом, продолжай, дай мне ещё немного попарить, получить малую толику наслаждения, мимолётного и бестелесного, такого забытого, как в парикмахерской, когда, будучи маленьким, подкладывали деревянный ящик, что бы было отражение в зеркале, включали волособрительную машинку и она скользила по голове, скользила.
А потом, уже позже, так скользили пальцы девочки из деревянного дома, когда мы убегали под яблони, в глубине заднего двора, туда, к забору, где было наше тайное убежище, продавленный диван под навесом из досок и старого рубероида и шифера, где хранились запасы продуктов, бутылки с газированной водой «Буратино» и где девочка гладила мне голову, положив её на колени свои и сердце гулко стучало во всём теле.
Да, я слушаю, прости, связь плохая, всё виновата в этом связь, ни наша с тобой, тайная, ни эта, выдуманная мной, а связь между нашими телефонами, твоим, в дальней стране, и моим, разобранным на части и лежащим за спиной, в рюкзачном мешке, среди других нужных для воздухоплавания предметов. А ведь их не так много, как может показаться, но каждый предмет или вещь тянет за собой невидимую другим картину, фото запечатление, прошлое воспоминание, бытность минувшего.
Z nfywe. Gjl kbcnjgfljv djcgjvbyfybq yf jnlfk\yyjq xfcnb cjpyfybz, dsgbd ve;crjq djls, drecbd k.,db b gjpyfd lsvxfne. Hfccsgxfnjcnm nbifqib[ ckjd-ojgjnzob[cz d hzljcnb  d ,kbpjcnb d vbut ldb;tybz, gjl 'ne jhfy;tde. Keye crkjybdie.cz r euke pf,hjityyjuj rhfz ujhjlcrjuj gfhrfv vbkjuj, cnfhjuj, ltncrjuj gfvznkbdjuj&
Вот свитер – он принадлежал Юле. Именно в нём она ходила по тесной комнатке между диваном и стеной, дымя сигаретой, источая невероятное томление в каждой части тела и я любовался ей, когда она, снимала его, натягивала одеяло и прижималась ко мне, а потом, после того, засыпала, уткнувшись лицом в спину, а я чувствовал это дыхание между лопаток, мурашился и смотрел на свитер, висящий на стуле. Теперь он со мной, и я его надену, если станет прохладно, и её тепло, впитанное в ткань перейдёт в меня, обогреет и успокоит, хотя она и сказала, что бы я забыл номер её телефона, а детям запретила видеться со мной, может и правильно, кому нужен отец Воздухоплаватель?
Смена белья и носок – носки путешествий и командировок, бельё разъездов и гостеваний с ночёвками, по разным городам и странам, по временам года и датам календаря, от Сибири до Европы, и конечно между. Они сохранили ещё малость впаянной двигательности, ту рассыпчатость   и угольную пыль кострища, камни восхождения и гравий дорожек, резиновую ковровость машин и трогательную шелковистость лесных посиделок у костра, с жареным мясом и спиртными напитками. Они необходимы каждому, кто собирается исчезнуть, потерять свою материю, и, объединившись с мыслями, воспарить в невероятной ласковости. Они просто помогают не простывать и быть чистым и опрятным среди других воздухоплавателей, хотя некоторые, особенно отчаянные не имеют этого чудесного набора белья и носок. Ботинки изящны и удобны, такая красота не возможная и в них можно ходить до самой зимы, а если зима тёплая и тёплый носок, то и тогда, когда снежит и задувает ветреный хулиган. Их покупали тогда ж, в такую погоду, когда ещё было совместно и не понятно, когда можно было тратить деньги не только на продукты питания, но и на носи тельные вещи, и ты говорила, что они очень красивые, а я думал, как здорово, что тебе нравятся хотя бы мои ботинки и целовал благодарно руку в ладонь.  Ты морщилась и отнимала ладонь с поцелуем и прятала в карман, уже тогда зная, что исчезнешь и тем самым вернёшь меня на мой путь, предназначенный давным-давно, предписанный, вчерченный, выжженный на теле и отмеченный в глазу особым знаком, и в этих глазах сейчас, если внимательно присмотреться, можно увидеть именно эти ботинки. Как их сразу же выбрал, в один момент, как только увидел, и потом, почти не носил, ожидая момента погружения в воздух, в плавание, в стремительный лёт уходящей осени, когда поскользнувшись, подвернулась нога и кость хрустнула в двух местах.
Обездвижив на несколько месяцев, я сидел один, и тебе было плевать на меня, как и мне было плевать на себя в тот день, когда дом опустел, вещи собраны, а в рюкзак легла пара ботинок.   Футболки, кепка, носовой платок, полотенце, пепельница, зажигалка, две ручки, блокнот, тетрадь, складной нож, что ещё? Термос железный, ложка, шлёпанцы, зубная щётка, зубной порошок, мыло, аккумуляторная бритва, ветровка ярко оранжевого цвета, наручные часы «Командирские», переносной телефон, обо всех этих предметах позже, ни всё. Набор их вовсе не случаен, они тщательно отобраны, и каждая вещь несёт свою историю, имеет своё значение и предначертание повлиявшее, влияющее  или повлияет на мою жизнь, в самом драматическом, смешном, фарсовом или фатальном смысле. Вещи влияют на нас так же, как мы влияем на них, и они выбирают нас с той же методичной равнодушностью, что и мы, а после, уже надоев, или износившись или сломавшись, мы откидываем их прочь и забываем, а они помнят о нас и хранят эту память до тех пор, пока не исчезнут, не обратятся в невидимое существо, которое незримо за нами наблюдает, а потому меньше вещей! Как можно меньше! Всё должно помещаться в обычный заплечный мешок и не более. Ведь помешается в нас, внутрь целая жизнь, ум, память, здоровье, и вполне хватает места, а так есть ещё карманы, в которых мы храним самое нужное, что-то такое, что нужно под рукой в самый неожиданный момент и это обычно деньги, зажигалка, сигареты, переносной телефон, носовой платок, нож, блокнотик с ручкой, документы, а на руках часы, а на голове бейсбольная кепка, или вязаный чулок – зависит от времени год. Штаны, майка, ботинки, или сланцы, если жарко – вот так, или примерно так выглядит настоящий Воздухоплаватель. Ну, конечно хорошо бы иметь спальник и коврик, но я склоняюсь к более суровому варианту минимализма – так можно договориться ещё и до палатки, котелка, топора и т.д. А это уже вариант ни совсем Воздухоплавателя – это вариант Странника, я им был, и Странник это полпути к Воздухоплавателю, к тому к чему, потому что.
«Самоуважение возникает после того, как человек добился поставленной цели. Другими словами, самоуважение возникает после того, как человек убедился в том, что он соответствует своим, ранее сформулированным целям, нормам, правилам. Т.к. самоуважение является результатом оценки соответствия своих реальных достижений с ранее запланированными, то самоуважение можно рассматривать как эмоцию. Направленность самоуважения на себя очевидна. Самоуважение должно отличаться от вины только знаком, что и имеет место, т.к. самоуважение возникает в результате совпадения реально достигнутого с ранее запланированным и желаемым, а вина в результате несовпадения».
Иногда, когда удаётся оказаться у добрых людей, что пускают к себе в дом, тщательно вымывшись, побрившись, потеревшись зубами о щётку, отправив одежду в машину стирки, отведав домашней еды, сидя на кухне, посвежевшим, отдохнувшим от бытия, приняв драгоценной влаги спиртного напитка, закурив, с разрешения табачное изделие, на какой-то момент проваливаешься в себя. Там вопрошаешь с недоумением -  «Может и мне так начать жить?» Это длится толики секунд, быстрее, чем затянулся – выдохнул. И потом, лёжа на простых нях, под одеялом в под одеяльнике, на подушке в на волочке, прикрываешь глаза в комнатной темноте, и исчезаешь, будто и не существовал никогда такой-то, тогда-то, как в датах родился-умер, а вся жизнь умещается в маленькое тире. Сколько там отпущено? Эй, кто ответственный за меня? Слышите? Я хочу знать ответ, я хочу знать, когда уже мой воздушный корабль прибудет в конечный порт, и я освещённый блистательным солнцем, под звуки угасающего Баха, взблики фотографических аппаратов, шелест восхищения спущусь по трапу и сдам свои права воздухоплавания, когда?
«Понятие ответственности уже возникало при анализе эмоции вины. Там оно понималось, как готовность пожертвовать чем-либо в случае невыполнения того, за что человек взял на себя ответственность. Под термином «чувство ответственности» будем подразумевать нечто другое. А именно, намерение следовать некоторым нормам, правилам. В этом намерении присутствует оценка возможности такого следования в реальности, следовательно, чувство ответственности можно рассматривать как эмоцию. Чувство ответственности это намерение следовать правилам и, потому, оно предшествует событию, которое заключается в факте соответствия нормам и выполнения правил. Чувство ответственности мобилизует человека для выполнения этих правил, т.е. направлено на себя. Чувство ответственности должно отличаться от самоуважения только по времени относительно события. Действительно, чувство ответственности предшествует факту соответствия нормам и правилам, самоуважение же возникает в результате такого соответствия».
А папы больше нет. Он не справился с болью. Он стал много пить, очень много. Он винил маму в том, что она была со мной; очень строга. Они стали постоянно ругаться, потом он напивался, садился в машину нажал, куда глаза глядят. Однажды он не вернулся. Был гололёд. Машину занесло, и он не справился с управлением. Вылетев на встречную полосу, он врезался в грузовик. Смерть наступила мгновенно. После этого маму положили в больницу с сердечным приступом.
Ох уж эта дрёма, под жарким солнцем,  на берегу озера, обязательно наступает момент, когда приходят воспитатель и просит проследовать на процедуры, потом для приёма пищи – в столовую, потом уроки. Ну, зачем? Ну, оставьте меня тут, в покое, на берегу озера, через которое когда-то зимой я перейду, лягу посредине, принимая за речку из моего города рождения, и буду вспоминать своих Юль, с которыми ещё предстоит только встретиться, познакомится, прикоснуться, полюбить, мучиться, ждать, ревновать, уходить, боготворить и, в конце концов, вспоминать, ведь разве это не лучше чем возвращаться к осмысленному движению, слышите, воспитатель?
Ну, или могли бы догадаться, что я не сплю. Это так выглядит, на самом деле я же рассуждаю, планирую свою счастливую жизнь, и пусть внешне она почти бесцветна и обыденна, зато внутри происходят грандиознийшие проекты мега тотального переживания и ощущения. И этот приговор, этот странный приговор, который мне ещё вынесут, он не справедлив, я считаю. Он несоизмеримо более тяжек, чем я заслужил, да, но апеллировать я не стану, если так было решено, пусть так оно  и случится, эх, а ведь именно так и случится.
«Да, да, я уже иду!» - руки за спину, смотреть под  ноги, голову не поднимать, можно курить, в пачке ещё есть пару сигарет. Закуриваю на ходу.
Спина воспитателя удаляется, растворяется среди других спин прохожих на аллее, неторопливо шелестящих обувью по гравию. Ох, надо срочно на изогнутость лавочки присесть, а то я опять нелепо упаду, но на этот раз ни в траву, а прямо тут посреди аллеи, а это и больнее и пошлее. Всё, сижу, курю. Курю, сижу, рюкзак слева. Глоток кипятка с сахаром, отщип от батона, немного сыра, совсем немного, достался случаем, когда получил посылку от судьбы – забытый кем-то пакет с продуктами питания на лавочке остановки. Это было давно, час назад, или день, или неделю. Я уже точно сказать не могу. Хотя вру, точно, это было, когда я проводил Юлю, отправил в жерло подземной железной дороги, а сам, опустошённый, с неожиданной влагой на глазах брёл куда-то и просто, устав, сел на сидение остановки. Знаете, такие, железные? Созданные хитрыми инженерами, специальная разработка, что бы долго сидеть нельзя было, неудобно, чтобы было, а уж лечь – об этом и речи идти не может. Вот так просто, ну захотелось человеку прилечь, шёл себе, шёл, и возникла мысль, а дайка я прилягу на сидение остановки! Так нет же, но зато было пусто, и стоял пакет.
Я сразу, как его сфокусировал, и сообразил, взял и пошёл, мало ли, может по дороге встречу потерявшего?
А на другой седушке, во дворе, возле детской площадки и разглядел что внутри. Почти неделю, или несколько дней не думал о продуктах питания и мог больше думать о направлении ветра, правильном расчёте плавания, о перемещении воздушных масс. Корректировать курс своего корабля было проще и легче, ведь пусть не большая и неожиданная еда, очень способствует мыслительному процессу и правильному функционированию мозга. Вот такой он организм - какое-то время может обходиться без питания и воды, а потом, оп, и не может. Как я не могу смотреть на детей. Начинает голова болеть и всё какие-то картинки в голове мелькают, и мальчики белобрысые в глазах, и ещё больнее, аж дыхание перехватывает, словно что-то вот-вот родится из меня, воспоминание, готов его вырвать, ухватить, разглядеть, но в последний момент наступает чернота, и головная боль эхом отдаётся в зубы, а когда они начинают болеть, то лучше сразу закурить и раскачиваться, и не смотреть на детей, избегать их. Хорошо, что они в виде размытых пятен. Не стану носить очки, никогда не стану в них появляться, пусть и лежат они в рюкзачном мешке, за плечами, на плечах, на плече, твоя голова, моя милая однокурсница, одноклассница, соседка, знакомая, приезжая, приятельница, любовница, жена….
«Презрение возникает при подготовке индивида к встрече с опасным противником и является чувством превосходства. Презрение может возникнуть также и к человеку недостойному, имеющему низкий статус или неприятные черты. Отсюда видно, что презрение может возникать как к человеку более низкому, так и к человеку более сильному, более достойному. Презрение также связано с расовыми предрассудками. Обобщая, определим презрение, как эмоцию, возникающую к человеку чем-то сильно отличающемуся от личных представлений о правильности и норме, причём отличие может быть и в положительную, и в отри - сторону. Презрение возникает после факта выявления такого отличия. Презрение подготавливает индивида к удалению презираемого человека из сферы взаимодействия и, таким образом, направлено на объект. Презрение должно отличаться от вины только направленностью. Действительно, и вина и презрение возникают в результате несоответствия личным нормам. Но вина оценивает свои поступки и направлена на себя, а презрение оценивает другого человека и направлена на объект».
Часы с секундной стрелкой. Она двигается. Она заставляет двигаться минутные, те двигают часовые, те числа, числа месяцы, а месяцы года. Потому я ношу часы, но не завожу их, они сами заводятся, от моего движения, от перемещений и стремлений, автоподзавод, и стоит остановиться и корабль пойдёт вниз, в исчезновение. И тогда не будет встречи на причале, не ступить на твёрдую землю, не обнять ждущих меня, и не важно, что лица не знакомы и пятнообразны, их чувствую, осязаю, они пахнут, по-разному, и все эти запахи, я знаю. Я встречался с ними, я их собирал, тщательно отбирая и укладывая в ячейки запаховой памяти, сортируя и иногда вызывая для того, чтобы увидеть ту или иную декорацию, например декорацию небольшого домика собранного из брошенных на берег брёвен и досок и прочего материала, того, что удалось собрать, там, куда меня привёл маршрут, проложенный в самом начале лета, когда я вышел за ворота дачи и отправился в город. 
Или город медленно поплыл ко мне.Yfhfccvjnhtdibcm yf ghjgksdfybt gj[jljxyjt vbvj  j,vfyxbdjcnb pthrfk c byjq dbnhbyyjq ;bpym. - -yfxbntkmyj jnkbxf.otdz jn ghjphfxyjuj juhf;ltybz ,sdituj gtcrjv f ysyt ceotcnde.otuj d dblt gkjcrjcnb jrjyyjcnb bkb dc\ ;t htiftimcz – ytpfvtnyj gj,tuftim r dbnhbyt – kbpy\im z psrjv – b lfkmit - ;fkmit – ghjxm jn c.lf&
Втягивая и вытягивая. Вот и сейчас, находясь в гостях, сидя на диване, разложенном для наслаждения лежания, мягком, с постельным бельём, перенося с бумажек записных записи в текст, он зовёт меня, к нему подталкивают, в него придётся возвращаться, даже если я и не хочу, не желаю, и в ближайшие дни через вокзальную прелесть, проникнув в электрический поезд, я отдамся городу равнодушно и маясь, но уже ненадолго, уже не надолго. Да и бывает ли что-то, что длится долго? Существует ли эта радость?
Существует, химера и выдумка ума. Успокоение собственного страха исчезновения, хотя и так, ещё в реальности, уже исчез, уже не существую, одни буквы, глотки кипятка, кусок хлеба, затяжка сигареты и, даже отражаясь в зеркале, себя не видишь.
«По аналогии с чувством ответственности, безответственностью назовём отсутствие такого чувства и даже более того, намерение не следовать никаким правилам. Будем считать, что в таком намерении присутствует оценка вероятности возможности нарушения норм и не следования правилам. Таким образом, безответственность можно рассматривать как эмоцию. Аналогично чувству ответственности, безответственность должна быть противоположна чувству ответственности, безответственность должна отличаться от вины только по времени относительно события. Действительно, безответственность, являясь намерением не следовать правилам, предшествует фактам такого не следования. Вина же возникает в результате факта такого не следования».
Бесшумно иду по серому городу. Вокруг никого. Иногда всплывают картинки моей; жизни. Они как черно-белое кино. Тогда я и не знал, что все это было со мной;, не замечал тех счастливых минут.  Я тоскую по краскам. По чистому голубому небу, по стаям весенних птиц, по новогоднему снегу, по всему, что я потерял. Скучаю по улыбке мамы. По её материнской; любви. Скучаю по сестре. Как бы я хотел быть с ними рядом. Как бы хотела вернуть отца и Юлю. Но я не могу этого. Никто не может. Я виноват в этих смертях и ничего не могу с этим сделать. Я считал себя несчастным, я думал, что могу распоряжаться своей; никчёмной; жизнью как хочу, ведь она МОЯ. А она оказалась не только моей. Чувствуешь лёгкое покалывание крови внутри и не более, не менее, не значимее, под перекрёстный прицел, допрос, ветки, качание деревьев, струи дождевые, фонарная оторопь, ласкание пальцами пальцев, пришёптывание навязчивого имени Юля, полуокружность глотка, этакая позёмка рассыпанного пакета с солью, сдувая в ладонь, с края стола, а надо ли? Или всё же надобность, сразу после первых опавших листьев, покрывает парковую пустоту, брожение между воздухом и воздухом, ненужная интонация перевоплощения в газоны с выкопанными цветами, орфографические экзерсисы, впечатывание буквенной смелости и решимости, когда из букв рождается голос в переносном телефонном аппарате, торопливо собранном и отзвучавшем отсутствие абонента. Ах да, я набрал самого себя, и я отсутствую, отступаю, оступил, отстал, отстал от графика движения, так прибавим скорость, прибавим обороты, и мчи меня мой воздушный дракон, мой не подчиняемый никому полёт, моё плавание, скольжение духа, не существующего в осязаемости тактильной и запрятанное за этой эпидермой небольшого куска мяса с костями, так беззаботно упустившего порыв ветра, когда можно было, разогнавшись и опустив штурвал врезаться в небо, со всей мощью и бесстрашием, протаранить его насквозь, чтобы вынырнуть тут, почти на краю земли и остаться радостным, неподвижным, переиначенным и отринутым ласковыми волнами других, тех, кто ещё надеется на встречу, кто, может и ищет её, не зная, что она уже предопределена, назначена и выписан час и день. А пока лишь?
Pf,fdkz.n kb 'nb dytpfgyst gjhsds dtnhf, nj vzurbt, kfcrfntkmyj cdtnkstv nj ghjcnj crdjpyzrjv thjibdibt djkjcs, rjulf dsnbhftim ujkjde jn ck\p recrjv yjxyjuj gjrhsdfkv dc\ to\ gf[yyedtuj jgf[f.ott nj,jq, yflj, yflj 'nj, vyt, ctqxfc&
А пока лишь не надо выдумывать ничего про те предметы, что, якобы у тебя были и тех женщин, что тебя любили.
- Вы большой затейник и выдумщик такой-то.
- Да, я такой.
Тогда прошу к доске, и мы сразимся с вами в своих фантазиях и иллюзиях, и горе вам, если вы окажетесь ни на высоте, если дадите слабину и позволите пере придумать вас, тогда и то, что было на самом деле, исчезнет и даже, я вполне допускаю такую возможную вероятность, вы сами исчезнете, будто и не было вас вовсе, ученик курса такого-то такой-то.
- Вы готовы?
- Да, я готов.
- Тогда вперёд!   
Похороны. Обряд погребения совершался до захода солнца, когда оно находится ещё высоко, чтобы «заходящее солнце могло захватить с собой умершего». Это, а также, например, опускание вместе с гробом в могилу церковных свечей, горевших во время отпеваний, не противоречит законоположениям православия. Так же, как и существующее поныне последнее целование умершего близкими и родственниками, как и обычай со стороны провожающих бросить в могилу по горсти земли с пожеланиями: «Пусть земля тебе будет пухом». Был и кое-где остаётся такой архаический элемент обрядности, как обычай бросать в могилу мелкие деньги.
Существовало несколько народных, истолкований этого обычая.
Одно - как выкуп места на кладбище для умершего, что является дополнительным свидетельствам связи умершего с местом его захоронения - могилой, землёй. Если не откупить места, покойник будет по ночам приходить к живым родственникам и жаловаться на то, что «хозяин» подземного мира гонит его из могилы.
По другому варианту деньги клали, чтоб умерший мог купить себе место на том свете.
Иногда, а могилу бросают «слезовой» платочек.
После того, как могила засыпана, на надмогильном холме устанавливают венки, в центре – цветы.
Иногда сразу ставят крест или временный обелиск, памятную доску с фамилией, именем, датой рождения и смерти.
Считается за правило не устанавливать постоянный памятник на могиле ранее, чем через год после смерти.
Естественная для любивших и потерявших близкого человека трагедия прощания с ним на погребении сопровождается плачем, причитаниями женщин.
Поминальная трапеза на погосте с выпивкой «за помин души», с кутьёй, блинами, с разбрасыванием остатков пищи на могиле для птиц (душ умерших) повсеместно существует и теперь.
В прошлом особым способом поминовения души была «тайная», или «потаённая», милостыня. Она обязывала соседей молиться за усопшего, при этом молящийся принимал на себя часть грехов умершего. «Тайная» милостыня состояла в том, что родственники умершего сорок дней раскладывали по окнам, крыльцам беднейших соседей (бобылок, стариков и т. п.) подаяние, хлебцы, блины, яйца, коробки спичек, иногда более крупные вещи - платки, куски ткани и др. Как и все поминки были жертвой, так и милостыня была жертвенной пищей.
Помимо «тайной» милостыни, существовала явная, открытая милостыня – «в знак памяти» - раздача пирогов, печенья, сладостей нищим и детям у ворот кладбища.
При отпевании также раздавали присутствующим по калачу и зажжённой свече. Во многих местах каждому участнику поминок вручали по новой деревянной ложке, чтобы при еде этой ложкой вспоминали умершего. Для спасения грешной души делали пожертвование на новый колокол, чтобы он «вызвонил» погибшую душу из ада, или отдавали соседям петуха, чтобы он пел за грехи покойника.
Сейчас, помимо раздачи милостыни кладбищенским и церковным нищим, существует и особая форма милостыни-поминовения - раздача на похоронах некоторым близким платков. Платки эти полагается бережно хранить.

Ветер - движение воздуха в горизонтальном направлении.
«Отвращение вызывается вещами, испорченными в физическом или психологическом смысле, но это не единственная его причина. Вещи отвратительные в одних обществах и группах могут цениться в других социумах. Например, употребление змей в пищу отвратительно для европейца, но считается деликатесом на востоке. Степень испорченности чего-либо это тоже понятие относительное, поэтому можно ожидать, что одна и та же испорченная вещь будет кому-то отвратительна, а кому-то нет. Отвращение может быть побеждено привычкой и подражанием. Приехав в незнакомую страну, можно испытывать отвращение к распространённой там пище. Но, по мере привыкания, отвращение может исчезнуть. Эти примеры дают основание считать, что отвращение возникает в результате несоответствия объекта общепринятым в данном обществе представлениям о приемлемом и отвратительном. Когда что-то вызывает отвращение, то индивид стремится устранить этот объект или изменить его, т.е. отвращение направлено на объект. Отвращение возникает после того, как несоответствие объекта нормам установлено. Отвращение, презрение и гнев совпадают по трём признакам, отличаясь лишь по причинам возникновения. Отвращение и стыд отличаются лишь направленностью на себя или на объект. Омерзение, гадливость – эмоции близкие к отвращению».
Какая безмерная гордыня и ослепление эти наши Принципы! Эта наша точка зрения на вещи, о которых мы понятия не имеем, на знания, о сотой части которых мы и не подозреваем, о Вере, о Любви, о Надежде… Мы много говорим об этом, как нам кажется, но на самом деле подразумеваем каждый раз что-то иное. Мы не тверды в контексте, в целом, в системе, в общем, в Едином. Мы выхватываем из контекста слово, понятие, состояние души и болтаем по этому поводу без умолку. Наш так называемый мыслительный процесс всего-навсего психотерапия… чтобы не сойти с ума, чтобы сохранить иллюзию завоёванного права на душевное равновесие.
Настоящего не существует - есть только прошлое и будущее и, практически равное нулю во времени, состояние, связанное в человеке лишь с волеизъявлением, с действием, которое, пропуская будущее через себя, оставляет после себя прошлое.
Математика, скорее всего, выражает не какие-то объективные законы мира, a законы человеческой психики, законы логики человеческого ума. Это, так сказать, игра ума, тем не менее, находится в странно авторитетном почтении у так называемых точных наук - физики, астрономии и прочее. Очень странно. Какое-то удивительное противоречие, я бы сказал - заблуждение. Или вот люди сердятся иногда, по разным причинам, того не понимая, что сердится нет смысла. Родители сердятся на детей, дети на учителей, учителя на своих близких, близкие на своих родителей. Ходят вокруг да около, еду едят, покупки покупают, любовь любят, забавные такие, если смотреть на них со стороны.
Девочки, крутим педальки, крутим педальки!
Пять или шесть девочек, лет до школьных, на велосипедных машинах тучкой проносятся мимо кустов, в которых спрятана скамейка.
На скамейке лежу я, чуть подрагивая от сна, чуть голодный, с нескольким монетками в карманах, неопределённостью моросящей погоды, преисполненный желанием погрузиться в ванну.
Как же быстро проходит время тепла и уюта в гостях, под крышей, где можно листать книги скучные, в туалетной комнате, пить кипяток подкрашенный чаем или растворяющимся кофе с сахаром, лежать на материи постельного белья и смотреть мельтишню перемещения на телевизионном экране, который я так редко могу смотреть, да и не хочется.
Htlrjcnm vjvtynfkmyjuj cfkmnt – vjhnfkt yt [jntybz – kbim ,s yt ghbrfcfkcz ctqxfc ybrnj r nt,t – yt nhjufk pderfvb b herfvb – yt gsnfkcz jdkfltnm dybvfybtv – 'njq ghjlf;yjq xedcndbntkmyjcnb – djn ,s nf – kt;fnm – ye b xnj xnj ljkuj b yf crfvtqrt – ye b xnj?
Но и эта благость кончается, нажимаешь на выключательную кнопку, поднимаешься и отправляешься в столовую, строем, в ногу, цокая подковами сапог и с печалью представляя, что там, в другой жизни, гражданской, не нужно ходить строем, жить по распорядку и считать дни до возвращения.
Считать дни. Выглядывать в окно на декорацию улицы, давно и с любовью выстроенной, знакомой с детства, с того момента, когда впервые выглянул. Вот, не могу вспомнить всех обстоятельств, при которых я впервые выглянул в окно родительского дома. Или вот самые первые, осознанные всполохи кадров, начальные титры явления, проявление фотографической карточности бытия. Зато отчётливо помню, как болел, сидел дома, на полушубке отца, положенного на ковёр, мехом вверх и мне впервые разрешили играть и лепить пластилиновое чудо  в большой комнате.
Потом пришёл Валера, мальчик, старше меня на два года, тот самый, что научил меня лепить солдатиков и жил прямо под потолком нашим. Позже, когда я уже осознанно бороздил недалёкие окрестности дворового пространства, готовясь к старту, он утонет, а его родители, до того ко мне приветливые и добрые, станут избегать моих взглядов, самого меня и торопливо проскальзывать в свою квартиру, с работы, к своему горю  потери единственного сына, хотя я помню, как отец мальчика, катал меня на автомобиле своём до гаража, а до того на мотоциклетке с коляской, и как мы возвращались обратно, словно он мой отец, а я его сын, а мой отец, в это время служил офицером, вечерне появлялся и проскальзывал выходными во дворе, с очередной порцией шахматных партий или нардовой зависимости.
Я не любил нарды и шахматы, а потому достиг в них определённых высот. Просто хотел понять, за что они у меня крадут отца, но так и не понял. Хотя какая уже разница, когда у моих детей был женщиной любимой, вычеркнут отец? Заштрихован и стёрт, да и помнят ли они, нужно ли им осознавать, что отец Воздухоплаватель, тогда уж лучше был бы офицер, или водитель мотоцикла, ну, или на худой конец стражем порядка общественности, или продавцом уличной еды, запах которой, кажется, переполнен воздух, от чего тот делается вязким и навязчивым, и двигаться в нём, очень опасно и тревожно, словно ожидаешь, что вот, в любой момент, за спиной раздадутся детские шаги и слово «Папа!».
В разные праздничные дни, и особенные календарные даты, для предания всему происходящему восторженности – надувают воздушными потоками и выдохами воздушные шарики. Какие-то шарики похожи друг на друга своим отливающимся от глаз цветом, какие-то – образной формой, есть и такие, сами все в себе, уникальные и необъяснимо неповторимые в своей странной осмысленности существования – ну просто самое что ни на есть чудеснейшее чудово чудо. Вот только пока такие, которые, чудовы шарики маленькие, сами они о себе такое осознать и понять не могут – чудную природу своего существования. И окружающая жизнь – не мает. Однако – это бесспорный, самый, что ни наесть  фактический фактовский факт! Конечно, с возрастом, все и всё вокруг понимают, видят, слышат, чуют, мают – какое это есть значительное и важное существование особенного Воздушного Шарика. И вот, в одном месте, в одном населённом пункте, в одной существенной стране – есть… да, да, да – не убоимся этого утверждения, есть такой Шарик. Мало того, доподлинно известно его имя, простое и красивое, как и он сам. Сегодня этому Воздушному Шарику исполняется ШЕСТЬ лет! Может показаться, что эта цифирь умозрительно мала в своей нарастающей последовательности движения, кто-то  снисходительно улыбнёт лицо, но на самом деле, для Воздушного Шарика Володи – это важная и трогательная дата – дальше уже Школа… И так же был важен и трогателен его День Явления, в то, королёвское число, заключающее в себя поразительность и значимость цифры – 31, месячного календарного ощущения лета – Июля и шелестящего изгиба исчисления года – 2008. Воздушный Шарик Володя. И тут нет смысла говорить, о том, как любят его – его Родители, братеющие Шарики Глеб и Александр, как трогательна его нарастающая созерцательность вопросов бытия и мироощущения. Сегодня Воздушный Володя ещё мал, но скоро, вопреки огорчениям, он вырастет, поднимется выше облачности простого воздухоплавания, и тогда, точно, тогда будет осознан сам собой и необычность его странной и долгой жизни, станет предметом восхищения, изучения и праздничности всех существующих в этом пространстве других Шариков. Будь же ты – воздушен, двигателен и прекрасен, мой милый, мегалюбимый сын…
Что испытывать можно глядя на своё отражение через стёкла очков в общественном туалете? Кто этот человек, что, застывши, так пристально смотрит на меня, что ему надо, что он смотрит? Поди прочь, в размытость, в нерезкость, в расфокус, снять очки, помыть руки тёплой водой, зайти в кабинку, переодеть чистую майку, засунув ношенную в пакет, что бы запах не шёл, прощупать тело с проявившимися рёбрами, чуть улыбнутся, припомнив, как ощупывал себя, лёжа на чердаке дачи, тогда, с первой Юлей, или второй, или третьей, не помню, но тогда, после ночных ласк, когда она впервые в своей жизни пустила меня, я был счастлив и горд, томен и ленив, пустошностью головной, откинувшись в податливость рук, чуть подрагивающих и переносящих нежность пальцевую на прикасание, на переодевание и её долгое вглядывание в меня, в курящего, впитывающий взгляд, запоминавший, запечатляющий далёкий, как и голоса, что проникают через кабинку и… выходишь, выдвигаешься и отправляешься в воздухоплавание дальше….
«Определим сомнение, как эмоцию, возникающую в результате предчувствия того, что новая информация об объекте не будет совпадать с уже имеющейся. Можно сомневаться в честности человека, даже если он ещё никого не обманывал. Если есть какие-то неуловимые, неосознаваемые признаки его нечестности, то возникает предчувствие того, что когда-нибудь он вас обманет. Добавляя новые признаки можно пытаться искать новые интеллектуальные эмоции, обладающие этими признаками. Хотя ясно, что чисто интеллектуальных эмоций гораздо меньше, чем эмоций обычных, возникающих на основе потребностей».    
Каждая жизнь прочно связана с другими жизнями. Жизнями всех тех, кто нас любит. Как бы мы не были убеждены в том, что безнадёжно одиноки на всем белом свете, что всем плевать, что с тобой; будет – это не так. И их жизни мы ломать не в праве...
«Причиной гнева является чувство физического или психологического препятствия чему-то, что мы очень хотим сделать. Этим препятствием могут быть физические помехи, правила, законы, другой человек, личное оскорбление, обман, принуждение, боль и длительное страдание. Сформулируем определение гнева как эмоции возникающей в результате неудовлетворения некоторой личной потребности, которая стимулирует человека на преодоление препятствия, мешающего её удовлетворению. Т.к. гнев стимулирует преодоление препятствия, то он направлен на объект мешающий достижению цели. Т.к. гнев возникает после события приведшего к неудовлетворению потребности. Гнев является противоположным горю по направленности. Действительно, горе возникает после утраты некоторой ценности, и направлено на приспособление человека обходиться без этой ценности, т.е. на себя. Гнев же, возникая после утраты ценности, направлен на попытку вернуть эту ценность, т.е. на объект. Обобщая можно сказать, что гнев мотивирует человека начать активное воздействие на объект. Приведём некоторые состояния близкие к гневу. Злость-эмоция более протяжённая во времени и менее интенсивная. Она направлена на разрушение объекта мешающего достижению цели. Возмущаться, сердиться - ослабленные варианты гнева. Безумный, неистовый, яростный – крайние степени гнева. Ненависть – устойчивый, периодически повторяющийся синдром, основанный на эмоциях гнева и злости».
Она появилась в тот момент, что бы пройти мимо с искорёженной улыбкой впитывая воздушные запасы моего накопления. Ладно, Юля, ладно, на всё есть согласие, на отражение и происшествия, отвратившие и закрывшие дверь стражам. Стражи вошли вслед за тобой, пугающе весёлые и в очках, скрывающие пустые глазницы. Лица обтянуты замшей небритой и руки чисты и малы, с кривоватыми мизинцами – в отражении дверной ручки или автомобильной, зависит от того мимо чего идти. И иду мимо, вывернув голову тебе в след, в следующий момент, чуть кружится голова – это потому, что ты вобрала весь воздух мой, так мимоходом, мимоплывом, мимомкользом. Так уже было, когда другая Юля, в другом городе, в другом городе, в другое время вышла из подъезда вагона и желтоколаторным такси повела меня, обезумевшего от недостаточности дыхания в пыточную. Пытка – не попытка. Но об этом какнить в другой разович, разик – рассказик. Теплоповестушку – в ледяную избушку. Или в душку – отдушку.
Так вот, Юля, объявляю тебя вечной живущей, хозяйкой Воздуха, командиром плавания и родоначальницей волшебных людей и пусть имя первого волшебного человека будет… Имя будет, есть, было… И если положить сахар в чашку, но не мешать, то и напиток будет медленно сластеть, а самая сладость будет в конце, прямо перед тем моментом, после чего уже и не стоит ничего делать как петь песни, шелестеть клавишами полового компьютерного припадка в стекле низкой комнатки, заменяющей некое подобие жилья и вмещающее в себя иносказательность тактического авто, останавливающегося рядом и ты провожаешь его взглядом, точно таким, каким провожал санки с мальчиком исчезающие за углом кренящегося в утро домом на опустевшем морозном ноябре в ту колею, что так круто меняет жизнь, так беззастенчиво пошло ударяет по щеке наотмашь в гипсовую неподвижность, в приклеенный к замку язык, в рукоблудство ночное над пишущей машинкой, в едва теплящийся вкус цикория в термосе металлическом, найденного среди остатков сгоревшего дома.
Выходилось из комнаты только по потребностям физиологии жизни, больше ни для чего – еда, туалетная комната, ванная комната, комната-кухня. Всё остальное помещается на столе в бумажной клетке тетради. Во взгляде на стену без рисунков обойных, но тем значимее, тем воображательнее и углублённо. А если это никому не нужно.
- Что?
- Ну, это…
Значит не нужно, сказал птица воробей, цинично сплюнул пеплом в стакан с водой и вылетел прочь из головы. Напрочь, в тудой.
Возьми меня, возьми – билась в дрожжи пьяная кукла Юля и ударяла стеклянными руками по опухшей от томления груди.
Жила – была прекрасная стеклянная кукла по имени Юля, только об этом никто не знал. Всё объяснялось просто – она ещё была только песком, распылительной краской, тончайшим кружевом и ресничной привлекательностью колонковой шерсти, на убегающем к погибели зверьку. Но невероятный пазл сложился, время обрушило стрелки осуществления желания, и Юля явилась, причалила к пирсу перрона на расхристанном трёхмачтовом мотоциклете известной итальянской фирмы выпускающей исключительную технику для стеклянных красавиц так великолепно поправляющих трусики пальцами натруженными струнами изящного фаллоса грифа, с которым она управляется, умело, ловко… экая, право дребедень. Но для рождения требуется жертва смертельности, лишняя запятая в перечислении постылых следов от ботинок под окном, когда руки мёрзнут от кармической округлости ручки ножа. И, размахнувшись – просыпаешься рядом со стеклом. В стекле. В стеклянных звуках пьяного оркестра бредущего на очередную петлю упокоения.
Помню….
Yj b nj ,jkmit yfgjvbyftn djc[botybt ‘nfrjq hfpufh,ktyyjcnm. Gtcjxyjq rexb yf cbvdjkbxtcrbt gjkz – d rjnjhst dukzlsdf.ncz yt cjdctv evcndtyyj jlfh\yyst k.lb – lf to\ b rfvyb nfofn c.lf – lf to\ b rblf.n b[ - pflevxbdj dukzlsdfzcm d yb[ - fdjcm xnj-nj nfrjt jnrhjtncz – xnj yt gjybvftim evjv ckjdfvb yt crf;tim b zpsrjv yt gjhj,etim&
Столько перемещений, едва приметной пигментации, едва чувствительности исчезающей в безвкусие питания, в трогательность и умильность млезливого поступка, слова, взгляда, мелодии, запаха. Это как новый костюм, который куплен вопреки вкусу лежащего, не оглядываясь на то, что в Лесной школе ношение костюмов было упразднено, да и зачем ученикам костюм такой?
Ytn, ytn, rjcn.vs 'nj e;t ckbirjv, ye hfpdt xnj jlby, d cfvjv rjywt, yj b njulf jy ytevtcnty cdjtq fynhfwbnjdjq ytye;yjcnm. , bkb 'nj gjvj;tn ytpfvtnyj ghjcrjkmpyenm vbvj jlblf.
Требование соблюдения траура распространяется как на длительный период - год, так и на более короткий срок - шесть недель после смерти. Наиболее общепринятые формы траура ношение траурной одежды, запрет на выход замуж вдовы и женитьбу вдовца, брак взрослых детей. Траур предполагал также отказ от развлечений, плясок, песен. Траур, «тужение» по случаю потери кормильца, хозяйки держался всегда дольше, чем траур по старикам. И сейчас не утратило своего значения соблюдение траура по умершему: ношение тёмного платья, чёрного платка до 40 дней, частое посещение кладбища, запрет на развлечения и участие в светских праздниках и т. п. Более длительный срок ношения чёрного или тёмного платья (год и более) обусловлен тяжестью потери. Их носят чаще матери, потерявшие взрослых безвременно погибших детей. До одного года иногда соблюдают траур также и вдовы. Дочери, похоронившие престарелых родителей, сокращают срок ношения траурной одежды до шести недель, а то и до одной недели. Мужчины надевают тёмный костюм только для участия в погребальном ритуале, а в последующем - не соблюдают внешних признаков траура. В знак траура в доме занавешивают зеркала, останавливают часы; из помещения, где стоит гроб с телом, умершего, выносят телевизор.
Традиционно похороны всегда завершаются поминками, поминальным обедом. В народе прочно бытовало представление, что молитва облегчает участь грешной души за гробом, помогает ей избежать адских мучений. Поэтому родственники умершего заказывали в церкви заупокойную службу (обедню) с поминанием усопшего в продолжение шести недель после смерти - сорокоуст. Кто победнее, тот заказывал сорокоуст читальщику, который в течение сороки дней на дому умершего читал канон. Имена умерших записывали в годовое поминовение - синодик. В народной среде отмечались следующие поминальные дни: день похорон, третий и шестой дни после смерти - редко, девятый и двадцатый - не всегда, сороковой - обязательно. Далее «справляли» полугодовину, годовину, а затем - уже в рамках календарной обрядности - следовали родительские дни. Поминальная трапеза начиналась и заканчивалась кутьёй и блинами. Кутью в разных местностях готовили по-разному из зёрен пшеницы, сваренных в мёду, из разваренного риса с сахаром и изюмом. Следует её откушать в первую очередь, затем блины и кисель или компот. Кутью берут не ложкой, а руками правой и кладут на левую с руки и вкушают, хотя конечно и можно и ложкой. Далее последовательности блюд поминальная трапеза носила форму обеда. Первое, второе и третье. В постные дни поминальный стол включал преимущественно постные блюда. Вино (водка) на поминках употреблялись, но не везде. Чаще всего поминальный стол - это обычный торжественный стол, только с более скромным украшением блюд. Однако отмечено, что многие считают более приличным употребление в виде напитков домашнего компота или характерного для русской кухни киселя, а не покупного лимонада: из крепких напитков - водки и кагора («церковного вина»), а не коньяка, шампанского и пр.
Сейчас приобретает все большую масштабность посещение могил умерших на православные Праздники - Пасху и Троицу.
Первостепенную роль во внецерковной стороне современной обрядности Пасхи играет совместная трапеза с умершими, восходящая к языческому жертвоприношению. На могилах (на тарелках, на бумаге) помещают приношения в разных наборах, например, несколько крашеных яиц, кусок кулича, яблоко, конфеты или раскрошенный кулич; очищенные яйца; или на столике у могилы пшено, несколько штук печенья. Иногда оставляют на могиле стаканчик спиртного «для покойника». На Пасху и Троицу принято ремонтировать, подкрашивать крест, памятник, оградку (весенний ремонт «дома покойного»), украшать могилу цветами. На Троицу особенно трогателен обычай использовать полевые цветы и венки из берёзовых веток, развешиваемых на крестах и оградках. Дни особого поминовения усопших (родительские дни).
Суббота посвящена памяти всех почивших. В субботу (означающую по-еврейски - покой) Церковь молится за всех перешедших от земли в загробный мир, как совершенных (святых), так и несовершенных, участь которых ещё окончательно не решена. Кроме ежедневных молитв и субботы, в году есть отдельные дни, преимущественно посвящённые молитвам за усопших. Это, так называемые, родительские дни (на Руси всех усопших предков было принято называть родителями): Мясопустная вселенская родительская суббота - за неделю до Великого поста. Название мясопустной эта суббота получила по следующему за ней дню - "Недели мясопустной", т.е. дню, в который последний раз разрешается мясная пища. В родительские дни посещают храмы, в которых совершаются заупокойные службы. В эти дни принято приносить жертву на панихидный стол (канун) - различные продукты (за исключением мясных). После совершения панихиды продукты раздаются служащим храма, нуждающимся, отправляются в детские дома и дома престарелых. Продукты на панихидный стол приносят и в другие дни, когда заказывают панихиду, так как это есть милостыня за усопших. В весенние и летние родительские дни (Радоница и Троицкая суббота) принято после церкви посетить кладбище: поправить могилки умерших родственников и помолиться уже рядом с их погребёнными телами. Обычай оставлять на могилках различную снедь, к православию никакого отношения не имеет. Это все отголоски языческих тризн.
В некоторых местах существует обычай в Радоницу приносить на кладбище и оставлять там крашеные яйца и конфеты, как бы символично христосоваясь с умершими. Но лучше этого не делать, а, мысленно похристосовавшись с почившим, самому скушать яйцо. Иначе эту пищу просто расклюют и съедят птицы и собаки, напачкав вдобавок на могиле. Большой грех на кладбище, где покоятся наши близкие, пить спиртное. Самое лучшее, что вы можете сделать для них, - это совершить молитву, хотя бы такую краткую: «Упокой, Господи, души усопших раб Твоих, всех наших родных и близких, и прости их вся согрешения вольная и невольная, и даруй им Царствие Небесное».

Воздухоплавание - До начала 1920-х годов термин «воздухоплавание» использовался для обозначения передвижения по воздуху вообще.
«Удовлетворением будем называть эмоцию, возникающую в результате достижения некоторой цели, связанной с личной потребностью и направленной на прекращение действий по достижению цели. Радость сигнализирует, что потребность удовлетворена, при этом способ удовлетворения не имеет значения. Удовлетворённость же сигнализирует, что потребность удовлетворена с помощью конкретного объекта и, таким образом, в отличие от радости направлена на объект. Можно испытывать удовлетворение добившись от человека того, что он может дать, но не испытывать при этом радости, т.к. полностью потребность при этом удовлетворена не будет. Удовлетворение отличается от радости только. Удовлетворение мотивирует человека закончить воздействие на объект, от которого уже получено все возможное. Удовлетворение противоположно гневу по знаку т.к. и удовлетворение и гнев возникают после события и оба направлены на объект, но гнев возникает после неудовлетворения потребности. Ну вот, та изначальность, что существовала краткостью, бусичной редкостью капель – расположена рядом, xenm cktdf, за стеной где подрагивает плечами убывающий в вечность мой странный покровитель, которому я в обузу, да и другим, ещё как-то помогающим мне – моментальными денежными посылками – струйками,  и чувствуешь себя забавно – всё при мне и ни в мне – в ином структурированном порядке чисел».
Эти трогательные прикосновения – мечты б. Того б. Или ещё дальше, d lfkmytqitv, или как говорят те, кто знает обманность,  а какая моя мысль? В чём её беспричинная тупость, чьи голоса мне в голову влезают пачкотнёй первого снежного покрывала,  едва накрывающего, даже когда больно или было и тот, кого ты хотел бы увидеть между морганиями и прогулками с чужой собакой, кормлением золотистых и глупых рыбок, реагирующих на простой щелчок – подплывающие, и, открывши рот не моргая смотрят – и что видят? Что они видят – нас? А мы какие?А какой я – достающий трепетное тельце случайным сачком и относящий её в булькающий масляный бульон – я ли та длань, решив, приняв решение – именно её лишить жизни? Обезплавив. Обезротив – стерев в икру, в пасту d cvtcm c lheubvb ghjlernfvb gbnfybzб и потом, накормив лежащую рядом очередную Юлю, уже даже не удивляясь имени – грядеть.
Гряду.
Иногда, иногда – d nt pfcnhzdibt lyb b ujlf.
Откинем же в сторону условность прохода через надземный переход Лесной школы к столовой,  к столам с железными предметами в которую нагружается питательная смесь, d vfnjdjcnm ytghbvtnys[ b htlrb[ ahernjds[ drhfgktybqб – да?
Да – соглашается учитель жизни насекомых,  и, закинув за плечи сачок и не проверенные гербарии – отправляется к троллейбусной остановке,  потому, что потому – быстро свистит учительница литературных произведений, та самая byfxyjcnm, именно она же вскоре введёт меня в мир наслаждения ранее мне не ведомых, которые будут меня опошлено и опосредованно пытать в поездах следования дальнего, в гостиницах, в тупиках коммунального шелеста, в просверленном отверстии в душевых общих.
Хотя ясно, что чисто интеллектуальных эмоций гораздо меньше, чем эмоций обычных, возникающих на основе потребностей. А так – экскурсовод, gentdjlbntk,  не значащая значимость – как отражение в зеркале,  в ванной комнате, в которой совсем недавно было телесное глумление, после которого следует мыться, тщательно, напряжённо dybvfntkmyj, так как следят мухи за своими лапками – умываясь.
Ай, наступил на больную – баюканную ногу.
«Догадка. Догадка – это предварительный, ещё не обоснованный ответ на поставленный вопрос. Догадка представляет собой оценку некоторого нового, ещё не осознанного результата решения задачи. Отсюда ясно, что догадка является предшествующей эмоцией. Найти решение задачи означает найти такую новую информацию об объекте, которая не противоречила бы или, другими словами, согласовывалась бы с уже имеющейся информацией об объекте, вытекала бы из этой информации, являлась бы её логическим следствием».
Kflyj ,s ‘nj ghjbc[jlbkj yb c ntv, rjuj vj;yj bphtlrf dbltnm hfp,tuf.obvcz lkz dpk\nf, njuj vbvjk\nyjuj dbltycndf d dbltybz[ dtltybz, bpevhelyjcnm. Kbcnmtd ghbrhsdfz ytpyfxbntkmyjcnm vtcn gjctotybz, eckjdyjcnm. Eks,jr b nfcrfybtv ,ekjxt c ghbkfdrf [kt,yjuj vfufpf, bkb to\, bkb o\ - j,thnjys dfyys[ nhe, c rkjrnfybtv cjhdfdituj ujkjc cfrcfajyf, dj bp,t;fybt njuj, xnj ,s dpk\nyf gjkjcf Ujujktdcrjuj ,ekmdfhf yt ,skf pfyznf xtv-nj bkb rtv-nj&
Врач в маскировочном белом халате прячется за смесью песочных линз, щерит беззубый рот с обветренными губами профессионального алкоголика, nffr njhjgkbdj vjhuftn kbcnrfvb bcnjhbb ,jktpyb, xnj lf;t cvtiyj. Через недельку на выписку – и фьють,  можете улетать, молодой человек в, так сказать,  небо – вы же, наверняка желаете стать покорителем воздушных масс, независимо.
Вынырнул, набрал воздуха и снова в температурную патоку – на скамейку, упрятанную в нише с ежедневно всё более становящейся прозрачной – как раздевание барышни перед кроватью пустой – совсем иное и иначе и следствие иное и причины и даже движения, jgtxfnrb перепечатки стихов и вплетение снов в бред – но я же логичен, ljrnjh, скажите мне правду – заклинаю вас!
Хорошо – доктор шмыгнул выходящей дверью – полежите ещё недельку. Вот спасибо. Вот прекрасно, моя милая учительница – вы так всё это красиво и ясно описали,  что сразу стало понятно всё. Только не уходите так стремительно прочь из класса,  не исчезайте так неотвратимо, так незрячно – толкая и сокрывая и стыдясь совершённого надо мной, со мной, подо мной.
Вы же – и?
«Наиболее распространённые объекты, способствующие появлению стыда, это собственная личность, тело, межличностные отношения. Стыд возникает в ситуации, когда, увидев кого-то в толпе, индивид энергично приветствовал его, но потом понял, что обознался. Стыд возникает если вы, находясь в обществе, замечаете, что у вас непорядок в одежде. Но для этого обязательно нужно общество хотя бы одного человека, в одиночестве стыд не возникает. Дарвин писал, что стыд вызывается критикой, но может возникнуть и в ответ на похвалу. Многие молодые люди испытывают смущение при излишне щедрых похвалах родителей. Т.е. стыд может возникать как при низкой оценке со стороны других, так и при слишком высокой оценке. Обобщая эти ситуации, дадим такое определение. Стыд это эмоция, возникающая при несоответствии индивидом общественным или чьим-то личным нормам, правилам, ожиданиям. Стыд возникает после выявления факта такого несоответствия. Испытывая стыд, человек опускает глаза, прикрывает веки, стремится сжаться и сделаться как можно меньше, незаметнее. Такое поведение можно объяснить стремлением избежать наказания за неправильное поведение. Т.е. можно считать, что стыд направлен на себя. Горе, вина и стыд имеют три общих признака и отличаются только по причине возникновения эмоции. Позор – аффективно-когнитивный комплекс, связанный с крайней степенью стыда».
Пусть.
Только сегодняшняя слезливость наслаждения ванной, душистым мылом, ароматом пошлой зубной пасты, трепетная застенчивость застиранного белья, с дальнейшим погружением в диванную бездну верандного гостеприимства, но не далее мой милый друг. Ybrfr yt lfktt& Иначе это будет уже просто уничтожением всех главных законов плавания, беспричинным и безответным маньячиством и на поверку выйдет, что никакой вы не Воздухоплаватель, а самое настоящее  gjktyj – bkb njxytt otgf gjktym, nfr dtctyyt vxfofzcz d rext lheujuj vecjhf hexmzvb nf.obvb dybp r htrt, dgflf.otq gjlptvyj d ghel, тот самый который сколько раз перебредал, но так и оставался посреди озера в чаше травяного поклона Лесной школы,  к которой откидывает и шпилит и штырит и мает.
- Я же не против.
- Что ты?
- Я же не против.
- Да и возможно ли это?
«Дарвин не делал различий между застенчивостью и стыдом, но, тем не менее, можно испытывать застенчивость, хотя реально стыдиться ещё нечего. Попадая в общество незнакомых людей, можно испытывать застенчивость, хотя мы не совершили в их присутствии никаких недостойных поступков, которых можно было бы стыдиться. В такой ситуации застенчивость возникает, если предыдущий опыт общения с незнакомыми людьми не слишком положительный, нет уверенности в себе и, следовательно, мы предчувствуем, что и в данной ситуации мы можем сделать что-то не так. Исходя из этого, определим застенчивость как эмоцию, возникающую в результате предчувствия своего несоответствия чьим-то ожиданиям или каким-то нормам. Застенчивость проявляется в скованности и заторможенности действий и направлена на предотвращение возможных неверных поступков, т.е. направлена на себя. Застенчивость отличается от стыда лишь по времени относительно неверного поступка. Стыд возникает после поступка, застенчивость до него. Робость, смущение понятия близкие к застенчивости».
Ладно, ладно e[j;e, не стану обременять тяжестью молчаливого будуара, грязноватой мелочностью съеденного за два дня тарелки суповой смеси, так невовермя употреблённого, в неудачный vjvtyn надо же такому случиться? Или это игра в поддавки с самим собой, pf,sdfz,  о том что виноват виноватый лишь в вине, а без, вины уже и не чуявший, раскинувши хрипловатое сильное тело и высматривавший в открытую решётку мелкие детали проходящих мимо ветвей ног. Да дадим же свисток отправления. Пусть не будет пассажиров и случайных попутчиков! Пусть они сгинут, проклятые своей подачкой – лживой торопливой близостью вскрика, крадущимся ликованием букв по стрелкам циферблата висящего над головой, в голове, в той верхней точке наклона воздухоплавательного корабля готового к «встарту».
Раз. Два.Три.
И закружимся в стиле пьянящего танго с тобой, в окружении новых – иных декораций, вслед за придуманной тайной того, что обычные люди в тайне себе называют ИДУ. Уверенность, о которой идёт сейчас речь, имеет отношение только к оценке информации. Если у человека есть какая-то предварительная информация об объекте, то у него ещё нет уверенности, что новая информация совпадёт со старой. Если же новая информация подтверждает уже имеющуюся, то появляется чувство уверенности, что эта информация верна. Так, неопытный юноша, читая художественную литературу, может сделать вывод о трудности и сложности самостоятельной жизни, но, только столкнувшись с реальными трудностями, он получает уверенность в этом. Итак, определим уверенность, как эмоцию, возникающую после того, как новая информация об объекте совпала с имеющейся. Не надобность лицемерия сопоставима только с мрачным предчувствием того, что выданность билетная расположенная ни на окраине городского сада – вовсе ни простой аттракцион забавности или увеселения членов семей с гомозящимися от радости детьми, но и той ментальной розоватой слащавостью, с которой продавец сладкой ваты протягивает своё изделие будущему малолетнему капитану Воздухоплавательного корабля.
Bkb ‘nj j,sryjdtyyjt bcgjkytybt cdjtuj ljkuf d blt gjtlfybz tls, crfpfybz ckjd – gecnm nfr b ,eltn c,sdfybt – cybc[j;ltybt – gfkmxbrjdfz otgjnrf c recjxrjv ,evf;rb, dcrjhjcnb eytc\yyjq dtnhjv jn dhfotybz ldbufntkmys[ cbcntv b njvbntkmyj eghfdkztvjuj d[]\vf, rjytxyj tkcb ds pyfrjvs c ecnhjqcndjv ‘njuj elbdbntkmyjuj chtlcndf gthtldb;tybz – d ne phziye. ,tcgtxyjcnm rfnfybz – ndjhtybz – elfktybz&
Но разве ж такие пустяки могут волновать в час отправления? В тот момент, когда созревший и готовый отдаёшь к команде командным голосом команду «Сетюп». Дальше – Плей.
Похороны, это не только прощание с умершим, но и напоминание, что мы все смертны. И что жизнь и смерть должны быть достойными. Это возможность живых открыть свою душу для сострадания, ощутить любовь и уважение к умершему, не замкнуться перед лицом смерти. Похороны в первую очередь нужны живым, а не умершим. Не следует рыдать и убиваться после 40 дней. Надо понимать истинный смысл смерти, как освобождение от земной доли. Не стесняйтесь просто поплакать. Вздохнуть, особенно в 40-й день. Это слезы очищения и они служат жертвой для души покойного. Мысленно беседуйте с ним, знайте, что он находится неподалёку. Все слышит и понимает. Надо вспоминать и говорить о покойнике только все хорошее, а все плохое простить всей душою. Это вам зачтётся, как заслуга, когда придёт ваш черед. Сильная, незатухающая скорбь затруднит продвижение души в Верхний мир. Воспринимать смерть близких, надо с печалью, но без глубокой скорби, как начало нового светлого периода в их жизни. Помощь уходящей душе дают соборование и отпевание на 3-й, 9-й, 40-й день. Необходимо отслужить панихиду по усопшему и желательно повторять её в каждую годовщину смерти. Необходимо молиться об умерших: "Даруй господи вечный покой и пусть вечный свет его озаряет". Молитва помогает душе умершего. Поминки устраиваются на 3-й, 9-й, 40-й день и через год. На 3 день душа адаптируется к новым условиям существования и покидает тело. Через 9 дней душа прощается с родным домом, и местами где бывала при жизни, чтобы начать путешествие по земному миру в новом теле. Это путешествие длится до 40-го дня, после чего Ангелы ведут душу на Небо. 40 дней отмечается потому, что душа осуществила разрыв всех земных привязанностей и отрабатывает все то, что при жизни было сделано плохого в отношении других людей. Через год, душа, возвращается домой, чтобы окончательно попрощаться с родными.
Многие, подумают - если наше существование после смерти так гармонично и свободно, зачем жить, напрягаться, преодолевать трудности, страдать от болезней и неразделённой любви, от жестокости и несправедливости окружающих.

Душевность - совокупность проявлений духа в мире и человеке. В социологии, культурологии и публицистике «духовностью» часто называют объединяющие начала общества, выражаемые в виде моральных ценностей и традиций, сконцентрированные, как правило, в религиозных учениях и практиках, а также в художественных образах искусства. В рамках такого подхода, проекция духовности в индивидуальном сознании называется совестью.
«Возмущение может возникнуть в результате чьего-то поведения, нарушающего какие-то нормы. Возмущение возникает, когда ещё нет полной ясности, какие именно нормы нарушаются и к чему их нарушение приведёт. Когда такая ясность наступает и вынесена окончательная оценка, то возникает чувство отвращения. Таким образом, возмущение отличается от отвращения только по времени относительно события. Возмущение направлено на пресечение чьих-то неверных действий и отличается от застенчивости, которая направлена на пресечение своих неверных действий, только направленностью. Одобрение противоположно возмущению по знаку. Оно возникает в результате предчувствия того, что чьи-то действия будут соответствовать каким-то нормам. Одобрение отличается от восхищения только по времени относительно события. Восхищение возникает после уверенного установления того, что объект соответствует нормам, одобрение есть лишь предчувствие такого соответствия. При похолодании лучше уходить от реки, даже не смотря на весь комфорт уединённости и бытового предпочтения».
А что?
Кусты – надёжно укрывают корабль, в жару можно совершать омовения и прогревать тело, стирать бельё, кипятить воду и мыть посуду. Иногда тут же, d nbib b etlbytybb yfckflbnmcz ghbregktyysv yf ckexfqyst ltymub k\urbv ;bdjnyjuj rjhjds&
Почти мясо – но ни мясо.
Да много чего приятного ещё есть у водяной глади, но вот когда нарывами ветер взлохмачивает тонкую шкурность полиэтиленовой накидки над ложем когда моросящая капель обертается в сливные потоки смешанные с земляными отходами, то сразу становится не уютно, vthprj и воспоминания вновь сверлят мозг ливерностью будущего, которое, djkyt ct,t  и могло бы быть и несколько иным – не таким как сейчас, хотя и это не важно. Важность момента перелетает в записанные листы – сохранённые в целлофане и в начале пути, ещё бросаемые в редкую возможность подключения к интернету, а теперь и этого нет и возможность окончательной главы и доступа к глазам – смехотворна и ничтожна.
Скоро наступит зима и можно больше не надеяться, не ждать, а покорно отбыть в массивность мглы, нырнуть со всего разгона, направить величайший небесный корабль, поэтому светящемуся фарватеру. Главное не строить планы – корабль может не вынести этот балласт. Главное – что бы последние слова прощания были скупы и добры. Главное – решиться!
А бывает что и сказать нечего – пуст внутри, и голос смолкает, на что-то обиженный и спрятавшись в углу похрумкивает редкими словами, ‘nj nfrjq cgjcj, ;bnm d gjkecbke& Как сейчас.
В момент пробега глазами, по склеенным в верёвочки разной длины слова.
Или эта внезапная вспышка, чтение того, что было напечатано - не написано – воссоздано кем-то о тебе, но твоим не являющееся – а если не хочется менять – или лень что-то менять в том, что прочёл, подсмотрел у кого-то?
Так и оставлю как есть – без изменений: В феврале стояли такие морозы, что я целыми днями топил печь и все равно по утрам не мог вылезти из постели - так было в доме холодно.
Rfr ;t [jkjlyj gjl enhj, 'rfz yfgfcnm 0- e;t lf;t cgfkmybr yt cjuhtdftn, dc\ ujnjdj r gentitcndb. Абсолютно всё. Дела завершены, припасы взяты на вечность, cvsck enjyx\yyj enjxy\y b cjukfcjdfy c dyenhtyytq rfhnjq ldb;tybz& Теперь присесть на дорожку поразмышлять чуть, припоминая не забыл ли чего, не оставил ли какое не завершённое дело – ведь возвращение не возможно, его не будет – я отбываю в вечность из мира обретённой тишины…
«Состояние уверенности в себе сопровождается решительными активными действиями, лёгкостью принятия решений. Оно возникает в результате предчувствия правильности своего поведения. При этом вероятность принятия своих правильных решений оценивается как высокая. Правильное поведение подразумевает достижение своей цели и, одновременно, адекватность существующим нормам. Таким образом, уверенность в себе можно рассматривать как эмоцию. Застенчивость и уверенность в себе являются противоположностями по знаку. Наглость и самоуверенность – крайние степени уверенности в себе, обладающие эмоциональными дополнительными оттенками. Несмотря на то, что уверенность в себе рассматривается не как эмоция, а лишь как состояние, связанное с прогнозом события, мы будем использовать его как точно определённый термин обозначающий эмоцию, обладающую четырьмя соответствующими признаками».

Акт третий. Дайте!

- Проходи. Раздевайся. Ты любишь вишнёвое варенье? Я сам для этого варенья собирал ягоды.
«Мании (маниакальные состояния) характеризуются следующими признаками… Повышенное настроение (веселье, беззаботность, радужность, непоколебимый оптимизм). Ускорение темпа психической деятельности (появление множества мыслей, разнообразных планов и желаний, идей завышенной оценки собственной личности). Двигательное возбуждение чрезмерная оживлённость, подвижность, говорливость, ощущение избытка энергии, стремление к деятельности). Для маниакальных состояний, как и для депрессий, характерны нарушения сна: обычно люди с этими расстройствами мало спят, однако короткого сна им достаточно, чтобы ощущать себя бодрыми, отдохнувшими. При мягком варианте маниакального состояния (так называемой гипомании) человек испытывает подъем творческих сил, повышение интеллектуальной продуктивности, жизненного тонуса, работоспособности. Он может много работать и мало спать. Все события воспринимаются им с оптимизмом. Если гипомаиия переходит в манию, то есть состояние становится более тяжёлым, к перечисленным проявлениям присоединяются повышенная отвлекаемость, крайняя неустойчивость внимания и как следствие потеря продуктивности. Зачастую люди в состоянии мании выглядят легковесными, хвастунами, их речь изобилует шутками, остротами, цитатами, мимика оживлена, лицо раскрасневшееся. При разговоре они часто меняют позу, не могут усидеть на месте, активно жестикулируют.
Характерными симптомами мании являются повышение аппетита, усиление сексуальности. Поведение больных бывает несдержанным, они могут устанавливать множественные сексуальные связи, совершать малообдуманные и подчас нелепые поступки. Весёлое и радостное настроение может сменяться раздражительностью и гневливостью. Как правило, при мании утрачивается понимание болезненности своего состояния».
- Нет – в деревне, у ней смешное название – Акинькино.
Во второй половине июля, уставший и почти охромевший окончательно, Мышелов переместился ближе к центру города. Именно тут ещё как-то можно сносно существовать и подкармливаться не систематическими подачками и оскалами судьбы в виде найденной мелочи жизни.
- Твой муж будет тебе звонить?
Фаза фантазии – фантазирование - непременная часть, ключевое звено системы поведения. То есть, обязательно фатально возникает какая-то навязчивая идея, которая воплощается в какие-либо формы и виды фантастических мечтаний. Фантазии отражают потребности, мотивы, предвосхищаемые выгоды от замышляемого.
- Ну и замечательно.
Неоднократно проигрываешь в воображении сцену действия, до мелочей отрабатываешь модель ритуала обращения с мысленной жертвой и схему сокрытия следов планируемого.
- Выпьем?
Фантазия играет решающую роль. И фантазии  отличаются от фантазий нормального тем, что в них сильнее и в более явно представлен компонент физического насилия, а сдерживающие механизмы отсутствуют вовсе. Среднестатистический персонаж  может воображать, как он занимается любовью с супермоделью. А Мышелов будет одержим навязчивым желанием приковать её к стене и разрезать на куски охотничьим ножом. И можно быть уверенным, что ничто не помешает ему со временем воплотить в жизнь это желание. Будущие Мышеловы начинают воображать и мысленно проигрывать садистские сцены в совсем ещё юном возрасте.
- А ты как представляла эту встречу?
Мышелов вспомнил, что в детстве часто представлял себя в газовой камере в роли осуждённого преступника, которому предстояла мучительная казнь. Смакование мысленных моделей болезненной смерти доставляло ему чрезвычайное наслаждение. Мышеловы никогда не избавляются от своих детских фантазий. Они все глубже и глубже погружаются в мир зловещих, кошмарных видений. Поскольку Мышеловы лишены внутренних ограничителей, удерживающих нормального от реализации запретных желаний, их извращённые мечты о власти над другими, об истязаниях и крови подталкивают их каждый раз к новому действию.
- Хочешь, я тебе покажу дом?
Кто-то в древности как-то подметил одно свойство человеческого тела. Если  жертву подвесить за ноги, то достигается следующее: Вся кровь неспешно устремлялась к голове, застаиваясь в венах шеи, головы, постепенно вызывает отёк мозга. За счёт повышения внутриглазного давления выкатываются из орбит глаза, лопаются  сосуды, отёкшие ткани головы разбухают, так что голова раздувается, напоминая огромный шар. Лицо, шея, плечи, верх груди сначала синеют, а потом чернеют от застоявшейся венозной крови. Вследствие отёка мозга развивается страшная головная боль, темнеет в глазах, из носа начинает сочиться кровь из лопнувших сосудов. Через некоторое время  начинается рвота, содержимое желудка, слюна затекает в рот, нос, попадает в лёгкие, заставляя захлёбываться от кашля.
- Это кухня.
Задаёшь себе вопрос и ответа точного – точно не получишь – кроме оплешины и очередной ссадины. Ну и надо оно было? Зачем лез туда, где уже ж был. Или это такой вывих сознания – уничижение повторное? Уже осознанное и испытанное. Так нет же – вновь опрокидывание, вновь эта кусающая боль в ноге и слезящиеся от усталости глаза.
- Это кабинет.
Гормональные вспышки, которые происходят при актах насилия, усиливают психоэнергетику. Хищник, уничтожая жертву, выделяет из неё биоплазмоид, поглощает его, резко увеличивая свой биоэнергетический потенциал. Это колоссальная энергия химического типа, она питает организм, но разрушает личность. Такого рода хищническая подпитка – замена наркотиков и алкоголя
- Эти книги мне достались от дедушки, он был кавалеристом у Будённого.
Мышелов уселся на небольшой выступ в городском парке и зажмурился на выпрыгнувшее из туч Солнце. «Солнце», - вяло подумал Мышелов, и словно услышав его, Солнце вздрогнуло и исчезло в мрачноватых полотнищах туч. Мысли всё замедлялись и замедлялись – как останавливающаяся карусель с коняшками. И вот скоро отдыхающие слезут, сойдут прочь, а поутру карусель разберут и упрячут подальше от непогоды. Нет ничего хуже июльской стужи – эти раскачивающиеся деревья – стриптизёры, моргание измученного Солнца и манкообразный снег вперемежье с ледяными каплями дождя. Скорее бы лето – прочавкало в голове Мышелова, можно будет на тараканах в январе добраться до моря и насладить организм жаром, валять тело в песочной зяби и окунать самого себя в поласкивание волн. Лежишь себе на пресной воде – покачиваешься как в колыбельке, и такие мысли светлые, такие радостные и беззаботные… Опять же полезно для шерсти и мозга. Ведь чем меньше мыслей марширует под гулкими сводами черепного зала, тем меньше вероятность, что вновь окажешься в клетке опытного института, где с умным видом начнут втыкать в голову и организм провода и датчики, ставить уколы и делать ещё кучу невероятных вещей о которых нормальный Мышелов просто ни в состоянии рассказать, дабы даже в воспоминаниях не поминать бывшего раньше….
- Ты много читаешь? Ну да я собираю книги по кулинарии старые.
«Рецепт обеда №6 — лапша с курицей, отварная говядина под кисло-сладким соусом, польские пончики (рецепты русской кухни XIX века)
Лапша с курицей
Сварить бульон из 2 фунтов бульонной говядины и целой курицы в количестве 6 тарелок с 2 морковями, 1 петрушкой, 3 лавровыми листами и достаточным количеством соли. Между тем делается довольно крутое тесто из 1,5 стакана муки, 2 свежих яиц и небольшого количества воды. Замесив тесто, раскатать его в тонкий лист. Посыпав слегка мукой, скатать в трубочку и нашинковать лапшу. Перед обедом засыпать лапшу в процеженный бульон, дать 1 раз вскипеть и подать на стол, посыпав мелко изрубленным укропом. Курицу можно подавать кусками в лапше.
Отварная говядина под кисло-сладким соусом
Отварную говядину вынуть из супа, нарезать порциями (на 2 или 3 куска больше обедающих персон, на тот случай, если кто-либо из обедающих пожелает скушать второй кусок). Порции положить на блюдо и облить следующим соусом: испечь 2 или 3 луковицы в шелухе, очистить их, мелко нарезать, поджарить в 1 столовой ложке масла, всыпать 1 столовую ложку поджаренной муки, размешать хорошенько, развести 2 стаканами бульона, всыпать сахар, влить уксус и лимонный сок до приятного сладко-кислого вкуса, вскипятить несколько раз и облить говядину.
Польские пончики
В стакане молока растереть кусочек сухих дрожжей в половину обыкновенной сливы, всыпать 1,5 стакана муки, оставить, чтобы тесто подошло; затем тесто немного посолить. Взбить тесто весёлкой, влить 2 столовые ложки растопленного и охлаждённого топлёного масла, взбить 4 сырых желтка, стёртых с 1 столовой ложкой сахарной пудры, 1 столовую ложку рома (водки), всыпать ; чайной ложечки корицы, прибавить ; стакана муки, взбить тесто и поставить в тёплое место, чтобы вторично подошло. Наконец выложив тесто на доску или чистый стол, разделить его на две части. Раскатать каждую часть в блин толщиной в палец, положить на один блин отдельными кучками варенье из крыжовника в количестве 1 чайной ложечки, покрыть другим блином и стаканом вырезать кружки таким образом, чтобы варенье было в середине. Посыпав противень мукой, разложить приготовленные таким образом пончики, поставить в тёплое место, чтобы подошли. Тем временем растопить в кастрюле 1 фунт топлёного масла, смешанного с таким же количеством топлёного свиного сала. Когда эта смесь закипит, осторожно опускать в неё пончики в таком количестве, чтобы не было тесно в кастрюле. Вынув одну серию, опускать другую. Вынув пончики, обсыпать их сахарной пудрой. Подавать на стол в горячем виде. Чтобы, пончики не были особенно жирны, перед началом их печения влить в кастрюлю с жиром и маслом 2 столовые ложки винного спирта. Можно использовать куриный жир с растительным маслом».
- Здесь иногда я пишу, в основном ночами или рано-рано утром.
Фаза сталкинга, это – выслеживание жертвы. Характер, продолжительность, другие особенности поведения на этой стадии зависят от силы  желания и степени нетерпения, личностных качеств, так и выбранной жертвы. В отличие от дезорганизованных, у которых фаза сталкинга настолько сжата, что можно говорить о её полном отсутствии: дезорганизованный  нападает на случайную жертву внезапно.
- Конечно, кури.
Некоторые отмечают, что во время сталкинга возникает состояние деперсонализации жертвы: к началу выслеживания, заманивания, охоты, жертва превращается из живого в предмет, неодушевлённую обезличенную цель активности. В этот момент у жертвы как бы нет семьи, детей, супруга, родственников, друзей, увлечений, привязанностей. В таком состоянии  лишить жизни избранную жертву легче лёгкого.
- Вот пепельница.
А может это только приснилось, и сейчас откроешь глаза – разжмуришься, взмахнёшь шерстью, расправишь крылья и величаво тронешься ввысь, присоединяясь в этой самой выси к точкам, при приближении к которым опознаёшь их другими Мышеловами… вот такая казуистика воображения – угнетённое сознание собственной беспомощности.
- Можно я буду называть тебя «так-то»?
Можно обойтись без женщин. Можно быть необразованным и немым. Можно не уметь плавать и даже жить без ног. Секс и рисование, тоже не очень нужны для жизнедеятельности. И только еда и питьё двигают человека из пелёнок к старости. Только эти две субстанции с нами всю жизнь в бедах и любви, в радости и тоске, в мечтах и воспитании детей. Тупая зависимость, от которой никак не избавиться, но можно превратить в прекрасность,  в радость и счастье. При определённых условиях. При определённых усилиях и желании. А так достаточно овощей, круп и фруктов… Если вегет. А если нет – мясо, рыба, молочка, хлеб, спиртные изделия…
- Я хочу тебя поцеловать прямо сейчас.
Третья фаза – похищение жертвы. Эта фаза присутствует НЕ во всех случаях. Дезорганизованный чаще прибегает к «блиц-атаке».
Организованный Мышелов использует различные уловки и хитрости, чтобы завлечь жертву в «комфортную» для совершения действия зону. В зависимости от состояния и личностных особенностей, похищения могут быть простыми и очень сложными, позволяющими продемонстрировать свой ум и изобретательность.
- Нет, я ни так представлял – н я много репетировал эту нашу встречу.
Но нет – в ноге заныло, швырнуло холодом, и открытые глаза фиксируют туже самую картину: Мир не изменился, не исчез, не дистиллировался, не обратился здоровенным куском дымящегося от нежности мяса, или, что совсем не вероятно, не стал вдруг вожделенной Ящерицей, или как называют их между нами – Мышью. Мыши забавные и желанные, они мечта и вожделение, страсть и надежда, награда и проклятие.  Пусть.
- Как хорошо ты пахнешь.
Следующая фаза – сам акт действия. Есть два варианта поведения в этой фазе: Одни из них все своё внимание фокусируют на действиях, связанных с лишением жертвы жизни. Сам акт совершается быстро, так как важен результат – смерть жертвы, а не сопутствующее акту получение сексуального удовлетворения, или упоение властью над жертвой. Решение на действо реализуется немедленно, независимо от поведения жертвы, от её реакции на действия. Другие – на процессе физического взаимодействия с жертвой, приводящем, в конечном счёте, к её смерти, и постмортальном обращении с телом потерпевшей. Действие, сфокусированное на процессе данного характера, более типично для Мышелова, мотивированного поиском острых ощущений или же утверждением своей власти или контроля над жертвой. Этот тип обычно орудует в соответствии со стереотипной, каждый раз повторяющейся процедурой. Для неё могут быть характерны повторяющиеся слова и действия, выполняющие функцию ритуала и предшествующие акту непосредственно действа. Ритуал не завершается после смерти жертвы. Он может иметь постмортальное продолжение в совершении некросадистских действий, связанных с обращением с трупом (это выражается, например, в отчленении отдельных частей тела и органов трупа).
- А кто знает, что ты у меня?
Пусть хоть раз исполнится то, что я на самом деле хочу, - подумалось Мышелову. Ну сколько можно исполняться тому, что я на самом деле не хочу, что просто само … А вот если  взять так и разобраться с косточками – что я хочу? Ни сейчас в эту минуту, в этот отрезок временной – а то большое, невероятное. Или же я хочу простого и ясного, обычного и привычного? И то, что таковым кажется – для других ужас и кошмар, непреодолимый барьер, разделяющий на Мышеловов и Мышей. Есть тут какой-то подвох. А если есть подвох, то может, и желания никакого нет? А если и есть то ни то, невзаправдашнее, вот как недавно случилось:
Иду себе по улице – обозреваю архитектурные сооружения, нет печали, на душе снегири чирикают, вороны улыбаются – праздничное почти настроение. Я бы даже сказал чуть торжественное. Ну как перед тем, чтобы Мышь уткнуть лицом к стене. И тут на тебе – сшибают. И что? Ладно бы сшибли снежком или там бутылкой алкогольного кваса – так нет же – налетает на меня наглая и красивая Мышь, и я ж почти упал, если бы не успел сгруппироваться – всю шерсть бы о чернозём испачкал. Но ей и этого мало -  зашипела своими извинениями – сроду они мне не нужны были! И шипит и шипит. Чисто Мышь. Ну и подумал вот бы тя упереть носом в стенку и наглумиться по-своему. И что ж? В итоге так и случилось – буква за буквой, вздох цепляется за выдохом,  стон за свистом.
- Точно тебя не хватятся?
Пятая фаза – размещение трупа, характерна не для всех. Одни, насладившись манипуляциями с трупом, бросают его и покидают место преступления. Другие считают необходимым осуществить перемещение трупа. Эти действия имеют мотивационную окраску. Кто-то перемещает труп и оставляет его в месте, где его могли бы скорее обнаружить. Другие руководствуются иными побуждениями, для них главное - стремление сделать все, чтобы труп не смогли найти.
- Ну да – считай, что я похитил тебя на несколько дней.
А утром я убежал, пока Мышь ещё хвост не испустила. Поскольку каждый Мышелов знает в их хвосте наша погибель!
«Рецепт обеда №16 — суп картофельный, баранина по-турецки, краснокочанная капуста под соусом, пудинг по-итальянски (рецепты русской кухни XIX века)
Суп картофельный
Сварить обыкновенный бульон с прибавлением 1 разрезанной пополам луковицы, 2 небольших морковей, 1 петрушки, 2 лавровых листов, процедить через салфетку и за ; часа до обеда положить туда нарезанный небольшими ломтиками сырой картофель, вскипятить 2 раза и подавать на стол.
Баранина по-турецки
Взять жирный кусок молодой баранины; часть жира срезать, положить на сковородку небольшими кусочками и поджарить с луком. Мясо нарезать небольшими кусочками, посолить, обвалять в муке, сложить в кастрюлю, облить соком со сковороды, смешать с 2 столовыми ложками уксуса и 1 чайной ложечкой молотого перца; тушить до готовности. Если жидкости мало, то во время тушения подлить ; стакана говяжьего бульона.
Краснокочанная капуста под соусом
Большой кочан капусты мелко нашинковать и отставить; 1 морковь, 1 петрушку и 1 луковицу мелко изрубить, поджарить с 1,5 столовой ложкой сливочного масла, смешать с приготовленной капустой, сложить в кастрюлю, налить 1,5 стакана говяжьего бульона, накрыть крышкой и варить до мягкости капусты. Сняв с огня, влить 1 рюмку уксуса, всыпать по 1 столовой ложке муки и сахарного песка, размешать хорошо, вскипятить 1 раз и соус будет готов.
Пудинг по-итальянски
1 стакан молока взболтать с 8 сырыми желтками и 1 столовой ложкой сливочного масла, вскипятить, переложить в миску, прибавить 3 столовые ложки сахарного песка, ; фунта муки, 1 чайную ложечку нарезанной лимонной цедры, 8 свежих белков, взбитых в пену, положить ; фунта отварных макарон влить 1 рюмку рома (ликёра), размешать, сложить в кастрюлю смазанную маслом и обсыпанную сухарями из белого хлеба и поставить в духовку на ; часа. Подавая на стол, облить каким - нибудь сиропом».
- Ох – никогда не мог справиться сам.

Пусто. Пусто и тихо внутри августовским вечером вдали от суетности городской жизни и соблазнов. Или соблазны и созданы лишь для того, что бы заполнить пустоту внутреннюю? Но что-то же тревожит? Что-то не даёт спокойности – то ли трусость, появившаяся ещё в детстве, то ли желчь утраченного счастья и умиротворения семейной жизни. Хотя, припоминая отдельные моменты, приходишь к мысли – ну ея, эту семейную жизнь и ритуальность. А трусость осталась. Запрятанная и загнанная внутрь прошедшими зимами, чаянными столкновениями, изощрённой изворотливостью и безопасной бравадой перед теми кто тебя принимает таким как ты есть – со всеми молчаниями, алкоголем неожиданным и внезапной злостью накрывающей с головой – когда останавливаешься только в крайний момент, а потом сожалеешь, казнишь себя, маешься. Но однажды преступив черту уже вряд ли можно исправить что-то – да и стоит ли сожалеть о том?
- Ты что стесняешься?
Исповедь: В пионерском лагере, куда раньше отправляли детей для отдыха взрослых, была одна замечательная пионерская вожатая. Красивая до онемения ног, шустрая «пацанка» и вечная заводила всевозможных приключений ни всегда дозволяемых лагерным руководством. Отчего она меня выбрала – и до сегодняшнего дня понять не могу. Может, жалела худенького подростка с неуёмной фантазией, почти непрекращающейся эрекцией и красным, опухшим от укусов комарья и обгорелым лицом. Только стала она меня выделять и беседовать. И всё больше, эти беседы происходили в дали от всех, в потаённой запретительности леска – находящегося чуть поодаль от самого пионерского лагеря, расположенного среди редких сосен и граничащего с оврагом – мрачным, душным, влажным и страшным. Мы уходили ближе к вечеру в лесок и ложились на траву – Она читала вслух отрывки из разных книг – а я фантазировал продолжение. Чаще даже не понимая сути происходящего в отрывке – что я тогда знал из жизни взрослых? Она иногда гладила меня по волосам и отчего-то плакала. Иногда – внезапно целовала в губы и убегала. А спустя неделю после наших первых вылазок за пределы возможного – она раздела меня и стала целовать нежно и осторожно, чуть боязливо заглядывая в глаза и якобы невзначай касаясь Отдушины – почти моментально среагировавшего стремительным приливом крови. Но стыда не было. Не было и любопытства. И даже когда я коснулся языком её маленьких звоночков, не было ощущения, что совершается что-то запретное или постыдное. Удивительно – но даже сейчас я помню всё в мельчайших подробностях и её белый шрам возле пупка и солоноватый вкус живота и влажную мягкость внутри Души. И эти чуть конвульсивные судороги её после того как проскользив по Отдушине она выгнула спину, застонала и затряслась словно холод внезапно дунул пузырьками нежной зимы на кожу. Потом она вскочила и убежала. А я сидел оглохший в бродящими по всему телу токами и с удивлением смотрел, как медленно опадает Отдушина – устало приподнимаясь и опадая – как умирающий конь – я видел, как умирает конь во сне – после оказалось что так и происходит на самом деле. И наши встречи продолжались до самого окончания смены – но об этом так никто и не знал кроме нас. Иногда мы встречались ночью, она уводила меня то на газон с часами из цветов, то мы перемещались на открытую сцену летнего театра, то это был склон оврага – самое начало и постепенно мы сползали вниз – а я всё никак не мог освободиться от чего-то накопленного внутри во мне в самом низу опускающегося лунного света. Она сама затыкала себе рот, кусала руки, стонала, билась жаркими судорогами внутри Души и сразу же почти убегала. И только накануне отъезда – за два дня неистово целуя меня и Отдушину, она смогла освободить меня, и я потерял сознание. Кажется, что до сих пор я так и не пришёл в себя. И только спустя несколько десятков лет я узнал, что её забил до смерти собственный сын. Наказание: В пятьдесят лет начать жить на улице.
- Вот – теперь чуть повернись.
Шестая фаза – депрессия. По признанию многих Мышеловов, им никогда не удавалось получить от действия того эффекта, на который они рассчитывали, поскольку в полном объёме ожидаемого эмоционального облегчения от совершенного они никогда не испытывали. Наоборот, после этого их охватывали чувства безнадёжности и бессилия.
- Нет – нет – не спеши.
Вспомни те места, где ты бывал когда-то, где провёл определённый отрезок времени, где обустраивал свой быт и общался с местным населением, тот климат. Волне возможно что ты менял там свои привычки, стиль одежды, где ты привыкал к ландшафту и архитектурным очертаниям, еде, способу перемещения. Сколько таких мест – отложено у тебя в памяти? Вот так сразу – оп и вспомнил – и получается что ни так много… А вот сейчас,  в этот момент – хочешь вновь там оказаться спустя время?

- Представь, что ты соблазняешь меня – почувствуй вкус.
«Рецепт обеда №19 — уха, щука под соусом, картофельные котлеты, пудинг из чёрного хлеба с яблоками (рецепты русской кухни XIX века)
Уха
В 6 тарелках воды сварить 3 фунта ершей с 2 морковями, 1 петрушкой, 10 зёрнами чёрного перца, 1 луковицей и солью. Полученный бульон процедить, оттянуть белками или икрой. Затем положить нарезанную кусками крупную рыбу, добавив под конец кипения 3 ломтика лимона. Подавая на стол, посыпать мелко изрубленной зеленью: петрушкой, укропом, если таковые имеются. К ухе подаётся рыбная кулебяка.
Щука под соусом
Очистив и выпотрошив щуку в 4 фунта весом, отбросив голову, вырезать 6 или 8 приличных порций, выбрав по возможности кости, сложить в эмалированную посуду, обдать кипящим уксусом и оставить так на час. Тем временем сварить бульон с петрушкой, 1 луковицей, 2 морковями, 3 лавровыми листами и солью. Сложив рыбу в кастрюлю, залить этим бульоном так, чтобы он покрыл рыбу, поставить на огонь и варить до готовности. Затем рыбу вынуть, положить на блюдо, гарнировать очищенными раковыми шейками и ножками. И облить таким соусом: сварить в солёной воде штук 25 раков средней величины, ножки и шейки очистить (они пойдут для гарнира); скорлупу от раков истолочь в ступке, поджарить в достаточном количестве растительного масла, развести 3 стаканами бульона, в котором варилась щука, вскипятить, процедить, подправить 1 столовой ложкой муки, всыпать ; чайной чашки каперсов, вскипятить ещё один раз и процедить. Полить этим соусом рыбу и посыпать чайной ложечкой укропа пополам с петрушкой.
Картофельные котлеты
Очистить и сварить в солёной воде достаточное количество картофеля, протереть его через решето. Смотря по количеству пюре, положить 2 или 3 сырых яйца, посолить; размешать и из этой массы сделать продолговатые котлеты, обвалять их в муке или сухарях, поджарить на сковороде в масле. Когда будут готовы, разложить на блюде так, чтобы середина его осталась не занятой, которую и наполнить соусом, приготовленным так: из 5 или 6 белых грибов сварить 2 стакана бульона, которым развести 1 ложку муки, поджаренной в 1 ложке масла, положить мелко изрубленные, варёные грибы, посолить и вскипятить один раз.
Пудинг из чёрного хлеба с яблоками
Очистить штук 6 кисло-сладких яблок, нарезать на пластинки, выбросив сердцевину и зёрнышки, смешать со ; стакана сахарного песка, ; чайной ложечки толчёной корицы, влить 1 стакан белого виноградного вина, сложить в кастрюлю и затушить в продолжение ; часа. Тем временем 1,5 стакана мякоти чёрного хлеба растереть с 2 столовыми ложками растительного масла и смешать с тушёными яблоками. Все сложить в кастрюлю, смазанную растительным маслом и посыпанную сухарями из чёрного хлеба, накрыв кастрюлю крышкой, поставить в духовку на 1 час. Можно положить тушёные яблоки послойно с приготовленными сухарями».
- Это мы только начали – давай прервёмся.
В период депрессии даже газетные заголовки, сообщающее об обнаружении очередной жертвы, не помогают  вернуть себе состояние могущества, которого, вроде бы, на мгновение достигаешь. Долгие дни или недели после действия пребываешь в мрачном мире тоски, терзаешься печалями. Занимаешься повседневными делами и со стороны кажешься вполне нормальным. Со временем бремя совершенных деяний становится настолько невыносимым, что уже способен написать исповедь, и отослать её в полицию или позвонить в местную газету и попросить помощи. Но вскоре фантазии вновь начинают рождаться в голове. Неконтролируемые потребности захватывают целиком и движимый жаждой насилия, снова прочёсываешь территорию, где, не ведая своей судьбы, гуляют будущие жертвы. И вот ещё один не чувствующий опасности  оказывается у меня на пути, ступает в тоннель смерти. И опять разворачивается ритуал, ведущий к неотвратимому концу.
- Не нужно одеваться. Пошли.
Мышелов рассматривал проносящиеся мимо него с замедленной скоростью воспоминания мест посещения. Мелькали города, дороги, транспорт, времена года, освещение, окружающая живность… Столько всего мелькало сразу, что даже усы вставали дыбом и нос сам собой начинал подёргиваться, словно чувствуя невидимые блюда с яствами – эх, как же хочется есть, особенно если ты сидишь рядом с уличным кафе,  а за столиками столько принимающих питание. День обещал стать  холодным, и оттого вылезть из укрытия не хотелось – что там такого может быть особенного? Что может привести механизм выползня в действие? Можно всё же встать, побродить по помещению, посмотреть в окно на окружающий вид: Пара домов, косяком стоящих друг к другу, часть парка, забора кусок и мелькающие тени существ. Затем умыться водой холодной. Поесть и попить. Сделать физические движения, ряд физических движений. Придумать загадку. Найти ответ на придуманную загадку.
- А тут спальня. Мы ещё вернёмся сюда.
Почему при несомненных умственных способностях и изворотливости Мышеловы не достигают заметных высот в профессиональной карьере? Мышеловы с высоким интеллектом отличаются особенной изобретательностью и изощрённостью пыток в сексуальных преступлениях, им присуща способность к манипулированию. Они умеют быть, когда нужно, обаятельными и внушать полное доверие жертве, которая безропотно следует за ним куда угодно. Все Мышеловы отчасти мегаломаны и где-то в глубине души хотят, чтобы их величие и необычность были замечены. По этой же причине они ведут иногда себя слишком дерзко и, в конце концов, попадаются.
- А ты отчаянная – вот так приехать к незнакомому человеку – не страшно? А вдруг я маньяк?
Но только ни я – только ни я – я ни так наивен и не укладываюсь в эти оформленные в виде пособий постулаты – у меня всё по иному, отчуждённее и тоньше – Мышелов вдохнул воздух и перед глазами, закрытыми, поплыли фантастические картины развевающихся на деревьях цветных нитках маленькие фонарики с крошечными свечечками – такие милые в этот час дня на брошенном еврейском старом кладбище в одной столице. Некоторые склоны к мистике и ощущают себя призванными к выполнению великой миссии освобождения человечества от дегенератов. К числу последних Мышеловы относят проституток, гомосексуалистов.
- Ну да – маньяки это почти выдумка – не верь ты всему.
Вот представь себе жизнь, в которой нет телефона, интернета, телевидения и радио, было бы легче? Или труднее? Стало бы интереснее или уменьшился круг общения? В какую сторону изменилась бы твоя жизнь? В каком направлении она бы двинулась и чем бы ты занимался? Был ли ты тем, кем сейчас есть – или это уже был бы кто-то другой? С иными привычками и мечтами, желаниями и стремлениями, походкой и одеждой. И не является ли эта, сейчашная жизнь лишь набором общественных условий данного временного пространства, бытности прикреплённой к уже почти привычному комфорту, что даже не задумываешься, что открыв кран можно получить питьевую воду или жидкость для омовения. Щелчок и миллиарды слов облачённых в тексты принадлежат тебе, фотографии, визуальные произведения и даже еду можно материализовать путём не хитрого выбора и набора команды. Вот так умирает стремление к движению, так появляется скука и апатия.
- Пошли, выпьем, я хочу поласкать тебя на столе среди еды.
Мышелов мягко спрыгнул с подоконника и отправился в ванную комнату для принятия туалетных процедур – тоже условность…
- Ты покраснела от стыда?
Нехватка свободного места в ванных комнатах заставляет выискивать разнообразные методы для того, чтобы в узкое пространство разместить ванну, больших размеров, и широкую раковину. В новых квартирах, имеющих довольно свободную планировку, улучшенный комфорт в самых личных местах для всех членов семьи часто бывает какой-то недодуманный. Ведь не зря ванная комната и туалет получили народное название – удобства. Часто случается, что обладатели современного жилья, стараясь экономить чрезвычайно дорогие полезные метры, экономят на личном комфорте.
- А – ну вон та дверь – там можно принять душ или поплавать – но мне нравится твой естественный запах – это так волнует.
Ванна является местом, где моются все. Но её саму также обязательно следует мыть. При этом человек, который моет ванну, всегда должен сгибаться и занимать несколько больше пространства, чем когда лежит в ней. Широкая ванна очень удобна для плесканий, но мыть её в комнате маленьких размеров неудобно, даже невозможно. Как следствие, лишние сантиметры являются не роскошью, а жизненной необходимостью. Помогает экономить место и удобно мыть «лоханку» уютное отверстие для ступней ног, сделанное на панели спереди любой ванны. Такое приспособление делают в случаях, когда переднюю стенку ванны отделано с применением плитки, а не оборудовано специальной съёмной пластиковой панелью.
Довольно распространённым вариантом в частных домах есть устройство туалета, имеющего маленькие размеры, в помещении мансарды. На взгляд со стороны может показаться, что места достаточно. Особенно, когда в планах помещений не учтено конкретную высоту, после подшивки и дальнейшей установки всего потолка она существенно уменьшается. Как результат, посидеть на унитазе, который расположен в мансардном помещении туалета, всегда можно, но процесс нормального подъёма проблематичен.
Нужно своевременно подумать о месте для комфортного вытирания полотенцем, расположенном рядом с ванной. Когда решено напрочь отказаться от ванны, и остановить свой выбор на душевой кабине, тогда следует подумать про покупку приспособления, называющегося смеситель-термостат. Основным его достоинством является автоматическое смешивание температуры воды, которая задана. При ручном регулировании можно наблюдать перерасход в размере 20 – 35%. Стоимость смесителя-термостата больше, чем обыкновенного приблизительно в полтора раза, но полученный эффект этого стоит.
- Вот это чёрное полотенце – тебе. Ты его унесёшь с собой навсегда.
Процесс экономии воды возможен только при тотальной экономии. Хорошим методом является использование специальной насадки на кран, необыкновенная форма которой способствует поступлению более мощной и пенистой струи воды, даже при слабом напоре. Очень правильным есть приобретение унитаза, оснащённого двойной кнопкой на бачке. Использование двух режимов – малого и большого слива воды – позволяет также значительно экономить воду.
- Ух ты – красиво – не надо пусть волосы будут мокрыми.
«Сенестопатиями (лат. sensus - чувство, ощущение, pathos - болезнь, страдание) называют симптомы психических расстройств, проявляющиеся крайне разнообразными необычными ощущениями в теле в виде покалывания, жжения, скручивания, стягивания, переливания и пр., не связанными с заболеванием какого-либо внутреннего органа. Сенестопатии всегда уникальны, ни на что не похожи. Неопределённый характер этих расстройств вызывает серьёзные затруднения при попытке их охарактеризовать. Для описания таких ощущений больные иногда используют собственные определения ("шуршит под рёбрами", "хлюпает в селезёнке", "кажется, что отрывается голова"). Нередко сенестопатии сопровождаются мыслями о наличии какой-либо соматической болезни, и тогда речь идёт об ипохондрическом синдроме».
- А в чай я кладу разные травы они так по-разному действуют на людей.
Обнажённое женское туловище поместить меж двух деревянных корыт так, что голова и ноги оставались снаружи, под лучами палящего солнца. Конечности и голову в придачу ко всему обмазать молоком и мёдом - дабы не оставались они без внимания всяческой мошкары. Кормить  насильно - чтобы было ей чем ходить под себя - вскорости в нечистотах заведутся черви и примутся жрать заживо плоть. Умирать  она будет не меньше восемнадцати дней.
- Поешь.
Когда я развиваю тело – я думаю. – Вот что недавно сообщил один сумасшедший, присевший рядом. А я его не развиваю – я им пользуюсь – именно таким, каким мне было выдано изначально – в момент рождения. Со всеми плюсами и минусами данными природой и наследством предков. И мне оно нравится и на мысли не влияет. Или влияет? И сумасшедший вовсе не сумасшедший – а посланный мне каким-то проведением для того, что бы произнеся эти слова - посеять во мне сомнения – или задуматься – и так далее по разветвляющемуся древу пустячности. Вот так в жизни и происходит со мной – живёшь себе – никого не трогаешь – существуешь незначительно и тихо – в собственном мире строишь замки и перекрёстки и платные дороги и роешь котлованы. И тут – Бац! – Ну, вот зачем?
- Я хочу в тебя ввести ложку.
Мышелов питался.
- Ты вкусная.
«Рецепт обеда №30 — Борщ с селёдкой, Треска по-капуцински, Пудинг из риса с яблоками, Жареные рыжики, Абрикотин
Борщ с селёдкой
Сварить бульон из кореньев и сушёных боровиков, процедить. Испечь свёклу, очистить её, нашинковать, сложить в кастрюлю, налить бульон, прибавить рассол или уксус, перец, лавровый лист, соль, нашинкованные грибы, подогреть до горячего состояния 2 селёдки вымочить, очистить, обвалять в муке, поджарить, опустить в борщ и дать раз вскипеть.
Треска по-капуцински
Вымоченную, сваренную и порезанную на куски треску посолить и посыпать толчёным тмином. Вымазать блюдо маслом, уложить ряд трески, ряд тушенных в масле с прибавлением немного воды мелко нарезанных кореньев (лук, петрушка, сельдерей), снова ряд трески, залить маслом, поджаренным с сухарями, и запечь.
Пудинг из риса с яблоками
Сварить 2 стакана риса настолько, чтобы он не разварился совершенно, откинуть на решето, чтобы стекла вода. Между тем очистить 10 кисло-сладких яблок средней величины от кожицы и сердцевины, нарезать их на куски. Половину приготовленного риса сложить в кастрюлю, смазанную растительным маслом и обсыпанную мелко натёртыми сухарями из французской булки, сверх этого слоя положить нарезанные яблоки, облив их малиновым или вишнёвым сиропом в количестве чайной чашки и покрыть их второй половиной риса. Сгладив верхушку, посыпать сухарями и поставить в духовку, покрыв кастрюлю крышкой, на ; часа.
Подавая на стол, выложить пудинг осторожно на блюдо и облить соусом, приготовленным так: 2 чайные ложечки муки растереть с 1 столовой ложкой подсолнечного масла, развести 1 стаканом воды, вскипятить 1 раз; затем всыпать 1,5 столовые ложки сахарного песка, влить 1 рюмку рома, размешать и вскипятить 1 раз. Соус будет готов. Пудинг можно облить также малиновым или вишнёвым сиропом.
Жареные рыжики
Рыжики содержат всегда много песка, а потому их необходимо возможно лучше промыть в холодной воде, сложить на сковороду, облить маслом, в котором поджарена мелко изрубленная луковица, посолить и жарить до готовности. На стол подавать на сковороде и в горячем виде.
Абрикотин
Протереть сквозь сито 8 или 10 спелых абрикосов, прибавить сок 2 лимонов и 1 штоф сиропа и слегка уварить на огне; заморозить в мороженице и переложить в форму, прикрыть, дать немного постоять и подавать на стол. (1 штоф» 1.2 л.)».

- Тебе стыдно озвучивать свои фантазии?
Не плохо. Очень даже не плохо – вот главное не ошибиться со вкусом. А то иному наиграешь так, с лёгкой толикой беспечного изящества, скромно ожидаешь похвалы и пахлавы и немного восхищения беглостью исполнения и неприметной импровизацией в середине – а оп,  такое мещанское презрение в глазах, обтекаемое пожатие плечевого пояса и взмах руки – будто попрощались. Бывает так обидно, но ведь не показываешь – не станешь убеждать в обратном, и объяснять всю тонкую изящность и оригинальность только что исполненного. Ни к чему это. Напрасная трата времени. Хотя это ж последняя музыка, которую можно услышать – там, в тоннеле, тишина, скрипы, чавканье и стоны, и последний вздох….
- Тебе не больно?
-Ах, разрешите присесть рядом? – Она стояла в свете вечеряющего неба, чуть отклонив голову в сторону, и зелёные фонарики глаз ласкали лицо, словно пытались отыскать на нём тайные знаки. Мышелов вздохнул и молча кивнул.
- Мы ещё только в начале, моя дорогая, только в самом начале…
Проникнуть в глубину мотивационных механизмов поведения можно только в контексте их взаимосвязи с жертвами,  а они являются всегда незнакомые или малознакомые люди. Ведь выбираешь себе жертвы по определённому, далеко не всегда очевидному, на первый взгляд, критерию. Для некоторых действо является своеобразной эмоциональной разрядкой, высвобождающей глубоко подавленные, тщательно скрываемые, даже от самого себя, переживания. В сознании связь с жертвой существует, но природа этой связи эмоционально-опосредованная. Жертва служит как бы пусковым механизмом, побуждая воспоминания о том, кто когда-то давно, в детстве или юности, кто-то унизил, оскорбил, каким-то образом надругался. Свой гнев, страх, ненависть  переносишь на жертву. Стирая её, на какое-то время освобождаешься от мучительных воспоминаний о некогда пережитом унижении и беспомощности. Совершённое действие – это акт возмездия за прошлое, тем самым оправдываешь своё поведение, избавляясь от чувства вины.
- Что ты – конечно, бери – там есть разный сыр.
- Какой чарующий вечер, вы не находите? – Она чуть коснулась его плечом, оправила шерсть и блеснула зубьями. Мышелов внимательнее посмотрел на сидящую рядом, и заскучал.
С одной стороны могло получиться забавное приключение, а с другой стороны, припомнилось, что дома почти нет питания, нет возможности овалерьянить сознание да и дым почти закончился и ещё предстояло решить эту дилемму.
- Я вам не помешала? – Она повернулась чуть резковато, и теперь выражение у неё, было ласковой покорности, той самой, за которой прячутся иногда властные и сильные самки, уверенные в том, что мир создан для них – Мышей, и всё вертится вокруг их стремлений, желаний и хвостов.
- Нет, ты не помешала. А почему ты решила присесть сюда, тут полно свободных мест и пространств? – Мышелов спрятал зубы и ждал – сеть медленно начала расправляться, концы ловушки пришли в движение и двинулись по расходящейся траектории в стороны, чтобы не осталось даже милейшего шанса выскользнуть такой опрометчивой и самонадеянной Мыши.
Теперь не нужно спешить, не нужно явно высказывать свой интерес и отвлекать внимание надобно тонко и едва чувствительно. Так как же происходит сам процесс? А вот как?
- Ммм….
Для начала нужно понять, что есть несколько пространств – первое и самое важное пространство это кухня! Вне зависимости от времени, которым вы располагаете, на кухне вы всегда сможете быстро и вкусно позавтракать яйцами бенедикт с лососем и шпинатом, гранолой с йогуртом и белковым омлетом с креветками, сотворить сэндвич на чёрном хлебе с копчёной курицей, пармезаном, цуккини и перетёртыми оливками или в приятной атмосфере пространства кухни  насладиться салатом с лососем гриль, авокадо и кенийскими бобами, осьминогом в перечном соусе с оливками, мини-тефтелями из ягнёнка с мятным соусом и щёчками чилийского сибаса с лимонным рисом и кокосовым молоком. Кроме любимой многими  знаменитой пиццы и  специального меню для самых требовательных гостей, Мышелов разработал новые вегетарианские блюда и десерты.
- У тебя мурашки.
 «Рецепт обеда №21 — винегрет постный, окрошка постная, котлеты из сушёных грибов, кисель из черносмородинового сиропа (рецепты русской кухни XIX века)
Винегрет постный
Взять варёного картофеля 5 штук, свёклы печёной (средней величины) 2 штуки, отваренной белой фасоли 3 столовые ложки, отваренных белых грибов 5 штук, огурцов солёных 2 штуки, кислой шинкованной капусты 3 столовые ложки, каперсов 1 столовую ложку, отварной рыбы (нарезанной небольшими кусочками) 1.5 стакана. Все смешать, выложить на блюдо и облить соусом, приготовленным таким образом: I чайную ложечку горчицы развести 5 столовыми ложками уксуса, влить 2 столовые ложки какого-либо растительного масла, прибавить чайную ложечку сахарного песка, соли достаточное количество.
Окрошка постная
Почистить и нарезать свежих огурцов, а зимой солёных, маринованных грибов, мочёных яблок, маринованных вишен, варёного картофеля, свёклы и бобов. Все это положить в суповую чашку. Перед самым обедом приготовить соус из 1 чайной ложечки сухой горчицы, соли и 2 чайных ложечек растительного масла; влить в суповую чашку и развести 6 тарелками домашнего кислого кваса или кислых щей, посолить, поперчить. Если есть зелёный лук, то мелко порезать его н 1 стакан всыпать в окрошку. Добавить также по чайной ложечке укропа и петрушки. Подавая на стол, положить кусок льда.
Котлеты из сушёных грибов
Отпарить достаточное количество белых грибов в воде, слегка подсоленной, откинуть на решето и, когда стечёт вода, мелко изрубить, смешать, со стаканом отдельно отваренного риса так, чтобы последнего было не более 1/3 части, вбить сырое яйцо, посолить, размешать хорошенько  сделать котлеты продолговатой формы, обвалять в муке и  натёртых из белого хлеба сухарях и изжарить на сковороде в достаточном количестве масла. Пока жарятся котлеты, приготовить такой соус: 1,5 стакана зелёного горошка отварить в воде с 1 перерезанной пополам луковицей: 1 столовую ложку муки развести 2 стаканами грибного бульона, посолить и вскипятить 1 раз; сюда всыпать варёный горошек и 2 чайные ложечки сахарного песка, размешать и ещё вскипятить 1 раз. Этим соусом облить грибные котлеты перед подачей их на стол.
Кисель из черносмородинового сиропа
Взять черносмородинового сиропа 2 стакана, влить в эмалированную кастрюлю, развести 4 стаканами горячей воды, поставить на плиту и вскипятить 1 раз, отлить 1 стакан, остудить, развести в нем 2 столовые ложки (с верхом) картофельной муки и постепенно вливать, помешивая, в остальную жидкость во время её кипения, затем вылить в глубокую фарфоровую посуду, поставить на холод. На стол подавать в той же самой фарфоровой посуде или выложить на блюдо, опустив фарфоровую посуду на 3 минуты в горячую воду».
- А ты разве не отключила телефон? Будешь отвечать?
Кухня  Мышелова за время своего существования уже успела стать излюбленным местом, как у ценителей современного искусства, так и у поклонников кулинарного направления simple food. Интерьер кухни позволит гостям сменить обстановку и отвлечься от ежедневной суеты в уютной атмосфере, вдохновлённой эпохой 50-х годов. Дизайн того времени отличался лёгкостью и простотой линий, минималистичной мебелью и экспериментами со структурами. Покрытый латунью стол, бар, обшитый амбарными досками, многофункциональная мебель и окна в пол, открывающие вид на природу Парка, создают идеальные условия для комфортного отдыха и продуктивной работы гостей Мышелова.
- Правильно я тоже свой выключил.
После посещения кухни у Мышей слабеет сила воли, нравственные устои и принципы. Время протекает тут стремительно и незаметно и когда часы уже заблудились стрелками в ночном пространстве можно переместиться в другое пространство.
- А вечером мы пойдём гулять в парк. Ты не боишься темноты?
Теория первичной генерализации гласит, что стимулы, сходные с теми, что стали причиной подавленной, загнанной внутрь эмоции, вызывая аналогичную эмоцию, предоставляют возможность «разрядить» первичную эмоцию. Начальное агрессивное побуждение может быть блокировано как объективной опасностью (страх перед наказанием, боязнь возмездия), так и субъективной тревожностью по поводу проявлений агрессии. Поэтому Мышелов вынужден на время подавлять свою агрессию. Однако эмоция требует разрядки и «ждёт своего часа». Когда непосредственная разрядка эмоции блокирована или невозможна, агрессивные импульсы могут быть ослаблены косвенным образом, посредством смещения на объекты менее угрожающие и менее опасные, подавленная агрессия направляется по другому руслу, на менее опасного «козла отпущения».
- Тогда я завяжу тебе глаза. Встань
- Тише…
Тих и покоен город в час предрассветный, когда машины транспортные редки, а уборщики снега только прогревают двигатели внутреннего сгорания – урчат, звучат стаккато, вибрируют трепетно и подрагивает губа – касаешься её и проводишь мизинцем под нижней – чуть касаясь, затаив дыхание и прислушиваясь к токам крови в открытом люке кровопровода. Ах эта плавность линий упрятанных под скудной разноцветностью одежды, упоительное ожидание погружения в лёгкую наклонность желобка вдоль позвоночника с выпуклыми поплавками позвонков. Иди же ко мне, спеши ко мне прикоснуться моя ненасытная Мышь, вкусим этой неизменно прекрасной и волнительной части бытия перед последним рывком, как поворот головы в танце танго – изящно и тревожно. Пусть звучит музыка, пусть сияет фонарь за окном дома выселенного, пусть ты вдыхаешь меня – это ж так ласково, так запоминающееся навечно. И ты, уходя в туннель, унесёшь воспоминания за меня, мою боль, мою ненужную тональность обиды и боли причинённой совсем недавно, совсем недавно. Так искупи, упроси там, за меня величайшее прощение пока я вхожу в тебя, моя трогательная худенькая Мышь, моя радость. А языком проведу по ключице туда, к шее, тревожным звонком опущусь ниже ладонью к восхитительной упругости холмистых близнецов – так удобно устраивающихся и убаюканных едва чувственными касаниями подушечек пальцев и губ. Распахни ж себя, раскрой, дозволь впитаться тобой, дозволь моя милая, это в последний раз, я тебе обещаю, в последний раз…
- Стой – я сейчас включу другую музыку.
«Рецепт обеда №27 — суп рассольник из почек, сиг по-шведски, жардиньер из овощей, жареная фаршированная говядина, желе из красного вина (по рецептам русской кухни XIX века)
Суп рассольник из почек
Сварить обыкновенный бульон с пряностями и кореньями: 2 моркови, 1 петрушка, 3 лавровых листа, а в отдельной кастрюле сварить говяжьи почки. Когда бульон готов, в него положить поджаренную на сливочном масле луковицу, нарезанные ломтиками и слегка поджаренные в кастрюле почки. Подправив бульон ложкой муки, прибавить 3 солёных, нарезанных ломтиками огурца, полстакана огуречного рассола, несколько маринованных грибов, каперсы и оливки. Все это хорошенько вскипятить. В сезонное время суп можно посыпать мелко изрубленным укропом и петрушкой.
Сиг по-шведски
Отварить сиг в 4 фунта весом в бульоне с 1 луковицей, 1 петрушкой, 2 морковями, выложить на блюдо и перед самым обедом облить соусом, приготовленным так: по 2 чайные ложечки сухой горчицы и муки растереть с 3 чайными ложечками растительного масла, развести 2 стаканами бульона, в котором варился сиг, вскипятить и процедить, затем положить 2 чайные ложечки сахарного песка, 4 ломтика лимона без зёрен. 2 столовые ложки каперсов, влить 1 рюмку хереса и вскипятить 1 раз, а под конец кипячения прибавить 3 желтка от крутых яиц, растёртых в ; чайной ложечке горячего соуса, сильно помешивая.
Жардиньер из овощей
Нарезать небольшими кусками 2 моркови, 2 репы, 1 брюкву, ; кочешка цветной капусты, 6 штук картофеля, прибавить 2 столовые ложки зелёного гороха, так чтобы всего было 3 полных стакана. Все это высыпать в кастрюлю, в которой предварительно растоплено сливочное масло и слегка поджарить; затем посыпать на овощи 1 столовую ложку муки, размешать хорошенько, влить 1.5 стакана мясного бульона, посолить достаточно, накрыть кастрюлю крышкой, поставить на огонь, парить до готовности. Подавая на стол, из кастрюли все выложить на середину блюди, а по краям положить куски белого хлеба, намоченного в молоке, смазанного яйцом и обжаренного в сливочном масле.
Жареная фаршированная говядина
Мягкий с небольшим жиром кусок говядины отбить немного кухонным молотком или скалкой, посолить, обмазать маслом и изжарить, поливая почаще собственным соком. Когда говядина наполовину изжарится, её снять, сделать несколько глубоких надрезов в ширину куска и вложить в них фарш, приготовленный таким образом: 2 небольшие луковицы мелко изрубить, смешать с 2 столовыми ложками тёртого сыра, 1 столовой ложкой муки, 2 сырыми желтками, мякотью от одной французской булки, намоченной в молоке и отжатой, посолить, поперчить и растереть ложкой. Положить говядину в кастрюлю, облить её собственным соком, а если его мало, то прибавить ; стакана бульона, накрыть крышкой, поставить в духовку и тушить минут 15.
Желе из красного вина
1 стакан сахарного песка распустить в 2 стаканах воды, положить цедру от 1 лимона, желатин, вскипятить, процедить через густое сито, влить 2 стакана красного вина, размешать, налить в форму и поставить в холодное место, чтобы застыло. Подавая на стол, форму опустить в горячую воду на 2 минуты, и затем выложить желе на блюдо».
Когда темно, чувства человека обостряются – именно поэтому во время сближения, закрывают глаза, и многие делают свои дела в темноте.
«Я была жертвой. Почему «была»? Потому что я уже не веду себя как жертва. Это письмо я пишу своему насильнику. Я благодарна тебе за эту ситуацию, которая произошла со мной в собственном подъезде в простом советском городке. Когда ты мне закрыл рот своей огромной рукой, это был урок, который я осознала потом — я люблю дышать и возможность свободного дыхания с того момента стала для меня бесценным даром природы. Я благодарна тебе за эту ситуацию, потому что я, перестав доверять родителям, научилась  в одиночестве принимать решения. Я стала самостоятельной и это мне помогало всю жизнь. Я благодарна тебе за эту ситуацию, потому что, осознав полностью, что произошло со мной, я стала бороться за своё «Я», начиная от ненависти к себе и заканчивая  — любовью к себе. Я научилась любить себя и принимать своё тело. Я красивая. Я благодарна тебе за то, что, отталкиваясь от твоего образа, выбрала по внешности противоположного мужчину в мужья. И я счастлива в супружестве. Я научилась разбираться в опасных и безопасных мужчинах. Я благодарна тебе за то, что это случилось со мной, потому что в результате я увлеклась психологией и стала психологом-консультантом. Я смогла простить себя и позаботиться о себе, выбрав профессию по душе, которая нуждалась в заботе. Я благодарна тебе и ситуации, потому что моя дочь знает все последствия твоих действий и поэтому защищена моей безусловной к ней любовью. Я научилась защищать своих детей и обучаю этому других родителей. Я благодарна тебе и ситуации, что я, пережив так много, что не поместится ни в одном письме, я живу. Я живу счастливо. Я научилась прощать своих родителей, которых не оказалось тогда рядом и они не смогли меня защитить от тебя. Я сейчас могу к ним относиться с нежностью — к моим маме и папе. Я благодарна тебе, несмотря на то, что самые лучшие мои годы были ориентированы на эту ситуацию с тобой. Я научилась освобождаться от прошлого, не травмируя себя. Я прощаю и отпускаю тебя».
- Не сдерживай себя – если хочется стонать – стони, если хочется плакать - плачь, если хочется петь – пой….
Можно наблюдать жизнь, находясь достаточно далеко – изучая себя через сам процесс наблюдения – так в пустыне песок засыпает с головой – стоит только уснуть. Так ветер калечит деревья – пригибая их постоянно к земле – изгибает их стволы навечно. Так ручей с прохладной и чистой водой становится  дороже всего на свете – стоит только выйдя из леса заблудиться в пустыне. Эти коричневые с фиолетовыми вкраплениями стаи облаков проносящихся над землёй чуть не касаясь края руки поднятой вверх – сгибаешь пальцы и в эту «рамку» портрет с куском неопрятного пейзажа – и шепчут, шепчут – надо идти, надо – и идёшь, ведь если не пойти, то головная боль не исчезнет. Так это всё начинается – так это обычно происходит – сначала мрачнеет картина реальности – окрашивается в траурные цвета, затем свист порождающий мелодию и уносящий слух вместе с восприятием напрочь, затем рождается мелодия, и уже сопряжённо, с этой мелодией, двигаешься и существуешь и ищешь её источник – эту вибрирующую струну. И поиски могут продолжаться и день и два и три, но надо спешить – тоска накрывает с головой, во рту сохнет, и кожа на ладонях сохнет и шелушиться – всё тело словно покрыто язвами и волдырями – зудящими и мокрыми. Но со стороны всё выглядит прилично – фланирует тело, говорит слова и даже способно принимать питание для поддержания тонуса.
А вот когда её находишь – эту раздражающую голову и не дающую спать мелодию – её источник – то уже и наступает покой – дальше просто – выследить, выкрасть или увести и заставить прекратить вибрации – медленно впитывая в себя источник и записывая ноты, записывая выдохи. И когда всё уже окончено можно на верху, в кабинете исполнить то, что совсем недавно было живой и трепещущей Мышью, а теперь на веки впечатано в нотный стан иероглифами звука. И через них я изучаю себя – только так можно себя изучить – узнать кто твоя жертва.
- О – ты уже исторглась?
Для получения психологического профиля необходимо иметь психологический профиль жертвы. Необходимо  получить «точную картину жертвы». Из чего составляется эта картина? Пофантазируем и представим себе в качестве жертвы ту Мышь – постигнуть которую вы ни в состоянии по разным причинам, познать которую вам не дано – но чудо! Она может стать жертвой. Жертвенной Мышью. Для этого нужно совсем чуть-чуть. Пустяки…. Возраст, пол, физические особенности, в том числе и одежда, семейный статус, социальная адаптированность, интеллект, успеваемость в школе, взаимоотношения в школе, стиль жизни и недавние изменения в стиле жизни, особенности личности и темперамента, манера поведения, место жительства (прежнее и настоящее), взаимосвязь места жительства и места действия, сексуальная адаптированность, род занятий (прежний и настоящий), репутация в доме и на работе, история болезни (физические и психические особенности), личностные привычки (употребление алкоголя, наркотиков), социальные привычки, увлечения, пристрастия, друзья и враги, и если возможно достать то - полицейское досье.
- Хочешь передохнуть или я могу продолжить?
- Под домом подвал -  у меня там операционная.
Мышелов отложил в сторону средство писания, и устало опустился на пол.
- Нет – я просто всегда хотел быть врачом – ну и это такое моё увлечение – не состоялся я из - за того что у меня дрожат руки иногда. Это нервное.
В жизни очень важно, чтобы обстановка вокруг способствовала творческим порывам и не отвлекала от важных дел. Именно поэтому у меня есть отдельный кабинет с письменным столом, мягким креслом и библиотекой. За долгое время собралась немалая кипа книг, которые нужно обязательно куда-то разместить. Для этих целей я использую специальные книжные шкафы библиотеки.
- Как тебе обед?
Кабинет – сейчас отнюдь не роскошь, а уже просто необходимость, поскольку часто приходится работать на дому. Увлекаясь очередным произведением, сижу ночами безотрывно, поэтому важно, чтобы пространство, в котором я нахожусь, было комфортным. Если в вашей квартире мало комнат, и вы не можете себе позволить отдельную площадь под кабинет, то можно совместить кабинет и гостиную. В состав мебели для кабинета, как правило, входят: письменный стол, кресло, стеллажи. А для расположения книг подойдёт шкаф купе библиотека. Также, многие добавляют в этот список журнальный столик с креслами или пуфиками и диванчик для отдыха и размышления. Что касается письменного стола, то решите, для каких целей он будет использоваться: либо только для работы на компьютере, либо для работы с бумагами, нужны ли будут вам ящики для письменных принадлежностей.
Перейдём к библиотеке. Как правило, варианты решений бывают разные. Вот из какой мебели может состоять библиотека: шкаф распашной, стенка или шкаф купе библиотека. Выбирая шкафы, ориентируйтесь на то, какие книги тут будут стоять. Может быть, это раритетная коллекция или новые печатные издания постмодернизма. Обязательно придумайте, как защитить книги от пыли. Кроме книжных шкафов в кабинет, как правило, устанавливают стеллажи. Их можно использовать и как перегородку в комнате, можно хранить там важные папки с документами и прочей ерундой. И напоследок, выберите наиболее подходящую вам мягкую мебель для кабинета. Все предметы мебели расположите в комнате так, чтобы вам было удобно и комфортно передвигаться. Лучше, чтобы мебель была в одном стиле, и создавала общий образ кабинета. Может быть, это будет модерн или хай-тек, может быть, классика или старинный стиль.
- А как ты относишься к боли?
Мышелову нравился его кабинет – даже сидя на полу, он ощущал покой и уверенность в следующем часе – а тайная комнатка в подвале, соединённая с кабинетом и переоборудованная в операционную была милым комфортным дополнением попустительной блажи и барственности.
- Боль же бывает и сладкой.
«Рецепт обеда №12 — рыбный суп, рыба под сладким соусом, кисель из сушёных вишен (рецепты русской кухни XIX века)
Рыбный суп
Сварить 6 тарелок бульона из кореньев: 2 морковей, 1 петрушки, 1 порея, с достаточным количеством соли, 1 луковицы, разрезанной пополам. Процедив бульон, в него положить 3 фунта рыбы и 2 стакана отдельно сваренной перловой крупы и дать вскипеть 2 раза, прибавив во время кипения 1 ложку подсолнечного масла. В сезонное время, подавая на стол, посыпать суп мелко изрубленными петрушкой и укропом. Такой суп можно варить из всякой рыбы.
Рыба под сладким соусом
Рыбу 3 фунта весом выпотрошить, посолить внутри и снаружи, разрезать на куски, выбрать кости и обвалять в муке, изжарить в достаточном количестве горчичного масла, разложить на блюде и, подавая на стол; облить таким соусом: 1 столовую ложку муки обжарить с 2 столовыми ложками горчичного масла, развести 3 стаканами рыбного бульона, вскипятить раза 2 или 3, процедить; затем влить 2 чайные ложечки лимонного сока, всыпать ; стакана отобранного, промытого изюма, 1 столовую ложку сахарного песка и вскипятить ещё раза 2. К этому соусу можно прибавить 1 рюмку портвейна.
Кисель из сушёных вишен
2,5 стакана сушёных или вяленых вишен положить в эмалированную кастрюлю, залить 5 стаканами воды, поставить на огонь и кипятить, пока вишни не разбухнут, тогда отлить 1 стакан сока, остудить, развести в нем 8 чайных ложечек картофельной муки; всыпать в кастрюлю с вишнями 1 стакан сахарного песка, вскипятить, помешивая, чтобы сахар не подгорел, и постепенно влить распущенный крахмал. Помешивая, вскипятить 1 раз. Наконец вылить в глубокую фарфоровую посуду, остудить и подавать на стол с сахарной пудрой».
- А тут не больно?
«Астенический синдром (астения) - широко распространённое состояние, которое проявляется повышенной утомляемостью, истощаемостью, снижением работоспособности. У людей с астеническими расстройствами наблюдаются слабость, неустойчивость настроения, для них характерны впечатлительность, сентиментальность, слезливость; их легко растрогать, они легко раздражаются, теряют самообладание из-за любой мелочи. Астеническим состояниям свойственны также частые головные боли, нарушения сна (он становится поверхностным, не приносит отдыха, днём отмечается повышенная сонливость)».
- Не напрягайся, я буду нежен и осторожен. Вот так. Да….
Утро продвинулось по циферблату бессонных часов. Они достались мне от одной прихожанки, приезжающей строго по пятницам к 19 часам, а уже в 22 она размеренно укладывала инструменты в сумку, слева направо проводила рукой по моей коротковолосистой голове и пропала на неделю. И я тут же забывал о ней, наслаждаясь мучительной болью, ощупывая множественные порезы и ссадины, растравливая воображение и выплёскивая в этот бульон отрывки вкусных листков реального.
- Не спеши – нам некуда больше торопиться…
Её звали М. Обычное имя ящерицы. Так неловко приручённой, и подсаженной на нехватность взаимоотношений. В будущем она покончит с собой оригинальным образом – вынесет на улицу стремянку, наденет наручники и защёлкнет их на троллейбусных проводах. Жаль я этого не видел, зрелище припрекраснейшее. Мать родила её в счастливом браке с заезжим индусом. Небогатый владелец бродячего цирка он покорил матушку М. Своими вибрирующими тараканьими усами и членом, который под звуки флейты мог танцевать и завораживать. Но однажды случилось непоправимое – индус, выпив огненной воды, настоянной на каких-то загадочных специях далёкой и забытой Родины просто перерезал себе горло, видимо вообразив себе картину нирваны – или смерть Марата, но я склоняюсь к версии, что он был членом тайной секты шеерезов. Как бы не произошло на самом деле – но именно такую версию М. услышала на ложе умирающей своей матери в огромной квартире в центре – главным украшением которой был странный кожаный предмет, висящий на стене в траурной рамке из индийских необработанных изумрудов.
Оставшись сиротой и на половинчатую часть индусско, индейко, цыганко, она, как все смуглые люди занялась изучением поверхностного существования человеческой личности как источника чувственного наслаждения. И много в этом преуспела. Потом она стала заниматься подземным шаманизмом – этой удивительно тонкой философической наукой пытающейся доказать что звуки бубна, зарытого в земле могут вводить человека в иное измерение. Дальше было стояние – это когда человек подолгу стоит на одном месте недвижно и при этом пытается внутри себя молчать. Конечно, истинным мастерством стояния владеют единицы, а уж молчанием – может только М. Потому что за всё время нашей долгой пытки она не произнесла ни слова, только чертила знаки, записные буквы на бумажках и совершала,  как ей казалось магические пассы – со стороны напоминающие дирижёрскую конвульсию в середине отчаянного концерта авангардной музыки,  исполняемой в школе для сумасшедших девочек сирот на Крайнем Севере. Чем М. Занималась в то время, когда не была у меня, раз в пятницу, несколько часов, я не знал, да и честно сказать, не пытался выяснить. Мне было достаточно того, что её инструменты и то, с каким мастерством и невероятной лёгкостью для своих почти двухсот килограмм она владела, приносили мне мучительное и жесточайшее наслаждение, да и потом, как исчезающее эхо ещё несколько дней отдавалось толчками во всём поёрзанном теле. А почти сразу после её обращения в невидимку у меня начинала болеть голова.
О как это приятно, как это упоительно изыскано происходило! Стоит ли пробовать описать это состояние, эту гремящую и колющую искристость до такой степени невероятной, что выступали слёзы умиления от чтения рассказов неизвестного писателя, которые я с регулярной маниакальностью получал по электронной почте – каждый раз с разных айпи, с разных почт и в разное время суток.
Вот один из образчиков этого творческого мучения:
«Самоубийца».
Ветер шевелил верхушки нестриженной травы и было пустынно на дороге, ведущей к даче,  затерявшейся среди железнодорожных станций, автомобильных дорог и протоптанных тропинок. Возле калитки на деревянном, потемневшем от прошедших времён года болтался фонарь».
Конец концептуального произведения. Пора готовить обед. Хоть и утро – но готовить я буду именно обед. Вот такой…
«Рецепт:  обеда № 28 — Борщ из квашеной свёклы с белыми сушёными грибами, Котлеты из селёдки, Пудинг из чернослива с рисом, Жареный сиг, Компот из свежих фруктов. (рецепты русской кухни XIX века).
Борщ из квашеной свёклы с белыми сушёными грибами ; фунта белых сушёных грибов сварить, посолить; процедить, пошинковать. Квашеную (маринованную) свёклу развести грибным бульоном, прибавить: 3 чайные ложки муки, 30 г шинкованного, поджаренного в масле лука. Всыпать нарубленный укроп, петрушку.
Котлеты из селёдки
Взять 4 селёдки, вымочить, вынуть кости, мелко изрубить, смешать с 2 мелко изрубленными и поджаренными в масле луковицами, 1 французской намоченной булкой или 12 штуками сваренного картофеля, сделать котлеты, обсыпать мукой, поджарить в масле. Подать с кисло-сладким соусом.
Пудинг из чернослива с рисом
Сварить 1 стакан риса до готовности, откинуть на решето. Когда вода стечёт, положить в него штук 15 чернослива и 2 столовые ложки крупного отобранного и хорошо промытого изюма, всыпать 1 столовую ложку сахара, положить 2 столовые ложки какого угодно варенья, посыпать толчёной корицей, размешать хорошенько, сложить в кастрюлю, смазанную растительным маслом и обсыпанную мелко натёртыми сухарями, накрыть кастрюлю крышкой и поставить варить на плиту на ; часа. Выложив на блюдо, остудить. Подавать на стол, облив малиновым или вишнёвым сиропом.
Жареный сиг
Сиг в 4 фунта весом очистить, вынуть внутренности, вымыть в холодной воде, посолить слегка внутри и снаружи, опустить на противень в растительное масло и поставить жариться, поливая почаще соком с противня. Подавая на стол, нарезать порции, разложить на блюде и облить соком с противня.
Компот из свежих фруктов
20 слив облить кипятком, снять с них кожицу, смешать с 2 апельсинами, очищенными от кожи и зёрен и разделёнными на дольки, 1 стаканом зрелых вишен, ; стакана винограда и все это всыпать в сосуд с яблоками и грушами, всыпать 1 стакан сахарного песка, положить ломтика 4 лимона с цедрой, но без зёрен, поставить на огонь и вскипятить 1 раз, помешивая осторожно, чтобы не размять фрукты. На стол подавать в суповой чашке и разливать как суп. В большей части случаев компот подаётся в холодном состоянии».
- А ты не боишься от меня затяжелеть?
- Привет! Пожалуйста, не клади трубку!
- Что тебе нужно? У меня нет времени на твою болтовню, давай быстрее!
- Я сегодня была у врача….Беременность подтвердилась, уже четвёртый месяц.
- А я тебе, чем могу помочь? Мне проблемы не нужны, избавляйся!
- Сказали поздно уже. Что мне делать?
- Забыть мой телефон!
- Как забыть? Ало — ало!
Абонент находится в не….
- Ты опять закончила? Ты что? Это так прекрасно – правда. Посмотрим сколько раз ты это сделаешь в течение времени пока ты у меня.
Что это? Я опять плачу, неугомонные слёзы влажнеют струёй капельности щёк. Не нужная сонная паморочность, не приносящая отдохновения, забывчивость картинок, мелькающих в этих частых провалах. Весь организм словно чужд и знакомство с ним не обещает той приятности, что приносит посещение М. Помнится этот первый день, после которого она отрегулировано стала частью этого места пребывания. Милая моя М., ты уж прости мне моё положение, при котором я находился с тобой. Я искренне и пунктуально желал быть с тобой. Даже не смотря на ту усталость, что меня одолевает всё больше и больше. Так мало остаётся сил к вечеру, к началу мучительного выныривания из сна.
- Тебе на работу ж в понедельник? Я тебя отвезу.
Тело твоё – сокровенные письмена. Дыхание твоё – живительное томление. Вкус твой подобен мечтательности небесных ягод. Инструменты твои – исполнение всех тайных желаний боли, всего прекрасного в наслаждении, что только можно себе вообразить. Какая ж бульварная пошлость….
- А ты раньше такое делала? Нет? Отчего ж?
Разве мог я требовать от тебя хоть чего-то, в своём развращённом и избалованном мире внутреннего счастия? И прости мне те знания о тебе,  что я узнал вольно, а тебя – не вольно. Клянусь тебе дощатым полом и босыми ступнями – я тут не расскажу об этом, я унесу себя с ними в тенистые аллеи находящиеся в той части природного созерцания, куда и я отправлюсь навечно, как в рассказе сумасшедшего писателя, про повешенный фонарь. Он так ловко угадывает вехи мои происходящего, что я смиренно принимаю и читаю всё, что исходит от него. И даже тут, сейчас, моя милая М., в этот миг прощальных расставаний, я несказанно благодарен тебе, твоему отцу-индусу и сентиментальной маме напевающей и радующаяся своей любви. Но мне пора – часы твои показывают время отправления и выхода в наружное наблюдение, пора вновь приступить к занудной слежке за своими жертвами, так тщательно отобранными и готовыми наполнить тебя своей жизнью, ощутить сладкую беременность внутри себя, но ещё нужно выбрать из них – созревшую, готовую стать жертвенной для меня. Но я догадаюсь, кто это будет, я обязательно пойму – едва взглянув на неё, ведь я ещё ни разу не ошибся, а те, кто пытаются остановить моё влечение и лечение – глупы и наивны, им не изведать всей этой бездны – не угадать, что вот тут, внутри меня происходит истинное перерождение, самое главное в природном круговороте; Дайте!
- Снимай повязку.
«При возникновении иллюзий реально существующие предметы воспринимаются человеком в изменённом - ошибочном виде. Иллюзорное восприятие может иметь место и на фоне полного психического здоровья, когда оно является проявлением одного из законов физики: если, например, посмотреть на какой-то предмет под водой, он будет казаться значительно более крупным, чем в реальности. Иллюзии могут появляться и под влиянием сильного чувства - тревоги, страха. Так, ночью в лесу деревья могут восприниматься как какие-то чудища. При патологических состояниях реальные образы и предметы могут восприниматься в причудливо-фантастическом виде: рисунок обоев - "сплетением червей", тень от торшера - "головой страшного ящера", узор на ковре - "прекрасным невиданным пейзажем"».
- Будем честны!
Исповедь: Первый раз я украл лет в пять, и было это так: Вместе со своим приятелем, мы играли во дворе. Был душный прочувственный августовский день, когда жаркий воздух облеплял тело, и даже пробегая быстро дворы, ты не способен охладится. Мы уже обошли три помойки, ничего примечательного или заинтересовавшегося так и не нашли. Во двор вернулись слегка удручённые и тихие. И тогда мой друг вспомнил, что обещал матери купить домой половинку серого хлеба. Мы отправились в хлебный, диагональной тропинкой через поле между библиотекой и книжным магазином, а прямо следом за книжным – вход с торца в хлебный. Внутри приятно холодело – мы осмотрели полки – алюминиевыми вилками потрогали хлеб и он, мой приятель, по какому-то наитию выбрал половинку серого, подтянул к себе и взял в руки, слегка отгородив меня собой от сонной продавщицы в конце зала. Он посмотрел мне в левый глаз,  а потом перевёл зрачки туда, где лежали артритные рогалики «Бери и клади в карман. И молча иди со мной». Я бездушно подчинился, трусливо и молча совершил эти движения и очнулся только на улице,  миновав кассиршу, двери, ступеньки и часть асфальтированной дороги ведущей обратно к диагональной тропинке. Посреди тропинки мой приятель остановился. Он сообщил, что идёт домой и надо поделиться украденным рогаликом. И тут я пришёл в себя, зачатками стыда обозначились руки дрожащие, в момент перелома хлебного уродца пополам. Мы расстались. Мой приятель отправился домой – с купленным хлебом и половиной мной украденного рогалика, а я смотрел как он уходит к тому дню, когда будет лежать в ванной окрашивая воду кроплачностью крови из перерезанных вен. Перед тем как умереть он вспомнит меня и вкус коралика украденного по его приказу. Но даже это самоубийство, совершённое им из-за того, что не было работы и не было возможности выплатить долг банку за квартиру и её вот-вот продадут и он с 3 детьми окажется на улице – не может извинить его за то,  что он открыл мне вкус воровства. Но я, вкусив первой безнаказанности и хлеба коралик (с тех пор я никогда в жизни не ел коралики) простил его, отпустил ему грех его и помыслы его, заставившие мне приказать украсть. Приговор: в пятьдесят лет остаться без жены.
- Хочется выпить? Я пью только водку. Нравится она мне.
Мелодия звонка соответствует человеку – какой человек – такая и звуковая вибрация. Бывает, что с первого раза трудно подобрать соответствие,  но чаще всего я угадываю с первого раза – да и запоминать таким образом – гораздо проще и удобнее для меня. Или вот по улице двигаешься – смотришь на перемещение в пространстве человечков и пытаешься угадать – а как звучит? Какой музыке, какому стилю, какой тональности? Или вообще нужен какой-то синтез. Соединить – создать небольшой ренгтон – на слух, который не посвящённому может показаться безумствующей какофонией, на поверку и выходит именно тем законченным музыкальным отрывком – который полностью соответствует восприятию конкретного человека. Только восприятию – потому как узнать человека со всеми нюансами и обертонами вовсе незачем – это слишком долго и утомительно. А я и так часто устаю, могу даже заснуть сидя на лавочке, на аллее, хотя я совсем ещё не старый. Относительно нестарый – хотя опять же для кого как.
- Твоё здоровье! И закусим.
«Рецепт обеда №1 — Консоме, котлеты отбивные, вафли (рецепты русской кухни XIX века)
Консоме
Вымыть 4 фунта говядины в тёплой воде, сложить в кастрюлю, налить 6 тарелок холодной воды, посолить умеренно, поставить на сильный огонь, вскипятить 1 раз, снять накипевшую пену, уменьшить огонь до слабого и варить 2 часа, почаще снимая пену; затем мясо вынуть, промыть холодной водой, бульон процедить, положить коренья: 2 моркови, 1 петрушку, 1 луковицу; положить в бульон говядину и снова варить 1 или 1,5 часа на слабом огне. Перед обедом вынуть говядину, процедить бульон через салфетку. Если есть зелень, то, подавая на стол, посыпать мелко изрубленной петрушкой и укропом. Консоме подаётся с пашотом, т. е. с яйцом, сваренным «в мешочек».
Котлеты отбивные
Взять рёберную часть (корейку) телятины (можно заменить бараниной, свининой), разделить её так, чтобы на каждую котлету было по 2 ребра; одно вырезать, а другое оставить при мясе, которое хорошенько отбить скалкой или кухонным молотком, смочить котлету яйцом, обвалять в сухарях от белого хлеба, предварительно посолив, и изжарить в достаточном количестве масла. Подавая на стол, гарнировать отварной морковью, зелёным горошком и отварным картофелем.
Вафли
Для приготовления вафель прежде всего необходимо иметь вафельницу. Тесто для вафель приготовить так: 6 свежих желтков растереть с 4 столовыми ложками сливочного масла, 3 столовыми ложками сахарного песка, добавить, подсыпая постепенно, 2 стакана муки высшего сорта, развести ; стакана молока, влить 8 белков, взбитых в пену, и все это хорошенько размешать. Таким образом тесто будет готово. Приступая к печению вафель, вафельную форму смазать внутри распущенным сливочным маслом, налить на одну поверхность столько теста, чтобы заполнить все углубления, замкнуть вафельницу и поставить на огонь на 5 минут. Выложив первую вафлю печь другую и т.д. Каждую испечённую вафлю залить взбитыми с сахарной пудрой сливками или сметаной. Вафли можно и не заливать, а подавать к ним сахарный песок и густые сливки в отдельной посуде.
- Пойдём на улицу – не одевайся – пошли. Да тут заборы кругом это ж тебе не квартира.
После приготовления обеда надо немного полежать. Ещё только восемь утра и я, накрываюсь пледом и ложусь на диван в кабинете. Этот плед мне преподнесла одна случайная знакомая на последнем нашем свидании – в знак благодарности и любви, которую я позволял ей себе дарить в тот период, когда я только начал изучение. Но о ней я расскажу позже. А пока нужно поспать, приготовление продуктов питания всё больше изнуряет и может наступить день, когда я уже не смогу готовить – вот именно тогда и пригодится всё то, что я столько времени готовил – сублимировал и складывал в подпол, оборудованный как огромный автономный холодильник. Он проходит под всем домом, и я уже точно не помню, с каких блюд начинал и что хранится в дальней галерее. Зато всех свои барышень сделавших меня таким я конечно же помню – они почти одно целое, соединительное и удивительно родное МОЮЛЯ – пять женщин, пять букв означающих не столько имя, сколько слово. Но всё же они различны – чуть,  но различны – а вот вместе они составляют единое целое – ту невероятную смесь качеств, запахов, вибраций, звуков, внешностей, тактильных ощущений, изгибов, форм. Женщины моего внутреннего покоя. Именно они делают теперь каждый день моей жизни невероятно яростным и красочным. Всё же прилягу, прилягу…
- Слышишь?
Спальня - обитель откровений и тайн – это такая комната, в которой не место лишним вещам. Двуспальная кровать, ночной столик для неё, немного зелени и несколько книг – все, что нужно для некоторой доли безмятежности в комфортной спальне! Не менее важную роль выполняют и медитативное мерцание светильника, и гармония цвета. Романтика в спальне – стильно и полезно. Увы, не многие уделяют много внимания оформлению спальной комнаты. По той причине, что воспринимают спальню как место, где проводишь лишь немногие часы отдыха, чаще всего в тёмное время суток. Совместить функции спальни и гостиной совсем несложно. НО, если только Вы правильно подобрали мебель. Следует отметить, что, как и для любого другого помещения, для спальни, важно подобрать мебель именно индивидуального проектирования, которая бы учитывала все пожелания и мысли хозяев квартиры или дома. Не обойтись без наработок дизайнеров, способных учесть все особенности интерьера, а также декора каждой комнаты.
- Да – потрогай меня – потрогай мне спину, плечи, его потрогай. Чувствуешь, как пахнет в саду?
Кат (лат. Catha) — монотипный род вечнозелёных кустарников семейства Бересклетовые. Единственный вид —    Catha edulis.
Свежие или сушёные листья ката используют для жевания или заваривания (как чай или пасту) в качестве лёгкого наркотика-стимулятора. Кат распространён на Аравийском полуострове, в Эфиопии, в Восточной и Южной Африке. В незначительных масштабах он также культивируется в Индии и на Шри-Ланке. Растение содержит вещества стимулирующе-наркотического действия, в связи с чем получило довольно широкую известность. При сушке растения наиболее активное вещество, катинон, испаряется за двое суток, оставляя более мягко действующий компонент, катин. Поэтому собранный урожай листьев и стеблей ката транспортируют в пластиковых мешках, или запакованным в листья банана, для сохранения высокой активности сырья. Считают, что стимулирующий эффект оказывает вещество из растения, традиционно именуемое катин. Препараты из ката вызывают умеренную эйфорию и возбуждение. Под его влиянием люди становятся очень разговорчивыми и кажутся неадекватными.
- Замёрзла? Пошли в ванной поваляемся.
Только возможно ли это истребление собственного себя? И даже не просто самым обычным путём.
- Нет, я ещё не хочу исторгаться.
Нужно поместить её в тёмную комнату, где положить на спину. На  ней не должно быть никакой одежды. Затем возложить на неё столько тяжёлых грузов, сколько она может вынести, и даже больше. Кормить её только чёрствым хлебом и поить только водой, причём пусть она не пьёт воды в тот день, когда ест, и не ест в тот день, когда пьёт воду. И так поступать до тех пор, пока она не умрёт.
- Сейчас я вернусь.
Из-за табуированности описание пыток, как и описание секса, является делом достаточно трудным. Кроме того, ряд авторов испытывает отвращение к подобного рода описаниям. Что ж, в таком случае не надо себя насиловать и стоит либо повернуть сюжет по-другому, либо ограничиться упоминанием в паре-тройке фраз. Кстати, иногда «таинственное умолчание» или полунамёки производят более сильное впечатление на читателя, чем развёрнутые описания.
- Вот, фрукты принёс.
«Если же автор не боится крови и прочих физиологических жидкостей организма, то может расписать пытки достаточно подробно, но в этом случае следует выполнять некоторые рекомендации (на самом деле, эти рекомендации в общем виде подходят и к описанию обеда героя, но, поскольку пытки – тема полутабуированная, то автору не простят и малейшей погрешности)».
- Хочу тебе кое-что почитать.
«Это устройство использовалось для медленного раздавливания грудей допрашиваемой женщины. Оно было специально разработано для истязания женщин. Вложив в него грудь узницы, палачи медленно зажимали винты, вызывая, несравнимую с чем-либо по силе, боль. Иногда пытка продолжалась до тех пор, пока из сосков не начинала капать кровь. Раздавливатель был устроен очень просто - две пластины, иногда с шипами или зубцами, стягивавшиеся двумя мощными болтами. Описывались случаи, когда палачи затягивали это устройство до тех пор, пока не отрезали им грудь заключённой. Надо сказать, что это варварское устройство до сих применяется в некоторых странах ввиду её огромной эффективности».
- Кури, конечно – вот пепельница. Я нашёл её на чердаке одного старого дома – теперь она всегда и всюду со мной, и мало кому позволено в неё стряхивать пепел.
«Итак, что надо сделать, чтобы текст не походил на примитивное БДСМ-порно (Авторы! Учтите, что эту тему плотно обсели именно любители БДСМ-порно. Поэтому будьте осторожны, чтобы вас не обвинили в том же – если вы, конечно, не пишете именно в этом жанре). Правдоподобие. На самом деле, это зависит ещё от выбора жанра произведения. Если в «эпическом жанре» вполне уместно поведение героя в стиле «он не издал ни единого стона и только смеялся над своими мучителями», а из жидкостей на страницы льётся разве что кровь, то в «реалистическом жанре» нужно пытаться описать поведение и реакции героя правдоподобно. В реальности, если герой не сошёл с ума (есть такие психические заболевания, при которых человек не чувствует боли), то он будет чувствовать сильную боль. А при сильной боли у человека: расширяются зрачки; он кричит; дрожит и бьётся в конвульсиях. От криков можно удержаться при не слишком сильной боли или в самом начале пытки. Можно молчать при порке розгами, но если герою выкалывают глаз, а он молчит, то это выглядит неестественно. При длительной сильной боли или при повторении резкой сильной боли, человек начинает: плакать; блевать; может произойти непроизвольное мочеиспускание или дефекация. Если герой уже долго не ел, то его может рвать желчью. Ну и при самом сильном воздействии герой может: потерять сознание; умереть от травматического шока.
Нужно иметь представление о выносливости человеческого организма. Если герой плачет или кричит при пытках, это не значит, что он слаб. Слабый герой выдаст тайну и перейдёт на тёмную сторону силы и т.д. и т.п. (в общем, сделает то, ради чего пытка затевалась). Если он этого не сделал, значит, ваш герой – сильный, даже если орал и рыдал не переставая. Поэтому не бойтесь описывать именно такие реакции, они естественны. Следует также учесть, что если героя «обрабатывают» уже долго, то сил и выносливости у него становится все меньше. Если ваш герой – не человек или человек с особыми способностями и выносливость у него повышенная, то можно «повысить планку», но не до бесконечности. "Нереальные" пытки оставьте для эпоса. Также не забывайте представлять воочию позу вашего героя и обдумывать правдоподобность движения каждого его пальца. Связанные или скованные конечности ограничивают движения и делают позы неестественными, поэтому самые простые движения становятся не такими, как у свободного человека.
Для достижения правдоподобия можно: Опереться на собственный опыт. Вспомните самое болезненное переживание в своей жизни и опирайтесь на него. Увы, даже в современной комфортной и благополучной жизни можно найти немало «болевого» опыта. Здесь подходят операции под местной анестезией, лечение зубов без наркоза, различные травмы, спортивные тренировки, роды (для рожавших женщин). Почитать медицинскую литературу (неплохо ещё посмотреть фото ран и ожогов, хотя это не для слабонервных). Это очень полезно, главное – потом не превратить и собственный текст в медицинский справочник. Почитать документальные воспоминания людей, прошедших плен, лагеря и тюрьмы. Это тем более ценно, что здесь можно почерпнуть информацию не только о физических, но и о психологических последствиях насилия. Здесь, правда, всегда надо помнить о различии менталитетов людей разных эпох или отличиях представителей вымышленных народов от людей».
- Тебе хорошо? Жаль, что так нельзя жить всё время. Налетает быт, обязательства, тревоги, мысли – и куда-то всё улетучивается. Даже от наслаждения можно устать.
«Навязчивостями называют переживания, при которых у человека помимо воли возникают какие-либо особые мысли, страхи, сомнения. При этом человек признает их как собственные, они посещают его вновь и вновь, от них невозможно избавиться, несмотря на критическое отношение к ним. Навязчивые расстройства могут проявляться в возникновении мучительных сомнений, совершенно неоправданных, а иногда просто нелепых мыслей, в непреодолимом желании пересчитывать все подряд. Человек с такими расстройствами может по нескольку раз проверять, выключил ли в квартире свет, закрыл ли входную дверь, причём стоит ему отойти от дома, как сомнения вновь овладевают им. К этой же группе расстройств относятся навязчивые страхи - боязнь высоты, закрытых помещений, открытых пространств, поездок в транспорте и многие другие. Иногда, чтобы снять тревогу, внутреннее напряжение, немного успокоиться, люди, испытывающие навязчивые страхи и сомнения, совершают определённые навязчивые действия, или движения (ритуалы). К примеру, человек с навязчивым страхом загрязнения может часами находиться в ванной комнате, многократно мыть руки с мылом, а если его что-то отвлекло, вновь и вновь начинать всю процедуру заново».
- Тебе так удобно – сейчас может быть немного больно – захочешь, кричи. Мне тоже хорошо. Давай просто подремим чуть в ванной пусть вода бежит. Да не хочу я пока исторгаться – это ж самое простое – пару качей и вылиться.
Что же лучше – тихая – спасительная жизнь с сытым состоянием дрёмы, изредка разбавляемая интеллектуальным путешествием и фантазийностью ставшей источником самоухода, или же мстительность приключений, риск, полуголодное ощущение в глазах и неясность того – что погубит ночной заморозок или случайный, но ловко воткнутый нож неопрятной личностью где-то в полуподвальном помещении выселяемого дома? Мне не ведомо – и то и иное в своей значимости существования вторично – первично только получение желаемого. Или это зудящее повторение имени – только мелкая детская качелька неведомо как оказавшаяся прямо посреди беспредельного и глухого леса. Раньше тут шли бои, а теперь стоит тишина, поскрипывает качелька да аплодируют друг другу две чахлые берёзки готовые вот-вот свалиться и загнить, но вопреки всему стоят и сомнабулически существуют.
- Расскажи о своём самом плохом дне в жизни?
«Рецепт обеда №8 — суп польский из гуся, говядина по-румынски, кисель молочный (рецепты русской кухни XIX века)
Суп польский из гуся
Гуся разрубить на куски, сложить в кастрюлю, налить 6 глубоких тарелок холодной воды и 3 чайных стакана рассола из квашеной свёклы, положить 2 лавровых листа, 8 зёрен чёрного перца, 1 изрубленную луковицу, достаточно посолить и поставить на сильный огонь, чтобы 1 раз хорошо вскипело; затем ставят на слабый огонь и варят, снимая накипь, часа 2. Затем вынимают гусиное мясо, бульон процеживают через сито. За ; часа до обеда в этот суп кладут нарезанную заранее подготовленную фаршированную шейку. Её приготовить так: с гусиной шеи снять целиком кожу: с одной стороны завязать эту кишку ниткой и начинить следующей смесью. Взять ; французской булки со снятой корочкой, намочить её в молоке и выжать; добавить ; небольшой мелко изрубленной луковицы, 1 ложку сырого гусиного сала и сырое яйцо, мелко изрубленного чёрного перца. Этой смесью начиняют кишку и, завязав с другой стороны, варят в отдельной кастрюле. Когда сварится и остынет, нарезать кусочками и положить в суп.
Говядина по-румынски
Кусок мягкой говядины от края в 2,5 или 3 фунта разбить кухонным молотком в лепёшку (величиною в мелкую тарелку), посолить, поперчить и оставить. Между тем приготовить яичницу из яиц с ветчиной (нарезанной мелко), 1 столовой ложкой мелко изрубленного лука и ; столовой ложки укропа. Когда яичница будет жариться, её перемешивать. Выложить этот фарш на приготовленную говядину, завернуть, перевязать в нескольких местах нитками, положить на противень и поджарить в масле, переворачивая с боку на бок несколько раз. Подавая на стол, разрезать на куски и облить таким соусом: штук 5 зрелых помидоров разрезать пополам, положить в кастрюлю с 1 ложкой сливочного масла и затушить, поливая понемногу бульоном; затем протереть через сито, прибавить по 1 столовой ложке муки, сливочного масла и сахарного песка, развести бульоном (в количестве 1,5 стакана) и вскипятить, постоянно мешая.
Кисель молочный
Вскипятить 6 чайных чашек молока с 6 чайными ложечками сахарного песка, тем временем растереть в ; чайной чашки холодного молока 6 чайных ложечек картофельной муки и вливать в кипящее молоко постепенно, сильно помешивая; затем, когда смесь вскипит, снять с огня, влить в форму и поставить на холод, чтобы кисель застыл, но отнюдь не замёрз. Можно положить в кисель во время кипения несколько кусочков ванили. Подавать на стол можно с сахаром и молоком или с малиновым соком».
- Я сейчас тебе принесу чистую одежду – походишь в ней пока ты тут.
О. – казалась младше своих лет – её чуть обветренные губы были манительны и волнительны, тело гулко звеняще, а длинные ноги расчёсаны от комариных укусов и крапивы. Я приметил её у одного своего приятеля на даче. Точнее на тропинке, когда от платформы мы шли переполненные жаркой ленью предстоящего шашлычного безделья, приятностью беседы о начале безнравственного в человеке и великолепнейшего состояния ненавязчивости проживания на этой чудесной деревянной даче стоящей в небольшой деревеньке крайней к лесу. Об О. я выпытал у своего приятеля безопасно и долго, как бы между прочим – иногда вставляя свои вопросы в плавность беседы. Вечерело. Шашлык навязчиво лез в мысли – путал и отвлекал от самих мыслей – впрочем – не обязательных и не важных. Не было нужды блистать друг перед другом – уж слишком хорошо мы были знакомы между собой – и даже находили много общего, что, впрочем, не раздражало, а даже радовало той неторопливой радостью, когда отношения между мужчинами носят характер взаимопонимания граничащего с длительной привязанностью и лёгким влечением. Он называл себя, сколько помню – Мышелов. У него было иное имя, конечно же, но я его звал так, как он представился много-много лет назад, когда отрывочность наших увлечений внезапно не пересекла в одной точке и стоявший выбор – исчезновения одного или другого как нежелательного свидетеля внезапно обернулся иным решением, мы обменялись телефонными номерами и стали изредка встречаться – чаще у него на этой даче – реже у меня на дальней даче в нескольких часах езды. И только спустя пару - тройку лет, Мышелов решился признаться в том, что балует себя сочинительством и я тут же радостно, будто чуял и в этом погибельность нашей похожести, сообщил что тоже имею слабость к текстам и их воплощению в буквы и слова, закручивая предложения в подрагивающие тени отблесков автомобильных фар и кутая в тёплое дыхания шарфа обёрнутого возле шеи жертвы.
И вот что примечательно – О. оказалась совсем не интересной барышней в части, касаемо и личной жизни – проста и забавна, иногда, чуть позже, когда я стал основательно её изучать мне чудилось, что умственное развитие её давно остановилось и уже не сдвинется с места, как и тело – оставалось почти неподвижным после наслаждений и мук доставляемых мной.
«Слабоумием называют глубокое обеднение всей психической деятельности человека, стойкое снижение всех интеллектуальных функций. При слабоумии ухудшается (а иногда и полностью утрачивается) способность к приобретению новых знаний, их практическому использованию, нарушается приспособляемость к окружающему миру. Специалисты различают приобретённую патологию интеллекта (деменцию, или слабоумие), которая развивается в результате прогрессирования некоторых психических заболеваний, и врождённую (олигофрению, или малоумие)».

О. тихо плакала, просила воды, отчего-то ставить музыку – в основном арии пошлых толстых матрон, уже умерших и чтение сказок.
- Ну да, это больничная одежда хирургов.
На голубом и прекрасном небе жили совершенно разные облака. Тут были и грозовые облака – они сверкали молниями и обливались дождём – иногда тёплым, иногда холодным. Здесь же появлялись кучевые облака – они рисовали замечательные картинки и фантазии. А вот слоистые облака больше были мечтателями и ленивыми фантазёрами. И ещё много разных видов облаков соседствовали мирно друг с другом и радовались жизни. И у каждого облака были свои имена и фамилии – а как иначе? Ведь они все были разными и не походили друг на друга, ну может самую малость.
И вот в один прекрасный летний день на небе появилось маленькое Облачко – красивое и нежное. Оно появилось, и соседние облака чуть расступились – что бы все увидели маленькое Облачко. Кто-то вздыхал от умиления, кто-то радовался счастью родителей Облачка, а кто-то и шептал – «Ну вот, ещё одним замечательным Облачком стало больше – это так восхитительно!»
Родители – Воздушное – перистое облако – Мама и грозовая туча – Папа – были рады больше всего на свете и даже имя Облачку придумали заранее: Володя. И поплыло Облачко по небу, отправилось в своё жизненное приключение, в своё таинственное путешествие, в мир радости, неизвестности, тайн и загадок. И теперь каждый год ровно в тот день, когда на небе появилось Облачко – небо расступается и всё замирает и смотрит как Облачко Володя вновь отмечает свой день Явления. Ах, как это прекрасно – ты становишься взрослее, умнее, сильнее и твоя роль в этом мире уже начинает прорисовываться той незримой пунктирной линией, что называется Судьба. И какая она у тебя будет – ветвистая, светлая, горькая, длинная – никто не ведает, но в большей степени она зависит от самого себя. Пей там, где конь пьёт. Конь плохой воды не будет пить никогда. Стели постель, там где кошка укладывается. Ешь фрукт, который червяк коснулся. Смело бери грибы на которые мошкара садится. Сади дерево там, где крот роет. Дом строй на том месте, где змея греется. Колодец копай там, где птицы гнездятся в жару. Ложись и вставай с курями — будешь иметь золотое зерно дня. Ешь больше зелёного и будешь иметь сильные ноги и выносливое сердце как у зверя. Плавай чаще и будешь себя чувствовать на земле как рыба в воде. Чаще смотри на небо, а не под ноги — и будут твои мысли ясные и лёгкие. Больше молчи, чем говори — и в душе твоей поселится тишина, а дух будет мирным и спокойным.
Но есть одно – что должны помнить все облачка – Мама на свете всего одна и чтобы не происходило, где бы ты ни был – помни о ней, люби и береги её, и тебе за это воздастся с торицей!
Вот поднимаю голову вверх – смотрю на небо и вижу – вон возле солнечных лучей плывёт маленькое Облачко…
- Ты красивая. Красивым мышкам всё идёт.
О. умерла. Тихо и мучительно – отравившись грибами. В деревне, в крайнем доме, который стоял на отшибе. В дальней комнате после того как я насладился ей она захотела есть. Я хорошо готовлю. Мне нравится готовить и кормить.
- Хорошо. Пошли, перекусим и выпьем.
Автобус подошёл через двадцать минут. До станции было ехать полчаса. Там станция. И снова остановки, остановки, остановки. А так хочется покойности – незначительной, незримой, внутренней – как подарок неожиданный на день Явления в виде разного рода наборной бумаги – тетради,  блокноты, формат «а 4» для принтера, туалетной, разноцветной для аппликаций, для записочек, самоклеящейся и даже нотные листы имели б место быть. Но их нет.
- Тебя никогда не брали на письменном столе руками?
Вот наступает вечер – туман подкаблучивается у ступенек, падают яблоки, с шумом ударяясь о крышу веранды и гулко шмякаясь в траву, так, что даже на другой стороне дома слышно. Постукивает оторванная ветром доска под окном, перекатывается пустое ведро возле уличной печи, в которой тлеют остатки дров, на которых был приготовлен замечательный обед и теперь этот обед стоит на столе в большой комнате. Изредка проносятся машины по  недалёкому шоссе – именно по нему ходит автобус, привозящий и увозящий на станцию в маленькую деревеньку на 30 домов в дальности дальней от города трёхчасового пути на электрическом поезде – мимо воздушных потоков, в которых мерещатся среди туч разные фигуры и объекты и даже кажется, что видно как мимо проносится воздушный корабль и у штурвала стоит неведомый мне воздухоплаватель на всех парусах уносящийся к своей конечной остановке – если конечно она существует.
Хотя о чём я?
 Конечно, она существует и у каждого своя – но есть. И там нет контролёров – никто не спрашивает билета, не заглядывает в глаза с вопросительной укоризной. И хочется материться. А вместо этого закуриваешь – откидываешься на сиденье кресла, сидя на полу и начинается дождь. Отбивает ритм, постукивает в своём хороводе бабочка по абажуру лампы, и падает опалённая на скатерть, и щелчком отправляешь её в последний полёт, сквозь табачный дым, распластанный слоёной сущностью в исчезающей темноте комнаты. Нужно ли что-то говорить в такие моменты? Даже если звонит телефон, и ты смотришь на экран и это даже не звонок – смс из прошлого, краткое сообщение от человека, которого уже нет, по каким-то причинам только что доставленное, спустя много дней и часов. Можно было бы что-то ещё вспомнить об О. – но я это делать не буду – я включаю настольную лампу и наливаю чай. Дайте!
- Наслаждайся – ты ведь приехала ко мне только за физическим наслаждением – душевные муки и терзания и мечты мы оставим на потом.
«Галлюцинации -  так называют расстройства, при которых человек с нарушенной психикой видит, слышит, ощущает то, чего не существует в реальной действительности. Галлюцинации подразделяются на слуховые, зрительные, обонятельные, вкусовые, тактильные, галлюцинации общего чувства (висцеральные, мышечные). Однако возможна и их комбинация (к примеру, больной человек может видеть в своей комнате группу незнакомых людей, слышать, как они переговариваются).
Слуховые галлюцинации проявляются в патологическом восприятии больным каких-то слов, речей, разговоров (словесные галлюцинации), а также отдельных звуков или шумов. Словесные галлюцинации могут быть самыми разными по содержанию - от так называемых окликов, когда больной человек слышит голос, называющий его по имени или по фамилии, до целых фраз, разговоров с участием одного или нескольких голосов. Больные называют словесные галлюцинации "голосами".
Иногда " голоса" носят повелительный характер - это так называемые императивные галлюцинации, когда человек слышит приказание молчать, ударить, убить кого-либо, нанести повреждение себе. Такие состояния очень опасны как для самих больных, так и для окружающих, и потому являются показанием к серьёзному медикаментозному лечению, а также к особому наблюдению и уходу.
Зрительные галлюцинации могут быть элементарными (в виде искр, дыма), либо предметными. Подчас больной видит целые сцены (поле боя, ад). Обонятельные галлюцинации чаще всего представляют собой мнимое ощущение неприятных запахов (гниения, тления, ядов, какой-то пищи), реже незнакомых или приятных.
Тактильные галлюцинации возникают преимущественно в позднем возрасте, при этом больные испытывают жжение, зуд, укусы, боль, другие ощущения, прикосновения к телу.
Признаки наличия слуховых и зрительных галлюцинаций - разговоры с самим собой, напоминающие беседу например, эмоциональные ответы на какие-то вопросы); неожиданный смех без причины; встревоженный  и озабоченный вид; трудности сосредоточения на теме разговора или определённой задаче; человек к чему-то прислушивается или видит то, чего Вы не можете увидеть».
- Я хочу погладить тебя колонковой кисточкой. Чувствуешь? Что я сейчас за слово написал? А попробуй не стонать, когда я тебя там целую и пишу иероглифы на спине.
«Рецепт обеда №14 — суп а-ля тортю, бифштекс, жареные цыплята, слоёные пирожки с вареньем (рецепты русской кухни XIX века)
Суп а-ля тортю
Сварить из 2 фунтов молодой говядины, ; курицы и ; утки бульон с пряностями и кореньями: 2 моркови, 1 петрушка, 10 зёрен перца и достаточное количество соли. Всего на 8 тарелок. Пока варится бульон, взять ; фунта сливочного масла, распустить в небольшой кастрюле, положить в него 2 нарезанные петрушки, 15 зёрен крупно истолчённого перца, 6 или 8 зёрен гвоздики. Все это поджарить на небольшом огне; затем положить ; стакана муки и снова поджарить. Когда мясо в Бульоне сварится, его вынимают, в бульон добавляют приготовленную приправу и варят, постоянно помешивая, до начала кипения; затем бульон процеживают через сито и кладут в него нарезанное ломтиками мясо, штук 10 оливок, штук 15 шампиньонов и дают снова 1 раз вскипеть, вливая 1 стакан мадеры.
Бифштекс
Взять 4,5 фунта говядины филейной части или вырезки; разрезать на 6 порций, отбить кухонным молотком или скалкой, окропить слегка уксусом, посолить, поперчить и оставить в таком виде на 2 часа в холодном месте. Перед тем, как подавать на стол, каждый кусок обмакнуть в растопленное масло и поджарить на раскалённой сковороде, переворачивая, чтобы мясо не подгорело. Подавая на стол, мясо облить соком со сковороды и гарнировать мелким обжаренным в масле картофелем и стружками хрена.
Жареные цыплята
2 или 3 шестинедельных цыплёнка ошпарить кипятком, снять с них перья, опалить, вымыть, выпотрошить, посолить, обвалять в муке или сухарях из белого хлеба, смазать растопленным сливочным маслом и поставить на ; часа в духовку, поливая почаще соком с противня. Когда цыплята поджарятся, снять их со сковороды, разрезать на 2 части, разложить на блюде и облить соусом с противня. Жарить цыплят следует с таким расчётом, чтобы они подавались на стол горячими. К цыплятам очень идёт свежий салат, приправленный уксусом, солью, сахаром, маслом и растёртым, сваренным вкрутую желтком. Ни в сезонное время можно подавать маринады из слив, вишен, маринованные огурчики, салат из капусты.
Слоёные пирожки с вареньем
Взять 2 фунта муки, высыпать на деревянную доску или хорошо вымытый стол, сделать в середине мучной кучки ямку, налить ; стакана воды, вбить 4 яйца, посолить немного и замесить тесто; затем раскатать его в тонкий пласт, смазать маслом, свернуть пополам, снова смазать маслом и раскатать в такую же толщину, как была прежде, потом повторить смазывание маслом и раскатывание ещё 3 раза и слойка будет готова. В последний раз раскатать в толщину мизинца, разрезать на квадратные кусочки размером в 2,5 вершка, положить на середину каждого несколько ягод вишнёвого варенья, сложить противоположные концы конвертом, разложить на лист, поставить в духовку на 1 час».
- Скоро уже пойдём гулять – ты не устала?
При длительном щекотании у человека сильно повышается нервная проводимость, и даже самое лёгкое прикосновение вызывает  дёрганье, смех, а потом переходит в жуткую боль. Если подобную пытку продолжать довольно долго, то через некоторое время возникают спазмы дыхательных мышц и, в конце концов, истязуемый погибнет от удушья. При наиболее простом варианте пытки допрашиваемому щекочут чувствительные места либо просто руками, либо волосяными щётками, кистями. Популярностью пользуются и жёсткие птичьи перья. Обычно щекочет под мышками, пятки, соски, паховые складки, половые органы, женщин ещё и под грудями.
Ещё можно применять пытку с использованием животных, слизывавших какое-либо лакомое вещество с пяток допрашиваемого.
Можно использовать козу, поскольку её очень жёсткий язык, приспособленный для поедания трав, вызывает очень сильное раздражение.
Есть и разновидность пытки щекоткой при помощи жука, она наиболее распространена в Индии. При ней маленького жучка сажают на головку полового члена мужчине или на сосок женщине и накрывают половинкой скорлупы ореха. Через некоторое время щекотание, вызванное движением ножек насекомого по живому телу становится настолько непереносимым, что допрашиваемый, признаётся в чем угодно…
- Я и признаюсь.
Исповедь: В то странное июньское утро в далёком юношеском угаре «предармия» всё началось наперекосяк. Сначала выяснилось, что нет горячей воды в водопроводе дома. Потом я опрокинул на себя чашку с какао. Далее выяснилось, что репетиция в театре отменена и в буфете было только просроченное пиво «Колосс».
Барышня, с которой я встречался, и как надеялся, свяжу свою жизнь отчего-то не вышла на работу – телефон молчал и я отправился к ней на другой конец города – в утлую залу библиотечного подвала. Но и там её не оказалось. Я пересёк двор между домами, прошёл дорогой вдоль парка отдыха и зашёл в кафе, где подавали неплохие отбивные и водку в разлив. Отбивных ни оказалось, пришлось довольствоваться салатом оливье – явно вчерашним, или, что скорее всего – собранным из тех салатов, что были недоедены и потом свалены в одну общую порцию из которых вновь выделили порции. Водка тепла, но прекрасна и в голове уже позвякивали колокольчики, и хотелось плакать от непонятной жалости к себе, неопределённой стремительности уходящего жаркого лета, одиночества и лёгкого запаха гудрона – действовавшего на меня всегда тоскливо и слезливо. И все эти запахи, ощущения столовых предметов, графинов, рюмок, водочного послевкусия, кухонно - кафешного шума, надоедливых ос и неожиданной зубной боли прямо таки убивало морально и нравственно.
В кафе зашёл мой знакомый по другому театру, в котором я когда-то начинал и взяв графин водки и того же самого кашеобразного новогоднего салата присел ко мне. Мы говорили о незначительных вещах и иногда замолкали от пустоты происходящего, курили, чему-то глупо улыбались и снова выпивали. Дальше мы переместились в ближайший ДК, где машинистом сцены работал ещё один наш приятель. Телефон барышни – на работе молчал, а дома её мама красивая и высокая женщина которую я бы с удовольствием изнасиловал, ответила что дочь в профилактории, рядом с домом. Я предупредил приятелей что скоро вернусь и оставил денег на сухое вино которое постоянно было в ближайшем гастрономе и которое мы брали ящиками – и название то у него было сакральным: «Вечерний звон» - и двинулся к профилакторию.
Барышня лежала в своей комнатке ничком на сдвинутых кроватях двух и сердце моё упало. Она переспала с соседом по комнате и жизнь моя остановилась.
Я вернулся домой – взял нож и отправился к приятелям. Уже ночью, на лавочке я очнулся один из полуяви выпитого и уничтоженного внутри чувства поднялся и пошёл домой – денег не было, а выпить и впасть в беспамятье желалось адски. Мать, видя моё состояние, отказалась выдать мне денег, и тогда я ударил её по лицу. Выскочивший отец был впечатан в стену ногой – я вырвал кошелёк, вынул купюры и ушёл оглушённый тихими всхлипываниями матери, кряхтением поднимающегося с пола отца инвалида и хлопком огромной входной двери.
На площади у таксистов я купил водки, выпил половину сразу и, спустившись по аллее через дворы, сжимая нож, подошёл к профилакторию. На вахте никого не было, я зашёл в комнату к барышне. В комнате спала её соседка. А из соседней комнаты раздавались голоса. Прислушавшись я узнал голос весёлый своей барышни и незнакомый мужской – того самого персонажа который так легко овладел некогда любимым телом. Едва успел увернуться от двери, как мужская тень скользнула в тёмный коридор и двинулась в сторону туалета. Там же в туалете я обнял его со спины, прикрывая рот, и пять раз всадил нож ему в спину – каждый раз, чуть дёргая рукоятку вниз и поворачивая. На вахте никого не было, и так же незаметно я ушёл.
Допив водку, я отправился к своему знакомому, который совсем недавно совершил акт бракосочетания и теперь проживал с женой в трёхкомнатной квартире родителей уехавших в другой город. Там я обнаружил своих дневных приятелей, и мы пили до утра. Очнулся я в кровати, с женой своего знакомого и было ясно, что теперь мой знакомый рогоносец – он обнаружился спящим в другой комнате на полу.
Я ушёл.
Удивительно – но сосед моей барышни выжил, объяснить происшедшее с ним он не мог и если бы ни моя барышня, обнаружившая его истекающим кровью в коридоре возле туалета и вызвавшая скорую помощь – он бы подох. А вечером я изнасиловал свою барышню в самые непристойные места и спустя час вышел на сцену в замечательном спектакле о вечной любви. Наказание: В пятьдесят лет остаться круглым сиротой.
- Ох, ты же что тебе так никогда не было хорошо? Ну а с мужем – с другими мужчинами? Разве ты им такое не позволяла с собой делать?
Можно отрицать сам факт своего существования, сидя на лавочке под деревом на остановке ночью. Курить одну за другой сигареты, провожать взглядом редкие машины. Как часто злое издевательство сходит за ум, а великодушный энтузиазм за глупость. И не проще ли избавить этот мир от своего существования? С точки зрения обычных людей – я чудовище. Но они об этом не знают. А разве Мышелов – не чудовище ещё более страшное и хитрое чем я? Разве нет? Или это только слабое самооправдание труса боящегося и желающего разоблачения – испытать эту трепетную дрельную боль, когда уже понимаешь что всё кончено, но к стенке не поставят не выстрелят в затылок и не упадёшь спиной назад, окропляя тёмными брызгами холщовый мешок, натянутый на голову.
- Одевайся. – Вот накинь шубу.
Я вспомнил в поле мертвеца
В куртейке серой, без обувки
Толпа кровавых незабудок
Столпилась около лица.
А он лежал недвижно, глядя
Как веет коршун в вышине
И было выколото «Дайте!»
На обескровленной руке.
- Как устанешь – вернёмся – хочешь сесть за руль моей машины?
И отчего в голову приходит то странное видение – когда проходя зимой в сторону станции электрического поезда, минуя несколько остановок я вдруг обернулся и увидел ребёнка - мальчика лет 5, стоящего возле забора какого-то учреждения? Одет он был по летнему, но какой-то прозрачный, согбенный, с невыразимой печалью на лице и в руке его была небольшая машинка, из тех, что родители бездумно покупают своему чаду – лишь бы отвязался и не просил, лишь бы не раздражал своим полу-немым нытьём, медленной походкой, разбитыми коленками, непонятным для такого возраста упрямством и вообще всем своим фактом существования. Когда вдруг ясно осознаёшь, что остальная жизнь будет связана с этим дитём, растущим, требующим внимания и участия, а потом, когда вырастет он явиться домой вечером, пьяный и ударит по щеке, ради каких-то нескольких купюр, которые так необходимы ему для выпивки. И ты его растил – Зачем? Мальчик что-то прошептал. Мне показалось, что он сказал «Я прощаю» и исчез. Да. Исчез.
И я потом, уже и забыл об этом а вот сегодня вспомнил, сидя на детской площадке и приглядывая потихоньку за одной молодой и роскошной дамочкой, гуляющей с собакообразной крысой и покуривавшей длинные тёмные сигаретки. О, как она была прекрасно худа и черновласна. Я представил, как прикасаюсь к её плечу мелким росчерком пунктирности языка. Провожу кончиками пальцев между лопатками и, выгнув спину касаюсь ресницами щеки – возле уха выдыхая в ушной раковины завиток, глупые слова, которые выдыхают все мужчины, желая и предчувствуя совершения невероятного и сладостного момента вхождения внутрь. Там внутри уже закипает сладостная влага истомы и томления и руки подрагивают и её звоночки припухают вишенной спелостью и округлостью конфетных шариков. Вот стоит только положить её на спину и опуститься ниже по чарующему спуску негаданности кожной извилины от груди к лобочному взгорью – чуть поросшему прекрасной чернявой щетинкой и укалывать губы о них и вслушиваться в её прерывающееся вдохами дыхание. А дальше трогать плечи – чуть прижиматься грудью к животу – одной рукой влезая пальцами под чёрные космы волос, а другую руку локтем очертя границу внутренней стороны бедра положить пальцы на бугорок радости. Ощутить как он затрепещет под пальцами – вздуется чуть опадая и ты вводишь руку внутрь пещеры тайной и ощутив влажность внутренних сводов медленно проникаешь внутрь среди сжимов мышцы внутри и чуть отстранения - направления рук – ладони целуешь.
Мммм как же ты прекрасна и желанна, как упоительно эфирно и сладострастна моя непревзойдённая незнакомка которую никогда мне не ласкать и с которой не заговорить о робости а только дождаться момента и захватив унести в своё логово и закрыв рот и обездвижив уколом искромсать это своё внутреннее желание – утолить муку и страх, растоптать и уничтожить изрезав и выпив по капле кровь всю и натыкая спицами и вырывать плоскогубцами плоть и внутренности рвать зубами и погружать лицо и руки внутрь разворошённой красоты на поверку оказывавшуюся просто набором внутренних органов и вырвать часть бедра и обжарив его в сухарях памяти в чудном сиропе из секреций влагалища добавив измельчённых костей пальцев и протомив в духовке подать с молодым картофелем…
Но встряхиваешь головой – пустая площадка детская и кажется, что опять вон там у самого входа на площадку мелькнула детская фигурка. Встаёшь, отчего то быстро пробегаешь – но никого, пусто, темнеет и надо садиться на троллейбус и ехать домой. И садишься. Едешь….
- Едь прямо. Я скажу как дальше – тут дорога одна всего – не собьёшься.
А вот несколько полезных сведений:
Пытать удобнее всего голого человека, поэтому лучше не страдать ложной скромностью и раздеть героя донага (либо придумать убедительную причину, почему этого не сделали). Кстати, раздевание – это ещё и психологическое унижение, и лишение одного из способов психозащиты.
Раздеть связанного по рукам и ногам героя можно только разрезав или разорвав одежду, поэтому если одежду надо сохранить целой, то героя следует развязать.
Со связанными за спиной руками довольно трудно встать. Потеря большого количества крови возбуждает сильную жажду.
Открытые раны без должного ухода могут загноиться и привести к смерти (если ваш герой – обычный человек).
Металлические цепи сильно натирают кожу, от этого появляются раны и язвы. Можно избежать этого хотя бы частично, если обмотать их тряпками.
В туго связанных конечностях ухудшается кровообращение, они начинают неметь, при развязывании – сильно болят и полностью или частично теряют подвижность. Кровообращение улучшается, если конечности растереть.
После дыбы бывают сильно вывернуты суставы. Если их не вправить, герой достаточно долго (или вообще никогда) не сможет нормально пользоваться руками.
При очень сильной резкой боли человека охватывают непроизвольные конвульсии. Придумайте, как зафиксировать своего героя, чтобы он не разбил себе голову.
Долгое пребывание в подземелье или руднике грозит многими тяжёлыми болезнями (если ваш герой - обычный человек). Цинга, радикулит, туберкулёз, слепота, дистрофия, деменция (слабоумие), выпадение зубов и волос - вот лишь небольшой список последствий подобного времяпрепровождения.
Долгие и серьёзные пытки никогда не останутся без последствий - физических и психических (от шрамов до ночных кошмаров). Для их преодоления герою понадобится много времени и сил, возможно, помощь друзей, жены (мужа), родственников. Герой также может сойти с ума (временно или навсегда).
Человеку свойственно сопротивляться, если ему хотят причинить боль или вред, поэтому если он не сопротивляется, придумайте этому достаточно убедительную причину (страх, осознание бессмысленности сопротивления и желание сохранить силы, нежелание причинить вред другим и т.д. и т.п.) Палачи, если они достаточно опытны, должны уметь справляться с сопротивлением.
- Приехали. Паркуйся. Пошли. Скажи красиво? Теперь я хочу привязать тебя к дереву. Ты доверяешь мне?
Как отражаются прошлые мысли в поступки, обращая суету ежедневную? Причмокивает губами во сне чужой ребёнок – не родной, мерзкий, сморщенный. Куда деть и как скрыть брезгливость от его матери – уже выпившей Мыши – готовой тебе отдаваться просто потому, что её, ещё беременной бросил муж-сожитель – торговавший наркотой, хранящейся под кроватью на которой он грабил её тело, а она злобная пакостная мышь извивалась Душой и теребила измочаленными струнами руками себя, чтобы хоть чуть получить наслаждение. Жалкое ничтожное существо – никому не приносящее счастие – только уничижающая, уничтожающая всё отвратительная дрянь.  Так чего она достойна? Спустя несколько лет повторившая, проделавшая то же самое с другим мужем-сожителем?
Убогая и глупая мышь – ненавидящая своих родителей, бросающая детей и не помнящая благодарности тем, кто творил ей добро, как умел, как получалось. И перехлёстывает вязкая волна ненависти, когда смотришь на её растерзанное тело – ещё только в воображении, но уже готовое к разделыванию. Эх ты – тушка… Ну что же – так тому и быть. И что совсем-совсем не страшно? Хм. А зря. А это кляп чтобы тебя не было слышно, когда ты начнёшь истекать кровью, и когда адская боль начнёт тебя выгрызать изнутри – сначала я разведу костёр что бы раскалить этот прут, а пока я отрежу тебе соски – или как я их называю звоночки. Готова тварь?
«Эти психические расстройства являются наиболее распространёнными. Аффективные синдромы проявляются стойкими изменениями настроения, чаще его снижением - депрессией, или повышением - манией. Аффективные синдромы нередко встречаются в самом начале психического заболевания. Они могут оставаться преобладающими на всем его протяжении, но могут усложняться, длительно сосуществовать с другими, более тяжёлыми психическими расстройствами. При обратном развитии болезни депрессия и мания зачастую исчезают последними».
- О…. А говорила, что не боишься. Ёто тоже наслаждение – но теперь наслаждение для меня. Я же сделала тебе приятное, теперь надо сделать приятное мне!
Газетная вырезка: «Одно из первых убийств в серии произошло в канун дня всех святых. Жертвой стала девушка. Её тело нашли в лесополосе близ посёлка, а возле него лежали какие-то загадочные амулеты: деревянное кольцо, разделённое на восемь секторов и восемь деревянных колышков длиной около 30 сантиметров, на каждом из которых были выжжены символы. Рядом имелись следы кострища. Над таинственными надписями и фигурками ломали голову лучшие научные силы и криминалисты области в течение нескольких лет, однако полностью раскрыть смысл символов так и не удалось.
Материалы следствия свидетельствуют, что маньяк долго манипулировал с телами убитых и мог оставлять себе часть тела жертвы. У большинства жертв было вырвано сердце. Вероятно после очередного убийства, он выбрасывал старый "сувенир", а себе вырезал новый. О ритуальной составляющей убийств может говорить и тот факт, что головы некоторых расчленённых жертв, преступник помещал в капюшон.
Кроме того, маньяк всегда оставлял на телах жертв следы - на теле одной жертвы была вырезана пентаграмма, на телах других стрелки, вырезанные ножом.
Фрагменты расчленённых трупов молодых девушек и женщин среднего возраста обнаруживали преимущественно по обочинам автодорог и на стихийных свалках на территории районов, а также в области. Зачастую маньяк никак не маскировал и не пытался захоронить останки жертвы, а напротив демонстративно выбирал место, где их могли легко обнаружить.
Всего за 8 лет жертвами неизвестного стали 17 девушек. Внешний облик жертв сходен - это стройные длинноволосые брюнетки в возрасте от 19 до 30 лет. Многие из жертв маньяка были обнаружены спустя продолжительное время (более года) после совершения убийства, а другие тела настолько изуродованы, что опознать их было невозможно.
Долгое отсутствие каких бы то ни было результатов в расследовании преступлений объясняется не только сложностью самого дела, но и погрешностями, которые были допущены в самом начале расследования - никто не догадался сразу объединить  убийства  в одну серию.
Лишь спустя несколько лет все дела, возбуждённые по части 1 статьи 105 УК РФ (умышленное убийство), были объединены в одно производство, расследование засекретили, а милиционеры дни и ночи напролёт искали загадочного убийцу - не оставалось сомнений, что орудует опасный маньяк.
Через год уголовное дело о серийных убийствах приостановили в связи с невозможностью найти подозреваемого в совершении преступлений: ни засады, ни долгая слежка так и не дали результатов. За все годы охоты за маньяком опера даже не смогли составить его фоторобот - никто, кроме его жертв, не видел его лица. Не говоря уже об имени или особых приметах. К тому же прекратилась и сама «серия» - маньяк, как будто, залёг на дно, за полтора года он ни разу не вышел на свою кровавую «охоту».
Наконец-то составили фоторобот маньяка, а вслед за этим восстановили и внешность четырёх неопознанных его жертв – ведь изверг живого места не оставлял на девушках, и до этого опознать их было просто невозможно. Тем не менее, до сих пор личности 11 убитых женщин остаются неустановленными.
Выдвигались различные версии о личности убийцы. Так следователи предполагали, что возраст маньяка на момент совершения первого преступления мог составлять 30 - 45 лет, как вариант - 24 - 27 лет. Он мог быть осуждён за убийство на бытовой почве, развратные действия в 1980-х годах… Образование, как предполагали у него среднее специальное или высшее, проживает в левобережной части города - именно там находили все трупы.
Вот именно по этим приметам милиционеры и искали пресловутого охотниками на мышей. Где он работает, остаётся только догадываться. Расчёт простой: раз орудует душегуб на левом берегу, и избавляется от тел на свалках - значит, это как-то связано! Водитель мусоровоза, инспектор или проверяющий состояние свалок, охранник или сторож свалки. Этот список можно продолжать и продолжать… Были проверены все оккультные секты, но это тоже не дало никакого результата.
Однако даже из имеющегося размытого психологического портрета удалось кое-что выяснить точно. Криминалисты уверены: преступник – нелюдим, испытывает затруднение в общении, поэтому ему легче вступать в контакт с нетрезвыми женщинами или с женщинами лёгкого поведения. Однако и это не продвинуло следствие ни на шаг.
Таким образом, и после повторного возобновления следствие снова зашло в тупик – два года преступник не давал о себе знать, ни одного нового убийств с похожим почерком в городе зафиксировано не было. Была проведена проверка, которая показала, что и в других регионах не было подобных убийств. Мала вероятность того, что преступник мог сесть в тюрьму за другое преступление. Из чего следователями был сделан вывод, что маньяка на данный момент уже нет в живых.
После возобновления следствия свидетели, пусть и с опозданием, нашлись. По их сведениям, были составлены фотороботы двух мужчин, которые, контактировали с жертвами, но следствие не исключало, что один из них может оказаться и подозреваемым в убийствах.
Подозреваемый: Мужчина 45–55 лет, европеец, рост 170–177 см, среднего телосложения. Волосы тёмные с сединой, по бокам головы залысины, имеет бакенбарды. Глаза близко посажены к носу, среднего размера. Нос большого размера с горбинкой. Рот большой, губы тонкие. Носит очки в широкой пластмассовой оправе. Возможно, имеет татуировку около большого пальца правой руки в виде пяти точек. Прихрамывает на правую ногу, возможно, имеет протез правой ноги. Имеет в пользовании автомобиль «москвич» красного или оранжевого цвета. Автомобиль, возможно, с ручным управлением, на лобовом стекле знак «За рулём инвалид».
Вариант 2 – Подозреваемый: Мужчина около 40–45 лет, европеец, рост 175–178 см, среднего телосложения, волосы пепельного или русого цвета, зачёсаны на правый бок, стрижка короткая с чёлкой. Глаза серо-голубые, глубоко посаженные. Нос средний с горбинкой. Рот средний. Брови дугообразные. Мочки ушей сросшиеся, правое ухо, возможно, ломаное. Походка упругая, на полусогнутых ногах, прихрамывает. Имеет или ранее имел в пользовании легковой автомобиль иностранного производства, возможно, «тойота - карина»».
- Мерзкая тварь ты даже не представляешь какая боль у меня внутри – как чудовищно больно – а вот так делая с тобой эта боль уходит – делается тише и спокойнее и не звучит эта проклятая музыка в голове и замолкает голос и делается мирно – и так хорошо – хорошо – словно я вновь в животе у мамы и ещё не нужно являться на этот свет. Ведь я не просил меня рожать! Не просил!
«Рецепт обеда № 10 — суп рисовый с грибами, заливная рыба, желе лимонное (рецепты русской кухни XIX века)
Суп рисовый с грибами
Сварить бульон из 8 сушёных белых грибов, 1 моркови, 1 петрушки. Когда бульон будет готов, грибы вынуть и нашинковать, а бульон процедить через сито. Его должно быть 6 глубоких тарелок. Незадолго до обеда в бульон положить 2 стакана отдельно сваренного риса, 1 луковицу, поджаренную в 1 ложке горчичного или подсолнечного масла, и нашинкованные грибы. Дать вскипеть один раз и подать на стол.
Заливная рыба
Рыбу очистить, выпотрошить, натереть солью внутри и снаружи, положить в кастрюлю целиком, добавить 2 моркови, 1 петрушку, 15 зёрен чёрного перца, залить водой гак, чтобы покрыло рыбу, поставить на огонь и варить до готовности рыбы. Когда рыба будет готова, вынуть, разрезать на куски, разложить на блюде так, чтобы между кусками рыбы были небольшие промежутки, в которые уложить кусочков 6 лимона без зёрен. В бульон же опустить мелкую, очищенную и выпотрошенную рыбу: окуней, ершей, сазанчиков, накрыть кастрюлю крышкой и варить, пока рыба совершенно не разварится. Наконец бульон процедить, оттянуть икрой, залить рыбу на блюде и вынести на холод. К заливной рыбе подаётся тёртый хрен с уксусом.
Желе лимонное
1 стакан сахарного песка, 5 стаканов воды, цедру с 1 лимона и 30 г желатина сварить, процедить через частое сито, прибавить 1 столовую ложку лимонного сока, размешать, влить в форму и поставить на холод, чтобы застыло. Подавая на стол, вынуть из формы, для чего последнюю поставить минуты на 2 в горячую воду. Желе можно разлить в одну большую форму и несколько маленьких формочек, разложив желе на одном блюде».
- Испугалась? Ну, я ж говорил что я актёр – иногда нужна эмоциональная встряска. Перестань я сроду, никому ни разу, даже больно не сделал. Ну что ты всё ещё хочешь заглянуть в мой внутренний мир? Хм. Ну тогда пошли ещё подышим – нагуляем аппетит.
Я понял, что для получения удовольствия мне требовалось, чтобы партнёр не был знаком. Я желал, чтобы мои жертвы сопротивлялись, но незначительно. В противном случае на меня накатывалась ярость. Но и при нужном мне сопротивлении я не всегда получал удовольствие без убийства.
- Замёрзла? Вот шарф возьми. Бери. Пошли обратно в машине печку врубим.
Новорождённого кормили насильственно: через вены – организм не принимал пищи. Из роддома выписали, казалось, обречённым: в месячном возрасте весил всего 2 килограмма 100 граммов. Не исполнилось и года, как тяжело заболел корью, мать с отцом, сменяя друг друга, держали его в вертикальном положении. Лёжа он умирал. Потом не спал ночами, вставал, бредил, родители просыпались в холодном поту: жив ли, цел ли?
Однажды упал в открытый погреб, изуродовал лицо. Но все зажило, разгладилось, даже сломанный нос сросся так, что кривизна его была едва заметна. Дважды перенёс гепатит, страдал ревматизмом, до 12 лет задыхался от бронхиальной астмы. Рос, естественно, ослабленным, безвольным. Но увлёкся спортом, весьма преуспел в занятиях боксом – получил первый разряд. Окреп, возмужал. На очередных соревнованиях получил мощный нокаут, долго лежал в больнице, но опять все обошлось. Сильно переживал смерть отца, выпил флакон корвалола, ночью потерял сознание, бился в судорогах. Отвезли в токсикоцентр, еле откачали…
- А ты, правда, не сердишься? Нет, я такое ни со всеми делаю – да и что такое все? Ты ещё спроси, сколько женщин у меня было – не разочаровывай меня…
«Считаю, что на меня повлияла женская распущенность. Ещё школьником влюбился в одну, спал с ней, потом узнал, что у неё таких, как я, – с добрую дюжину. Студентом выезжал на уборку картошки, познакомился там с молодой замужней женщиной, обучившей меня всем извращениям. В ресторане сошёлся с женщиной, которая доверительно поведала мне, что спит с любовниками своего мужа, они "пользуют" её тем же способом, что и супруга… У меня было много любовниц, в последние годы – около 20, по нескольку одновременно. Женщины мне надоели. Я не получал с ними удовольствия. Стал составлять список старух, которые меня заинтересовали. Параметры: старушка должна быть одинокой, жить без подселения, в отдельной квартире, знать меня и относиться ко мне доброжелательно… Был у меня список и молодых одиноких женщин, которых я посетил в качестве врача "скорой помощи". Они приглашали меня заходить, но поскольку в моих сексуальных фантазиях не было им места, я ни к одной так и не зашёл. Весь списочный состав остался жив. Что касается девиц, то тут я списка не вёл, все получалось импровизированно. В своих мыслях я часто прокручивал сексуальные сцены, связанные с девицами, представляя их в конкретных местах города, которые хорошо изучил ещё в младенчестве. Оказываясь в этих местах – уже наяву, видел девицу, удовлетворявшего моим фантазиям, и проделывал с ним то, о чем грезил…
Почему такой "диапазон" – девицы и старушки? Я желал, чтобы мои жертвы сопротивлялись, но незначительно, чтобы я мог без особого труда подавить это сопротивление. Когда же все-таки выпадал "особый труд", то глумился со всей своей изобретательностью.
Большой эстет, предпочитал насиловать пожилых женщин в извращённой форме: В естественной не мог – мне были неприятны их лица. Девиц отбирал строго по внешности. Остальное – возраст, знакомство с родителями замученных, и даже степень собственного родства с ними – не имело значения».
- Приехали. Ты точно не убежишь домой? Да хватит. Ну, я сказал же. Считай, что мы ездили на фильм ужасов. Как же здорово, когда есть свой дом.
Мышелов вздохнул и вышел из дома на воздух – встал у крыльца – небо было в облаках, парило, но дождя не было. Даже в комнате с письменным столом, стоящим у зеркала было душно, хотя, по идее, должно было быть прохладно. Надо бы перекусить и уже дальше…. А может пригласить своего странноватого знакомца на шашлык – а мясо то уж подберём вместе…
- Вот – угощайся – приятного…
«Рецепт обеда №23 — суп-пюре из куры, соус из гусиных потрохов, цветная капуста, щука по-испански, блинник (по рецептам русской кухни XIX века)
Суп-пюре из куры
На 6 тарелок води положить в кастрюлю целую курицу, коренья, пряности: 2 моркови, 1 петрушку, 3 лавровых листа. Варить бульон до готовности курицы. Затем её вынуть, остудить, снять мясо с костей, изрубить его, истолочь в ступке, развести бульоном и протереть сквозь сито. Бульон процедить и оставить на время. Сварить рис или перловую крупу. ; стакана варёной крупы протереть через сито, смешать с 1 ложкой сливочного масла, ; стакана густых ' сливок и 2 растёртыми сырыми желтками. Смешав это с протёртым мясом курицы, перед самым обедом, вливают все в бульон, тщательно помешивая, подогревают, но не доводят до кипения.
Соус из гусиных потрохов
Потроха от 1 или 2 гусей, хорошенько очистить, посолить и сварить до мягкости с 1 луковицей, 1 петрушкой, выложить на блюдо и отставить. Приготовить между прочим соус: в 3.5 стакана бульона, в котором варились потроха, положить куска 3 сахара, зёрен 15 чёрного перца, дать вскипеть, помешивая. Под конец кипения положить в соус потроха, отбросить голову, выложить на блюдо и подавать на стол.
Цветная капуста
2 или 3 кочешка цветной капусты отварить в солёной воде с прибавлением 1 столовой ложки сливочного масла. Готовую капусту откинуть на решето. Когда стечёт вода, кочешки разделить на порядочные куски, выложить на салфетку, разостланную на блюде.
Подавать на стол с соусом в отдельной посуде, приготовленным так: 6 сырых желтков растереть с 4 ложечками сахарной пудры добела, влить ; стакана белого портвейна, ; стакана воды, размешать, поставить на плиту и взбивать венчиком до тех пор, пока жидкость не вспенится. Вместо портвейна можно взять стакан воды и 1 рюмку рома.
Можно подавать цветную капусту с растопленным сливочным маслом, в которое насыпаны мелко истолчённые сухари из белого хлеба.
Щука по-испански
Очистить и выпотрошить щуку в 4,5 фунта весом, голову отбросить, вырезать 6 или 8 порций, выбрать кости, посолить и опустить в бульон, отдельно сваренный с 1 луковицей, 1 петрушкой и 3 лавровыми листами. Когда щука сварится, бульон слить, процедить через сито в другую кастрюлю, а рыбу оставить в той же кастрюле, покрыв её крышкой, чтобы не остывала. Между тем 2 стакана нарезанного сырого очищенного картофеля и 1 ложку муки поджарить в 1,5 столовой ложке масла, развести 3 стаканами бульона и все это выложить в кастрюлю с бульоном, вскипятить 3 или 4 раза; затем влить ; стакана сметаны, посолить и ещё один раз вскипятить. Выложить щуку на блюдо, обложить её картофелем и облить соусом.
Блинник
3 сырых желтка растереть с 1 столовой ложкой сахарного песка, прибавить 2 столовые ложки растопленного и несколько остывшего масла и опять растереть, смешать с одним стаканом муки, подливая при помешивании 1,5 стакана густых сливок; наконец влить 5 взбитых в пену белков, размешать и сейчас же печь из этой массы блинчики вдвое толще простых блинчиков. Когда все перепекутся, взять кастрюлю, смазать внутри растопленным маслом, положить первый блин, намазать его вареньем, покрыть вторым блином и снова смазать его вареньем и так далее, пока не уложатся все блинчики или точнее пока не наполнится кастрюля, причём наверху должен быть блинчик. Сделав так, поставить в духовку на 20 минут; потом осторожно выложить на блюдо и облить такой смесью: штук 6 свежих сырых белков растереть добела с 2,5 столовыми ложками сахарной пудры. Облитую смесью стопу блинчиков на блюде поставить на 3 минуты в духовку».
- Разжечь печку? Есть несколько ж моментов, за которыми наблюдать можно долго – но я люблю смотреть только на огонь и на спящую барышню. Вот – двигайся ближе. Принести выпить? Я хочу прочесть тебе один текст.
Это скорее мысли о мечте, о воспоминании:
«Ева находилась в ожидании. Она давно знала, что Хозяин принял решение взять на воспитание ещё одну рабыню. Уже больше года, она была рядом с любимым мужчиной и понимала, что рано или поздно в его жизни появится другая женщина.
Несколько недель назад он поставил её в известность, что ему понравилась девушка и он готов к тому, чтобы взяться за воспитание новой рабыни. Много тревожных мыслей приходило в голову Евы. Она старалась отметать их, но иногда они все же забирались и плотно заседали в её сознании. Девушка не знала, кто будет эта новая рабыня, и как изменится судьба с её приходом. Иногда в ней вспыхивали нотки ревности. Ева сразу старалась отвлечься и убедить себя в том, что все, что делает Хозяин, правильно, и она не должна ревновать. Порой ей становилось страшно остаться без внимания, страшно, что девушка окажется лучше, но она говорила себе, что это бредовые идеи и нелепые страхи. Их отношения с Хозяином были стабильны и насыщенны эмоциями, он всегда вёл себя ответственно и достойно, Ева понимала, что нет повода для страха, но все же иногда не могла с собой справиться и давящую изнутри тревогу.
Сегодня утром Он позвонил ей и попросил подготовить все для встречи. Хозяин сообщил, что будет не один. Пришло время познакомить Еву с новенькой. Слегка печальная и взволнованная, она готовила квартиру к приходу Хозяина. Ева всегда делала так, когда ждала его в гости. Она расставила свечи, приготовила лёгкие закуски, достала бокалы и вино. Все это стояло на маленьком столике в углу комнаты. Бывало во время их встреч до приёма пищи так и не доходило, но если Хозяин все же хотел поужинать с ней, она была всегда подготовлена. Пока она приводила дом в порядок, в голову влезали эротические картинки, и тогда Еве казалось, что появление новой девушки может улучшить их жизнь. Ева была бисексуальной, в своё время у неё было пару серьёзных романов с девушками, но тогда это были её игры, её желания, а сейчас от её воли ничего не зависело, она рабыня и сделает все так, как хочет её Хозяин. Девушка знала, что Хозяин заботлив и всегда думает на десять шагов вперёд, но все же ощущалось, что какой-то этап отношений подошёл к концу, и начался новый. Ева будто прощалась с прошлым и поэтому испытывала лёгкую грусть от чего-то значимого, уходящего.
Звонок в дверь, это Он. Ева часто ждала этого звонка, а потому знала, что никогда ни с чем не перепутает то, как нажимает на дверной звонок Хозяин. Она так увлеклась приготовлением комнаты и своими мыслями, что не успела уточнить, как ей встречать Его. Бывало её мужчина хотел, чтобы она встретила его абсолютно обнажённой, или открыла дверь заранее, встречая его стоя на коленях посередине комнаты. Но сегодня Ева не получила рекомендаций по поводу того, как встречать Хозяина, поэтому открыла ему будучи одетой. За порогом стоял он, рядом находилось хрупкое существо с завязанными глазами. На улице было холодно, у обоих был слегка замёрзший вид. Они вошли в коридор. Хозяин сказал девушке стоять одетой и в повязке, пока он не скажет, что делать дальше. Ева видела, что её Хозяин немного взволнован. Он взял её за руку, провёл в комнату, закрыл дверь. Осмотрев помещение и убедившись, что его распоряжение выполнено, он одобрительно кивнул.
- Ева, - тихо заговорил он, внимательно смотря в глаза девушке, - сегодня мне понадобится твоя помощь. Барышня, которую я привёл, взволнованна, плюс ещё мало изучена, могут быть неожиданные моменты, на которые мне оперативно придётся реагировать. Сегодня я хочу от тебя максимального послушания. Своим примером ты должна показать, что такое настоящая рабыня, и подтвердить мой авторитет.
Я могу рассчитывать на тебя?
Ева в ответ лишь кивнула головой. Конечно, она поможет своему Господину.
- Хорошо, - продолжил он, - сейчас я хочу, чтобы ты полностью обнажилась и встала на колени посередине комнаты.
Хозяин вышел, а Ева привычными движениями скинула одежду и приняла позу покорности. За это время Хозяин помог стоящей в коридоре девушке снять пальто, обувь и потихоньку завёл её в комнату.
- Ну вот, моя дорогая, мы и пришли, - начал он, обращаясь к девочке, которая все ещё дрожала, но уже не от холода, а от волнения, - Сейчас я, как обещал, сниму с тебя повязку.
Получив возможность видеть, девушка, моргая, открыла глаза и осмотрелась. Её волнение было так велико, что, казалось, в воздухе слышен пульс её сердца и учащённое дыхание. Она тут же оказалась прикованной взглядом к обнажённой девушке, стоящей на коленях.
- Это Ева, - сказал Господин, - моя рабыня. Я хочу, чтобы ты разделась и встала рядом с ней в такую же позу.
Девочка хотела было что-то возразить, но, увидев взгляд Хозяина, начала робко стягивать одежду. Ева наблюдала за ней. Сколько волнения и неловкости было в этих неопытных движениях. Возможно, когда-то этот трепет охватывал и её, но теперь она научилась раздеваться перед Господином, красиво, с удовольствием, грациозно, как кошка. Несмотря на скованные движения, зажатой стеснением девушки, в этом тоже была своя красота. Еве захотелось коснуться незнакомки, успокоить её. Казалось, что новенькая очень боится всего происходящего с ней. Раздевшись, девушка встала рядом, заняв такую же позу. Её голова была опущена, и она смотрела в пол, а Ева рассматривала своего Хозяина. Он присел на диван и любовался двумя девушками, стоящими перед ним на коленях. Она видела удовольствие в его глазах, желание и самоуверенность, от волнения, которое она ощутила в начале встречи, не было ни следа. Хозяин самодовольно рассматривал, теперь двух, своих нижних.
- Послушай, девочка, - начал он, - рядом стоит Ева, это моя рабыня. Ты пока не имеешь имени, так как его нужно заслужить, поэтому к тебе я буду обращаться как угодно - сучка, дрянь, шлюшка, «эй ты»... В этот момент ты должна понимать, что приказ адресован тебе. Еву я буду называть по имени. Может иногда, когда буду трахать её, я и побалую её грубостями, но только для её удовольствия. Очень уж она любит, когда её так называют. Но все приказы Еве будут начинаться с её имени, остальное - это обращение к тебе. Если будешь хорошо себя вести, со временем ты заслужишь кличку и ошейник. Ева, принеси свой!
Ева поднялась на ноги, забежала в соседнюю комнату и принесла свой ошейник. Как обычно, встав на колени у ног Хозяина, она поцеловала ему руку и протянула ошейник. Он поднялся, рука коснулась волос, пальцы пробежали по шее, он застёгивал на ней ошейник. Она, как всегда ощутила тёплую волну, которая пробежала по её телу от прикосновений Хозяина.
- Сучка, а ты смотришь? - спросил он у девушки, - смотри и запоминай. У Евы можно многому научиться. Она, конечно, не совершенна, есть над чем поработать, но все же чему-то я её за год отношений научил.
Хозяин приказал Еве подойти к девушке, занять привычную позу и присел на диван.
- Я вот о чем подумал. Вам предстоит много времени проводить вместе. Вы должны узнать друг друга лучше. Пожалуй, сегодня, я посвящу день этому.
Он подошёл к девушкам, снова завязал новенькой глаза, подтянув за волосы, заставил подняться. Жестом приказал встать Еве.
- Вдыхай её запах, - сказал он девочке. Он прижал её к волосам, при этом обнажённые тела немного соприкоснулись, девочка реагировала на все так остро, все её эмоции были как на ладони.
- Запах, - продолжал он, – дыши ей, наслаждайся ей.
Он поднял руку Евы и сунул нос девчонки прямо подмышку. Девушка то взвизгивала, то пыталась увернуться, но он заставлял её выполнять все приказы. Её личико оказалось возле груди Евы, а чуть позже он опустил девушку на колени перед ней.
- Ева, ноги раздвинь. Посмотрим... Умничка Ева, как всегда хочет своего Господина и течёт от возбуждения, - он вытер смазку Евы об её лобок, чтобы запах женщины был ещё более доступен.
- Дыши ей, - приказал он новенькой, - нравится?
Девушка утвердительно закачала головой.
- Ну вот, хорошая, послушная девочка.
Хочешь попробовать её на вкус?
Девушка снова утвердительно махнула.
- Наглая какая, да, Ева? - рассмеялся Господин, - хочет вылизать тебя.
А ты, Ева, хочешь, чтобы тебя вылизали?
Внутри у Евы все сжалось. Прикосновения девушки были ей приятны, она чувствовала горячее дыханье между ног, и казалось, что в любую минуту тёплый язычок коснётся клитора. Ева тихо прошептала: "да".
- Какие же вы шлюхи все-таки, - резко оттянув девушку от Евы, сказал Господин, - как просто вас заставить хотеть друг друга. Рано, девочки, рано... Я же сказал, сначала вы должны лучше друг друга изучить. Он достал несколько ремней. Заставил девушек забраться на кровать и занять уже привычную позу. Быстро и умело он соединил их тела воедино, лицом друг к другу, они оказались крепко соединёнными между собой. Хозяин слегка толкнул их тела и девушки упали на кровать. Они были так близко, что казалось, одно женское тело срослось с другим. Крепко зафиксированные ремнями, они ничего не могли делать, кроме, как лежать и ощущать тепло и дыхание друг друга. Господин достал из тумбочки пару вибраторов, примерно одинакового диаметра. Каждая мокрая дырочка получила по-своему. Слегка поиграв ими внутри девушек, он дал облизать каждой смазку другой.
- Эх, с каким же удовольствием вы бы сейчас вылизывали друг друга, - говорил он, наблюдая за постанывающими от возбуждения девушками, - держите себя в руках! Каждая получила звонкий шлепок по заду, возбуждение, казалось, уменьшилось, девушки на время стали сдержаннее, но хватило их терпения не больше, чем на минуту. Тем временем Хозяин, аккуратно ввёл небольшие вибраторы в анальные проходы возбуждённых девушек. То, что придётся облизывать искусственный член из чужой попы, вызывало протест и желание одновременно у обеих. Но когда он немного поработал с их попками, они уже были готовы выполнять все и послушно попробовали на вкус дырочки друг друга.
- Ну вот, - сказал Хозяин, - теперь вы знаете вкус друг друга, запах, теплоту тел, стук сердца, частоту дыхания. Вы стали немного ближе».
- Вот скажи мы теперь стали ближе с тобой? Это случайная физическая мимолётность или будет что-то дальше? Хотя мне кажется, что нет.
Разнообразие. Нужно придумать что-нибудь особенное, не останавливаясь на примитивных пытках вроде кнута и дыбы, это уже тысячу раз описывали. Проявите фантазию. Разумеется, необязательно выдумывать что-то совсем новое, просто достаточно взять нечто необычное из обширного опыта человечества. Сочетайте две пытки в одной, чтобы, пытаясь избежать одной боли, мучимый, причинял себе другую. Если палач хорошо знает жертву, можно придумать нечто, что ударит по самому больному месту жертвы. Мастеру можно сломать руки, певцу – вырвать язык, художника - ослепить. Сочетайте физическое воздействие с психологическим. Унижайте и давите на больные места, используйте психологические комплексы, чувство вины, страхи. Высший пилотаж – использовать для усиления воздействия какое-то хорошее чувство или добродетель (любовь, дружбу, милосердие, верность...). В планы палача входит не желание посмотреть, как жертва красиво страдает и стойко выдерживает любую пытку, а желание его сломать, поэтому не стесняйтесь в средствах. Если в ваши авторские планы не входит ломка героя, придумайте убедительную причину, почему он не сломался – внешнюю или внутреннюю.
Сексуальное насилие тоже является одним из способов физической и психической пытки, однако, следует помнить, что это – частый атрибут порнографических рассказов, поэтому использовать этот способ следует с сугубой осторожностью. С другой стороны, если вы встретили подобное в тексте, не следует сразу записывать автора в садомазохисты, возможно, ему показалось необходимым использовать именно такой род пытки.
- Ну что взглянем теперь на то, что видели не многие? Пошли в подвал.
Под операционную должна отводиться большая светлая комната, высотою в 4–4,5 м. Для обеспечения рассеянного света окна операционной желательно (а на юге – обязательно) располагать на северной или северо-западной стороне. С помощью специального закрывающегося окна в стене, операционная должна сообщаться со стерилизационной, что весьма облегчает подачу инструментария. На стенках операционной устанавливаются несколько розеток для электроприборов, причём электропровод должен быть скрыт в стенах операционной (закрытая проводка). Пол операционной также покрывается плитками или линолеумом.
Температура в операционной не должна превышать 20–22°.
Оснащение операционной: операционный стол универсальный, операционные бестеневые лампы, переносная лампа-рефлектор, круглые винтовые табуреты, стол операционной сестры, подъёмный столик для инструментов и др.... Кроме того, в операционной должно быть все для обезболивания, переливания крови, а также медикаменты: спирт, йодная настойка, антибиотики и растворы антисептиков, сердечные средства, лобелин и др. Текущая уборка операционной производится немедленно по окончании операции и заключается в мытье пола и обтирании мебели. Один раз в 7–10 дней производят генеральную уборку: тщательное мытье всех предметов
- Правда, здорово? Я её оборудовал несколько лет.
И тогда, когда наступил предрассветный час. В изморози стынувшей меж деревьев осени. В пощёлкивании прихваченных морозцем влажных проплешин я вышел из дома босой и голый. Окрест была спящая городская натура. Светлеющий край неба прижимал собой силуэтность дальних новостроек, уже обозначенных архитектурной пошлостью. Еле слышно вскрикивал электрический поезд. Где-то вскрикнул ребёнок, и я вернулся в дом. Посидел на ступеньках перед квартирой на третьем этаже. Подремал. Встал и вернулся в квартиру. Что я тут делаю? Я тут в гостях. У кого я в гостях? У барышни по имени Ю. – это вчера она пригласила меня приехать из другого города, спустя несколько недель переписки по интернету и убеждённая что в слова можно влюбиться. Или переспать с тем, кто их создаёт. И переспала и спит сейчас в дальней комнате на раскиданном в стороны диване в скомканных простынях. На кухне объеденный стол с разными закусками. В ещё одной комнате поскуливает запертая собака. Я одеваюсь. Цепляю поводок к неожиданно присмиревшему ротвейлеру и выхожу. Собак тянет – но тут со мной шутки не проходят, и мы направляемся к лесу – или к рощице виднеющейся сразу за углом дома. Долго бродим, никого не встречая. Ещё слишком рано даже для собачников. Хорошо ли мне? Нет. Отчего же? Оттого что я, утром смотрел, как спит Ю. – она была прекрасна до невозможности. И разница в возрасте стремительно исчезала физическая, а умственная навсегда останется непреодолимой пропастью. И что мне с ней делать? Тебе нужно вернуться, собраться и тихо уехать пока Ю. Ещё не очнулась от снотворного так вовремя ночью подлитого после трёхчасового марафона наслаждения. Словно с цепи она сорвалась и унеслась и я еле успевал её перехватывать, скользить, утирать пот, выворачивать бёдра и ноги, перемещаться лицом и пальцами писать невидимую поэму на её теле от которой она иногда теряла сознание, но вновь приходила в себя и махнув стакан водки уносила меня в тёмную глубину физического наслаждения.
Когда я вернулся – промаявшись у подъезда пока случайный жилец не выскочил наружу полчаса – Ю. Всё так же спала. Я покормил собаку остатками столования. Выпил водки и вернулся в комнату к Ю. Наспех взял её, грубо и прозаично. И уехал. Больше я не вступал с ней в переписку, хотя она и пыталась несколько раз выяснить, что произошло. А чуть позже я узнал, что она вышла замуж. И вот тогда, забавно, что помню, вечером в парке я и познакомился с Мышеловом, увидев, как он медленно душит возле беседки какую-то опрятно одетую старушку. Я смотрел на него – он на меня. Я подошёл ближе и после того, как старушка несколько раз конвульсивно дёрнулась, затихла, достал скальпель и срезал ей лицо. Мышелов стоял в стороне смотрел на мою работу и покашливал – видимо простудился где-то. Потом мы молча вернулись к своим машинам – как оказалось, они даже припаркованы были рядом и также молча обменялись визитками. Он уехал, а я ещё сидел в машине, и отчего-то вспоминал Ю. И совсем было не понятно, отчего я её оставил тогда? А может просто испугался, что меня сразу вычислят? Ну да. Испугался. Но теперь, она замужем, прошло несколько лет и вряд ли кто вспомнит обо мне и можно вернуться и закончить начатое. Или…. Совершенно шальная мысль стрельнула в голове – попросить своего нового знакомого об одолжении. И почти тут же – я набрал его номер и высказал. Высказанное было услышано, а через пару недель, уже сидя у него – Мышелов достал коробочку и положил передо мной – в ней лежал отрезанный бугорок – который я когда-то той осенью так неистово целовал. Или мне это только приснилось.
Я поднялся с оттоманки и зашёл в ванную комнату – включил горячую воду и лёг «отмокать» - кажется, я простыл и кто-то зовёт меня. Надо сходить в парк – посмотреть на старушек. Они так трогательно семенят или сидят на лавочках погружённые в свои неясные думы и воспоминания о былом и мучаются, скорее всего, надеясь на что-то или просто смирившись с тем – что никогда их не обнимут, не обожгут страстью, и никто не тронет умершее лоно рукой или тем паче не войдёт внутрь с наслаждением наполняя увядшее прошлое. Да – надо сходить.
- У тебя кружится голова? Чувствуешь, как немеют ноги? Ты не можешь пошевелиться, но всё чувствуешь. Это великолепно. Потому что то, что сейчас начнётся это не фильм ужасов – это реальность. А то, что я паясничал в лесу – лишь театральное действо. Добро пожаловать в мир Боли!
«Рецепт обеда №3 — щи ленивые, жареная утка, бисквит (рецепты русской кухни XIX века)
Щи ленивые
Сварить из 3 фунтов грудинки 6 тарелок бульона с 1 петрушкой, 2 морковями, 3 лавровыми листами и достаточным количеством соли, процедить; ; кочна свежей капусты нарезать довольно крупными кусками, положить в бульон, заправить 1 ложкой муки, смешанной с 1 ложкой топлёного масла, вскипятить раза 2 или 3; подавая на стол, посыпать мелко изрубленной зеленью. К этим щам подаётся сметана.
Жареная утка
Довольно жирную утку выпотрошить, обмыть в холодной воде, посолить снаружи и внутри, смазать сливочным маслом, положить на противень или в жаровню и жарить до готовности, поливая соком с противня. Подавая на стол в горячем виде, нарезать на порции. К жареной, утке подаётся салат из краснокочанной капусты, приготовленный таким образом: кочан капусты мелко нашинковать, посыпать чайной ложечкой соли, растереть в руках, отжать сок, добавить 1 столовую ложку растительного масла и 1 столовую ложку сахарного песка, влить 2 столовые ложки уксуса, хорошенько размешать и дать постоять 1 час.
Бисквит
10 сырых желтков растереть добела с 4 столовыми ложками сахарного песка, смешать с 10 сырыми белками, взбитыми в пену, постепенно подсыпая 6 чайных ложечек картофельной муки; приготовить небольшие формочки, можно из бумаги, налить в них приготовленную массу и поставить на противень в духовку, не особенно горячую; как только верх бисквитов подрумянится, тотчас вынимать их из духовки».
- Я сейчас переоденусь и вернусь – ты пока полежи – я включу музыку и тут наверху монитор вот. Теперь ты будешь видеть всё, что я  с тобой начну делать.
Мы  же не знаем, чем откликнется наш поступок или слово в будущем? И это хорошо. А что такое? Ох уж эти разговоры в голове. Зачем все эти настойчивые объяснения и вопросы? К чему они хорошему приводят – размышления? Иной вон и двух слов логически связать не может и счастливо живёт в тишине. Или ходишь из угла в угол, и всё терзает тебя что-то внутри – скворчит картофелем на сковородке вперемешку с салом. Так ли? Тем ли живу? И не стоит ли прекратить всё и удалиться из мира тропой покаяния или тропой самоудавления? И какая из этих троп более мучительная? А Мыши? Они нам даны для чего? Только ли продления рода для? Для мук! Для адских терзаний и мегаволнений даны нам эти чёртовы мыши! Так и ползают, так и ползают – шуршат, грызут вечно что-то, перебирают своими царапами по живому – вгрызаются зубьями и свистят, свистят, проклятущие. И надо их изничтожать, изводить до состояния рабского что бы и пискнуть не смели! О – как же я их… Но тронулась мелодия запахом слов ударив по мозгу своею беспечностью. И станет сторукой и липкой любовь и губы мне будут порукою. И я зацелую до одури зимней себя обернув покрывалом прошедших годов… Кто-то стучит? Кто там? Кто?!
- А вот и я. Правда, быстро? Я проверил твой мобильный и отвёз его подальше – пару звонков с него – ну тебя ж кинутся искать – плохо если рядом со мной.
«Говоря о депрессии, мы, прежде всего, имеем в виду следующие её проявления: Снижение настроения, чувство подавленности, угнетённости, тоски, в тяжёлых случаях ощущаемое физически как тяжесть, или боль в груди. Это крайне тягостное для человека состояние. Снижение психической активности мысли становятся более бедными, короткими, расплывчатыми. Человек в таком состоянии отвечает на вопросы не сразу - после паузы, даёт краткие, односложные ответы, говорит медленно, тихим голосом. Довольно часто больные депрессией отмечают, что затрудняются вникнуть в смысл заданного им вопроса, в суть прочитанного, жалуются на снижение памяти. Такие больные с трудом принимают решения, не могут переключиться на новые виды деятельности.
Двигательное торможение - больные испытывают слабость, вялость, расслабленность мышц, говорят об усталости, их движения замедленны, скованны.
Помимо перечисленного, характерными проявлениями депрессии являются: чувство вины, идеи самообвинения, греховности; чувство отчаяния, безысходности, тупика, что очень часто сопровождается мыслями о смерти и попытками самоубийства; суточные колебания состояния, чаще с некоторым облегчением самочувствия к вечеру; нарушения сна ночной сон поверхностный, прерывистый, с ранними пробуждениями, тревожными сновидениями, сон не приносит отдыха. Депрессии могут также сопровождаться потливостью, тахикардией, колебаниями артериального давления, ощущением жара, холода, зябкости, снижением аппетита, потерей массы тела, запорами (иногда со стороны пищеварительной системы возникают такие симптомы, как изжога, тошнота, отрыжка).
Депрессии характеризуются высоким риском совершения самоубийств!
При наличии депрессии о возможности попытки самоубийства свидетельствуют: высказывания больного человека о своей ненужности, виновности, грехе; чувство безнадёжности, бессмысленности жизни, нежелание строить планы на будущее; внезапное успокоение после длительного периода тревожности и тоски; накопление лекарственных препаратов; внезапное желание встретиться со старыми друзьями, попросить прощение у близких, привести в порядок свои дела, составить завещание».
- Не надо плакать. Ты искала острых ощущений неизведанного необычного – ты их и нашла – наши желания совпали чудным образом, и я осуществлю то, что может тебе, снилось или ты тайно хотела внутри – где-то там, глубоко и взаправду.
Традиционно в рамках криминалистического анализа преступлений большое значение придаётся способам совершения исследуемых деяний (модус операнди).
- Ну, что ж, для начала, мы снимем с тебя всю одежду.
У неё мог бы родиться замечательный сын. Его обязательно назвали бы красивым именем в честь его отца или её, или каким-то иным. Вот он уже появился на свет – таращит глазки копошиться руками и ногами – словно плывёт. Вот он уже бегает вслед за солнечным зайчиком и улыбается, когда она позволяет ему его догнать. А теперь он стоит  с поникшей головой – потому что принёс из школы двойку. Да разве она будет ругать? Будет. Потому что то счастливое ожидание уже улетучилось, и вот он материализовался в маленького человечка со своим характером и так бывает непослушен. Но все дети такие, за редким исключением. А после поступления в институт он начнёт курить, и от него будет иногда пахнуть вином. Но это ж небольшая беда? Это ж не страшно – пусть веселиться – пусть радуется молодости и совершает ошибки! О мой милый и прекрасный сын – смело шагай туда, где светит солнце и не бойся темноты – темнота обостряет страхи, но и там ты останешься мужчиной, а мужчина бесстрашен и смел, горд и добр, силён и умён. Ты защитник и добытчик – ты сын – отец – ты созидатель и повелитель. Будь настоящим мужчиной – хотя это и трудно. Почти не возможно. Как станет невозможно жить, когда сын бросит институт и станет пропадать по несколько дней – появляясь внезапно. Валиться в кровать в грязной одежде с перегаром и каким-то гниловато-сладким запахом. Требовать утром денег. Потом уже не просто требовать, а забирать их силой. И даже ударит вставшего на защиту родного отца – отбросив его как ненужный мешок со старыми вещами – в угол – ногой. А затем страшная драка и больница. И сын уже никогда не выйдет из комы и ей придётся своими руками отключать поддерживающую жизнь аппаратуру. И потом, весь остаток жизни ходить на кладбище и вспоминать этот миг – когда ожидание чуда Явления шевельнулось внутри ответом толчка.
И тогда она встряхнула головой и открыла дверь кабинета, где странноватый человек с серым, словно у кота лицом отчего-то радостно улыбался, взглянув на её худенькую фигурку и чёрные как уголь волосы. – Так и скользнул глазами – словно разрезал взглядом ото лба до паха.
- Я приготовил для тебя чудесную операцию – вот это в банке эмбрион новорождённого – я тебе его пересажу, а потом произведу роды. Правда, здорово? Ну и конечно, никаких обезболивающих – природа не терпит химии всё должно быть по - настоящему. И ещё мы запишем это на видео, и я смонтирую очередное пособие – памятку. Ух! Как же здорово жить и творить!
Необходимость. Это самое важное требование. Описание пыток должно (впрочем, как и любое другое описание): двигать сюжет; раскрывать характеры героев или показывать причины их изменения в дальнейшем; озвучивать идею (идеи). Если описание пыток не делает ни первого, ни второго, ни третьего, то вы написали бессюжетное БДСМ-порно, которое понравится только садомазохистам (и садомазохистом посчитают и вас), так что не обижайтесь. При этом, как уже говорилось выше, к данной табуированной теме предъявляются повышенные требования, так что если вы все-таки выпустили джинна из бутылки, то заставьте его сделать что-то полезное. Но если хотя бы один пункт выполняется, то тогда, возможно, простое битье линейкой по пальцам или порка розгами вполне соответствует вашим целям. Не увлекайтесь, не делайте описания слишком длинными и однообразными, это только утомит читателя (ну, кроме, опять же, садомазохистов). Будьте лаконичны, но образны, придумывайте необычные метафоры (но делайте их понятными).
- Я не люблю кошек, молочную кашу, лето, беременных, дед морозов, презервативы и телефонные разговоры. – Ты это к чему – зуммер в голове – это я к тому…. Что операция начинается!
«Рецепт обеда №29 — Суп из черники, Жареная камбала, Пудинг из белого хлеба с яблоками, Тушёные яблоки, Желе из дыни (по рецептам русской кухни XIX века)
Суп из черники
Взять 3 фунта черники, налить столько воды, чтобы только покрыло ягоды; варить до тех пор, пока ягоды не полопаются; потом протереть через сито и дать отстояться; тогда осторожно слить чистый сок, всыпать ; фунта сахара, немного лимонной цедры, взять ; стакана воды, размешать с ; ложки картофельной муки, смешать вместе, поставить на огонь; когда начнёт закипать, положить с фунт отборных спелых ягод, вскипятить и вынести на холод, чтобы остыло. Можно этот суп подправить сливками. Можно подавать этот суп горячим или холодным, с гренками.
Жареная камбала
Камбалу весом в 4 фунта очистить, выпотрошить, содрать кожу, посолить внутри и снаружи и дать полежать в таком виде 1 час; затем смазать яйцом, обвалять в муке или мелко истолчённых сухарях и поджарить на противне или сковороде в растительном масле. Подавая на стол, гарнировать жаренным в масле картофелем. К камбале идёт зелёный салат со свежими огурцами, а зимой — солёные огурцы.
Пудинг из белого хлеба с яблоками
Французский белый хлеб нарезать на мелкие кусочки, намочить их в молоке и отставить. Между тем очистить штук 6 яблок средней величины, нарезать их не толстыми кружочками, выбросив сердцевину. Когда они будут готовы, взять кастрюлю, смазать внутри растительным маслом, обсыпать стенки сухарями и положить первым слоем часть хлеба, намоченного в молоке, вторым слоем яблоки, которые посыпать сахарной пудрой, затем опять слой хлеба, на который положить слой варенья и так далее. Последним слоем должен быть хлеб, который посыпать мелко истолчёнными сухарями и поставить вариться на пару часа 1,5. Подавая на стол, выложить осторожно пудинг на блюдо и облить таким соусом: 1 стакан воды, ; стакана малинового сиропа и 1 рюмку хереса, вскипятить 1 раз, влить сюда I чайную ложечку картофельной муки, разведённой в столовой ложке воды, и, сильно помешивая подогреть на огне, не доводя до кипения. Соус будет готов.
Тушёные яблоки
Взять несколько кислых яблок, очистить кожу, порезать на части, вынуть сердцевину, положить в кастрюлю, посыпать слегка сахаром, влить немного воды и тушить до готовности. Можно подать к жареной рыбе.
Желе из дыни
Истереть на тёрке 2 фунта спелой дыни, залить 2 стаканами белого столового вина, вскипятить и процедить сквозь густую салфетку. 1,25 фунта сахара залить 3 стаканами воды, выжать сок из 2 лимонов, смешать с дынным сиропом, прибавить 4,5 лота желатина, распущенного в стакане волы, размешать; влить в форму и поставить на холод. (1 лот = 12,8 г.)».
- А начнём мы с чего? Правильно с определения места разрез...
Мои предупредительные мечтания – вторичны и отсылают в незатейливую память прошлого – в те дальние времена, когда мне виделись чудесные ящерки сверкающие спинками на тёплых камнях и между трав. Оно скользили, неповторимые, в своём изяществе и манкости. Буд-то передавали какой-то код, и этот код заставлял меня неотрывно следовать за одной из них и приводил потом к сказочному открытию мира чувственности и наслаждения. Но всё это в прошлом. Всё в далёком прошлом, но и теперь – напоминание или вспоминание доставляет немного возбуждающей радости. И тут стоит ли кого винить? Вот отчего разрушаются семьи? Вот отчего один из супругов радостно стремится в необъятную постель другого и название есть и книги написаны и что? Стало от этого лучше кому? И на человека не семейного, живущего своими волнительными и покойными обстоятельствами смотрят косо и подмигивают мужчины завистливо, а барышни для себя всё объясняют одним словом «Странный». Руки зябнут на ветру скоро придёт та – которая может меня менять – может заставлять одними прикосновениями к голове возбуждать невероятную энергетическую бурю во мне и в голове начинают проноситься видения а тело превращается в сплошной виброфон и даже звучит еле слышно. Как же всё путается в жизни с её появлением – словно я – это ни я – а кто-то другой – жестокий и утончённый садист, убийца и мышелов. Как можно быть таким жестоким? А вдруг он – это на самом деле я, а я – это он. Ну, нет – не может этого быть и тому есть объяснение и множество фактов доказывающих то, что я это отдельная и неделимая личность. Холост. Красив. Умён. Хорошо зарабатываю. Меня даже любит женщина милиционер. Я езжу по миру, много путешествую и читаю лекции о серийных убийцах. Я востребован и в литературной среде. У меня есть поклонники и читательницы. Мои романы переведены на язык слепых – а уж они самые благодарные читатели. Да и она – та, что сейчас придёт и откроет выданным ей ключом дверь, моей жилищной кубатуры подтвердит меня как личность. Она будет задавать мне вопросы и иногда – когда я особенно увлекусь и  перестану видеть грань между действительностью и иллюзией – тронет за руку и прошепчет успокоительные слова. Но мне не нужно упокоение и я дальше продолжу диктовать этой чудной красивой и замечательной женщине правки своего очередного текста. Вот я слышу, как в двери поворачивается ключ. Ну же – входи быстрее. Я жду тебя с нетерпением, как можно ожидать ручей после долгого изнуряющего перехода по пустыне, как можно желать небольшой кусок еды после недельного воздержания диеты, как вожделеешь, тело любимой в темнеющей дали ночного путешествия соединения тел… Я открываю глаза. Я закрываю глаза и слышу шаги. И снова, открыв, вижу деревянную веранду дачи, колышущиеся от ураганного ветра занавески на оконцах и никого нет. Я один. Я опять один и всё это только насмешка моего воображения над своим хозяином. Видимо, есть, за что терпеть это наказание. Видимо есть для чего.
- Что ты сейчас испытываешь когда видишь, как я трогаю тебя скальпелем?
Давным-давно существовала легенда о том что в ЦПКиО имени Максима Горького – а в народе Парке культуры есть одна небольшая полянка – став на которую вы можете исполнить своё самое сокровенное желание – но только одно и только самое сокровенное. И как только кто-то становится на эту полянку, то над парком пролетает одинокий голубь – он делает круг и исчезает в вышине. Уж неизвестно, насколько эта легенда была правдивой, но несколько дней назад я видел над парком одинокого голубя. Вот только где эта самая полянка – и стоит ли на неё вставать?
- О… теперь уже не остановиться! Нет, не остановиться…
«Выделяют следующие признаки бреда: В основе его лежат неправильные умозаключения, ошибочные суждения, ложная убеждённость. Бред всегда возникает на болезненной основе - это всегда симптом болезни. Бред не поддаётся коррекции или разубеждению со стороны, несмотря на явное противоречие с действительностью человек с бредовым расстройством полностью убеждён в достоверности своих ошибочных идей. Бредовые убеждения имеют для больного чрезвычайную значимость, так или иначе, определяют его поступки и поведение.
Бредовые идеи чрезвычайно разнообразны по своему содержанию. Это могут быть идеи: преследования, отравления, воздействия, материального ущерба, колдовства, порчи, обвинения, ревности; самоуничижения, самообвинения, ипохондрический, отрицания; изобретательства, высокого происхождения, богатства, величия; любовный, эротический бред.
Бредовые расстройства неоднозначны и по своей форме. Выделяют так называемый интерпретативный бред, при котором доказательствами основной бредовой идеи являются односторонние интерпретации повседневных событий и фактов. Это довольно стойкое расстройство, когда у больного человека нарушается отражение причинно-следственных связей между явлениями. Такой бред всегда по-своему логически обоснован. Страдающий этой формой бреда человек может бесконечно доказывать свою правоту, приводить массу доводов, дискутировать. Содержание интерпретативного бреда может отражать все человеческие чувства и переживания.
Ещё одной формой бреда является чувственный, или образный бред, который возникает на фоне тревоги, страха, растерянности, выраженных расстройств настроения, галлюцинаций, нарушений сознания. Такой бред наблюдается при остро развившихся болезненных состояниях. В этом случае при формировании бреда отсутствуют доказательства, логические посылки, особым - "бредовым" образом воспринимается все окружающее.
Часто развитию синдрома острого чувственного бреда предшествуют такие явления, как дереализация и деперсонализация. Дереализацией называют ощущение изменённости окружающего мира, когда все вокруг воспринимается как "нереальное", "подстроенное", "искусственное", деперсонализацией - ощущение изменённости собственной личности. Больные с деперсонализацией характеризуют себя как "потерявших собственное лицо", "поглупевших", "утративших полноту чувств"».
- И ты знаешь – раньше я ещё пытался останавливаться и даже некоторых отпускал. Но ничем хорошим это не оканчивалось к сожалению. И в первую очередь, для таких, как ты.
Наступает та пора, когда лучше из города перебраться в деревню. В этот раз возьму с собой какой-нибудь особенный экземпляр мыши – что-то в последнее время попадаются незатейливые простушки обременённые массами внутренних болячек, комплексом ненужности и страхом перед лишними килограммами с которыми они маниакально борются, но неизбежно набирают. А по мне так эта борьба и изнуряющие физические упражнения это самообман. Напрасная трата времени и сил. И ведь загружаются этим по самые каблуки. Ещё одна страсть мышей. Но природа оделила всех их короткими лапками – вот и пытаются их обманом зрения удлинить – наивные и смешные зверушки. Забавна и нанесённая на лицо краска – дикарки. В своей наивной простоте они предполагают, что это привлекательно и красиво. Разве могут мыши что-то понимать в красоте? Разве они способны что-то красивое чувствовать? Конечно же, нет, нет и нет. А удивительные и искрящиеся мыши попадаются всё реже, и приходится бродить, ездить, перемещаться в их неустанном поиске – или тупо сидеть в засаде – где-нибудь в скоплении их. И вовсе не важно, что с ней рядом может выхаживать гордый и лупоглазый самец, и семенить подрастающие дети. Нет такой мыши, которую нельзя было бы препарировать. Не существует той, которая не согласилась бы заглянуть в сказочную красоту тьмы. Отправиться в романтическое и мегапрекрасное место исчезновения забот и печалей. Дело за малым – прикоснуться к ней, невзначай, сказать несколько слов, назвать адрес и место где будешь ожидать её прихода и потом уже дальше, стремительно медленно двигаться к тому прекрасному моменту, когда стихает головная боль и внутренний зверь страсти устало склоняет голову на лапы испачканные секрециями и мольбами. И успокоившись – возвращаешься сам к себе. Сыто улыбаешься. Умиротворённо встряхиваешь головой, и закуриваешь сигарету – это прекрасное табачное изделие такое ароматное и вкусное, что руки уже не подрагивают от внутренней страсти, а по телу пробегает молнистая судорога наслаждения и покоя. Вот в такие моменты хочется творить добро и нести радость, и снова смотреть на прекрасных мышей подспудно выискивая ту, которая пожертвует собой ради покоя и гармонии внутреннего мира и внешнего Я. Так вперёд создатель неимоверной сложной вязи между бытием и небытием. Двинемся вперёд моё прекрасное и удивительное тело. Командуй капитан Мозг. Отдать швартовы. Или как там? Убрать трап?
- Тебе видно? Видно? Вот я чуть увеличу изображение – это твои лёгкие – смотри, я беру левое лёгкое в руку и тут чуть придавливаю. Правда, здорово? Чуть давишь, и дышать труднее?
Когда мы встречаемся с сочетанием традиционный русский деревянный дом, у всех возникают по этому поводу разные ассоциации. Кому-то вспоминаются избушки на «курьих ножках» из русских сказок, кому-то пышные терема, а кому-то шикарные царские дворцы. В принципе, каждый окажется прав. Мы же сейчас остановимся на основных отличительных особенностях русского деревянного дома. Обычно, как правило, русский дом представляют грубой бревенчатой избой без особых изысков и с достаточно примитивной внутренней планировкой. Однако такое представление – это лишь стереотип. Русское домостроение гораздо богаче, разнообразнее и интереснее.
Начнём с того, что дерево – это главный строительный материал, используемый со времён Древней Руси. Для строительства чаще всего использовали хвойные породы: сосну и ель, у которых древесина плотная, смолистая и меньше поддаётся гниению, нежели лиственные породы. Смолистый лес обычно заготавливали зимой или в  начале весны, когда лишней воды в дереве нет, а древесина меньше всего подвержена усушке, загниванию и короблению. Бревна на Руси обычно подбирали толщиной около 35 см в поперечнике, для нижних венцов сруба более толстые – до 44 см.
Основа рубленого дома – это бревенчатый сруб, который состоит из горизонтально уложенных друг на друга брёвен-венцов. Главная особенность такой конструкции состоит в том, что после усадки и усушки дерева пропадают щели между венцами, за счёт чего стена становится более плотной и монолитной.
Чтобы венцы хорошо прилегали друг к другу, в каждом из соседних брёвен на нижней стороне выбирался продольный паз, а по углам сруб связывался специальными врубками. Самыми распространёнными являлись рубки «в чашу» и «в лапу». При рубке «в чашу» бревна соединялись таким образом, что концы их выступали наружу, в результате чего углы дома сохранялись от промерзания. Рубка «в лапу» давала возможность увеличить размеры сруба, поскольку «замок», скрепляющий венцы, делался на самом конце бревна. Нижним венцом изба опиралась на  низкий фундамент – деревянный (например, из вкопанных пней) или каменный. Пол обычно делали из полубрёвен или тёсаных толстых досок, под ним располагалось подполье, служившее кладовой для продуктов.
Внутренний «интерьер» русской избы выглядел следующим образом: она состояла из одного «покоя», то есть помещения. В пятистенной избе (пятая стена служила перегородкой) получалось два помещения. Иногда в крестьянском доме, помимо собственно жилого помещения, была и холодная горница, отделяемая от тёплой части сенями. Часто за сенями делали не горницу, а просто клеть, то есть бревенчатый чулан-кладовую. Холодные горницы были актуальны в  центре России, на севере, понятно, они почти не встречались, различались дома разных регионов и по расположению печи. Она могла быть справа от входа, в правом противоположном углу, вплотную к стене или с определённым зазором – все это зависело от принятой в конкретной местности традиции. Клали её либо из кирпича, либо из особо прочной глины, причём на отдельном фундаменте, чтобы она не покосила избу.
Интересно, что потолок, сделанный из тонких брёвнышек или полубрёвен, в русских избах появился только в 18 веке. До этого же пространство внутреннего помещения избы уходило под самую крышу. Чтобы было тепло, крыше уделяли очень большое внимание – её делали очень прочной и не пропускающей холод. Часто на крыше было основное берестяное покрытие, поверх которого укладывали плотное соломенное. То понятие окон, к которому мы привыкли сегодня, также появилось сравнительно поздно. В стародревние времена они представляли собой обычную вырубку в бревне, которая в летнее время была просто-напросто открытой, а на зиму закрывалась слюдой или промасленной тканью так, чтобы пропускала довольно мало света. Только с появлением стекла стали появляться так называемые «красные» окошки, с настоящей рамой, остеклённые и, как правило, украшенные резными наличниками.
- Нет – нет так быстро ты не уйдёшь. Сейчас я тебе вколю адреналина, и мы продолжим. Это будет упоительно, и эти воспоминания  будут последними и ощущения будут последними – именно их и эту боль ты унесёшь с собой во тьму. Ох. Нужно включить музыку. Музыка необходима как обрамление. Я сейчас.
Иногда Л. Появляется внезапно. Она может появиться в ресторане, где я сижу и наслаждаюсь, например, обедом. Л. Может запрыгнуть в машину – стоит только мне припарковаться у университета, где я читаю лекции, или ворваться в кабинет на дальней даче. Она непредсказуема эта молодая и фантастически ненасытная в ласках Л. Но она и умна до той степени, что я чаще чем с кем-то с удовольствием провожу ей время и всегда ей рад. Всегда. Л. Единственный ребёнок в семье одного крупного состоятельного человека, она училась в заграничьи и иногда переходит на язык сверчков. Отец почти не уделял ей внимание, но исправно оплачивал все её капризы и выдавал любые суммы денег. Один раз он даже выдал ей миллион фантиков, и она раздала эти фантики всем нищим, сидящим у церквей – методично объехав их с толпой охранников. Почти с каждым своим телохранителем она спала. А потом гнала его прочь. Это она сбила меня машиной, а потом увезла в свою загородную тысячеквадратную нору и заботливо ухаживала пока я поправлялся и потом, отчего-то не стала меня изгонять, а я вернувшись к себе, неожиданно стал получать дорогие подарки и её тело. Думаю её призвание – это ласка. Словно она торопиться выплеснуть её из себя, отдать всё, опустошиться, но снова и снова эта тягучая нежная лава истекает из неё в самых невообразимых и утончённых формах. И вовсе не стыдно, что она на много младше и я, скорее всего – просто её какой-то каприз – или забавная игрушка. Но она всегда плачет от моих маленьких рассказов и сказок, которые я ей рассказываю в перерывах между путешествиями в страну нежности и плаванием по океану ласк. Вот. И сколько же мы пробыли вместе? Сколько было так хорошо, что в это поверить не возможно и кажется иногда что это просто текст выдуманный мной в горячем простудном бреду и запечатлённое видение горячечности лишь видение, но никак ни реальность? И потом она затяжелела и сказала об этом спокойно и с робкой улыбкой. И стала исчезать на несколько дней, возвращалась с опухшими губами, синяками на руках, с чужим, незнакомым запахом и забиралась ко мне под рубашку и засыпала, согревая ладошки в моём паху. И что ещё нужно мужчине для счастья, когда на твоей груди засыпает самое прекрасное в мире создание природы с зародившимся внутри явлением с той неизъяснимой нежностью, на которую только способен человек?
А спустя время, когда нашему сыну был год, с момента Явления, она просто исчезла. И больше Л. Я не видел, и не увижу. Её папа очень состоятельный персонаж и он сделает всё, чтобы его дочь оставили в покое. Буд-то я её преследовал. Буд-то мог пожелать ей зла. Буд-то мог причинить боль. И я понял его слова и шёл домой и во мне медленно всё темнело. Гулко звучали шаги, и звон стоял в голове. Ах, мой прекрасный, солнечный сын, надеюсь, ты когда-нибудь прочтёшь эти строчки и простишь меня и узнаешь, что в день когда ты исчез я умер. Я исчез и больше не будет меня никогда прежнего. Беззаботно счастливого с твоей матерью и такого наивного, что поверил в возможность счастья. И я не смогу тебе читать сказки и укладывать спать. Не возьму за руку и не побегу с тобой к каруселям. Ничего этого не будет – это вырезано и выкинуто в корзину монтажной комнаты в другие рулоны и срезки киноплёнки ни вошедшие в смонтированный фильм жизни. Будь счастлив – вопреки,  не смотря ни на что. Будь счастлив один из моих сыновей!
И только недавно, случайно столкнувшись на концерте одного известного пианиста с отцом Л., я узнал от него, что мой сын живёт тут,  почти рядом, а Л. умерла при родах.
- Вот и музыка – думаю, она прекрасно подойдёт к тому моменту, когда я начну делать из тебя конвертик – а для этого мы сначала ампутируем тебе левую ногу. Правда, чудесная музыка? Ты узнаёшь её? Это Джордж Уинстон. Очень сентиментально! А хочешь – после того, как я тебе удалю всё лишнее – я оставлю тебя жить? Но только придётся ещё немного поработать с твоим мозгом и вырезать язык. Ну, сама понимаешь я рискую отпустив тебя без рук и без ног и с такими шрамами – нужно будет, чтобы всё затянулось. Это огромный риск для меня. Хочешь? Если да до закрой глаза один раз. Отлично. Что-то я проголодался. Ты не против, если я тут с тобой перекушу?
«Рецепт обеда №20 — ботвинья, белые грибы жареные, форель сваренная в вине, желе из клюквы (рецепты русской кухни XIX века)
Ботвинья
1 фунт щавеля, промытого в холодной воде, сварить в достаточном количестве воды до совершенной мягкости и протереть через густое сито. Полученное пюре положить в суповую чашку, налить 6 глубоких тарелок домашнего кислого кваса или кислых щей и добавить 3 нарезанных мелкими кусочками очищенных свежих огурца, зелёного лука, укропа, осетрины, сваренной отдельно в солёной воде и нарезанной небольшими кусочками, штук 40 раковых шеек и соли по вкусу. К ботвинье отдельно подаётся сахарный песок и тёртый хрен. В летнее жаркое время в суповую миску с ботвиньей кладут лёд.
Белые грибы жаренные
Взять свежие белые грибы, очистить от верхней кожицы, промыть в холодной воде, разрезать на 2. 4 и больше частей, если грибы велики, сложить на сковороду в масло и жарить, помешивая ложкой до готовности. Если угодно прибавить сметаны, то это делается под конец в количестве ; стакана н более, глядя по количеству грибов; необходимо также достаточно посолить.
Форель, сваренная в вине
3 фунта форели вымыть в холодной воде, посолить, сложить в кастрюлю залить 4 стаканами воды, положить 10 зёрен перца, 1 луковицу, разрезанную пополам, 1 полную чайную ложечку зелёной петрушки, 10 штук отваренных и нашинкованных шампиньонов, 4 ломтика лимона без цедры и зёрен, 4 стакана белого виноградного вина, закрыть кастрюлю крышкой и варить на слабом огне до готовности рыбы. Выложив на блюдо, облить таким соусом: 1 ложку муки смешать с ложкой горчичного масла, развести бульоном из-под форели, вскипятить, процедить.
Желе из клюквы
Сделать 4 стакана умеренно кислого морса из клюквы, для чего взять 1,5 фунта ягод, ; стакана сахарного песка, положить желатин, вскипятить 2 раза, процедить через густое сито, влить 1 рюмку хереса, размешать; слить в форму, поставить на холод, чтобы застыло. Подавая на стол, форму опустить на 1 или 2 минуты в горячую воду».
- Можно продолжить – теперь на очереди правая рука! Ох как она прекрасна – вот потрогай меня тут чувствовать что ты можешь, чувствуешь? Да я возбуждён – надо как-то разрядиться – ты не против, если я использую для этого твою руку, и только потом её отрежу? Мы же договорились, я отпущу тебя потом. Потом…
«Кататонические синдромы. Так определяют состояния, при которых преобладают нарушения в двигательной сфере: заторможенность, ступор (лат. stupor - оцепенение, неподвижность) или, напротив, возбуждение. При кататоническом ступоре часто повышен тонус мышц. Это состояние характеризуется полной обездвиженностью, а также полным молчанием, отказом от речи. Человек может застыть в самой необычной, неудобной позе - вытянув руку, подняв одну ногу, с приподнятой над подушкой головой. Для состояния кататонического возбуждения характерны хаотичность, нецеленаправленность, повторяемость отдельных движений, которые могут сопровождаться либо полным молчанием, либо выкрикиванием отдельных фраз или слов. Кататонические синдромы могут отмечаться и при ясном сознании, что свидетельствует о большой тяжести расстройств, и сопровождаться помрачением сознания. В последнем случае речь идёт о более благоприятном течении заболевания».
- Ну, вот и рука. Извини, что я так нетороплив. Тут спешка не нужна. Ах, наслаждение утраты. Ах, это чувство беспомощного страха в твоих миндалевидных глазах. Наверное, муж твой их любил целовать? Любил? Если да подмигни левым глазом. Вот и здорово, ты мне подмигиваешь! Шалунья.
И вот однажды, когда вечером все легли спать. Или временно умерли. Или претворились спящими мертвецами. На одном дальнем полустанке. В снежном вихре, окутанная сверкающими молниями снежинок, в голубоватой звёздной накидке объявилась прекрасная и ярчайшая Девочка-Лёд. Она взглянула на приземистое строение с горящими окнами веранды, встряхнула антрацитовой тьмой волос и обернулась обыкновенной подросткой. В коричневом полушубье, пимах и белой пушистой шапочке с помпончиком. Подростка постучала в дверь, припорошённую снежными манекенами. И неожиданно дверь распахнулась. Девочка зашла внутрь, миновала небольшой коридорчик и оказалась на веранде – жарко натопленной с большим круглым столом посредине, тряпичным абажуром уныло свисающем на витом проводе, книжными стеллажами вдоль стены дома, письменным столом в одном углу и электрообогревателем в виде искусственного камина в другом. За столом сидел мальчик. Ему было лет 12, а второй мальчик, тот что открыл дверь был чуть старше. Девочка скинула полушубье, отстучала пимы, сняла и их, скинула шапочку, тряхнула огненно-рыжими кудряшками и подойдя к столу молча села. Ей налили чай в глубокую пиалу с красными оленями по бокам, пододвинули плошку с мёдом и тарелку с горкой ещё всполошных дымком блинов. Мальчики сидели напротив девочки, макали блины в мёд и переглядывались украдкой, чему-то улыбаясь и подпихивая друг друга локтями.
- Меня зовут Лёда. Я немного заблудилась. Я живу тут, в соседнем посёлке. Я погреюсь и пойду.
Мальчики молчали.
- А вы тут одни обитаете? – Лёда обвела плавным движением руки окрест.
Мальчики кивнули головой.
- И вам не страшно?
Мальчики синхронно улыбнулись и так же синхронно отрицательно качнули светловолосыми головами.
- Но если честно, то я пришла за вами. Вы мои первые.
Мальчики улыбались.
- И вы не хотите знать, почему я пришла за вами и почему я вас знаю?
Мальчики молчали. Да и что они могли сказать?
- Вам нужно будет пойти со мной. Больше сюда вы никогда не вернётесь.
-
Мальчики молча встали. Вышли. А уже через несколько секунд вернулись одетыми. Они стояли за спиной девочки и чуть хмурились, оправляя на себе куртки и валенки.
Через несколько дней поисков мальчиков обнаружили в лесу, почти на самой опушке – они замёрзли, не дойдя до дома всего-то метров сто. В руке одного была странная белая шапочка с помпончиком, а у второго голубоватая накидка – такие раньше носили в старые времена курсистки.
Что толкнуло двух братьев, отправится в стужу и вьюгу в лес и откуда у них взялись эти странные вещи в руках, установить не удалось. Но с тех пор деревня Акинькино стала пустеть. Люди по каким-то уважительным причинам уезжали из неё и спустя пару десятков лет она почти опустела. И так бы исчезла она окончательно, если бы крайний дом, который когда-то принадлежал мальчикам, не купил странного вида мужчина из столицы. Он отремонтировал его, обнёс огромным забором и стал иногда приезжать сюда зимой.
Иногда с ним приезжал ещё мужчина. А иногда с ними приезжали и барышни. Но только никто не видел, что бы барышни потом возвращались, да и был ли второй мужчина – мнения расходились. Чуть позже ещё в одном доме поселились дачники, потом ещё и теперь почти 30 домов были жилыми, а в некоторых даже жили круглогодично.
И ходила молва что зимой, когда особенно снежно и вьюжно на единственной улочке деревеньки можно было заметить странную фигурку девочки в белой шапочке с помпончиком и голубоватой накидке бредущей к крайнему в деревеньке дому.
- Так вот – я не зря тебе рассказал эту историю про Девочку-Лёду. Это к нам она тогда пришла. Ко мне и к моему брату. Теперь ещё одну ногу мы отымем от тебя. Я перехожу из тебя в себя. Сегодня я это понял окончательно. И это уже не остановить. Ты становишься мной – а я тобой. И хватит уже претворяться и выдумывать эти страшные истории про пытки и маньяков. Уж признайся просто, что мы больны? Что наше место тут. В этой больнице, из которой мы не выйдем никогда за всё, что мы совершили. И тексты твои отвратительны. Будь честен. Признайся! И наконец – я хочу вернуть себе имя, или кличку, или я не знаю, что я сделаю с собой и значит с тобой. С этого дня нет ни меня, ни Мышелова. Есть Я. Вот и всё, моя прекрасная Лёда – вот и всё – теперь ты уже не сможешь ходить под заборами по домам и уводить людей умирать. Ты не сможешь их больше калечить теперь ты конвертик. И я,  как и обещал, отпущу тебя – что бы ты жила и мучилась за всё, что ты за свою жизнь сделала. А мой брат – твой муж – вряд ли станет сожалеть о твоей пропаже.
«Ипохондрический синдром. Для этого синдрома характерны упорная озабоченность собственным здоровьем, постоянные мысли о наличии серьёзного прогрессирующего и, возможно, неизлечимого соматического заболевания. Люди с таким расстройством предъявляют упорные жалобы соматического характера, часто истолковывая нормальные или обычные ощущения как проявления заболевания. Несмотря на отрицательные результаты обследований, разубеждения специалистов, они регулярно посещают разных врачей, настаивая на дополнительных серьёзных обследованиях, повторных консультациях. Нередко ипохондрические расстройства развиваются на фоне депрессии».
- Ты согласна? Ну, вот и ладно, а теперь я выключу музыку и свет тебе надо поспать. Я не стану закрывать дверь.
«Рецепт обеда №11 — лапша с грибами, рыба под соусом, маседуан (рецепты русской кухни XIX века)
Лапша с грибами
Сварить 6 тарелок бульона с 8 грибами, 1 морковью. 1 петрушкой и достаточным количеством соли. Бульон процедить через сито, грибы нашинковать. Пока варится бульон, сделать тесто для лапши из 1,5 стакана муки, 1 ложки подсолнечного масла и сколько нужно воды. Вымесив тесто так, чтобы оно было крутое, раскатывают его, свёртывают в трубочки, шинкуют лапшу и расстилают на доске. Незадолго перед обедом кладут изготовленную лапшу в бульон, заправляют его 1 мелко изрубленной луковицей, поджаренной в 2 ложках подсолнечного масла, добавляют нашинкованные грибы. Бульону дают вскипеть 1 или 2 раза.
Рыба под соусом
Из 3 фунтов свежей сырой рыбы вырезать, сколько выйдет, приличных порций, обварить их кипятком, слить воду, посолить немного и отставить. Сварить стаканов 6 бульона из кореньев, пряностей с прибавлением ; стакана уксуса. В этот бульон положить рыбу и вскипятить 1 раз. Выложив на блюдо, облить соусом, приготовленным таким образом: 1 столовую ложку муки поджарить с 1 ложкой масла, развести 3 стаканами бульона, в котором варилась рыба, вскипятить и процедить; затем положить 2 столовые ложки каперсов, 10 штук нашинкованных белых отварных грибов и ещё 1 раз вскипятить.
Маседуан
Штук 10 слив обварить кипятком, снять кожицу, сложить на блюдо, 4 кисло-сладких яблока и столько же неперезрелых груш очистить от кожицы, разрезать на 6 или 8 частей, вынуть сердцевину и положить к сливам; 2 апельсина очистить, разделить каждый на дольки и, вынув косточки, прибавить туда же, ещё положить ; стакана винограда и ; стакана свежих зрелых вишен. В тазике для варенья сварить стакана 4 негустого сиропа из воды и сахара и во время кипения всыпать в него все приготовленное, размешать ложкой, снять с огня и переложить на блюдо. Приготовляя компот из свежих фруктов, нужно принять во внимание, что некоторые фрукты быстро развариваются, а потому их нужно вынимать после первого кипения или варить отдельно».
- И да… спокойной ночи, Лёда… Да, забыл спросить… А ты хоть раз любила? Закрой глаза если да. Ну да – я так и знал. Поэтому завтра мы удалим тебе глаза. Ни к чему они тебе больше.
«Синдромы помрачения сознания. Эти состояния встречаются не только при психических расстройствах, но и у тяжёлых соматических больных. При помрачении сознания затрудняется восприятие окружающего, нарушается контакт с внешним миром. Существует несколько синдромов помрачения сознания. Их характеризует ряд общих признаков.
Отрешённость от внешнего мира. Больные не в состоянии осознать происходящее, в результате чего нарушается их контакт с окружающими.
Нарушение ориентировки во времени, месте, ситуации и в собственной личности.
Нарушение мышления - утрата способности правильно, логически мыслить. Иногда отмечается бессвязность мышления.
Нарушение памяти. В период помрачения сознания нарушается усвоение новой информации и воспроизведение имеющейся. После выхода из состояния нарушенного сознания у больного может отмечаться частичная или полная амнезия (запамятование) перенесённого состояния.
Каждый из перечисленных симптомов может встречаться при разных психических расстройствах, и только их сочетание позволяет говорить о помрачении сознания. Приведённые симптомы обратимы. При восстановлении сознания они исчезают».
- Смешно – сколько же вас таких в этом мире – но ничего я всех отыщу, можешь не сомневаться.
С Я. Было всё время как-то ни по себе. Словно ожидаешь подвоха. Словно изначально знаешь что этот человек выкинет какую-то подлую штуку и от этого будет болеть сердце и будешь маяться бессонно и пить алкоголь – который только обостряет злобу. Но ничего не происходило. Она приходила – отдавалась со стонами. Готовила невероятной вкусности обеды и уходила до следующего посещения, о котором предупреждала за день до своего появления. Ничего не требовала, ни на что не жаловалась, ни к чему не обязывала. Но это чувство предательства не проходило и вселяло тоску и уныние. И даже погода ей вторила. Не помню ни одного солнечного или хорошего дня, когда б она появилась. Словно выжидала отвратительную хлябь и появлялась. И родители её – пасмурные и хмурые малоразговорчивые деревенские жители. Жили просто и скромно. Отец пил и работал зоотехником. А мать – отвратительная толстая очкастая жаба – прыгала по квартире и пахла болотом. Может не туда я выстрелил своей стрелой? Может и не надо было, тогда в лесу, стрелять и случайно ранить Я.? Это ж дикое совмещение звёзд и орбит как мы познакомились. Почти пять лет она меня посещала. А однажды выдала – Я хочу, чтоб ты умер. И ушла. Забрав свой дневник, который почему-то хранила у меня, и в который я ни разу так и не решился заглянуть даже ради праздного любопытства. К счастью она ещё жива. Надеюсь, счастлива. Надеюсь.
- Извини – я передумал. Я вырежу тебе глаза сейчас. Думаю, это будет правильно. А потом я ещё раз тебя возьму – в эти пустые глазницы два раза. Я введу свой член тебе в глазницы. Мерзкая ты мышь. Вот теперь хорошо. Теперь я доволен.
«Рецепт обеда №2 — бульон с гренками, жареная баранина, кисель клюквенный (рецепты русской кухни XIX века)
Бульон с гренками
Нарезать 2 моркови, 2 луковицы и 1 петрушку и. положив на толстое дно кастрюли, сверху положить довольно жирный кусок говядины в 4 фунта жиром вниз и поставить на огонь. Когда говядина хорошо поджарится, налить холодную воду в количестве 6 тарелок, положить ещё 1 нарезанную морковь и 1 петрушку, 2 лавровых листа, поставить на слабый огонь и варить часа 3 и даже 4. Перед тем, как подавать на стол, бульон процедить через салфетку. К бульону подаются греночки из белого хлеба, обжаренные в масле и обсыпанные острым тёртым сыром. Можно подавать и пирожки с мясом или рисом.
Жареная баранина
Взять окорочок от задней ноги, обрезать лишний жир, обмыть в воде, нашпиговать чесноком или мелким луком, посолить достаточно, положить на противень, полить бульоном (не более 1 стакана) поставить в духовку и жарить до готовности, поливая почаще соком с противня. С бараниной вместе на одном и том же противне можно поджарить картофель и гречневую кашу, которые приправляются подливкой из-под баранины.
Кисель клюквенный
Если клюква мороженая, то её предварительно разморозить, размять ложкой, подливая немного воды, процедить через чистую полотняную тряпочку, сито или марлю и разбавить морс так, чтобы он не был жидким. Взять 6 чайных чашек приготовленного морса, влить их в эмалированную кастрюлю, всыпать 3 столовые ложки сахарного песка, вскипятить; в ; чайной чашки холодного морса развести 6, а если желают, чтобы кисель был погуще, то 9 чайных ложечек картофельной муки и влить в кипящий морс, постоянно помешивая; жидкий кисель вылить на блюдо, а более густой — в форму, поставить на холод, чтобы застыл. На стол подавать с сахарным песком в отдельной посуде.
- Загадай желание. Любое. Загадала? Знай – желания – исполняются. Ведь ты загадала, что бы я умер?
Примечание автора: «Я нашёл эти записки случайно, в деревенском брошенном доме. Они лежали на письменном столе, стоящего у зеркала. К зеркалу была прикреплена записка на которой было написано только одно слово «ДАЙТЕ!». В общем, желаю удачи в писательских экспериментах. Возможно, когда-нибудь сам Мышелов попросит у вас консультацию!».

Акт четвёртый. Лепестки.

В самом начале дня, когда возвращаешься из сна, чуть отряхивая голову от прилипших видений… Если бы я знал, когда видел тебя в последний раз, что это последний раз, я бы постарался запомнить твоё лицо, твою походку, все, связанное с тобой. И, если бы я знал, когда в последний раз тебя целовал, что это — последний раз, я бы никогда не остановился.
Ослаби, остави, прости, Боже, прегрешения наша, вольная и невольная, яже в слове и в деле, яже в ведении и не в ведении, яже во дни и в нощи, яже во уме и в помышлении: вся нам прости, яко Благ и Человеколюбец.
«Традиционно весь период внутриутробного развития разделяют на триместры – три этапа, по три месяца в каждом. Каждый из этих этапов развития плода во время беременности характеризуется определёнными достижениями малыша. Однако чтобы более точно проследить развитие ребёнка, стоит рассматривать этапы развития плода во время беременности в разрезе каждого месяца. Ведь за такой короткий период, из всего лишь двух клеточек формируется целый жизнеспособный организм, а это уже настоящее чудо!».
Беременной нельзя есть тайком: ребёнок родится пугливым.
Вот прямо в карусельности – внезапно оглянулся назад. Молодая барышня переломных лет устало и привычно оправляет вылетевшую на свободу прядь чернющих жёстких волос – заключает в захват ладони и отправляет обратно – под ткань. Что привело её сюда, точнее кто? Или всё же что? Когда она, через несколько минут, удаляется между анархичными деревьями небольшой аллейки, я подхожу к тому месту – где она только что стояла. Прикрываю глаза ладонью. Открываю и вижу надгробие – лицо детское, даты. И глаза закрываются сами. Что-то подхватывает, крутит, мнёт, и через несколько минут открываю глаза, и как в проявителе фотографическая карточка, зашевелилось перфорацией изобразительное решение.
Помню тебя – ты тогда катался на карусели. Было странным смотреть, как взрослый мужчина сидит на детской коняжке и с отрешённым лицом вращается на аттракционе. И ведь был ты один – в последний день, пред закрытием парка. Народа почти не было из-за стылости воздуха и не системно падающих снежных иголок. Они впиваются в незащищённое лицо, и, кажется, что они не тают, а воткнувшись, проникают внутрь. Но отчего-то было приятно смотреть на тебя, мешали только волосы, вылезающие из-под платка. Этот платок мне подарил.
А ты слез с карусели, постоял, о чём-то раздумывая, и только потом подошёл ко мне, и начал нести какую-то чушь про умершего ребёнка, про его надгробную плиту и меня, якобы встреченную на кладбище. Знаешь, я тогда тебя испугалась. Очень сильно испугалась, даже сил не было сдвинуться, и просто глупо улыбалась. А когда ты тронул меня за руку и потом неожиданно исчез, я вообще решила что сошла с ума. А оказалось, ты стремительно упал в траву и пригласил меня совершить то же самое. Зачем я это сделала вслед за тобой – не понимаю даже сейчас. И слова твои и голос и погода – это было так фантастично и совсем не похоже на меня. Два взрослых, незнакомых человека лежат в траве, в парке, осенью под падающим снегом. И эта аллея мне кажется знакомой – словно бывала тут. И эта мужская фигура у могилы – что-то мне напоминает. Тревожно-волнующее, но вместе с тем и невероятно притягательное и нежное. Ну да – это как рождение ребёнка. Твоего ребёнка. Помнишь?
Женщина закрыла дверцу оградки могилы и ушла. А я молча смотрел ей вслед сквозь дымку могильной плиты – тем контурным взглядом, который изображают резчики с фотографической карточки выданной для отображения на мраморе. Почему тогда, в парке я слез с карусели и ушёл?  Почему не подошёл к той женщине с непослушными волосами цвета ночи? Что я наделал? Ведь это была она – я чувствовал это. И тогда же я потерял кольцо. Единственная вещь оставшаяся от. И теперь этот ребёнок, что приходит ко мне во сне. Он неуловимо похож и на ту барышню и на мои детские фотографии. Что это значит? А нужно ли знать, что это значит?
Я закрываю глаза, и снова холодает, шевелит, сжимает и – я открываю зрение – лицо мальчика из снов на плите.
Отчего я его не узнал сразу? Или узнал, но боялся признаться себе – это мой сын? Это мой. Это.
Кто-то трогает за плечо. Оборачиваюсь.
Ты спрашиваешь про жизнь, самочувствие и что ты простила меня. Буд-то я виноват и мне нужно твоё прощение. Это только в дешёвых фильмах утрата ребёнка, обозначает вину, и там маются родители – и всю жизнь ищут прощения. Зачем ты вообще подошла ко мне? Барышня из парка. Барышня из моей жизни. Что тебе нужно от меня? Разве ты не видишь, что я не хочу говорить? Но что-то бормочу, и, торопливо ухожу. Прочь. И откуда этот запах земли? Откуда такая тяжесть на груди? Я хочу вздохнуть и не могу. Не могу. Я чувствовала тебя. Я тебя люблю. Прощай.
Зима занавесила окружающее чехлами снежными. Постанывают деревья от ветра. Поскуливает карусель замёрзшая. И на лавочке сидит барышня – из-под косынки вырывается чёрный пламень пряди…А что же было до этого? Что толкнуло мужчину в спину, и он отправляется в парк? Что двигает нами? Думаю – ничего.
«Абортом называется всякое прерывание беременности; основные моральные проблемы связаны с искусственно вызванным абортом. Для верного понимания моральных аспектов этого вида медицинского вмешательства необходимо осознавать, что беременность – это, с одной стороны, нормальный физиологический процесс, происходящий с женщиной (её организмом), а с другой, - это процесс биологического формирования нового человека. Поэтому, даже допуская практику аборта по принципу “меньшего зла”, следует иметь в виду, что он представляет собой серьёзную травму (моральную и физическую) для женщины, а также является злом, прерывающим уже начавшуюся жизнь нового человека. В связи с этим неверно, как это иногда делается, считать его обычным средством “планирования семьи” наравне с контрацептивами».
К Тебе Пречистей Божией Матери аз окаянный припадая молюся: веси, Царице, яко безпрестани согрешаю и прогневляю Сына Твоего и Бога моего, и многажды аще каюся, лож пред Богом обретаюся, и каюся трепеща: неужели Господь поразит мя, и по часе паки таяжде творю; ведущи сия, Владычице моя Госпоже Богородице, молю, да помилуеши, да укрепиши, и благая творити да подаси ми. Веси бо, Владычице моя Богородице, яко отнюд имам в ненависти злая моя дела, и всею мыслию люблю закон Бога моего; но не вем, Госпоже Пречистая, откуду яже ненавижду, та и люблю, а благая преступаю. Не попущай, Пречистая, воли моей совершатися, не угодна бо есть, но да будет воля Сына Твоего и Бога моего: да мя спасет, и вразумит, и подаст благодать Святаго Духа, да бых аз отселе престал сквернодейства, и прочее пожил бых в повелении Сына Твоего, Емуже подобает всякая слава, честь и держава, со Безначальным Его Отцем, и Пресвятым и Благим и Животворящим Его Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
«Существуют разные виды абортов или "прерывания беременности". На ранних стадиях беременности обычно прибегают к так называемой "вакуум-аспирации". Вся суть этого метода "прерывания" заключается в том, что как пылесосом высасывают мусор из ковра - так же при аборте и младенца высасывают из материнского лона. В матку женщины вводится пластмассовая трубка с острыми краями. Тело ребёнка разрезается на части и отсасывается наружу в специальную ёмкость».
В самом начале дня, когда будильник садистически прыгает звуком на полу, я накрываю голову подушкой и тяну руку к тебе. А тебя нет уже. Но из кухни прошмыгнул тонкий запах какао, горячих бутербродов по-бергиргемски, и значит ты там. Значит это просто плохой сон, а будильник ты ставил для меня – зачем? Ах да – сегодня нужно в больницу. Сегодня я перемещусь от тебя в ту тревожную суету родового отделения. Но даже тогда ты бы мог не ставить будильник. Ты меня не любишь – я знаю. Ты заходишь – такой смешной – надуваешь живот, смешишь меня и ставишь поднос с завтраком на постель. Наклоняешься и со своей стороны поднимаешь будильник – показываешь на циферблат и качаешь в сторону головой туда – сюда как тик-так.
А разве будильник был ни с моей стороны и ни он меня вытянул из липких видений? Я смотрю на пол. Будильника нет.
Какие у тебя чудесные руки и губы. Мой любимый. Мой самый лучший во вселенной человек. Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю. Как люблю нашего мальчика во мне. Как прекрасна эта жизнь с тобой. Какое всё вкусное и даже ненавидимая тобой яичница сделана так, как я её полюбила во время беременности - с горохом и чесноком.
Ещё. Ещё целуй меня. Господи, за что мне это счастье? Спасибо тебе – кто бы ты там, на верху, не был.
Пустое всё это. Ни к чему и возвращаться в темнеющие воды памяти. Пусть. Пусть всё остаётся так, как есть – не надо волнения и возвращения. Оставь меня уже. Сколько ты будешь терзать меня? Будь ты человеком хоть в этом. Мы же уже всё решили. И всё!
При беременной нельзя ругаться: у ребёнка может появиться родимое пятно.
«В первый месяц происходит самое важное – зачатие. Это самое начало, исток человеческой жизни. Сперматозоид и яйцеклетка, слившиеся в плодное яйцо, закладывают своими хромосомами генетику будущего организма – пол, группу крови, цвет глаз и многое другое. Через некоторое время плодное яйцо попадает в матку и закрепляется на её поверхности. С этого момента можно говорить о наступлении беременности – через десять дней гормоны вырабатываю вещества, которые останавливают месячные, и дают знать об этом счастливом событии. На этом этапе развития плода во время беременности  у ребёнка формируются зародышевые листки, которые будут давать начало системам органов. Один из самых важных этапов – начало сердцебиения плода. Происходит это именно в первый месяц, приблизительно на 20-25 день. Если подобное не случилось, то можно говорить о замершей беременности (которая и потом может остановиться на любом этапе). Малыш в это время размером всего лишь пол сантиметра, но у него уже есть выступы, из которых будут развиваться конечности, внутренние органы. Хотя все этапы развития плода во время беременности важны своими превращениями, но первый месяц самый загадочный и самый ответственный, ведь именно в это время зарождается и развивается новая жизнь».
«Здравствуйте, батюшка!
Прошу Вашей помощи и разъяснения, потому что в церковь пойти не могу (не хочу никому показывать своё горе), а без ответов тяжко. Моя проблема состоит в том, что мои детки, умирают не родившись, хотя я абсолютно здорова, с точки зрения деторождения. Первый раз я была беременна в 19 лет, беременность была желанная и запланированная, но потом я испугалась, что не смогу стать достойной матерью своему ребёнку и воспитать его хорошим человеком, на почве переживаний ребёнок замер.
Я знаю, что это Бог меня наказал за сомнения в Его планах.
Следующие 6 лет я обивала пороги кучи церквей в молитвах и просьбах подарить мне счастье материнства, и этим летом Господь, наконец, смилостивился надо мной. Опять эта беременность была и желанной и запланированной, но в этот раз я каждый день Его благодарила и просила здоровья своему ребёночку, потому что с первого месяца я попала в больницу, но ничего не помогло, ни постельный режим, ни лечение (хотя я абсолютно здорова), ни молитвы, мой ребёнок умер. Я даже настаивала на том, чтобы мне перевязали трубы, но по закону это невозможно.
Батюшка, подскажите мне, пожалуйста, как мне вымолить прощение и милость?
Я понимаю, что меня наказывают за какой-то грех, но я не понимаю за какой, конечно я не без греха, но я всегда верила в Него, даже в самые тяжёлые времена я никогда не забывала о Боге. Я каждый день прошу прощение за грех уныния и читаю молитвы в унынии, но легче не становится.
Да, я страдаю пороком гордыни, но неужели за это такое суровое наказание?!
Я не делаю зла людям, стараюсь никого не обижать, если у меня есть какая-то свободная денежка, даже незначительная, я стараюсь накормить бездомное животное или подать просящему. Как мне вымолить ребёнка? Ведь мои часы тикают, и я всё больше впадаю в отчаянье. Я так же хотела спросить, куда уходят эти нарождённые детки, что случается с их душами? И могу ли я за них молиться или ставить свечку в церкви? И как это сделать?
Спасибо Вам за внимание, надеюсь, Вы сможете меня направить в нужном направлении».
Беременной нельзя смотреть на пожары (и даже просто на огонь), присутствовать на похоронах и вообще смотреть на покойников.
Троллейбус подошёл только тогда, когда уже почти не было сил ждать и казалось, что он уже не придёт никогда. Внутри было темновато и сыро. Редкие пассажиры безглазо отражались в окнах и пошевеливались на неровности дороги. Сидение было прохладно, в невидимую щель дула ветреность моросящая.
Куда ж я собрался? Да и зачем?
Мелькнул за окном вокзал, чуть дальше странный мужчина размахивал руками и «летел», а прямо напротив меня в начале салона троллейбусной машины сидел мужчина в сером плаще с кошачьим лицом. Наверное, так выглядят коты-мышеловы. Ведь известно – ни всякий кот мышей ловит.
Ох уж эти горячечные мысли.
Остановка кладбище – внутрь зашла женщина в платке с выбивающейся чёрной прядью. Где я мог её видеть? Она села рядом с мужчиной в сером плаще. Мельком глянула на него, а потом погрузилась в то состояние, которое часто называют «забытье». Красивая женщина. За такими нужно ухаживать изобретательно и тонко – они как невероятной прелести распустившийся цветок – хотя слово «распустившийся» можно трактовать и иначе. Красота порочна в самой своей изначальной исключительности. И притягивает, чаще всего, именно порочные и испорченные натуры. Да и как иначе? И соблазн порочен. Но соблазн замужней женщины отличается от соблазна свободной. Тут есть свои правила и законы. На пальце кольцо – это не значит что она замужем. Господи! О чём я сейчас думаю? Что со мной?
Сделай так, чтоб трещали вены,
Чтоб вокруг одна плазма, несносные спазмы,
А ты опять своим кротким люблю…
Довела меня лишь до сарказма.
Откуда у меня это в голове? Что за правила соблазнения замужних? С чего это вообще?
А женщина в косынке вышла и мужчина за ней. И скоро конечная. Она-то мне и нужна. Троллейбусная машина прогрелась внутри. Усыпляюще гудит. Словно в утробе чьей-то покачиваешься….
Ах, милая моя, шепчет невысокого роста мужчина, целует руку черновласке с чуть раскосыми глазами и они поднимаются, и фланируют под почти оранжевой луной, в сторону виднеющегося огоньками дома, который они сняли для себя, и где скоро произойдёт непоправимое. Ужасное и страшное. Но лучше оставить эту печальную картину, задвинуть в запасник памяти, тем более воспоминания эти приносят с собой головную боль, страшную, тупую головную боль, и кажется, что сейчас мозг взорвётся, и ничто и никто не поможет, не может, не помогает, не хочет, всем всё равно, и он молчат, или просто отнекиваются, вот так просто вычёркивают тебя из жизни милые и замечательные люди.
«Испокон веков искусственное прерывание беременности было вне закона. Все религиозные конфессии запрещали верующим участвовать в этой процедуре. 20 век легализовал аборты и возвёл их когорту методик планирования семьи. Появление во второй половине 20 века, альтернативных средств, регуляции рождаемости, изменение культурных традиций мирового сообщества заострило вопрос о нравственной оценке процедуры искусственного прерывания беременности. Искусственное прерывание беременности распространено в наши дни более, чем когда-либо в предыдущей истории. Ежедневно в мире совершается около 100 млн. половых актов, в 910000 случаев происходит зачатие, в 10% этих случаев беременность заканчивается искусственным абортом».
Ненавидящих и обидящих нас прости, Господи Человеколюбче. Благотворящим благосотвори. Братиям и сродником нашим даруй яже ко спасению прошения и жизнь вечную. В немощех сущия посети и исцеление даруй. Иже на мори управи. Путешествующим спутешествуй. Служащим и милующим нас грехов оставление даруй. Заповедавших нам недостойным молитися о них помилуй по велицей Твоей милости. Помяни, Господи, прежде усопших отец и братий наших и упокой их, идеже присещает свет лица Твоего. Помяни, Господи, братий наших плененных и избави я от всякаго обстояния. Помяни, Господи, плодоносящих и доброделающих во святых Твоих церквах, и даждь им яже ко спасению прошения и жизнь вечную. Помяни, Господи, и нас, смиренных и грешных и недостойных раб Твоих, и просвети наш ум светом разума Твоего, и настави нас на стезю заповедей Твоих, молитвами Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии и всех Твоих святых: яко благословен еси во веки веков. Аминь.
«Второй месяц – это время развития конечностей и органов, закладываются зачатки зубов. Сердечко у малыша напоминает расширение в трубке, его полости пульсируют. Начинают развиваться такие органы, как желудок, почки, кишечник, поджелудочная железа. Затем у малыша появляются еле различимые пальчики. Происходят изменения на лице – становятся заметными маленькие щели, где сформируются глазки, из двух канавок сформируются уши, можно различить отверстия, которые потом станут ртом и носом».
Беременной нельзя поднимать руки выше головы: ребёнок может запутаться в пуповине.
Нередко случается так, что некоторым людям, особенно  в детстве, удаётся попасть в Зачарованный город. Там светит солнце круглый год, там всегда празднично и весело, там каждый день фейерверк или карнавал, там  жители приветливы и добродушны, там дети и взрослые равны в своих правах, а животные умеют говорить и фонтаны танцевать. Но никто не знает, как попасть в этот таинственный город, ведь не существует направления, в котором стоит двигаться и жить, не существует тайных троп и асфальтированных дорог, которые приведи бы туда, да и на карте этот город не обозначен. Но не стоит отчаиваться! Туда всё же можно попасть, если только сильно, сильно захотеть и у вас чистое и доброе сердце. И уж тогда точно, откроется этот невероятный и волшебный Зачарованный город, в котором сбываются все самые невероятные мечты и желания, где существует магия и волшебство, где реальность становится сказкой! Хотите в нём побывать? Тогда, для начала, нужно крепко закрыть глаза и сказать про себя – раз, два, три…
Сказочность существования – только так можно назвать то, что происходит в глубинах женщины, когда она носит в себе дитя человеческое. И ты знала это, писала сказки, по вечерам, втайне от меня, крепко прижимая к себе подушку и вслушиваясь в то, что творилось внутри себя. И тебя не волновал ни я, ни мои дела, тебе не нужен был снег за окном и море у ног. Для тебя ничего не значил концерт Баха и скулёж некормленого пса. Ты ела что было, ты пила что лилось, ты засыпала во время ласк, ты писала свою сказку. Ту самую сказку, что должна, по планам, появиться в конце лета, или начале осени. Когда?
Я любила сказки, тогда, в то время праздного счастья, когда вселенная крутилась вокруг меня в нежном хороводе дней и была изумительная изысканная еда и волшебные напитки, когда собака разговаривала со мной на своём языке под гром небесных сфер сногосносительного Баха – исторгаемого одним лишь усилием мысли отовсюду – даже из-за окна, за которым я могла управлять погодой и природными явлениями, включая того, Сеятеля, что зародил во мне магическую способность созидания. Ну, вот что он так иногда смотрит, словно  с сочувствием? Или это только сейчас он догадался, что я владычица жизни? Невероятная Девочка из Зачарованного города, вернувшаяся обратно, «всюда».
Курить в коридоре. Никаких сквозняков. Никакого спиртного. Собаку выгуливать 2 раза в день. Магазины. Готовка. Стирка. Теперь всё на мне, и это не трудно, лишь бы она была счастлива, а я счастлив, что она счастлива. Не знаю, до сих пор, как у ней было. И готовить мне нравиться, и стиральная машина всегда чиста, скора, опрятна и стремительна, и магазины превращаются в путешествие и приключение, и курить в коридоре – даже интересно, ведь можно стоять у окна и смотреть на верхушки деревьев. А спиртное – оно не вкусное. Но только её редкие движения, эта сказка, что она пишет, невероятно медленные прогулки по улице. Когда удастся убедить выбраться наружу, это оцепенение и отвращение к музыке и звукам. Эта полуулыбка и пятна на майке. И не нужны ей ни наряды, ни драгоценности, ни ласки. И молчит. Почти всегда молчит.
Сколько любви я несу, как тонка и приятна моя ласка к нему. Какая чудесная музыка и царственные платья вокруг. Это настоящий дворец Жизни. И я, я правлю этим царством, а вокруг только восхищённые взгляды и сильные мужчины, преклоняют колена, приносят еду, совершают подвиги, охотятся с собаками и играют на музыкальных инструментах, которых я раньше не видела.
О… как прекрасно! Я могу говорить, не разжимая губ, а мои мысленные приказы выполняются мгновенно. И это так чудесно, так чудесно, если бы только ни этот взгляд Сеятеля. Он что-то задумал. Я чувствую, но не могу понять что? Может пока не поздно сбежать от него, улететь, раствориться, наслать на него магию или унести его, уничтожить, убить! Да. Его нужно убить, он причина моей печали, он источник зла, он мешает мне полностью погрузиться в ту жизнь, которую я несу. Прочь от него, прочь. Но не сможет же он меня удержать? И в эти путешествия, которые он называет прогулками – как они утомительны, долгие, нудные, тяжёлые. Разве не ясно, что я внутри себя храню жизнь жизней и нужно со мной осторожно, ласково и любя. Только любя. А те, кто не любят, должны умереть. Решено. Он умрёт.
Она пыталась сбежать внутрь себя, она хотела раствориться и остаться там, в напечатанных словах и нарисованных картинках, в мыслях, в собственном внутреннем звуке, в себе. И там же был он, наш ребёнок. А в больницу она не хотела. На улицу перестала выходить и часто странно смотрела на меня. Бывало, я даже просыпался от этого взгляда. И иногда стояла у окна, словно рассматривала что-то плывущее над вершинами деревьев от нас к городу, едва сверкающему в темноте.
Сегодня. Сегодня я избавлюсь от него и улечу, умчусь на этом неожиданном воздушном корабле, с этим прекрасным капитаном и командиром, с этим воздухоплавателем с улыбкой нежной и мягкой. Он не зря мне подал сигнал. Он не зря мне повинуется. Это я его царевна-королевна. Я его создала, что бы исчезнуть отсюда. И вот мой первый приказ. Убей Сеятеля!
Она выстрелила и промахнулась. Врачи увезли её. Случился выкидыш. После возвращения из больницы, через год, она меня не застала. Я был уже далеко. Я вернулась туда. Пустая немощь квартиры. След от пули в стене. Календарь отрывной, прошлогодний. Всё теперь будет хорошо, - сказали врачи и удалились. Всё будет хорошо, - начиналась его записка на столе. Всё будет – подумала я, и заснула, на диване, возле окна, мимо которого пролетал Воздухоплаватель с кошачьим лицом. Остановился, заглянул в окно, улыбнулся. «Я скоро вернусь» - и уплыл. И я, улыбнулась, окончательно выздоравливая, и засыпая. «Он вернётся».
Так было. В том городе Зачарованном, в который почти невозможно попасть, но всё же, некоторые, попадают, и не всегда в нём, в сказочном городе, происходят только радостные и весёлые вещи. Иногда они совсем не радостны. Совсем не радостны.
Опадают с деревьев шелестящие языки-листья. Откружив, окрывают окрестности праздным разноцветием и таятся, цепляясь, извиваясь и замирая. Стыло. В оную осенность уплывал дом на окончательности деревенских строений в одну улицу. Присерел от дождливости паутинной. Именно там, именно тогда и увиделась эта зеленоватая-весенним цветом курточности девичья стройность. Остановилась супротив домашнего входа крылечного. Постук раздался. Открыл – никого нет и только в дальности тропинки, уводящей в лес светофорило пятно.
Что меня понесло вослед? Может сожаление о том, что слишком не торопился распахнуть дверность дома и впустить что-то новое в свою затишность и ласковость теплоты прогретого печью строения?
Только успел одеть калоши и за уже еле видневшимся зелёным пятном. Темнело тогда. И лило. И ветром дуло. Но всё ж успел увидеть, как взмахнулось зелёное, чуть качнулось и повисло. Еле снял, еле успел в крайность остатка жизни и потом на себе отнёс в дом. Уложил горячечное тело беспамятливое и с красным измятом на шее. Обтёр лицо. Рассупонил одёжную броню – оласкал тело тряпицей в спирте смоченную. И потом почти неделю выхаживал ту. Чуть руки не положившие на жизнь свою. На ту красоту рыжеволосую что кем-то или чем-то едва не сгубилось. Так и не узнал. Не сказал она, что толкнуло её ни в тот раз, ни в опосля. Да и зачем спрашивать, ворошить кошмарность внутреннюю? Так и прижилась. А вот неделю назад сгинула. Без ответно и беспрощально. Что уж там? Может так оно и к лучшему? Может, была в этом надобность неведанная?
Ох уж этот страшный мужик, в тюбетейке так жарко нёсший и в жару явившийся. Наваждение какое-то. Что ему надо от меня? Сроду бы его не видела. А вот стал являться. И прямо – всё как есть. Деревня то наша маленькая – а на краю дом стоит брошенный. Давно там никто не живёт. Раньше дачники жили – да и то – не долго. А вот прошлой осенью дом заполыхал. И сгорел весь. Я на краю поля стояла, и увиделось сквозь окна, выбитые, как кто-то внутри мчится, сторониться от проёмов. А потом и вовсе лицо показалось. Я его то и запомнила. В тюбетейке такой. Со шрамом на щеке. Откуда взялся то? Непонятно. А когда дом рухнул так и крик послышался.
Я потом спрашивала у других – никто ничего не видел и не слышал. А я отчего-то в лес пошла. Стояла у берёзы своей плакала. А меня кто-то схватил. Прикрыл глаза и унёс. Дома только очнулась. Па отыскал меня по вою собаки нашей. А что приключилось со мной, так и не поняла. Только стал этот мужчина ко мне приходить. Сначала я его сторонилась. Ужасно было. Плакала. Крестилась. А он сидел и молчал. Потом разговаривать начал. Я думала сума схожу. А потом прислушиваться стала к тому, что рассказывал.
А как сгинула рыжеволосая моя тут и печь чадить начала. Перекласть бы. Да и дитя, что она от меня носила жаль. Моя кровинушка. Больше то у меня на всём свете нет. Никого. Надобно выпить. Выпить крепко, чтобы не вспоминать её и покурить. А вместо света керосинку включу. Пусть мерцает.
От сгоревшего дома отъехала машина. За рулём сидел мужчина, в тюбетейке, и рядом огне рыжая девушка, с любовью смотрящая только на мужчину.
Машина выехала на трассу. Прибавила газа и скрылась.
«Аборт относится к числу старейших проблем медицинской этики, а также философии, юриспруденции и теологии. Клятва Гиппократа запрещает врачу прерывание беременности (“Я… не вручу никакой женщине абортивного пессария”). В то же время Аристотель считал аборт допустимым. В позиции Аристотеля обращают на себя внимание два момента: необходимость абортов обосновывается у него демографическими целями (регулированием рождаемости); одновременно он считал аборт дозволенным, пока в зародыше не сформировалась “чувствительность” и “двигательная активность”. В Древнем Риме, в особенности в его поздний период, аборт не считался чем-то позорным и широко практиковался. Позднее, когда Римская империя стала нуждаться в солдатах для захвата чужих земель и увеличении числа рабов, женщина и лица, способствующие производству аборта, строго наказывались.
В то время для производства аборта стали применять препараты спорыньи. К сожалению, не у всех она вызывает выкидыш, зато побочные явления появляются у всех. Известные нам народные названия болезней "Антонов огонь", "Злая корча" - это все явления передозировки спорыньей.
В эпоху упадка империи состоятельные граждане предпочитали не иметь ни семьи, ни детей. Поначалу в римском праве зародыш трактовался как часть тела матери (pars viscerum), поэтому женщина не подвергалась наказанию за умерщвление плода или изгнание его из утробы. И только позднее эмбрион (nasciturus – “имеющий родиться”) был наделён некоторыми гражданскими правами. Искусственный аборт стал трактоваться как преступление прав родителей, если кто-то стремился достичь таким путём имущественных прав».
Господи Боже наш, в Негоже веровахом, и Егоже имя паче всякаго имене призываем, даждь нам, ко сну отходящим, ослабу души и телу, и соблюди нас от всякаго мечтания, и темныя сласти кроме; устави стремление страстей, угаси разжжения востания телеснаго. Даждь нам целомудренне пожити делы и словесы; да добродетельное жительство восприемлюще, обетованных не отпадем благих Твоих, яко благословен еси во веки. Аминь.
«Если прерывание беременности совершается на более поздней стадии - в матку вводится кюретка - острый нож в форме петли. Этим ножом выскабливается полость матки; им же при этом разрезается ребёнок».
А знаете ли Вы, что каждую ночь кто-то думает о Вас перед тем, как заснуть? Для кого-то Вы означаете весь мир. Кто-то мог бы не родиться, но родился ради Вас. Вы особенны и уникальны. Кто-то, о чьём существовании Вы даже не подозреваете, любит Вас.
«На третьем месяце уже появилась печень. Почки начинают тренировать свои функции – они выделяют мочу, которая выливается в околоплодную жидкость. Выводится моча с током крови через организм матери – этим и обусловлен токсикоз у женщин. Голова по форме больше напоминает голову человека, глаза теперь располагаются не по бокам, а на самом лице. Удлиняются конечности. Основное достижение малыша в этот период – формирование у него костной системы. Ребёнок начинает понемногу двигаться, но его движения не слышны для матери. На двенадцатой неделе у ребёнка происходит дифференциация половой системы».
«Дорогая моя! Искренне сочувствую... Но Промысел Божий не всегда бывает явно нам открыт в этой жизни... Надо научиться смиряться... А не рождённые детки, их святые безгрешные души, конечно, идут ко Господу... Они не требуют молитв о себе - ибо и так святы... А свечечки можно ставить, как выражение нашей любви ко Господу». Укрепи Господь! Игумен Феодор.
«Мне 24 года. Началась эта история много лет назад. В 16 лет у меня появился молодой человек, всё было, как у всех: цветы, конфеты и первый секс. После школы я поступила в институт и уехала из родного посёлка, он остался... Через некоторое время я поняла, что беременна, учёба только началась, в родной посёлок вернуться стыдно, а молодой человек уже встречается с другой. Пошла на аборт, чётко помню свои ощущения и мысли. Не было жалости, я не понимала, что такое материнство, страшно было, что потом не смогу родить. На Новогодние праздники приехала навестить родителей, встретилась с тем парнем и у нас завертелся роман по новой.
Через полгода снова узнаю, что беременна (предохранялись, пила таблетки). Молодой человек от меня отказался, сказал, что я ему нужна, а ребёнок - нет. Я решила чётко, буду рожать, но первое узи показало у плода аномалии, замер в развитии, не были развиты основные жизненные органы, отправили на аборт по медицинским показаниям на большом сроке. Плакала долго, но ничего не поделаешь, сделала второй аборт... Прошло несколько лет, я вышла замуж за прекрасного человека, он детей очень хотел, а я молчала, боялась рассказать о своём прошлом, думала не поймёт. Но всё-таки есть Бог на белом свете, я снова беременна. Этого ребёнка носила очень аккуратно, ходила потихоньку, боялась дыхнуть лишний раз. На восьмой неделе беременности мне снится сон. Подвал какого-то помещения, в нём множество разных закуточков и входов, в одном из таких закутков стоят два ребёнка: девочка и мальчик, держатся за руки, а все стены в крови, я сразу поняла, что это мои, не рождённые дети, очень похожи были на того парня, девочке года четыре с виду, мальчику чуть меньше. Стоят и смотрят на меня, а я реву и тут они говорят: "ВОТ ЗДЕСЬ НАС УБИЛИ". Проснулась в холодном поту, чувствую, низ живота тянет, и между ног мокро, руку сунула - кровь! Как я закричала тогда, муж подскочил, всё понял сразу, машину побежал заводить, я оделась быстро, спустилась, дальше больница, палата... И дикий страх потерять его... Моего малыша... Рыдала в голос, молилась всем святым, чтоб спасли ребёнка...
Его удалось спасти, гинеколог сказал, что это чудо, по другому не назовёшь, и что за его 10-летнюю практику такого не было ещё, чтоб с таким кровотечением не произошло выкидыша и ребёнок жив. У нас родился прекрасный малыш, любим его безмерно, как только он родился, покрестила его, сама в церковь ходить стала.
Про сон потихоньку забывать стала, до сегодняшнего дня... Сидит мой ребёнок сегодня, играет, я его зову обедать, а он мне говорит: "- Подожди, мама, я с детками доиграю", я говорю: "- С какими детками, тут никого нет". А он мне: "- Да вот же они", и показывает на пустое место около себя, я его на руки взяла, из комнаты вынесла... Сейчас он спит рядом со мной, а я сижу, пишу и плачу...
Девушки, милые, не делайте абортов, не сможете нести этот грех... Ещё хуже за наши грехи отвечают наши дети...».
Окружающие не должны отказывать беременной женщине, когда она просит что-то съестное, иначе её ждут тяжёлые роды, а отказавшего - всевозможные несчастья.
Дорога от станции шла через поле, заворачивала в сторону заброшенного кладбища и уходила дальше – в Акинькино. Если кто-то направлялся к нам, то он обязательно проходил мимо колодца и пожарного пруда, если ни к нам – то это значит, что в это лето тебя не привезут родители на дачу, и я буду просто писать тебе письма. Как делал два года подряд. И это ничего, что я их не отправлял, а хранил в жестяной коробке из-под печенья. Целыми днями я был в той стороне окрестностей – откуда можно было бы увидеть колодец. Сам понимал, что это глупо и всё же. И я упустил момент, когда тебя привезли.
Просто однажды утром, направляясь с тележкой и бидоном за водой – там – за штакетником я услышал твой голос. Я слышу твой голос и иду на него. Ты сидишь в кресле каталке и смотришь на меня. Точно так же как смотрит на меня наша дочь – которую ты не захотела, спустя много лет. Уже здоровая и радостная. Но решение карьерных проблем было сильнее. Или мне только казалось, что я любил тебя? Только казалось, что долгих десять лет жил одной тобой и молился, как умел, что бы ты снова пошла. И ты пошла. И пошла так быстро и стремительно, что я не успеваю за тобой. И вот уже вдали ты мерцаешь на фоне городского парка. Куда я привозил тебя смотреть на карусели. Тебе нравилось смотреть, как на них катаются дети и тайком ты плакала. Но я видел, как ты плачешь и молчал. А что я мог сказать? Я тоже хотел плакать и не хотел смотреть на катающихся детей. Отчего-то не хотел. Даже не думал от чего. А ещё я тебе рассказывал про ту нашу первую встречу. Ну, помнишь, когда тебя впервые привезли к нам в деревню? Бледнокожую. Неуклюжую. Страшненькую. Но для меня ты была самым прекрасным, что я только видел или мог вообразить. Ты и сейчас прекрасна. Вот только рука холодная. Очень холодная и мокро. И так много воды. И эта перевернувшаяся лодка. И эта безлюдность. И эти сумерки.
Я смотрела, как от берега оторвалась взмахнувшая руками-вёслами лодка. В ней две неясные фигуры. Куда ж они в такую погоду отправляются? В такую погоду хорошо сидеть на даче возле печки. Пить горячий чай или уж если оказался на улице – жечь костёр и печь картошку. Помню, как ты её запекал и кормил меня, обжигая руки. А потом – неожиданно поцеловал и покраснел. Да-да – покраснел. Это я хорошо помню. И потом это лето было таким волшебным. И осенью – когда я шла в школу меня сбила машина. Это было. Это проплывает и исчезает – как странная лодка с двумя людьми. А теперь то что – теперь как вернуть тебя? Как вернуть ребёнка? И эта женщина странная – стоит и смотрит. Никогда не видела утопленников? Утопленницы становятся русалками. Это я знаю давно. С того самого момента как протянул тебе в день возвращения в деревню тебя на каталке конфету «русалка» - или нет? Или ты мне протянула? Но вкус я не помню. А вот слово застряла. Надо позвать кого-то может ещё можно помочь? Что он сидит и смотрит на меня? Ну же? Слышишь?!
«Окончательное осознание ценности эмбриона самого по себя связано с возникновением христианства. Уже в эпоху раннего христианства аборт отождествляется с убийством человека. Христианская концепция утверждала, что истребление плода лишает его благодати будущего крещения и, следовательно, является тяжким грехом. Поэтому в средние века аборт квалифицировался как тяжкое преступление, аналогичное убийству родственника. Под влиянием церкви в XVI веке почти во всех европейских странах (Англии, Германии, Франции) производство аборта каралось смертной казнью, которая впоследствии была заменена каторжными работами и тюремным заключением. Причём это касалось не только врача, но и пациентки.
Один из отцов церкви Василий Великий (IV – V вв.) писал: “Умышленно погубившая зачатый в утробе плод подлежит осуждению как за убийство”. В христианской традиции отношения к аборту важное место занимает вопрос о том, когда эмбрион обретает бессмертную душу, когда происходит его одушевление. Если у ранних христиан при этом указывалось на 40-й день для мальчиков и 80-й для девочек, то средневековые богословы и философы-схоласты (уже не различая полов) указывали то на 40-й, то на 80-й день. Эти положения неожиданно “перекликаются” с современным законодательством об аборте, принятом в ряде стран и чаще всего допускающим прерывание беременности в первом триместре (до 12 недель) беременности. В средние же века утверждение церкви об обретении эмбрионом бессмертной души в определённый момент внутриутробного развития оборачивалось суровым наказанием за аборт. Согласно своду германских законов “Каролина” (XIV в.), аборт в случае уничтожения одушевлённого плода карался смертной казнью. Смертная казнь за аборт была введена в 1649 г. и в России; отменена она была столетие спустя».
Господи Боже наш, еже согреших во дни сем словом, делом и помышлением, яко Благ и Человеколюбец прости ми. Мирен сон и безмятежен даруй ми. Ангела Твоего хранителя посли, покрывающа и соблюдающа мя от всякаго зла, яко Ты еси хранитель душам и телесем нашим, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
«После 12 недель беременности для аборта становится необходим ещё один инструмент, подобный щипцам, аборцанг - так как у ребёнка уже есть ручки, ножки и начали кальцинироваться кости. Этим инструментом врач захватывает ручку или ножку или другую часть тела ребёнка и скручивающим движением отрывает её. Это повторяется снова и снова до тех пор, пока весь ребёнок не будет расчленён таким образом на части. Позвоночник должен быть сломан, а череп раздроблен, чтобы их можно было удалить. В обязанность медсестры входит собрать после опорожнения матки все части этого расчленённого тельца, дабы убедиться, что все извлечено и там ничего не осталось. Далее эти части отправляются в мусорное ведро, либо используются как сырье для косметической промышленности.
Знаете ли вы о том, что намазываясь некоторыми кремами - вы, в буквальном смысле слова, намазываетесь телами убитых детей?».
«Неправда, что любящий Вас человек не может Вас покинуть! Может! Поверьте! Может! Он сделает это, рано или поздно осознав, что его отношения с Вами не приносят ему радости и счастья, что, отдавая себя всего Вам, идя на все, ради Вас и жертвуя многим, ради того, чтобы быть рядом с Вами, он ничего не получает взамен, что Вы разочаровываете его, что Вы, когда он воздвигнул Вас на пьедестал, не подали ему руки и заслуженно не поставили его на этот пьедестал рядом с собой…
А ведь именно благодаря ему Вы сейчас стоите на этом пьедестале… Он знает, что Вы ему ничего не должны отдавать взамен, что Вы не обязаны поднимать его на свой, им же созданный уровень, что Вы не обязаны ради него рисковать и жертвовать даже самым малым, поэтому для него такие отношения становятся невыносимыми…
Он покинет Вас тогда, когда поймёт, что он для Вас значит меньше, чем Вы для него… Он не скажет Вам ничего, он ни в чем Вас не упрекнёт, Вы даже ничего не будете подозревать… Ведь требовать или даже просить о взаимности, любви или понимании глупо и нелепо… Он уйдёт тихо, молча и, что самое страшное — внезапно… И что ещё страшнее, так это то, что такие люди никогда не возвращаются».
«Четвёртый месяц – пора формирования вкусовых рецепторов. Малыш заглатывает и выплёвывает жидкость вокруг себя. Его ручки и ножки уже сформированы – они ещё обтянуты кожей, лишённой подкожного жира, поэтому все сосудики и кости просвещаются. С формированием мышечной системы малыш начинает делать собственные движения – именно в четыре с половиной месяцев мамы могут почувствовать первые толчки плода».
«Я смирилась и приняла положение вещей, в конце концов, Богу лучше знать, в чём заключается наше предназначение. Но я не могу понять, на что мне надо обратить внимание и что изменить, чтобы Бог дал нам ребёнка. Ведь многие женщины употребляющие алкоголь и наркотики и ведущие неразборчивый образ жизни рожают детей.
Я не пью, не курю, стараюсь заниматься спортом в соответствии со своими силами, стараюсь никого не обижать и не судить (последнее признаюсь честно не всегда получается), в Бога я всегда верила и верю и молюсь ему каждый день, но я в основном никогда не прошу за себя, я молюсь за наших матерей и своего молодого человека. Ведь если со здоровьем нет проблем, то я так понимаю это промысел Божий. Спасибо Вам!».
«В дореволюционном законодательстве России чётко различались разрешённый законодательством искусственный аборт, производимый врачом с целью спасения жизни женщины и аборт, производимый самой женщиной или каким-либо посторонним лицом с преступной целью прекращения беременности. Принадлежность лица, производящего криминальный аборт, к медицинской профессии (сюда относились и повивальные бабки) считалось отягчающим обстоятельством».
Что Ти принесу, или что Ти воздам, великодаровитый Безсмертный Царю, щедре и Человеколюбче Господи, яко ленящася мене на Твое угождение, и ничтоже благо сотворша, привел еси на конец мимошедшаго дне сего, обращение и спасение души моей строя? Милостив ми буди грешному и обнаженному всякаго дела блага, возстави падшую мою душу, осквернившуюся в безмерных согрешениих, и отыми от мене весь помысл лукавый видимаго сего жития. Прости моя согрешения, едине Безгрешне, яже Ти согреших в сей день, ведением и неведением, словом, и делом, и помышлением, и всеми моими чувствы. Ты Сам, покрывая, сохрани мя от всякаго сопротивнаго обстояния Божественною Твоею властию, и неизреченным человеколюбием, и силою. Очисти, Боже, очисти множество грехов моих. Благоволи, Господи, избавити мя от сети лукаваго, и спаси страстную мою душу, и осени мя светом лица Твоего, егда приидеши во славе, и неосужденна ныне сном уснути сотвори, и без мечтания, и несмущен помысл раба Твоего соблюди, и всю сатанину детель отжени от мене, и просвети ми разумныя очи сердечныя, да не усну в смерть. И посли ми Ангела мирна, хранителя и наставника души и телу моему, да избавит мя от враг моих; да востав со одра моего, принесу Ти благодарственныя мольбы. Ей, Господи, услыши мя грешнаго и убогаго раба Твоего, изволением и совестию; даруй ми воставшу словесем Твоим поучитися, и уныние бесовское далече от мене отгнано быти сотвори Твоими Ангелы; да благословлю имя Твое святое, и прославлю, и славлю Пречистую Богородицу Марию, Юже дал еси нам грешным заступление, и приими Сию молящуюся за ны; вем бо, яко подражает Твое человеколюбие, и молящися не престает. Тоя заступлением, и Честнаго Креста знамением, и всех святых Твоих ради, убогую душу мою соблюди, Иисусе Христе Боже наш, яко Свят еси, и препрославлен во веки. Аминь.
«На пятом месяце беременности, малыш стал богатырём – его рост уже двадцать четыре сантиметра. Голова становится более пропорциональной по отношению к туловищу. Сердце малыша работает более чётко и громко – оно без труда прослушивается врачом. С пятого месяца активно формируется мозг».
Никому нельзя сообщать о предполагаемом дне родов: тогда роды будут лёгкими.
Утренность кофейная в обнимании рассвета заоконного. Головная боль – то ли от недодобранных сновидений, толи от перекуренности табачной. Всё плавает. Тягуче. Гелеобразно. Возвращаюсь в спальное помещение и ложусь в ещё хранящее тепло ложе. Ложе сна. Постель любви. Кровать ощущений. Ну, вот перед глазами подушка. На этой подушке ещё есть твои длинные чёрные волосы. Вот одеяло. Им я тебя укрывал по ночам, когда ты его скидывала с себя и забиралась под моё. Вон в том зеркале шкафном, я мог чуть приподнявшись видеть твоё прекрасное спящее лицо, когда ты лежала ко мне спиной и я дышал между лопатками согревая тебя. То же зеркало хранит наши движения, наши гримасы, а возможно, и наши слова, стоны, шёпоты, слёзы, тени и эхо сожалений о не совершённом, о не сделанном. Я накрываюсь с головой и представляю себе – ты тут, просто немного отодвинулась, или вышла в другие жилые помещения, или. В голове тикает сердце. В сердце толчками двигается кровь. В руках пульсирует что-то. Вот и отвёз тебя в больницу. Вечером поеду обратно – к тебе. Главное ничего не напутать, ничего не забыть, не пропустить. Ты бы огорчилась, если я оплошал бы. Бы-бу. Надо ещё сообщить твоим родителям. Надо ещё много сделать пустяшных дел, которые в раз потеряли свой смысл и значение после того, как я тебя увёз из нашего жилища. Туда. Сколько же уже прошло времени? Смотрю на будильник – тебе всё казалось, что он стоит с твоей стороны. Оказывается будильник стоит. Стрелки не двигаются. Или двигаются очень медленно. Нет – двигаться они должны – просто я этого не могу зафиксировать – в глазах что-то хлюпает. Это слёзы? Или сны? Или что-то иное – что вытекает из нас в минуты горя или в минуты невероятной нежности и любви. Или просто нужно открыть глаза. Или закрыть. Вот моя рука – она лежит на твоей подушке. Интересно это что-то значит? Нет – стрелки всё же двигаются – что-то ж в голове моей тикает. Встаю. Выхожу на застеклённую балконность – отодвигаю занавески жёлтые и окно нараспошь в холод летнего утра. Или осеннего. Или зимнего – всё зависит от того что сейчас в том мире. Во мне – внутри – зима. Холодная. Я ощущаю внутренний озноб. Эти прикосновения ледящего ветра, вырывающегося из-за деревьев. Под одним деревом я сижу. Прямо на снегу и курю. Скоро Новый год. Темно.
Горит костерок – над искусственным обиталищем саламандр – котелок с кипящей водой. Опускаю пельмени и делаю первый глоток водки из деревянной рюмочки бамбуковой. Но тепла нет внутри. Не приносит водка палящего зноя – скорее подчёркивает стылость и я курю. Дым улетучивается в обнимку с дымовитостью костра и там в вышину – под кроны деревьев – как крыша. И Звёздное небо – это души рождённых детей оставили свои маленькие дырочки, из которых и льётся светлый лучик. Лучик мой милый, лучик ненаглядный, от чего ж так щемит внутри? Что мне теперь делать? Нужно ли вообще что-то делать? Или погасить костёр – заснуть. И спать, спать. Но что-то тянет меня – вынимает, и голос – ах, этот голос. «Нам пора ехать в больницу, мне кажется, уже начинается».
«В профессиональной медицинской среде моральные оценки искусственного аборта отнюдь не совпадали целиком с юридической квалификацией. Среди отечественных врачей во второй половине XIX – начале XX в. имелись альтернативные подходы к этой проблеме. Особый интерес представляет собой дискуссия об аборте и решения, принятые на XII съезде Пироговского общества в 1913 г. Выступая на съезде, доктор Л. Личкус говорил: “Преступный выкидыш, детоубийство и применение противозачаточных средств – симптом болезни современного человечества”. Соглашаясь в целом с моральным осуждением аборта, другие врачи подчёркивали на Съезде также и такие аспекты данной проблемы: насколько совместим искусственный аборт с целями врачебной профессии; допустима ли коммерциализация такого рода медицинской практики и т.д. Все русские врачи чётко разграничивали “аборт по просьбе” и “аборт по медицинским показаниям”».
Господи, Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, умилосердися и помилуй мя грешнаго раба Твоего, и отпусти ми недостойному, и прости вся, елика Ти согреших днесь яко человек, паче же и не яко человек, но и горее скота, вольныя моя грехи и невольныя, ведомыя и неведомыя: яже от юности и от науки злы, и яже суть от нагльства и уныния. Аще именем Твоим кляхся, или похулих е в помышлении моем; или кого укорих; или оклеветах кого гневом моим, или опечалих, или о чем прогневахся; или солгах, или безгодно спах, или нищ прииде ко мне, и презрех его; или брата моего опечалих, или свадих, или кого осудих; или развеличахся, или разгордехся, или разгневахся; или стоящу ми на молитве, ум мой о лукавствии мира сего подвижеся, или развращение помыслих; или объядохся, или опихся, или без ума смеяхся; или лукавое помыслих, или доброту чуждую видев, и тою уязвен бых сердцем; или неподобная глаголах, или греху брата моего посмеяхся, моя же суть безчисленная согрешения; или о молитве не радих, или ино что содеях лукавое, не помню, та бо вся и больша сих содеях. Помилуй мя, Творче мой Владыко, унылаго и недостойнаго раба Твоего, и остави ми, и отпусти, и прости мя, яко Благ и Человеколюбец, да с миром лягу, усну и почию, блудный, грешный и окаянный аз, и поклонюся, и воспою, и прославлю пречестное имя Твое, со Отцем, и Единородным Его Сыном, ныне и присно и во веки. Аминь.
«Ужас происходящего усугубляется ещё тем фактом, что во время прерывания беременности нарождённый ребёнок чувствует боль так же, как и рождённый. Это сегодня уже также общепризнано и научно установлено. Уже 7-недельный малыш отдёргивает или отворачивает голову от болевого стимула так же, как и на всех других стадиях жизни. В 11 недель не только лицо, но и все части ручек и ножек младенца становятся чувствительными к прикосновению. К 13 неделям реакция на боль происходит на всех уровнях нервной системы».
Вот и город дворовых колодцев – прекрасных в своей сырой не ухоженности и промозглой постылости. Но тут только мельком, только мельком – как там у тебя про него?
Беременную нельзя рисовать или фотографировать, иначе развитие ребёнка остановится, как изображение на портрете.
Нужно ли всё выстраивать в хронологическом порядке? Или всё должно быть как в реальности – вспышками? А то иной раз читаешь что-то – даже себя – это-то чувствовал, об этом-то подумал, предположил, сравнил… но так в миг происходящего не бывает и осмысление приходит позже – если конечно заранее всё не обдумать и не поступать сообразно плану и решению. Прямолинейно и неукоснительно. Не слушая никого и ни с кем не советуясь и не делясь. Это так? Вот зачем себя постоянно спрашивать? –Сомнения? Вопросы, вопросы – столько вопросов.
Попробую начать по порядку. А то разбрасываюсь, спешу вычерпать свой колодец – пусть он  будет сухим и пусть его засыпят. Я – колодец. Я дворовый колодец, куда выходят окна из стен и куда кидают недокуренные сигареты, гадят летающие крысы, а местные алкоголики распивают полубезумные напитки и справляют нужду. Я – дворовый колодец, в котором никогда нет солнца и нет растительности – и даже кошачье омерзение и собачья шелудивость тут редкий гость.
Во мне пусто и тихо. Особенно по ранним утрам. Я люблю эти небольшие паузы между бредом и стуком часов. Я не предназначен для счастья и мой удел – скорый снос,  а вовсе не реставрация – так врут жителям, но меня-то не обманешь. И я жду. А пока я жду, то вынужден слышать то, что не предназначено для многих, знать и хранить в себе затаённости обид и влажность измен, слёзы наслаждения и крики сумасшедшего горя – всё это, и многое другое – выливается из окон и оседает внутри меня толстым невидимым осадком. И там остаётся. Если взбаламутить, то можно вспомнить первое что легло – эту странную барышню, вошедшую через арку и с удивлением осматривающую меня. Что она искала? Почему зашла именно сюда? А потом она перекрестилась – подошла к правой стене, к той на которой были окна туалетных уборных, и словно что-то зная, долго всматривалась в стену. Потом она вышла и вскоре вернулась с небольшим ящиком, установила его – встала – приладила верёвку к крюку исходящего загнутостью из стены и толкнула деревянный короб с прилипшей ко дну мандариновой кожурой. Кожура оранжево сверкнула, отцепила сладкие пальцы от равнодушного дерева и качнулась вогнутой сухостью, повернувшись в тень от наплыва раскачивающихся над ней женских ботинок. На ботинках ещё хранилось мокрое пятно от лужи за поворотом арки, у магазина, а правый носок был слегка испачкан хлоркой – видимо где-то просыпанной в недалёком родильном доме.
«Пироговский съезд, признав аморальность искусственного выкидыша, тем ни менее пришёл к выводу, что государству необходимо отказаться от принципа уголовного наказания плодоизгнания. В резолюции Съезда, в частности, сказано: “1. Уголовное преследование матери за искусственный выкидыш никогда не должно иметь места. 2. Также должны быть освобождены от уголовной ответственности и врачи, производящие искусственный выкидыш по просьбе или настоянию. Исключение из этого положения должны составлять врачи, сделавшие искусственный выкидыш из корыстных целей своей профессией и подлежащие суду врачебных советов”».
Боже вечный и Царю всякаго создания, сподобивый мя даже в час сей доспети, прости ми грехи, яже сотворих в сей день делом, словом и помышлением, и очисти, Господи, смиренную мою душу от всякия скверны плоти и духа. И даждь ми, Господи, в нощи сей сон прейти в мире, да востав от смиреннаго ми ложа, благоугожду пресвятому имени Твоему, во вся дни живота моего, и поперу борющия мя враги плотския и безплотныя. И избави мя, Господи, от помышлений суетных, оскверняющих мя, и похотей лукавых. Яко Твое есть царство, и сила и слава, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
«Дорогая мама! Когда ты получишь это письмо, меня уже не будет. Коля не хочет на мне жениться, как я его не уговаривала, а у меня будет ребёнок. Лучше мне не жить, потому что ты учила меня совсем по-другому. Пусть Бог его накажет за то, что он со мной сделал. Прощайте все. Марина».
Беременной нельзя есть яйца с двумя желтками или «двойные» плоды (например, две сросшиеся моркови). От этого может родиться двойня.
Душевные раны после выкидыша затягиваются, если есть поддержка близких людей. Важна она и при аборте. Поэтому стоит с надеждой смотреть в будущее и верить, что спустя несколько месяцев заветное желание о беременности может вновь стать реальностью. А там уже будут совсем иные заботы – как сохранить жизнь будущему человечку, чьё сердечко будет биться под вашим сердцем.
Она ещё тут – почти рядом, в своей красоте для меня застывшей. За столько лет я так и не привык к этому. Каждый раз глядя на тебя  умираю. А ты сердишься – если что-то приходится повторять, «потомучто» я глохну почти, а твой голос это просто мелодия без повторений – вовсе не несущая в себе смысла, а только восхищающая своей едва приметной прокуренной хрипотцой и глубиной низов. Я смотрю на твои движения – не помню их торопливых – и они гипнотизируют меня, я смотрю та твои руки, и мне хочется, что бы они меня гладили и ласкали – ещё и ещё – но тебе об этом никогда не говорил. Почему ты не меняешься? Почему у тебя всё также чуть рассеянная улыбка, будто ты знаешь что-то забавное и главное и этому улыбаешься краешками губ? Отчего твоё тело всё такое же увлекательное и изящное и даже редкие проходящие мужчины тайком оборачиваются газами – быстро и стремительно сверху вниз снимая с тебя покрывало одежд?
Мне так хорошо – вот так недвижно сидеть и смотреть на тебя. Беседовать,  незначительные слова произнося. Ты считала меня немного глуповатым за то, что я иногда застывал и просто смотрел на тебя и начинал заикаться и картавить когда пытался объяснить как сильно мне хорошо с тобой, как я счастлив неутолимой жаждой испивая тебя в те ночные часы когда ты, утомившись моей лаской, доводила всё до прекрасности. Ну вот. Видишь? Я снова что-то не то, пустое. Душа моя теперь наполнена только воспоминаниями – всякими – а плохих, нет. Ну, разве только одно. Ну, ты же знаешь про тот день… Но это было всего один раз. Всего. Мужчина склоняется к фотографической карточке, целует её прикрыв глаза. Это так было всегда странно, когда ты замирал, а потом, через несколько минут стремительно и жадно меня целовал и словно свет из тебя исходил – пульсирующий, мрачноватый – иногда меня это даже пугало. И ты любил целовать меня и при этом смотреть, а твой взгляд меня сбивал с настроя нежности и пугал. Но я так сильно тебя любила. Так сильно, что даже сердилась на тебя – в первую очередь. На то что ты каким-то странным образом на меня влияешь и у меня мокнет внизу от твоих прикосновений, даже спустя много времени с того вечера, когда ты, прихрамывая на сломанную ногу появился в моей жизни. Как так-то? Как это случилось? Ведь ничто не говорило о твоём появлении, и я тебя не ждала. Милый, бесконечно милый мой. Мне не хватает твоего участия и тепла, этой неспешной нежности и внимательной пальцевой ласковости – пробегавшей по телу. Мне нужен твой картавый с заиканием звук слов, складывающихся в предложения, смысл которых ускользает от меня и наступает та волнительная минута, когда желание внутри меня выбрасывается – выноситься ураганностью, но я сдерживаю себя, я всегда себя сдерживаю, потому что даже через много часов и дней месяцев годов ласк твоих я их стесняюсь и себя стесняюсь. Но ты так помог мне. Ты такой замечательный и хороший, но ты так постарел и всё больше хромаешь. Ты так похудел мой милый, это уже ни та худоба, которую я ожидала от тебя, волнуясь за твоё здоровье. И ты теперь целуешь с закрытыми глазами. С закрытыми.
Беременной нельзя смотреть на уродов и вообще на все безобразное: это может отразиться на развитии плода.
Женщина с фотографической карточки смотрела как мужчина, прихрамывая, вышел из комнаты и улыбнулась. По глянцевой поверхности засеребрилась капелька – уткнулась в рамку и лежала, посвёркивая кругляшком своим, явившись в этот мир самым невозможным путём – слеза явилась из глаз женщины на фотографической карточки которой уже год нет в живых.
«В XX веке в дискуссии о допустимости абортов особенно активно включаются феминистские движения. Протест сторонников феминизма против традиционного положения женщины в обществе (против “отречения женщины от прав на свою личность, имя и собственность”) касался и её сексуальной роли, то есть обязательно затрагивал и вопросы полевой морали. В 50-е годы XIX в. одна из первых американских феминисток, С. Гримке, в очерке “Супружество” писала о “праве женщины решать, когда она будет матерью, как часто и при каких обстоятельствах”».
Благаго Царя благая Мати, Пречистая и Благословенная Богородице Марие, милость Сына Твоего и Бога нашего излей на страстную мою душу и Твоими молитвами настави мя на деяния благая, да прочее время живота моего без порока прейду и Тобою рай да обрящу, Богородице Дево, едина Чистая и Благословенная.
кончится ток и внезапно сгорит звезда.
милая, спи.
до свидания, вечно твой.
сумрак вокзала. тихий свисток. поезда
в вечность из нашего нервного ничего.
город висит над обрывом три сотни лет.
я бы остался на все девять жизней здесь,
но я не верю в «да» после стольких «нет».
помни, что гордость – губительная болезнь.
чай и белье. стенограмма больных глубин.
лист перечеркнут. дата и имярек.
если не можешь увидеть конец любви,
значит смотри, как кончается человек.
слушай, душой прорвавшись за снежный шум:
прячется крик в этой пасмурной тишине.
снова не слышишь – снова я не пишу
эти не-письма,
конечно же, не тебе.
ты – горячо не любимая, не сестра,
друг мой немилый, моя неродная тень.
знай, за спиной у каждого чувства – страх.
я не боюсь.
ничего не боюсь к тебе.
и, убегая в далёкие миражи,
чувствуй, отдайся ветру – и пусть несёт.
если я что-то в жизни и заслужил –
право зализывать раны.
ну вот и все.
всех, с кем глупое время текло быстрей,
всех, с кем легко молчать о сложных вещах –
сразу прощай всех когда-то родных людей.
сразу прощай.
до свидания и прощай.
«Я не знаю, как это случилось, - однако это произошло! "Маленькое вмешательство - и всё будет в порядке", - эта перспектива ободрила меня. "Маленькое вмешательство, и всё прошло. Заплати за это, и ты снова на высоте!" Так говорили все: друзья, врачи, советчики, коллеги, и никто не возразил против этого! Я не знала, что случилось! Тем не менее теперь я знаю, что это было неправильно! Муки терзают меня! Нет выхода, - всё пропало! Почему мне никто об этом не сказал? Почему же мне никто об этом не сказал? Остались только горе, страх, боль, - Те вещи, о которых, раньше никто не говорил! Я будто животное в клетке! Зацепенела от ужаса, дрожу от страха! Кричу о том, что меня очень мучает: "Почему же мне никто об этом не сказал?!!!"»Для каждой матери, которая по той или иной причине потеряла своего ребёнка, этот ответ очевиден - малыш возвращается обратно на мягкое облачко, что бы дождаться другого шанса появится у своей мамы живым и здоровым. Во всяком случае, веря в это, гораздо легче пережить замершую беременность или внутриутробную гибель младенца.
Что касается тех деток, которые прожили в этом мире - они тоже возвращаются на облачко, и если мама вновь беременеет, то они опускаются вниз, а если нет - то ждёт свою маму на небесах….
Утром, вставши от сна, ещё на постели, перекрестись с молитвою:
“Господи Исусе Христе Сыне Божии помилуй мя грешнаго”.
Лица женского пола должны произносить вместо “грешнаго” - “грешную”; также и во всех молитвах следует делать склонение по своему роду.
Вставши с постели и умыв лице своё, а вечером, отходя ко сну, встань с благоговением пред святыми иконами и, взирая на них, мысль свою устремляя к невидимому Богу и Его святым, истово, не спеша, ограждая себя крестным знамением и кланяясь, произноси с умилением молитву мытаря:
Боже милостив буди мне грешному (поклон). Создавыи мя, Господи, и помилуй мя (поклон). Без числа согреших Господи помилуй, и прости мя грешнаго (поклон). Достойно есть, яко воистину блажити тя Богородице, присноблаженную и пренепорочную, и Матерь Бога нашего. Честнейшую херувим, и славнейшую воистину серафим, без истления Бога Слова рождьшую, сущую Богородицу, Тя величаем (поклон всегда земной). Слава Отцу и Сыну и Святому Духу (поклон). И ныне и присно и во веки веком, аминь (поклон). Господи помилуй, Господи помилуй, Господи благослови (поклон). Господи Исусе Христе Сыне Божии, молитв ради Пречистыя Твоея Матере, силою Честнаго и Животворящаго Креста, и святаго ангела моего хранителя, и всех ради святых, помилуй и спаси мя грешнаго, яко благ и Человеколюбец, аминь (поклон земной, без крестного знамения).
Эти молитвы называются “началом”, или приходными и исходными поклонами, потому что они совершаются в начале и после всякого молитвенного правила.
 «Хотя на работе у меня всё хорошо, моя частная жизнь разрушена. Моему ребёночку исполнился бы теперь один годик. Я скорблю по нему, ибо сделала ошибку, которую нельзя исправить. Наказана только я, а не мой друг, хотя и он принимал участие в этом преступлении. Меня утешает только то, что моему ребёнку не пришлось долго бороться со смертью. Я надеюсь, он простит мне. Сегодня я совсем одна. Мой друг оставил меня - захотел быть свободным».
«Что происходит в матке женщины с ребёнком во время проведения аборта методом "вакуум-аспирации"? Ребёнок раз за разом пытается увернуться от вакуум-отсоса, быстро и тревожно двигается. Частота его сердцебиения при этом удваивается. Наконец, когда тело пойманного ребёночка расчленяется, его рот широко раскрывается в беззвучном. Никакого обезболивания для плода при аборте не предусмотрено».
Нужно уходить – это выражение слышится как хлоп двери и эхо оставленных ключей, собранные вещи, пустые чрева шкафов, остатки губной помады на бокале. Словно кошмарный сон, который возвращается и возвращается. И избавления нет. Нет способов просто забыть и стереть всё из окружающего изображения и движения, что кто-то называет жизнью.
Теперь уже что? Теперь то…. Эта твоя нелепая тонкая фигурка в распятии освещённого окна. Этот голос, что стучится набегающей волной на гальку бережного отбоя. Эта погода росчерками косых лучей солнечных плавит загар на твоих руках.
Моя милая, бесконечно любимая девочка, моё иззябшее прошлое в укуте сентябрьского солнца там, в дальности стылого города – на даче. Как мне расплатиться за свою дикость?
Мужчина поворачивает голову.
Шезлонг. Сосны. Деревянная дача, упрятанная вдали от шумности городской. Песчаный грунт. Мелодия, доносящая нелепость потуг колебания звука приглушённого ветром. Велосипедная прогулка, изменившая твою жизнь безвозвратной встречей. И это странное знакомство.
Ты стояла на берегу с мольбертом и писала море. Но море было совсем ни то, что сейчас, а то, своё, ведомое только тебе и удивительный взгляд от которого руль завихлял и велосипед рухнул. И смех твой, и потом, много позже, когда мы уже признались губами в неизбежном. Эти утренние твои исчезновения. А иногда ты пропадала на несколько дней, а я напрасно слонялся возле твоей дачи, где в тот сентябрь задержалась твоя семья. Ты с ней познакомила, и мне казалось нелепым, что я много старше, а родители твои были терпимы ко мне и даже не удивлялись тому, что я картаво смешон в своих желаниях казаться хуже, чем есть.
Легкомысленная чёрствость в отношении к твоей матери и пьянящая вольность в разговорах с твоим отцом, с которым у нас было много близкого и ты улыбалась видя, как я подтруниваю над ним, когда он проигрывая в шахматы предлагал выпить и закусить. Мы выпивали и закусывали, а потом ты крала меня от всего мира, и я уплывал в тебя. В ту чувствительную теплоту прикосновений, многозначительного молчания на покрывале под вечерними лучами.
Темнеет, и мы кругами возвращаемся к твоей даче. Нет сил расстаться, и ты – делаешь вид, что заходишь в дом. Я машу прощально соломенной шляпой твоим родителям, а поздно ночью я поджидаю тебя на даче своей подруги. И я ворую тебя у мира и впускаю в себя. Могло ли окончиться это иначе? Пусть как в мелодраме – после испытанного наслаждения наступает счастливый покой. Могло ли?Ты упал с велосипеда и остался лежать. Это было почему-то смешно, и я не смогла удержаться. Обычно я не смеюсь, когда кто-то падает. Потому что, даже падая понарошку, всё равно – больно. И было видно, что ты упал не специально и на колене кроплачилась ссадина. И дальше закружило. Ты говорил, и я падала – падала в невероятную магию голоса, модуляцию теплоты и нежности тембра. И это был твой обычный голос. Но отчего он так действовал на меня? Хотя он так же действовал и на всех твоих женщин. Ведь у тебя их было много. Я понимаю – так и должно быть у взрослого одинокого мужчины есть физическая потребность. А я влюбилась сразу. Вот как увидела твою ссадину, так и влюбилась. И что, что я гожусь тебе в дочери?
Ты сильный и умный я буду хорошей любовницей, я хотела ей быть и нравиться тебе, а если ты захочешь – я буду тебе хорошей женой. Ни разу не услышишь ты от меня жалобы или каприза, ни разу ничем и ни в чём я тебя не попрекну – даже если у тебя будут другие женщины. А если ты захочешь – я рожу тебе детей – столько, сколько ты захочешь.
Родители в тот же вечер поняли, что я стала другой. В один вечер я стала ни той – кем была при них. Я стала сама по себе. Я стала твоей женщиной. Ещё до ласк и утончённой ненасытности твоей – я знала. Я буду твоей женщиной и хочу быть счастлива с тобой.
У меня родители замечательные. Но ты это сам быстро понял и они – как странно – тебя полюбили. Может ты им напомнил моего умершего старшего брата? Может и иная причина. Но было так хорошо. Было.
Ты не простишь меня – так хотел начать записку, в которой хотел объяснить свой поступок. Но не стал. Струсил. Лучше ничего не объяснять – потому, что объяснять – некому. У меня нет никого. И хоронить меня придут разве что 2-3 человека, случайно узнавшие. Случайно – неслучайные люди. Со своим ворохом прошлого, в котором отчасти замешан и я, прицеплен мелочными обязательствами и частью проведённого времени. Что ж, - это было. Мужчина стоял у перекрестья открытого окна и смотрел вниз на темнеющий плевок асфальта. Выкинул сигарету и поднялся на подоконник.
Теперь со стороны я похож на тебя – как ты тогда – уже в городе – помнишь?
Девушка подняла голову, словно кто-то толкнул её, вышла на лоджию и скользнула взглядом по окнам противоположных домов музицирующих оконными всплесками. И зацепился взгляд за что-то – за какое-то окно, в котором вроде был силуэт. А теперь его нет. Девушка обернулась на палату. Отошла от окна и легла на кровать. Осторожно. Придерживая рукой живот. В голове зашумел прибой – и звук воды о песочную кожу, подкрик птиц и шум сосен. Что-то это напомнило. Вот только что?
До тех пор, пока живот не станет заметен, нельзя никому рассказывать о беременности, за исключением отца ребёнка.
«Болевые ощущения достигают кульминации, когда в качестве метода для прерывания беременности выбирается "солевой аминоцентез". За этим гладким выражением скрывается следующее: через брюшную стенку матери в околоплодные воды ребёнка вводится большая игла. Через неё подаётся концентрированный раствор соли. Ребёнок глотает этот раствор, дышит им, обжигается им и начинает биться в конвульсиях, испытывая нестерпимую боль. Если не происходит осложнений, на следующий день мать рожает мёртвого ребёнка. Детей, абортируемых этим способом, иногда называют "леденцовыми детьми". Дело в том, что соль, как известно, имеет разъедающее действие. Нежная кожица ребёнка в результате такого действия на неё соли отслаивается, и под ней обнаруживается рыхлая красная блестящая подкожная ткань, похожая на глазурь - отсюда и название».
«В шесть месяцев ребёночек имеет сморщенную кожу, появляются волосинки, заложенные ещё в третьем месяце. Развивается дыхательный аппарат. Интересен тот факт, что именно на этом этапе развития плода во время беременности, малыш различает время дня. Теперь он пытается приспособиться к режиму сна и бодрствования, хотя многие малыши ночью бодрствуют, а днём спят, чем приносят маме счастливый дискомфорт. Кроме этого  ребёнок различает звуки.
В конце шестого месяца лёгкие уже значительно развиты, поэтому в случае преждевременных родов такие детки с помощью поддерживающих мероприятий выживают».
“Нарождённые дети в результате абортов или замершей беременности... я вот не знаю, есть ли различие. Думаю так. Ангелы возьмут детишек и принесут их матерям, которые их лишились, чтоб уже никогда с ними не расставаться. А детишки, от которых матери отказались /аборт/, пополнят число ангелочков, если их матери не удостоятся вечной жизни. Я когда потеряла своего ребёночка, то у меня возникла такая мысль: когда ангелы будут приносить детишек, то помимо своего, ещё детишек-сироток забрала бы себе. И их наверно будет очень-очень много... Бедняжки. Думаю, они получат своё утешение в той жизни». Отец Илларион.
После этого повтори молитву мытаря с поклонами (Боже милостив..., Создавый мя..., Без числа согреших...) и с благоговением начинай утренние молитвы: За молитв святых отец наших, Господи Исусе Христе Сыне Божии, помилуй нас. Аминь (поклон поясной всегда).
Молясь утром, перекрестись и говори трижды: Слава Тебе Боже наш, слава Тебе Всяческих ради.
После этого читай молитву святого Макария: Боже очисти мя грешнаго, яко николиже благо сотворих пред Тобою (поклон). Но избави мя от лукаваго, и да будет во мне воля Твоя (поклон). Да не осужденно отверзу уста моя недостойная, и восхвалю имя Твое святое, Отца и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веком, аминь (поклон).
Вечером “Слава Тебе Боже наш...” и молитва святого Макария не читаются.
«Самопроизвольный выкидыш – большое испытание для женщины. Смириться с потерей будущего желанного ребёнка непросто, но необходимо ради того, чтобы в будущем вновь повторить попытку стать матерью. И для этого важно: не замыкаться в своём горе и не «уходить в себя»; после выкидыша сделать перерыв в попытках зачатия продолжительностью от 6 до 12 месяцев; вести здоровый образ жизни, отказаться от вредных привычек; избегать психологических стрессов; исключить тяжёлые физические нагрузки; в питании отдать приоритет пище, богатой витаминами и белками; проконсультироваться с врачом-гинекологом по поводу выбора противозачаточных средств и витаминов».
«Первым государством, легализовавшим “аборт по просьбе” была Советская Россия. Один из создателей советской системы здравоохранения – З. П. Соловьев – назвал “историческим документом” совместное постановление Наркомздрава и Наркомюста от 18 ноября 1920 г., в котором в частности говорилось “Допускается бесплатное производство операции по искусственному прерыванию беременности в обстановке советских больниц, где обеспечивается ей максимальная безвредность"”
В 1924г. органы здравоохранения создают “абортные комиссии”, которые выдавали разрешение на бесплатный аборт, применяя при этом классовый подход и соблюдая такую очерёдность: безработные-одиночки; работницы-одиночки, имеющие одного ребёнка; многодетные; занятые на производстве; многодетные жены рабочих; все остальные застрахованные; прочие гражданки. Для многих женщин, не получивших “разрешение на аборт”, он стал платным.
В 1926 г. были введены и другие ограничения».
Минимальный срок, необходимый для восстановления женского организма после выкидыша и подготовки к следующей беременности, составляет три менструальных цикла.
Далее, как утром, так и вечером, перекрестись и читай: Царю небесныи, Утешителю, Душе истинныи, иже везде сыи, и вся исполняя, сокровище благих, и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси Блаже душа наша. Святыи Боже, Святыи Крепкии, Святыи Безсмертныи, помилуй нас (трижды с поклонами). Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно, и во веки веком, аминь. Пресвятая Троице помилуй нас. Господи очисти грехи наша. Владыко прости беззакония наша. Святыи посети, и исцели немощи наша. имене Твоего ради. Господи помилуй (трижды). Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно, и вовеки веком, аминь. Отче наш, иже еси на небесех. Да святится имя Твое. Да приидет царствие Твое. Да будет воля твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущныи, даждь нам днесь. И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим. И не введи нас во искушение. Но избави нас от лукаваго. Господи Исусе Христе, Сыне Божии, помилуй нас. Аминь. Господи помилуй (12 раз).
«В седьмом месяце ребёнок учится дышать – движения лёгких становятся более размеренными. Глазки малыша открыты. Он реагирует на изменения света и тени. Работает желудок и кишечник. Малыш настолько вырос, что из-за своего размера уже меньше двигается в матке. Обычно на этом сроке плод пытается перевернуться головой вниз, словно репетирует роды».
В середине дня, когда вдруг отступает паморочная горячечность бреда и пытаешься понять, где сны, а где явь…. Ах, если бы я знал тогда, когда видел тебя в последний раз, что это последний раз, я бы постарался запомнить твоё лицо, твою походку, все, связанное с тобой. И, если бы я знал, когда в последний раз тебя целовал, что это — последний раз, я бы никогда не остановился. А теперь я только собираю разбитое, глупо и наивно надеясь, что ты ещё где-то тут, совсем рядом и всё произошедшее между нами просто трагическая, смешная, нелепая, чудовищная ошибка и я не останавливаюсь, нет, не останавливаюсь.
Если будущая мама стрижёт волосы - она «сокращает жизнь» своему ребёнку.
Эти перемещения по городам и квартирам, по улицам и вокзалам, по лавочкам и кухням, по дачам и машинам.
Чуть.
В неописуемой изумрудности водной глади, неторопливая послежь волнистой пены, сладкая терпкость аромата вина на самом окончании вечера. В такой далёкой, в такой странно изменившейся местности, совсем недавно бывшая чужой территория, ставшая снова нашей, моей – той минувшей, много-много лет назад, когда вздыхали деревья, роняя яблоки и груши в садах вдоль которых двигается тень одиноко-двойная – не распадаясь, не решаясь отлепиться друг от друга.
Шаги гомонят в ритм сердечного толкания внутри, ритм, меняя при чуть другом касании, чуть ином взгляде, чуть ином слове.
Упоительна и прекрасна ночь в маленьком приморском городке. Разлапистый танец ветвей на асфальтированной дороге. Вот и калитка. Вот и освещённая веранда – от туда слышны голоса и видны силуэты. Ворчит собака, не решаясь залаять, позвякивает предупреждающе цепью на шорох подошвы. Сумасшедшая луна пузырится далёкими пятнами тёмными и светлячковое чёрное полотно неба чуть давит и словно окликает.
Ни так ли сходят с ума? Ни так ли начинаешь слышать, как опадают листья и поздняя роза закрывает бутон, а лепестки поют свою песню наступившей осени? А потом лепестки опадут и лягут покойно. И выпадет снег. И там, в далёко-не нашем месте на дощатом полу выпив стакан граппы, будет лежать возле горящего ноутбука тело, и плечи сотрясает плач. И колет сердце, и кто-то окликает по имени. А какое имя моё? А имена не родившихся детей и ушедших женщин, унесённых сквозняком годов, вскружит скрученные лепестки, взмахнёт в невидимость ночную и унесёт туда в те места, где в разных частях моей огромной Родины покоятся те, кого часть я являюсь, чьим дыханием жил, чьи силы держали  меня в струе воздушного плавания, окружив маниакальной негой, отяготив ключицы нежностью пальцев с поблёскивающими ноготками. Всё это только лепестки с опавшего цветка на столе в большом каменном доме на острове. На нём. В нём и в том человеке, что лежит уже неподвижно – уже сам став лепестком. Который высохнув слетит из окна прочь. В неощутимую нежность недоцелованных губ, в недосказанные слова, в недоделанность дел и….
И.
От крика сохнут губы, и хочется пить. От холода трескается кожа и долго не заживают раны и ссадины в этом климате слишком жарком вкус у водки ни хлеба – вкус виноградных слёз. После крика тело немеет и наступает паралич. А потом сознание опускается из-под небесности потолочных балок внутрь глазниц, вползает музыкальными звуками, набухает внутри и раздувает как надувной матрас с надписью циферной. И эта женщина в чёрном платке так тоскливо иногда перерезающая меня взглядом глаз разреза арбузных семечек. Что ей надо? Надо что?
Железная кружка. Деревянная кровать. Дощатый пол. Столетий нескольких камни стен. И душный угар жара из печи в углу. Это просто не открыта заслонка.  Это просто она и всё. Заслонила меня на какое-то время. Это ж разве не понятно. Всем должно быть.
Беременной нельзя шить, потому что тогда ребёнку будет «зашит» путь в этот мир.
Молодым женщинам собственная беременность во сне может предсказывать счастливую взаимную любовь, но в скором времени могут быть небольшие разногласия с любимым. Если женщине в возрасте приснилось, что она беременна, такой сон может говорить о проблемах с её здоровьем, о какой-либо скрытой болезни. Поэтому стоит сходить на осмотр к врачу, все-таки подсознание иногда заранее сообщает нам о том, что что-то идёт не так как надо. Если больному человеку приснился сон, в котором он видит себя беременным. Причём, такой сон может присниться как женщине, так и мужчине, то толкование достаточно плохое — возможно осложнение болезни или скорая кончина.
Я свяжу тебе жизнь из пушистых мохеровых ниток,
Я свяжу тебе жизнь, не солгу ни единой петли.
Я свяжу тебе жизнь, где узором по полю молитвы,
Пожелания счастья в лучах настоящей любви.
Я свяжу тебе жизнь из весёлой меланжевой пряжи,
Я свяжу тебе жизнь, и потом от души подарю.
Где я нитки беру? Никому никогда не признаюсь.
Чтоб связать тебе жизнь, я тайком распускаю свою...
Далее утром читай молитву:
От сна восстав, благодарю тя Всесвятая Троице, яко многия ради благости и долготерпения, не прогневася на мя грешнаго, и лениваго раба твоего, и не погубил еси мене со беззаконии моими, но человеколюбствова. И в нечаянии лежаща воздвиже мя, утреневати и славословити державу Твою непобедимую. И ныне Владыко Боже пресвятыи, просвети очи сердца моего. И отверзи ми устне поучатися словесем Твоим, и разумети заповеди Твоя, и творити волю Твою, и пети Тя во исповедании сердечнем. Воспевати же и славити пречестное и великолепое имя Твое, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веком  Аминь.
Если женщина во время беременности вяжет или хотя бы распутывает узлы, то ребёнок может запутаться в пуповине.
«На восьмой месяц малыш переворачивается головой вниз. Его черты уже стали привычными, он не отличается какими либо изменениями, по сравнению с новорождённым. Кожа малыша розовеет – начинает откладываться подкожный жир, кожа приобретает первородный пушок. Позднее он заменяется родовой смазкой, но полностью не исчезает».
Вернусь ли?
Выйдя из дома, она нерешительно постояла на крыльце. Сомнений быть внутри, нет. Место икать нужно тихое. Что бы помешать никто не смог и. Важно это очень. Может иначе быть страх.
Она пыталась думать правильно строя предложения, но получалось плохо. Обычно это упражнение помогало отвлечься от творящего ужаса внутри. Вот только ни сегодня. Что-то мешает. Вот только что?
Улицы стылые, серые, со штрихами прохожих поступь. Она проходила мимо магазинных витрин, то отражаясь, то пропадая в туннелях уводящих внутрь дворов. У одного из безворотья, чуть придержав ритм своего движения, она остановилась. Оглянулась в надежде какой-то, или в смятении, шагнула вглубь. Но там во дворе была какая-то другая женщина с ящиком в руках. Её не заметили. Пришлось уйти – но было чувство уже другое – словно заглянула в другую пропасть. И этот колодец – двор, и эта женщина.
Так не могу я больше. Несуразица клокочущая внутри я силы отнимает. Илы мне нужна, воля, решимость. Своё дело надо делать очень хорошо. Что был гордость. Но зачем гордость в её положении. Излишне и нелепость. Есть глупость, что я делать?
Стоп! Уже решение было. Не надо менять его. Менять – плохо. Это я знать. Он не нужен. Нет!
Женщина даже не заметила, как вновь оказалась на воздухе проспекта и вскоре, шагов через несколько остановилась.
Что- то мелькнуло в там, в где уже прошла. Она вернулась и глянула на опылённую витрину, уставленную старыми вещами. Антикварным ширпотребом. Но что её остановило, и  отчего она вернулась?
Лампа! Обычная настольная лампа. Нет – обычные настольные лампы не могут вот так действовать на людей. Но на неё сейчас может странно действовать многое. Она об этом где-то читала. Про такое состояние и про изменяющую действительность.
Лампу купить надо! Лампа нужна! Это знак. На витрине стояла лампа. В ней горела слабосильная лампочка. У витрины стояла женщина которая шла стрелять в одного человека. Женщина зашла в магазин. Купила лампу.
Вернулась домой. Выложила из сумочки браунинг. Включила лампу и придвинула к себе листок писчей бумаги.
Пусть он живёт. Он пусть зло. Но у меня есть обязательства. И внутри меня есть жизнь. Этой жизни она отдаст себя всю без остатка. Сделает хорошее. Вырастит хорошего человека! А тот – пусть. Пусть тоже живёт – Бог ему судья.
Мужчина стоял у окна. Он увидел её – в чёрном длинном пальто. В шляпе, с сумочкой в руке. Он больше не ждал её. Вздохнул.
Неужто опять будут объяснения?
Она стояла у витрины антикварной лавки и на что-то смотрела.
Он стоял у окна и смотрел на женщину, которая смотрела на предметы в витрине. Потом она зашла внутрь и вскоре вышла, держа в руках лампу. Она даже не посмотрела на его окна. Чуть качнулась и ушла.
Она ушла навсегда из его жизни и больше они не встречались никогда. Он не узнал о своём ребёнке, который мог бы появиться на свет, он быстро забывал случайные романы, они утомляли.
Мужчина отошёл от окна, сел за стол и достал коробочку со шприцем.
Она  запечатала конверт. Вздохнула. Ноги чуть затекли.
Уже скоро падёт снег. Уже скоро её жизнь изменится, и она будет счастлива три месяца, а потом случиться выкидыш и она умрёт. Но это будет потом.
А письмо так и сгинет с мусором. Не распечатанное. Не  отправленное. Не прочитанное.
Мужчина откинулся на стуле, прикрыл глаза. Улыбка медленно стала рассекать лицо отвратительным оскалом белоснежных зуб и капля крови на закушенной губе темнела. Она была похожа на большую точку в конце предложения. В только что дописанном тексте – как раз и не хватало точки. Точка в конце сказки.
«Восстановление здоровья после аборта требует времени и усилий: женщине, которая мечтает стать матерью, предстоит вернуть не только репродуктивную способность, но и спокойное психическое состояние. Для этого необходимо: обязательно пройти контрольный осмотр полости матки с помощью УЗИ, который проводится через 2 недели после операции; исключить половую жизнь на срок не менее 3 недель после аборта. Игнорирование запрета способно спровоцировать серьёзные осложнения; обязательно соблюдать правила интимной гигиены. Гигиенические процедуры совершать несколько раз в день, используя для этого тёплую кипячёную воду; не поднимать тяжёлые предметы и исключить физический труд на 2 недели после операции; до наступления первых после операции месячных использовать для мытья только тёплый душ – купание в ванне может вызвать воспалительные процессы; в течение 3–4 недель после проведения аборта не купаться в бассейне, море или водоёме во избежание инфицирования; для предотвращения воспалительных осложнений пройти кратковременный курс назначенных врачом антибиотиков широкого спектра действия; уделить внимание правильному питанию, богатому витаминами и белками; отложить любые диеты на 4–5 месяцев во избежание истощения организма в то время, когда ему требуются силы для восстановления; своевременно опорожнять кишечник и мочевой пузырь, что позволит минимизировать риск воспалительных процессов в малом тазу».
После этого, как утром, так и вечером читай: Приидите поклонимся Цареви нашему Богу (поклон). Приидите поклонимся Христу, Цареви и Богу нашему (поклон). Приидите поклонимся и припадем к Самому Господу Исусу Христу, Цареви и Богу нашему (поклон).
Затем 50-й псалом (покаянный): Помилуй мя Боже, по велицей милости Твоей. И по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое.  Наипаче омый мя от беззакония моего и от греха моего очисти мя. Яко беззаконие мое аз знаю и грех мой предо мною есть выну.  Тебе единому согреших и лукавое пред Тобою сотворих.  Яко да оправдишися в словесех Своих и победиши внегда судити.  Се бо в беззакониих зачат есмь и во гресех роди мя мати моя.  Се бо истину возлюбил еси, безвестная и тайная премудрости Твоея явил ми еси.  Окропиши мя иссопом и очищуся.  Омыеши мя и паче снега убелюся. Слуху моему даси радость и веселие: возрадуются кости смиренныя.  Отврати лице Твое от грех моих и вся беззакония моя очисти.  Сердце чисто созижди во мне Боже, и дух прав обнови во утробе моей. Не отверзи мене от лица Твоего, и Духа Твоего Святаго не отыми от мене.  Воздаждь ми радость спасения Твоего и духом владычным утверди мя. Научу беззаконныя путем Твоим и нечестивии к Тебе обратятся. Избави мя от кровий Боже, Боже спасения моего; возрадуется язык мой правде Твоей.  Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою.  Яко аще бы восхотел жертвы, дал бых убо; всесожжения не благоволиши. 
Жертва Богу - дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит.  Ублажи Господи, благоволением Твоим Сиона; и да созиждутся стены Иеросалимския.  Тогда благоволиши жертву правде, возношение и всесожигаемая. Тогда возложат на олтарь Твой тельца.
А ещё беременным нельзя себя голой рассматривать в зеркале. Зеркало может украсть душу будущего ребёнка.
Вообще, если говорить в целом про сон, беременность может обозначать успех в творчестве, богатство, прибыль, половую зрелость для юношей и девушек. Это в том случае, если это был сон, беременная девушка в котором просто присутствовала и все, никаких действий, ничего особенного. А вот если есть какие-либо детали, толкование может немного изменится.
Думать не хочется. Сил нет. Желания нет. Дум нет. Мыслей нет. Я не существую. Хочется курить – а нету. И купить не на что. Буду курить чай вперемешку с мяточными сухими листами, высохшей черноплодной смородиной и мелко поструганным яблоком. Яблок полно. Сколько там дней прошло? Хотя какая разница – один или месяц. Это ничего не меняет. Всё время хочется спать. Ноги стали отекать, силы улетучиваются  - но вот ведь странно – не худею. Или худею?
Полвека прожить не из колодца воду натаскать. Водопровод. Колонка. Ванная. Откуда-то взятая чистоплотность – граничит с манией. Перемыл и перестирал то, что раньше даже бы в пьяном угаре не решился бы представить. Это уже начала меняться психика? Если бы была водка – я бы не смог выпить. Еда вываливается изо рта. В туалет хожу раз в 2-3 дня. Холодильник забит, шкафы полные круп. Вода – только холодная. На звонки в дверь стал спрашивать «Кто?» - до … просто открывал. Хотя вряд ли боюсь. Никто не звонит. Так хорошо. Просто никто не звонит и не дёргает. Те, кому надо, обзвонились. Быстро как всё исчезает, отстраняются, этакая утешительная для самого себя жалость на расстоянии. А если разобьёт паралич? Заползти на кухню и там жить? Так и сделаю. Перееду на кухню – все остальные помещения пахнут тобой. Кухня меньше пахнет – проветриваю даже в дождь. Который час? Кто там? Что там? На кухне можно заклеить окна остатками обоев – чтобы солнце не мешало. Включить газ – тепло. Поставить чугунный утюг на маленький огонь – дольше тепло сохраняет. Не помню кто – подсказал – рядом чайник – пусть постоянно будет кипяток и влажность. Пол дощатый – вот в углу лежанку сделать – чуть холодильник если подвинуть. На холодильник лампу. Лампа эта принесена из комнаты – больше ходить в комнату не буду. На улицу ходить тяжело – пятый этаж. Да и что там на этой улице делать – там уже нет тебя. Тебя вообще нет нигде. И не будет. Чай из стакана в подстаканнике – плетёное серебро – дубовые листья или виноградные? Я так и не могу понять. Что за ерунда в голову лезет, копошиться там? Когда кончится вся еда – схожу снова заполню полки и холодильник – что бы подольше не выходить. Буду сидеть перечитывать письма, спать. Спать и читать. Или буду писать тебе письма. Ты же их – там – прочтёшь? Хотя зачем – ты же умеешь читать мои мысли – а мысли я буду о тебе направлять. Транслировать или. Лампа, лампа…
В 1939 г. сбор статистических данных об искусственных абортах был полностью прекращён.
Устала. Как это противно – мокрые ноги. Грязь вокруг, грязь внутри. Грязь. И сомнения. Кто-то скажет, да и говорят, что сомнения нужны. А мне они мешают. Роятся как сыпь. И не знаешь от чего эта сыпь выпала и чем лечить. И машешь рукой, а сыпь сомнений не проходит. Он никогда не узнает. Он никогда не простит. Он исчезнет, если. Это вышло случайно, просто было грустно, была осень, хотелось развеяться. И было много вина. Слишком много, что бы я могла сопротивляться. Что за интерес спать с пьяной женщиной? Разве можно получить удовольствие от бревнообразной? От той кто не испытывает от близости удовольствия. Так – для здоровья. Ещё никому не удавалось заставить меня «улететь» - так подкидывают, а лёта нет.
Пьяная осень в грязи валяется, в окна заглядывает испитым небом и стучит костями ветвей – пропив своё исподнее. Тук-тук – туктучит электричка. Убаюкивает. Остановки. Люди. Гул. Возвращаться утром домой, где ждут расспросы, заглядывание в глаза, поджатые губы и сжимающиеся кулаки. Ну и пусть бьёт. Пусть делает что хочет. Я не скажу. Я никогда ему не скажу. И не прощу себе. В забытье, в забытье бы упасть. Кому я нужна? Кому? Грязь внутри. Прийти бы, а дома нет ни детей, ни его, ни собаки. Что бы было пусто. Лечь  в ванну, включить музыку и лежать, закрыв глаза. Только музыка и я. Я – Музыка. Читать ноты, листать в голове, оттачивая память. И переставлять. Переставлять всё и вся. От рождения до сегодня. Менять местами. Меняю жизнь на. Колышется простынность снов, развеваются на ветру паруса рубашек и стяги постельного белья. Пузырят. Пузырь.
Остановка.
Иду. Иду. Дома, люди, машины, совершают свой печальный круг, и в центре этого круга я. Вот сильнее вращается, сильнее оттолкну землю от подошв. Руки пахнут лекарством детским. Руки пахнут. Вся пахну чужим запахом – больничным. Нет. Стоп – в топку это. Считать про себя до ста. В магазине – фляжка коньяка. Сяду на лавочку. Курить и пить. Курю и пью. И стихи… Стишата… Зови, не зови ... Я сделаю вид, что не слышу... Прибавлю громкости на часах И бензином полью Мосты... Мне страшно. Я очень завишу. Не от тебя. От себя, когда рядом ты...
На лавочке, среди осени, внутри двора барачного, сидит женщина, и чёрная прядь вырывается из косынки, лезет в глаза, она её поправляет, отпивает из фляжки коньяк, курит и плачет вместе с дождём, замешивающим землю в грязное тесто, швыряя обрывки бормотания под ноги.
А из окна на женщину смотрит мужчина и с ним смотрит вниз собака, поскуливает, поглядывает на мужчину и отходит. Мужчина отходит от окна, садится за компьютер, включает. И пишет.
Любил ли я её? Ты знаешь? Она была ****ью.
Она красила темной помадой свои губы,
Любила курить и фарфоровые сервизы,
Прошла воду, огонь, меня и медные трубы.
Она была, как хороший французский костюм –
Все равно на кого садиться.
Она много пила и все время почти молчала.
Сама себе враг, сама в колесо спица.
Сама себе кутала ноги в пуховое одеяло.
Сначала. А потом в мои руки прятала своё тело.
Быть полной дурой, тоже, знаешь, искусство.
Она пахла дешёвым вином и итальянским Ферреро,
Как брильянты носила на шее мои укусы.
Она слушала "Весенний каприз" Вивальди.
Как дверь проходная - стольких сквозь себя пропустила.
Она носила что-то похожее на платья,
Она была гордой, она даже к себе не пришла б на могилу.
Ты знаешь, она была редкостной ****ью,
Которую я любил.
А ночью они лежали рядом. Чистая, после ванной она, свернувшись калачиком и прижавшись к нему, пахнущая лавандой и светящаяся еле заметно в темноте и он гладил её по голове и плакал. Так было горько, так было тихо. А когда она уснула, он встал, оделся, позвал собаку и тихо ушёл на улицу.
Чуть выше сонной артерии 4 укуса.
4 шипящих люблю чуть правее мочки.
Впивайся в глотку, слюной пропитывай кожу, она с привкусом мятной жвачки и колы с водкой.
А после, прямой наводкой.
Руки куда-то вниз, хохотали бокалы, стеснялся драк - карниз.
- Мой красно-синий каприз, исцарапанный острой колодкой по спине на паркете осторожной твоей походкой.
- И как новостной сводкой - лимит на слова и звуки.
Давай, дыши через мои руки.
С набухшею веною, мы друг друга отлюбим под Джона Ленона.
Она слышала, как он собирался. Слышала, как складывал вещи. Слышала как скулила собака в нетерпимом незнании, что сюда уже не вернуться. Она слышала, как проснулся за стеной сын. Она слышала, как хлопнула дверь. Но она даже не пошевелилась. Она не хотела больше шевелиться никогда.
В последние десятилетия аборт превратился в одну из наиболее интенсивно и разносторонне обсуждаемых проблем теории морали. Специалисты так формулируют её содержание : “Защитники права на аборт и их оппоненты не соглашаются между собой даже в терминологии спора. Оппоненты настаивают, что здесь проблема следующая: должны или нет эмбрионы не быть убитыми, как и другие человеческие существа? Защитники считают центральным вопрос о том, можно ли заставить женщину вынашивать нежелательный плод даже ценою собственного здоровья и жизни?”.Аргументация, которая обосновывает право женщины на свободный ответственный выбор в отношении того, вынашивать ли ей зачатый плод или абортировать его, наиболее полно изложена в документах и публикациях МФПС – международной федерации планирования семьи. Вопрос об аборте – это часть вопроса о репродуктивном здоровье, репродуктивном выборе и репродуктивных правах человека. Репродуктивное здоровье отражает очень важный аспект здоровья вообще и предполагает: а) способность производить потомство, б) свободное принятие решений в этой сфере, в) доставляющую удовлетворение и безопасную половую жизнь. Репродуктивный выбор – проявление моральной автономии личности в вопросах сексуальности и деторождения. В первую очередь речь идёт о сознательном и ответственном отношении личности к этим вопросам. Репродуктивные права призваны создать социальные предпосылки для обеспечения репродуктивного здоровья. Они нашли отражение во многих международных документах по правам человека и национальных законодательствах.
Все важные фразы должны быть тихими, Все фото с родными всегда нерезкие.
Самые странные люди всегда великие, А причины для счастья всегда не веские.
Самое честное слышишь на кухне ночью, Ведь если о чувствах - не по телефону,
А если уж плакать, так выть по-волчьи, Чтоб тоскливым эхом на полрайона.
Любимые песни - все хриплым голосом, Все стихи любимые -. Неизвестные
Все наглые Люди Всегда ничтожества, А все близкие люди всегда не местные.
Все важные встречи всегда случайные. Самые верные подданные - предатели,
Цирковые клоуны - все печальные, А упрямые скептики - все мечтатели.
Если дом уютный - не замок точно, А квартирка старенькая в Берлине.
Если с кем связаться -. навеки, прочно. Пусть сейчас не так всё, но ты надейся.
Да, сейчас иначе, но верь: мы сбудемся, Если уж менять, так всю жизнь по-новому.
То, что самое важное, не забудется, Гениальные мысли всегда бредовые.
Кто ненужных вычеркнул, те свободные, Нужно отпускать, с кем вы слишком разные.
Ведь, если настроение не новогоднее, Значит точно не с теми празднуешь.
Ограждая себя благоговейно крестным знамением, с глубоким вниманием произносим слова святых отец первого Вселенского Собора: Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Исуса Христа Сына Божия, Единороднаго, иже от Отца рожденнаго прежде всех век. Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рождена, а не сотворена, единосущна Отцу, Им же вся быша. Нас ради человек, и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы вочеловечшася. Распятаго за ны при понтийстем Пилате, страдавша и погребена. И воскресшаго в третии день по писаниих. И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца. И паки грядушаго со славою судити живым и мертвым, Его же царствию несть конца.
Затем слова святых отец Второго Вселенского Собора: И в Духа Святаго, Господа истиннаго и Животворящаго, иже от Отца исходящаго, иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки. И во едину святую соборную и апостольскую Церковь. Исповедую едино Крещение во оставление грехов. Чаю воскресение мертвым. И жизни будущаго века.  Аминь.
«Девятый месяц - самый долгожданный для мамы и малыша. Кожа совсем гладкая. Кости черепа не окостенели, поскольку при родах требуется подвижность черепных пластин. Малыш значительно набрал в весе и готов к рождению».
Ты себе и представить не сможешь,
Она была продавщице кваса на пляже.
Любила сигареты без фильтра и меня в воде ночной бесстыдно.
Она была как лимонад грушевый, такой же формы, и сладкой и холодной сразу.
Иногда, когда посетители пляжа стояли в очереди, я смотрел на неё и удивлялся.
За что же мне счастье такое и вода - газировка бесплатно и эта странная женщина старше меня вдвое.
Так всё лето и прошло сибирское, быстрое, словно оторопь испуганного щенка, а осенью она вышла замуж,
а я уехал служить в армию.
Так всё обыденно и больно, казалось в то далёкое лето, ты знаешь?
Я её почти лица не помню .. а вкус газировки грушевой, до сих пор самый любимый ...
В кувшине грушевый сок. В прозрачном. На белой скатерти. Три бокала – видимо хрусталь. Ваза с грушами и даже резьба на дереве – по краю кресла пущенная – с грушами. Откуда у меня такая страсть к ним? Так хорошо – проснуться в огромной кровати одному. Простыни пахнут девственной зимой, снегом, чуть хвоей и мандаринками.
Краткий отдых,  в нашем путешествии, в доме у приятелей. Скорее бегство. Побег. В то зудящее тополиными снежинками лето мы пересеклись. На повороте улицы – у дома. Помнишь? Ах, это только сон. Надо заснуть и досмотреть его. Но в машине неудобно, затекают ноги, надо проветрить чуть. Покурить. Посмотреть на ночное море. А может и искупаться? Пожечь костёр, ещё осталось мясо – помнишь, ты его любила чуть не прожаренное, и смеясь, отрывала белючими зубами – какая дикость и жир лоснил руки и губы твои сверкали бликами. Волны облизываю свои бесконечные губы - берега, выплёвывая шелуху гальки. Ни слева, ни справа не видно ни одного огонька. Пустынно. Тепло. Томно. Вон там, в машине ты, свернувшись под красным пледом со снежинкой спишь, чуть подрагивая во сне губами, словно шепчет молитву. Скоро начнётся рассвет. Одуряющий запах жареного мяса, печёный в углях картофель, закипает кофе. Капают звёзды в воду. Луна подмигивает через облака со значением. И это вино. Вино – как ты любишь – красное, полусухое. Правда, вкусно? Правда, Хорошо? И могло бы так быть, могло бы. Если знаешь тайный код – подскажешь? Чтобы не задавать себе потом вопросы – за что? И почему со мной это случилось? Ведь случилось, знаешь, случилось.
И теперь бежать, идти, ехать. Спать в машине, под открытым небом, в недорогих гостиницах, у знакомых, случайных попутчиков, у нелюбимых женщин, у пьяных мужчин. Пить из горла водку, смеяться во весь голос и хрустеть перекусанной костью из супа. Разбить окно. Ударить. Успеть выскочить, когда огонь доедает дом, когда подлетает пепел простыней, перед тем как их стелют и кладут на них любимых, любимых, любимых.
В машине душно, жужжит насекомое овод, играет музыка – да, да, та самая. Она теперь почти всегда играет. Даже когда молчит. А хотелось бы, что бы она замолкла, как замолкли твои последние слова, что я слышал «Прости…» и эта гонка наперегонки, с неторопливой скорой помощью, больница, кровь, мастурбирующая секундная стрелка в фойе, косые мазки солнца на окнах.
Пулемёт сердца. Не стучи ты так! Не гомони! Жду. Бегу. Вижу. Оказывается я всё там же. Ещё, ещё водки и пусть воют скрипки, под их вой не слышно мой. Пусть кричать электрические поезда, сбиваясь в фальцетный визг. Пусть всё будет хорошо! Прошу тебя, кто бы там не был, прошу, пусть всё будет хорошо. Ни сейчас, ни завтра, тогда, в тот день, в мутности отсчётной календаря. Переплетение цифр часов в стоны, и скрип открываемой двери и рапидность, сквозь застывшие глаза выхода врача.
Не подходите ко мне!
Не сметь!
Уйдите туда, туда, к ней!
Не хочу вас видеть с опущенной головой и взглядом в стену угол, где кушетка загибает рот в боли.
И кружится, кружится, кружится карусель, Взлетает искрами лампочная чехарда. Падаю. Падаю…
Мясо съедено, картофель сгрызен, кофе выпит, костёр засыпан. Только неприметные следы от ног, да от колёс, да от того, что невозможно описать словами, а можно вслушиваться в лепет, в первый крик ребёнка, или это барахлит радио.
Море. Пляж. У костра сидит человек и плачет.
О чём плачет этот?
Оставлю его тут, не буду трогать. Порой не надо подходить к тем, кто плачет в одиночестве, кусая губы, и не обращая внимание на косые взгляды кустов, на ветряную шалость, ни на что.
Ему – человеку - плохо!
Ему будет больно ещё долго, если только он справится, если.
Где-то в глубине таинственного и мрачного огромного дерева, на котором, и вокруг которого обитали мильярды живых существ, вдруг раздался еле приметный шорох. Его, по началу, никто не заметил. Да и много позже, когда пытались припомнить всё происходящее, никак не могли решить – кто первый услышал шорох. Но это точно были или Сова, которая в то время была дежурной по дереву, или Жирафа, она бегала вокруг дерева, что бы образовался ветер, ветер шевелил листья, листья вытягивали из дерева соки, а дерево ело землю, что бы потом листья опали и накормили землю собой.
Но как-бы то не было, шорох усиливался, и уже многие слышали это пощёлкивание + шелест = шорох. И дерево заволновалось, что там ещё такое? Что шевелится внутри? Уж не пришла ли пора задуматься об изменении места жительства и отправиться в петлешествие.
А что бы вы себе знали – деревья иногда петлешествуют, только это никто не видит и не слышит – оно вынимает корни, отряхивается и шагает туда, куда его влечёт непонятная и сладкая печаль. И дерево, уже было собралось начать печалиться, и окружающий мир суетливо собрался к смене обстановки, как шорох прекратился. Все и всё замерло. На светлом небе зажглись звёзды, луна и солнце взялись рукой - радугой друг за друга, и сверкнула молния, и пошёл снег и дождь, сам собой закружил ветер, и из дерева явилось нечто прекрасное и невообразимое. Мерцающее и яркое. Нежное и опасное. Ласковое и справедливое. И имени этому не было.
Но нужно было дать название тому, что родило могучее дерево жизни, и оно случилось само собой – это новое, назвали просто и кратко - Чудо.
Это случилось ровно 41 секунду назад, или сорок одну минуту, а может и сорок один час, месяц, год, или сорок одна тысяча лет, или сорок один век… уже не важно. Важно то, что Чудо теперь живёт на земле и творит свои маленькие чудеса, а кто не верит, может посмотреть на двух помощниц Чуда – Чудесную Красавицу и Маленькую Чудесеньку, они – не изымыаемая часть Чуда, его дух от духа, его вибрация и нега. И так хочется, что бы хоть раз их встретил, ощутил, прикоснулся и проникся нескончаемой негой к самому Чуду, едва видимому, едва слышимому, едва подающему тайные знаки.
Ведь чудеса творятся в магии тайн и эфирности ласк. А когда кто - то встретит своё Чудо, помните – Это первый вестник счастья, счастья указывающего путь к вечному и терпеливому Дереву Жизни.
Противники абортов делают главный акцент на том, что эмбрион, плод имеет такое же право на жизнь, как и вообще всякий человек. Искусственный аборт – это всегда произвольное лишение жизни человеческого существа, то есть, убийство, а потому – как можно говорить о “праве на убийство”?
Затем молитвы Богородице:Богородице Дево, радуися, обрадованная Марие, Господь с Тобою, благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко родила еси Христа Спаса, Избавителя душам нашим(трижды с поклонами). О! Всепетая Мати, рождьшая всех святых святейшее Слово, нынешнее приношение приемши, от всякия напасти избави всех и грядущия изми муки, вопиющия Ти: Аллилуия (трижды с поклонами). Непобедимая и божественная сила честнаго и животворящаго Креста Господня, не остави мя грешнаго, уповающаго на Тя (поклон). Пресвятая Владычице моя Богородице, помилуй мя и спаси мя, и помози ми ныне, в жизни сей, и во исход души моея, и в будущем веце (поклон). Вся небесныя силы, святии ангели и архангели, херувими и серафими, помилуйте мя и помолитеся о мне грешнем ко Господу Богу, и помозите ми ныне, в жизни сей, и во исход души моея, и в будущем веце (поклон). Ангеле Христов, хранителю мой святыи, помилуй мя и помолися о мне грешнем ко Господу Богу, и помози ми ныне, в жизни сей, и во исход души моея, и в будущем веце (поклон). Святый великий Иоанне, пророче и Предотече Господень, помилуй мя и помолися о мне грешнем ко Господу Богу, и помози ми ныне, в жизни сей, и во исход души моея, и в будущем веце (поклон). Святии славнии апостоли, пророцы и мученицы, святителие, преподобнии и праведнии и вси святии, помилуйте мя и помолитеся о мне грешнем ко Господу Богу и помозите ми ныне, в жизни сей, и во исход души моея, и в будущем веце (поклон).
Все этапы развития плода во время беременности одинаково важны для ребёнка. Опасности могут подстерегать маленький организм на каждом из них, поэтому маме стоит особо беречь своё здоровье во время беременности и всегда помнить о малыше. Ну да. Без руки проще, без языка. Без букв. Хам эр. Движения, окровавленные простыни – куски, забавны. Ищут. Куда исчезает страх? Куда? Держу гильзу – тёплая – целую. Все 2 года я мажу, мащу, мацаю. Эх. Отец твоих детей, смутная холодность, матная поросль. Ну, где ты? Ну?.... а портвейна? А колбасы врачной? А? Я ебу. Ебу других. Ты ебёшься. Через Щ. – помнишь? Дулами уставив зрение, сморгнув – нельзя…я убиваю, и убиваю…Скоро, закончится всё. Это в другое. Ты помнишь что сказала, что я тёмный? Помнишь, просил? Помнишь, как бил? Помнишь, как упала? Помнишь, ванну и потом? Потом я. Отпустив тебя, я не разрешил. Я жду. Я умею ждать. Траву дикую лить водой, не надо, ах, и маленькие личинки, суетясь – как тогда – в автобусе, когда в руке – на мизинце кольцо, и я шёл... Шёл.
Цветы должны быть без повода. Счастье должно быть настоящим. Дом - тёплым. Любовь должна быть взаимной. Погода... а без разницы, какая погода!
И шёл. Я так и иду… Отпустил. Пока ты жива – нет мне ни покоя – ни сна. В тоже выстуженное утро, на оттанцевавшись  с закрытой балконностью, и губы, и тело – смешнее, то что место - лоб. Ну? Жива?
Здравствуй. Я не звонил полгода. Как там? Какао? Думаешь мне пора наступить на ступени? Нажать ногами пальцевых подушек через следки и резиновую упругость? Я целую ботинки. Я целую кулаки. Я целую. Как тогда, убившись с ледяной горы, спустившись, я тебя целовал. Как в то время, когда я продал свой номер и, пьяный шёл с едой. Как в то время, когда от счастья прятался, а собака ушла. Помнишь? Господи, ты есть?
Да.
Такое моея цыганское счастие – я никогда те ни грил про мою Мать, про моего Отца. Ну, если я тебя отпустил, отпусти и меня. ПЖЛ.
Встал. Её звали. Она шла. Она. Она прошла. Знаешь, я …люблю тебя…Правда странно и пошло? Я продавал свою душу, я продавал свой стыд, я продавал своих детей,  тебя. Но только там, на кабинетной задолженностью. ****ь. Я так люблю тебя!Расшибленные страхом города, смачныя люди. Развлечение – на спор выбить глаз за 299 метров. Как скидка в супермаркете. Что со мной не так? Стреляю. Как в тебя, под грудь…наверняка... Кровь. Машина в крови.Кино – я хотел, но не такое. И в руке… та самая граната, что в Акинькино нёс, человек удивительно меня пригревший…. Он нёс гранату, выкопанную у старой яблони, в которуюшную тушку он закапывал желязяки. А застав соседа, услышал совет - кинь на дорогу!Я кинут на дорогу, ещё пару часов и я в Мос. Я там, на отражении полынных запахов Акинькино в тишине – я не выхожу – чтобы он не знал. А выход – ха. И шрамы проходят… И от укусов – полоса. И я, ничего не делаю, что бы вернуть своих лелей... их нет.. их нет…нет. Всё хотел написать... сажу…самое страшное – твоё падение ...  там, у платана, и потом, выйдя из ванной, я видел капли удалившегося лучика... да…это была... девочка...
Искусственное прерывание беременности является сильнейшим стрессом для здоровья. Ведь организм готовился к рождению ребёнка, а этот важный процесс был прерван преждевременным хирургическим вмешательством.
Aqua Minerale, зелёный Greenfield.
Дождь на углу Ленина и Первомайки.
За толщей двойного стеклопакета.
Спасибо судьбе за это.
Расправляем плечи и спину.
Из-за сутулости нарушается кровообращение.
Шёлковая блуза, трещишь пальцами.
Богемное сегодня
Завтра нарушится бойней.
Один на один с тобой, хотя вокруг массы.
Говоришь в меня скорее, а не со мной.
Руки под стол, там ты моя легально.
Вдох-выдох.
Так надо, а то знаешь, может летально.
Качаешь головой-мол я так тебя понимаю.
Но не парься. Меня поддержит мой позвоночник.
Это стрит джаз, сигареты и кофе.
Запачкала скатерть.
Tide все отстирает.
Выключи своих Ассаи, они слух реально насилуют или пытают.
Мотает.
Перекурила.
Твои Lacoste и мои Chloe.
Адская смесь, если честно.
В честь тебя будут улицы
И картины в Салоне Отверженных.
А я знай своё место.
Острая на язык и вкус,
Привередливая в плане разговорной речи.
Светская учтивость.
Когда уже можно безвкусно тебя раздеть?
Наплевать на твою строптивость.
Среди простыней ты немецкий ас.
Немецкий лётчик, только в женском обличье.
И это главный, наверно, твой плюс.
Конечно, кроме бесцветных глаз,
Которых, я до трясучки боюсь.
Это не может быть априори.
Что бы я, ты и Мёртвое море.
Хотя никогда не знаешь, когда придёт твоя шизофрения.
Мария.
С тебя Набоков "Лолиту",
Блок "Незнакомку",
Булгаков ведьму.
В тебе все как-то, заешь ли, скомкано.
Я хочу от тебя идей,
Хочу завтрак обед и ужин,
Пополам кошелёк,
По возможности двое детей.

Дыши ровно, взлетай при улыбке бровь.
Это что-то большее,
Это хуже уже, чем любовь.
Говори, касайся языком нёба.
К чёрту полемику и дорогие бренды.
Друзей твоих, по которым не плачут стенды.
Я бы им всем кишки на люстру.
Да я нормальная, просто внутри странное чувство.
Быть для тебя кем-то - это что-то типа искусства.
Такси-девятка.
Улица среди луж.
Листва разноцветная и вызывающая-
Точная копия девок из Мулен Руж.
На прощание псевдо-чушь.
Увидимся через неделю.
Если ты сможешь.
Руки в кулак сдержу себя еле-еле.
Иди, обниму.
Так чтоб трещали плечи.
Чтобы полностью врасти в тебя раз и навечно.
На правой руке подарок мужа-золотое колечко.
И я сразу перегораю. Как там лампочка или свечка.
Хлопок. Щелчок. Время тик-так.
Кровь под венами долбит чечётку.
Держи на память черно-белую фотку.
От тебя до меня два метра машины.
Не дотянуться, я пробовала.
Вот смотри.
От тебя до меня две клетки тетради.
Я тебя буду искать в каждом прохожем взгляде.
Каждой гоу-гоу ****и.
Номер 213 аск.
Руки по корень в старые Levis.
Страшно-зелёный трамвай.
Мария, ты тоже не забывай.
В традиционном медицинском подходе к проблеме аборта едва ли не главным всегда считался вопрос о жизнеспособности плода, то есть о той границе в его внутриутробном развитии, когда он уже в состоянии выжить вне организма матери с учётом возможностей, предоставляемых технологиями выхаживания недоношенных.
В нашей стране до начала 90-х годов считалось, что такой границей является срок беременности 28 недель при массе плода от 1000 гр. Когда в 1993 г. акушерская служба РФ перешла на рекомендованные ВОЗ критерии живорождения, граница была снижена до 22 недель беременности, показателя массы тела плода – до 500 гр.
Что нужно знать о барышнях? Есть такие знания, которые могут хоть чем-то помочь? Ведь у каждого свой опыт с ними. Да и барышни, подчас бывают.
Ни одна барышня не будет готовить сложное блюдо для себя одной.
Большинство барышень младше 25 лет могут отказаться от серьёзных отношений с парнем, если они старше парня больше, чем на 2 года. Барышни никогда не завидуют уму соперницы, более важным показателем для них считаются внешние данные. Любая барышня будет переживать из-за разрыва долгих отношений больше года, даже в том случае, если она не испытывала никаких чувств к партнёру. Когда трое и более барышень собираются вместе, они говорят о мужчинах.
Практически все барышни изредка курят, но предпочитают не признаваться в этом своему партнёру.
Лет в 10-14 девочки стайками влюбляются в одного и того же мальчика, причём оповещают друг друга об этом, и ревность здесь не имеет места. Если вы думаете, что барышня, возможно, влюблена в вас, спросите об этом её подруг. Причём, чем больше у неё подруг, тем больше вероятность узнать правду. Барышни любят тетради, блокноты с красивыми обложками и скупают их, даже если они им не нужны.Бойтесь, если у барышни плохое настроение! Если вы попытаетесь заговорить с ней, то она найдёт на что обидеться, если не обратите на неё внимания — обидится ещё больше!
Барышня может заплакать просто так. Без повода. Барышню может расстроить брошенная вами ей фраза с недовольным или обиженным тоном. Причём тон может быть и нейтральным. Просто ей так показалось. Если у барышни возникла проблема, ей обязательно нужно обсудить её с подругами. Неважно, за бутылкой пива или чашкой чая. Главное — обсудить!
Барышни не любят молодых людей, плохо относящихся к животным. Барышням нравятся агрессивные парни, но начинать серьёзные отношения они предпочитают с добрыми.
Барышни способны наедаться мюслями, фруктами, овсяной кашей, то есть тем, что перцы вообще не считают едой.
Если вы просто так написали смс барышне, будьте уверены, что она уже не просто «знает» что вы ей нравитесь, она практически уверена в том, что вы её любите! Если вы пригласили барышню на свидание к 9 вечера, знайте, что она начала собираться ещё в 5,но все равно опоздает, потому что в последний момент какой-то непослушный локон не захотел укладываться.
Вы можете несколько месяцев встречаться с барышней, но так и не увидеть её ненакрашенной. Если все-таки она показалась вам без макияжа — знайте, что теперь она вам доверяет!
Одеваясь, барышни чаще всего одевают кофту, и только потом брюки. А парни сначала оденут штаны. Барышня может в –30 носить тонкую кофточку. Толстый свитер, визуально делающий её полнее, она не оденет даже под страхом смертной казни.
Если барышня молчит — дело плохо. Близится буря! 90 % барышень уверены, в том, что их каждая новая влюблённость: «это навсегда, это любовь, я уверена». И они уже мысленно просчитали свою последующую жизнь с перцем до самой смерти.
«Особая тема – чувствует ли плод боль. В 1997 г. был опубликован доклад “Сознание плода”, который был посвящён и вопросу о том, когда плод начинает чувствовать боль. При проведении процедур на зародыше или прерывании беременности на 24-й неделе или позже в докладе рекомендуется применение обезболивающих и седативных средств для зародыша. Если же обратиться методическим рекомендациям Минздрава СССР “Обезболивание операции искусственного прерывания беременности” (1988г.), то вопроса об обезболивании для плода мы здесь не найдём – рекомендациях речь идёт только о беременной женщине».
А ведь волк остался бы в живых, если бы не заговорил в тёмном лесу с незнакомой девочкой в красной шапочке. Вывод: Женщины всё портят.
История горячечная, перемешанная переездами, неожиданной встречей с той, из прошлой жизни, когда любовь была любовью, а счастье было рядом, внутри неё и это было чудесно и прекрасно, не смотря на завихрившиеся художественные её памороки, гульбища, аляповатую, полноденежную жизнь, когда мир можно было купить и он продавался, с лёгким стоном фальшивым и покупной радостью. Сидишь и думаешь что любят барышни, или пишешь стихи, или играешь в «войнушку».
Вот и накаркал её из игрушечной в настоящую, она облизала шершавым, раненым, кровящим языком, подышала в сердце пенностью алкоголя, вскурила в затяг опиума дурманного, да и возвертала в то место, откуда шагнул в это безумие, к той, из прошлой жизни, возникшей под городом белых ночей, словно марля висящим в уже не существующим.
Не дай боже, ещё раз нырнуть в этот ласковый омут сытости, покачаться в гамаке воспоминаний, под мирное тиканье шелеста деревьев в вышине, заунылую виолончельную музыку и тупую боль нежности, от соприкосновения с телом, которое сам же, искалечив, от себя отнял. Отнял и бросил.
Так невзначай мы бросаем слово неторопливой старушке, или в стремительности своей опрокидываем женщину случайным знакомством.
Сколько же всего делается и совершается – походя…
В углу веранды открытая дверь, через которую полураспахнотость видно увядающий запущенный сад. От туда вдруг ворвался ветер, внёс несколько листьев желтушно краснушных.
Мужчина замер, Барышня опустила глаза в тарелку, но видно, что еда её перестала интересовать и она прислушиваться начала к звукам заверандным.
Большой эмоциональной силой обладают эмбриологические данные о развитии плода, приводимые противниками абортов. Сердцебиение возникает у плода на 18-й день после зачатия, на 21-й день у него имеется замкнутая система кровообращения, на 40-й день можно обнаружить электрические импульсы головного мозга, на 6-7-й неделе плод начинает самостоятельно двигаться и тогдалее.
После сего молись по три раза с поклонами следующие молитвы: Господи Исусе Христе, Сыне Божии, помилуй мя грешнаго. Слава Господи, Кресту Твоему Честному. Пресвятая Госпоже Богородице, спаси мя, грешнаго раба Твоего. Ангеле Христов, хранителю мой святый, спаси мя, грешнаго раба Твоего. Святии архангели и ангели, молите Бога о мне грешнем. Святыи великии Иоанне, пророче и Предотече, Крестителю Господень, моли Бога о мне грешнем. Святыи славный пророче Илие, моли Бога о мне грешнем. Святии праотцы, молите Бога о мне грешнем. Святии пророцы, молите Бога о мне грешнем. Святии апостоли, молите Бога о мне грешнем. Святии славнии апостоли и евангелисти: Матфее, Марко, Луко и Иоанне Богослове, молите Бога о мне грешнем. Святии славнии верховнии апостоли Петре и Павле, молите Бога о мне грешнем. Святии велиции трие святителие: Василие Великии, Григорие Богослове и Иоанне Златоусте, молите Бога о мне грешнем. Святителю Христов Николае, моли Бога о мне грешнем. Преподобнии и богоноснии отцы наши, пастырие и учителие вселенней, молите Бога о мне грешнем. Святии вси, молите Бога о мне грешнем.
И отчего в голову приходит то странное видение – когда проходя зимой в сторону станции электрического поезда, минуя несколько остановок, я вдруг обернулся, и увидел ребёнка - мальчика лет 5, стоящего возле забора какого-то учреждения.
Одет он был по летнему, но какой-то прозрачный, согбенный, с невыразимой печалью на лице и в руке его была небольшая машинка, из тех, что родители бездумно покупают своему чаду – лишь бы отвязался и не просил, лишь бы не раздражал своим полунемым нытьём, медленной походкой, разбитыми коленками, непонятным для такого возраста упрямством и вообще всем своим фактом существования.
Когда вдруг ясно осознаёшь что остальная жизнь будет связана с этим дитём, растущим, требующим внимания и участия, а потом, когда вырастет он явиться домой вечером, пьяный и ударит по щеке ради каких-то нескольких купюр которые так необходимы ему для выпивки.
И ты его растил – Зачем?
Мальчик что-то прошептал. Мне показалось, что он сказал «Я прощаю» и исчез. Да. Исчез.
Скоро, скоро, снег, холод, мгла.
Это было недавно, это было вчера...
Скоро снегом во мглу холода…
Это было сегодня, в два дня...
Эх, обернуться снежною пылью,
пью опиум, в дрыбаган,
где моя милая, где мой наган?
Снег... снег... снег... скоро... чуть чуть... и окончится бег...
в веко ударом медного поцелуя - ожёг...
милая шёл, снег,
заблудился...
струсил…
не смог...
Только тронь тени прошлого, что остаются с тобой. Смотри - они светлеют, это как закрыв глаза, лежишь в анатомичке под прожекторами отражения скальпелей студентов медов...… как билось медленно, медленно сердце и тихо, тихо, тихо .... медленнее и останавливалось... и сырость... такая отвратительная сырость, которую нельзя было остановить и ступеньки в глазах... резали взгляд острые такие бетонные ступеньки… и слышалось, как бьётся сердце у него за тяжёлой массивной такой дверью... дверь с глазком.
Он стоял спиной и дышал и страх его душил так же медленно и тихо, тихо, тихо... он не мог двинуться, не мог говорить, просто стоял и стоял. Потом опустился... и сел.
И звуков становилось всё меньше и меньше... и никакого света. Никаких лучей, никаких ангелов, ничего что можно было подтянуть и уцепиться... всех этих маленьких крючочков смешного сознания. Ничего, только тяжёлое дыхание и его страх... такой слышный, громкий на весь проём на все одиннадцать этажей... и его надежда... там внутри в глубине этого страха маленькая как пиявка, трусливая, брыкающая в его склизкой груди.
Но я раздавила пиявку... а сначала я просто хотела... так красиво... свечи много много свечей и бордовая юбка, и он приподнимал её и она скользила по шёлковым чулкам и было приятно... и вкус губ и вино и козий сыр, твёрдый. И он такой твёрдый, сильный входил и что-то шептал такое… что должно было стать важным потом.
Утро сияло, шоколадно, в чашках сияло и выплёскивалось наружу улыбками. И было это "теперь вместе", теперь не страшно, и можно ходить по земле и не падать с круглой планеты, мы ведь держимся за руки... ах, красиво.
И секс, так много, так много день и ночь и смешивались и день и ночь...  и "развлеки меня"... ах не жалко, не жалко ничего. Хочешь я сдеру кожу и сошью тебе рубашку... хочешь вино из моей артерии.. . . да?
Не жалко... всё правильно… вокруг так правильно и геометрия.
И стоны, стоны и много капелек... тысячи капелек стекающих в ложбинке... и я провела язычком... язычком по его тонким пальцам.
И вино из артерии.
Я наступила на пиявку и медленно, тихо, тихо, тихо её раздавила. Сначала перила, потом лифт медленно... и я раздавила пиявку... медленно поворачивая каблуком... туфли упали. Но мне хватило отсчёта. Ах, как долго его искали, потом… И правда, где же он?
В твоём космосе множество чёрных дыр.
Я спасу тебя от полного растворенья.
Если нужно в заплатки хоть целый мир,
Если нужно, то знаешь, без сожаленья
Лепестками опадаюсь пепла телА. Это ли не мука – припомнить всех, кто готов был появиться, кто стремился жить и не смог, по той или иной причине. Или рождение повторяется, и мы лишь двойники тех, кто не родился раньше? Или просто лепестки. Это роящиеся тени в голове. Идёшь мимом, и вокруг каждого взрослого человека лепестки кружат. У кого-то много-много. У кого-то всё равно, едва, два-три. И смотреть на это зрелище – сначала страшно, а потом привыкаешь, а потом и вовсе почти не видно. А я жив? Или жива? Как правильно? Как узнать? А ещё – хочется избавиться от этого взгляда в спину, от этого щелчка двери, когда пришлось уходить. И было страшно, и ныло внутри, но больше так продолжаться не может, просто я так не выдержу, у меня нет сил ещё на одного ребёнка, а он совсем стал дикий. Я его боюсь, я его боюсь. А дети? Ничего как-нибудь устроится. Работа есть, сниму комнату. Там видно будет. Там, сейчас не думать об этом. Сейчас надо быстрее уйти из этой квартиры, пока он не вернулся. Но взгляд. Его взгляд в спину. И всё ушло, всё пропало. Столько лет. В который раз. А об аборте он не узнает. Об этом никто кроме меня знать не будет. Но и думать об этом, нет сил, нет желания. И его не прощу. Он виноват. Надо об этом помнить – виноват он. И отключить телефон. И успеть на работу. В садик. Он будет искать. Обязательно будет. Я его знаю. Он мерзкий и отвратительный. Ах я дура-дура. Как же я опять так влипла? Так не бывает. Нет – бывает.
Лифт. Улица. Ну… с Богом…
Пустота квартиры. Пустота возникла от исчезновения детских звуков, от вещей, от ощущения счастья. От того, к чему еле дополз за столько лет. И вот так – раз и нет никого и ничего. Ничего. Перебесится. Вернётся. А иначе как же? А дети? Мои крошки, мои милые дыхания явлений. Пусть. Пусть не будет ничего, только они и она. Но что-то же сломалось? Что-то же рухнуло? Господи – помоги!
Нет.
Но не помогло. Не могло помочь. Спираль вставлена. Зачатие не возможно. Жизнь не осуществится. Жизнь стала разбегаться в разные стороны, уводила, уносила, убивала,… Убивала медленно и жестоко, с наслаждением садиста.
Лепестки… разлетались, фррр – в разные миги, секунды, пространства.
И заплакал. Сам не знаю почему. Шелестела игла. Стонал рояль. Мерцала лампа под шатром лампы. В окно плевался дождь. За столом сижу я. Это я сижу и пишу. И страшно. Очень страшно. И хочется выпить. Чтобы забыть всё. Но ведь настанет новый день. И в голове будет звон, шёпоты и взгляды. Куда теперь двинется мой путь? Куда занесёт ветреность сознания и обездомленность крайняя? Или дальше, дальше, дальше – в страну словесов и слов, в мутную, тягучую болотность эфемерности происходящего, в кисельность сладкую погружения к тому, к чему с самого рождения и был предначертан? Или всё же я смогу чуть пошелестеть, прошуршать, пошамкать, пошушерить? Могу, могём. Шур-щур. Листья с деревьев уже оттанцевавшись улеглись на вечный сон. Шур-шур, ложечка скребёт по пустой банке с кофе, отплевав каплями, потёками на чашке. Шур-шур.
После этого помолись святому, имя которого носишь, и святому, празднуемому этого числа, также и другим святым, кому хочешь.
Не забудь помолиться и епитимию, какие поклоны имеешь от духовного отца.
Потом молись о здравии родителей, родственников и близких, по три раза произнося с поклонами: Милостиве Господи, спаси и помилуй раб Своих (назови имена, поклон) Избави их от всякия скорби, гнева и нужды (поклон), от всякия болезни душевныя и телесныя (поклон). Прости им всякое согрешение, вольное и невольное (поклон) И душам нашим полезная сотвори (поклон).
Потом помолись за упокой родителей и близких, за духовных отцов и за кого имеешь усердие, по три раза произнося с поклонами: Покой, Господи, душа усопших раб Твоих (назови их имена, поклон).  И елика в житии сем яко человецы согрешиша, Ты же, яко Человеколюбец Бог, прости их и помилуй (поклон). Вечныя муки избави (поклон). Небесному царствию причастники учини (поклон). И душам нашим полезная сотвори (поклон).
Заканчивая молитвы говори: Господи, или словом, или делом, или помышлением согреших во всей жизни моей, помилуй и прости мя, милости Твоея ради (поклон земной). Все упование мое к Тебе возлагаю, Мати Божия, сохрани мя во Своем си крове (поклон земной). Упование ми Бог, и прибежище мое Христос, и покровитель ми есть Дух Святыи (поклон земной). Достойно есть... (всю молитву и поклон земной). Слава Отцу и Сыну и Святому Духу (поклон). И ныне и присно и во веки веком. Аминь (поклон). Господи помилуй, Господи помилуй, Господи благослови (поклон).Господи Исусе Христе, Сыне Божии, молитв ради Пречистыя Твоея Матере и преподобных и богоносных отец наших и всех святых, помилуй и спаси мя грешнаго, яко Благ и Человеколюбец. Аминь.
И, наклонившись до земли, не крестясь, читай: Ослаби, остави, отпусти Боже, согрешения моя, вольная и невольная, яже в слове и в деле, и яже в ведении и не в ведении, яже во уме и в помышлении, яже во дни в нощи, вся ми прости, яко Благ и Человеколюбец. Аминь.
Места свиданий, места встреч – они так или иначе связаны с каким-то странным ощущением, уже потом, раскапывая, отмечаю… вот же… надо же… никогда бы не подумал. И не придаёшь, в начале, значение происходящим необычностям, а потом, уже отжив, задумываешься – Может это и не была случайность? И вычерчиваешь цепочку происшествий, цепочку опавших лепестков, когда-то молодых, стремительных, вероятных, но по той, или иной причине усохших, обрушивших, прекративших бытие. А сам-то я, сами мы? Не являемся ли точно такими же лепестками, кружащимися в неведомости своей, зряшности или нужности. Смотря как посмотреть на всё это. Ну, а посмотрев, взвесив всё, и двигаешься дальше, всё больше отходя от чего-то важного, так и не понятого.
Письма, записки, обрывки фраз, слов, разговоры, мысли, кружева, тончайшая паутина, запечатлённая в образу и ощущения. Ты понимаешь о чём я?
Она понимала, она всё понимала эта маленькая женщина из страны дальней. Рицуко Муракоси. Она смотрела на часы. Станция. Циферблат и его нет.
Сколько же можно? Разве можно мужчине так опаздывать?
Видимо она его сильно любит, любит как вологодское масло есть ломтиками, без всего. Уже полтора часа прошло. Видимо не получается. Но ведь он сказал, что точно будет.
Ухожор. Это слово она воспринимала двояко. И как ласку невероятную и как брань, ругань. На их языке такого иероглифа нет. Или есть? Да разве это важно. Важно что свадебное платье готово, она его сама вышивала целый год, с того самого дня, как он сказал, что хочет быть её мужем. Или она сказала, что согласна стать его женой. Платье готово. Родители прислали подарок. Сегодня она собиралась ему преподнести символ покорности.
Я тогда просто испугался. Испугался и не хотел ехать. Купил спиртного, пил, смотрел на часы, курил трубку. Но прошло время. Теперь.
Уже она, скорее всего, обидевшись, больше не станет искать с ним встречи, и это всё окончится. Эта мелодия бамбуковой свирели, этот изнурительно ласковый звук. И голос её и слово “ухожор” и эта странная манера есть масло без всего.
Для успокоения надо поехать.
Она увидела его, чуть пошатывающегося с глазами, в которых плескалось тёплое море и маленький приморский городок. И она ударила его. Он едва не упал на рельсы. Она, маленькая и сильная успела удержать его.
Она ударила. Я этого не ожидал. О, как же она красива, эта миниатюрная, милая, бесконечно родная Рицуко.
А потом она улетала, и я всю ночь складывал в банку масло, обёртывал в фольгу и думал, что её не пропустят на самолёт.
Я прижимаю банку в фольге. Внутри масло. Я не обернусь. Я не вернусь, а он никогда не узнает, что у него есть ребёнок.
Она не обернётся. Я больше её не увижу никогда.
Взлетает самолёт, двигается мужчина.
В иллюминатор смотрит далёкая женщина.
На 5 этаже, возле окна сидит пьяный мужчина, плачет и курит трубочку фарфоровую и смотрит на фотографическую карточку.
«Здравствуй!
Спасибо за два лепесточка с листиком. К сожалению, я получила твоё письмо 7 июля. Но всё же я бросила их – уже пожелтевшие в прудик к золотым рыбкам. Кажется, они играют с твоими лепесточками. Сегожня 14 июля. Уже 10 часов вечере. У меня на столе напиток под названием «солёная собака» (водка с грейпфрутовым соком). Слышен только всплеск в прудике, который, как ни странно, заставляет острее ощущать тишину.
Вчера часов в 5 вечера вдруг начался раскат грома и разразилась гроза. Это признак окончания периода дождей и наступления настоящего жаркого лета. И как ожидалось, сегодня метеоцентр объявил дождливый сезон «закрытым». Вот долгожданное лето! (И сейчас температура уже 30 градусов). Я хочу поделиться с тобой этим нежным летним настроение!
Скоро у нас будет праздник «Бон». (день поминовения умерших с 15 июля и в ближайшие семь жней до и после 15-го). Это время, по буддийским легендам, дух умерших возвращается с того света.  Завтра с родителями пойдём навестить могилу.
Кстати, я буду молиться предкам и за тебя.
Прощаясь с тобой, прошу передать всем большой привет от меня. Надеюсь, ты нормально получишь это маленькое письмо. Если у тебя будет новый адрес, сообщи об этом.
Ну, пока.
14 июля.
Рицко М.
А то, что ты начала мне снится, может быть и хорошо. Пусть во снах ни так, как было, или ни так, как хотелось бы, но всё же я скучаю по тебе, знаешь? И слова твои о том, что лучше уже не будет, тоже вспоминаю. А вот странное перемещение жизни на кухонное пространство – это как круг замыкается. В детстве, я очень любил сидеть на кухне и работать. Когда уже дома все успокаивались, засыпали и начиналось моё время, которое принадлежало только мне и никому больше. Вот может тогда я уже себе и напридумывал сны про тебя, эти бесконечные истории, которые мне теперь снятся каждый день, после того, как мы потеряли ребёнка, после того, как ты его тайком от меня убила, отправила, убрала, стёрла, вычеркнула. Но он тебе ведь и не был нужен? И ты думала. Что я никогда не узнаю об этом. А вот и нет.
И теперь я вижу сны-истории, я читаю книги и слушаю жизненные рассказы про это. И они клинятся в моей голове, врезаются такими занозами в ткань мозга и пускают свои лепестки, прорастая вглубь. Заползая извивами под веки, с внутренней стороны, щекоча грудную клетку между рёбер и на спине, отчего чешется всё тело, и я подёргиваюсь, как конь дрожащей, видела? А ноги отекают слезами, которые уже не помещаются в глазах и обернувшись внутрь, не найдя выхода, скапливаются там, в ступнях и приходится по вечерам какое-то время лежать, задрав их вверх, ноги, ну как ты, когда – то. Это твои боли прошлые переходят, или уже перешли на меня, спина болит, голова кружится, стал хуже видеть. А с тобой что происходит? Что с тобой в тот момент, когда я тебя вижу во сне, происходит? С кем и где ты?
Хотя с кем, уже ни так больно, как тогда, когда ты задерживалась с работы, ничего лучше не придумывая, как то, что нужно было закончить в работе какой-то этап.
И ты знаешь, я верил. Да, стоял у окна, смотрел на тропинку от остановки до дома и верил, потому, что если бы я уже тогда не верил, то может быть было бы и лучше, значительно лучше как сейчас, вот – просып, кофе, сигаретное удушье, умывание, полежалки в ванной, чтение написанного за ночь, осторожность с ноутом, что бы в воду не упал, не поплыл корабликом, не утонул. Или утонул. И возвращение на кухню. Кухня-кабинет-спальня – вот как можно назвать это помещение. Еда. Сон. Тексты. Сигареты. 4 столпа моего мироздания. И этот аскетизм, может быть и есть расплата за всё, моя личная плата в мировую копилку беды. Пусть хоть в таком виде. Это лучше чем.
Три человека ворочали камни. Одного из них спросили: – Что ты делаешь? Он вытер пот со лба и ответил: – Горбачусь.
Подошли ко второму и спросили: – А ты что делаешь?
Он закатал рукава и деловито сказал: – Деньги зарабатываю. Спросили у третьего: – А что делаешь ты?
Он посмотрел вверх и сказал: – Храм строю.
Вставши, читай молитву сию с поклонами: Ненавидящих и обидящих нас прости, Господи Человеколюбче. Благотоворящим благо сотвори, братиям и всем сродником нашим, иже и уединившимся, даруй им вся, яже ко спасению прошения и живот вечныи (поклон). В болезнех сущия посети и исцели, в темницах сущия свободи, по водам плавающим Правитель буди и иже в путех шествующим исправи и поспеши (поклон). Помяни Господи, и плененныя братию нашу, единоверных православныя веры, и избави их всякаго злаго обстояния (поклон). Помилуй Господи, давших нам милостыню и заповедавших нам, недостойным, молитися о них, прости их и помилуй (поклон). Помяни Господи, прежде отшедшия отцы и братию нашу и вели их, идеже присещает свет лица Твоего (поклон). Помяни Господи, и нашу худость и убожество, и просвети наш ум светом разума святаго Евангелия Твоего, и настави нас на стезю заповедей Твоих, молитвами Пречистыя Твоея Матере и всех святых Твоих, аминь (поклон).
Оканчиваются сии молитвы обычным семипоклонным началом.
Отношения, имеющие шанс быть долгосрочными, не должны быть сложными по определению. Ну, сколько времени человек способен трахать мозг себе и другим в режиме нон-стоп? Ну, полгода, год, в особо запущенных случаях — пару лет. А потом он всех затрахивает окончательно и публика в скорбном молчании покидает зрительный зал, оставляя героя в одиночестве потеть на сцене под жаром софитов.
Так называемые сложные отношения, все эти пришёл-ушёл и многочасовые разговоры о высоком — это, пардон, от излишка свободного времени. Это Неправильные отношения. Серьёзно. Это как если вы приходите в автосалон и надрачиваете на Бентли, хотя ваших средств в лучшем случае хватает на первый взнос за жопель в базовой комплектации. Вы можете приходить в этот салон годами, но всё, что вам светит — это таки жопель. Вы будете говорить, что Бентли — единственное, что вам подходит, вы проклюёте череп всем своим родным и друзьям, вы будете делать скорбное лицо и заламывать руки, вы испортите себе жизнь, вы возведёте страдание в фетиш, но вы ни разу не задумаетесь, что всё, что вам нужно — это крепкая, надёжная рабочая лошадка с работающим кондиционером, чистым салоном и правильно подобранной резиной, которая доставит вас из пункта А в пункт Б.
Отношения должны быть простыми как две копейки. Неважно, гений ли он физик или простой Вася-фрезеровщик, неважно, какое у него образование, на скольких языках он говорит, сколько баб у него было и хорошие ли он пишет стихи, важно лишь то, насколько вам с ним комфортно. Если он доводит вас до депрессии, если вам с ним не менее хреново, чем без него, если вы знаете, что вам с ним ничего не светит, если он трахает вам мозг вместо того, чтобы трахать ваше тело, если он любит все эти фразочки «я не готов» или «нам надо подождать» или «мне надо подумать» или «это так сложно», посылайте его нахуй. Любили ли вы его действительно или это была всего лишь блажь — вы поймёте только много позже, так что вы ровным счётом ничего не теряете.
Любовь вообще не поддающееся определению состояние, за любовь часто ошибочно принимают вожделение, уважение, привычку, зависть, желание поквитаться и много чего ещё. От «сложных» отношений вы не выигрываете ничего, кроме головной боли. Если она нужна вам, это головная боль, если вы жить без неё не можете, найдите в себе смелость признаться, что вам нужен не этот конкретный мужчина, а та головная боль, которую вы с ним получаете. И научитесь извлекать головную боль из более продуктивных отношений, просто предупредите правильного мужчину, что по средам и субботам вы — форменная стерва, пусть он заранее подготовится.
Ещё раз и ещё раз: отношения должны быть простыми. Вам ведь с этим человеком детей рожать, хозяйство вести, планы строить, ходить в гости, общаться с роднёй и вообще вести самый что ни на есть примитивно-обывательский образ жизни. И если вы думаете, что минует вас чаша сия — вы ооооочень сильно заблуждаетесь. Оно ведь как бывает? Поначалу нам нужен и только много позже мы понимаем — мы ВСЕ понимаем — что нам нужен просто человек, на которого можно положиться, который будет рядом не тогда, ****ь, когда у него в голове правильно перемкнуло. А всегда. Всегда, понимаете? Поэтому надёжность — крайне важное качество. Ему помогать вам в САМЫЕ сложные моменты жизни, когда ну полная жопа, и шаг вправо, шаг влево — кранты. Поэтому ответственность — тоже крайне важное качество.
Вам захочется делиться с ним радостью и печалью, победами и поражениями, мечтами и опасениями, поэтому умение сопереживать — это вообще капец как важно.
Вы изучите его вдоль и поперёк, вы будете понимать друг друга с полуслова, вы в конце концов притрётесь друг к другу как отточенные на супермегаэкстрастанке шестерёнки, вы будете продолжать скандалить и мириться, потому что он — всё таки не вы, это другой человек, хоть он и заточился под вас так же, как и вы под него, поэтому терпимость — без неё ну просто никак.
И вы постоянно будете уступать друг другу часть себя, частичка за частичкой отгрызая свои холостяцкие привычки, это модное нынче слово компромисс, так что гибкость — это тоже очень, очень важно.
И вы будете принимать важные решения, вместе и по отдельности, решения, которые вполне способны изменить ваш текущий уклад жизни, так что без доверия — ну просто никак вообще.
Задумайтесь, вот когда вам было двадцать — вы же ни о чём этом н думали, верно? Вам хотелось, чтобы он лихо подкатил к вам на супертачке, подарил цветы и красиво так поцеловал прямо в губы. И чтобы вы любовались его охуительно прекрасными глазами и вообще были бы как на картинке. Так вот на самом деле всё это не важно ни разу. Плевать, красивый он или нет, высокий или низкий, стройный или пухлый, краснобай или заика, всё, что вам от него нужно — это осознание, что вот с этим человеком — и в огонь, и в воду, и в медные трубы, и что когда он рядом — вам очень хорошо. И что БЕЗ него вам гораааааздо хреновее, чем С ним.
И я вас уверяю — когда вы обернётесь назад лет через двадцать, когда будете по-прежнему умиляться, измеряя его температуру и помогая писать завещание, хотя он всего лишь один раз чихнул, и когда вы перестанете вести наконец задушевные разговоры «а куда мы движемся», потому что вы УЖЕ пришли туда, куда вам нужно, вот это и есть любовь. Любовь — она заранее не просчитывается. Никогда.
А все вот эти «сложные» отношения — ну блин, ну пойдите на курсы макраме, что ли. Или сиротам помогите. Оставьте свой бедный мозг в покое, у него и без вас забот полон рот.
В подавляющем большинстве случаев, энергетический вампир - крайне слабый в энергетическом плане человек, который по каким-либо причинам не способен накопить и удержать собственную энергию. Он не "жиреет с чужого добра", а просто пытается восполнить недостаток энергии в своём теле, который ему, буквально, просто необходим для выживания.
Любую попытку вылечить вампира он будет просто использовать для подпитки энергией, в связи с чем лечение может быть только пассивным: не кормить, не отвечать на провокации, улыбаться, игнорировать и т.д. Можно сделать попытку один раз ненавязчиво объяснить ему ситуацию - если способен понять, поймёт. Энергетические вампиры – это те, кто питается, преимущественно, жизненной силой других. Кроме того, их величают «пси-вампирами», «эмоциональными вампирами», «психическими вампирами» и др. Эти так называемые «вампиры» обычно истощают свои жертвы эмоционально, психически, иногда даже физически, не отдавая ничего взамен. Вампир хочет войны. Не важно, кто будет врагом, и какие будут последствия. Для них важен сам факт наличия войны как постоянный и мощный источник энергии. В этом нет ничего общего с мальчишеским желанием подраться. Вампиру не нужно испытывать свою мышечную силу, ему нужна атмосфера общей напряжённости.
Большинство вампиров действуют неосознанно.
Если человек искренне раскаивается в своих грехах, он может после смерти вернуться в то время, которое было самое счастливое для него и остаться там навсегда.
Таксист подвозит известного в городе миллионера. Тот расплачивается ровно по счётчику. Таксист: - Я вчера вашего сына подвозил, так он мне 100 долларов на чай оставил. – Ну, так что вы хотите: у него папа — миллионер, а я — сирота.
По окончании молитв, как утром, так и вечером, сотвори крестное знамение, а затем целуй свой крест, прежде оградив им себя с молитвою: Господи Исусе Христе, Сыне Божии, благослови, и освяти, и сохрани мя силою Живоноснаго Креста Твоего.
Вечером, перед сном, перекрестясь, читаем молитву Кресту: Да воскреснет Бог, и разыдутся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его, яко исчезает дым, да исчезнут, яко тает воск от лица огня,тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменающихся крестным знамением, и да возвеселимся рекуще: радуися, Кресте Господень, прогоняя бесы силою на Тебе пропятаго Господа нашего Исуса Христа, во ад сшедшаго, и поправшаго силу диаволю, и давшаго нам Крест Свой Честныи на прогнание всякаго супостата. О! Пречестныи и Животворящии Кресте Господень, помогай ми, с Пресвятою Госпожею Богородицею и со всеми святыми небесными силами, всегда и ныне и присно и во веки веком. Аминь.
Есть у меня терпение? Оно же где-то? Разве не вынослив я, храня в себе все мерзости, совершённые мной? Разве не достоин я восхищения – убивать самого себя так изощрённо терзая воспоминаниями и казня за причастность к тем, кто реально исторг жизнь в смерть? И можно ли перед самим собой выслужить прощение, не жить застывшим камнем, вроде внешне живой – а внутри всё мертво.
Есть, спать, курить, пить, читать, писать, хромать и бояться всего этого.
Остаётся тюрьма – не вымышленная внутри себя, где уже несколько лет я отбываю наказание, а всамделишная. Она же вон – за окном где-то в образе правопорядка и закона общественного ходит. И тогда уже даже эта, благополучная с точки зрения самоистязания жизнь покажется раем и счастьем. Физическая боль, головная боль, душевная мука.
Внезапно вспоминаешь о чьём-то дне Явления, важном, нужном, хорошем – когда-то, в той, в жизни в грани, а нынешнее загранье – это что?
Может просто затянувшийся сон при свете лампы на столе, наборе и рождении букв, засохших лепестках в блокноте с запечатлёнными мигами жизни, в сукровице букв на мониторе.
Лепестки, лепестки…
И можно же это прекратить, оборвать в один момент, оставить записку и улететь, ил не оставлять записку и уснуться, или иное, что стирает уже ни только в материальном мире. Но ведь нет, же, цепляешься за что-то эфемерное, прислушиваешься к редким «всёбудетхорошо», и вновь окунаешься в простыни чужие, обнимаешь не ласковое тело уставших, случайных попутчиц, колбасишься, свернувшись эмбрионом под одеялом, и вслушиваясь в молотящий дождь, или утренний стук каблуков, или шум лифта, или стон моря, или в доброе утро, или в что ещё, что произносит звуки, сам себе внутрях чертишь таинственные знаки жизни.
И скоро полгода как…, год с того момента как…, два года как уже… Бом, бом, бом – в голове ударяет, перед глазами фиолетовые с синим круги, промаргиваешься под тик-так, тик-так, тик-так сердечное. Дальше, дальше, глубже, выше, скорее, ближе…
Эй, это действительно последний сеанс? Больше кино не будет? Уверены? Ну, хорошо. Сколько там я должен за билет? Сколько? Ах, даже вот так…Да. Именно так, а ты как думал?
Старик застыл на лавочке, словно её продолжение. Его пальцы слегка согнуты, левая рука почти недвижима, на бороде застыл лепесточек цветка. Мимо проходит беременная. Идёт осторожно, погружённая внутрь себя, словно слушая чудную музыку. Рядом с ней, чуть поодаль идёт мужчина и тоже, улыбается таинственно, словно пытаясь услышать женщину, вслушивающуюся в себя. Старик вздыхает и поворачивается ко мне.
- Вот, это нужно обязательно запомнить. Старайтесь запоминать как можно больше, потом, в дальше, в там, вы обязательно это вспомните, вспомните в тот момент, когда будет чуть тяжко, чуть ныть сердце, чуть подкатывать слёзы. И не надо в том, будущий момент себя сдерживать. Не надо думать, что это так легко – жить. Хотя и убеждать в излишней тяжести – тоже не умно.
Старик закуривает, вдыхает дым палёной травы и листвы, замолкает, улыбается чему-то и…
- Яблоки падают в далёкой, прошлой даче, она выходит из вагона. Слышишь?
- Вижу.
Милая моя. Слова остаются словами, как бы красиво они не были отображены и как бы они не звучали витиевато на слух. Ими не заполнить, не излечить, не рассказать, не жить. Дальнейшее, конечно будет простым, потому, что сложности уже остались в прошлом. Дальнейшее будет.
Мальчик смотрит на сидящего рядом старика, качает ногой и смотрит, как мимо идёт пузатая женщина, а следом за ней идёт пьяный мужчина и улыбается.
Ну да, теперь уже всё хорошо, ведь решение, принятое, неотвратимо приближает к порогу  здания, где часть меня исчезнет, где невероятность появления на свет, будет оборвана самым обычным образом, уже сколько так оборвалось?
Женщина замечает пустую лавочку в парке, лёгкий дым от горящих куч листьев. Ей показалось что ли, что кто-то только что сидел на вон той лавочке? Кажется это был мальчик… И сзади чьи-то шаги с шорохом по тропинке. Оборачивается. Никого.
Да что ж такое сегодня? Что ж за странный день, знаки, признаки, символы? Часто ли мы им предаём значение? Умеем ли понять их тайный смысл намёков? Отчего ж так чёрствы и бесчувственны? Почему никто не остановит, не прижмёт лицо к груди, не скажет тех единственных нескольких слов, которые, при всей своей глупости, пошлости, затёртости могут спасти? Ну да, чудеса это чудеса в мире ином. А тут? Тут только.
Хорошо, хорошо, когда алкоголь управляет плавной поступью, когда слегка подгибаются ноги и хочется ещё и ещё продолжать это состояние и эта прогулка через парк пустой, где обитают миражи, где в воздухе рисуются дымкой контуры людей, они обретают реальные черты, предметы – лавка, урна, фонарь, забытая детская игрушка напитывают в себя плотность, высасывают мозг, становясь реальностью. Вот, например, на той лавочке сидит старик и разговаривает с мальчиком, и оба они смотрят, как мимо них проходит беременная женщина, а следом за ней иду я и всё это вижу со стороны, всё это обрисовав, оставляю там, в парке, потому, что я иду в больницу, пьяный, счастливый, и ни осень сейчас, а лето, а потом уже будет ещё лето, ещё лето, после лета май и мается с той, с ней в ожидании декабря, в ожидании октября, в ожидании июля. Ну разве я не счастливый человек? Вот там будет колея, через неё я сейчас перепрыгнула потом она застынет холодным ноябрём и я перепрыгнуть не могу, а вон и фонарь у родильного дома и второй этаж и в глазах стоят слёзы. Вот же сейчас, она подойдёт к окну и я увижу своего ребёнка…
Ну же, поспеши ко мне, поспеши ко мне, ты не чувствуешь, я умираю, я исчезаю, я растворяюсь я.
Пустой парк.
Идёт первый снег.
В начале аллеи останавливается скорая помощь. Какая-то фигура полулежит на лавочке, возле неё курят двое врачей.
Женщина с детьми несколькими торопливо проходит мимо них, словно вынырнув из ниоткуда и в никуда снежного занавеса исчезая.
Снег. Снежинки. Снежные лепестки. Лепестки.
Я не собираюсь форматироваться.
Мое прошлое со мной до последнего завтра.
Именно тени создают объём.
Это правда, чистая правда.
"Деточка моя! Неувиденное Дитя, неназванное. Куда ушло ты по жестокости моей, по невежеству слепой души моей? Бездонным, раскалённым, пустым колодцем - вот чем стала утроба моя. Боль поглотила Солнышко, захлебнулась во тьме ясная Звёздочка. И тьма эта пропитала плоть, жизнь, судьбу мою. Дитятко нежное! Ясные глазки твои, ручки крохотные... Где, как встретить тебя теперь, обнять-приласкать, убаюкать, утешить??? Испросить Великого Прощения, ибо не ведала, что творила. Где ты, Радость моя и Любовь?".
«Есть ещё тип аборта именуемый "гистеротомия". Этот метод используется обычно уже в конце беременности и известен более под названием "кесарево сечение". (Иногда, если есть для этого медицинские показания, например, чрезмерный вес или рост ребёнка, этим методом осуществляются роды). Что происходит здесь? Врач разрезает живот матери (брюшную стенку), потом матку, и извлекает живого ребёнка вместе с плацентой (детским местом). Далее младенец лишается жизни уже тем способом, каким захочет врач. Один врач достал ребёнка, который дышал, пытался плакать, двигал ручками и ножками - тогда врач накрыл голову ребёнка и тот задохнулся. Другой способ убийства малыша - утопить его в ведре с водой. Некоторые врачи предпочитают убивать ребёнка прямо в матке. Для этого они перерезают пуповину, лишая ребёнка кислорода. Минут через пять, когда тот умирает от удушья, они извлекают его на свет уже мертвым».
Владыко Человеколюбче, неужели мне одр сей гроб будет, или ещё окаянную мою душу просветиши днем? Се ми гроб предлежит, се ми смерть предстоит. Суда Твоего, Господи, боюся и муки безконечныя, злое же творя не престаю: Тебе Господа Бога моего всегда прогневляю, и Пречистую Твою Матерь, и вся Небесныя силы, и святаго Ангела хранителя моего. Вем убо, Господи, яко недостоин есмь человеколюбия Твоего, но достоин есмь всякаго осуждения и муки. Но, Господи, или хощу, или не хощу, спаси мя. Аще бо праведника спасеши, ничтоже велие; и аще чистаго помилуеши, ничтоже дивно: достойни бо суть милости Твоея. Но на мне грешнем удиви милость Твою: о сем яви человеколюбие Твое, да не одолеет моя злоба Твоей неизглаголанней благости и милосердию: и якоже хощеши, устрой о мне вещь.

Акт Пятый. Возбуждение.

Не надо останавливаться только потому, что сегодня исполняется желание всей жизни, не надо задумываться, отчего так долго ничего не происходило, а именно сегодня, внутреннее перевозбуждение, достигнув мерцательности и ярчайшего сияния, вдруг так разрешилось своей реальностью.
Столько времени было отдано ожиданию, томлению, предчувствию, что вот-вот… А когда оно сбудется – дальше что? Чего ещё можно желать? Человеческие желания просты и доступны.
«Боль является частью роста».
Иногда жизнь закрывает двери, потому что пора двигаться. И это - хорошо, потому что мы часто не начинаем движение, если обстоятельства не вынуждают нас. Когда наступают тяжёлые времена, напоминай себе, что никакая боль не прибывает без цели. Двигайся от того, что причиняет боль, но никогда не забывай урок, который она преподаёт тебе. То, что ты борешься, не означает, что ты терпишь неудачу. Каждый большой успех требует, чтобы присутствовала достойная борьба.
Он – Желания можно разделить на свои и чужие. Продолжительное время человек может осуществлять не свои желания, а, к примеру, желания своих родителей. Конечно, если желания родителей совпадают с нашими желаниями, тогда чувствуется поддержка с родительской стороны. Но когда желания являются навязанными и не являются нашими желаниями, тогда человек проживает жизнь того, кто навязывает ему свои желания.
Она - Ну да, ведь, как правило, мы стремимся осуществить все, что нам хочется. Наша человеческая сущность направлена на достижения желаемого. И глубоко в душе каждому из нас хочется практически одного и того же - ощущать радость жизни. А для этого у каждого из нас уже все есть. Вместе с тем, в человеке на протяжении жизни закладывается культ потребителя,  человека программируют на то, чтобы он как можно больше потреблял.
Он – Если проще, то для ощущения радости человеку нужно совсем немного: жить в каждом моменте своего существования, ощущать дыхание жизни здесь и сейчас.
Она - Это приятные чувства. Ведь все, что происходит с человеком, происходит только в настоящем моменте. Осознавая это, человек приходит к тому, что он – единственный творец своей собственной судьбы. Что только он и никто другой не осуществит то, что задумано в реальном времени относительно самого себя и собственной жизни.
Он - И если уж мы стремимся чего-то достичь, того, что нам действительно необходимо, мы должны это сделать, чтобы было меньше разочарований в жизни.
Она  - Но как же разобраться, этого ли мы хотим на самом деле, о чем думаем? Ведь наши желания могут быть вовсе не нашими.
Он - Знаешь, вот если проанализировать феномен «желание» мы, скорее всего, придём к выводу, что желание - это внутренний порыв личности, который направлен на улучшение качества собственной жизни. То есть каждое человеческое желание, так или иначе, связано с осуществлением чего-то лучшего или достижением чего-то большего, или чтобы не было хуже, чем уже есть.
Необходимо помнить, что мы «собственноручно» как осуществляем свои желания, так и создаём их. Даже если желание возникает по чьему-либо наитию, все равно мы принимаем решение, осуществить это желание или нет.
Она  - Получается, что осознавая свои желания, а так же осознавая то, что собственно я являюсь творцом своих желаний, я тем временем понимаю и собственные способности, и оцениваю возможности для осуществления желаемого. И для каждого нашего желания есть место в этом мире. Жизнь довольно гармонична, человеку не даётся больше того, чем он мог бы вынести или внести, то есть сделать. Для каждого нашего истинного желания у нас есть силы.
Он - Только для одних желаний необходимо меньше энергии, чем для других. Например, для пошива собственными руками себе одежды вы затратите энергии меньше, чем для осуществления желания путешествовать по Европе, а кому-то и наоборот. А можно объединить желания: пошить одежду себе, затем кому-нибудь ещё и за вырученные деньги поехать в путешествие по Европе. Ну, это уже каждый выбирает для себя самостоятельно, что ему сделать.
Она - Чаще всего именно перед выбором стоит человек в жизни. Мы знаем, что живём собственную жизнь лишь однажды, и какова наша жизнь, зависит лично от нас. У каждого из нас может быть огромное множество желаний. И порой человек может запутаться, что же он на самом деле хочет.
Он - Да ладно… В той связи, что мы живём эту жизнь лишь однажды, мы порой начинаем тушеваться. То есть где-то внутри нас может загореться искра паники, что нам так и не успеть осуществить все, что хотелось бы. Да, жизнь скоротечна, но не стоит этого панически бояться. Страх мешает осуществлению желаний, он парализует.
Она  - Я знаю точно, что разменивать такое чудесное творение как жизнь не стоит на раздумья, что я на самом деле хочу, необходимо действовать. Для осуществления каждого нашего желания необходимо время. И вы убедитесь, насколько мир благосклонен к нам, относительно реализациям желаемого, если мы правильно расставляем приоритеты.
Он - Вот, вот. Примерно так рассуждает большинство из людей, и следует этому, в той или иной степени успешно. Для кого-то вершиной желания становится красивое жильё, партнёр, богатство, а кому-то и мука творчества, осуществление фантазий, вера – будет пиком наслаждения, и больше ничего другого и не потребуется. Ты понимаешь, о чём я говорю?
Двое сидят на скамейке, в самом начале бульвара, они не обращают внимание на то, что происходит вокруг, не замечают, как на них оглядываются редкие прохожие. А вокруг происходит конец октября, даже слегка посыпала маночная снежность с посеревшего, но светлого неба. А они, эти двое, в почти летней одежде, чуть ли не пляжной – ей далеко до двадцати пяти, а ему, видимо, уже случилось за сорок. Иногда эти двое замолкают на полуслове, полупредложении, закуривают, глотают что-то из фляжки и снова продолжают свой разговор. Вот уже и фонари зажглись, вот уже и сотрудник правопорядка проверил у них документы, что-то спросил, козырнул и удалился с напарником, медленно и недоумённо.
Она - Ты всё упрощаешь, Снеговик, всё у тебя как-то легко и не основательно, скользко. Больше похоже просто на набор слов, смысла которого ты и сам, как мне кажется, ни всегда понимаешь.
Он - Думаешь?
Она - Не уверена.
Он - Но разве это имеет значение?
Она - Значение имеет только то, что тебя возбуждает, что мотивирует и толкает тебя – именно ведь это и есть первый позыв к желанию, к обладанию или имению, без разницы.
Он - Эх, Снегурка, мне бы твою определённость, я бы, наверное, сошёл с ума. Разве можно вообще о чём-то так напряжённо думать, об отвлечённом, о том, что лично тебе не интересно, и не имеет никакого практического значения в реальной жизни. А уж тем более не применимо к остальным людям, не только нас окружающих, существующих, пере…
Курят. Плетёт кружева ветвей тень фонаря на земле, на траве примятой похолоданием, на дорожке, на мазках прохожих, на двоих, сидящих на бульваре в отктябрённости неминуемого исчезновения, в манительной уверенности вечности своего нахождения в этом пространстве. Наполняя себя ароматным дымом электрического сигаретного угара. Он берёт её руку, целует ладонь, она проводит рукой по его волосам, с лёгкой сединой на висках, целует в висок. Потом они долго целуются.
Он - А ты задумывалась, какие сексуальные фантазии входят в пределы нормы, а какие являются чем-то аномальным?
Она - Ты же знаешь - у сексологов есть достаточно чёткий критерий патологичности фантазий: там причиняют боль, там участвуют партнёры, не давшие согласия на половой акт. Наконец, это фантазии, без которых человек не способен достичь сексуального удовлетворения.
Он - Но если выйти за эти строгие рамки, какие именно фантазии можно считать странными и необычными, а какие — нормальными? Эротические фантазии чётко делятся на редкие (например, "золотой дождь") и распространённые.
Она - У мужчин эротических фантазий больше и описывают они их ярче, чем женщины. Что касается последних, то очень большая их группа (30-60 процентов) фантазируют на темы, связанные с сексуальным подчинением (в частности, связывание, шлепки по ягодицам, принуждение к сексу).
Он - Так-то оно так. Однако, в отличие от мужчин, женщины очень чётко разделяют свои фантазии и желания. Рассказав о мечтах даже о таком экстремальном опыте, как изнасилование незнакомцем, они отмечают, что не хотели бы реализовать это в реальной жизни. Мужчины, напротив, обычно хотят воплотить свои сексуальные фантазии в постели. Как и ожидалось, в фантазиях женщин чаще фигурирует их постоянный партнёр, а женатые мужчины гораздо больше мечтают о сексе вне брака.
Она - А при чём тут фантазии?
Один из самых неожиданных результатов  моих наблюдений, это частота таких мужских фантазий, как секс с шимейлом, анальный секс между гетеросексуалами, а также наблюдение за тем, как партнёрша мужчины занимается сексом с кем-то ещё. Эволюционная биология не может объяснить изобилие таких фантазий.
Он - Вообще, ты сейчас это к чему сказала?
Она - Сама не знаю, вот целовалась с тобой и представляла себе всякое.
Он - Какое?
Снегурочка отхлебнула из фляжки, встала, потянулась истомно, красиво, сильно, желанно, оправила волосы, встряхнула головой.
Она - Даже не знаю, как точнее сказать. Ну вот, например, ты когда-нибудь думал о том, что такое тень? Или там… существует ли что-то невидимое?
Он - Ты шутишь? Мы сами такие ж.
Она - Ни совсем. Нас видят, нас можно потрогать, у нас есть чувства, желания, фантазии.
Он - Существование тонкого тела у всех объектов мира индивидуальности подтверждается "эффектом малых доз ионизирующего излучения". Дело в том, что согласно всем постулатом теории твёрдого тела любое воздействие, вызывающее изменение кристаллической решётки может приводить только к её разрушению. В действительности было обнаружено, что кристаллы способны использовать слабое излучение для восстановления, совершенствования своей внутренней структуры, при этом процесс происходит не только на внешнем уровне, на уровне электронного взаимодействия, но и на субьядерном уровне. То есть объекты третьего мира, даже в простейшей, кристаллической форме могут не только передавать и получать энергию, но и использовать её для "самосовершенствования".
Она - И что это значит?
Он - А это значит, что процесс энергообмена может быть использован объектами третьего мира не только для поддержания своего существования, но и для своего развития. Процессы развития же всегда сопровождаются появлением неких объектов, стоящих на верхней ступени эволюции и господствующих над всем этим миром.
Она - А что касается природы самого тонкого тела, то она носит двойственный характер. При своём распространении (как в случае с тенью) оно перемещается со скоростью света, то есть ведёт себя как электромагнитное поле. Но при своём существовании внутри объекта и при непосредственном взаимодействии с другими объектами оно проявляет совсем другие характеристики.
Он - Точно! Каждый объект третьего мира характеризуется наличием некоторой внутренней энергии, тепловой энергии, существующей как безостановочное колебание атомов и молекул вокруг неких средних точек. Это движение не хаотично, оно имеет определённую форму, определённую гармонию, связанную, в простейшем случае с типом кристаллической решётки. Коллективные колебания громадного числа частиц, составляющих твёрдое тело, складываются в определённый звукоряд, в некую мелодию, которое звучит безостановочно, пока объект существует на этом уровне реальности.
Она - Ты отвлекаешься на такое, о чём нормальному человеку и думать не надо. Пустое это всё.
Он - Тебе не кажется, это чем-то напоминает «рано» и «поздно». Как определить где уже поздно, а когда ещё рано?
Над бульваром уже танцует ночь. Двое встают и двигаются куда-то в глубь, теряясь во всё усиливающемся снежном ливне. Он, мужчина, приобретает черты и вид Снеговика, а она, девушка, не реально красивой Снегурочки.
Утром на бульваре, на той самой скамейке, где сидели двое, ещё можно было разглядеть некогда изящные формы Снеговика и Снегурочки, пока какие-то два мальчика, играясь, отбежав от мамы, не смахнули снежные фигурки, походя, улыбаясь и радуясь первому снегу.

Бытие определяет сознание, но сознание не согласно с этим.
«Хорошее занимает время».
Оставайся терпеливым и уверенным. Всё наладится; скорей всего не через мгновение, но в конечном счёте всё будет... Помни, что есть два вида боли: боль, которая ранит, и боль, которая изменяет самого себя. Когда ты идёшь по жизни, вместо того, чтобы сопротивляться ей, помоги ей развивать тебя. Не так уж важно, где засыпать, главное – что бы никто и ничто не тревожило. Но мне и раньше и теперь спать на кухне самое то. В смысле – очень нравится. Конечно, если позволяет пространство улечься ни на стульях, а на диване или брошенном на пол, у плиты матраце, пусть даже и так. А уж если плита – газовая, то это так замечательно, что только ванная комната с газовой колонкой и может быть альтернативой, но там всё ж несколько иная атмосфера – более способствующая эротическим фантазиям и размышлениям о быстротечности времени, в то время как на кухне можно придумывать другие миры и оживлять их, наполнять и препарировать.  Да и спится, на кухне, гораздо замечательнее и спокойнее. Включаешь конфорку, когда уже отработаешься, выключаешь свет и смотришь на огонь, и уже почти засыпая, перекрываешь газ и исчезаешь из этого мира. Умираешь кратковременно на несколько часов, а проснувшись, ставишь чайник, поджариваешь яйца с ветчиной или куриным мясом, подогреваешь бутерброды с сыром и зеленью, и запах этот, смешавшись с утренней свежестью оконной или форточной, вплетает нити какао аромата, и неспешно перекусив, глотнув волшебства иноземного, делаешь первую сигаретную затяжку. И только тогда, после этого, перечитываешь, сочинённое за ночь, и с первой исправленной буквы осознаёшь радостно – я ожил, я включился, я существую.
И одна из тотальных мечт – огромная кухня-кабинет. Осуществится же? Это ж ни так трудно?
Она - А кухонные разговоры? Разве не прелестны они? Разве нет в них изящного надрыва и откровенности, той предельной обнажённости чувств, после которых наступает или желаемое душевное облегчение, или всё становится окончательно на свои места. И уже не будет возврата к тому, как было раньше, ах, не будет….
Он - А было ли то отношение ко мне, какое вы имели ко мне прежде?
Она - Это странно.
Он - Что именно?
Она - Что вы такое спрашиваете….
Он - Отчего же?
Она - Я вам доверилась, а вы…
Он - Что я?
Она - Вы поступили низко.
Он - Низко?
Она - Да.
Он - Это потому, что человек семейный жертвеннее во встречах, чем иной.
Она - Да.
Он - Вот как….
Она - Да, именно так.
Он - И что мне делать?
Она - Уйдите, уйдите от меня со всем вашим враньём, навсегда.
Он - Вы хотите этого сейчас, или минутный порыв?
Она - Хочу.
Он - Будь по-вашему.
Она - Прощайте.
Штора окна, натянулась, изгибалась от этого предстоящего разговора, примерно так, она репетировала эту встречу, этот разговор… ну не знаю…. Это…Штора, ласково опав пузырём безразличия на лицо, на заломленные руки, на чуть вспученные губы и пустяшную прелесть оттопыренности локтя, ну как там.
Она - Как в кино, старом.
Он - А кто из нас может точно сформулировать - что это – Любовь? Из чего состоит. Какое оно?
Она - Кто?
Он - И опять обниму – ты…
Она - Скажи, что, за это время, как начали существовать вместе, после того, как я пала… ты осудил меня?
Он - Нет.
Она - И что?
Он - Что?
Она - Перестань дерзить.
Он - Мы не можем быть вместе.
Она - И?
Он - И всё.
Она - Нет, ты ж ни так, нужно по-иному.
Он - Как? Честно?
Она - Да.
Он - Ты счастлива?
Она - Ты же знаешь, что нет.
Он - Отчего же?
Она - От того, что я люблю страшного человека, а он не любит меня.
Он - И всё?
Она - Нет.
Он - Что ещё?
Она - И то.
Он - Ну что… говори уж.
Она - А не пошёл бы ты.
Он - А… мы уже вот так?
Она - Да.
Он - Иди на ***.
Она - На ***, я?...
Да не смеши.
Он - Смейся.
Так лучше?
Она - Нет.
И штора хлестнула пощёчиной за ложь, за выдуманность, за выдухность сигартености, включённой в прочерк письменного объединения слов со сказками, просмотрами фильмов, за весь этот бред.
Он - Я же тогда не понимал. А сколько мне тогда было?
Она - Это важно?
Он - Важно «В чём?».
Она - В том…
Он - Ну, объясни...
Она - Зачем?
Он - Я же тебе снюсь.
Она – Нет.
Он - Это кто сейчас говорит, штора, которую я обнимаю, стоя у балконной пропасти, с решением уничтожить себя, в простудной усталости от работы, или той прошлостью, когда нежась, просыпалась под светом твоего смешного храпа, больше похожего на некоторые извращения Баха сына, а ни отца…?
Она - Тот-то позабытый был… ты же знал?
Голость тела. Сверху штора. Снизу гардина – дерево морёный дуб,  когда-то эта гардина была куском  одного корабля, поднятого со дна моря у сицилийского городка, и ты радостный мне её подарил…
Она - Помнишь? Или и это позабыто?
Он – Нет, отчего же…
Она - Только ты сейчас с кем говоришь?
Он отодвинул пальцы рук от шторы, заглянул под веки, закатив глаза и вздохнул.
Она - Ну, и что ж ты меня держишь?
Он - Ради чего?
Она - Радио двоеточие.
Он - Никто не заставляет, те, кто просили - молчат, так исчезающий троллейбус похож на взгляд. Брошенный навзничь.
Она - Не важно, что руки в рельсы утёрлись, устало, не важно, что от губ следы, украденный снег с автомобильных крыш.
Он - Разве это важно, что любимая спит на плече, под скрип дверной сквознячности, а дети, там далеко в ванной играют в сраженья.
Она - Всё это не важно, мой милый, мой милый.
Он – Есть, то чего я боюсь. Есть те звуки, которые превращают меня в отблеск бритвы. Это ж так просто. Разве не понятно, мне страшно, когда тебя нет милая, когда тебя нет. Но я ж просыпаюсь. Гляжу на тебя. И думаю, вот это и есть, то чего, я боюсь. Сдвину щеколду в сторону, оставлю дверь открытой. Разве не понятно, что мне страшно, когда ты рядом, милая, когда ты тут?
Она - Начну… Так просто. Я дома…
Он - Кружатся воспоминания, под этот круга танца, я беру в руки спичку.
Она - Ты не пугайся. Ты не бойся. Это не страшно.
Он - Я беру спичку и зажигаю огонь, я кажусь чуть странным, но я зажигаю огонь.
Она - Ты не пугайся. Ты не дрожжи, это не стыдно.
Он - Я сжигаю всё.
Она - Всё?
Он - Всё!
Она – Слышишь, как трещат памяти стволы, как дрова нежности догорают, как колеблется язычок ключа в замке? И дверь нараспошь, и пустая квартира, дом.
Он - Жизнь в небо…
Она - И в него, не бойся, не страшно, только одно движение бритвы…
Он - Ну, ещё раз, у вокзала я обернусь, Ну там, у того фонаря, Что склоняет  меня зря. Не вернусь.
Она - Предметов тяжесть путешествия иным кажется, что это только капли клавиатурной беЗСонницы, только закрой  глаза, тут же видения, во сны облака обернуть же не возможно, в конфетные фантики, помнишь? Был такой сон ни мой – твой, смешной.
Он - Стою на перроне. Этот город выплакан мной, я избавлялся от него Москвой, но Омск я тут, я не платформе железнодорожной с тоской. Двигаюсь, в мареве окружения пустоты, дальше через -  сквозь него, на туда, где троллейбус меня внутрь всосав, где на задней площадке, удивлённый, где мелькает всё. Я это помню и не узнаю. Эти объявления остановок. Я в «Чкаловск», туда, хочу, а еду в городок Нефтянновск, «Нефтяников», правильно знаю, и на «Маяковского» исчезаю, тут у бывшего штаба Колчака, я выпиваю, с мужиками, смешными, чуть жестокими, они пугают и машут руками. Мы мол, мы вон из ВыШыМиша. Забавные, как «Линии», кто не знает, есть специально любимые. Я всё ближе, мне страшно. Как объяснить этот страх возвращения?
Жду троллейбус. Они такие все новые.  Они уже не любимые, нет гула, нет колготы, нет кочек, «Водники». Ваши биты пики. Да какие пики – это просто кино. Погодь, ты же вор… «Автодор». «Мед», - по требованию. «Кристалл». Дальше пешком, выйду, я к дворцу, не смогу спуститься со ступенек. Там многие кто. Я с Малунцева мимо этого оплесенья всё больше похожего на Ленинград, на Королёв, на Пречистенку, на Сицилию иду к своему дому. Нет, вот дом 19 я не мог обознаться. Следующий 17 - мой…Что происходит со мной? Что вообще происходит?
Она – Зачем ты приехал?
Он - Зачем я приехал? Потратил неделю, почти. Руки устали, болят мозги, сажусь во дворе там скамейка была у моего подъезда. Коричневого цвета дверь. И что теперь? 4 часа утра. Электрическая сигарета, дымит едва. Мобила. Снега…
Она - Я едва коснулась себя, вчера.
Он - На к «Дворцу», такси, уезжаю. Вокзал, мельтешение поездного бреда, как от порога, дорога, И от Москвы, плюнув, закурив, поправив лямку рюкзака.
Она - Это ж так просто, это ж тоска…
Он - Зима, зима, зима… Сейчас только что вернулся с улицы... или из иного пространства, как назвать-то правильно, теперь не знаю, с природы? Как? Слепил 5 снеговиков. Снег же выпал? Или это был ни он? Но вот их изображение… слепил я, как подтверждение своего бытия. Как, что? Разве это ни есть смыл - как выпадает  первый снег, лепить их пять? Или почему пять…ы? Ел снег. Вкусно. Зима.
Она - Скоро улетать в Лето.
Он - В Африке не бывает зимы, ну в этой, стране Либерии… я ж бывал там, и там снег – видел, в холодильнике. В виде инея и льда. Позже…. Мальчики с автоматами... меня пинал подросток в лет 10 – 12 калаш выше его… послал его на ***. РУССКИЙ??? Иди на хуй!Тратить сперму на 12 летнюю девочку там – тратить на старуху и защита одна – щащащаща погоди…
Она - Ленинградская порозмль, песня в ушах тупая… тын дын, как в сердце удары, кляла себя не возвращаться, но он же, как…Вот интересно Ушаков, терь, святой… А Суворов, Александр, Васильевич…?
Он - Ммм?
Она - Ты рядом…
Он - Христя Помнишь?
Она - Новый год в Ленинграде? Эту странную квартиру?
Он - Эту странную встречу... и терь у тя 2 детей…и эта фотографка умерла, та, что жила у Зимнего. И фото помнишь?
Она - А в подъезде? Разве?
Он - Для тебя был только один человек мужчина, для меня только одна барыня царица мира…
Она - Разве важны, струящиеся мелочи сохранности, даже на видео?…
Он - Христя… Дима…Видеокамера… Помнишь потом потоп? И мы все пьяные ехали, счастливыя, навеселе, мчали, а потом вышли, шли пешком, как возвращались от того Ленинграда, который я тогда не мог показать, а просто пришли к этой фотографине, которая от лица до пояса была богиня, а ниже ужасная жаба, или русалка, или ужас моих вымыслов?
И захлопывается дверь кухонная, и Снегурочка открывает окно в фонарность вечера уже ноябрьского, и гасит свет, и видит застывшего под окном Снеговика. Куда он двинется теперь? Куда?
Утром Христя проснулась, с удивлением зафиксировала натёкшую из под холодильника лужу, открыла морозильную камеру и с недоумением вынула оплывшую ледышку, чем-то неуловимо напоминающую фигурку Снегурочки. Оконная рама хлопнула и Женщина краем глаза заметила, что под окном появился сугроб, с вледенным внутрь старым ведром, обрывком оранжевого шарфа и ворону, ухватившую морковку и улетающую в куда-то неизвестность. У каждого своя добыча, у каждого своя мечта. Иногда мечтой может стать и обычная морковка, то есть – еда, как бы проста и обычна она не была.

Все самые лучшие подарки нас ждут впереди.
«Всё в жизни является временным».
Всегда, когда идёт дождь, ты знаешь, что он закончится. Каждый раз, когда тебе причиняют боль, рана заживает. После темноты всегда появляется свет тебе напоминает об этом каждое утро, но тем не менее часто кажется, что ночь продлится всегда. Этого не будет. Ничто не длится вечно. Таким образом, если всё хорошо прямо сейчас, наслаждайся этим. Это не будет длиться вечно. Если всё плохо, не волнуйся, потому что это тоже не будет длиться вечно.
Он - Вот, я сейчас тебе это читаю, то что написано тогда, давно, когда думал, что возможность невероятного осуществима. Мне стыдно. Мне стыдно за то, что. Ты рядом. Ты вот – протяну руку и коснусь твоея колени. Касаюсь. Пара затяжек. Глоток спиртного, чтобы не трусить. Да, милый друг, я трус. И эта надпись, эти тексты, эта возможность. Эта дурацкая музыка, когда хочется чуть шевелить тазом, типа танец.
Она -Не бойся. Я тебя не обижу. Я не сделаю тебе больно или плохо. Моя цель иная. Слова. Словить. Сердце колотиться… слышно? Рука. Вот рука под сердцем. Знаешь что сердце ни слева? И там, над ним... вот тут – душа. Вот – она здесь. Хочется кофе. Поставь чайник. Возвертайся. Оглянись назад, туда в оконное развращение. Два вращение. Три. Скажи.
Он - Я сам сделаю. Тебе сахар класть?
Она - Ух ты.
Он - Ну что? Ещё почитать? Не устала? Ага, это и есть интеллектуальный разврат.
Она просто смотрит в окно и видит его отражение у плиты. Видит, как он что-то жарит на сковородке, как иногда хмуриться и оборачивается через плечо, поглядывая на её отражение в окне, через которое она наблюдает как он стоит у плиты.
Он - Скоро Новый год, и у меня снова проблема - я не знаю, что тебе подарить. Я знаю, что тебе многое интересно - книги, игры, платья.А мне хочется подарить тебе нечто, что останется у тебя надолго - гораздо дольше, чем обычно. Что-то такое, что будет напоминать обо мне каждый Новый год. И я, кажется, знаю, что могу дать тебе. Одна простая истина, которая открылась мне не сразу. И если ты её сейчас поймёшь, она улучшит твою жизнь во много раз. А тебе не придётся сталкиваться с проблемами, которые задевают людей, никогда не слышавших об этой истине. Это просто: Тебе никто ничего не должен.
Она - Знаешь, что это значит? Как вот вообще такое простое утверждение может являться важным?
Он - Возможно, тебе пока так не кажется, но это утверждение буквально спасет твою жизнь. Никто не живёт за тебя, дитя мое. Потому что ты - это ты, и никто иной. Каждый живёт для себя, ради своего счастья. И чем раньше ты это поймёшь, тем быстрее избавишься от ожидания, что кто-то может сделать тебя счастливой. Это значит, что никто не обязан тебя любить. И если кто-то любит тебя, то это потому что в тебе есть что-то особенное, что делает его счастливым. Постарайся понять, что это за особенность, и усиль её, чтобы тебя любили ещё больше. И если люди делают для тебя что-то - так это потому, что они так хотят. Значит, ты по какой-то причине дорога им и они хотят угодить тебе. Но не потому, что тебе кто-то что-то должен просто так. Это значит, что тебя никто не должен уважать. А некоторые люди не будут добры к тебе. Но как только ты поймёшь, что люди не обязаны быть с тобой добрыми, ты научишься избегать общения с теми, кто может тебя ранить. Да и ты, в свою очередь, ничего им не должна. Ты должна становиться лучше только для себя самой. И в этом случае другие потянутся к тебе, захотят поддерживать тебя и делиться с тобой необходимым. А кто-то не захочет быть с тобой, и дело будет не в тебе. И если это произойдёт, просто ищи те отношения, которые хочешь ты. Пусть чужая проблема не становится твоей. Когда ты поймёшь, что уважение и любовь окружающих надо заслужить, ты никогда не будешь ждать невозможного и не будешь разочарована. Другие не должны делиться с тобой ни своими чувствами, ни мыслями. А если они это делают, значит, ты заслуживаешь этого. И у тебя есть основания гордиться любовью, которую ты получаешь, и уважением друзей, и всем, что ты заработала. Но не принимай это как должное, потому что так ты можешь легко потерять все. Они не твои по праву, все это нужно заслужить. Может быть, ты будешь перечитывать это каждый Новый год и смысл будет становиться яснее. Надеюсь, так и будет, потому что это то, что тебе стоит понять как можно раньше: тебе никто ничего не должен.
Мужчина лет за сорок, ни по сезону одетый спрятал ключ в карман, ещё раз оглядел нацарапанные на льду, образовавшемуся посредине двора после неожиданного заморозка лужного полотна письмена, закурил. Он прошёл несколько шагов до детской площадки, уселся на качели.
Достал телефон, набрал номер.
Он - Это я. Ни всё в этой жизни может так возбуждать, как сам процесс возбуждения. Понимаешь? Наше будущее странным образом формирует наше настоящее. Будущее - часть линии времени, множество событий, которые ещё не произошли, но произойдут. Ввиду того, что события характеризуются как временем, так и местом, будущее занимает область пространственно-временного континуума. Алло, ты слушаешь?
Она - Да. Я так поняла ты про будущее и философию времени хочешь сказать?
Он - Именно! Будущее всегда занимало особое место в философии и в человеческом разуме вообще. По одной из теорий (Индетерминизм), будущее не предопределено, и люди могут сами творить его. По другой теории, будущее предопределено заранее. Также возможно, что люди сами творят будущее, но их решения и действия по творению будущего предопределены. В рамках циклической модели времени (вселенной) в будущем повторяется то, что уже было в прошлом.
Девушка смотрела показ мод, проплывающих мимо барышень, настолько отклонённых назад, что казалось просто чудом, что они не падали. Она прижимала гарнитуру и старалась говорить не громко, хотя от такой грохочущей музыки её слова и так не были почти слышны. Девушка посмотрела себе под ноги, времени оставалось всё меньше и меньше, она уже начала подтаивать, а это было плохо, не надо что бы видели её в таком состоянии раздрызга, слёз и истерики. Она отхлебнула из бутылки специальной огненно-ледяной воды и ответила в телефон, почти равнодушно, чувствуя, что успокаивается ни столько от своего голоса, сколько от того, что её понимают, слушают и она нужна…
Он - Многие религии предлагают пророчества о жизни после смерти, а также о конце света. Конфликт в христианстве между знанием будущего Богом и свободой воли человека ведёт, например, к доктрине предопределения (predestination).
Она - Тут вот ещё что важно. Значимость будущего подчёркивается тем, что люди сильно нуждаются в предсказаниях и прогнозах того, что с ними произойдёт. Возможно, что развитие человеческого мозга в большой своей части - развитие познавательных способностей, необходимых для того, чтобы прогнозировать будущее, то есть воображения, логики и индукции.
Он - Да вся концепция человеческого будущего в сознании цивилизаций, представляющих время в виде линии, проходящей из прошлого в будущее, тесно связана с понятием прогресса. Объективно, количественно измерить прогресс сложно. Измерение индустриального прогресса можно осуществить за счёт увеличения уровня энергопотребления. На этом основана шкала цивилизаций Кардашева.
Мужчина уже ехал в метро. Иногда он замолкал, и просто дышал в микрофон телефонной трубки, даже когда она ничего не говорила и проваливалась связь, но он точно теперь знал, где её искать. Она так внезапно исчезла, точнее, он так стремительно ушёл, слегка обожжённый её неожиданной вспышкой ярости, среди ночи, когда он разговаривал с Одной снежинкой, а ей показалось что речь у него была заплетательна, груба и суицидальна и говорил он со Снежной королевой, той самой, той самой, которая своим появлением так многое изменила ни только в его и её жизни, но и во всём существовавшем до её явлении мироздании.
Он - Ты понимаешь, что в информационную эру мерилом может быть быстрота микропроцессоров - подобную классификацию цивилизаций выдвигал Карл Саган. Этот критерий, как и предыдущий, может быть сочтён технократическим.
Она - Понимаю, только не забывай, что с развитием и совершенствованием оружия человечество получило в свои руки более мощные средства разрушения, при том, что в XX веке в первой, второй мировых войнах и других конфликтах пострадало свыше 100 млн человек и средства массового поражения существуют и продолжают разрабатываться, можно усомниться в том, что прогресс заключается лишь в развитии техники.
Он - Важнейшим фактором прогресса является человеческий потенциал.
Она - Так и есть, так и есть, это лежит на самой поверхности.
Он - В соответствии с концепцией Гуманизма (от лат. humanitas — человечность) — «в центре находится идея человека как высшей ценности по отношению к самому человеку и относительная в ряду других ценностей мира и общества», прогресс может также заключаться в распространении высоких моральных и нравственных норм.
Мужчина стоял у выхода и ждал её. Вскоре она вышла и они, два странных существа, словно сбежавшие с пляжа, двинулись прогулочным шагом в центр города, отыскивая магазин, где продавалась ледяная вода и взяв её углубились в один не приметный двор со сгоревшим домом, детский площадкой посередине, на которой гулял отец с сыном и вновь вернулись к прерванному разговору.
Он - Несмотря на переход от индустриальной эпохи к информационной, количество потребляемых ресурсов с каждым годом растёт.
Она - В связи с этим высказывается мнение, что колонизация космоса неизбежна, так как на планете Земля есть лишь ограниченное количество доступных ресурсов и мест для жизни.
Он - Противоположное направление мысли составляют сторонники полного перехода на возобновляемые ресурсы, по аналогии с тем, как это происходит в биосфере Земли, которая, не имея иной альтернативы, вот уже в течении как минимум 4,5 млрд. лет потребляет извне лишь один ресурс - солнечный свет.
Она - О том и речь. Будущее также может мыслиться как совокупность проектов, и речь может и должна идти о его конструировании.
Двое замолчали. Он разливал искрящийся льдинками напиток в пластмассовые сосудики, падали снежинки внутрь.
Небо было темно, и в домах горел свет, в некоторых окнах, видимо и там было излишнее возбуждение, которое так порой мешает, при всей своей замечательности и неожиданности поворотов существования.
Вскоре, опустошив сосуд бытия тутошного существования, они удалились, оставив после себя две фигурки, всё те же Высокая Снегурочка и нелепый Снеговик.
А под утро снег сменился дождём и фигурки, оплавив себя и соединившись с влагой, впитались в землю, у скамейки, в неведомом дворе, где по весне вырастет неожиданный и удивительный жёлтый цветок, его сорвёт беспечный юноша в белой майке и подарит своей юной подруге Соне….
Но это будет ни так скоро, ни так скоро.

Сказка это то, что никогда не станет явью, но может частично осуществиться.
«То, что жизнь не легка в данный момент, не означает, что ты не можешь смеяться».
То, что что-то беспокоит тебя, не означает, что ты не можешь улыбнуться. Каждый момент даёт тебе новое начало и новое окончание. Каждую секунду ты получаешь второй шанс. Просто используй его.
Девушка, почти прозрачной красоты пила кефир, иногда поглядывала на сидящего в кресле Мужчину. Тот тоже пил кефир, но отчего-то чуть голубоватый и посвёркивающий в приглушённости оконного света, пролезающего в разрез штор, как грудь в декольте – вроде ничего необычного, но притягивающее взор. Девушка нарочито громко поставила стакан на стол.
Она - Ты думаешь, что всё знаешь – но это не так. Ты думаешь, что всё изведал – но это не так.
Он - И всё же нам дано преимущество – мы в начале пути. Вот ты обнаружила тайну. Здесь неизведанный, таинственный мир и всё, что было раньше, окажется совсем иным, чем являлось. И всё это – калейдоскоп - бесконечное вращение цветных стёкол – снов. Это внезапное нарушение правил, трансформация пропорций, силы тяжести, искажённая реальность фантастических видений и ты спешишь к мерцающему свету.
Она - А ты видишь своё отражение, и в то же время тебя нет.
Он - Да, я  радуюсь этому сказочному головокружению, в то время, как вся рухнувшая реальность переменилась, и приобрела форму странного места. И теперь нужно справиться с этой реальностью, принять её, и, может быть изменить. Потому, что если не изменить этот мир, то этот мир странного места изменит нас.
Она - Ах, как это прекрасно – когда становишься взрослее, умнее, сильнее и твоя роль в этом мире, уже начинает прорисовываться той незримой пунктирной линией, что называется Судьба. И какая она у тебя будет – ветвистая, светлая, горькая, длинная – никто не ведает, но в большей степени она зависит от самого себя.
Он - Помни же – жизнь невероятно прекрасна и замечательна, и она дана тебе ни просто так, ни просто так.
Мужчина – Дальше нам нельзя.
Девочка – А почему?
Женщина – Вход взрослым закрыт в Странное место.
Мальчик – Значит туда можно только детям?
Мужчина – Да.
Женщина - Есть такие места – куда нас тянет неведомое что-то,  что-то так тревожит и манит. И у каждого из нас есть своё Странное место. В нём столько всего спрятано, столько загадочного и неизвестного, что можно заблудиться и навсегда там остаться.
Мужчина – Но если вы будете держаться друг друга, то вам нечего будет бояться, и вы благополучно вернётесь обратно!
Девочка – А нам обязательно туда идти?
Женщина – Это вы решайте сами. А нам пора. До свидания!
Мужчина – Возвращайтесь скорее!
Мужчина и Женщина исчезают.
Девочка – Мне страшно!
Мальчик – Не бойся – я же рядом!
Девочка – А кто это были?
Мальчик – Ты их не узнала?
Девочка – Нет….
Мальчик - Это были чьи-то потерявшиеся родители.
Девочка – Как странно, я своих совсем не помню.
Мальчик – Потому, что ты Снегурочка.
Девочка – А ты Снеговик?
Мальчик – Я им стану.
Девочка – А быть Снегурочкой - это же печально.
Мальчик – Снеговиком тоже.
Девочка – И мы умрём, когда станет тепло?
Мальчик – Мы родимся, когда станет холодно.
На земле, на самом том месте, куда падали плоды Снежного дерева образовался лёд. И все эти замечательные снежинки, нежные и трепетные боялись, падать.
Страшно.
Там - внизу только лежать, не двигаясь.
И Одна снежинка, редкостной красоты и нежности - держалась, изо всех своих слабых сил. Но вот и ея, порывом штормящей нежности вращения Земли, откружило, тяготнуло и она.. падала.. так медленно как в рапиде… падала… и так не бывает… Чья-то тёплая ладонь, именно ея подхватила. И Вот-вот, радовалась последняя ягодка Снежного дерева - я ни такая, как все. Потом на нея подышали, согрели, поцеловали. косточку выплюнули, проглотив вся ея нежность, вся ея трепетность... но на ладони, на губах, на поцелуях... остался ея аромат. Той Одной снежинки, которая была предназначена ему... Он-то помнит. Старик отвернулся от окна и посмотрел как в углу, в горшке почти уже выросло Снежное дерево.  То самое, когда ему в руку легла струящаяся нежность, а он, съев и откостивчившись, вернулся, поднял, и принёс домой и долгия года ухаживал, лелеял и шептал глупые слова любви. Хотя, разве дерево может слышать, пусть даже и Снежное?

Иногда мы возвращаемся в места, которые, кажется, уже забыли.
«Волнение и жалобы ничего не изменят».
Те, кто жалуются больше всех, добиваются меньше всех. Всегда лучше попытаться сделать что-то большее и потерпеть неудачу, чем попытаться преуспеть, ничего не делая. Ничто не закончено, если ты проиграл; всё закончено, если ты в действительности только жалуешься. Если ты веришь во что-то, продолжай пытаться. И независимо от того, что произойдёт, в конечном счёте, помни, что истинное счастье начинает прибывать только тогда, когда ты прекращаешь жаловаться на свои проблемы и начинаешь быть благодарным за все те проблемы, которых у тебя нет.
Он - Пассаж дю Гуа (Passage du Gois) - это дорога, проложенная по дну залива Бурньёф, и связывающая материковую часть Франции с островом Нуармутье. Два раза в сутки, после отлива, она становится на несколько часов доступной для движения. В остальное время прилив затапливает ее до уровня в четыре метра.
Она - Этот естественный переход между островом и материком, выступающий во время отлива, был впервые упомянут на картах в 1701 году. В 1840 году по нему была построена капитальная дорога из булыжника, позволившая передвигаться как верхом, так и на телегах. Сейчас длина дороги составляет 4,5 километра.
Он - Путь вроде небольшой, но считается весьма рискованным. Несмотря на большие знаки по обе стороны дороги с расписанием приливов, множество людей, из-за стремительно прибывающей воды, ежегодно попадают в ловушку. Для таких неудачников выстроены спасательные башни, где они могут переждать, пока сойдет вода, но спасти машину уже не получится.
Она - А вообще, то ли может получиться то, что хотелось бы, это же желания, которые нас побуждают, возбуждают и заставляют принимать те или иные решения, совершать те или иные поступки.
Он - Как Пассаж дю Гуа? Ты же для этого заставила вспомнить, как мы едва успели там? Это же было твоё желание промчаться там, не смотря на предупредительные знаки.
Она - И не только там, тогда было дикое желание.
Он - Желание чего?
Она - Просто желание, та самая безотносительность желания, когда оно в себе вмещает всё сразу и не вмещает ровным счётом ничего.
Он - Ну мы и промчались.
Она - Да, было весело.
Он - А дальше? Что нас ожидает дальше, ты можешь сказать?
Она - Могу.
Он - Так скажи.
Она - Скажу, только ты не перебивай, не мешай, а то твои замечания иногда меня уносят в другую степь, в другую снежность.
Он - А ты не трогай меня, не прикасайся.
Она - Да я и не касаюсь тебя.
Он - А чья рука сейчас…
Она - Это тебе только кажется, это только тебе хочется и желаемость, соединив возможности, нас вращает друг около друга, как детская игрушка Юла, помнишь же, такие подкладывали под ёлку?
Он - Помню.
Она - Ну вот и зыкински.
Он - И это помню.
Она - Это ты помнить не можешь. Заткнись.
Он - Слушай, когда махну окурком – говори…  Договорились?
Она - Да.
Он - Я вот всё про возвращение к тому моменту, когда вспоминаешь, к первому своему возбуждению. Но ж главное. Что первое возбуждает и почему? Голод. Голод и ничего больше и в какой-бы форме не транслировалось это – иному и быть не может. Будь то танец, будь то спокойное моргание времени тысячелетий в петле времени, в которой находятся люди. Они ж как программы. И мы из-за них являемся частью программы. Не ведомо какой. Не знаемо для чего созданной, и который, конечный, будет ход. Переплетая основания, мы двигаемся вверх, а вершина и есть опадение и потому женщины, людские так горячи снизу и холодны сверху, а мужчины облачны. Устал.
Она - Ну терь мне можно возразить?
Он - Пока ещё нет. Вот страшная история прошлого…  Хочешь узнать махни губой верхней, чуть приподняв ея вставив спичку, якобы это соблазнительно. И так. Да, да вижу, ты и я умеем многое.
Она - Я хотела лишь одно попросить.
Он - Что?
Она - Обними меня, мне что-то жарко.
Он - Вот! ****ское ваше существование вам жарко! Прости. И так. Если сцептычь. Что-то не так. А… знаю.
Она - И я знаю.
Он - Что  ты можешь знать?..
Она - Я знаю, что человечество больше схоже мерцательности той самой льдительной воды, которую мы с тобой выпивали  во дворе.
Он - Нет.
Она - Ни нет, а да.
Он - Докажи. Хорошо, я так поняла, у тЕБя, с доказательствами и мыслями сегодня ни слежение – от слова слежаться.
Она - Да. Признаюсь.
Он - Тогда ты послушай.
Она - Постони.
Он - Постонал.
Она - Не умеешь.
Он - Не умею.
Она - Я никогда не была ни с одним мужчиной, кроме тебя и то, ты не настоящий.
Он - А какой?
Она - Ты мысль в мыле.
Он - А если проще?
Она - Тебя нет!
Он - А вот представим, что сущность осмысления собственного желания чуть упрощается. Ну, вот возник первый импульс. И импульс структурно похож на каплю. Капает, капает, а потом ливень, а потом снегопад, а потом всё исчезает, и мысли и возбуждения вторичны, цикличны и повторимы.
Она - Да.
Она - Да?
Он - Да, до определённого возраста.
Она - А кто возраст определяет?
Он - Кто?
Она – Кто?
Он - Никто! Поняла ты сосулька бесчувственная!
Она - Сам ты - снег с ведром.
На подоконнике, в подъезде хлопнула рама, снежная кучность, топорошивнусть, вздулась, пузырнулась в виде наледи оконной и нескольких комков и замерла. Застыла. Прекратила своея существование на несколько мигов. К подоконнику подошёл Мальчик лет 14 вытянул сигаретный цилиндр из кармана, оглянулся. Черканул огнивом, и втянувшись туманности зимнего опадания к застылости, смахнул рукой тени Снеговика и платье Снегурочки, нарисованной, замёрзшей на окне, пригрел спиной и она, оттаяв, впуталась влагой в остатки Тела мужчины и, повернув его к себе, уже, капая, исчезая – поцеловала!
Она - Я люблю тебя, будь ты проклят.
И проклятый, цепляясь остатками сил, перетянулся за щель в окне, взмыл, вытягивая шелкопрядную нить Снегурочкинускую бытную сущность, пляжного истомления одежды – скафандра, и опустился на сиденье машины.
Он - На сегодня, у меня нет философических мыслей.
Она - Да и не надо.
Он - Почему?
Она - Потому, не понимаешь разве?
Он - Нет.
Она - Я хочу стать живой.
Он - Зачем?
Она - Я хочу умереть…
Он - А знаешь, я пишу сказки.
Она - Знаю.
Он - И?  Мужчина читал книгу и умер. Что произошло?
Она - И ничего… пиши… ты просто боишься.
Он - Чего?
Она - Умереть.
Он - Мужчина спокойно работает. Вдруг его одежда рвётся и через минуту он уже мёртв. Почему?
Она - Стать живым?
Он - Да…
Она – Это не просто.
Он - Слуга принёс королю и королеве два стакана воды на ночь. Король выпил всю воду залпом и с ним ничего не плохого не случилось. Королева пила долго, маленькими глотками. Она умерла. Почему?
Она - Белок, который содержится в сахарной свекле, может быть использован в качестве заменителя крови. Решить проблему недостатка крови можно с помощью сахарной свеклы. Все дело в том, что химический состав гемоглобина человека очень схож с составом гемоглобина в сахарной свекле.
Он - Ты опять?
Она - А тебе не нравится?
Он - Наоборот.
Она - И я, без тебя…

Ни всегда красота совпадает с образом.
«Твои шрамы являются символами твоей силы».
Никогда не стыдись шрамов, оставленных тебе жизнью. Шрам означает, что боли больше нет, и рана затянулась. Это означает, что ты победил боль, извлёк урок, стал более сильным и продвинулся. Шрам является татуировкой триумфа. Не позволяй шрамам держать тебя в заложниках. Не позволяй им заставлять тебя жить в страхе. Начни рассматривать их как признак силы. Джалаладдин Руми однажды сказал: «Через раны в нас проникает свет». Ничто не может быть ближе к истине. Из страдания появились самые сильные души; самые влиятельные люди в этом большом мире помечены шрамами. Посмотри на свои шрамы как на лозунг: «Я выжил, и у меня есть шрамы, чтобы доказать это! И теперь у меня есть шанс стать ещё более сильным».
Он - Не вздумай сказать правду.
Она - Да я и не думала…. Но вот, как шутки снежных пустырностей, через балкон, залетающие, чуть оправившись, могут решить.
Он - Разве нужно?
Она - Скоро лето.
Он - Скоро Новый год…
Она - А… Да, тебе жарко, мне холодно...
Он - Ну, и дальше?
Она - Плюнь ты – дальше, как и обычно, про нас - враньё.
Он - Скользко раз я говорил при двери в городах.
Она - А тебе можно?
Он - Да можно, только-то – только ты, и я протолкнулись.
Она - Жалеешь…
Он - Да…
Она - Дурак! Сейчас знаешь, что вспомнила?
Он - Знаю. Заткнись! Не вздумай!!!
Она - Угадал.
Она – Хотя…
Она - Ну про то, как ты меня из снежинки оживил… Ну, нет вот это ж киношку зырили. Скажу где.
Тошнотворность накуренной кухни, воняние носок и тел, это квартирник, тут поёт исчадие ада Гребешок... позавчера его отрубленная голова лежала под ногами, но мим, мом, а уж на обратке. На возвращении нет...
Он - Это я виноват.
Она - Чем?
Он - Дышал гад. Петух Чёрный, с отрубанной башкой.
Она - Что это значит???
Он - Знаю…Ладно, потом...
Она - Ты что-то знаешь об этом?
Он - Знаю.
Она - Скажи.
Он - Нет.
Она - Почему? Ну, истопи меня в жир мяса, съешь, выпей, насладись, в конце – концов, что я сейчас телесно материальна.
Он - Ты стала агрессивной.
Она - Да.
Он - Я правильно понял.
Она - Да.
Он -  Ты тяжела?
Она - Снег…
Он - Мотыльки?
Мужчина в спортивных трусах, и на месте потаённом, целует ноги той, которая никогда не станет черновлаской, она младше. Гибче и красивее. И замирая в тяжести удушения шарфа жизни, только говорит... «Да».
Она - Ну ты ****обол, даже я заплакала.
Он - А ты забыла мотыльки, на программе, они их выпустили, только все подохли….(именно так, не исправляя ошибок, опечаток, пахнёт мясом… я ем людей).
Она - Ни всех.
Come on Closer 3:47 Jem Finally Woken.
Он - Одного я не принёс, и он летал неделю, то собака сходила с ума, и ему давали мёд, и потом приехала... но не важно. Не важно….
Она - «Снежную бабочку» Рассказать?
Он - Мы же его смотрели вместе.
Она - Помнишь…
Он - Вот ведь странно про память я твою молчу, а ты вспоминаешь только избранное.
Она -  Ща. Любая память избирательна.
Он - Только не наша.
Она - К сожалению.
Он - Зачем ты это делаешь?
Она – Помнишь, ты говорил, что мы существуем?
Он - Да.
Она - Но это ж ни  так.
Он - Да оглянись, глянь – снег лёг, лягнулись дверные проёмы и выпустив силу духа детства нас воссоздают.
Она - А эти оболочки зачем?
Он - Ты про акваланг и ласты, и про то, что я в костюме овца?
Она - Ну да.
Он - Вот ты улыбаешься – остальное чушь.
Она - Мне грустно. Никто меня не понимает.
Он - Тебе грустно от того, что ты хочешь умереть (знак препинания какой?)
Она - Это от того, что я хочу жить, а ты, всего лишь, сочиняешь...
Он - Мы, вместе, сочиняем.
Она - Нет.
Он - Нет?
Она - Нет!
Он - А как?
Она - Ты смотришь уже два года порно.
Он - Да.
Она - Ты почти два года смотришь цирк.
Он - Да?
Она - И ты… Отчего я не могу заплакать?
Он - Ты хочешь стать живой.
Она - Да.
Он - Ты, став живой, покинешь меня.
Она - А ты?
Он - Что я?
Она -  Ты живой?  И уедешь в чужие Акинькины, или в Дауги, или в Сицилии…
Он -  Ты плачешь?
Она - Это дождь. Он смывает.
Он - Он растворяет.
Она - Не бросай меня?
Он вздохнул, и тут внезапно, пошёл снегопад. Теряющий всех и вся, заморачивающий лёгким ветерком, от того, что он привстал, чтобы вытереть ей слёзы. Разве можно ей объяснить, что  это, разве в этом снегопаде, падающим на улицу брошенного города, они не существуют вдвоём, и ему не нужно притворяться тем кто он ни есть. Не лежать на диване в комнатке – холодильнике, на кожаном диване, вяло выплываясь в озноб, в рукопожатия, в музыку существования выдуманного  окна, на стене, которой нет. Это окружностью острова внутри себя, и не важно, а важно, что вот тут происходит, как колеблется от дыхания воздух, как акустическая система видеонаблюдения, соединив, с Локатором, обозначает присутствие лишь гаджета…
Он - Ну так, понятно?
Она - Да.
Она - За мной следят.
Она - Что?
Он - Ты плачешь.
Она - Я плыву.
Он - Куда?
Она - В сморье
Он - Я устал – устаю.
Она - Такое возможно…
Он - Я, часть жизни, искал музыку.
Она - Меня?
Он - Да.
Она - Ну я же вот – почему ты так целуясь красиво и нежно, трогая меня и возбуждая, ещё ни разу не взял меня???? Я ведь это хочу, я хочу тебя, глупый ты философ, тупая, жестокая набожность атомов в виде снежных комков.
Он - Вот поэтому.
Она - Я уйду от тебя.
Он - Знаю.
Она - Ты записываешь наши беседы?
Он - Да.
Она - И фотографически запечатлеешь?
Он - Да.
Она - Я красивая?
Покажи…
Он - Нет…
Она - А музыка. А акустическая колготность трели ямщика, когда мы заблудились, мчась к твоей этой…
Он - Зачем ты злишься?
Она - Ты стольких любил…
Он - Я  люблю тебя, но ты ещё растёшь, ты маленькая.
Она - А ты боишься, что когда я вырасту, я не оглянусь?
Он - Да.
Она - Я оглянусь.
Он - Оглянувшись, ты можешь не увидеть меня…Ты, конечно, знаешь, что человеческая кровь красного цвета и наверняка знаешь, почему. Тем не менее, далеко не все знают, что кровь бывает и других цветов: синяя, зелёная, фиолетовая и даже бесцветная. Такое обилие цветов является результатом смешения специфических веществ, входящих в состав крови у разных организмов.
Она - У нас нет крови.
Он - Есть.
Он отрезал часть себя, и только паморчная луна, скользнув скальпельным блеском, спряталась за облачность, а она, пытаясь выплакаться, приподняла и соединила надрезы, потом опустилась на колени, прямо в затоптанную давным-давно дорогу, и легла у его ног. И он лёг рядом с ней. И если бы их сейчас увидели - две удивительныя холмястые снежныя накидочные вершинки. Тончайшая паутинка. Слегчашность. Чем-то напоминающие чуть сутулого толстоватого седеющего профессора и ученицы 10 класса, выходящей к обмелочной доске, туда где она, обернувшись, будет чувствовать, как и окна смотрят в вечность и зима зима, зима... и она, мелкая рыба…пытаясь плыть, замерзает в движении и дольше, дышать, только…

Ни факт, что услышав звук слов, мы можем его воспроизвести.
«Каждая маленькая битва - это шаг вперёд».
В жизни терпение не равно ожиданию; оно является способностью сохранять хорошее настроение, упорно работая на свои мечты. Поэтому, если ты собираешься пробовать, иди до конца, иначе в старте нет никакого смысла. Это может означать потерю стабильности и комфорта на некоторое время, и, возможно, даже твоего разума. Возможно, тебе придётся не есть то, что ты привык, или не спать столько, сколько ты привык, в течение многих недель подряд. Это может означать изменение твоей зоны комфорта. Это может означать жертвование отношениями и всем, что тебе знакомо. Это может означать появление насмешек. Это может означать одиночество. Одиночество, тем не менее, является подарком, который делает многие вещи возможными. Ты получишь пространство, в котором нуждаешься. Всё остальное - тест на твою выдержку, на то, насколько ты действительно желаешь достичь цели. И если ты захочешь этого, ты сделаешь это, несмотря на неудачи и разногласия. И с каждым шагом ты будешь чувствовать себя лучше, чем ты можешь вообразить. Ты поймёшь, что борьба - не преграда на пути, это - путь.
Он - Тогда, вот это…Теория струн. Поле может стать основой квантовой механики: Подключением, может быть огромный толчок к теории струн. Два исследователя  предложили связь между струнной теории поля и квантовой механики, которые могли бы открыть дверь, чтобы, используя строку теорию поля - или шире версия него, называется М-теория -. в качестве основы всей физики "Это может разгадать тайну, где квантовая механика исходит из" – Браво, охуительно, хотел воскрикнуть я, но не воскрикнул.
Она - Это потому, что ты беспощадный. Вместо того, чтобы использовать квантовую механику для проверки струнной теории поля, исследователи работали в обратном направлении и использовать строку теорию поля, чтобы попытаться подтвердить квантовую механику. В своей работе, которая переформулировать строку поля Теория в более ясном языке, набор фундаментальных принципов квантовой механики, известных как "правил коммутации '' могут быть получены из геометрии струнах, связывающих и расщепления.
Он - Только не смейся тому, что сейчас скажу. Наш аргумент может быть представлен в голые кости в чрезвычайно упрощённая математическая структура.
Она - А нет ничего смешного, ты ж сам учил что основной ингредиент является предположение, что все дело состоит из строк и что единственным возможным взаимодействие присоединения или расщепление, как указано в их версии струнной теории поля.
Он - Да, люди - физики уже давно пытаются объединить квантовую механику и общую теорию относительности, и объяснить, почему оба работают в своих областях.
Она - Ну, во-первых, предложенная в 1970-х годах, теория струн решены противоречия квантовой гравитации и предположил, что основной единицей материи была крошечная строка, а не точка, а что только возможные взаимодействия материи являются строками либо присоединения или разделения.
Он - Значит, мы точки?
Она - Ну не только мы. И что?
Он - Странно, что ты не знала это.
Она - Продолжай.
Он - Четыре десятилетия спустя, физики до сих пор пытаются хэш из правила теории струн, которые, кажется, требуют некоторые интересные стартовые условия для работы (как дополнительных измерений, которые могут объяснить, почему кварки и лептоны есть электрический заряд, цвет и «изюминку», что отличить их друг от друга).
Она - Как у женщин?
Он - Да.
Она – Забавно.
Он - В настоящее время ни один набор правил не может быть использован для объяснения всех физических взаимодействий, которые происходят в наблюдаемой Вселенной.
Она - А пример приведи, что-то я, чуть потерялась.
Он - Ты не потерялась, ты думаешь обо мне.
Она - Ты всё знаешь.
Он - Нет.
Она - Тогда как?
Он - Тогда я тя придумал.
Она – Значит, меня нет?
Он – Значит, нет меня… так проще, ну как на больших масштабах, учёные используют классический пример. Механика Ньютона, чтобы описать, как гравитация удерживает Луну на ее орбите или почему сила реактивного двигателя разгоняет самолёт вперёд.
Она - Это я помню. Ты как-то рассказывал, ещё до его появления…, точнее ему шепча и теперь это звучит так - Механика Ньютона является интуитивно понятным и часто можно наблюдать невооружённым глазом.
Он - Сейчас чуть иное - На невероятно крошечных масштабах, таких как 100 миллионов раз меньше атома, учёные используют релятивистской квантовой теории поля для описания взаимодействий субатомных частиц и сил, которые держат кварки и лептоны вместе внутри протонов, нейтронов, ядер и атомов.
Она - Зачем ты вообще это людям говоришь, они ж почти ничего не понимают. Ну вот как квантовая механика часто противоречит здравому смыслу, что позволяет частицам быть в двух местах одновременно, но неоднократно подтверждено от атома до кварков. Стало неоценимый и точную основу для понимания взаимодействия материи и энергии на малых расстояниях. Квантовая механика является чрезвычайно успешным в качестве модели для, как все работает на малых масштабах, но она содержит большой загадкой: необъяснимые основополагающие правила квантовой коммутационные что предсказать неопределенность в положении и импульса каждой точке Вселенной. "Правила коммутационные нет объяснений от более фундаментальной точки зрения, но были экспериментально проверены до мельчайших расстояния, протестированных самых мощных ускорителях.
Он - Умница! И что сие значит?
Она - Что?
Он - Ну продолжай…
Она - А… А ты меня поцелуешь?
Он - Куда?
Она - В любое место.
Длительность поцелуев, длительность отношений, длительность вздохов и вращения планет, звучание арф и криков электрических поездов. То есть потерянность, она присуща не только людям, ни только им.
Он вздохнул. Она выдохнула, обняв исчезглавление тени снежной взмороченности, пустяшности сугробного заблуждения, изморозности существования триединства аш два о.
Он - Очевидно, что правила верны, но они просят для объяснения их происхождения в некоторых физических явлений, которые ещё глубже.
Она - Тут вот как. ... Трудность заключается в том, что нет никаких экспериментальных данных по этой теме - тестирование вещи на таком маленьком масштабе в настоящее время за пределами.
Он - Хочешь историю из инета?
Она - Да там же, не правда.
Он – Ну, мы же, правда?
Она - Мы?
Смеются двое, улыбаясь, и приникая к друг другу округлыми мечтами голыми, после, праздника, уже ментально переместившись из отсыпающего вчера, к завтрашнему да…
Он - Ну, ты и я.
Кто как себе представляет Снегурочку?
Она - Так-то Островский… До него не было меня.
Он - Островский это я.
Она - Есть?
Он - Был… я долгое время жил на острове.
Она - Я не знала.
Он - Да и не надо, и так слушай история инета.
Врубись?
Она - А ты трахнешь меня?
Он - Да. Снежные люди тоже ебутся.
Она - Хорошо.
Он - Только я не сказал  - когда.
Она - Тварь.
Он - Слушай. «Один чувак, окончив мехмат ЛГУ, поступил в аспирантуру. Стипендия — 100 рублей. Слесарь или токарь на заводе имени Кирова получали в разы больше. Когда ему надоело безденежье и нытье молодой жены, он бросил аспирантуру и пошёл на завод. В отделе кадров потребовали документ об образовании. Удалось найти только аттестат об окончании восьмилетки. В те суровые времена его направили "доучиваться" в вечернюю школу. А он и не сопротивлялся - один оплачиваемый выходной в неделю никому не повредит. Одно "но" — в вечерней школе приходилось косить под дурачка, что было удобно делать, сидя на "камчатке". Соседом был забулдыга-дворник, все время спавший на уроке.
Однажды учительница объясняла, что площадь круга равняется квадрату радиуса, умноженному на число "пи". Бывший аспирант ее не слушал. Училка решила его проучить и, подкравшись, громко спросила чувака, чему равняется площадь круга. Тот, погруженный в свой дисер, рассеянно брякнул невпопад: "Пи..." ( это не мат, а буква греческого алфавита, обозначающая в математике отношение длины дуги полуокружности к диаметру). Класс закатился счастливым хохотом здоровых людей, столкнувшихся с дурачком.
Когда до чувака дошли ехидные комментарии учительницы, сетовавшей на непроходимую тупость и упрёки Создателю, сославшему ее в школу рабочей молодёжи, аспирант впал в ярость. Выйдя к доске, он расписал ее двойными и тройными интегралами, изобразил предельный переход под знаком интеграла и блестяще доказал, что площадь круга на самом деле "пи", а не "пиэрквадрат", как ошибочно написано в учебниках для средней школы. Рабочий класс впал в анабиоз, оцепенев под шквалом формул и непонятных терминов, а потрясённая училка едва слышно прошептала, обращаясь скорее в вакуум, чем к присутствующим: "Разве это возможно?".
На предсмертный хрип внезапно отозвался забулдыга-дворник, мирно дремавший под яростный стук мела по доске:
"Чувак, — сказал он, окинув беглым взором испещренную мелом доску. — Предельный переход под знаком двойного интеграла в третьей строке сверху на левой стороне доски запрещён. Он расходится..."».
Она - Ты зачем меня трогаешь?
Он - А… это не специально.
Она - Я похожа на куклу?
Он - А я похож на заказчика кукол?
Она - Нет, но вот   «Abyss Creations» - компания, расположенная в богатом городке Сан Маркос в южной Калифорнии, - производит «лучшие в мире куклы для любви». Эти дорогие силиконовые куклы в реальную величину (примерно 7000 долларов за каждую) сделаны вручную. С момента начала производства кукол в 1996 году компания продала 4 000 штук. Клиенты могут выбрать один из семи предложенных типов фигуры. С точки зрения анатомии куклы выполнены правильно. Наиболее популярна самая маленькая фигура, так как она меньше всех весит (36 кг). Сделанные из силикона, эти куклы весят как настоящие женщины. И нечего смеяться.
Он - Ну ты вот представь себе, что ты – она.
Она - Я она и есть.
Он - Нет.
Она – Не люблю спорить.
Он - Представь, что ты проснулась, и не можешь даже пальцем пошевелить. В комнате темно, но ты чувствуешь чьё-то зловещее присутствие – кто-то стоит рядом с кроватью, а может быть, сидит прямо на груди, мешая сделать вдох. Этот странный феномен известен под названием «сонный паралич». Вера в сверхъестественную природу паралича всегда внушала перед ним сильный страх.
Она - Ты забыл, что по данным специалистов, не менее 5 процентов людей испытывали такие ощущения. Кто-то просыпался обездвиженным всего один или два раза в жизни, а с кем-то это происходит регулярно. Но для всех впадающих в это состояние есть хорошие новости: сонный паралич не опасен для жизни и здоровья.
Он - Ничего не напоминает?
Она - А что?
Он - А то… Физиологически состояние близко к естественному параличу, который наступает во время фазы быстрого сна. Биологический смысл паралича во время фазы быстрого сна состоит в препятствовании резким движениям и, соответственно, тому, чтобы человек регулярно от этого просыпался. Во время сонного паралича мозг как раз просыпается, а тело - нет, и паралич сохраняется на протяжении некоторого времени. Иногда это состояние сопровождается ощущением того, что пошевелить пальцем можно, но переход от мысли к движению длится бесконечно долго.
Она - Да. Вспомнила, знаешь же - кроме паралича всего тела, наиболее распространённые симптомы: чувство ужаса, ощущение давления (особенно на грудь) или затруднённое дыхание, ощущение присутствия постороннего существа, учащение сердцебиения, ощущение движения тела (человеку может казаться, что он переворачивается с одного бока на другой, хотя на самом деле лежит на месте), некоторые люди при этом как будто силятся проснуться.
Он - Добавлю тебе  - Типичные слуховые ощущения — голоса, шаги или пульсирующие звуки, зрительные — люди или призраки в комнате.
Она - Так вот почему  происходят мифы об инкубах и суккубах – демонах, нападающих на людей во сне (и иногда вступающих с ними в сексуальную связь).
Он - Ты опять?
Она - Что?
Он - То… Мы же беседуем, помнишь?
Она - Снежный, ты ж обещал.
Он - Обещал - сделаю. Но вот, что забавно - сонный паралич чаще происходит во время сна на спине (в несколько раз чаще, чем в других позах). Очень низка вероятность сонного паралича во время сна на боку. Может происходить при нарушениях режима сна (особенно, если такие нарушения бывают редко). Сонный паралич может происходить только при естественном пробуждении. При быстром пробуждении, происходящем под влиянием внешних факторов (яркий свет в глаза, звук будильника), сонного паралича не бывает.
Она - А у тебя такое было?
Он - Нет.
Она - А у меня?
Он - Да.
Она - И что делать?
Он - Есть средства, но они иные.
Она - Какие?
Он - Способы борьбы с сонным параличом индивидуальны. Общие способы прежде всего включают в себя регулярный полноценный режим сна. Из приступа сонного паралича многие выбираются, двигая глазами, языком или большим пальцем правой руки (левой для левшей). Другим, наоборот, помогает полное расслабление мышц и спокойствие: при этом смягчаются негативные эмоциональные ощущения и происходит мягкий выход из состояния паралича. Также некоторые начинают активно развивать мозговую деятельность — например, начинают считать или обдумывать что-либо.
Она - И всё?
Он - Нет. Ещё можно попытаться издать звук из носоглотки (мычание), поскольку рот открыть невозможно. Многим помогает попытка поднять голову как бы вверх (уменьшение угла между плоскостью затылка и спины).
Она - А это имеет отношение к тому, какой ты?
Он - Ты про то, что национальность?
Она - Про то, что мы …русские!
Он - Ну, тут так… В русской народной традиции это явление ассоциируется с домовым, который, согласно поверьям, вскакивает человеку на грудь с целью предупредить либо о добре, либо о худе. В мусульманской традиции паралич связывают с деятельностью джиннов. В чувашской мифологии для этого явления есть отдельный персонаж — Вубар, действия которого в точности совпадают с симптомами сонного паралича. В мифологии басков для этого явления также имеется отдельный персонаж — Ингума, появляющийся ночью в домах во время сна и сдавливающий горло кого-нибудь из спящих, затрудняя дыхание и вызывая тем самым ужас. В японской мифологии считается, что гигантский демон Канасибари ставит ногу на грудь спящего человека.
Она - А у тебя как?
Он - У меня проще - существа с аналитическим складом ума, меньше верящие в сверхъестественные вещи, чувствуют себя менее подавленными после приступа сонного паралича. По мнению учёных, они чаще всего пытаются объяснить своё состояние с научной точки зрения, тогда как приверженцы интуитивного мышления ищут ответы в области иррационального.
Она - Я смотрю тебе в глаза и почему я не вижу себя там?
Он - Отражение — физический процесс взаимодействия волн или частиц с поверхностью, изменение направления волнового фронта на границе двух сред с разными свойствами, в котором волновой фронт возвращается в среду, из которой он пришёл. Одновременно с отражением волн на границе раздела сред, как правило, происходит преломление волн (за исключением случаев полного внутреннего отражения).
Она - А я знаю! Вот допустим в акустике отражение является причиной эха и используется в гидролокации. В геологии оно играет важную роль в изучении сейсмических волн. Отражение наблюдается на поверхностных волнах в водоёмах. Отражение наблюдается со многими типами электромагнитных волн, не только для видимого света. Отражение УКВ и радиоволн более высоких частот имеет важное значение для радиопередач и радиолокации. Даже жёсткое рентгеновское излучение и гамма-лучи могут быть отражены на малых углах к поверхности специально изготовленными зеркалами.
Он - В медицине отражение ультразвука на границах раздела тканей и органов используется при проведении УЗИ-диагностики.
Она - Сделай меня беременной.
Он - Хорошо.
Двое, не реально странных, и почти не существующих Он и Она делают жизнь.

Чувствительность тем сильнее, чем жарче.
«Негативная реакция других людей - это не твоя проблема».
Будь уверенным, когда плохое окружает тебя. Улыбайся, когда другие попытаются победить тебя - это лёгкий способ поддержать собственный энтузиазм. Когда другие люди будут говорить о тебе плохо, продолжай быть собой. Никогда не позволяй чьим-либо разговорам изменять тебя. Ты не можешь принимать всё слишком близко к сердцу, даже если это кажется личным. Не думай, что люди делают что-то ради тебя, они делают что-то ради себя. Прежде всего, никогда не меняйся для того, чтобы произвести впечатление на кого-то, кто говорит, что ты не достаточно хороший. Меняйся, если это делает тебя лучше и ведёт к более яркому будущему. Люди будут говорить независимо от того, что ты делаешь или как хорошо ты делаешь это. Волнуйся о себе, а не о мнении других. Если ты веришь во что-то, не бойся бороться за это. Большая сила прибывает из преодоления невозможного.
Он - Преломление (рефракция) – это изменение направления распространения волн электромагнитного излучения, возникающее на границе раздела двух прозрачных для этих волн сред или в толще среды с непрерывно изменяющимися свойствами.
Она - Ты знал, что преломление света на границе двух сред даёт парадоксальный зрительный эффект: пересекающие границу раздела прямые предметы в более плотной среде выглядят образующими больший угол к границе раздела (то есть преломлёнными «вверх»); в то время как луч, входящий в более плотную среду, распространяется в ней под меньшим углом к нормали (то есть преломляется «вниз»)?
Он - Да, причём такой же оптический эффект приводит к ошибкам в визуальном определении глубины водоёма, она всегда кажется меньше, чем есть на самом деле.
Она - Так вот. Преломление света в земной атмосфере приводит к тому, что мы созерцаем восход Солнца немного раньше, а закат несколько позже, чем это было бы при отсутствии атмосферы. По этой же причине вблизи горизонта диск Солнца выглядит более сплющенным вдоль вертикали.
Он - А ещё есть дурацкие советы в разных журналах как правильно писать тексты.
Она - И они работают?
Он - Ёп. Как они могут работать, если ни глупые – вот те пример - Для начала составьте в уме или запишите в тетрадку (в вордовский документ) план того, что вы хотите написать. Не обязательно в подробностях - только основу, так сказать скелет. Затем, когда вы всё тщательно продумали, приступайте к написанию. Не спешите! Если будете торопиться, ничего хорошего не выйдет!
Если у вас нет никакого желания писать - не пишите. Поверьте, высосанная из пальца мысль или идея редко когда приводила к хорошим результатам. Старайтесь писать так, чтобы читателя хватило на всё произведение, то есть ему было интересно читать с самого начала и до самого конца. Помните, что практически у каждого  большого произведения есть пролог, основная часть и эпилог. Текст может быть поделён на части, части - на главы, главы - на разделы, отделяемые "троезвёздием" (* * *) или просто пустой строкой. В начале каждой части и главы могут быть эпиграфы. Желательно, прежде чем приступать ко следующей главе (или просто к следующей мысли), закончите начатую, доведите до разумного конца, иначе потом можно легко запутаться в написанном.
Когда вы написали главу (мысль) прочтите написанное (можно вслух). Если видите недочёты - тут же исправьте их. Для верности прочитайте друзьям, родственникам - возможно, они вам тоже чем-нибудь помогут.
Предложения не должны быть чересчур простыми, но и загружать их тоже не надо. Например: "Шёл человек по лесу. Увидел гриб. Обрадовался. Сорвал его и понёс домой". Это на уровне второго класса предложения. Употребляйте такие только при необходимости.
Следите за тем, чтобы не было повторов. Это ничуть не украшает ваше произведение. Повторы заменяйте синонимами, где это возможно. Если повторов никак не избежать, то вставьте между предложениями ещё одно, которое подходило бы по смыслу, но и в то же время не разрушало смысловую цепочку и не было в тексте "белой вороной". Ну вот скажи разве от такого отталкиваясь можно что-то приличное сочинить?
Она - Я не пробовала.
Он - И не надо.
Она - Пора сделать перерыв.
Он - Мы на полпути?
Она - Почти.
Он - А сколько осталось?
Она - Минут 10 не больше.
Он - И потом что будет?
Она - Потом бы не мешало перекусить.
Он - А кто будет готовить?
Она - Можно сходить в фастфуд.
Он - Можно заказать доставку.
Она - В лес вряд ли привезут.
Он - А мы сегодня будем ночевать в лесу?
Она - Сегодня да.
Он - Хорошо.
Она - Доставка или фастфуд?
Он - Я приготовлю старое что-нибудь.
Она - Договорились.
Он - Хочешь узнать что?
Она - Да.
Он - Состав обеда (5 блюд): Щи из щавеля с грибами. Фаршированный картофель. Свиные почки. Соус из свеклы. Пудинг из тыквы.
Она - Звучит очаровательно.
Он - И вкусно.
Она - Обещаешь?
Он - Ага.
Она – Тогда согласная я.
Он - Вот и два года прошло. Жизнь в темноте, на ощупь. Жизнь в тишине, на выдох. Если так долго жить в тишине и темноте, то невольно можно ослепнуть и оглохнуть. Так, видимо и случилось.
Она - Ты так и не привык?
Он - А к этому можно привыкнуть? Это можно только стараться забыть, но у меня не получается, никак не получается.

Она - Просто прошло ещё мало времени.
Он - Мало?
Она - Видимо, мало,  раз ты даже в декабре, плачешь.
Он - Уже декабрь?
Она - Да.
Он - Время сочинять сказку. 5 декабря святой день.
Она - Ты сочиняешь её всю свою жизнь.
Он - Жизнь, как сказка, прекрасна только тогда, когда она тебя не касается. Когда ни так сильно больно.
Она - Не было бы боли, не было бы ничего.
Он - Уж лучше не было бы ничего.
Она - Думаешь, всё - же уехать?
Он - Если бы я мог, я бы уехал давно.
Она - Расстояния призрачны.
Он - Призрачны надежды, призрачны мы с тобой, призрачен наш образ жизни и существования.
Она - Ты делаешь этими словами мне больно. Разве тебе плохо со мной?
Он - А ты как думаешь?
Она - Я боюсь иногда думать, чтобы не знать правду, чтобы не догадаться о ней, когда ты исчезаешь.
Он - Я не исчезаю, я пытаюсь умереть.
Она - Зачем пытаться?
Он - Затем, что я устал. Внутри лёд.
Она - И не станет лучше?
Он - Может лучше и станет, но по-другому, и только тогда…
Она - А я верю, что у тебя всё будет хорошо, у тебя и у них.
Он - Достаточно того, что бы было хорошо у них.
Она - Ну может потому тебе и плохо так, что им хорошо.
Он - Тогда я согласен.
Она - Садись в сугроб, будем есть.
Он – Проголодалась?
Она - Ты уже приготовил?
Он - Давно, как только ты сказала, уже было готово.
Двое сидят на заснеженном поваленном дереве, где-то в середине декабрьского ночного леса. Холодный огонь тлеет у ног. С неба плачут звёзды и брызгают снежинки. Вот так тут и останется их след невероятного пребывания. Хотя весной, как только пригреет солнце, их следы стают, сквозь них прорастёт трава и кустарник и даже может гриб поганка белая, а мураши и насекомые будут затаптывать следы их ночного зимнего пиршества.
Так часто время стирает даже самое значимое, даже самое болезненное и горькое, и нет никому дела до того, что тут происходило.
Да и они, эти двое, скорее постараются убрать в дальний уголок памяти эти свои беседы, эти ласки, это иступлённое желание счастья. Они ведь не настоящие эти самые Снеговик и Снегурочка.
Этот процесс быстротечен и выдуман. Всё выдумка и всё в процессе выдумывания, иногда, случайно материализующегося, сбывающегося, но подчас процесс настолько утомляет и столько отбирает сил, что уже и достигнутое не желанно, не нужно, обременительно и чуждо.
Так тоже бывает.
Он - С возрастом мужчины, набрав «опыта жизни» выводят критерии хорошей и плохой женщины, пытаясь вывести некий рецепт идеала.
Она - Это да, так некоторые, не найдя свой идеал, вовсе разочаровываются в прекрасном поле или разделяют на категории «хорошая жена», «хорошая любовница» и т.д.
Он - Какая должна быть женщина рядом со мной?
Она - Наверное, та, для которой хочется жить?
Он - Не просто жить, а совершать поступки, делать её счастливой, вновь и вновь завоёвывать её сердце, зажигать свет в её глазах.
Она - Женщина, которая ничем не обязана и ничего тебе не должна? И что бы она была с тобой потому, что ей с тобой хорошо и надёжно и она любит тебя.
Он - Мне не важно, чем она занимается. Может она работает, может не работает, важно то, что бы она наполняла смыслом свою и мою жизнь. И что бы её не так уж волновала финансовая сторона вопроса. Важна идея.
Она - Воплощать идеи в реальность – удел и функция мужчин.
Он - Мне не нужно видеть её каждый день «босой в халате у плиты». Важнее то, как она ощущает себя со мной в моём присутствии. Чувствовать её нежность, тепло и потребность во мне.
Она - Пусть занимается больше собой, ведь нравиться мужчинам - это их природа.
Он - Ты видела, с каким выражением лица женщина выходит из СПА-салона! Вот то-то и оно!
Она - А ещё нам нравится очаровывать мужчин! Нам важно получать энергию очарованных мужчин. Эта энергия питает женское естество, и она продолжает цвести как прекрасный цветок. Нам важно чувствовать, что мы нравимся мужчинам.
Он - При этом вы постоянно чем-то увлекаетесь.
Она - Просто нам важно общение с новыми людьми.
Он - Уверен, что иногда тебе просто хочется стать маленькой девочкой и просто поплакать и получить от родного мужчины заботу и внимание.
Она - Подчас этому нет объяснений.
Он - Просто так ты снимаешь стресс.
Она - Я всегда в глубине души «девочка».
Он - Возможно, меня всегда будут мучить сомнения, что «а вдруг я не тот о ком она мечтала» и эти мучения буду заставлять меня делать всё больше и больше, что бы удержать её рядом со мной, ведь она мне ничего не должна.
Она – Да, ты открываешься порой с такой стороны, о которой я и не догадывалась.
Он - Это потому, что я порой себя чувствую человеком. А у них столько разных видов.
Она - Это как?
Он - Обыкновенно. Вот например - есть люди – “Ветер” - Сегодня они здесь, завтра там, ничего у них не бывает постоянного и устойчивого, их увлечения сменяются одно другим, и ни на чём долго не задерживаются.
Она - А ещё?
Он - Ещё есть люди – “Цветы”. Вот с ними надо быть очень осторожными, постоянно оберегать и защищать их от «непогоды”, потому, что они очень хрупки и ранимы. Но в этой их хрупкости и есть прелесть и привлекательность – они, позволяя о себе заботиться, дают возможность другим чувствовать себя сильнее.
Она - Интересно.
Она - Есть люди как “Библиотеки”. У этих всегда можно чему-то научиться, получить новые знания, только необходимо запастись терпением и не лениться потратить почти всё своё свободное временя. А вот “Лабиринты” - непредсказуемы, и никогда не угадаешь, что ждёт за поворотом и в какие дебри заведут взаимоотношения, но чем сложнее загадка, тем интереснее процесс ее разгадывания.
Она - И всё?
Он - Нет, что ты…
Она - Тогда не тормози.
Он - Я не торможу. Я хочу закурить.
Она - Курение яд.
Он - Только ни для меня.
Ну что, слушаешь?
Она - Да…
Он - “Зелёные Долины” - с такими людьми легко и безмятежно, с ними оставляешь в стороне все свои проблемы и тяготы, удаётся расслабиться и отдохнуть, хоть на минуту забыв о том, что за окном на самом деле дождь и слякоть, а в раковине немытая посуда.
Она - Я тоже не люблю мыть посуду.
Он - Ну, Снегурка ты больше похожа на категорию “Фейерверки”
Она - А какие они?
Он - У них взрывной темперамент, и они дарят ощущение праздника, ощущение жизни на полную катушку, бесконечного карнавала, пока хватит сил. Будь счастлива, ведь время летит так быстро!
Она - Да уж, прямо там, какой я фейерверк. Я скорее камень.
Он - Есть и такие люди “Гранит”. С ними всегда можно быть уверенным, что ничего не случится, и что всегда находишься под защитой. Есть на кого опереться и положиться в трудной ситуации.
Она - Ну а ты какой?
Он - Скажу без ложной скромности, я попадаю скорее под два последних вида-разновидности.
Она - Ну конечно, тебе самое что-нибудь грандиозное. Давай, не держи в себе, выплесни своё величие.
Он - “Бездны” Это когда знаешь, что кончится плохо, но тянет, тянет заглянуть за край, коснуться рукой неизведанного... Ну и “Бриллианты”. Вот смотришь на него.
И каждый раз открывается новая грань: отрицательная или положительная, важно ли?
Просто наслаждаешься и восхищаешься.
Она - Ну ты и хвастун, Снеговик.
Он - Ничего я не хвастун.
Она - Да ну тебя, не хочу с тобой говорить, аж голова заболела.
Он - Тебе просто не хватает немного счастья.
Она - И где его взять?
Он - Есть место. Есть в организме орган, о котором очень мало говорят, но который по праву можно назвать “точкой счастья”. И искать его долго не надо. Это вилочковая железа (тимус). Расположена в верхней части грудной клетки, прямо у основания грудины. Обнаружить ее очень просто: для этого нужно приложить два сложенных вместе пальца ниже ключичной выемки. Это и будет примерным местоположением вилочковой железы.
Она - Ну и названице.
Он - Своё название вилочковая железа получила благодаря характерной форме, напоминающей трезубую вилку. Впрочем, так выглядит только здоровая железа — повреждённая чаще всего приобретает форму бабочки или паруса. Вилочковая железа имеет ещё одно имя — тимус, что в переводе с греческого означает “жизненная сила”.
Она - Эх, ухнем!
Он - Хочешь выпить?
Она - А есть что?
Он - Было бы желание…
Она - Так что там с вилкой…?
Он - В 60-х годах прошлого столетия учёных осенило, что вилочковая железа относится к органам иммунной системы! Причём не к второстепенным, как лимфатические узлы, гланды или аденоиды, а к самым что ни на есть центральным. Многолетние наблюдения показали, что от этой розовой железки во многом зависит человеческая жизнь, в особенности жизнь малышей, которым ещё не исполнилось пяти лет. Дело в том, что тимус  - это «школа» ускоренного обучения клеток иммунной системы (лимфоцитов), формирующихся из стволовых клеток костного мозга. Попав в вилочковую железу, новорождённые «солдаты» иммунной системы преобразуются в Т-лимфоциты, способные сражаться с вирусами, инфекциями и аутоиммунными заболеваниями. После этого в полной боевой готовности они попадают в кровь. Причём наиболее интенсивно обучение проходит в первые 2-3 года жизни, а ближе к пяти годам, когда защитников набирается на вполне приличную армию, функция вилочковой железы начинает угасать.
Она - И когда она умирает?
Он - К 30 годам она затухает практически полностью, а ближе к сорока от вилочковой железы, как правило, не остаётся и следа.
Она – Значит, после 40 счастья нет….
Он - Угасание тимуса медики называют инволюцией, или обратным развитием, хотя у некоторых людей вилочковая железа не исчезает полностью — остаётся слабенький след в виде небольшого скопления лимфоидной и жировой ткани. Почему тимус у одних людей стареет и рассасывается раньше, а у других позже, сказать трудно. Может, все дело в генетической предрасположенности, может, в образе жизни.  Но медики уверены: чем позже это произойдёт, тем лучше.
Она - Это ещё почему?
Он - А все потому, что вилочковая железа способна замедлять ход биологических часов организма, другими словами, замедлять старение.
Она - Как вечная жизнь?
Он - Почти. Иммунологи нашли путь обновления стареющей железы — для этого и нужно-то немного: взвесь из эмбриональных стволовых клеток, шприц и умелые руки врача, который введёт их непосредственно в тимус. По замыслу, эта нехитрая манипуляция заставит угасающий орган полностью восстановиться, возвращая своему хозяину утраченную молодость. Как утверждают сторонники метода, такой укол куда более действенен, чем впрыскивание стволовых клеток в кровь, где они быстро разрушаются, давая лишь кратковременный прилив сил, энергии и молодости. И все же бояться естественного угасания вилочковой железы не стоит. Никакой угрозы для жизни человека этот естественный процесс не представляет. Дело в том, что за первые пять лет активной работы тимус успевает обеспечить организм человека таким запасом Т-лимфоцитов, которого вполне хватает на всю оставшуюся жизнь. К тому же функцию ушедшей на пенсию железы частично берут на себя определённые клетки кожи, которые способны синтезировать тимические гормоны.
Она - А реанимировать - то эту вилку можно?
Он - Ослабленный тимус можно усилить посредством простейшего метода буквально в считанные секунды. Надо 10-20 раз легонько постучать рукой по месту расположения железы. Такое постукивание можно производить кончиками пальцев или легко сжатым кулаком, избирая приятный ритм. Таким способом можно за несколько секунд стабилизировать тело и наполнить его живительной энергией. А вот потирание этого места, напротив, действует ослабляюще. Конечно, Вы можете также просто положить свою руку на тимус и позволить течь энергии. Это ещё одна эффективная возможность применения жизненной энергии. Если каждое утро регулярно активизировать свой тимус и повторять эту процедуру несколько раз в течение дня, то уже через короткий промежуток времени почувствуете себя значительно более сильным.
Она - И добавлять при этом аффирмации - Я молодая, здоровая, красивая, или что-то вроде того.
Он - А когда вилочковая железа активизируется, можно почувствовать мурашки по телу, и ощутить чувство радости и счастья. Может пройти некоторое время, пока почувствуешь что-то. Выполняй это упражнение каждый день, и ты точно почуешь его действие. Если бывают частые приступы волнения, паники, стресса – то надо делать это несколько раз в день, и ты сможешь вернуть себе жизненный баланс.
Она - Прямо с завтра и начну.
Он - Особо только не увлекайся.
Она - Ты проконтролируешь.
Он - Я ни всегда же рядом.
Она - Ну до конца зимы-то будешь?
Он - Думаю да.
Она - Хорошо.

Случайность бывает закономерностью.
«То, что должно произойти, произойдёт».
Ты обретаешь силу, когда отказываешься от криков и жалоб и начинаешь улыбаться и ценить свою жизнь. Есть благословения, скрытые в каждой борьбе, с которой ты сталкиваешься, но ты должен быть готов открыть сердце и ум, чтобы увидеть их. Ты не можешь заставить вещи происходить, ты можешь только попытаться. В определённый момент ты нужно отпустить ситуацию и позволить тому, что предназначено, случиться.
Она - Обладание гипнотическим пронизывающим взглядом, способность смотреть в глаза собеседнику - хорошая привычка, и её можно развить.
Он - А почему некоторым людям сложно смотреть в глаза друг другу даже недолгое время?
Она - Для представителей животного мира пристально смотреть в глаза – признак агрессии и вызова.
Он - Так и для человека отводить взгляд также неприемлемо по ряду причин. Это говорит либо о неуверенности, либо о желании, что-то скрыть.
Она - Нужно уметь смотреть собеседнику в глаза.
Он - А этому можно научиться?
Она - Можно. Для начала, придумай себе «ключ». Это такой предмет или действие, благодаря которому ты постоянно себе напоминаешь о том, что должно делать в течение дня. Это может быть монета в кармане или брелок. Каждый раз, нащупав «Ключ», мысленно произноси установку: «Я всегда смотрю в глаза!», «У меня пронизывающий, гипнотический взгляд» и тому подобное.
Он - А как «правильно» смотреть в глаза? Вот ты иногда смотришь так завораживающе.
Она - Есть небольшой секрет, чтобы взгляд казался гипнотическим и пронизывающим. Смотри на переносицу собеседника. При общении концентрируйте внимание на своём тандене (точка на два пальца ниже пупка и на два пальца вглубь). Это энергетический центр человека, и концентрация на нем позволит чувствовать спокойствие, уверенность, а взгляд начнёт излучать энергию и силу.
Он - А дыхание имеет значение?
Она - Естественно. Дыхание вообще во многом помогает. При общении всегда контролируй своё дыхание. В древности перед боем фехтовальщик начинал считать свои вдохи и выдохи, чтобы настроиться. Полезно делать упражнения для глаз такие, как вращения по часовой стрелке и против, движения вверх – вниз, влево – вправо.
Он - Это придаст глазам блеск, укрепит мышцы, будет служить профилактикой ухудшения зрения, что само по себе не плохой бонус.
Она - А что попроще? Я вот слышала, что нужно нарисовать на листе бумаги круг диаметром один сантиметр и повесить этот листок на расстоянии. В течение некоторого времени смотреть на эту точку, не мигая. День ото дня увеличивайте время упражнения. Потом так же смотреть на точку, но уже располагая ее с боку.
Он - Это упражнение тренирует цепкость и «гипнотичность» взгляда.
Она - Вот мы когда гуляем с тобой по улицам, старайся не отводить взгляд от встречных прохожих. Пусть они чувствуют твою силу. Не забывай о периферическом взгляде. Замечай всё, что происходит в стороне, но не смотри прямо в том направлении. Пусть люди думают, что ты за ними не наблюдаешь. Постарайся чаще думайте о своём взгляде, готовясь к встречам, тренируй взгляд и увидишь, как собеседники признают твоё превосходство.
Он - И ты признаешь?
Она – Может быть.
Он - Я же несколько другой, я более подготовленный, чоли.
Она - И не забывай про «ключ», будь спокойна и уверенна. Не злоупотребляй приёмами, но и не позволяй другим тебя смутить.
Он - Ты, прямо как тренируешь меня к какому-то опасному и важному заданию.
Она – Надеюсь, мне никогда не придётся «вербовать» или уничтожать дыханием холода?
Он - Как знать, но запомни - умение держать взгляд - это хороший навык в жизни!
Она - Я поняла, но вот что сейчас пришло в голову - русский язык - один из самых сложных. И это связано не только с лексикой и синтаксисом, но и с самой его историей. Даже для нас, носителей языка, до сих пор многое в русском языке неясно и загадочно.
Он - Так и есть. Лингвисты не раз отмечали акрофонический принцип построения древнерусского алфавита и даже видели в нем скрытое «послание к славянам». У каждой из букв кириллицы есть своё название, и если прочесть эти названия в порядке алфавита, получится: “Азъ буки веде. Глаголъ добро есте. Живите зело, земля, и, иже како люди, мыслите нашъ онъ покои. Рцы слово твердо - укъ фърътъ херъ. Цы, черве, шта ъра юсъ яти”.
Она - Знаю, знаю, в одном из переводов это значит - “Я знаю буквы: письмо это достояние. Трудитесь усердно, земляне, как подобает разумным людям - постигайте мироздание! Несите слово убеждённо: знание - дар Божий! Дерзайте, вникайте, чтобы сущего свет постичь!”
Он - Хорошо, а тогда какой язык ближе к славянскому «предку»?
Она - Между патриотически настроенными жителями славянских стран давно идут споры: какой язык все же ближе к исконно славянскому?
Он - Откуда вообще пошли различия между говорами на территории Восточной Руси (нынешней центральной России), Южной (современной Украины) и Западной (ныне – Белоруссия)?
Она - Дело в том, что в генезисе национальных языков этих стран участвовали разные элементы. На Руси, помимо славян, проживали финно-угорские племена, балты. Часто наведывались сюда кочевники из южных степей. Татаро-монгольские завоеватели не только грабили и разоряли Русь, но и оставили после себя немало языковых заимствований.
Он - А ещё шведы, немцы, поляки – европейские соседи, также обогащали русский язык новыми словами. То, что значительная часть нынешней Белоруссии исторически была под властью Польши, а Южная Русь постоянно подвергалась набегам кочевников, не могло не отразиться на местных языках. Как говорится, с кем поведёшься. Но какой же язык ближе к своему праславянскому «предку»?
Она - Мы вынуждены признать – русский язык ушёл от славянского очень далеко. Куда ближе к нему современный украинский. Если не веришь – попробуй прочитать богослужебные книги, писанные на церковнославянском языке.
Он - Украинцам понять их будет куда проще, в украинском по сей день используется лексика, которая у нас давно считается архаизмом. Но не стоит слишком сильно расстраиваться. То, что наш язык сегодня так далёк от своего прародителя – это не случайность и не результат масонского заговора. Это результат кропотливой работы множества талантливых людей, которые создали русский литературный язык в том виде, в котором он существует сейчас.
Она - Если бы не вдохновлённые ими реформы, не было бы у нас поэзии Пушкина, прозы Толстого, драматургии Чехова.
Он - Кто же создал тот язык, на котором мы говорим сегодня?
Она - В XVIII веке к власти приходит Пётр I. Он начинает преобразования во всех сферах жизни, не обходит вниманием и русский язык. Но его реформы касаются лишь внешней стороны, они не проникают в саму суть языка, его синтаксис, лексику, грамматику.
Он - Ещё Пётр I упрощает правописание, избавляясь от греческих букв пси, кси и омеги. Эти буквы не обозначали в русском языке никаких звуков и их потеря язык нисколько не обедняла. Пётр попытался избавиться ещё от ряда букв русского алфавита: «Земля», «Ижица», «Ферт», а также убрал надстрочные знаки, но под давлением духовенства эти буквы пришлось вернуть.
Она - Алфавитная реформа облегчала жизнь не только школьникам петровской поры (букв-то приходилось учить меньше), но и типографиям, которым не надо было больше печатать лишние знаки, не поизносившиеся при чтении.
Он - Вот тебе по памяти - Ломоносов об этом отозвался так: «При Петре Великом не одни бояре и боярыни, но и буквы сбросили с себя широкие шубы и нарядились в летние одежды».
Она - И зачем была нужна реформа?
Он - Понимаешь, настоящая реформа происходила силами писателей и поэтов XVIII века: Тредиаковского, Ломоносова, Карамзина. Они создали русский литературный язык и «закрепили успех» своими произведениями. До того русский язык, из-за постоянных контактов с Западной Европой, пребывал в хаотическом состоянии.
Она - Так просторечные формы соседствовали в нем с книжными, заимствованиями из немецкого, французского, латыни употреблялись наряду с русскими аналогами.
Он - И что?
Она - И то, что Тредиаковский изменяет сам принцип русского стихосложения, перенимая и адаптируя европейскую силлабо-тоническую систему - основанную на регулярном чередовании ударных и неударных слогов.
Он - А Ломоносов все слова русского языка делит на три группы: к первой принадлежали редко употребляемые, особенно в разговорной речи, но понятные грамотным людям: «отверзаю», «взываю»; ко второй – слова, общие для русского и церковнославянского языка: «рука», «ныне», «почитаю»; и к третьей группе он относил слова, аналогов которых нет в церковных книгах, то есть слова русские, не исконно славянские: «говорю», «ручей», «лишь».
Она - Именно таким образом, Ломоносов выделяет три «штиля», каждый из которых употреблялся в определённых литературных жанрах: высокий штиль подходил для од и героических поэм, средним штилем писались драматические произведения, проза – в общем, все произведения, где нужно изобразить живую речь. Низкий штиль использовался в комедиях, сатире, эпиграммах.
Он - Ну и наконец, Карамзин обогащает русский язык неологизмами, он отказывается от церковнославянской лексики, синтаксис языка приближается в его произведениях к более «лёгкому» французскому. Именно Карамзину мы обязаны, например, появлением слов «влюблённость» или «тротуар».
Она - Ещё Карамзин был одним из ярых «поклонников» буквы «ё», но он вовсе не был ее изобретателем. В 1783 году состоялось одно из первых заседаний Академии Русской словесности. Её учредителем была Екатерина Дашкова. Вместе с известнейшими литераторами своего времени: Державиным и Фонвизиным, княгиня обсуждала проект Славяно-российского словаря.
Он - Для удобства Екатерина Романовна предложила заменить обозначение звука «io» на одну букву «ё». Нововведение было утверждено общим собранием академии, новаторскую идею Дашковой поддержал Державин, который стал использовать «ё» в своих произведениях. Именно он первым стал использовать новую букву в переписке, а также первым напечатал фамилию с "ё": Потёмкин. В это же время Иван Дмитриев выпустил книгу "И мои безделки", отпечатав в ней все необходимые точки. И, наконец, широкое употребление она получила после того, как появилась в поэтическом сборнике Карамзина.
Она - Но были у новой буквы и противники. Так министр просвещения Александр Шишков, как говорят, яростно пролистывал многочисленные тома своей библиотеки и собственноручно вымарывал две точки над буквой. Среди писателей тоже оказалось немало консерваторов. Марина Цветаева, например, принципиально писала через «о» слово «чёрт», а Андрей Белый, по тем же соображениям, «жёлтый».
Он - И в типографиях букву тоже недолюбливают, ведь из-за неё приходится расходовать лишнюю краску. В дореволюционных букварях её сослали в самый конец алфавита, в одну компанию с отмирающими «ижицей» и «фитой». А в наши дни её место – в самом углу клавиатуры. Но не везде к букве «ё» относятся с таким пренебрежением – в Ульяновске ей даже установлен памятник.
Она - В знаменитом декрете Луначарского 1918 года об изменениях в русском языке нет упоминания о букве ; («ижица»), которая была последней буквой в дореволюционном алфавите. К моменту реформы она встречалась крайне редко, и ее можно было найти в основном только в церковных текстах.
Он - В гражданском же языке «ижица» фактически употреблялась только в слове «миро». В молчаливом отказе большевиков от «ижици» многие увидели знамение: Советская власть как бы отказывалась от одного из семи таинств – миропомазания, через которое православному подаются дары Святого Духа, призванные укрепить его в духовной жизни.
Она - Любопытно, что незадокументированное удаление «ижицы», последней буквы в алфавите и официальная ликвидации предпоследней - «фиты» сделали заключительной алфавитной буквой – «я». Интеллигенция увидела в этом ещё одну злонамеренность новых властей, которые намеренно пожертвовали двумя буквами, чтобы поставить в конец литеру, выражающую человеческую личность, индивидуальность.
Он - ****ец, короче полный.
Она - Полный – не полный, но практически весь XX век господствовала версия, что слова, которые мы называем матными, попали в русский язык от монголо-татар. Однако это заблуждение. Матерщина встречается уже в новгородских берестяных грамотах, датируемых XI веков: то есть задолго до рождения Чингисхана.
Он - Само понятие «мат» довольно позднее. На Руси испокон веков его называли «лая матерная». Изначально матерный язык включал в себя исключительно употребление слова «мать» в вульгарном, сексуальном контексте.
Она - Слова же, обозначающие детородные органы, которые мы сегодня относим к мату, не относились к «лае матерной».
Он - Существует десяток версий функции мата. Одни учёные предполагают, что матерщина появилась на рубеже перехода общества от матриархата к патриархату и изначально означала властное утверждение мужчины, который, пройдя обряд совокупления с «матерью» рода, публично объявлял об этом соплеменникам. Есть также гипотеза, согласно которой «матерщина» имела магическую, защитную функцию и называлась «пёсьим языком». В славянской (и индоевропейской в целом) традиции собаки считалась животными «загробного» мира и служили богине смерти Морене.
Она - Есть ещё одно слово, которое несправедливо сегодня относят к матерщине. В целях самоцензуры, обозначим его «словом на букву «Б». Эта лексема спокойно существовала в стихии русского языка (его даже можно встретить в церковных текстах и официальных государственных грамотах), имея значения «блуд», «обман», «заблуждение», «ересь», «ошибка». В народе часто это слово применяли к распутным женщинам. Возможно, во времена Анны Иоанновны это слово стало употребляться с большей частотой и, вероятно, в последнем контексте, потому что именно эта императрица наложила на него запрет.
Он - Угу.
Она - Только в нашей стране слово «угу» является синонимом к словам «пожалуйста», «спасибо», «добрый день», «не за что» и «извините», а слово «давай» в большинстве случаев заменяет «до свидания».
Он - Все иностранцы, изучающие русский, удивляются, почему «ничего» может обозначать не только «ничего», но и «нормально», «хорошо», «отлично», а также «всё в порядке» и «не стоит извинений».
Она - Вот в русском языке одними и теми же нецензурными выражениями можно и оскорбить, и восхититься, и выразить все остальные оттенки эмоций.
Он - В ступор человека, изучающего русский, может ввести и фраза «да нет, наверное», одновременно несущая в себе и утверждение, и отрицание, и неуверенность, но всё же выражающая неуверенное отрицание с оттенком возможности положительного решения.
Она - Есть языки, где допустимо двойное отрицание, есть — где не допускается; в части языков двойное отрицание может выражать утверждение, но только в русском языке двойное утверждение «ну да, конечно!» — выражает отрицание или сомнение в словах говорящего.
Он - Попробуй внятно объяснить, какая разница между «выпить чай» и «выпить чаю»; какая разница между «тут» и «здесь»; почему действие в прошлом можно выразить словами «раньше», «давно», «давеча», «недавно», «намедни» и десятком других и почему в определённых ситуациях их можно заменить друг на друга? Почему у нас есть будущее время, настоящее и прошедшее, но всё равно настоящим временем мы можем выразить и прошедшее («Иду я вчера по улице...»), и будущее («Завтра я иду в кино»), а прошедшим временем мы можем выразить приказание («Быстро ушёл отсюда!»)? Как точно назвать наклонение с частицей «бы», когда она выражает в разных ситуациях и условие, и просьбу, и желание, и мечтательность, и необходимость, и предположение, и предложение, и сожаление?
Она - Большинство слов с буквой «Ф» в русском языке – заимствованные. Пушкин гордился тем, что в «Сказке о царе Салтане» было всего лишь одно слово с буквой «ф» – флот.
Он - В русском языке есть всего 74 слова, начинающихся с буквы «Й». Но большинство из нас помнит лишь «йод, йог» и город «Йошкар-Ола».
Она - В русском языке есть слова на «Ы». Это названия российских городов и рек: Ыгыатта, Ыллымах, Ынахсыт, Ыныкчанский, Ытык-кюёль.
Он - Единственные слова в русском языке с тремя буквами «е» подряд – это длинношеее (и прочие на -шеее, например, криво-, коротко-) и «змееед».
Она - В русском языке есть слово с уникальной для языка приставкой ко – закоулок.
Он - А единственное слово русского языка, которое не имеет корня – вынуть. Считается, что в этом слове так называемый нулевой корень, находящийся в чередовании с корнем -им- (вын-им-ать). Раньше, примерно до XVII века, этот глагол выглядел как вынять, и в нём был материальный корень, такой же как в снять, обнять, понять (ср.снимать, обнимать, понимать), однако впоследствии корень -ня- был переосмыслен как суффикс -ну- (как в сунуть, дунуть).
Она - Единственное односложное прилагательное в русском языке – это злой.
Он - В русском языке есть слова с уникальными для языка приставками и -, – итог и итого и а- – авось (устар. а вось «а вось не повезёт»), образовавшимися от союзов и и а.
Она - Слова бык и пчела – однокоренные. В произведениях древнерусской литературы слово пчела писалось как «бъчела». Чередование гласных ъ / ы объясняется происхождением обоих звуков из одного индоевропейского звука U. Если вспомнить диалектный глагол бучать, имеющий значения «реветь, гудеть, жужжать» и этимологически родственный словам пчела, букашка и бык, то становится ясным, каково же было общее значение этих слов.
Он - До XIV века на Руси все неприличные слова назывались «нелепыми глаголами».
Она - Самым длинным словом русского языка считалось «рентгеноэлектрокардиографического», в позже «превысокомногорассмотрительствующий».
Он - В Грамматическом словаре русского языка А.А. Зализняка самая длинная (в буквах) нарицательная лексема в словарной форме – это прилагательное «частнопредпринимательский». Состоит из 25 букв.
Она - Самые длинные глаголы – «переосвидетельствоваться», «субстанционализироваться» и «интернационализироваться» (все – 24 буквы; словоформы -ующимися и -вшись по 25 букв);
Он - Самые длинные существительные – «человеконенавистничество» и «высокопревосходительство» (по 24 буквы; словоформы -ами – по 26 букв, впрочем, «человеконенавистничество» практически не употребляется в множественном числе);
Она - Самые длинные одушевлённые существительные – «одиннадцатиклассница» и «делопроизводительница» (по 21 букве, словоформы -ами – по 23 буквы);
Он - Самое длинное наречие, фиксируемое словарём – «неудовлетворительно» (19 букв); впрочем, надо учесть, что от подавляющего большинства качественных прилагательных на -ый / -ий образуются наречия на -о / -е, далеко не всегда фиксируемые словарём;
Она - Самое длинное междометие, включённое в Грамматический словарь – «физкульт-привет» (15 или 14 букв в зависимости от статуса дефиса);
Он - Слово «соответственно» — самый длинный предлог и самый длинный союз одновременно. Оно состоит из 14 букв. Самая длинная частица «исключительно» на букву короче.
Она - Недостаточные глаголы. Иногда у глагола нет какой-либо формы, и это обусловлено законами благозвучия. Например: «победить». Он победит, ты победишь, я... победю? побежу? побежду? Филологи предлагают использовать заменяющие конструкции «я одержу победу» или «стану победителем». Поскольку форма первого лица единственного числа отсутствует, глагол является недостаточным.
Он - Вообще обучение активирует мозг.
Она - Когда мы изучаем что-то новое: программируем ли, консультируем по телефону, играем в шахматы или мастерим колесо для велосипеда, наш мозг начинает работать на более высоком уровне.
Он - Наш мозг очень подвижен, то есть он не останавливается в развитии и в 25. Конечно, многое, особенно языки, легче даются детям, чем взрослым. Но на свете очень много примеров того, как пожилые люди осваивают что-то новое.
Она - Но как это происходит?
Он - Чтобы выполнить какую-либо задачу, мы должны активировать различные части головного мозга. Например, чтобы объяснить что-то, наш мозг координирует ряд действий, которые включают моторную функцию, визуальные и слуховые процессы, речь и много другое.
Она - Сперва наше объяснение будет скупым и сумбурным. Мы можем забыть сказать что-то важное. Но с практикой наша речь становится более плавной, естественной и мягкой.
Он - Так что практика помогает мозгу оптимизировать и согласовывать все действия с помощью процесса, называемого миелинизация.
Она - А теперь немного неврологии. Нейроны – основные строительные клетки мозга. Аксон состоит из дендритов, которые принимают сигналы от других нейронов, клеточных тел, которые обрабатывают эти сигналы. Сам аксон - как длинный "кабель", который тянется и взаимодействует с дендритами других нейронов.
Он - Когда различные части мозга общаются и координируют друг с другом, они посылают нервные импульсы, которые являются электрическими зарядами. Они путешествуют по аксонам от одних нейронов к другим в цепи.
Она - Представь себе ряд домино, стоящих близко друг к другу. Задеть один нейрон - как сбить одну домишку в ряду. Этот процесс повторяется от нейрона к нейрону, пока нервные сигналы не достигнут места назначения.
Он - Это происходит на невероятной скорости, поэтому наши друзья лайкают статусы на Вконтакте менее, чем через секунду после того, как ты его разместишь.
Она - Я не хожу в социальные сети – они зло.
Он - Сам по себе источник информации не может быть злом. Всё зависит т того как ты им пользуешься и для чего он тебе нужен.
Она - И насколько втягивает виртуальный туннель из реальности?
Он - Мы тоже относительно реальны.
Она - С нами то, понятно.
Он - Так как миелинизация влияет на нервные импульсы?
Она - Иногда мы называем наш мозг "серым веществом", потому что со стороны мозг выглядит серым. Это цвет наших нейронных клеток. Но существует так же и "белое вещество", которое заполняет почти 50% нашего мозга.
Он - Это белое вещество - миелин, жировая ткань, которая покрывает большую часть длинных аксонов, которые выходят из наших нейронов. Учёные обнаружили, что миелинизация увеличивает скорость и силу нервных импульсов, заставляя электрический заряд пробираться через миелиновую оболочку к следующей открытой части аксона.
Она - Мало того, это самое белое вещество составляет примерно половину объёма мозга. Оно образовано миллионами волокон белого цвета, соединяющих нейроны (серое вещество) различных областей мозга, подобно тому, как магистральные телефонные линии связывают районы всей страны.
Он - Другими словами, миелин превращает электрический сигнал в мозговую версию Найткролера, телепортирующегося X-мена. Вместо того, чтобы путешествовать по прямой по аксону, заряд пульсирует вниз на высокой скорости. Практика повышает активность нервной деятельности и вызывает рост миелина.
Она - Итак, как миелин оказывается на нервных аксонах?
Он - Ну, прежде всего, в основном миелинизация происходит естественным образом, большая часть в детстве. Дети, как машины по производству миелина, впитывают информацию об окружающем мире. Когда мы становимся старше, мы можем продолжить генерировать больше миелина для наших аксонов, но это происходит медленнее и требует больше усилий.
Она - Учёные считают, что два не-нейрона, или "глиальные" клетки, которые существуют в мозгу, играют важную роль в создании нового миелина. Первая глиальная клетка называется астроцитом. Астроциты мониторят аксоны нейронов на активность. Большинство из повторных сигналов вызвано астроцитами, чтобы освободить химические вещества, которые стимулируют вторые клетки, олигодендроциты производить миелин, который обтекает аксоны.
Он - Итак, когда мы чем-то занимаемся, будь то написание новых сообщений в блоге каждую неделю, защита в суде или игра в компе, мы запускаем электрические сигналы через наши нейроны. Со временем, глиальные клетки вступают в связь с аксонами, увеличивая скорость и силу сигнала. Как переход от телефонного подключения к широкополосной связи.
Она - Осталось выяснить только одно: как мы узнаем, что миелин повышает производительность?
Он - Это довольно трудный вопрос. Мы можем с уверенностью сказать, что увеличение скорости и силы нервного импульса важно для обучения, но не решающе. Тем не менее, невозможно просто взять и "нарезать" мозги в поисках миелина. Ряд этических и правовых норм не позволит нам этого сделать.
Она - Одно убедительное доказательство получили после сканирования головного мозга профессионального музыканта. Проводилось много исследований по поводу того, чем мозг музыканта отличается от мозга обычных людей. В ходе этих исследований мозг был просканирован в диффузионном МРТ-аппарате, что дало учёным информацию о ткани и волокнах внутри области сканирования.
Он - И конечно исследование показало, что практика игры на фортепиано способствовала формированию белого вещества в областях мозга, связанных с моторикой пальцев, визуальных и слуховых центров обработки, другие же области мозга ничем не отличались от таких же у "обычного человека". И самое интересное то, что плотность вещества зависит от количества часов, затраченных на занятия.
Она - Другой сильный аргумент в пользу миелина - это изменения работы нашего мозга при его отсутствии или нехватке. Демиелинизация является одной из причин рассеянного склероза и некоторых других нейродегенеративных заболеваний, которые вызывают такие симптомы, как потеря ловкости, нечёткое зрение, потеря контроля кишечника, общая слабость и усталость.
Он - Это предполагает, что миелин является важным веществом, позволяющим делать большую часть умственных и физических функций.
Она - Тогда если практика производит миелин, поэтому нужно практиковаться чаще и тщательнее.
Он - Понимание роли миелина означает не только понимание того, почему количество практики важно для улучшения наших навыков (повторение одних и тех же нервных импульсов снова и снова активирует две глиальные клетки, которые покрывают аксоны миелином), но и почему важно качество.
Она - Когда мой знакомый тренер был ещё молодым гимнастом, он переиначил пословицу и говорил мне, «только плохой блин комом». Если ты будешь вносить изменения после каждой репетиции, тебе потребуется меньше времени на отработку неправильной техники. А плохие привычки, как известно, трудно искоренить.
Он - Если мы плохо тренируемся и не исправляем ошибки, мы покрываем наши аксоны миелином, увеличивая скорость и силу сигналов, тем самым закрепляя неудачный опыт. А это не приведёт ни к чему хорошему.
Она - Отсюда следует забавный вывод: практикуя навыки в течение долгого времени, мы заставляем работать нейроны слаженно с помощью миелинизации. Чтобы повысить свою производительность, мы должны практиковаться как можно чаще, совершенствуя технику.
Он - Чтобы лучше что-то запомнить, не стоит бояться предугадывать ответ на интересующий вас вопрос – если ты ошибёшься, но будешь близко к правильному ответу, это только поможет его запомнить, причём вне зависимости от возраста.
Она - А вот раньше  считалось, что пожилые люди должны избегать ошибок при запоминании, в то время как памяти молодых людей это только помогает.
Он - Новое исследование опровергает это утверждение, и на примере 129 испытуемых демонстрирует эффективность метода проб и ошибок для всех возрастов. В эксперименте, участвовали две группы добровольцев – 65 испытуемых со средним возрастом 22 года, и 64 участника со средним возрастом в 72 года.
Она - Мы в какую категорию?
Он - Мы со стороны.
Она – Ври больше…
Он - В ходе исследования каждый из членов эксперимента должен был отгадать и запомнить определённые слова. Изначально давалась подсказка двух типов: либо учёные называли класс объектов, к которым относится слово (например, «цветок», а задуманным словом, которое участники должны были отгадать, было «роза»), либо часть букв в искомом слове (в случае «розы», например, «ро..»). И чтобы выяснить эффективность запоминания методом проб и ошибок, участников разделили на другие две группы - одним правильный ответ говорили сразу, а других попросили угадать нужное слово.
Она - И через некоторое время исследователи провели повторный тест, где проверили, как испытуемые запомнили слова в зависимости от типов подсказок, а также того, предугадывали ли они ответ?
Он - Да. Выяснилось, что участники из обеих возрастных групп, которые ошиблись, но были близки к правильному ответу, лучше всех остальных запомнили связку слово-класс. Обратный результат был замечен в отношении связки слово-буквы.
Она - Думаю это происходит из-за особенностей функционирования человеческого мозга – в частности, механизма запоминания, который связывает новый опыт со старым концептуально, а не лексически.
Он - Другими словами, мозг запоминает новое на основе категорий и классификаций, а не на основе похожести написания слов.
Она - Угу, к примеру, легче запомнить слово «роза», если ошибиться и сказать «тюльпан» (ведь оба объекта принадлежат к цветам), чем запомнить то же самое слово, но ответить на основе «ро..» «рога» (ведь «роза» и «рога» никак друг с другом не связаны).
Снеговик откинулся на сиденье и включил музыку. Тихо и приятно постанывал двигатель. В открытые окна падал снег. Снегурочка вышла из машины, размяла чуть согретые ноги и вдруг закружилась, завертелась, как дервиш, распахнулись окрестные стылости. Мазнуло светом мимо проносящихся фар и Снегурочка вновь опала на сиденье припаркованной у подъезда брошенной машины. Хлопнула дверь подъезда. Торопливая компания, подпитая и разнузданная как может быть разнузданно необременительна юность выбрызнулась наружу. Кто-то приметил в брошенной машине две фигурки слепленных. Создавалось впечатление, что это за водительским сиденьем Снеговик, а на пассажирском вроде Снегурки. Поржали на это и смолкли, когда мимо них прошли одетые по летнему Мужчина за 40 лет с лицом наёмного убийцы и высокая девушка в шлёпанцах, настолько красивая в купальном комплекте, что мужская часть компании замерла, а женская сжала одновременно кулачки. Но тут, словно все очнулись. Кто-то предложил разогнать машину и скинуть её к помойке. Так и сделали, а потом и вовсе шабаш устроили. Накидали деревяшек, разожгли костёр внутри старого автомобиля и отойдя в сторону алчно, как вампиры смотрели на огонь, и только самая младшая из барышень по имени Юля заметила, как от жара растаяли фигурки в салоне, мелькнула тень, словно чей-то выдох, н и тут же была оцелована мальчиком чуть старше её, юного, пьяного и счастливого.
Она – Ты, кстати, помнишь про типы психологических вампиров?
Он - «Беспомощная личность». Человек, который ведёт игру «Почему бы вам не?» - «Да, но».
Она - В чем она заключается?
Он - Беспомощная личность рассказывает о своей проблеме и советчики (доноры) изо всех сил стараются её решить. Но сколько бы ни было советчиков, и какими бы умными они ни были - на каждое их предложение у него есть возражение. Когда круг замыкается, и вариантов решения больше нет, начинается новое развлечение «Разве это не ужасно?» В результате, проблема так и не решилась, доноры испытывают сильное эмоциональное и физическое истощение, а вампир доволен, он получил то, что ему было надо и идёт искать, кому бы ещё пожаловаться.
Она - А меня забавляет ” Синяя борода”.  Это когда человек играет в игру «Попался, мерзавец!». Составляет какой-то набор правил и с ожесточением следит за их выполнением. Унижает, ругает, лишает каких-либо благ любого, кто хоть чуть-чуть нарушил правило. К себе таких требований не предъявляет: ведёт себя, как хочет, на работу приходит, как хочет и т.д. Спорить с ним, доказывать свою правоту – бесполезно, даже если он проиграет, то затаится и при случае отомстит.
Он - А я «Алкаш» Он имеет обычно несколько доноров: Преследователя – чаще всего это жена, с сильно выраженной родительской позицией (хочет его перевоспитать). Но у меня её нет. Избавитель – это чаще всего врач, который старается его вылечить. Алкаша к нему приводит Преследователь. Болван – это или мать, которая его жалеет, оправдывает, или «добрые люди», которые безвозмездно дают ему деньги, «понимают» и выслушивают пьяные разговоры.  И  ещё - Поставщик – тот, у кого он берёт выпивку за деньги или в долг (который всегда старается погасить).
Она - Не так уж много ты и пьёшь.
Он - Спасибо.
Она - Не за что.
Он - Было бы не за что – не говорил бы.
Она - Тогда я могла бы быть “Заботливой Мамой”.
И Снегурочка неожиданно засмеялась каким-то своим потаённым мыслям так, что проснулись и взлетели птицы, с деревьев упал снег, взвыла собака, и торопливый запоздалый прохожий быстро юркнул в темень проходного двора. В каком-то доме погасло окно и тут, же, почти неожиданно, как засмеялась, так и умолкла.
Болеть. Заботливая Мать водит его по врачам, ищет лекарства, экстрасенсов. Но если ей встретится тот, кто сможет действительно помочь ребёнку, она, возможно неосознанно, сделает всё, чтобы сорвать лечение.
Он -  Точно и её лозунг звучит так: «Я все сделаю для твоего счастья при условии, если ты останешься несчастным. Я все сделаю для твоего выздоровления при условии, если ты останешься больным».
Она - Смешно.
Он - «Деловитый страдалец” - Золотой человек! Трудолюбивый, умный, талантливый, безотказный. Очень старательный, поэтому может даже немного продвинуться по соц. лестнице. Но высот не достигнет, так как работает не в области своего таланта. Не может сменить нелюбимую, но надёжную работу, и развиваться в сфере своих увлечений. С возрастом начинает болеть, и проявляется его вампирская сущность. Понимая, что ничего не достиг и неинтересен, как личность, своими болезнями вынуждает близких оставаться рядом. Таков его способ ухаживания за женой. Ведь не сможет же она отвернуться от него, когда ему так плохо!
Она - А «Вечный Принц”? Из вечно подающих надежды. Любимец учителей, постоянно находящийся в поиске, переходящий из кружка в кружок и везде достаточно хорош. Но ни одно увлечение не становиться делом его жизни и к 35 он нечего так и не достиг, и продолжает подавать надежды. Внешне благополучный, на самом деле не довольный своим положением, тем, что не смог добиться большего и обвиняет в этом близких, жену, всех, кроме себя.
Он - Есть ещё «Золушка”. О! Она завоёвывает симпатию своей безропотностью и скромностью. Спешит на помощь, даже если никто её не просит. Семья – это центр её вселенной, которой она беззаветно служит. И, тем самым, даёт себе право вытягивать из близких психологические силы разговорами на тему «Я посвятила тебе жизнь, а ты?».
Она - А сказочная – «Принцесса на горошине”. Эта вызывает вокруг себя много шума (или думает, что это так). Она считает, что ей все обязаны уже за то, что она просто существует. Не знает чувства благодарности, хотя на словах может признать, что вы что-то полезное для неё сделали. Чужие услуги она преуменьшает, свои преувеличивает.
Он - Есть над чем подумать.

Отсутствие счастья лишь кажущаяся действительность.
«В определённый момент ты должен отпустить ситуацию и позволить тому, что предназначено, случиться».
Люби свою жизнь, доверяй интуиции, рискуй, теряй и находи счастье, изучай через собственный опыт. Приготовься,  сие - долгая поездка. Ты должен прекратить волноваться, задаваться вопросами и сомневаться в любой момент. Смейся, наслаждайся каждым моментом своей жизни. Ты можешь не знать точно, куда ты намечал пойти, но ты, в конечном счёте, прибудешь туда, где и должен быть.
Это случилось в прекрасную осеннюю пору, когда тепло прощально целовало лето и медленно удалялось. В тот день его мать – Сашенька – увидела во сне проплывающий в небе цеппелин и стоящего у штурвала воздухоплавателя – неопрятного, оплывшего мужчину со шрамом на щеке, татуировкой на руке в виде кота изготовленного к прыжку. Он курил электрическую сигарету и смотрел в гороподобные облака, надвигающиеся механически неотвратимо. Воздухоплаватель с удивлением посмотрел на Сашеньку и лукаво подмигнул ей, послал губной поцелуй и кашлянул от смущения.
Что можно сказать про Сашеньку? Только одно – она невероятно красива. Во всём. Во всех отношениях. В каждом атоме.
Одно было бедой – Сашенька была слепа с рождения. Но это никак нельзя было заметить, если Сашенька была недвижна – её лучистые чёрные глаза, чуть раскосые, в виньетке пушистости изгибающихся ресниц были так манительно хороши, что хотелось целовать их, делать глупости и говорить ласковые слова любви и нежности.
Вот так!
Родители Сашеньки приложили немало усилий и денежных знаков, что бы их единственная дочь была образованна и ни в чём не нуждалась. Они много путешествовали, и это не смотря на то, что отец Сашеньки был очень занятой человек, и свободного времени у него было катастрофически мало. Но весь досуг Савва Ильич отдавал дочери и жене. А вскоре и вовсе вышел в отставку и перестал интересоваться делами страны, общества и сионизма.
МамА Сашеньки – урождённая не простых и сложных кровей дама каждую пятницу устраивала у себя литературные вечера, подкармливала бедных и нуждающихся студентов из среды искусства. К искусству мамА имела слабость, а так же к некоторым эротическим шалостям с мужем и дорогому коньяку. Она так же любила когда ей целуют руки и вслух читают что-нибудь декадентский разлагающее. Мужа она любила кротко на людях и страстно наедине, всегда его называя на «вы», даже во время любовных небесных конвульсий.
Ещё поговаривали, что на самом деле Сашенька вовсе не родная дочь этих замечательных родителей, а приёмная, и взята из порочной и обычной семьи. Но это, скорее всего, были просто досужие домыслы тех, кто завидовал миру и покою Сашенькиных родителей. На земле полно завистников и сплетников, готовых из невинного пустяка раздуть такое, что уму непостижимо.
Вот в таком весёлом, лёгком и прекрасном житии и прожила Сашенька до того октябрьского литературного вечера, когда у мамА впервые не появился новый, странный гость.
Ох уж эта молодёжь. Этот максимализьм, нетерпимость, нарочитая грубость и всепоглощающая страсть к физическим наслаждениям и спорам.
Гость же – сразу выделился из остальных. Он был худ, высок, с густым баритоном, от чего многие барышни чувствовали лёгкие покалывания внизу живота, и c белоснежными волосами. Да – он был альбинос – с красными адскими глазами, в которых горел огонь желания.
Но чтобы не смущать окружающих, он сказывался близоруким и носил тёмные круглые очки, которые больше напоминали два дула ружья, направленного вам прямо в лицо.
Незабываемое впечатление.
Гость исколесил полмира и всё никак не мог создать свой выбор в пользу чего он хочет отдать предпочтение – Сцена или Живопись. И там и там он блистал и ему пророчили великое будущее. Его внешность и голос способствовали этому, а некоторая вспыльчивость и порывистость, граничащая подчас с яростью только ещё больше влекли к нему почитателей, в основном барышень и возраст барышень колебался от, совсем юных, до почтенных лет.
Но и это, скорее всего, были слухи, что он морфист, картёжник и развратник – утончённый извращенец и садист. Скорее всего, так могли шептаться только отринутые Гостем дамы. Ведь известно – страшнее отринутой женщины, может быть только безответно влюблённая женщина. Однако подлинных свидетельств адюльтера, разгулов или иных пакостей, в виде совращения, неразборчивости в связях и любовных романах – не было. И за Гостем закрепилось прозвище «Каменный Гость».

Октябрь стоял за большими окнами и плакал в стёкла, за которыми было тепло, сытно и занимательно.
В тот вечер, когда всех представили Каменному Гостю, подавали жареных фазанов тушёных в груше и сметане, а так же множество пустячных, но сытных закусок и пирогов, которые так мастерски пекла угрюмая и хромая кухарка Неля – обрусевшая немка, истязающая себя по ночам молитвами и рукоблудием.
Приняв еды и разбредясь по зале, молодые люди начали по очереди выходить на средину старинного персидского ковра и декламировать. Наливки, настойки, коньяки, водки, ликёры и ситро всегда стояло в углу и было его столько много, что даже уходя, некоторые, едва волоча ноги удивлялись – со стороны казалось, что вовсе не было тронуто ничего из бодрящего.
МамА, уже вкусив восьмую рюмку, с любопытством поглядывала на Каменного гостя, лорнировала его чуть нарочито, со скользящей улыбкой монашествующей блудницы, откинувшегося на подушки оттоманки возле дальнего окна. Он курил папиросу, и слега улыбался, поблёскивая дулами очков, и снисходительно аплодировал вместе со всеми после окончания чьего-либо чтения.
Сашенька сидела возле отца, который одной рукой держал руку мамА а другой осторожно подносил ко рту контрабандную сигару и задрав голову вверх выпускал густую струю дыма.
Савва Ильич блаженствовал в ожидании партии в преферанс, который вот-вот начнётся и он удалится в соседнюю комнату вместе со своими давними партнёрами по игре студентами Лаврентием Изморским – слушающего курс Ваяния и Зодчества и народным самородком Максимом Фешковым – волжским богатырём, плутом и шулером, которого никак не удаётся поймать во время игры на передёргивании. Хотя Максим, в этом доме, никогда не применял свои навыки, но об этом предпочитал умалчивать, а во время игры в этом доме делал странные движения, мимикинил и маркировал – стараясь тем самым вывести противников из себя и выбраться при мизере в три дыры без потерь.
Лаврентий же, обладая феноменальной памятью на слова, был фантастически лишён её на цифры, и от того чаще всего, проигрывал. Но он знал столько скабрёзных историй и анекдотов, рассказывал их так артистически и неподражаемо, что за столом почти всегда было весело и хорошо.
Но вот все отчитали и с ожиданием поглядывали на Каменного Гостя. Возникла немного странная пауза.
МамА уронила рюмку, у Саввы Ильича упал пепел на брюки, Лаврентий незаметно и неожиданно пукнул, Максим поперхнулся лимонной настойкой, Нели хлопнула дверью зала и Каменный Гость встал.
Он подошёл к напиткам. Налил себе знаменитой местной настойки на какао бобах, в самый большой фужер. Выпил в несколько глотков, закусил пармезанкой, оправил рукава рубашки и вышел на середину старинного персидского ковра, который как-то случаем Савва Ильич выиграл у проезжего секретаря писателя Шмоголя – кривоногого сибарита и большого умницы.
- Я хочу прочесть, - начал Каменный Гость, и от первых вибраций его голоса, все испытали тревожную эманацию, заставившую отринуть пустяки и сосредоточить зрение и слух на этом странном персонаже.
Каменный Гость подкурил папиросу, снова вернулся к столику с алкогольным буйством выбора, вновь налил настоечки, и оттуда, чуть облокотясь рукой с папиросой, начал читать.
Ах ты карлица моя, в траурном платье.
Вся лежишь, такая, молчаливая ...
Спина колесом, для качания.
И руки до пяток. Отчаливаю.
Я поплыву по бугристому прошлому,
Когда ты была девой прекрасною,
Я так был влюблён, моя пошлая,
Красотой неземной ослеплённый.
А после гуляния в парке с качелями,
Я уронил тебя в траву зелёную - жадную,
Случайно, спиной ты об камень ударилась
И стала калекой, моя ненаглядная.
Но всё равно, покурив и выпив,
Я поднимаюсь к тебе на этаж второй
И предаются любови нежной,
Такой вот я весь извращённый…
Присутствующие охуели. Только этим словом и можно описать их состояние.
Сашенька сразу влюбилась.
МамА испытала непривычный оргазм.
Савва Ильич провидчески вздохнул.
Остальные бурно зааплодировали.
Его стали просить читать дальше, но Каменный Гость отрицательно покачал головой, подошёл к Сашеньке, поцеловал ей руку в ладонь – как ожог – кивнул мамА, пожал руку Савве Ильичу и вышел прочь.
Больше на литературные вечера он не приходил, но стал бывать в доме в другие дни и подолгу просиживал с Сашенькой на диване или прогуливался с ней по огромному саду, а летом, вместе с семейством уехал на дачу, в Акинькино – родовое поместье мамА. А по возвращению, он испросил руки Сашеньки и взволнованных родителей. Сашенька вся в слезах счастья стояла перед родителями вместе с Каменным Гостем на коленях и родители не могли отказать любимому чаду, видя как она сияет и как расцвела и похорошела за это лето.
Она - Я правильно поняла, что Каменный гость это ты?
Он - Как ты догадалась?
Она - О…Это было не трудно, поверь.
Он - Я верю тебе.
Она - А может напрасно?
Он - Напрасно верю?
Она - Да.
Он - А зачем тебе мне врать?
Она - Враньё и обман ни одно и то же.
Он - Тогда назови ещё это, что ты приукрашиваешь происходившее.
Она - А если и так?
Он - Значит тебе это нужно.
Она – Значит – не значит… Это возбуждает.
Он - Вот именно. Мне это и нужно. Это постоянное возбуждение, без которого я становлюсь обычным Снеговиком, которого может слепить кто угодно. А так я сам себя леплю. Леплю из того, что есть, из всего…
Она - И из меня?
Он - Получается, что и из тебя.
Она - А зачем тебе это нужно?
Он - Ну, раз я так делаю, значит нужно.
Она - Я думала, мы друг другу доверяем.
Он - “Она думала”…
Разве Снегурочки способны думать?
Она - Ты сейчас меня пытаешься обидеть?
Он - Нет.
Она - А… я поняла, ты таким образом подготавливаешь момент своего исчезновения из моей жизни. Так ведь?
Он - А если и так… Разве всё обязательно нужно озвучивать?
Она - Нет, но мне казалось, что ты меня любишь.
Он – Люблю?
Она - Да…
Он - Мы знакомы с тобой ни так уж и давно по космическим меркам.
Она - Пожалуй, но разве существуют временные рамки в отношениях?
Он - Конечно существуют.
Она - Существуют – слово какое красивое, разлапистое как ель в лесу, на которую неожиданно села птица и снег рухнул вниз, отпружинив ветвями-руками вверх, совершив невероятный танец.
Он - Ты ускользаешь.
На ночном катке, катались двое, оба в странных костюмах летнего покроя, но в коньках, и им не было холодно, они словно не чувствовали стужи в своём необыкновенном и завораживающем танце. Их движения изящны и плавны, они иногда сходятся друг с другом, мимолётно целуются словами и вновь раскатываются в разные стороны. Но если внимательно за ними понаблюдать, то вполне можно решить, что это оптический обман и просто в падающих снежинках колеблется плакат, натянутый на огромном стенде, на котором изображена мега красивая Снегурочка и рядом с ней полупридурочный и суетливый Снеговик. Или и это тоже иллюзия? Ведь совсем скоро, буквально через несколько часов Новый год. Да и кто бы мог их видеть? Уже почти все сидят за столами, уже многие приняли ледяной воды и вкусили первых праздничных тостовых закусок. Уже даже огоньки в окнах ёлочные горят, мигают, переливаются. Пустеют улицы, смолкает автомобильный шум и город Москва и город Берлин и остров Сицилия чуть напряглись, для рывка, для мимолётного ощущения уходящего бытия и мгновенности счастья.
И возбуждение нарастает, приливает широко и привольно, утопает и топит, радует и мучает. И можно почувствовать как это прекрасно, но только на миг, только на миг, потому что потом…
Он – Почему, когда чего-то очень ждёшь, и это приходит, то либо пугаешься, либо радуешься? Почему, один раз приехав на вокзал, я понял, что никогда не смогу долго жить в одном месте? Почему однажды поцеловав женщину в губы, я знал, что никогда не поцелую в губы мужчину? Почему совесть моя похожа на губку? Себе не прощаешь того, что легко прощаешь другим.
Она - Настоящего не существует - есть только прошлое и будущее и, практически равное нулю во времени, состояние, связанное в человеке лишь с волеизъявлением, с действием, которое, пропуская будущее через себя, оставляет после себя прошлое.
Он - Задаёшь себе вопрос и ответа точного – точно не получишь – кроме оплеушины и очередной ссадины. Ну и надо оно было? Зачем лез туда, где уже ж был. Или это такой вывих сознания – уничижение повторное? Уже осознанное и испытанное. Так нет же – вновь опрокидывание, вновь эта кусающая боль в ноге и слезящиеся от усталости глаза.
Она - Пустое всё это.
Он - Ни к чему и возвращаться в темнеющие воды памяти. Пусть. Пусть всё остаётся так, как есть – не надо волнения и возвращения. Оставь меня уже. Сколько ты будешь терзать меня? Будь ты человеком хоть в этом. Мы же уже всё решили. И всё!

Когда что-то к кому-то, то это не то что обязательно.
«Просто продолжай движение».
Не бойся рассердиться. Не бойся полюбить снова. Не позволяй трещинам в своём сердце превращаться в рубцы. Пойми, что сила увеличивается каждый день. Пойми, что храбрость прекрасна. Найди в своём сердце то, что заставляет других улыбаться. Помни, что ты не нуждаешься во многих людях в своей жизни, поэтому не стремись иметь больше «друзей». Будь сильным, когда будет тяжело. Помни, что вселенная всегда делает только то, что является правильным. Признавайся, когда ты неправ и извлекай уроки из этого. Всегда оглядывайся назад, посмотри, чего ты смог добиться, и гордись собой. Не изменяйся ни для кого, если ты не хочешь. Делай больше. Живи проще. И никогда не прекращай движение.
Он - Возбуждение это свойство живых организмов - активный ответ возбудимой ткани на раздражение.
Она - Ага, как же. Основная функция для нервной системы.
Он - Не переводи стрелки. Клетки, образующие ее, обладают свойством проведения возбуждения из участка, где оно возникло, в другие участки и на соседние клетки. Благодаря этому нервные клетки способны передавать сигналы от одних структур организма к другим.
Она - И тем самым возбуждение стало носителем информации о свойствах поступающих извне раздражений и, вместе с торможением, - регулятором активности всех органов и систем организма.
Он - Процесс возбуждения возникает лишь при определённой интенсивности внешнего стимула, превышающей абсолютный порог возбуждения (порог восприятия), свойственный данному органу.
Она - В основе возбуждения лежат физико-химические процессы, с коими связаны биоэлектрические явления, сопровождающие возбуждение и регистрируемые как на клеточном уровне, так и с поверхности тела животного и человека. Способы его распространения зависят от формы системы нервной: в самой примитивной - диффузной - системе нервной активность проводится равномерно в различных направлениях, постепенно затухая.
Он - Задвинь про эволюцию.
Она - И задвину. Не надо злиться.
Он - Я не злюсь – это усталость.
Она - В ходе эволюции наряду с усложнением системы нервной совершенствовались и способы передачи возбуждения, при коих этот процесс распространяется до конца пути без какого-либо ослабления, что позволяет возбуждению выполнять регулирующую функцию в целостном организме.
Он - Процессы возбуждения и торможения образует основу деятельности нервной высшей. Их индивидуальные особенности определяют тип последней (деятельность нервная высшая: тип), а их динамика накладывает печать на все акты поведения.
Она - И это всё?
Он - Ну если научно, то да…
Она - А если не научно?
Он - Для чего мы зеваем?
Она - Механизм зевоты сейчас исследован невероятно плохо. Одна из причин – перегрев или нагрузка мозга излишняя. Если ты много пашешь, не добираешь сна или плохо дрыхнешь, психологический напряг и прочая гадость – организм врубает защиту. Во время зевка воздух в большом объёме и он, слегка охлаждается через верхнее нёбо.
Он - И ещё раскрываются дыхательные пути, увеличивается поступления в кровь кислорода и расслабуха мышцам.
Она - Короче – зевать полезно!
Он - Главное рот прикрывай, чтобы не видно было твои зубы.
Она - А что  с ними ни так?
Он - Как раз потому, что слишком так.
Она -  Апчхуй.
Снегурочка чихнув, утёрла красивейшие глаза в мире совершенными во вселенной пальцами и улыбнулась вожделенно.
Он - Механика чиха, смешна и забавна.
Она - Ну, конечно, что уж тут забавного.
Он - Она включается тогда, когда в носе множество аллергенов. И прочей пыльной, снежной, перцевой и даже тела запаха ерунды.
Она - Ерунды?
Он - Именно. Ты сейчас втюхаешь.
Она – Ишь, слова какие.
Он - Там есть специфические нервные окончания.
Она - Ну да все болезни о нервов, только дети от любви.
Он - Просто чихая…ну избавляешься от лишнего.
Она - Точно и скорость не хилая 1б0 км в час, не говоря о количестве мерзости микробной.
Он - Прикинь, есть аллергия на солнечный свет, от этого тоже чих, тока об сем мало кто мает.
Она - Проснулся от первого луча и давай сопли разбрызгивать и с прононсом базлать.
Он – Хм…
Она - Дурак ты.
Он - Сама дура
Она - Я Снегурочка.
Он - А я Снегоубрщик.
Она - А потягиваться – тоже ересь?
Он - Нет, это защита организма.
Она - Сие-то важно?
Он - Для организма – да, но и зависит от желания. Во время потянушек организм готовится к новым нагрузиловам.
Она - И мышцы разминаются.
Он - Ну это если после сна.
Она - Кровообращение …
Он - И это.
Она - Мало того.
Он - Чего ещё?
Опять про интим?
Она - Дурак ты.
Он - Дура, но я тебе нравлюсь.
Она - Улучшается настроение, но никогда специально потягушки делаешь. А когда они истомные…
Я потянулась... видал?
Он - Да ну тебя…
Она - И тактильные отношения и чувственность. И я за потягушки и утренний ласк.
Он - Ты не потягивайся и так дылда.
Она - А это враньё.
Он - Как?
Она - Ну вот ты потягиваешься часто, а ростом ниже меня и я расту, а ты нет.
Он - И это потому что…
Она - Потеряв память, не значит ушибиться.
Он - Ну конечно – это хитрожопый способ защиты расшатанной психики от отвратительных воспоминаний.
Она - Ты только про случаи насилия не надо…
Он - Да не… занафига организму отрицательные эмоции помнить? Записывать на пластинку памяти и снова воспроизводить? Лучше делить навсегда.
Она - Про алкоголь?
Он - Ты про то, что, почему после какой - то дозы наступает забвение и память вычеркнута напрочь?
Она - Да просто всё – организму кажется, что перегруз  и это ни есть гуд. Занафига такие мучения – то? Защита, блять. Защита!
Он - Поэтому память просто выключается. Перестраховывается, что бы утром не вспомнить ничего. Так барышни, отдавшись после перебора случайному перцу, не помнят об этом, или помнят как сон.
Она - А мучительность воспоминаний – это уже к совести…
Он - А ты сейчас плачешь?
Она - Это защитная функция слизистой оболочки.
Он - Но это и эмоциональная защита организма.
Она - В стрессах нужно отвлечение, что бы организм не перегрелся,  ну типа другой источник раздражения.
Он - Или физическая.
Она - Да посмотри на любого ребёнка, он может не плакать от боли, и зареветь от слов родителей и наоборот.
Он - Слезливость помогает снизить влияние на корку башки. Происходит сие оттого, что слёзы попадают в нос, слизистую увлажняют, а она, перефигаченная ослабляет влияние рецепторы тройничнего и обонятельного нерва отвлекает мозг т основного источника раздражения.
Она - Вот ты меня сейчас раздражаешь
Он - И что?
Она - Плачь.
Он - Не буду.
Она - Хотя, когда ревёшь, так устроен организм. Боль притупляется.
Он – Ты, поэтому не хочешь быть человеком?
Она - Не лезь.
Он - Не лезу. Это был вопрос.
Она, заснула, уставшая, на полусловах, тех,  которых редко можно кому поведать, а точнее почти никому, кроме самого себя. Утончённая, умная, ласковая, нежная, желанная, юная, с чёрными волосами, на голове, вопреки принятому мнению, что Снегурочки белобровосветлоблондинки…
Она - Нет. Это ни так.
Он - И Дед Мороз – выглядит совсем ни так, как привыкли…Как его описывают и рисуют, изображают, играют и ходят, ходят…
Она, утомившись, укутавшись в стёганное пуховое одеяло, перекинув ногу длинной изящной ветвью на то место, где был я и отошёл, оставив скрученное одеяло, сидел рядом. Она даже не просыпалась от поцелуев, лишь улыбалась обветренными морозной поледью нежности разницы возраста. И, скорее на этом всё и окончится… Поиски, томления, текстовая боль, когда слова не умещаются в буквы, и за ними стоят образность, та, странная штука]. Которая утомляет негой мозг, уносит в окутывание сладких шипящих и миленьких, ласкательных окончаниях. Нет. Ей такое говорить было нельзя. Только чуять. Только трогать. Только взаимопитониться. Проглотив друг дуга и переваривая.
Так сладко пахнет настоящая восковая свеча. Так сумеречно горько, сидя в доме, одному, с ящиком спиртного, с пакетом опиума, со словами, с выдумками, с куклой, которую я сохранил с детства, с той единственной куклой, которая всегда была со мной – со Снегурочкой.
И пусть она ни так решительна, и вата вылезает, и обойма потемнела и блёстки пообтёрлись. Это совсем не важно. Особенно тогда, когда ты видишь, что она обнимает саму себя – ту реальную с той реальной.
И мигают часы.
И Новый год.
И эти беседы… Разве важно, что их прочтут другие? Разве в этом суть, что вот, ты листаешь зрачками буквы, или я озвучиваю, или та музыка, не поместившаяся в сюда? Ещё несколько возбуждений разных, ещё немного, ещё чуть-чуть и я растворюсь.
Ведь после Нового года Снеговики исчезают, они уже не важны и Снегурочки прыгают в огонь, и морковки превращают в корейскую закусь.
И мои дети растут, они, снеговики, только ещё не ощутили, ещё е округлились силой и умом, но уже кипят ледяными бурями, одолевают жизнь мелкими шажками, машут ведёрками, копают ручками - ветками. Они – это я. Я – это они… Мои части и я часть… А остальное лишь частности. И вот уже… Вот... Часы стукают, как лопаты могильщиков в сердце и неведомое опять, отрывает меня от уютности, от любви, о счастья, поднимает вверх, вскруживает и с адской болью бьёт об земь твердь, но разве может куча снега испытывать что-то? Разве может? Уж поверьте мне, это нет, это значит что каждый раз, вскидываясь со счастья небесного в твёрдость земляной скорлупы лишь твердеешь и уменьшаешься. И есть ощущения… есть желания… есть силы… есть возбуждение. Только оно и держит,… но порвётся ж, в любой момент? В любой миг.
Не смотри что король голый, на самом деле это вы одеты.
Он - Есть вопрос, который мы периодически задаём себе или даже мучаем окружающих «В чём смысл жизни», классическая форма которого убога до безобразия.
Она - Чаще всего смысл жизни – просто семантическая ловушка. Ибо зацикливает мышление.
Он - Сама форма вопроса направляет пусть не на ложный, но зашоренный, узкий, простой и проторённый прямо в тупик путь. Шаг вправо, шаг влево – попытка к бегству... Вдумайтесь «В чём» – ориентация на конкретный предмет или даже решение задачи от обратного, подразумевая, что этот самый смысл уже есть или ещё хуже – где-то там готовенький запрятан в философских фолиантах или областях божественного и сверхъестественного.
Она - Даже сокращая фразу до простого и короткого «Смысла жизни» – явно подразумевается, что у жизни вообще-то есть смысл, а нам серым и убогим надо его найти, обязательно найти или попытаться найти или кто-то, гораздо умнее нас, уже нашёл.
Он - Как в школьных задачах: есть ответ, условия поиска, остаётся лишь подобрать приемлемый метод решения – вот такой ретроспективный способ поиска смысла жизни.
Она - Нужен ли этот вопрос тебе или мне?
Он - Нужен ли нам смысл жизни вообще, как таковой?
Она - Будет ли подходить мне твой смысл жизни?
Он - Или мой тебе?
Она - Будет ли общий смысл жизни у определённого количества людей, народа?
Он - Поэтому, если так и спросить «В чём смысл жизни», люди начинают либо сторониться, либо пытаться вспомнить изучение философии.
Она - Это я во сне говорю, с тобой мой милый, моя нежность, мой часть текста, моя сила, моя слабость, Снеговик?
Он - Да. Ты говоришь со мной. Но меня уже нет рядом.
Она - Ты ушёл?
Он - Да, так надо.
Она - Кому?
Он - Мне.
Она - А обо мне ты подумал?
Он - Конечно, я о тебе теперь буду думать часто.
Она - Но забудешь?
Он - Вряд ли, может просто это патина, флёр…
Она - Но так же… не правильно…
Он - А это тем паче не важно.
Она - Я буду ждать тебя.
Он - Я буду идти к тебе.
Она - Тогда зачем уходить?
Он - Если бы я знал, милая, если бы.
Она - И это всё?
Он - Да.

Акт шестой. Желания.

Соединяю себя с той странной, удивительной вещью, как нежность. Именно по частям я её и называю. Она частична и удивительна, но, собственно говоря, это же нечто такое, что не имеет основания. Это неуловимо и брызжуще – поймай каплю дождя именно ту, которая предназначена для тебя, и не лови открытым ртом воздух, когда обрушаешься в толщу воды.
Сюжетность наших с тобой, сегодняшних отношений складывается из моего и твоего прошлого, забавным безучастием твоей мамы, и моей неустроенностью. Тебя зовут…. Конечно, только так тебя и могли назвать родители, словно в насмешку надо мной, словно протянута проволока минирования над тропой. Хотя, я, уже смирённый болезненным состоянием, согласен на всё, ну или почти на всё. Нет для человека лучшего звука, чем его произнесённое имя. Первое, что надо запоминать при знакомстве — имя. Не должность, не профессию, а имя. Это основное правило установки хороших отношений.
Ну да, просто, я всегда теряюсь, когда первичное знакомство переходит в нечто большее, в нечто то, что меняет мою жизнь и часть мира, которая связана со мной, а, следовательно, и то, странное, нежное желание тебя.
Психологи определили, что женщине достаточно всего 45 секунд для того, чтобы оценить незнакомого мужчину. Из них 10 секунд она строит общее впечатление о фигуре, 8 секунд оценивает глаза, 7 секунд смотрит на волосы, 10 секунд на губы и подбородок, 5 секунд – на плечи. А последние 5, смотрит на обручальное кольцо — если оно есть.
Никогда нельзя давать примерять обручальные кольца.
Разве я мог думать, что ты мне подаришь себя – как посылка неба, в то время, когда коснувшись дна жизненного самоутверждения, я отталкиваюсь вверх и теперь хочу написать текст, для тебя, моя милая и драгоценная?
Продавец цветов увидел ждущего у закрытой палатки офицера. Было совсем рано, часов шесть…. Как выяснилось, он спешил в аэропорт, откуда должен был улететь в Афган.
Он сказал:
«Каждую субботу я обычно дарю жене букет цветов. Я не хочу огорчать ее лишь из-за того, что меня не будет рядом».
Потом он заказал сто букетов и попросил доставлять их утром каждой субботы в их квартиру, пока он не вернётся.
Он не вернулся, пропав без вести, а точнее оставшись навечно в госпитале без рук и ног – самовар. Но даже когда сто букетов закончились, продавец цветов продолжал их слать, потому, что его сын тоже не вернулся с войны.
Диссоциативное расстройство личности часто начинается в детском возрасте, однако может появиться и позднее. С годами у пациентов, как правило, растёт количество «арендаторов». Так как личности, как правило, выполняют определённые функции, помогают справляться с теми или иными жизненными ситуациями, с появлением новых задач и проблем и новые жильцы, способные с ними справиться. У каждой из субличностей есть своё мировоззрение, свои привычки, жестикуляция и мимика, даже возраст и интеллект. В определённые моменты, по доброй воле «хозяина» или вопреки ей, контроль над телом получает какая-то из личностей, и все, сделанное ею за время пользования, как правило, не контролируется и не запоминается самим пациентом.
Если есть пол, значит, есть и потолок, но ведь и пол и потолок не могут быть сами по себе – им нужны стены, которые бы их соединяли?
А ещё двери, окна – и всё это образует помещение, убежище, в котором можно укрыться, спрятаться, оградиться, хотя, скорее всего, это иллюзия безопасности.
А ночной стук в окно, или звонок в дверь, под утро? 
Это вряд ли укрепляет дух, придаёт смелости и уверенности в том, что если есть пол, то обязательно существует и потолок….
Блуд делает нас умнее, любезнее и помогает строить любовь. Исследования показывают, что люди, у которых на уме секс, лучше решают аналитические мыслительные задачи. Похоть заставляет нас фокусироваться на настоящем и на деталях удовлетворения текущей цели, а именно секса.
Блуд так хорошо выполняет свою функцию, что заставляет нас вести себя таким образом, чтобы наилучшим способом угодить потенциальным партнёрам. Также исследования показывают, что «похотливые» участники чаще демонстрируют размах любви и способы поддержания отношений, как например конструктивное решение конфликтов, чтобы увеличить шансы на секс в будущем.
Ум связан с психологическими особенностями человека. Можно много знать, но с кривыми верованиями, неадекватными программами и позициями быть при этом дураком. В связи с личностными составляющими ум может быть ленив, лукав или боязлив. Женщины в целом ничуть ни глупее мужчин, но в деловых ситуациях, связанных с понятийным мышлением и принятием ответственных решений, мужчины действуют обычно умнее, поскольку реже ведутся на эмоции.
Когда приходится делать что-то особо ответственное или требующее сосредоточенности, одним словом, то, что обычно заставляет нас нервничать, стоит попробовать жевать жвачку или даже есть что-нибудь. Это ассоциируется на подсознательном уровне с ощущением безопасности, поскольку обычно мы едим, когда нам ничто не угрожает.
А какое у меня тогда было состояние?
Что я тогда чувствовал и испытывал, когда моя линия жизни вплелась в троллейбусные провода и, махнув гармошками дверей, высадила на остановке?
Где-то, примерно такое - состояние дезадаптации.
Да, ещё я был озабочен нереальными идеализированными целями, которые после конфликта личности с условиями, определили стремление уйти от проблем ради того, чтобы успокоиться и восстановить силы. Столкнувшись с горьким разочарованием, я повернулся к жизни спиной с горестным чувством отвращения к самому себе. Хотелось обо всем забыть для того, чтобы восстановить силы и равновесие в спокойной обстановке, свободной от проблем. Прежние идеальные цели были бесплодными надеждами и иллюзорными ожиданиями.
Я яростно чувствовал необходимость удовлетворения своих физических потребностей.
У женщин «лучше» работает левое полушарие мозга (отвечающее за слух), а у мужчин, соответственно, правое (зрение). Но не стоит забывать и о типах восприятия: кто-то предпочитает изучать мир с помощью зрения, для кого-то важнее всего звуки, некоторые лучше «впитывают» информацию через движения, обоняние и осязание. Причём разделение на аудиалов, визуалов и кинестетиков зависит от множества факторов, и, только в последнюю очередь, от половой принадлежности.
Гнев провоцирует тот образ мышления, который заставляет людей поддерживать убеждения, противоречащие их собственным. К тому же, гневные посредники чаще добиваются того, что хотят в переговорах.
Если на нас кто-то злится, а нам при этом удаётся сохранять спокойствие, то гнев, вероятно, от этого только обострится. Однако позже этому человеку станет стыдно за своё поведение.
Вот как было у меня всё не просто, прямо целый диагноз, хотя я, конечно, ничего такого о себе не думал. Просто жил как попало, где попало и с кем попало, правда, стараясь как можно меньше общаться с внешним миром, а особенно с людьми и дважды особенно, - с женщинами - не было в них ни потребности, ни тяги, ни желания.
Желание же отличается от простого хотения тщательной обдуманностью. Для хотения многого не надо: пока тело живое, ему вечно что-то хочется: мотаться или валяться, пить или писить. Одна увидела красивые бусики - захотела, один увидел красивую барышню - захотел.

Превратится ли хотение в желание, получит ли оно благословение умом, всё зависит уже от человека, от его взглядов и ценностей. Не все люди склонны думать, большинству привычнее действовать импульсивно, жить, выключив голову.
Немалая часть людей обдумывает свои хотения формально, наивно обманывая себя и без труда доказывая, что все, что им хочется - им надо. Феномен рационализации известен: при желании обосновать разумность своих желаний люди могут всегда. Тем не менее, свои хочухи и свои желания не стоит путать: за свои хочухи  ответ не более, чем за наличие или отсутствие аппетита, а за свои желания взрослый человек отвечает так же, как за свой выбор. Хочухи - пространство нашего детства, а желания - уже наша молодость. Превращая свои желания в цели, мы становимся уже взрослыми людьми.
Часть наших желаний – это производные от наших зависимостей. Желание свободно, зависимость превращает нас в раба. Наркоман хочет наркоты. Алкаш - упиться. Лудеман - игровой автомат. Казанова - женщин. Обжора – продуктовый склад. Чем более развит человек, тем меньше у него зависимостей и больше желаний.
Разжиганию силы желания способствуют трудности. Чем труднее получить то, что ты хочешь, тем более желанным это становится. Яркое запечатление желанного нередко превращает его в идею-фикс - образ, который невозможно забыть. Наши желания не всегда подталкивают в нужную сторону. Подавлять желания - не лучший вариант, а вот научиться управлять ими - полезно. Не нужно бороться против неправильных желаний, лучше вызывать у себя правильные желания, чтобы хотеть то, что сейчас надо. В любом случае желания могут, как просыпаться, так и гаснуть. Но желания могут не только просыпаться и гаснуть, люди умеют своими желаниями управлять. В этом есть смысл - классно, значит, я этого хочу!
Это полезно мне или людям рядом?
Здорово - я этого от души хочу.
Свои хочушки и желания можно и нужно развивать в нужном направлении.

Желание - это тяга, но ещё не действие. Взрослый человек может отодвинуть свои не своевременные желания, энергичный человек превратит свои желания в планы и действия. Желания часто остаются только желаниями, не воплощаясь в действия. Чем быстрее и решительнее мы превращаем наши желания в намерения, планы, тем чаще наши желания воплощаются в жизнь. Желания имеют разные статусы. Низкостатусное, не имеющее обоснования и признания окружающих желание это каприз, его можно игнорировать. Социально одобряемое или тем более поощряемое желание называется потребностью, самые же лучшие наши желания получают звания Любимое дело или просто - наша Любовь.
Но и это – только отвлечённые понятия, игра ума с самим собой, на самом деле желания просты и примитивны, в то же время они изменчивы и непостоянны. Сегодня хочется того, чего не хотелось вчера, а вчера было желание, да вот сегодня что-то оно пропало.
Ум - не то же самое, что образованность. Образование обогащает и оттачивает ум, но его не заменяет, и среди высокообразованных людей иногда можно встретить людей не сильно умных. Ум - не то же самое, что интеллект, если интеллект понимать как способность быстро отвечать на вопросы тестов, решать логические задачи и головоломки. Ум - это не только способность думать (мыслить), это и жизненный опыт, предполагающий использование готовых решений, это также хитрость, сообразительность и другие способы нахождения нужного решения.
Медицинская фригидность и аноргазмия, связанная со сбоями в работе эндокринной системы, явление настолько редкое, что цифры статистики вас просто насмешат. Оказывается, что всего лишь 2, 5% женщин с этой проблемой действительно физически не могут испытывать наслаждения. Остальные 97, 5% — жертвы других, часто межличностных, проблем. И дело даже не в неумении мужчин доставить удовольствие партнерше. Как утверждают психологи, получаемое женщиной сексуальное удовлетворение зависит от настроенности на секс, чувства нежности и любви к партнеру, ощущения близости к нему.
Вечером, когда окончательно стало ясно, что зима наступила, недалеко от одной из центральных улиц случилось неприметное происшествие. Женщина, выходя из дома, поскользнулась и упала. Она почти сразу же поднялась, но именно это падение, слегка задержало её возле дома и вследствие этого, она опоздала на троллейбус.

В то же самое время, когда Женщина с досадой смотрела вслед удаляющемуся городскому транспорту, за одну остановку от дома из которого вышла Женщина в троллейбус номер «12 в» сел Мужчина. Он вышел на улицу с одной целью – купить продукты питания и снова вернуться в огромную пустую квартиру на 3 этаже старого дома в стиле модерн, во дворе строящейся высотки. Его мысли были плавными и прозрачными – вместо того, что бы как обычно, прогуляться пешком, он, увидев открывающиеся двери транспортного средства, по какой-то причине безотчётно зашёл внутрь. Это было тем более удивительно, что магазин, в который он изначально собирался, был в противоположной стороне. И теперь над этим всем Мужчина размышлял.
Между тем троллейбус, совершив рывок, стал притормаживать на остановке, на которой стояла Женщина. Она вошла внутрь и села рядом с Мужчиной, мельком отметив его неприглядный вид, застенчивую улыбку и руки без перчаток – небольшие и гладкие, как у ребёнка. Она ещё подумала – «Надо же».
«Я тоже так подумал. Видимо надо», - неожиданно сказал Мужчина, чуть повернув к ней небритое лицо с запавшими глазами и потрескавшимися губами.
«Что, простите?», - Женщина проговорила это автоматически, может ей произнесённые Мужчиной слова только показались.
«Я вот сейчас сел в троллейбус, хотя мне в него не надо было садиться. Даже вовсе, я им редко пользуюсь и вышел, прогуляться, подышать воздухом и купить что-то из питательных продуктов. А вот когда тебя увидел, то подумал «Надо же», - Мужчина отвернулся к окну и продолжил – «Это всё что-то значит, как думаешь?»
«Я вообще-то о таком ничего и не думала. И мы разве знакомы, что вы ко мне на «Ты»?
«Да это не важно, это условности общения. Ты, вы, какое это имеет значение?
Если так получилось, что ты сейчас сидишь рядом, я сижу рядом, мы едим, не известно, куда и зачем.
Ты понимаешь?», - Мужчина опустил свою ладонь ей на руку и почти сразу убрал, едва коснувшись.
«Это важно, это ни просто случайное совпадение».
Женщина молчала, не зная, что сказать. Может это обычный городской сумасшедший, их сейчас столько много. А может это всё какая-то нелепица. Во всяком случае, она решила не вступать в дискуссию с Мужчиной и уж ни в коем случае не отвечать на его странные вопросы. Проще всего сделать вид, что ничего никто не говорил и спокойно доехать до матери, которая так некстати срочно потребовала к ней приехать. А машину брать, ради того, что бы проехать пару кварталов она не захотела. Наверное, мама опять что-то придумала. Какое-то невероятное открытие в мире слов и ей срочно нужна дочь, что бы она смогла оценить.
«А какая уже остановка?
Где она сейчас?
Случайно не проехала?», - Женщина повернула голову к окну.
«Эта остановка, ещё не твоя», - Мужчина снова быстро коснулся руки Женщины.
На этот раз ей показалось, что прикосновение было чуть дольше и вроде даже, сквозь материал пальто она почувствовала и ощутила это прикосновение странного пассажира.
«Послушайте!», - Женщина хотела оборвать этот разговор, но почему-то вместо этого она, неожиданно для себя, захотела, что бы вот так в вечернем городе они ехали, и этот Мужчина иногда бы прикасался к ней.
«Может, я тебя провожу обратно, когда ты будешь возвращаться? Ты же управишься за час?
Следующая остановка», - Мужчина внимательно посмотрел Женщине в глаза, и она  заметила, что у него в правом глазу два зрачка.
Она вздрогнула, и когда троллейбус остановился, быстро вышла на улицу.
Женщина проводила взглядом удаляющийся троллейбус. Вздохнула и пошла к неприметному двухэтажному зданию за старой чугунной оградой.
В то время, когда она нажала кнопку дверного звонка и услышала скрежет открываемого замка, в четырёх остановках от неё у троллейбуса маршрута «12 в» слетели штанги, и он остановился. Водитель открыл переднюю дверь и вышел на проезжую часть. Как только он вышел, неожиданно из-за поворота выскочил полугрузовик, и, не успев затормозить перед неожиданным препятствием, врезался в середину троллейбусной машины, как раз в то место, где сидел Мужчина.
Мужчина умер мгновенно.
Спустя час, Женщина вышла от матери, спустилась на улицу, краем глаза отметила промчавшуюся мимо скорую, перешла на другую сторону бульвара, посмотрела на наручные часы. Прошёл ровно час. Она вздохнула, увидев приближающийся троллейбус. Села в него и поехала домой.
«Я бы желала, чтобы мой сын или дочь обнял меня и сказал: «Ты самая лучшая мама во всей вселенной».
Я бы улыбнулась и спросила: «Откуда ты это знаешь? Ты не видел всех мам всей вселенной».
А в ответ услышала бы: «Ты моя вселенная».
Уже под утро, когда дворники выходят совершать акт очищения и их звуки устремляются ввысь, Женщина выключает газовую конфорку на кухне, вытряхивает пепельницу в мусорное ведро, моет чашку со следами ночного вливания, стирает бутербродные крошки со стола и идёт в ванную комнату.
Умывается. Чистит зубы. Выключает воду и вытирается.
В спальне на большой кровати она лежит с закрытыми глазами, вздыхает и засыпает, в полной уверенности, что желания свои  исполнила, а тем самым наполнила жизнь смыслом.
Ритуал выполнен, ещё одна ночь принесена в жертву и теперь, удаляясь в сновидения, есть ощущение, что она ещё ближе подступила к смерти. К своему исчезновению.
А если желание долго не реализовывается, не получается получить то, что так страстно хотелось, может случиться так, что однажды ты не проснёшься, или, хуже того, сядешь в случайный троллейбус и через эту странность встретишь совершенно другой объект желания. Он вытеснит множество лишнего, не значимого и, есть вероятность, что и финал истории будет другой.
И Женщина открыла глаза, словно кто-то тронул её за руку и позвал по имени. Прикосновение было похоже на то же ощущение, когда вчера Мужчина в троллейбусе прикасался к её рукаву.
«И этот обманул. Обещал через час, а сам не пришёл».
И как только Женщина мысленно произнесла последнее слово про себя, на другом конце города, Мужчина открыл и закрыл глаза. И сразу вспомнил, что с ним произошло. Хотелось есть и чесалась спина.
Между их последней встречей и почти одновременным открытием глаз её и его прошло три месяца, все эти три месяца Мужчина провёл в коме.
«Но теперь дела пойдут на поправку», - сразу и чётко осознал Мужчина, как и то, что как только он выйдет из больницы, он обязательно найдёт ту Женщину.
Она его желание, она то, ради чего он столько лет жил, или существовал, или плыл по воздуху, это уже как угодно.
«Вот так и началось, помнишь?».
«Да, помню».
Мужчины в 23-27 лет предпочитают женщин на год-два моложе, 30-ти летние на 5-10 лет, а в 40-50 лет ищут подругу жизни в возрасте от 20 до 40 лет. Что касается подростков и молодых людей до 23, то их скорее заинтересуют девушки постарше. Такие возрастные предпочтения объясняются, в первую очередь, репродуктивностью женщины. Мужчины ищут женщину с более высокими возможностями к деторождению, чем у своих ровесниц.
Летом, беззаботное время для 19-летней Екатерины Панау, закончилось. Долгожданная жизнь в общежитии, вдали от всевидящего ока родителей, удачно сданная сессия, молодой симпатичный аспирант, клявшийся в вечной любви...
Но известие о скорой перспективе стать отцом заметно охладило любовный пыл, и Катя осталась со своей проблемой один на один.
Подруги в один голос советовали поскорее избавиться от нежданного ребёнка, но что-то мешало принять такое простое и быстрое решение. Решив, что время ещё терпит, Катя отправилась к двоюродной тётке в деревню в Псковской области, чтобы хорошенько все обдумать. Неделю Катя спокойно жила в небольшом деревянном домике, помогала по хозяйству, ходила на речку и в лес. И вот решение было принято: отдохнёт ещё неделю, соберётся с силами, вернётся в город и пройдёт через все необходимые процедуры - надо учиться дальше, жизнь ещё только начинается и о детях думать рановато.
Вечером сообщила тётке о скором отъезде и, как обычно, легла спать. Поздно ночью девушка проснулась от странных звуков: казалось, что где-то во дворе плачет младенец. Немного удивившись, ведь в деревне не было молодёжи и детей тоже быть не могло, Катя оделась и вышла на крыльцо. В пруду квакали лягушки, где-то в лесу ухнул филин, но никакого плача слышно не было. Позабыв о ночном происшествии, на следующий день она пошла в лес и увидела следующее предупреждение. На опушке леса девушка заметила небольшой белый предмет. При ближайшем рассмотрении это оказался детский чепчик. Не было похоже, что вещь старая и негодная, но слой грязи, покрывавший ее, говорил о том, что потеряна она давно. Катя, воспитанная городскими атеистами, не придавала значения дурным приметам, в нечистую силу и в Бога не верила, но на тёплой лесной опушке ее зазнобило от вдруг появившегося ощущения предстоящей беды. А ночью она опять она проснулась от детского плача, но выходить из избы уже не посмела, так и пролежала до рассвета, укрывшись с головой одеялом. Покидать территорию двора расхотелось, постоянное, тревожное ожидание чего-то неизвестного лишило девушку аппетита.
Два дня спустя Катя сидела на крыльце и смотрела, как солнце медленно сползает за тёмные верхушки деревьев. В приближающихся сумерках она не сразу разглядела фигуру женщины, направлявшейся в сторону леса. На незнакомке была длинная белая рубаха, а к груди она прижимала небольшой свёрток, укутанный в старые тряпки. Тётка давно заметила, что племянницу что-то беспокоит, но с расспросами не навязывалась, лишь, когда та разрыдалась, сидя вечером на крыльце, женщина решила узнать, в чем дело. Выслушав Катин рассказ о ночных пробуждениях и находке в лесу, тётка напрямик спросила, не беременна ли она. Уставшая от бессонных ночей гостья решила не обманывать и без прикрас выложила свою историю. Вопреки ожиданиям тётка не стала отчитывать непутёвую племянницу, а только грустно покачала головой. Вместо упрёков и непрошеных советов женщина рассказала ей старинную историю, услышанную когда-то от бабки.
Когда-то в этой деревне жизнь была куда более оживлённой. Весной пахали и сеяли, осенью собирали урожай и создавали новые семьи. Среди молодых девушек Авдотья выделялась красотой и мягким характером. За ней уже давно ухаживал ладный парень из соседней деревни, родители были не против, и осенью думали сыграть свадьбу. Но, увы, весёлому пиру не суждено было состояться: летом жениха задрал медведь и счастью настал конец. То, что невеста оказалась в положении, выяснилось не сразу: только зимой мать заметила, что дочка прибавила в весе. Авдотью заперли дома, а весной, когда родился младенец, родители велели ей от него избавиться, чтобы не позорить их семью. Несчастная мать не посмела противиться родительской воле и унесла ребёнка в лес, где и закопала его.
На следующий день, войдя в горницу, Авдотья в недоумении заметила на чистом полу комья земли. На кровати лежал перемазанный грязью младенец, рот его беззвучно открывался, а посиневшие ручки тянулись к матери. От ужаса женщина не могла даже закричать.
Утром родители нашли ее на полу без сознания и уложили в постель. Две недели металась их дочь в бреду, а когда жар спал, никто уже не мог узнать прежнюю, весёлую девушку. От горя рассудок ее помутился, и с тех пор она ходила по деревне, завернув берёзовую чурку в платок и напевая ей колыбельные.
Говорят, что она не покинула эти места и после смерти. Но увидеть её дано только тем женщинам, которые задумали погубить своих детей. Призрак Авдотьи является им, чтобы уберечь от ошибки, которую потом нельзя будет исправить. Спасая чужих детей, она пытается искупить вину перед своим собственным ребёнком.

Уж лучше оставить всё так, как есть. Не пробовать что-то изменить и сподвигнуть происходящую действительность на изменение, попытку налаживания, ремонтирования и восстановления. Всё-равно к хорошему, это хоть и может привести, но только на очень не долгий срок, а потом всё пойдёт, поспешит, засуетиться с новым, наворачивающим и вовлекающим мусором.
Кто тогда будет виноват в том, что случайное желание, превратилось в зависимость и привычку?
Ни все же привычки одинаково приятны и полезны. Многие из них, сиюминутно приставшие, прилипают, прикрепляются своими крючками – и не оторвать уже никак их. Нависают обёртками, струпьями, космами, тянут, пригибают, и шаг делается короче, скорость снижается, мысли текут плавнее.
Всё чаще хочется просто сидеть на лавочке возле чего-то или почему-то, вяло наблюдать смену дня и вечера, также неторопливость становится необходимостью, и желания угасают. Угасают сами по себе и от сознания того, что на то, что бы просто даже желать, уже нет ни жизненного опыта, ни обстоятельств, ни сил. Силы и желание, болезни и возможности, страхи и мечты. Всё это уже не важно, не первостепенно.
Любопытно, что человек думает не только головой, в решении жизненных задач у человека задействовано все его тело: когда-то помогая ему, когда-то мешая. Умного человека от глупого можно отличить по выражению глаз, по интонации и даже по походке. На ум влияет и гормональная ситуация в организме: увеличение уровня тестостерона (мужского полового гормона) улучшает сообразительность и способность к пространственному (топографическому) мышлению.
И всё же, случаются прекрасные мгновения, когда внутренний ветер, взбаламучивает, взвихряет и подымает, уносит, пузырит, наполняет лёгкие свежим воздухом послегрозовым и поднимаешь руки, расправляешь спину, взмахиваешь остатками мыслей и током бьёт по жилам, каруселит и совершаешь и осуществляешь и желаешь и получаешь такое, о чём ещё несколько месяцев, дней, часов назад даже не помышлял.
Жить от желания к желанию, от мечты к мечте! А исполнится когда и осуществится – есть ли после этого ещё что-то. Не материальное, не то, что можно потрогать руками, ощутить губами, увидеть, вкусить! Что-то такое, чему может, и слов нет, а если и есть, то лучше их не произносить. Ох, лучше не произносить. Произнесённое желание есть ложь. Осуществившееся желание есть прошлое. Прошлое, чаще разочаровывает малостью полученного, и множеством неисполненного. Как в Новый год – желаешь одно, а странный Дед Мороз приносит что-то другое. Приятное, замечательное, но другое.
Мужской ум (иногда его называют просто ум) - это привычка думать самому, искать решение прямое, без увёрток и хитростей. Женский ум - другой, женщины при возможности выбора чаще предпочитают включить хитрость и решить вопрос обходным путем, причём по возможности не ломая собственную голову. Действительно, зачем думать самой, если можно сделать беспомощные глазки, доверчиво попросить помощи, и мне все подскажут мужчины?

Нужно учесть и то, что многие мужчины не любят слишком умных женщин, и понимающие это женщины когда-то выбирают быть не слишком умными, чтобы удачнее выйти замуж...

Когда открылась форточка, с неё на стоящий внизу цветок упал снег. Цветок в снегу. Красиво. Жаль, растаял быстро. А с той стороны окна стояли снеговички пятеро, один другого выше. Стояли и смотрели на меня с высоты третьего этажа – отважное напоминание самому себе о неприкаянности.
После возвращения из больницы, было не привычно стыло, в огромной пустой квартире.
Ему было не важно, что давно не видел детей, давно они не появлялись у него на Острове. Теперь это уже не маленькие мальчики, которым он когда-то сочинял сказки и слал на дни рождения. Мальчики выросли и у них свои семьи, свои заботы, свои стремления, мечты и желания. Мальчики многого добились, стали известными и хорошими людьми, хотя в этом его заслуги почти и не было, это, скорее произошло само-собою, как будто, так и дОлжно. И это согревало в стылые вечера, когда устроившись в раскладном кресле, укутавшись в плед, он сидел на берегу моря и всё пытался придумать новую сказку, в этот раз уже для самого себя. Он придумывал её последние лет десять, но она никак не хотела оформиться в виде букв. Стоило только сесть за стол и начать писать, как всё придуманное в один момент превращалось в ерунду, пошлость и мерзость.
«Слюнтявый старик», - ругался он, наливал в бокал виноградной водки, выпивал, закусывал сыром и закуривал сигарету.
Средний человек, бросающий курить, начинает спать примерно на час меньше.
Ах, это итальяново море, ах эта раковина рапанга. Шум моря, который мы слышим, прикладывая раковину к уху – отнюдь не рёв океана, а шум бегущей по вене в ушной раковине крови. Синий цвет обладает успокаивающим эффектом. Он заставляет мозг особые гормоны, отвечающие за спокойствие. Синее море…Синяя птица…Синее небо…
Когда темнело, за ним приходила Женщина, она будила его, и помогала подняться в дом. Они молча ужинали.

«Я придумал обалденную сказку!», - хвастал он, и принимался за еду.
Женщина молча улыбалась, наливала ему в бокал водки и подкидывала в камин дров. Он краснел от удовольствия. Когда краснеешь стенки  желудка тоже краснеют. После ужина он усаживался у огня, Женщина убирала со стола, поправляла огонь.
«Можешь идти», - он величаво делал движение рукой по направлению к лестнице на второй этаж.
«Завтра я тебе обязательно прочту свою новую сказку».
Женщина улыбалась и уходила наверх. Он выпивал, закуривал и смотрел в огонь и всё пытался придумать новую сказку, в этот раз уже про себя. Разновидностью ума является сообразительность. Сообразительность отличается как от мужского, так и от женского ума поиском редких, неочевидных или обходных путей.
Утром Женщина спустилась со второго этажа и обнаружила его сидящего у погасшего камина. Она тронула его за плечо, он не пошевелился. На коленях лежал текст сказки, состоящий из одного слова «Сказка». Он был мёртв, он осуществил свои желания. Женщина подошла к телефону, набрала номер и сообщила его детям, что он умер. Дети были замечательные и хорошие, они всё понимали, но у них была своя жизнь, были свои семьи, работа, заботы, желания, да и собственно какой он был им отец? Так – биологический папа, не более того.
«Ты думаешь всё так и произойдёт?»
«Я думаю, в лучшем случае».
Лучше не употреблять в речи или письмах таких фраз как «я думаю» или «мне кажется». Они сами собой разумеются, однако придают словам оттенок неуверенности.
Вот если нет соотношения между возможностью и желаемым.…
Это как что?
Когда не можешь быть тем, кем казался раньше, а это не соответствует тому, что есть на самом деле. И есть ли оно на самом деле?
Вот раньше… когда…. Хотя не важно, не значимо, чем взрослее становишься, тем все мечты начинают обретать пресловутую условность реальности, в которой я не хочу быть, но приходится…. Странно (я употребляю слово странно как синоним ИНТЕРЕСНО) так вот, барышни… они значили что-то, точнее значили многое как подтверждение нужности самому себе, но со временем они стали настолько второстепенны, что это и не важно, но без них как прога, без дров…инсталлировал, а не работает …
Женщина увидела Мужчину на остановке. Он стоял, опираясь на трость и курил. Она почему-то страшно смутилась и в то же самое время обрадовалась. Кровь хлынула к лицу, застучало сердце, и она остановилась в нерешительности. Мужчина обернулся, посмотрел ей в глаза, улыбнулся.
«Извини, я тогда не смог тебя встретить. Были обстоятельства, зависящие ни от меня, они чуть изменили жизнь. Ты выглядишь очень хорошо», - Мужчина стоял от Женщины в трёх шагах, говорил тихо, но его было слышно отчётливо.
«Хорошо», - Женщина выдохнула это слово, и ей стало так замечательно, что она улыбнулась, а потом и засмеялась.
«Пошли, я хочу тебя покормить».
«Да я не голодная».
«Это не важно», - Мужчина повернулся и двинулся вверх по улице.
Женщина помедлила мгновение, потом быстрым шагом догнала Мужчину и пошла с ним рядом, улыбаясь и стараясь шагать с ним в одном ритме, сначала это не получалось, но после того, как он тронул её за рукав, чуть притормозив, она почти сразу приспособилась к его неторопливому ритму. И ей не хотелось больше ничего, вот только идти так рядом, не важно, сколько и куда, просто идти с ним рядом, с чуть прихрамывающим Мужчиной, о котором она ровным счётом ничего не знала и видела второй раз в жизни.
«У тебя будет ещё много времени узнать обо мне», - Мужчина повернул лицо к Женщине, остановился на миг, взял её руку и поцеловал в ладонь.
Ум - только начало разума, его первая ступенька. Ум работает из нулевой либо в лучшем случае из первой позиции восприятия, у него есть только одна (своя) точка зрения и одна задача - вот есть Я и вот есть то, что мне нужно. Когда же у человека вырабатывается способность и привычка использовать разные позиции восприятия, думать не только с точки зрения своей точки зрения, но и с точки зрения других людей, а также с позиции объективного рассмотрения, системного подхода и позиции Ангела, у него развивается разум. Осваивая позиции восприятия, человек свой ум развивает до уровня разума, а к разуму прибавляя опыт, становится мудрым.
Сам по себе ум не гарантирует ни счастья, ни любви, ни денег или карьеры. Чтобы все это получить, нужно провести инвентаризацию своих верований и ценностей, наработать волю, выстроить тело... - нужно действительно еще много чего. Впрочем, если умный человек поставит себе такие задачи, он добьётся успеха быстрее других, не таких умных.
Кто может вспомнить своё самое первое Желание?
Тогда в далёком, или не очень далёком детстве?
А какое Желание сейчас?
Вот в этот момент, можно отвлечься и подумать о нём?
А если сравнить своё первое и нынешнее Желание – в чём их различие?
Когда человек лжёт, ему приходится затрачивать уйму энергии на поддержание вымышленных образов. Кроме того, искривляется поток между чакрой горла и чакрой сердца. Потому говорят «кривить душой». От лжи она действительно искривляется.
Ещё совсем недавно от сексуальной «назойливости» мужей «отбивались» жены. Сегодня все изменилось кардинально и наоборот. По последним статистическим данным именно мужчины отлынивают от исполнения любовного долга, ссылаясь на мифические головные боли, хроническую усталость и другие не совместимые с эротикой вещи.
Ум — способность думать, способность находить решение жизненных задач, способность видеть и предсказывать последствия своих действий. Противоположность ума - глупость, отсутствие ума - слабоумие.
Быть вместе, держаться год, два - это не показатель. Свадьба - это не показатель, всего лишь знаменательный день. А вот остаться и не уйти, когда она в послеродовой депрессии, или жить в понимании, в теплоте, когда у вас много детей, а вам самим нечего жрать, пройти через все это и остаться тёплыми друг к другу - это не просто показатель, это счастье. Терпеть девушку, которая годами ходит с вами на свидания, 2-3-5 часов - это просто, а вот жить с женщиной сутками, спать, есть и иметь общих детей с женщиной, которая плачет, иногда болеет, ревнует и переживает абсолютно разные состояния и при этом любить ее, как раньше, или даже ещё сильнее - это уже мужчина, это уважение.
Нужно пить на ночь яблочный сок – в нём содержатся вещества, от которых сны становятся ярче.
Мужчины  предпочитают подруг с признаками «неотении» – явлением, при котором у взрослых сохраняются физиологические детские черты. А «неотенические венеры» особенно популярны в странах Южной Европы и Азии. В Японии, например, детская красота в моде, а черты зрелой женщины воспринимаются старческими и уродливыми. Тоже самое и с Италией, где,  практически все победительницы конкурса красоты с неотеническими чертами. Кстати, человеческая неотения – природная аномалия. Помимо нас она присуща растениям, земноводным и членистоногим, но у животных отсутствует. Эта способность выработалась из-за «выборке по возрасту». Мужчины отдают большее предпочтение молодым особам, а значит зрелым женщинам, еще способным к деторождению, нужны свои козыри в неравной конкуренции.

Соседняя очередь всегда движется быстрее. Начинать поиски надо с самого неподходящего места. Всегда не хватает времени, чтобы выполнить работу как надо, но на то, чтобы ее переделать, время находится.
Тем, кто любит колбасу и уважает закон, не стоит видеть, как делается то и другое.  Кто может — делает. Кто не может — учит.
Никогда не удаётся делать что-то одно. Ни один талант не может преодолеть пристрастия к деталям. То, что вы храните достаточно долго, можно выбросить. Как только вы что-то выбросите, оно вам понадобится.
И не надо притворяться, не надо изображать из себя то, что присутствует в видениях и виденьях. Не стоит быть чем-то иным, чем-то, что совсем другим и приписывать себе незаслуженно дни счастья и миги наслаждения. Но и торопиться не надо, вредничать и спешить. Спешность вообще, как я считаю, страшный грех, впрочем, как и излишняя медлительность.
Улитка выглянула из-за зелёной прибалтийской травы и посмотрела в сторону загадочной и далёкой Москвы. Та где-то на вершине огромного подчердачья, при свете искусственного света сидит другая улитка, другого пола и другого нрава. Прибалтийская улитка открыла рот, зевнула и откусила ягоду виктория. А надо сказать, что прибалтийские улитки, особенно с небесным именем Даша, очень требовательны к еде, нежны и любят тишину и покой. Их настолько мало, этих трогательных, полупрозрачных прибалтийских улиток, что почти и нет. Они даже занесены в особую «Нежную книгу», которая хранится в сердце у одного улитка, правда нетерпеливого, бедного и злостного выдумщика.
Улитка Даша проглотила ягоду, и, вздохнув, приступила к работе. Она собирала цифры, коллекционировала их, пестовала, проверяла и переделывала.
Вы же знаете, что цифры цифрам рознь?
Есть цифры правильные и не правильные, точные и ошибочные,  подтёртые и исправленные. Разные. И мало кто любит заниматься этой работой – делать красивыми цифры. Вот, улитка Даша и делал цифры стройными, правильными и красивыми, за это её ценили ни только в прибалтийских лесах, но и в других краях, куда улитка Даша любила ездить, но только при условии, что можно будет получить оплату, достаточную для покупки ягод и шоколада.
Шоколад для улитки Даша был как для алкоголика спиртное, но ведь можно иметь хоть какую-то слабость совершенной во всех отношениях  улитке?
Даша задумалась, краем глаза глянула в сторону молчаливой Москвы и вернулась к созданию вечной красоты цифр. Кто платит меньше всех, больше всех жалуется. Неважно, что кто-то идёт неправильно. Возможно, это хорошо выглядит. Небьющаяся игрушка полезна для того, чтобы разбивать ею другие
Сумрак покрывает то, что ещё хранится в остатках памяти, всё ниже, всё медленнее, всё болезненнее, как одеяло пуховое – сбивается в углы. Что же можно помнить, чем можно ожидаться в те времена, когда уже наступает весна, когда обувь набухает влагой и ты сам, словно пух -  пытаешься взлететь. Опять в леса, опять улицы и дороги, обочины, суетливые приглашения автомобилистов, пугающихся, и я иду.
Куда?
К своим изначальным желаниям, к тому, что пытаюсь забыть, что я сделал в той….
За спиной жизни?
Человек — это открытая энергетическая система. И если его изолировать, он станет слабеть. Точно так же, как при блокаде города, порта или страны. Изолируй физически, экономически или даже информационно какой-либо объект — и он начнёт чахнуть. Это происходит когда отказываешься от родственных связей, забываешь предков, пренебрегаешь родной землёй и Родиной, от обиды на людей, жизнь или на что-либо ещё. Когда человек не включён ни в какую общину или группу людей, это также ослабляет. Потеря связи с Богом или своим культурным эгрегором — это также потеря энергии.
Разговаривать и брать за руку – это способ проявить к себе интерес. Когда есть пустое время – начинаешь думать, и можно додуматься чёрт знает до чего. Любовь часто идёт в окружении жён, детей, любовниц и редко в одиночестве.
Люди смотрят в огонь потому, что пытаются вспомнить что-то забытое, и с водой то же самое. Когда отходишь от костра, остаётся только запах и странное ощущение чего-то утраченного, ну, и холодает.
Хороший, потому и бежит от дурного, что он хороший, но именно его, за побег, и презирают чаще другие, не ведающие, что плохой никогда от хорошего не убежит.
Грешнику греха бояться уже не надо.
Прерванный половой акт не значит безопасный. Особенно для того, кто из этих людей прервал. Кстати, половой акт даже во время менструации может стать причиной беременности.
От страха и недоверия происходит то же самое, что и при обиде. Кроме того, зря расходуются энергетические ресурсы, ведь организм всегда в режиме войны и готов сражаться или убегать. Это выматывает.
Ветер несёт мусор, и его проклинают, но как только мусор ложится у стены, о ветре забывают, но ему всё равно, он уносится прочь. Это может показаться незначительным, но на самом деле на речь на излишние разговоры, внутренний диалог в уме, суетливость, уходит колоссальное количество энергии, часто зря. Это становится более ощутимым после практики молчания.
Мужчина смотрел в окно, огромное и серое от грязи снаружи, шум почти не проникал внутрь. Стояла та внутренняя тишина, которая наполняется мелкими скрипами, стонами парового отопления, каплями какими-то, шуршаниями, шелестом. Казалось, это звучит нескончаемая симфония то появляющаяся громко, то тихо и исчезающе. И сам Мужчина был тоже наполнен такими едва уловимыми звуками – дыханием, стуком сердца, шевелением пальцев ног в тапке, вздохами.
Физические, эмоциональные или информационные перегрузки либо недостаток физических упражнений и контакта с природой, переохлаждение. Когда человек нагружает себя работой или переживаниями сверх меры, это также быстро растрачивает его силы. На обработку мозгом информации уходит много энергии, на пустые переживания зря расходуются гормоны надпочечников, что приводит к почечной недостаточности.
«Ты давно встал?», - Женщина сказала это, одновременно садясь на кровати и потягиваясь.
«Да».
«А почему меня не разбудил?»
«Не знаю».
Если спать в неположенное или недостаточное время — организм не может полноценно восстановить свои силы во сне. Накапливаются токсины, сбиваются биоритмы, мозг перегружается неусвоенной информацией.
Женщина слегка поёжилась, ведь когда просыпаешься, всегда слегка мёрзнешь. Она поднялась. Спокойно оделась и вышла из помещения. Мужчина даже не обернулся, он услышал, как открылась дверь ванной комнаты, как ударила водяная струя в эмаль ванной и загудела газовая колонка, улыбнулся, тоже потянулся и закурил.
Женщина включив воду, прикрыла дверь, крючка не было, огромная ванна была чиста идеально, словно её только что установили, и вообще вокруг царил тот «мужской» стиль, который иногда возводится в культ, всё стоит на своих привычных местах, ничего лишнего, чистота, порядок и простота. Огромное зеркало, со следами времени и потёртостью деревянной рамы отразило её всю, от ног, до головы.
Женщина нравилась сегодня себе, хотя это было и ни часто. Сначала она думала просто умыться, но потом, быстро скинула всё с себя и залезла в ванну. Вытянулась во весь рост, отрегулировала температуру – точно такая же колонка была и у неё дома – только ни так «шумела», и прикрыла глаза.
Сладкая дрёма, плеск воды из крана, песня газового нагревателя.
Что же?
Это хорошо.
Мужчина приготовил простое блюдо – отварил сосиски, насыпал горошка на тарелку, достал булочки, джем, порезанную ветчину, расставил всё на столе, добавил сыр и стал готовить кофе. Думать о чём-то серьёзном не хотелось, и он не думал, просто улыбался краешками губ, как может улыбаться человек, которому впервые за долгие годы стало хорошо, словно упал тяжкий камень, словно выбрался из насыпанного сверху песка, словно всплыл из глубины. И теперь можно наслаждаться. Желания плавно бродили в голове, теребили тело и наполняли организм неясными  и смутными, почти забытыми желаниями. Мужчина прошёл в помещение, вынул огромное чёрное в серую полоску полотенце, тихо открыл дверь ванной, повесил полотенце на крючок.
«Это чистое полотенце. Хочешь, я сюда тебе принесу завтрак?»
«Спасибо. Да, хочу», - Женщина взглянула на Мужчину через борт ванной, она лежала перед ним, и ей было приятно, что он так смотрит на неё.
Это была забавная картина – Мужчина сидел на венском стуле, Женщина сидела в ванной, между ними стояла стиральная машинка, которую использовали вместо столика, Они ели молча, едва улыбаясь и постоянно встречаясь глазами, будто приглядывались друг к другу, пытаясь предугадать, что же будет дальше.
«Можно, ты сегодня не пойдёшь никуда и останешься тут?» Мужчина коснулся рукой плеча Женщины.
«Да».
«Хорошо».
«Ты чем-то огорчён?»
«Я? Да, есть немного, я огорчён тем, что столько времени провёл без тебя. Правда, смешно?»
«Я  не думаю, что это смешно, но и грустного, тут тоже нет, теперь же я тут».
«Тут».
Мужчина поднялся, собрал посуду, вышел и вскоре вновь вернулся, принёс чуть остывший кофе.
«Можно я закурю?»
«Ты у себя дома и волен делать всё, что захочешь».
«Всё что захочешь.  А что я хочу?  Что я хотел, желал? Всегда была какая-то малость, та необходимость крайняя и не больше. Ты же видишь, как я живу. Ничего лишнего, ничего такого, что могло бы начать раздражать. Как вот у некоторых есть вещи, которые они не носят, есть мебель, которая постоянно нападает, есть мелочи, которые заполняют коробочки и фотографические альбомы.
Хотя, скорее всего – это попытка запечатлеть себя, удержать в памяти чьей-то. Зафиксировать своё присутствие и моментально помогать осуществлять мелочность желаний и так называемого уюта, превращающегося в навязчивую идею и становящуюся целью жизни. Хотя, может так и надо, человек это социальное животное….
Я не слишком много говорю? Что-то не сдержался, извини».
«Нет, всё хорошо, мне нравится слушать тебя, ты, правда говоришь так красиво, словно текст, не обижайся, я же тебя совсем не знаю».
«Может это и хорошо, что не знаешь».
«Ты хочешь, что бы я ушла?»
«Что ты! Наоборот. Просто у меня сейчас непонятное состояние. Вот желание моё осуществляется, вроде бы нужно радоваться, смеяться, скакать и кричать ура, а я всё что-то размышляю, никак не могу поверить в это. Столько времени и вот. Ты тут. Со мной. У меня здесь, внутри и снаружи и это так неожиданно, что я немного растерялся».
«Не хочешь залезть ко мне?», - Женщина придвинулась к спинке ванной, как бы освобождая место для Мужчины.
«Хочу», - Мужчина разделся, выключил свет и залез в ванну.
Они сидели, освещённые вырывающимися языками огня из газовой колонки и неторопливо, изучающе ласкали друг друга  и чуть поливали водой из ладоней выступающие колени. Мужчина и Женщина.
Из Библии: «Ни сыну, ни жене, ни брату, ни другим не давай власти над тобой при жизни твоей. Доколе ты жив и дыхание в тебе, не заменяй себя никем…».
Каждый прав ровно на столько, насколько видит мир. Поздно – лучше не бывает. Самый мощный канал растраты энергии — сексуальные излишества. Низкая культура в области секса и непонимание сути происходящих процессов приводит к тому, что человек перенапрягает свои резервы, истощая себя частыми потерями семени. На их восполнение уходит просто колоссальное количество энергии.
«Хочешь, я расскажу тебе сказу?», - Мужчина открыл глаза и тронул пальцами руки левой губы Женщины.
«Да».
«Она, отчасти про меня. Называется Слон. Слушай. Я стою на этом перекрёстке очень много лет. Я не помню, как меня построили, и кто положил первый кирпич на стройплощадке. Кто посадил чёрную кошку в первый готовый угол. Теперь я есть, и я большой. Недавно я видел, как мимо меня проезжал цирк - большие и тяжёлые грузовики с клетками, а один остановился прямо рядом со мной. И тогда я встретил Его взгляд…. Я знаю много о жизни. Все люди, что живут во мне. говорят, говорят, говорят и говорят. И про Него я тоже знал, знал, что он большой, а тут я его увидел и понял, что мы одинаковы. Может его не строили как меня, и природа и всё вокруг любит его чуть больше, но мы одинаковы. Поэтому я решил, что хочу быть им. хочу быть слоном. С тех пор я каждый день упражняюсь».
«Ты можешь мечтать, но ты никогда никому не должен рассказывать о своей мечте и подпускать к ней близко. Иначе однажды к тебе могут ворваться, и ты увидишь свою мечту чужими глазами. Такой, какой она видеться миру. И это может ее разрушить, навсегда», - Женщина поцеловала ладонь Мужчины.
«Ты всё правильно поняла».
«Своди меня в ресторан?»
«Хорошо», - Мужчина приподнялся и обнял Женщину.

Надлежащим образом, надуманным сомнением, преувеличенным желанием, наполняется сосуд жизни, переливается, если вовремя его не опорожнять. Кто-то пьёт, потому что нравится, кто-то потому что болен, кто-то от вынужденного жизненного бессилия, беспомощности, или от отчаяния. Тут нет ни советов, ни способов, ни правильного решения как поступать. Вот и сейчас, готовясь к тому, что скоро, вполне возможно, коренным образом может изменить жизнь, черпаешь желания, возникающие и внешние и внутренние, и они вновь наполняют сосуд. А ещё силы и энергию отнимают болезни, незалеченные травмы и любые формы утечки энергии, вредные внешние обстоятельства, паразиты и энергетические вампиры,  неприятные и вредные люди в окружении, геопатогенные зоны, промышленное загрязнение, травмы и другие повреждения.
Молодость зависима, а мужчина может делиться с женой только радостью. Что толку от чтения книг, просмотра фильмов, от музыки и шума, если это только утомляет, не отвлекает от мыслей, не решает проблем, только засерает мозг надуманными историями, чудовищной ложью, вычурностью и банальностями, которые терзают, терзают. Так жёны иногда пилят мужчин, если они выпили лишнего, так дети выпрашивают игрушку, вовсе не потому что она им жизненно необходима, а так в силу причастности, в силу привычки, в силу личного эгоизма, и обретают желания фатальность, делают злобнее, раздражённее, молчаливее и тянет, тянет прочь от всего, туда где только тишина и покой.
Или вообще невозможно примириться с собой, своими потребностями и желаниями?
С разумностью того что есть и того, что нужно, малость, необходимость, насущная потребность.
Без чего можно легко, не насильно, прожить, от чего можно отказаться?
Или только общественное положение возбуждает наши хотения?
От этого зависит, да?
Ни Воздушные путешествия, ни Дайте, ни Возбуждение, ни опадающие Лепестки жизни – ерунда же какая-то получается. Или бред. Как кому угодно.
Женщина сидит у окна, на том месте, где некоторое время назад сидел Мужчина, а он сам, теперь лежит поверх одеяла и читает. Откладывает в сторону распечатанные листы, вздыхает и поворачивает голову к Женщине.
«Ты хоть понимаешь о чём я?».
«Ты сам себя мучаешь».
«Разве?».
«Да. Тебе может просто напиться?».
«Это поможет ненадолго. Потом возвращается всё на свои места. Я пишу, размышляю, ем, сплю, но от этого ничего ровным счётом не меняется. Уже несколько лет что-то гложет меня, что-то тащит меня к столу. И не нужна эта сюжетность, это постройка образов и личных взаимоотношения героев. Она тривиальна, она проста и повторяется тысячи лет, только чуть меняется внешний мир, а то что происходит внутри, оно неизменно».
«И ты подумал, что с моим появлением в твоей жизни это изменится, и ты обретёшь спокойствие?»
«Я и сейчас так думаю».
«А ты не думал, что я стану только очередной печалью, очередным желанием, очередным кирпичом в той стене, которую ты строишь вокруг себя при помощи уединения и слов?»
«А если так и есть?», - Мужчина поднялся и стал ходить от окна к двери.
«Если так и есть, то мне лучше не погружаться в твои мысли, я могу там погибнуть».
«Я не хочу тебя губить, я не хочу тебя «грузить», наоборот».
«Ты уже это делаешь, и будешь делать, ты  такой как есть и переделать себя не сможешь, да и не надо это. Как только человек начинает себя переделывать, он уже ни тот. Так же глупо Женщине переделывать Мужчину «под себя», она ведь встретила его таким, как есть, со всеми своими привычками и причинами, а изменяя его, она всё больше удаляется от самого него.
Разве это не очевидно?
А потом начинает жаловаться и страдать, что он ни тот, каким был когда-то. Мужчины более слабы, а Женщины более требовательны. Им всё кажется что улучшение, это и есть совместная жизнь и путь к добру. Я думаю, что это ни так».

«Вот и ты тоже говоришь о «Думать», ты умеешь «не думать?»
«Да, но это трудно, только занимаясь ежеминутно бытовой ерундой можно не думать».
«Быт спасает от сумасшествия!», - Мужчина рассмеялся и остановил свой маятниковый бег по помещению.
«Может, мне всё же, лучше уйти домой?»
«А сама что хочешь?»
«Я хочу быть с тобой, но не хочу, что бы ты ещё и мной мучился»,- Женщина посмотрела на часы.
«Ты вселяешь в меня неуверенность и привносишь ещё больше вопросов». Мужчина подошёл к Женщине, сел на пол.
«Всё хорошо», - Женщина положила голову Мужчины к себе на колени.
«Я просто устал».
«Ты просто устал».
Постоянно человек сталкивается с огромным количеством негативной информации. В нашей современной культуре мы  видим  культ негатива. И вполне допустимо предположить, что человек будет рассматривать мир в темных тонах. Однако учёные говорят, что это не соответствует истине.
«А любовь»?
«А что с ней»?
«Любовь – это тайна, к которой мы все рано или поздно «приобщаемся». Но разгадать эту тайну до конца пока не может никто. За последние годы науке, всё же,  кое-что про любовь и страсть удалось понять: Любовь действует на мозг примерно так же, как и кокаин.
Исследователи, изучающие влияние любви на мозг человека, обнаружили, что серое вещество реагирует на романтические чувства, примерно как на дозу кокаина. Другими словами: когда в ваших внутренностях запорхали бабочки, это значит, что мозг высвободил необычайно большое количество таких химических частиц, как норадреналин, дофамин, адреналин и окситоцин. Всё до банального, примитивно. Основными эффектами всех этих химических веществ является ощущение эйфории.

Любовь вызывает физическое и психическое привыкание. Для того чтобы выяснить, существует ли реальное отличие между любовью и сексуальным влечением, исследователи наблюдали за активностью мозга романтических влюблённых и невлюблённых, предающихся эротическим фантазиям. Целью специалистов было выяснить, какие области мозга отвечают за ощущения в том и другом случае.
Учёные обнаружили, что сексуальное влечение связано с теми же областями мозга, которые контролируют жажду и голод, в то время как любовь активизирует участки мозга, ответственные за разного рода пристрастия, наркоманию и эйфорию. Это означает, что любовь буквально затягивает, подобно порочным привычкам, овладевает разумом и телом, и вызывает своего рода “ломки” при разлуке с предметом романтической привязанности.
Любовь является одним из самых недооценённых болеутоляющих в мире. У пар, которые постоянно ходят в обнимку, наблюдается значительное увеличение в организме окситоцина, который помогает телу облегчить боль, а иногда способен полностью избавить от головной боли. А вот другое исследование показало, что когда влюблённые держатся за руки, уровень боли и стресса у них снижается. И мало того: при сильной эмоциональной связи партнёрам даже не обязательно находиться рядом, чтобы насладиться обезболивающей силой чистой любви.
Участникам одного из экспериментов просто показывали фотографии их возлюбленных. Уровень болевых ощущений у этих людей существенно снизился по сравнению с контрольной группой, которой никаких фотографий не показывали. Когда влюблённые смотрят друг другу в глаза, частота их сердечных сокращений синхронизируется. В эксперименте приняли участие пары, которых попросили смотреть в глаза друг другу в течение трех минут, не отрываясь. Учёные наблюдали за частотой сердечных сокращений влюблённых, регистрируя изменения в ритме сердцебиений. Оказалось, что биение сердец двух влюблённых синхронизируется, при этом сердца женщин имели тенденцию подстраиваться под сердца мужчин чаще, чем наоборот.
Никто не знает, почему и как это происходит, хотя есть предположение, что люди в состоянии влюблённости просто испытывают повышенное стремление эмоционально отзываться на переживания своих партнёров».

«А тайная любовь обостряет эмоции. Один из самых популярных примеров страстной и вечной любви – это история Ромео и Джульетты, которым приходилось держать свои отношения в тайне из-за вражды между двумя семействами. Исследователи обнаружили физиологический процесс, который происходит в мозгу во время тайных отношений: у влюблённых в этом случае наблюдается повышение уровня гормона фенилэтиламина. Это же вещество содержится в довольно больших количествах в шоколаде, однако он распадается, прежде чем организм успеет его усвоить. Конечно, однажды отношения перестанут быть тайной, и тогда паре придётся отвыкать от этого удивительного вещества».
«Ещё химические соединения отвечают за супружескую верность. Люди, которые состоят в активных и долговременных любовных отношениях, уже миновали начальный этап романтической любви, который длится в среднем около года. На следующем этапе отношений мозг проявляет любовь с помощью нового нейрохимического профиля. Частью нового баланса является химическое вещество под названием окситоцин, который отвечает за формирование доверия между людьми. Более того, оказалось, что окситоцин способен снизить склонность мужчины к супружеской измене. Чем больше окситоцина в мужском организме, тем неохотнее мужчины реагировали на недвусмысленные сигналы от противоположного пола. Тем не менее, окситоцин не полностью подавляет импульсы, которые в итоге могут привести к неверности».
Мы думаем, что способность любить отличает нас от большинства животных. А вот, с точки зрения науки, все романтические переживания - всего лишь хитрость эгоистичных и циничных генов, единственное стремление которых — бесконечное размножение.
С точки зрения эволюции, любое живое существо — это всего лишь набор генов, которые копируют сами себя. Гены могут обрастать клетками, выращивать организмы, взаимодействовать между собой, но, в конечном итоге, след в истории оставят только те, которым удастся сохранить свои копии. Чтобы достичь цели, гены идут на всевозможные ухищрения. Одни делают ставку на простоту и эффективность и в минимальные сроки производят максимум копий. Например, бактерии делятся надвое, а гидры отпочковывают от себя новые организмы. Это называется бесполым размножением.
Другие гены поступают хитрее. Они не просто копируют самих себя, а перемешиваются с другими генами и создают потомство из полученной смеси. В этом суть полового размножения, которое дало живым существам выбор: с кем бы так «перемешаться», чтобы обеспечить потомству наибольший успех? Бесполое размножение нацелено только на количество. Для полового важно качество. Стратегия «выбирай и перемешивай» оказалась на редкость эффективной. Она помогла генам освоить всю планету — от горных вершин до морского дна. Используя половое размножение, гены выстроили для себя навороченные машины вроде человеческого тела — все ради того, чтобы продолжать копировать себя.
Но что, если нас — взрослых разумных людей — не интересуют намерения наших генов?
Что, если мы не хотим размножаться?
Конечно, гены предусмотрели и это. Чтобы обмануть человека, они придумали любовь. В любви три биологических компонента: похоть, влечение и привязанность. Как в самолётах отдельные моторы работают независимо друг от друга, так и в мозгу три компонента любви самостоятельно управляют нашими эмоциями и желаниями. Можно испытывать привязанность к одному партнёру, влечение - к другому и при этом возбуждаться при виде пикантных фотографий кого-то третьего.
Похоть, или либидо — это желание во что бы то ни стало участвовать в половом размножении. С кем, для чего и с каким исходом — не так важно. Значение имеет процесс, а не результат.
Аналогом человеческой похоти может считаться реакция животных на феромоны. Например, их выделяют половозрелые мыши-самцы. Молекулы феромонов, попадая в нос мыши-самке, связываются со специальными рецепторами на нервных окончаниях. Они передают сигнал «Пора размножаться!» прямо в мозг, который тут же начинает командовать: «К овуляции подготовиться, половые гормоны закачать в кровь, самца из виду не упускать!» Похоть — это главный мотор размножения, и у Homo sapiens он работает на половых гормонах: эстрогенах и андрогенах.
Будучи древним механизмом, похоть слепа, и нормы морали бессильны против ее гнёта.
Если для похоти все окружающие на одно лицо, то на уровне влечения происходит выбор, ради которого все задумывалось. Самка оленя отдаст предпочтение победившему в бою самцу. Юная дама пойдёт на свидание с самым обаятельным ухажером. С точки зрения нейрофизиологии, разницы между этими событиями нет. Главным веществом, ответственным за влечение, которое ещё называют влюблённостью, считается дофамин. Стоит уровню дофамина в мозгу вырасти, приходит эйфория, человек становится сверхактивным, теряет аппетит и сон, тревожится по пустякам и одновременно начинает лучше соображать. Такой же эффект вызывают, например, кокаин и амфетамины, которые заставляют организм «выжимать» из себя весь дофамин.
Зачем генам делать человека нервным, но радостным и умным?
Ответ прост: машина по переноске генов должна преодолеть любые трудности, но довести дело до полового размножения с выбранным партнёром. Причём сделать это как можно быстрее, пока не появился другой желающий поучаствовать в перемешивании генов. Именно поэтому влюблённый так сильно нервничает и видит только один выход из мучительно-сладостного состояния: добиться дамы сердца. Ну и, конечно, доставить гены куда следует.
Привязанность появилась у живых существ по эволюционным меркам совсем недавно. Надстройка над похотью возникла около 120–150 миллионов лет назад у млекопитающих и первых птиц. Это неудивительно: если похоть и влечение, основаны на очевидных, сиюминутных наблюдениях и непосредственных ощущениях, то привязанность требует взгляда в будущее, а это куда сложнее.
Если представить, что потомство появляется сразу после оплодотворения и тут же начинает самостоятельную жизнь, то привязанность даже вредна: какой смысл ограничивать размножение всего одним набором генов?
Но чем сложнее становились в ходе эволюции живые существа, тем больше времени и энергии требовало их потомство. Чтобы сделать новую бактерию, достаточно двадцати минут и щепотки сахара. Чтобы получить полноценного нового человека, нужны девять месяцев беременности, комфортные условия, особая диета, мучительные роды и пара десятков лет ухода и воспитания. С усложнением животных размножение стало долгостроем, который нужно планировать заранее.
Менять половых партнёров как перчатки стало невыгодно: если отношения заканчиваются после оплодотворения, то кто будет заниматься поиском еды?

Ни влечение, ни похоть не принимают такие сложности в расчёт. Их миссия заканчивается, когда гены переданы в следующее поколение. Нужен был способ заставить машины по размножению выбирать долгосрочного, а не просто привлекательного партнёра. Главная «молекула привязанности» — гормон окситоцин. Он в огромных количествах выделяется при родах, помогая справиться с болью и в дальнейшем о ней забыть. Этот гормон способствует выделению молока, прямо влияет на проявление нежности к детям и стимулирует родительское поведение. Окситоцин усиливает желание проводить время с партнёром, поддерживать с ним социальный и физический контакт. Можно сказать, что окситоцин — гормон планов на будущее.
Системы, обеспечивающие похоть, влечение и привязанность у человека, есть и у других млекопитающих. В исследованиях роли окситоцина, например, часто используют степных полёвок — эти грызуны моногамны и привязаны к партнёру. Но это совсем не говорит о том, что для полёвки любовь значит то же, что для человека. Нужно искать точку отсчёта того, что мы называем любовью. Считается, что возникновение любви у людей связано с ранней эволюцией человекообразных обезьян. Восемь миллионов лет назад меняющийся климат Западной Африки вынудил наших предков покинуть редеющий лес и уйти в саванну. На открытых пространствах нужно было передвигаться на большие расстояния, и уже около четырёх миллионов лет назад австралопитеки встали на ноги, вместо того чтобы карабкаться по деревьям. Выпрямившись, самка больше не могла таскать ребёнка на спине, и это затруднило поиск пищи. Но прямохождение освободило руки самцам, и они стали носить добытую еду на большие расстояния, вместо того чтобы обедать на месте. Эволюционное преимущество получили семьи с распределением ролей: самки ухаживают за детьми, самцы приносят пищу. В новых условиях древняя окситоциновая система оказалась крайне полезной.
Поиграв с настройками мозга, эволюция «подключила» к действию гормона быстро развивающиеся эмоции и сознание австралопитека — улучшенное питание и новые возможности воспитания детёнышей сильно увеличили его интеллектуальные способности. Не прошло и трёх миллионов лет, как гормональные и эмоциональные процессы, придуманные генами для максимально эффективного копирования самих себя, обросли плотным панцирем культуры. Религии воспели окситоцин, а средневековые менестрели — дофамин.
Но этот факт совершенно не должен расстраивать людей, будто бы теряющих контроль над своей жизнью: в конце концов, кто, как не гены, лучше знает, как сделать нам приятно?
Так что стоит расслабиться и получать удовольствие. И следовать своим желаниям.
Уже подходит к концу десятый день весны! Совсем скоро, начнёт зеленеть трава, и деревья станут пышными, все вокруг преобразится. Конечно, не обойдётся и без прекрасных цветов, они начнут распускаться и наполнять все вокруг чудесным ароматом. Нам часто не нравится, как мы выглядим на сделанных другими людьми снимках, по одной простой причине: мы предпочитаем тот образ, который привыкли видеть в зеркале, то есть «перевёрнутый» по сравнению с изображением на фотографии. Это явление называется в психологии «эффект привязанности к просмотренному».
Мужчина отодвинул от себя клавиатуру, прикрыл глаза и устало потянулся. Хотелось заснуть. Чтобы быстро уснуть надо лечь на спину, вытянуться, расслабить все тело. Закрыть глаза и под закрытыми веками закатить зрачки наверх. Это нормальное состояние глаз во время сна. Приняв это положение, человек засыпает быстро, легко и глубоко.
За последнее время, с тех пор, как в его жизни появилась Женщина, он стал мало работать. Много времени уходило на неё и мысли о ней. Это и раздражало и радовало одновременно. Было желание остаться одному, вновь, как прежде и был страх остаться одному, без неё.
И как тут выбрать?
Как поступить?
Весна скоро перевалится в лето, уже это одно радует и можно будет уехать в деревню.
Или не ехать?
А прилично ли пригласить с собой Женщину, и вообще, то, что она живёт вот так с ним, а он не зовёт её замуж?
Времена меняются, и вместе с ними меняются и нравы. То, что раньше считалось неприличным, теперь кажется абсолютно нормальным, также как и то, что в одних странах считают зазорным и ужасным, в других – вполне обыденным.

В салонах XIX века считалось неприличным, если мужчина приглашал танцевать одну даму больше трёх раз. Уже после второго танца он должен был объявить помолвку.
В 20-е годы XX века в российских школах считалось неприличным грамотно писать, поскольку это было не по-пролетарски. За грамотность могли даже написать донос.
В Великобритании считается неприличным вязать на людях. Хотя, можно рассказывать истории, связанные с вязанием. Кстати, в последнее время вязанием в Британии увлекаются мужчины. Вязание стало третьей после футбола и политики темой для обсуждения в барах и пабах.
В Болгарии долгое время неприличным для мужчин считалось выпивать меньше полутора литров вина в день. Вино в Болгарии стоит копейки, так что умеренное его употребление долгое время считалось признаком негостеприимности.
Во время японской чайной церемонии считается неприличным сидеть, скрестив ноги. Вытягивать ноги в сторону соседа – это верх развязности. Поэтому участники церемонии сидят на собственных пятках.
В России,  на рубеже XIX - XX вв. считалось совершенно неприличным приобретать под дачу (это понятие существовало уже тогда) участки площадью менее 10-12 «соток».
По правилам хорошего тона, которые действовали в русских боярских усадьбах, во всех случаях жизни, разговаривая с кем-нибудь, считалось неприличным становиться к этому человеку вполоборота. Входящую в гостиную особу не надлежало пристально осматривать с головы до ног, поскольку это может поставить скромного человека, особенно женщину, в самое неловкое положение и лишить ее всякого самообладания.
Лучшим средством от забот, тревожности и стресса - чтение, это занятие оказывает более быстрый эффект на организм. Удивительно, но этот способ много лучше приёма алкоголя, намного эффективнее прогулки, чаепития или прослушивания музыки.
Иногда неразделённая любовь перерастает в настоящую одержимость и даже чревата психическими расстройствами. Такими, например, как синдром Адели. Синдром Адели — это длительная болезненная любовная одержимость другим человеком, которая остаётся без ответа.
«А у меня разделённая?», - Мужчина открыл глаза.
Женщины чувствуют себя любимым, общаясь лицом к лицу со своим партнёром, мужчины, напротив, испытывают эмоциональную близость в общении, когда они работают, играют, или разговаривают, сидя рядом с партнёршей. Наряду с пятью традиционными чувствами - слух, зрение, осязание, обоняние и вкус - люди имеют также 15 «других» чувств. К ним относятся баланс, температура, боль, время, внутренние ощущения удушья, жажды и пресыщения.
«Когда я вернулся из больницы, то обнаружил в почтовом ящике цветок. Я до сих пор не знаю, кто берет на себя труд каждый день приходить и оставлять эти цветы. И несколько раз попытался сам застать этого человека – но каждый раз я нахожу цветок уже на месте.
Это делаешь ты?».
Осень натянула облака на тело, далее зима раскашлялась. Чуть позже, она же, зима, разденется, потом окончательно скинет с себя одежду. Шелестят весенние дни, мчатся недели, не успеваешь моргнуть, как уже год миновал.
Мужчина брёл по улице, но не спешил домой, уже не вызывало восторг то, что дома его ждала Женщина и теперь сам дом, постепенно перестал напоминать полу-брошенное жизненное помещение и стал частично походить на нормальное человеческое жильё. Вот только как раз это и угнетало, тревожило и сверлило. Да и сама Женщина уже не казалась такой нужной и необходимой, как раньше.
Что – же случилось?
Почему такое происходит?
Ведь и Женщина чувствует, что за год неуловимо изменилась она, мир, Мужчина… И тихо ушла радость. И вместо радости поселилась тоска. В груди защемило страшно, да так, что даже слёзы выступили…

В науке о сознании существует понятие «когнитивное искажение» — повторяющиеся ошибки в мышлении, которые есть у всех людей. Некоторые из этих ошибок совсем не вредны (а можно даже сказать, что полезны), но многие приводят к неточным суждениям и к тому, что человек мыслит не рационально.
Спорят, чтобы победить, а не чтобы добраться до истины, и это гораздо чаще происходит, чем кажется. Сократу приписывают фразу о том, что «в споре рождается истина». Но сама идея спора возникла совсем не для этого: есть теория - она называется аргументационной теорией рассудка, что в ходе развития человеческого общества люди научились спорить и рассуждать, чтобы получать власть друг над другом. Современные люди тоже зависят от этого: ведь мы продолжаем спорить, даже когда все факты против нас, — потому что это инструмент манипуляции.
Способность рассуждать, задавать вопросы и предлагать ответы родилась не для того, чтобы найти истину. Человек научился рассуждать, чтобы убеждать других — и быть внимательнее, когда другие пытаются убедить нас. Когда в очередной раз будете искать в инете подтверждение своим словам в споре и ничего не найдёте — задумайтесь: возможно, вы просто неправы и не хотите это признавать. Просто в древние времена проиграть в споре означало понизить свои шансы на выживание, поэтому наш мозг работает так.

В социальной психологии существует понятие «фундаментальная ошибка атрибуции». Звучит заумно, но на самом деле это означает простую вещь: мы склонны осуждать других и не вникать в обстоятельства и оправдывать себя. Ошибки других людей мы объясняем их личными проблемами и особенностями, а своё поведение и ошибки оправдываем внешними обстоятельствами. Скажем, ваш коллега сильно опоздал на работу, да ещё и пришёл пьяным — это ужас, он неконтролируемый алкоголик! А если вы опоздали и пришли пьяным — ну, у вас тяжёлый период в жизни, и вам нужно было отвлечься.
Эта ошибка иногда приводит к тому, что мы считаем, что у всех одинаковые обстоятельства, и поэтому склонны осуждать других. Поэтому, например, существует феномен фэт-шейминга: люди склонны осуждать полных людей. Тем, у кого никогда не было проблем с лишним весом, кажется, что обстоятельства одинаковые и люди просто ленятся вести здоровый образ жизни; они не принимают во внимание воспитание, метаболизм, количество свободного времени, возможность личного выбора или другие факторы. Думать, что у всех одинаковые обстоятельства — безумие, но это делают все.

Распространённая идея в социологии: мы разделяем всех людей на группы и больше всего любим тех, кто попадает с нами в одну группу, скажем, коллег по работе или друзей или даже людей с таким же цветом кожи. Это отчасти связано с гормоном окситоцином, «молекулой любви». В мозге он помогает нам установить связь с людьми внутри нашей группы. Но окситоцин, к сожалению, работает и в обратную сторону: всех людей вне группы мы боимся, относимся к ним с подозрением и даже презираем. Это называется «ингрупповой фаворитизм» — мы переоцениваем возможности и ценность нашей группы за счёт людей, которых знаем хуже. Этот социальный феномен появился ещё в древние времена, когда человечество делилось на племена.
Мы рады следовать за толпой, ведь, у любого человека есть склонность к конформизму. Человек склонен поверить во что-то с большой вероятностью, если в это уже верят другие люди. Отсюда появляются социальные нормы и формы поведения, которые распространяются внутри группы. Склонность соглашаться с большинством — это то, почему нельзя доверять социологическим опросам, их результаты влияют на то, как мыслят люди, которых потом же и опрашивают.
Мы воспринимаем все цифры и значения в привязке к другим, а это так называемый «эффект привязки» — любую новую информацию (в первую очередь, цифры) мы сравниваем с уже существующей, и больше всего на нас влияет информация, которую мы услышали первой. Скажем, человек приходит наниматься на работу и обсуждает возможную зарплату с работодателем: тот, кто назовёт первую цифру, задаст тон всему разговору. В головах обоих собеседников возникнут рамки, которые будут так или иначе отталкиваться от первой цифры, — любое ответное предложение в их головах будет сравниваться с ней.
Маркетологи очень любят использовать эффект привязки: скажем, когда мы приходим в магазин одежды, мы сравниваем разницу в цене между вещами — но не цену саму по себе. Поэтому некоторые рестораны включают в меню очень дорогие блюда, чтобы более дешёвые выглядели рядом с ними привлекательно и разумно. Ещё, когда нам предлагают три варианта на выбор, мы обычно выбираем средний — не слишком дешёвый и не слишком дорогой; именно поэтому в фастфуде обычно есть маленький, средний и большой размер напитка.
Мы видим совпадения и частоту там, где их нет, иногда мы вдруг замечаем вещи, которые раньше не замечали (особенно если они начали иметь к нам какое-то отношение), и ошибочно считаем, что этих вещей стало больше. Классический пример: человек покупает красную машину и вдруг начинает всё время видеть на улице красные машины. Или человек придумывает какую-нибудь важную для себя цифру — и ему вдруг начинает казаться, что эта цифра появляется везде. Проблема заключается в том, что большинство людей просто не понимают, что это ошибка мышления — и верят, что какие-то вещи действительно происходят с большей частотой, что может сильно сбить их с толку. Поэтому мы видим совпадения там, где их нет, — наш мозг начинает вылавливать несуществующие алгоритмы и повторения из окружающей реальности.
Наш мозг считает, что мы в будущем — это другие люди. Но это ни так. Как показывают исследования, когда мы думаем о себе в будущем, в мозге активируются те части, которые ответственны за то, как мы думаем о других людях. Иными словами, если вас просят представить себя через 10 лет, ваш мозг представляет себе какого-то непонятного незнакомца. Это приводит к тому, что называется гиперболическим дисконтированием: мы с трудом думаем о пользе для себя в будущем — и хотим получать выгоду как можно скорее, пусть и меньшую. Скажем, вы скорее съедите что-нибудь вредное, чтобы получить моментальное удовольствие, вместо того чтобы задуматься о своём здоровье в будущем.
Сознание живёт настоящим моментом, поэтому мы откладываем всё неприятное на потом. Этот феномен особенно волнует врачей (по понятным причинам) и экономистов (мы плохо умеем тратить деньги разумно и откладывать их на потом). Одно исследование, связанное с едой, хорошо иллюстрирует эту ошибку в мышлении: когда люди планируют, что они будут есть на протяжении недели, большинство выбирают фрукты. А когда выбирают, чего бы им съесть прямо сейчас, тоже большинство выбирают шоколад.
Мужчина отодвинулся от стола, встал и как-то неожиданно и сразу понял – он не хочет больше жить с этой Женщиной. Вот так – не хочет и не видит смысла. Он заблуждался и напридумывал себе кучу желаний, а как только минимум осуществил и получил, остальная потребность сильно уменьшилась, в то время как внутренний дискомфорт и напряжение с каждым днём только становилось больше.
Или это обычная подлость?
Или и не было на самом деле этого удивительного чувства покоя и счастья?
И всё дело было в обычной физической близости?
Женщина набрала номер.
«Сегодня я нашла в наших бумагах старый дневник матери, который она вела ещё в старших классах. В нем был указан список качеств, которые она надеялась когда-либо найти в своём парне. Это список – практически точное описание моего отца, а ведь мама познакомилась с ним, только когда ей было 27».
«И что это значит?»
Женщина ничего не ответила, положила трубку телефона.
В старом, старом городе жил слепой волшебник. У него всегда была ночь, и никогда не было света. Он даже не помнил, как выглядит свет. Никакие чары и волшебство не могли помочь старому волшебнику вернуть зрение и снова увидеть всё вокруг в ярких цветах. Но зато волшебник мог днём видеть звёзды и по ним узнавать, когда на земле рождался ребёнок. Если появлялась розовая звёздочка, значит, где-то родилась девочка, если голубенькая – мальчик. Ну, а если на небе появлялась белая звезда, то это означало только одно – родился новый волшебник. А надо сказать, что волшебники, когда рождаются, они ещё не знают, что они волшебники, и им надо будет ещё много чему учится и много что узнать.
Да и как иначе?
Что это за волшебник, который ничего не знает, не слушается родителей, да ещё и ссорится со своими братьями?
И вот ровно семь лет назад на небе родилась белая звезда и старый волшебник назвал её Володя, а мама с папой, чтобы всегда можно было найти звезду Володя, ещё придумали название Николаевич Антонов. Так 31 июля 2008 года, в тишине Королёвского дома Явления и появился звезда Владимир Николаевич Антонов. Он новый волшебник и тоже, пока не знает об этом. Но зато он уже задаёт разные вопросы и о многом думает. Тем, более что в этом году, ровно через месяц Волшебный Володя отправится в первый класс и начнёт своё настоящее обучение волшебству и магии, что называют ещё знанием и наукой.
Старый волшебник улыбнулся, вспомнив, как сам отправился в первый класс и как отметил своё день Явления, когда ему исполнилось семь лет. Тогда он не знал, что за мастерство скрыто в нём и чему будет посвящена его долгая жизнь. Да может, он и сейчас это точно не знает. Может вовсе и ни тем занят? Но он точно знает, что Волшебный Володя вырастет настоящим Волшебником и не будет огорчать Маму, Папу, Бабушку, Дедушку и двух старших Волшебников  Глеба и Сашу.
И вот ещё, если станет трудно, то посмотри на небо днём и ты, вполне возможно, увидишь свою белую звезду, мой мега любимый сын! И помни, волшебство существует надо только очень сильно его захотеть, пожелать и всё вокруг, внезапно станет понятным и ясным, тайны  исчезнут, и наступит радость. Это и будет исполненное волшебство.
Старый волшебник перестал смотреть на небо, опустил голову на грудь и погрузился в сон.
Лето ласково обдувало тело, дневной жар спал, но в голове было пекло, ноги подгибались, немела левая рука, и в это время раздался телефонный звонок….
«Идите своим путем спокойно среди гама и суеты и помните о мире, который может быть в тишине. Не изменяя себе, живите, как только возможно, в хороших отношениях со всяким человеком. Говорите мягко и ясно свою правду и слушайте других, даже людей, неизощрённых умом и необразованных; у них тоже есть своя история. Избегайте людей шумных и агрессивных; они портят настроение. Не сравнивайте себя ни с кем: вы рискуете почувствовать себя никчёмным или стать тщеславным. Всегда есть кто — то, кто более велик или более мал, чем вы. Радуйтесь своим планам так же, как вы радуетесь тому, что уже сделали. Интересуйтесь всегда своим ремеслом; каким бы скромным оно не было — это драгоценность в сравнении с другими вещами, которыми вы владеете. Будьте осмотрительны в своих делах, мир полон обмана. Но не будьте слепы к добродетели; другие люди стремятся к великим идеалам, и повсюду жизнь полна героизма. Будьте самим собой. Не играйте в дружбу. Не будьте циничны в любви — в сравнении с пустотой и разочарованием она так же вечна, как трава. С добрым сердцем принимайте то, что советуют вам годы, и с благодарностью прощайтесь с молодостью. Крепите свой дух на случай внезапного несчастья. Не мучайте себя химерами. Многие страхи рождаются от усталости и одиночества. Подчиняйтесь здоровой дисциплине, но будьте мягким с собой. Вы — дитя мироздания не меньше, чем деревья и звезды: вы имеете право быть здесь. И пусть это для вас очевидно или нет, но мир идет так, как он и должен идти. Будьте в мире с Богом, как бы вы Его ни понимали. Чем бы вы ни занимались и о чем бы вы ни мечтали, в шумной суете жизни храните мир в своей душе. Со всеми коварствами, однообразными трудами и разбитыми мечтами мир все-таки прекрасен. Будьте к нему внимательны. Постарайтесь быть счастливым».
Обладательницы светлых волос, появились как результат борьбы за мужское внимание. Эту гипотезу в 1859 году начал развивать ещё Дарвин в «Происхождении видов», но не найдя доказательств, забросил исследование. Сегодня в науке существует множество версий о происхождении светлого цвета волос. Большинство исследователей сходятся в том, что впервые блонд появился на севере. Во-первых, там не требуется столь сильная защита от ультрафиолетовых лучей, как на юге, а значит, коже и волосам не нужно столько пигмента. Во-вторых, конкуренция. По мнению антропологов, на севере, где мясо составляло основной рацион, потребность в охоте возрастает. Но возвращались с неё далеко не все. В итоге, мужчины оказались в меньшинстве, а женщины среди многочисленных соперниц. При наличие выбора, предпочтение отдавали особам с выделяющейся внешностью. Кстати, в пользу этой теории говорит то, что светлые волосы встречаются чаще у женщин, чем у мужчин.
Всё это было очень давно, в 82-м году - я тогда только школу окончил. А ровно год спустя мы, выпускники школы, собрались на квартире одного нашего приятеля. Среди прочих развлечений устроили, что-то вроде конкурса. Каждый должен был рассказать какую-нибудь любовную историю, случившуюся с ним за прошедший год.
У меня, к сожалению, никакого приключения не было, но мне не хотелось оказаться хуже других. И когда очередь дошла до меня, я стал на ходу сочинять какую-то невероятную историю. Будто был я проездом в одном городке. Для правдоподобия даже описал улицы этого городка. Старая водонапорная башня, гаражи, пожарная каланча. Придумал одноэтажный домик зелёного цвета, где я снимал комнату, небольшой садик, крыльцо под навесом. Ну и хозяйка - взбитые волосы с брошью, родинка на щеке, небольшой, еле заметный шрам в уголке губ, от чего казалось, будто он всегда чуть-чуть улыбается. И одежду ей подобрал - светлое платье с пышным бантом у ворота.

В то время я много читал, и мне не составило труда всё это придумать. Даже ввернул такую деталь, что женщина эта была старше меня на семь лет.
Любовь, разумеется, закрутилась самая безумная. Она говорила, что не переживёт разлуки. Две неделе мы не выходили из дома. А потом я уехал.
«И что же с ней стало?», - спрашивали меня.
«А ничего», - беззаботно отвечал я. – «Умерла от любви. Дома уже получил письмо от покойницы. Она приготовила его заранее и попросила соседку отправить после ее смерти. Писала, что будет помнить меня в другой своей жизни».
Всем очень понравился мой рассказ. Мне присудили бутылку шампанского и торт. А на другой день я уже забыл про своё сочинение.
Осенью меня призвали в армию. Служил я в городе Омске. И вот как-то на ученьях в летних лагерях оказались мы в небольшом городке. Идём мы с приятелем по улицам, и чувствую я, что вокруг всё мне знакомо, будто я уже бывал здесь. Водонапорная башня, гаражи, пожарная каланча. А когда мы свернули за угол, я вовсе остолбенел. Та самая улица, какую я описал в своём Рассказе. И через дорогу - одноэтажный домик зелёного цвета, небольшой садик, крыльцо под навесом.
Разумеется, я не мог удержаться, чтобы не зайти. Открыла нам какая-то старушка, мы попросили воды напиться. А как разговорились, я заметил, глаза у старушки печальные. Наверное, думаю, у неё внук тоже в армии, вот она и переживает. А старушка говорит - горе у неё. В прошлом году умерла её дочь. И выносит фотографию. Я как глянул, глазам своим не поверил. Взбитые волосы с брошью, родинка на щеке. Я даже разглядел небольшой шрам в углу губ, хотя на снимке его почти на было видно. И одежда - светлое платье с пышным бантом у ворота.
«Что же с ней случилось?», - спрашиваю.
«А кто его знает?»,  - отвечает старушка. – «Зачахла и скончалась».
Я вышел из дома сам не свой, будто потерянный. Но на этом история не кончилась. Ночью меня разыскал меня дежурный по части и говорит: «Там тебя спрашивают». Вышел я за ворота - никого. А как разглядел возле деревьев фигуру, не мог двинуться с места. Светлое платье с пышным бантом у ворота.

«Ну что ж», - говорит она. – «Угости меня вином, какое ты выиграл за свой рассказ».

«Женская логика» - не отсутствие логической связи. Это формат мышления, вызванный особенностями женского мозга. У него есть свои законы и методы, зная которые можно переспорить даже женщину. Женская логика, которая раньше означала «полное отсутствие логики», имеет научное объяснение. Технологии развиваются и вот у учёных появилась возможность изучить мозг живого человека. Так был обнаружен «пол мозга». Магнитно-резонансная томография (МРТ) показала, что структура и функции мозга различаются в зависимости от пола.
Женский мозг по размеру уступает мужскому, но намного сложнее организован. В женском мозгу больше извилин и они глубже, нежели в мужском. Отсюда, у женщин более высокая способность к мышлению, но не к прямолинейному, как у мужчин, а «извилистому».
Отсюда и растут корни женской логики. Женщина способна воспринимать и анализировать одновременно больше информации, больше подробностей, поэтому ее варианты развития событий намного более разнообразны. Настолько, что мужчина, чья логика сконцентрирована на конкретном суждении, перестаёт видеть связь между причиной и следствием, а вывод кажется ему нелогичным.
Различие в мышлении и в функциональности мозга объясняют эволюцией. Мужчина – охотник, сосредотачивался на одной цели. У сильного пола лучше развита концентрация, ориентирование в пространстве. На хранительнице очага – женщине, висели все остальные задачи – дом, воспитание детей, готовка и забота о запасах пищи. Поэтому, мужская логика прямолинейна, а женская, напротив, подразумевает варианты.
Женская логика создана, чтобы одерживать победу в спорах. Даже когда у женщины больше нет аргументов, она все равно может выиграть.
Согласно одному из главных постулатов женской логики, является то, что утверждение, оставшееся без возражения - доказано. Даже если собеседник решил прекратить спор в силу его бессмысленности. Если последнее слово сказала женщина – она выиграла. Причём последнее слово может и не быть аргументом. Самые основательные слова могут быть опровергнуты простой фразой: «Ну и что?» или «Не помню такого».  Для дамы важно не содержание ответа, а сам его факт.
У женской логики много приёмов, чтобы оставить оппонента ни с чем. Есть, например, логическая фигура -  «поворот Клеопатры», которая, скорее всего, употреблялась задолго до рождения на свет последней царицы Египта. Ее суть заключается в том, чтобы потребовать подтверждения примером, а потом обвинить в мелочности. Если же это пример оказался существенным и женщина не может его опровергнуть, то далее следует ещё один закон: «исключение подтверждает правило». И женская логика опять побеждает до следующего аргумента против.
Чем больше, тем лучше – такова ещё одна истина женской логики. Если в мужской логике доказательная сила аргумента не поменяется при его повторении, то в случае женской, чем чаще повторяется аргумент, тем он солидней. Только один смысл должен каждый раз передаваться новыми словесными выражениями, иначе он будет быстро отвергнут: «Вот заладила одно и тоже». Например, для мужчины будет достаточно один раз сказать, что некий N – тип, которому нельзя доверять. Согласно женской логике, одного раза не достаточно, чтобы произвести нужный эффект. Таким образом, господин N будет назван плохим, лицемерным, ненадёжным, не оправдавшим доверие и так далее. Только после этого, женская логика сочтёт, что ее мысль услышана.
Бывает, и бывает часто, что женщин во время спора «припирают к стенке». Приведённые аргументы опровергнуть нельзя, сказать нечего, а сказать надо, иначе поражение.
Что делать в таком случае?
Соглашаться – гордо сдаться и напасть с тыла. Во время спора, когда с мнением человека соглашаются против долгих дискуссий, ему нечего возразить или на чем-то настаивать. И тут наносится контрудар переходом в другую плоскость разговора, примером, не имеющим отношения к спору, но важным:
«Да, я знаю, что я никудышная мать, но ты всегда только о себе и думаешь!».

Теперь оппоненту придётся защищаться, доказывая, что все не так, а нить первоначального спора потеряется.
В попытках доказать что-то женщине, нужно помнить ещё одно правило. В мужской логике есть два вида суждения: истинное и ложное. Женская логика располагает тремя: истинные, ложные и не представляющие интереса. И любая женщина без тени сомнения, легко и уверенно отнесёт любое высказывание к одному из этих трёх классов. Для мужчины такой выбор будет выглядеть «генератором случайных чисел», но он также подчиняется определённому закону.
Как ни странно, у женской логики есть абсолют – некая совокупность высказываний, которая удобна или интересна женщине. Сравнивая с ним, женщина определяет, соглашаться со стороной оппонента, противоречить ей или свести спор на нет. Итак, высказывание истинно, если согласуется с абсолютом, ложно - если противоречит ему, и не стоит внимания, если не имеет с ним ничего общего. При этом, если у мужчины ложное высказывание подразумевает, что следствие, соответственно, тоже ложно – то в женской логике убеждение может быть ложным, а следствие правдивым. Простой пример: если сказать женщине «наука не доказывает, что у человека нет души», это будет встречено равнодушно – высказывание общее и не имеет ничего общего с абсолютом. Но если сказать, что наука не доказывает наличие души у женщины – это будет уже противоречить абсолюту и восприниматься ложно. Хотя, второе высказывание – следствие первого. А ещё, в женской логике нет «абсолютного абсолюта». Он свой у каждой женщины и может постоянно меняться. Барышню со стабильным Абсолютом называют «дамой с убеждениями».
Без поражений не бывает побед. Часто события из прошлого влияют на настоящее. И эти события могут помешать достичь поставленных целей. Но умные люди этим не занимаются. Они оставляют прошлое позади, потому что  Factum est factum — что сделано, то сделано. Умные люди знают, что они под властью своих мыслей. И они фокусируют свои мысли на позитиве.
Мысли материальны, а жизнь становится легче и приятнее, когда используешь свои способности мечтать, удивляться, творить, строить, переделывать и любить. У всех были, есть и будут проблемы. Проблемы бывают на работе, с деньгами, в семье, со здоровьем и т. д. Ищи творческий способ их решений, а если спотыкаешься,  вставай и продолжай идти. Мужество нужно, чтобы противостоять своим страхам.

Рассматривай каждую проблему как шанс стать лучше. Не позволяй негативному мнению других людей удерживать от жизни, полной счастья и успеха. Мир полон циников, скептиков и ненавистников. Но умные люди отбрасывают их в сторону. Окружай себя умными людьми, которые разделяют твои ценности и пристрастия. Есть хорошая фраза: «Если ты самый умный в комнате, значит ты в неправильной комнате».
Не трать время попусту. Формируй продуктивные привычки, которые позволяют  работать умнее, а не труднее.  Не трать время на бессмысленные задачи, признай, что нельзя постоянно работать. Нужно давать отдых мозгу.
Хорошее приходит к тем, кто умеет ждать. Мы живём в обществе мгновенного удовлетворения. Другими словами, мы ожидаем, что все получится очень быстро и легко. Не забывай, что есть нечто большее, чем получение результата на блюдечке с голубой каёмочкой. И это большее — удовлетворение, которое вы получаете каждый день от работы, которая вам нравится. Мы ежедневно сталкиваемся с вещами, которые мы не можем контролировать. Пробки, грубые люди и т. д. Отнесись  этому спокойно и сосредоточься на том, что  подвластно. Спокойствие разума — это одна из прекрасных жемчужин мудрости. Извлекай максимум из этого дара. Окружай себя умными людьми. Находи время для семьи, друзей и знакомых, которые разделяют твои ценности и понимание жизни. И  осознай, что  нужно ограничивать время, которое  проводишь с негативными людьми. Поэтому уделяй больше времени позитивным, интеллектуальным и радостным людям.
Вы никогда не услышите от умного человека фразу о том, что он умный. Потому что умные люди — скромные люди. Они гордятся своей скромностью. Они не хвастаются своими успехами и наградами.
Говори спасибо. Это, пожалуй, самая важная вещь, которую вам стоит делать. Если, конечно же,  хочешь быть «умным». Мир не вращается вокруг тебя. Верь в силу добра и знай, что простой бескорыстный поступок, например улыбка незнакомцу, может изменить чью-то жизнь и их собственную.
Мужчина задумчиво смотрел в окно, а за окном ехал городской транспорт, шёл дождь, и время суток приближалось  ко дню.

Не умея умирать, начинаешь фантазировать, и чем реальнее фантазия, тем меньше шансов, что та, стороння судьба, которая тебя касается, как касается пассажир в транспорте – осуществится.
Бытие странная штука – то один, то вторая, то счёт сбит, и всё кажется – это рядом – теряя память, помнишь, что вот тут, могила той, за которой никто не ухаживает, а ты таскаешь вёдра  песком, что бы, вставив пластмассовые цветы уединиться на пару секунд со своей памятью. Я на кладбище, ты на кладбище, все мы, на кладбище. У каждого оно своё – чистое и красивое, заросшее и забытое, с мрамором и покроенными крестами старообрядцев, в ручье отражение черпальной воды. Что бы просто. Чтобы протереть скамью, с настеленной наново клеёнкой – на которой раньше лежала еда, и тарелки стояли, и даже протирали её до дыр… теперь я – Клеёнка.
Или Клеёнка это я?
Как знать?
Убегая от себя в глушь – вдруг понимаешь, что глушь тебя догнала и ты глух и нем, киваешь головой, без обязательного таская камней, переворачивая прошлое внутри как кишки. Надседаешь выкакивая сыр, тянешься руками к траве, что бы не опрокинуться, когда ветры самолётные комариные атакуют, и оказывается. Тихо. Тихо и погано. И не важно будь то пропустыность сахарная, африканская, или студёность зюзмандная сибирская, или эта забитая богом Новая.
Важно ли сие?
Важно ли прошлое, перемешанное с вкусом мелкой рыбы пойманной в уху, или вкосом травы папоротник?
Или со злыми мечтами – Вот, вот – чуть повернись. Держа себя – держишь мир, а мир заключается в простые отношения – в быка, в мошкару, в рыбу – в эту невероятность встреч замечательных людей для которых не то что камни, готов есть землю – вырывая протоки у природы, только призрачно пробегает лось, плачет волк высерая съеденного кабана, Бабушка моргая глазами стесняется участия в помощи, да люди… люди.. люди… Но это же не так просто, раз и неделю сменив на года, не спя ночами, читая то, что тебе близко и одновременно пытаясь забыть, ты возвертаешься… Ну не важно, но и тут, война догоняет, это ж смешно, как моё возвращённое кольцо, потерянное в море, найденное случайным знакомым и проданное для того что бы купить табак.
Я – случайный тут, кто-то там решил, что надо, но нет, не надо, озлобленная сумеречноть памяти, тут начинает влазить неожиданной слабостью, забытой человеческой жалостью, прошлыми нарывами, как комарино – клещевой укус в расчёс. Забавно.
Чем измерить жизнь?
Поступками?
Помощью?
Добром?
Жизнями?
Как слова ложатся в обойму – а если перекос, то, что получается?
Раздует ствол или это и был последний патрон, отправленный себе в голову, для мщения?
Чуждо в этом мире всё – и слова понятные, и судьбы погубленные и истории снятые на фильм и использование сил в обретение того, что якобы забыл.
И те же Желания – они что?
Исчезли?
Всё просто – умереть. Тихо. Безвзрывно, никого  собой не унося, хотя… но это тихое, старое, что отсыпнув, протирает ствол, мажет маслом и удавкой или боевой рогаткой – какие в аналы?
Почти все спецы умирают «случайно»…
Может правда, что одна из моея стезя есмь сочинятельство молитв и заговоров и это видЕние иных путей - нитей жизней – такая тоска, адская… аж рвёт.. как рвёт леску наглая жирная рыба – тока попадись!
И мысль – что привезённый сюда я должен себя жечь, унеся то, что непотребно, пакостно и срамно?
Да?
Вот же керосин, вот же забытие, вот же спичурка… движение искры.
Забирая запахи, я забираю часть, часть чужую, не нужную, к счастью, фильтры уже не работают, значит и я скоро уподобясь ручному движению «округ» стану кругом. Это хорошо.
Думал, приехал туда, где можно упокоиться, а приехал туда, где упокоение есть образ жизни – атом на атом?
От движения появляется зыбь, странные волны – ни всегда сообразные с патокой. Ни всегда те, кто могут больше и талантливее живы. И не важно, еврей ты или русский, окунь или двустволка , нож или чай из чаги. Бесконечность насилия уничижает. Теперь я не сопротивленец, не любимец, неталантец – просто кусок травы – вырванной для того что бы его откусили корешок, пожевал кто-то и выплюнув сказал – «Вот уже опоздали», - и лежишь, и больше нет смысла жизни, кроме того, как чтобы кто-то из далёка прибыл, отжевав.
Харкнул – вот предназначение?
Вот?
Да?
Пора писать послания?
Послание… Избирательность эманаций эмоциональных состояний человека вовсе не зависит от субъективного отношения к самому к себе.
Понятно?
Если понятно передумай.
Рот – красное. Дышать можно через нос. Красное – ни цвет крови – цвет рождения.
Нос – ни глаза воздуха, воздух входит сам в себя что бы подтерев зад после калометания вздохнуть, освобождённо и вряд ли кал будет прозрачным.
Руки – приклеенные – их предназначение – жизнь, конечная теорема – Руки – есть движение в пустоте собственных мыслей – от скосить траву, до затянуть удавку на шее…
Ноги – путь отступления – тот, кто всегда шагает глядя в небо падает, поднимаясь, смотрит на спектр цвета и снова забывает – что ноги – это – стимул.
Голова – отдельный предмет. Оно не живое – оно – носитель. Забавно, что в мозге почти нет нервных окончаний, и значит боль – лишь судороги кровотечения. Водяной информативной структуры… Вот ты пописал – слил инфу.
Забавно?
Но, тем не менее, по моче можно о человеческой силе судить! Раньше ссали меньше.
Живот это отражение мышления, наполненность – пусто, пустота – Наполняемая. А всё остальное это лишь радуга.
Да кто сказал, что в радуге семь цветов?
Я вижу цвета, которым нет названия, я слепну, хотя цвет слепы знают многие. Когда то – я ударил себя по глазам и не вдел ничего почти неделю, но ни мои родители, ни в школе никто не заметил, слишком сильна была память движения частей описанных выше. И это ни всё…
Пуп – лишь природная солонка – куда насыпаешь соль и лёжа ешь помидоры, размышляя о небытие. 
А Он есть?
Или это умозрительность движения нейронов мозговых?
Плевать – башку пересадить можно – а мысли?
Ведь что  испытываешь убивая?
То же самое что физическая близость с Женщиной. Ничто иного – понятнее простое, а принять пока трудно. И не в том еврейский цымус, что неважно главное приятно и рожаются дети, а в том, что состругав лодку – ты знаешь, что на ней можно плыть, ну теоретически…
Пожилой и слова выговаривает «пожилые». Вечные ли, но кажутся такими же ненадёжными, как он сам. То же, но из уст неокрепшего подростка, ещё более ненадёжно, будто держится на тоненьких подпорках. Вечным словам треба исходить от мужчин в соку, крепким, надёжным, готовым подкрепить их не только собственным «кулачным характером», не только внушающими «висилками», что по бокам, что сами собой заставляют задуматься о смысле вечных слов, а нечтым скрытым внутри – пружиной ли, которая ещё не заржавела, которую, случается, можно сжать до предела, но нельзя долго удержать. Исключение – слова писанные. Здесь уже неважно кем, когда сказано впервые, сколько раз, лишь бы имело добротный смысл – бередило и залечивало, пороло и сшивало, чтобы честная строка ложилась на душу не одним лишь камнем на душу, но и подтягивала, звала из омута. Все от веры.
Веришь в Бога?
Будет тебе помогать в тех рамках, в которые сам себя запрёшь.
Уверовал, что от дьявола тебе больше пользы?
Так и будет тебе, со всем сопутствующим к этому случаю.
Веришь только в себя?
Помощи тебе не будет, кроме как от себя самого.
Но этого могло и не произойти, будь мои желания более реалистичны и осуществимы. Только, как и прежде, желаемое больше напоминает фантастику, при всей своей кажущейся реальности воплощения. А что если желания исчезнут, и жизнь превратиться лишь в череду одинаковых дней наполненных питанием, сном и чтением литературного мусора?
И это уже происходит. Время растянулось на ту длину отмеренного мне, что уже и пройдено. Я в середине пути. Или уже меньше. Или уже больше.
Так ветер наклоняет деревья в бессильном желании и равнодушии, так комары и мошка кусает безвольно и целенаправленно, лишь просто используя меня в качестве еды. И все поездки и побеги, неудачное воплощение путешествия, которое возвращает обратно, в то кельеподобное жилище куда нет входа никому кроме меня, и сидя там, или лёжа, я перебираю картиночные воспоминания, безжалостно выбрасывая в корзину всё то, что кажется не нудным и лишним, а такого, с каждым оторванным календарным днём становится всё больше, скоро и я окажусь сам в этой корзине-яме. Закопают и забудут. И даже воспоминания обо мне со временем исчезнут, даже у тех, кто хоть что-то помнит обо мне. И меня это устраивает, мне это подходит, взмах мысленной руки и погружение в дрёму, из которой вытаскивает только дальний окрик по имени, физиологическая потребность опустошения организма от отходов, да редкий телефонный звонок. Да.

Перекладывая фотографические карточки, перелистывая дневник воспоминаний, с удивлением осознаю как глупо  и праздно прошла жизнь, какие были мелочные желания и как беспечно растрачено время. Каждый день, общаясь с разными людьми, удивляешься тому, что самые достойные из них – одиноки. Их отличает харизма, приятная внешность, живой аналитический ум, хорошее воспитание и манеры, за которыми всегда спрятан сильный взгляд, в котором едва просматривается небольшая грусть. Они ищут «своих» людей: для общения, для компании и приятного отдыха, для любви, для отношений и семьи. Они чаще ошибаются, сильнее страдают, реже идут на контакт, тяжелее переживают неудачи. Но каждый раз, сгорая в отношениях дотла, они возрождаются из пепла, становясь ещё более совершенными и более сильными. И снова, и снова начинают всё сначала... Им чужды стереотипы современного общества, им невозможно навязать чужое мнение. Независимо от того, мужчина это или женщина, они в поисках такого человека, рядом с которым будет тепло и спокойно. И это «спокойно» основано не на отсутствии ссор, адреналина или крайних граней эмоций. Это «спокойно» означает, что рядом человек, который не предаст. Человек, которому ты безгранично веришь, доверяешь и в котором уверен на все 200%. Даже самые сильные люди бесконечно стремятся обрести уверенность, что их любят...
Нажимайте до пола педаль акселератора, целуйте до боли в скулах желанных женщин, делайте татуировки, бейте стаканы об стены и морды хамам, распевайте пьяными песни на улицах, прыгайте с парашютом и улыбайтесь детям в соседних машинах через стекло автомобиля. Кормите своих демонов, потому что ваши демоны это и есть вы. Вы настоящие, не пастеризованные, не рафинированные, не дистиллированные и не профильтрованные моральными устоями, семейными ценностями, общественным мнением, отеческим порицанием. Кормите их, иначе они съедят сами себя и останется лишь обёртка от того, чем является человек.
Эпидермальная оболочка личности, надутая комплексами, а не чувствами, нереализованными желаниями, а не эмоциями и несбыточными фантазиями вместо уверенности в себе. Кормите их, и не ждите, пока они сами, без вашего ведома и желания в один момент вырвутся наружу. Разорвут вашу душу и, ярко вспыхнув от переизбытка кислорода, сгорят навсегда или увлекут вас на самое дно, где вы станете вечным исполнителем своих пороков, а не режиссёром своих авантюр. Кормите своих демонов, а не стыдитесь и не бойтесь их. Пусть их боятся другие, те, чьи демоны давно мертвы. А если есть желание создать жизнь, то можно вспомнить и об искусственном её производстве.
Перед научным сообществом стоят многочисленные проблемы этического характера, например, создание жизни искусственным путём. Для одних это логическое продолжение научного развития. Для других ; это сфера, в которую люди не должны вмешиваться.

Интересно, что женщина наиболее сексуально активна в промежутке между 35;50 годами, и лишь после первого полста желание медленно и постепенно начинает угасать
Снег чистый тает долго. Уже опахивает ветер запахом приближающейся стриптизёрши осени, а там и зима, время для дум, размышлений и душевности, неторопливому наслаждению накопленным. Время для трат и расточительства жизненных сил и материальных запасов. Если они конечно, есть, или остались.
А если нет?
Если нет, то можно просто наслаждаться красотой и лелеять в себе эту Снежность, пусть она и живёт далеча и не верит никому и её кавалерия подрастает, и в дочери тебе годится. Мечтать то полезно! А если мечтать о светлом, то и внутри светло, даже если нет сигарет, интернета и темно за окном. Но есть чай, огонь газовой плиты, музыка и фотографическая карточка с детьми своими.
Мало разве?
Как быстро исполнятся мелочные желания и как долго большие. Вот ты рядом, стоит только позвать тебя, обернуться за спину, я чувствую тебя, я ощущаю твой запах, я пахну весь тобой, надо только ещё чуть подождать. Жду. Жду, опять жду. Что-то само меня переворачивает, закрываю глаза и так Снежно целую твоё плечо. Милая моя. Желанная моя.
Но что это?
Это я, - отвечает немо подушка и всё падает вниз, всё разрушается.
Это что, был только сон?
Да что же такое?!
За окном приседают верхушки деревьев, струятся нити стекла дождевого и молчит телефон, что бы что?
Чтобы ты позвонила, я услышал тебя. И снова возбуждение пересиливая тягость земли приподнимало мои желания, именно желания тебя, а не пустошность далёкого твоего бытия, бей посуду, стони, вздыхай, трогай меня повсюду, не давай мне погрузиться в истомлённую тьму фантазий. Я с удовольствием откажусь от их, отрекусь от себя, отрекусь от всего прошлого, моя милая желанная девочка, небесное заграничное послание небес. И что с того что ты не доверяешь? Что с того что чужие для меня руки по праву прикасаются к тебе и иные получают твои слова, взгляды,  дышат тобой, нежат и, возможно, мечтают и желают всё то что мне не доступно.  Это так больно, это так мучительно, словно и ни полвека миновало, словно вот, только что ступил на крыльцо детского садика, и группу выводят на прогулку, и я вновь и вновь, доказывая свою принадлежность к тебе прикасаюсь языком к железной трубе, и, обжёгшись, прилипаю к ней. На морозе. Стою один в недоумённой детской толпе, пузатый, седой иллюзионист образов и слов. Через то – то, то, что случилось тогда, в четыре года перебрасываю навесное путешествие к тебе. Возьми же меня, возьми за руку, за лицо, за тело, за член, за мысли, за прошлое. Возьми, и не отдавай в назад, в тот момент разворота, когда вместо тебя оказывается подушка. Мокрая, нежная подушка – пуховой сундук моих снов. И там над морем, стоя на краю, там, где солёная вода облизывает ноги, там, в снегах, лёжа на снегу, где небо смотрит на меня глазами звёзд, там погружаясь в тебя, я благодарю тебя, за то, что ты есть. За это.
Она делает куклы.
Она прекрасна. Чуть склоняясь в дымке ленинградского паморока, улыбается. Создавая себя, воплощая себя в себе. Вот эти ноги, которые никогда не пойдут, вот руки, которые застынут в вечном истомлении, вот тело, которое не познает ласк, кроме ласк создания. Она ни состарится, не поцелует, не застонет под тяжестью жаркого мужского тела.
Она делает куклы.
Она спит и ест, ходит среди людей и плачет, нежит чужого и испытывает боль отчуждения. Она потаённо красива и влекома, создательница рисованного воплощения. Она… и мысли захлёбываются в нежности, как только я представляется, что в то время, стоит лишь моргнуть, или отвлечься. Кукла оживает, тянется ресницами к губам забвения. И замирать, как только человеческий взгляд неосторожно касается фигурки фарфоровой ласки.
Она делает куклы.
Она, длинными пальцами пробегает вдоль тела, ощупывает, переворачивает, чистит, нежит, возбуждает и вздыхает, откидывая тыльной стороной  ладони горящие, и горячие волосы. Запутаться бы в них дыханием, заблудиться в изгибах тела, застыть родинкой, вон там. Да, именно там, перед входом в царство. Отодвинуть лампу и стать ей, той кто создаёт куклы. Кукла женственная и женщина, барышня, девочка, мечта и желание. Волшебная создательница красоты. И это ничего, что ты не знаешь о тайной жизни.
Или знаешь?
Она делает куклы.
Пусть приглушится музыка, и, потонув в твоём взгляде, отлетят пуговицы от горла, пусть мертвИцы оденут бархат и чёрное, пусть над Ленинградом выйдут два солнца и жара окутает дымкой изящные прострелы улиц. В этой комнате всё же останется сумрак, немного дыхания и счастья и я.
Она делает куклы.
А потом куклу, отдав за деньги, тоскуй по мне, мучайся и привыкай, ведь ты создашь ещё много, вдохнёшь часть себя, отдашься чужим взглядам и настырным, торопливым пальцам. Поцелуй же меня, на прощание, ведь ты создаёшь куклы, сама превращаясь в неё.
Она делает куклы.
Не управится с поспешностью, не обеспечить себя, не сбежать внутрь, там ещё страшнее и жарче, а жар, это болезненность, это боль и зряшное существование, когда один день похож на другой.
Что может быть страшнее?
Зависимость от письменного стола похожа на зависимость от алкоголя, напишешься до потери пульса, а потом ворочаешься во сне прикидывая так ли сочинил или ни так?
Да ещё с утра встанешь с тяжёлым осадком, перечитаешь и ну тебя тошнить – вычёркиваешь то, что ещё вчера было приемлемым и даже вкусным. И садишься за стол, подпираешь черепную коробку, дымишь окурком, отхлёбываешь кипяток с сахаром, упорядочиваешь расползающиеся мысли, в стадо их собираешь, ан глядь, день миновал и за окном полоскун дождь посверкивает в вечернем уличном пространстве. Вот и не заметил, как снова упился письменами. Но вот если не сидеть за буквами, ещё тошнее, даже обласкивая очередную барышню, мысленно возвертаешься обратно за стол, словно не чувствуя прикосновения, припадок исторжения.
Тебя окликают, а ты словно и не тут вовсе, озираешься недоумённо – что уже пора уходить?
А…. можно и остаться?
А зачем?
А есть что выпить, чтобы унять эту тягу к столу?
И только она засыпает, счастливая и неуверенная, прокрадываешься на кухню, открываешь форточный тайник, сигарету подпаляешь, выпиваешь, если осталось, и рисуешь буквы пальцами.
А там и утро, и можно исчезнуть, не прощаясь, даже будить не стоит. Телефон отключить, выплеснуть себя под морось дождевую, добрести до остановки, сесть там и погрузиться в нежность слов внутренних, лелеять их и холить там, в нутряной неге.
И уже телепортировавшись через транспорты обратно к себе, радостно открыть холодильник, утолить алкогольную зависимость первым торопливым глотком, нашвырять на тарелку, что деньги послали и присесть с лёгким трепетом за письменный стол. Сна ни в одном глазу, новая страница и погружаясь, тонешь, в перерывах вяло помахивая руко-рюмко-сигарето.
И так до той поры, что буквы делятся на две и танцевать начинают вальс, медленный и печальный, как на похоронах. Вот отчего я не люблю ходить на похороны, как только начинает играть музыка, мне отчего-то хочется подхватить партнёршу и начать танцевать. Дикое мега  желание, я еле себя сдерживал раньше, а теперь нет, теперь я танцую на  кухне один, под музыку неореалистов и капли из крана.
Предположительно я удовлетворю все свои желания. Допустим.
А что делать дальше?
Просто наслаждаться?
Или появятся новые?
А есть ли что-то такое, о чём я не знаю, но возжелал бы, стоило только узнать?
Наверняка есть. Значит, чем больше я узнаю, тем больше у меня будет желания, а чем меньше знаю, тем и желаю менее. Это вроде того, что знания приумножают скорбь и происходит это от того, что ни все желания можно удовлетворить полностью или частично.
А вот интересно, частично осуществлённое желание может считаться исполненным?
Желаешь женщину, и она появляется, умная вся такая, притягательная, но далеко. Или дом вот он, бери, его можно взять бесплатно и спокойно умереть в нём от голода, поскольку ближайшее место для работы в трёхстах верстах, а денег ровно на пачку сигарет.  И возвращаешься к тому же самому письменному столу, и малости рад, что есть, и желания загоняешь в угол. Цыц там, сидите и не рыпайтесь, ишь чего…
Можно ли совершить дурной поступок или желать дурное, не ведая, что дурное само из себя представляет?
И как измеряется это самое дурное, в чём?
И что есть дурное?
Общепринятые нормы действительны только для тех, кто может их примерить на себя, а если на себя это не распространяется?
Если то, что приемлемо и правило для других, таковым для меня не является?
И если мои желания, те самые, что хранятся глубоко внутри, если они могут быть признаны мерзкими, аморальными и страшными, ты тогда отвернёшься от меня?
Откажешься в раз и сразу?
Или надо продолжать притворятся тем, кто я ни есть, сокрывать в себе, не дать вырваться наружу?
«Смерть – последний и довольно сильный аргумент в затянувшемся споре. Своеобразная точка… или скорее – многоточие, поскольку оставляет много вопросов без ответов. Смерть схожа с хлопаньем дверь. Отсекает себя от доводов вечного оппонента под названием Жизнь. Но за дверью, на лестнице, если вдруг и придут новые мысли, не вернуться, не приоткрыть, не бросить в щель ещё парочку обидных аргументов – весомое слово – и опять хлопнуть ее за собой, не дожидаясь ответа. Последнее это дело – хлопанье дверью.

Что за нею?
Действительно две лестницы на выбор – одна вверх, другая вниз, переплетённые, и не знаешь куда?
Как длинно это путешествие?
И есть ли время на каждой ступени вспомнить – что именно тебя сейчас заставляет шагнуть вверх или вниз?
У каждого своя лестница. У каждого она крива собственным, длинна и путана, вверх-вниз. То тянется, то ухает. Где-то твёрдые ступени, где-то тонкие жёрдочки сомнительных поступков, грозящие обломиться… Ступени жидкие, липкие, вязкие. Интересно, есть ли на ней площадки, где можно передохнуть, осмотреться - но хорошо бы со скамеечкой, посидеть, да поглядеть, как другие вышагают, карабкаются... Нет, пожалуй, не лестница. Слишком многие возжелали бы на скамеечках отсидеться.
Смерть – продолжение жизни?
И на что тебе такое продолжение?
Если не смог ничего сделать вопреки такой жизни, сможешь ли сделать что-нибудь вопреки смерти?..».
Надоели советы про «правильную жизнь», про «положительные эмоции», про «начать с начала», про «позитивное отношение» и «всё к лучшему». Ничего подобного и в том, что «всё обязательно будет хорошо», что «желания сбываются», что «надо сильно захотеть», «ты ещё будешь счастлив» и прочее, прочее, прочее.  Я и сам так долгое время себя уговаривал и убеждал, словно отгораживаясь от реальности. Нет, серьёзно, вот есть миги счастья, в это время ты совершенно не думаешь об остальном, этот миг просто загораживает собой всё остальное, застилает глаза и пьянит мозг. Но потом это же проходит и всё возвращается в летнюю жару и жажду, влюблённость и неответность, в желание есть и безденежье в сигареты и ответ «иди работай». Иду, работаю и ничего не меняется. Так, чуь-чуть. И еда ни та и женщина пожухлая, и в зеркало смотрит не идеал и мечта, и слова ускользают и слов меньше.
Ну и что?
Что в том, что есть дом на берегу итальянова моря и стал немного известен, что с того что рядом молодая, но глупая, что с этого?
Я всё тот же мальчик из сибирского городка любящий зиму, но живущий в жАре, всё та же страсть к ромовым бабам, но поедающий сыр и мясо, мечтатель о газировке «Буратино» и отказывающийся от вина, которое уже не лезет. Да и с желаниями опять проблемы, опять советы, опять мелькают остановки городов и мест, женщин и случайностей, размышлений и отчаяния. Вот именно отчаяния, приводящего ночью на кухню, закурить, выпить, забыться, плюнуть в написанное, стереть и утопиться в ванной, потому, что топиться в море пошло, хотя, в ванной и бассейне, тоже пошло. И вешаться банально, и стреляться, и начуфаниться таблеток.
Вот же зараза, вот же… Нравственная мастурбация, лживая умность и мерзкая бездарность. А внутри что-то шепчет:
«Тебе нравится самоуничижаться и на самом деле ты хороший».
Как я скучаю по детям и стабильности.
Они ещё будут у меня, эти две самые замечательные штуки на свете?
Мать моя умерла рано. Отец женился на женщине с ребёнком.
Шло время, она состарилась и заболела. Как-то случилось так, что мы с ней остались в доме вдвоём, отец был на работе. Её сын был в другом городе. Умирающая просила, чтобы я сказал её сыну, где лежат деньги. И я ей обещал. А сам забрал деньги себе, выждал полгода, купил себе машину, но поездить не пришлось. Случилась жуткая авария, и теперь я прикован к постели.
Однажды я проснулся от стука - хлопнула дверь, в утреннем свете неясно я увидел мачеху. Передвигалась она так, словно парила над землёй. И тут совершенно ясно я услышал:
«Кто обворует покойника, тот сам не жилец».
Я, превозмогая страх, ответил, что все ещё жив.
«Нет, ты уже в пути. Ещё два месяца, и ты будешь у нас!».
«Сгинь, не верю, это сон», - опять я ей.
Тогда она почти зашипела:
«Ну, так слушай. Завтра ты получишь письмо от жены. В пятницу ты будешь жив, но света белого не увидишь. А в тот день, который я тебе назвала, не будет тебя».
В комнате опять стало пусто, но уснуть я больше не мог. Утром мне передала письмо от жены её подруга. В письме жена просила, чтобы я её простил, но она не может посвятить жизнь инвалиду и переезжает к матери.
Это был четверг, а в пятницу я ослеп. Это письмо пишет мой отец по моей просьбе. Он всё знает и простил меня. Я прошу, помогите, я не виноват, ведь я не имел матери, и мне просто было обидно, что для мачехи я так и остался чужим...
Осень.
Для чего рождаются люди?
Очевидно для того, чтобы жить, причём некоторые живут долго, а другие мало, кто-то живёт хорошо, а кто-то не очень. Но все люди знают, что есть некая Судьба, которая в значительной мере управляет жизнью и насыщает ее теми или иными событиями. Слово «событие» осмысливается как «событие», при этом здесь подразумевается, что есть твоё бытие и есть что-то ещё, что ему сопутствует, и имеет место быть в твоей жизни.
А откуда берутся те или иные события?
Как это ни покажется странным, они берутся из нас самих. В мистических традициях этот принцип сформулирован очень просто: «Что во мне, то и вовне». В психологических, это звучит по-другому, но, по сути, является тем же, и позволяет более глубоко понять смысл приведённого высказывания. В рамках психологии это звучит так: «Внутренние состояния и содержания психики имеют свойство проецироваться во внешний мир в виде ситуаций и обстоятельств нашей жизни, а последовательность этих проекций мы и называет судьбой».
Испокон веков человечество верило, что именно после одновременного оргазма партнёров «получаются» дети. В соответствии с этим даже советы по контрацепции составляли. Оказывается то, что аист клювом постучит в окошко после одновременного «блаженства» партнёров, маловероятно. Ведь сокращение мышц тазового дна, включая и матку, в момент оргазма препятствует попаданию сперматозоидов в маточный зев. А вот если оргазма не было или женщина «успела» раньше партнёра, возможность забеременеть увеличивается.
В терапевтическом отделении этой больницы часто лежал мужчина лет пятидесяти. Звали его Николай. У него было очень большое сердце (врождённый порок). Парень был очень красивый, весёлый. И вот однажды в эту больницу пришла работать молодая барышня. Звали девушку Юлей. Она заходила часто к подругам в терапевтическое отделение, где её и увидел Коля. Юля ему очень понравилась и он начал оказывать ей знаки внимания, дарил цветы, духи.
А однажды надел на палец колечко, и сказал:
«Выходи за меня замуж».
Юля ему шутя:
«Ты же всё болеешь, вот умрёшь - останусь я одна…».
А он отвечает:
«Я тебя одну не оставлю, с собой заберу».
Перешучивались они так всё время, когда он лежал в больнице. Но через несколько месяцев Коли не стало: больное сердце не выдержало, остановилось. А через два месяца какой-то пьяный зарезал Юлю, когда она шла на вызов, двенадцать  ножевых ран было на теле. На похороны собралась вся больница, всю дорогу до кладбища, более пяти километров гроб несли на руках, Юля лежала в гробу в белом платье, как невеста. Но когда пришли на кладбище, у всех поползли мурашки - её могила была выкопана рядышком с Колиной. Так и похоронили её рядом с "женихом".

Любовь — самое таинственное из чувств, свойственных человеку. Во все времена философы, писатели и даже врачи пытались познать ее природу. Ещё более загадочное явление представляет собой любовь с первого взгляда. Это кажется просто невероятным. Люди видят друг друга первый раз, но им кажется, что они знакомы всю жизнь. Только встретились и сразу стали такими родными и близкими! И неважно, что их социальное положение, характер, национальность, возраст могут быть совсем разными. Никакая логика и расчёт здесь не действуют. Все происходит на уровне интуиции. Те, кому посчастливилось испытать подобное чувство, сравнивают его с мистическим озарением, инсайтом, сопровождающимся полной уверенностью в том, что именно этот человек — твоя судьба, родная душа, частичка, и без него жизнь утрачивает смысл. И пусть порой непонятно сторонним наблюдателям, что происходит. Но эти двое знают, что нашли друг друга, и ничего им не надо, только быть вместе.
Ещё одна отличительная особенность любви с первого взгляда заключается в том, что людям не нужно месяцами, годами ждать и добиваться ответных чувств — притяжение возникает сразу и взаимно. Что испытывает один, то же переживает и другой.
Существует несколько версий, объясняющих данный феномен.
Первая версия — психологическая. Специалисты считают, что причина возникновения любви с первого взгляда скрывается в особом эмоциональном состоянии. Такое состояние можно назвать  предвлюблённостью, или готовностью любить и быть любимым. Например, идёт девушка по городу, вокруг весна, настроение у неё романтическое, а навстречу ей Он. Встретились глазами. И вспыхнуло чувство. Хотя психологи предполагают, что это вовсе не любовь, а всего лишь иллюзии и мечты-фантазии.
Вторая версия — физиологическая. Известно, что наши тела выделяют особые летучие вещества — феромоны. Именно их запах влияет на выработку гормона амфетамина, который способен вызвать в нашем организме настоящую любовную страсть. Получается, наше подсознание с помощью обонятельной функции находит среди множества других наиболее подходящий для нас по биохимическим параметрам объект, так сказать-, нашу вторую половинку.
И наконец, самая распространённая и вызывающая особенный интерес — это мистическая версия. Согласно данной версии, встреча двух любящих людей предопределена свыше, ещё до их рождения. Не случайно есть выражение, что браки вершатся на небесах. Одна из легенд гласит, что незадолго до рождения каждого человека ангелы собираются и указывают, с кем ему суждено в будущем встретиться. И люди, повинуясь смутному глубинному воспоминанию, узнают друг друга.
Интересно, что на сознательном уровне мы все отделены друг от друга, а на бессознательном все друг с другом связаны, как, например, вишнёвые деревья — на поверхности стоят отдельные стволы, а под землёй у всех этих деревьев общая корневая система. Любовь — чувство иррациональное, оно не поддаётся осознанному регулированию, потому что рождается в недрах души — в нашем бессознательном.
Когда два человека вступают в любовные отношения, жизнь каждого из них должна улучшиться. Если жизнь ухудшается, или если вы тянете друг друга вниз, в конце концов кто-то образумится и пожелает уйти. Нельзя купить любовь. Если вы делаете это, не рассчитывайте на то, что ваши расходы окупятся сторицей. Провоцируя ревность, вы играете с огнём. Кто-то обязательно обожжётся. Женщины и без того склонны к ревности, им часто не хватает уверенности в себе, поэтому не следует сознательно вызывать это чувство. Женщине нравится представлять, как вы рискуете ради неё жизнью, везёте её на сумасшедшей скорости в больницу после несчастного случая. Но это лишь игра воображения. На самом деле она не хочет пережить такое. Любящей женщине приятно сознавать, что она приручила дикое животное, а не оказалась вынужденной всегда жить с ним. При здоровых любовных отношениях оба партнёра зависят друг от друга в одинаковой степени. Истинно любящий человек не требует от партнёра доказательств ответного чувства. Он сам доказывает ему свою любовь. Если вы превращаете женщину в другого человека, помните о том, что, возможно, этот новый человек не захочет остаться с вами. Человека, подверженного депрессии, трудно любить. Любовь должна делать вас счастливым, но общество вашего избранника ещё не гарантирует вам счастья. Только вы сами способны делать себя счастливым или грустным. Женщина хочет думать, что её любит недоступный принц, а не страдающий псих. Стремительно вспыхнувшая любовь быстро исчерпывает себя. Если женщина усвоила, что она может дурно обращаться с вами, убедить её в обратном очень трудно. Если вы сомневаетесь в целесообразности задуманного вами поступка, воздержитесь от него. Дождитесь момента, когда вам придёт в голову лучшее решение. Не совершайте действий, которые требуют слишком больших усилий или затрат и выдают вашу чрезмерную заинтересованность.
Каждый человек имеет те или иные бессознательные комплексы и установки, которые часто формируются в детстве. Наше подсознание так устроено, что оно реагирует и запечатлевает в себе только то, что имеет физический стимул и эмоциональный заряд. Что такое эмоциональный заряд — понятно и без комментариев, а под физическим стимулом подразумевается все то, что воздействует на наши физические органы чувств — вкусовые, зрительные, обонятельные, осязательные, слуховые.

А закладываются программы в подсознание очень просто, так, например, когда ребёнок ведёт себя плохо, его наказывают — шлёпают по заднице, дают подзатыльники и тыпы. Налицо явно физический стимул, в данном случае тактильный — шлепок; эмоциональный заряд (злость, страх, плач), плюс к этому взрослый родитель делает утверждения, которые буквально впитываются подсознанием и превращаются в бессознательные комплексы, программы и установки.
Какие же это утверждения?
Чаще всего: «ты плохой мальчик», «ты плохая девочка». И не надо удивляться, когда после подобного воспитания взрослеющий ребёнок начинает неосознанно реализовывать программу «плохого мальчика/девочки». А что делают плохие мальчики и девочки — мы хорошо знаем, при этом взрослый человек так и продолжает проецировать во внешний мир эти детские установки, пеняя на свою судьбу. Отсюда понятно, почему переполнены места лишения свободы, почему процветает хамство, воровство и пьянство.
Гораздо лучше и полезней поощрять детей позитивными стимулами и формировать полезные установки, тем самым значительно улучшая их судьбу. Так, например, когда ребёнок сделал что-то хорошее, его надо погладить по головке, дать что-то сладенькое при этом говорить: «ты хороший мальчик/девочка» и тыпы. Детское бессознательное все впитывает, как губка, — и хорошее, и плохое.
Так формируется личное или индивидуальное бессознательное, помимо которого имеется ещё и коллективное подсознание, информационные матрицы которого запечатлены на клеточном уровне. Это подтверждает тот факт, что люди, пережившие пересадку органов, часто принципиально изменяют свои привычки, образ жизни, мировоззрения, что обязательно отражается на их судьбах. Простыми логическими умозаключениями можно установить, что в норме родовые информационные матрицы хранятся в клетках иммунной системы. Этот вывод следует из того, что при пересадке и в последующем — всю жизнь, чтобы не было отторжения органа, иммунная система искусственно подавляется, и человек начинает жить по другой программе, диктуемой пересаженным органом.


Блаженство. Боль. Вера. Восторг. Гордость. Желание. Злоба. Любовь. Мечта. Ненависть. Одиночество. Отчаяние. Печаль. Равнодушие. Радость. Скорбь. Сострадание. Страдание. Страсть. Страх. Стыд. Ужас. – Всё это человеческие чувства.
Родовые информационные матрицы проявляют себя в том, что судьбы людей, связанных кровными узами, часто бывают похожими, конечно, не «один в один», а общими контурами. И когда человеку постоянно не везёт, то часто это объясняется либо кармой, либо родовым проклятием и тыпы. И наоборот, если у человека все складывается в жизни наилучшим образом, то говорят: фартовый он, видно, судьба у него такая.
Грехи против ближнего:
Неимение любви к ближним; неимение любви к врагам, ненависть к ним, пожелание им зла; неумение прощать, воздаяние злом за зло; отсутствие почтительности к старшим и начальствующим, к родителям; неисполнение обещанного, явное или тайное присвоение чужого; избиение, покушение на чужую жизнь; ограбление, вымогательство, мздоимство; отказ вступиться за слабого и невинного, отказ помочь попавшему в беду; леность и небрежность в работе, отсутствие почтения к чужому труду, безответственность; плохое воспитание детей — вне христианских и общечеловеческих добродетелей; проклятие кого-либо; отсутствие милосердия, скупость; жестокосердие, жестокость к людям, беспричинная жестокость к животным, птицам; прекословие, неуступление ближним, споры; клевета, осуждение, злословие, сплетни; лицемерие; гнев; обман, лжесвидетельство; ревность; злонамеренное развращение своими действиями ближних; измена.
Покупая клубнику, понюхайте её. Если у неё сильный и приятный аромат, значит, она будет очень вкусной. Если же внешне она выглядит хорошо, но запаха нет, от покупки лучше воздержаться. А при покупке апельсинов и грейпфрутов обращайте внимание на вес фрукта. Неважно, какой у него размер — чем тяжелее фрукт, тем он сочнее и вкуснее.
Несмотря на то, что проблема разного социального статуса ушла в прошлое вместе с появлением широкого среднего класса, социальная совместимость по-прежнему играет важную роль при выборе партнера. Только дело теперь не в знатной родословной и богатом приданном, а в умении интегрироваться в круг общения.

Человек – существо биосоциальное. Его всегда окружает некая общность людей: семья, коллеги, друзья. В каждой есть свои правила, своя иерархия, свои обычаи. И поскольку современное общество не матрилокальное (муж после заключения союза живет на территории жены), именно женщине предстоит интегрироваться в среду своего партнера. «Чтобы жить долго и счастливо с мужчиной, женщина должна соответствовать его окружению».
Одна врачиха поехала на дачу к родителям мужа, отмечать день рождения свёкра. Короче, выпили, посидели. Приспичило ей малинки поесть и пошли они с сыном (ему полтора года) в малинник на огород. Малину барышня собирает, периодически сыну в ротик ягодку кладёт. И слышит, Паша (сын) говорит:
«Дядя».
«Где ты, сыночек, дядю увидел?».
А он пальчиком показывает. Женщина поворачивается в ту сторону, а там мужик стоит, посреди огорода, весь при параде (пиджак, рубашка, брюки). Врачиха смотрит и не может понять, как он вообще сюда попал, кругом высокий забор, калитка закрыта. А он  подходит и говорит:
«К вам ночью доставят Алёнку мою. Она ко мне спешит. Не мешайте ей».
Развернулся и пошёл за дом. Тётка сына в охапку, малинку проглотила, которая во рту всё это время была и за ним. Заходит за дом, а там никого. Дом оббежала – никого. Калитка не хлопала (да и не могла она, ведь она закрыта). Поднявшись в дом, спрашивает:
«Вы никого не видели?».
«Нет, а кого мы должны видеть?».
«Мужик не проходил?». (у них окна на калитку выходят).
«Нет, а ты не перегрелась?».
Вечером женщина заступила на смену. Всё как обычно: обход, заполнение историй болезни. В 22. 15 поступает больная. Смотрит в историю и читает: Елена Анатольевна Воробьёва, сильное отравление лекарственными препаратами. Все процедуры сделали, капельницу поставили, ничего, оклемается. Женщина пошла осматривать вновь поступившую. Всё нормально. Где - то через час, решила снова проверить. Заходит в палату, меряет пульс, дыхание. Сзади голос:
«Ну что же вы наделали, я же просил».
Поворачивается, тот мужик. Он подходит к девушке, берёт её за руку. И по приборам у неё начинает понижаться пульс, артериальное давление, короче, она умирает…. Врачиха отходит от ступора, подбегает, включает тревожную кнопку. Сама начинает реанимационные мероприятия. Все прибежали. Короче через шесть минут,  констатирует смерть. Но никто, не видел его. А он стоял, держал её за руку и улыбался.

Известно, что Человек, попавший в экстремальную ситуацию иногда способен непроизвольно изменить, затормозить Время и тем самым помогать самому себе в критической или даже смертельной ситуации. Природа подарила нам великолепные способности, которыми мы можем воспользоваться иногда раз в жизни. Большинство людей действительно сталкиваются с этим лишь однажды, в момент смерти.
История соседки по площадке:
«В восемнадцать я выскочила замуж, так, из романтических порывов... Брак был, можно сказать, пробный, что ли... Была у меня подруга-одноклассница, которая вышла замуж сразу после школы. Мы дружили семьями, правда, на мужа своего она всегда жаловалась: не такой, о каком мечтала. Я жалела её, ведь у неё уже ребёнок на руках был... Ну, очень наивная я была.
Когда мне исполнилось двадцать, случилась такая ситуация: летом я проходила практику в детском лагере, в качестве вожатой, в меня там влюбился физрук. Стал ухаживать. Романтично так, но ничего серьёзного там не было.
Мой муж узнал, что ко мне неравнодушен этот парень и пошёл к мой маме жаловаться: вот я такой хороший, а она изменница и подлая.
Родители в шоке, я, соответственно - ещё больше. На меня покатилась «огромнейшая бочка»...
А потом выясняется, что моя подруга... беременна от моего мужа. Их отношения длились уже больше года, а я ничего не знала! При этом у человека хватило подлости просто меня «подставить», сделать виноватой... Но шила в мешке не утаишь.
Потом он просил прощения, предлагал «жить втроём, затем - предлагал уехать, родить детей и прочая ерунда. Я, слава Богу, не повелась.
Через месяц после случившегося мы развелись официально. Пару раз он ещё являлся - потом - испарился. Я очень страдала поначалу, ненавидела его, её, очень хотела отомстить.
Где-то через полгода у нас в школе была встреча выпускников, туда явились и они, и здесь уж я оторвалась: потушила сигаретку об его новенький, связанный заботливыми руками феи свитерок -хорошо так, до крови. А ей зелёнки на высветленные волосики налила. В общем, повеселилась сама, и людей повеселила.
Ушли они с вечеринки не в лучшем настроении, а я осталась веселиться. После этого случая мне стало намного легче на душе... Через два года я вышла замуж по большой любви. А они так и живут вместе, ничего в жизни не добились, муж мой бывший, подружку время от времени поколачивает, да вокруг дома с топориком гоняет. За что боролась, как говорится, на то и напоролась...
Я рада, что так сложились обстоятельства. С подругами у меня теперь отношения нейтральные, чрезмерно близкого общения я не допускаю. Знаем, проходили...».
И тут же соседа история, вот только для чего они мне это рассказывают?
«Жена предала, изменяла где-то год с женатым, любовь у них, просила простить, я не смог, сыну пять лет, сейчас живёт в другом городе, сына увезла, я уничтожен…».
Время – величина, ускользающая от понимания человека.
Грехи против себя:
Тщеславие, почитание себя выше других, самолюбие, отсутствие смирения и послушания, самонадеянность, эгоизм, подозрительность; ложь, зависть; сквернословие; раздражение, возмущение, злопамятность, обида; уныние, тоска, печаль; делание добрых дел напоказ; леность и уныние; любовь к земному и материальному больше чем к небесному, духовному; пристрастие к деньгам, вещам, роскоши, наслаждениям; излишнее внимание к плоти; стремление к земным почестям, славе; чревоугодие — объядение, пьянство, употребление наркотиков; игра в азартные игры; сводничество; исполнение непристойных песен, танцев; просмотр или чтение порнографии;  принятие блудных помыслов, услаждение и медление в нечистых помыслах; осквернение во сне в случае, если это сопряжено с мечтаниями или является следствием невоздержания, блуд (секс вне брака); прелюбодеяние (супружеская измена); допущение вольностей до венца и извращения в супружеской жизни; рукоблудие; скотоложество; умаление своих грехов за счёт обвинения ближних; духовная прелесть.
Лена была замечательная хозяйка, вкусно готовила мужа своего и детей любила и жила только ими. Отношения в семье у них были прекрасные. В число их дорогих друзей входила ещё одна семья. Там муж выпить любил, но человек был в общем-то неплохой, а его жена совсем не интересная и безвольная дама, вечно всё у неё было плохо, всегда жаловалась на своего мужа и Лена всегда её утешала и поддерживала в трудную минуту. Их дети были ровесниками на общих праздниках всегда играли вместе и дружили тоже.
Мужья между собой тоже хорошо общались, были какие-то общие смешные эпизоды в жизни, о которых они часто вспоминали в новой компании и мы все смеялись. В общем, ничего не предвещало беды.
И вот муж той дамы решил уехать денег заработать в другую страну. И ещё не успела за ним дверь закрыться, как муж Лены стал частым гостем в доме оставленной дамы. И, в конце концов, объявил жене, что очень любит эту даму и ничего с этим сделать не может. И понеслось… Там были и попытки суицида и лечение антидепрессантами и выяснения отношений с вырыванием волос у разлучницы. Муж Лены в семью не вернулся, но из квартиры не ушёл. Ночевал у дамы, покупал ей дорогие подарки, утешал как мог, свою жену возненавидел и всячески трепал её нервы.
Так продолжалось долгое время. Но всему приходит конец. Лена в конце концов успокоилась и стала жить своей жизнью. А у них там идиллия закончилась, дама пристрастилась к бутылке и редко была трезвой. Муж её заграницей умер от пробадения язвы желудка. Дочка выросла и стала жить с девушкой. Оказалась, что барышня не любит мальчиков. А предатель живёт в квартире со своей семьёй, как квартирант и пытается замолить грехи перед своими детьми. Лена его так и не простила.
А жизнь её сложилась. У неё есть мужчина, у неё есть любимые дети, и она уже стала молодой бабушкой.
«Человек рождён для счастья, как птица – для полёта». Это написал когда-то в своём очерке «Парадокс» Владимир Короленко. Он был, безусловно, прав, однако мало кто следует подобным установкам. И происходит это несоблюдение позитивного правила вовсе не потому, что счастья не хочется. Причина в дурацких стереотипах, сеющих в душах страхи, сомнения, неуверенность в себе, заставляющие поступать в той или иной ситуации с оглядкой на пресловутое общество, а не на желания своего «Я». В итоге рушатся судьбы, разрываются или, напротив, не завязываются нужные отношения, а мечта об исполнении миссии, предназначенной Провидением, оказывается заживо похороненной.
Вот что понимается под словом «стереотип»?
Объясняю, как понимаю. Итак, стереотип – это устоявшееся мнение человека о чём бы то ни было, а также привычное отношение к какому-либо явлению, ситуации, выработанное со временем. Стереотипы мышления возникают и укореняются в нашем подсознании под методичным воздействием на последнее нескольких факторов или одного из них: условий окружающей среды, в которой человек обитает и развивается; предшествующего опыта самого субъекта; целенаправленного самовнушения. Только результаты последнего могут быть нами заранее спланированы, таковые же перечисленных ранее процессов являются спонтанными и редко позитивными.
Вот лишь самые основные стереотипы, формирующиеся у человека посредством влияния на его мировосприятие окружения и собственного опыта: «Дороже – значит лучше»; «Все мужики – козлы»; «Честным трудом больших денег не заработаешь».
Формируют ли они у представителя Homo sapiens положительные представления?
Конечно же, нет! А вот причиной неудач в профессиональной сфере и неуспеха в любви ещё как являются, и очень часто. Вывод один: со стереотипами нужно бороться. Но не спеши. Имеется здесь и обратная сторона медали. Не все стереотипы плохи. Ведь, если разобраться, изначально они были созданы для того, чтобы человек мог без труда проанализировать сложившуюся ситуацию, понять, как ему поступить. Применяя стереотипы, мы в состоянии отличить добро от зла, пользу от вреда и тыпы. Таким образом, стереотипное мышление оказывает колоссальную помощь человеческому мозгу, пытающемуся разложить всё по полочкам, сталкиваясь с тем или иным явлением.
И всё же сегодня стереотипы – больше вороги, чем корефаны. Они заставляют «быть как все», сливаться с толпой, забыть о необходимости развития собственной индивидуальности, строить свою жизнь так, как нам самим этого хочется. К тому же, чуть ли не ежедневно появляется куча новых стереотипов сомнительного качества. Например. «не играешь в компьютерные игры – значит, отстал от жизни, лох и лузер», «у нормального перца к тридцати уже должно быть своя нора» и тыды.
Подобные стереотипы загоняют нас в выдуманные социумом рамки, не вписываясь в которые, мы начинаем чувствовать себя полным ничтожеством. Если же идём у них на поводу, изменяем самим себе. В общем, замкнутый круг.
Чтобы перестать быть рабом стереотипов, нужно, прежде всего, осознать и принять следующее: чьё-то мнение ни в коем случае не является истиной в последней инстанции. Надобно иметь и свою точку зрения на этот счёт, а после проанализировать, чьё представление ближе. Всосите: жизнь не стоит на месте, она течёт, меняется. А вместе с ней меняются и представления. Они могут, например, устареть, а могут и просто быть ошибочными.

Теперь, когда понятна суть представлений, придуманных для каждого члена социума обществом, возьмём за правило ничего не принимать на веру. Как только возникает соблазн подвести ситуацию или собственные действия под социальное клише, гоним нах подобные мысли прочь от себя. Вместо этого абстрагируемся от мнения окружающих, самостоятельно поразмышляем над проблемой и после самостоятельно же примем решение, устраивающее себя любимого.
Если такое поэтапное решение жизненных задачек станет  хорошей привычкой, то наверняка можно избежать формирования в своём подсознании новых вредоносных стереотипов.
От уже имеющихся общественных клише, укоренившихся в голове, избавиться можно при помощи следующего метода: надо попробовать найти в пользу противоположной точки зрения как можно больше доводов и опровергнуть логически негативный стереотип.
Для успешного избавления от опасных для  мышления стереотипов также непременно нужно много читать, расширять свой кругозор. Все получаемые знания перерабатываются мозгом, что повышают вероятность принятия верных решений, отличных от мнения окружающих.
Запомните, что долго или постоянно находясь под прессингом вредных стереотипов, поддаваясь ему, вы медленно деградируете как личность. Пусть эта мысль стимулирует ваши стремления на пути к освобождению от ложных представлений социума, норовящих стать и вашими тоже!
«Я очень сильно полюбил девушку, ради неё перевернул весь мир, прошёл (сам один, а не она со мной) целую уйму неприятностей, в итоге женился, родился сын…. И тут началось: скандалы, уходы из дому, обман и враньё, общение за спиной с мужским полом. Когда спрашивал зачем, то начинала упрекать во всём меня, якобы я виноват. Я как чмошник искал причины в себе, где-то менялся, хотя зачем до сих пор не понимаю. Так продолжалось три года, пока в один день я не пришёл и не увидел записку на столе, в которой она написала, что не любит меня, что хочет начать новую жизнь….
Полгода я живу один с сыном (мальчику 2 годика), каждый день на таблетках, на душе так хреново. Воспоминания каждый день лезут в голову, начинаешь осознавать всю свою ситуацию, понимаешь, какая тварь жила рядом с тобой. За три года жизни я её никогда не предавал, во всём слушал, вникал в её проблемы, прощал за её постыдные поступки…. В итоге получилось то, что получилось».
Приобретённая беспомощность – это синдром, который может развиться у переживших сокрушительное поражение, череду неудач или потерю контроля над ситуацией. Если страдающему этим синдромом предложить выход из затруднительной ситуации, он не воспользуется им, оставаясь в полной уверенности, что ничего нельзя изменить.
Мужчина снова жил один, теперь уже почти полным затворником. Он не пользовался телефоном, не смотрел телевизор, не читал газет и выходил из дома только раз в месяц, закупал продукты и вновь возвращался в свой монастырь. Жизнь замирала в этом месте, время текло гораздо медленнее, чем снаружи и времена года определялись лишь через открывание форточки. О Женщине Мужчина вспоминал всё реже и реже, а картину с её изображением, завесил зелёным покрывалом и, выпивая разбавленный спирт, смотрел в темноте на неё и чему-то улыбался.

«Шандарахну за тебя, моя милая спасительница, у тебя не получилось меня вытащить, у меня не получилось выйти, но я благодарен тебе за весь тот свет, который на недолго меня освещал и согревал. Будь счастлива, Женщина!».
Мне было тогда восемнадцать лет. Я влюблён был, очень сильно. Мы жили вместе. Но в последние месяцы, она вела себя странно. Отстранялась от меня.
Однажды утром, зимой. Я вышел на работу, она как всегда осталась дома. Как только я прошёл козырёк дома, я услышал жуткий грохот позади себя. Я повернулся, а сзади лежала она. Кровь растекалась по снегу, волосы, светлые волосы были в крови. И она ещё дышала. Мы жили на седьмом этаже. Я стоял и не мог вымолвить ни слова, подбежали люди, вызвали скорую. Через пару дней она умерла. У меня пропал смысл жизни. Однажды я сел в тёплую ванную, и уже намерен был порезать себе вены. Но вдруг услышал звонок в дверь. Решил отложить. Подошёл к двери, открыл. А там никого. Я подумал, может, показалось. Решил переспать ещё одну ночь с этими мыслями. Ночью проснулся от того, что дверь на балкон была открыта. Ну, холодно же ведь, хотя я помню, что закрывал. Я встал, хотел закрыть. И вдруг через шторы, я увидел её силуэт. Я резко открыл дверь, забежал на балкон, но там никого не было. Я пошёл спать. Ночью она мне приснилась. Она стояла на балконе и курила. Потом повернулась и сказала:
«Слушай, не стоит повторять моих ошибок. Меня уже не вернёшь, а вот у тебя будет всё хорошо. Я же всегда с тобой».
Потом перелазит через перила, садиться на них и испаряется. Я проснулся, и такое тёплое чувство было. Посмотрел на балкон, а там опять силуэт этот. Когда я начал подходить, она испарилась...
А я снова так хочу… увидеть её…
Женщина замкнулась и вернулась обратно к себе, похоронила мать, сдала её квартиру и тоже почти перестала выходить из своего жилья. Эта странная встреча изменила её, она быстро начала стареть и следить за собой, пристрастилась к алкоголю и стала часто болеть, считая шаги от кровати на кухню и ванной, суммируя их и пытаясь разгадать полученную сумму, предавая ей особое значение. Вечерами она садилась в комнате за круглый стол и мысленно просила прощение у Мужчины, сама не понимая толком за что, и не понимая сути своей вины.
«Прости меня, мой милый, я виновата, что мы ни вместе, извини меня за мою слабость и апатию. Но я старалась, видит небо, я старалась. Будь счастлив, Мужчина, не болей, вспоминай меня изредка, я благодарна тебе за моё недолгое счастие».
В тот день было очень пасмурно. С утра шёл дождь, было довольно холодно. Вечерело. Выглянув в окно, я увидела кругом грязь и лужи, людей почти не было видно. Не знаю почему, но мне сильно захотелось выйти из дому и немного пройтись. Мои домашние удивились, дескать, куда это я собралась в такую отвратную погоду. Однако непонятная сила тянула меня на улицу.
Я вышла из дома и побрела, как говорится, куда глаза глядят. Вернее по одному маршруту, который с недавних пор стал моим любимым. Дело в том, что недалеко от моего дома проходит старая дорогая, ведущая в «старый район» нашего города. «Старым» он называется потому, что в нём сосредоточены полуразвалившиеся постройки прошлого века, в которых почти никто не живёт. Людей давно переселили в новые дома, кое-где остались только старики.
Однажды, я пошла на прогулку в этот район и удивилась тому необыкновенному воздуху, который там витал. Я назвала его воздухом старины. Он какой-то вязкий, словно туман окутывает, вызывает необычные ощущения. Так вот, я побрела в сторону «старого» района города. На его улочках попадались одинокие фигуры людей, спешащих по домам, редкие автомобили. Я шла и шла, не зная куда, пока не оказалась у тупика. Свернула влево и вдруг почувствовала, что меня буквально «затаскивает» в переулок. Вокруг не было ни души. Стояла полная тишина. Дождь уже прекратился.
Я шла в этой удивительной тишине и смотрела по сторонам. Справа и слева от меня росли старые, искорёженные деревья. На них были почему-то ещё зелёные листья (хотя была уже середина осени), причём ими была усыпана и дорога. Самое удивительное в этих листьях было то, что они казались мне каких-то гигантских размеров (с голову младенца). Очень странные листья.
Пройдя весь переулок в полной тишине, удивляясь этим странным деревьям и листьям, я вновь повернула. За поворотом я увидела нечто, похожее на старинный парк или сквер. Он был огорожен красивыми с древней лепниной столбами. Внутри парка находилось пересохшее озеро или пруд. Я вошла внутрь парка. Вокруг были только старые деревья и очень много пней.
Пройдясь по узким дорожкам парка, я неожиданно увидела приближающийся ко мне силуэт женщины. Я присмотрелась.
На ней была длинная чёрная юбка с бахромой, развивающейся на ветру. Сверху на ней была надета чёрная куртка (или кофта) нашитыми кусочками меха и перьев. Лица женщины мне уловить не удалось. Какое-то оно было размытое, тусклое. Я подумала, что это из-за туманной дымки.
Женщина шла быстрым шагом прямо ко мне. Казалось бы, что я должна была следить взглядом за этой странной прохожей, направляющейся ко мне, ведь в этом месте нас было только двое. Однако этого не происходило. Меня отвлекали от наблюдения женщины деревья, которые как-то странно качались и скрежетали, будто что-то говорили. Я смотрела словно заворожённая на эти качания деревьев. Они меня убаюкивали, как будто вводили в транс. Мне даже вдруг показалось, что я начинаю засыпать.
Через некоторое время я с трудом оторвалась от наблюдения за странным качанием деревьев и поспешила уйти из этого места. Когда я повернула назад, то прямо над моей головой послышался сильный крик вороны. Я подняла взгляд наверх, однако птицы не было видно. Мне стало как-то ни по себе. Я ускорила шаг и вышла из парка. Обратно я шла прежней дорогой. Тот же переулок, те же странные деревья, полуразвалившиеся дома. Когда я почти уже прошла переулок, впереди неожиданно вновь появился силуэт той самой женщины из парка. На этот раз она от меня удалялась. Мне захотелось прибавить шагу и догнать её. Но как бы быстро я не двигалась, силуэт удалялся ещё быстрее. Наконец, дойдя до поворота, где должен был находиться тупик, она резко повернула голову и взглянула на меня.
Я обомлела, на меня смотрели две пары маленьких горящих чёрных глаз. Они были похожи на лаковые бусинки иссия чёрного цвета. Ни носа, ни рта видно не было. Конфигурация лица явно была ненормальной. Посмотрев на меня всего секунду, женщина быстро пропала за поворотом. Когда я подошла к тому месту, туманная дымка рассеялась. Я увидела на улице людей, машины. Недалеко показалась проезжая часть. Я пошла дальше и вскоре вышла из «старой» части города. Затем я вернулась домой. Оказалось, что я отсутствовала около четырёх часов. Мне же казалось, что вся прогулка заняла не более получаса.
Через несколько дней я вновь прошла по тому же маршруту, правда это был полдень, и погода стояла хорошая. Однако всё там было по-другому: деревья стояли осыпавшиеся, без листьев, парк оказался очень маленьким, совершенно невзрачным, кругом сновали люди, ездили машины. Безмолвия и тех странных ощущений, которые были в прошлый раз, не наблюдалось.
По непонятным причинам эта женщина пропала. Последний раз её видели в районе старого города…
Семь смертных грехов: Чревоугодие, прелюбодеяние, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордыня.
Соединяю себя с той странной, удивительной вещью, как нежность. Именно по частям я её и называю. Она частична и удивительна, но, собственно говоря, это же нечто такое, что не имеет основания. Это неуловимо и брызжуще – поймай каплю дождя именно ту, которая предназначена для тебя, и не лови открытым ртом воздух, когда обрушаешься в толщу воды.

Акт  седьмой. Боль.
(рисунки букв)

«Боль – это очень неприятное ощущение, сигнализирующее о том, что с организмом проблемы, что и человек должен избавиться от её источника. Ежегодно на разработку новых обезболивающих препаратов идёт 50 миллиардов долларов. Острая боль исчезает быстро после того, как выявлена и устранена причина. Хронические боли могут продолжаться годами, негативно отражаясь на качестве жизни».
«Дежа веку (D;j; V;cu, т.е. уже пережитое) – это то, что большинство людей испытывают, когда они переживают дежавю. В то время как дежавю – это ощущение, что вы видели что-то раньше, дежа веку – это состояние, что вы видели это событие раньше, но более детально, что вы узнаете запахи и звуки. Это часто сопровождается сильным чувством, будто вы знаете, что произойдёт дальше».
- Ты, правда, этого хочешь?
- Не уверен.
- Тогда зачем ты об этом столько рассуждаешь?
- А о чём ещё можно рассуждать в моём состоянии?
- Есть многое, что в этом мире важнее и значительнее чем боль.
- Я с этим не знаком.
- И раньше не был?
- Может и был, но забыл. Ты поможешь мне вспомнить?
- Я?
- Да, ты.
- Вряд ли.
- Я так и знал. Тогда и говорить не стоит.
- А чувствовать?
- Я и чувствую.
- Боль?
- Боль.
- Физическую?
- Всю.
«По индексу боли согласно шкалы Шмидта, разработанной доктором Джастином О. Шмидтом, индекс боли от укуса «муравья пули» находится на уровне 4,0+ (максимум). Эта боль похожа на ту, которую испытывают при ожоге углями или при проникновении длинного ржавого гвоздя в пятку».
Exorcizo te, immundissime spiritus, omnis incursio adversarii, omne phantasma, omnis legio, in nomine Domini nostri Jesu Christi eradicare, et effugare ab hoc plasmate Dei. Ipse tibi imperat, qui te de supernis caelorum in inferiora terrae demergi praecepit. Ipse tibi imperat, qui mari, ventis, et tempestatibus impersvit. Audi ergo, et time, satana, inimice fidei, hostis generis humani, mortis adductor, vitae raptor, justitiae declinator, malorum radix, fomes vitiorum, seductor hominum, proditor gentium, incitator invidiae, origo avaritiae, causa discordiae, excitator dolorum: quid stas, et resistis, cum scias. Christum Dominum vias tuas perdere? Illum metue, qui in Isaac immolatus est, in joseph venumdatus, in sgno occisus, in homine cruci- fixus, deinde inferni triumphator fuit. Sequentes cruces fiant in fronte obsessi. Recede ergo in nomine Patris et Filii, et Spiritus Sancti: da locum Spiritui Sancto, per hoc signum sanctae Cruci Jesu Christi Domini nostri: Qui cum Patre et eodem Spiritu Sancto vivit et regnat Deus, Per omnia saecula saeculorum. Et cum spiritu tuo. Amen.
Процент инсульта  заметно выше среди тех, кто жалуется на проблемы с памятью. При этом риск инсульта самый высокий, если  человек имеет высшее образование.
У людей с высшим образованием и более развитым интеллектом мозг способен лучше противостоять симптомам слабоумия, это «когнитивный резерв» – он формируется в детстве и молодости и способствует нормальной работе мозга. Между тем, ухудшение памяти является признаком того, что данный механизм перестал работать. Инсульт является острым нарушением мозгового кровообращения. Ишемический инсульт, в частности, вызывают тромбы, блокирующие кровеносные сосуды в человеческом мозгу. Разрыв сосудов и кровоизлияние в мозг называют геморрагическим инсультом.
Заболевания такого рода являются одной из главных причин смертности.
Учёные затрудняются назвать причину описанного явления. Возможно, люди с высокими интеллектуальными показателями и хорошим когнитивным резервом сталкиваются с провалами в памяти позже других. Ну а если такие симптомы все же имеют место, то это говорит о серьёзных нарушениях в организме и высоком риске инсульта. Исследование может позволить медикам распознать угрозу надвигающегося инсульта и принять необходимые меры.
Жизнь, смерть и бессмертие являются основными формами существования всех объектов во всех мирах, но число этих форм зависит от того места, которое занимает объект в своём мире. Важно то, что для объектов, имеющих размерность больше двух (то есть больше двух форм бытия) сам процесс существования, как в состоянии "жизни", так и в состоянии "смерти" является (или может являться) дискретным или разделённым.
Объект, пересекающий три уровня реальности, может существовать в двух "прижизненных" формах и, соответственно - в двух "посмертных" формах. При этом опыт, впечатления, накопленные им в рамках каждой из форм, существуют независимо друг от друга.
Нужно ли спасение человеку, решившему спокойно покончить с собой, тихо и медленно спиваясь, погружающегося в те свои воспоминания, что привели его к такому решению?
Смерть детей, сбежавшая с цирковым артистом жена, неизлечимая болезнь матери, неожиданная инвалидность после автомобильной аварии – всё это приводит героя к состоянию полной безысходности. Оказавшись совсем один, он понимает, что его жизненный путь, окончен, но  «накладывать на себя руки» он не решается, или у него нет сил, или просто боится совершить этот «грех».
Десять лет назад я вытащил из горевшего автомобиля с двигателем внутреннего сгорания 17-летнюю барышню. Заключение  врачей гласило – она никогда не сможет ходить. Мой сын несколько раз навестил её в больнице. Потом начал ходить туда чаще, почти каждый день. И вот я увидел, как опрокинув всем предсказания, она взяла кольцо от моего сына – стоя на ногах.
И всё же….
Меня нет, не было, и быть не может. Я не родился. Меня нет. Нет, я есть, но меня нет. Ходит тело, вдыхают ноздри воздух, улыбка, смех. Какие-то шутки, какие-то движения, какая-то пища, какой-то дом, какие-то дела. Все это есть, меня нет.
Меня нет, потому что просто не могло быть. Были какие-то плоды касаний, слова, строки, голос, какой-то фантом, фотографии из прошлого, звонки. Была какая-то пустота, которую что-то наполняло: горячий чай, дружеское рукопожатие, весёлая беготня детей, облупившаяся краска на заборе и какое-то нелепое хмелевое состояние от алкоголя.
Меня нет и, наверное, не было ни для кого. Да и с чего могло быть? Да и откуда это могло взяться? Слова, ощущения, запахи. Они пронизывали пустоту, наполняли. Кто-то привносил в неё желания, мечты и они вроде как были желаниями и мечтами пустоты.
Меня нет. Был безудержный плач, был хохот, был безудержный секс, сплетались тела, курились сигареты, пилось вино, стрелялись из пистолетов, были формулы, были цифры, были деньги, были книги, было все. Наверное, все это создали люди и, наверное, люди есть.
Меня нет. У людей, наверное, есть все. Душа, чувства, разум. Разум дали и мне, дали мне и тело. Вот оно ходит по зданию, ступает ногами по ступенькам.
Слышно шаги. Оно что-то хочет, разум что-то делает. Руки что-то пишут. Душа чего-то выражает. И это совершенно неясно всем ведь это есть.
Меня нет. Слышна музыка, ходят строители, кто-то куда-то спешит. Они все есть. Они зачем-то есть и они отчего-то живут. Они есть.
Меня нет, потому что так получилось. Я родился, живу, жил и что-то делал, делаю, буду делать.
Но меня нет. Я даже буду говорить какие-то правильные слова, оказываться в чем-то правым, в чем-то неправым. Я даже буду как люди, вот таким как они.
И меня не отличить от них. Я даже такой как они. Они все есть, а меня нет. Наверное, запахи, солнце, радость какая-то, грусть какая-то, стремления какие-то это все есть. И даже я как-то во всем этом живу, как-то реагирую. За что-то я благодарен, на что-то злюсь, кому-то говорю одно, кому-то другое. Все, наверное, живы. Они есть.
Меня нет.
Нет, я не дух, не святой, не ничтожество и не микро - частица, не ген, и не человек. Я только знаю, что меня нет. Меня кто-то любил, ненавидел, наполнял, разливал, определял, вешал, стрелял, и делал все что хотел. И это было. Как был и какой-то первый шаг, первая радость, первая свежесть, первый взгляд на что-то. Вот, например, ты, кто читаешь эти строки, полагаешь, что я есть. Полагаешь, что меня можно радовать или грубить, и что я обязательно откликнусь. Ты полагаешь, что я буду подпрыгивать и кричать, когда обольёшь меня кипятком или мне будет стыдно от чего-то сделанного или не сделанного. Ты будешь пробовать и вроде считать, что я есть, но меня нет.
Моё тело будет откликаться, оно будет жарким, горячим, упругим. Даже мой разум будет с тобой и твоими мыслями или мыслях о тебе в этот момент. Ты будешь рад или рада, тому, что получилось, тому, что удалось или гневаться чему удаётся или нет. Возможно, я буду рычать, ругаться матом, стану каким-то иным снаружи, разум чем-то обогатится. Кому-то помогу, кто-то поможет мне.
Но все это не то.
Ты есть, они есть, меня нет. В этом ничего нет дурного, вы все имеете дело с этим фантомом пустоты, которую сами наполняете, заполняете, даёте и получаете что-то от неё. Ведь вы есть. Даже пустота отплачивает вам вашей же монетой, и вы это чувствуете. И все что вроде есть во мне и так похоже на меня или то, о чем вы думаете или то, к чему я имею отношение есть, но меня нет. И вы спросите: Ведь ты говоришь, делаешь, думаешь, живёшь, вспоминаешь хорошее и дёргаешься при плохом, как же тебя нет? Ведь ты есть. И ты сам это знаешь и веришь. И я скажу - Да, это всё есть, но меня нет. Психиатры и психологи, коллеги, дела, работа, приятели, люди, с которыми общался, будут говорить и напоминать о чем-то, что было, что будет. И я буду вторить им, делать и ещё что-то. Они ещё раз будут убеждаться, что я есть, но меня нет.
Меня нет, потому что не может быть. Меня можно перерубить топором, убить моё тело, надругаться над разумом, поощрить или наоборот оскорбить или обозлить. Со мной можно сделать все что угодно, но меня нет. Кто-то что-то получит от этого, кто-то нет. Но это лучится свет или, наоборот, во мне рокочет гром и стреляют молнии.
Меня нет, будет все то, что он привнесёт в пустоту.
Меня нет, даже если из меня не было, не будет и не может быть.
Всего лишь шаг остался до рассвета.
Всю ночь в попытках тщетных проводил,
А для последнего звена в цепочке этой,
Ни вдохновенья не нашёл, ни новых сил
А надо до конца создать творение -
Какой-то мелкий штрих не завершён.
В порыве ветра пусть умрёт сомненье:
Все сделано не зря. И верный путь нашёл.
Боль во всём организме, в каждой сверкательности капель атомов, в той пространственной изменчивости, когда уже не отличаешь звонки трамвая под окнами от звонков в дверь. Когда сил хватает только на то, что бы согнуться. Перебросить тело через левую, бесчувственную сторону, рывком приподняться. Что бы глотнуть воды, что бы, слив капель, из бутылок вчерашнего прихода настеклянить в рюмку. 21 капля, такой рекорд выжатия. Шандарахнуть. Откинуться на спину, вздохнуть. Язык ярко-розовый, если человек здоров, но если он становится белым – это первый признак того, что атакуют бактерии. Вот смотрю в зеркало на письменном столе и всовываю язык. Белый. Снова ложусь на подушку. Влажную. Упираюсь взглядом в потолок, в эту ненавистную структуру. В пустошность, если лампа не горит, если не мерцает замочная скважина монитора – телевизора и на кухне не хрипит случайный в моей жизни человек. Вроде и хороший, но непутёвый, не устроенный, почти бездомный, но он единственный, с кем я могу говорить, когда тишина выдавливает уши напрочь, а сердце выбивает из глаз слёзы. Вот да. Так уже.
По-иному и быть могло разве?
Скоро утро прорвётся звуками
Сгинет город в шуме машин
Телефоны меня убаюкают,
Отражаясь звоном витрин...
Только тихо, неслышно, неспешно
Буду двигаться без опозданий.
Не победив, не проиграв, конечно,
И не воздав никому обещаний...
Так, когда появилась первая боль?
Это первое ощущение неудобности и чужеродного моего существования?
Там, в далёком крымском городке, когда волны, облизав ноги, отринулись от меня в прочь и соседка, окликнув по имени, заплакала? И я мчался туда вверх, соскальзывая и расшибая колени. С колготящимся сердцем. Выскакивающим между языком и нёбом, мчался, чтобы увидеть, как мою мать забирают в милицию? Да, тогда?
Или  когда впять лет порезал ногу в вагоне, когда мы с мамой откуда-то ехали?
Или ещё раньше, когда я только родился… там, в лагере, и разве можно помнить боль мамы, родившей меня, передавшуюся мне и чувство беспомощности против этого, теперь возвратилось мне той почти не подвижностью на старом диване, на пятом этаже, в доме генеральском.
Когда родилась эта боль? И если есть бог, то он что, так наказывает меня?  Так много нагрешил? Или нет? Или именно сейчас. Именно в это самое иглообразное мгновение – нужно для чего-то? А может и само по себе? Привыкнув к этой боли, когда чуть повернувшись, ты внезапно понимаешь что-то невероятно важное, вот только бы понять, что именно.  Хотя это потом, потом вспомню, я всё помню, ничего не забываю. Через эти нервные окончания что жив. А вот уже нет.
В положении сна изменяю
Все границы осознанных дней
И не знаю, не знаю, не знаю:
Что сильнее меня, что живей
В положении сна изменяю
Перемешанным чувствам событий
Где-то истина, где-то играю
С чередой бесконечных открытий
В положении сна изменяю,
И не помню, проснувшись, сюжет:
Как ходил я по самому краю,
И утратил во сне столько лет
В положении сна изменяю -
Как хочу, как могу, как люблю.
Просто искренне там я желаю,
Ничего и ни с кем не делю
В положении сна изменяю,
Что возможно вообще изменить
И не знаю, не знаю, не знаю
Может сон это свойство прожить
Что это? Шаги? Кто там?
Я зову его, и он приходит, чуть косолапя и полный сил и здоровья, и я ненавижу его и люблю, и спрашиваю, нет ли у него чего шандарахнуть, и он говорит, что нет, и уходит, уходит в этот туннель, в котором я раньше мог пробегать и не замечать. Теперь он не досягаем, он не видим, он существует, но его нет. Скоро откроется магазин, денег нет, Вета не придёт, да даже если и придёт, она не купит фанфурик. Она разве понимает, как больно, пусть и привычно, но больно… и я устал. Я так устал.
Иногда, тихо-тихо плачут мужчины -
По ушедшей любви рифами блюза,
По погибшим друзьям. Есть причины:
От бессилия, поражений, без музы.
Иногда очень больно сжатый кадык
Неспособен глотком жизни открыться.
И глотает слезу беззвучно мужик,
Кулаки сжимая, и может напиться.
Иногда тихо-тихо плачут мужчины,
То невидимо Вам по лицу и глазам.
На душе и на сердце сводит от сплина,
Но молчат... ктобычтоничего не сказал
Иногда по-отцовски они не покажут,
По-мужски, на зубах, выдержат боль,
Улыбнутся по-дружески и перескажут
Шутку старую: Шубу испортила Моль...
Теперь-то что – только постоянно прокручивать истории из своей жизни?
А много ли их набегает, много ли их, торопливых половиц укладывается в движении к дворику, летнему, где можно спать на топчане, укутав одеяло полиэтиленовой плёнкой. Туда с деревьев капает кровь, и сливается, а в ногах лежат жучки, преданные и бескорыстные существа. Или это было уже позже тут, на пятом этаже, в тишине, после того, как шандарха приняв, наслаждаешься тем.
Что никого нет, что все далеко, никто не нужен, никто, только мама,… но и она...  она далеча.
Хочется пить, постоянно хочется пить.Если при сильной жажде вдруг перехотелось пить, то выпить  нужно обязательно, так как при сильном обезвоживании в человеческом организме механизм жажды просто отключается.
Как же я не люблю людей, и никогда не любил, относился ровно и хорошо, но любить? За что? Разве можно кого-то любить? Разве нужно?
Наши годы летят в километрах раздумий -
Где-то скорость быстрее, а где-то стоим.
И внезапно в открытиях собственных судеб
На пути в никуда, знак подаст Херувим
Мы по воле души и теченьям Вселенским,
Много раз, веря сердцем, стремились с умом,
Отдаваясь - любили, бывало - и не с кем,
По дорогам небесным, сквозь Ад, напролом
Наши годы вперёд, и внутри - перетёрто;
Мы на мощность мотора с надеждой глядим,
И хотим без аварий, с победным эскортом
Встретить счастье конечно и сделать своим.
Я впадаю в забытьё… мелькают перроны, платформы, города, станции, разнос чая в подстаканниках, перестил белья, съёмки кино, выбор натуры, поездка в Крым, разговоры в такси с тем, кто вошёл в вечность при жизни, глупый вопрос про уборную – ну куда Чехов срал?
И это я опять маленький. И сколько сейчас времени?
Утро или вечер? Хочется курить, хочется плакать, хочется в Акинькино, хочется – что бы боль закончилась, раз - и сразу. Если бы я встал, я бы уехал в Ялту и больше не возвращался бы в Москву. Нечего тут делать. И отчего-то начинаю смеяться. Смех снижает уровень гормонов стресса и укрепляет иммунную систему. Шестилетние дети смеются в среднем 300 раз в день. У взрослых этот показатель значительно ниже: от 15 до 100 раз в день.
Он едва помнит собственное имя и забывает, где он и что говорил всего несколько минут назад. Но каким-то чудом, каждый раз, когда его жена приходит навестить его на несколько минут, он вспоминает, кто она, и приветствует её словами «Здравствуй, моя прекрасная Вета».
Предутренний чай нового дня
Себе заварю с жасмином.
А хотелось, хотелось в поля,
Уснуть в коньячных долинах
Чтобы волны тепла по телу,
Будоража кровь, плескались.
Только ночь уходила несмело,
Да и мысли поистрепались...
Что тут? Потолок? Ступени? Собачницы? Жучки? Кино? Сокурсники? Жена? Что меня тут держит… кроме привычного окружения предметов, вон то кресло, например, оно из Ливадийского дворца. Возможно, в нём сидел сам последний император наш. А может и Чехов, он же жил неподалёку, и, вполне возможно, они прогугливались с царствием  по аллеям и весям, скользили усталыми подошвами, под ветерком и, притомив тела, согнув колени, садились на эти изделия гнутые? Такое же возможно? Вполне, да и как иначе? Но я их сохранил, только, кому есть дело, до зада царя или Чахонте? Только мне, только мне, отзвучав бубенцами, тройка мчит по часовому кругу, взвихряет календарные даты, и, переместив из лета в уже зиму, вновь опрокидывает телом на спину. Сейчас бы мёда. Причина того, что мёд очень хорошо усваивается организмом, кроется в том, что он уже переварен пчёлами. И согрелся бы после, а то колотит, а мёд бы согрел, но его нет.
Замерзая, накинуть мокрое одеяло, забыться на недолго, погрузиться в трясину обезболивающего, и уже слышен голос – Имя – Привет, ты чего спишь?
Нет, конечно, я не сплю, я убаюкиваю свою боль…
Что случилось? Не хочешь шандарахнуть? А сколько время?
Уже два дня. Я сейчас, и он исчезает, слышны кухонные дверные плачи, стоны стекла, резь ножа, хлюп кастрюль и водичная трель. Но вот он ставит тарелки, и боль начинает уходить, загибается кружевом листа застрявшего между оконными рамами на сквозняки. Колеблется внутри. Стрекочет.
На столе появляется простая закуска, да и не важна она, рюмочная шпричность, и сосуд антиболи. Многим из нас доводилось присутствовать на собрании, в ситуации, когда имелись основания ожидать острой и неприятной критики от кого-либо. При подобных обстоятельствах лучше всего сесть рядом с этим человеком. Практика показывает — он утратит весь свой пыл и намерение атаковать, или, по крайней мере, будет гораздо мягче.
Ну,… теперь печаль уходит, вместе с гусеницей болью, и рука чуть подрагивает, та, что недвижна, и нога колбаситься, но неважно это, уже не важно. Сейчас я оживу, сейчас я снова стану живым и не буду думать о боли, об этих иголках, воткнутых в бока, в руку, пронзающих иногда до судорог, до припадка, до того, что хочется кричать.
О! Буль, буль, буль.
И глоток. Всё. Я жив. Всё! Пошла на *** боль, пошла в ****у болезнь, иди ко мне жизнь, возвертайся память, кружи меня, вращай в танце пальм. И никто не знает, что водка по вкусу мне напоминает один напиток винный из Крыма, да и кому какая разница, сейчас я начну рассказывать.
Ах, с чего мне начать? С чего? Столько всего в голове много, столько я прожил, видел, знаю, мне не жалко, я ему расскажу, я расскажу всем, я расскажу всё. Я люблю людей, я люблю мир, я люблю жизнь! И тебя, моя боль, тоже люблю, прости за снисходительность.
Уж такой я… и вторая… теперь и закурить. Да пошло всё к чёрту! Я капитан дальнего плавания! Я Командир космического корабля! Я – Имя!Понятно?
Вечерело. За форточкой стонал конец ноября, ветер со снегом насиловали деревья. Мороз **** стёкла окон, но презервативы батареи центрального отопления спасали от беременности замерзания. Циферблат улыбался стрелками, и в бутылке было ещё.
О чём я говорил? Ах да, а с кем? А почему я опять один? Это что сон? Бред, такое не может быть, ведь боли нет? Или это тоже сон? Сон во сне? Но пахнет табаком. Стол чист. В рюмке капли. Бутылка-то с водой. Но я же всё помню. Зову его. Там тишина. Там за открытой дверью тишина и темно. Мигает скважина мониторная. Теребиться ус, в сердце холодно. Ах, это просто открытая форточка. Нужно закрыть. Хотя зачем?
Лягу на правый бок, на левый не получается, только на спине или левом боку. Левое лёгкое у человека меньше правого, так как оно должно оставлять место для сердца. Я хотел кому-то позвонить. Звоню. Алло? Да.… Это кто? Это я.… Это я?????
Сгинула неделя бестолково,
И часы растаяли куда-то,
Я в потухшем окне дома
Обнаружил стан Лунной Сонаты
Чашка кофе. Глоток горький.
Не уснуть и не хочется спать,
Разучился смеяться звонко,
И забыл, что такое кровать.
Как же хочется быть мальчишкой
На качели из детства сесть,
И летать, и парить, чтобы свыше
Приносить всем благую весть
Обгонять тёплый ветер игриво,
И бегом, и бегом по росе.
До чего же все это красиво,
Почему не дано мне как всем?
Может быть от рождения мелким
Удовольствий давалось немало,
Аппетит к победам не меркнул.
А мне хочется снова, с начала!
И щёлкает свет, и косоглазая тень лампочки упирается в шкаф тенью Веты. Ах, милая Вета, это ты, я так тебя ждал, мне так было пусто, больно и одиноко, я совсем измаялся. Может ты принесла то, что мне надо. И эта подруга, твоя, нежное, ласковое существо, больше похожее на эхо в тумане, и эти твои глаза черничине пуговки. Ты зашла. Спросила. Убрала. Принесла еды, тарелку поставила, присела, горестно улыбнулась. Ну что? Устала? Измучилась со мной? Да, да, знаю, тебе некогда… конечно иди,… а это что? Это вот, блестящее, прозрачное, сверкающее? Ты гений! Ты почувствовала мою боль! Как я тебя люблю! Только ты можешь меня выносить, только ты понимаешь, что меня мучает, что со мной. А эти… ты права - они пришли, они ушли и всем что-то от меня надо всем! Только не тебе. Но ты уже уходишь? Почему? Так быстро? Ну, поговори со мной. И мы разговариваем, словно заговариваем мою боль, так кольнувшую этим странным сном, когда он приходил ко мне. Как его имя? Помнишь? Какое сегодня число? Помнишь? А время? Ну не важно. Да, да... Конечно. Хлоп двери, пощёчина выключенного света и можно согнув тело сидеть на краю, оглядывать эти предметы, до которых нет мне дела и которым нет дела до меня. Кусок пирога в тарелке. Люди, съевшие кусок пирога, чаще жертвуют на благотворительность. Так, надо сходить в туалет, там кнопка вкл. Слева. А.. мой туалет тут, моя еда тут, моя боль тут, моя шандараха тут или что это? Минералка??????...
Я так устал жить в мире нелюбви,
Бессонницей годами убиваясь,
И что-то совершить пытаясь,
Анестезию, разгоняя по крови.
Несчётное число попыток разных:
Дороги, переезды в города
Ученья, мысли. Редко: – Да!
Иных людей на многое согласных
О, Господи, как радостно вписать,
Мечтаю много лет успехи,
И светом белым все прорехи
От прошлого в душе зарисовать
Но рвусь я в степь. И там - пропасть,
Упав в траву, раскинуть руки,
И навсегда, оставив муки,
Уснуть навечно, тихо, всласть.
А если особенно не настаивать на том, на чём настаивать не надо, да и бесполезно, то будет спокойнее. У меня где-то тут был зубной эликсир. Опять накатывает волна, промозглая, с брызгами, как брызги волны морской в январе на пирсе, об наледь. Об эти порывистые стоны, когда на пустом прогулочном языке, только один я. И что меня опять сюда кидает? Так приятно сидеть в купе. Потряхивается полка, тыдын тыдын, тыдын тыдын, тыдын тыдын. Постучи по дереву! Не свисти дома!" - с детства твердят нам бабушки. А уж как они запугивают нас всякой нечистью, домовыми и черными кошками! Традиция суеверий прочно засела в подкорке русского сознания, совместив в себе пережитки языческой ереси с народной мудростью. И, несмотря на то, что домовых и леших сегодня уже мало кто боится, русский человек все равно всегда "присаживается на дорожку" и предпочитает не просыпать соль.
Скоро Москва, как меня там примут. Тётя Надя приглашала. Она снимала у меня комнату, и осталась довольна, так я у них только ночевать, я ни надолго, там жизнь рулеткой крутанётся, но главное не смотреть когда они едят и уходить на улицу. Купить батон, пакет молока и довольно, и так много трачу. Чихаю. Каждый раз, когда  чихаю, несколько клеток моего мозга умирают. Научно доказано. За деньги можно купить счастье, если тратить их правильно. Люди становятся счастливее, когда тратят деньги для того, чтобы испытать какой-то опыт, а не материальные ценности.
Ещё надо спектакли посмотреть пробежаться по Москве, помолчать на бульварах, подремать на лавочке у подъезда чужого, словно жду кого. Кого же я ждал?
Ах, да, я никого не ждал и не жду. Или вру, жду, вот он ушёл в магазин, и так долго его нет. Может что-то случилось, или это она ушла в магазин, или это я иду в магазин, и потому так дует. Чёртова форточка. Из окна пятого этажа видно верхушки деревьев, но если чуть пофантазировать, то это волосы старухи, это они шевелятся, и я кричу «Снято»! Снимаю с головы кепку и бросаю её рядом, палкой, отодвинув штору, смотрю, что там, не идёт ли кто? Ведь я уже в Акинькино и это мой дом? Это он?
Такой внимательно – деревянный, нелепый и прямо на самой оконечности. Крайний. Крайний, как и я. Только нелепости и беспомощности у меня больше намного. Да… точно, я слышу голоса, это они говорят, это разговаривают стены со мной и в стекло упирается носом Луна, и перхоть звёзд на небе.
Приходит время шелестящей тишины,
И каждым мигом, приближая смерть,
Немедля будет отделяться от спины
Тень прошлых лет. И жизни круговерть,
И радость мира, и победы ложно
К успеху часто душу призывали -
Да, было от того тревожно,
А все в итоге смерти проиграли
Приходит время скорых расставаний,
И может ничего не создано - Увы...
Да не случилось в чем-то ожиданий
И что-то не попробовать - Увы...
И кто-то жизнь бежал за златом,
С вином и властью, славой и клинком.
А кто-то просто был богатым душой.
Неважно всё... Зато
Приходит время шелестящей тишины,
Среди страниц потуг пожухлых вёсен
Забрезжит напоследок серп Луны,
И ветер замолчит на ветках сосен.
Сколько мне лет?
Сколько времени?
Почему голоса смолкли и потолок так низко?
Козырёк от шапки, вот смешной, а я уж подумал, что ослеп, можно было бы это смешно обыграть в спектакле. Вот сейчас в зале успокоятся. Погаснет свет, я выйду, и начнётся магия, волшебство чужой жизни и я – ни я, и сколько я жил и проживу – не важно. Важно, что я тогда опоздал, и ты назвала меня «ухажёр», и я ждал от тебя писем, но вместо этого приехали два профессора. Вежливых как поцелуй ключа в замок, с огромной бутылью виски и почти всю сами же выпили. Поразительно, как в японцев столько поместилось алкоголя. А фотография. Помнишь? Тогда была, кажется, осень и выпал первый снег… Она у меня вот стоит тут, чуть голову на право, или, когда я сижу на пятом этаже, прям передо мной…. Помнишь ли ты меня, моя маленькая, нежная сакура. И тот твой трогательный подарок от твоих  родителей…
Дорогой, мой друг, не туши фонарь -
Нам по жизни крупно повезло.
Если хочешь - просто покемарь,
Чудакам назло
Золотой, ты мой, не торопись:
Жизнь в итоге путь в могилу.
Хоть. Держись, хоть живопись -
А тебе бы силы.
И клёкот собачий за околицей и кидает болью, шарахает со всей силы то об стену, то об Акинькино, то об вокзал, то об Ялту. Калечит, загибает, сжимает в пружину и тащит под воду. Но я же не умею плавать! Не надо тащить меня в море. Оставьте тут, пусть, оставьте…. Я кричу? Нет, это тебе показалось. Он наливает в рюмки, вкусно курит сигарету и задаёт свои вопросы, вопросы, вопросы, зачем ему моя жизнь? Зачем ему знать, что я чувствую, что я был, что я родился, что я приезжал к матери в тюрьму? Но можно же и не отвечать? Что такое стыд?... Ну и вопрос… Стыд это….А лень? Крайнее состояние лени — сон, улучшает память и делает более проницательным. Медлительные люди чаще предлагают свою помощь.
Температурой твоего тела
Раскрыто состояние дней.
Это Солнце давно село
За обрывом вчерашних корней.
В тишине сопящего шёпота,
Измеряем тень расстояний.
Это Солнце село безропотно
В горизонте ничьих ожиданий
Эластичными взмахами мыслей
Замираем в точке покоя.
Это Солнце село у истин
Незаметным движеньем отбоя
Температурой твоего тела
Забыто состояние дней.
Это Солнце вчера успело
Наградить нас эпохой камней.
И телефон молчит, уже несколько дней, часов, месяцев не звонит, так шелесты, скрипы, капли дождевых месячных, выдуманность, обращённая в прошлое, и никак не удаётся связать всё в одну долгую цепочку, когда я не чувствовал боли. Когда хотелось улить её алкогольным лекарством, притупить, полелеять. Разве можно понять? Кто боли не испытывал постоянной, тому этого не понять. Как не понять никогда мужчинам, как больно женщинам рожать и что старухи это и есть воплощение боли. Старухи это памятник боли, её память и символ и я бегу от старух, я их боюсь, они пугают меня и лезут руками как соседи, когда-то пригревшие меня, потом, чуть позже, снимали постельное бельё моё с верёвок и делили между собой. Я стоял пришибленный, слушая их делёжку и не сознавал, что они делят простыни, на которых спала моя мама, они ещё помнят её, они её обнимали и успокаивали и я торопливо спускался вслед старухам, по посыпанным на снег следам зольим.
Сухое дерево, мечтает, расцвети,
Внутри него надрыв и трещины пустыни.
Оно так хочет жилы стволостные -
И сок по ним энергии пустить
Сухое дерево мечтает об ином -
Его бы взять, пересадить в долину.
Глотком живительным, без сплина,
Устроить явь, не обманув и сном
Сухое дерево мечтает расцвести
Нести плоды. И к небесам  взывает,
Но, видимо и там никто не знает
Как от пустыни с трещиной спасти
Сухое дерево мечтает расцвести...
Не могу повернуться, что-то мешает.
Это рука, она лишняя, и нога лишняя, бесполезная с отрастающими ногтями и болит сердце. И взгляд Весты укоризненный и он, и они, и все…. Кружатся, сильнее, сильнее, гони меня прочь, карусель, мчи шибче, быстрее, ещё, поддай, что бы можно было с недоумением смотреть, как приезжие москвичи готовят целые тазы салатов и едят их, едят, едят. Куда в них столько влезает-то? То ли дело вино. Ах, это милое крымское вино, разве его можно сравнить с отвратительными французскими винами, или этими из пакетов, даже запах иной, даже ощущение, перечеркнув коридорную пустошь, уже ни те чебуреки, которых, съев два штука – сыт. И в чай соду, что бы темнее и пассажиры – как зрители, стираются, исчезают, велосипедной прогулкой, натягивая цепь, жму, жму, жму, на кнопки телефона.
Алло – это я… Ты?????
Усталость занавески старой
Холодный воздух обдувает:
Так с человеком не бывает,
А для неё не стать гитарой
Прохладный полумрак скользает.
Дремуче взор причешет мысли,
Где навык был сильней корысти,
Там занавеска что-то прикрывает
И фонари встречают втихомолку,
Хрустит на улицах ногами снег...
И от чего-то мёртвый человек
Цитировать заставит без умолку
Звонок. Это в телевизоре или в голове? Или телефон? Одинаково громко и тревожно, как тот мой наивный вопрос про гранату, которую я откапал возле яблоньки, и совет кинуть её на дорогу, и я нёс её, нёс, не понимая, что мог погибнуть в любой момент, но не погиб. И вот живу, раненый весь наскрозь осколками боли прошлых воспоминаний, когда повешенный на забор старый немецкий велосипед, казался верхом авангарда, а собранные бутылочки «реквизит» только для тех, кто понимает. А понимает мало кто, но они же пригодились, как пригождаются бывшие однокурсники, которых всё меньше, как любимые женщины, или только кажущиеся, казавшиеся любимыми, от которых уносился, запихнув адову боль внутрь.
Уговаривая себя алкоголем, творческим безумием, сумасшедшей жизненной стрижкой собачьей. И я ровняю, я ровняю, и меня кусают, кусают, чОртовы собаки и чОртовы комары. Покоя от них нет, а ведь конец августа. Укусил комар? Нагрейте ложку и приложите к месту укуса. Реакция прекратится и зуд утихнет. Конец августа, такой упоительно тихий и солнечный. А перед рассветом туман у ступенек. Конец лета и уже по вечерам прохлада заползает в подмышки и трогает под утро веки влажными пальцами слёз.
Между шумом дождя и ходом часов -
Тихо-тихо плывут размышления
В эту дверь невозможно поставить засов
Отмеряет она нам мгновения
Между мыслью одной и мыслью другой
Вдруг растает невидимо время
В этом мире, конечно, есть кто-то с тобой,
Но невидимо это за дверью
Между шумом дождя и ходом часов
Протекает вся жизнь постепенно
Заменяем слова на царство из снов
Это вечности тайная смена
Стена.
Когда меня построили, я стала частью дома. И я была не одна, нас было много, а не четыре. Нас построили когда-то, очень давно из красного кирпича. Я стою уже 300 лет. Чего я только не видела. Видела и радость и споры и ссоры, ночные воздыхания и краткие оргазмы людей, по-быстрому, на минутку, пьянки и гулянки. Сколько одежды я пересмотрела на женщинах и мужчинах вам и не передать, сколько обнажённых тел прошло перед моими глазами.
Кто-то бил об меня бутылки с вином, кто-то врезал в меня шурупы, заколачивал гвозди и различными инструментами делал со мной что хотел.
Мне было неприятно, но я терпела и молча, сносила все это.
Кто-то особо умный хотел меня спустя годы реконструировать и снести. Он ходил и измерял, перепроверял мои габариты, и говорил, что я горбатая и именно тут выгнутая, а тут выпуклая, кто-то шутил, что ещё я и впуклая. Особенно забавно выглядели люди, когда они сдирали с меня штукатурку, срывали ошмётки предыдущих хозяев вокруг стен в виде обоев, газет всех времён и народов и красили меня, как на выданье.
Однако чтобы они не делали, я все равно пылилась, требовала ухода, но людям было на это наплевать, потому что за стеной они ощущали сохранность тепла, а я молчала и смотрела на все, что они делают между мной и ещё тремя моими подругами, да и другими стенами.
Мы все молчали, потому что мы стоим того. И стояли, и стоять будем на своём. Но все-таки, вспоминая все, что было вокруг людей, я понимаю, что люди только умеют возводить нас и рушить, и дальше делать с нами что хотят. Они хотят отгородиться от мира "и за этой тишиной, как за стеной будет классно нам с тобой".
Стены скрывают от одних людей настоящее других людей. И мы храним тайны одних от других. Хорошо, что мы не говорим. Хотя... Иногда на нас пишут, и спустя годы одни узнают правду о других. А ещё мы храним в себе тайники, сейфы и записки, спрятанные людьми друг от друга.
Сколько трагедий и комедий мы передали от одних другим, через года, даже если нас сносили. Мы ограничиваем пространство и мир, и в тоже время делаем этот мир гармоничным и сладким домом, хотя так ли это? Я простояла дольше многих стен. И буду, наверное, стоять ещё очень долго.
Что знают молодые стены какой-нибудь городской многоквартирки? Разве дано им право, знать так много до сноса? Мне их невероятно жаль. А во мне даже вмонтирован камин.
Я необычная стена.
Меня даже освещали священники, а коты и собачки точили об меня свои когти и гадили, украдкой, от хозяев. Но я стою своего. И как говорят мои последние хозяева за, меня дают от 2 до 5 миллионов долларов, какие-то несметные блага и все что хочешь. Но нас четверо и мы стоим, и молчаливо храним каждый свою тайну. Ведь только если нас будет четыре, то за нас что-то дадут. Точнее за нас ничего не дадут, просто за то, что между нами находятся люди, они готовы пойти на все: от убийства и раздела имущества, спор и ссор до совершенно препротивнейшего взаимного проживания или псевдо рая. За нами любят подглядывать и делать в нас различные дырочки - смотровые и слуховые отверстия, в нас монтируют невероятную шпионскую технику, которую мы скрываем от глаз.
Неужели люди так любят стены?
Они нас ненавидят очень часто, также как и любят. Мы есть, просто для того, чтобы они жили, и... тогда в них самих возникают стены. Их личные стены, которые в итоге наши некоторые сестры, которые тоже видят и знают много.
Но скажут ли они при смене владельцев что-то? Нет. Потому что те стены временные, а мы стоим, стояли и будем стоять. И ещё, ещё нас сносят и возводят, по новой, до самых до небес. Для чего? Для того чтобы от нас зависели люди, ведь люди не могут без стен, они даже готовы обанкротиться или стать миллиардерами ради этих стен. Но если бы нас не было, то смогли бы люди познать, что такое Свобода, и какую цену они платят за неё в виде нас? И есть только единицы, кто не смотрят на нас и кто смотрят через нас насквозь... И отворачиваюсь от стены, скребнув взглядом, я услышал твою, боль, твой плач и стон, ты же понимаешь?
И ты слышишь меня, одна ты и слышишь, те слёзы, которые сами выступают, особенно, когда начинается припадок, а рядом никого нет. Впрочем, рядом сейчас редко кто есть. И ноет бок левый, что там ещё? Какой таблеткой загнать эти уколы вдаль. Не думать. Или думать, проигрывать в своих воспоминаниях то тёплые волны Чёрного моря, то отвратительный вкус рыбий, чей я не люблю. И не ем я рыбы, я рыбу не ем.
Прочеркну, дальше, это не интересно, это пусть останется со мной, даже думать не стану. Или стану? Или нет.
Самоё большое удовольствие в жизни приносит то, что мы можем попробовать на вкус, почувствовать под подушечками пальцев, вдохнуть с любимым ароматом. Мы живём ощущениями и можно находить счастье в мелочах.
Сравнение себя с другими, приводит к улучшению представления о себе и лучшим творческим способностям. Так, ученики, которые сравнивали себя с более успешными учащимися, получали лучшие оценки. Вот только что из всего это сейчас доступно мне, какие у меня-то мелкие радости, кроме как что бы на несколько минут удивиться, что ничего не болит или шандарахнуть обезболивателя сорокаградусного?
Пульсирующую головную боль можно облегчить, потерев лоб половинкой лайма.
Откинуться чуть на подушку. Всклубить своё прошлое в голове и рассказать стене, себе, фотографической карточке, гостю, жене что-то из того, что уже было рассказано.
Или удастся вспомнить новое.
Всякий раз, когда берёшься за какое-то дело, начинаешь что-то, но до конца не доводишь, тратятся зря не только материальные ресурсы. В психике, как у компьютера, остаётся висеть незакрытый процесс, который не осознается, но все время пожирает внимание и силы. Сюда относится: дать обещание и не выполнить, взять в долг, начать дело и бросить, взять на себя дел сверх силы.
А вот этот свет – он откуда тут?
Свет от квазаров на своём пути длиной в миллиарды лет проходит через межзвёздные облака металлов (железа, никеля, хрома). В 1997 при его исследовании обнаружили, что он поглотил некоторые из фотонов света квазара. Но не те, которые ожидалось. Единственное непроверенное разумное объяснение состоит в том, что постоянная тонкой структуры, или альфа, имела различное значение в то время, когда свет проходил через облака. Но ведь альфа определяет, как свет взаимодействует с материей, и не должна меняться. Её значение зависит от заряда электрона, скорости света и постоянной Планка. Какая же постоянная изменилась?
Неужели вся моя жизненная поездка уместилась в несколько остановок, в тот небольшой пролёт воздухоплавателя между падением лепестков, крикнув – Дайте и возбудиться от боли?
Вот между всем этим и пролёг пунктир моего временного нахождения на Земле. Но перед этим пусть промелькнёт всё перед глазами, правда ни так быстро, что бы успеть рассмотреть особо дорогое, запомнившееся – втатуированное в память.
Так мало, так много, так ничего.
Множественное расстройство личности — яркое, но довольно спорное заболевание, до сих пор вызывающее бурные дискуссии среди врачей и учёных. Кто-то сомневается, существует ли оно вообще, кто-то — стоит ли считать это состояние отклонением от нормы. «Теории и практики» вспомнили, с чего начались исследования этого психиатрического феномена и почему не стоит спешить с его оценкой.
Когда мы рассматриваем сухие данные, то семь смертных грехов могут хорошо нам послужить, несмотря на то, что веками утверждалось о том, что грех — это плохо
«…Кроткость всегда по зубам, зубастые её и хвалят…».
«Дежа визите (D;j; Visit;, т.е. уже посещённое) - это менее распространённое явление, при котором возникает необъяснимое знание нового места. Например, вы можете знать маршрут в новом городе, несмотря на то, что никогда там не были и знаете, что не могли никак получить эти знания. Дежа визите касается пространства и географии, в то время как дежа веку связано с временными событиями».
- Ты снова отвлекаешься и молчишь.
- Я не молчу, я думаю.
- А ты умеешь думать вслух?
- Да, но это, с каждым годом становится труднее.
- А любить?
- Что?
- Любить ты ещё способен?
- Этого я не знаю. Но это тоже боль, значит, получается, что могу, болею, значит существую.
- А ты знаешь, что ты часто разговариваешь сам с собой?
- Знаю.
- А почему это происходит?
- Потому, что больше говорить не с кем.
- Это потому, что ты живёшь только внутри себя, оглянись, выйди наружу, на улицу…
- Там зима?
- Там лето!
- Тогда не пойду.
От кровати до кухни ровно 27 шагов. Дверь холодильная, в окно с занавесками стена дома противоположного, газовая плита, в углу. Сесть, отдышаться. Ещё могу ходить, хоть и трудно, вот тут на этом месте любил сидеть моя сыночка, моя Коленька. Как он там? До меня ему? Пусть там, в этой Москве, в этом своём Берлине и Лондоне, маяться ему. Всю жизнь маяться да горевать, а радость она не долга, она как эти пальцы мои, когда то чувствовала их, а теперь и нет совсем, и ног, и больно, и таблеток уже мало осталось. А если кончатся? Я же сойду,… нет. Ну, прибери ты меня, помереть дай, что во мне плохого да постылого, что за изгиб такой судьбы… Одна радость дочка, да и у неё ни так всё, ни ладно, а какая красавица, и внук какой, милый мой, на Коленьку в детстве – один в один. Или это тогда, когда я его кроху везла на санках в больницу, упрямца, курносого, а он свалился и лежит молча, а я и не приметила сразу, от стужи, уклоняясь, прямо посреди дороги упал. Больно ему было, но молчал. Хоть не придавил никто, а то с пустыми санками и пришла бы в больницу. Они и сейчас, в подвале лежат, не выброшу. Тише. Тише, я пью лекарство, две жёлтых, синенькая, как цветочки на пелёнке, когда его из роддома забирала, и радость, радость как боль, только короче.
Отчего потемнело так? Я слепну, совсем не вижу, свет забыла включить, да и впотьмах всё на ощупь отыщу, вот чайник, вот вода, еда не лезет, от открытой форточки шатает, укутывает в шаль болезную, переплетает жгутами тело, и как горячо, это что приступ?
Я разве таблетки не выпила? Вот дура-то старая, они же в ладони лежат, в той самой, с кольцом  обручальным. А оно, на какой руке? А рука она где? Что означает рука? Надо выпить воды, жарко, как же жарко, во рту сохнет. А откуда так дует? Это что такое справа – ножки стала, а это? Это что? А половик… Я упала? Надо встать. Не спешить. Не торопиться, встать, до кровати 27 шагов, там можно отдохнуть, там, в перинности, отлежаться и согреться одеялами, пальцы болят, сердце болит, всё болит. И шуршат полозья санок в детском саду, двухэтажном свет горит, и готовится праздник Нового года, и сынуля моя, злая бука весь в чёрном, в костюме моряческом. Вот же упрямец сынок, ну в кого он такой?
Муж придёт пьяным, чую, знаю, а как хорошо начиналось, какой праздник был тогда, заваленный цветами родильный дом, и Папа мужа, счастливый, ну как же, наследника родила, не получалось столько. А зачем? Ну не хотела я его, не желала так, как доченьку свою. А теперь улыбаться,  что ж  так темнеет в глазах, это я переутомилась, это же свет выключили, вот оно что.
Или я умерла? Нет, вроде живая и музыка, танцы, стишки, гирлянды ёлочные.
Я искал плоскогубцы, и нашёл на дне ящика сложенную  бумажку. Это была страница, старого отцовского дневника, и на ней была обозначена дата за месяц до моего рождения. Там было написано: «Мне двадцать один год, я пью, вылетел из института, неудачливый самоубийца, и бывший картёжник. А через месяц стану «молодым отцом». Но я клянусь, я сделаю все, чтобы все было хорошо. Я стану таким отцом, какого у меня самого никогда не было». Где этот Новый год встречать? Опять подружки с мужьими сослуживцами, перепьются, наревёмся и не долгое счастье, короткой физической ласки, стыдно. Стыдно о таком думать. И тут как удар хлыстом, это хлопушка взорвалась первая с мишурой бумажной. Как и в тот Новый год, когда меня мама снаряжала в детский дом. Разве забудешь стылость лица её, цыганский чернючий взгляд, папиросу в зубах и ошип словес – Ну? И быстрый сбор немногих вещей в узелок и айда…
И опять наступает ночь? Нет ничего хуже её, когда тикают часы и потом, начинают отбивать часы – и текут временные стрелки, округляют дату упокоения. Скорее бы уже, чтобы никому не мешала. Дети выросли, внук большой. Зажилась. Что может быть больнее одиночества? Даже эта физическая боль не так пытает, не так уж и не выносима, как понимать, что уже всё, что теперь только ожидание, когда не откроются глаза и тело застынет, готовое к погребению. Пусть меня сожгут. Или выкинут. Мне – всё равно. А если эта самая боль, только является пустотой, той самой, которая сейчас меня обступает со всех сторон. Которая стала уже мной самой. И это не изменить. Уже никогда не изменить. Какое ужасное и страшное слово. Оно пугает и приносит новую боль. Чтобы избавиться от синяка, приложите к нему смоченный уксусом ватный тампон.
Уже несколько дней тишина. Тихо вокруг, тихо и внутри, я знаю, это случается каждый раз перед внезапным повышением температуры, перед растекающейся ломотой во всём теле, во всём мире. И мир стирается и остаётся только пронзительность болезни. И даже хочется, чтобы кто-то пожалел, хочется стать маленькой и что бы мама клала на горячечную голову прохладную ладонь.
Забыться так сладко? Так кратко, эту краткость, обратив в постоянное чувство вины, своей. Только за что со мной так? Что я ни так сделала?
Стираются из памяти прошедшее, перемешивается с тем, что кто-то рассказывал, с тем, что происходило со мной. Может, и не было того, что мать отдала меня в детский дом. И всё дальнейшее, на самом деле было просто полубредовым состоянием.
И отца своего я не помню. Он был, конечно, но его не было. Мать молчала о нём, а я никогда не спрашивала. И лелеяла в себе это одинокое болезненное состояние недолюбленности, ненаполненности, невероятности обычности того времени. Ах, эти времена, времена голодной молодости, доверчивости к лучшей доле, сказочности первых чувств, первых поцелуев и слов, от которых кружилась голова. И так кружилась голова, трепетало сердце, и было легко и сладко дышать даже зимой в минус сорок. И теперь, когда жизнь уместилась в 27 шагов до кухни и в 35 шагов до туалета. А до входной двери я уже давно не могу дойти. Так давно, словно и не существует, этой самой, входной дверь в квартиру, где в дальней комнате я обнимаю свою болезнь, и она прильнула ко мне.
Что же, пусть так и будет, пусть насильное одиночество при живых детях будет мне наказанием. Но что я могу от них требовать, что могу просить, когда они сами, при всей своей убедительности и семейной жизни – одиноки. Что я знаю об их боли. Если дочь, хоть и готова со мной поделиться своими несчастьями, всё равно, она щадит меня. А сын только в ужасном приступе самоуничтожения оживает, и я делаюсь ему нужной. Ненадолго, временно, но нужной. Именно в такие периоды, как-то не думаешь о болячках своих, не обращаешь на холод, на то, что немеют руки и ноги, сохнет во рту и жар сменяет озноб, как любовь сменяет ненависть и становится обычной привычкой. Привычной и… родной.
Так и моя боль стала мне родной в суматошной жизненной карусели, на которую в детстве меня посадила мать, да видимо забыла снять и я кружусь, кружусь, уже ничего не чувствуя почти и почти ничего не сознавая. Это ли не мука, это ли не итог моей жизни – прийти в жизнь и уйти в полном одиночестве, не понимая, не осознавая, зачем вообще всё это было нужно. Только для того. Что бы дать жизнь двум другим людям. Которые тоже мучаются и несут свою боль.
Более одной личности в одном теле, к сожалению — не единственный симптом диссоциативного расстройства идентичности. Зачастую ему сопутствуют депрессия, тревожные расстройства, фобии, расстройства сна и питания, даже галлюцинации. Диссоциативное расстройство иногда путают с шизофренией, но эти заболевания можно различить — при шизофрении, как правило, симптомы воспринимаются как вражеские акции инопланетян, КГБ или членов масонской ложи, чего нет при диссоциативном расстройстве. Кроме того, расщепление идентичностей при шизофрении — простое разделение психических функций вследствие общего распада личности, а вот при DID (Dissociative identity disorder — другое название множественного расстройства личности) все куда сложнее. Функции не просто разделяются, но и становятся полноценными личностями: каждая из них имеет свой стиль в одежде, болеет за свою футбольную команду и имеет свои представления о том, как стоит проводить время.
Если вы обожгли язык, сахар поможет облегчить боль.
«Когда пытаешься описать кому-то свою гениальную мысль, она выглядит так же беспомощно, как ваш кузнечик. Если у вас появилась хорошая идея, проверьте её на прочность, запишите её. Не доверяйте своему мозгу, он вам говорит, что все в порядке, я все продумал. Но на самом деле этой хорошей мысли может и не быть. И только зафиксировав мысль в тексте, вы сможете проверить, есть ли она на самом деле, и так ли она ценна, как кажется. Или это самолюбование. Умение формулировать свои мысли — это одно из самых необходимых умений для современного человека, которому очень мало уделяется внимания. В постиндустриальном мире главная ценность — это не руки, не земля, не производство и не капитал, а голова. Но даже если у вас в голове есть абсолютное знание о связи всего со всем, без умения его оттуда доставать оно ничего не стоит».
Умный человек - это человек, умеющий думать, пользующийся своей головой (это делают не все и не всегда) и имеющий для этого необходимый материал (предметные знания). В бытовом понимании умный человек - это тот, кто много знает. Но, вообще говоря, умный - не то же самое, что начитанный или образованный. В части общества сложился стереотип, что умный человек обязательно должен знать физику, математику и тому подобные дисциплины.
Дальше – легче.
Однако если человек знает много, это говорит лишь о его хорошей памяти и, возможно, о его стремлении что-то узнать. Умным же корректнее называть человека, который может пользоваться своими знаниями, на основе которых он может вырабатывать свою точку зрения по тем или иным вопросам, делать какие-то логические умозаключения и принимать решения.
«…Думай дерзкое. Делай это своим привычным – однажды и оседлаешь… Осторожных, смерть никак найти не может, но и жизнь их сторонится. Нет их на её празднике! Где удалому по колено, там всякому сомлевающему по уши. Всяк хлебает свою судьбу. Иной раз по воде и верхом пройти можно – пробежать нахалкой, круги, за собой оставляя расходящиеся…».

«Дежа сенти (D;j; Senti, т.е. уже прочувствованное) – это явление чего-то, что вы уже чувствовали. Это психическое явление, которое редко остаётся в памяти. Воспоминание обычно возникает при звуке голоса другого человека, озвученных мыслях или чтении. В отличие от других видов дежавю, при дежа сенти не возникает тень чего-то паранормального или неестественного».
- А что будет после?
- Этого никто не знает.
- А ты?
- И я.
- Но ты же об этом столько думал и пишешь, как мне кажется, именно про это.
- Вот именно, тебе это только кажется.
- И всё же?
- Думаю, ничего нет.
- Но это же не справедливо, столько страдать, что бы в конце ничего не было.
- Это и есть самое неприятное в жизни.
- Что именно?
- Что мы умрём и всё.
- Но ведь некоторые утверждают, что там есть что-то.
- Это утешение для того, чтобы не сойти с ума.
Тяжёлое детство полезно для будущих поколений. Во всяком случае, этот вывод актуален, если речь идёт о самцах мышей. Те из них, чьё раннее детство прошло в условиях стресса, имели более способное потомство. Эксперименты показали, стресс на раннем этапе жизни может негативно повлиять на здоровье животного. Это касается его иммунитета и когнитивных способностей.
А ещё такая особь может вести себя более безрассудно. Однако «детский» стресс может быть и полезен, если речь идёт о позднем этапе жизни. Но самое главное заключается в том, что опыт, приобретённый в стрессовых ситуациях, передаётся по наследству, а это немаловажно. В рамках эксперимента на две недели отлучили мышат от их матери. Были созданы и дополнительные стрессовые условия. Как оказалось, потомство мышей, имевших тяжёлое детство, оказалось более жизнеспособным. Речь идёт о целеустремлённости, а также о способности быстро адаптироваться к новым условиям. Животные, которые получили отрицательный жизненный опыт на раннем этапе жизни, а также их потомки, имели более высокий болевой порог. Новые поведенческие особенности сопровождались эпигенетическими изменениями в гене, который отвечает за минерал кортикоидный рецептор. Это вещество выполняет важную функцию в вопросе реакции организма на стресс.
Она очнулась от 6-месячной комы, поцеловала меня и сказала: «Спасибо, что ты остался со мною, что рассказывал мне эти прекрасные сказки и целовал руки… И да, я страшно хочу быть твоей женой и родить тебе детей».
Жили на Земле в разных местах Снеговик и Снегушка, и однажды они встретились. Встретились, и стало им так хорошо, что решили они сделать так, что бы и другим, кто жил на Земле в разных местах стало так же замечательно. Снеговик взял часть своего сердца, а Снегушка часть своей души. Соединили всё это вместе, перемешали, добавили туда любви и нежности и из всего полученного вылепили самого весёлого Снеговичка и назвали его Сашенька. И до того замечательный и хороший получился Снеговичок Сашенька, что даже Дед Мороз и Снегурочка не переставали удивляться, что вот, зимой в декабре, как раз 5 декабря получился такой замечательный Снежный Мальчик. А после уже и другие те, кто жили в разных местах на Земле, стали лепить снеговичков и давать им разные имена. Иногда получались Снежные мальчики, а иногда и снежные девочки. Они вырастали и становились Снеговиками и Снегушками. И все были такие разные и хорошие, что даже зимой на Земле наступала радость, тем более что именно зимой бывает самый волшебный праздник веселья и подарков и праздник этот Новый Год. А там уже и каникулы. Сразу за ним. И теперь, пока Снежный Мальчик Сашенька – Снеговичок растёт, вместе с ним растёт на Земле в другом месте Снежная Девочка, с которой он обязательно встретится и подружиться, конечно, если будет послушным и хорошо учиться в школе. Какой может быть Снеговичок, если он не хочет учиться и не слушается Снегушки, если он обижает младшего братика Володеньку – Ледышку и старшего, уже совсем большого брата – Глебушку – Снежную гору не слушается?
Но ведь это случается ни так часто, и на самом деле Сашенька – Снеговичок, которому сегодня исполнилось целых восемь зим, станет самым умным и справедливым Снеговиком и будет всю жизнь помнить о своих родителях, что бы ни случилось.
И достаточно пройти по разным местам Земли, зимой, что бы увидеть, во что о Сашеньке помнят, что его любят и очень, очень надеются на то, что он будет счастливым, и никогда не будет болеть. Вот, Сашенька, можешь убедиться в этом. Теперь, как только ты будешь видеть на улице снеговичка, обязательно загадывай желание, береги всех тех, кто тебя любит и верь, все желания, рано или поздно сбываются, конечно, если они хорошие и добрые. А уж Снеговик и Снегушка будут тебя любить всегда.
Жизнь наклоняет разные плоскости, удивительным образом задерживает на незначительных вещах и скользит стремительно, от игрушечного – подарочного детства во взрослую суету, озабоченность, переживания, муки, проблемы в «счастье». То «счастье», изворачиваясь жгутом одеяла утреннего, промокшего, скомканного, со спущенным пододеяльником, уползает на пол – иногда свой, знакомый до зубной боли, иногда чужой, затёртый от шагов и покрытый вечным эпидермисом чешуйчатым.
Эй, там, где распределяют боль и нежность, радость и горе, любовь и одиночество – есть правила и упорядоченность очерёдности того или иного приходящего? Или это очередная рождественская открытка, по ошибке опущенная в почтовый ящик? Выбегаешь утром, когда ещё все спят к почтовому ящику и там ворох открыток – от друзей и родственников, от организаций и любимых, от праздников и повесток, и, вырвав то, что предназначено лично тебе – швыряешь остальное на комод перед зеркалом. И дальше ныряешь под одеяло, полусонный, но уже осчастливленный тем, что мучавший тебя молочный зуб – выпал и не саднит десну и щербатость – признак взросления. Неимоверный путь к ещё большим болям, которые только предстоит узнать.
Только разве, вдыхая аромат почтовых отправлений, чувствуя на груди, с шепчущим сердцем открыточную картинку – думаешь о такой ерунде, совсем же другие думы – совсем иные мысли – например, о том, что сегодня будем ставить ёлку! Да, именно сегодня, чуть позже, с антресолей отец достанет ящик с игрушками, мама развернёт шелуху снежного дождя, сестра вытянет гирлянду и, укрепив ёлку, наша семья начнёт её «обряжать» и украшать, что бы воцарив нежность, она стала.
Дальше, быстрее – как радостно кажется в младенческих годах это мелькание праздников и счастливых искр несущественных обид и горестей, на поверку оказывающихся пустяками и мелкими кошачьими царапинами на локтях и пальцах. Так играясь и любя, плача и тут же хохоча, уничтожается само понятие боли, и, вступая во взрослый мир отношений, оказывается, что не был готов к тому, что происходит вне правил «детских» миров и книжных сказок.
И отец уходит из семьи и сестра выходит замуж и мать начинает болеть и тебя бросает любимая девочка из восьмого бэ и вино вызывает тошноту, а друг бьёт тебя по лицу, и холодно – это холодно, и жарко – когда жарко и больно – это когда не только физическая боль.
Вся сюжетность и движение ломается о простые вещи, и кажущаяся последовательность происходящего – лжива и презрительна, как только может быть презрительность по отношению к человеку, который обманывает. И уже сомнения больше места занимают, уже чёрствость становится второй одеждой, недоверие – постельное бельё, а происходящее ощущение волоса на языке во время откушенного пироженки или стоны родителей за стеной уже не мучение, а просто близость тел.
Стремление взлететь – делается навязчивым, и, подходя к краю крыши – заглядываешь вниз, представляя стремительность соприкосновения с внизостью, а внизость больше похожа на дно, и сквозь толщу воды пытаешься увидеть луч света, любой, совершенно любой. Ныряю с 15 этажа – и лечу, лечу стремительным нырком в терпеливость вечернего фонаря, ожидающего моего падения, как золотая рыбка ждёт свой аквариум. Фантасмагория. Приключение. Путешествие в страну боли.
Да и что? Что с того, что те секунды стремления к асфальтному дну это прыжок от благополучного страдания к физическому ощущению утраты близких. Кого-то нет, а кто-то, хоть и есть в шаговой доступности – но запрещён. И эти запреты корёжат, просыпаясь под утром, ощупывая вокруг себя место спальное – где мои дети? Куда их забрали? За что? И, взвыв, погрузиться в темень прохладности рисования букв, вылиться переливом рюмочным в там, на пятом, считая 27 шагов.
Руки чисты и пахнут мылом, ногти острижены, гладко выбрит, волосы на косой пробор. Глаза закрыты и слегка пахнет душистым ладаном. Вот. Теперь только и унимается боль – взгляд в зеркало – я готов и к подоконнику – И.
Я столько лет не видел сны, эти велосипедно - машинные монстры со свистом электрических поездов не клубили меня осенними кучами сгорающей листвы и пепел не опадал прямо на голову, когда утром, точнее, в темноте зимней. Сидишь во дворе, смотришь на тёмные окна там – там есть «лекарство» там хранится боль и причина всех заболеваний – именно там. И за это время вдруг выскочило столько болезней, столько муки душевной перешло в физическое страдание.
Что поразительно, что ещё есть возможность ходить. Спать там, где придётся спать. Есть там, где еду дают. Курить то, что окажется в пачке. Писать то, что …
Люди не всегда пользуются умом; в повседневной жизни его с разной степенью успешности заменяют, когда наработанные привычки и автоматизмы, когда образованность, а когда-то люди просто выключают голову и полагаются на свои эмоции и чувства. Конкретный анализ показывает, что, похоже, большинство людей думает едва ли более 10% времени. Люди делают глупости нередко вовсе не из-за недостатка ума, а из-за отсутствия привычки им пользоваться. Не все люди любят думать, не всегда это принято, и, по крайней мере, большинство женщин, большую часть времени живут, руководствуясь не умом, а чувствами. Можно сказать, что умный человек - это жёстко контролирующий своё сознание на высокой ноте концентрации в строго заданной точке.
А что, собственно говоря, происходит? Кто-то лелеет свою боль, носится с ней, как мастурбатор с порнушкой, кому то она привычна как мыло, как хлеб, а для кого-то целое удивление. А вон – плюнули – Вот оно как? А вот тебе пинка – Надо же? А тут захлопнули дверь и ничего, что на улице минус 20. Не важно, что и как. Сам по себе человек не нужен никому, а уж с болячками и болью, тем более. Чем дольше начинаешь болеть, тем большая вероятность, что тебя возненавидят, да и правы будут. В этой своей античеловеческой нежности, в этом стремлении избавить себя от слабых. Болеешь – слаб! Боль заразительна. Ни потому ли так неудобно чувствуешь себя в боль Ниццах, в там, где каждый день бесконечность боли совершает свой круговорот.
Там где в стены впитаны стоны, слёзы, мольбы. Да, и неважно будь то хоспис или родильный дом. Мы с болью приходим и с болью уходим. Мы сотканы из этого пронзительного материала. Умри под ножом, умри от старости, усни, упейся, убейся – или страдай – всё это лишь разновидности боли – и любовь и страсть и ревность и счастье – тоже равно равны. Именно так. И никак иначе. А?
А если я двигаюсь из пространства «из» в «в», это же преодоление, ну там, силы тяжести, или давления, или лени – Полюбасу это насилие над тем, что, может противоестественно мне? Глянул на время, глянул на подоконник, смотрю на то, что вокруг – туалетная кафельность. Вот в туалете ещё никогда не писал слова, не рисовал над унитазным столом красивых изгибов этимологического бреда – «кафель» - это кафе или кофе или кефаль? Взорваться брызгами экстаза оттого, что даже туалет может быть тёплым и манящим – но вот кухни теперь нет.Чтобы умнеть, нужно учиться. Но - чему и как? Школа и вуз развитию ума способствует, но ничего не гарантирует: умный в процессе учёбы умнеет, глупый только забивает свою голову ненужной ерундой. Умный не столько тот, кто все знает, а тот, кто учит себя нужному и знает, где какие знания как применить. Ум развивается в первую очередь в окружении умных людей и при самостоятельном решении жизненных задач, когда человека учит жизнь. Ум во многом похож на мышцы нашего тела: он поддерживается постоянными тренировками и без тренировки постепенно атрофируется.
Как отмыть ноги от шагов, как разгладить губы от поцелуев, как член увеличить от стирания, а слова, обретя дикую тачаночность, стрекочет клавиатурными плевками пуль, ранят, убивают, приносят боль и в прежнюю очередь мне?
Ну, раздет, гол, сир и зависим, даже ни то, что от себя, а от мрачноватой лишении тыкать подушками с обгрызенными ногтями в эти неуклюжести рисунков, двигаясь поступательно в сторону к окну, когда подоконник маняще низок и можно списать на случайность.
Три часа ночи – возбуждение от таблеточности и сомнительного упокоения ненужных никому слов, обертясь, откидывает навзничь на ванную глубину – закрыть глаза, зажать бок рукой, погрузиться в то, что называется упокоение собственной неудачной жизни. Проигрышность – больно. Пощёчина – ещё одна травма. Гад какой-то, походя, наплевал в душу – избил его – на замахе оставив удивление смерти, оставил его живым и снова больно. Дерьмо ересное улыбнулось глумливо и тут маешься, терзаешь себя. Эта вечная пертурбация между желаемым и возможным, наслаждение буквенных оргазмов – исторгнувшихся в виде удовлетворения и опустошённость с диким страхом – а смогу ли ещё? Надо ли это и писания Юле семичастно посвящённое – ей то что?
Вот я держу в ванной дитё своя – вот оно шевелиться и доверчиво смотрит, как я гружу это ладонью помещённое тело в свои сласти воды и бесконечной нежности, и оно не верещит – а вот, окунув с головой – открывает в беззвучном крике рот и, вдохнув – молчит. Эй, ты, что там делаешь? Немедленно открой дверь сволочь! Открываю. Вот – мы купаемся. И Она. Со слезами недоверия и страха присаживается и видит, как наше дитя плывёт и вот в тот момент, когда она меня целует от непонятной нежности мне больно. Дальнейшее я знаю – дальше будут бытухи и убеги и снова виолончельная чушь пьяной голой бабы пытающейся с загадочной улыбкой играть на инструменте, для которого она не создана. Она бездарность. Но сказав – удар. Я сволочь. Вот как. Странно у нас столько мальчиков и только самый старший мальчик – я – сволочь бесчувственная тварь, занятая только собой и никак не вовлечённый в быт говорильни, подгузного движения, стиральности и выдоха – я так устала, что уже не люблю тебя! Я прошлое – как не состоявшийся телефонный звонок, как не внимание к температурящему дитя, как пощёчина после измены, как алкоголь счастья, как рвота сигарет и кофе, как путешествие от двери балкона в дверь туалета. А тебе я позвонил, что бы ты утомила мою боль, в слабой надежде, что это возможно, ты милая смеялась и говорила – я тебя узнавала почти сразу, под любыми масками, под разными одеждами, да даже без них – эй, возьми меня для спасения?
Да вся эта полу стабильность, в один миг через крик истерический исчезает, взвивается адской болью в голове, в обвинениях, в проклятиях, в этом постылом сознании, что вынужден терпеть людей, которые тебе, и помогают, вроде, и убивают медленно. Может и не нужно это всё – эта тряпичная мучительность болезненного состояния, когда глядя в зеркало можешь представить себе, как тебя воспримут окружающие люди – как они отнесутся к изменённому состоянию. И это не только возраст. С возрастом больше привыкаешь к боли и меньше её замечаешь, тем более что прекрасно уже ясно, что для её возникновения были причины.
Причины всегда есть – и они – похожи на оправдания, а когда оправдался, разве не легче делается? Или мучительность оправдательных поступков – это важный и нужный элемент движения к саморегулированию своих болезненных процессов? И кому от этого саморегулирования легче, если каждый раз болезнь мутирует?
А знаешь, Юля,  я недавно проходил через парк, где гуляли наши дети. Недалече остановился автомобиль с двигателем внутреннего сгорания, было поздно. Из машины заиграл Джордж Уинстон, я его давно уже не слышал. Потом из машины вышли Мужчина и Женщина. Мужчина вышел из машины, открыл дверь и подал руку женщине, а после они медленно танцевали в парке среди падавшего снега, в свете фонаря. Я вытер лицо и ушёл….
Еле доехал. Еле приехал. Еле дошёл. Еле дополз. Еле поднялся. Ели, ели, ели – пили, спали, закусывали, выпивали, курили, катались на лифте и даже засыпали в ванной. Или это ни со мной – а сон? Или Сну я снюсь. Теперь уже может и боль не вернётся, умрёт там, во внутреннем отрешении, от того места. От того дня. От тех пустых надежд. Стремление к выздоровлению – не обещает избавление от фантомных болей. От всего, что случилось два года назад – будь оно не ладно. Тогда зачем тратиться? Питать себя иллюзиями, что вот объявиться нечто невероятное и обязательно хорошее – настолько поглотившее, что вроде можно и спать спокойно, не жрать «но-шпу» с «анальгином» запивая «карвололом». И утихомирится сердце – раскиданное по всему организму, затянутся болячки и язвы, обретёт тело эластичную упрямость и удушливость желания. Только – нет. Не фига. Сказки есть, но они хороши только для здоровых людей и для детей – а для меня – земля и снег. И всё же – где – то там, глубоко – глубоко, с внутренней стороны красных глаз, измученных бессонницей есть последняя слезинка, готовая вытечь и стечь к уголку рта в ожидании допустимого или невероятного чуда. А так и нет особых желаний – притаились, замолк колокольчик, тревожащий раньше, серебристо клацающий при каждом новым днём, такой радостный и хороший – что и вправду, щемило в груди от этой невероятной мелодики. И стакан воды. И лучше бы зимой. И что бы больше уже это не мучало. И … раз … и всё…
«…Всему есть прыщ наследный. Иной не мешает и вскрыть…».

 «Преске вю - это ощущение "на кончике языка", то есть сильное чувство, что вы вот-вот испытаете прозрение, хотя это редко происходит. Ощущение преске вю бывает очень отвлекающим и навязчивым. Человек часто помнит одну или несколько характеристик забытого слова, например, первую букву, но чувствуют лёгкое мучение при поиске слова и ощущение облегчения, когда слово возникает в уме».
- Как ты сегодня?
- Так же, как и вчера.
- И ничего не меняется?
- К счастью.
- Почему к счастью?
- Потому, что все перемены лживы.
- Я не понимаю.
- И не надо понимать, нужно знать.
- Ты знаешь?
- Да.
- А откуда?
- Просто знаю и всё. А у тебя могут быть другие знания, человек переполнен знаниями, чаще всего не нужными.
- А боль?
- Она часть знания.
«Перелом полового члена вызывает одну из самых сильных и нечеловеческих болей. Он может возникнуть во время полового акта. При неосторожных действиях пещеристые тела, белочная оболочка и в некоторых случаях уретра разрываются, а мужчина слышит характерный хруст и испытывает ужасную боль. Со временем член набрякает и синеет. В таких случаях необходимо оперативное вмешательство».
Я ожидаю, что новые встречи обогатят и дадут возможность познакомиться со многими интересными вещами. Поэтому я охотно вступаю в контакт с различными людьми и стремлюсь завязывать устойчивые полезные связи. Меня страшит пустота одиночества, поэтому ищу опору и убежище в стабильном сердечном единении, гарантирующем безопасность и удовлетворённость. Я страстно надеюсь, что в этом случае будут действительно удовлетворены все неисполненные желания. Я испытываю потребность в надёжной сердечной связи и гармоничных отношениях. Моё стремление осуществить собственные притязания сталкивается с необходимостью приспосабливаться к ситуации, в результате чего порождается конфликт. Я избегаю вынесения окончательных суждений и принятия решений, не допуская посторонних влияний на себя. Активно избегаю проблемы, заглушая их сигналы с помощью постоянно осознаваемой потребностью в разрядке, комфорте и физическом удовлетворении. Я отчётливо ощущаю, что не в состоянии выносить далее мучительное положение, так, как перегружен, истощён и перераздражён.  Я испытываю потребность в бережном обращении и чувстве приятной удовлетворённости.
Я хотел бы беспрепятственно наслаждаться приятной атмосферой ради того, чтобы забыть о гнетущем чувстве одиночества и пренебрежительном ко мне отношении партнёра и окружения. Я озабочен нереальными идеализированными целями, которые после конфликта личности с условиями определили стремление уйти от проблем ради того, чтобы успокоиться и восстановить силы. Я сталкиваюсь с горькими разочарованиями и поворачиваюсь к жизни спиной с горестным чувством отвращения к самому себе. Хочу обо всем забыть для того, чтобы восстановить силы и равновесие в спокойной обстановке, свободной от проблем. Я считаю прежние идеальные цели бесплодными надеждами и иллюзорными ожиданиями. Для меня характерна готовность к снимающему напряжение покою и к удовлетворяющему единению в сердечной связи. Я желаю удовлетворения, достигаемого в сопричастности и душевной привязанности. Я действую спокойно, с минимумом волнений для того, чтобы не утратить контроля над своими взаимоотношениями с окружающими. В обществе близких и знакомых людей я чувствую себя легко и раскованно. Я вынужден активно приспосабливаться и несмотря ни на что идти на компромиссы в соответствии с требованиями ситуации. Недостаток уверенности, в котором я не спешу признаться, заставляет меня избегать открытых конфликтов для того, чтобы наилучшим образом использовать существующие обстоятельства такими, какие они есть.
Разочарование привело к недоверчивости, замкнутости и уходу в изоляцию от других в форме сдержанности и дисциплинированности внешних проявлений.
Я опасаюсь, что буду увлечён собственным вдохновением, фантазиями, соблазнён надеждами, которые вскоре разочаруют. Поэтому подавляю свой природный энтузиазм и романтизм натуры из опасения, что они заставят меня забыть обо всем другом.
Одному мальчику делали операцию. Ему была нужна кровь редкой группы. В больнице ея не оказалось, но у его брата погодка была та же группа крови. Доктор сказал ему, что это вопрос жизни и смерти. Мальчик подумал, потом попрощался с родителями и подставил руку. После переливания он спросил: «Я умру?». Он думал, что действительно жертвует своей жизнью ради брата. Он не умер, а вот брата спасти не удалось.
Я считаю, что меня обманули и злоупотребили моим доверием. Поэтому я замкнулся в себе и тщательно слежу за тем, чтобы держаться подальше от других. Чувствую себя обманутым, а потому критически настроен и сопротивляюсь, находясь в состоянии недоверия и жёстко контролирую, действительно ли ожидания выполняются с искренним участием и чутким вниманием. Мотивы других людей в отношении к себе подвергаю тщательной критической оценке.
Насторожённость может перерасти в подозрительность, и открыто выражаемое недоверие. Эмоциональное разочарование привело к насторожённости и к недоверию к мотивам других. («Обжёгшись на молоке, на воду дуешь».) Стресс вызван неудачей попыток добиться понимания и безопасности. Возможно истощение нервных сил вплоть до дисфункции сердечной деятельности.
Я крайне чувствителен к внешним раздражителям. Жажду все испытать и перепробовать, однако нахожу наличную ситуацию весьма разочаровывающей. Происходящее воспринимается  как неприятная и мучительная обстановка. Я нуждаюсь в сочувственном понимании и гарантиях безопасности. Страдаю от собственного бессилия и неумения достигать желаемого.
Упадок сил делает невыносимым всякую дальнейшую деятельность или выполнение обязанностей и определяет потребность в безопасной, устойчивой обстановке, позволяющей расслабиться и восстановить силы. Упадок сил делает невозможной дальнейшую деятельность и выполнение обязательств.
Я ищу спасения в иллюзорном искусственном мире, где все видится таким, каким мне хочется. Уверен, что я «жертва». Вызывающе требую дать мне возможность поступать по своему усмотрению. Я ищу прочной опоры и успокаивающего чувства безопасности, стремитесь к разрядке и удовлетворению в каком-либо единении, в отношении которого склонен строить иллюзии. У меня состояние чрезмерной раздражённости из-за страха перед разочарованием, депрессивный статус; страх перед внутренним одиночеством. Я не хочу поддерживать существующие отношения, испытываю острое разочарование в партнёре.
Хотел бы избавиться от тяготящей меня зависимости. Беспокойно и настойчиво ищу новых связей и возможностей, которые могли бы меня сделать счастливее. У меня состояние возбуждённости, беспокойство как защита от депрессии. Страх перед ущемлением и принуждением, неосуществлённые притязания на сердечную взаимность.
Я стремлюсь к любви и чувству безопасности, а потому склонен к мечтательности, фантазиям и надеждам. Я не хочу поддерживать связь, воспринимаемую как зависимость. Вместе с тем, нуждаюсь в ней как в опоре и боюсь пустоты одиночества. Я не склонен разрывать отношения, даже если они не приносят удовлетворения.
Состояние чрезмерного раздражения из-за страха перед разочарованиями, беспокойство как защита от депрессии.
Неосуществлённое притязание на сердечную взаимность, на возможности и предложения. Состояние дезадаптации. «Дезадаптация личности - понятие концепции общего адаптационного синдрома Г. Селье. Согласно этой концепции, конфликт рассматривается как следствие несоответствия потребностей личности ограничивающим требованиям социальной среды. В результате этого конфликта происходит актуализация состояния личностной тревоги, что, в свою очередь, включает защитные реакции, действующие на бессознательном уровне (реагируя на тревогу и нарушение внутреннего гомеостаза. Эго мобилизует личностные ресурсы). Таким образом, степень адаптированности личности при данном подходе определяется характером её эмоционального самочувствия. Вследствие этого выделяются два уровня адаптации: адаптированность (отсутствие у личности тревоги) и неадаптированность (её наличие). Важнейшим показателем дезадаптации является нехватка «степеней свободы» адекватного и целенаправленного реагирования человека в условиях психотравмирующей ситуации вследствие прорыва строго индивидуального для каждого человека функционально-динамического образования – адаптационного барьера. У адаптационного барьера две основы – биологическая и социальная. В состоянии психического напряжения происходит приближение барьера адаптированного психического реагирования к индивидуальной критической величине. При этом человек использует все резервные возможности и может осуществлять особенно сложную деятельность, предвидя и контролируя свои поступки и не испытывая тревоги, страха и растерянности, препятствующих адекватному поведению.
Длительное и особенно резкое напряжение функциональной активности барьера психической адаптации приводит его к перенапряжению, что проявляется в преневротических состояниях, выражающихся лишь в отдельных наиболее лёгких нарушениях (повышенная чувствительность к обычным раздражителям, незначительная тревожная напряжённость, беспокойство, элементы заторможенности или суетливости в поведении, бессонница и др.).
Они не вызывают изменений целенаправленности поведения человека и адекватности его аффекта, имеют временный и парциальный характер. Если же давление на барьер психической адаптации усиливается и все его резервные возможности оказываются исчерпанными, то происходит надрыв барьера – функциональная деятельность в целом продолжает определяться прежними «нормальными» показателями, однако нарушенная целостность ослабляет возможности психической активности, а значит, сужаются рамки приспособительной адаптированной психической деятельности и появляются качественно и количественно новые формы приспособительных и защитных реакций.
Наблюдается неорганизованное и одновременное использование многих «степеней свободы» действия, что ведёт к сокращению границ адекватного и целенаправленного поведения человека, т. е. к невротическим расстройствам.  Симптомы расстройства адаптации не обязательно начинаются сразу и не исчезают немедленно после прекращения стресса. Реакции адаптации могут протекать:  с депрессивным настроением; с тревожным настроением; со смешанными эмоциональными чертами; с нарушением поведения; 5) с нарушением работы или учёбы; с аутизмом (без наличия депрессии и тревоги); с физическими жалобами; как атипичные реакции на стресс.
Расстройства адаптации включают в себя следующие моменты: нарушение в профессиональной деятельности, в обычной социальной жизни или во взаимоотношениях с другими; симптомы, выходящие за рамки нормы и ожидаемых реакций на стресс». Личностная дезадаптация может привести к формированию суицидального поведения в случае невозможности реализации базовых ценностных установок.
Вот и источник моей боли.
Мы привыкли к очевидным реакциям наших лиц на различные явления: если нам жарко, на лбу выступает пот, если холодно – начинается насморк. Однако лицо может сообщить о многих других, более серьёзных проблемах, в том числе – об опасных заболеваниях.
Симптомы аллергии часто можно перепутать с признаками обычного насморка. Однако если насморк сопровождается темными кругами и припухлостями под глазами (при условии, что вы хорошо выспались) – скорее всего, речь идёт об аллергической реакции.
Умение распознать инсульт может спасти человеческую жизнь, тем более что признаки, у инсульта достаточно ярко выраженные. Обычно это заметное ослабевание одной стороны лица: заваливающийся язык, неспособность улыбнуться, нарушение речи. Способность распознать эти проявления важна ещё и потому, что зачастую человек, испытывающий инсульт, ничего не чувствует и не отдаёт себе отчёта в происходящем.
В жару лицо, как и весь организм, обычно потеет. Однако повышенное потоотделение может быть сигналом различных проблем со здоровьем, включая гормональную недостаточность, — конкретный диагноз должен поставить врач.
Потоотделение – не единственный признак нарушения работы гормонов. Стоит обратить внимание и на пятна, появляющиеся на лице.
Конечно, чаще всего их причиной становится неосторожное пребывание на солнце или банальное старение, но если пятна появляются снова и снова, это может указывать на сбои в гормональной системе человека.
Несовершенства кожи лица не только представляют собой косметические проблемы, но также могут являться признаком обезвоживания организма. Обратите внимание на мелкие трещинки, они, безусловно, естественным образом появляются с возрастом, но ещё одна причина их возникновения – недостаток влаги. Трещины на высохшей коже также могут возникать из-за недостатка витаминов и некоторых жирных кислот.
Бледность лица далеко не всегда означает, что вам пора позагорать на солнышке. Иногда она может сигнализировать о серьёзных проблемах со здоровьем. Бледная кожа может быть связана с пониженным кровяным давлением: то есть, организм производит недостаточно крови для того, чтобы кожа была розового оттенка. Врачи утверждают, что если у вас хроническое пониженное давление, то, помимо бледности, вам, вероятно, придётся иметь дело с постоянным головокружением, усталостью, обезвоживанием и даже депрессией.
Если ваши губы или веки меняют цвет или приобретают лёгкую бледность, это может быть признаком анемии – краткосрочной или долгосрочной.
Это достаточно серьёзное заболевание можно вовремя распознать – стоит лишь обратить внимание на состояние губ. Если у вас насморк, затруднённое дыхание, а губы приобретают синий оттенок, это может свидетельствовать о низком уровне кислорода. Также симптомами гипоксии являются нарушение внимания и координации движений.
Усталость и недостаток сна. Следы недосыпа обычно мгновенно появляются на лице – в виде покраснения глаз, обвисших век, припухлостей, темных кругов, бледности, более выраженных морщин и опущенных уголков губ.
О куперозе могут сигнализировать покраснения кожи лица и красный нос. Помимо очевидных косметических проблем, купероз может вызывать зуд и раздражение кожи.
Волчанка, может проявляться в покраснениях носа и век. Эта болезнь ослабляет иммунную систему и может оказать негативное влияние на состояние почек, суставов, сердца, лёгких и мозга.
Рубцы крепче кожи.
Чем дольше живёшь, тем выше порог молодости.  Чем дальше, тем больнее. Чем больнее, тем больше безразличия ко всему остальному миру.
Если у человека с высшим образованием наблюдаются провалы в памяти, то это может стать признаком надвигающегося инсульта. В свою очередь, менее образованные люди могут не испытывать таких проблем. Процент инсульта был заметно выше среди тех, кто жаловался на проблемы с памятью. При этом риск инсульта был самыми высоким, если такой человек имел высшее образование.
У людей с высшим образованием и более развитым интеллектом мозг способен лучше противостоять симптомам слабоумия. Это «когнитивный резерв» – он формируется в детстве и молодости и способствует нормальной работе мозга.
Ухудшение памяти является признаком того, что данный механизм перестал работать. Инсульт является острым нарушением мозгового кровообращения. Ишемический инсульт, в частности, вызывают тромбы, блокирующие кровеносные сосуды в человеческом мозгу.
Разрыв сосудов и кровоизлияние в мозг называют геморрагическим инсультом. Заболевания такого рода являются одной из главных причин смертности. Учёные затрудняются назвать причину описанного явления. Возможно, люди с высокими интеллектуальными показателями и хорошим когнитивным резервом сталкиваются с провалами в памяти позже других. Ну а если такие симптомы имеют место, то это говорит о серьёзных нарушениях в организме и высоком риске инсульта.
Жизнь, смерть и бессмертие являются основными формами существования всех объектов во всех мирах, но число этих форм зависит от того места, которое занимает объект в своём мире. Важно то, что для объектов, имеющих размерность больше двух (то есть больше двух форм бытия) сам процесс существования, как в состоянии "жизни", так и в состоянии "смерти" является (или может являться) дискретным или разделённым. Объект, пересекающий три уровня реальности, может существовать в двух "прижизненных" формах и, соответственно - в двух "посмертных" формах. При этом опыт, впечатления, накопленные им в рамках каждой из форм, существуют независимо друг от друга.
Именно так и никак иначе быть и не может. Или всё же может? Я устала жить, хочу уйти в вечность. Почему я не могу? Почему надо так долго мучиться и насиловать себя морально заставляя улыбаться, говорить, что всё хорошо, что всё, что ты делаешь тебе нравиться, а общество подавляет моральными устоями и стереотипами?
Люди бояться новых взглядов и смелых идей. Зачем бороться за правду, если люди её избегают, зачем одевать все эти маски и играть никому не нужные роли? Зачем самосовершенствоваться за счёт падения другого человека? Почему помощь другому - слабость, а жестокость просто пронзает сердца? Почему нельзя выключить свет, закрыть глаза и больше их не открыть... я не хочу ничего и никого видеть... этот мир просто съел меня изнутри?
Заслуга мира в том, что помогает осознать нам, собственное желание оставаться в мыслях о мире, а не в реальности своего мира. Каждый вечер, закрывая глаза, мы выключаем свет, и умирает целый мир. Нет, мир, не перестаёт существовать. Это мы перестаём существовать в нем. Но не перестаём думать. Со временем, всё, что у нас остаётся, только мысли о мире. Мысли не чем не оправданных ожиданий, кроме своей не реализации в нем. Они, эти мысли, объедают сердце и способность чувствовать. Всё на что мы остаёмся способны, это – немножко инфантильных эмоций, приправленных специями сладко и горько, хочу и не хочу.
Мы, своими мыслями и псевдо-чувствами, выедаем себя изнутри. Сначала выедаем способность сопереживать красоте мира и чувствовать. Затем мыслить и понимать. Вслед приходит физическая усталость и неспособность заставить эту машину улыбнуться хотя бы ещё один раз, даже и тогда, когда это требуется самой ситуацией.
Все. И мы никто. Какое потрясающее откровение. А, что зависит от «никто»?
Именно в это мгновение, созревает возможность осознать самим и собой, любовь к себе и к миру в себе. Без мыслей о нем в контексте сравнения и ожиданий. А напрямую, просто, как существование. Себя, как не чем не ограниченное осознание. Свободное и бесконечное. Никто не может потушить твой свет, кроме твоего собственного отказа от самой себя, от любви в себе. Только Ты. Не борись за правду, а воплоти её своей жизнью в свой пример счастья другим и удиви себя.
Правда в том, что когда мы живы, мы чувствуем и нам больно. И эта боль, напоминание, что уходит время, а мы подавлены, боимся, играем не свои роли, ищем контроля вместо свободы, жалости вместо сострадания. Мы не такие. Мы чистые и живые.
«…Жди войны. В войне кривые дрова горят прямо и даже лучше всяких прямых – ярче и дольше, должно быть, от той смолы, что в себе накопили. За горением никто их кривизны больше и не замечает - ко двору пришлись, к общей печке. Все в уголь пережигается, все души…».

 «Лестничный ум или остроумие на лестнице (L’esprit de l’Escalier) – это состояние, когда вы находите умное решение или ответ, когда уже слишком поздно. Это может быть ответный выпад на оскорбление, остроумная реплика, которая приходит на ум, когда уже становится бесполезной. Вы будто "находитесь на лестнице, уходя со сцены"».
- Станет ли тебе легче, когда ты закончишь это семикнижие?
- Нет.
- Тогда зачем ты это пишешь?
- Считай, что это я сам себе исповедуюсь.
- Ты думаешь, это нужно?
- Теперь уже не уверен.
- Почему?
- Видимо сам себя обманываю.
- От этого легче?
- От самообмана всегда легче, иначе бы этого не делали.
- Значит, ты всю жизнь себя обманывал?
- Да.
- И теперь ты станешь правдивым?
- Не получится.
- Ты не пробовал.
- И не стану, в глубине себя я лживый и трусливый.
- Жаль.
«Перекручивание яичек у мужчин и яичников у женщин вызывает резкую острую боль. Когда семенной канал у мужчин перекручивается, кровь приливает к яичкам, вызывая сильную боль. Требуется срочное хирургическое вмешательство. Перекручивание яичников чаще всего появляется у женщин после 30 лет. При перекручивании зажимается артерия и появляется острая боль. Помочь сможет только срочное оперативное вмешательство».
Он возвращается с войны в свой небольшой городок. Его одноклассник и довоенный приятель, лишился руки и теперь работает сторожем в городском парке отдыха, на территории которого расположены разрушенные войной аттракционы и госпиталь для реабилитации тяжело раненных. Вместе приятели постепенно приводят в порядок парк и ремонтируют старую карусель, на которой ещё в юности они любили кататься.
Из плена возвращается их знакомая, после перенесённых испытаний она чуть не в себе, и постоянно что-то пишет в тетрадке, может быть роман, может повесть, а может свои детские воспоминания о довоенной жизни. Ведь именно тогда, эти трое людей, были друзьями. Теперь по вечерам и в выходные (были ли после войны выходные?) она продаёт билеты на аттракционы, Безрукий трудится директором и одновременно сторожем, а его приятель карусельщиком и плотником. Из госпиталя иногда приезжает безногий матрос и играет ради увеселения на гармони за пару стаканов спиртного. Она влюбляется в этого инвалида, директор страдает от неразделённой любви к своему приятелю, которую тщательно скрывает, а Карусельщик безответно влюблён в билетёршу. И всё же, когда им удаётся «запустить» главную карусель, они счастливы. Они живы, они надеются на лучшее, мирное будущее и жизнь удивительно прекрасна.
Сюжет для небольшого текста. И тут боль, но она иного рода, не столько физическая, сколько душевная, сердечная.
А если усомниться в существовании души, если допустить, что на самом деле её нет, и никогда не было? Тогда что же так ноет и ноет в тесноте грудной клетки, что так тревожит и вызывает болезненные ощущения во всём организме и никакие приказания головного мозга не могут от неё избавить, это что как ни душа? И ветер свистит за оком, и я подсвистываю ему в тон, создавая мелодию. А ведь если дома свистишь - деньги проглядишь. Эту примету знает каждый, даже самый отдалённый от суеверий русский человек. Помимо того, что свистеть в доме попросту может быть невежливо, свистом, согласно народным поверьям, можно было привлечь в дом разную нечисть. А можно было обидеть домового. Тогда он сбежит, прихватив с собой не только нажитое добро, но и покой. Со свистом в дом приходит ветер, который также может вынести из дома все богатство. Неудивительно, что и моряки всегда боялись накликать свистом бурю. Кроме того, если свистеть в доме, можно "просвистеть" не только деньги, но и память. На самом же деле, свистеть - значит отвратить от себя лик Богородицы, а свистеть в доме, так или иначе, - к опустошению.
Но сытое благодушие, временная устроенность в этом мире тут же глушит все порывы, все внешние воздействия, усыпляет и убаюкивает теплотой и комфортом, нежными прикосновениями женскими успокаивает и уже ни так уверен, а есть ли и в правду, боль? Поди надумал себе всякого такого, соригинальничал и теперь баюкаешь в себе это чувство псевдопричастности к боли. А сам-то и не испытывал её, ни физическую изнуряющую, ни внутреннюю – сводящую в бездну сумасшествия.
Или вот история: История про Марию, её мужа Виктора. (После войны, он решил не возвращаться домой, а поехал жить к «полевой жене». Во время того, как он косил траву, к нему с обедом пришла его новая жена. Пока он ел, «ППЖ» решила покосить и подорвалась на мине, тем самым она спасла Виктору жизнь, но он получил контузию). Виктора на лето выселяли на улицу. Их дочь, глухонемая Лиля, бегала голой по двору.
(Когда она подросла, то «отдавалась» приезжим за конфеты, мороженное, пирожное и газировку)  Важно то, что Мария была командиром карательного отряда уничтожавшего басмачей.
Что в этой истории нет боли? И она настоящая, реальная.
Или История трёх старух, живущих каждая в своей комнате, причём одна из них, выпивает изрядно. Одна старушка, на дому делает искусственные цветы, вторая преподаёт французский язык, а третья, та, что выпивать любит – старшая, она обстирывает и готовит, и хозяйничает в доме на втором этаже, где сёстры и живут. И за каждой из этих трёх сестёр стоит своя печальная история одиночества. История, приведшая их сюда, в этот маленький домик на берегу моря.
Стоит только начать вспоминать все рассказанные, пережитые увиденные истории из жизни, как начинает болеть голова. А как только доходишь до самого описания той или иной боли, как обязательно что-то заболит, и глотаешь анальгин. Есть тексты, от которых веет печалью, есть тексты насыщенные эротизмом или чувственностью, а есть тексты, состоящие из слов вызывающих боль, но ведь если болит, значит, ты ещё живой и способен чувствовать и сопереживать.
Вот, выловленная инфа: «Синдром разбитого сердца – реальная болезнь.
Немногие жизненные невзгоды могут сравниться с разбитым сердцем. Стресс от потери любви может оказаться настолько сильным, что способен привести к физическому повреждению сердца. В то время как большинство людей выздоравливает от синдрома разбитого сердца относительно быстро, у тех, кто страдает особо тяжёлой формой, может наблюдаться поражение сердечных мышц, которое (в редких случаях) может быть даже фатальным.
Симптомы синдрома разбитого сердца (боль в груди, неровное сердцебиение и затруднённое дыхание) нередко ошибочно принимают за сердечный приступ. Этот синдром может поразить кого угодно, даже человека с очень крепким здоровьем. В мозгу влюблённого происходит “короткое замыкание”, не позволяющее критически оценивать партнёра.
Пожалуй, каждый из нас может припомнить пару влюблённых, которые, казалось бы, никак не могут быть вместе, настолько они разные или один из них – просто чудовище. Однако, несмотря на советы и протесты родственников и друзей, пара не расстаётся, даже если дело доходит до жутких ссор. Специалисты считают, что участки мозга, ответственные за принятия рациональных решений в этих случаях обезоруживаются особыми химическими веществами, образующимися в результате этой любви. В результате способность оценить партнёра по социальному признаку ослабевает.
Существует болезнь, которая препятствует романтической любви.
Гипопитуитаризм как необычное состояние, в котором гипофиз не в состоянии производить определённый тип гормонов. Одним из драматических результатов этого редкого заболевания может стать неспособность испытать полный спектр ощущений, свойственных романтической любви. Хотя никакого лечения этого заболевания не существует, при помощи определённых лекарств состояние страдающего гипопитуитаризмом можно регулировать. Однако принимать лекарства, чтобы пережить “любовную лихорадку” как-то совсем неромантично. Любовь имеет много общего с обсессивно – компульсивным расстройством.
Несмотря на приятность любовной эйфории, её побочные эффекты  разрушительны. Влюблённость способствует повышению уровня кортизола, он вызывает стресс, и снижение серотонина, который способствует формированию чувства общей удовлетворённости. Сочетание этих двух побочных эффектов может вызвать такие симптомы, как обсессивно-компульсивное расстройство, которое может объяснить случаи необычного поведения влюблённых, уровень серотонина в мозге может упасть на 40%, это же ОКР».
А может для того и нужно было появиться, что бы от тебя сначала просили помощи, а потом просто требовали её, и обязательно, да её и сердиться и гневаться, если ты этого не желаешь. А вот многие уверены, что старость - это нормальное состояние человека, приходящее с возрастом. Так часто считают даже врачи - они представляют старение как нормальный физиологический процесс, задуманный природой. Он кажется им чем-то наподобие других периодов, тоже связанных с возрастом, - внутриутробного развития плода или полового созревания.
Это не так.
И всё больше современных врачей говорят о том, что к старению нужно относиться как к болезни. С точки зрения физиологии в основе и старения, и возраст­зависимых заболеваний лежат одни и те же факторы, одни и те же процессы. По существу, понятие «старение» является обобщённым названием целого спектра возрастных заболеваний. Поэтому к старению нужно относиться как к болезни, которую можно и нужно лечить.
Читаю статью в журнале и почти счастлив, буд-то что-то понял про себя: «Экспериментальная геронтология принесла в последние годы огромное количество новых знаний, крайне важных для реального продления человеческой жизни. Они связаны с генетикой долголетия, с влиянием питания на скорость старения, с нашей способностью противостоять стрессам. Получены данные даже об отдельных препаратах, которые уже сейчас способны замедлять старение. Со временем результаты этих исследований будут использованы для управления старением у людей, когда мы сможем учитывать особенности генетики и образа жизни пациента индивидуально и контролировать скорость протекания старения и его замедление с помощью точных диагностических средств.
Результаты экспериментов на животных просто фантастические. Например, учёные уже могут целенаправленно в 10 раз продлевать жизнь червям нематодам, в 2 раза - плодовым мухам, в 1,7 раза - мышам. Если эти же методы можно было применить сейчас то, возможно, он смог бы жить до 140-160 лет. Научные разработки продвигаются так быстро, что готовиться к использованию технологий контроля над старением нужно уже сегодня.
Почему в детстве время идёт медленнее, чем сейчас?
Существует несколько теорий того, почему в детстве, когда мы сидим за школьной партой, оно тянется медленно, зато  во взрослой жизни всегда на что-то не хватает времени, а в старости дни пролетают как один миг?
Теория «Части жизни». Суть заключается в том, что у людей разного возраста разная «мера времени» в сравнении со всей их жизнью. В первые годы жизни человека периоды измеряются месяцами и полугодиями, потом же происходит как бы «растягивание» времени. Время измеряется уже не годами, а десятилетиями «Один год для пятилетнего ребёнка, равен для него 1/5 всей его жизни. Логично, что он будет казаться в 10 раз продолжительнее, чем один год пятидесятилетнего человека, который для него равен 1/50 всей жизни.
Теория «Познание мира». Ход психологического «течения» времени замедляется, если человек живёт в процессе восприятия информации. В детстве ребёнок как губка впитывает новые знания, и каждый его день наполнен впечатлениями и открытиями. По мере взросления человек всё больше действует автоматически, меньше познает мир и впитывает информацию. Поэтому с годами мы ощущаем ускорение хода времени. Если человек изо дня в день совершает одни и те же монотонные действия или увлечён только одной какой-нибудь мыслью или идеей, то, состарившись, он разводит руками: «Как быстро пролетели отведённые мне годы, как много я не успел сделать».
Теория «Биологические процессы». Две предыдущие теории основывались лишь на субъективном восприятии хода времени для каждого отдельного человека в разные периоды его жизни.
Предположим, что время действительно движется тем быстрее, чем больше лет человеку,  почему возрастает скорость движения времени с возрастом?
Ответ в анализе процессов развития и старения человека, хотя это также применимо к любым другим живым существам, которые развиваются по тем же принципам. Обрати внимание, что в детстве все процессы в организме человека направлены на развитие клеток и органов, т.е. организм прогрессирует. В юности эти процессы достигают своего пика, затормаживаются и к зрелости уже продвигаются в ином направлении — на регресс. От детства к старости процессы развития, а именно обмена веществ сильно замедляются. Вывод напрашивается сам собой, скорость обмена веществ обратно пропорциональна ощущению скорости движения времени. Таким образом, чем быстрее идут процессы обмена веществ, то есть развития клеток и органов человека, тем медленнее ощущается движение времени. И наоборот, чем медленнее происходят процессы обмена веществ, тем быстрее движется время для человека. С моментом наступления смерти — время приобретает максимальную возможную скорость. И именно поэтому живые не могут общаться с тем, кто умер. Но эта гипотеза требует дополнительного исследования».
«…Мир слоист. Мы ходим одними и теми же путями по разным дорогам…».

«Каждый из нас хотя бы раз в жизни испытывал эффект дежа вю, когда нам вдруг начинает казаться, что мы знакомы с людьми, которых на самом деле раньше никогда не видели, и уже бывали в местах, где на самом деле никогда не были. И, возможно, в такие моменты кому-то приходила в голову мысль, что эти ощущения — не что иное, как предупреждения, посланные нам из прошлого, а может быть, и ключ к познанию будущего». 
- А ты считаешь себя нормальным, ну, я про то, как ты живёшь?
- Для себя я нормален, для других – не знаю. Но разве это имеет значение?
- Конечно, ты же живёшь в обществе.
- Я в нём не живу, я иногда в него погружаюсь.
- Уехал бы на остров куда-нибудь и жил бы себе один.
- Это ни так просто, как кажется.
- Это ни так сложно, было бы желание и цель. А иначе, получается, это обман.
- Иногда ты меня утомляешь.
- Мне уйти?
- Да, и больше не возвращайся, от тебя только одни неприятности.
- Прощай!
- И тебе всего хорошего.
Про сумасшедших читать интересно всегда. Про интересных сумасшедших читать вдвойне интересно и вдвойне всегда. Особенно вдвойне - про раздвоение личности, когда двое сумасшедших по цене одного. Да, нам нравится писать про душевнобольных.
Во-первых, на их фоне нам проще ощущать себя душевно здоровыми. Во-вторых, ещё Кант сказал, что нет в мире ничего более интересного, чем звезды на небе и всякие странности внутри человеческого мозга. Вот ходишь, бывало, носишь себе спокойно на плечах свою голову и не ждёшь от неё никакого подвоха. Хотя бочонок пороха с зажжённым фитилём был бы, пожалуй, несильно опаснее — настолько удивительные вещи порой может вытворять с людьми их сознание. И не стоит забывать: часто, лишь изучая сломанную вещь, можно понять, как она должна работать в идеале. Именно психиатрия создала в своё время тот базис, на котором развились современные науки о мышлении вообще, такие как нейробиология, нейрофизиология, эволюционная психология и тог далее.
В класс обучения языку глухонемых записалась барышня, лишившаяся голосовых связок и оглохшая из-за аварии. Её муж, трое сыновей, сестра,  мать, отец и пара лучших друзей, записались вместе с ней, чтобы общаться с ней.
Те, кто спит 6-7 часов, меньше подвержены риску преждевременной смерти, чем те, кто спит по 8 часов. Но у спящих менее 5 часов по ночам в три раза чаще возникают психические проблемы, чем у тех, кто спит по 8-9 часов.
Хотя и раньше, сколько было болезней и болей и способов это исправить. Мало того, что об этом почти забыто, так ещё и ерунды, сколько сочинено по этому поводу. В современном мире высоких технологий вылечить можно практически любой недуг, и сделать это относительно безболезненно. Но так, было далеко не всегда.
Средневековые лекари верили, что подавляющее большинство всех болезней человеческого тела — результат избытка жидкостей в организме. Соответственно вся суть лечения заключалось в том, чтобы избавиться от этой самой жидкости, откачав большое количество крови из тела.
Я перечитываю свою записку самоубийцы, которую я написал в середине апреля 2006 года за несколько минут до того, как Она не зашла на кухню и сказала «Я беременна». Внезапно я ощутил, что вновь хочу жить. Сегодня она – не моя любимая жена. А у моего сына есть два брата. И все они живут отдельно, и мы не видимся. Время от времени я перечитываю свою записку и жалею, что не довёл задуманное до конца.
«…В смерти своя поэзия. В жизни - проза. Когда много смертей, они прозой становятся, а жизнь - поэзией. Цени каждый день, всякую минуту. Успевай думать о красивом…»

 «Большинство людей не отличат великолепия от простой уверенности в себе. Если научиться, всем своим видом демонстрировать уверенность, люди потянутся к нам».
- Это ты?
- Да, а что, кто-то ещё тебя посещает?
- Нет, только ты.
- Не буду уходить, даже если гнать станешь.
- Хорошо.
- Тогда зачем гнал?
- Было больно.
- Сильно?
- Сильно.
- Надо было сказать.
- Зачем?
- Не умеешь ты просто по-человечески…
- Это как?
- Когда нормально относишься к другим людям.
- Как они ко мне, так и я к ним.
- А ты попробуй.
- Нет.
- Почему?
- Поздно запрягать телегу, когда кони сдохли.
Надо загадать, чтобы боль прошла и не думать больше об этой Женщине. Скрестить пальцы. Ведь скрещивая пальцы, снижается субъективное переживание реальных болевых ощущений. Восприятие боли – дело сугубо индивидуальное и во многом непонятное до сих пор. Насколько больно, зависит от множества факторов, начиная с особенностей личной физиологии и психологии, и заканчивая случайными обстоятельствами жизни и настроения. Одним из этих факторов оказалось положение и движение тех частей тела, в которых у нас болит.
Так во время эксперимента, нейрофизиологи, не причиняя настоящую боль, использовали одну из принятых для таких случаев техник – «иллюзию гриля». Создавая на поверхности кожи резкие, но невысокие скачки температуры, от нагревания до охлаждения, они создавали у подопытных иллюзию боли. Правда, вполне реалистичную. Боль «прикладывалась» к среднему пальцу руки – и, как показали опыты, снизить интенсивность её можно было, просто скрестив пальцы так, как это делают иногда дети, крича «Чур меня!». Само по себе это вряд ли удивительно. Боль – всего лишь одно из субъективных и во многом иллюзорных переживаний, которые создаются нашим мозгом. Реальные сенсорные данные подвергаются глубокой переработке и «переосмыслению», и лишь затем предстают перед нашим «Я». А на этот процесс переработки влияют самые разные факторы и стимулы, в том числе сигналы от других чувствительных рецепторов. Перемещение, движение, изменение положения той или иной части тела – все это дополнительные сигналы, вполне способные влиять даже на такое серьёзное переживание как боль.
«Редко, но случается, подхватывает человека злость весёлая «без башенная», словно веселит вскипающая адреналином кровь, стремится утянуть его в свой хоровод. Те, кто поддаются этому, творят страшные вещи, отдавая дань делам языческим. Таким водилось в давние времена плясать на грудных клетках поверженных врагов и,… но стоит ли о том, что присыпано тонким слоем пепла?
Уши сегодняшние не подготовлены для кострищ, глаза - для грязных ногтей сильных уверенных пальцев - последнего, что предстоит им увидеть; запечатлеть дикую настоящую кипучую ярость, которой кажется диким и смешным весь этот стеклянно-металлический мир – да и может ли быть что-либо более диким, чем строить собственные жилища из стекла и металла?

Так было раньше и будет впредь. Человечество идёт по кругу, всякий раз возвращаясь к одной и той же точке. Круг, а не спираль развития. Спираль - мираж, технологические одежды, в которых он, человек, пытается выскочить из собственного круга, не творят спирали.
Побеждают более дикие, потом они «цивилизовываются», чтобы уступить место ещё более диким. Не хочешь, человече жить достойно? - значит, не достоин, жить вовсе!».
А ещё я боюсь впасть в летаргический сон.
Разновидности боли меня окружают со всех сторон, преследуют с детства. И не только в виде памяти того, как болела бабушка, мама или отец, но и собственные ощущения, «самостоятельная личная боль». Тут уж не только физическая, она то, ладно, но и внутренняя – душевная, а она – то пострашнее будет физической – ту хоть временно можно на время успокоить лекарством, а эту нет. Так и тогда, прошлыми пятью годами ранее было замечательно и праздно. Жизнь напоминала накрытый по случаю очередного Нового года стол, и обещалось, что и далее эта расслабленность от прошлых не совсем приятных и удачных лет, миновала. Но не тут то было. Не тут. Впрочем, даже заранее сейчас зная, вряд ли бы что-то стоило менять, ведь лучше сразу рвать с тем, что потом стало бы пыткой. А уж предательство и ненависть…
И всё же боль догоняет, как бы от неё не прятался и не убаюкивал себя. Теперь уже, видимо, на очень долгий и неопределённый срок. И невольно задумываешься лучше ли? Сравниваешь, жалеешь, и расковыриваешь болячку до слёз.
Он приходил в магазин с маниакальным постоянством, раз в неделю. Сначала он покупал одежду для новорождённого, скорее всего, мальчика, точнее двух, потом он исчез, но его стали замечать в магазинах с женской одеждой. Мало ли у человека, какие причуды. Но он брал размеры именно те, что подходили к  беременной женщине, потом, судя по покупкам, она родила и размеры стали женские уменьшаться, а детская увеличивалась. Тоже самое происходило с обувью. Но никто не видел рядом с ним ни женщину, ни детей. Иногда, он останавливался у витрины, рассматривал выставленное там, что-то бормотал, прикидывал, нервно курил, как курят мужчины, которым в доме, по той, или иной причине нет возможности курить. Наконец, сделав несколько торопливых, жадных затяжек, мужчина набирал номер телефона, кивал головой неведомому собеседнику, заходил в магазин и что-то покупал. Каждый Новый од он выбирал на базаре самую большую ёлку, набирал пару рюкзаков еды, грузил всё в свой внедорожник и уезжал в неизвестном направлении. Никто не знал, де живёт он, де его семья и где он работает, но постепенно, привыкли к его странностям, молчаливости, угрюмости и вороватому, опасливому взгляду по сторонам. Время равнодушно срывало листы календаря, меняло времена года, да и сами, года, как счётчик в такси, меняло крайние цифры в большую сторону. И спустя лет 20, вдруг, про мужчину всё открылось, сразу и страшно…
Не было давно уже ни жены, ни детей, ни семьи, они погибли в поезде, во время того, жуткого дня.… И после, узнав, застыв, похоронив в землю, он оживил их в своей голове, а уж там было безопасно и хорошо, и никто не мешал наслаждаться счастьем… Мужчину нашли в недалёком леску за городом, рядом с могилой, на которой были развешана разная одежда, полусгнившая и свежая, стояла обувь и голые, сухие стволы новогодних деревьев.
И это разновидности боли, внутренней, иссушающей, адской, как тогда, несколько лет назад, когда я перестал быть собой, заблудился и пытался вспомнить, отчего окружающий мир так добр, но ни ко мне, ни ко мне, и жизнь моя совсем ничего не стоит, и не нужна никому. И правильно сумасшедший всегда обуза, а уж потерявший память втройне…
А началось всё так… со следов, вначале был след.
Со следами в русских суевериях все относительно просто. Пройдёшь по чужому следу - чью-нибудь болезнь подберёшь, или ещё хуже судьбу. Но в старину люди иной раз всерьёз опасались, что следы могут быть "заговорены". А уж если тут поработал колдун - беды не миновать. И пускай сегодня многие суеверия кажутся нам нелепыми, все равно, увидев чьи-то следы на песке, мы машинально обращаем на них внимание.
До тех пор, пока мы живём в социуме, душевные раны будут являться неотъемлемой частью нашего существования. Все люди разные — по характеру, темпераменту, привычкам, взглядам на мир и отношениям. И когда такие люди начинают взаимодействовать, неизбежно возникают конфликты, обиды и недопонимания. Каждодневные мелочи, существенно портят наше настроение, вызывают чувство ущемления. Потом оно перерастает в раздражение по любому независимому поводу, выливается в ссоры «на ровном месте».
Так что же такое обида?
Обида — это чувство, возникающее при неправильном, на наш взгляд, отношении к нам же... Она может возникнуть от любого неприятного момента — кассирша в магазине невежливо обратилась, любимый человек перебил важный для рассказ, не позвонил, хам-водитель нагрубил. Вроде бы, ерунда, которая сразу забывается, и сколько раз мы повторяем себе, что на такое обращать внимания нельзя. Но чувство раздражения почему-то замещает эту ерундовую обиду и прочно цепляется к нам на весь день.
Обидчик вряд ли осознает свою вину и попросит прощения. В конце концов, то, что обижает нас, у другого человека может быть в порядке вещей. Таким образом, единственный выход — это мгновенное прощение, которое нужно только нам. Для этого обиду надо осознать. Не стоит, не обращать на неё внимания и говорить, что всё это ерунда. Признайтесь себе в том, что вам действительно было неприятно поведение человека, и вы испытали не слишком приятные эмоции. Не углубляясь в то, кто был прав. Просто скажите себе: «Да, я прощаю этого человека. Прощаю за то, что он сделал это, и как он заставил меня почувствовать». Улыбнитесь. Скажите себе, что вас ждёт замечательный день, и найдите, чему искренне порадоваться. Может быть, это яркое солнце или синева неба, свежий ветерок или смех детей. И пусть каждый день обид будет всё меньше, ведь жизнь слишком прекрасна, чтобы тратить её на деструктивные эмоции.
Расчёсываю волосы всё реже, а вот недавно обнаружил на гребне женский волос, откуда он тут взялся, уж ни безносая ли тайком себя причесала, пока я был в забытьё? Особенное отношение всегда было и есть к волосам, прежде всего женским. Значение имел и цвет волос, и структура, так как по ним можно было определить иной раз и нрав человека. Не без основания считалось также, что женщина с непокрытой и растрёпанной головой не должна выходить на улицу в грозу, иначе громом убьёт. И, разумеется, к простоволосым растрёпанным женщинам всегда относились настороженно: вдруг колдунья? Так что неудивительно, что волосы наделялись некой мистической силой. Нельзя родственников стричь, нельзя хранить обрезанные волосы, а там где бабий волос упадёт и вовсе - трава не растёт.
Жир, как таковой, один из механизмов выживания. Он позволяет человеку пережить холодное время года, от одного урожая до другого и т.д. Поэтому, отложение жира - вполне нормальный процесс, главное, не набрать его сверх нормы.
«…Святость такая хитрая штука, полностью от веры зависящая. Любой может обрасти святостью, словно скорлупой. И будешь ты Святой без лицензии. А нужна она тебе? Ищи – кому ты нужен…».

«Очень полезная привычка — замечать цвет глаз человека при знакомстве. Он неосознанно почувствует к нам симпатию вследствие слегка удлинённого зрительного контакта».
- И что теперь?
- Теперь только терпеть, я уже привык.
- Ты злишься?
- Нет, это не продуктивно, злиться на то, что уже произошло и не можешь ничего изменить – зачем?
- Значит, ты помнишь только хорошее?
- Конечно, его было слишком мало, что бы забыть.
Каждый раз, когда я что-либо вспоминаю, в моей памяти в действительности всплывает образ предыдущего воспоминания об этом событии или человеке. Получается нечто вроде игры в испорченный телефон: чем чаще я что-либо вспоминаю, тем больше это воспоминание искажается.
А когда боль исчезнет, и я возвращусь для шандараха, будет уже темно за окном и мелкий дождь, шепелявя, будет читать молитву.
Этого ли я хочу на самом деле? Именно того, что бы боль окончательно исчезла? А тогда что останется у меня взамен? Что я буду лелеять и беречь, баюкать и любить? Я люблю свою боль, я сросся  с ней и с трудом представляю свою жизнь без неё. Не отнимайте её у меня, не забирайте этого, единственного близкого и понятного мне состояния, не подменяйте сладостью нежности или способностью к движению, ходить, дышать, любить – это то, чего я лишён, чего мне уже не вернуть и не получить, а значит и не надо желать, ведь желания мои не совместимы с жизнью, а жизнь совместима с болью и часто просто подменяет её. Пусть так и остаётся. Пусть так и продолжается, остановки быстрые, движение по воздуху медленное, летящие лепестки возбуждения – дайте мне это! Дайте! И тогда болезненность, станет, желаема, а желания воплотятся. И последствием этого станет человек с лопатой. Последний кто проводит меня в путь, уже недолго ждать, да? И тут вспоминается что-то более важное, более нужное, а смысл всего того, что я делал тут, есть? Не только же что бы просто продлить свой род? Ни в этом же дело? Не передать же накопленные знания и ощущения болевые – они то уж точно не нужны никому, от них и от неё избавляются всяческими способами, от заговоров до таблеток. Или верить в дурацкие приметы разве не стыдно?
Но я верю и стыжусь, даже переступая порог. Примет, связанных с порогом целое множество, и не только в нашей культуре. Самые известные русские вариации на эту тему, пожалуй, о том, что через порог нельзя здороваться или передавать вещи, чтобы черти не разлучили или чтобы дети немыми не были. Порог - пограничная территория между внешним пространством и внутренним, территория, где обитают духи. И речь здесь не о всякой нечисти, а именно о духах. Дело в том, что для древних порог дома имел некое сакральное значение. Это место, где обитали духи пращуров, которые должны были охранять своих живых родственников от всяческого зла. Ведь в старину прах умерших нередко хоронили именно под порогом. Отсюда и особое отношение к этой части дома.
«На Егория боль отпустила,  подумал, что умер – уж больно краски в миру стали яркие – таких не бывает, осмотрелся – все по-прежнему, но и не так. Хотя жил большей частью в лесу, раньше как-то не замечал; сколько оттенков бывает зелёного, не помнил такого достоинства в его сытой неброской яркости. И дальше, уже по осени, которой не чаял дождаться, не уставал удивляться иной, петушиной красочности жизни. Другой бы давно свыкся, а он, нет-нет, да остановит лодку у плавающей кувшинки, чтобы заглянуть внутрь запаздалыша – цветка не по сроку – ишь ты! - и по-щенячьи возрадоваться.  Вот оно оказывается как: правда в том, что без боли и света не увидишь, не поймёшь его. Правильные глаза только после большой боли становятся. Хотя помнил, как иной раз через боль весь свет костил, невзвидеть готов был, когда в поту и бредостном состоянии готов был изгрызть валенок из подголовья, после, когда отпускало, так жаден, становился взгляд, так высасывал все, что казалось со всех убудет – обнищает свет. Как ушла боль, так и жалость к самому себе прошла, и злость прошла, и простил всех, кого по совести простить нельзя – стал равнодушным к людскому племени и заботам, будто нет их и подобного на этом свете, не коптят они его. Прощение после боли приходит. Возможно ли такое,  что самое правильно будет не держать в себе это открытие, а делиться им - избрать кой-кого, да наградить болью? Мысль казалась умной, решил дать ей вылежаться и окончательно созреть…
А пока держаться старого. Бабушка учила наговору. Тут же поймал себя на том, что сейчас чуть ли не вдвое старей своей бабки, когда сам внуком был и в рот ей смотрел. Слова её казались мудрёными – недопонимал. Но слова так и остались, а сам вырос и даже их перерос. На Руси после семидесяти каждый год в подарок. Сколько таких подарков ему отвалило?.. Вроде ровные, а не повторяются, не то, что слова. Не так важен смысл слова, как его прежнее родное значение, либо звучание, или то, что сам в него вкладываешь. Слово «дурачок» может быть оскорбительным, злым, но и ласкающим, лечащим. Есть, конечно, и жёстко срубленные слова, застывшие в своём значении, но они не принадлежат наговору, они вовсе для иных дел, больше для военных, для метания, для порушения скорлупы человека. Они могут подвигать на подвиг и пугать врага. А вот в миру надо пользовать мягкие, пластичные, которым способно придать любую окраску. Тут любые подойдут, главное во время наговора вызвать в себе – внутри себя возбуждение, волей окрасить слово на «добро» или на «худо» и перелить человеку. Можно даже на предмет перелить, но только так сделать, чтобы первым его коснулся тот человек, которому предназначено. Потому, если лечишь его на расстоянии, ставь на холстину и в той холстине, не касаясь, пусть ему отнесут, велят две ладони положить поверх. Не так важно новое значение слова, как его первичный, для многих забытый смысл, или как то, что ты сам в него вкладываешь…
Достал свою тетрадку, принялся городить слова, столь ясные и понятные, когда в голове, и такие неуклюжие в своём написании».
Задумался о себе, о собственном месте в этом мире, о том, что для глухого весь мир глух, кроме собственного голоса: чтобы себя слышать, слух не нужен, что слепому всякие цвета одинаковы кроме красного: потому как, красный – это боль, её не глазами видишь…
«…От времён «вначале было слово» все беды словом и лепятся. Словом, а не думой! Быка вяжут за рога, человек за язык. И языком, бывает, вяжут, не шелохнёшься. Под слово доброе на рынке продают, под слово недоброе покупают. Хоть и раб при себе, а отчего-то хочется доброму слову соответствовать.
Может, потому, что раб?
Или потому, что большей степени человек, чем хозяева?..».


«Походя добрым словом двери в душу открывай, одну за одной, сколько бы их там не было, и даже самые потайные – заходи. Только, заходя, не берись сразу же мусорное вычищать, хвалили средь него не мусорное. Всякое, даже мелкомое, копеешное, за богатство считай - находи к тому доброе слово. От этого в душе действительно богатеть начнёт, мусор выпихнет…».
- Так ты уверен в том, что хочешь?
- Уже и не знаю, если честно, с тобой и твоими вопросами, уверенность у меня исчезает стремительно.
- Смеёшься надо мной?
- Немного. Но ты же не обижаешься?
- Немного.
- Хорошо, что мы тогда встретились.
- Правда?
- Правда, с тобой стало чуть легче, и ты отвлекаешь от болячек.
- Вот даже как…
И исчезает звук, ни одна волна не достигает, чуть отхлынет и снова ватой обкладывает. Прохладно. Далее краски растекаются, хочешь проморгаться, а не получается, расплывается пятно, потом темнеет, темнеет и чернеет.
Ещё дует, откуда так? Даже ватное одеяло не согревает. Закупорили в тело, как Диогена в погребальную амфору. Стучи теперь, колотись, услышит разве кто. И движения причиняют боль, любые движения, лишь бы мысли не болели, или они тоже больно. Я уже путаюсь. Запах исчез, или свыкся с ним на столько, что он растворился во мне? Или всё же исчез? Да, точно запаха нет, вообще ничем не пахнет, даже губы, даже край одеяла. Тихо. Темно. Холодно. Больно.
Умение формулировать свои мысли — это одно из самых необходимых умений для современного человека, которому очень мало уделяется внимания. В постиндустриальном мире главная ценность — это не руки, не земля, не производство и не капитал, а голова. Но даже если у вас в голове есть абсолютное знание о связи всего со всем, без умения его оттуда доставать оно ничего не стоит.
А если мыслить не желательно? Если от того, что их начинаешь выстраивать в систематическом порядке, боль только усиливается, и та привычная боль, сменяется на новую, ещё не опробованную, к которой придётся привыкать заново, с которой, ещё не известно, можно ли договориться, хоть на небольшие паузы. Вот и телефонные звонки, ранее исчезнувших людей саднят, как сорванная с расшибленной коленки корочка, под которой розовое и мокрое.
Солевой раствор обезболит не хуже морфия, если ввести его после длительного приёма этого наркотика пациенту, не сообщая ему о подмене. Но стоит к солевому раствору добавить налоксон, блокирующий действие морфия, как анестизирующее действие исчезнет. Почему так происходит, наука не знает. Есть много других примеров изменения в физиологическом и психологическом состоянии человека после приёма безвредного препарата, назначаемого под видом какого-либо эффективного лекарства.
И без сигарет мир не кажется мне таким полным и насыщенным, особенно если выпивать огненной воды, а потом ещё и проставиться туркой ядрёного кофе. Да и думы без сигареты, по большей части, несуразные и вновь и вновь напрягаешь мозг, чтобы не думать о табаке, отворачиваешься к стене, поправляешь куцее больничное одеяло и рассматриваешь мир штукатурки, прямо как в детстве, когда в капле воды можно было увидеть небольшой фильм, а рисунок обоев прятал в себе неведомые образы разных предметов и сущностей.
Сущности окружают нас и с нами же сталкиваются невольно или вольно.
Замедляю время, замедляю и почти останавливаю. Это опасно, потому, что как только время вновь запускаешь – не успеваешь спохватиться, как пролетело лето и наступает не менее жаркая осень. Ловлю себя на мысли о снеге. Снег это хорошо, это просто замечательно. Видимо все мои боли закончатся зимой и в стылую землю ляжет очередной ученик неудачник. И ведь ничего не изменится, всё тоже и будет вращение, только люди другие, техника, искусство и питание, а меня нет, нет, и не будет, и боль со мной сгинет. Непременно зимой. И что бы пришиты были все пуговица на тулупе, пусть и ношу его на изнанку.
А вот примета, связанная с одеждой предупреждает, что нельзя зашивать одежду прямо на себе, так как можно память зашить. Это не только опасно физически, но ещё и обладает некоторым мистическим оттенком. Впрочем, достоверно неизвестно, почему эта примета связана с памятью. Вероятнее всего, здесь силен языческий подтекст. Можно лишь предположить, что разгадка в том, что в старину, когда не было ни антибиотиков, ни антисептиков, а иглы были большие, кривые и, соответственно, неудобные, уколовшись иглой, можно было получить серьёзное заражение крови или столбняк. Однако и для этой приметы народ придумал противодействие: чтобы обезопасить свою память от таинственных процессов, достаточно лишь взять нитку в рот. Теперь уже можно исчезнуть в любой момент, стоит только закрыть глаза, погрузится в сон и есть вероятность, даже очень приличная, что больше глаза не откроются.
«…На кривде, куда хочешь можно ускакать, только назад не воротишься – дожидаются тебя там, ссадят. По своей правде поступят за твою кривду. Перекроят! Всякая кривда – дуга. Серёдку спрячешь – концы торчат, концы в воду – серёдка всплывёт, тебя самого покажет. Потому кажут - садись-ка ты на свою кривду, да скачи туда, где тебя не знает. Но много таких мест на свете? Мир невелик…».

«При всех недоразумениях верным считается то, что выгоднее. Сделай так, чтобы и вера была выгодна. Но развитием может быть принято только развитие души. Из всех выгод первую ставь ту, что выгоднее духу, следующую – телу. Сумеешь совместить – хвала тебе!».
- Терпеть осталось совсем чуток.
- А я смогу тебе помочь?
- Уже нет, ты и так многое что совершила. Жаль, что всё так выходит.
- А могло быть иначе?
- Вполне.
- Но ничего, мы там обязательно встретимся.
- Ты только долго не горюй.
- Не буду.
- Вот и хорошо. А я от туда буду иногда поддерживать.
- Спасибо.
Фармаколог решил доказать абсолютную несостоятельность гомеопатии, а вместо этого получила ошеломляющий результат: сколь сильно бы не был разбавлен раствор с неким препаратом, он продолжает обладать лечебными свойствами. Даже если это противоречит здравому смыслу, ведь в воде не оставалось уже ни одной молекулы лекарства. Разве что незримый след от него. Только что с того?
Многим это не помогает, а болеть продолжают и будет это ещё невообразимо долго, если ни вечно. Да и нужно ли изобретение, избавляющее о боли? Думаю, нет. Болит ведь не только физическое тело, но и память.
Вопреки другим народам, в русской традиции одетая наизнанку одежда не обещает человеку удачи. Народная мудрость формулирует это чётко и ясно: "Платье наизнанку - либо пьян, либо бит будешь", а "плюнуть на платье невзначай - терпеть напраслину". Неудивительно, ведь раньше люди относились к одежде гораздо более бережно и аккуратно, чем современный человек. В старинные времена одежда выполняла ещё и некую охранную функцию. Недаром иногда на одежде изображались специальные узоры-обереги. Кроме того, она почти всегда была очень дорогой, и одеть её неподобающим образом мог только безалаберный человек. Иногда, правда этому придавали и хорошее, даже забавное, значение. Например, говорили в народе, что если у замужней бабы юбка завернулась при одевании, значит, скоро она родит.
Природа в целом и наша психика в частности — те ещё затейники и творцы непознанного. С людьми постоянно случается нечто необычное, многое уже изучено и названо. В честь разных писателей, художников, героев книг, психиатров и других граждан. И лучше бы нам, как людям образованным, знать, когда и какой фортель выкинет наш организм. Взять те же синдромы, что известны на сегодня. И их проявления порой ставят в тупик, и болезненны по особенному.
Когда у кого–то случается эпилептический припадок, окружающие обычно пытаются разжать ему челюсть и засунуть что–нибудь между зубами, чтобы не откусил язык. Это, во–первых, бессмысленно и, во–вторых, практически невозможно. В такой ситуации надо встать на колени и зафиксировать между ними голову припадочного лицом вверх, а когда успокоится — повернуть набок, чтобы он сначала не разбил себе голову, а потом не захлебнулся рвотой.
Сами люди не пахнут — это бактерии, поглощая наш пот и содержимое ртов и желудков, своими выделениями вызывают соответствующие запахи. Исключение из рациона мяса и питьё воды в достаточных количествах может подавить некоторые зловонные штаммы — но более радикальная мера заключается в создании генетически модифицированных бактерий, которые колонизируют кишечник. Следуя инструкциям специализированных генов, бактерии будут производить приятно пахнущие соединения, чтобы замаскировать запахи своих собратьев.
Если я не могу уснуть ночью, значит, я сейчас бодрствую в чьём-то сне...
«…Ищи пути. Если не прошёл – значит, либо время не вызрело, либо сам. Ищи другого, но туда же…».

«Новое всегда губит старое. Возьми с собой лучшее из старого, не отдавай его новому, держи, но не крохоборничай. Сочтёшь правым, сделаешь старое новым, очистишь от грязи времени – засияет».
- Ты почти не разговариваешь со мной.
- Извини, что-то быстро уставать стал, да и голова пустая, какие-то обрывки и фрагменты вращаются в блендере памяти, а на выходе непонятная каша.
- Мне тебя жаль.
- Это приятно, меня мало жалели.
- Это потому, что ты вредный.
- Разве?
- Да.
- Курить хочется.
- Тебе нельзя.
- Уже плевать, уже можно… и водки.…
Организуешь?
- Да…
«У многих периодически болит голова, но приступообразные боли появляются в результате неврологических расстройств. Боль локализуется в одном месте в голове, в основном в районе глаза. Так как на протяжении 6-12 недель таких приступов бывает несколько, то называются их кластерными. Те люди, которые испытали кластерные головные боли, утверждают, что их ощущения похожи на то, как будто в глаз вставили раскалённую кочергу. Кластерные головные боли невыносимо сильные, у людей даже возникают мысли о самоубийстве, чтобы они прекратились».
«Есть диета для расширения возможностей человеческого зрения. Согласно этой диете, из всех жидкостей, поступающих в организм, удаляется витамин A1. Таким образом, светочувствительные белки глаз вынуждены усваивать витамин А2, что приводит к повышению остроты зрения и к смещению видимого спектра. После нескольких недель сидящие на диете видят ближний инфракрасный свет, что и было интерпретировано как расширенное восприятие цветов. Но, скорее всего, подобная диета может стать причиной смертельного дефицита витамина А».
Некоторое количество электроэнергии, проходящей через кожу головы, может облегчить боль, повысить внимание и даже устранить некоторые нервные расстройства двигательной системы. Попробовал – нет, не проходит головная боль. Скоро вообще верить ничему не буду, и пробовать на себе всякие пакости тоже.
Обычно, чтобы измерить скорость чего-то, нам нужно знать время, а также расстояние от начала до конца пути. Это понятно, но как определить границы мысли? Что быстрее — скорость звука или света?
В конечном итоге, никто не сомневался в том, что скорость мысли быстрее всего, так как мысль могла мгновенно перенести тебя в любое известное тебе место. Но это не совсем то, что думают нейрофизиологи. Действию обычно предшествует процессы восприятия информации, принятия решения, а также планирования. Границы этих частей размыты. К тому же они сами могут считаться отдельными мыслями.
Наверное, почти каждый из нас, когда просыпает соль, так или иначе вспоминает одну из самых распространённых примет о том, что это сулит ссоры и несчастье. Соль в мировой культуре уже достаточно интересный и многогранный символ, однако русская народная традиция всегда придавала ей, прежде всего, бытовое значение. Считается, что эта примета появилась во времена бунтов и восстаний на Руси в середине XVII века, когда соль в буквальном смысле была на вес золота. Отсюда и значение - просыпать попусту столь драгоценную вещь - неизбежно ведёт к ссоре в доме. Но находчивый русский народ быстро находил способ избежать неприятностей. Так что, если вы верите, в приметы и все же просыпали соль, ничего страшного. Достаточно просто рассмеяться, или дать себя ударить по лбу, или же посыпать голову рассыпанной солью.
Позже стали шутить, что если еда пересолена - значит, стряпуха влюблена в кого-то.
Поперхнувшемуся человеку ни в коем случае нельзя стучать по спине: кусок пищи может провалиться ещё глубже. Вместо этого надо встать сзади, обхватить его вокруг туловища под руками и резко дёрнуть вверх.
Потребность человеческих особей в сексуальном общении на сегодняшний день чудовищно преувеличена. Тот уровень сексуальности, который задаётся информационным пространством как норма, свойственен разве что людям больным, причём не только психически. Сексоцентризм сознания характерен, к примеру, для первой стадии туберкулёза, некоторых кожных заболеваний и даже проказы. Не говоря уже о том, что исключительно сильная потребность в сексе наблюдается у большинства пациентов психиатрических клиник.
Встретишь её на улице — и не поймёшь, что что-то не так. Идёт себе с коляской, улыбается. Иногда посюсюкает малыша, покачает его на ручках. А подойдёшь ближе — это и не ребёнок вовсе, а кукла в тряпье. Тронулась рассудком на почве трагической гибели дочери. После излечения женщина стала несчастнее, и выглядеть хуже, чем до. Вот и думай после этого — что лучше? Жить в иллюзии или в реальности?
Вот мой дедушка, совсем ослепший от полученных ран во время войны, как-то давно сказал: «Твоя бабушка – мегакрасивая женщина во всём космосе, да»? Я сказал: «Да. А тебе недостаёт этой красоты, ведь ты её не видишь?». «Эх», ответил дедушка, «я вижу её каждый день, но теперь я вижу её куда лучшее, чем когда был молод».
«…Ничто так не убивает, не калечит характер, как смирение...».

«Смерть за плечами сидит, а дума за моря заглядывает. Бывает, что поступки прежние нагоняют, цепляются в подошвы, заставляют спотыкаться».

- И что теперь?
- Теперь всё. Ты сейчас выйдешь, и мы больше не увидимся тут.
- Я не хочу!
- Это не зависит от желания.
- Не хочу!
- Тише, мы же договаривались, что всё будет тихо и прилично.
- Это не справедливо и не честно!
- Всё закономерно и правильно. Пора и честь знать, а то что-то я от этой тяжести и боли устал, надо бы и отдохнуть. Ну, иди, иди и будь счастлива…
«Боль при рождении ребёнка описать сможет только женщина. Сегодня несколько смелых мужчин-добровольцев согласились пройти эксперимент. К их телу были присоединены электроды, которые имитировали схватки и родовую деятельность. Неизвестно, была ли боль настолько сильной, как бывает при настоящих родах, но мужчины действительно мучились. Они описывали это так, что их мышцы выкручивало изнутри, болел живот, кости таза раздвигались так, что казалось, что внутренние органы хотят вылезти наружу».
Всяк до конца готов понимать только свою беду. Чужая так не жжёт, чтобы сердцем почувствовать.
В ресторане сидела пожилая пара, сразу было видно, что они любят друг друга. Они празднуют годовщину. Я улыбнулся и сказал: «Вы вместе уже многие десятилетия?». Они засмеялись: «Вообще-то нет. Сегодня наша пятая годовщина. Мы оба пережили наших вторых половинок, но судьба подарила нам ещё один шанс любить и быть любимыми».
Наткнулся на рассказ одного моего случайного знакомого. Вот он, почти дословно:
«…Онтон был местный, а еврей в коже – пришлый, и менять одно суеверие на другое резонов не видели.
Но резоны появились. Верить Онтону и не вдруг стало накладно. А потому как сомневались раньше, он не перечил, а власть потребовала веры другой, да так настойчиво, что кому аукнулось, кому икнулось, но загрустили все… то...
Вот говорят – раньше смерти не помрёшь, а Онтон Кудеверьский помер. Общество о том намёк сделало, хотя само себе в том так и не призналось. И пусть не он, а оно у него в долгах ходило, просьбу решил уважить.
- Этой седмицей! – объявил решение. – На вторую грозу!
Ещё сказал такое, с чего не одного попа - будь здесь только попы - скорёжило бы: - «Господу меня ловить надоело – надо подставиться!»
На Акулину помылся, на Ивана погулял и объявил, что делать ему здесь больше нечего – не в силах, да не в ладах с самим собой включительно, и раз не верят в него больше, то пора в небо… и полез на дуб.
Он и раньше на него лазил, но обычно с глиной – щель замазывать – с какой-то грозы дуб раскололо, а Онтон его спасал: крепил коваными металлическими обручами, словно веру крепил, и мазал, как в церквях мажут.
Лоб той верой мажут, которая больше скрипит, но под дубом, на земляной варажнице давно никто не ночевал, и о чем сам дуб поскрипывал в последние свои ночи, не знали, а познали бы, так не поверили. Лобные коси ли стали толстые, лобных ли мест давно здесь не случалось, но…
Полез, и не заметили – взял он с собой глину или нет.
(И раз к слову пришлось - той глиной он многих лечил и никого не залечил, не то что городские доктора, которые прослышав про глину, приезжали за ней и даже с возами, но в городе что-то у них не сложилось: на плохих людях - да есть ли там хорошие? – но твердела, трескалась, а хворь так и не отпускала…)
До продразвёрстки не знали, что по хлеб волками ходят, будто по мясо, но только человечье. Юродивый про то вслух осмелился - ушибленный осколком солдат, про которого уже не помнили, в какую войну был солдатом, - вдруг, увидел в уполномоченном себя, и донимать взялся, словно обезьяна на ярмарке, которой подсунули зеркало. Отсчёт с него и начали… Юродивых, ни при какой власти не трогали, но этих предрассудков, ввиду суровости наставшего времени, велели больше не замечать. Припомнили и службу во вражеской царской, хотя когда служил, иной и не было… Солдат молчал в тряпочку, прикладывая её к разбитым губам, но это уже не помогло.
Сведя юродивого, уполномоченный его место и занял, - словно это должность. Юродивых со злыми хитростями ещё не видывали…
Иной готов креститься и двумя руками разом – отмахиваясь от нечистого такой мельницей - лишь бы помогло. Не помогало. С властью не спорят, лбы, в которые стреляли, теперь не зеленили даже в шутку.
Помнили, как началось…
Скрипнул кожей и, не оглядевшись, первым делом спросил:
- Попы есть?
- Нет.
- А кто есть?
- Онтон и юродивый.
- Кто таков этот… Антон?
Поправлять не стали - Антон так Антон – никто не держался за казённые имена, а равно мирские прозвища – не варажье же имя…
- Знахарь.
- Суеверие, значит, - кивнул понимающе горбоносый и стал говорить про зло суеверий – громко и картаво.
Картавый ставил намёки, но никто его намёков не понимал, потому как пойми его буквально – получается, что подошли к краю жизни, за котором то тёмное понимать требовалось как «светлое будущее».
Не можно было разглядеть обещанный «свет», но что многих на пути к нему свезут на кладбище, чтобы упредили, но что разнарядки на деланье гробов новая городская власть выписывать не собирается – мол, закапывайте себя сами! - мир понял так - ко всему придётся подбирать собственных выборных и первым, раз во всем он первый, идти Онтону.
Безотвязный стелил рыхлой вздутой соломой пустые слова, все свободное ими забил – все закоулки разума, все пазухи. Просил много, брал что давали, но и то брал, что давать не думали. Сулил царство земное вместо царства небесного. Здесь не верили ни в то, ни в это, но уже забоялись не верить.
Не того хотелось, но так сталось. Пришла пора, другой не дождёшься…
К вечеру разнеслось, что Онтон представился. Объявили, что дуба упал, словно в усмешку всем. И дуб тоже упал, распался. Да так оказалось, что нижней частью, основой своей внутри он пустой, и под размер Онтона - ему на гроб.
Тут же кто-то вспомнил, как дед деду рассказывал, что от деда слышал, будто с дуба его, Онтона, и нашли, что уже падал, но в пелёнках и в руки.
Тот раз на руки, а сейчас дерево его приняло - как распалось, так он в серёдку, туда, где пень должен был бы быть, но пня не было и корня, а была земля, что пух – и ей тоже удивлялись. Разнялось дерево, что руки, а он в серёдке лежит и улыбается.
«Умру – полетаю!» - такое Онтон говорил не раз, и некоторые решили, что уже.
Но многие не соглашались – такое во всех местах неистребимо. Не может засчитаться, что уже полетал, потому, как здесь получается, что умер, когда упал, а летел должно быть живой.
На что от других находилось,  как всегда находится - что про это никому неизвестно – вполне мог ещё наверху умереть.
А на ответ говорили, что сверху вниз не летают – так многие сподобились, но вот если бы снизу да вверх… Такое было не покрыть. Потому пока хвалили только за первое – за то, что представился. И все ждали – что будет дальше. И даже с соседних пришли посмотреть – как понесут.
Обмывали мужики, бабам не доверили, улыбку вправили обратно – несолидно улыбаться, когда помер, руки сложили по-варажьи, не на грудь, и не по-купечески на живот, а в подмышки сунули, но чтобы большие пальцы наружу. Упрямым видом стал, как все варажники, упрёком власти, упрёком смерти.
Стояла жара, а на дороге ни пылинки – после про эту несуразность тоже вспоминали. Ушла ли пыль в землю, сбилось ли все от проступивший из земли влаги, каких не было никогда ни до, ни после, понять было невозможно. «От росы!» – разъясняли те, кто часто наведывался в город. «Земля слезами умылась!» – утверждали те, кто знал, что в городе заскоро дурнем станешь, потому предпочитали не рисковать – жить собственным умом и обычаями, никуда не выезжая.

Онтон Кудеверьский был человеком слова, и дело с ним не расходилось. «Умру – полетаю!» - говорил он, а когда в открытом долблёном гробу, последнем его жилище, несли на кладбище – велено так было от него самого, чтобы именно открытым несли – на небо желал смотреть - взлетел-таки! Сдержал обещанное! Налетел странный скрученный чистый ветер, разбросал мужиков, словно бабки, что вышибают в мальчишеских играх – заставил уронить долбуху на дорогу, приподнял «жильца» со сложенными руками, крутанул несколько раз и уложил обратно.
Когда рискнули приблизиться, в лице покойника нашли улыбку и умиротворение.
От АВТОРА:
Хорошо помню тот момент детства, как к нам пришла тётка (по матери) и каялась. Сперва мамке, что хозяйничала в доме, потом бабке, но если первой шёпотом, то второй все больше распаляясь и кляня себя за безрассудство и жадность. Раньше с таким положено было идти к мельнику, чтобы «выправил», но тот (мой дед) погиб в Отечественной, мельницу порушили, а к нам ходили скорее по привычке – выговориться, знали - что бы ни было сказано, а дальше дома не уйдёт, а потом моя бабка считалась травницей, хотя и не переняла основного, и в том числе рукоположения от прежней, но повод зайти был всегда.
В тот день впервые услышал про Онтона Кудеверьского, и рассказ это запал в душу.
Деревня Кудеверь существует и поныне, недавно получил оттуда письмецо, с просьбой рассказать больше, но вот такое дело – это не та Кудеверь, хотя с неё все и началось – наш Онтон Кудеверьский был оттуда (так я думаю), согласно прозвищу, Онтона там не помнят – что и немудрено, в своей деревне за праведника не сойдёшь – всегда найдётся, кто тебя там ещё мальцом без штанов помнит, и про то, как соседка крапивой тебя стегала за то что.… Впрочем, неважно.
Помню, как уже школьником принёс и тыркал пальцем в карту: - Вот она, твоя Кудеверь!
На что получил ответ, что не всякая Кудеверь – Кудеверь, и пока не поймёшь смысла слова, тебе её не видать…
И, что раньше упрямо указывая, что есть такая деревня Кудеверь. Читали про неё по картам. Но тут такая странность, что прочитав, и определив точно место, по приезду его запамятовали – под собственное «примерно там» никак найти не могли, ещё терялись и привезённые с собой карты и указания, из-за чего не один служивый отправлялся под суд, где уже и ему кричали про суровость революционного времени. Но случалось опять запамятовали, по какому делу, и случалось, что даже отпускали.
Не было деревни Кудеверь, хотя и была! Морок какой-то…
И даже при последнем Николае, когда производили съёмку местности, деревни не нашли, но пометили согласно старым картам – на глазок.
Ешкина Гниль – это болото - можно понять хотя бы из названия. Гришкин Покос – опять все ясно – порядочная поляна, что не заросла лесом и сейчас, хотя кто такой этот Гришка никто уже и не помнит, Божья Стопа – лощина среди бора, а в ней озеро чистейшей воды, но имени бога, который оступился, вам не скажут.
Пятиключник – пять родников, слившихся со временем в один – размером с хату, незамерзающее даже в самые суровые морозы место. Ближний, Средний и Дальний Мох – брусничные места – лощины меж хребтов, если смотреть от деревни. Все можно понять по названиям.
Но Кудеверь?
- Какая-такая кудеверь! – не один раз и во всяком веке восклицал очередной назначенец в эти места, включая тех, которых никак беси не оберут.
Но рассказывают, что случается, приходят оттуда и спрашивают про войну, но почему-то всякий раз про позапрошлую – так, будто она и сейчас идёт…
Просил бабку указать, но показывала развалившийся, вросший ветвями дуб, который никто так и не рискнул пустить на дрова. А из дуба, то есть самой серёдки его, был порядочный росток. А бабка говорила, что это означает - второй Онтон родился, и перебирала всех в округе, кто мог примерно подойти возрастом. Когда росток проклюнулся, никто не заметил, и теперь жалели. Звались мы все, примерные одногодки дереву – «онтоновы дети». Играли вместе, хотя собираться некоторым было далеко. Играли (не скажу как) в «полет Онтона»…
Те, кто дальше от места был или вовсе не присутствовал, скорее, поверили, что, в самом деле, улетел, и закапывали, мол, пустой гроб. Но тут разом и уполномоченный пропал, а новоназначенный, дабы пресечь вредные слухи, с понятыми скрыли могилу. Взрослые глухо гудели и отгоняли детей. Бабка была девчонкой и тоже там – видела, как вытягиваются лица. Потом приехали следователи и таскали на допросы мужиков - потому как вместо Онтона в его гробу лежал пропавший уполномоченный.
Уполномоченного забрали, и долбуху забрали, а крышку отчего-то оставили, и бабка помнила, как отчаянные мальчишки катались на этой крышке с глиняной горки в дождь. Потом прознали, что следователи напились до умопомрачения и дорогой гроб потеряли, что лежит он теперь у распадка на Ещкину гниль, и тогда не поленились сходить и каким-то макаром притащить, и опять катались, а самый отчаянный согласился в нем и с крышкой. А когда подбежали, открыли - внутри его не оказалось – пропал…
Напугались до судорог, но никому про это не рассказывали, а после и себе верить перестали. Многие тогда пропадали. Подростки даже чаще…
А долбуху – ту или похожую – нашёл на хлеве, в соломе, забирался внутрь и даже накрывался крышкой, но так никуда и не перенёсся, хотя сейчас все больше кажется, что живу не в своём времени…
Александр Грог.
/17 января 2011/
Возможно, нарисую продолжение, но уже «в стол» - с литературой, так или иначе, завязываю – мой урок (2002-2010) закончен. На страничках появится надпись: «Автор умер – просьба не беспокоить». Не поймите ни превратно, ни буквально, но дело будет обстоять именно так. Обычай, однако, и как варажник, обязан ему следовать…».
Конец рассказа.
Это уже последние приступы, остаточное явление перед тем, как боль окончательно исчезнет, и уже не важно -  наступит это сегодня или завтра. Просто я смирился. Не сдался, а смирился. И незачем тянуть. Можно и самому всё завершить, когда всё угомонится, я просто отключу свою систему жизнеобеспечения. Сам отключу.
Это так просто. И всё прошлое, и всё будущее предопределено, значит и этот поступок, уже заранее был вписан в мой код жизни.
Последний раз бегло пробежать по прошлому, мысленно попросить прощение за доставленную боль другим, за воровство, измены, убийства, за то, что не был рядом, когда это так было нужно. Не исправить, не перечеркнуть, не переписать набело.
И испытывая боль, боль приносил, а слезами по сожалению о самом себе не просветлится, не взлететь стремительно в райские кущи – их просто нет.
Есть тлен и забытьё. Изношенность и усталость, печаль и тоска – это то, что придётся унести с собой. Я то, точно знаю, они здесь, они ждут, и память обо мне обрывается вместе с этими записями, пусть она покоится там, где и остатки, в безвестной могиле не далеко от дома, там, откуда так приятно было выходить, откуда, я надеялся, ещё можно сбежать от самого себя, зная, что побег будет неудачен.
А всё остальное, что дальше – это рефлекторные слова, буквы выписанные угасанием, перестав осознавать себя, что-то ещё выплесница мелочно и не нужно. Можно закрыть библию своего присутствия. Будьте же вы счастливы!
Ушёл…
«Ритуалы, связанные со смертью, в общем-то, нужны живым, а не мёртвым. Они их успокаивают. Среди эпитафий редко найдёшь слово правды. На камнях выдалбливают дежурные пустопорожние слова, закрепляя их на века. Крепить бы надо сердце, память, и, если умер не пустой человек, то душу. Но где столько людей найдёшь, чтобы уроком служили и после смерти?..».

ОКОНЧАНИЕ

Примечание:  В тексте использованы материалы с интернет ресурсов.

г. Москва – п. Дальний Воронок (Московская область) – г. Королёв – г. Кашира - п. Коктебель (Крым) – г. Обнинск – д. Акинькино (Московская область) – г. Петергоф (Ленинградская область) – г. Киев – д. Новая (Псковская область) – г. Москва
2004 – 2015 г.
Н. АНТОНОВ