рейдер

               
 Пьяный сопляк выехал Палею в зад его «пятёрки».
 По «автогражданке» за разбитые фонари, правое заднее крыло и панель Олегу Николаевичу страховщики начислили 24 000 рублей и он отдал машину в ремонт.
 Без машины от безделья можно было попьянствовать, но одному пить тоскливо.
   Он нашёл визитку и позвонил рыжему банкиру, которого он конечно тогда узнал.
 Встретились «У Фёдора» в Лефортово. Михаил Семёнович Груздев, заказал богатый стол. Оглядев холодные закуски, литровую бутылку Валлантинес, две бутылки сухого Баккарди и горячее из говядины и индейки, Палей поморщился.
– Я на такой стол не подписывался.
– Олег Николаевич семь лет назад встреча с Вами перевернула всю мою жизнь. Да одна Ваша фраза «пацаны, можно жить, а можно умирать в рассрочку» давала мне подзатыльник каждый раз, когда я расслаблялся. Действуем - живём. Балдеем - умираем. –
  Когда хорошо выпили и закусили, перешли на ты.
- Олег Николаевич ты, кажется, занимался скупкой акций предприятий. Значит, имеешь представление о рынке слияний и поглощений на фондовой бирже.
– Имею.
– Крупные клиенты нашего банка иногда проявляют интерес к определённым предприятиям, к структуре их собственности.
– Понял и знаю. Но чтобы запросить в Депозитарии список акционеров и узнать совладельцев завода, нужно быть акционером, владельцем более процента акций  – Добавил Олег Николаевич.
– Вот, вот, а у нас в банке совсем небольшой фондовый отдел. Мы боимся потерять одного хорошего клиента. –
 Миша сделал большой глоток виски.
– Короче на базе 14-го  хладокомбината, кстати крупнейшего в мире, создан «Измайловский торговый  дом».
 Четыре корпуса его морозильных камер имеют по три этажа над землёй и по семь под землёй. Камер там более трёхсот.
 В каждую морозилку входит два вагона продуктов. Каждый день белее 50 тягачей с мясом и рыбой приходят туда из Европы и сотня «Газелей» развозят это по Москве.
 Есть там цех мороженного. Цех копчения рыбы. Колбасный цех.
 Там хранится и трёхмесячный стратегический запас продовольствия Москвы.
 Это всё внешняя оценка. Один очень крупный клиент нашего банка облизывается на эту фирму и его интересует баланс предприятия и структура собственности. Хочет вложить в эту контору до 100 миллионов долларов.
 У них по уставу владелец 1% акций имеет право на информацию об остальных владельцах. А владелец 2% акций торгового дома Измайлово может выставить свою кандидатуру в совет директоров.
 Мы через налоговую инспекцию добыли список неактивных акционеров. Их 834 человека. Половина пенсионеры.
 Семь процентов владельцев акций вообще уже скончались, а их акции перешли по наследству родственникам, а те или не знают об этом или пренебрегли мелким пакетом акций.
 Брокерская фирма не купит мелкий пакет у физического лица, так как стоимость переоформления прав собственности акций на юридическое лицо не зависит от количества акций и стоит 65 долларов, а комиссия при покупке физическим лицом у физического лица всего два доллара. Этих «мёртвых» акций около 10%.
 Олег Николаевич попробуй собрать больше процента. По нашей информации работники предприятия продают акции друг другу по 20 – 50 рублей за штуку.
 На бирже они не котируются. Если бы владельцы этой фирмы вывели акции Измайлово на фондовую биржу, они бы продавались и покупались по цене от 500 рублей до 1 500.
 В процессе приватизации в 1994 году всем работникам холодильника №14 со стажем работы более 7-и лет было начислено по 2 740 акций, а вышедшим на пенсию со стажем более 10 лет по 1 880 акций.
 Короче купи более 230 000 акций Измайловского по 50 рублей на себя, а я их у тебя куплю по 100 рублей за штуку.
 Заработаешь 11 миллионов рублей. Я подгоняю тебе список «мёртвых» акционеров, ну которые не ходят на собрания и не получают дивиденды. Сведу с нотариусом, который будет оформлять доверенности и передаточные распоряжения в Депозитарий. Дам тебе дискету с базой данных всех жителей Москвы с родственными связями, адресами и телефонами. Даю миллион наличными для начала. Даю тебе сотовый телефон с левой «симкой» для связи и буду тебе её менять каждый месяц. Скупать акции нужно тихо.
- Хорошо Саша. Я это всё отлично знаю. Даже спасибо тебе за такую шабашку. Мне не впервой.
 Сделаю всё тип-топ. Я старый рейдер - волчара.
 Друзья пожали друг другу руки, полирнули виски сухим вином и покинули уютный ресторанчик.

  Сверив на компьютере базу данных жителей Москвы со списком «мёртвых» акционеров, Палей выяснил, что 146 из них проживают в трёх панельных пятиэтажках по улице Рокосовского.
 Видимо в советские времена эти дома были выделены городом для работников холодильника №14.
 В первых двух квартирах ему не открыли дверь. Из третьей вышел не очень трезвый парень.
 Молча, слушал он Олега Николаевича про акции, депозитарии. Потом вдруг глаза его начали краснеть, а скулы белеть и Палей быстро извинившись, выскочил из подъезда.
 Во дворе он присел на лавочку у песочницы и загрустил. Недалеко за кустами сирени слышались голоса.
 Оказалось два дедка в беседке за столом играли в шахматы, а два других наблюдали и комментировали, вспоминая матерей.
 Палей подошёл и завёл с ними разговор. Трое из них работали на четырнадцатом холодильнике и вроде получали акции.
 Палей спросил их фамилии. Достал свои бумаги со списком акционеров и подтвердил, что двое из троицы на данный момент являются акционерами Торгового дома Измайлово.
 Один из них, бывший начальник восьмого цеха уже продал свои акции директору холодильника и он тут же посоветовал своим приятелям продать свои акции Палею.
  – Что их держать. Дивиденды не платят. Лет пять никто их ни покупает, ни продаёт. –
 В общем два пенсионера прошлись по подъездам и привели ещё двоих.
 Они расселись в «Пятёрке» Олега Николаевича и поехали в Депозитарий.
 Оформление заняло около двух часов. Палей открыл счёт Депо на своё имя на акции Торгового дома Измайлово.
 Оператор Допозитария зачислила ему акции четверых шахматистов и Олег Николаевич стал акционером Измайлово.
Палей раздал дедам по 13 700 рублей и отвёз их обратно в скверик.
 Конечно через магазин, где они загрузились водкой, колбасой и сырками «Дружба». Расстались друзьями.
 На следующий день Палей подрулил на своей «Петёрке» опять на улицу Рокосовского к знакомому скверику.
 Бледные пенсионеры вяло двигали фигуры. Олегу Николаевичу они пожаловались, что у одного дочка, а у второго сын деньги конфисковали и похмелится нечем.
 Палей сходил в ларёк за пивом и попросил пройтись по знакомым по бывшей работе и помочь ему их уговорить продать свои акции. Старики полистали списки акционеров и разошлись.
 Так помаленьку дедка за бабку, бабка за дедку вытащил Олег Николаевич Палей из пенсионеров холодильника №14 за два месяца почти полмиллиона акций торгового дома Измайлово, что составило около 1,5% от уставного капитала этого предприятия. Он позвонил в банк Груздеву и договорился о встрече. Тот пригласил к себе, дав адрес.
 Когда Палей показал ему выписку со своего счёта Депо, Михаил не смог скрыть своего изумления.
– Ну ты Олег Николаевич хват.
– Согласен. С людьми работать я умею. В школе был комсоргом. В Университете комсоргом физфака. И на работе в Академии Наук и на заводе вечно организовывал  народ на разные подвиги в свете решений партии и правительства.
 - Хорошо Николаевич, дай пока мне свою выписку со счёта Депо я поговорю с клиентом и наведу кое какие справки.
 – Кстати, Миша, о справках, я полистал биржевые сводки за два года в журнале «Слияния и Поглощения на фондовом рынке».
 Были крупные сделки с акциями больших стратегических холодильников в Калининграде, Екатеринбурге, Новороссийске.
 Я прикинул. Мой пакетик весит не менее пяти лимонов долларов.
 – Олег Николаевич. Ну, так нельзя.
 -  Нет. Нет. Михаил Семёнович мне пол лимона за глаза. Я ведь что боюсь, через год после продажи акций на меня налоговая наедет. Плати государству пол лимона или в зону на три года. Бумаги то на мне как на физическом лице, резиденте. Я перед государством совсем голый. Это у вас банкиров всё на фирмах однодневках.
 – Оформление, конечно, тщательно продумаем, Олег Николаевич. От налогов уведём точно, не беспокойся. –
 Прошла неделя. Вторая. Банкир молчал.
 Палей по характеру не мог сутками лежать на диване перед телевизором. Выходил, садился за руль и нарезал круги на своей ВАЗ 2105 по Комсомольской площади, выглядывая пассажиров с поездов Ярославского, Ленинградского и Казанского вокзалов, объезжая проституток, цыганок и бомжей. Если остановить машину вдоль потока, подлетал автоинспектор и требовал штраф 100 рублей. Если остановить машину поперёк потока, подходил левый парковщик и требовал 100 рублей за парковку. Поэтому Палей ехал медленно, иногда притормаживая. Обычно после пятого – седьмого круга подлетал пассажир с чемоданом.
 – Земляк, до Тушино, или Зябликово, или Лефортово не кинешь, и называл цену.
  – Поехали. Садитесь быстрее. -  Не торгуясь, отвечал Олег Николаевич.
 Лишь бы поскорее уехать с «пятачка» трёх вокзалов, где по статистике каждые 15 минут совершается преступление и Палей, боясь примелькаться, более получаса у вокзалов не крутился. Один, два клиента и домой.
 В этот раз только он посадил женщину с двумя чемоданами и мальчиком лет пяти до Тёплого Стана, как его блокировали внедорожник с тёмными стёклами и патрульная машина милиции, сверкая маячками. Из иномарки вышел мужчина и показал Палею удостоверение майора милиции.
 – Олег Николаевич с Вашими талантами и бомбите. Мы уж и дома у Вас были. Жена подсказала, что подрабатываете извозом. Целый час искали Вас по Москве.
 – А в чём дело. – Палей напрягся.
 - Сегодня заседание совета директоров Торгового дома Измайловский. Вас как крупного акционера приглашают. – Ласково проворковал оперативник.
 – А милиция здесь причём. Позвонили бы.
 – Абсолютно не причём. Нас просто попросили Вас найти и предложить, если Вы не заняты и у Вас есть свободное время, то проехать с нами в офис компании. –
 Делать нечего. Палей высадил пассажиров и поехал за джипом.
 Остановились у высотки мэрии Москвы на Арбате. В просторном кабинете на седьмом этаже за длинным столом сидело человек восемь. Деловая часть похоже закончилась. Дымились чашки с кофе и чаем.
 Олег узнал только одного, генерала милиции Орехова и вздрогнул.
 В брокерском сообществе на бирже РТС ходили слухи, что когда собирали по России молочные заводы и фермы в единый холдинг, начальник второго отдела ОБЭП Орехов за 7% от уставного капитала создаваемой фирмы «Молоко России» отправил за решётку и на тот свет не менее 20 директоров и хозяев небольших молокозаводов в разных регионах страны, не пожелавших войти в холдинг.
 Когда Палей подошёл, седой старик кавказской наружности представился.
 - Председатель совета директоров Измайловского, Илиев. – И развёл руками.
 – Коллеги. -
 Некоторые из сидящих, кивнули. Он поднял телефонную трубку.
 – Юрий Михаилович, подошёл Палей. Вы спуститесь. – И нажал кнопку громкой связи на аппарате. Раздался знакомый каждому москвичу раскатистый басок мера.
 – Некогда мне Тельман сейчас. Сами разберитесь с ним. –
 Разберитесь в таком контексте, в 90 годы означало чаще всего, пристрелите.
  Олег Николаевич вздрогнул всем телом, а большинство присутствующих ухмыльнулось.
 Палей вскочил. Удары своего сердца он чувствовал от желудка до горла.
 – У меня сын закончил «Баумановское» с красным дипломом. Хотел его пристроить. Он парень умный. Мог бы курировать холодильное оборудование комбината.
 – Нас не интересуют мотивы Вашей рейдерской атаки на наше предприятие, Олег Николаевич. Вы готовы сейчас продать нам пакет ваших акций холдинга Измайлово, протягивая Палею документы, изрёк председатель правления.
 – Я рассчитывал хотя бы на 500 000 долларов. – Промямлил Палей, просмотрев бумаги.
 В ответ долгое молчание. Олег Николаевич посмотрел в глаза каждому из сидящих и, не говоря ни слова, подписал все бумаги. Жизнь дороже денег.
 Многие приятели Палея с кем он скупал в регионах акции Газпрома, Юганска, Норильского Никеля и т. д., давно убиты.
 В Москве приватизации практически не было. Мэр собрал ваучеры москвичей через отделения Сбербанка и уничтожил, а заводы, гостиницы и другая собственность России в границах Москвы разошлась по родственникам и друзьям.
 Илиев также молча, подошёл к сейфу, достал деньги и бросил на стол 70 000 долларов.

 Прошла неделя. Олег Николаевич Палей, как обычно в таких раскладах по жизни 60 000 долларов спрятал, приклеив их скотчем к тыльной стороне платяного шкафа. 9 000 отдал жене, а с тысячей уехал в Адлер и пьянствовал там с утра до ночи. Наконец он решился позвонить Груздеву.
 – Привет Александр. Спасая свою жизнь, я потерял твои деньги.
 – Олег Николаевич успокойтесь. Пока всё хорошо. Приедете, поговорим. –
 Когда ещё через неделю они встретились, рыжий банкир выпросил у Палея 30 000 долларов и рассказал ему, что собранный им  пакет вошёл в общую кучу акций всего 26,3% от уставного капитала холдинга Измайловский, которые известный олигарх - губернатор, их владелец, подарил жене президента.
 И он с хохотом рассказал, что жена президента России теперь формально владеет блокирующими пакетами акций в 15-и крупнейших продовольственных, телефонных, угольных, нефтяных и т. д. фирмах России.
 Президент в бешенстве. Он наверное своей бабе морду начистил. Что-то её по телевизору не показывают второй месяц. Он хотел видимо не одного, а всех олигархов отправить на нары, а те на его бабу быстренько треть своей собственности перевели. Они ничего не потеряли. Денежные потоки остались у них в руках, а президент теперь связан по рукам и ногам.
 – А я думал, тут Лужков завязан. –
  - Лужков, по слухам, приватизировал 54 километра реки Волга, 17 километров Москвы-реки и ему ничего уже не надо. 30 юристов и 6 нотариусов полгода оформляли. Он и так богаче всех на планете Земля.
 – Как это.
 – А так. Сто метров от уреза воды водоохранная зона, А лесной государственный фонд начинается с 200-300 метров. Вот он и оформил по Тверской  Московской и Костромской областям полосочку кусочками сто метров шириной и 71 километр длиной на двести оффшоров на Багамских и Виргинских островах и теперь продаёт его баба эту землю потихоньку под застройку коттеджных посёлков на бережку. 
 - Саша, а нас эти слоны не затопчут или это свежие московские анекдоты.
 – Знаешь, я сам тоже и верю и не верю этим слухам, и боюсь маленько. Спасибо Олег Николаевич, что ни меня, ни банк ты не сдал. Ну, а сам ты попрячься маленько. Поживи на съёмной квартире. Погуляй на 40 000 долларов.
 – Да есть у меня паспорт мужика моего возраста. Даже по фотке похож маленько. Купил лет семь назад у носильщика Курского вокзала. По нему езжу поездами, летаю самолётом, чтоб следов не оставлять.
  А жена и за год по мне не соскучится. Привыкла к авантюристу безголовому за тридцать лет. –
 Палей взял на прокат подержанный Жигулёнок. Свой оставил во дворе и уехал в Павлов-Пасад. Снял там комнату у четы пенсионеров. По утрам ходил на рыбалку или по грибы, а вечером писал эти заметки.
 Иногда звонил жене, дочке, сыну. Никто им не интересовался. Писем и повесток не приходило. Через месяц он вернулся домой отдохнувший и спокойный. На немой вопрос жены в синих глазках, открывшей ему дверь квартиры, Олег Николаевич развёл руками.
– Опять не повезло тебе Мария Николаевна и мне опять башку не оторвали.
– Проходи горе луковое на свой диван к телевизору. И что ещё тебе надо. Квартира есть. Дети выучились. Работают. Пенсию нам платят. Живи, радуйся, дурак старый. -