...Ну, ничем не обделил Бог Таньку! Всё, что положено девушке, было при ней. Парни даже шарахались от красоты такой, не считая, видимо, себя ровней. Тем более, что всё у Таньки было чинно-благородно, без излишеств и в меру. Самое то. Но и на этом Бог не остановился: несмотря на светлые Танькины волосы, дал ей столько ума, что не у каждого мужика к пенсии образуется. Выпорхнула она из школы, не заметив своих одноклассников, но не потому, что нос круто задирала, а не доросла ещё в ту пору, и пошла покорять знания. Грызть, значит, гранит науки. С такими зубами, как у неё, не то, что гранит, алмаз грызть можно. А ведь давно известно, что алмаз только алмазу и покоряется.
Но отточила Танька за время учёбы не столько зубы, сколько язык. И всё время парни, присвистывая, оглядывались, но шли своей судьбой дальше. Куда уж с таким-то рылом в Танькин калашный ряд… А тем парням, которые, набравшись наглости-смелости, к Таньке подъезжали, давала она своим острым языком такой отлуп, что мама не горюй: свекровью не скоро станешь…
Но ведь и мать-природа спит, спит, да и проснётся. Вот и Таньке так не повезло: пришло с опозданием её время. А что делать, жизнь одна, и законы у неё одинаковы для всех: всё, что у всех случается, то у каждого сбудется рано или поздно. Рано – плохо. Поздно – ещё хуже. Хорошо, когда вовремя. Но вдруг увидела Танька себя в зеркале и потянулась рука её за помадой сестры младшей. Губы подвела-накрасила, ещё раз в зеркало глянула и побежала в слезах в ванную лицо отмывать. А что делать: каждому возрасту - свой цвет.
Светка - сестрёнка младшая, тринадцать лет разницы. Ещё «жиртрест» школу не кончила, а ухажер у неё уже три года штатный. А ведь идёт ей цвет этот ярко-алый, а вот Танька в нём как… прости, Господи, но зачем Ты Таньку в науку ударил? Наука, она и есть наука: подумаешь, откроют какой закон лет на сто позже… Или на все двести. Много ли от этого изменится? А жизнь есть жизнь: здесь каждый годок на счету. А молодой - так и вообще на особом учёте.
Сестрёнка школу заканчивает, а Таньке уж под тридцать. Кандидатская диссертация распухла так, что, глядишь, скоро докторскую родит, а сама Танька не то что не замужем, а вот только сейчас, когда губы от помады алы, как маков цвет, о себе и задумалась впервые. Задумалась-заревелась. Танька ль в этом сама виновата, или мать-природа подкузьмить ей так задумала. Кто знает? Да и какая теперь Таньке разница?
Вот и выбирай: то ли карьера, идущая в гору, то ли жизнь по-человечески, в семье и радости. Если сложится, конечно… А четвёртый десяток в затылок стучит так, что и не поймёшь: может, сердце пробудилось, а может, давление под погоду прогибается. Кто его знает? С такой-то экологией. Да и физика у Таньки - ядерная. Это так, на глазок, ничего не видно, но Танька-то знает, что атом добрым не бывает: не зря ж училась, кандидатская вон уж на сносях. А Танька вот нет.
Ох, беда… Где ж вы раньше, глаза раскрасивые, были, куда вы раньше-то смотрели? Студентки все институтские, кого Танька учит, и те - кто в «академке» дитя малое нянчит, кто парочками с небритыми однокурсниками укромные места, втихаря выбирают-занимают…
Вечером мать Таньки, скользнув по старшей дочери взглядом, приметила малый остаток помады в трещинке бледной губы, замерла на секунду, но промолчала. Ничего не сказала она и на другой вечер, и на следующий, но каждый теперь раз Танька занимала больше материнского внимания, чем непутёвая младшая, ради которой парни били бы лампочки в подъезде, если бы Светкин «штатный» их не отучил... Мать незаметно присматривалась-принюхивалась, о чём-то в полголоса шепталась на кухне с отцом, неизменно умолкая, когда туда входила любая из дочерей.
Светка приуныла. Материнские переживания она не заметить не могла и приняла их на свой счёт, и, надо сказать, ей было за что переживать-расстраиваться: так часто случается, что одному недодано, то другому - с избытком. И Светкина любовь-морковь уже неделю угрожала свадьбой почти сразу за выпускным. А как ещё всё обернется, было неизвестно, как и то, о чём мать с отцом шепчутся.
А Танька ничего такого и не замечала. Да и как она могла что-то видеть, когда жизнь её кроилась-перекраивалась, пытаясь сложиться в новый узор. Как в калейдоскопе: повернул чуть, и - всё, узор сменился. А какой выпадет, ни за что не угадаешь! Как она раньше любила эту игрушку – сколько ни крути, снова этот узор уже никогда не сложится. Каждый раз что-нибудь новое выскочит. Проверяла Танька в детстве – первые опыты ставила. А потом так и пошло-поехало. Опыт за опытом. И всё научные.
- Светка, слушай, а может мне «химию» сделать?
- Ты чё, Тань, совсем дура? Будешь, как овца в очках! Понимать же надо… Ой, а тебе зачем?
Зачем, зачем? Светке-то какое дело? Или своих проблем мало? С Танькой «под шумок» проскочить замуж собралась? Не хочу учиться, хочу жениться, понимаешь… Иди вон, с матерью, шушукайся на кухне, благо про тебя они с отцом ни сном, ни духом. Коза! Ишь ты, овцой в очках обозвала. Да у тебя зрение до ста лет не испортится: учебник в руки взять не заставишь!
Ну, что, посоветовалась, Танька, с сестрёнкой? Теперь и эта будет на часы смотреть, во сколько ты домой пришла… Да, опоздала. Да, за кандидатской засиделась. А потом троллейбус сломался. Представь себе: два следующих битком были! Так и шли от ул. Островского с Павлом.
- Да знаешь ты его, Светка! В прошлом году мы же вместе на озеро ездили. Чего привязалась? Ну, да, ещё родителям расскажи. Твоих допросов мало. Ну и что, что подстриглась? Да, я могу себе позволить купить такие вещи… Что значит «ну, точно, втрескалась»?… На, шантажистка, если что, родителям скажешь: я денег дала…
- Мам, ну, ладно. Не ругайся. Светка давно уже хотела такие. Ну, любовь у неё. Да, ранняя. Не всем в очках всю жизнь книжки читать… Что, как я? Дура я, мама! Да, и она не умная. А что делать, если мы, мам, с вами такие несчастные?
Никто не говорит, действительно - хорошо, когда всё в жизни случается вовремя. Но всегда ли в жизни всё хорошо? На то и человек создан, чтобы из той жизни, что есть, что дана ему за основу, сделать свою, иную, желательно лучшую…
Таньке повезло: с её умом и внешностью от поклонников отбоя не было. Сначала. А потом поотпадали, как осенние листы от дерева. Но один остался. Тот самый Павел. Это и к лучшему, что один. Не такая уж ты, Танька, невезучая. Да и Светку судьба тот раз от глупости оберегла…
А через год сыграли свадьбу Тани с Павлом, на которой первокурсница Светка и познакомила родителей со своим «штатным» ухажёром Серёгой.
Это не быль, но - правда. Если всё хорошо кончилось, совсем не значит, что это была сказка. Просто так иногда бывает, что люди пересиливают свою судьбу. Такое не всегда, но всё ещё случается. Может, и реже, чем раньше, но тогда не только люди, тогда и время было иное. А что мы знаем о том времени? Только то, что родители рассказали… Стоит ли их рассказам полностью доверять. У всех своя судьба. Каждый её пересилить хочет, но не каждый может. Про Татьяну со Светкой мы знаем: как дело было, и что из этого вышло, а про остальных - нет. Откуда мы знаем, как там, у других, дело было? Только видим, что вышло.