Само название - не абсурд ли? Что можно вообще написать о стране, оказавшись в ней на пару дней, как это вышло у меня? Хотя... Пытаться делать вид, что что-то понял за такое время - действительно бесплодное и глупое занятие. Но сфотографировать какие-то первые впечатления - почему бы и нет? Они ведь как раз и бывают самыми яркими и верными, а потом только искажаются последующими наслоениями. Точно так же представление о человеке, сформированное в первые минуты знакомства, может потом неоднократно меняться - а в конечном счете оказаться самым правильным...
Ну и, кроме того, для всех нас, рожденных в СССР, впечатления от посещения любой бывшей советской республики всегда будут уже не первыми. Каждый из нас имеет почерпнутые как из собственного опыта, так и из фольклора представления об армянах, узбеках, украинцах, эстонцах и других бывших наших народах, даже ни разу не побывав у них в гостях. Впрочем, эти впечатления, несмотря на вышесказанное, как раз и могут затем меняться, поскольку основаны на относительно небольшой и часто нелучшей выборке представителей того или иного народа, покинувших свою "природную" среду. Пожалуй, так было и в моем случае.
Итак, несколько эпизодов или зарисовок, не претендующих на какую-либо глубину.
Эпизод номер один. Гостеприимство.
"Принимающая сторона" выделила нам водителя Артура, при одном виде которого становилось страшно. Огромный, пузатый, небритый детина с мрачным взглядом и ручищами-лопатами. Бывший спецназовец.
Артур заботился о нас совершенно трогательно. Это не была навязчивая забота с фальшивыми заискивающими улыбками, криками "дарагой" и всем подобным. Он старался, насколько мог, показать нам свою страну. Может быть, почувствовал, что нам это действительно интересно.
Когда оставался час до экскурсии по легендарному заводу "Арарат", он повел нас в музей геноцида - мол, не всё вам коньяк трескать, ознакомьтесь с историей. В Эчмиадзине снабдил охапкой свечей и сам, стоя на коленках и с трудом сгибаясь, прикладывался к Евангелию и кресту. По дороге на Гарни побежал через дорогу сорвать с деревьев по пучку красной и желтой черешни. А когда я сказал, что страстный рыбак и спросил, можно ли в следующий раз организовать рыбалку на Араксе, где вроде бы очень много рыбы, Артур на мгновение задумался: "Там пограничный режим... Но ничего, организуем"! И посмотрел на меня в зеркало заднего вида с надеждой в больших, "библейских", как у большинства армян, глазах: "Взрывать не будем, нет"? И с облегчением кивнул, когда я сказал, что пойманную рыбу в основном отпускаю.
На Севане мы сели поесть в прибрежном ресторанчике. Я пригласил Артура угоститься вместе с нами. Еда была потрясающая - молочные продукты, зелень, рыба в разных вариантах, знаменитые кебабы из севанских раков... Счет (на армянском), однако, тоже немаленький. После обеда поехали искупаться, и Артур, оставив нас, отлучился, как он сказал, заправиться. Когда сели в машину, протянул мне бумажку в десять тысяч драмов (около тысячи рублей): "Они в ресторане неправильно посчитали. Очень извиняются. Хотите, заедем к ним, они лично тоже попросят прощения"? Я, естественно, сказал, что не надо.
И вот еще: и Артур, и другие наши провожатые твердо отказывались брать какие-либо деньги в благодарность за свое гостеприимство...
Эпизод номер два. Скрепы.
Обязательная часть здешней культурной программы - посещение монастыря Хор-Вирап, знаменитого глубокой ямой или, правильнее сказать, шахтой (над которой теперь храм), где в третьем веке в заточении томился армянский первосвятитель Григорий. Уйма народу - есть иностранцы, но в основном местные. Все хотят спуститься вниз по довольно стрёмной железной лесенке сквозь узкое (Артур явно не пролез бы) отверствие. Появляется компания молодых ребят, по виду - старшего школьного возраста. Болтают, хохочут, отвешивают друг дружке пинки, хвастаются гаджетами и так далее - то есть ведут себя, как и подобает тинейджерам, тем более, южным. Увидев нас, переходят на русский и начинают наперебой рассказывать о том, как Григорий пятнадцать лет сидел в яме, как какая-то бабушка тайком приходила по ночам и спускала ему в единственную дырочку в потолке воду и еду. Как он потом исцелил от страшной болезни сына заточившего его языческого царя, который в результате не только выпустил Григория, но и сам стал истовым христианином...
Становится ясно, что эта история для ребят. - не обязаловка, а то, что им интересно и чем они искренне гордятся. Что вот это и есть "духовная скрепа", а не новодельное непонятно что, предлагаемое народу нашими гэбэшниками и примкнувшими к ним попами.
Эти армянские скрепы можно наблюдать в разных ситуациях. Например, и очень наглядно, за большим столом в ресторане, где сидит и что-то празднует несколько поколений - от важного главы семейства до совершенно кукольно красивых армянских детишек. Подходят и уходят гости. Тосты, движение вокруг стола, чтобы пообщаться с теми, кто сидит далеко. Искренняя радость от этого общения.
... Вылезаю из ямы хор-вирапского храма последним. В ней вдруг никого не осталось. Акробатически зависнув на лестнице, на прощание направляю вниз фотоаппарат и щелкаю. На фотографии на месте каменного креста, стоЯщего у стены под иконой святителя - большое светящееся пятно. Странно - бликовать в яме нечему, да и прямого света нет.
Эпизод номер три. Чтобы харашё биль.
На тропе, поднимающейся к монастырю Севанаванк, устроен импровизированный вернисаж - прямо на земле разложены картины, украшения из местных камней и прочие изделия, как принято говорить, народных промыслов. В основном - очень неплохого качества. Продавцы (они же часто и авторы) хвалят свои работы, но спокойно и ненавязчиво. Чтобы, как на восточном базаре, схватили за рукав или иным образом пристали с ножом к горлу - здесь немыслимо.
У самых ворот монастыря сидит резчик, работая над небольшим традиционным крестом из красивейшего красного армянского туфа. Крест, вроде бы, уже готов, и сразу захотелось его купить - это ли не лучший сувенир из Армении? Тем более, стОят все эти штуки здесь совсем недорого. Мастер - загорелый парень лет тридцати с железными через один зубами - рад клиенту, но говорит, что работа еще не окончена.
- А что еще надо сделать? Вроде уже готово!
- Ну как вам обьяснить?, (он неважно говорит по-русски). - Надо, чтобы харашё биль..., - и продолжает что-то подрезать, подчищать, подполировывать. Предлагает подойти минут через двадцать.
Он явно небогат. Перед ним покупатели, которые готовы взять его работу и так - а сейчас могут уйти и не вернуться. Покупатели эти - туристы, которых, скорее всего, он больше не увидит. Но - надо, чтобы "харашё биль". Это, конечно, в порядке вещей для мастера, уважающего своё дело. Но меня, почему-то, очень впечатлило.
...
От двух с половиной дней поездки по Армении осталось еще немало ярких и разнообразных картинок - прекрасных, трогательных, забавных. Всяческие древности, конечно. Луч света через отверстие в крыше, пронизывающий базальтовую черноту древнего храма (через полтора тысячелетия поражаешься задумке зодчего). Резные изображения святых в монастыре Нараванк - одновременно наивные и прекрасные. Запомнилась картина сражения всадника со страшно скалящим зубы, но почему-то непропорционально маленьким зверем, которую мы тут же назвали для себя "Царь Ашот I побеждает кошку".
Но в неменьшей степени - лица людей - порой кажется, что именно так должны были выглядеть какие-нибудь святые Карапет или Погос и Петрос (Петр и Павел). И бытовые моменты. Вот на сельской дороги остановились несколько машин, вышли мужики, у пары в руках булыжники. Разборка? Нет - сообща убивают выползшую на дорогу гюрзу. Вот микроскопического размера бабушка, торгующая какими-то безделушками, жалуется, что за день у нее никто ничего не купил. И заворачивает денежки в платочек. Вот уже не архитектурная, а автомобильная древность на улицах захолустных городков. Мотоциклы с колясками, "Победы", "Запорожцы". И автомастерские с надписями на русском - "ХАДАВИК", например. Ходовая часть и впрямь здесь должна быть проблемой - дороги в провинции неважные. (Знающие люди объясняют, что деньги на их ремонт выделяются немалые, но направляются в Ереван - здесь легче украсть.)
И еще в одной из деревень - аисты с аистятами буквально на каждом доме. Я такого не видел никогда. "Они здесь как члены семьи", - поясняют мне.
И много чего еще уместилось в эту короткую поездку. В том числе - картинки бедности (но никогда не разрухи), постоянные упоминания - с кем ни говори - конфликта с Азербайджаном (а в таких вопросах правых не бывает) и прямо-таки буйствующей коррупции на всех уровнях, невозможности вести бизнес по закону, а часто - практически и выживать (отсюда и недавние волнения в Ереване).
Но, глядя на возделанную до последнего клочка землю, на гордость за свою культуру и своих соотечественников (как местных, так и из диаспоры), почему-то начисто пропадает желание поддерживать разговоры про "хачиков" и анекдоты про армянское радио.
- Вам Хорен Оганесян в детстве очень нравился? А я вот тут недалеко с ним часто пиво пью"! - с гордостью рапортует Артур.
- Фрунзик Мкртчян? Видели бы Вы, сколько народу пришло с ним проститься - весь этот проспект полон...
- А Вы уже были на подъемнике, который Рубен построил?
И как-то очень хочется, чтобы этому народу "харашё биль"...