Прошла ровно неделя, а я все такой же угрюмый.
Вечерами я скитался по отчетливо вытоптанным дорожкам нашего микроскопического сада, где парочки пытались найти место для уединения. Собственно, флаг им в руки ибо вместо деревьев там кусты, железные скамейки времен второй мировой, обнажили гостеприимные острые прутья, а зоркие бабки, метая во все стороны кожуру семечек, так и норовят подслушать, что там обсуждает молодежь в эти лихие времена.
Чуждая сердцу и глазу обстановка утомляла. Я видел одно и тоже день ото дня, приветствовал все тех же знакомых, интересовался их бытом и здравием, которое со вчерашнего дня никак не хотело меняться на протяжении вот же 10-и лет, просыпался под лай все той же злобной собаки...хотя я бы то же озлобился если меня, будучи гордым ротвейлером, хозяева ласково прозвали Барсиком. Родители хотели котенка.... вот о чем он плакал каждое божье утро.
Сложно сказать, что мне было скучно.Мне никогда не было скучно наедине с самим собой, чаще всего мне было скучно в большой компании людей. Да даже и не особо большой. Друзей найти не сложно, а вот отыскать свое духовное продолжение в этом подлунном мире...вот это работенка на всю жизнь. И речь не идет ни о любви, ни о дружбе, речь идет о чем-то более высоком, о бесконечности, о продолжении своего внутреннего я, которому, что бы там не говорил паспорт, много миллионов лет. Но мы так зациклены на нашей конечности, на несозерцаемой искорке жизни в пламени вселенной, что боимся поверить в то что есть что-то больше и значимей нашей физической оболочки. Хотя иногда я и сам в этом сомневаюсь.