+Д-р богословия, профессор Драматическая хроника
Канадского университета, “ICH BIN DAS SCHWERT! ICH BIN DIE FLAMME”
НЕСТОР ТУПОГЛУПАЙ (Я - МЕЧ ! Я - ПЛАМЯ !)
Русск. писат. в изгнании Дилогия
ОБ А В Т О Р Е
(Из интервью Автора (Леонида Водолазова) для ТВ «Россия)
«СОВЕРШЕННО н о в ы й ДРАМАТУРГ,
НЕОБЫЧНАЯ ДРАМАТУРГИЯ,
АБСОЛЮТНО н о в ы й ТЕАТР»
ИНЕТЕРВЬЮЕР:… Я слышала по «Радио России» (в передаче А. Селикашвили «Водолазов – любимый драматург Эфроса»), что Вы (автор 30-ти книг, 17-ти пьес, религиозно-философских трактатов и музыки на тексты Псалмов Давида и Екклезиаста)…
УМЕРЛИ!! И она просила знавших Вас: собрать на Радио Ваши многочисленные пьесы, киносценарии и романы, валяющиеся до сих пор по киностудиям, театрам и квартирам наших «душелюбов и людоведов». Но , как я вижу, Вы «воскресли». Какова причина Вашего «второго пришествия» в Россию?
А В Т О Р: - А вот эта самая: что меня заживо похоронили на родине: сначала ссылки (рядом с Солженицыным), потом непубликации и замалчивания, вычёркивания из титров в моих фильмах и, наконец, вышвырнутость за рубеж. И я на десятилетия – действительно , «умер» для русских читателей. Например, сенсационный мой роман о кошмарном голоде в Заволжье в 21-м году «Царь Голод» , опубликованный замечательно смелым редактором Л. Бородиным в журн. «Москва» в 91 г. (и в чём я был ПЕРВЫМ вестником об этом событии) … не получил ни одного отклика в прессе, а те многочисленные восторженные письма, что пришли в сам журнал, тоже не были опубликованы. И для многих показалось, что я «умер». Только в России возможен такой гоголевско-фантастический сюжет. И вот (всвязи с недавней публикацией моего не менее сенсационного кино-романа о Л. Толстом – в журн «Иск. Кино»не менее смелым редактором Д. Дондуреем –к 100-летию смерти Толстого-«Король Лир из Ясн. Поляны» и готовящейся экранизацией на Мосфильме Г. Панфиловым (с арт Петренко и И. Чуриковой в гл ролях) я и прилетел засвидетельствовать, что я жив. А чтоб читатель узнал обо всей этой фантастике – я сдал ещё и в журн «Континент» замечательному тоже редактору И. Виноградову (когда-то заключавшему со мной договор в «Нов. Мире» на книгу о моих ссылках «Враг народа») ныне мой последний роман о брежневской поре «Косой Бес»; а в журн «Октябрь» (Барметовой) –повесть «Как разрушалась сталь» (о моём отце, изв. математике, погибшем в лагерях, рядом с П. Флоренским), а в Малый театр (Ю. Соломину, с которым когда-то учился в ТеаВУЗе при Малом театре) мою драм-дилогию «Возмездия! Жажду я», а 7-томную мою полилогию «Мы – сов. народ, новая общность людей: 1905-2012 гг» - в изд. «Терра» (Шурыгиной) и «Захарову». И мн. Др. Ибо чтоб возвратиться совсем (с надоевшей мне чужбины) на родину – мне нужны успешные . громкие публикации, чтоб напомнить о себе моим (любившим когда-то меня и мои вещи) читателям и зрителям.Ибо меня горче всего мучает мысль, что я на родине ЗАБЫТ!!!
….. ….. …. …… …… ……. ….. …. …. …..
Драм-дилогия
Часть вторая
«ВОЗМЕЗДИЯ! ЖАЖДУ Я»
(Граф Монте-Кристо)
«СмотрИте: Вот «пример» для вас.
Он горд был,
Не ужился с нами
Глупец!
Хотел уверить нас,
Что «Бог
Гласит
Его устами..»
«СмотрИте, люди, на него:
Как он угрюм,
И худ,
И бледен.
«СмотрИте, как он нн а г!
И б е д е н !
Как пре=зи-рра-ют
В С Е !
Е Г О!!!
(Лермонтов «Пророк»)
«…Не придирайтесь к человеческим слабостям – талант редкость! Надо его систематически и осторожно ПОДДЕРЖИВАТЬ. Грех будет на вас большо й перед рабочей демократией, если вы не притянете его, не поможете ему». (В, Ленин)
Так говорили. А как делали?
ЭТА ВЕЩЬ О ТОМ
как в известный период – талант (хотя и не без «человеческих слабостей») не только не «притягивается», не получает никакой помощи, а (если говорить о систематичности, то) систематически , с завидным упорством изощрённо топчется, выжигается и вытравляется.
Хроника даёт худ-документальный материал к характеристике обстановки, в которой ВОЗМОЖНО было безнаказанно совершать этот «грех» перед демократией.
И хоть Тут даётся целый мартиролог истоптанных, искромсанных талантов (т.е. того, что, собственно, и составляет силу, славу и богатство нашей многострадальной земли) – однако . упор в хронике делается на таланты несдавшиеся, непокорившиеся в то тяжкое безвременье.., в чём видится залог нынешнего возрождения и вера в неизбывную духовную мощь народа. В этом трагико-героический тон вещи, её оптимизм.. Гласность и правда об этом периоде – лучшее лекарство и профилактика для будущего. Нам нужна РОДОСЛОВНАЯ и ИСТОКИ наших нынешних проблем. Ура!
1. П О Л И К Л И Н И К А
У приоткрытой белой двери – галдёж:
ЛОХМАТЫЙ (стараясь пролезть): = Вам врач сказал «по талонам», а мне сказал «ПриходИте безо всего к 9-ти!». Что ж я – обманывать что ли буду?
ПОЧТАЛЬОНША с СУМКОЙ: =Ничего не знаю. Сейчас моя очередь – я и пойду!
- НЕ ПУШШУ! (БАБА держится за ручку с другой стороны).. ТЫ «пойдёшь»! Ишь какая прыткая! Пришла позднЕй мене, а хочить уперёд пролезь! Губы-то намазала!
ПОЧТАЛЬОНША: = Здесь не кто «вперёд пришёл», а по ТАЛОНАМ! Сейчас по талону МОЯ очередь!
СЕДОВАТАЯ (с дочерью): = Почему это «ВАША»? Сейчас 12-я должна очередь идти – её нету. А у меня 13-я..
ПОЧТАЛЬОНША: = У меня вот в талоне написано: «в 10-30», а сейчас уже 10-40.
ПОЛНАЯ: = А у меня вот к 10-ти!!! - «написано».
ПОЧТАЛЬОНША: = Ну и шли бы в своё время!
СЕДОВАТАЯ (с дочерью): = Тык тут не по времени! Милая! А по № ОЧЕРЕДИ!!
Во «время»-то врач не укладывается: ему 10 мин на больного дают, а что за 10 мин узнаешь про болезь? А тут вон ещё передо мной нянечка двоих – совсем без очереди, – блатных каких-то, - провела. Ну!
ПОЧТАЛЬОНША: Тогда нечего писать время на талонах. Мне вон к 11-ти надо все письма разнести да за ребёнком в школу зайти, да в ЖЭК за кв. заплатить, да…
СТАРИК с усами и с палкой: = Ах, едрит вашу! Талоны – это ирунда! Живой очередью надоть. Пришла – и сиди: жди свово чередА!
ПОЧТАЛЬОНША: - Вам есть время «сидеть», а мне нет! (Всхлипнула от общей неприязни) Меня с работы на полчаса только отпустили. (Бросила ручку двери, пошла прочь- заплакала).
ПОЛНАЯ: О хо=хо, хо=хо… Врачи сами беспорядок создают: одному говорят одно, другому другое. А больные мучайси. Вон видите: на двери невропатолога нашего написано: «с 8 до 12-ти».. А я вчерась звоню в Регистратуру: «Когда работает врач?» - «До 2-х» А!... Я пришла, а приём уже кончился. Вот вам и «Регистратура»…
М А Р Т Ы Н выходит из двери с ВРАЧОМ
В Р А Ч: Ну – что тут у вас? Т и х о!!
М А Р Т Ы Н: Вот обьясните людям: по какому принципу идёт приём? Одни – сторонники живой очереди, другие- по № в талонах, третьи – по часам в талонах..
В Р А Ч: - У Вас какая очередь?
М А Р Т Ы Н: - Я не о себе.
- Ну, у ВАС – КАКАЯ?!
- У меня – 18-я.
- Ну, вот и ждите.
- Но ЛЮДИ не знают, какой порядок.
- Это ВЫ только не знаете. А все знают!... У кого 13-я?
СЕДОВАТАЯ с дочерью: - У меня.
В Р А Ч: - Заходите!
ЛОХМАТЫЙ: -А мне Вы сказали вчера: к 9-ти!, без талона!
В Р А Ч: -А сейчас уже 11-тый.
- Я не мог пройти: меня не пускали.
- Ну, ждите!
- А чего «ждать»-то? Меня же не пустят!
З а х л о п ну л а с ь р е з к о д в е р ь!
МАРТЫН: - Тык я перед Вами что ли? У Вас какой №?
СТАРИК с палкой: - Я вон за энтой жэншыной занимал – за ей и пойду.
- Но ведь у Вас – вон 27-й номер. А врач сказал, что…
- Молод ты ещё мене учить – сопляк! Я невры на войне потерял, а ты мене учить. Шшанок!
МАРТЫН ОТХОДИТ в сторону – САДИТСЯ
ЛОХМАТЫЙ (подсаживаясь к нему): - И Вы здесь? Скоро все мы тут будем. Я уже спать перестал с этой дурацкой пьесой,, которую ставить меня пригласили
Я не застал Вас уже в театре. НО вот Вашу пьесу я бы с удовольствием поставил. А мне всучили местного: секретаря писательской организации– ужасная дребедень.
СЕДОВАТАЯ с дочерью (выходя от врача): -Ну, что ты всё ревёшь?! Бесстыжая!.. Идите – чья следующая очередь? Её вон (на дочь) карточки , вишь, нету: потеряли где-то, искать пошли… (БАБА зашла в кабинет)
НЯНЯ (выходя от врача): - Когда вы были в последний раз?
СЕДОВАТАЯ: - Ды в субботу. (Дочери) Ой, измучила ты меня! Измучила! Ну, что ты всё нюнишься? И вот плачет и плачет! А чего плачет – и сама не знает! (Взрослая ДОЧЬ сидит в стареньком платке, сидит совершенно неподвижно, «уронив» руки на колени и всхлипывая «в пространство». Выбиваются из-под платка спутанные жёлтые волосы, на плечах штопанная вязаночка). Ну, ты хоть скажи: чего тебе «не так»? Чем мать тебе не угодила? Я ли не ходила за тобой, не холила? А ты всё недовольна! Дура упрямая, проклятая! (Тоже засморкалась) Уж померла бы что ли скорей! Нет дочери – и это не дочь.
ПОЛНАЯ: - Ну, зачем Вы так? Это же не спроста. Это болезнь
СЕДОВАТАЯ: - А я думаю, притворяется она. Чтоб не работать. На матерной шее сидеть!
ПОЛНАЯ: - Ну. разве она дома-то ничего не делает?
- Да нет – так вот, дома , нормальный человек: стирает, моет… Запоёт даже..Она
ведь у меня пианистка!.. А как заикнёшься: «Ну, что ж ты – на работу-то?» - так у ней начинается!... Или вот , не дай Бог – в домоуправленью пошлёшь сходить или в кассу за квартиру заплатить – так вся, как перевернётся: побледнеет и – плакать!
- Боится она что ли чего?
- Кто её знает. Вот молчит только да плачет. Только: « Мама, не посылай меня на работу».
- Значит, у неё - болезнь какая-то.
- …и улицы боится, и людей.. И здесь вот – я уж знаю: она сидит вон ни жива. ни мертва: больницы боится.
- Ну-к что ж: «забоишься»! и заплачешь тут!... Я вот тоже : с утра уже сижу: и всё никак на приём не попаду. А дома девчонка одна оставлена: гляди пожар сделает – озорная! Отец бы был – да где нам за ними – за отцами-то – углядеть! Вот так просидишь – раз некормленый на работу ушёл, два… и фьють: поминай, как звали. И алиментов не жди…. А я вот пришла на рентген «к 8-ми часам». Сижу, сижу..- чего-то других пропускают, а мне – всё «нет»…. А они – девчонки-то там – молодые – не знают, как мне делать (у меня снимок какой-то «сложный»): так они ждут, когда старший придёт..
- Так они бы Вам так и сказали!
- Ну, да! Я б попозже или ещё как пришла, А то я сижу, как дура – два часа зря просидела. А потом говорят: «Без старшего мы не будем делать» . А он в 11 приходит!... Сделали!... Теперь вот здесь уже час сижу: тоже , как у Вас: сидела – не вызывают. Что такое? Оказывается: карточку мою в ДРУГОЙ КАБИНЕТ отнесли! Я говорю: ну. как же так? у меня же очередь! Теперь вот карточку нашли – очередь моя прошла. Ну, что ты будешь делать?
СЕДОВАТАЯ: - А чего у Вас?
- Да вот голова: болит и болит! Уж я чего только не делала: и то, и сё!.. Ну, сон у меня, правда, плохой – как муж ушёл. Вот и думаю всё чего-то, и думаю… А только заснёшь – бух! – сверху! – начали стучать… Чуть задремлешь – слева: приёмник пустят во всю мочь. А справа ребёнок: вот и кричит, вот и кричит… Ну, никакого спокою нет…
- А Вы - днём.
- А днём – работа. Да тоже нервная: я судебный исполнитель: всё с кого-нибудь хе.. «взыскиваю» - те же алименты – с чужих мужьёв.. Да и днём – разве заснёшь? Я уж так, посчитай, лет 6 всё не сплю…
ЛОХМАТЫЙ: - А Вы бы снотворные… Я вот снотворные заграничные достал..
- Эх, не «снотворные» - ЖИЗНЬ нужно нормальную. Тогда и мужья с нами будут, и дочери наши – вот эти – здоровые будут…. И посмотришь: как иные люди живут! У меня соседка в прислугах у большого начальника (из Обкома) работает. Семёнов его фамилия. Небось слышали. Толстый такой: на машине всё мимо суда нашего ездит, Так приходит соседка и прямо плачет: как же, говорит, люди живуть: ну, всё, всё-то у них есть!
СЕДОВАТАЯ: - Ну, они же, как мы небось: в одних и тех же магАзинах берут.
- Ой, нет! Им всё специально привозят. На дом! .. Что у на в магазинах-то есть? А им : и мяса сортового привезут, и рыбу, какой мы никогда не видим.. Вы думаете, жена Семёнова в поликлиниках таких сидит?... Да у них и больницы специальные, и врачи (не как вот наш – крикун) особые!..
Д О Ч Ь: - Мама, пойдём домой!
СЕДОВАТАЯ: - Сейчас – вот карточку нашу найдут.
- Я боюсь
- Ну, чего, чего ты «боишься»-то? Скажи мне! Дура ты такая, непутёвая!... И вот так всегда. Уж у каких врачей только ни были!
- А с чего у неё это началось-то?
- А шут её знает.. Уж лет пять у неё так… Мы в Москве тогда жили ( а здесь мы…хе..»выселенцы»)..-ну. спуталась ещё в школе с одним – сын какого-то начальника (дипломата что ли?)… Спаивал её, выкидыш у ней был, то ли сама чем вытравила..-Как ведь теперь с ними: разве правду матери скажут? Еле оживела. Потом замужем была; муж –пьяница, «режиссёр» какой-то, в клубе работал; «гулял» тоже со всеми и заразился, и её заразил… Ой, и говорить-то про это не хочется… Ушла от него. В Музыкальной школе преподавала – она ведь педагог у меня – по музыке.. А там чего-то на работе у ней всё не лады какие-то были, завуч что ли всё ей: «Да Вы «не то», да «не так»…У ней, правда, характер-то своевольный, упрямый…Ну, не стала вдруг ходить на работу. Я вижу: не ходит, дома сидит. «Ты чего ж это?» - «Каникулы». –«Какие «каникулы» в это время?».. Пошла узнать, - а она, оказывается: ДА-АВНО уже не ходит! Вид только делает по утрам, что на работу собирается-уходит. Я пришла – давай её «чистить». А она и говорит: «Мама, не могу , говорит, я туда ходить». –«Ды почему?» - «Не могу я, говорит, завуча этого видеть. И люди все там подлецы да подхалимы». – «Ну. поступай на другое место» - без денег-то развее можно жить? Я сама без специальности, отец у нас арестован…
- За что?
- …Ох…Да его лучше б на войне убили: пенсию бы получали хорошую – он капитан был. А так – взяли в 48-м, и слух пропал.. А уж как он её любил! Как игрушку одевал-обувал. Музыке устроил учиться.. И вот теперь.. И ни в какую: куда ни устроится – через неделю-две, гляжу – уже не ходит. «Ну, ты что же?». Она плакать. Так от неё добиться и не могу ничего. Только твердит одно: «Подлецы все да подхалимы». Вот и весь разговор.. И ведь дурочка бы какая была или что… Нет! Начнёт иногда рассуждать – поразишься. Но только всё опять: о подлецах и подхалимах. Вот мания у ней такая… И вот если не ругаю её, не гоню работать – дома всё с ней впорядке: повеселеет, даже петь начнёт.. А только из дому уйду или в окно кто стукнет, или идти вот ей куда (в больницу, на перкомиссию по инвалидности, как вот сейчас) – сейчас плакать! Или сядет вот так (вон- видите?) и сидит. Как смерти ждёт. И слова не добьёшься..
НЯНЯ: -Заходите: нашли вашу карточку.
МАРТЫН: - А где у вас Главврач?
НЯНЯ: - А… у нас нету.
- Ну, Завотделением что ли? Начальство-то какое-нибудь!
- А я не знаю. Вот Зав. Поликлиникой только, А больше я не знаю.
- А где он сидит?
- Она – вот в этом кабинете.
В о ш ё л в д в е р ь н а п р о т и в
(сцена повернулась)
С т у к с е р д ц а.
МАРТЫН (прикрывая за собой дверь): - Можно? (Никакого впечатления. СЕДО-КРАШЕНАЯ в халате – сидит, пишет. Он стоит – ждёт. Потом сел. Взял лежащую на столике газету. СЕРДЦЕ СТУЧИТ!!!)
РАДИО на СТЕНЕ: - «..Сталинская простота и доброта – образец нашего отношения к людям – этому золотому фонду нашей партии. Самая большая наша ценность, учит Сталин – это ч е л о в е к!»
СЕДО-КРАШЕНАЯ (отложила ручку, смотрит на Мартына): - Вам чего нужно?
Т О Т (оч. просто и до удивления ясно): - Ды у всех дверей очереди, а у Вашей – нет. Вот я и зашёл.
- Вы что – ненормальный?
- Да. Шизофреник.
- (Подумала). – А что Вы хотите?
- Я хочу у кого-нибудь спросить: как мне дальше жить?
- (Подумала). – У Вас карточка есть у нас?
- Есть, наверно..
- Ну, в Регистратуру-то Вы обращались? Вы знаете, что существует порядок: больной записывается в Регистратуре, потом его направляют к врачу.
- «Порядка»-то как раз и нет. В Регистратуре разговаривают по-собачьи и говорят больным вздор.
- (Подумала).- …Гхм..(Встала). Как Ваша фамилия7
- Лидин. «КАК?» - Л и д и н!. М а р т ы н ..
- (Открыла дверь) - Нюра! Принесите карточку Лидина. (Села. Сидят –молчат)
РАДИО: «… Забота о каждом советском человеке – это первейший долг партии и стиль её работы. Человек, говорит тов. Сталин…»
СЕДО-КРАШЕНАЯ: - Вы на учёте где-нибудь состоите?
- Да. В Психдиспансере.
ПОМОЛЧАЛА. (Всё как-то сказочно ясно и просто). – Работаете?
- Нет. В этой..( показал на дверь) системе.. не могу.
- Получаете пенсию?
- Нет. - «Почему?» - Не знаю.
ПОДУМАЛА.- Гхм.. На что же Вы живёте?
- А я не «живу»… Я медленно умираю.
ПОМОЛЧАЛА…- Гхм.. Ну, вот сейчас принесут Вашу карточку и тогда…
М о л ч а т
РАДИО: «.. Наши успехи стали возможны только благодаря нерасторжимому единству партии и народа, только благодаря мудрому Сталинскому гению. И тысячу раз прав наш известный поэт, когда пишет: «Родной Твой Образ – светел, беспечален – Немеркнущим лучом пройдёт из века в век. Прими ж по праву, наш любимый Сталин, Бессмертие своё, Бессмертный Человек!»
В о ш л а Н Я Н Я с к а р т о ч к ой
СЕДО-КРАШЕНАЯ: - Так.. Ну. вот Вы получали пенсию – до мая. Сейчас декабрь. Почему Вы её не продолжили?
- Потому что ходить по этим «учреждениям» (показал на дверь), сидеть в бесконечных очередях – с духотой, глупыми вопросами, неразберихой – отвечать на глупые вопросы…- от этого всего я ещё хуже заболеваю. А главное: получить после всего этого 27 рублей 58 копеек – на которые всё равно не проживёшь.
- А что же Вы сейчас пришли?
- Пришёл… потому что я-то могу ещё терпеть, но маленькая дочка не может. А размер пенсюхи как раз на… ребёнка.
- Ну. вот Вы идите сейчас к невропатологу и…
- Нет. Я не могу там сидеть – у меня там начинается сердцебиение. (СТУК СЕРДЦА).
СЕДО-КРАШЕНАЯ: - Нюра! Позовите невролога , Владимира Вульфовича.
- У него приём.
- На минуту. (Та вышла). А чем же Вы занимаетесь?
МАРТЫН: - Я пишу пьесы.
ЕЁ ЗАДАЧА НИЧЕМУ НЕ УДИВЛЯТЬСЯ: с шизиками же имеешь дело): - Гхм… (Подумала).- Ну, а… кто-то Вам за это платит?
- Нет.
- Гхм… Но Вы их предлагали где-нибудь?
- Да. Во многих местах. Принимаются «на ура». Такого, говорят, драматурга у нас ещё не было. В двух театрах заключили со мной даже договоры..
- А…
- А денег не платят. И не ставят.
- И про что же там у Вас написано?
- А вот про то, как Вы тут работаете (показал на Радио): с заботой и вниманием к нам.
- Прославляете что ли?
- Прославляю.
(Вздохнула тяжело).
В о ш ё л с т ре м и т е л ь н о В Р А Ч.
(Из под аляповатого халата широченные штаны болтаются на коротких ногах. Сам лысый, с чёрными усиками-«соплюшками» и пронзительными глазами гипнотизёра)
СЕДО=КРАШЕНАЯ: - Владимир Вульфович! Вот товарищу…
М А Р Т Ы Н: - Лидину.
-...Да. Надо заполнить Посыльный Лист. Для продолжения инвалидной пенсии.
- Пусть идёт в порядке очереди.
- Он просидел час – его не пускают.
В Р А Ч: - Какая Ваша очередь?
М А Р Т Ы Н: Я говорил уже Вам - 1 8 –тая.
- А чего ж Вы не идёте?
- И про это я Вам говорил. Там неразбериха. Люди не знают, какой порядок.
ВРАЧ (нервно): -Знают! Они сами создают беспорядок. Они бестолковые. Я им сто раз говорил и разьяснял…
- Но больные-то приходят новые и разные.
- Ну, идёмте!
П р о х о д я т т о т ж е к о р и д о р,
Входят в белую д в е рь. Сцена поворачивавается
М А Р Т Ы Н (на ходу): - Надо организовать больных. Я бы организовал, но у меня нет полномочий. А те, кто уполномочен и получают зарплату (вроде Вашей Завши) – бездействуют.
(Покосился на ОДУТЛОВАТОГО, сидящего в кабинете на топчане – несуразно одетого, с неправильно застёгнутыми пуговицами,- что на слова Мартына саркастически хмыкнул)
В Р А Ч (Мартыну): Спокойно! Не кричать!
- Я только говорю, что…
- Ещё тише!
- А я и..
- СЯДЬТЕ!
- Я…
- МОЛЧИТЕ!! (начинает изучать карточку).
О Д У Т Л О В А Т Ы Й (кривясь в усмешке): - Как в казарме!
В Р А Ч: А Вы – раз вошли без спросу – хотите сидеть – сидите спокойно. А то сейчас вот вызову машину и отправлю в «буйное»! (Смотрит на Мартына).Глаза блестят…
Т О Т: - Да у меня…
В Р А Ч : СмотрИте на мой палец! Не отвлекаться! Сюда, сюда смотрИте! (Пощёлкал пальцами) Так! Сюда теперь… СмотрИте, смотрИте! (Пощёлкал ещё).. Ещё раз! Так… Глазное дно надо, чтоб глазник у Вас посмотрел… (Пишет).
- Наверно близорукость от писания и астигматизм…
- Возможно. Вот «Направление»..
- И что: это опять всё стоять в очередях? Ссориться со всеми?.. К глазнику уже до 29-го числа талонов нет..
В Р А Ч (пишет): Не-пре-мен-но!
МА Р Т Ы Н : Но…
- МОЛЧИТЕ! (Взял молоток). Поставьте ступни параллельно. Свободно! Свободно! (Стучит молотком по коленкам) Так! Ещё раз! (Садится , пишет) Что Вас беспокоит? (Мартын молчит) Что Вы молчите?
- Вы велели молчать.
- А теперь прошу отвечать. (Пишет) Только коротко! И не кричать!.. Ну! Что: Вы не знаете, что Вас беспокоит?
= Вообще?
-Ну,- «вообще». Сейчас!
- Сейчас – меня «беспокоит» - организация дела вот у Вас в Поликлинике. Я пришёл спокойный, а сейчас (после сиденья в очередяХ, споров с вами и с начальниками- в атмосфере общего озлобления..- весь возбуждён, ладони вот мокрые и.. в сердце перебои (Слышен стук спотыкающегося сердца).
- Ну, а «вообще»?.. Только коротко! И не кричать!
МАРТЫН: А «вообще»… Э… Орг.. организация дела в.. театре, например, где я работал.. В… ГорУправлении культуры, - где нет никакой культуры… В… советских и партучрежденияхъ, - куда я жаловался на это, и откуда мои жалобы попадали опять в Горкультуру и театр (точно к тем, на кого я и жаловался)… Затем э… никудышняя организация дела в… ХОЗ учреждениях! (например в нашем ЖЭКе)… который так сделал ремонт в нашей развалюхе, что после него стало даже ХУЖЕ, чем было: .. слесари поснимали наши хорошие (ЧУГУННЫЕ ) раковины на кухнях, пропили их, - а на их место поставили маленькие (УМЫВАЛЬНЫЕ!!)… Ну! (Одутловатый кряхтит и крутится)
ВРАЧ: - Ну, ладно, ладно.. Достаточно..
МАРТЫН: - Да нет: не «достаточно». Выдрали наши хорошие, «английские» замкИ (пропили), а на место них (будто на смех) поставили допотопные, нутряные – всему дому одинаковые: так что все наши десять квартир открываются одним -допотопным тоже -ключом…(Одутловатый кряхтит)
В Р А Ч: - Ну, ладно, ладно: достаточно…
- Да какое там… Выломали из пола наши «фасонные», сухие , хорошие доски (пропили их), - а вместо них пришпандорили сырые горбыли, и теперь у нас Вот такие в полу щели! (Одутловатый вертит головой и кряхтит)
ВРАЧ: Ну всё, всё…
- Да не «всё». И извёстка с потолка (после такого «ремонта») - вместе со штукатуркой - стала тотчас сыпаться нам на голову и в едУ: ВОТ такими кусками! Слышим ночью: БУХ! – (на лестничной площадке)…- штукатурка с потолка обвалилась! Весь потолок! Хорошо ещё ночью- никого не задело!... И теперь нашит стены и потолки в ВОТ таких язвах и ранах… (Одутловатый встаёт и садится)
ВРАЧ: - Фу-у.. Ясно.. (Пишет) О р г п с и х о з… Ещё! Что? Только не кричать!
МАРТЫН (скучно ): Больше ничего… (Стук сердца)
ОДУТЛОВАТЫЙ (ёрзая и прямо кряхтя от возмущения): Ну, до чего же глупость кругом! (вертит головой) О- хо… И никто её не видит!
ВРАЧ (пишет): Всё мы видим, любезный, всё!.. Но только одни нормально на это реагируют, а вы – нет! Потому что вы – нездоровы. Идите домой и отдохните.
Т О Т: - Это ВЫ – больны. А не я.
(Пишет): - Нет, дорогой мой, - больны ВЫ! Если б вы были здоровы – вы б не входили ко мне чуть не каждый день без спроса и не сидели бы тут - непонятно зачем - весь приём.
Т О Т : - Я хочу понять: почему столько больных и озлобленных людей! Почему ВЫ – лечащие – так сухи и бессердечны. Вы заняты на нескольких работах, подрабатываете на Скорой и в Инвалидных Комиссиях– вам некогда подумать, и мысли ваши заняты зарплатами и как угодить начальству. Я же – после ссылок -свободный инвалид: ни от кого не завишу. И потому мыслю свободно и независимо.
(Пишет): - Это, дорогой мой, всё бред! Вы посмотрИте критически на себя со стороны: и вы увидите, что это НЕНОРМАЛЬНОСТЬ! ПосмотрИте, как вы крутитесь
Т О Т (Мартыну): - Ну, вот взглянИте: кто здесь сейчас ненормально себя ведёт? (Из нас троих…) Вы рассказали ему о вопиющей бесхозяйственности. Так? А он что? Он и УХОМ не повёл! ЧЕЛОВЕК. НЕ РЕАГИРУЮЩИЙ НА НЕНОРМАЛЬНОСТЬ – что? – НЕ-НОР-МАЛЕН…. А я - или Вы – нормально реагируем на это: ругаемся или кричим. Так?
ВРАЧ (пишет): - У здорового человека есть приспособления к сильным раздражителям. У вас (вот с Лидиным) их нету. (Мартыну) Работать можете?
Т О Т: - Нет. В этой (на дверь) системе – нет
В Р А Ч (Одутловатому): - Вот - видите… Так. Заполним Вам Лист на ВТЭК.На продолжение пенсии.
МАРТЫН: - Да какое там у меня «заболевание»! Бессонница и сердцебиения. Это же не «болезнь». А я полтора года не могу прийти к норме. НЕ могу вернуться в театр.
В Р А Ч (пишет): - Ну, а что Вы хотите? Вы же грамотный человек: артист, вот даже пьесы пишете… Что Вы хотите от нас?
ОДУТЛОВАТЫЙ: - …И ваша зав. Поликлиникой – тоже ненормальная: она не реагирует на ненормальности в её учреждении – её это НЕ раздражает.
В Р А Ч : - А зачем? Что она – частник? (Смеётся)У неё что: прибавится зарплата? «Прибавится» только хлопот (Смеётся)
М А Р Т Ы Н : Ну, так менять систему надо!
В Р А Ч : - Ерунда! Как Вы её смените? (Одутловатому) Подите – позовите нянечку: чтоб она вот это отнесла к терапевту. (Тот пошёл) Ерунда!.. У нас ещё лучше многих: 1-е место в соревновании имеем. А Вы посмотрели б в 10-й. (Одутловатому) Идите, идите!
М А Р Т Ы Н: - Но ведь в Регистратуре полная неразбериха! А нянечка эта!...
- (скривился усмешливо): А кто на эту работу пойдёт! Она получает гроши.
- Так лучше прибавить нянечкам – за счёт заведующей, которая всё .равно без дела сидит
(Усмешливо): - А, оргпсихоз! Это я уже писал. (Смеётся) Так! (Боромочет, перечитывая записанное): «Другие жалобы – производные от этой основной: боли в сердце, потные ладони, сердцебиения и перебои , пока сидел в очереди…. (Вошли Одутловатый с Няней) Ну, вот – теперь к терапевту. (Няне) Отнесите… по ул. Столбова – кто из врачей сейчас есть?
Н Я Н Я: - К СтолбОвой?
- Да не к «СтолбОвой»! А Вы -ЗНАЕТЕ врачей, что по Столбова УЛИЦЕ?
- Я знаю, что Столбова нынче вечером принимает…
В Р А Ч (кричит) : - Вы бестолковы! Я Вам обьясняю:…. Ну, ладно! Легче самому! (Схватил бумаги, ушёл, хлопнув дверью)
Н Я Н Я (смеётся): -« К Столбовой, к Столбовой»…- не пойму я , чего он говорит-то»!
М А Р Т Ы Н : - Он говорит: не к врачу Столбовой, а к кому-нибудь из врачей, ведущих сейчас приём больных с ул Столбова.
Н Я Н Я (трепыхаясь от смеха): - А! А я думала: чего «Столбова, Столбова»…Я думала: врач наша – Столбова. (Оч развеселена всей этой путаницей).
Быстро входит В Р А Ч (Мартыну):
- Ну, вот - идите к терапевту, в 21-й кабинет.
Н Я Н Я (трепыхаясь): - Вы про ул. Столбова говорили, а я думала: к врачу Столбовой. (Прям закатывается от смеха)
В Р А Ч: - Ступайте к чёртовой матери отсюда! Лучше совсем ко мне не ходИте.
Вы все карточки перепутали по всем кабинетам: ни врачи, ни больные доискаться не могут!
Т А (выходя и смеясь): - Да я Столбова-то улицу знаю. Я-то думала: к ВРАЧУ Столбовой. А это по УЛИЦЕ Столбова
- ИДИТЕ! ИДИТЕ! Ну, Вас.
М А Р Т Ы Н: - У терапевта – тоже в очереди сидеть? И всё будет так же?
- Ну, а что Вы хотите? (Пишет) Вот анализы сдадите: моча! кровь! –это завтра утром, к 8 часам – в лабораторию! Рентген – по четвергам! В какие часы = там Вам скажут. К глазнику направление я Вам дал – возьмёте в регистратуре талончик…. Всё?
МАРТЫН: - Я знаю нашего терапевта: это не врач. Это малограмотная «троечница», которая непонятно, как поступила в МедВУЗ, хотя твердят везде, что громадный конкурс!... Я к ней не пойду! Когда я в первый раз обратился к ней с сердцебиениями – она стала орать, что «Пить надо меньше!», когда я СОВСЕМ не пью! И не курю! Но она ещё и до сих пор того же мнения о моей болезни. Чего ж я к ней пойду?
- Ну, как хотите! – ПопросИте следующего!
В ы ш е л от В Р А Ч А в коридор – постоял…
Пусто. Сидит (без матери) одна лишь давешняя желтоволосая «Дочь»:
в штопанной вязаночке, в старом своём платке и линялой юбке.
ПОДОШЁЛ: - Скажите: чего Вы плачете? (Задышала чаще!) А? (Ещё чаще!) Вы меня слышите?
О Н А (глядя в стену, сдавленным от слёз голосом): - Да.
- Почему Вы плачете?
- Я не плачу.
- А почему у Вас слёзы на глазах? (Грудь её вздымается от слёз) А? ..Вы меня слышите?
- (Дышит) Да.
- Почему у Вас слёзы на глазах?
(Не меняя положения): - Мне оч. грустно
(Жадно всматриваясь в её профиль): - Отчего? Отчего Вам грустно?
О Н А (еле удерживая слёзы): - Не могу Вам этого обьяснить,… выразить..
М А Р Т Ы Н: - Слушайте! (вдруг потянулся и поправил ей выбившиеся из-под платка волосы). Вы слышите меня?
- Да.
- Я! – Вас вылечу!... Не они, а – Я!... Вы поняли меня? Вы верите мне?
- Да.
- Ну, вот и хорошо!. .. Вы знаете меня?
- Нет
- А Вы поглядите на меня.
- Да, в театре. Я аккомпанировала когда-то
- Вас зовут Нэля?
- Нет, Лена.
- Но… Ну, ладно: Лена так Лена… Вас надо лечить не лекарствами, а – РАДОСТЬЮ! И – любовью! Вы поняли меня?
- Да
- СмотрИте на меня и слушайте!
(СВЕТ НА НИХ С»УЖАЕТСЯ… ЗВОНКО СТУЧИТ СЕРДЦЕ Мартына.
Возможно они уже где-то в другом месте)
- Вы знаете о том, что ВЫ – красавица?
О Н А: Ах!
- У Вас женственная стать! Чудесные глаза!
О Н А: - Ах!… Зачем это? Не надо!
(Пристально глядя на её профиль): - Я говорю Вам: у Вас тугие, высокие груди! Вы слышите меня?
(Еле слышно): - Слышу…
- Вы – кра-са-ви-ца! У Вас прекрасные золотые волосы – их не надо скрывать (скользнул платок, рассыпались спутанные пряди). Какие чУдные плечи! (расстегнул кофту, как на ребёнке, погладил по волосам, как дочку в детсаду). Вы –не больны! Вас не отчего лечить! .. Ну!... Где же Ваши слёзы?
(Как заря в ненастье – чуть раздвинулись в полу-улыбке спекшиеся губы):
- Мне почему-то легко.. Вы разговорили меня.. (Впервые повернулась к нему) А Вы почему плачете?
М А Р Т Ы Н (кусая губы): - От радости… Ведь я «воскрешаю мёртвых».. Го споди Боже ! Как же это хо-ро-шо!... Вот я ругался с врачами – и мне было плохо! Как же мне было тут плохо!.. Я думал, что всё! – Вот выйду из кабинета – и умру! Никакого просвета- всё черно!,.. А сейчас… И никаких «матерей»! Какая она Вам мать? Мы пойдём в мир – только братья и сёстры.. Ну, братья и сёстры… И никаких «матерей»… Я буду лечить таких, как Вы … И сам буду этим лечиться…
- (с детской доверчивостью): - А как? Как мы будем лечиться?
- А я буду петь вам колыбельные песни (я лучше всего умею это делать): это лучше любых снотворных. И Вы заснёте.
- (С отчаянной доверчивостью): Да? Да?.. А как? А как это?
- А вот так: «А княжна
В лесу глухом Спит она Сон сковал ей , Спит…
Н е п р о б у д н ы м, и дни, крепко Спит…
Крепким сном и н о ч и о ч и
- (Испуганно): «Непробудным сном»?... Она умерла?
- Нет-нет! просто слово не то попалось!... « Ведь там сады густые
Повисли над водой Пока завод НЕ КОНЧЕН (А?)
И ветви золотые Живем мы и – звеним! (А?)
С серебряной листвой Я – Мальчик- Колокольчик
Из города Динь-Динь
(Пошёл проигрыщ)
О Н А (закрывая глаза): - Как хорошо: «Динь-Динь».. Вы меня уже лечите?
- Ну, конечно. И сам лечусь
ВСЁ ВОКРУГ НИХ ЗАРОСТАЕТ ЦВЕТУЩИМ, СОЛНЕЧНЫМ палисадником
Со старыми деревьями
на фоне школьного под»езда с вывеской:
«Московская мужская, средняя шк № 3 6 2.
Сокольнического района»
И засыпающая Л Е Н А неожиданно п р е о б р а ж а е т с я, начиная принимать во сне облик той далёкой девушки-школьницы Нэли – из 1-й части Дилогии – что встретилась когда-то мальчишке –М А Р Т Ы Н У на выпускном школьном вечере в этой школе.
И вот они (нынешние) как бы высвобождаются из своих нынешних одежд (кофта Лены и пиджак Мартына остаются на спинке скамьи), а отделившиеся от них Мартын (в одной рубашке) и Нэля ( в белом школьном фартуке)… кружатся и кружатся около скамьи в медленно-медленном танце – под продолжающуся песенку:
Пока завод не кончен
Живем мы и звеним…
Я - Мальчик- Колокольчик
Из города
Д и н ь – Д и н ь
….. …… ….. …. …….
2. В О Б К О М Е.
К о р и д о р
М А Р Т Ы Н (выходящему из-за Высокой Чёрной Двери – в толстым очках, с пачкой бумаг и раскрытым портфелем подмышкой): - Здрасьте!.... «Товарисч!» То-ва-рисч!!!
Т О Т: - Ой, Прямо оглушили.(Рассыпал бумаги. Подбирают) (Вкрадчиво, отпыхиваясь) Здрасьте! Тов. Лидин, кажется? Здравствуйте!.... Ну, как Ваши дела? (Елозят по полу)
М А Р Т Ы Н: (Подавая бумаги)- Я, лёжа в больнице – посылал Вам на Отделение нашего Обл- союза писателей письмо о моём положении. Потом второе и третье… Вы получили их?
- Э…что Вы так кричите? (Оборачиваясь на Дверь;откуда рука выкидывает оставшиеся бумаги))…П-получил что-то вроде… Напомните, в чём там дело? (Запихивает бумаги)
- Там подробно рассказывалось о моих писательских работах –(подавая бумаги) вот, как у Вас, вижу: пьесах, сценариях, повестях и стихах…(Это ВАШИ стихи?)
- (запихивая, комкая) Мои.. О. господи!(рука из Двери выкидывает ещё бумаги)
-…о моём сложном физическом и материальном положении и тд
В ОЧКАХ: - Да-да-да: вспомнил!...(Вкрадчиво) Что же Вы, дорогуша, обхОдите наш местный Союз Писателей? НЕ дали пьесу в наш Театр –и сюда в Обком… а сразу в Москву!
- Давал!
- Они говорят, что Вы забрали у них… Да ещё и с каким-то скандалом
- Я им дал! А они продержали её ГОД без всякого движения. А когда я потребовал вернуть – они найти её не могут – потеряли. Тогда я отдал в Москву. Эфросу
В ОЧКАХ (со вздохом. ВКРАДЧИВО И ОГЛЯДЫВАЯСЬ на Дверь): -Да, да, да…. ВЫ знаете, и со мной так обращаются.
- Но почему же ВЫ позволяете? Вы же секретарь ОблСоюза Писателей!!!
- Ой, ну, ЧТО вы ТАК КРИЧИТЕ?...Вы знаете, с этим мало у нас считаются,(Оглядываясь на Дверь). Вы вот только вступили на эту стезю, а я уж 15 лет во всём этом безобразии варюсь. Так что не удивляйтесь многому. А главное: хе-хе… ведите себя… «потише». Оч. уж Вы хе-хе..«громкий»
- Ну- ВАМ можно «потише» - Вы уже секретарь, Вас печатают всё-таки и ставят, а мне – если «потише» - даже вот в коридоре сейчас, когда я с Вами поздоровался – ВЫ меня не захотели услышать. Поэтому Вы всё-таки представьте меня через нашу газету местной общественности: вот, дескать, новый писатель – пьеса о нашем земляке - в Москве принята к постановке.. и - краткие сведения обо мне.. Ну, так, как мы с Вами по тф договаривались.
- Да! Ведь мы с Вами и по тф ещё говорили! Из головы прямо вон. (Запихивают бумаг)
- Вы разговаривали об этом с редактором газеты?
- Э… Нет ещё… (Зашептал) Вы знаете, я с ним в «контрах»… Да и потерял, знаете, Вашу записку-то с биоданными
- Я ещё напишу… Но Вы… Да вог и редактор идёт!
ОЧКАРИК (к вышедшему из=за поворота Коридора - с гранками и ручкой): - Иван Кондратьич! Как бы нам=- я вот вроде говорил как-то Вам -… вот молодой у нас писатель объявился,,, С деньгами у него туго, инвалид… Поместить бы кусочек из его пьесы, а я дал бы краткую врезочку о нём
Т О Т (ухватив за ручку Дверь, грубо): - А откуда я знаю, кто он такой? Может, он прохвост какой! Жулик!
- Ну, я вступленьице напишу…Представлю , так сказать… В Москве его пьесу приняли
- А там публиковали об этом?
- Нет ещё, но пьесу, пьесу приняли. (Застёгивая портфель)Трифонов рекомендацию дал ему в Союз
- Вот когда в Москве об этом напечатают – тогда и мы хе=хе перепечатаем эту «новость» – где-нибудь в конце номера – в уголовной хронике хе-хе…
М А Р Т Ы Н: - Кому же тогда будет нужна такая «новость»?
ОЧКАРИК: - Но ведь вот он – этот писатель-то: здесь, наш , свой!
РЕДАКТОР: - Ты что: не знаешь , как делаются дела?! Вот когда мне ОТТУДА (показал пальцем на Дверь) скажут: «печатай» - я тогда хоть «папу Римского» напечатаю. А пока – я лучше онанизмом буду заниматься, чем делать такие вещи.
МАРТЫН: - Это у Чехова – один идиот: вычитывает из газет новости и потом телеграммами извещает «государя своего», что «с Турцией началась война»1
РЕДАКТОР (внимательно оглядев Мартына):- Он далеко пойдёт А ты хочешь, чтоб я о нём публиковал в газете! А завтра меня отсюда (на Дверь) за яйца – за таких молодцов
(Ушёл в Дверь, на которую указывал)
ОЧКАРИК (шёпотом): - Нельзя так с ним разговаривать! Вы что! ?. (Возится с портфелем)
МАРТЫН: - Но какой же это «газетчик» - «ловец новостей»?! Это услужливое дерьмо: «чиво изволит началиство!
- Да нет – нельзя так! Вам ещё надо тихо и тихо… ВЫ и меня в неудобное положение поставили!... О, господи!... Ну, до свиданья.. Будем, будем что-нибудь делать с Вами. Раз Москва… Будем!.... Чтение давайте сначала Вашей пьесы организуем на писательских средах..
- Чего ж её «читать» - если она и так принята в Москве? Вы б «читали» её, когда в театре нашем волокитили с ней, вступились бы…
- Ну, поговорим, пообсуждаем… всё-таки…
- Моей семье Ж И Т Ь не на что! Деньги в Москве ещё не заплатили..
- Ну, придумаем что-нибудь.. Не замыкайтесь только в себе. Не обходите нас стороной. НЕ копите злобу на нас… ДоговорнУлись? Хе-хе… Ведь хорошее-то, доброе- всё равно побеждает1 Верно?... Ну, бывай! И заходи!
МАРТЫН ПРОХОДИТ к ЧЁРНОЙ ДВЕРИ,
, скрывшей РЕДАКТОРА
СЦЕНА ПОВОРАЧИВАЕТСЯ.
БУМАГОХРАНИЛИЩЕ
Мартын вошёл. Как вход в Святилище какое. Или Бункер. У правой стены - с ещё большей Чёрной Двойной Высокой Дверью (будто в Саркофаг или Крематорий) хмурая СЕКРЕТАРША собирает бумаги, укладывает их в Папки и в высокие чёрные шкафы, вмурованные в стены, перекладывает бумаги из одних папок в другие… Эти бумаги господствуют здесь! Они везде! Они здесь живут, царствуют, а всё живое у них в услужении. БУМАГОХРАНИЛИЦЕ! БУМАГОГРАД!.
В углу, дожидаясь приёма у «Бумаг» - сидит ЛОХМАТЫЙ (тот, что «лез» в Поликлинике в белую дверь) – локтями на колени, с руками за голову
МАРТЫН (секретарше): - Здравствуйте!
Т А: Что Вы хотите?
- ЗавОтделом Пропаганды здесь?
- А что Вы хотите?
- Хочу узнать: здесь ли ЗавОтделом.
- А Вы кто? Он на совещании.
- Так.. А…(Ушла с папками за Чёрную Бункерную Дверь)
МАРТЫН (Лохматому): Скажите: а зам его – где сидит? (Тот молчит) А?.. То-ва-рисч!
ЛОХМАТЫЙ: Отстаньте от меня! Я не знаю!
МАРТЫН (вышедшей Секретарше – с ещё большей кипой бумаг): А Зам Зава?
- А что Вы хотите-то?
- Хочу узнать: где находится заместитель?
- Я Вам сказала: сейчас с о в е щ а н и е.. (Перекладывает бумаги. Отбирает новые)
- И Зам там?
- И Зам.
- А скажите… (Ушла опять с новыми папками за Чёрную Дверь) (МАРТЫН обернулся было опять к ЛОХМАТОМУ, но… застучал только пальцами по столу, и тотчас этот стук, возрастая, переходит в громкий стук сердца). (Вышла Секретарша ,перекладывает бумаги
в папки и ставит в шкафы)
МАРТЫН (смиряя стук сердца и себя): Я… гхм… литератор.. Лидин.. Получали Вы моё письмо, посланное 40 дней назад из больницы тов-щу Семёнову?
- Одну минуточку (водит в Папке пальцем). Да! Вот оно.
- ЗавОтделом Семенов читал его?
- (Водит пальцем) Нет.
- Почему ВЫ ему не передали?
- Он был на Пленуме – в Москве
- (Оч сдержанно): По-Вашему получается: Пленум – во вред таким , как я. Но он же всем нам на пользу, и Вы не настроите меня против Пленума и против тов-ща Семё нова.
- Вы мне мораль не читайте! (С новыми папками пошла в Дверь)
- (Придержал за локоть) Вы не уходите, а дослушайте. Семёнов был на Пленуме два дня. А письмо лежит уже 1.5 м-ца.
- Он был в отпуске. И приехал только на той неделе. (Порывается за Дверь, но Мартын держит её)
- Почему же на неделе не передали?
- Когда? (Порывается в Дверь)
- Да вчера! Позавчера! Да хоть сегодня – ДО совещания в 17 часов?
- Ну, я не обязана перед всяким отчитываться..(Рвётся в дверь- Мартын её вытаскивает за рукав)
МАРТЫН: - Я не «всякий».. (Тянет Дверь на себя, а Секретарша на себя))
- Сюда нельзя! (Дерганье двери: туда-сюда – Дверь захлопывается. Мартын рвёт её остервенело – Секретарша теряет бумаги – они рассыпаются..) Слушайте! Что ВЫ хулиганите!.. (Распахивается и внутренняя -вторая - Дверь – бьёт сильный свет оттуда; перешагивая через бумаги, повалили красные, распаренные, как из бани – раскормленные толстяки в дорогих костюмах)
МАРТЫН ( к одному из них – ): Тов. Миронов! Скажите, какой Семёнов?
Т О Т ( помогая подбирать бумаги): А вон он -…
МАРТЫН (догнав у выхода): - Тов. Семёнов! Я посылал Вам важные документы..Касающиеся моей жизни и творческих проблем...
Т О Т (самый раскормленный из всех – тяжело повернулся от Двери, за которую уже взялся): А? Какие «документы»?
(Но Мартына перебил ЛОХМАТЫЙ, вскочивший со стула):
- Сергей Исаич! У меня оч. тяжёлое душевное состояние…»Зарубили» мою последниюю постановку в театре. Хотелось бы встретиться – поговорить..
СЕМЁНОВ (вполоборота, отдуваясь от раскормленности): - О чём «говорить»?
ЛОХМАТЫЙ (нервозно): - Ну… это… Тяжело у меня на душе… Хотелось бы встретиться – поговорить..
- Ну, о ЧЁМ - мы с ВАМИ - будем «говорить»?!! Вы и так уж на вчерашней конференции наговорили чёрт знает что. И что драматурги нищенствуют, что режиссё рам нечего ставить, цензура не даёт житья! Что редактор газеты «дубина»… Ну?
- Но… Я.. оч. сожалею об этом В-вырвалось как-то.. И я хочу объяснить, почему это всё произошло…
СЕМЁНОВ (ожидающему Мартыну): -Вон туда! Туда! – К инструктору Миронову: у НЕГО все письма и «документы»… МИРОНОВ!! Почему ко мне пристают с пустяками? Займись! (Лохматому. Выходя) Если я со всеми буду «встречаться» - мне работать некогда будет. (Хлопнул перед его носом Дверью. Тот – за ним)
МИРОНОВ (закуривая): - Ну, - чего там у Вас?... Идите сюда. (Зазвонил телефон на столе Секретарши). (Мартыну) Садитесь. (Сам сел на место Секретарши, снял трубку) Да!... А-а.. «здоровеньки буллы»! Ха-ха… Ну, позвони в гараж – машина там. Телефона не имеешь? – Сейчас я позвоню туда – не вешай трубку. Ты где сейчас? Угу. ( Положил трубку, взял с другого аппарата, поискал в Списке на столе номер, набирает..) Алё! Это кто? … А?... Это кто?... Миронов говорит. Ми-ро-нов!. А?... Машина у ВАС?.. Ну, та . на которой Софья Семёновна… из р-на приехала… А где она? А как туда позвонить?... К-12-37… (Набирает) Алё! Фу, фу!... Алё! Это кто?... У ВАС машина, на которой Софья Семёновна… А? Да нет, не мне…. (Уткнулся в телефон, записывает чего-то)…
МАРТЫН встаёт и идёт в распахнутую Дверь «БУНКЕРА»
(Поворот сцены)
МАРТЫН (к полной «усатой» женщине за столом, заваленном бумагами): Скажите: Семёнов придёт ещё сегодня?
ТА (листая бумажки): - А что Вы хотите?
- Хочу узнать: будет ли ещё Семё нов?
- А по какому вопросу-то? (Вся в бумагах)
- Ну, что я буду излагать «вопрос»? - ведь Вы не Семёнов1
- Нет, я не Семёнов. (Часть бумаг вырывает, мнёт и бросает в корзину под стол. А потом начинает писать)
МАРТЫН: Ну . так Вы можете мне сказать: будет сегодня ещё Семёнов или нет?
(Листает и пишет): Нет, не будет. Уехал в командировку.
- А зам?
- А что ВЫ хотите-то? (Продолжает писать)
- Хочу узнать, когда я могу увидеть Семёнова или его зама?
- Ну, я его заместитель. (В телефон) Нина! Принеси ту – зелё ную папку =- от Софьи Семёновны. С прошлого Совещания.
- Ну, вот тогда давайте поговорим с Вами. Моя фамилия Лидин, я местный актёр и литератор. (Сел)
- Слушаю Вас, гражданин Митин. (Пишет)
(Мягко): - Нет, это Я Вас «слушаю». Я уже всё сказал в моём письме в Обком на имя тов. Семёнова. О моей пьесе в Москве, о моей развалюхе, где я живу… сам безработный и с безработной
женой- воспитательницей Детсада и с маленькой дочкой. Которой тоже нужен Детсад. А мест нет.
- Так Вы - ЛИДИН!. А не хе «Митин»… (Пишет)
- Ну, да
- Да, я читала это письмо. Мы тут ха… всем отделом читали Ваше «сочинение». Целый «рОман»… Ну и что Вы хотите? (Пишет)
- Чтоб приняли меры по моему «рОману». Или напечатали- я ведь и пьесу об этом написал.
- Какие «меры»? (Пишет, открывает- закрывает ящики стола, взяла от Нины зелёную папку) И принеси ещё ту – коричневую.
- Ну, ВЫ же «читали» моё письмо! Моя семья (квалифицированных специалистов) не имеет средств к существованию: Я – инвалид, жена не может устроиться по специальности- да и дочку не с кем оставить: на ясли в Горздраве километровая очередь. И получается: с одной стороны детский работник (жена) без работы, а с другой – дети – почему-то без этого работника и от этого без яслей…
Так же, как в местном театре: из сезона в сезон главреж жалуется через газету: «В театре нет проблемных пьес на остро-современую тему, зрители не ходят на зарубежную халтуру…»…
Я ДАЮ такую пьесу!. Говорят: «Пьеса гениальная». А ставить не ставят: кто-то им «не даёт»… А автор (производитель таких «проблемных» пьес ) погибает от безденежья.. Сейчас вот декабрь, а у меня 14 градусов в комнате , потому что нет ни полена дров, дочку укладываем спать в пальтишке и валеночках, жена с хроническим трахеитом, а у меня от многолетней холодной сырости суставной ревматизм… Гибнут трое людей. Причём тех самых, в которых город (судя по газетам) как раз и нуждается: и в театре, и горздраве.
- Ну, а что Я тут могу сделать? (Пишет)
- Детям, нуждающимся в яслях – дать воспитателя! А театру – возможность поставить мою пьесу. А пока – срочно найти где-то пустяковые деньги хотя бы на кубометр дров.
- Ну, что ж я вам: из своего кармана что ли дам? ВЫ странно как-то рассуждаете. (Пишет что-то всё время)
- Неужели выручить человека в беде деньгами (даже из своего кармана) – это «странно»? ..Но я к такому подвигу и не призываю. Просто надо напечатать в газете хоть кусок из моей пьесы – вот и пятёрка на дрова. А то и вместо моей коммунальной развалюхи – дать нормальное жильё –для моей литработы.
- Обком распределением жилья не занимается.
- Ну, и напишИте вот это самое в ответе на моё письмо.
- Но я же всё Вам сказала. (Пишет, перекладывает часть в ящики стола)
- Мне нужен ПИСЬМЕННЫЙ ответ. Для дальнейших действий. А то ведь никто не поверит. Что Обком БЕСПОМОЩЕН. Кто наказан за волокиту – с пьесой? За безобразный «ремонт» в ЖЕКе? За нераспорядительность в Горздраве! За беспринципность –в театре…
- Но я же Вам говорю: что все дела с печатаньем – надо вести через ОблСоюз писателей, а с постановкой – через Горкультуру. Мы ж не можем подменять их.
- А я – в письме к вам - как раз и написал: что потому и обращаюсь в Обком, что в Горкультуре рутинёры и некомпетентные люди (бывшие завы овощебазами, : которые сначала гноили картошку на базах, а теперь гноят авторов в театрах, которые тыкают их физиономией в эту гниль…)…. А насчёт «писятельской организяции» - она не имеет НИ ОДНОГО печатного органа. Сегодня Секретарь этой «организяции» сунулся с моей пьесой в газету, а редактор ваш ответил: «Вот когда об этом напишет Москва, и об этом будет знать каждый – тогда и он известит об этом местных читателей» Да и то: когда ему «сверху» ещё (т.е. из вашей Двери) отмашку сделают.
- Не знаю, КТО и ГДЕ Вам всё это говорил…. (Пишет, а часть рвёт и бросает под стол)
- Я же сказал: «кто» и «где»: - За вот этим вашим порогом. Редактор. Сегодня. Только что. СамомУ Секретарю вашей «писятельской организяции»
- Не мог редактор этого сказать. (Пишет, бросает)
- Сейчас это уже не «теоретицкий»
вопрос: «мог» или НЕ мог». Это вопрос ФАКТА: он СКАЗАЛ!!. Позвоните к Секретарю «Писятелей» - он Вам подтвердит.
- Ну, не знаю, не знаю… кто там и чего говорил, но… ( Строчит)
- Да нет – ЗНАЕТЕ. Я вот Вам об этом и сообщил. И Секретарь свидетель. И в пьесе моей об этом написано. И вопросы эти принципиальные. И их надо решать. Может быть, и на уровне Пленума Обкома, а то и выйти на «республику». Иначе не вылезьти нам: ни из репертуарного голода, ни из жилищного, ни детсадовского, ни картофельно-овощного: так и будем со ссорной и гнилой картошкой в магазинах и с очередями у прилавков стоять. И с мелкотемьем – в театрах и кино. . Я ж не с лично- шкурных позиций написал моё письмо: устроить мне одному «красивую жизнь».
В Протоколе обсуждения моей пьесы в ЛЕНКОМ.е (который я вложил Вам в моём письме) коллектив профессионалов оценивает её, как «потрясающую! Революционную и романтическую»-и на самые главные проблемы современности. А автора сравнивают с Вишневским, Макаренко и даже с Шекспиром… Разве Вас это не интригует? (Даже если это наполовину и преувеличено впечатлительными актёрами). Почему ж Вы отпихиваетесь от неё в нашем городе?
- Но Обком пьес не печатает . (Перекладывает часть бумаг в ящики стола, часть бросает в корзину)
- Но РЕКОМЕНДУЕТ к печатанию! Ибо Отдел Пропаганды и должен пропагандировать «революционные и потрясающие» произведения
- Ну, хорошо: я позвоню нашему Секретарю в писательскую организацию, а ВЫ уж пожалуйста, ведите Ваши дела через них. (Продолжает писать)
МАРТЫН (тяжко вздохнув): - Разрешите спросить Вас?... Вам приходилось печататься когда-нибудь?
(Крайне удивлённо): - КОМУ?! МНЕ?! (Остановила ручку над писаниной)
- Вам
- К-как «печататься»?! Зачем?! (Даже ручка замерла от удивления)
- Ну… Вы ж Отдел Пропаганды. А пропагандировать – значит что-то писать.
- (Даже как будто с гордостью): - Нет. Я НИ-КОГ-ДА и НИ-ЧЕГО хе.. не «писала», слава богу. Кроме этих вот протоколов. (Пишет)
- Так вот –если б Вы что-то (кроме протоколов) и написали и пришли с этим в Ваш Облсоюз «писятелей» – то узнали б , что он не имеет НИ ОДНОГО печатного органа.
И чем они там все занимаются – бог их знает . Читают там сами себе по средам свои штуки, которые десятилетиями нигде не появляются, почитают и разойдутся. Пишут и сами себе читают. А живут за счёт газетной подёнщины: в местных и районных газетах. Где пишут суконным языком о передовых овощебазах и передовиках производства.. Ну, и «кружки» там какие-то ещё («Литобьединения») ведут в засморканных сельских клубишках.
Вот и вся их «писятельская» деятельность..
- (Кончила, наконец, писать, сняла трубку): - Нина! Я кончила оформление Протокола Совещания. Зайдите и отнесите Софье Семёновне. Она у нас хе.. «хранительница Протоколов».
МАРТЫН: - Вы слушаете, что я говорю-то?
- (Встала, собирает бумаги в папку): - Гражданин Митин, я сказала: я позвоню в ОблСоюз. А Вы, пожалуйста, обращайтесь туда.
МАРТЫН (безнадежно вздохнув): - Значит, сидеть без денег и без дров. А по второму вопросу: с жильём?
- (Убирает остальные бумаги со стола в ящики, некоторые рвё т и- под стол): -Обком не выдаёт жилья. Обращайтесь в Райсовет по месту жительства. В установленном порядке. (В телефон) Нина! Ну, где ты там? Мне выезжать надо.
- Но я потому и пришёл к вам , что все остальные инстанции я уже прошёл.
- (Подчищая от бумаг стол – повторяет «сонным» голосом, заученнно): -… Всеми делами с жильём, гражданин Митин, ведают советские учреждения, а не мы…
- Да в моём конкретном райжилотделе болтуны сидят (такие же «овощеводы»)
Замша собирается уходить, передаёт Нине папки, заученно-сонно Мартыну - Этого не может быть, гражданин Митин. Как же так? Люди каждый день вселяются, строются домА,побликуются победные рапорты в газетах…
-
- Да Вы хоть собственную-то газету читаете? Вашего этого славного «редактора»? Вчера как раз была статья о бездушии к посетителям как раз в моём Советском р-не и о заме по жилвопросам – Черникове (с взятками и очковтирательством)
НИНА: (Уходя с папками): - Мария Владиславовна, там в машине Вас Семёнов ждёт
- (Одевается, сонно-заученно балаболит): - Спасибо Нина. Мы всё тут читаем\. гражданин Митин. НЕ думайте, что Вы только такой грамотный. (Одевается)
- Ну, ладно. Возвратите мнеПротокол обсуждения моей пьесы в Москве
- (порылась в столе): - Пожалуйста (Одевается в пальто с лисой)
- Вы прочли тут оценку, что дают в московском театре?
МИРОНОВ (что давно вошё л и слушал разговор, куря у двери): - Там детский лепет
МАРТЫН: - Оценка профессионального коллектива – «детский лепет»? А чья же оценка заслуживает внимания?
- Оценка партии.
- Но в этом коллективе и члены партии, и представители партбюро были. (Миронов сожалеюще вздохнул).. Под «оценкой партии» Вы, видно, подразумеваете лишь мнение Вашего прямого Начальника. Оценит Начальник и Вы оцените.
ЗАМ-ША (ЗакрываЯ шкафы и стол на ключ): -Вот видите, КАК Вы разговариваете!
- Да потому,что этот человек (на Миронова) знает о моём положении ещё с того дня, как меня «распределили»после ТеаВУЗа в Ваш театр и в клоповую мою коммунальную развалюху. И ничего не сделал за этот время, чтоб что-то изменить в моей жизни. А когда я надорвался , живя на ничтожную зарплату в ужасающей коммуналке с печным отоплением и безработной женой с малым ребёнком и нужником во дворе – он вот так сейчас меня «поучает». А я – москвич! Выписался из столицы! И поехал сюда, где я «нужнее Родине» :нести свет и просвещение в провинцию… А когда я сунулся от всех моих нехваток тут у вас обратно в Москву - меня там не прописывают
МИРОНОВ (куря, прислонившись к Двери): - ВЫ странные там в театре какие-то люди: вы приходите в Обком, как в свой дом. ВЫ наверно думаете, что кроме устройства ваших личных дел – нам тут и заниматься больше нечем. Так вот сидим все и думаем, как нам выстроить удобный нужник какому-то Линдину.
ЗАМ-ША (трепыхаясь от смеха «лисой» и собирая сумку): - Если мы о каждом будем «думать» - нам работать некогда будет.
МАРТЫН: - А вы не « о каждом». Вот я сейчас ОДИН перед вами. Обо мне ( и особенно о моей жене с дочерью в холодной квартире) и «подумайте».
МИРОНОВ: - Что Вы:ОДИН такой? К нам все с этим лезут (Все одетые - стоя ждут. Он – демонстративно - с и д и т)
- По-вашему получается, что ВСЕ плохо живут, а не только я один.
ТОТ: - Вы не обобщайте! Вцелом все живут хорошо, но есть отдельные случае, когда…
- Ну, вот « в отдельном» мне и помогите. Это тем более легко сделать, что таких «случаев» немного.
- Какое там «немного»! Вас тут таких «молодцов» знаете, сколько? (ЗАМШ=ША трепыхается от смеха, подмазывая губы)
МАРТЫН: - Значит, всё-таки МНОГИЕ «плохо живут»?
ТОТ (закрутился): - Вы это бросьте: демагогию тут, понимаешь, мне….
МАРТЫН (резко встал, стул упал,громкий стук сердца): - Да врать не надо! Изоврались все, извертелись: лишь бы не делать ничего..Бездельники! Только протоколы писать Слушать противно! Только выкручиваетесь Как бы оправдать своё безделье, своё привилегированное положение в гос-ве… ВЫ говорите:»Много таких»несчастных, как я. (Неиспользующихся режиссёров и драматургов, воспитательниц Детсадов, как моя жена…)Так это же хорошо, что «много». Это же великолепный народный РЕЗЕРВ. Но надо не замазывать этот факт («вцелом хорошо, а есть отдельные случаи»!.. Отдельные случаи, а 40 лет Сов. Власти разделаться с ними не можете!), - а - без этих ваших лисьих воротников – засучить рукава да ра-зоб-рать-ся с этим… Да и без вас (без вашей «помощи») –(вы только не мешайте). – САМИ люди сделают себе: и жильё! и постановки в театре! И жизнь достойную!... А вы САМИ ни черта не делаете (долбите только: «Вас много, а мы одни») и нам мешаете разобраться с этим. Бормочете только, как попки: «Вцелом хорошо, а есть отдельные недостатки»…
МИРОНОВ (застёгиваясь): - ОВы какие вражеские речи говорите»
- Я только «речи» , а вы ДЕЛА вражеские делаете. Озлобляете народ.
- Вы - враг
- Конечно: ВАШ враг. Я это сегодня точно понял. Как и мой отец когда-то – ссыльный.
- Нет, Вы – враг НАРОДА!
- Это ВЫ враг народа. И народа, и Сов.власти. Ибо дискредитируете и эту власть, и народ, который по недоразумению «представляете». (отшвырнул ногой стул, мешающий уходить). (И вышел, со всей силой так хлопнув Дверью, что целое облако чёрной ПЫЛИ хлынуло из всех щелей Дверного Саркофага и ворох бумаг сдунуло со всех столов и раскрывшихся от хлопка шкафов. Засыпав Миронова, Зам-шу и Нину)
ЗАМ-ША (поднимая стул и чихая о т пыли): - Кто он такой вообще? Говорит» литератор». Вы его знаете?
МИРОНОВ (кашляя и отряхиваясь): - Какой он «литератор»! Он шизофреник, находящийся на учёте в Психдиспансере.
ЗАМ-ША (чихая и отряхиваясь): - Так не надо его сюда пускать! И поместить в соответствующее место.
- А я сейчас позвоню главврачу в Психбольницу. (В трубку) Алё!...
Р О Д И Т Е Л И П РИ Е Х А Л И.
ЖЕНА МАРТЫНА ( с девочкой на коленях- плачет): - Вот твердит только: я больше всех работаю. Вы отработаете 8 часов и свободны, а у меня голова все 24 часа в работе: даже когда я ем, сплю или в туалете.
\ -
-