Первая любовь

Тоненька
        Даник. Симпатичный русоволосый соседский мальчик. Ему десять. Озорные карие глаза, ямочки на щечках, веселый, рослый.
        Ленка. Четырехлетнее светловолосое солнышко. Взгляд синих глаз внимательный, понимающий. Спортивная девочка, ловко играющая в мяч с ватагой мальчишек, вдвое старше себя.
        Она берет подачу, отбивает мяч сильно и в цель. Она – вратарь. И играют дети в футбол. У них летние каникулы. Мы на даче. Лена – моя внучка.
        Наблюдать за детьми очень интересно. Большие непоседы, они не могут долго играть во что-то одно:  футбол, выбивало, лапта, прятки, - все быстро надоедает.
        Шумят, кричат, смеются. Бывают и драки, не без того. На то они и мальчишки.
        Обычно Ленка среди них, но сегодня она играет в саду в полном одиночестве. Мальчишки уехали кататься на велосипедах. Услышав лай нашей любимицы Липы, внучка выбегает к воротам с радостным криком:
        - Мальчики приехали! – глаза ребенка светятся радостью, на лице смущенная улыбка.
        У Ленки первая любовь – Даник. Она угощает друга конфетами и печеньем, старается взять его за руку, все время находится с ним рядом, не отводит глаз.
        Зрелище умиляет. Вот как оно бывает! Любовь в четыре года – это не вымысел. Я ее наблюдаю.
        Сидят на скамейке. Ласковый взгляд в его сторону. Маленькая ладошка прикасается к своим губам, затем тянется к щеке своего кумира, нежно поглаживает.
        Мальчик обескуражен, но в ответ только улыбается со словами:
        - Что это было? – вопрос адресован мне, мальчик встретился со мной взглядом.
        - Это поцелуй, - констатирую момент. Мне очень понятен жест моей внучки, мы так целуемся, когда я читаю ей книжку.
        Смущен. Еще бы! Он не знает, как себя вести. И я не знаю. Думаю об одном, чтобы Даник ее ненароком не обидел. Понимаю, это может стать для Лены душевной травмой. Предупреждаю.
        - Не-а! Я люблю девочек, - уверяет меня мальчик очень серьезно.
        Хорошо, я спокойна.
        Вчера выхожу из дома, не вижу свою белокурую кроху.
        - Где Лена? – вопрос к старшим детям.
        - Они с Даником гулять пошли.
        - ???
        И, правда, смотрю на дорогу и вижу – идут. Она держит его за руку, заглядывает в глаза, забегая вперед, о чем-то оживленно рассказывает.
        Понятное дело – любовь!
        А сегодня прибегает с улицы – счаст-ли-ва-я! На шее - бусы - Даник подарил. Глаза светятся, детские пальчики бусинки перебирают…

        Под впечатлением всего увиденного вспоминаю свое детство. Когда же это у меня случилось? Кто первый затронул мое маленькое сердечко?
        И что вы думаете? Вспомнила!
        Мне исполнилось только лет семь-восемь, когда я впервые попала в районную городскую больницу одна, без мамы. В палате лежали девочки разного возраста, но их я почти не помню.
        А он? Кра-си-вый! Огромные голубые глаза с черными ресницами, такие же темные брови, а волосы - соломенного цвета, смешной такой «ежик».
        По сравнению со мной, мальчик был взрослый – лет тринадцать, а то и больше. И почему он взял надо мной шефство? Ума не приложу. Но именно так и случилось.
        Он гулял со мной во дворе, провожал в столовую. Причем, я садилась за стол, а он носил мне тарелки с едой с раздачи. Угощал конфетами, самыми настоящими шоколадными с начинкой, и виноградом.
        Помню те гроздья! Зеленый, сладкий, пальчиковый виноград. Я тогда попробовала его впервые. Каким же волшебным казался мне его вкус! Ведь мои родители, живя в деревне, изысков мне таких не покупали…
        Я даже манную кашу в первый раз в больнице попробовала. Все ходила и просила добавки, до того вкусно - сладкая, сверху маслицем полита.
        Ведь ни детского сада, ни пионерского лагеря в моем детстве не случилось.  Я росла сама по себе, на природе. Простая жизнь, простая еда.
        Мама готовила то, чем можно покормить в доме мужчину. А что за еда для моего отца, который ростом был 187 см, манная каша?
        Впрочем, я отвлеклась.
        Мальчика звали Владик. И смотрела я на него, видимо, так же, как моя внучка  на Даника - с любовью и восхищением.
        Глядя на нее, вижу себя маленькую, ведь Ленка как две капли воды на меня похожа – на детских моих фотографиях тот же взгляд, черты лица, даже стрижка.
        Владика выписали раньше. Он разыскал меня, отдал все конфеты, фрукты, попрощался.
        Ушел.  Я долго плакала, спрятавшись под одеялом.
        С четвертого класса я стала учиться в городской средней школе. Помню, что шла первого сентября на уроки и надеялась  встретить Владика.
        И встретила. Парень учился в десятом классе, но меня он не узнал. Да и я стеснялась подойти, потому что он стал уже совсем взрослым. Над верхней губой у него пробивался хорошо заметный темный пушок, голос стал мужским, только его огромные глаза оставались такими же по-детски наивными, да лучезарная улыбка напоминала мне его прежнего.
        На переменках я бегала в то крыло школы, где располагался его класс, исподтишка за ним наблюдала, знала, что он начал курить, хоть в то время школьники тщательно прятались от учителей.
        А самое большое мое счастье было, когда его класс дежурил в столовой. Старшеклассники с повязками все время находились там во время большой перемены, следили за порядком, пока все дети обедали. Тут уж я имела возможность на него вдоволь насмотреться!
        Владик окончил школу, и больше я его никогда не встретила. В моей жизни появились другие интересы, и детская любовь была забыта, но, как оказалось, не навсегда…

        - Да-ник! – слышу голос своей внучки. Выглядываю в окно, она просит друга раскачать ее на качелях. Он послушно подходит и выполняет ее каприз.
        - Выше! Выше! – веселым звоночком звучит ее счастливый смех в нашем саду.
        Любовь!